О чем евангелие от марка. Древние свидетельства об истории написания

Лев Николаевич Толстой

Краткое изложение Евангелия

Текст произведения Л. Н. Толстого «Краткое изложение Евангелия», взят из «Сочинений графа Л. Н. Толстого», части тринадцатой, издания двенадцатого, Типо-лит. Т-ва И. Н. Кушнерев и К о., Москва, 1911.

Следует отметить, что текст «Краткого изложения Евангелия» 1911 года в «Сочинениях графа Л. Н. Толстого» соответствует публикации 1881 года.

ПРЕДИСЛОВИE

Это краткое изложение Евангелия есть извлечение из большого сочинения .

Сочинение состоит из четырех частей:

1. Изложение того хода, моей личной жизни и моих мыслей, который привел меня к убеждению в том, что в христианском учении находится истина.

2. Исследование христианского учения сначала по толкованиям одной пpaвославной церкви, потом по толкованиям вообще церкви, апocтoлoв и так называемых отцов церкви, и раскрытие того, что есть ложного в этих толкованиях.

3. Исследование христианского учения не по этим толковаaниям, а только по тому, что дошло до нас из учения Христа, приписанного ему и записанного в Евангелиях, и

4. Изложение настоящего смысла христианского учения, причин, по которым оно было извращено, и последствий, которые должна иметь его проповедь.

Из третьей части составилось это изложение.

Соединение четырех Евангелий сделано мною по смыслу учения. При этом соединении мне не пришлось почти отступать от того порядка, в котором изложены Евангелия, так что при моем соединении не только не больше, но скорее меньше перемещений стихов Евангелия, чем в большинстве известных мне конкордий и нашего Четвероевангелия Гречулевича. В Евангелии Иоанна по моему соединению нет совсем перемещений, а оно все изложено в том же порядки, как и в подлиннике.

Разделение Евангелия на 12, или на 6 глав (соединяя по две главы в одну), вытекло само собою из смысла учения. Вот смысл этих глав:

1. Человек - сын бесконечного начала, сын этого Отца не плотью, но духом.

2. И потому человек должен служить этому началу духом.

3. Жизнь всех людей имеет божественное начало. Оно одно свято.

4. И потому человек должен служить этому началу в жизни всех людей. Это - воля Отца.

5. Служение воле Отца жизни дает жизнь.

6. И потому удовлетворение своей поли не нужно для жизни.

7. Жизнь временная есть пища жизни истинной.

8. И потому истинная жизнь - вне времени: она в настоящем.

9. Обман жизни во времени; жизнь прошедшего и будущего скрывает от людей истинную жизнь настоящего.

10. И потому человек должен стремиться к тому, чтобы разрушать обман временной жизни прошедшего и будущего.

11. Истинная жизнь есть жизнь настоящего, общая всем людям, и выражается любовью.

12. И потому живущий любовью в настоящем, общею жизнью всех людей, соединяется с Отцом, началом и основой жизни.

Каждые две главы имеют между собою связь следствия и причины.

Кроме двенадцати глав, к изложению присоединены: введение из 1 главы Евангелия Иоанна, в котором писатель говорит от себя о смысле всего учения, и - заключение из Послания того же писателя (написанного вероятно прежде Евангелий) и содержащее общий вывод всего предшествующего.

Введение и заключение не составляют существенной части учения. Несмотря на то, что как введение, так и заключение могли бы быть опущены без потери для смысла учения - (тем более, что эти части написаны от лица Иоанна, а не Иисуса) - я удержал их потому, что при простом понимании учения Христа части эти, подтверждая одна другую и все учение, в противоположность странным толкованиям церкви, представляют самое простое указание на тот смысл, который должен быть придаваем учению.

В начале каждой главы, кроме краткого oпpeделeнiя содержания, я выставил еще и слова молитвы, которою Иисус учил молиться учеников, соответствующие каждой главе. Окончив свою работу, я к удивлению и радости своей нашел, что молитва Господня есть не что иное, как в самой сжатой форме выраженное все учение Иисуса в том самом порядке, в котором уже были расположены мною главы, и что каждое выражение молитвы соответствует смыслу и порядку глав.

1. Отче наш,
Человек - сын Бога..
2. Иже еси на небесах.
Бог есть бесконечное духовное начало жизни.
3. Да святится имя твое.
Да будешь свято это начало жизни.
4. Да придет царствие твое.
Да осуществится его власть во всех людях.
5. Да будет воля твоя как на небесах,
И да совершится воля этого бесконечного начала, как в самом себе,
6. И на земле
Так и во плоти.
7. Хлеб наш насущный дашь нам
Жизнь временная есть пища жизни истинной.
8. Днесь.
Жизнь истинная в настоящем.
9. И оставь нам долги наши, так же как и мы оставляем должникам нашим.
И да не скрывают от нас этой истинной жизни ошибки и заблуждения прошедшего.
10. И не введи нас в искушение.
И да не вводят нас в обман.
11. Но избави нас от лукавого.
И тогда не будет зла.
12. Как твое есть царство, и сила, и слава.
А будет твоя власть, и сила, и слава.

В простом изложении третьей части, находящейся в рукописи, Евангелие по четырем евангелистам изложено все, без малейших пропусков. В настоящем же изложении выпущены следующие стихи: зачатие и рождение Иоанна Крестителя, его заключение и смерть, рождение Иисуса, родословие его, бегство с матерью в Египет, чудеса Иисуса в Кане и Капернауме, изгнание бесов, хождение по морю, иссушение смоковницы, исцеление больных, воскрешение мертвых, воскресение самого Христа и указания на пророчества, совершавшиеся в жизни Христа.

Стихи эти выпущены в настоящем кратком изложении потому, что, не заключая в себе учения, а описывая только события, совершавшиеся перед проповедью Иисуса, во время и после нее, усложняют изложение. Стихи эти, как бы они не были понимаемы, не содержат в себе ни противоречия с учением, ни доказательства его истинности. Единственное значение этих стихов для христианства было то, что неверующему в божественность Иисуса они доказывали ее. Для человека же понимающего неубедительность рассказа о чудесах и, кроме того, сомневающегося в божественности Иисуса, по его учению, стихи этим отпадают сами собой по своей ненужности.

В большом изложении каждое отступление от обычного перевода, каждое вставленное разъяснение, каждый пропуск объяснены и доказаны сличением разных вариантов Евангелий, контекстами, филологическими и другими соображениями. В этом кратком изложении все эти доказательства и опровержения понимания церкви, как и подробные примечания с ссылками, опускаются на том основании, что, как бы ни были точны и правильны рассуждения о каждом отдельном месте, - рассуждения эти не могут убедить в истинности понимания самого учения. Доказательства истинности понимания учения находятся не в рассуждениях, а в единстве, ясности, простоте, полноте учения и в соответствии его с внутренним чувством всякого человека, ищущего истину.

Относительно вообще всех отступлений в моем изложении от принятого церквами текста, читатель должен не забывать того, что столь привычное нам представление о том, что Евангелия, все четыре, со всеми стихами и буквами, суть священные книги, есть заблуждение.

Читатель должен помнить, что Иисус никогда сам не писал никакой книги, как Платон, Филон или Марк Аврелий, даже не как Сократ передавал свое учение грамотным и образованным людям, а говорил толпе безграмотных, и что только долго после его смерти люди стали записывать то, что слышали о нем.

Читатель должен помнить, что таких записок было очень много различных, из которых церкви выбрали сначала три, потом и еще одно Евангелие, что, выбирая эти наилучшие Евангелия, церкви, по пословице «не выберешь дубинки без кровинки», должны были захватить в том, что они вырезали из всей огромной литературы о Христе, и много кровинки, что много есть мест в канонических Евангелиях столь же плохих, как и в отвергнутых апокрифических.

Читатель должен помнить, что священно может быть учение Христа, но никак не может быть священно известное количество стихов и букв, и не могут сделаться священными стихи отсюда и досюда только потому, что люди скажут, что они священны.

Кроме того, читатель должен помнить, что эти отобранные Евангелия все-таки - дело тысяч разных умов и рук человеческих, что они отбирались, прибавлялись и толковались веками, что все дошедшие до нас Евангелия 4-го века писаны слитным письмом, без знаков и потому и после 4-го и 5-го веков подлежали самым разнообразным чтениям, и что таких разночтений евангельских книг насчитывают до пятидесяти тысяч.

Все это должен помнить читатель, чтобы не сбиться на тот привычный нам взгляд, что Евангелия, как они понимаются теперь, так точно и пришли к нам от святого духа.

Читатель должен помнить, что не только предосудительно откидывать из Евангелий ненужные места, освещать одни другими, но, напротив того, неразумно не делать того, а считать известное число стихов священными.

С другой стороны я прошу читателя моего изложения Евангелия помнить то, что, если я не смотрю на Евангелия, как на священные книги, сошедшие от святого духа, я еще менее смотрю на Евангелия, как на памятники истории религиозной литературы. Я понимаю и богословский, и исторический взгляд на Евангелия, но я смотрю на их иначе, и потому прошу читателя при чтении моего изложения не сбиться ни на церковный лад, ни на привычный в последнее время образованным людям исторический взгляд на Евангелия, которых я не имел.

Я смотрю на христианство не как на исключительное божественное откровение, не как на историческое явление, - я смотрю на христианство, как на учение, дающее смысл жизни. Я был приведен к христианству не богословскими, не историческими исследованиями, а тем, что 50-ти лет отроду, спросив себя и всех мудрецов моей среды о том, что такое я и в чем смысл моей жизни, и получив ответ: ты - случайное сцепление частиц. Смысла в жизни нет, и сама жизнь есть зло, и - тем, что получив такой ответ, я пришел в отчаяние и хотел убить себя, но, вспомнив то, что прежде, в детстве, когда я верил, для меня был смысл жизни, и то, что люди, верующие вокруг меня, - большинство людей, не развращенных богатством, - веруют и имеют смысл жизни, - я усомнился в правдивости ответа, данного мне мудростью людей моей среды, и попытался понять тот ответ, который дает христианство людям понимающим смысл жизни. И я стал изучать христианство в том, что из христианского учения руководит жизнью людей. Я стал изучать то христианство, приложение которого я виде в жизни, и стал сличать это приложение с его источником.

Источником христианского учения были Евангелия; и в Евангелиях я находил объяснение того смысла, который руководил жизнью всех живущих людей.

Но рядом с этим источником чистой воды жизни я нашел незаконно соединенную с ним грязь и тину, которая одна заслоняла для меня его чистоту; рядом с высоким христианским учением я нашел связанное с ним, чуждое ему, безобразное учение еврейское и церковное. Я находился в положении человека, который бы получил мешок вонючей грязи и только после долгой борьбы и труда нашел бы, что в этом мешке, заваленные грязью, действительно лежат бесценные жемчужины; понял бы, что он не виноват в своем отвращении к вонючей грязи и не только виноваты, но достойны любви и уважения те люди, которые собрали и хранили этот жемчуг вместе с грязью.

Я не знал света, думал, что нет света истины в жизни; но, убедившись в том, что люди живы только этим светом, я стал искать его источник и нашел его в Евангелии, несмотря на ложное толкование церквей. И, дойдя до этого источника света, я был ослеплен им и получил полные ответы на вопросы о смысле жизни и жизни других людей, - ответы, вполне сходящиеся со всеми мне известными ответами других народов и на мой взгляд превосходящие все.

Я искал ответа на вопрос жизни, а не на богословский вопрос или исторический, и потому для меня главный вопрос не в том, Бог или не Бог был Иисус Христос и от кого исшел святой дух и т. п.; одинаково не важно и не нужно знать, когда и кем написано какое Евангелие и какая притча может или не может быть приписана Христу. Мне важен тот свет, который освещает 1800 лет человечество и освещал и освещает меня; а как назвать источник этого света, и какие материалы его, и кем зажжен, - мне все равно.

На том бы могло и кончиться это предисловие, если бы Евангелия были книги, открытые теперь, если бы учение Христа не подверглось 1800-летним лжетолкованиям. Но теперь для понимания учения Иисуса необходимо ясно сознать главные приемы этих лжетолкований. Самый привычный и сросшийся с ним прием лжетолкования состоит в том, что под именем христианского учения проповедывается не учение Христа, а церковное учение, составленное из объяснений самых противоречивых писаний, в которые только как малая часть входит оно, изуродованное и подогнутое под требования объяснения других писаний. Учение Христа по этому лжетолкованию есть только одно из звеньев цепи откровения, начавшееся с начала мира и продолжающегося в церкви до сих пор. Лжетолкователи эти называют Иисуса Богом, но признание его Богом не заставляет их придавать словам и учению, приписываемому Богу, большего значения, чем словам Пятикнижия, Псалмов, Деяний апостольских, Посланий, Апокалипсиса и даже соборных постановлений и писаний отцов церкви.

Лжетолкователи эти не допускают иного понимания учения Иисуса, как такого, которое было бы согласно со всем предшествующим, и последующим откровением; так что цель их н в том, чтобы найти наименее противоречивый смысл самых невозможно-разноречивых писаний Пятикнижия, Псалмов, Евангелия, Посланий, Деяний, т. е. всего, что считается священным писанием.

Объяснений таких, имеющих целью не истину, а согласование несогласимого, т. е. писаний Ветхого и Нового Завета, очевидно может быть бесчисленное количество, и таково оно есть. Таковы послания Павла, постановления соборов, начинающиеся формулой «изволился нам и св. духу». Таковы постановления пап, синодов, хлыстов и всех лжетолковатей, утверждающих, что их устами говорит св. дух. Все они употребляют один и тот же грубый прием утверждения истины своего толкования тем, что толкование их есть не людское толкование, а толкование св. духа.

Не входя в разбор самых вер этих, называющих себя истиной, нельзя не видеть того, что в общем им всем приеме признания огромного количества так называемых писаний Ветхого и Нового Завета одинаково священными лежит непреодолимая, ими самими поставленная себе преграда для понимания учения Христа, и еще того, что из этого заблуждения вытекает самая возможность и даже необходимость бесконечно разнообразных толкования учения. Только согласование всех откровений может быть бесконечно различно; толкование же учения одного лица, почитаемого за Бога, не может порождать разногласия. Учение Бога, сошедшего на землю, чтобы научить людей, по самой цели сошествия Бога на землю, не может быть понимаемо различно. Если Бог сошел на землю, чтобы открыть истину людям, то наименьшее, что он мог сделать, это то, чтобы открыть истину так, чтобы все ее поняли; если же истины божеские таковы, что и Бог не мог их сделать понятными для людей, то люди уж никак не могут этого сделать.

Если Иисус не Бог, а великий человек, то учение его еще менее может породить разногласия. Учение великого человека только тем и велико, что оно понятно и ясно высказывает то, что другие высказывали непонятно и неясно. То что непонятно в учении великого человека, то и невелико; и потому ни одно учение великого человека не порождало сект. Только такое толкование, которое утверждает, что оно есть откровение св. духа, что он единое истинное, что все остальные ложь, - только такое толкование порождает разногласие и вытекающую из него взаимную враждебность церквей между собою. Сколько бы ни говорили церкви всяких исповеданий о том, что они не осуждают другие исповедания, молятся о присоединении и не имеют к ним ненависти, - это несправедливо. Никогда ни одно утверждение какого бы то ни было догмата, начиная с Ария, не вытекало ни из чего другого, как из осуждения во лжи противоположного догмата. Заявление же о том, что выражение такого-то догмата есть выражение божественное, св. духа, есть высшая мера гордости и недоброжелательства к другим людям: высшей гордости, - потому что ничего нельзя сказать горделивее, как то, что сказанные мною слова сказал через меня сын Бога; и недоброжелательства потому, что признание себя обладателем единой несомненной истиной включает утверждение о лживости всех несогласных. А между тем только это самое говорят все церкви, и из этого одного вытекает и вытекало все зло, которое во имя веры совершалось и совершатся в мире.

Но кроме того временного зла, которое производит такое толкование церквей и сект, оно имеет и другой важный внутренний недостаток, придающий неясный, неопределенный и недобросовестный характер их утверждениям. Недостаток этот состоит в том, что все церкви, признав последним - откровение св. духа, сошедшего на апостолов и перешедшего и переходящего на мнимо избранных, нигде не выражают прямо, определенно и окончательно, в чем состоит это откровение; а между тем на этом мнимо продолжающемся откровении основывают свою веру и называют ее Христовой. Все церковники, признающие откровение св. духа, так же как и магометане, признают три откровения: Моисея, Иисуса и св. духа. Но по магометанской вере считается, что после Моисея и Иисуса Магомет есть последний пророк, объяснивший значение откровения Моисея и Иисуса, и это откровение Магомета всякий правоверный имеет перед собою.

Но не то с церковной верой. Она, как и магометанская, признает три откровения: Моисеево, Иисусово и св. духа, но она не называет себя по имени последнего откровения - святодуховною, а утверждает, что основа ее веры есть учение Христа. Так что учение они проповедуют свое, а авторитет этого учения приписывают Христу. Церковники, признавая последним откровением, объясняющим все предшествовавшее, кто - Павла, кто - одни, кто - другие соборы, кто - пап, кто - патриархов, должны были так и сказать и называть свою веру по имени того, кто имел последнее откровение. И если последнее откровение отцы, или послания восточных патриархов, или папские постановления, или силлабус, или катехизис Лютера или Филарета, то так и сказать, и так и назвать свою веру, потому что последнее откровение, объясняющее все предшествующее, всегда и будет главным откровением. Но они не делают этого, а вместо того, проповедуя самые чуждые Христу учения, утверждают, что эти учения проповедывал Христос. Так по их учению выходит, что Христос объявил то, что он искупил своею кровью род человеческий, павший в Адаме, что Бог-Троица, что св. дух сошел на апостолов и перешел через рукоположение на священство, что для спасения нужны семь таинств, что причастие должно быть в двух видах и т. п. Выходит, что все это есть учение Христа, когда в учении Иисуса нет ни одного намека ни о чем этом. Лжеучители эти должны называть свое учение, свою веру учением и верою св. духа, а не Христовой, потому что Христовой верой можно называть только ту веру, которая откровение Христа, дошедшее до нас в Евангелиях, признает последним откровением.

Казалось бы, что это так просто, что не стоило бы и говорить про это; но как ни странно это сказать, до сих пор еще не отделено учение Христа с одной стороны - от искусственного, ни чем неоправданного согласования его с Ветхим заветом, с другой стороны - от тех произвольных дополнений и извращений учения, которые делаются, во имя св. духа.

До сих пор одни, называя Иисуса вторым лицом Троицы, понимают его учение не иначе, как в связи с тем мнимыми откровениями третьего лица, которые они находят в Ветхом завете, в посланиях, соборных отеческих постановлениях, и проповедуют самые странные веры, утверждая, что это вера Христова.

Другие, не признавая Иисуса Богом, точно так же они понимают его учение не так, как оно могло быть проповедуемо им, но как оно понимается Павлом и другими его толкователями. Признавая Иисуса не Богом, а человеком, эти толкователи лишают Иисуса самого законного человеческого права - отвечать за свои слова, а не за лжетолкователей его слов. Стараясь объяснить учение Иисуса, эти ученые толкователи навязывают Иисусу то, чего он никогда не думал говорить. Представители этой школы толкователей, начиная с самого популярного из них, Ренана, не потрудившись выделить из учения Христа того, чему учил сам Христос, от того, что на него наклепали его толкователи, не потрудившись это учение сколько-нибудь глубже, - стараются понять смысл явления Иисуса и распространения его учения из событий жизни Иисуса и условий его времени.

Задача, которую нам предстоит решить, состоит в том, - что 1800 лет тому назад явился какой-то нищий и что-то наговорил. Его побили и повесили. И с тех пор, - несмотря на то, что было много и много праведников, погибших за свою правду, - миллиарды людей умных и глупых; ученых и безграмотных не могут отделаться от мыслей, что этот, только этот человек был Бог. Как объяснить это удивительное явление? Церковники говорят, что это произошло оттого, что Иисус был Бог. И тогда все понятно. Но если он не был Бог, то как объяснить то, что именно этот простой человек всеми признан Богом? И ученые этой школы старательно разыскивают все подробности жизни этого человека, н замечая того, что сколько бы ни отыскали подробностей (в действительности же ровно ничего не отыскали), если бы они даже восстановили всю жизнь Иисуса до мельчайших подробностей, вопрос о том, почему он, именно он, имел такое влияние на людей, остался бы все таки без ответа. Ответ не в том, в какой среде родился Иисус, и кто его воспитывал и т. п., и еще менее в том, что делалось в Риме, и что народ был склонен к суеверию и т. п., а только в том, что проповедывал этот человек такое особенное, что заставило людей выделить его из все других и признать его Богом тогда и теперь? Казалось бы, что первое, что надо сделать, это - постараться понять учение этого человека и понять, само собою разумеется, именно его учение, а не те грубые толкования его учения, которые распространялись и распространяются после него. А этого-то и не делают. Эти ученые историки христианства так обрадовались тому, что они поняли, что Иисус н был Бог, и так им хочется доказать, что учение его не божественное и потому необязательное, что, - забывая то, что чем больше они докажут то, что он был простой человек и что учение его не божественное, тем дальше они будут от разумения занимающего их вопроса, - они все силы напрягают на то, чтобы доказать, что он был простой человек, и что потому учение его не божеское. Чтобы видеть ясно это удивительное заблуждение, стоит вспомнить статью Havet, последователя Ренана, который утверждает, что Jesus Christi n’avait rien de chretien, или Souris, который с восторгом доказывает, что Иисус Христос был очень грубый и глупый человек.

Дело не в том, чтобы доказать, что Иисус не был Бог, и что потому его учение не божеское, и не в том, чтобы доказать, что он не был католиком; а в том, чтобы понять, в чем состояло, во всей чистоте его, то учение, которое было так высоко и дорого людям, что проповедника этого учения люди признали и признают Богом.

И потому, если читатель принадлежит к огромному большинству образованных, воспитанных в церковной вере людей, не отрекшихся от ее несообразностей, со здравым смыслом и совестью (остались ли у такого человека любовь и уважение к духу христианского учения, или он - по пословице: осердясь на блох, и шубу в печь, - считает все христианство вредным суеверием), я прошу такого читателя помнить что то, что отталкивает его, и то, что представляется ему суеверием, не есть учение Христа; что Христос не может быть повинным в том безобразном предании, которое приплели к его учению и выдавали за христианство; что для того, чтобы судить о христианстве, надо изчать не только учение Христа, как оно дошло да нас, т. е. те слова и действия, которые приписываются Христу и которые имеют учительное значение.

Изучая таким образом учение Христа, такой читатель убедится, что христианство не только есть смешение высокого с низким, не только не есть суеверие, но есть самое строгое, чистое и полное метафизическое и этическое учение, выше которого не поднимался до сих пор разум человеческий и в кругу которого, не сознавая того, движется человеческая деятельность, политическая, научная, поэтическая и философская.

Если читатель принадлежит к тому ничтожному меньшинству образованных людей, которые держатся церковной веры, исповедуя ее не для внешних целей, а для внутреннего спокойствия, я прошу такого читателя помнить, что учение Христа, изложенное в этой книге, несмотря на одинаковость названия, есть совершенно другое учение, - а не то, которое он исповедует, и что потому вопрос для него не в том, согласно или несогласно предлагаемое учение с его верою, а только в том, какое учение согласнее с его разумом и сердцем, - его ли церковное учение, составленное из согласований всех писаний, или одно учение Христа. Вопрос для него только в том, хочет ли он принять новое учение или оставаться в своей вере.

Если же читатель принадлежит к тем людям, внешне исповедующим церковную веру и дорожащим ею не потому, что они верят в истину ее, а по внешним соображениям, потому что они считают исповедание и проповедание ее выгодным для себя, то пусть такие люди помнят, что, сколько бы у них не было единомышленников, как бы сильны они ни были, на какие бы престолы не садились, какими бы ни называли себя высокими именами, они не обвинители, а обвиняемые. Такие читатели пусть помнят, что им доказывать нечего, что они давно сказали, что имели сказать, что если бы они даже и доказали то, что хотели доказать, то доказали бы только то, что доказывают, каждое для себя, все сотни отрицающих друг друга исповеданий церковных вер; что им не доказывать нужно, но оправдываться: оправдываться в кощунстве, по которому они учение Иисуса-Бога приравняли к учениям Ездры, соборов и Феофилактов и позволяли себе слова Бога перетолковывать и изменять на основании слов людей; оправдываться в клевете а Бога, по которой они все те изуверства, которые были в их сердцах, свалили на Бога-Иисуса и выдавали их за его учение; оправдываться в мошенничестве, по которому они, скрыв учение Бога, пришедшего дать благо миру, поставили на его место свою святодуховскую веру и этой подстановкой лишали и лишают миллиарды людей того блага, которое принес людям Христос, и вместо мира и любви, принесенных им, внесли в мир секты, осуждения, убийства и всевозможные злодейства.

Для этих читателей только два выхода: смиренное покаяние и отречение от своей лжи или гонение тех, которые обличают их за то, что они делают и делали.

Если они не отрекутся от лжи, им остается одно - гнать меня, на что, оканчивая свое писание, готовлюсь с радостью и со страхом за свою слабость.

ЕВАНГЕЛИЕ. ВОЗВЕЩЕНИЕ О БЛАГЕ ИИСУСА ХРИСТА, СЫНА БОГА

Введение. Разумение жизни

Возвещение Иисуса Христа заменило веру во внешнего Бога разумением жизни.

Возвещение о благе Иисуса Христа, сына Бога (Мр. I, 1).

Возвещение о благе состоит в том, что все люди, уверившись в том, что они - сыны Бога, получают жизнь истинную (Ин. Х Х, 31).

В основу и начало всего стало разумение жизни. Разумение жизни есть Бог (Ин. I, 2).

Все через разумение родилось к жизни. И без этого не может быть ничто живое (Ин. I, 3). Разумение дает истинную жизнь (Ин. I, 4). Разумение, это - свет истины. А свет светит в темноте, и темнота не может погасить его (Ин. I, 5).

Свет истинный быть всегда в мире и освещать всякого человека, рождающегося в мире (Ин. I, 9). И был в мире, и мир был жив только потому, что имел в себе свет разумения.

Но мир не удерживал его (Ин. I, 10). Он являлся в своем, но свое не удерживало его (Ин. I. 11).

Только те, которые поняли разумение, - только те получили возможность сделаться подобными ему тем, что они поверили в сущность его (Ин. I, 12). Те, которые поверили в то, что жизнь в разумении, стали не сынами плоти, а сынами разумения (Ин. I, 13).

И разумение жизни в лице Иисуса Христа проявило себя во плоти, и мы поняли смысл его так, что сын разумения, человек во плоти, однороден Отцу, началу жизни - такой же, как Отец, как и начало жизни (Ин. I, 14).

Учение Иисуса есть совершенная и истинная вера (Ин. I, 15), потому что, по исполнению учения Иисусом, мы поняли новую веру вместо прежней (Ин. I, 16).

Моисеем был дан закон, но веру истинную мы поняли черз Иисуса Христа (Ин. I, 17).

Бога никто не видал и не видит никогда, только сын, тот, который в Отце, тот указал путь жизни (Ин. I, 18).

I. Сын Бога

Человек, сын Бога, бессилен во плоти и свободен духом.

Рождение Иисуса Христа вот как было:

Мать его Мария была обручена Иосифу. Но прежде, нежели они стали жить, как муж с женой, оказалась Мария беременна (Мф. I, 18). Иосиф же был человек добрый и не хотел ее осрамить: он принял ее в жены и не имел с нею дела, пока она не родила сына своего первого и назвала его Иисус (Мф. I, 19, 24, 25).

И мальчик рос и мужал; и был разумен не по годам (Лк… I I, 40).

Было Иисусу 12 лет, и пошли раз Мария c Иосифом к празднику в Иерусалим и взяли с собой мальчика, (Лк. I I, 41, 42). Отошел праздник, и пошли они домой и забыли про мальчика (Лк. I I, 43). Потом вспомнили и подумали, что он ушел с ребятами, и спрашивали про него дорогой. Мальчика нигде не было, и они вернулись за ним в Иерусалим (Лк. I I, 44, 45). И уже на третий день нашли они мальчика в церкви, - сидит с учителями, спрашивает, их и слушает (Лк. I I, 46). И все удивляются разуму его (Лк. I I, 47). Мать увидела его и говорить: что ты с нами сделал? Мы с отцом твоим горюем ищем тебя (Лк. I I, 48). А он сказал им: где же вы искали меня? Разве вы не знаете, что сына надо искать в доме Отца (Лк. I I, 49). II они не поняли слов его, не поняли, кого он называл Отцом своим (Лк. I I, 50).

И после того Иисус жил у матери и слушался ее во всем (Лк. I I, 51). И подвизался и в возрасте и в разуме (Лк. I I, 52). И все думали, что Иисус - сын Иосифа. И так он жил до 30 лет (Лк. I I I, 23).

В то время объявился в Иудее пророк Иоанн (Мф. I I I, 1). Он жил в степи Иудейской на Иордане (Лк. I I I, 3). Одежда Иоанна была из верблюжьего волоса, подпоясана ремнем, а питался он корой древесной и зельем (Мф. I I I, 4).

Иоанн говорил: одумайтесь, потому что наступает царство небесное.

Он призывал народ к перемене жизни, чтобы избавиться от неправды, и в знак перемены жизни купал народ в Иордане. (Мф. I I I, 2). Он говорил: голос взывает к нам; проложите в глуши путь Богу, уравняйте путь ему (Лк. I I I, 4). Сделайте так, чтобы все было ровно, чтобы но было ни впадин, ни возвышений, ни высокого, ни низкого (Лк. I I I, 5). Тогда Бог будет среди вас, и все найдут спасение свое (Лк. I I I, 6).

И спрашивал его народ: что нам делать? (Лк. I I I, 10). - Он отвечал: у кого две одежды, тот отдай тому, у кого нет. И у кого есть пища, отдай тому, у кого нет ее (Лк. I I I, 11). Приходили к нему откупщики и спрашивали: нам что делать? (Лк. I I I, 12). Он сказал им: ничего против положенного не вымогайте (Лк. I I I, 13). И спрашивали воины: как нам быть? - Он сказал: никого не обижайте, не плутуйте, будьте довольны тем, что вам отпускают (Лк. I I I, 14).

И приходили к нему иерусалимцы и все иудеи поблизости Иордана (Мф. I I I, 5). И каялись ему в своей неправде, и, в знак перемены жизни, он купал их в Иордане (Мф. I I I, 6).

И правоверные и старообрядцы пришли тоже к Иоанну, но тайно. Он узнал их и сказал: вы, змеиная порода: или почуяли и вы, что не отбыть вам воли Божьей? Так одумайтесь и перемените же свою веру (Мф. I I I, 7). И если хотите переменить веру, то пуская по плодам вашим видно будет, что вы одумались (Мф. I I I, 8). Уже и топор положен подле дерева. Если дерево приносит дурной плод, его срубают и бросают в огонь (Мф. I I I, 10). Я в знак вашей перемены очищаю вас в воде, но после этого купанья вы должны очиститься еще духом (Мф. I I I, 11). Дух очистит вас, как хозяин очищает гумно свое: пшеницу соберет, а мякину сожжет (Мф. I I I, 12).

Иисус пришел из Галилеи в Иордан, чтобы выкупаться у Иоанна; и выкупался и слушал проповедь Иоанна (Мф. I I I, 13).

И от Иордана он пошел в пустыню и там познал силу духа (Мф. I V, 1).

Иисус пробыл в пустыне 40 дней и 40 ночей без питья и еды (Мф. I V, 2).

И голос плоти его сказал ему (Мф. I V, 3): если бы ты был сын всемогущего Бога, то ты по своей воле мог бы сделать хлебы из камней; но ты не можешь этого сделать, стало быть, ты не сын Бога (Лк. I V, 3; Мф. I V, 3). - Но Иисус сказал себе: если я не могу сделать из камней хлеба, то это значит, что я не сын Бога плоти, но сын Бога духа. Я жив не хлебом, а духом. И дух мой может пренебречь плотью (Лк. I V, 4; Мф. IV, 4).

Но голод все-таки мучил его: и голос плоти еще сказал ему: если ты жив только духом и можешь пренебречь плотью, то ты можешь отрешиться от плоти, и дух твой останется жив. - И ему представилось, что он стоит на крыше храма, и голос плоти говорит ему: если ты сын Бога духа, то бросься с храма, та не убьешься (Лк. I V, 9). А невидимая сила сохранит тебя, поддержит и избавит от всякого зла (Лк. I V, 10, 11). - Но Иисус сказал себе: я могу пренебречь плотью, но не могу отрешиться от нее, потому что я рожден духом во плоти. Такова была воля Отца моего духа, и я не могу противиться ему (Лк. I V, 12; Мф. IV, 7).

Тогда голос плоти сказал ему: если ты не можешь противиться Отцу своему в том, чтобы не броситься с храма и отрешиться от жизни, то ты не можешь также противиться Отцу в том, чтобы голодать, когда тебе хочется есть. Ты не должен пренебрегать похотьми плоти; они вложены в тебя, и ты должен служить им. - И Иисусу представились все царства земные и все люди, как он живут и трудятся для плоти, ожидая от нее награды (Лк. I V, 5; Мф. I V, 8). И голос плоти сказал ему: вот видишь, они работают мне, и я даю им все, что они хотят (Лк. I V, 6). Если будешь работать мне, и тебе то же будет (Лк. I V, 7). - Но Иисус сказал себе: Отец мой - не плоть, а дух. Я им живу. Его я знаю в себе всегда, его одного почитаю и ему одному работаю, от него одного ожидая награды (Лк. I V, 8; Мф. I V, 10).

Тогда искушение прекратилось, и Иисус познал силу духа (Лк. I V, 13).

И, познав силу духа, Иисус вышел из пустыни и пошел опять к Иоанну и был с ним.

И когда Иисус уходил от Иоанна, Иоанн сказа про него: - Это спаситель людей (Ин. I, 36).

По этим словам Иоанна два ученика Иоанна оставили своего прежнего учителя и пошли за Иисусом (Ин. I, 37). Иисус увидал, что они идут за ним, остановился и говорит: что вам надо? Они сказали ему: учитель! Мы хотим быть с тобою и узнать твое учение (Ин. I, 38). Он сказал: пойдемте со мной, и все скажу вам. Они пошли за ним, и пробыли с ним, слушая его, до десятого часа (Ин. I, 39).

Одного из этих учеников звали Андрей. У Андрея был брат Семен (Ин. I, 40). Послушав Иисуса, Андрей пошел к своему брату Семену и говорит ему: мы нашли того, про которого писали пророки, Мессию, того, который возвестил нам наше спасение (Ин. I, 41). Андрей взял с собой Семена и привел его тоже к Иисусу. Этого брата Андреева Иисус прозвал Петр, - значит камень. И эти оба брата стали учениками Иисуса (Ин. I, 42).

Потом, уже перед входом в Галилею, Иисус встретил еще Филиппа и позвал его с собою (Ин. I, 43). Филипп был из Вифсаиды, односелец Петру и Андрею (Ин. I, 44). Когда Филипп узнал Иисуса, он пошел и разыскал брата своего Нафанаила и говорит ему: мы нашли избранника Божия, про которого писали пророки и Моисей. Это - Иисус, сын Иосифа, из Назарета (Ин. I, 45). Нафанаил удивился тому, что тот, про которого писали пророки, был из соседней деревни, и говорит: мудрено, чтобы посланник Божий был из Назарета. - Филипп говорит: пойдем со мной, сам увидишь и услышишь (Ин. I, 46). Нафанаил согласился и пошел с братом, и свиделся с Иисусом, и когда услыхал его, то сказал Иисусу: да, теперь я вижу, что это правда, что ты - сын Бога и царь Израилев (Ин. I, 47, 49). - Иисус сказал ему: узнай то, что важнее этого. Отныне небо отверсто, и люди могут быть в общении с силами небесными. Отныне Бог уже е будет особенный от людей (Ин. I, 51).

И пришел Иисус на родину в Назарет, и в праздник вошел, как всегда, в собрание и стал читать (Лк. IV, 16). Ему дали книгу пророка Исаии; он развернул и стал читать. В книге написано было (Лк. IV, 17):

«Дух Владыки во мне; он избрал меня нато, чтобы возвестить благо несчастным и разбитым сердцем; - на то, чтобы возвестить связанным свободу, слепым свет и измученным спасение и отдых; - на то, чтобы возвестить всем время милости Бога» (Лк. IV, 18, 19).

Он закрыл книгу, отдал слуге и сел. И все ждали, что он скажет (Лк. IV, 20). И он сказал им: теперь это писание исполнилось в ваших глазах (Лк. IV, 21).

II. Служение Богу

И потому человек должен работать не плоти, но духу.

Случилось раз Иисусу в субботу идти с учениками через поле. Ученики проголодались и дорогой рвали колосья, растирали в руках и ели зерна. А по учению правоверных Бог установил с Моисеем завет о том, чтобы все соблюдали субботу и ничего не делали. По учению правоверных, того, кто работал в субботу, Бог велел побить камнями (Мф. X I I, 1;Мр. I I, 23; Лк. V I, 1).

Увидели правоверные, что ученики трут колосья в субботу, и говорят: так не годится делать в субботу. В субботу нельзя работать, а вы растираете колосья. Бог установил субботу и велел за нарушение ее казнить смертью (Мф. X I I, 2).

Иисус услыхал это и говорит; если бы вы понимали, что значит слова Бога: хочу любви, а не жертвы, вы бы не обвиняли за то, в чем нет вины (Мф. X I I, 7). Человек важнее субботы (Мф. X I I, 8).

Случилось в другой раз в субботу, что, когда Иисус учил в собрании (Лк. X I I I, 10), подошла к нему больная женщина и просила помочь ей (Лк. X I I I, 11). И Иисус стал лечить ее (Лк. X I I I, 12).

Тогда правоверный староста церковный рассердился за это на Иисуса и сказал народу: в законе Бога сказано: есть шесть дней в неделе на то, чтобы работать (Лк. X I I I, 14).

А Иисус на это спросил правоверных законников: что же, по-вашему, нельзя и помогать человеку в субботу? (Лк. X I V, 3). И они не знали, что ответить (Лк. X I V, 6).

Тогда Иисус сказал: обманщики! Разве каждый из вас не отвязывает скотину от яслей и не водит поить а субботу (Лк. X I V, 5; Мф. X I I, 11). Человек ведь много лучше овцы. А говорите, что человеку нельзя помочь. Что же по-вашему надо делать в субботу - доброе или злое? Спасать душу или губить? Добро надо делать всегда и в субботу (Мф. X I I, 12).

Увидал раз Иисус откупщика за сбором. Откупщика звали Матфеем. Иисус заговорил с ним, и Матфей понял его, полюбил его учение и позвал к себе в гости и сделал ему угощение (Мф. I X, 9).

Когда Иисус пришел к Матфею, пришли приятели Матфея, откупщики и неверные, и Иисус не погнушался ими и сел сам и ученики его (Мф. I X, 10). И вот правоверные увидали это и говорят ученикам Иисуса: как же это ваш учитель ест с откупщиками и неверными:

А по учению правоверных, Бог не велел общаться с неверными (Мф. I X, 11).

Иисус услыхал и говорит: тому, кто хвалится здоровьем, не нужно лекаря; а тому, кто болен, нужен (Мф. I X, 12). Поймите, что значат слова Бога: любви хочу, а не жертвы.

Мне нельзя учить перемене веры тех, которые считают себя правоверными, а я учу тех, которые считают себя неверными (Мф. I X, 13).

Пришли к Иисусу правоверные законники из Иерусалима (Мф. X V, 1; Мр. V I I, 1).

И увидели они, что ученики его и он сам едят хлеб неумытыми руками: и стали правоверные законники осуждать его за это (Мф. X V, 2), потому что сами они строго ведут по церковному преданию, как мыть посуду, и если не вымоют, не станут есть (Мр. V I I, 3). И также с торгу ничего не станут есть, если не вымоют (Мр. V I I, 4).

И спросили правоверные законники: отчего вы не по церковному преданию живете и неумытыми руками берете и едите хлеб? (Мр. V I I, 5). И он отвечал им: как же вы-то по церковному преданию нарушаете заповедь Божию? (Мф. X V, 3). Бог сказал вам: чти отца и мать (Мр. V I I, 10). А вы выдумали, что всякий может сказать: я отдаю Богу то, что отдавал родителям (Мр. V I I, 11). И тогда можете не кормить отца и мать (Мр. V I I, 12). Так-то церковным преданием разрушаете заповедь Божию (Мр. V I I, 13). Обманщики! Правду сказал про вас пророк Исаия (Мф. X V, 7):

«За то, что народ этот только на словах припадает ко мне и языком почитает меня, тогда как сердце его далеко от меня (Мф. X V, 8), и за то, что страх его предо мной только человеческое повеление, которое он выучил наизусть, - за это я над народом этим сделаю удивительное, необыкновенное дело: мудрость его мудрецов пропадет, и разум его разумников померкнет. Беда тем, которые заботятся о том, чтобы скрывать свои желания от Вечного, и которые делают свои дела во мраке» (Мф. XV, 9).

Так и вы: оставляете то, что важно в законе, - то, что заповедь Божия, и соблюдаете свое человеческое предание - чашки обмывать (Мр. V I I, 8).

И Иисус позвал весь народ и сказал: слушайте все и понимайте (Мр. V I I, 14): ничего нет такого на свете что, входя в человека, могло бы поганить его; но то, что выходит из него, вот что поганит человека (Мр. V I I, 15). Пусть будет у тебя в душе любовь и милосердие, и тогда все чисто будет (Лк. X I, 41). Старайтесь понять это (Мр. V I I, 16).

И когда он вернулся домой, ученики спросили его, что значат эти слова (Мр. V I I, 17).

И он сказал: неужели и вы не поняли этого? Разве вы не понимаете, что все внешнее плотское не может осквернить человека? (Мр. V I I, 18). Потому что входит к нему не в душу, а в брюхо. В брюхо входит, а потом выходит вон (Мр. V I I, 19). Только то может осквернить человека, что из человека, из души его выходит (Мр. V I I, 20). Потому что из души человека выходит зло, блуд, похабство, убийство, воровство, корысть, злоба, обман, наглость, зависть, клевета, гордость и всякая дурь (Мр. V I I, 21, 22). Все это зло из души человека, и только оно может осквернить человека (Мр. V I I, 23).

После этого подошла Пасха, и пришел Иисус в Иерусалим и вошел в храм (Ин. I I, 13).

В притворе храма стояла скотина: коровы, быки, бараны, и были сделаны садки с голубями, были за лавками менялы с деньгами. Все это нужно было, чтобы подавать Богу. Убивали и подавали в храм. В этом была молитва Иудеев, так, как их учили правоверные законники (Ин. I I, 14). Иисус вошел в храм, свил кнут, повыгонял всю скотину из притвора и голубей всех повыпустил (Ин. I I, 15), и деньги все рассыпал, и велел, чтобы ничего этого не носили в храм (Ин. I I, 16).

Он сказал: пророк Исаия сказал вам: «дом Бога не храм в Иерусалиме, а весь мир людей Божиих». А пророк Иеремия тоже сказал вам: «не верьте лживым речам о том, что здесь дом Вечного; не верьте этому, а перемените жизнь свою и не судите лживо, не угнетайте странника, вдову и сироту, не проливайте безвинной крови и не приходите в дом Бога и не говорите: теперь мы спокойно можем делать пакости. Не делайте дома моего вертепом разбойников» (Мф. X X I, 13).

И заспорили Иудеи и говорят ему: ты говоришь, что наше богоугождение неправильно.

Чем ты это докажешь? (Ин. I I, 18). И, обратившись к ним, Иисус сказал: разорите храм этот, и я в три дня возбужу новый, живой храм (Ин. I I, 19). И Иудеи сказали: «как же ты сделаешь сейчас новый храм, когда этот строился 46 лет?» (Ин. I I, 20). И Иисус сказа им: я говорю про то, что важнее храма (Мф. X I I, 6). Вы бы не говорили этого, если бы понимали слова пророка: «Я, Бог, не радуюсь вашим жертвам, но радуюсь вашей любви между собой». Живой храм, это - весь мир людей, когда они любят друг друга (Мф. X I I, 7).

И тогда в Иерусалиме много людей поверили в то, что он говорил (Ин. I I, 23). А сам он не верил ни во что внешнее, потому что знал, что все - в человеке (Ин. I I, 24). Ему не нужно было, чтобы кто-нибудь свидетельствовал о человеке, потому что он знал, что в человеке - дух (Ин. I I, 25).

И пришлось раз Иисусу проходить через Самарию (Ин. I V, 4). Проходил он мимо села самарийского Сихарь, подле того места, которое дал Иаков сыну своему Иосифу (Ин. I V, 5). Был там колодезь Иаковлев. Иисус уморился от дороги и сел у колодца (Ин. I V, 6). А ученики его пошли в город за хлебом (Ин. I V, 8).

И приходит от Сихари женщина за водой; Иисус попросил у нее напиться (Ин. I V, 7). Она и говорит ему: как же так, ты просишь у меня напиться? Ведь вы иудеи, с нами самарянами, не общаетесь? (Ин. I V, 9).

А он и говорит ей: если бы ты знала меня и знала то, чему я учу, ты бы не говорила этого и подала бы мне пить, и бы дал тебе воды жизни (Ин. I V, 10). Кто твоей воды напьется, тот опять захочет пить (Ин. I V, 13); а кто моей воды напьется, тот навсегда будет доволен, и эта моя вода приведет его в жизнь вечную (Ин. I V, 14).

Женщина поняла, что он говорит про божественное, и говорит ему: я вижу, что ты - пророк, хочешь научить меня (Ин. I V, 19). Но как тебе научить меня божественному, когда ты - иудей, а я - самарянка? Наши на этой горе молятся Богу, а вы иудеи, говорите, что только в Иерусалиме дом Бога. Нельзя тебе научить меня божественному, потому что у вас одна вера, а у нас другая (Ин. I V, 20).

Иисус и говорит ей: поверь мне, женщина, пришло уже время, что не на этой горе и не в Иерусалиме люди будут молиться Отцу (Ин. I V, 21). Пришло время, что настоящие почитатели Бога будут почитать Отца небесного в духе и делами. Таких Отцу нужно почитателей (Ин. I V, 23). Бог - это дух, и почитать его надо в духе и делами (Ин. I V, 25).

Женщина не разобрала, что он сказал ей, и говорит: слыхала я, что посланец Божий придет, тот, кого называют помазанник. Он тогда все расскажет (Ин. I V, 25).

Иисус и говорит ей: это я, тот самый, что говорит с тобой. Ничего не жди больше (Ин. I V, 26).

После того пришел Иисус в иудейскую землю и там жил с учениками и учил (Ин. I I I, 22). В то время Иоанн учил людей подле Салима и купал в реке Эноне (Ин. I I I, 23), потому что Иоанн еще не был посажен в темницу (Ин. I I I, 24).

И зашел между учениками Иоанна и учениками Иисуса спор о том, что лучше: очищение ли Иоанново в воде или учение Иисусово (Ин. I I I, 25). И пришли к Иоанну и сказали ему: ты, вот очищаешь водою, а Иисус только учит, и все идут к нему. Что ты скажешь о нем? (Ин. I I I, 26).

Иоанн сказал: человек сам собой не может ничему учить, если Бог не научит его (Ин. I I I, 27). Кто говорит земное, то земное и есть; а если кто говорит от Бога, то от Бога (Ин. I I I, 31). Доказать ничем нельзя, от Бога ли слова, которые говорят, или н от Бога.

Бог, это - дух; его нельзя мерить и нельзя доказать. Кто поймет слова духа, тем самым и доказывает, что он от духа (Ин. I I I, 32–34). Отец, любя сына, все передал ему (Ин. I I I, 35). Кто верит в сына, тот имеет жизнь; а кто не верит в сына, тот не имеет жизни. Бог есть дух в человеке (Ин. I I I, 36).

После этого пришел к Иисусу один правоверный и зазвал к себе завтракать. Он вошел и сел за стол (Лк. X I, 37). Правоверный заметил, что он не умылся перед завтраком, и подивился (Лк. X I, 38). Иисус и говорит ему: вы, правоверные, снаружи все моет, а внутри-то чисто ли у вас? Будь милостив к людям, и все чисто будет (Лк. X I, 39, 41).

И пока он сидел в доме правоверного, пришла женщина городская - она была неверная. Она узнала, что Иисус в доме правоверного, и пришла туда же, и принесла склянку с духами (Лк. V I I, 37). И стала на колени у ног его, заплакала и, слезами обливая его ноги, вытирала волосами и поливала духами из склянки (Лк. V I I, 38).

Увидел это правоверный и подумал себе: едва ли он пророк. Когда бы он точно был пророк, он бы узнал, какая такая женщина омывает ему ноги, он бы узнал, что она неверная, и не позволил бы ей дотрагиваться до себя (Лк. V I I, 39).

Иисус догадался, обернулся к нему и говорит: сказать тебе, что я думаю? - Скажи, - отвечает хозяин (Лк. V I I, 40). Иисус и говорит: вот что, два человека считали себя должными одному владельцу, один 500 денег, другой 50 (Лк. V I I, 41). И не было чем отдать ни тому, ни другому. Владелец и простил обоим. Ну, как, по твоему разуму, который будет более любить владельца и ухаживать за ним? (Лк. V I I, 42). Тот и говорит: известно тот, кто больше был должен (Лк. V I I, 43).

Иисус показал на женщину и говорит: так-то ты и эта женщина. Ты считаешь себя правоверным и потому малым должником; она считает себя неверною и потому большим должником. Я пришел к тебе в дом, ты не дал мне воды ноги умыть; она слезами умывает и волосами утирает мои ноги (Лк. V I I, 44). Ты не поцеловал меня, а она целует мои ноги (Лк. V I I, 45). Ты не дал мне масла голову помазать, а она дорогими духами мажет мне ноги (Лк. V I I, 46). Тот, кто считает себя правоверным, тот и не будет делать дел любви.

А кто считает себя неверным, тот и будет делать дела любви. А за дела любви все прощается (Лк. V I I, 47). И сказал ей: прощена тебе вся твоя неправда. И сказал Иисус: все дело в том, кто каким считает себя. Кто считает себя добрым, тот не будет добр; а кто считает себя дурным, тот хорош (Лк. V I I, 48).

И еще Иисус сказал: пришли раз в храм молиться два человека - один правоверный, другой откупщик (Лк. X V I I I, 10).

Правоверный так молился: «благодарю тебя Господи, з то, что я не такой, как другие, - не скряга я, не распутник, не обманщик, не такой негодяй, как этот откупщик (Лк. X V I I I, 11). Пощусь два раза в неделю и из имения десятину отдаю» (Лк. X V I I I, 12).

А откупщик стал поодаль и не смел на небо глянуть, и только бил себя по груди и приговаривал: «Господи, оглянись на меня негодного» (Лк. X V I I I, 13). Что же, ведь этот был лучше правоверного, потому что кто возвышается, тот принизится, а кто принижается, тот возвысится (Лк. X V I I I, 14).

После того пришли к Иисусу ученики Иоанна и говорят: отчего мы и правоверные постимся много, а ученики твои не постятся? А по закону Бог веле поститься (Лк. V, 33).

И сказал им Иисус: пока жених на свадьбе, никто н печалится (Лк. V, 34). Только когда нет жениха, тогда печалятся (Лк. V, 35).

Если есть жизнь, то не должно печалиться. Нельзя соединить внешнего благополучия с делами любви. Нельзя соединить старое учение, внешнее благополучие, с моим учением дел любви к ближнему. Соединить мое учение со старым все равно, что отодрать лоскут от новой одежды и нашить на старую. И новую разорвешь, и старую не починишь. Надо принять или все мое, или все старое и, приняв мое учение, нельзя удержать старое - очищение, пост, субботу (Лк. V, 36), как нельзя новое вино вливать в старые мехи, а то разорвутся мхи и вино вытечет (Лк. V, 37). Но вино новое надо вливать в мехи новые, - и то и другое дуло будет (Лк. V, 38).

III. Начало жизни

От духа Отца произошла жизнь всех людей.

После этого пришли ученики Иоанна спросить Иисуса, тот ли он, про которого говорил Иоанн? Открывает ли он царство Божие и обновляет ли он людей духом? (Мф. X I, 2, 3).

Иисус отвечает и говорит: посмотрите, послушайте и расскажите Иоанну, наступило ли царство Бога и обновляются ли люди духом. Расскажите ему, како я проповедую царство Бога (Мф. X I, 4). В пророчествах сказано, что когда наступит царство Бога, то все люди будут блаженны. Ну, и скажите ему, что мое царство Бога такое, что нищие блаженны (Мф. X I, 5), и что всякий, кто понимает меня, делается блаженным (Мф. X I, 6).

И, отпустив учеников Иоанна, Иисус начал говорить народу о том, какое царство Бога возвещал Иоанн. Он сказал: когда вы ходили креститься к Иоанну в пустыню, чего вы ходили смотреть? Законники правоверные ходили тоже, но не понимали того, что возвещал Иоанн. И они ни во что сочли его (Мф. X I, 7). Эта порода - правоверные законники - только и считают правдой то, что они сами выдумывают и слушают друг от друга, и тот закон, который они сами выдумали (Мф. X I, 16); а что Иоанн говорил, что я говорю, они не слушают и не понимают. Из того, что говорит Иоанн, они поняли только то, что он постится в пустыне, и говорят: «в нем бес» (Мф. X I, 18). Из того, что я говорю, они поняли только то, что я не пощусь, и говорят: «он ест и пьет с откупщиками и развратниками - друг им» (Мф. X I, 19). Они, как ребята на улице, друг с дружкой болтают и дивятся, что никто их не слушает (Мф. X I, 16, 17). И видна их мудрость по делам их (Мф. X I, 19). Если бы вы ходили смотреть на человека, разодетого в богатую одежду, так ведь эти во дворцах здесь живут (Мф. X I, 8). Так чего же вы не видели в пустыне? Вы думаете, что вы ходили затем, что Иоанн был такой же, как другие пророки? Не думайте этого, Иоанн был не такой пророк, как другие. Он был больше всех пророков. Те предсказывали то, что может быть. Он возвестил людям то, что есть: что царство Божие и было и есть на земле (Мф. X I, 9). Верно говорю вам: не рождался человек больше Иоанна. Он объявил царство Божие на земле и потому он выше всех (Мф. X I, 11). Закон и пророки - все это нужно было до Иоанна. А с Иоанна и по сие время возвещается, что царство Божие на земле и что кто делает усилие, тот и входит в него (Лк. X V I, 16).

И пришли к Иисусу правоверные и стали спрашивать его: как же и когда придет царство Божие? - И он отвечал им: царство Божие, какое я проповедую, не такое, какое проповедовали прежние пророки. Они говорили, что придет Бог с различными видимыми явлениями, а я говорю про такое царство Божие, которого пришествие нельзя видеть глазами (Лк. X V I I, 20). И если скажут вам: вот оно пришло или придет, или вот оно здесь или там, вы им не верьте. Царство Божие не во времени или в месте каком-нибудь (Лк. X V I I, 23). Оно как молния - и там, и здесь, и везде (Лк. X V I I, 24). И нет ему ни времени, ни места, потому что царство Бога, то, какое я проповедую, - внутри вас (Лк. X V I I, 21).

После этого один правоверный из начальников еврейских, Никодим, пришел к Иисусу ночью и говорит: ты не велишь соблюдать субботы, не велишь чистоту соблюдать, не велишь приносить жертвы, поститься, храм уничтожил, про Бога говоришь, что Он - дух, и про царство Божие говоришь, что оно внутри нас. Какое же это царство Божие? (Ин. I I I, 1, 2).

И Иисус отвечал ему: пойми ты, если человек зачат с неба, то в нем должно быть небесное (Ин. I I I, 3).

Никодим не понял этого и сказал: как же может человек, если он зачат от плоти отца и состарился, опять влезть в утробу матери и сначала зачаться? (Ин. I I I, 4).

И Иисус отвечал ему: пойми ты, что говорю: я говорю, что человек, кроме плоти, зачат еще от духа, и потому всякий человек зачат от плоти и духа, и потому в нем может быть царство небесное (Ин. I I I, 5). От плоти - плоть. От плоти не может родиться дух (Ин. I I I, 6). Дух, это то, что живет в тебе, и живет свободно и разумно; то, чему ты не знаешь ни начала, ни конца, и что чувствует в себе каждый человек (Ин. I I I, 8). И потому чему же ты удивляешься, что я сказал тебе, что мы должны быть зачаты с неба? (Ин. I I I, 7).

Никодим сказал: все таки не верю, чтобы это могло быть так (Ин. I I I, 9).

Тогда Иисус сказал ему: как же ты учитель, если не понимаешь этого! (Ин. I I I, 10). Пойми ты, что не мудрости какие-нибудь толкую я; я толкую то, что мы все знаем, уверяю в том, что мы все видим (Ин. I I I, 11). Как же ты будешь верить в то, что на небе, если ты не веришь в то, что на земле, что в тебе самом? (Ин. I I I, 12).

На небе ведь никто не был, а есть только на земле человек, сошедший с неба, и сам небесный (Ин. I I I, 13). Вот этого-то самого небесного сына в человеке и надо возвысить, чтобы всякий верил в него и не погибал, но имел бы жизнь небесную (Ин. I I I, 15). Ведь не для погибели людей, а для блага их дал Бог людям сына своего, такого же, как он. Он дал ведь его для того, чтобы всякий верил в него и не погибал, а имел бы жизнь бесконечную (Ин. I I I, 16). Ведь не затем же он произвел сына своего - жизнь - в мире людей, чтобы уничтожить мир людей, но он затем произвел сына своего - жизнь, чтобы мир людей был жив им (Ин. I I I, 17).

Кто в нем полагает жизнь, тот н умирает; а кто не полагает в нем жизни, тот сам себя уничтожает тем, что не положился на то, что есть жизнь (Ин. I I I, 18). Разделение (смерть) в том и состоит, что жизнь пришла в мир, но люди сами идут прочь от жизни.

Свет есть жизнь людей, свет пришел в мир, но люди предпочли тьму свету и не идут к свету (Ин. I I I, 19). И потому кто дурно делает, тот не идет к свету, так что не видны его дела, и тот лишат себя жизни (Ин. I I I, 20). А кто в истине живет, тот идет к свету, так что дела его видны, и тот имеет жизнь и соединяется с Богом.

Царство Бога надо понимать не так, как вы думаете, что для всех людей в какое-нибудь время и в каком-нибудь месте придет царство Бога, а так, что во всем мире всегда одни люди, те, которые полагаются на небесного сына человеческого, делаются сынами царства, а другие, которые не полагаются на него, уничтожаются. Отец от духа, который в человеке, есть Отец только тех, которые признают себя его сынами. И потому для него существуют только те, которые удержали в себе то, что он дал им (Ин. I I I, 21).

И после этого стал Иисус толковать народу про то, что есть царство Бога, и толковал он это притчами.

Он сказал: Отец, дух, свет в мире разумения, все равно, как хозяин сеет семена на своем пол (Мф. X I I I, 3). Он сеет по всему полю, не разбирая, какое куда попадет. И вот попадают одни зерна на дорогу, и прилетят птицы и поклюют (Мф. X I I I, 4). А другие - на камни, и на камнях хотя и прорастут, да повянут, потому что негде укорениться (Мф. X I I I, 5). А еще иные попадают в полынь, и полынь задавит хлеб, и взойдет колос, да не нальется (Мф. X I I I, 7). А иные попадают на хорошую землю, всходят и наверстывают за пропащие зерна и выколашиваются, и наливаются, и какой колос даст сам 100, какой сам 60, какой сам 30. Так-то и Бог рассеял дух в людях: в иных он пропадает, а в иных родит сторицею. Эти-то люди и составляю царство Бога (Мф. X I I I, 8).

Так царство Бога не такое, как вы думаете, что придет Бог царить над вами. Бог только посеял дух, и царство Божие будет в тех, которые хранят его (Мр. IV, 26).

Бог не правит людьми, а, как хозяин, бросит семена в землю, и сам не думает о них (Мр. IV, 27). Семена сами бухнут, прорастают, выходят в зелень, в трубку, в колос и наливают зерно (Мр. IV, 28). И только когда поспело, хозяин посылает серпы, чтобы сжать ниву. Так и Бог дал сына своего - дух - миру, и дух сам растет в мире, и сыны духа составляют царство Бога (Мр. IV, 29).

Как баба пустит в дежу закваску и смешает с мукой, она уже н ворочает ее, а дает, чтобы она сама закисла и поднялась. Пока люди живут, Бог не вступает в их жизнь. Он дал в мире дух, и дух сам живет в людях, и живущие духом люди составляют царство Бога. Для духа нет ни смерти, ни зла. Смерть и зло есть для плоти, а не для духа (Мф. X I I I, 33).

Царство Бога вот к чему применить: хозяин посеял хорошие семена на поле своем. Хозяин, это - дух, Отец; поле, это - мир; семена хорошие, это - сыны царства Бога (Мф. X I I I, 24). Вот лег хозяин спать, и пришел враг и посеял на поле костер. Враг, это - соблазн; костер, это - сыны соблазна (Мф. X I I I, 25). Вот пришли к хозяину работники и говорят: или ты плохие семена сеял? У тебя на поле много костерю вышло. Пошли нас, - мы выполем (Мф. X I I I, 27, 28). А хозяин говорит: не надо, а то вы станете полоть костерь и потопчете пшеницу (Мф. X I I I, 29). Пускай растут вместе. Придет жатва, тогда велю жнецам отобрать костерь и сожгу, а пшеницу уберу в сарай. - Жатва, это - конец жизни людей, а жнецы, это - сила небесная. И сожгут костерь, а пшеница очистится и соберется. Так и при конце жизни пропадает все, что было обман времени, и останется одна настоящая жизнь в дух. Для духа-Отца зла нет. Дух блюдет то, что нужно ему; а что не от него, того нет для него (Мф. X I I I, 30).

Царство Божие, как невод. Невод протянут по морю - и захватит всякой рыбы (Мф. X I I I, 47). А потом, когда вытащат, отберут дрянных и кинут в море. Так будет и при конце века: сила небесная отберет хорошее, а дурное бросится (Мф. X I I I, 48).

И как он кончил говорить, стали у него ученики его спрашивать, как понимать эти притчи (Мф. X I I I, 10). И сказал им: притчи эти надо понимать надвое Ведь все притчи эти я говорю к тому, что есть одни, как вы ученики мои, которые понимают, в чем царство Божие: понимают, что царство Божие внутри каждого человека, понимают, как войти в него, а другие не понимают этого. Другие глядят и не видят, слушают и не понимают (Мф. X I I I, 11, 13, 14). Потому что ожирело сердце их. Вот я и говорю этими притчами надвое и тем другим. Тем я говорю о Боге, о том, что такое для Бога его царство, и они могут понимать это. Вам же я говорю о том, что такое для вас царство Бога, - то которое внутри вас (Мф. X I I I, 15).

И вы смотрите, понимаете как следует притчу о сеятеле. Для вас притча вот что значит (Мф. X I I I, 18). Всякий кто понял смысл царства Бога, но не принял его в сердце свое, к тому приходит зло и похищает посеянное; это - семя н дороге (Мф. X I I I, 19). На камне посеянное, это - тот, который тотчас же с радостью принимает (Мф. X I I I, 20), но нет в нем корня., а только временем принимает; а найдет теснота, гонение из-за смысла царства, - тотчас и отказывается (Мф. X I I I, 21). В полыни посеянное, это - тот, кто понял смысл царства, но заботы мирские и жадность к богатству душат в нем смысл, и он не дает плода (Мф. X I I I, 22). А на хорошей земле посеянное, это - тот, кто понял смысл царства и принял его в сердце свое; этот родит плод, который сам 100, который сам 60, который сам 30 (Мф. X I I I, 23). Потому кто удержит, тому дается многое, а кто не удержит, у того последнее отнимется (Мф. X I I I, 12).

И потому смотрите, как понимать притчи. Понимайте так, чтобы не поддаваться обманам, обидам и заботам, а чтобы привести плод сам 30, сам 60, сам 100 (Лк. V I I I, 18).

Царство небесное в душе разрастается из ничего, но дает все. Оно, как семечко березовое, - самое маленькое из зерен; когда же вырастает, то больше всех деревьев, и птицы небесные вьют на них гнезда (Мф. X I I I, 31, 32).

IV. Царство Бога

И потому воля Отца есть жизнь и благо всех людей.

И Иисус ходил по городам и селам и научал всех блаженству исполнения воли Отца (Мф. I X, 35). Иисусу жалко было людей за то, что они погибают, не зная того, в чем истинная жизнь, и мечутся и мучатся, сами не зная зачем, как заброшенные овцы без пастуха (Мф. I X, 36).

Раз собралось к Иисусу множество народа, чтобы слушать его учение; и он взошел на гору и сел. Ученики окружили его (Mф. V, 1).

И Иисус начал учить народ о том, в чем cocтот воля Отца (Мф. V, 2). Он сказал:

Блаженны нищие, бездомные, потому что они - в воле Отца. Если они поголодают, они насытятся; если и погорюют и поплачут, - они утешатся (Лк. V I, 20, 21). Если люди презирают их, отстраняют и гонят отовсюду (Лк. V I, 22), пусть они радуются этому, потому что так гоняли всегда людей Божиих, и они получают награду небесную (Лк. V I, 23).

Но горе богачам, потому что они получили уже все, что желали, и больше ничего ие получать (Лк. V I, 24). Теперь они довольны, но будут и голодны. Теперь они веселы, но будут и печальны (Лк. V I, 25, 26). Если все величают их, горе им, потому что все величают только oбмaнщикoв.

Блаженны нищие, бездомные: но блаженны только тогда, когда они не по виду только нищие, но и по душе: как соль хороша только тогда, когда не по виду только похожа на соль, но когда солона сама в себе (Лк. V I, 20).

Так и вы, нищие, бездомные, - учители мира; вы блаженны, если вы знаете, что истинное счастье в том, чтобы быть бездомным нищим. Если же вы нищие только по виду, то вы, как соль несоленая, никуда ужо не годитесь (Mф. V, 13). Вы - свет миру, и потому не прячьте своего света, а показывайте его людям (Мф. V, 14). Ведь зажегши свет, не ставят его под лавку, а ставят на стол, чтобы он светил всем в горнице (Мф. V, 15). Так и вы не скрывайте своего света, а делами показывайте, но так, чтобы люди видели, что вы знаете истину, и, глядя на ваши добрые дела, понимали бы Отца вашего небесного (Мф. V, 16).

И не думайте, что я освобождаю вас от закона. Я учу не освобождению от закона, а я учу исполнению вечного закона (Mф. V, 17). Пока есть люди под небом, есть вечный закон. Закона тогда только не будет, когда люди сами собою все будут исполнять по вечному закону. И вот я даю вам заповеди вечного закона (Мф. V, 18). И если кто освободит себя хоть от одной из коротких заповедей этих и научит других тому, что можно освобождать себя от них, тот последним будет в царстве небесном; а кто исполнит и тем научит других, тот большим будет в царстве небесном (Мф. V, I9). Потому что, если ваша добродетель будет не больше добродетели книжников правоверных, то уже никак не будет в царстве цебесном (Мф. V, 20). Вот эти заповеди:

В прежнем законе сказано: не убей. А если кто убьет другого, то того нужно судить (Мф. V, 21).

А я вам говорю, что стоит суда всякий, кто рассердится на брата своего. И еще больше виноват тот, кто скажет бранное слово брату своему (Мф. V, 22).

Так что, если хочешь молиться Богу, то вспомни прежде, нет ли человека, который бы имел что-нибудь против тебя, и если вспомнишь, что хоть один человек считает, что ты обидел его (Мф. V, 23), оставь твою молитву и поди прежде помирись с братом; тогда уже молись. Знайте, что Богу не нужны ни жертвы, ни молитвы, а нужны мир, согласие и любовь между вами. И что нельзя вам ни молиться, ни думать о Боге, если есть у вас хоть один человек, с которым вы не в любви.

Так вот первая заповедь: не сердитесь, не бранитесь; а, побранившись, помиритесь и делайте так, чтобы ни один человек не имел на вас обиды (Мф. V, 24).

В прежнем законе сказано: не прелюбодействуй. И если хочешь отпустить жену, то дай ей разводную.

А я говорю вам, что если любуешься красотою женщины, то ты уже прелюбодействуешь. Всякое распутство губит душу, и потому лучше тебе отказаться от плотской утехи, чем погубить свою жизнь (Mф. V, 27, 31, 28, 29).

И если отпустишь свою жену, то, кроме того, что ты распутник, ты еще и ее вгоняешь в распутство, и того кто с нею свяжется.

И потому вот вторая заповедь: не думай, чтобы любовь к. женщине было хорошо; не любуйся женщинами, а живи с той, с которой ты сошелся, и не оставляй ее (Мф. V, 32).

В прежнем законе сказано: не произноси имени Господа Бога твоего напрасно, не призывай Бога твоего во лжи и не бесчести имени Бога твоего. Не клянитесь мною в неправде так, чтобы осквернить Бога вашего (Мф. V, 33).

А я говорю вам, что всякая клятва есть осквернение Бога, и потому вовсе не клянитесь. Человеку нельзя обещать ничего, потому что он весь во власти Отца. Он волоса одного не можешь из седого сделать черным; как же он вперед поклянется, что он, то-то и то-то сделает, и поклянется Богом? Всякая клятва есть осквернение Бога, потому что если человеку придется исполнять клятву, противную воле Божьей, то выйдет, что он обещался поступить против Его воли, и потому всякая клятва есть зло (Мф. V, 34, 36). А когда спрашивают тебя о чем-нибудь, говори: да, если да; нет, если нет; все же, что еще прибавишь, будет зло.

И потому третья заповедь: никогда никому ни в чем не клянись. Говори да, когда да; нет, когда нет; и знай, что всякая клятва есть зло (Мф. V, 37).

В прежнем законе сказано, что кто погубить душу, должен отдать душу за душу, око за око, зуб за зуб, руку за руку, вола за вола, раба за раба и еще многое другое (Mф. V, 38).

А я вам говорю: злом не борись со злом и не только не бери судом вола за вола, раба за раба, душу за душу, а вовсе не противься злу (Mф. V, 39). Если кто хочет судом взять у тебя вола., дай ему другого; кто хочет высудить у тебя кафтан, отдай и рубаху; кто выбьет у тебя из одной скулы зуб, подставь ему другую скулу (Мф. V, 40). Заставят тебя сработать, из себя одну работу, сработай две (Мф. V, 41). Берут у тебя имение, - отдавай. Не отдают тебе деньги, - не проси.

И потому (Лк. V I, 30) не судите, но судитесь, не наказывайте, и вас не будут судить и наказывать. Прощайте всем, и вам простят, потому что, если вы будете судить людей, и они вас будут судить (Лк. V I, 37).

Вам, нельзя судить потому, что вы, все люди, слепы и не видите правды (Мф. V I I, 1). Как с засоренными глазами будешь разглядывать соринку в глазу брата? Прежде надо самому глаза прочистить; а у кого глаза чисты! (Мф. V I I, 3). Разве слепой может водить слепого? Оба упадут в яму. Так и те, кто судят и наказывают, как слепые водят слепых (Лк. V I, 39).

Те, кто судят и присуждают к насилиям, ранам, увечьям, смерти, хотят учить людей. Но что же может выйти из их учения иного, как не то, что ученик выучится и станет вполне как учитель. Что же он будет делать, когда выучится? То же самое, что делает учитель: насилия, убийства (Лк. V I, 40).

И не думайте в судах найти справедливость. Любовь к справедливости отдавать па суды человеческие - все равно, что драгоценный жемчуг бросать свиньям: они затопчут его и разорвут вас.

И потому 4-я заповедь: как бы тебя ни обижали, - не противься злу, не суди и не судись, не жалуйся и не наказывай (Мф. V I I, 6; V, 39).

В прежнем законе сказано: делай добро людям своего народа, и делай вред чужим (Мф. V, 43).

А я говорю вам: любите не одних земляков, но и людей других народов. Пускай чужие ненавидят вас, пускай нападают на. вас, обижают вас, хвалите их и делайте им добро (Mф. V, 44). Если вы только к землякам хороши, то этак и все хороши к, своим землякам, и от этого-то и бывают войны. А вы ко всем народам будьте равны, и вы будете силами Отца. Все люди - его дети, стало быть, все вам братья.

И потому вот 5-я заповедь: к чужим народам соблюдайте то же, что я сказал вам соблюдать между собою. Для Отца всех людей нет ни разных народов, ни разных царств: все братья, все сыны одного Отца. Не делайте различия между людьми по народам и царствам.

Так вот: 1. не сердитесь и будьте в мире со всеми; 2. не забавляйтесь похотью блудной; 3. не клянитесь никому ни в чем; 4. не противьтесь злу, не судите и не судитесь, и 5. не делайте различия между разными народами и любите чужих так же, как своих (Мф. V, 46, 45).

Все эти заповеди в одном: все то, что желаете, чтобы делали для вас люди, то делайте им (Мф. V I I, 12).

Исполняйте эти заповеди не для похвалы людской. Если для людей делаете, то от людей вам и награда. А если не для людей, то награда вам от Отца небесного (Мф. V I, 1). Так что, если делаешь добро людям, то не труби об нем перед людьми. Так делают обманщики, чтобы их хвалили люди. Они и получают, чего желают (Мф. V I, 2). А если делаешь добро людям, то делай так, чтобы никто не видал, чтобы левая рука не знала, что делает правая (Mф. V I, 3). И Отец твой увидит это и даст тебе то, что тебе нужно (Mф. V I, 4).

И если хочешь молиться, то не делай, как обманщики молятся. Обманщики любят молиться на виду у людей. Они делают это для людей и от людей и получают за это то, чего желают (Мф. VI, 5).

А если хочешь молиться, зайди туда, где бы тебя не видал никто, и молись Отцу своему духу, и Отец увидит то, что в твоей душе, и даст тебе то, чего ты желаешь в духе (Mф. V I, 6).

Когда молишься, то по болтай языком, как притворщики (Mф. V I, 7). Отец твой знает, что тебе нужно, прежде чем ты откроешь уста (Мф. V I, 8).

Молись только так:

Отец наш безначальный и бесконечный как небо!

Пусть будет свято только твое существо.

Пусть будет власть только твоя, так чтобы воля твоя совершалась безначально и бесконечно на земле.

Дай мне пищу жизни в настоящем.

Ошибки мои прежние загладь и сотри так же, как и я заглаживаю и стираю все ошибки братьев моих, чтобы я не попал в соблазн и избавился от зла.

Потому что твоя власть и сила и твое решение (Мф. V I, 9-13).

Если молитесь, то прежде всего ни на кого не держите зла (Мр. X I, 25). А если вы не прощаете людям неправду, то и Отец не простить вам вашу неправду (Мр. X I, 26).

Если поститесь, терпите, по выказывайте этого людям, так делают обманщики, чтобы люди видели и хвалили их. И люди хвалясь их, и они получают, чего желают (Мф. V I, 16). А ты не так делай; ты, если терпишь нужду, так ходи с веселым лицом, чтобы люди не видели, а Отец твой увидит и даст тебе то, что тебе нужно (Мф. V I, 17, 18).

Не припасайте себе припасов на земле. На земле и червь точить, и ржавчина ест, и воры крадут, а припасайте себе богатство небесное (Мф. V I, 19). Небесное богатство ни червь не точить, ни ржавчина не ест, ни воры не крадут (Мф. V I, 20). Где будет богатство ваше, там будет и сердце ваше (Мф. V I, 21).

Телу свет - глаз, а душе - сердце (Мф. V I, 22). Если глаз твой темен, то все тело будет во тьме. Если же свет твоего сердца темен, то вся душа твоя будет во тьме (Мф. V I, 23). Нельзя служить вместе двум хозяевам. Одному угодить, другого обидишь. Нельзя служить Богу и плоти. Либо земной жизни будешь работать, либо Богу (Мф. V I, 24). Поэтому не заботьтесь о том, что будете есть и пить и чем одеваться. Ведь жизнь мудренее пищи и одежды, а Бог дал вам ее (Mф. V I, 25).

Посмотрите на. тварь Божию, на птиц. Они не сеют, не жнут, не co6ирают, а Бог питает их. Перед Богом человек не хуже птицы. Если Бог дал жизнь человеку, то сумеет и пропитать его (Mф. V I, 26). А ведь вы сами знаете, что, как вы ли хлопочите, вы ничего не можете для себя сделать. Не можете ни на час увеличить своего века (Mф. V I, 27). И об одежде зачем вам заботиться. Цветы полевые не работают, не прядут (Мф. V I, 28), а разукрашены так, что и Соломон во всей роскоши своей никогда так не разукрасил себя (Мф. V I, 29).

Что же, если Бог траву ту, что нынче растет, а завтра скосят, так разукрасил, то что же Он вас не оденет? (Mф. V I, 30).

Не заботьтесь и не хлопочите, не говорите, что надо подумать о том, что будем есть и чем оденемся (Мф. V I, 31). Это всем людям нужно, и Бог знает эту нужду вашу (Mф. V I, 32). Так и не заботьтесь о будущем. Живите настоящим днем. Заботьтесь о том, чтобы быть в воле Отца. Желайте того, что одно важно, а остальное все само придет. Старайтесь только быть в воле Отца (Mф. V I, 33). Так и не заботьтесь о будущем. Когда придет будущее, тогда будет и забота. Довольно зла и в настоящем (Mф. V I, 34).

Просите, - и дастся вам; ищите, - и найдете; стучите, - и отворять вам (Лк. X I, 9).

Разве есть такой отец, чтобы он дал сыну камень вместо хлеба или змею вместо рыбы?

(Mф. V I I, 9, 10). Так как же мы, злые люди, умеем давать детям нашим, то, что им нужно, а Отец ваш на небе не даст вам того, что вам истинно нужно, если вы просите у Него? Просите, и Отец небесный даст жизнь духа тем, которые просят Его (Мф. V I I, 11).

Узок путь в жизнь, но входите узким путем. Вход в жизнь один только. Он узкий и тесный. А кругом поле велико и широко, но оно ведет в погибель (Мф. V I I, 13). Узкий путь один ведет в жизнь, немногие находят его (Mф. V I I, 14). Но не робей, малое стадо! Отец предназначил вам царство (Лк. X I I, 32).

Только берегитесь лживых пророков, учителей; они подходят к вам в овечьих шкурах, а внутри они - волки хищные (Mф. V I I, 15). По плодам, по тому, что родится от них, вы узнаете их. С репейника не собирают винограда и с осины яблоков (Mф. V I I, 16). А доброе дерево добрые плоды и растит. А дурное дерево, дурные плоды и растит. Так вот, по плодам их учения узнавайте их (Mф. V I I, 17, 20).

Человек добрый из доброго сердца своего выводить все доброе. А злой человек из злого сердца своего выводить все злое, потому что от избытка сердца уста говорят. И потому если учители учат делать другим людям то, что дурно для вас самих, - учат насилиям, казням, войнам, - знайте, что это лжеучители (Лк. V I, 45).

Потому что не тот, кто говорить: Господи, Господи! войдет в царство небесное, а тот, кто исполняет волю Отца небесного (Mф. V I I, 21). Они скажут: Господи, Господи, мы учили твоему учению, и мы по твоему учению изгоняли зло (Мф. V I I, 22). Но я отрицаюсь от них и говорю им: нет, я никогда не признавал и не признаю вас. Подите от меня прочь: вы делаете беззаконие (Mф. V I I, 23).

Итак всякий, кто слышал эти мои слова и исполняет их, тот, как разумный человек, строит дом свой на камне (Мф. V I I, 24). И дом его устоит против всех бурь (Мф. V I I, 25). А тот, кто слышит эти слова и не исполняет их, тот как глупый человек, строить дом на песке (Mф. V I I, 26). Как придет буря, так и завалит дом, и все погибнет (Мф. V I I, 27).

И весь народ удивлялся на это учение, потому что учение Иисуса было совсем другое, чем учение правоверных законников. Правоверные законники учили закону, которому надо повиноваться; а Иисус учил, что все люди свободные (Лк. I V, 32). И на Иисусе Христе исполнились пророчества Исаии (Mф. I V, 14), что люди, живущие во тьме, во мраке смерти, увидали свет жизни, и что тот, кто припас этот свет правды, не сделает никакого пасилия и вреда людям; что он кроток и смирен (Мф. I V, 16); что он для того, чтобы внести правду в мир, не спорит, не кричит; что громкого голоса его не слыхать (Mф. X I I, 19); что он не перервет соломинки и ночника не задует (Мф. X I I, 20), и что вся надежда людей на учение его (Мф. X I I, 21).

V. Истинная жизнь

Исполнение личной воли приводит к смерти; исполение воли Отца дает жизнь истинную.

И возрадовался Иисус о силе духа и сказал:

Признаю духа Отца началом всего небесного и земного, потому что то, что скрыто было от умных и мудрецов, то открывается несмысленным только тем, что они признают себя сыновьями Отца (Mф. X I, 25).

Все заботятся о плотском благе, заложились в такой воз, какой им не свезти, и надели на себя ярмо такое, какое не по них сделано.

Поймите мое учение и следуйте ему, и вы узнаете покой и радость в жизни. Я даю вам другое ярмо и другой воз - жизнь духовную (Mф. X I, 28). Запрягитесь в нее, и вы научитесь от меня спокойствию и блаженству. Будьте покойны и кротки сердцем, и найдете блаженство в жизни вашей (Мф. X I, 29). Потому что мое учение, это - ярмо по вас сделано, и исполнение моего учения, это - воз легкий, и ярмо по вас сделано (Mф. X I, 30).

Раз пришли к нему и спросили его, хочет ли он еcть? (Ин. I V, 31).

И он сказал им: у меня есть пища, которой вы не знаете (Ин. I V, 32).

Они подумали, что кто-нибудь принес ему есть (Ин. I V, 33). Но он сказал:

Пища моя та, чтобы делать волю того, кто дал мне жизнь, и совершить то, что он поручил мне (Ин. I V, 34). Не говорите: еще есть время, как говорить пахарь, дожидаясь жатвы. Кто исполняет волю Отца, тот всегда доволен и не знает ни голода, ни жажды. Исполнение воли Бога удовлетворяет всегда, несет награду в самом себе. Нельзя говорить: я после исполню волю Отца, Пока есть жизнь, всегда возможно и должно исполнять волю Отца (Ин. I V, 35, 36). Жизнь наша есть то поле, которое засиял Бог, а наше дело - собирать его плоды (Ин. I V, 37). И если мы собираем плоды, то мы получаем награду, жизнь невременную. Истинно то, что не мы сами даем себе жизнь, а кто-то другой. И если мы трудимся для собирания жизни, то мы, как жнецы, получаем награду. Я учу вас собирать эту жизнь, которую Отец дал вам (Ин. I V, 38).

Пришел раз Иисус в Иерусалим (Ин. V, 1). И была тогда в Иepуcaлиме купальня (Ин. V, 2). И говорили про эту купальню, что сходил в нее ангел, и от этого вода в купальне начнет играть, и что кто если первый, после того, как вода взыграется, окунется в купальню, тот, чем бы ни был он болен, выздоравливает (Ин. V, 4). И были наделаны около купальни навесы (Ин. V, 2). Н под навесами этими лежали больные и ждали, когда взыграется вода в купальне, чтобы окунуться в нее (Ин. V, 3).

И был там человек 38 лет в слабости.

Иисус спросил, что он?

5. Евангелие от Марка

Текст, который выжил

Евангелие от Марка – один из наиболее значимых и одновременно один из наиболее сложных для понимания текстов Нового Завета и раннего христианства. Дело в том, что текст этого Евангелия очень плохо сохранился. По сути, до IV в. полный текст отсутствует. О нем мы фактически впервые узнаем только из Ватиканского кодекса. Цитаты у раннехристианских авторов, если они специально не указывают, что цитируют Марка, отличить от цитат из Евангелия от Матфея или от Луки практически невозможно. И цитируют Марка, естественно, они реже. Как я уже говорил, в древней церкви наибольшим вниманием пользовалось в первую очередь все-таки Евангелие от Матфея, затем от Иоанна, ну, и от Луки. Марк привлекался и цитировался в крайне редких случаях.

То же самое относится и к сохранности текста на папирусах. По сравнению с другими новозаветными текстами свидетельств для Евангелия от Марка мало и они в основном отрывочные. Как я уже говорил, если бы этот текст не попал в состав Четвероевангелия, скорее всего, он был бы для нас утерян.

Само состояние текста тоже вызывает массу вопросов. Фактически отсутствуют заглавие и пролог в традиционном для античной литературы смысле. Окончание текста тоже очевидным образом повреждено. Как я уже говорил, существует несколько вариантов окончания текста. То же самое можно сказать и о содержании.

Вообще Евангелие от Марка практически не исследовалось и не привлекалось в библеистике вплоть до появления реконструированного текста Уэсткотта и Хорта, основанного на Ватиканском кодексе. До этого времени большинство исследователей опирались на византийский текст, а в византийском тексте Нового Завета Евангелие от Марка максимально гармонизовано с Матфеем и Лукой, и поэтому все уникальные отличительные черты оказались довольно сильно затушеваны. Поэтому вот эта архаичность, первичность многих аспектов Евангелия от Марка была не столь очевидна. Т.е. оно фактически терялось на фоне других синоптиков.

В ХХ в., конечно, Евангелие от Марка находилось на острие научно-критической библеистики. Бо́льшая часть работ так или иначе была связана именно с этим текстом. Позиции ученых зависели от того, как они относятся к Евангелию от Марка, что они о нем думают. Соответственно, реконструкция раннехристианского предания зависела именно от этого.

Недолговечные сенсации

Конечно, вот это внимание к Марку породило и огромное количество подделок. Одной из наиболее значимых оказалось так называемое «Тайное Евангелие от Марка». Сделаем небольшой экскурс. Очень известный библеист-новозаветник, специалист по раннеиудейской литературе Мортон Смит опубликовал якобы обнаруженное им послание Климента Александрийского к некоему Феодору, где обсуждается ересь карпократиан, и при этом цитируется текст, о котором сказано, что это некая особая редакция Евангелия от Марка, которая имела хождение в то время, и приводится несколько цитат из этого якобы не очень известного, но все же значимого памятника. Поскольку Мортон Смит обладал уже определенной репутацией, ученые практически сразу поверили в находку, и текст, опубликованный Смитом, был даже включен в полное собрание сочинений Климента Александрийского, что, в общем, сразу сделало его авторитетным.

Но дальше начали возникать странности. Выяснилось, что рукопись утеряна. Т.е. того текста, который прочитал и опубликовал Мортон Смит, в библиотеке больше нет. Смит говорил, что он нашел отдельный лист пергамена, вложенный в издание сочинений ранних отцов церкви, подготовленное в XVII в., а сама рукопись, написанная греческим минускулом, соответственно, более древняя. А нашел он этот текст якобы в библиотеке лавры Саввы Освященного в Палестине, теперь в Израиле. Было предпринято несколько экспедиций. Библиотекари утверждали, что они передали книгу для реставрации в библиотеку Иерусалимского патриархата, потом вроде бы ее вернули, но лист потерялся. Мортон Смит успел сделать с него черно-белые фотографии, потом выяснилось, что есть еще цветные фото. И вот эти несколько листочков – единственное, что сохранилось от памятника.

Главный вопрос – это, конечно, содержание. Потому что когда мы открываем этот текст, мы видим, что он фантастически значимый. Практически каждая строчка в нем отвечает на тот или иной запутанный вопрос новозаветной библеистики. Мы узнаем и подробности биографии Марка, и как именно он записал Евангелие, и как он из Рима переехал в Александрию, что связывает между собой разные ранние предания о жизни Марка в единой целое. А самое главное – цитаты, которые приводятся. В них, скажем, приводятся дополнительные сведения о том, как произошло воскрешение Лазаря, кто такой нагой юноша, убежавший, когда пришли арестовывать Иисуса Христа и т.д. Т.е. текст, который, по идее, сразу же, при первом же прочтении производит сенсацию.

Но исследователи впоследствии выяснили, что в данном случае крайне велика вероятность подделки. И очень большая вероятность, что именно сам Смит за нее ответственен. Т.е. текст, очевидно, соткан из таких топосов, или классических мест в раннехристианской литературе и других евангелиях, которые специалистам хорошо известны, они на слуху, и по сути это комбинация, такой центон. Мортон Смит действительно очень хорошо владел древними языками, у него был определенный мотив для того, чтобы создать такую фальшивку и тем самым как бы посрамить ученых, которые примут ее на веру.

Сейчас, конечно, проводится множество дополнительных исследований. Почерк, которым был написан тот фрагмент, вроде бы воспроизводит почерк XVIII в., но один из исследователей утверждал, что в нем заметен так называемый тремор, т.е. что переписчик не свободно водил пером, а как бы подделывался, подстраивался под чей-то почерк. Поэтому буквы во многих случаях оказываются угловатыми, написанными с помощью нескольких штрихов, хотя такая буква может быть проведена одним движением и т.д. Окончательно, конечно, точка не поставлена, текст этот по-прежнему всплывает, но, конечно, есть масса сомнений в том, что его стоит все-таки привлекать для реконструкции ранней истории Евангелия от Марка и раннего христианства в целом.

Другая подобная псевдосенсация – это обнаружение Евангелия от Марка среди кумранских рукописей. Один известный папиролог опубликовал работу, где доказывал, что один маленький клочок пергамена, на котором сохранились всего три греческие буквы, является остатком Евангелия от Марка среди кумранских рукописей. Якобы этот текст датируется I в. Аргументация его заключалась в том, что такое сочетание этих трех греческих букв нигде, кроме как в Евангелии от Марка, не встречается. Соединение двух слов, предыдущего и последующего, оставшиеся от них три буквы якобы указывают на это место. Но более пристальный анализ показал, что на самом деле текст клочка просто испорчен, то, что принималось за букву, на самом деле просто остаток птичьего помета, и поэтому реконструировать там нечего. Действительно, это был некий текст, но что это было такое – неизвестно.

Другие фрагменты, которые тоже считались, может быть, евангельскими среди кумранских рукописей, при дальнейшем изучении оказались все-таки остатками Книг Еноха из числа апокрифов межзаветной литературы. Поэтому, конечно, сама реконструкция Евангелия от Марка стоит на первом месте в научно-критической библеистике.

А было ли начало?

Если мы будем говорить о начале текста, то само первое выражение, которое мы там видим – «Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божьего», – сразу же вызывает массу вопросов. Является ли это заглавием? Или это является уже первой строкой самого текста? Некоторые исследователи предполагают, что ветхозаветная цитата, которая следует за этой фразой, является интерполяцией, и поэтому первоначальный текст звучал следующим образом: «Началом Евангелия Иисуса Христа явился Иоанн»… и дальше соответственно по тексту.

Само слово «начало», конечно, очень значимо и для ветхозаветной традиции, и для раннего христианства. Конечно, у нас сразу же возникает образ Евангелия от Иоанна, Иоаннова пролога. И ключевой вопрос – существовал ли некий пролог в Евангелии от Марка, или все-таки текст был поврежден или изначально создавался как некий черновик, не подразумевающий еще полноценного литературного оформления.

Почему это значимо? В Евангелии от Марка отсутствует повествование о рождении Спасителя, повествование от Рождестве, что есть у Матфея и есть у Луки. Текст сразу же начинается с выхода Иисуса на проповедь, что порождает вопрос о том, насколько евангелист Марк разделял ортодоксальную христологию. Нет ли здесь признаков того, что древняя церковь следовала какой-то более архаичной христологии, исходящей из того, что Иисус был усыновлен Богом – так называемое адопцианство, или что это был просто некий божественный человек, совершавший чудесные деяния, но не имевший божественной природы, и т.д.

Исходя из этого обстоятельства, конечно же, мы сразу можем сказать, что приоритет и архаичность Марка в данном случае проявляется в полной мере. Если бы Марк был просто сокращением, эпитомой Евангелия от Матфея или Евангелий от Матфея и от Луки, то этот текст был бы однозначно признан еретическим в древней Церкви, потому что столь значимое для догматики положение здесь фактически поставлено под сомнение: рождение от Девы Марии, воплощение Логоса – мы здесь этого не обнаруживаем в самом фундаментальном месте.

Отличия от других синоптиков

Когда мы говорим, что евангелист Марк имеет приоритет по отношению к Евангелиям от Матфея и от Луки, то, конечно, мы сравниваем эти три Евангелия в целом. Мы видим, что не только начало, но и другие места, очень значимые и для ранней церкви, и вообще в целом для христианства, в этом Евангелии отсутствуют. Нет Нагорной проповеди с ее суммой учения Христа. Отсутствует молитва «Отче наш». Если бы, скажем, некий христианин решил сделать краткое изложение, казалось бы, довольно продолжительного Евангелия от Матфея и как-то его максимально сократить, то, конечно же, он бы в первую очередь оставил Нагорную проповедь и образец молитвы, данный Христом – «Отче наш». В Евангелии же от Марка они отсутствуют, что говорит о том, что этот текст, конечно, наоборот, более архаичный.

Если бы речь шла не о религиозно-значимых текстах, а просто об исторических источниках, то, конечно же, все историки однозначно пришли бы к выводу, что архаичный, более краткий и менее удобный для понимания и толкования текст является более ранним. По сравнению с более сложными, развитыми, более правильными во многих случаях – и грамматических, и богословских – Матфеем и Лукой Марк выглядит, очевидно, одним из первых среди евангелий.

Древние свидетельства об истории написания

Ранняя церковь сохранила для нас несколько рассказов о том, как появилось Евангелие от Марка. Папий Иерапольский (ок. 70 - 155/165 гг. – прим. ред.) в передаче Евсевия Кесарийского сообщает, что Марк «был переводчиком Петра, он точно записал все, что запомнил из сказанного и содеянного Господом, но не по порядку, ибо сам не слышал Господа и не ходил с ним. Позднее он сопровождал Петра, который учил, как того требовали обстоятельства». Ну, или как я уже отмечал, это место может быть переведено как «посредством хрий», «учил посредством коротких рассказов» и не собирался слова Христа располагать в порядке. «Марк ничуть не погрешил, записывая все так, как он запомнил, заботился он только о том, чтобы ничего не пропустить и не передать неверно».

Другой рассказ, который тоже сохранил Евсевий, принадлежит Клименту Александрийскому. Климент говорит об этом событии – появлении Евангелия от Марка – немножко иначе: «Итак, Слово Божье нашло пристанище в Риме. Влияние Симона-волхва убывало и исчезало сразу вместе с ним. Свет веры настолько озарил разум слушателей Петра, что они не сочли достаточным услышать только устную проповедь и познакомиться с ней однажды по слуху. Они всячески уговаривали, убеждали Марка, чье евангелие мы имеем, а он был спутником Петра, чтобы он оставил для них запись учения, переданного им устно. Они не оставляли его в покое, пока не принудили его. Они – причина написания того евангелия, которое называется Евангелие от Марка».

Мы видим, что здесь, с одной стороны, подтверждается связь Евангелия от Марка с Петром, присутствует, естественно, само имя автора – составителя этого текста. Присутствует также мотив записи проповеди, т.е. что в основании Евангелия от Марка – не письменный какой-то прототекст, а устные рассказы, в частности, самого спутника апостола Петра, прямого ученика Иисуса Христа. Но при этом говорится, что запись была вынужденной в некоем смысле, и была связана с обстановкой в римской церкви. К этому аспекту я чуть дальше потом ещё вернусь.

Откуда эти сведения Климент получил, он не говорит. Но в другом месте, тоже из его сочинения, история излагается чуть-чуть иначе: «Петр, будучи в Риме и проповедуя Христово учение, излагал, исполнившись духа, то, что содержится в Евангелии. Слушавшие, а их было много, убедили Марка, как давнего Петрова спутника, помнившего все, что тот говорил, записать его слова. Марк так и сделал и вручил Евангелие просившим. Петр, узнав об этом, не запретил Марку, но и не поощрил его». Из этого мы узнаем, что Евангелие от Марка появилось еще при жизни Петра, что для нас очень важный аспект для датировки, поскольку традиционно мученичество Петра увязывается с Нероновыми гонениями, пожаром Рима и, соответственно, относится примерно к 67 г. от Р.Х. В последующей традиции мы встречаем либо краткое изложение этих сведений, либо какие-то их комбинации. В научной литературе в ХХ в. предпринимались разные попытки доказать как подлинность, так и ложность церковного предания. В конечном счете большинство библеистов вынесло эти сведения из предания за скобки и стало рассматривать вопрос происхождения Евангелия от Марка, опираясь только на сам текст евангелия.

Критическая версия происхождения текста

Основная тенденция заключалась в том, что этот текст увязывался с событиями начала Первой иудейской войны с Римом и так или иначе локализовался или в Палестине, или в Сирии, т.е. в любом случае в каком-то из регионов Ближнего Востока, близкого к месту проповеди самого Иисуса Христа. Основаниями для этого служило то, что в Евангелии встречается достаточно много арамеизмов, причем эти выражения передаются, конечно, греческими буквами, но очевидно, что тот, кто их записывал, понимал, что он пишет, хотя и переводил потом специально для непонимающих на греческий.

Рассматривали множество таких мелких деталей, нюансов повествования. Ну, скажем, евангелист Марк стабильно называет озеро Кинерет Галилейским морем. Если человек не видел настоящих, больших морей, для него любой крупный водоем представляется фактически морем по сравнению с более мелкими озерами. Т.е. здесь проявляется, по мнению некоторых исследователей, такое как бы крестьянское восприятие действительности, окружающего мира. Т.е. это евангелие написано человеком, который никуда особенно не ездил, ничего больше не видел. Соответственно, это не может быть тот Марк, спутник Петра, который доехал аж до Рима, а потом еще и обратно пересек Средиземное море и был первым епископом Александрии.

Кроме того, указывают на то, что человек, писавший, составлявший это евангелие, не очень хорошо разбирался в нюансах римской администрации и не очень хорошо знал титулы, которыми римляне наделяли подчиненных им иудейских правителей того времени. Скажем, Ирод Антипа в Евангелии от Марка систематически именуется царем, хотя из Иосифа Флавия и из других документов мы точно знаем, что он носил титул тетрарха, четверовластника. Евангелист Матфей, если он действительно писал позже, чем Марк, и использовал текст Марка, во многих случаях исправляет титул Ирода на тетрарха – четверовластника. В 14-й главе Евангелия от Матфея есть очень показательное место, когда, если мы сопоставим это с параллельным местом у Марка, видно, что там, где Марк сначала говорит «царь», Матфей исправляет на «четверовластник». Потом Марк опять говорит «царь», и Матфей это повторяет, оставляет без изменений, хотя в других местах это систематически исправлено.

В какой мере это действительно указывает на незнание или такое как бы народное именование любого правителя той или иной местности царем независимо от его более точного титула? На самом деле, может быть, здесь просто проявляется хронологический аспект, или некоторая путаница. Если Евангелие от Марка написано уже ближе ко времени Иудейской войны, то действительно в это время в регионе правил человек с именем Ирод и с титулом царь, но это был уже Ирод Агриппа, сначала первый, потом второй. Вот эта путаница между Иродами могла здесь, конечно, сыграть свою роль.

Что касается датировки временем начала Иудейской войны, обращают внимание на так называемый «малый Апокалипсис» в 13-й главе Евангелия от Марка, где рассказывает о разных приближающихся, грядущих событиях и содержатся пророчества о разрушении Храма и втором пришествии сына человеческого. В частности, называются такие обстоятельства: «Берегитесь», – передает Марк слова Иисуса, – «чтобы кто не прельстил вас, ибо многие придут под именем Моим и будут говорить, что это Я; и многих прельстят. Когда же услышите о войнах и о военных слухах, не ужасайтесь: ибо надлежит сему быть,- но это еще не конец».

Как я уже говорил в первой лекции, именно накануне Иудейской войны в Палестине, в Иудее, в Самарии появилось множество так называемых лже-пророков, которые или уводили народ в пустыню, обещая им начало апокалиптических событий, нового исхода, или выдавали себя за мессию. Т.е. если это не пророчество, а такое описание уже свершившихся событий, то, возможно, что оно отсылает нас именно к этому обстоятельству, подробно описанному Иосифом Флавием.

Говорится также, например, о том, что вы «будете ненавидимы всеми за имя Мое», что якобы указывает на уже начавшиеся гонения на христиан со стороны иудейских властей. «…Увидите мерзость запустения, реченную пророком Даниилом, стоящую, где не должно, – читающий да разумеет, – тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы». Чуть дальше говорится: «Молитесь, чтобы не случилось бегство ваше зимою». Вот на этих двух местах основываются предположения о том, что текст написан не после окончания Иудейской войны, а еще в начале, поскольку из Иосифа Флавия известна последовательность, как происходила осада Иерусалима. И, видимо, если есть еще возможность бежать, о чем также сообщает Марк, то кольцо блокады не замкнулось, еще можно было уйти из города. То, что он говорит о зиме, тоже показывает, что это еще не время окончательного штурма Иерусалима. И, конечно, «мерзость запустения» по-разному интерпретируется. Некоторые считают, что речь идет просто об осквернении Храма, другие – что уже фактически о разрушении, т.е. евангелист Марк знал, что Храм разрушен.

Все эти соображения очень сильно повлияли на восприятие Евангелия от Марка. Получается, что фактический разрыв между событиями, описываемыми в этом тексте, и временем фиксации событий достаточно большой, целое поколение. Если Христос принял крестную смерть в 30 или 33 г., то получается, что Евангелие от Марка написано где-то в конце 60-х, может быть, даже уже в начале 70-х. В таком случае, эта его неполнота, отсутствие окончательно литературного оформления может объясняться тем, что раннехристианская община была вынуждена покинуть Иерусалим, бежать, как сказано в словах Христа, в горы. Текст не был, скажем, окончательно завершен, и в дальнейшем были трудности с его сохранностью или дополнением, автор, составитель мог уже к этому времени отойти в мир иной.

Марк или Иоанн Марк?

На самом деле все эти рассуждения не принимают во внимание одного очень важного аспекта. Евангелие от Марка содержит огромное количество параллелей с посланиями апостола Павла. В последние десятилетия основное направление в изучении Евангелия от Марка и соответственно его локализации, датировке, определении происхождения его автора связано именно с этим обстоятельством.

Начнем с некоторых подробностей, которые касаются авторства. Известно, что в Новом Завете упоминается некий Иоанн Марк. Особенно много сведений о нем содержится в книге Деяний апостольских (Деян 12:12–17). Этот Иоанн Марк живет в Иерусалиме, у него там есть свой собственный дом, причем этот дом достаточно богатый. В нем есть слуги, в частности служанка, у него есть большие ворота, что говорит о том, что это достаточно большой дом, целая усадьба. Причем нигде не упоминается отец Иоанна Марка, что может говорить о том, что он и является главным хозяином этого дома. В этом доме собирается раннехристианская община. Там же прячется после гонения апостол Петр, потом уходит в неизвестном направлении. Т.е. этот хозяин дома, Иоанн Марк, фактически близко знакомится с апостолом Петром.

Дальше в книге Деяний рассказывается о том, что Иоанн Марк оказывается спутником апостолов Павла и Варнавы, причем он является родственником Варнавы – то ли племянником, то ли двоюродным братом, там выражение несколько двусмысленное – и вместе с ними предпринимает некоторые миссионерские путешествия. Затем автор книги Деяний рассказывает нам, что этот Иоанн Марк отделяется от Павла и Варнавы. Видимо, одна из причин этого отделения – решение апостола Павла принимать язычников без обрезания, не возлагать на них соблюдения всех положений закона Моисеева. Соответственно, проявляется некая такая иудействующая тенденция. Видимо, этот Иоанн Марк принадлежал как раз к числу сторонников соблюдения закона Моисеева, о которых мы знаем из книги Деяний и главой которых был апостол Иаков (об этом я буду еще дальше говорить в отдельной лекции).

Так вот, после апостольского собора Варнава опять предлагает Павлу взять с собой Иоанна Марка, но Павел противится, и тогда Иоанн Марк становится спутником Варнавы, а спутником Павла становится Сила, или Силуан, как он в другом месте называется. При этом в Послании к Колоссянам Павел также упоминает некоего Марка из числа обрезанных и говорит, что тот один из немногих, кто помогал ему, когда Павел находился в узах.

В Первом же послании Петра Петр говорит о «моем сыне Марке» и церкви в Вавилоне. Древняя церковь считала, что Иоанн Марк и тот Марк, которого упоминает Петр – разные лица: тот Марк, которого упоминает Петр, - автор Евангелия, а Иоанн Марк – некий другой человек. Современные же исследователи говорят, что вероятность того, что речь идет об одном и том же лице, крайне высока. И если это действительно так, то происхождение Евангелия от Марка и обстоятельства его написания могут быть реконструированы совершенно иным образом, чем это представлялось прежде. Появляются гораздо более весомые основания для этой традиции, и оказывается, что она все-таки достаточно близка к описываемым в Евангелии событиям.

По прозвищу Короткопалый…

Для нас здесь очень важным является одно из прозвищ евангелиста Марка, которое встречается в раннехристианском предании. Исследователи мало обращали на него внимание, но мне кажется, это очень важный аспект. В так называемых антимаркионитских прологах к Евангелию от Марка говорится, что у Марка было прозвище Короткопалый – человек с короткими пальцами. Это же слово, по-гречески Коловодактилос, встречается еще в одном месте, в сочинении «Против всех ересей», которое приписывается Ипполиту Римскому. Это памятник III в., обнаруженный в одной афонской рукописи, очень значимое сочинение для истории древней церкви, где автор тоже говорит о том, что Марк носил такое странное прозвище. Ни в предшествующей, ни в последующей традиции, ни в самом евангельском тексте прямых оснований для этого прозвища нет. Очевидно, оно не является литературной конструкцией, а восходит к какому-то реальному древнему сообщению.

Ипполит Римский – фигура загадочная. Можно даже сказать, что в XX в. о нем знали больше, чем мы сейчас знаем в XXI: что есть большой корпус литературы на греческом языке под именем Ипполита, имевший хождение преимущественно на Востоке, и есть огромная агиографическая традиция про Ипполита Римского, но она преимущественно западная и так или иначе связана с Римом. Связь между этими двумя традициями была реконструирована в середине ХХ в. и потом долгое время воспринималась как аксиома. Поэтому локализация сочинения против ересей, привязка его к этому Ипполиту как римскому деятелю, противостоящему в то время епископу Корнилию, считалась чем-то несомненным при изучении раннехристианской литературы. Сейчас это все поставлено под вопрос. Ну, это не совсем прямо относится к теме нашей лекции. Тем не менее важно, что само по себе «Против всех ересей» содержит очень много христианских преданий и может служить очень важным источником. Вот откуда взялось это прозвище и что оно означает.

Теперь давайте сопоставим несколько фактов. Первое: Варнава – родственник Марка – был левитом. Иоанн Марк жил где-то в центре Иерусалима, относительно недалеко от Храма, имел большой дом. Мы знаем, что там были кварталы, в которых жили в основном священники и семьи первосвященников, левитов. Простые люди домов в центре Иерусалима, видимо, практически-то и не имели. Кроме того, вот эта верность Иоанна Марка закону Моисея тоже говорит о том, что это человек, хорошо разбиравшийся в тонкостях, и поэтому возмутившийся, видимо, первоначально той новой практикой, которую вводил апостол Павел.

Что значит «короткопалый»? Это слово больше нигде вообще в греческой литературе не встречается. Т.е. это некая специальная конструкция. Откуда оно взялось? В Септуагинте, греческом переводе Ветхого Завета, в книге Левит в одной из глав содержатся заповеди о том, каким должен быть священник, каким он должен следовать принципам чистоты, когда приносит жертву в Иерусалимском Храме, и какими должны быть жертвенные животные. Какое животное чистое, а какое нечистое. И в частности, говорится о том, что животное с коротким хвостом является нечистым. Причем там тоже использовано очень редкое выражение, которое в греческой литературе не встречается – «короткохвостый». Можно предположить, что «короткопалый» тоже отсылает нас к этому контексту принесения жертв в Иерусалимском Храме и заповедей о чистоте, годности к ветхозаветному священству. Короткохвостое животное не годится, и человек с физическими увечьями не годится для выполнения роли ветхозаветного священника.

Откуда мы знаем, что физические увечья были препятствием? Есть очень известная история, которую передает Иосиф Флавий: когда парфяне во времена еще хасмонейского владычества захватили Иерусалим, то Антигон, перешедший на сторону парфян, повелел схватить первосвященника Гиркана II и либо сам набросился на него и зубами повредил ему ухо, либо велел отрезать ему уши, чтобы тот больше не мог занимать свой пост первосвященника. Соответственно, Антигон сам претендовал на него. В мишнаитской литературе мы тоже встречаем прямые указания на то, что человек либо со слишком длинными, либо слишком короткими пальцами не годится для священства.

Вот вся эта сумма данных указывает на то обстоятельство, что столь редкое прозвище Иоанн Марк мог получить только по одной-единственной причине: либо он от рождения имел некое увечье и, принадлежа по происхождению к священническому или левитскому роду, оказался негоден к служению. Либо он сам повредил в какой-то момент палец, намеренно или случайно, и поэтому оказался тоже неподходящим для священнослужения. Возможно, что это как раз связано с его обращением в христианство и нежеланием в дальнейшем быть связанным с иудейской иерархией каким-то образом.

Признаки современника

Что это нам дает для понимания Евангелия от Марка? Во-первых, если писавший его человек не был галилейским крестьянином, а был человеком, который достаточно хорошо попутешествовал по Средиземноморью, был лично знаком не только с Петром, но и с Павлом, и таким образом служил мостиком между ними – очевидно, что этот человек имел доступ к достаточно широкому кругу раннехристианских преданий, и многое из того, что записано в Евангелии от Марка, является не просто как бы неким невежественным изложением, но может иметь какие-то другие объяснения.

Что касается датировки, то есть очень большая вероятность, что этот текст все-таки более древний, чем время начала Первой Иудейской войны. Что на это нам может указать? Параллели с Павловыми посланиями. Некоторые обстоятельства, которые излагаются в повествовании. В частности, «мерзость запустения», о которой говорится в 13-й главе Евангелия от Марка.

Известно, что император Калигула незадолго до своей кончины предпринял деяние, которое потрясло весь иудейский мир. Он вознамерился поставить свою статую в образе Зевса в Иерусалимском Храме. Это желание императора вызвало большое противодействие, иудеи снарядили огромную делегацию, чтобы любыми способами отговорить Калигулу от этого злодеяния. Исследователи говорят о том, что выражение «мерзость запустения» в Книге пророка Даниила относится именно к осквернению, но не к разрушению, не к сравниванию с землей, не к уничтожению Храма. Соответственно, вот эти признаки надвигающихся апокалиптических событий евангелист Марк мог узреть не в начале осады Иерусалима римлянами, а в том деянии, которое предпринял Калигула, хотя и не успел его окончательно завершить.

Кроме того, вот эти описания грядущего падения Иерусалима, очевидно, носят характер топосов. Ветхозаветная и межзаветная литература наполнена образами, в которых Храм или Иерусалим подвергается нападению или разрушению со стороны язычников. В частности, приход «народа Запада» или конкретно римлян и разрушение ими Храма – это такое пророчество, или ожидание, которое было характерно для межзаветной литературы, оно не уникально только для евангельской традиции. Т.е. иудеи так или иначе предполагали, что нечто такое может произойти. Они, конечно, к этому не стремились и всячески этому противодействовали, но среди ожиданий, наряду, скажем, с ожиданием пришествия Мессии из рода Давидова, такой аспект присутствовал.

Т.е. если бы действительно Марк знал о начале Иудейской войны, то степень как бы прикровенности его изложения, или, скажем так, затушевывания многих аспектов, сокрытия была бы не столь великой. Начало Иудейской войны очевидным образом было бы воспринято как воздаяние за смерть праведника или за смерть Сына Божия. Те пророчества, те знамения, которые сопровождали крестную смерть и воскресение Спасителя, таким образом зримо бы исполнились и для иудеев это было бы очевидным знаком того, что христианская вера истинна. Но Марк нигде не строит изложения именно таким образом, через призму уже свершившихся событий. Наоборот, это скорее накапливающаяся сумма знамений и признаков, которые в итоге дадут нечто, перевернут, убедят неверующих в том, что произошедшие события истинны и имеют определенное значение.

Кроме того, вот эта связь Евангелия от Марка с посланиями апостола Павла, в частности, с Посланием к Римлянам, указывает на то, что очень большое значение для автора имел вопрос о том, должны ли язычники, обратившиеся к Христу, соблюдать закон Моисеев, или нет? Если мы детально сопоставим места из Послания к Римлянам и Евангелия от Марка, мы увидим, что они часто отвечают на одни и те же вопросы.

Кроме того, мы видим, что Евангелие от Марка действительно может быть названо Петровым по той причине, что фигура этого апостола везде находится на первом месте. Само исповедание Петром Иисуса Сыном Божиим, по сути, является центром композиции. Это стих 8:29, где Христос спрашивает учеников, за кого его почитают люди. Одни говорят – за Иоанна Крестителя, другие – за Илию, кто-то – за одного из пророков. И вот в 29-м стихе Петр говорит: «Ты – Христос». Вот это исповедование является центральным для композиции Евангелия от Марка. Петр является первым из учеников, кого Иисус призывает, и Петр же оказывается последним и самым важным свидетелем, связанным с воскресением Иисуса Христа. Там есть некоторые проблемы, связанные с окончанием Евангелия, но это уже отдельный аспект. Важно, что фигура Петра присутствует на протяжении всего повествования.

При этом Марк нигде не затушевывает, не скрывает то, что Петр не всегда ведет себя достойным образом, нигде не говорит, что Петр свят. Он часто показывает Петра как искреннего простого человека, в чем-то сомневающегося, горячего, принимающего не всегда верные решения. Этот аспект может говорить о том, что в момент написания Евангелия Петр был еще жив, потому что древняя Церковь начала почитать апостола Петра достаточно рано. И если в отношении фигуры апостола Павла долгое время шли споры, то Петр действительно был для всех ортодоксальных направлений в раннем христианстве фигурой непререкаемой. Его почитание, особенно в римской церкви, началось очень рано. По сути, уже у Климента Римского (†97/99/101) мы видим, что Петр вместе с Павлом считаются фундаментом римской церкви.

Место написания

Что касается места написания, наряду с большим количеством арамеизмов, в Евангелии от Марка содержится и очень много латинизмов, что также отличает его от других синоптических евангелий и Евангелия от Иоанна. Конечно, некоторые говорят, что римская власть уже достаточно укоренилась в Палестине, и поэтому живший там простой человек, крестьянин, так или иначе оказался подвержен этому латинскому влиянию. И особенно когда речь шла о реалиях, связанных с римской администрацией, он эти термины использовал. Но в действительности у нас есть не только отдельные латинские слова, которые заимствовал евангелист, писавший на греческом языке, но и калькирование целых фразеологических оборотов. По-гречески так не говорят. Очевидно, за тем или иным выражением скрывается латинская фраза. Очень показательный пример, скажем, в сравнении с синоптическими евангелиями, когда евангелист Марк говорит о кодранте – мелкой римской монете, а другие евангелисты приводят ее греческий аналог – лепта.

Почему это важно? Есть целый ряд таких аспектов… Скажем, деление ночи на четыре стражи в Евангелии от Марка, тогда как еврейская, иудейская традиция в Палестине говорит о делении ночи на три стражи. Вот множество таких мелких обстоятельств говорит о том, что слушатели евангелиста Марка были скорее люди латинской культуры, жившие на Западе, чем на Востоке, что дает основание, почву для раннехристианского предания о проповеди Петра и его спутника Марка в Риме.

Упоминание детей Симона Киринеянина, Александра и Руфа, приобретает особый смысл, когда мы обращаем внимание на то, что в Послании к Римлянам среди римских христиан тоже упоминается Руф. Это достаточно редкое имя для раннехристианской традиции, других известных Руфов в I-II в. нет. Поэтому, учитывая, что христиан все-таки в численном отношении было немного и они все друг друга так или иначе знали (мы видим в новозаветных текстах, особенно в посланиях, как они все друг другу передают приветы и пожелания), с большой долей вероятности можно сделать вывод, что это один и тот же человек. И если его специально упоминает евангелист Марк, то очевидно, что это сделано для тех людей, которые знали, кто такой Руф, и, возможно, знали, кто такой Александр, его брат.

И, наконец, последнее, что является, мне кажется, одним из наиболее веских аргументов в пользу того, что Марк действительно мог написать евангелие на Западе, в Риме, в Италии – это выражение «сиро-финикиянка». Это женщина, чью дочь исцеляет Иисус и которую евангелист Матфей называет хананеянкой. Выражение «сиро-финикиянка» имело значение только для людей, живших на Западе: на Западе нужно было отличать финикийцев от ливо-финикийцев, т.е. карфагенян. Те, кто жил на Востоке, знали только финикийцев – своих ближневосточных соседей. До карфагенян им особого дела не было. Тогда как на Западе, и мы часто встречаем эти упоминания в римской литературе, выражение «финикийцы» могло относиться к тем финикийцам, которые приплыли в Северную Африку, основали там державу, в частности, город Карфаген, и, соответственно, могла возникнуть географическая путаница: какую финикийку, если это выражение присутствовало изначально, исцелил Иисус? Для своих слушателей Марк специально поясняет, что это сиро-финикиянка, т.е. это те восточные финикийцы, которые жили по соседству с регионом, где проповедовал Спаситель, а не карфагеняне.

Из вышеизложенного у нас получается следующая картина. Мы видим очень тесную связь появления Евангелия от Марка с обстоятельствами конфликта в Риме между христианами из иудеев и христианами из язычников. И это тот конфликт, на который откликнулся апостол Павел, составив вот это большое фундаментальное Послание к Римлянам, где он подробно говорит о значении закона Моисеева, о спасении, о роли избранного народа, о том, как по благодати язычники получили особое место в истории спасения. И, соответственно, реакция со стороны, скажем так, иудействующих кругов – примирительная реакция, которая тоже говорит о том, что закон Моисеев значим, но наступают последние времена, и по благодати язычники тоже обращаются в веру в Иисуса Христа. Поэтому во второй половине Евангелия от Марка, так называемое «Повествование о Страстях», мы видим, какое большое внимание уделяется исповеданию веры от лица язычников. В частности, сотником, который стоял при кресте.

Литература

1. Браун Р. Введение в Новый Завет / Пер. с англ. М., 2007. Т. 1-2.
2. Кассиан (Безобразов), еп. Лекции по Новому Завету: Евангелие от Марка. П., 2003.
3. Лёзов С. В. История и герменевтика в изучении Нового Завета. М., 1996.
4. Покорны П., Геккель У. Введение в Новый Завет / Пер. с нем. М., 2012.
5. Тракателлис Д. Власть и страдание: Христологические аспекты Евангелия от Марка / Пер. с англ. и греч. М., 2012.

Мы продолжаем рассказывать о книгах Нового Завета. Сегодня речь пойдет о Евангелии от Марка, которое всегда идет после Евангелия от Матфея. И если мы начнем его читать, то скоро увидим - все, что есть в этом Евангелии, есть и в Евангелии от Матфея, а также и в следующем за ним Евангелии от Луки. На первый взгляд может показаться, что это Евангелие не отличается от других апостольских Благовествований, однако это не так. Евангелие от Марка - совершенно особое, поразительное в своей глубине.

У митрополита Антония Сурожского есть замечательные слова о Евангелии от Марка: «Я стал верующим, встретившись именно с этим Евангелием. Если бы я взялся читать Евангелие от Матфея, которое было обращено к иудеям, верующим евреям того времени, или Евангелие от Иоанна, которое очень глубоко погружено и в философскую, и в богословскую мысль, я, вероятно, не понял бы их, когда мне было четырнадцать лет. Евангелие от Марка было написано учеником апостола Петра именно для таких молодых людей, молодых дикарей, каким я был в то время, написано для того, чтобы дать представление об учении Христа и о Его личности тем молодым людям, которым больше всего это было нужно... Оно написано коротко, сильно и, надеюсь, дойдет до души других людей, так же как оно перевернуло мою душу и преобразило мою жизнь». К этим словам сложно что-либо добавить. Но если выразить мысль митрополита Антония одним словом, можно сказать, что Евангелие от Марка - стремительное. Самое короткое из четырех Благовествований, оно лучше всего подходит для тех, кто впервые решил прислушаться к Слову Божию.

Церковное предание говорит, что апостол Марк записал Евангелие со слов святого апостола Петра, самого ревностного из двенадцати апостолов. При этом он был и тем учеником, что отрекся от Христа в самую тяжелую минуту: и вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели петух пропоет дважды, трижды отречешься от Меня; и начал плакать (Мк. 14 , 72). Святой Петр - пример любви к Спасителю и одновременно пример немощи, всем нам так знакомой. Евангелие от Марка свидетельствует о том, как Господь Иисус Христос помогает человеку преодолеть свою немощь, даже самое крайнее ее проявление - неверие.

Евангелие от Марка начинается словами: Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия (Мк. 1 , 1). Словно звук камертона звучат они на протяжении всего повествования святого апостола. Сын Божий стал Сыном Человеческим, чтобы дать людям избавление...

У евангелиста Марка есть очень интересная особенность. Это слово «тотчас»: тотчас увидел [Иоанн] разверзающиеся небеса и Духа, как голубя, сходящего на Него (Мк. 1, 10); сказал им Иисус: идите за Мною, и Я сделаю, что вы будете ловцами человеков. И они тотчас, оставив свои сети, последовали за Ним (Мк. 1 , 17-18); Тотчас собрались многие, так что уже и у дверей не было места; и Он говорил им слово (Мк. 2 , 2). Эти примеры можно продолжить. Все происходит «тотчас», мгновенно, как будто бы мы сами оказываемся перед Спасителем и видим происходящее. В этом слове раскрывается стремительность евангелиста Марка. Открыв второе Евангелие, человек «тотчас» становится свидетелем живого слова Господа Иисуса Христа.

Но, наверное, главной особенностью Евангелия от Марка является его четкое разделение на две части. И находится оно именно в середине - в восьмой главе. Первая часть Евангелия начинается с краткого описания проповеди Предтечи Господня - Иоанна Крестителя, Крещения Иисуса Христа, затем повествует о проповеди Самого Господа и делает акцент на чудесах Спасителя. Первое чудо в Евангелии от Марка - изгнание злого духа. Одержимость злым духом - самое страшное явление силы зла, когда человек теряет контроль над собой и порабощается духом злобы. Только Бог может освободить от одержимости. И Господь Иисус Христос делает это: И все ужаснулись, так что друг друга спрашивали: что это? что это за новое учение, что Он и духам нечистым повелевает со властью, и они повинуются Ему? (Мк. 1 , 27). Люди не понимают, сомневаются - сначала они видят явную власть зла, а затем понимают, что оно повержено, побеждено и не может ничего противопоставить силе Христовой... Затем следуют другие чудеса: усмирение бури, воскрешение мертвой девочки, которая тотчас встала и начала ходить (Мк. 5 , 42) - сама смерть отступает...

Следуя далее за повествованием святого апостола Марка, мы читаем о насыщении людей хлебом, о раскрытии ушей глухого и очей слепого. Два этих чуда говорят нам не только об исцелении конкретных людей, но и о необходимости прозрения для каждого человека. В первых же словах Евангелия апостол Марк называет Христа Сыном Божиим. Но эти слова нужно услышать и увидеть не только физическими органами чувств. Нужно увидеть и услышать их сердцем и душой, чтобы они звучали внутри нас, чтобы мы жили ими. На протяжении всего евангельского текста Господь ведет к этому духовному видению и слышанию Своих учеников, а вместе с ними - и нас.

Еще одна особенность второго Евангелия раскрывается после того, как мы понимаем: Христос не просто изгоняет бесов, воскрешает мертвых и исцеляет болезни, Он запрещает говорить об этом. Например, обращается к слепому: не заходи в селение и не рассказывай никому в селении об исцелении (Мк. 8 , 26), а до этого практически те же слова услышали исцелившийся от проказы (см.: Мк. 1 , 44) и родители воскрешенной девочки (см.: Мк. 5 , 43)... Почему Господь делает это, хотя исцелившийся прокаженный (и не только он), несмотря на запрет, провозглашал и рассказывал о происшедшем (ср.: Мк. 1 , 45)? Потому что еще не пришло время и не совершилось главное явление силы Сына Божия. И главное было в том, что Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть (Мк. 8 , 31).

Страдания и Крест - вот для чего Сын Божий приходит к людям. Апостол Петр, как сказано в Евангелии, отозвав Его, начал прекословить Ему (Мк. 8 , 32). Петр не верит, пытается убедить Учителя, что этого не может быть, что не может страдать и умереть Тот, Кто так явно изгоняет зло, болезни и страдания из жизни человека. Петр не верит даже словам о воскресении из мертвых. Но Христос обратившись и взглянув на учеников Своих, воспретил Петру, сказав: отойди от Меня, сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое (Мк. 8, 33). И затем, подозвав народ с учениками Своими, сказал им: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее (Мк. 8 , 34-35). Сын Божий освобождает человека от зла и страданий, чтобы принять их на Себя, принять саму смерть, чтобы в смерти явить славу Бога. К этому Господь призывает и нас: отвергнись себя и возьми крест... Христос отказывается, отвергается от Себя перед Крестом и смертью. Он пришел, чтобы не только избавить от страданий и смерти, но и разделить их с человеком. Потому что Иисус Христос не только Сын Божий, но и Сын Человеческий - Человек.

После этого Господь постоянно говорит ученикам о предстоящих Ему страданиях, укрепляет их веру. Апостолы Петр, Иаков и Иоанн видят славу Спасителя в Преображении: взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, и возвел на гору высокую особо их одних, и преобразился перед ними. Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить (Мк. 9 , 2-3). И вновь Христос не велит никому рассказывать о том, что видели, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых (Мк. 9, 9). У подножия горы Христа ждет отец одержимого злым духом отрока. На просьбу отца об исцелении Господь отвечает: Если сколько-нибудь можешь веровать, всё возможно верующему (Мк. 9 , 23). И вот мы слышим, как отец отрока воскликнул со слезами: верую, Господи! помоги моему неверию (Мк. 9 , 24). Этот человек почти уже потерял последнюю надежду, достиг предела своего горя. Он в слезах молит Христа о своем сыне и тут же молит и о помощи в неверии... Мы видим желание верить, когда вера сменилась неверием, когда уже нет никаких сил. Великий святой отец Церкви, Блаженный Августин, очень точно объяснил эти слова: «Когда не хватает веры, молитва погибает... Вера есть источник молитвы (вот и ручей не будет течь, если исток его высохнет). Потому будем верить, чтобы молиться, и станем молиться, чтобы не иссякла та вера, которою молимся!».

И вот Господь идет в Иерусалим. Все ближе и ближе то, ради чего Сын Божий стал человеком. Он учил Своих учеников и говорил им, что Сын Человеческий предан будет в руки человеческие и убьют Его, и, по убиении, в третий день воскреснет. Но они не разумели сих слов, а спросить Его боялись (Мк. 9 , 31-32). Двенадцать учеников ужасались и, следуя за Ним, были в страхе (Мк. 10 , 32). Господь же все равно наставлял их: кто хочет быть большим между вами, да будем вам слугою; и кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом. Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих (Мк. 10 , 43-45).

И вот уже - Иерусалим. Мы слышим последние притчи и наставления... Исполняются слова Христа о страданиях и смерти, мы слышим последний предсмертный возглас Сына Божия: Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? (Мк. 15 , 34). Ответом на этот страшный вопрос становятся слова римского сотника Лонгина, воина, участвовавшего в распятии: истинно Человек Сей был Сын Божий (Мк. 15 , 39). Язычник уверовал, видя страшную крестную смерть. Так евангелист Марк вернул нас к тем словам, с которых началось Евангелие - Сын Божий. Сын Божий, отверженный, осмеянный, оклеветанный, распятый и умерший - и в Него надо поверить...

Он воскрес, Его нет здесь (Мк. 16 , 6), - слышат женщины, пришедшие рано утром ко гробу помазать тело Христово погребальными благовониями. И больше нет места неверию, потому что Сын Божий сошел до глубин человеческого страдания, разделив с нами даже самую смерть, чтобы воскресением из мертвых дать верующим спасение.

Проповедь Иоанна Крестителя. Крещение Господне. Иоанн крестит Иисуса и народ крещением покаяния. Пост, искушение Иисуса 40 дней. Начало проповеди в Галилее. Призвание апостолов. Учил и исцелял больных со властью: бесноватых, тёщу Петра, прокажённого в Капернауме . Проповедовал в синагогах.

Иисус простил грехи паралитику, спущенному с крыши, и тот нёс носилки. В гостях у налоговика Левия. Врач для больных. Новому вину - новую тару, а одежде - заплатку.Ученики будут поститься без Иисуса. Срывание колосьев в субботу.

Исцеление сухорукого в субботу. Совещание фарисеев о погублении Иисуса. Множество народа, следующего за Господом и чудеса исцелений. Иисус поставил 12 апостолов проповедовать и исцелять. Сатана не изгоняет сам себя, не хулите Святого Духа. Кто исполняет Божью волю, тот брат, сестра и мать Иисусу.

Притча о сеятеле. Притча о растущем семени, о горчичном зерне. Укрощение бури на море.
Притча о сеятеле: его зерна клевали птицы, засыхали, но часть дало урожай. Так, и со словами к людям. Царствие Божие растёт внутри. Свеча освещает, тайн нет. Как вы отмеряете, так и вам. Запрет ветру.

Иисус изгнал легион духов из одержимого в стране Гадаринской . Бесы вошли в свиней, и утопили их. Жители просили Иисуса уйти из-за ущерба. Воскрешение дочери Иаира начальника синагоги. Вера женщины исцеляет её от кровотечения.

«Не бывает пророк без чести...» Иисус не совершает чудес по неверию соседей. Ирод обезглавил Иоанна Крестителя для дочки. Апостолы проповедают и исцеляют, собирают у Иисуса 5000 человек. Их кормят хлебом, рыбой. Иисус идёт по воде. Чудесные исцеления чрез прикосновение к краю одежды Иисусовой.

Обвинение фарисеями учеников Господа в нарушении преданий старцев. Неправильно устранять Слово Божие преданием. Не то, что входит в человека, оскверняет его, но то, что исходит из его нечистого сердца. Грязные руки за столом бывают чище грязных слов из уст. Заботьтесь о родителях. Исцеление бесноватой дочери сирофиникиянки. Иисус отказался лечить дочь женщины иной национальности, сказал про псов, потом передумал. Скромно исцелил глухонемого.

Чудесное насыщение 4000 народа. Иисус накормил рыбой и хлебом 4000 человек. Исцелил слепого в Вифсаиде . Не та закваска у фарисеев, требующих знамение. Предостережение от закваски фарисейской и Иродовой. Пётр сказал, что Иисус не пророк Илия, не Иоанн, а Христос. О воскресении, не постыдиться. Предречение Господом Своей смерти и воскресения и прекословие Петра. Учение о самоотвержении, взятии креста своего и следовании за Христом.

Преображение Иисуса, убьют и воскреснет. Новое предречение Господа о Своей смерти и воскресении. Исцеление немого от припадка, помоги неверию. Изгонять молитвой и постом. Кто больше? Споры Апостолов о первенстве и наставление Господа о смирении. Пусть первый будет малым слугой. Напои водой, не соблазняй, отсеки руку. О соблазнах. О соли и о взаимном мире.

О недопустимости развода в браке. Одна плоть, не разводиться. Благословил детей. Только Бог благ. О трудности имеющим богатство войти в Царство Божие. Богатым трудно, раздай всё. О награде оставивших все ради Господа. Последние будут первыми, кому уготовано. Новое предсказание Господа о предстоящих Ему страданиях, смерти и воскресении. Просьба сынов Зеведеевых о первенстве и наставление Господа ученикам о необходимости смирения. Пить чашу страданий в Иерусалиме. Служите другим. Слепой прозрел.

Осанна Иисусу в Иерусалиме. Иисус изгнал продавцов, менял из Храма. Бесплодная смоковница засохла. Имейте веру, просите и получите, прощайте других. Книжники, якобы, не знали откуда крещение Иоанново.

Притча, что злых виноградарей убьют. О позволительности давать подать кесарю. Отдавайте своё: и кесарю, и Богу. Ответ саддукеям о воскресении мертвых. Бог у живых, а не мёртвых. О двух главнейших заповедях – любви к Богу и любви к ближним и о Богосыновстве Христовом. Возлюби Бога и ближнего! Христос - сын Давидов? Показуху осудят. Как бедная вдова внесла больше всех.

Храм в Иерусалиме разрушат, будет война, голод, болезни, землетрясения. Проповедь Евангелия. Дух научит, что сказать. Претерпевшие спасутся, бегите в горы. Придут Сын и Ангелы, как весна, бодрствуйте.

Помазание Иисуса благовонием в Вифании . Тайная Вечеря на Пасху: хлеб - Тело, а вино - Кровь. Предательство Иуды. Предсказание об отречении Петра. Иуда предаст целованием за деньги, а Пётр отречётся. Молитва пронести чашу мимо. Молитва Господа в саду Гефсиманском и взятие Его слугами первосвященников. Бегство учеников. О юноше в покрывале, следовавшем за Господом. Суд у первосвященника. Отречение Петра.

На суде Пилат не винит Иисуса, но народ просит распять. Бичевание, насмешки, распятие на Голгофе с разбойниками, затмение. Вина: Царь Иудейский. Спаси Сам Себя - уверуем! Смерть и похороны в пещере.

В воскресение женщины пошли помазать Тело Иисуса благовониями, но увидели, что гроб-пещера открыт и пуст. Юноша-ангел им сказал, что Иисус воскрес. Явление воскресшего Господа Марии Магдалине, двум ученикам на пути и одиннадцати ученикам на вечери. Наставление им о проповеди Евангелия всей твари. Вознесение Господа на небо и отправление учеников на проповедь. Иисус явился ученикам, велел проповедовать спасение.

Второе и самое короткое Евангелие написано апостолом Марком (другое, еврейское его имя – Иоанн, см.: Деян. 12: 12; 15: 37). Этот апостол не входил в число Двенадцати апостолов и прославлен в лице Семидесяти апостолов. Он не был постоянным спутником и слушателем Господа. Возможно, апостол Марк был очевидцем лишь последних дней земной жизни Господа. Только в одном втором Евангелии приведен эпизод с бегством некоего юноши во время взятия Спасителя под стражу в Гефсиманском саду (Мк. 14: 51–52); в нем древнее Предание видит самого автора.

После дня Пятидесятницы ап. Марк был какое-то время учеником ап. Петра, который упоминает о нем в своем послании: «Приветствует вас избранная, подобно вам, церковь в Вавилоне и Марк, сын мой » (1 Петр. 5: 13). Возможно, именно этот Марк был близок и апостолу Павлу в последние годы его жизни. В письме Тимофею, написанном незадолго до кончины, ап. Павел говорит, что ждет прибытия Марка: «Марка возьми с собою, ибо он мне нужен для служения » (2 Тим. 4: 11). Правда, более ранний опыт общения ап. Павла с Иоанном Марком можно назвать неудачным; Марк оставил апостола и своего дядю ап. Варнаву в первом миссионерском путешествии, видимо не выдержав его трудностей, так что в начале второго путешествия из-за Марка произошла размолвка между Павлом и Варнавой, потому что первый не хотел брать с собой того, кто подвел их ранее (см.: Деян. 13: 5, 13 и 15: 37–39).

По свидетельству св. Папия, епископа Иерапольского (вторая половина I – начало II в.), св. Иустина мученика и св. Иринея Лионского (II в.), св. Марк написал свое Евангелие со слов св. ап. Петра. Св. Иустин Мученик прямо называет это Евангелие «памятными записями Петра». Климент Александрийский (II в.) утверждает, что Евангелие от Марка представляет собою запись устной проповеди св. апостола Петра, сделанную св. Марком по просьбе римских христиан. Это удостоверяется и многими другими церковными писателями, и самое содержание Евангелия от Марка ясно свидетельствует о том, что оно предназначено для христиан из язычников. В нем очень мало говорится о связи служения Господа Иисуса Христа с Ветхим Заветом и дается лишь несколько ссылок на ветхозаветные священные книги. Вместе с тем мы встречаем в нем латинские слова, как, например, «speculator» (Мк. 6: 27), «centurio» (Мк. 15: 44, 45). Мелкая еврейская денежная единица лепта объясняется евангелистом в соотношении с римским кодрантом (от лат. quadrans – четверть асса).

В основном содержание Евангелия от Марка весьма близко содержанию Евангелия от Матфея, но отличается по сравнению с ним большей краткостью, сжатостью; в нем всего шестнадцать глав. Ничего не говоря о рождении и младенчестве Иисуса Христа, ап. Марк начинает благовествование с описания служения св. Иоанна Крестителя, далее говорит о служении Христа в Галилее и Иудее, Его Страданиях, Воскресении и Вознесении на небо – рассказ краткий и динамичный. В отличие от Евангелия от Матфея, где сделан акцент на том, что Иисус есть «Сын Давидов » (Мф. 1: 1) и воплощение ветхозаветных обетований, особенность образа Христа в Евангелии от Марка состоит в том, что Иисус здесь показан как Сын Божий, Владыка и Повелитель твари, Царь вселенной (для ср.: Мф. 1: 1 и Мк. 1: 1). Власть Христа над миром является в чудесах Христовых – в Евангелии от Марка описаний чудес больше, чем изложения учения Спасителя.