Главная > Дети

Анализ стихотворения державина бог. "Я царь — я раб — я червь — я бог!"

«Бог» впервые была напечатана в журнале «Собеседник», 1784, ч. 13; и вскоре была издана отдельно (по-видимому, в Петербурге), снова отдельным изданием вышла около 1792 г. (в Москве). Ею открываются Издание 1798 г. Это первое произведение русской литературы, заслужившее широкую мировую известность. Ода была переведена на английский, испанский, итальянский, польский, чешский, греческий, латинский, шведский, японский языки. Существует не менее 15 французских переводов и 8 немецких. Державин задумал оду «Бог» «в 1780 г., быв во дворце у всенощной в Светлое воскресенье», тогда же начал писать, но не смог исполнить замысла из-за занятости по службе. Закончена она была в Нарве в феврале или марте 1784 г.

Державин. Ода «Бог»

Бог

О ты, пространством бесконечный,
Живый в движеньи вещества,
Теченьем времени превечный,
Без лиц, в трех лицах божества!
Дух всюду сущий и единый,
Кому нет места и причины,
Кого никто постичь не мог,
Кто все собою наполняет,
Объемлет, зиждет, сохраняет,
Кого мы называем: бог.

Измерить океан глубокий,
Сочесть пески, лучи планет
Хотя и мог бы ум высокий,
Тебе числа и меры нет!
Не могут духи просвщенны,
От света твоего рожденны,
Исследовать судеб твоих:
Лишь мысль к тебе взнестись дерзает,
В твоем величьи исчезает,
Как в вечности прошедший миг.

Хаоса бытность довременну
Из бездн ты вечности воззвал,
А вечность, прежде век рожденну,
В себе самом ты основал:
Себя собою составляя,
Собою из себя сияя,
Ты свет, откуда свет истек.
Создавый всe единым словом,
В твореньи простираясь новом,

Ты был, ты есть, ты будешь ввек!
Ты цепь существ в себе вмещаешь,
Ее содержишь и живишь;
Конец с началом сопрягаешь
И смертию живот даришь.
Как искры сыплются, стремятся,
Так солнцы от тебя родятся;
Как в мразный, ясный день зимой
Пылинки инея сверкают,
Вратятся, зыблются, сияют,
Так звезды в безднах под тобой.

Светил возженных миллионы
В неизмеримости текут,
Твои они творят законы,
Лучи животворящи льют.
Но огненны сии лампады,
Иль рдяных кристалей громады,
Иль волн златых кипящий сонм,
Или горящие эфиры,
Иль вкупе все светящи миры
Перед тобой – как нощь пред днем.

Как капля, в море опущенна,
Вся твердь перед тобой сия.
Но что мной зримая вселенна?
И что перед тобою я?
В воздушном океане оном,
Миры умножа миллионом
Стократ других миров, – и то,
Когда дерзну сравнить с тобою,
Лишь будет точкою одною;
А я перед тобой – ничто.

Ничто! – Но ты во мне сияешь
Величеством твоих доброт;
Во мне себя изображаешь,
Как солнце в малой капле вод.
Ничто!- Но жизнь я ощущаю,
Несытым некаким летаю
Всегда пареньем в высоты;
Тебя душа моя быть чает,
Вникает, мыслит, рассуждает:
Я есмь – конечно, есть и ты!

Ты есть! – природы чин вещает,
Гласит мое мне сердце то,
Меня мой разум уверяет,
Ты есть – и я уж не ничто!
Частица целой я вселенной,
Поставлен, мнится мне, в почтенной
Средине естества я той,
Где кончил тварей ты телесных,
Где начал ты духов небесных
И цепь существ связал всех мной.

Я связь миров, повсюду сущих,
Я крайня степень вещества;
Я средоточие живущих,
Черта начальна божества;
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь – я раб – я червь – я бог!
Но, будучи я столь чудесен,
Отколе происшел? – безвестен;
А сам собой я быть не мог.

Твое созданье я, создатель!
Твоей премудрости я тварь ,
Источник жизни, благ податель,
Душа души моей и царь!
Твоей то правде нужно было,
Чтоб смертну бездну преходило
Мое бессмертно бытие;
Чтоб дух мой в смертность облачился
И чтоб чрез смерть я возвратился,
Отец! – в бессмертие твое.

Неизъяснимый, непостижный!
Я знаю, что души моей
Воображении бессильны
И тени начертать твоей;
Но если славословить должно,
То слабым смертным невозможно
Тебя ничем иным почтить,
Как им к тебе лишь возвышаться,
В безмерной разности теряться
И благодарны слезы лить.

Без лиц, в трех лицах божества. – «Автор, кроме богословского православной нашей веры понятия, разумел тут три лица метафизические, то есть: бесконечное пространство, беспрерывную жизнь в движении вещества и нескончаемое течение времени, которое бог в себе совмещает», – указывал сам Державин.

Природы чин – порядок природы, законы природы.

Тварь – т. е. творение.

В Неделю 3-ю Великого поста – Мк 8:34 – 9:1 (зач. 37):

Сказал Господь: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее. Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою? Ибо кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами. И сказал им: истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе.

Попробуем задать себе вопрос: хотим ли мы последовать за Христом? Давайте не будем спешить с ответом: мы слишком хорошо знаем, что это был за путь. Мы, безусловно, хотели бы быть со Христом, вместе с Ним пребывать в Царстве Отца, вместе с Ним царствовать – точно так же, как этого хотели и апостолы. Но вот идти за Ним? Взять свой крест? И – еще того хуже и непонятнее – отречься от себя, забыть о себе? Вряд ли многие из нас с чистой совестью могут сказать, что хотят этого всем сердцем.

Но Спаситель, хорошо понимая недоумение слушателей и читателей, поясняет Свою мысль. «Ибо, – говорит Он, – кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее». Под душой здесь, как утверждают некоторые толкователи и переводчики, можно понимать жизнь. Тогда всё становится достаточно прозрачным: в самом деле, если мы будем ставить выше всего свою жизнь, свой комфорт, свою безопасность – тогда вряд ли сможем рассчитывать на Небесное Царство: мы многократно в течение своей жизни делали выбор не в его пользу. Между тем у нас перед глазами пример мучеников и исповедников – в том числе новомучеников и исповедников Российских. Они также оказались перед выбором: жизнь или Жизнь? И они выбрали Жизнь, которая есть Христос. Хорошо бы и нам научиться делать этот выбор, пусть и не в столь драматических обстоятельствах, – но выбор ежедневный, ежеминутный, и оттого, пожалуй, ничуть не более легкий.

Но приведенную выше фразу можно читать и буквально: душа – это и есть душа. И тогда смысл, как кажется, становится загадочнее и глубже. Как это – погубить свою душу? Мы же должны её спасать, это дело всей жизни, во всех правильных книгах это написано! Но как мы спасаем свою душу? Мы делаем это так, как считаем нужным, как полагаем верным, как вычитали в тоненьких брошюрках и увесистых томах. Но те обстоятельства, в которые ставит нас Господь чуть ли не каждый день, – они не вписываются в рамки книжных правил. И каждый из нас может припомнить ситуации, когда ему приходилось поступиться личной праведностью, погубить – казалось бы! – свою душу для того, чтобы сделать что-то действительно хорошее, истинное – чтобы совершить дело любви. Не пойти на воскресную литургию, а поехать на выходные в другой город навестить больного родственника (может быть, даже некрещеного). Не воротить нос от мяса во время поста, а разделить трапезу с друзьями, которых давно не видел, по которым соскучился. Забыть о кафисмах и акафистах и изо дня в день делать тяжёлую, нудную, выматывающую работу – потому что не можешь бросить своих товарищей, потому что от успешного выполнения этой работы зависит благополучие других людей. Такое самоотречение, быть может, не легче мученичества – здесь выход неочевиден, и свет в конце туннеля просматривается далеко не всегда.

Но именно так Господь ведет нас по жизни. Глаза боятся, а руки делают – и постепенно христианин опытно познаёт, что значит отречься от себя. Каждый раз это страшно, каждый раз это кажется безумием, чем-то противным очевидности: ведь центр мира – это я! Их, других, много – но я-то один, я неповторим и уникален, я – целая вселенная. Но раз за разом мы, вольно или невольно, отрекаемся от себя, забываем о себе – и чем дальше, тем легче становится это делать. В конце концов это превращается – нет, не в привычку, но в потребность, потому что человек уже здесь начинает вкушать плоды дел во имя любви, дел ради ближнего – который есть Христос.

Центр смещается. Христианин уже не умом лишь, не только на словах, но сердцем и всем своим существом сознаёт свою малость. Он понимает, что сам он не может ничего – но он может всё в укрепляющем его Иисусе (Фил 4:13). А раз так – то возникает искреннее желание отречься от себя, от своей самости – и последовать за Христом. И если надо взять крест – значит, взять крест. И убедиться, что он не так уж тяжёл, потому что вместе с нами его несёт сам Бог. Потому что все наши кресты сошлись в одном – том, который Христос однажды уже вознёс на Голгофу.

Отречься от себя – не значит войти в нирвану. Отречься от себя – значить обратиться к Богу, значит дать Богу действовать в моей душе, в моём теле, во всей моей жизни. И если это действительно так и случится, то не будет дерзостью сказать вместе с Державиным:

Я связь миров, повсюду сущих,

Я крайня степень вещества;

Я средоточие живущих,

Черта начальна божества;

Я телом в прахе истлеваю,

Умом громам повелеваю,

Я царь - я раб - я червь - я бог!

Человек не может стать Богом по естеству, но он может и должен стать богом по благодати, по причастности к божественной энергии. Завеса этой тайны была приоткрыта во время Преображения – именно на это событие указывают заключительные слова сегодняшнего евангельского чтения.

Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений Серов Вадим Васильевич
Из книги Зоопарк диковин нашей планеты автора

СМЕРТОНОСНЫЙ ЧЕРВЬ ОЛГОЙ-ХОРХОЙ Множество людей уверяют, что видели их. Речь идет о гигантских червях, способных убивать на расстоянии, выбрасывая смертельный яд или сражая свою жертву электрическим разрядом при соприкосновении. Долгое время это животное считалось

Из книги Большая Советская Энциклопедия (КО) автора БСЭ

Из книги Большая Советская Энциклопедия (ЛИ) автора БСЭ

Из книги Большая Советская Энциклопедия (МУ) автора БСЭ

Из книги Большая Советская Энциклопедия (РА) автора БСЭ

Из книги Большая Советская Энциклопедия (РО) автора БСЭ

Из книги Большая Советская Энциклопедия (ШЕ) автора БСЭ

Из книги Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений автора Серов Вадим Васильевич

Из книги Странности нашего тела – 2 автора Джуан Стивен

В мире есть царь: этот царь беспощаден, / Голод - названье ему Из стихотворения «Железная дорога» (1864) Н. А. Некрасова (1821 - 1877).Цитируется, когда хотят оправдать какой-либо поступок, указывая на то, что он был совершен вынужденно, в силу тяжелых жизненных обстоятельств и т.

Из книги Сказочные герои автора Голдовский Борис Павлович

Как ленточный червь живет в человеческом теле? Ленточные черви проникают в человеческий организм с пищей. Их длина может варьироваться от 5 мм до 15 м. У ленточных червей нет пищеварительного тракта, поэтому им приходится потреблять пищу, уже переваренную другими

Из книги Фантастический бестиарий автора Булычев Кир

Царь (смотри Король) Живет или в «некотором царстве в некотором государстве» или в «Тридевятом царстве, тридесятом государстве». Фигура сложная и противоречивая. С одной стороны – добрый семьянин, хороший муж и отец, храбрый воин. С другой – может повести себя

Из книги 100 великих тайн Востока [с иллюстрациями] автора Непомнящий Николай Николаевич

***Червь пустыни*** Отыскав гигантов моря и неба, мы можем обратиться теперь к земле и попытаться выяснить, кто же здесь чемпион воображения.Очевидно, первой пришедшей на ум кандидатурой будут драконы. Но когда знакомишься с ними, по крайней мере с теми, что описаны

Из книги Мир животных автора Ситников Виталий Павлович

Из книги Кто есть кто в истории России автора Ситников Виталий Павлович

Из книги автора

Какую пользу приносит земляной червь? Среди всех червей, а их насчитывается несколько десятков видов, только, пожалуй, земляной червь и приносит пользу. Все остальные черви, особенно плоские: острицы, аскариды, трихинеллы и другие – считаются очень опасными. Они могут

Из книги автора

Где находятся Царь-пушка и Царь-колокол? Все, кто впервые посещает Московский Кремль, прежде всего спешат посмотреть на знаменитые Царь-пушку и Царь-колокол. Обе достопримечательности находятся рядом и поражают своей величиной. Что же мы знаем о них?Царь-пушка была

"Я не знаю ничего, что более унижало бы, как быть под
чьим-то покровительством, а я слишком уважаю этого человека,
чтобы желать унижаться перед ним."

" ... Я могу быть подданным, даже рабом, но холопом и
шутом не буду и у царя небесного."

А.С. Пушкин

Я царь - я раб - я червь - я бог!
Но, будучи я столь чудесен,
Отколе происшел? - безвестен;
А сам собой я быть не мог.

Гаврила Державин

Однажды А.С. Пушкин обмолвился (в стихотворении "Деревня"), что УЧИТСЯ, освобождённый от суетных оков, "...в истине блаженство находить, Свободною душой закон боготворить, Роптанью не внимать толпы непосвящённой, Участьем отвечать застенчивой мольбе И не завидовать судьбе злодея иль глупца в величии неправом."
УЧИТСЯ, а значит ещё НЕ УМЕЕТ. Как человек не умеет, ибо для него, как и для каждого из людей, справедлива эта формула: "Я царь - я раб - я червь - я бог!"
Только, конечно, в разной степени для каждого эти составляющие. У кого чего больше... или меньше... У Чехова, наверное, с его точки зрения РАБА было очень много, раз приходилось "выдавливать по капле".

А Пушкин? Что ещё в этом смысле он говорит о себе? Кем? Каким себя считает?

Если пролистать (т.е.. внимательно почитать - почитая каждое слово великого Поэта) произведения Пушкина, то много можно узнать и о поэтах, которых он просто называет "стихотворцами" , или даже "рифмачами". К примеру, есть у него высказывание "французский рифмач"... Что, он не считал французов поэтами?
Или в "Руслане и Людмиле" молодой и рьяный(!) Пушкин поучает таких стихотворцев:

" В холодных песенках любовью не пылай;
Чтоб не слететь с горы, скорее вниз ступай!
Довольно без тебя поэтов есть и будет.
Их напечатают и целый свет забудет.
Страшися участи бессмысленных певцов,
Нас убивающих громадою стихов!
Арист, не тот поэт, кто рифмы плесть умеет
И, перьями скрыпя, бумаги не жалеет...
Сколь много гибнет книг. на свет едва родясь!
...Никто не вспомнит их, не станет вздор читать,
И Фебова на них проклятия печать."

(Надо найти, что это за печать такая - Фебова?)

Ой, как не любит таких стихотворов (даже не стихотворцев, те почти что "творцы", а "стихотворы" - почти что "воры") Пушкин! Смотрите:

"Когда печальный стихотвор,
венчанный маком и крапивой,
На лире скучной и ретивой
Хвалебный напевая вздор..."

Не могу удержаться и от этой тирады из стихотворения "Жуковскому":

"...
В ужасной темноте пещерной глубины
Вражды и Зависти угрюмые сыны,
Возвышенных творцов зоилы записные
Сидят - Бессмыслицы дружины боевые.
Далеко диких лир несется резкой вой,
Варяжские стихи визжит варягов строй.
Смех общий им ответ...
Один на груды сел и прозы и стихов -
Тяжелые плоды полунощных трудов,
Усопших од, поэм забвенные могилы!
С улыбкой внемлет вой стопосложитель хилый...
...
Железное перо скрыпит в его перстах
И тянет за собой гекзаметры сухие...
... надутый образец!
Но кто другой, в дыму безумного куренья,
Стоит среди толпы друзей непросвещенья?
Торжественной хвалы к нему несется шум:
А он - он рифмою попрал и вкус и ум;
Ты ль это, слабое дитя чужих уроков,
Завистливый гордец...
Без силы, без огня, с посредственным умом,
Предрассуждениям обязанный венцом...
...
Ему ли, карлику, тягаться с исполином?
Ему ль оспоривать тот лавровый венец...
...
Нет! в тихой Лете он потонет молчаливо,
Уж на челе его забвения печать,
Предбудущим векам что мог он передать?
Страшилась грация цинической свирели,
И персты грубые на лире костенели.
...
И что ж? всегда смешным останется смешное;
Невежду пестует невежество слепое.
Оно сокрыло их во мрачный свой приют;
Там прозу и стихи отважно все куют,
Там все враги наук, все глухи - лишь не немы...
...
Им прозы, ни стихов не послан дар от неба.
Их слава - им же стыд; творенья - смех уму;
И в тьме возникшие низвергнутся во тьму."

А вот несколько строчек - про (какого?) поэта:

"Внимает он привычным ухом
Свист;
Марает он единым духом
Лист;
Потом всему терзает свету
Слух;
Потом печатает: и в Лету
Бух!"

Здесь неплохо бы разобрать по косточкам его "Пророка", но ОН требует отдельного рассмотрения! А пока - тоже программное и одно из самых последних:

(ИЗ ПИНДЕМОНТИ)
Не дорого ценю я громкие права,
От коих не одна кружится голова.
Я не ропщу о том, что отказали боги
Мне в сладкой участи оспоривать налоги
Или мешать царям друг с другом воевать;
И мало горя мне, свободно ли печать
Морочит олухов, иль чуткая цензура
В журнальных замыслах стесняет балагура.
Все это, видите ль, слова, слова, слова 1
Иные, лучшие, мне дороги права;
Иная, лучшая, потребна мне свобода:
Зависеть от царя, зависеть от народа -
Не все ли нам равно? Бог с ними.
Никому
Отчета не давать, себе лишь самому
Служить и угождать; для власти, для ливреи
Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи;
По прихоти своей скитаться здесь и там,
Дивясь божественным природы красотам,
И пред созданьями искусств и вдохновенья
Трепеща радостно в восторгах умиленья.
Вот счастье! вот права...

1 Hamlet. (Прим. Пушкина.)

Смею напомнить известное чуть ли не каждому кантовское (в том числе, и Пушкину - помните?- "Свободною душой закон боготворить" - какой ещё закон, если не этот?!!!)

"... Две вещи наполняют мой дух вечно новым и постоянно возрастающим изумлением и благоговением... Звёздное небо надо мной и нравственный закон во мне."

Рекомендуем также

Loading...Loading...