Накануне 50-летия первого полета человека в космос дважды Герой Советского Союза Георгий Гречко, космонавт, трижды побывавший на орбите, дал интервью Экспресс-газете. Он рассказал, что инопланетяне прилетят на Землю 23 декабря 2013 года, Юрий Гагарин видел Бога, а стать первыми людьми на Луне нам помешала идеология.

Георгий Михайлович, правда ли, что все космонавты давали подписку «о неразглашении». О чем вам нельзя было говорить?

Лично я под грифом «Секретно» живу с детства. В десять лет оказался на территории оккупированной Украины. А когда после войны захотел вернуться в Ленинград, понадобилась справка из райкома, что с врагами я не сотрудничал. В институте меня не хотели брать на факультет реактивного вооружения. Спрашивали: «Откуда про него знаешь? На вывеске же написано: «Факультет А». Да у нас в трамвае висело объявление о наборе! С трудом приняли, но на втором курсе чуть не отчислили: начались лекции о ракетах, к которым требовался начальный допуск секретности. Всем его дали, кроме меня. А через несколько лет, уже в КБ Королева, я подписывал папки документов наивысшего уровня секретности - ССОП.

- Вы ведь не сразу попали в отряд космонавтов?

В первый отряд набирали летчиков-испытателей. Корабль был автоматический, от космонавта ничего не зависело. Впоследствии в состав включили бортинженеров, как я, и ученых. К полету я готовился почти десять лет, много раз был дублером. Американцы публиковали списки и второго состава, что помогало избежать морального удара, а у нас становились известными лишь те, кто полетел. Многие из дублеров так и не попали в космос: к примеру страховавшие Валентину Терешкову Валентина Пономарева и Ирина Соловьева.

Гагарин видел Бога

В те годы СССР и США работали на опережение. Наши заслуги - первый спутник, первый полет человека, первый выход в открытый космос, первая фотография обратной стороны Луны. А почему мы уступили американцам первенство в высадке на Луну?

Помешали нам идеология и перегибы. В СССР кибернетику обзывали лженаукой. Поэтому наши приборы были громоздкие, тяжелые. На Луну готовили ракету «Н1», понимая, что она не сможет спуститься с двумя пассажирами. Пока решали, не отправить ли аппарат без людей, автор проекта - Сергей Королев умер на хирургическом столе, инженер Валентин Глушко, обиженный, что двигатель в ракете не его, а Николая Кузнецова, быстренько зарубил этот полет. Вот мы и не отправились на Луну.

Полет Гагарина взяли на вооружение атеисты: летал, а Творца не видел. Как, по-вашему: есть в космосе место Богу?

На приеме в Кремле после полета Гагарина Хрущев отвел его в сторону и спросил, видел ли он Бога. Юра был крещеным, знал молитвы, в 1964 году он выступал на Пленуме ЦК с предложением восстановить в Москве храм Христа Спасителя. На вопрос Хрущева он ответил: «Конечно, видел. Бог есть». Никита Сергеевич кивнул: «Я так и думал. Но ты никому об этом не говори». Я считаю, Бога не надо искать фигурально на небе. Он на седьмом небе, в душе человека. Я в него верю. У меня было десять случаев, когда я находился на грани жизни и смерти: пожар на космической станции, на спускаемом аппарате не раскрылся парашют, я тонул четырежды, падал в пропасть. По теории вероятностей, должен уже умереть, но ангел-хранитель меня бережет.

Мат в космосе

Известны исторические фразы космонавтов: гагаринская - «Поехали!», леоновская - «А Земля-то круглая». Но, говорят, «за кадром» выражаются и более красочно.

Всякое бывало. Знаю случай, когда одна ступень ударилась о другую, и нормальный выход на орбиту не состоялся. Экипаж взлетел слишком высоко и падал на Землю с перегрузкой 23 единицы. У одного даже сердце остановилось на несколько секунд. Вот там они ругались. 26 минут крепких русских выражений. Как после сказали психологи: реакция, адекватная ситуации. Стандартными перегрузками у первых космонавтов считались восемь единиц: никто не ныл. А сейчас американец на «четверке» сознание потерял.

- Что самое трудное в длительном полете?

Меняется иммунная система, теряются мышцы. За три месяца полета окружность ног у меня уменьшилась на три сантиметра. На орбитальной станции - отвратительный запах. Работают сотни приборов, у каждого изоляция, смазка, пластмасса, все это нагревается, трется. Потом привыкаешь. Волосы там концентрируют запах: пролетишь мимо напарника, заденешь - ужас!

- Вы верите во внеземные цивилизации?

Верю. Иначе не интересно жить. Сейчас все называют дату конца света - 23 декабря 2012 года, когда заканчивается календарь майя. Но у этого народа не было понятия нуля - сразу единица. Поэтому я даю фору: 23 декабря 2013 года прилетят инопланетяне, давшие примитивному племени сверхточный календарь. Они или продолжат его, или устроят нам потоп, как это уже было с предыдущими пятью цивилизациями. Прямых доказательств визитов на Землю инопланетян нет, но много косвенных. Я только что вернулся из Ливана, где читал лекции. Там в городе Баальбек есть храм Юпитера. Он стоит на подиуме, в котором камни по тысяче тонн! Даже современные краны не потянут такой вес. Секрет передвижения камней находится под лапой сфинкса, которую не разрешают трогать.

- Оставите ли вы потомкам книгу?

Я написал мемуары «От лучины до космоса». Сейчас собираю от космонавтов замечания, редактирую. Если даст Бог, выпущу ее в свет.

Замечательный человек этот космонавт Георгий Гречко, не правда ли?

Не знаю, как у вас, а у меня, пока я не начал изучать предметно его роскозни, то есть имел о нём весьма поверхностное впечатление, он вызывал у меня симпатию и уважение.

А вот вам теперь другая версия этой же басни от космонавта Георгия Гречко про Юрия Гагарина, видевшего/не видевшего бога в космосе в другом его интервью:

Вопросы задаёт Наталия Лескова:

– Значит, в инопланетян вы верите. А в Бога?

– Бога в космосе видели только в анекдотах. Вот, скажем, такой. Хрущёв в Кремле отозвал Гагарина в сторонку: «Юра, ты бога видел?» – «Да, видел. Есть бог». – «Так я и знал. Только никому больше не говори». Потом Гагарин оказался на приёме у Папы Римского, и тот тоже спрашивает: «Юрий Алексеевич, вы видели бога?» – «Нет, не видел. Нет никакого бога». – «Так я и знал. Но только никому об этом не рассказывайте!»

Теперь снова вернёмся к первому интервью:

- А американцы точно там были? Скептики говорят о фильме, снятом в Голливуде...

Были, без сомнения. Американцы привезли лунный грунт, часть которого и сейчас хранится в вакуумной камере. Следы на Луне Армстронга и Олдрина, с которым я лично общался, видны из космоса. Полет транслировали на весь мир. В СССР, правда, в тот момент крутили «Лебединое озеро», а в Китае - патриотический фильм. Но мы, космонавты, на Шаболовке наблюдали высадку. И ребята, принимающие сигнал, сказали, что идет он с Луны.

..."Лебединое озеро"...

Кадры первой высадки на Луну миссии "Аполлон-11" действительно транслировали на весь мир.

Из Хьюстона.

В 5:56 утра по Москве.

Но в то время телетрансляции начинались только в 8:00

А сама Луна находилась с противоположной стороны Земли и поэтому никакой телевизионный сигнал на Шаболовке (даже если бы там была для этого техническая возможность) с неё принять бы не смогли.

Да и просмотр трансляции высадки на Луну, принимаемой Шаболовкой вовсе не с Луны, а из Хьюстона через Лондон по каналу "Интервидение", была организована для советских специалистов не на Шаболовке, а в НИИ 885, там, где находится ЦУП. Об этом написано в мемуарах академика Чертока, заместителя Королёва.

Зачем же Гречко врал?

А затем, что он, так же как и Леонов, отрабатывал таким образом своё банкирское кресло.

Оба эти космонавта - банкиры. Гречко был вице-президентом ОТП Банка, а Леонов вице-президент Альфа-Банка. А точнее, они оба прикормленные в банках пропагандисты американского лунного блефа.

Банковский бизнес напрямую связан с американскими финансовыми институтами. И оба этих советских космонавта большие друзья американцев.

А Леонов так и вовсе породнился с американским астронавтом Томом Стаффордом через брак своих детей.

Потому и лгали и лгут они в их интересах.

И про то, как врёт космонавт Леонов, вам тоже интересно будет:

Космонавт Гречко считает, что Бог неоднократно спасал его от смерти

Дважды Герой Советского Союза, летчик-космонавт Георгий Гречко признался, что пришел к вере в Бога после того, как начал анализировать свою жизнь.

"Почему я верю? Потому что во время войны, даже не на фронте, а в тылу или в оккупации как случилось со мной, другой надежды у человека нет, кроме как на Бога. И я могу Вам сказать, что тогда практически все были верующими. Потому что жить хочется. И я, мальчик, верил", - цитирует ИНТЕРФАКС интервью космонавта "Новым известиям".

Г.Гречко рассказал, что в детстве постился перед Пасхой и на Рождество ходил по дворам славить Христа, но позже прочитал книгу "Библия для верующих и неверующих" Емельяна Ярославцева, "главного советского атеиста".

"Поскольку у меня аналитический ум, тогда мне, мальчишке, показалось, что вроде там логично доказывалось, что Бога нет. И я об этом долго не задумывался, пока на седьмом десятке не стал анализировать свою жизнь", - отметил он.

По словам космонавта, у него "столько было возможностей потерять жизнь или ее смысл, но всякий раз что-то помогало... остаться на вот этой самой "линии жизни".

Так, при своей любви к скорости Г.Гречко три раза падал, катаясь на мотоцикле, при своей любви к плаванию пять раз тонул. Во время войны приятеля Г.Гречко разорвало снарядом. Все ребята, стоявшие в отдалении, были ранены, а он стоял ближе всех, но остался невредим; был под обстрелом на открытом пространстве, "попадал и в более тяжелые передряги".

"Почему я остался жив? Почему не сработала теория вероятности, по которой в половине случаев я должен остаться жив, но в тех же пятидесяти процентах случаев должен изувечиться или исчезнуть? Да потому что, по той же теории вероятности, если этот закон не соблюдается, значит, ось, делящая судьбу ровно посередине, кем-то сдвинута. Поскольку, кроме Бога, никто не мог ее сдвинуть, я верю, что был рожден, чтобы стать космонавтом", - сказал он.

— Георгий Михайлович, как и почему вы оказались гостем Коневского монастыря?

— Во‑первых, мы с женой — верующие люди, во‑вторых, мы вообще любим посещать старинные, древние храмы, монастыри. И где бы ни бывали — хоть в Сибирских краях, хоть в Самарканде, Бухаре — всегда посещали и православные соборы, и мечети, прежде всего те, которым много веков. Ведь они особенные, намоленные.

Мы вообще-то побывали во многих самых больших и значительных храмах мира, но вот когда недавно были в знаменитом Сантьяго-де-Компостело в Испании, я поймал себя на мысли, что своих-то духовно значимых мест, что порой под боком, мы ведь не посещаем. И вот на днях мы побывали в Белоруссии, где посетили старинные церкви. А там ведь такая удивительная история — то здесь Польша была, то Литва, то Россия, то теперь Белоруссия. Нам показали иконы, среди которых есть и чудотворные. Мы любим такие путешествия, и вот теперь приехали на Коневец.

— Как вы стали верующим человеком, что побудило к вере?

— Я находил веру дважды. В первый раз во время войны. Папа был на фронте, а мама находилась в блокадном Ленинграде, пребывая на казарменном положении. А я жил в деревне, когда вдруг туда пришли немцы. Они стреляли в кур, в корову, чуть не застрелили меня. Тогда, как и вообще во время войны, никого невозможно было попросить о помощи, кроме Бога. Потом, правда, я меньше обращал внимания на религию. Но по прошествии половины жизни стал задумываться. Я понял, во‑первых, что у человека есть судьба. Во‑вторых, скажу вот что…

Я много гонял на мотоцикле, прыгал с парашютом, плавал под водой, летал на планере, на самолете, рисковал, не говоря уж про военное время, когда не раз оказывался под обстрелом или бомбежкой. Однако всегда выходил невредимым, тогда как всех других, что оказывались даже дальше меня от места падения бомбы, ранило. Я понял, что коль уж давно мог бы быть калекой или мертвецом, но этого всякий раз не случалось, значит, есть судьба и ангел-хранитель, который помогает мне на этой линии судьбы оставаться.

И, знаете, этот ангел со мной порой весьма жёстко обращался. Если я отступал от некоей свыше предначертанной жизненной линии, он меня очень сильно наказывал, порой даже доводя до отчаяния. И всякий раз возвращал на неё.

Тогда я понял, немножко исходя из теории вероятности, что без ангела-хранителя я в половине случаев оставался бы невредимым, а в половине — вредимым. А коль все время, при всех случаях невредим, значит…

— А из ваших коллег-космонавтов много верующих?

— Американцы — верующие. Хотя, думаю, не все. Один даже был проповедником в храме и до полета, и после. А про наших сказать затрудняюсь. Есть вещи, куда нельзя залезать. Например, в душу человека. Если человек придет к батюшке и раскроет свою душу — это одно, а если я приду к своему даже другу и начну в душу лезть… Есть запретная тема, например, не узнавать о здоровье. Да и мама меня так воспитала, что ничего лишнего спрашивать не надо, когда человек захочет — сам скажет.

— Сейчас много говорят об инопланетных присутствиях на Земле и о том, что это могут скрывать…

— Я считаю, знаете ли, что пока представителей инопланетных цивилизаций на Земле нет. Может быть, они и есть, но пока ни одного такого контакта с ними, о котором можно было бы с достоверностью утверждать, не было. Я ученый, доктор физико-математических наук, поэтому верить всяким слухам или бредням, например, какой-то женщины, будто она забеременела от какого-то иноземного существа, я не могу. А каких-то прямых стопроцентных доказательств, что они есть или были, пусть тысячи лет назад, или существуют где-то в параллельном пространстве, пока не знаю. Я их ищу, пока не нашел.

Понимаете, я ученый. В течение шестидесяти лет на моей памяти какие-то огоньки всё где-то летают и летают, но мы ничего о них не узнали. Пилотируемые ли это объекты, или не пилотируемые, из Вселенной ли они, из-под земли ли, или из-под воды? А о составе чего-то найденного на земле, возможно прилетевшего из космоса, лишь слышим: ртуть… сталь… неизвестный металл… Что же дальше? Мы ведь ничего о них того, что бы нас в чем-либо убеждало, не узнали! Это ведь не наука, когда, занимаясь чем-то десятки лет, ничего не узнают.

— Американские астронавты ведь не раз рассказывали о встречах на Луне с чем-то, что можно отнести к признакам инопланетной цивилизации.

— Я с Эдвином Олдрином, что побывал на Луне, разговаривал несколько раз. Он утверждает, что все эти разговоры, слухи — полный бред. И я ему верю больше. Потому что, например, когда услышал по ТВ о нашей экспедиции к Тунгусскому метеориту, то там сказали: мол, они туда приехали, нашли летающую тарелку, затем привезли ее в Капустин Яр, на свой первый ракетный полигон, и там спрятали на глубине в четыре этажа. И теперь, дескать, нам в России ничего думать, изобретать не надо, мы теперь всё «сдираем» с этой тарелки и делаем. Вот такая потрясающая «достоверная» история на ТВ.

Поэтому пока я не увижу эту тарелку, не прикоснусь, не постучусь, и пока мне не откроют дверь и я не поздороваюсь с теми, кто там, я в них не поверю.

— Что вы можете сказать как ученый о человеке, о человечестве?

— Я открыл для себя, что наука, техника, технологии всё более прогрессируют, развиваются, а человек всё более деградирует. И как ни стремится наука человека сохранить, оснастить, приподнять, воодушевить, всё стремится, по-моему, к обратному. Если по Дарвину — то не от обезьяны идет человек, а, наоборот, к обезьяне.

— Что же толкает человека к обезьяне?

— Как ни пытаются религиозные деятели спасти человеческую душу, но те грехи, за которые выгнали Адама из рая — высокомерие, стремление нарушать все законы и нормы, пользоваться тем, что запрещено, вседозволенность, — всё более привлекательны для людей. То есть, получается, едва только Бог отвернется от нас, Дьявол тут же возобладает над нами. Клевать на всякие сладкие дьявольские штучки, на соблазны и искушения, как Адам, людям становится всё легче. И сегодня соблазнов предлагается во много-много раз больше, чем еще совсем недавно. Это — и более сладко, и более просто, чем вести себя порядочно, нравственно, соответствовать десяти заповедям, что позволяют человеку быть человеком и личностно, духовно совершенствоваться.

В храме Живоначальной Троицы в Останкине космонавт Георгий Гречко частый гость. Уже много лет он живет неподалёку, на Хованской улице, в Городке космонавтов.

Как я тушил пожар в космосе

- Георгий Михайлович, вы были верующим человеком, когда начинали летать в космос, или вера пришла к вам позже?

Я стал верующим во время войны. В доме было много религиозных книг. Да и жить хотелось. Папа был на фронте, мама - в блокадном Ленинграде, а я - в оккупации. Жизнь зависела от прихоти немца… Тогда, во время войны, все верили в Бога, потому что понимали, что больше никто тебя не защитит от смерти. Позже, повзрослев, я немного поостыл. А потом пришёл к вере через теорию вероятности.

- Это как?

Очень просто. В теории вероятности есть такое понятие - кривая распределения. Она рисует вероятность разных событий. Человек я довольно горячий, не трусливый, рисковый и не очень осмотрительный. За свою жизнь я, по-моему, шесть раз тонул, висел на скале, падал в самолёте, был под ружейным обстрелом, под бомбёжкой. Однажды, к примеру, недалеко от меня взорвался снаряд, и меня ни один осколок не тронул, а ребят, которые стояли дальше меня, ранило. Ещё такая ситуация: я на мотоцикле перелетел через руль и так ударился о грузовик, что, если бы этот грузовик проехал ещё один сантиметр, мне оторвало бы ногу. Был у меня страшный случай и на космической станции: там загорелся прибор. Страшен был даже не огонь: когда горит пластмасса, провода и изоляция, воздух становится как грязная вода и можно задохнуться. Тогда мне пригодились навыки в подводном плавании. Я перестал дышать, нырнул в дым, нашёл горящий прибор… Рассказывать об этом, сидя за столом на Земле, это одно. А наверху, когда до Земли 350 километров, деваться некуда. Но пожар я тогда потушил.
Каждый раз я оставался невредимым: не инвалид и не мертвец.

Вот я и задумался: как же так? Стал размышлять о теории вероятности и кривой распределения и думать о том, что по всем правилам половина событий должна быть счастливая, а половина - несчастливая. А у меня все события получились счастливыми, словно эту кривую вероятности кто-то сдвинул. «Но ведь никто, кроме Бога, сдвинуть эту кривую не мог!» - подумал я. Так я опять вернулся к Богу. И настолько вернулся, что у меня теперь даже есть два религиозных ордена и две медали.

- В последние годы вы постоянно бывали в экспедициях. А сейчас чем занимаетесь? Продолжаете путешествовать?

Я уже давно никуда не выезжал: в последнее время занимаюсь написанием книги воспоминаний. Жизнь у меня была не «выпил водки - и на диван», и мне есть что вспомнить: и как жил до войны, и оккупацию, и приход в ракетостроение… К тому же я встречался с интереснейшими людьми. О них тоже хочу рассказать. Для меня эта книга очень важна. Мне уже 80 лет, жизнь, проведённая отнюдь не на курортах, подорвала здоровье, и мне хочется этой книгой подвести некоторый итог.

«Скажи атеистам, что Меня нет»

- Вы говорите, что будете много писать о других людях, с которыми встречались. О ком, например?

Например, о Королёве. Он один из самых выдающихся людей эпохи, и я бесконечно его уважаю. Помню, как с ним познакомился. Я был простым инженером, и Королёв вызвал меня для разговора. Меня поразило, что он вышел из-за стола и сел напротив меня, за маленьким столиком, лицом к лицу. По нашему статусу - его высокому, моему низкому - он не должен был так поступать. И вот он стал меня расспрашивать, какой я институт заканчивал, какие лекции слышал. Потом перешёл на личное: какие книги читал, какие пьесы смотрел, какую музыку люблю. Не спеша, не меньше получаса со мной разговаривал. Потом я ушёл. Позже я узнал, что он вот так принимает всех инженеров. А у него, наверное, их к тому моменту было около тысячи! И только потом я понял, что это просто Королёв. Такой человек. Потому что, когда меня принимали в космонавты, никто меня не спрашивал, в какие театры я хожу и какую музыку слушаю. Все больше интересовались здоровьем и непосредственными знаниями, связанными с работой.

- Часто вспоминаете космос?

Конечно. Телевизионщики приезжают иногда поговорить об этом. Люблю отвести их в новый Музей космонавтики, что открыли в нашем районе. Там неподалеку от входа сейчас стоят этакие пеньки со звёздами. Один пенёк - это какое-то наше достижение в космосе, другой пенёк - другое. И я веду телевизионщиков от пенька к пеньку, читаю и с удовольствием отмечаю, что в половине этих достижений я участвовал. А вообще, в последнее время интервью даю не часто. В прошлом году мне сделали две операции на сердце, так что здоровье не очень позволяет. Правда, с этим борюсь: на тренажёре занимаюсь потихоньку, сердце и ноги укрепляю.

Во времена СССР, когда вы полетели в космос, говорить о Боге было не принято. Не задавали вам вопрос в шутку, не встретили ли вы Бога, когда летали над Землёй?

Тогда вере и правда уделялось совсем иное внимание. Давайте я лучше анекдот в тему расскажу? Бог спит, среди ночи его будит ангел и говорит: «Там пришла группа атеистов и требует немедленно с ними поговорить!» А Бог устал, спать хочет… Подумал Он и говорит: «А ты им скажи, что Меня нет!»

Космонавт не исключает возможность встречи с братьями по разуму

Космонавт Георгий Гречко на борту
космического комплекса «Союз-26» – «Салют» – «Союз-27».
1978 г. (Фотохроника ТАСС)

Георгий Михайлович Гречко работал с Королёвым, тренировался с Гагариным, в своё время побил рекорды длительности полёта и стал самым старшим космонавтом, побывавшим на орбите. Своим друзьям и коллегам он известен ещё и как великий шутник и балагур. Но не многие знают, что он один из самых романтичных космонавтов: всегда стремится узнать что-то необычное.

– Георгий Михайлович, вы верите в судьбу?

– Я верю, что существует некий баланс случайностей, благодаря которому они однажды складываются в закономерности. Вот, скажем, когда я только появился на свет, родителям дали огромную по тем временам комнату в коммуналке – целых 50 метров! Они пришли, ахнули и от такой роскоши отказались. Разгородили комнату за свой счёт. Получилось две: в соседнюю въехала ещё одна семья. Казалось бы, безумие. Но тогда, видимо, были другие времена. Так вот, спустя семь лет я тяжело заболел малярией, мне становилось всё хуже, я уже умирал. И вдруг выясняется, что сосед за стеной – моряк дальнего плавания. Из очередного рейса он привёз мне хинин – лекарство, которого в нашей стране вообще не было. И я выздоровел. А что, если бы родители тогда не стали отказываться от лишних метров? Что, если бы не этот моряк?

– Правда ли, что Королёв командировал вас на Подкаменную Тунгуску искать обломки инопланетного корабля?

– Ещё в юности, в 1946 году, я прочитал рассказ Александра Казанцева «Взрыв» о том, что тунгусским телом на самом деле был межпланетный марсианский космолёт, потерпевший катастрофу. Ария Штернфельд, известный исследователь межпланетных полётов, рассчитал, что на Землю он летел не с Марса, а прежде посетил Венеру. Оптимальная дата такого прилёта совпадает с крушением так называемого Тунгусского метеорита. Интересно, что мы таким же образом летели к комете Галлея: сначала к Венере, воспользовались её гравитационным полем, а потом с его помощью добрались до кометы. Это называется пертурбационный манёвр. Сейчас гипотез, пытающихся пролить свет на тунгусскую тайну, существует множество. А тогда, прочитав Казанцева, я решил побывать на месте аварии инопланетного корабля, найти его обломки. И вот, уже работая у Королёва, я заразил этим товарищей. Оставалось заинтересовать Королёва. Для этого мы использовали военную хитрость: отчёт геофизика А.В. Золотова, участника экспедиции 1959 года, из которого следовало, что это был мощный, порядка пяти мегатонн, взрыв марсианского космического корабля, произошедший на пятикилометровой высоте. Мы понимали несостоятельность отчёта: Золотов прибыл туда на пару дней и накатал его на пятьсот страниц. Однако в главном мы были правы: загадка существует, и это загадка мирового значения. Конечно, весь отчёт Королёв читать не стал, но проявил интерес к остаткам космического корабля, которые можно найти. Дал нам денег из своего фонда материальной помощи (пятьсот рублей) на авиабилеты, вертолёт, двух солдат с рацией и сухой паёк. Мы вложили в экспедицию свои деньги и за несколько месяцев провели очень серьёзную работу. Например, определили точку, над которой произошёл взрыв. Затем присоединились к научной экспедиции Г.Ф. Плеханова, состоявшей из сибирских учёных и студентов. Нашу «королёвскую» группу возглавил В.А. Кошелев. Ничего найти не удалось, в том числе на дне озера Чеко. Тем не менее я уверен: над Тунгуской взорвалось нечто необычайное. Мне нравится такая версия: братья по разуму, зная, что мы не можем защитить себя от крупных метеоритов, установили в окрестностях нашей планеты «антиракеты». Тунгусский метеорит летел прямо на Петербург, но они его траекторию сбили, перенаправив в безлюдную тайгу. С тех далёких пор во мне живёт мечта вернуться и продолжить поиски.

– В 1962 году вы написали заявление, что хотели бы стать космонавтом. Реальность оказалась труднее романтических грёз о космосе?

– Одни вестибулярные испытания чего стоили! Но самым тяжёлым стал момент, когда в 1966 году, будучи уже «одной ногой в космосе», я, совершая очередной прыжок с парашютом, сломал ногу. Гипс наложили от паха до кончиков пальцев. Помогли только моё упрямство и горячее желание побывать в космосе. Хотя ждать пришлось почти 10 лет. И в 1975-м, в первом же полёте, мало не показалось. Один пожар на станции чего стоил! А мои бесплодные попытки наладить работу телескопа, с помощью которого можно было бы провести уникальные наблюдения за Солнцем! Меня не хотели поддерживать ни ЦУП, ни даже командир корабля Владимир Губарев. Но я добился своего, и телескоп всё-таки заработал. Результаты наблюдения за солнечной активностью стали прорывными. Хотя от земного начальства мне влетело за нарушение режима труда и отдыха. Я ведь не спал и не ел, пока его чинил. Награда пришла много лет спустя, когда астроном Л.И. Черных назвал моим именем новый астероид – за то, что тогда спас телескоп.

– Правда ли, что вы в космосе видели НЛО?

– Однажды я взглянул в иллюминатор и обомлел: нас преследовала целая эскадрилья НЛО! Причём идут чётким, зловещим строем! Я испугался не на шутку, позвал Романенко, но он меня успокоил: это просто пылинки, отделившиеся от обшивки станции во время коррекции орбиты.

В космосе невозможно определить расстояние, и нам кажется, что объекты далеко, хотя на самом деле они у самого иллюминатора

Потом я разыграл прибывших на станцию Макарова и Джанибекова. Сам выбивал крупные пылинки, а им говорил, что нас преследуют «тарелки». Ребята поверили! Но настоящих НЛО я не видел. Хотя встретиться с иными цивилизациями – моя большая мечта. Если бы вместо кусочков экранно-вакуумной изоляции к нам приблизились настоящие инопланетные корабли и оттуда вышли бы разумные существа, я как человек и космонавт был бы счастлив.

Существуют ли инопланетяне? Действительно ли они бывали на Земле? Георгий Гречко в иные цивилизации верит

– Как вы думаете, нашу планету посещали инопланетяне?

– Раньше я не верил в НЛО. Видел исключительно земные причины их существования: запуск ракет, самолёты, кусок ракетоносителя… Но однажды в Лондонской национальной галерее увидел картину: ярко-жёлтая «тарелка» в небе, и от неё исходит луч к Деве Марии. Что за ерунда? Смотрю, а там подпись: Карло Кривелли, 1484 г. Ничего себе! Такого «Благовещения» я не видел ещё никогда. Здесь весть о том, что Мария станет матерью Христа, приходит не просто с неба – из «летающей тарелки» с помощью луча, похожего на лазерный! Причём «тарелка» не просто круглая, а с окошками, с несколькими уровнями… Почему автор изобразил всё так, а не иначе? Ответ кажется однозначным: он сам видел нечто подобное или ему рассказали. Карло Кривели вообще отличается внимательностью к деталям, и одна из них – «летающая тарелка». С годами я пришёл к выводу: инопланетяне бывали на Земле, но очень давно. Надеюсь, они ещё вернутся.

– А египетские пирамиды, другие мегалиты – не дело ли рук инопланетян?

– Я давно и безнадёжно увлекаюсь историей древних цивилизаций. Меня в своё время поразило, почему вентиляционные каналы пирамид устроены так, что они всегда смотрят на звёзды? У нас в полётах всегда были опорные звёзды. Но зачем они древним? И я заинтересовался сначала пирамидами, потом Стоунхенджем, Аркаимом, другими загадочными сооружениями. Кто и зачем всё это строил? Сделано ли всё это под руководством инопланетян и с какой целью?

Этого я не знаю, но верю, что существует какая-то таинственная, глубокая связь между событиями далёкого прошлого и ещё неизвестного нам будущего

– Время от времени нас пугают очередным концом света…

– Я верю: человек справится со всеми настигающими его проблемами. Однажды мы вышли из пещеры, хотя она оберегала от саблезубого тигра. Но мы вышли! Так и сейчас – рано или поздно мы покинем колыбель человечества и покорим и ближний, и дальний космос, сделаем его местом работы – и мастерской, и местом жительства, и всё-таки немножко храмом, потому что тайна будет оставаться всегда. Жизнь на Земле когда-нибудь закончится, и, хотя она лучшая из планет, нам уже сегодня надо думать о «запасном аэродроме» для человечества.

– Значит, в инопланетян вы верите. А в Бога?

– Бога в космосе видели только в анекдотах. Вот, скажем, такой. Хрущёв в Кремле отозвал Гагарина в сторонку: «Юра, ты бога видел?» – «Да, видел. Есть бог». – «Так я и знал. Только никому больше не говори». Потом Гагарин оказался на приёме у Папы Римского, и тот тоже спрашивает: «Юрий Алексеевич, вы видели бога?» – «Нет, не видел. Нет никакого бога». – «Так я и знал. Но только никому об этом не рассказывайте!»

Но я в Бога верю. В своей жизни я не раз бывал в смертельно опасных ситуациях. Я пять раз тонул, у меня в руке взрывался охотничий патрон, а в нескольких сантиметрах от меня – боевой снаряд, я терял след в глухой тайге, на меня бросались с топором, не говоря уж об аварийных ситуациях в космосе. И всякий раз я оставался жив и невредим. Не могу сказать, что спасала только смекалка. Иногда это было то, что принято называть чудом. Хотя должна была сработать теория вероятности, и в половине этих несчастных случаев я должен был погибнуть или остаться калекой. Почему этого не произошло? Ответ у меня такой: если этот закон не соблюдается, значит, ось, делящая судьбу пополам, кем-то сдвинута. Поскольку, кроме Бога, сдвинуть её некому, я верю, что был рождён стать космонавтом. Я учёный, доктор наук, но это нисколько не противоречит моей вере, как и тому, что мои родители были убеждёнными атеистами. Наука должна познавать мир, а религия – воспитывать душу человека так, чтобы он не делал никаких гнусностей. Я считаю, что любая традиционная религия лучше, чем безверие, которое опустошает сердце человека. Бездушный, неверующий учёный может изобрести не только средство для повышения урожайности, но и химическое оружие, способное отравить всё живое. А мораль, которую несёт религия, призвана это предотвратить. И неважно, что никто из нас в космосе не видел Бога. Бог не в космосе, а в каждом из нас, где бы мы ни были. Вот в это в свои 80 с лишним лет я верю.

Беседовала Наталия Лескова