Прогресс в сознании свободы. Об историческом прогрессе

Всемирная история – прогресс. Сначала восточные цивилизации, где свободен был только один человек, потом – античные, где свободны были лишь некоторые, и верх развития – германский мир, где свободны все. Различал свободу и произвол: свобода – когда спонтанность человеческого решения совпадает с условиями окружающего мира и возможностью реализовать эту спонтанность, произвол – когда спонтанность решения не совпадает с возможностью и соответственно бесполезна.

21. «Мировой дух» и основные этапы его саморазвития (Г. Гегель)

По Гегелю существует некая мировая идея, мировой дух, или объективная идея, которая обладает способностью к развитию. Развиваясь, этот мировой дух порождает на каждом этапе своего развития природу, общество, человека. Гегель разрабатывает диалектику как мировой дух. Этот мировой дух развивается, изменяется, а остальной мир меняется за духом. свободу как условие нравственного закона, который мы осознаем.

Сознание каждого человека - частица Мирового духа. Именно в человеке абстрактный и безличный мировой дух приобретает волю, личность, характер, индивидуальность. Таким образом, человек есть "конечный дух" Мирового духа . Через человека Мировой дух: проявляет себя в виде слов, речи, языка, жестов; целенаправленно и закономерно движется - действия, поступки человека, ход истории; познает себя через познавательную деятельность человека; творит - в виде результатов материальной и духовной культуры, созданной человеком.

В своем саморазвитии, т.е. на пути к полному познанию собственного содержания, абсолютная идея проходит три основных этапа, которые можно обозначить как логический, природный и духовный: 1) идеи сами по себе; 2) идеи в природе; 3) идеи в духе.

22. Философский иррационализм А. Шопенгауэра

философские концепции и учения, ограничивающие или отрицающие, в противоположность рационализму, роль разума в постижении мира. Иррационализм предполагает существование областей миропонимания, недоступных разуму, и достижимых только через такие качества, как интуиция, чувство, инстинкт, откровения, вера и т. п. Таким образом, иррационализм утверждает иррациональный характер действительности.

«мир … есть нечто существующее независимо от нашего интеллекта, но имеет свои основные предпосылки в функциях нашего мозга, за счет которых только и возможен такой объективный порядок вещей, поскольку время, пространство и причинность, на которых основаны все реальные объективные процессы, сами есть не что иное, как функции мозга»».

Поэтому есть мир, как он есть на самом деле, и есть мир, как он нам видится.

Кроме внешнего опыта и основанного на нем рационального познания существует внутренний опыт, причем интуитивное познание возникло раньше логического, поэтому разум должен быть дополнен интуицией. Интуиция наряду со всеми законами природы и общественной жизни, за ними, мы воспринимаем мир, прежде всего, как некое единство, обладающее особенностью: как мир в целом, так и любой его фрагмент, процесс частица, каким бы законам они ни подчинялись, - всем им присущее вечное и постоянное движение и изменение, то есть вечная вибрация (постоянное движение), которую Шопенгауэр называет «мировой волей».

Мировая воля есть некая сила, некое движение, творящее все вещи и процессы. Иногда, эти процессы приобретают направленный, последовательный характер. Так происходит тогда, когда воля предстаёт перед оком познания. Так, в зависимости от степени сознательности, мы фиксируем четыре основных ступени проявления «мировой воли»: силы природы, растительный мир, животное царство и, собственно, человек.

«Основное свойство мировой воли состоит в том, что она ни к чему не направлена… нет никакой конечной цели, то есть, нет никакого смысла».

Закон объективации: «Чем более совершенный и сознательный уровень обнаружения мировой воли достигается, тем более трагический характер он приобретает». Шопенгауэр: «Чем умнее и глубже человек, тем труднее и трагичней его жизнь». В противоречие входят две силы: стихия «мировой воли» и человеческий разум. В поисках смысла человек и создает различные религии и философии, чтобы сделать жизнь выносимой. Шопенгауэр полагает, что человечество уже изобрело средство спасения от отсутствия смысла - иллюзии, придумывание занятий. Человек - это существо, в котором «мировая воля» борется сама с собой.

23. Основные понятия и положения философии Ф. Ницше

Философия жизни С точки зрения философа, жизнь дается познающему субъекту в виде единственной реальности, которая существует для определенного человека. Если выделить основную идею, краткая философия Ницше отрицает отождествление разума и жизни. Всем известное утверждение "мыслю, следовательно существую" подвергается жесткой критике. Жизнь понимается в первую очередь как постоянная борьба противостоящих сил. Здесь на первый план выходит понятие воли, а именно воли к ней. Воля к власти философия жизни ницше краткоПо сути, к описанию этого явления сводится вся зрелая философия Ницше. Краткое содержание этой идеи можно изложить в следующем. Воля к власти представляет собой не банальное стремление к господству, к командованию. Это сущность жизни. Это творческая, активная, деятельная природа составляющих существование сил. Ницше утверждал волю как основу мира. Поскольку все мироздание представляет собой хаос, череду случайностей и беспорядок, именно она (а не разум) является причиной всего. В связи с идеями о воле к власти, в трудах Ницше появляется "сверхчеловек". Сверхчеловек Он предстает как некий идеал, отправная точка, вокруг которой центрируется краткая философия Ницше. Поскольку все нормы, идеалы и правила - это не более чем фикция, созданная христианством (насаждающим рабскую мораль и идеализацию слабости и страдания), сверхчеловек сокрушает их на своем пути. С этой точки зрения, отвергается идея бога как порождения трусливых и слабых. Вообще, краткая философия Ницше рассматривает идею христианства как насаждение рабского мировоззрения с целью сделать сильных слабыми, а слабых возвести в идеал. Сверхчеловек, олицетворяющий волю к власти, призван уничтожить всю эту ложь и болезненность мира. Христианские идеи рассматриваются как враждебные жизни, как отрицающие ее.

Истинное бытие Фридрих Ницше яростно критиковал противопоставление некоего "истинного" эмпирическому. Якобы должен существовать некий лучший мир, противоположный тому, в котором живет человек. Согласно Ницше, отрицание правильности реальности приводит к отрицанию жизни, к декадансу. Сюда же следует отнести понятие абсолютного бытия. Его нет, есть лишь вечный круговорот жизни, бесчисленное повторение всего того, что уже имело место быть.

24. Концепция материалистического понимания истории К.Маркса. Матери-альное производство как основа развития общества

Материалистическое понимание истории: люди должны производить материальные блага, которые необходимы для поддержания и воспроизведения жизни. Следовательно, материальное производство составляет основу жизни и развития общества.

Отношения между людьми, складывающиеся в процессе производства являются первичными. Не сознание людей определяет их бытие, а наоборот, их бытие, общественное бытие определяет их сознание и это сознание всегда есть общественное сознание.

Естественно-исторический процесс – это направленный, необходимый, объективный процесс, как любой естественный природный процесс, результат деятельности людей.

Способ производства – производственныхе отношения + производительные силы. Совокупность предметов и средств труда – средства производства. Общественные производительные силы – это созданные обществом средства производства, и прежде всего орудия труда и люди, которые приводят их в действие. В процессе производства люди вступают в производственные отношения. В данном случае процесс производства рассматривается не как технологический процесс, а как процесс социальный.

Производственные отношения сменяются под воздействием прогресса производительных сил Основным источником влияния на развитие производительных сил являются потребности общества, человека.

Среди законов общественного развития имеются такие, которые действуют на всех ступенях общественного развития: закон определяющей роли общественного бытия относительно общественного сознания, закон определяющей роли способа производства относительно структуры общества, закон определяющей роли базиса относительно надстройки

Но имеются и такие, которые присущи лишь некоторым периодам общественного развития -

закон разделения общества на классы и закон классовой борьбы.

25. Основные принципы диалектического материализма

Основными системообразующими принципами диалектического материализма являются:

принцип материальности мира, утверждающий, что материя первична по отношению к сознанию, отражается в нём и определяет его содержание (см. Основной вопрос философии);

принцип познаваемости мира, исходящий из того, что окружающий нас мир познаваем и что мерой его познанности, определяющей степень соответствия наших знаний объективной реальности, является общественно-производственная практика;

принцип развития, обобщающий исторический опыт человечества, достижения естественных, общественных и технических наук и на этой основе утверждающий, что все явления в мире и мир в целом находятся в непрерывном, постоянном, диалектическом развитии, источник которого - возникновение и разрешение внутренних противоречий, ведущие к отрицанию одних состояний другими и образованию принципиально новых качественных явлений и процессов (см. Диалектика);

принцип революционного преобразования мира, согласно которому историческая цель развития общества состоит в достижении свободы, обеспечивающей всестороннее гармоническое развитие каждой личности, в раскрытии всех её творческих способностей на основе коренного преобразования общества, достижения социальной справедливости и равноправия членов общества в рамках единой коммунистической формации;

принцип партийности, открыто провозглашающий социальную, классовую природу марксистско-ленинской философии и её непримиримость со всеми формами субъективного и объективного идеализма, агностицизма и антидиалектики (см. Метафизика).

Коренное отличие диалектического материализма от всех предшествующих философских систем состоит в том, что он выступает с момента своего возникновения как философия самого передового класса современности - рабочего класса, историческая миссия которого состоит в уничтожении всех форм эксплуатации человека и создании бесклассового общества.

26. Основные характеристики и идеи русской религиозно-идеалистической философии

Реальная, насущная проблема, которую видели перед собой русские философы – это проблема спасения человека как духовного, нравственного начала и восстановление его в его правах. Человек не есть только эмпирически-природное или социальное существо, полагали они, но он всегда есть нечто большее и сущность его заключена именно в духовном начале. Их глубоким убеждением было то, что человека нравственного, духовного невозможно вывести лишь из взаимодействия человека и социальной среды, а тем более из взаимодействия человека и природы, ибо как бы ни было велико их влияние на человека не они создают его. Если идти путем рационализма, то познание Бога возможно через познание мира. Но здесь человека подстерегает одна из серьезнейших опасностей. Чем глубже в познании мира на пути рационализма будет уходить человек, тем большая пропасть может открываться между Богом и человеком, и тем дальше человек будет уходить от Бога, а тем самым и от себя, либо низводя себя до уровня животного, либо превознося себя до уровня человекобога, причем, не снимая напряженность и трагизм сознания, а увеличивая их. Отсюда и неприязнь к рационалистической гносеологии. Выход виделся только в мистике, в мистическом слиянии с Богом. Бога нельзя доказать, но Бога нельзя и опровергнуть, однако, его можно открыть в себе и обрести тем самым истину в полном объеме, причем вечную и неизменную. Всякая рационалистическая аргументация в данном случае оказывается несостоятельной и просто излишней. Где кончается мышление, там начинается вера.

Данное направление философии в России выступило против дегуманизации человека, против превращения его в функцию, в фактор, средство для чего бы то ни было и для каких бы то ни было структур.

27. Русская идея (Вл. Соловьев, Н. Бердяев)

В процессе постепенного достижения человечеством всеединства и превращения его в богочеловечество Вл. Соловьев отводил приоритетную роль России.

Следует сразу же отметить, что в решении одной из основных философско-исторических проблем, а именно - проблемы единства и многообразия исторического процесса, Вл. Соловьев придерживался понимания исторического развития человеческого общества как единого в своей основе процесса. Все многообразие исторической реальности едино по своей сущности и имеет свое основание в Абсолюте (Боге). В этом заключается одна из основных содержательных характеристик исторического процесса в трактовке Вл. Соловьева.

человечество в своем развитии проходит три этапа: положительный, отрицательный и этап, синтезирующий первые два, или тезис, антитезис и синтез.

Человечество, следуя логике историософической триады, должно пройти в своем развитии три состояния: родовое (древнейший период), национально-государственное (современный период) и вселенское (будущее человечества). Соответственно, этими формами человеческой жизни «от начала истории три коренных силы управляли человеческим развитием»

Первая сила утверждает приоритет целого, то есть стремится подчинить человечество во всех сферах его жизни одному верховному началу

Вторая - стремится утвердить частные формы жизни

По закону развития - «неизбежно царство третьей силы», которая должна дать «человеческому развитию его безусловное содержание» через откровение «высшего божественного мира».

В основу русского национального типа, по Бердяеву, легли два противоположных начала: 1) природная, языческая стихия; 2) аскетически ориентированное православие.

Огромность русских пространств не способствовала выработке в русском человеке самодисциплины и самодеятельности. Только творчество может выступать мерой богоподобия человека.

28. Проблема подлинного и неподлинного существования в экзистенци-ализме

В связи с этим единственным адекватным и самым глубоким знанием человека они объявили осознание каждым своей смертности и несовершенства, причем таким знанием обладает каждый, даже самый непросвещенный человек, пребывающий в своем обыденном, повседневном опыте. Ясперс характеризует сознание и знание такого человека, как “единственное небожественное откровение”, а Хайдеггер определяет человеческое бытие как “бытие к смерти”. Большинство представителей экзистенциализма не предлагают человеку никакой потусторонней перспективы и полагают, что человек и не должен убегать от осознания своей смертности. Возникающий в человеке страх смерти, страх перед ничто, как бы раскрывает человеку неподлинность его повседневной жизни, но одновременно раскрывает и суть его подлинной жизни, которая как раз и заключается в “бытии к смерти”.

Анализируя страх смерти, Хайдеггер выделяет два вида страха, которые испытывает человек. Житейский страх, т.е. боязнь потерять жизнь или некоторые жизненные блага и страх онтологический, т.е. страх –бессмысленного существования. Рано или поздно, так или иначе, человек сталкивается с ничто, встает перед ничто и ничто влечет его как пучина. В этой своей устремленности к ничто человек, по Хайдеггеру, разрушает, отбрасывает или “выносит за скобки” все относительное, все относительные достоверности, стремясь обрести нечто безусловное. Безусловное, которое ищет человек, как полагает Хайдеггер, открывается ему не в исторических “судьбоносных” целеуказаниях и решениях, не в религиозных мифах и не каких-то метафизических конструкциях, а в его собственных безотчетных действиях, которым Хайдеггер дает общее название “экзистирование”. Экзистировать – это, значит, выходить за пределы своего упорядоченного сознания, эмпирического повседневного кругозора и социально организованного опыта. Если человеку удается ощутить, “высветить” то единое, что проявляется в его потоке настроений и переживаний, то он придет к осознанию своей фундаментальной настроенности. Это и есть человек как он есть, а не то, что он думает о себе или думают о нем другие, чем он кажется себе и другим. Это и есть экзистенция. Настроения и безотчетно-безусловные действия даны человеку как ее знамения. Именно в них возвещается человеку его подлинное предназначение, которому он и должен посвятить себя. Быть собой, быть верным себе, выбрать самому себя самого – это основное экзистенциальное требование. Экзистенция – это судьба-призвание, которой человек должен следовать.

Человек, утверждают экзистенциалисты – это всегда возможность. Человек всегда может стать иным, нежели чем является в настоящее время. Из всех этих положений ясно только одно – неясность собственной самости, тайна же того, что есть человек, так и остается тайной. Человек – это проект. Человеку свойственно постоянно вопрошать о своем собственном бытии и человеческое бытие есть всегда нечто большее, чем оно есть в данный момент, ибо человеческое бытие – это бытие, проектирующее само себя. Именно этим человек и отличается от всех видов сущего и от животного в частности, ибо животное всегда есть то, что оно есть и пребывает в ощущении постоянного совпадения с собой.

29. Проблема свободы и ответственности личности в экзистенциализме
(Ж.-П. Сартр)

В экзистенциализме в большинстве случаев свобода - это условие и способ самореализации индивида. Можно сказать, что свобода в экзистенциалистской философии представляет два непременных условия: возможность выбора человеком самой цели, или свобода его воли; возможность достичь человеком поставленной цели, или свобода его действия. Свобода в экзистенциализме предстает как тяжелое бремя, которое должен нести человек, поскольку он личность и обречен быть свободным - быть самим собой.

Сартр: Сартр: свобода как нечто абсолютное, раз и навсегда данное. Через акт сознания и выбора «Я» придает миру значение и ценность.

Именно человеческая деятельность придает смысл окружающему миру. Предметы - это знаки индивидуальных человеческих значений. Вне этого они - просто данность.

“Другой” лишает меня моей самости, конституируя меня в “другого” и я перестаю быть “для-себя”. Даже в любви, утверждает Сартр, невозможно подлинное сближение между людьми, ибо “другой” стремится превратить меня лишь в средство удовлетворения своих желаний, в вещь. Именно отсюда и вытекает, что все межличностные отношения – это конфликт и как результат – одиночество. Мы одиноки. Нет мира, который был бы общим для всех людей. Есть только человек, замкнутый в своем собственном внутреннем мире и постоянно испытывающий, переживающий страх, тревогу, заботу, одиночество, скуку.

Вторым существенным моментом учения экзистенциалистов о человеке, его сущности является учение о свободе. Свобода утверждается ими как исходный принцип человеческого существования и основополагающая ценность. Человек – это свобода и нет никакой разницы между бытием человека и его свободным бытием, ибо человек не должен раньше быть, а уж потом стать свободным. “Человек осужден быть свободным, - пишет Сартр. – Осужден потому, что не сам себя создал; и все-таки свободен, потому что, однажды брошенный в мир, отвечает за все, что делает”. Человек “брошенный” в мир ничем не детерминирован, он всецело предоставлен себе, он свободен. Именно в процессе самосозидания, в становлении, в проекте человек и свободен. Как только он чего-то достигает и останавливается, он перестает быть свободным, застывая в неподвижном бытии вещей. Чтобы быть свободным, человек должен постоянно превосходить себя, стремиться "вперед", тем самым, сохраняя свою свободу. Человек свободен, ибо он подвижное, неопределенное бытие. Мы уже отмечали, что экзистенциализм свел существование к самосознанию (сознанию) индивида, а отсюда и соблазн рассмотреть свободу лишь как свойство сознания. Однако свобода отнюдь не свойство сознания в ряду других его свойств, но и не есть нечто отличное или изолированное от сознания. Само сознание и есть свобода. Но суть сознания в противоречии, в отрицании, таким образом, свобода – это всегда не то, что есть, а то, что должно быть. Отсюда для Сартра свобода – это свобода проекта, замысла.

30. Проблема отчуждения в экзистенциализме (Ж.-П. Сартр, А. Камю)

Экзистенциали́зм - направление в философии XX века, акцентирующее своё внимание на уникальности бытия человека, провозглашающее его иррациональным. Человек воспринимается всегда в процессе становления, в потенциальном переживании кризиса, который свойственен Западной культуре, в которой он переживает тревогу, отчаяние, отчуждение от самого себя и конфликты.

Человек сначала существует (появляется и занимает место в неосмысленном, грубо вещественном мире), а только потом он определяется - входит в область подлинных сущностей и смыслов. С точки зрения экзистенциалистов, человек потому и не поддается научному определению, что он первоначально ничего собой не представляет, он изначально лишен какой-либо природы, определяющей его индивидуальное, личностное бытие. Человек станет человеком лишь позже.

Человек есть лишь то, что он сам из себя делает. Человек сам делает себя и свою жизнь. Именно он сам стал трусом, лжецом, подлецом.

Второй принцип сартровского экзистенциализма: человек ответственен не только за себя, он отвечает и за всех людей.

Сартр: Современного индивида Сартр понимает как отчуждённое существо: его индивидуальность стандартизована (как стандартизован официант с профессиональной улыбкой и точно рассчитанными движениями); подчинена различным социальным институтам, которые как бы «стоят» над человеком, а не происходят от него (например, государство, которое представляет отчуждённый феномен - отчуждение у индивида способности принимать участие в совместном управлении делами), а, следовательно, лишена самого важного - способности творить свою историю. Отчуждённый от себя человек имеет проблемы с материальными предметами - они давят на него своим навязчивым существованием, своим вязким и солидно-неподвижным присутствием, вызывая «тошноту». В противовес этому Сартр утверждает особые, непосредственные, цельные человеческие отношения.

Реакция на статью господина В. «Речь идет об общей теории мирового развития – теории мирового прогресса», – пишет автор. Начну с того, что теорию прогресса Н.А. Бердяев находит совершенно ложной (ее сторонниками он считает Конта и Гегеля, Спенсера и Маркса). «В истории нет по прямой линии совершающегося прогресса, прогресса совершенства, в силу которого грядущее поколение стоит выше поколения предшествующего; в истории нет и прогресса счастья человеческого – есть лишь трагическое, все большее и большее раскрытие внутренних начал бытия… ни в коем случае нельзя утверждать постоянное нарастание положительного за счет отрицательного… происходит лишь усложнение начал», - пишет он в работе «Смысл истории». И я понимаю Бердяева, ибо мера добра у каждой эпохи своя, мера красоты своя, мера счастья своя. Углубилось наше счастье? Но и несчастье углубилось. Войны, катастрофы, болезни преследуют современного человека не менее, чем человека первобытного.

У Гегеля всемирная история – прогресс в сознании свободы. Я соглашусь с тем, что познание – прогресс, что же касается материальных сфер общественной жизни, то для них более подходит понятие «развития».

Растения и животные эволюционируют, то есть приспосабливаются к окружающей среде. И развиваются, и усложняются. Развитие предполагает наличие зародыша и плода, движение вверх по ступеням, смену качеств и возвращение к началу, предполагает замыкание круга, спирали. Ушли от простого и через сложное вернулись к простому и начали новый цикл. И так без конца. Дурная бесконечность. Растение и животный организм поднимаются лишь до рода, но не поднимаются до истинно всеобщего, до понятия, и потому их развитие осуществляется через смерть каждого отдельного индивида.

Человеческий коллектив – особый организм: он состоит из разумных существ. Он эволюционирует, то есть приспосабливается к окружающей среде, он развивается – поднимается, усовершенствуется, меняет качество, проходит через различные эпохи. В начале эпохи – свое «зерно», в конце эпохи эпохи – свой «плод». Гегель разделил историю по степени овладения свободой: Древний Восток: свободен один – деспот; Античный мир: свободны некоторые; Христианский мир – свободны все. Здесь начальная ступень, «зерно», «клеточка» – минимум свободы, то есть рабство, конечная ступень – всеобщее освобождение, пока в сознании. Маркс шел по следам Гегеля, и у него общественно-экономические формации различаются по степени освобождения труда: рабство, крепостничество, юридически свободный труд при капитализме. В теории и социализм у него означал возвышение труда, но практика опровергла теорию: произошло не освобождение труда, а освобождение от труда и, как следствие, – новое закабаление работника, политическое закабаление.

Маркс – экономический материалист, для него история развития общества – это история развития способа производства материальных благ. Как люди работают, так и живут, таков и их образ жизни. Экономический фактор определяет собой и способ политического устройства, и идеологию. Экономические отношения в обществе доминируют. Из этого исходит и господин В., для него идеализм, как и для прочих марксистов, – страшнейший зверь. И для него развитие общества – это развитие экономики. В действительности экономические импульсы, при всей их важности, являются всего лишь основой всех прочих индивидуальных и общественных импульсов (потребностей, стремлений, волений, целей), влияющих на способ жизни людей. Стол – основа, на которой мы приготовили трапезу, сцена – основа, на которой актеры играют спектакль, фундамент – основа, на которой будет построен дом. И т.д. Экономика – основа, на которой гомо сапиенс устраивает свою жизнь: создает семью, строит государство, создает идеи, пишет книги и музыку, ставит фильмы… Пусть влияние экономики будет существенным, сверхсущественным, но она – не «родитель», не «педагог», не причина того «ребенка», которого мы назвали «образ жизни». А живут люди настолько хорошо или настолько плохо, насколько хорошо или плохо они воспитаны, умны и образованы. Идеи – нравственные и научные, идеология, прочерчивающие в истории свою линию, – определяют образ жизни людей. Большевики в России сделали все, чтобы даже при слове «идеализм» русский интеллигент от страха прятался под стол. Труд создал человека – с этим трудно не согласиться. Однако какой труд? Труд дворника или человека, который придумал машину для подметания? Труд экскаваторщика или инженера, который придумал экскаватор? Сколько стоят усилия организатора производства, изобретателя, ученого? Очевидно, что интеллект, организация, риск и все, что не относится к физическому труду, должно стоять на первом месте, играть главную роль, определять.

Интересна мысль автора о равноправии форм собственности – частной и общественной. Но отсюда, полагаю я, следует и равноправие классов – класса свободных наемных работников (рабочих, пролетариев) и класса частных собственников (буржуа, капиталистов, работодателей). И необходимость сотрудничества (соперничества) труда и капитала. И перемена взгляда на эксплуатацию. Там, где работник свободно продает часть своей энергии работодателю, – эксплуатации не может быть. Эксплуатация возможна лишь там, где есть принуждение, где есть обман, где нет свободы выбора, где у работника нет прав бороться за свое благополучие. Общественная (государственная) и частная собственность – две «сестры», они родились в «одной семье», в человеческом коллективе, «живут» и «работают» вместе в человеческом коллективе. Сотрудничают и соперничают. Ведут борьбу, ведут войну. Заключают перемирие, заключают долгий мир, кружатся в вальсе. Такова их судьба.

Я не могу согласиться с автором, что переход от общественной собственности к частной антиисторичен. История порой делает скачки в сторону, назад, долго стоит на месте, быстро прорывается вперед. Однако в общем и целом у нее черепаший ход. Образно выражаясь, большевики сломали Росси ноги и прирастили их пятками наперед. Революция в России в 90-х годах прошлого века все поставила на свое место. Это была болезненная операция по выправлению искусственного уродства. Автора смущает долгий разгул криминала. Но криминал долго гуляет после всякого переворота. Большевики боролись с криминалом с 17 года до войны, во время войны и десятилетия после войны.

Маркс создал учение о строительстве тоталитарного государства. После гибели первого государства, построенного по его проекту, у нас осталось много учеников великого автора. И это не педикулез, от которого в наше время легко избавиться. Дело в том, что марксизм у нас внедряли с детских лет, уже в детском саду было приказано развесить по стенам портреты Маркса, Энгельса, Ленина; бородатые и лысые дяди, как гипнотизеры, завораживали, заколдовывали детское сознание. Школа загоняла азы тоталитаризма дальше в душу, а в институте по марксизму надо было уже сдавать экзамен. И сегодня еще иные советские профессора философии в институтах (их не вывезли на пароходе в Турцию) «поют все песнь одну и ту же». Глубокая зараженность марксизмом не обошла и автора статьи, которая вызвала мою реакцию, он доказывает необходимость «коммунизации капитализма». четверг, 17 февраля 2011 г.

Продолжение1 Уважаемый Виктор! Бердяев – религиозный философ, но не мракобес. К маракобесам я, скорее, отнес бы большевиков, заливших страну кровью ради бредовой идеи. Далее. О счастье. Да, это субъективное понятие. Но такими же субъективными понятиями являются и употребляемые вами «инстинкт», «стремление», «интерес». Сложим все субъективное и получим то, что образует реальную жизнь.

Прогресс. Прогресс предполагает не только увеличение, усовершенствование, но и улучшение. Вот усовершенствовали мы атомную бомбу. Лучше нам стало от этого? Вот увеличили мы добычу нефти и газа. Назовем это прогрессом? Вот разрослись города, превратившись в скопище пороков. Это прогресс? Потому Бердяев и полагает, что для характеристики процессов в материальной сфере более подходит понятие «развития».

О разгуле криминала. Вы еще не знаете, как разгуливал криминал после большевистского переворота, во время гражданской войны, НЭПа, раскулачивания, во время Великой отечественной войны и после! Не знаете и думаете, что криминал только что родился. Криминал сегодня не господствует, ему «прижали хвост». И прижмут еще больше. В конечном счете все наладится и мы заживем, как в Финляндии или в Швеции.

«Маркс такого учения не писал», - прочитал я у Вас. И Вам захотелось очистить марксизм от скверны. Напрасно стараетесь. Перечитайте «Марифест…» и «Критику Готской программы». И Вы поймете, что Маркс такой же большевик, как и Ленин. Энгельс, правда, был чуть помягче. Марксову «революционную диктатуру пролетариата» наши большевики проверили на костях русского народа. И главный классик был бы в восторге. Но добавил бы: «Действуйте решительно! И чтобы никакой перестройки!». Пятница, 18 февраля 2011 г.

Продолжение2 Уважаемый Виктор! Любая общественная наука, включая марксизм, и есть идеология, ибо она создает идеи, систему идей, объясняющих общественное развитие, направляющих общественное развитие. И не надо искать различия между марксизмом и идеологией. Более того, марксизм претендует на плановое строительство общественной жизни. Он претендует на то, что бы стать руководством, инструкцией по производству новых отношений. Вспомните один из тезисов Маркса о Фейербахе: «Прежняя философия лишь объясняла мир, а задача состоит в том, чтобы изменить его». И большевики изменяли мир именно по Марксу. Нет, Ленин не врал, как Вы пишете, не прикрывался Марксом.

О классовости государства. Да, государство руководствуется интересам ведущих групп и классов, главных сил (буржуазия, творческая интеллигенция, политическая элита и пр.), оно, однако, не может не руководствоваться и общенациональными интересами, не может не учитывать интересы и широких трудящихся масс. Иначе ему не выжить, потому что армия и полиция набирается из низов, из демоса, из простого народа, из тех, кто не на виду, кто в повседневной политической жизни не играет существенной роли. Мубарак и Каддафи как раз этого и не учли.

Общественная собственность, если не мудрить, - это собственность малого коллектива, но главным образом – государства. И здесь важен статус каждого его члена. В семье – в отношении к семейной собственности все равны, но «равнее других» отец (или мать). Реальная власть здесь иерархична. В тоталитарном государстве в отношении к тотально обобществленной собственности (Марксов коммунизм) все равны, но «равнее других» главари партии, захватившей власть. Здесь господствует строгая политическая иерархия. Пикнешь против – сядешь на тюремный паек.

Общественная собственность сильно эволюционировала, она шла по прямой и по спирали. В демократических государствах (развитой капитализм) она функционирует ныне в рамках конституции, в рамках законов, исполнение которых контролируется парламентом, общественными организациями, свободной прессой. В тоталитарных государствах марксистского и не марксистского типа, чтобы создать иллюзию запланированного счастья, она используется для развития образования, медицины, науки, тоталитарной идеологии, пропаганды, народной культуры, и, разумеется, для создания органов безопасности и могучей армии

Частная собственность. Ее эволюция весьма значительна. В демократических государствах она приобрела сегодня статус неприкосновенности. Охраняется не просто силой или силой политической власти, но законом, исполнение которого контролируется парламентом и обществом. В тоталитарных государствах, там, где она допущена, частная собственность находится под тяжелой пятой власти. Как в современном Китае. В демократических государствах частная собственность является залогом свободы – политической, научной, духовной, здесь особенно важна ее материальная поддержка очагов духовной свободы – телевидения, печатных изданий, театра, музеев и т.д. В России частная собственность рождалась в муках – за одно десятилетия мы получили «плод», который Европа «рожала» и «шлифовала» столетия. Но что сделано – то сделано, переделывать не будем. Государственная и частная собственность на орудия и средства производства в любом государстве работают вместе – соперничают, сотрудничают, создают материальный и духовный продукт общества, обеспечивают благополучие граждан.

Интересна Ваша мысль о власти фараонов. Да, советские вожди – были фараонами. Однако с существенной поправкой, которую внесла история трех тысячелетий. Поправкой значительного культурного прогресса: наши политзэки в ГУЛАГе уже не были безоговорочно собственниками вождей, как рабы – собственниками фараонов, их достоинство было прикрыто неким подобием законов, ходили они уже не в кандалах, а колонной и под конвоем. И их не убивали без дальнейших церемоний по капризу охранника, а лишь в случае побега. Но и убежать не удавалось – от собак не убежишь.

Прибавление. О Бердяеве Вы сказали с большим пренебрежением. Это несправедливо. О криминале. В эпоху большевизма свирепствовал криминал бытовой, экономический, политический. Более всего – политический. Большевики убивали граждан и без суда, и по суду опричнины. вторник, 22 февраля 2011 г.

История человечества, как подчеркивал Гегель, является процессом становления и прогресса свободы, а возникновение и развитие человека является скачком из царства необходимости в царство свободы. Это показывает, что свобода не дается человеку от рождения. Она завоевывается деятельностью человека. Чем успешнее ее деятельность, тем весомее и шире является ее свобода. Поэтому мировая история - это не что иное как процесс развертывания свободы в течение жизни и деятельности человечества, постоянно и усиливает свое влияние на существующий мир.

Гегель акцентировал, что мировая история - это прогресс свободы именно в сознании человека. И реальная свобода человека - в его владении природой. В первом случае весь прогресс сводится к духовной составляющей, упуская из виду материально-производственную сферу, общественное бытие. Однако всем известно, что человек живет и действует в объективно существующей среде. Человек не в состоянии избежать взаимодействия с природой, а значит ~ освободить себя от действия тех законов, которые функционируют в мире. Иначе говоря, свобода не в игнорировании природного бытия и не в пассивном его созерцании этих реалий и невмешательстве в ход этих процессов, (хотя это и есть определенная свобода). Настоящая свобода достигается только через активную целенаправленную деятельность. Свободу человек добывает в ходе взаимодействия с миром, в процессе познания и освоения природы. Человек овладевает миром, благодаря действию производительных сил. их развитие и постоянное совершенствование является показателем человеческой свободы и ее исторического роста.

Человек (человечество) не может позволить себе того, чтобы не заботиться о постоянном усовершенствовании производительных сил. История человечества - это непрерывный, поступательный процесс совершенствования производительных сил. Совершенные средства производства, постоянное совершенствование физических и духовных кондиций человека, его умений, навыков, способствующих успешному ее противостоянию мира природы, а человечеству - освобождению из-под влияния стихийных сил. Этот прогресс и является реальным показателем роста свободы человека (общества).

Следует отметить, что на нынешнем этапе развития, вследствие значительного технико-техногенной нагрузки на природу, свобода человека привела к возникновению целого ряда экологических проблем. Мощные производительные силы обеспечивают ей абсолютное господство над природой. Причем современные человек (человечество) "господствуют над природой как завоеватель над чужими народами". Решение и этих проблем тоже лежит в плоскости расширения свободы человека, (человечества) через совершенствование производительных сил, внедрения ресурсо- и энергосберегающих технологий и формирование духовно богатой личности, гармонично сочетающий в себе рациональный подход к делу с экологическим мышлением и экологической культурой.

Вместе с тем, общество возлагает на человека определенные обязанности, подчиняет ее сущностные силы своему влиянию, унормовуючы и регламентируя жизнедеятельность индивида. Формы общественной жизни человек застает, как данность, от рождения и не в силах их самостоятельно изменить. Они для нее - историческая необходимость и чтобы разумно, гармонично с ними сотрудничать нет другого выхода как их познавать. Познавая их действие, человек рационально организует свою жизнедеятельность в обществе и осмысленно влияет на мир природы. Таким образом, и человек, и общество достигают свободы, когда сознательно контролируют проявления и влияние объективных законов, преодолевают господства стихийности, авантюризма и волюнтаризма. И все же, успешное решение этих проблем лежит в плоскости прогресса человеческой свободы.

Получается, что прогресс мировой истории с одной стороны это непрерывный процесс роста свободы человека (человечества), который постоянно расширяет возможности взаимодействия и сосуществования с миром. С другой стороны - природный и социальный мир предстает как препятствие развертыванию свободы индивида. Он на каждом историческом этапе, как бы "дозирует" степень свободы человеку, "отпускает" ей свободы столько, сколько она может разумно ее взять и рационально ею воспользоваться (распорядиться). В этом смысле правомерно то, что отдельный индивид никогда не был и не будет абсолютно независимым от природных и общественных условий существования. Его свобода исторически обусловлена объективными и субъективными факторами. В историческом, цивилизационном контексте эта свобода относительна, но для каждой эпохи она является абсолютной (в плане понимания полноты, исчерпаемости в достижении предела возможного).

Чем более развитым, демократическим и открытым является общество, тем больше свободы получает индивид и наоборот. Не преувеличивая роли внешних факторов, не следует забывать и о внутренне личностные. Индивид, благодаря своему уму и таланту, способностям и силе воли, постоянно вынужден доказывать свободу своего "Я", освобождать себя от зависимости природного и социального бытия и таким образом прогрессировать.

Авторитарные и тоталитарные общества враждебно противостоят прогресса человека и его свободе. При таких условиях свобода человека фактически является дозированной и регламентированной в рамках надлежащего и дозволенного. Современные демократические общества обеспечивают надлежащие условия для развертывания свободы индивида. Чем более развитой является личность, тем больше свободы она требует от общества. С другой стороны - свобода коллектива (общности) зависит от свободы каждого человека. Освобождение коллектива, его свобода предполагает и свободу человека.

Как уже говорилось, современные демократические общества и правовые государства достигли значительного прогресса в развитии и утверждении свободы человека (гражданина). Важными шагами в этом направлении является освобождение от эксплуатации человека человеком, где работающий человек получает достойную зарплату, пенсионеры - обеспеченную старость и жизнь, а дети, больные и нетрудоспособные - материальную и финансовую помощь со стороны государства. Социально ориентированные общества, "государства благоденствия" реально утверждают в жизнь принципы гуманизма, социального равенства и социальной справедливости и таким образом работают на гражданина, свободу человека. Они создают не только материальные предпосылки для развития личности, но и положительные возможности для всестороннего развития и выявления его способностей, полному раскрытию своих сущностных сил и человеческих качеств. Только такая личность может рационально усвоить и использовать предоставленные ей обществом возможности, а самое главное - реализовать их в процессе свободной и свободной деятельности.

Контрольные вопросы:

1. В чем прогресс мировой культуры?

2. Проблема направленности истории. Становление идей общественного прогресса.

3. Эволюционное и революционное в развитии общества.

4. Проблема "цены" человеческого прогресса.

5. Есть прогрессивная линия развития доминирующей?

6. Как вы понимаете "человеческое измерение прогресса"?

7. В чем заключается смысл истории человечества?

8. Как вы понимаете выражение: "история человечества как прогресс свободы"?

Темы рефератов:

1. Идея прогресса в историко-философской литературе.

2. Общественный прогресс: понятие, сущность и критерии.

3. Общественный прогресс и проблемы его классификации.

4. История человечества как прогресс свободы.

1. Аббаньяно Н. прогресс больше НЕ означает счастье // Абба-Ньян Н. Мудрость жизни. - СПб, 1996..

2. Булгаков С.Н. Основные проблемы теории прогресса // Булгаков С.Н. Философия хозяйства. - М., 1990.

3. Венда В.Ф. Волны прогресса // Серия "Философия". - 1989. - № 9.

4. Волков А.И. Человеческое измерение прогресса. - М., 1990.

5. Горак Г.И., Яшу к ТИ. Проблема направленности человеческой истории // Философия. Курс лекций. - М., 1993.

6. Гошовский Н.Н., Кудрявый И.Т. Идея прогресса в социальной философии. - М., 1993.

7. Рузавин В.И. Самоорганизация и организация в развитии общества // Вопросы философии. - 1995. - № 8.

8. ТойнбиА. Дж. Исследование истории. - М., 1998. - Т. 1.

9. Чинакова Л.И. Социальный детерминизм. - М., 1986.

Г. по своему представил чел-кую историю. В своей работе по фил и истории он выдел 4-е его основ ериода: Восточн мир (Китай, Индия, Египет); Греческий мир (как колыбель европ кул-ры); Римский мир; Германский мир. Прогресс чел-кого обще-ва от Вост мира до Герм заключ по Г. в сознании свободы. Он пис, что народы Востока не знали свободы, т.к. там царила деспотия. Греки уже поднялись до осознания свободы чел-ка, ее значен для развития личности, проявлен ее творч способностей. Осозновали они и то что свобода в Греции сущ-ла лишь для определ части общ-ва, т.к. ее не было для тех кто наход в рабстве. Римляне не только осозн значен свободы для жизни чел-ка и общ-ва но и стрем защитить ее правовыми нормами. Но свобода сущ-ла для тех, кто не наход в рабстве и лишь германские народы в наиб степени осознали значен свободы как гл св-ва чел-кой природы. И создали наилуч усл чем у др народов для свобод жизни и деят людей. Г. явно преувел свободу в Герман общ-ве, в 19 в. Но он верно указал на значен свободы и твор-кой активности людей в их личной жизни и развитии общ-ва.

32. Гегель о законах диалектики.

Гл. достиж его фил – диалектика (т.е. учение о развитие природы, общ-ва, их познания и чел-кого мышления) кот составила содержание диалект метода Г. Итак, анализируя понятия кол-ва и кач-ва. Г. показал, что количеств изменения ведут к изменению качественного и наоборот. 1. Переход воды в пар есть перех к новому кач-ву, кот в свою очередь имеет новое колич-ные хар-ки. 2. Кол-ное накопление знаний ведет к новым качеств состояниям и к научн рев-циям. 3. кол-ное накопление социал противоречий можно привести к изменениям качествен состоян общ-ва путем соц рев-ции. (путем социал реформ). Большое зн. Г. придавал значению – понят «мере» как того кол-ного диапазона в предел кот сохран определенное кач-во (мера воды, демократии). Все это выражено в законах переход кол-ного изменения в кач-ное и наоборот. Данный закон указ на хар-ер развития различн вещей и явлений. Г. развил положение о потивореч, как внутр источнике развития. Он пис: «противоречие – вот что на самом деле движет миром ». В раскрытие роли противореч, как источника развит явлений заключ суть сформулирован Г. закона «единства и борьбы противоположностей». Г. сформировал также «Закон отрицания отрицания» выраж противореч нового и старого в развитии разл явлен: «всякое новое отрицает старое, сохран однако то, что остается жизнеспособн и имеет значение для настоящего» В этом заключ суть диалектического отрицания. На опред этапе развития это новое утрачивает мн свои каяч-ва и отрицается др явлением послед ыступает как отрицание отрицаниЯ. Т.к. 1-ое отр 2-е, а 2-е отр 1-е. Оно к тому же повтор некотор черты исходного явления. Происходит якобы возрат к старому на новой основе. Этим опред спиралевидный хар-ер развития явлений. Закон отрицание отрицаниЯ указ на направленность раз-тия и на преемствен в ней. Диалектика как учение о развитие мира, его познания и чел-кого мышлен вскрыло несостоятельность МФ-кого способа мышления, рассматрив вещи вне их всеобщ связи др с другом, вне их развития и противоречий. Колос(3)-отрицание отрицаниЯ; стебель (2); исходное явление (пшеница зерно)(1). (1)→(2)→(3)→(1) и т.д.

От редакции: Выступление философа Владимира Кантора на конференции «Понятие прогресса в разнообразии мировых культур» (Нью-Йорк, 31 мая - 2 июня 2015 года).

Хочу начать свой доклад с вопроса, на первый взгляд, парадоксального, но чрезвычайно важного, как увидим, имеющего отношение не только к России, но и к Европе последних ста лет. Вопрос этот должен актуализировать тему моего доклада, перевести его из регистра академического в регистр сегодняшнего дискурса. Вопрос звучит так. Почему последние сто лет идея прогресса из идеи благотворной стала идеей опасной, чреватой войнами и почти непрекращающимся насилием? Я попытаюсь ответить на этот вопрос, опираясь на анализ идеи прогресса в русской мысли и русской истории.

Что такое прогресс? Надо вспомнить, что это понятие явилось как секуляризация христианской идеи. Отец Сергий Булгаков в начале прошлого века довольно точно фиксировал: «Теория прогресса для современного человечества есть нечто гораздо большее, нежели всякая рядовая научная теория, сколь бы важную роль эта последняя ни играла в науке. Значение теории прогресса состоит в том, что она призвана заменить для современного человека утерянную метафизику и религию, точнее, она является для него и тем и другим» . Она и заменила. Но вместе с тем ушло и стремление к высшему началу, которое в Европе давало только христианство. В России это противостояние между прогрессом, понимаемом как стремление к сытости и счастью, и христианством, предлагавшим движение к высшим духовным ценностям, составило целую эпоху. Христианство полагало целью исторического движения усилие для развития человека и его свободы. Наиболее внятно эту идею высказал протестант Гегель: «Внедрение и проникновение принципа свободы в мирские отношения является длительным процессом, который составляет самую историю. <…> Всемирная история есть прогресс в сознании свободы - прогресс, который мы должны познать в его необходимости» .

В России многие русские мыслители подхватили именно это прочтение прогресса. Задачу прогресса в России удачно, на мой взгляд, сформулировал Чернышевский, заявивший, что прогресс - это стремление к возведению человека в человеческий сан. А без свободы человек не может быть человеком. Говорил в России подобное не он один. Достоевский писал о необходимости найти человека в человеке. Человек - это не то, что дано, а то, что всегда находится в становлении. Именно в контексте христианской парадигмы мышление принимало свободу человека как основу прогресса, ибо только в христианстве каждый верующий получал шанс на признание своего Я, своего места, где его автономность не ставилась бы под сомнение. Христос ведь говорил: «В доме Отца Моего обителей много» (Ин, 14-2). В России при полной сервильности духовенства проповедь христианства должна была преодолевать и эту сервильность, выходя напрямую к людям со своим словом. Неслучайно со второй половины XIX века начинается страстная проповедь христианства русскими мыслителями и писателями. Эта проповедь предполагала и обращение к идеалам Просвещения, где выбор своей позиции необходимо означал независимость разума. Пушкин, одним из первых связавший христианство с прогрессом, писал императору Николаю I: «Одно просвещение в состоянии удержать новые безумства, новые общественные бедствия» . Существенно отметить, что эта переписка состоялась после восстания декабристов 1825 года. Ответ императора характерен: «Принятое вами правило, будто бы просвещение и гений служат исключительно основанием совершенства, есть правило опасное для общего спокойствия, завлекшее вас самих на край пропасти и повергшее в оную толикое число молодых людей. Нравственность, прилежное служение, усердие предпочесть должно просвещению, безнравственному и бесполезному. На сих-то началах должно быть основано благонаправленное воспитание (выделено мной. - В.К. )» . Это, в сущности, и осталось требованием русских властей навсегда.

Но явное отставание России от Запада (экономическое и техническое), явное преобладание Запада, которое друг Пушкина Чаадаев понимал как результат христианского развития Европы, заставляло все же искать путь к преодолению этого отставания. Каков же шанс у России? Пожалуй, именно верующий мыслитель Чаадаев выговорил идею, которая странным образом далее повела неверующих русских мыслителей к принятию прогресса как отказа от христианского наследия и попытке практически на пустом пространстве строить сытое и счастливое общество. Правда, Чаадаев всего-навсего написал: «Я полагаю, что мы пришли после других для того, чтобы делать лучше их, чтобы не впадать в их ошибки, в их заблуждения и суеверия» . Это была, по сути дела, мечта, возможность которой доказал глубоко веровавший Петр Великий, вернувший Россию в европейское пространство. Но революционер Герцен эту идею резко переиначил, придав ей другой смысл. У нас, полагал он, нет наследства культуры, которое сдерживает решительный шаг по пути прогресса: «Из всех богатств Запада, из всех его наследий нам ничего не досталось. <…> И по этой причине никакое сожаление, никакое почитание, никакая реликвия не в состоянии остановить нас» . Именно эту идею подхватили рвавшиеся к власти русские нигилисты, «бесы», как назвал их Достоевский. А бесы - это возврат дохристианских основ России. Причем описанная Достоевским бесовщина была не реальным возрождением славянского язычества, а простым отрицанием христианского наследия русской культуры, то есть наследия, которое хоть в редуцированном виде, но несло представление о важности человеческой личности, о вечных ценностях европейского человечества. Напомню великого немецкого романтика Новалиса: «Были прекрасные, блестящие времена, когда Европа была христианской землей, когда единый христианский мир заселял эту человечески устроенную часть света; большие нераздельные общественные интересы связывали самые отдаленные провинции этой обширной духовной империи» . Отказ от этих ценностей - прямой ход к идее, что «все позволено», что возможен прогресс, не видящий человека, что Россия - белый лист бумаги, на котором можно написать какие угодно слова.

Как теперь понятно, речь здесь шла о варваризации идеи прогресса. Так называемые «кающиеся дворяне», испытывавшие комплекс вины перед крепостным народом, по сути, обожествили народ, назвав его основой исторического движения. Идея обожествления народа в революцию выявила свою губительную силу. Народ не может быть основой прогресса. Как писал Чернышевский, «разве народ - собрание римских пап, существ непогрешительных?» Объявив народ двигателем прогресса, интеллектуалы пробудили толпу, подняв, как показал чуть позже Ортега-и-Гассет, восстание масс, которое случилось в России раньше, чем в Европе. Дело в том, что с увеличением приобщенных к достижениям цивилизации людей резко понизился ее уровень, что усугублялось истреблением культурной элиты, идеи и проблемы которой были недоступны широким массам. После Октябрьской революции, как показывает статистика, смертность, скажем, профессуры (беспощадные расстрелы) выросла в шесть раз по сравнению с остальным населением. Не жалея элиты, масса не щадила и себя, ибо не видела человека как отдельной ценности. Рытье котлована в романе Андрея Платонова «Котлован» изображено как попытка создать необходимую основу фундамента прогресса в России, но эта яма оказывается могилой для строителей. Роман кончается смертью девочки Насти, в русской культуре это страшный символ - отсутствие будущего. Еще Достоевский задал вопрос, можно ли построить будущее счастье на слезинке ребенка? Ответ был очевиден: нельзя! И завершающие роман Платонова строчки говорят, что прогресс на этой основе - пропасть, ад, преисподняя: «Все бедные и средние мужики работали с таким усердием жизни, будто хотели спастись навеки в пропасти котлована».

ХХ век оказался веком изживания идеи прогресса. Казалось бы, научно-техническое развитие (которое тоже было составляющей этой идеи) продолжалось, но ушла идея свободы, без которой нет самого понятия прогресса. В начале ХХ века в своей книге «К познанию России» (1903) великий русский ученый Дмитрий Менделеев писал, что без войн и революций Россия к 1930 году достигнет всеобщей грамотности и подойдет к техническому уровню США. Об этом же и стихи Александра Блока 1913 года о России под названием «Новая Америка». Но Первая мировая война закончилась страшной Октябрьской революцией и еще более страшной Гражданской войной, когда интеллектуальный цвет России был уничтожен большевиками, а более трех миллионов наиболее продуктивных граждан страны оказались за рубежом. Не говорю уж о том, что в этих катаклизмах погибло около семнадцати миллионов российских людей. История наша развивалась так, что, несмотря на известные успехи в развитии научно-технического прогресса, достигались они по-прежнему варварскими методами. Сам принцип использования техники оказался направленным против человека - стало быть, и против исторического прогресса, если последний все же связан с развитием человеческой свободы, как полагал Гегель. Построение бессмысленных каналов, ГУЛАГ, система концлагерей вернули по сути дела труд рабов, почти древнеегипетских. В ХХ веке произошла страшная подмена. Идея свободы как основы христианского прогресса была подменена идеей счастья, причем счастья не каждого отдельного человека, а неких абстрактных сообществ - народа, класса, нации. Во имя этих сообществ были позволены любые злодеяния. Понятие «прогресс» оставалось и в Советском Союзе, и в нацистской Германии, но ценность его определялась пользой тоталитарного государства, его военной и научно-технической мощью. К личности этот прогресс отношения не имел.

В большевистских, фашистских и нацистских деспотиях, вернувшихся в дохристианское пространство, началась новая эпоха, когда понятие прогресса использовалось для создания антиличностного государства, абсолютно безликого, где безликость общества заменяется фигурой вождя или фюрера, Сталина или Гитлера. Огосударствленная жизнь страны, экспансия тоталитарной власти ведет к удушению творческих начал истории, как писал Ортега-и-Гассет, она воспринимает общество и цивилизацию как подножие государства. А будущее - лишь как научно-технический прогресс, где техника и наука являются основой устроения тоталитарных структур. Неслучайно в великих антиутопиях Замятина, Хаксли, Оруэлла социальный и духовный регресс рифмовался с великими достижениями техники. Идею гуманитарного прогресса сменила идеология тоталитарного государства. Ленин почти сразу после захвата власти объявил о неразрывном единстве советской власти и электрификации, то есть индустриализации страны. Г.П. Федотов удивительно точно показал смысл ленинской формулы, принятой потом Сталиным как основы советского общества: «В этом определении замечательнее всего полное отсутствие социальных и этических моментов. <…> Не равенство, не уничтожение классов. <…> Но власть и техника» . Казалось бы, жизнь стала тяжелой и страшной, но идеология обладает чудесной силой показывать массе не то, что есть, а то, что «скоро будет», что прогресс продолжается… И большинство принимало новую формулу псевдопрогресса, ибо обещала им эта формула путь к счастью, дорогу к немецкой сказочной «стране Шларафии», к сказочной русской стране, где «молочные реки и кисельные берега». Поэтому так легко эта идея овладела массами в разных обличьях, прежде всего коммунизма, который обещал жизнь по ту сторону необходимости, то есть в краю изобилия и свободы, полученных без каждодневного труда. Забывались слова Фауста, что свобода - это ежеминутное усилие, делаемое человеком. В каком-то смысле мысль Фауста - это парафраз формулы Гегеля: «Всемирная история не есть арена счастья. Периоды счастья являются в ней пустыми листами» . Поэтому неслучайны слова Питирима Сорокина: «Если же критерием прогресса становится счастье, то само существование прогресса становится проблематичным» . Весь большевизм как мировая идея (народное ощущение) рожден верой в прогресс - верой, что завтра будет лучше, чем вчера, пусть сегодня и плохо. В советское время родилась трагическая шутка как переосмысление этой веры: «сегодня хуже, чем вчера, но лучше, чем завтра». Словно предчувствуя эту макабрическую шутку, замечательный поэт Константин Случевский написал в конце XIX века:

Вперед! И этот век проклятий,
Что на земле идет теперь,
Счастливым веком добрых братий
Сочтет грядущий полузверь.

Действительно, «полузверь» явился - явился в облике большевика, нациста, фашиста. Вера в прогресс оказалась провокацией варварского безумия. Идея прогресса стала заменой идеи христианства. И человек расчеловечился. Вот страшное наблюдение русского писателя, лауреата Нобелевской премии Ивана Бунина: «Шел и думал, вернее, чувствовал: если бы теперь и удалось вырваться куда-нибудь, в Италию, во Францию. Везде было бы противно, - опротивел человек! Жизнь заставила так остро почувствовать, так остро и внимательно разглядеть его, его душу, его мерзкое тело. Что наши прежние глаза, - как мало они видели, даже мои!»

Именно в создании человека как достойного существа видели русские мыслители XIX века смысл прогресса. Но достойное существование не значит сытое и счастливое. Более того, русские мыслители опасались насильственного втягивания в прогресс неготовых к этому слоев и народов. Ведь в большом обыкновении, как писал, скажем, Чернышевский, «сравнивать иноземные необразованные племена и низшие сословия своей нации с детьми и выводить из этого сравнения право образованных наций производить насильственные перемены в быте подвластных им нецивилизованных народов» . Неся идею прогресса как идею счастья, кажется возможным одарить счастьем и другие слои народонаселения, а также другие народы и страны. Первыми начали большевики, их инициативу перехватили наци. В очерках «Картины Октябрьской революции», написанных в 30-е годы, Марк Алданов отметил следующий эпизод: «“Русский начал революцию, немец доделает ее”, - сказал Ленин в своей речи в Смольном в день 25 октября. Эти малоизвестные слова его, не попавшие, кажется, в исторические книги, теперь, в пору Гитлера, приобретают, быть может, несколько иной смысл» . Нацисты хотели осчастливить весь мир, перехватив инициативу у СССР, и утром 22 июня Гитлер начал бомбить Киев, начав войну с Советской Россией, полагая, что русских варваров надо истребить с лица Земли, тем самым обеспечив движение прогресса. Но такого рода отстаивание прогресса приводит, как показала история России и Германии, к впадению в новое и еще более страшное варварство. После победы над нацизмом на авансцену истории выдвинулся новый носитель прогресса - США, ставший своего рода рейнджером и судьей современного мира. Но свободен ли любой, самый хороший судья от ошибок, действуя в одиночку? Ничем хорошим это кончиться, на мой взгляд, не может. Позиция русских гуманистов, не принимавших экспансионизма самодержавия и жестокости радикалов, - гуманизировать и цивилизовать людей - процесс медленный и осторожный. Как они полагали, во всех цивилизованных странах масса населения имеет много дурных привычек. Но искоренять их насилием - значит приучить народ к правилам жизни, еще более дурным, принуждать его к обману, лицемерию, бессовестности. «Люди, - писал русский мыслитель, - отвыкают от дурного только тогда, когда сами желают отвыкнуть; привыкают к хорошему, только когда сами понимают, что оно хорошо, и находят возможным усвоить его себе» . От наследства, от христианства, до которого доработалось европейское человечество две тысячи лет назад, отказываться преступно по отношению ко всему человечеству, ибо европеизм в той или иной степени затронул все страны. Констатация, что мы живем в постхристианскую эпоху, не радует. Когда рядом торжествует антиевропейский и антихристианский исламский фундаментализм, Европа не может не вернуться к своим основам, к своему христианскому наследству.

Русская литература сказала жестокую правду о нашей жизни, о нашем прошлом, осмысляя его. Но это те наработанные смыслы, то наследство, которое мы должны принять, чтобы жить дальше, развиваясь . И это возможно, ибо в самой нестабильности русской истории есть залог изменения и прогресса . Именно эту задачу поставил перед русской культурой великий русский мыслитель Владимир Соловьев. В 1897 году, под самый закат эпохи отечественной классики, он писал в статье «Тайна прогресса»: «Современный человек в охоте за беглыми минутными благами и летучими фантазиями потерял правый путь жизни. Перед ним темный и неудержимый поток жизни. <…> Но за ним стоит священная старина предания - о! в каких непривлекательных формах - но что же из этого? <…> Вместо того чтобы праздно высматривать призрачных фей за облаками, пусть он потрудится перенести это священное бремя прошедшего через действительный поток истории. Ведь это единственный для него исход из его блужданий… <…> Дело одно: идти вперед, взяв на себя всю тяжесть старины. <…> Вот тайна прогресса, - другой нет и не будет» (выделено мной. - В.К. ). Можно сказать, что сегодняшнее размывание фундаментально-европейских ценностей в элите (постмодерн) опускает элиту до уровня агрессивной массы.

По словам российского мыслителя ХХ века Мераба Мамардашвили, с которыми трудно не согласиться, «цивилизация - весьма нежный цветок, весьма хрупкое строение, и в XX в. совершенно очевидно, что этому цветку, этому строению, по которому везде прошли трещины, угрожает гибель. А разрушение основ цивилизации что-то производит и с человеческим элементом, с человеческой материей жизни, выражаясь в антропологической катастрофе, которая, может быть, является прототипом любых иных, возможных глобальных катастроф» . Сегодня, когда опасность распространении ядерного оружия более чем реальна, ситуация становится просто страшной. Если вместо политических переговоров будет применена сила, то в проигравшие страны, как мы видим на примере Ливии и Ирака, где были убраны так называемые деспотии, приходит кровавый хаос, а не гуманитарный прогресс. И прогрессивное внешне действо оказывается движением к регрессу. Россия заплатила дорогой и кровавой ценой за понимание этой диалектики якобы прогрессивных деяний. После свержения императора Николая II Россия пережила несколько лет Гражданской войны, страшной гибели миллионов, - войны, выросшей в тоталитарную диктатуру Сталина. В нынешнюю постэпоху речь скорее всего нужно вести о возврате в антимодерную эру, об усилении позитивных моментов каждой цивилизации, совершенствовании ее, короче, того, что называется гуманизацией мира - как искусства, науки и техники, так и того типа культуры, внутри которого они функционируют. Это и есть реальный прогресс.

Примечания

1. Булгаков С.Н. Основные проблемы теории прогресса // Булгаков С.Н . Соч. в 2 т. Т. 2. Избранные статьи. М.: Наука, 1988. С. 54.

2. Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории. СПб.: Наука, 2005. С. 72.

3. Пушкин А.С . О народном воспитании // Пушкин А.С. Собр. соч. В 10 т. Т. М.: ГИХЛ, 1962. С. 356.

4. Пушкин А.С. Собр. соч. В 10 т. Т. 7. Комментарии. М.: ГИХЛ, 1962. С. 450–451.

5. Чаадаев П.Я. Сочинения. М.: Правда, 1989. С. 157.

6. Герцен А . И . Prolegomena // Герцен А . И . Собр. соч. в 30 т. Т. ХХ, кн. М.: АН СССР, 1960. С. 62.

7. Novalis . Die Christenheit oder Europa // Novalis (Fridrich von Hardenberg). Fragmente und Studien. Die Christenheit oder Europa. Stuttgart: Reclams Universal Bibliothek, S. 67.

8. Федотов Г.П . Сталинократия // Федотов Г.П. Судьба и грехи России. СПб.: София, 1992. С. 89.

9. Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории. СПб.: Наука, 2005. С. 79.

10. Сорокин П . Социологический прогресс и принцип счастья // Сорокин П . Человек. Цивилизация. Общество. М.: Политиздат, 1992. С. 509.

12. Чернышевский Н.Г . Общий характер элементов, производящих прогресс // Чернышевский Н.Г . Полн. собр. соч. в 15 т. Т. Х. М.: ГИХЛ, 1951. С. 912–913.