Еврейское гетто Лодзи - город мертвых (Польша). Польский вклад в уничтожение евреев

Гетто в Польше - возникло в силу тех же условий, как и во всей средневековой Европе. С одной стороны, евреи сами стремились к концентрации, с другой стороны, разные внешние силы усиленно добивались, чтобы евреи были отрезаны от всякого общения с христианами. В этом отношении роль играли постановления церковных соборов (на известном Бреславльском соборе 1267 г. участвовало много представителей польского духовенства). К тому же в Средние века каждая общественная или религиозная группа сосредоточивалась вокруг своих учреждений (молитвенного дома, цехового дома и дома совещаний). Так группировались цехи, нации и религиозные общины. В польских городах встречаются улицы портных, сапожников и т. д., русские, татарские и армянские и, наконец, улицы еврейские. Синагога и кладбище - вот центр гетто, а часто лишь одна синагога, так как устройство кладбищ не везде разрешалось (§ 13 статута Болеслава установил, что нельзя взимать пошлины за перевозку евр. покойников, что указывает на существование в Калише одного центрального кладбища для евреев всей страны). Евр. квартал обыкновенно состоял из одной улицы, от чего происходило название «platea Judaeorum», в обиходной речи «die Gass»; co временем в одной улице становилось тесно, и евреи всякими способами старались расширить место своего жительства; когда евр. квартал обнимал несколько улиц, он назывался «circulus Judaeorum», «das Fertel» (Viertel, Judenviertel), а если охватывал целый город - «еврейск. городом» («miasto żydоwskie»). Уже в 1387 г. была евр. улица (ныне ulica Blacharska) во Львове; подобная же была в Кракове (до основания особого города в Казимерже), в Познани, Сандомире, Вильне и т. д. «Евр. города» существовали в Кракове (Kuzmir, Kuzmark al nehar Wisla we al nehar Wilga, как поныне пишут в разводных письмах-гетах) и Гнине при городе Гродеке или Грудеке. Многие польские города пользовались привилегиями «de non tolerandis judaeis», но тем не менее при этих городах на частных владельческих или же королевских землях возникали особые евр. селения, местечки и даже целые евр. города. Так, евреи поселились «na Fanie» под Самбором, «nа Вlichu» под Дрогобычем, в Вишнице поблизости Бохнии (все эти города принадлежат к Галиции) и в Фордоне около Бромберга. Бывало также, что ввиду ограниченного числа евр. улиц в больших городах часть или даже все евреи вынуждались селиться за городом, на частных или старостинских землях. Таким образом во Львове образовалось второе гетто, в так назыв. «Краковском предместье», в Люблине селение «na Podzamczu», в Познани - в соседнем Шверзенце; в Данциге, где евреям вовсе запрещалось жить, они поселились в деревнях, принадлежавших помещикам. В Варшаве долгое время существовала «летучая» община; евреи могли здесь пребывать лишь во время сеймов; только в последние годы Речи Посполитой существовали - и тο временно - два евр. местечка, «Nowa Jerozоlima» и «Nowy Potok» (см. Варшава). - Одним из интереснейших гетто в Польше был евр. город в «Казимерже» под Краковом, основанный Казимиром Великим. Более старая община существовала в самом Кракове. В 1494 г. евреев вытеснили оттуда в Казимерж, но не дали достаточно места. Поселенные в юго-западной части Казимержа евреи были отрезаны от остального города стеной и воротами. Стена была воздвигнута в 1627 г. каноником Мартином Клечинским с целью «устранить причины тревоги, возникающей при виде евреев по инициативе менее благоразумных, к великой опасности не только евреев, но и самих христиан». Ворота (деревянные) существовали до 20-х годов 19 века, хотя они уже тогда не были нужны, потому что христиане почти совершенно удалились к тому времени из Казимержа и евреи заняли этот «еврейск. город». Вплоть до 1867 года евреям было запрещено селиться вне его пределов в Кракове. В Познани город, между прочим, должен был уступить евреям для прогулок часть поля, граничащего с гетто. Ворота, которые вели в поле, на ночь закрывались (одновременно с другими городск. воротами); ключ хранился в канцелярии городского головы. Ввиду крайней тесноты гетто евреи на основании договора с помещиком Сигизмундом Грудзинским (1621) поселились в местечке Шверзенце, находившемся в расстоянии 14 километров от Познани. В Познани же гетто просуществовало до пожара 1803 года. Во Львове сперва имелась (кроме упомянутого Краковского предместья) одна евр. улица, потом две, отделенные воротами от города. В этом гетто жили сначала также русины, а с 1600 г. исключительно евреи. Ввиду тесноты евреи постепенно заняли соседние улицы, что вызвало долголетний процесс (от 1650 г. до конца Речи Посполитой) между евреями и городом: то евреи устраивали свои лавки на рынке, то погром загонял их в гетто. Австрийское правительство втиснуло туда евреев, поселившихся (после присоединения Галиции к Австрии) на других улицах Львова, где они и оставались до 1867 г. - Евр. улицы существовали и в Литве, как, напр., в Вильне, где, однако, евреи селились и на других улицах, а также в Гродне, где, кроме евр. улицы и евр. переулка, евреи жили в нескольких других соседних улицах. В Кременце (1563) они занимали несколько соприкасающихся улиц. Ввиду тесноты кагалы настаивали на том, чтобы вновь селившиеся не пользовались правом «хазаки». В местечке Опатове, напр., где тесную евр. улицу нельзя было расширить и куда во время шляхетских сеймиков стекалось много народа, кагал получил от «ваада», или евр. сейма (1687), разрешение удалять евреев, которые не заручились бы правом хазаки. - В городах частных владельцев евреи также селились в особых улицах, и начиная с 17 в. (на Руси, Волыни и Подолии) - в самом центре новых поселений, т. е. на рынке. Здесь господствовала воля владельца, и в связи с этим не было стен. В гетто больших польско-литовских городов ввиду их изолированности возросла административная власть кагалов. На Казимерже близ Кракова кагал превратился в магистрат (хотя вторая часть Казимержа имела христианского городского голову; последний - в 1802 г.). То же замечается во Львове, Познани и др. городах; здесь развились особые евр. должности, начиная с судебных и кончая сторожами ворот Г.; тут были свои аптекари, фельдшера, акушеры и пр. Жизнь в польских гетто похожа на жизнь в западноевропейских. - Ср.: обширные архивные материалы; «Русск. евр. арх.», III; Регесты, I-II; Balaban, Żydzi lwowscy na pszełomie 16 и 17 w., 1906; его же, Dzielnica żydowska, 1909 (описание гетто с иллюстрациями, изд. Львовского магистрата); Perles, Gesch. d. Jud. in Posen; Warschauer, D. Entstehung einer jüd. Gemeinde,. Zeitsch. f. Gesch. d. Jud. in Deutschland, IV; Ekielski, Miasto Kazimierz, 1869; Jaworski, Wladysław Jagiełło jako opiekun miasteczka, Львов., 1909; Promemoria der Krakaner Israeliten an ein hohes K. К. Ministerium des Innern (без даты, вероятно - 1848).

В 1939 году фашистская Германия вторглась в Польшу и в крупных городах сразу появились гетто, в которых изолировали еврейских жителей.

Генрик Росс (Henryk Ross) был новостным и спортивным фотографом в Лодзи. В городском гетто его приняли на работу в отдел статистики, чтобы он снимал портреты для удостоверений личности и делал пропагандистские кадры на фабриках, где использовали еврейский труд для производства товаров на нужды вермахта.

В свободное от работы время Росс документировал реалии гетто. Рискуя жизнью, через отверстия в стенах, щели в дверях и из складок своего пальто он снимал голод, болезни и казни. Фотограф продолжал снимать, когда десятки тысяч евреев из гетто отправлялись в лагеря смерти в Хелмно и Освенцим.

В кадрах Росса запечатлелись и крошечные проблески радости – спектакли, концерты, праздники, свадьбы – акты сопротивления бесчеловечному режиму.

1940. Мужчина, идущий по Вольборской улице через развалины синагоги, разрушенной немцами в 1939 году.

1940-1944. Знак на ограждении еврейского квартала: «Жилая зона евреев. Вход воспрещён».

1940-1944. Мост на Зигерской (Арийской) улице.

Будучи официальным обладателем фотокамеры, я смог запечатлеть все трагические периоды в Лодзинском гетто. Я делал это, осознавая, что если бы меня поймали, то меня и мою семью предали бы пыткам и убили бы. Генрик Росс

1940. Генрик Росс фотографирует группу людей для удостоверений личности. Еврейская администрация, отдел статистики.

1940-1944. Группа депортируемых женщин, проходящих с вещами мимо развалин синагоги.

В конце 1944 года Советская армия продолжала вытеснять немцев, и стало ясно, что Лодзинское гетто вскоре ликвидируют. Росс понимал, что в любой момент его могут депортировать в лагерь смерти. Поэтому собрал 6000 своих негативов, поместил их в картонные коробки и закопал рядом со своим домом в надежде, что когда-нибудь их найдут.

19 января 1945 года советские войска освободили тех, кто уцелел в гетто. Из более 200 000 евреев в живых остались лишь 877 человек. Одним из них был Генрик Росс.

В марте 1945 года он вернулся в свой дом на Ягеллонской улице и откопал свою капсулу времени. Влага разрушила половину негативов, но сохранилось достаточное количество кадров, чтобы сохранить память о тех, кто жил и умер в гетто.

Фотографии Генрика Росса пополнили коллекции Художественной галереи Онтарио. В настоящее время их показывают в Музее изящных искусств в Бостоне на выставке «Раскопанные воспоминания: Лодзинское гетто в фотографиях Генрика Росса».

1940. Мужчина, доставший Тору из-под развалин синагоги на Вольборской улице.

Я закопал свои негативы в земле, чтобы сохранить документы о нашей трагедии.... Я ожидал, что польских евреев полностью уничтожат. И хотел оставить хронику нашего мученичества. Генрик Росс.

1940-1944. Портреты пары.

1940-1944. Медсестра, кормящая детей в детском доме.

1940-1944. Праздник.

1940-1944. Спектакль на заводе «Сапожник из Марысина».

1940-1942. Женщина с ребёнком (семья полицейского в гетто).

1940-1944. Свадьба в гетто.

1942. Детей везут в нацистский лагерь смерти Хелмно (Кульмхоф).

1940-1944. Мальчик в поисках еды.

1940-1944. Девочка.

1942. Мужчины тащат телегу с хлебом.

1940-1944. «Суп на обед».

1940-1944. Больной мужчина на земле.

1944. Вёдра и тарелки, оставленные жителями гетто, которых депортировали в лагеря смерти.

1940-1944. Улыбающийся ребёнок.

Источник фотографий: Генрик Росс,

В Кракове мы немного погуляли по Казимежу — району, который раньше являлся отдельным городом на юге королевской столицы, эдакий город-бастион, окруженный городской стеной, имевшей четыре башни. На центральной площади Казимежа располагалась городская ратуша, которую видно на заглавной фотографии. Сейчас здесь находится этнографический музей.

В 1495 году был издан указ, запрещавший евреям проживать и владеть недвижимой собственностью в королевских городах. В свою очередь, в некоторых еврейских кварталах польских и литовских городов действовало аналогичное правило, запрещавшее христианам посещать места еврейского проживания.

Евреи, жившие в западной части Кракова, были вынуждены покинуть Краков и стали заселять северо-восточную часть Казимежа. Фактически, целью привилея было исключение торговой конкуренции между коренными жителями и евреями. Еврейский квартал был отделён от христианской части города каменной стеной, просуществовавшей до 1800 года.

Со временем еврейский квартал Казимежа стал важным центром еврейской жизни в Польше. В нём было построено многочисленные синагоги (семь из которых сохранились до нашего времени), несколько еврейских школ и кладбищ.

На старом еврейском кладбище мне не довелось побывать, только сфотографировал через окошко в заборе. Уже было закрыто.

Колбаса в банке в магазине по продаже продуктов, сделанных монахами. Хотя возможно они просто используются как торговый бренд:).

Костёл Тела Господня. Основателем костела был сам король Казимир Великий.

Во время Северной войны Казимеж был значительно разрушен шведскими войсками, а затем присоединён к Кракову и стал одним из его районов.

Дом Ландау или Дом Йорданов. Во внутреннем дворике сохранились оригинальные деревянные веранды XIX века.

«Краковия» — польский футбольный клуб из города Краков. Рассказывают, что раньше в городе были часты столкновения фанатов, но потом правительство стало развозить их на автобусах после матчей и стало потише.

Улица Шерока — центр старинного еврейского квартала.

Вывески еврейских магазинов, внутри бары, хотя выглядит очень аутентично. В общем, на текущий момент, район Казимеж — это своего рода декорация, ведь евреев тут живет всего около 200 человек.

Но, несмотря на это, в Казимеже, который в течение многих столетий был центром еврейской культуры Южной Польши, каждый год проводится фестиваль еврейской культуры.

Замечательное граффити.

В этом месте Казимежа снимали одну из сцен фильма «Список Шиндлера» по роману «Ковчег Шиндлера» Томаса Кенилли, написанному под впечатлениями от жизни Леопольда Пфефферберга, который пережил Холокост. «Список Шиндлера» — самый дорогой (на 2009 год) черно-белый фильм. Его бюджет — $25 миллионов. И самый коммерчески выгодный проект. Мировые сборы составили $321 миллион.

Спилберг отказался от гонорара за фильм. По его словам, это были бы «кровавые деньги». Вместо этого, на деньги, заработанные фильмом, он основал «Фонд Шоа» («Шоа» на иврите означает «Катастрофа»). Деятельность фонда Шоа состоит в сохранении письменных свидетельств, документов, интервью с жертвами геноцида, в том числе Холокоста.

Памятник Яну Карскому, участнику польского движения Сопротивления.

На пресс-конференции в Вашингтоне в 1982 году Карский сказал: «Бог выбрал меня, чтобы Запад узнал о трагедии в Польше. Тогда мне казалось, что эта информация поможет спасти миллионы людей. Это не помогло, я ошибался. В 1942 году, в Варшавском гетто и в Избице Любельской я стал польским евреем… Семья моей жены (все они погибли в гетто и в лагерях смерти), все замученные евреи Польши стали моей семьей. При этом я остаюсь католиком. Я католический еврей. Моя вера говорит мне: второй первородный грех, которое человечество совершило в отношении евреев в годы Второй мировой войны в Европе, будет преследовать его до конца времен…»

На улице находится кафе вот с такими замечательными столиками.

А на стенах зайцы.

Вот на таких машинках возят туристов по улицам Кракова.

Во время Второй мировой войны евреи были согнаны в Краковское гетто, которое располагалось на противоположном берегу Вислы. Вокруг гетто, руками самих же евреев, возвели высокую стену. На площади Згоды (сейчас это площадь Героев Гетто) собирали людей перед отправкой в трудовые или концлагеря. Стулья символизируют мебель, выброшенную из домов бывших владельцев. Большинство краковских евреев были убиты во время ликвидации гетто или в концентрационных лагерях.

Кто-то возможно скажет, что на этих стульях нельзя сидеть, ведь это памятники. Но, мне кажется, в этом нет ничего зазорного, ведь жизнь продолжается и нужно жить, и быть счастливым, и лишь помнить о том, что происходило, и делать всё, чтобы война не повторилась.

В этом районе находится старинная аптека "Под орлом", принадлежащая семье Панкевичей. Когда создавалось гетто, немецкие власти предложили Тадеушу Панкевичу перевести аптеку в «арийские районы». Он категорически отказался, мотивируя это тем, что потерпит от переезда большие убытки. Здание его аптеки оказалось на самом краю гетто, фасадом оно выходило на «арийскую сторону», на старый Малый рынок, а задней частью - в гетто.

Всё время существования гетто, с 1939 по март 1943, Тадеуш Панкевич помогал евреям выжить. Через его аптеку передавали в гетто продукты и лекарства. Через неё выводили детей во время облав, а тех, кто сбегал, чтобы спрятаться на «арийской стороне», он снабжал перекисью водорода, при помощи которой они осветляли волосы, чтобы меньше отличаться от поляков. Некоторых узников гетто он прятал в помещении аптеки. Если бы немцы разоблачили его, узнав, что он помогает евреям, приговор был бы один: смерть.

Все, что происходило на площади, было хорошо видно из окон аптеки. Панкевич, собственно, жил в аптеке, в одной из ее задних комнат. После войны Тадэуш Панкевич написал книгу «Аптека в Краковском гетто». За спасение жизней Тадеуш Панкевич в 1968 году получил титул "праведника мира".

История этого квартала — это кровь и боль. Недалеко от площади располагается фабрика Оскара Шиндлера, на которой мы также побывали.
Продолжение следует...

Польша.
Польша.
Польша. .
Польша. Краков.
Польша.

Помнит ли Варшава войну? Даже спустя 73 года этот город не смог залечить раны до конца. Варшава была полностью уничтожена войной и отстроена заново. Собираясь в Польшу, я думал что здесь всё давно забылось и осталось лишь в памяти глубоких стариков.

Тем более странно было гулять между сгоревших руин еврейского гетто и ощущать, что война закончилась только вчера.

1 Мы начинаем прогулку от отеля Radisson Blu Sobieski, расположенному у старого центрального вокзала Варшавы. Теперь там железнодорожный музей, а сам район находится прямо на границе бывшего гетто, но за его пределами. Второй варшавский Рэдиссон стоит прямо в сердце еврейского района времён войны, тогда на его месте стояло здание Юденрата.

2 Сытный завтрак - лучшее начало дня. Оказавшись в Варшаве ровно 1 мая я понимал, что обед может быть не скоро: в Польше тоже любят майские праздники и предпочитают в эти дни не работать. Первое - день труда, второе - день флага, третье - день Конституции.

3 На самом деле не всё так страшно, голодным не остался, но взял с собой фруктов в дорогу. Но окажись вы здесь в воскресенье или в канун Рождества, будьте готовы что отель может быть единственным местом, где получится поесть.

4 Сам не знаю, почему я до сих пор не бывал в Варшаве. Но с каждым годом город меняется. Не как или , конечно, но был бы с чем сравнить.

5 Местами очень похоже на большие американские города, в Европе подобное можно увидеть пожалуй только в Франкфурте.

6 Все эти ультрамодные стекляшки возникли не на пустом месте. В старых европейских городах такое просто негде строить в центре города.

7 Люди продолжали жить в домах бывшего гетто ещё лет пятдесят после войны, у Польши просто не было денег сразу перестроить жилой фонд и построить всем новые современные дома. Все эти годы дома обновлялись, сносили целые районы, возводили панельные многоэтажки, сейчас недвижимость выросла в цене, строят офисы и "элитные" дома. По соседству с страшными облезлыми призраками прошлого.

8 Эти гнилые зубы - те самые дома Варшавского гетто, куда согнали евреев со всей Варшавы. Именно отсюда они уезжали в Аушвиц и Треблинку. Даже смотреть жутковато, а кому-то приходилось жить в этих квартирах после всего случившегося.

9 Старый двор-колодец чем-то даже мил, во дворе высоченная старая липа. Но она, конечно, появилась здесь уже после войны.

10 Пусть целые окна не вводят в заблуждение - эти дома мертвы, пусты и заброшены. Несколько лет назад, говорят, можно было легко забраться внутрь, теперь все нижние этажи качественно замурованы, в верхних зачем-то вставили новые стеклопакеты. Зачем? Восстанавлению район не подлежит, всё сносят постепенно.

11 Пробраться внутрь зданий мне так и не удалось: заборы, амбарные замки, кирпичная кладка...хотя охраны нет. Но много прохожих.

12 Женщина в халате курит на своём открытом балконе. Из её квартиры открывается "шикарный" вид на старую стену из красного кирпича. Это та самая стена. Что думает женщина, выходя на балкон несколько раз в день, чтобы выкурить сигаретку?

13 Я бы хотел спросить местных жителей, особенно пожилых, каково им живётся здесь, после всего пережитого в сороковые. Но не стал, слишком лично.

14 Остатки стены стали мемориалом, сюда постоянно приходят туристы со всего мира. Вообще большинство достопримечательностей Варшавы так или иначе связаны с войной. Это может не нравиться, но от истории не убежать. Некоторые кирпичи отсутствуют. Их забрали музеи Холокоста со всего мира. Увезли даже в Австралию.

15 Сегодня стена перегораживает жилой район, вокруг стоят современные (и не бедные) дома. Какое-то время в стене появился проём, чтобы жителям было удобнее ходить по району. Позже его снова замуровали. Глухой угол стал излюбленным местом алкашей. Вечерами здесь тихо, а туристы и вся шумиха - с другой стороны.

16 Видел много пьющих на улице людей. Дело было ранним утром первого мая. Но не будем заострять внимание.

17 Следы от пуль

18

19 Смотрите под ноги и увидите, где проходила стена.

20 Смотрите вверх чтобы понять, гетто никуда не исчезло. Оно всё ещё здесь. Зияет пустыми глазницами окон, видевших нечеловеческие страдания.

21 Мало кому из живших в этих квартирах евреев удалось избежать страшной смерти в концлагере. Начиная с 1942 года, каждый день (!) отсюда выгоняли 6 тысяч человек и отправляли в вагонах для скота на восток, в Треблинку или на юг, в Освенцим.

22 К 1940 году сюда переселили 440 тысяч человек, почти 40% населения всей Варшавы, при том что гетто занимало лишь 4,5% территории города. К 1942 году в гетто осталось лишь 50-60 тысяч человек, остальные были уничтожены.

23 До самого 21 века в квартирах варшавского гетто проживали люди. И только теперь всё это окончательно уходит в прошлое.

24 Ещё год, максимум два, и от гетто останется только история и несколько мемориалов. А на месте низеньких кирпичных домов вырастут новые, большие и стеклянные.

25

26 И вся Варшава будет модной, современной и красивой.

27 Пройдёшь так по зелёной улице, засмотришься на работу архитектора, невольно опустишь глаза и увидишь рельсы. Но ведь здесь не ходит трамвай!

28 Вот ещё одно напоминание о прошлом. Брусчатка и остатки путей так и лежат на месте, куда их положили ещё до войны. Здесь слева и справа были высокие кирпичные стены гетто, а трамваи звенели и шли мимо, не делая остановок. Евреям было запрещено пользоваться транспортом и покидать гетто, а внутри - только пешочком.

29 Тебе скучно, мальчик? Ничего, подрастёшь и всё узнаешь и поймёшь.

30 Варшавское гетто было разрезано трамвайными путями, а две части сообщались при помощи деревянного пешеходного моста. Он не сохранился, но на его месте теперь мемориал, вечером подсвечивается.

Возможно, то самое место. Между стен - свободные люди, по мосту идут евреи в повязках.

31 Послевоенная архитектура.

32 Старый рынок Hala Mirowska. Будете в рабочие часы - советую заглянуть, там аутентично.

33 Чудом уцелевшая синагога Ножиков, единственная довоенная, что сохранилась в Варшаве. Немцы закрыли её и устроили конюшню. Во время Варшавского восстания здание синагоги значительно пострадало из-за уличных боёв, но не было полностью разрушено. После Второй мировой войны синагога была отремонтирована на средства выживших евреев

34

35 Внутри отличные и недорогие сувениры на еврейскую тему, кошерные продукты и предметы иудаики.

36 Юрий, добрый и приветливый хозяин магазина.

37 Евреям в современной варшаве ничего не угрожает. Но здание, на всякий случай, окружили бетонными блоками. Хотя в 90е годы её несколько раз пытались поджечь.

38 Вокруг синагоги любопытные и отлично сделанные плакаты, рассказывающие об иудейских традициях простым и понятным языком (есть перевод на английский).

39 Улицу Prozna называют единственной сохранившейся. Не верьте, эта информация устарела. От всей улицы осталось 4 дома, три из них восстановлены, а тот что слева завешен фальшфасадом, хотя раньше в окнах заброшенного дома висели фотографиии его жителей времён гетто.

40 Так дом выглядит с обратной стороны, но реконструкция. уже началась. Его не снесут. Наверное, сделают дорогие апартаменты.

41 Реклама нового спектакля Польского театра - "Король", по одноимённой книге Щепана Твардоха, рассказывающей о жизни еврейской Варшавы 1937 года.

42

43

44

45 У входа в парк - могила неизвестного солдата. Мемориал польским воинам, погибшим во всех битвах и сражениях, начиная с Первой мровой. Чтобы помнили, благодаря кому сегодня бьют фонтаны.

46 А это уже Старый город, лубочно-открыточная часть Варшавы.

47 Полный туристов район с ресторанами, мыльными пузырями и сахарной ватой.

48 Картинка дня, иначе и не скажешь.

49 Ряженый шарманщик работает ещё и фотомоделью. Плати три злотых и фотографируй.

50 Такие районы всегда отдают чем-то ненастоящим, искрят фальшивкой. В Варшаве он действительно ненастоящий, ведь город был разрушен, и всё что мы видим сегодня - новодел. Всё было отстроено заново по старым фотографиям. Зато прогулка по кварталу даст представление, какой была Польша раньше, задолго до второй мировой войны.

51 Настоящая же старая Варшава - это Прага. Так называется район, про который я расскажу в одном из следующих постов. Туристы туда не доходят, слишком грязно и неоднозначно. Зато по пути можно встретить немецкий бункер 1944 года, построенный во время Варшавского восстания на углу военного госпиталя да так и оставшийся возле забора городской больницы.

52 Мне кажется, поляки рефлексируют о войне не меньше, чем русские. Снимают фильмы, задают вопросы, и в первую очередь самим себе.

53 Хотя вопрос, кто хуже - Гитлер или Сталин, так и останется без ответа. По крайней мере, для поляков.

54 А вообще, весеннее Варшава - отличное место. Уютный, невероятно зелёный город на берегу Вислы, и я был бы рад сюда вернуться. Чтобы увидеть её с другой стороны.

Завтра, в 10 утра я опубликую новый репортаж из Польши. Возможно, один из самых серьёзных в этом блоге. Приходите!

А, ещё минуточку! Все мои путешествия застрахованы на

Лодзинское гетто в Польше - одно из страшнейших мест-свидетельств человеческой жестокости. Оно было организовано нацистами в феврале 1940 года, здесь отбывали заключение преимущественно евреи и цыгане, работая на нужды вермахта. Недавно прошла презентация работ польского фотографа Генрика Росса (Henryk Ross) , который проходил службу в Департаменте статистики при Юденрате. На его снимках - жизнь Лодзинского гетто в годы нацистской оккупации.

На момент начала Второй мировой войны в Польше проживало более 3 млн евреев. Судьба большинства из них - трагична, они жили в изоляции, став рабами оккупантов, многих угоняли в концлагеря. Росс работал спортивным фотожурналистом до войны, с приходом нацистов его вместе с еще 160 тысячами евреев заключили в Лодзинское гетто. Плотность населения здесь достигала 40 тысяч человек на квадратный километр. Исторический район Лодзя нацисты превратили в промышленный комплекс, который выполнял заказы вермахта, снабжая немецкую армию.

На снимках Росса - сцены массовых депортаций евреев в лагеря смерти Хелмно и Аушвиц, редкие минуты радости в дни национальных праздников, будни заключенных. Эти фотографии были сделаны неофициально в 1940-1944 годы, надежно спрятаны во время ликвидации гетто. Автор надеялся, что в будущем эти фотографии послужат важным свидетельством нацистских зверств в Лодзе.

Росс рассказывал, что для работы в Юденрате ему выдали камеру, поэтому он получил возможность делать не только снимки, требуемые для отдела статистики, но и выходить на улицы, чтобы запечатлевать настоящее положение дел. Он прекрасно осознавал, что при выявлении этих снимков ему и его семье грозит мучительная смерть, но продолжал свое занятие из чувства гражданского долга.

Ассистентом Росса была его жена Стефания, именно она прятала фотоаппарат мужа, когда они выходили на улицу. В нужный момент она доставала камеру Россу, убедившись, что за ними никто не наблюдает. Открыто снимать было опасно, например, фотографии депортации евреев были сделаны через небольшую дыру в стене на железнодорожной станции.