Главная > Мода и красота

Никогда не перестает оставаться в. Любовь никогда не перестает: это значит — никогда

Святой Церковью читается Первое послание к Коринфянам. Глава 13, ст. 4-13; глава 14, ст. 1-5.

13:4. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится,

13:5. не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла,

13:6. не радуется неправде, а сорадуется истине;

13:7. все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.

13:8. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.

13:9. Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем;

13:10. когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится.

13:11. Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое.

13:12. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан.

13:13. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше.

14:1. Достигайте любви; ревнуйте о дарах духовных, особенно же о том, чтобы пророчествовать.

14:2. Ибо кто говорит на незнакомом языке, тот говорит не людям, а Богу; потому что никто не понимает его, он тайны говорит духом;

14:3. а кто пророчествует, тот говорит людям в назидание, увещание и утешение.

14:4. Кто говорит на незнакомом языке, тот назидает себя; а кто пророчествует, тот назидает церковь.

14:5. Желаю, чтобы вы все говорили языками; но лучше, чтобы вы пророчествовали; ибо пророчествующий превосходнее того, кто говорит языками, разве он притом будет и изъяснять, чтобы церковь получила назидание.

(1 Кор. 13, 4 – 14, 5)

Напомню, что 12-я, 13-я и 14-я главы посвящены рассуждениям апостола Павла о дарах духовных. Проблема была в том, что коринфяне считали себя особо одаренными, некоторые дары ставили выше других, тем самым у них появлялся повод для превозношения. Апостол Павел как обычно пытается их отрезвить. При чтении 12-й главы мы рассуждали о том, что Церковь – это Тело Христово и каждая ее часть, каждый член является важным, необходимым в этом теле. Соответственно, каждый человек напоен Духом, как и все остальные христиане, поэтому его роль в этом Теле, Церкви, уникальна, и нет смысла превозноситься. Наоборот, всегда нужно больше заботиться о том, кто требует заботы, и еще больше радоваться, если немощный член проявляет себя положительно. Самая главная мысль апостола Павла оказывается в 13-й главе. Сегодня мы начали читать 14-ю главу, которой речь будет идти о говорении на языках, это отдельная серьезная тема. Возможно, мы начнем ее сегодня, а может быть, поговорим в следующий раз, поскольку сегодня практически целиком читали 13-ю главу, известную многим людям, христианам и не только, которую часто цитируют в художественных текстах и даже фильмах. В библеистике, новозаветном богословии этот отрывок называется «гимном любви». Здесь апостол Павел говорит о том, что все духовные дары, какие бы ни были: знания, пророчества, говорение на языках и прочее – ничто, если они не пронизаны любовью.

Первые три стиха 13-й главы мы сегодня не читали, но я рекомендую рассмотреть их тоже сегодня. В них апостол Павел говорит, что чем бы он ни обладал: говорю языками человеческими и ангельскими (1 Кор. 13, 1), имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание (1 Кор. 13, 2) или раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение (1 Кор. 13,3), если все это без любви, то ничего не значит. Вспомните практически ту же мысль в Послании к Римлянам: любовь есть исполнение закона. В субботу мы читали отрывок из 13-й главы Послания к Римлянам, с 1-го по 10-й стих, и особое внимание я обращал на 8-й, 9-й и 10-й стихи. Любовь не делает ближнему зла (Рим. 13, 10), любящий другого исполнил закон (Рим. 13, 8). Если человек живет в любви, если любовь Божия пребывает в нем, то что бы он ни делал, он не сделает ближнему зла, выполнит волю Божию, то есть закон. Если человек в любви, то исполнение воли Божьей становится естественной нормой его жизни, и наоборот. Сегодняшний текст говорит нам о том, что какой бы человек ни был внешне добродетельный, самоотверженный, даже готовый пойти на сожжение, раздать все свое имение, знающий все тайны, имеющий различные дарования, уважаемый в обществе и так далее – если он не имеет любви, не живет в любви, а все это только лишь внешняя форма, то никакой пользы не будет. Поэтому единственное, к чему призван стремиться христианин, – стяжанию Духа Святого, как говорил Серафим Саровский, то есть к любви Божией, ее энергии, которую христианин призван пропустить через себя. Для этого нужно открыть свое сердце, не делать препятствий между собой и Богом. Бог всегда идет навстречу человеку, а человек сопротивляется, поэтому нужно убрать это препятствие: очистить свое сознание, чтобы ум, как говорят наши аскеты-подвижники, опустился в сердце. Там, в сердце, человек встречается с Богом, познает Божественную любовь, впускает ее в себя и дальше распространяет на все остальное мироздание: людей и прочее творение – вот в чем на самом деле цель человека.

Дальше апостол Павел характеризует любовь. Конечно, здесь приведены характеристики, не исчерпывающие, но принципиальные и важные, которые говорят о том, что такое христианская любовь. Это не эмоции, не чувства, не восторг и не эйфория, а именно любовь, которая по-гречески звучит как αγάπη [агапи] (мы недавно это слово упоминали), то есть некая жизненная позиция. Она проявляет себя в действии, поступках, в стойкости, доброделании. Это действительно больше, чем просто что-то чувственное, мимолетное, преходящее, обусловленное лишь биологией или химией. Сейчас есть рассуждения, статьи, передачи на тему «Химия любви», где говорится, почему человек влюбляется, почему раздражается, делает еще что-то. Здесь же говорится о том, что любовь христианская – это что-то фундаментальное, это дар Духа Святого, поэтому просто так она никуда не испарится, как может испариться влюбленность или другие чувства.

4. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится,

5. не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла...

Русский перевод не мыслит зла не совсем точно отражает смысл оригинала. Любовь не мыслит зла не в том плане, что не думает о зле, а в том, что не запоминает зло. Если кто-то обижает, то любящий человек это пропускает, это зло не задевает его сердце и не оставляет следа обиды; человек все равно пребывает в любви: обида не колеблет его любви.

6. не радуется неправде, а сорадуется истине;

7. все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.

8. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.

Все, о чем говорит апостол Павел в начале 13-й главы, пройдет, и знание этого мира, которым можно превозноситься, кичиться, надмеваться, будет бессмысленно. Мы увидим Бога «лицом к лицу» (как будет написано дальше), поэтому то знание упразднится, языки и пророчества там не будут иметь значения, а любовь всегда будет актуальна, потому что это суть Божественной энергии, Божественной природы. По большому счету главное проявление Бога, по крайней мере нам известное и открытое, – это любовь.

Напоминаю о необходимости для нас с вами ежедневно читать слово Божие, потому что в нем заключена великая отрада, утешение и наставление. Храни вас всех Господь!

Иерей Михаил Ромадов

Здорово сесть в маршрутку, открыть пошире окно, и - ух! Двинуться покорять улочки родного города. Синяя шторка так и норовит попасть в лицо. Ловко её убирая, можно почувствовать себя Розой на корабле "Титаник", которая раскинула руки, и ветер тут же подхватил их. А что делать? Без шуток- никуда! Вот они, несчастные, на Ландкрузерах, не вкусившие вихря в чёлке и ресницах, не попробовавшие пыль города на своих губах! Закупоренные в своё богатство с головы и до пят. С закрытыми окнами и с включенными кондиционерами. Отгороженные от настоящей жизни. Конечно, они трудились, их родители тоже, да это и не так важно - думала Лена. Главное, что я счастлива! Водитель маршрутки обогнал все иномарки и разогнался так, что бабушка, сидящая сзади, начала потихоньку молиться. Внутри маршрутки висела надпись: « Десять минут страха, и Вы дома!» Водитель включил громкую музыку, словно в автобусе никого из пассажиров не было. Из колонок звучали восточные мотивы. У Лены от музыки немного заболел висок, но тут же всё прошло. Она покрепче схватилась за сумочку, желая поскорее попасть домой. Её супруг, потерявший работу, вот уже полтора года, как мог, так и зарабатывал для семьи. Даже золото пришлось сдавать в ломбард. «Ничего, прорвёмся!» - думала Лена. «Где наше не пропадало!» Пока маршрутку бросало то вправо, то влево, Лена вспоминала, как они с мужем говорили в прошлый раз перед тем, как сдать золото. «Вот сдадим обручальные кольца и всё, станем друг другу никем!» - шутила Лена. Любимый подхватил и сказал: «Ага, сядем друг напротив друга и будем говорить, мол, что Вы себе позволяете, я Вас не знаю, как Вы попали в мой дом?» Лена продолжала вспоминать, как она ответила тогда шуткой: «Мужчина, отвернитесь, я Вас стесняюсь!» В памяти всплыло то, как они смеялись. Кадр воспоминаний остановился на самом приятном моменте, на искрящихся от смеха его глазах. «Пусть нет работы, пусть сейчас трудно, а я его люблю, и даже если весь мир от него отвернётся, я всё равно буду его любить! Разве можно бросить свою половинку в такой трудный момент? Часто слышала я о том, как женщины оставляют своих мужей из-за финансовых проблем. Какой ужас! Это настоящее предательство, но не любовь!» - думала Лена среди всей этой суматохи. Все о чём-то говорили, маршрутку трясло, а она всё вспоминала о нём и нежно улыбалась. «Деньги приходят и уходят, а любовь - вечна!» Протиснувшись среди толпы, она вышла из транспорта и помахала в окно рукой молящейся бабушке, та в ответ ей тоже махнула, прямо как родной внучке. Лена побежала домой, где её ждал он. По тропинке к дому обдумывала самые лучшие слова о высоком чувстве, которые часто в последнее время читала:

«Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает…»

Любовь дарит переживание счастья, окрыляет, возвышает. Однако часто земная любовь теряет крылья, высоту и разбивается о голые скалы жизненных обстоятельств. Как сохранить хрупкие ростки человеческого счастья? Земная любовь не может длительное время существовать сама по себе в отрыве от её подлинного Источника. И для созидания совершенной любви необходимо обратиться к её Создателю. Рассказы сборника раскрывают особенности любви, устремленной в вечность, любви, которая никогда не перестаёт…

Произведение относится к жанру Современная русская литература. На нашем сайте можно скачать книгу "Любовь никогда не перестаёт… Романтическая проза" в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt или читать онлайн. Рейтинг книги составляет 5 из 5. Здесь так же можно перед прочтением обратиться к отзывам читателей, уже знакомых с книгой, и узнать их мнение. В интернет-магазине нашего партнера вы можете купить и прочитать книгу в бумажном варианте.

Чтобы лучше понять сущность любви, надо постараться понять сущность Бога, т.к. «Бог есть любовь». Когда мы живем отделенными от Бога, нашей жизнью управляет похоть плоти, похоть очей и гордость житейская. Все, что как нам кажется, мы любим, является ни чем иным, как удовлетворением наших эго-потребностей. Апостол Иоанн, считающийся апостолом любви, один из любимых учеников Господа, возлежавших на Его груди, пишет: «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего». Без встречи с Богом мы движимы любовью эрос, желанием плоти, животными инстинктами, удовлетворением эгоистических и сексуальных потребностей души и тела. Это можно назвать низшим уровнем плотской любви. Нашу сущность и потребность любить и быть любимыми мы пытаемся реализовать в этих рамках. Но, удовлетворив лишь желание плоти, получив удовольствие только на уровне потребностей тела и частично души, приходит разочарование, уныние и даже ненависть к объекту нашего вожделения, т.к. не таким способом Бог предполагает реализовать и получать этот запас великой движущей силы, помогающий нам жить, являясь сутью нашей природы и смыслом жизни одновременно. Сексуальные отношения не были задуманы Богом как самоцель, но для исполнения заповеди Божьей, записанной в 1 книге Библии «Бытие»: «Плодитесь и размножайтесь».

Мы видим на примере жизни Иисуса Христа, что Он проводил свою земную жизнь в девственности, показав на своем примере, что обновленному, духовно возрожденному человеку, чуждый образ жизни в удовлетворении похоти плоти, человеческих страстей. Только через наше духовное обновление и возрождение, происходящее через наше сердце и дух, мы можем начать постигать грани истинной любви. «…Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам». Развивая свои взаимоотношения с Богом посредством молитвы, чтения Слова, Бог переводит нас на другой уровень отношений любви. Наш, обновленный Богом дух, начинает желать обратного желаниям плоти, высшего, горнего, т. к. Бог желает нас правильно научить любить себя, а затем развивать отношения любви с ближними.

По своему историческому происхождению, описанному в Библии, мы все являемся родственниками по плоти и крови, т. к. все од одной плоти родились. Нашими первыми прародителями, от которых произошли все народы и племена, были Адам и Ева. В своей теории эволюции обезьян Ч. Дарвин покаялся в конце жизни, да и новые возникшие науки, такие как биогенетика и др. также подтвердили всю ее несостоятельность. Грех и бунт людей против Бога, стремление к свободе, наоборот, поработили жизни людей со всеми вытекающими последствиями. Вместо жизни свободы и любви, запланированной Богом для человечества, люди сами вошли в рабство греха, желаний собственной плоти, отвергнув руководство и приоритет Бога, дававший людям любовь, свободу и власть. Вместо отношений любви, которая является сутью каждого, мы стали врагами Богу и друг другу. Вражда присуща греховному человеку, но по природе, вложенной Богом в нас, мы созданы, чтобы любить. Получается следующая ситуация в жизни без Бога у каждого из нас. «Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра (любви) есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек», пишет апостол Павел. Как хорошо знакомо это состояние каждому из нас. Сколько раз мы принимали решение исправиться, хотели начать новую жизнь, любить своих родных и близких, а на деле оказывалось, что больше причиняли боли, приносили горечи и печали, чем любви. «Не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю»: кричу, раздражаюсь, говорю грубости, дерусь, изменяю и т.д. Законы греха – законы вражды, рабства как внутри самого человека, так и вне его. Вместо закона любви мы враждуем внутри себя, в семье, государстве. Эта вражда проявляется во всех структурах общества. Миллионы долларов сегодня идут в различных государствах на изготовление оружия, на вражду. В итоге, неудовлетворенность главной потребности человека в любви, приводят к его же уничтожению: депрессии, выходу к разрушительным действиям, асоциальному поведению – совершению преступлений, алкогольной и наркотической зависимости, сексуальной безудержности, суициду – самоубийству.

Благой Бог, который есть любовь, видя разрушающее воздействие греха, невозможности из-за него реализации Его природы в нас, послал Сына Своего, Иисуса Христа, чтобы уничтожить грех, всякое зло, разрушить стену вражды внутри нас, между нами и Богом, между всеми людьми. «Ибо мы - Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять». Бог возлюбил этот мир, поэтому позволил пролиться крови Его Сына, быть распятому на кресте, чтобы каждый из нас был возрожден к новой жизни, грех побежден, пришел мир, радость и любовь в жизнь каждого человека. Иисус Христос взял наш грех, каждого человека на земле и Сам, Своим телом, став этим грехом за нас, пригвоздил его ко кресту. Теперь все люди, во Христе Иисусе, стали близки Кровию Христовою. Ибо Он есть мир наш, соделавший из обоих одно и разрушивший посреди преграду, упразднив Плотию Своею. Придя к Нему, мы уже друг другу не чужие, и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу .

Есть только один путь обретения гармонии с Богом, внутреннего мира с самим собой и мирного сосуществования с другими людьми. Этот путь есть Иисус Христос. Через Него мы выходим из рабства, обретаем истинную сущность, свободу, познаем Бога и Его любовь к нам. Только через Него в нашу жизнь приходят ясность, цель и смысл, уходят вражда, распри и суета. Божья любовь никогда не перестает. Бог и сейчас, как 2 тысячи лет назад, ожидает прихода каждого грешника, чтобы принять его в свои объятья, простить, омыть через кровь Своего Сына, дать новое имя. Приходя к Нему, мы становимся уже бывшими грешниками, спасенными по благодати Божьей, праведниками и святыми, благодаря Его непрекращающейся милости и любви.

Через молитву покаяния прими сейчас дар Его непрекращающейся милости и любви в свою жизнь: «Небесный Отец, я признаю себя грешником, жившим по своим похотям и страстям, искавшим удовлетворения лишь плоти и тела, своего эгоизма. Прости меня, я раскаиваюсь от всего сердца во всех своих грехах. Я благодарю Тебя за Твоего Сына Иисуса Христа, который заплатил за все мои грехи и оправдал меня перед Тобой. Дух Святой, войди в мое сердце, научи меня жить отныне по воле Божьей, помышлять и искать горнего, а не низменного. Спасибо Тебе, Отец, Сын и Дух Святой. Аминь».

Сегодня проект «Открытая библиотека» и магазин «Подписные издания» выпускают книгу «Диалоги с Сокуровым». В нее вошли беседы режиссера Александра Сокурова с известными писателями, журналистами и общественными деятелями. Также среди собеседников Сокурова в книге - Людмила Улицкая, Светлана Алексиевич, Кирилл Серебренников .

КАТЕРИНА ГОРДЕЕВА:

Это диалог о правильном уходе, и мы будем говорить обо всем, что входит в это понятие. «Правильный уход» во всех смыслах этого слова.

Здесь очень дорогие моему сердцу собеседники, очень важные для меня. И я надеюсь, что это будет смыслообразующий разговор, который, может быть, поможет каждому из нас иначе жить эту жизнь дальше. Я расскажу очень короткую историю. Когда я была маленькая, ни со своей бабушкой, ни со своим дедушкой, так получилось, я не смогла проститься. Родители меня берегли. И о смерти дедушки я узнала спустя несколько месяцев. И уже задним числом, отматывая события того лета и той весны, я понимала, когда и как дедушка умер. Проститься с бабушкой меня не позвали, потому что боялись, что бабушка испугается, поняв, что она умирает. И всякий раз, когда в присутствии моей мамы заходил разговор о моих бабушке и дедушке, мама плакала. Я страшно боялась смерти, и маленькой, и постарше, и еще постарше я иногда просыпалась - я думаю, каждому это знакомо, - в холодном поту и ужасе: «Вот, мир будет, а меня в нем уже нет».

Когда у меня появились дети, я стала с ними разговаривать. С очень маленькими и постарше, и постарше. И всякий раз, когда кто-то умирал, я им рассказывала об этом, даже если речь шла о маленьких детях, с которыми я дружила, и, так уж получилось, о которых они знали.

Потом они стали спрашивать моих родителей, когда они приезжали к нам в гости. «А твоя мама умерла?» - спрашивали они мою маму о моей бабушке. «Да, она умерла». И первые шесть-семь, может быть больше, раз мама плакала.

Дети растут, и они повторяют эти вопросы. И сейчас моя мама уже может без слез рассказывать о своей маме. И может рассказывать о своем папе.
 Простите такое длинное вступление. Но мне кажется, что это очень важная проблема, какой-то порог, через который мы не можем перейти. Почему в нашей культуре, в нашей традиции - а может быть, это не только наша особенность, и так везде - вообще не принято говорить о смерти и произносить вслух при живых, что кто-то умер? Почему детей не зовут на похороны, и правильно ли это?

АЛЕКСАНДР СОКУРОВ:

Наверное, трудно говорить о неизбежном. Мы всю жизнь свою строим на надежде. Надеемся, надеемся… И человеку трудно сказать, что есть некая точка, где все эти надежды превратятся в ничто. Мы видели, как на войне обращаются с солдатами, как гибнут солдатики, как гибнут люди, как убивают друг друга люди. В общем, моральной цены у жизни не так и много. Если только мы каких-то усилий для этого не будем в себе собирать. Люди к смерти привыкли, люди привыкли к тому, что человека можно убить, и привыкли к тому, что убить просто. Солдаты с брезгливостью смотрят на лежащего убитого солдатика. Тело плохо пахнет, особенно солдатское.

Александр Сокуров Фото: Анна Груздева

В некоторых религиозных текстах - или в том, как понимают их люди, - есть прямые призывы расправиться с человеком чужой веры, и это не грех.
 Трудно нам говорить об этом еще потому, что тогда мы должны, наверное, прямо себе сказать: в самой идее жизни заложена изначальная агрессия, изначальный абсурд. И если в представлении у части людей, которые объединены в цивилизационные кольца, есть какие-то границы, то весь остальной живой мир живет по принципу - «убей и сожри, съешь, и лучше живым». Ни одно животное не роняет ни одной слезы, поедая ребенка или равного себе. И вот это, пожалуй, очень тяжелая и большая проблема. Факт смерти, факт смертности - он заложен, с одной стороны, в инерции жизни, а с другой стороны - в законе, который существует в природе. Все живое, к сожалению, существует через борьбу, и выживает тот, кто оказывается бессердечнее и жестокосерднее. Наверное, поэтому нам трудно говорить об этом.

В России трудно говорить об этом еще и потому, что православие все время нас уговаривает, что есть институции жизни, какие-то другие уровни и другие слои жизни. Есть возможность при жизни получить индульгенцию, при жизни получить какую-то возможность и право и быть уверенным, что когда-то где-то еще что- то будет. И то, что нас уверяют в этом, делает наше положение человеческое еще более сложным, еще более тяжелым: мы все время находимся на этой нейтральной территории. Каждый человек живет в ожидании, когда до него это мерзкое существо доберется - сейчас, завтра, сегодня, ночью? Через двадцать, тридцать, сорок лет? Никто не знает этого.

И последнее. Мы трудно говорим об этом, не желаем говорить об этом, потому что бóльшая часть людей уходит в мир иной в муках и в осознании неизбежности приближающегося конца, и никто не знает, как это вообще выглядит. Описания нет, вернувшихся оттуда нет. И рождается человек один, и так же уходит один. Это то, что эмоционально создает для нас, живых людей, большие сложности.
В православии после смерти человека на третий день хоронят. В мусульманском мире поступают решительнее и, на мой взгляд, добросердечнее - в день смерти человека он должен быть отдан земле. А те, кто остаются жить, остаются жить без страшных воспоминаний о двух-трех днях существования рядом с уже разлагающимся телом.

Из-за противоречий, которыми мы окружены, нам трудно говорить и думать о смерти. И наверное, еще от безвыходности этой процедуры. Нам очень трудно найти какую-то устойчивость в размышлении о смерти, найти какое-то убежище, найти какой-то выход. Дорога длинная, а где она кончается - никто не знает. И пахнет смерть отвратительно. Людей унижает то, что у смерти есть еще и отвратительный жуткий запах. И природа показывает нам, что эта красивая, уникальная, умная, гениальная плоть - она вот такая.

Нам очень трудно найти какую-то устойчивость в размышлении о смерти, найти убежище, какой-то выход

Мне кажется, что искусство не нашло выхода из этих противоречий. Пытается, но не нашло. Может быть, есть только один выход - создавай образы прекрасных женщин. Вот все, на что оказались способны художники перед фактом конечности жизни и этого ужасного финала, ужасной ошибки природы - не того, что мы смертны, а того, что мы знаем, что мы смертны. Добрый Господь наш такой добрый поступок совершил - сообщил нам, что мы смертны. Это и есть капкан.

Может быть, в русской культуре это является такой сложной, тяжелой проблемой. В европейских странах, в азиатских странах, в арабских странах - это немножко проще происходит, быстротечнее. А нам же надо еще поцеловать умершего человека, понимаете?

Мне кажется, это еще сложное наследие того, что отменили православие на довольно долгий период и больше ничего взамен не дали. А в коммунистической доктрине ничего про загробную жизнь не было сказано. Поэтому, мне кажется, становилось втройне страшно.

НЮТА ФЕДЕРМЕССЕР:

Ты фактически поймала мою мысль. Вообще, я, наверное, не скажу ничего нового и точно не скажу ничего своего, потому что все, что я на эту тему думаю, - это то, что в меня было вложено моей замечательной, чудесной, любящей мамой Верой Васильевной Миллионщиковой, и, наверное, я такой зомбированный спикер: транслирую ее мысли.

Она всегда говорила, что паллиативная помощь, хосписы, смерть и умирание - у нас табуированные темы, потому что мы все выросли в Советском Союзе. Потому что Советский Союз - это победоносная медицина, это победоносное все: балет, космос. И никто не умирал. Пациенты, которых признавали неизлечимыми, выписывались домой с очень ущербной, скромной формулировкой в истории болезни: «Выписывается на продолжение лечения по месту жительства». И кстати, это пишется до сих пор: «С улучшением состояния», «В стабильном состоянии» или «Для симптоматического лечения». Врачи разговоров этих не проводили никогда.


Нюта Федермессер Фото: Анна Груздева

Одна из совсем недавних историй: в хоспис приехала женщина, у нее в документах было написано, что она переводится в хоспис для диагностики и назначения успешного лечения. Прямо вот для этого переводится в хоспис…

Я понимаю, как страшно, наверное, врачам про это говорить. Но это одна из немногих вещей, с которой я внутренне с мамой со своей не соглашаюсь: это не только пережиток советского времени, это просто наша человеческая особенность.

Мне недавно попался на глаза кусочек из «Анны Карениной», написанный, в общем, несколько в досоветское время. И это не пережиток советского времени (вот этот страх), это абсолютная норма, потому что смерть разлучает нас с самыми близкими и любимыми людьми. Никто из нас про нее ничего не знает, и ее нельзя не бояться - она отвратительна, унизительна, жестока.

Когда я читала «Анну Каренину» первый раз, я вообще этого куска не помнила. Теперь он для меня стал абсолютно удивительным.

«Левин не мог спокойно смотреть на брата, не мог быть сам естествен и спокоен в его присутствии. Когда он входил к больному, глаза и внимание его бессознательно застилались, и он не видел и не различал подробностей положения брата. Он слышал ужасный запах, видел грязь, беспорядок и мучительное положение, и стоны и чувствовал, что помочь этому нельзя. Ему и в голову не приходило подумать, чтобы разобрать все подробности состояния больного, подумать о том, как лежало там, под одеялом, это тело, как, сгибаясь, уложены были эти исхудалые голени, кострецы, спина и нельзя ли как-нибудь лучше уложить их, сделать хоть что-нибудь, чтобы было хоть не лучше, но менее дурно. Его мороз пробирал по спине, когда он начинал думать о всех этих подробностях. Он был убежден несомненно, что ничего сделать нельзя ни для продления жизни, ни для облегчения страданий. Но сознание того, что он признает всякую помощь невозможною, чувствовалось больным и раздражало его. И потому Левину было еще тяжелее». Прочитала и подумала, что паллиативную помощь, наверное, Толстой придумал.

Я работаю в хосписе чуть больше двадцати лет, я работала санитаркой, медсестрой, волонтером, в стационаре, в выездной службе, то есть ходила к людям домой. Несколько лет назад вместе с удивительным человеком Лидой Мониава мы стали в Москве делать первый хоспис для детей. Это очень счастливое место, как вам ни покажется странным. Удивительно счастливое, наполненное жизнью, наполненное любовью, потому что люди перед расставанием очень друг друга любят, больше, чем тогда, когда они знают, что у них впереди много времени.


Фото: Анна Груздева

В детском хосписе мы решили попробовать следовать примеру западного общества, где действительно почему-то - я не знаю почему - проще говорят на эти темы. Мы решили проводить для родителей Дни памяти. Раз в году, в мае, когда еще очень свежая зелень и когда думать невозможно ни о чем, кроме жизни и пробуждения, мы стали собирать в разных чудных московских театральных залах родителей детей, которые ушли под опекой детского хосписа. И так случилось, что мне выпало быть ведущей этих вечеров… Их было уже четыре. Первый был абсолютно провальный. Я жутко боялась и очень много сделала ошибок, и многих родителей, наверное, обидела. Второй раз был самый сложный, потому что я помнила первый провал и просто боялась говорить. Примерно такое количество людей, которое сидит здесь в зале сегодня, 250−300 человек, у каждого из которых умер ребенок. И нужно со сцены что-то им говорить. И почему-то они все пришли. Они все приходят из года в год. Зачем? Зачем они приходят заниматься вот этим мазохизмом? Среди них дикое количество людей с маленькими детьми, новорожденными. Среди них очень много беременных. Среди них очень много мам с больными детьми, которые, потеряв своего, стали брать в детских домах больных детей.
В этих людях, сидящих в зале в майские дни, жизни столько же, сколько в майских днях за окном. Больше, чем в тех из нас, кто не проходил через этот тяжелейший опыт.

И тогда мне пришла в голову формула, удивительная формула, которая помогает об этом говорить и помогает… я не буду говорить «смиряться», мне кажется, что нельзя с этим смиряться, - но помогает как-то себя к этому готовить. Очень важно себя к этому готовить. Формула эта очень простая: смерть отвратительна, это правда, но любовь никогда не перестает. Это апостол Павел: «Любовь никогда не перестает». Люди уходят, а наши чувства зачастую становятся после этого намного сильнее и крепче и остаются годами.

К.Г.:

Александр Николаевич, вы познакомились с Виктором Зорзой, который приехал сначала в Петербург. Он же не в Москву поехал, а в Петербург. И были вы, Лихачев и Гранин, если я не ошибаюсь. И это был конец 1980-х. О каком хосписе, о каком милосердии тогда могла идти речь?.. Но была речь о поддержке сестер милосердия, если я не ошибаюсь. О чем вообще можно было говорить в ситуации, когда вчера еще закончилась война в Афганистане, и человеческая жизнь не стоит ничего, а человеческой смерти как будто бы и не существует? Как вы тогда это услышали, как сформулировали? И почему лучшие люди Санкт-Петербурга тогда эту идею приняли?

Если я не ошибаюсь, это было в 1989 году. Телефонный звонок. Говорил человек с акцентом. Виктор Зорза остался в воспоминании как человек, хорошо и глубоко понимающий русский язык.

Он попросил о встрече, чем меня очень удивил. Он пришел с книжкой, которую подарил мне: «Путь к смерти. Жить до конца». Это о смерти его дочери, которая двадцать пять лет на этом свете прожила и погибла от рака. И, как он говорил, она, умирая, завещала ему и его жене, чтобы они эти удивительные больницы, которые назывались «хосписы» (а она умирала в Лондоне), распространяли насколько возможно. Эту книгу я прочел за одну ночь, и это было одно из самых тяжелых чтений в моей жизни. Мне потом попадались разные книги разных людей, которые описывали эту проблему. И я должен сказать, что всегда я это читаю с большим трудом.


Аудитория Открытых Диалогов Фото: Анна Груздева

Я думаю, он приехал в Россию, потому что это было время, когда с нашей страной очень многое связывали люди в разных странах мира. Лучшие люди верили в Россию, верили в русских, верили в русское сообщество, в русскую гуманитарность… в какую-то нашу обреченную гуманитарность. Когда я его спрашивал, знает ли он, куда он приехал, что он приехал к народу, который позволил сталинизм, к народу, который несет ответственность и не берет на себя ответственность за колоссальное «избиение младенцев»… «Да-да, но все равно вы особенные», - на мое удивление, говорил он мне.
 Речь заходила о том, что надо попробовать собрать средства для того, чтобы такую больницу, какая описана в этой книге, можно было открыть. Я ему сказал: страна настолько бедна, что вот так просто с шапкой не пойдешь, мало кто что даст. Я хорошо помню разговор, почти дословно. А вот обратиться к властям городским, которые пошагово помогут решить это практически, есть смысл. Во главе города вразумительные люди стояли. Моей роли никакой в возникновении хосписа, в общем, нет. Это великие труды Гнездилова (Гнездилов Андрей Владимирович - врач-психиатр, доктор медицинских наук, председатель Ассоциации онкопсихологов России) и врачей, которые стали это создавать, и тех администраторов-бюрократов Ленинграда-Петербурга, у которых была совесть, и они сконцентрировали средства какие-то. Их трудами это было создано.

Когда Зорза меня спросил, что бы я мог сделать, я сказал, что у меня давно есть идея сделать четыре или пять фильмов, каждый из которых идет девять-десять минут, чтобы показывать людям, у которых начался процесс расставания с жизнью.

Уже тогда врачи понимали, какой временной отрезок есть у человека маленького, у человека взрослого. Где начинается бессознательное состояние, а до какого часа человек еще в сознании, чувствует, видит и так далее.

И у меня была идея при хосписах создавать своеобразные фойе-залы, которые должны выходить одной стеклянной стеной на открытое пространство, на залив куда-то, а на другой стороне - огромный экран. И когда врачи понимают, что у человека осталось пять дней, у него есть пять возможностей, медикаментозно подготовленному, посмотреть на то, что ему покажут. Одним из этих фильмов должен был быть дождь в весеннем лесу. Другой фильм - это сон подростка. И так далее. Пять фильмов.
Ему замысел понравился, но осуществить его возможности не было, потому что не было ни средств, ни техники. Но какие-то части этого фильма были сняты. «Сон младенца в лесу под снегом» - так назывался эпизод: действительно, лежит в кроватке младенец на берегу озера. Озеро почти все замерзло. Ну и так далее, и так далее. Вечернее такое настроение. И часть из этого эпизода вошла потом в фильм «Элегия из России».

Туда также вошел эпизод, который мне прислали наши соотечественники из Австралии: сын снимает смерть своего отца. Изображение я не посмел взять, а фонограмма полностью в фильме воспроизведена, то, как он, его мать и сестра его матери сидят рядом с больным и как они комментируют уход человека.

Не знаю, прав ли я, что это как-то помогло бы. Может, не прав, потому что все те смерти, которые потом в моей жизни были, они были потом. Это было представление, и это было какое-то пронзительное чувство отчаяния и сочувствия глубочайшего. И бессилия перед тем, что называется этим жутковатым словом.


Александр Сокуров и Нюта Федермессер Фото: Анна Груздева

Я знаю, что потом какие-то проблемы начались, и с большой горечью - и он мне об этом сообщил - Зорза покинул Россию. Его обидели, что-то произошло, его обманули, и он был вынужден уехать. С момента открытия хосписа в Петербурге прошло еще пять лет, и он сам умер. Я был только один раз в хосписе в Лахте, и это произвело на меня сокрушительное впечатление. Я не мог даже представить себя на месте тех удивительных врачей, сестер, кто проводит там круглые сутки.

Вам страшно?

А. С.:

Мне не страшно было. Это было совсем не страшно. Люди, которые в хосписах работают, - это наши святые, это наше национальное достояние. Выше, лучше этих людей я никогда в жизни не видел. Разных видел. Выше и лучше этих людей я не могу себе представить. Я не знаю, что это, какие у них родители, что у них в душах, и как они сами живут каждодневной жизнью, и как им удается создавать хоть какое-то свое собственное счастливое существование…

Люди, которые в хосписах работают, - это наши святые, это наше национальное достояние

К.Г. :

Хотите на них посмотреть? Здесь половина зала таких. Поднимите руки, пожалуйста, все те, кто работают в хосписах в Петербурге и в Москве.

Александр Николаевич, когда вы пришли, я вам сказала: «Я вас боюсь, я не знаю, как с вами про это все говорить». А сейчас, когда вы говорили про Зорзу, я поняла, что я вас не боюсь, потому что нас связывает Зорза, которого я очень любила и который умер в прямом смысле у меня на руках. Он умер после операции на сердце, седьмой по счету. Его последние слова были о том, что я должна заботиться о его жене и не бросать дело хосписов в Москве. Он после Питера поехал в Москву и стал делать хоспис там. Почему он начал с Питера? Потому что Питер был тогда более либеральный, был Собчак. И вообще, мне кажется, все самое лучшее, прекрасное, либеральное и замечательное начинается тут, Москва-то потом подхватывает.

В Москве ему удалось найти мою маму, и он ей уже завещал развитие хосписов. Вообще был очень яркий дядька. На самом деле, мне кажется, жуткий манипулятор. Я сейчас вспоминаю, как он маму мою заманил в эту своеобразную хосписную наркоманию.

Что вы имеете в виду, говоря «манипулятор»? Слово какое-то такое…

Он «завербовал» и Гнездилова, и Миллионщикову и «завербовал» многих людей в Индии, где он делал хосписы, как завещала ему его дочь. «Завербовал» и «манипулировал» вот этой удивительной верой в то, что помощь людям в конце жизни возможна и обязательна…
Мне кажется очень важным, что люди, которые стали двигателями этого безграничного милосердия, - фантастические жизнелюбы, которые на самом деле не привыкли себе отказывать в удовольствиях. Андрей Владимирович Гнездилов - ярчайший человек. Мы с ним очень хорошо знакомы. Да, он болеет, да, он пожилой. Но сказать, что это «аскет, посвятивший себя делу помощи умирающим…» - да никогда в жизни. Человек, всю жизнь окруженный женщинами, человек, у которого масса увлечений, который может и умеет с удовольствием тратить деньги… если они есть.

Вера Васильевна Миллионщикова - любительница ругаться матом, выпить, петь частушки, наряжаться. Знала все самые модные магазины, все самые лучшие кафе и рестораны. Сам Виктор Зорза жил в потрясающем особняке под Лондоном, окна его спальни смотрели в тихий садик, куда вечером приходили гулять олени. В саду у него распускались маленькие подснежники. Он ходил, смотрел на эти подснежники… Впитывал каждый момент…

И вообще, люди, которые работают в хосписах, очень обычные, мы очень все приземленные. Мы очень любим жить.

Значит, так все просто?

А смерти-то вы боитесь?

Мне кажется… Каждый выбирает по себе… «Женщину, религию, дорогу, дьяволу служить или пророку, каждый выбирает по себе» (Первая строка стихотворения Ю. Левитанского).

Я не представляю себя в другом месте. Боимся ли мы смерти? Боимся. А что, можно не бояться? Есть кто-то, кто не боится? Но мне кажется, что на самом деле мы с вами все боимся не смерти, а умирания. Это другое. Мне очень жаль семьи, в которые смерть пришла внезапно. Это то, о чем вы говорили в самом начале - про убийство. Я вдруг поняла, что я, работая в хосписе, никогда так про смерть-то не думала. Вообще никогда. Мы закончим говорить, а я буду осмысливать услышанное от вас в начале.
Работающие в хосписе - счастливцы, оказывается, потому что мы не видим этого внезапного, острого горя.

«ПЯТЬ ВЕЩЕЙ ВСЕГО НУЖНО СКАЗАТЬ ЧЕЛОВЕКУ ПЕРЕД СМЕРТЬЮ - ПРОСТИ МЕНЯ, Я ПРОЩАЮ ТЕБЯ, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, Я БЛАГОДАРЮ ТЕБЯ И ПРОЩАЙ»

А ведь русская пословица говорит: «Если смерти, то мгновенной». И очень многие люди мечтают об этом.

Это катастрофа, потому что такая смерть не оставляет возможности близким принять происходящее. Огромное благословение иметь перед уходом время. Для того, чтобы просто научиться хотя бы лестно на эту тему говорить, мы привозим Линн Халамиш из Израиля. Удивительный лектор, танатолог. И она рассказывает, как говорить о смерти прежде всего с самими пациентами и с их семьями. Ведь кто-то болеет годами, кто-то десятилетиями. И люди десятилетиями, или годами, или месяцами опутывают себя какой-то невероятной паутиной вранья и лжи ради любви и не говорят друг другу о том, что ждет впереди, потому что вроде бы берегут друг друга.

А на самом деле время, когда ты понимаешь, что срок жизни ограничен, - это потрясающее время. Я учитель по профессии, я очень люблю все упрощать, чтобы дети за партами поняли, как это работает. Работает очень просто. Если вы знаете, что вам послезавтра садиться на поезд и ехать в Питер, вам же нужно понять, что до поезда надо чемодан упаковать, оставить мужу обед… Если вы знаете, что вы в отпуск идете в августе, значит, вам до августа надо вот это и вот это доделать.


Аудитория Открытых Диалогов Фото: Анна Груздева

Если вы уезжаете, у вас есть край чего-то, школу заканчиваете, институт, женитесь, это такие жизненные блоки, к которым мы все себя готовим. И такой же жизненный блок «как я умру». И никто не говорит, когда, сколько времени, что надо успеть сделать… Это катастрофа, потому что это самое ценное время, это время, которое можно прожить качественнее, если ты знаешь, что у тебя две недели, два месяца. В них можно уложить больше любви и заботы друг о друге, чем за всю жизнь.

Я считаю, что мы работаем в самой благодарной части медицины: нет пациентов и семей, которые были бы так признательны за помощь, как наши. Хотя мне кажется, что помочь по-настоящему получается очень редко. Но если один на сто пациентов со своей семьей сумел при нашей поддержке все обсудить, проговорить и получил время на то, чтобы долюбить, на то, чтобы простить и проститься, - это очень дорогого стоит. Когда приезжает Линн, она говорит: «Пять вещей всего нужно сказать человеку перед смертью. Даже если у вас на это есть две минуты. А если у вас есть два года, то вы счастливцы, потому что у вас есть больше времени. И эти пять вещей - прости меня, я прощаю тебя, я люблю тебя, я благодарю тебя и прощай».

Спасибо, что дочитали до конца!

Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов - и не берем из них никакого процента на свою работу.

Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей - это наша возможность планировать работу.

Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.

Хотите, мы будем присылать лучшие тексты «Таких дел» вам на электронную почту? Подпишитесь

Рекомендуем также

Loading...Loading...