Как пройти к мощам николая чудотворца беременным. Почему мы «приватизировали» святителя Николая? «Развели православные язычество»

Паломничество к мощам святителя Николая, пребывающим до 12 июля в Храме Христа Спасителя в Москве, связано с немалым напряжением сил при нахождении в очереди. Для того чтобы постараться получить пользу для своей души, важно правильно подготовиться к нему, понять, как все будет происходить.

1. Нахождение в очереди ― данность, которая может принести духовную пользу паломнику. Не тратьте время понапрасну: возьмите с собой текст акафиста святителю Николаю, молитвослов, Евангелие. Пока вы ожидаете, вы уже совершаете труд ради приближения к Святителю, а он видит и слышит вас, радуется вашей любви и вере. Уже в очереди на набережной вы можете читать акафист, молиться своими словами и просить за тех, кто вам дорог, и о себе. Как показывает опыт, так время пройдет быстрее, а вы успеете вдумчиво попросить обо всем и обо всех.

2. Очередь проходит вдоль набережной Москвы-реки, она защищена ограждением и разбита на отсеки. Это позволяет людям не стоять в затылок друг другу и не спешить: при переходе из отсека в отсек не важно, в начале группы вы находитесь или в конце.

3. Во время нахождения в отсеке вы можете присесть в специально стоящем здесь автобусе, опереться на ограждение набережной. Некоторые берут с собой складные стульчики и коврики-пенки.

4. По благословению Святейшего Патриарха все, кто встал в очередь до ее закрытия (как правило, в 18.00), пройдут к мощам в этот день. Соответственно, встав в очередь, вы можете уже никуда не торопиться и не беспокоиться.

5. Когда мы приходим в храм (как, впрочем, и в любое другое время), у нас на груди должен быть нательный крест. Желательно, чтобы одежда соответствовала традициям христианского благочестия: у женщин ― платок (шапочка, шляпка ― не важно), юбка ниже колен, закрытые плечи. У мужчин ― закрытые плечи и колени. Впрочем, никакого специального контроля на этот счет не осуществляется, к мощам пускают всех. Если вы приехали поклониться святыне, и одеты не в соответствии с приведенными выше канонами ― попросите у Бога прощения и смело идите в храм. Важнее, конечно, не форма, а ваш душевный настрой.

6. Позаботьтесь и о своем комфортном самочувствии. Если день солнечный ― возьмите с собой шляпу или панаму, солнечные очки, солнцезащитный крем. Ввиду капризного характера нынешнего лета, не забудьте зонт или дождевик, ветровку. В холодную погоду одевайтесь соответственно. При необходимости, возьмите с собой лекарственные препараты, которые вы постоянно принимаете.

7. В целях обеспечения безопасности не допустим проход в очередь с жидкостями в стеклянной таре, воспламеняющимися жидкостями (в том числе духами и дезодорантами), колюще-режущими предметами.

8. Если вы идете прикладываться с детьми ― подумайте, чем занять их во время ожидания. Малыш не может долго пребывать в молитвенной сосредоточенности или просто ждать. Важно, чтобы паломничество осталось в его памяти как светлая, добрая веха жизни. Возьмите для ребенка книжку, блокнот с карандашами. Подготовьте его: перескажите житие святителя Николая, объясните происходящее. Поясняйте то, что он видит в храме: кто такие священники, почему на них такие облачения, кто изображен на иконах и т.д.

9. Следует быть готовыми к тому, что прикладываются к мощам очень быстро. Это оправданно: если дать каждому паломнику хотя бы на две-три секунды больше времени, стояние в очереди для других продлится в два раза дольше. Именно поэтому стоит посвятить молитве время ожидания в очереди.

10. Если вы хотите приложить к мощам святителя Николая иконки, нательный образок ― заранее возьмите их в руку и приложите к боковой стороне ковчега, в котором почивают мощи, в тот момент, когда сами будете прикладываться устами к его верхней части.

11. Записки на молебен, совершаемый духовенством у мощей святителя Николая, лучше написать заранее (дома или стоя в очереди). Подать их вы сможете в храме ― пункты приема записок и продажи свечей расположены таким образом, что вы можете подойти к ним как до поклонения, так и после него.

Пресс-центр принесения мощей святителя Николая в Россию /Патриархия.ru

Об этом Патриарх Кирилл и Папа римский Франциск договорились во время исторической встречи в Гаване.

С 22 мая по 12 июля они будут доступны для поклонения в храме Христа Спасителя в Москве, а после их перевезут в Санкт-Петербург, предположительно в Александро-Невскую лавру.

Событие уникальное, почти тысячу лет мощи лежали в храме под многотонной мраморной плитой в итальянском городе Бари. В Москву святыню привезли в специальном ковчеге 21 мая, накануне для памяти Николая Чудотворца. Уже на следующий день верующие могли приложиться к святыне, что и сделали 18 тысяч 600 человек.

В первые дни поток паломников был настолько большим, что пресс-секретарю Патриарха священнику Александру Волкову пришлось собрать журналистов и разъяснить правила паломничества: не стремиться на поклонение в первые дни и не создавать ажиотаж, не искать легкого пути к святыне.

«Если мы и в Москве не можем отстоять трех-четырех-пятичасовую очередь, тогда зачем нам это все нужно? Смысл в том, чтобы человек совершил некоторое, хотя бы краткое паломничество к святыне, потратил хотя бы какое-то время, свои физические силы и применил бы какое-то усилие для того, чтобы поклониться святому угоднику Божьему. В противном случае в этом поклонении не будет никакого смысла. Как в магазине: пришел, взял что-то за какие-то деньги и пошел обратно. Это не магазин, а церковь», — сказал священник.

Кажется, что организаторы предусмотрели всё. Следуя инструкции, смотрю сводку о состоянии очереди на сайте. На 12.00 конец очереди следовало искать в районе метро «Фрунзенская».

Ориентировки, конечно, условные, количество стремящихся поклониться предугадать нельзя. В 16.00 конец очереди было проще искать у станции «Парк культуры». У турникетов на выходе стоят две девушки в салатовых накидках — это волонтеры. У них можно расспросить дорогу.

«Прямо и направо, там увидите», — советуют они. На выходе из метро снова встречают «салатовые» девушки. Они рассказывают более подробно: «Прямо, там светофор и бульдозер, перейдете дорогу и увидите». Светофор и бульдозер нашлись, а вот конец очереди — нет.

Священник: Пробую быть волонтером, указывающим верный путь. Пока идем, спрашиваю паломниц, зачем им эти поиски. Они отшучиваются. Но одна из них, Марина из Москвы, говорит, что у нее мечта простая — выйти замуж, пишет c. Ее мечта созвучна большинству россиян, для которых семья одна из главных причин счастья, а еще дети и здоровье (ВЦИОМ).

За безопасностью паломников следят более двух тысяч блюстителей порядка. Вежливая охрана в камуфляже подсказывает, как найти вход. Постовой регулирует движение, отдавая приоритет пешеходам. Волонтеры помогают на протяжении всей очереди. Дежурит «скорая помощь». Для тех, кто не успел прихватить с собой бутерброд, организовано платное питание на полевых кухнях.

— Некоторые паломники дежурят ночью, для них приготовлены специальные автобусы, но смысла в ночевке нет, в среднем очередь движется от двух до четырех часов, — рассказали «РГ» в пресс-центре штаба. — Внутри храма дежурят волонтеры, которые тоже могут оказать необходимую помощь. Приложиться к святыне следует один раз, не задерживаясь.

Доступ к мощам открыт до 12 июля ежедневно с 8.00 до 21.00. При большом потоке паломников организаторы советуют встать в очередь до 17.00, чтобы успеть попасть в храм до закрытия.

О чем просить святого?

Николай Чудотворец считается защитником путешественников, нуждающихся, несправедливо осужденных, вдов и сирот. Чаще всего к святому обращаются с просьбой исцелить от тяжелой болезни, помочь в безвыходной ситуации, избавить от нужды, выйти замуж, сохранить мир в семье.

Льготным проходом могут воспользоваться только люди с ограниченными возможностями, которые могут передвигаться на колясках или костылях. Инвалида на коляске может сопровождать только один человек. С собой возьмите паспорт, справку об инвалидности и ИПРА (индивидуальная программа реабилитации или абилитации). Проход для инвалидов находится на пересечении улицы Остоженка и Соймоновского проезда (на углу возле ресторана «Ваниль»).

При желании вы можете встать в очередь уже в 05.30-06.00, вход в очередь в это время осуществляется в районе Крымского моста (проход от ст. м. «Парк культуры»).

Дорога к святыне

Паломникам надо проехать до станции метро «Парк Культуры» (кольцевой) и пройти пешком до Пречистенской набережной (район Крымского моста), где можно встать в очередь и пройти к Храму Христа Спасителя.

При увеличении числа паломников очередь продлевается до пересечения Фрунзенской набережной с 1-й Фрунзенской улицей (проход от ст. м. «Фрунзенская», выйдя из метро, надо повернуть направо и перейти по подземному переходу на другую сторону Комсомольского проспекта, далее пройти по 1-й Фрунзенской улице до набережной).

В случае, если очередь будет еще более вырастать, вход в нее будет сдвигаться в сторону Лужников; в таком случае надо будет ехать до станции метро «Воробьёвы горы».

Информация для верующих, приезжающих в Москву из других епархий.

Советы паломникам:

Учитывая летнее время и возможность длительного пребывания в очереди, рекомендуется:
— взять с собой запас воды в пластиковой бутылке (в пластмассовых бутылках по 0,5 л);
— одеваться по погоде (с учётом прогнозов метеослужб);
— находиться в головном уборе;
— при наличии медицинских показаний — взять с собой лекарственные препараты, которые вы регулярно принимаете.

Протоиерей Игорь Фомин о том, что отвечать на критику очереди к мощам святителя Николая, нужно ли «мучить стоянием к святыне» маленьких детей и будет ли толк от стояния, если человеку нет дела до Христа.

Почему мы «приватизировали» святителя Николая?

– Отец Игорь, самый частый об очереди к мощам святителя Николая Чудотворца: зачем стоять туда, если в одной Москве – 25 храмов с частичками мощей того же святого. Что на это ответить?

– Церковь – это организм, общность, и мы являемся частичкой этого большого-большого единого организма. Церковь объединяет нас в Евхаристии, в молитве, и она нам дает возможность всем вместе поучаствовать в едином большом торжестве – это поклонение мощам cвятителя Николая.

Причем мы знаем, что в мире есть множество поместных православных церквей. Но именно Русская Православная Церковь – так сложилось – особенно прибегает к святителю Николаю. С чем это связано? Очень трудно сказать, может быть, мы на него очень похожи, хотя он никогда и не был на Руси.

– Чем же?

– Может быть, своей горячностью, причем в любом вопросе, даже в таком, как заушение Ария, и в милосердии тоже. Одним словом, мы «приватизировали» святителя Николая и от этого только получаем пользу. Церковь нам дает возможность всем вместе прикоснуться к святыне, причем, преодолевая определенные трудности: трудности в виде очереди к мощам.

– А в вашем храме есть частица мощей Николая Чудотворца?

– Да! Милостью Господней мы получили эту частичку от человека, который строил нам временный храм – храм святителя Николая. Это для нас был великий дар. Но я всех своих прихожан все равно призвал обязательно сходить к мощам в храм Христа Спасителя.

Я буду служить там, но с семьей мы обязательно тоже пойдем в очередь, будем стоять, как и все: у нас не будет vip-прохода слева, справа, сверху, снизу. Потому что стояние в очереди – это маленький подвиг.

– Можете пояснить, в каком плане это подвиг?

– Взаимоотношения святых и нас, еще воинствующей Церкви («Церковь воинствующая» – так называют христиан, живущих ныне на земле, «Церковь победившая» – это христиане, достигшие Царствия Небесного – ред.), это, на мой взгляд, всегда родительско-детские отношения. И отношения Бога и человека – родительско-детские. Мы видим, как Господь проявляет милость к нам, и должны понять, как же проявить в ответ благодарность.

Мне кажется, здесь и кроется ответ на вопрос, зачем стоять к мощам в храм Христа Спасителя много часов. Потому что родитель всегда делает что-то необычайно хорошее для своего ребенка, а ребенок, воспитанный и наученный, хочет за это как-то сказать «спасибо». Как же он это сделает? Он может приготовить маме и папе бутерброд; может нарисовать родителю какую-нибудь каляку-маляку; или сделать что-нибудь совершенно потрясающее, замечательное из твоих обоев, так что придется потом заново делать ремонт.

Ребенок благодарит родителя совершенно неумело, но – от всего сердца, так, что это намного дороже каких-нибудь бриллиантовых сережек или элитных запонок, швейцарских часов. Поэтому родители, бабушки хранят наши детские рисунки, далеко не Пикассо, а нечто ужасное и непонятное, или поделки из глины, о которых если не сказать, что это ваза, то и не поймешь. Но она сделана ребенком маме на день рождения в 5-6-летнем возрасте, и это ценно!

Тот, кто хоть как-то, хоть немножко был связан в молитве со святителем Николаем, понимает, что святой исполняет прошения. Как это ни ужасно, ни странно и ни радостно, он исполняет наши прошения…

– Почему это ужасно?

– Потому что мы не всегда просим нужное и необходимое, а святитель Николай почти всегда исполняет эти просьбы, вот это удивительный момент.

– Это ваш личный опыт?

– Это опыт пасторский, скажем так, то, что я вижу, что выпрашивают и прихожане и окружающие меня люди, а потом не знают, что с этим делать…

Не способен на подвиг – не способен и на доброе дело

– Но, что бы мы ни просили, стояние в очереди – это наш маленький подвиг! Нужен ли он святителю Николаю? Нет, не нужен. Нужен ли он Богу? Наверное, тоже не нужен. Когда ребенок играет в кубики, эта игра родителям не нужна. Но, когда тебя малыш зовет играть с ним, ты идешь, хотя охотнее бы прилег отдохнуть и книжку почитал, или подготовился бы к завтрашнему дню. Играешь и понимаешь: действительно, какая замечательная игра! Сейчас мы построили из кубиков домик для какого-нибудь Чебурашки. А этот Чебурашка, оказывается, очень мило играет с Крокодилом Геной. Для родителей это умилительно, замечательно и прекрасно. А если вдруг родитель видит, что в этом домике Чебурашка «впаривает» наркотики Крокодилу Гене, то, естественно, он будет напрягаться и думать: «А, может быть, браться за ребенка, браться за ум?»

Господь видит, во что мы играем здесь, на Земле. Играем ли мы в умных и рассудительных философов, которые говорят, что надо или не надо стоять в очереди? Играем ли в тех простаков, которые стоят в этой очереди? Или в каких-либо супер-пупер богословов? Господь на это всё смотрит.

Наша «игра» в то, что мы стоим в очереди, наверное, не будет осуждена Богом, а будет дополнением к молитве о нас святителя Николая.

Поэтому я считаю, надо постоять. Надо посмотреть на себя: возникнет ли у тебя раздражение, или, наоборот, умиление, будет ли терпение или жертвенность помочь кому-то в этой очереди?

Я помню, когда мы стояли к поясу Пресвятой Богородицы, люди вокруг были совершенно разные. Стояли там же, где и сейчас стоят – где плавают корабли с музыкой и танцующими людьми. Кто-то пил энергетики, кто-то играл в телефоне в игры, в карты и тому подобное. И… это было прекрасно.

– Почему?

– Потому что лучше молодые люди будут стоять здесь, чем – сидеть на спинках лавочек и плевать через губу. И потом, мы не знаем, как коснется их сердец это стояние к святыне. Может быть, это воспоминание когда-то и где-то на них так подействует, что станет решающим, поворотным моментом в жизни. Скажем, человек начнет женихаться к какой-нибудь красивой девушке и упомянет вдруг, что он стоял в очереди к поясу Пресвятой Богородицы, и это будет последним и решающим аргументом, чтобы поразить ее сердце. Мы не знаем, как это отзовется. Но то, что это положительный момент – безусловно.

– Есть еще важное возражение: что лучше бы те часы, что потрачены на очередь, люди бы потратили на посещение хосписов, больниц, детских домов и какую-то другую полезную деятельность. Что тут сказать?

– Это мы, кстати, можем услышать не только из уст противников Церкви и атеистов, но и из уст церковных людей. Мне кажется, человек, не способный на подвиг стояния в очереди, не способен и на подвиг сходить в хоспис. Если он здесь не способен проявить себя, то не проявит и в другой, более тяжелой области, такой, как уход за тяжелобольными и помощь в детском доме. Причем, я хочу разграничить: помощь в детском доме деятельная, а не подарками, не подачками, которые никому не нужны.

Поверьте мне! Совсем другое дело – прийти и отдать хотя бы маленькую частичку себя конкретному ребенку, который больше всего нуждается во внимании, а не в колбасе или игрушке. Я говорю это ответственно, потому что мы не только в Москве и в Московской области ездим в детские дома, но и за пределами Московской области, где дети ходят в разных ботинках. Даже там они все равно нуждаются, в первую очередь, в общении.

И я считаю, что она очень хороша именно для городских жителей. У нас же все расписано по секундам: сон по секундам, еда по минутам. Наверное, только на соцсети отведено неограниченное время, которое пропадает, а все остальное очень серьезно регламентировано. Мы нигде не остаемся наедине с собой, мы этого боимся! Приезжаем на дачу, и пока телевизор не включили, нам кажется, что окружающая нас тишина убивает. Мы, городские жители, не умеем ждать, нам подавай всё и сразу! Если на 2 минуты раньше закрылась поликлиника или на минуту позже открылась – всё, мы уже в панике начинаем кричать: «Где же справедливость?!»,« Доколе это будет продолжаться?!». У нас нет терпения.

А очередь очень хорошо тебя останавливает: постой неопределенное количество времени – кто-то стоит час, кто-то три часа, кто-то – пять. Ты не знаешь, сколько простоишь. Побудь наедине с собой, помолись! Да, допустим, ты прочитал уже все акафисты, все молитвы, уже в соцсетях побывал, селфи сделал. А теперь – просто постой и помолись. Даже не помолись, а помолчи, побудь наедине с собой.

Вы помните, наверное, прекрасный рассказ о том, как к митрополиту Сурожскому Антонию пришла монахиня и говорит: «Батюшка, я двадцать лет молюсь, и Бог мне не отвечает». Он сказал: «А ты пробовала помолчать, чтобы услышать ответ? Ты не даешь Богу возможности говорить с тобой».

Очередь тоже к этому нас располагает. Побудьте в толпе наедине с собой – это принесет неизреченную пользу!

Фото: Ефим Эрихман

Родители подвижничают, а дети плачут?

– Отец Игорь, многие берут детей в очередь – детей старше года, которые не могут пройти по льготам. Некоторые малыши устают, они там плачут, им тяжело. Но они не выбирали это стояние – просто пришли вместе с родителями! Получается, родители подвижничают, а дети плачут. Как здесь быть? Брать детей или нет?

– Я считаю, что надо обязательно брать. Даже маленьких детей. Но – их надо к этому готовить.

– Как?

– Им надо объяснить, куда и зачем мы идем, что будет, о чем ты можешь помолиться. Причем это не делается прямо накануне, пока ты им завязываешь шнурки на ботинках. Это делается заранее. Нужно сказать: «Мы идем, чтобы молиться о том и о том. Может быть, у тебя есть какая-нибудь нужда, может быть, у тебя есть, за что поблагодарить Бога и проявить такой подвиг?»

В очереди к поясу Богородицы мы тоже стояли с маленькими детьми. Все были очень воодушевлены, настроены достоять до конца. Но стало холодно, мокро, и мы все-таки ушли из очереди. Однако мы детей всячески поблагодарили за то, что они сходили, проявили подвиг, дома им устроили даже торжественный ужин. Сколько ребенок смог, столько и выстоял! Некоторые взрослые не выдерживают, начинают нервничать, капризничать, биться в истериках, а уж что говорить о детях!

Слава Богу, наш Господь не бюрократ, то есть не обязательно отстоять от самого начала, для того, чтобы получить благодать. Помните историю о том, как один святой дошел до Иерусалима, но посчитал себя недостойным войти в святой город, а только взял три камушка оттуда и ушел. И вдруг иерусалимский Патриарх Софроний говорит: «Остановите паломника из Грузии! Он всю благодать унес!». Здесь – то же самое. Бог смотрит на наши с вами намерения. Он понимает, что у каждого – силы ограничены. Самое главное: к чему мы стремимся.

В следующий раз ребенок пойдет уже не на 30 минут, а на полтора часа. И, Бог даст, когда он вырастет, то это событие останется в его памяти. Так что не надо подходить к очереди начетнически: отстоять, приложиться, прочитать акафист – и всё, будет мне счастье! Не всегда. Если так механически, рыночно подходить – я тебе, ты мне – то ничего не будет.

– Как относиться к словам критиков этой очереди о том, что очень многие стоят, не зная толком, зачем? Или относятся к мощам по-язычески: «я приложусь, святитель исполнит мои желания, а дальше мне до Церкви нет дела»?

– «Захочешь рассмешить Бога, расскажи Ему о своих планах» – мы же прекрасно знаем эту поговорку. Сейчас тебе нет дела до Церкви, но ведь ты можешь приложиться, всё просимое тобой исполнится, и после этого ты без Церкви жить не сможешь! Придешь туда, где все твое свершенное наполнится жизнью, смыслом.

Критики, которые говорят, что там язычники… Ну, сейчас язычники, а завтра – верующие люди. Сейчас они находятся в состоянии потребления, как маленькие дети – они всё едят, надевают, носят, рвут, царапают, портят и тому подобное. А потом вырастают и начинают с таким уважением относиться к твоему труду, что диву даешься. Точно так же и здесь: постоит человек, постоит, а потом в жизни обязательно встретится с Богом.

– Вам известны такие примеры среди ваших прихожан? Жизнь которых менялась после соприкосновения со святыней.

– Один из первых благотворителей журнала «Фома», который несколько лет финансировал журнал и дал ему жизнь, и при этом шел на совершенно неимоверные подвиги: когда у него не было средств платить за журнал, он продавал квартиру и давал деньги.

Так вот он организовал паломническую поездку в Иерусалим, причем не первую по счёту, но во все предыдущие он ездил, скорее, как скептик: смотрел на нашу веру. Придя в Иерусалимский храм, он приложился к Камню Помазания, как и все, чтобы не выделяться из общей череды. Но, по его словам, поднялся он от этого Камня Помазания совершенно другим человеком! Он поднялся верующим.

Таких случаев очень много. Перерождение человека – это настоящее чудо. Как было с апостолом Павлом: он сегодня еще был гонителем, и вдруг через три дня превращается из Савла в Павла, в апостола. Таких людей, которые полностью изменят свою жизнь, я полностью уверен, в очереди будет очень много.

Будут ли там отпавшие от Церкви? Обязательно будут, и в этом ничего нет удивительного. В последней главе Евангелия от Матфея рассказывается о Вознесении: как многие увидели это, развернулись и ушли, отпали от Церкви. Осталась только горстка учеников.

А для других – всё, закончилась «кормушка»: Он с нами побыл, мы в чудесах покувыркались, хлебушка наелись, рыбкой напитались, нам было интересно, познавательно, интеллектуально, весело, хорошо, но дальше мы идти не способны. Да, и такие тоже будут. Это жизнь! На какое-то время они отпадут, потом – придут, и ничего здесь страшного для Церкви нет. Это больно для Бога как любящего Отца, но Господь нам дает свободную волю, и мы ею вправе пользоваться, как угодно.

Фото: Эфим Эрихман

Пробки, перекрытые улицы и плохая организация…

– Давайте опять вернемся к критикам.

– С удовольствием.

– Вот вы говорите про свободную волю. Свободная воля одних людей – стоять в очереди на набережной Москвы-реки к мощам, а свободная воля других – как обычно ездить по центру города. Они не хотят стоять. Но вынуждены терпеть неудобство из-за тех, кто хочет. Даже некоторые люди церковные этим возмущаются, мол, разве нельзя было привезти мощи в храм на окраине города. Что можно ответить тут – про пробки, про перекрытые на два месяца улицы?

– Да, это действительно неудобно для некоторых людей. Но если раньше полностью перекрывались какие-либо улицы, сейчас этого уже нет: движение перекрывают частично. И даже если это создает кому-то неудобство, оно, я думаю, тоже засчитается как своего рода подвиг.

А потом, обратите внимание: сейчас лето, дети разъехались на каникулы, взрослые – в отпуска. Так что все очень грамотно было спланировано в принесении этих мощей.

Есть еще момент: мы всегда чем-то недовольны. Недовольные найдутся всегда: почему перекрыли, почему не перекрыли, почему дождь идет, почему не идет?..

– А как вы относитесь к тому, что говорят «на святынях наживаются»? Начиная с того, что по ходу очереди стоят палатки, где продают масло, иконки, акафисты, и заканчивая тем, что вокруг таких очередей часто собираются мнимые нищие, мошенники? То есть – что принесение святыни становится поводом для кого-то заработать денег.

– Во-первых, там же нет принудительной покупки билета. Нет же такого, что ты не пройдешь в храм, если не купишь свечечку или иконочку. Человек сам выбирает. Он может дома накрутить бутерброды, взять термос и прийти. А другой знает, что без комфорта он жить не может, и поэтому готов отдать 500-1000 рублей за еду, которую ему предложат на набережной.

Но ведь кроме всяких яств платных, там есть и бесплатные: чай бесплатный в автобусах, волонтеры развозят воду, еду, раздается бесплатная литература. Молодежный отдел Московской епархии вместе с Комиссией по миссионерству и катехизации напечатал почти полмиллиона листовок для бесплатного распространения. Сейчас готовятся к печати 50 тысяч книжечек про святителя Николая. Так что там не только будет нажива со стороны, но и очень серьезная работа Церкви среди людей, которые придут.

Будут обязательно и какие-то профессиональные нищие. А как по-другому нас к милосердию сподвигнуть? Наверное, по-другому не сподвигнешь! Ведь нищие возникают не там, где хорошо подают, а там, где в этом нуждаются люди.

– Вы имеете в виду, что сами дающие нуждаются в том, чтобы подавать?

– Да, чтобы хоть так оказывать милосердие, чего-то себя лишить! Милосердие – это же всегда лишение. Меня всегда очень поражал Саров в этом плане. Я несколько раз был там, это закрытый город, где каждый друг другу знаком. И даже там есть свой нищий! Откуда он взялся, и почему он там? Никто не знает. Нищие – это лакмусовая бумажка общества. Мы думаем, что развращаем их подачками, и, наверное, бездумное откупание от нищих – действительно неграмотный подход. Но когда ты подходишь с умом к подаянию, тогда и нищие тебе сразу становятся необходимыми.

– Как вы считаете, стоит ли вообще вступать в дискуссии по поводу очереди к мощам? Допустим, вы стоите, а ваш прихожанин демонстративно отказывается от этого – тут вообще стоит спорить, что-то доказывать?

– Нет, я считаю, что, если человек задает подобный вопрос, конечно, ему надо попробовать ответить. Например, можно привести такой аргумент. Господь в Священном Писании говорит друзьям Иова Многострадального: «Я вас не послушаю, а вот если попросит за вас брат ваш Иов, его послушаю, угодника Моего».

Да, я не могу напрямую обратиться к Богу по одной простой причине – я плохой, я очень правильный, как друзья Иова, которых можно назвать религиозными догматиками. Лично я плохой, мне необходимо заступничество святых, мне хочется приобрести в их лице таких друзей, которые бы сказали: «Господи, давай послушаем его, исполни его просьбу». И Господь угодника Своего, святителя Николая, обязательно послушает.

Но если человек пытается тебя унизить в форме вопроса, наверное, дискутировать не стоит. Надо сказать: «Брат, так оно и есть – я дурак, ты умный» – и отойти.

Будьте всем довольны!

– Отец Игорь, какое ваше личное отношение к этому святому? Есть ли у вас истории, связанные с его помощью?

– Во-первых, временный храм, который мы построили, освящен в честь святителя Николая. До 1979 года на этом месте оставался остов старого храма святителя Николая – его снесли перед самой Олимпиадой-80, чтобы он не портил вид для олимпийцев, которые здесь должны были гулять. Храм снесли, кладбище сровняли с землей, деревню разрушили и поставили парк. Получается, перед Олимпиадой-80 храм снесли, а перед Зимней Олимпиадой-2014 мы начали его восстанавливать.

А события в жизни, которые связаны со святителем Николаем, они есть, наверное, у каждого. Мне тут о чем-то пока рановато говорить, на самом деле… Но я упомянул, что мне хочется стать его другом. Не потому, что я такой корыстный, желаю, чтоб меня Господь услышал, но все-таки я к народной мудрости прислушиваюсь: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты».

Фото: Эфим Эрихман

– Последний вопрос. Чего бы вы пожелали тем людям, которые будут стоять в очереди?

– Что пожелать? Пожелать можно, чтобы каждый стал лучше.

Я желаю, чтобы все ваши пожелания сбылись – но даже не те, о которых вы просите, а те, которые действительно необходимы. И чтобы вы в этом увидели промысел Божий. Кто-то, может быть, обретет работу, кто-то найдет друзей, кто-то обретет свою «половину», кто-то родит первенца, а кто-то просто скажет: «Господи, я хочу выучить язык, Твой, на котором Ты говорил в земной жизни», а другой попросит о возможности построить храм и так далее. Абсолютно все что угодно можно просить! А иной человек скажет: «Мне ничего не надо. Я хочу просто побыть рядом с тобой, святителю отче Николае. Всё у меня хорошо, все у меня есть. Я всем доволен!».

Вот я желаю, в первую очередь, чтобы все наши прошения исполнились, но и вместе с тем – чтобы каждый имел довольство тем, что у него уже есть. Чтоб каждый был доволен всем тем, что совершается в его жизни.

Беседовала Валерия Михайлова

Паломничество к мощам святителя Николая связано с немалым напряжением сил при нахождении в очереди. Для того чтобы постараться получить пользу для своей души, важно правильно подготовиться к нему, понять, как все будет происходить.

Нахождение в очереди - данность, которая может принести духовную пользу паломнику. Не тратьте время понапрасну: возьмите с собой текст акафиста святителю Николаю, молитвослов, Евангелие. Пока вы ожидаете, вы уже совершаете труд ради приближения к Святителю, а он видит и слышит вас, радуется вашей любви и вере. Уже в очереди на набережной вы можете читать акафист, молиться своими словами и просить за тех, кто Вам дорог и о себе. Как показывает опыт, так время пройдет быстрее, а вы успеете вдумчиво попросить обо всем и обо всех.
Очередь проходит вдоль набережной Москвы-реки, она защищена ограждением и разбита на отсеки. Это позволяет людям не стоять в затылок друг другу и не спешить: при переходе из отсека в отсек не важно, в начале группы вы находитесь или в конце.
Во время нахождения в отсеке вы можете присесть в специально стоящем здесь автобусе, опереться на ограждение набережной. Некоторые берут с собой складные стульчики и коврики-пенки.
По благословению Святейшего Патриарха все, кто встал в очередь до ее закрытия (как правило, в 18.00), пройдут к мощам в этот день. Соответственно, встав в очередь, вы можете уже никуда не торопиться и не беспокоиться.
Когда мы приходим в храм (как, впрочем, и в любое другое время), у нас на груди должен быть нательный крест. Желательно, чтобы одежда соответствовала традициям христианского благочестия: у женщин - платок (шапочка, шляпка - не важно), юбка ниже колен, закрытые плечи. У мужчин - закрытые плечи и колени. Впрочем, никакого специального контроля на этот счет не осуществляется, к мощам пускают всех. Если вы приехали поклониться святыне, и одеты не в соответствии с приведенными выше канонами - попросите у Бога прощения и смело идите в храм. Важнее, конечно, не форма, а ваш душевный настрой.
Позаботьтесь и о своем комфортном самочувствии. Если день солнечный - возьмите с собой шляпу или панаму, солнечные очки, солнцезащитный крем. Ввиду капризного характера нынешнего лета, не забудьте зонт или дождевик, ветровку. В холодную погоду одевайтесь соответственно. При необходимости, возьмите с собой лекарственные препараты, которые Вы постоянно принимаете.
В целях обеспечения безопасности, не допустим проход в очередь с: жидкостями в стеклянной таре, воспламеняющимися жидкостями (в том числе духами и дезеодорантами), колюще-режущими предметами.
Если вы идете прикладываться с детьми - подумайте, чем занять их во время ожидания. Малыш не может долго пребывать в молитвенной сосредоточенности или просто ждать. Важно, чтобы паломничество осталось в его памяти как светлая, добрая веха жизни. Возьмите для ребенка книжку, блокнот с карандашами. Подготовьте его: перескажите житие святителя Николая, объясните происходящее. Поясняйте то, что он видит в храме: кто такие священники, почему на них такие облачения, кто изображен на иконах и т.д.
Следует быть готовыми к тому, что прикладываются к мощам очень быстро. Это оправданно: если дать каждому паломнику хотя бы на две-три секунды больше времени, стояние в очереди для других продлится в два раза дольше. Именно поэтому стоит посвятить молитве время ожидания в очереди.
Если вы хотите приложить к мощам святителя Николая иконки, нательный образок - заранее возьмите их в руку и приложите к боковой стороне ковчега, в котором почивают мощи, в тот момент, когда сами будете прикладываться устами к его верхней части.
Записки на молебен, совершаемый духовенством у мощей святителя Николая, лучше написать заранее (дома или стоя в очереди). Подать их вы сможете в храме - пункты приема записок и продажи свечей расположены таким образом, что вы можете подойти к ним как до поклонения, так и после него.

Помолились и поехали

«Дети, – сказала я утром, – сегодня мы с вами будем паломники, пойдем поклониться мощам святого Николая».

«О, я знаю, – оживилась Яся. – Я видела по телевизору, какие были очереди в Москве!»

Мы думали поехать в Москву из Твери. Но решили, что сможем повстречаться со святым Николаем в Петербурге.

«У нас, в Петербурге, тоже будет очередь, – объяснила я. – Придется постоять. Долго. Много людей хотят поклониться мощам святого Николая».

«Можно взять игрушечный телефон?» – деловито спросил Гоша.

«Нельзя, – говорю. – Можно взять какую-то тихую игрушку».

В 16-30 мы вышли из дома. Гоша взял машинку. Яся – карту центра Петербурга. Помолились, попросили о помощи наших святых и поехали. Гоша уснул в метро в коляске.

В 17-20 вышли на площади Александра Невского. Голоса нищих у метро складывались в хитрое многоголосье. Нищие были знакомы – по Смоленскому кладбищу и переходам метро. Очередь от метро была не видна. Мы бодро перешли через Староневский, подошли к Чернорецкому переулку и…

…и молча пошли вдоль очереди. Все дальше и дальше от входа в лавру. Все дальше и дальше. Гоша спал. Волонтеры раздавали памятки паломникам и записки о здравии и упокоении. Мы шли вперед. Когда стал виден хвост очереди, Яся со слезами в голосе сказала: «Я не думала, что это так долго. Я не знала, что бывает такая очередь».

Чуть впереди стояла девушка – в туфлях на аккуратном каблучке, в юбке, платочке, с акафистом в руках. Читала акафист и крестилась. За нами заняла очередь женщина в зеленом, что шла с работы. Деловито доложила: «В пятницу вообще людей почти не было. Никто не знал же еще. Мне сказали, что в 8 вечера за 7 минут можно было пройти. А сегодня моя коллега пришла в 6-50, а в 10 она уже была на работе. То есть два с половиной часа».

Яся оглядывалась – очередь за нами прибывала на глазах. Прошло минут пять, не больше. Яся отошла в конец очереди, вернулась, доложила: «Плюс 73 человека. Но это неточно. Они все время подходят, и я сбиваюсь!»

Неподалеку продавали булочки. Яся сходила к киоску, вернулась, доложила: «Осталось три сорта. Скоро закончатся. Надо покупать уже!»

Я дала Ясе 100 рублей. Зашевелился Гоша. Дети вместе пошли за плюшками. Купили слойки, украшенные сверху консервированным персиком. Принесли 5 рублей сдачи. Принялись за трапезу. Солнце не светило, но было хорошо.

Зонтичное небо

Стоим (мы с Ясей стоим, Гоша сидит в коляске). Едим булки (дети едят булки). Читаем Житие святого Николая. Время от времени идем вперед. Настоящие паломники. Лето, Питер, устойчивые 18 градусов. Так прошел первый час.

Тут девушка на каблучках с акафистом кому-то позвонила: «Ой. У вас льет? Значит, и у нас сейчас».

И тут же набежали-налетели тучи. Вмиг. И с неба хлынуло. Над толпой взметнулись зонты. Образовали зонтичное небо. Зонт к зонту – а внизу сухо. Тут же устойчивые 18 градусов превратились в 14 с ветром. Я ругала себя за то, что дети в сандалиях, а не сапогах. И что могла взять и детям, и себе запасные теплые кофты. Эх.

Сидеть под зонтичным небом Гоше было скучно. И Ясе, в общем, тоже. Они выбежали и спрятались под навесом у киоска с булками. У другого киоска с булками.

Девчонки-волонтеры – наверное, школьницы, стояли под самым дождем – без зонтов, без дождевиков, объявляли в рупор, где начинается очередь. Хоть бы спрятались, думала я.

Булок в киоске не было уже. В киоске теперь продавали чай и кофе. Горячего чая хотелось, но как-то пассивно – было понятно, что отойдешь – разрушишь гармонию зонтов. Я посмотрела на девочек-волонтеров: они уже были в дождевиках.

Вдруг все побежали вперед. Далеко. Я успела поймать Гошу за руку, а Яся (у меня в одной руке Гоша, в другой – коляска) затерялась в толпе. И мы бежали и бежали. И Яся бежала где-то сзади.

Мы долго бежали – до самого входа в лавру. Не того, главного входа, через который обычно все заходят в лавру, а до ближнего – о котором я и не подозревала – служебного: для машин, трудников-сотрудников, оптовых покупателей литературы и все такое. И когда все остановились, я услышала – там, сзади, хлюп-хлюп. Крикнула: «Яся!» Оглянулась – Яся подбежала ко мне – мокрая, взрослая – как если не видишь ребенка 3 минуты, а он за них повзрослел, и прямо сильно повзрослел. Но прежде, чем увидеть взрослую Ясю, я увидела сзади нас невысокого мужчину в синем дождевике.

У Яси в руках были две памятки паломникам. Она принялась читать одну, вторую протянула мне. Минут через 5 сказала восхищенно: «Это рёбра. Там рёбра святого Николая!» Гоша пролез через заграждение в лавру. Милиционер вернул его мне обратно: «Держите ребенка, потеряется». Дождь то лил, то капал, то лупил с новой силой. Когда он чуть замедлялся, мы с детьми читали житие. Мужчина в дождевике встал рядом с нами – когда мы читали житие, он слушал. Когда я останавливалась и делала паузу, он доставал акафист, снимал кепку, крестился.

Я поняла, на кого он так похож! На Д.! Если б я не знала брата Д., я бы решила, что это он. Ну да, пониже на 10 см. Но до чего же похож!

Уже скоро!

Мы стояли перед входом в лавру уже полчаса. Все стояли и стояли. Женщина в зеленом смотрела по сторонам, возмущалась: «А вот этот, в очках, вперед нас пролез. А стоял сзади. Видите?» Девушка говорила по телефону с мамой: «Я у входа стою, подходи». Договаривалась с охранником, что он впустит её маму. И тут железную загородку отодвинули – и мы зашли. И это было как будто бы обнуление – мы зашли, мы в лавре. Уже скоро!

…Я не знала этой дороги, вот и думала, что скоро. Мимо проехал грузовик, полный военных. Навстречу ему выехал другой. Сменились гвардейцы Росгвардии. В киосках с булками остался только кофе.

Ко мне снова подошла женщина-волонтер: «Сколько вашему мальчику? До двух лет без очереди!»

«Спасибо, – кивнула я. – Пять».

Яся уточнила: «Сколько стоим?»

Два часа. Почти два с половиной.

Яся спросила: «Как согреться?»

Я сказала: «Бегайте с Гошей наперегонки. До мусорного бака и обратно».

Внутри меня трясло. Уйти казалось невозможным. Оставаться – в этой мокряди – тоже. Мужчина в синем дождевике вез коляску с Гошей, когда мы шли вперед. Рядом папа и мама по очереди несли на плечах четырехлетнюю Василису. На землю её не опускали, чтоб не промочила туфли. Десятилетний брат Василисы был одет в футболку и безрукавку. Безрукавка была теплая. Но безрукавка. Я ёжилась, глядя на мальчика. Он приседал. Грелся, как мог. Больше детей рядом не было.

Девушка с акафистом отстала, ожидая маму, и так и не вернулась к нам. Толпа уплотнялась – и она, видимо, не нашла нас. Хотя как можно было нас не найти – на нас с Ясей красные куртки, красная коляска Гоши, детские голоса в тихой взрослой толпе. Толпа уплотнялась, ширилась – вот в чем дело.

Мы с Ясей писали записки. Она перечисляла отошедших ко Господу: «Так. Бабушку Галю написали. Твоих бабушек ты написала, Александру и Тамару? Тогда пиши: Бориса, Тамару. Это бабушка так молиться. Еще пиши дедушкину бабушку Юлю, она была главная в храме после батюшки, за все отвечала там. Диму пиши, к которому мы ходим на могилку. Кого еще? Напиши девочку Алину, которая в нашей школе умерла».

Перешли через Монастырку, подошли к древним стенам.

У стен монастыря продавали свечи, платочки с изображением святого Николая, крестики, принимали записки. Гоша спросил, увидев платочек с иконой святого Николая на женщине впереди нас: «А мы почему не купили такой?» «Он дорогой, Гоша, – как взрослая, объяснила Яся. – 300 рублей».

Я не смотрела даже на цены. Мужчина сзади вез Гошину коляску, я переносила Гошу через лужи. Дальше (внутренняя дрожь, кажется, стала внешней) читали Житие. Я вспоминала турецкий город Демре и церковь святого Николая – построенную на том самом месте, где служил Николай Чудотворец. Читали про трех сестер, выданных отцом счастливо замуж («Мама, что значит, что тот дяденька «решил обратить свое жилище в дом блуда»?) после того, как получил от святого Николая три мешочка с деньгами. Читали про бурю на море…

…И чувствовали себя в той самой буре. Вдруг Гоша запел низким голосом: «Ооооотче наш!» Люди оглянулись в нашу сторону. Гоша подумал и продолжил: «Еси на небеси!» И замолчал. Яся подхватила и допела молитву до конца.

Гоша снова запел басом: «Ооооотче наш!» Яся подхватила, и они вместе допели до конца. Впереди показался храм.

Мы с Ясей писали записки о здравии. «Так, отца Николая пиши. Дальше всю нашу семью. Марину с Ирой, Соней и Валериком. Папу Валерика ты написала в черную записку? Так, сюда теперь напиши Арсюшу, где о здравии. А, она еще малыш, тогда пиши «Инну со чадом».

…«Как вас зовут? – спросила я мужчину в дождевике. – Вы так долго везете нашу коляску, что пора знакомиться».

«Федор», – чуть удивленно сказал Дождевик. Он как будто бы удивился, что я этого не знала.

Гоша деловито сообщил: «А у меня дедушка Юрий Федорович».

Проходите, не останавливайтесь

В те моменты, когда дождь переставал, становилось даже тепло. Я все время цеплялась взглядом за людей: женщина в зеленом из офиса, молодой человек в женской куртке (свою, теплую, он отдал своей девушке), папа Василисы с дочкой на руках – не отстать, не отстать, не отстать.

Понятия не имела, что по лавре к храму можно идти два часа.

«Коляску надо сложить, – сказал Федор. – Дальше не получится её везти».

Я сложила. Вышла из толпы. Отнесла коляску на дорожку недалеко от главного входа в храм. Вернулась. Гоши не было. Только Яся стояла там, где я её оставила. Я пригляделась – Гоша мелькнул впереди, около ступеней храма. Я сказала Федору: «Стойте здесь…». И не нашлась, чем закончить. То ли «стойте здесь, мы сейчас вернемся», то ли «стойте здесь, мы с детьми пройдем вперед».

Поднялись с Ясей на ступени храма, я обратилась к полицейскому: «Маленький мальчик в серой куртке…» – в тот же момент полицейский выловил Гошу в толпе, как рыбку: «Получите. Рвался в храм». Передал мне Гошу через ограду.

Гоша огорченно, чуть не плача, пожаловался: «Я хочу в храм! Я видел, там свечки горят!»

Люди безмолвно подвинулись, мы с Ясей и Гошей встали перед последней загородкой. Федор остался совсем-совсем далеко. И тут же нас пустили в храм.

В храме было тепло. Женщина волонтер при входе раздавала бумажные иконы, приговаривала: «Приложить сбоку гробницы». Гоша смотрел на меня огромными глазами: «Она! Сказала! Мне! Приложить к боку! Где тот бок? Куда положить? Моя иконка!»

Увидел икону Скоропослушницы, взошел по ступенькам приложиться, окликнул меня потрясенно: «Мама! Там стекло! Икона за стеклом! Почему?»

Яся просила святого Николая обо всем. «Чтобы все были здоровы. Все. И малышка Арсюша тоже. Чтобы наш папа был спокойным и совсем не нервничал. Чтобы у бабушки и дедушки поспел урожай и они все успели собрать. Чтобы…»

«Да вы что с таким маленьким! – обратилась ко мне девушка-волонтер. Дети до двух лет…»

«Ему пять», – улыбнулась я.

«Сказали бы, что два».

«Нет, – улыбнулась я, – не сказала бы».

Я поднимаю глаза и вижу, как Гошу поднимает над гробницей святого Николая мужчина в жилетке «Доброволец». Гоша целует гробницу. Мужчина опускает Гошу на пол, а он припадает к гробнице «к боку» – припадает и так замирает. И щеки у меня становятся мокрыми. И Яся проходит вперед, а за ней иду я, и все как во сне, и от гробницы пахнет мирром, все, как в Житии было сказано, и слов нет, и за мной люди, и я останавливаюсь, чтобы взять детей в обе руки, и слышу шепот добровольца: «Женщина, проходите, проходите, не останавливайтесь».

И мы крестимся, и оказываемся на улице. А на улице перестал дождь – зато стоит огромная икона святого Николая, и мои дети сами становятся в очередь, и прикладываются к ней по два раза, а потом еще два раза к иконе Александра Невского. А дальше идут и становятся в очередь за святой водой. И уходить не хочется. И говорить не хочется. И не хочется расплескать. И тут я вспоминаю про коляску – оглядываюсь – и не понимаю, где я. Подхожу к Росгвардии. Спрашиваю: «С какой стороны тот вход, где я входила? Я там оставила коляску».

Росгвардия машет мне на вход рядом: «Вот же он!»

Я улыбаюсь: не он. Это социальная очередь. Где дети до двух лет. Сейчас, в десять вечера, в ней все дети – пяти лет, семи и десяти. Мне немножко тревожно – а вдруг мы заболеем перед дорогой в Тверь? Но что-то есть такое внутри, что понятно – не заболеем. И чувство, что все правильно. Все правильно сегодня получилось.

Тихо и празднично

Я обхожу храм, нахожу коляску, Гоша бежит впереди, Яся, притихшая, идет рядом.

«Сейчас встретим Федора, – говорю. – Точно встретим».

Оглядываюсь. К нам идет Федор.

– Федор, к метро? – улыбаюсь я Федору, как родному.

– Довезу вас до метро, – улыбается Федор. – Вы куда?

– На Парнас.

– О, значит, к отцу Максиму ходите в храм? Он читает у нас на курсах катехизацию. Кстати, самый лучший преподаватель. Передавайте ему поклон от меня. Он меня помнит.

– А вы куда?

– Я в Гатчину.

– Куда-то соберетесь, зовите меня, – говорит Федор. – Когда я помогаю кому-то, путешествие приобретает осмысленность. А то сам сходил – будто ничего не сделал. А так – дело сделал. Сам я пока не знаю, куда поехать летом, – будто отвечая на вопрос Яси, говорит Федор. – Могу сесть на велосипед и поехать куда глаза глядят.

– Тогда езжайте в Раздолье, к отцу Борису, – говорю. Начинаю рассказывать про отца Бориса и осекаюсь: Федор улыбается.

– Да я знаю, вспомнил! Меня уже позвали в Раздолье, в августе собираюсь!

В метро ко мне бросается волонтер: «Вам нужна помощь с детьми?»

Я улыбаюсь: нет, спасибо.

Телефон разрядился, пока мы читали житие. Осталось 2% зарядки. Я звоню Максиму, договариваюсь, что он нас встретит у метро «Парнас». Пишу свой телефон Федору. Мы спускаемся в метро. На эскалаторе Яся снимает мокрые колготки и надевает лосины. Гоша снимает намокшие кальсоны и носки. Не успеваю надеть Гоше сандалии – заношу в метро его босого. Яся завозит коляску.

На Парнасе льет дождь. Настоящий ледяной сентябрьский ливень. Темно. У пешеходного перехода на аварийке стоит машина, около неё Максим. Мы прыгаем в машину, не говоря ни слова. Слова закончились. И силы тоже. Дома пьем чай с имбирем и лимоном. Все.

Растираю детей согревающей мазью. Горячей воды дома нет уже неделю. Что делать. На часах половина двенадцатого. Внутри тихо и празднично.

Отче Николае, моли Бога о нас!