Что значит возлюбить ближнего самого. Показатели того, что человек по-настоящему любит себя

Несомненно, перед нами ѓалаха — недвусмысленное постановление Ѓиллеля, заключающееся в том, что у других 612 заповедей Торы и у всего остального, что в Торе содержится, нет никакого превосходства над единственной заповедью: «Возлюби …». Ибо всё, кроме нее, предназначено лишь истолковать ее нам, чтобы сделать для нас возможным ее ревностное исполнение. Именно потому и сказано с полной определенностью: «Всё остальное — комментарий. Иди и учи».

Итак, вся остальная Тора — истолкование единственной этой заповеди любви, истолкование, без которого ее невозможно воплотить в жизнь.

3. Прежде чем вникнуть в проблему во всей ее глубине, нам следует сосредоточить внимание на самой этой заповеди: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». Слова «как самого себя» призывают каждого из нас любить ближнего своего в той же мере, в какой мы любим себя — и ни в коем случае не меньше. Это означает, что я обязан постоянно быть начеку, с тем чтобы удовлетворить потребности всякого человека, принадлежащего к народу Исраэля, — точно так же, как я постоянно нахожусь на страже собственных интересов и потребностей.

Однако осуществление этой цели представляется совершенно невозможным. Ведь не каждый способен за свой трудовой день в достаточной мере обеспечить даже свои собственные потребности. Как возможно тогда возложить на человека еще и бремя забот о целом народе?

А с другой стороны, нельзя и помыслить, что Тора допускает здесь преувеличение, поскольку Тора же предостерегает нас: «Не прибавь и не убавь !» — тем самым указывая нам, что все ее законы, включая каждое слово, высказаны с предельной точностью.

4. И если сказанного недостаточно, то я скажу тебе, что пшат — самое простое толкование заповеди — требует от нас еще большего, а именно: предпочесть нужды наших ближних нашим собственным нуждам, как сказано в комментарии к стиху, посвященному рабу-еврею: «Ибо хорошо ему с тобой!..». Вот эти слова: «В том случае, когда есть у него только одно ложе и он сам возлежит на нем, не уступая его рабу, — он не исполняет предписание, подразумеваемое стихом: “Ибо хорошо ему с тобой”. Ведь он возлежит на ложе, а раб лежит на земле. А если не возлежит на нем и не отдает его рабу, он уподобляется жителям Содома. Отсюда вытекает, что — хочешь, не хочешь — надо уступить ложе рабу, самому же господину следует устроиться на земле» .

Мы видим, таким образом, что Писание преподносит нам тот же урок любви к ближнему (что и раби Акива и Ѓиллель), приравнивая нашу обязанность удовлетворять нужды ближнего к неизбежной необходимости удовлетворять наши собственные нужды. И в соответствии с приведенным примером, в том случае, если есть у тебя единственный стул, а у ближнего твоего нет ни единого, действует та же ѓалаха — та же норма поведения. Тот, кто сам сидит на своем единственном стуле, не уступая его ближнему, преступает заповедь «Возлюби …», поскольку предпочитает свои нужды нуждам ближнего. Тот же, кто сам не сидит на стуле и не предлагает его ближнему, совершает грех, равный содомскому. Наша обязанность — предложить стул ближнему, самим же нам следует сесть на землю или стоять.

И само собой разумеется, что тот же закон действует по отношению к любой собственности, которой мы обладаем и которая отсутствует у нашего ближнего. И уже исходя из этого тебе предстоит ответить на вопрос, выходит ли исполнение этой заповеди за пределы возможного.

5. Но прежде всего нам следует понять, почему Тора была дана именно народу Исраэля, а не в равной мере всем, пребывающим в этом мире. Есть ли в этом, упаси Бог, нечто от «национализма»? Разумеется, только лишенный рассудка способен помыслить подобное. Еще наши мудрецы, благословенна их память, рассмотрели этот вопрос. И именно он имеется в виду, когда они говорят:

«Снова и снова предлагал ее (Тору) Святой, благословен Он, всем народам и языкам, но не приняли ее, как известно » .

То, что, по их словам, действительно представляется трудным, — это вопрос, почему мы названы избранным народом в соответствии со сказанным: «Тебя избрал Господь …». Ведь по сути и не оказалось ни одного другого народа, который возжелал бы Тору! Возникают и другие затруднения.

Возможно ли, что Святой, благословен Он, Сам являлся диким народам с Торой в руке Своей и обращался к ним Сам, либо через посредство пророков? Ни о чем подобном никогда не доходило вести, да и сердце того не приемлет…

6. Однако, когда мы как следует (в соответствии с наставлениями наших мудрецов, ז״ל) постигнем сущность Торы и заповедей, данных нам, и уясним себе чаемые последствия их воплощения, то есть цель всего великого творения, простирающегося перед нами, — тогда мы поймем всё.

Наша исходная посылка состоит в том, что нет действия без цели и что исключение составляют лишь действия умственно отсталых людей или поведение ничего не смыслящих младенцев. И потому нельзя и помыслить, что безмерно возвышенный Творец, ית׳, свершит хоть что-то — малое или великое — без всякой цели, упаси Бог.

Мудрецы наши, благословенна их память, указали нам на то, что мир сотворен только и только для воплощения Торы и заповедей. А это означает, как разъяснили благословенной памяти ѓа-ришоним , что намерение Творца, ית׳, относительно творения изначально состояло в том, чтобы возвестить о Своей Божественности отличному от Себя другому .

Но возвещение Его Божественности воспринимается всем сотворенным в той мере, в какой его осеняет исходящая от Него сладостная благодать , которая, все разрастаясь, достигает желаемой полноты. Тем самым в подлинном прозрении возвышаются низменные, чтобы стать колесницей Благословенного, чтобы прилепиться к Нему и достичь предельного совершенства, чтобы «глаз не видел Бога, кроме Тебя » .

Это состояние предельного совершенства исполнено такого несравненного величия и великолепия, что и Тора и пророчества воздерживаются высказать о нем хоть единое слово. Намек на это содержится в Талмуде: «Все пророки пророчествовали только (о временах, простирающихся) до дней Машиаха, но мира грядущего глаз не видел , Боже, кроме Тебя ». Посвященные знают об этом, но здесь нет места для продолжения темы.

В Торе и в речениях мудрецов, ז״ל, для выражения этого состояния совершенства служит простое слово «двекут» (привязанность, приобщение, нерасторжимость, от глагола «прилепиться»). В устах толпы это слово почти утратило всякое содержание, но если хоть на краткий миг сосредоточить свою мысль на этом слове, то будешь ошеломлен его непостижимой высотой: в нем запечатлено и Божественное начало, и несравненное достоинство, присущее ничтожному человеку.

Тогда ты сможешь отдать должное отношениям безграничной привязанности одного к другому и поймешь, почему мы утверждаем, что в этом слове — двекут — выражена цель всего великого творения.

Из сказанного нами вытекает, что цель всего творения в том, чтобы ничтожные сотворенные существа смогли — через исполнение Торы и заповедей — подниматься все выше и выше, все более прозревая, пока не удостоятся они прилепиться к их Творцу, да будет Он благословен и превознесен .

7. Но тут возникает вопрос, поставленный мудрецами Зоѓара : Почему Он сотворил нас, не наделив изначально той возвышенностью, которая необходима, чтобы прилепиться к Нему? И зачем Он, Благословенный, взвалил на нас весь этот груз — тяжкое бремя творения, Торы, заповедей ?

И они же дали ответ на этот вопрос: «Тот, кто кормится в свое удовольствие от трудов другого, боится взглянуть ему в лицо. Превращаясь в униженное существо, он постепенно теряет человеческий облик. В силу же Своего абсолютного совершенства, исключающего всякое подобие какого-либо недостатка в том, что от Него исходит, Он , ית׳, предоставил нам возвыситься самим, собственным нашим трудом воплощения Торы и заповедей ».

Слова эти отличаются поистине беспредельной глубиной. В определенной мере я уже разъяснил их в своих книгах, например, в «Талмуде десяти сфер (сэфирот )», здесь же ограничусь лишь кратким, доступным каждому объяснением.

8. Здесь уместно обратиться к притче. Богач окликнул на рынке бедняка и пригласил его в свой дом. И стал кормить его и поить, и одарять его серебром и золотом, и всем, чего душа пожелает. И изо дня в день одарял его все более щедро, и так продолжалось до тех пор, пока не спросил богач бедняка: «Скажи мне, исполнились ли все твои желания?». И тот ответил: «Нет, не исполнились. Но как хорошо и приятно было бы мне, если бы все это добро и все эти блага я, подобно тебе, обрел ценой собственных усилий, а не получил от тебя в дар, из милости». И сказал ему богач: «Еще не сотворен тот человек, который способен исполнить все твои желания».

И с этим нельзя не согласиться. Ибо, с одной стороны, бедняк испытывает наслаждение, все возрастающее по мере того, как его одаряют все более щедро, но, с другой стороны, ему трудно справиться с тем чувством стыда, которое в нем пробуждает нарастающий поток изливаемых на него благодеяний.

Ибо тут проявляется действующий в мире естественный закон, в соответствии с которым обретающий нечто испытывает подобие стыда, какую-то раздражающую неловкость, когда принимает дармовое даяние из рук дающего из милости и милосердия. А отсюда вытекает другой закон: в этом мире невозможно даже вообразить себе кого-то, кто мог бы полностью удовлетворить все запросы другого, — уже потому хотя бы, что никто не сможет придать своим щедротам такой характер и форму, как если бы одаряемый сам сделал их своим достоянием. А ведь только при этом условии может быть достигнута гармония во всей желаемой полноте.

Однако все сказанное относится только к людям и никак не совместимо с беспредельным совершенством Творца, ית׳. И Он, Благословенный, предуготовил нам возможность своим собственным трудом и усилиями, благодаря изучению Торы и исполнению заповедей, самим подняться до подлинного величия. При этом всякая отрада и всякое благо, приходящее к нам от Него, Благословенного, то есть все связанное с состоянием «двекут », становится нашим достоянием, деянием наших рук; и тогда мы по праву можем чувствовать себя владельцами того, чем обладаем. А без этого, как ясно из притчи, нам не дано обрести и ощутить полноту совершенства.

9. Нам следует вглядеться в основу и источник упомянутого естественного закона, из чрева которого, как мы видели, появился тот самый комплекс стыда и нестерпимой неловкости, тяготеющей над человеком, когда он получает милостыню от кого бы то ни было. Этот закон внутренне связан с другим, известным естествоиспытателям законом, который мы сформулируем так:

Всякая ветвь соприродна своему корню. Все то, что присуще корню и приемлемо для него, угодно также его ветвям, любимо ими, вожделенно и живительно для них. Все же, что для корня неприемлемо, — нестерпимо, отвратительно и губительно также и для ветвей .

Закон этот — непреходящий и всеобщий. И он для нас — врата к постижению источника всякого наслаждения и страдания, неотъемлемых от нашего мира. И поскольку Бог, благословенно Его Имя, — Корень всех Своих творений, все то, что заключено в Нем и продолжено в нас, исходя непосредственно от Него, — сладостно для нас и благоуханно, ибо мы соприродны нашему Корню. Все же то, что Ему не присуще и не простирается к нам от Него, но исходит от иного полюса, от самого творения, — все это противно нашей природе, и потому тягостно для нас .

Например, мы любим покой, а движение ненавидим до такой степени, что не совершаем никаких движений, кроме необходимых для достижения покоя. Объясняется это тем, что наш Корень пребывает в покое, а движение вообще Ему не присуще. Поэтому оно противно нашей природе и ненавистно нам. По той же причине мы так восхищаемся мудростью, могуществом и изобилием — они коренятся в Благословенном, и испытываем отвращение и мучительную тоску при встрече с глупостью, бессилием и нищетой — качествами, не имеющими никакого соответствия в Нем, ית׳.

10. И такова же причина дурного привкуса стыда и неловкости, который мы ощущаем, когда получаем что-то от других из милости. Ибо Творцу, ית׳, совершенно не свойственно, упаси Бог, получать блага. Да и от кого Ему получать их?

И напротив, мы испытываем наслаждение, почти блаженство всякий раз, когда щедро одаряем своих ближних, ибо нашему Корню, Благословенному, присуще одарять изобильно всех и вся .

11. И только теперь у нас возникает возможность рассмотреть в истинном свете процесс приобщения к Всевышнему, ית׳, венчаемый состоянием «двекут », которое и есть цель творения. И мы придем к выводу, что вся суть нашего приобщения к Нему , которое предусмотрено Им как деяние наших рук, осуществляемое посредством исполнения Торы и заповедей, — сводится к приведению ветвей в полное соответствие с их Корнем , ית׳.

И тогда сопутствующее этому приобщению наслаждение, блаженство, вознесённость становятся естественными, само собой разумеющимися следствиями подлинного соответствия формы ее Создателю, ית׳. Если наши деяния соответствуют тому, что присуще нашему Корню, мы ощущаем блаженство. В противоположном случае мы испытываем отвращение и муки. Таким образом, реальность всех наших упований полностью зависит от степени соответствия нашей формы нашему Корню , ית׳.

12. Наши мудрецы, ז״ל, говорят: «Какая разница Святому, благословенно Имя Его, забивают ли скотину со стороны шеи, или со стороны затылка? — Признано, что заповеди даны только для того, чтобы очистить ими людей» .

Под очищением подразумевается здесь просветление светонепроницаемого нечистого тела , и в этом — незначение и смысл исполнения Торы и заповедей. Когда человек появляется на свет из чрева творения, он дик, как осленок . Пребывающий в нечистоте и низости, он обуреваем себялюбием, не знающим границ. Все его телодвижения недвусмысленно направлены на самоутверждение, отсутствует даже проблеск готовности хоть что-то дать другому; и тогда человеческое существо предельно отдалено от своего Корня, Всевышнего, ית׳, Который только дает.

Он, Благословенный, изобильно источает всякое благо так, что в этом нет, упаси Бог, никакой корысти, нет даже проблеска желания что-то обрести .

Человек же, вступивший в этот мир, снедаем вначале желанием только брать, обретать, получать. Он лишен всякого проблеска самоотдачи, малейшего желания хоть что-то дать другим, то есть пребывает в наинизшей точке падения и скверны нашего мира людей.

Но по мере его роста дитя человеческое получает от своего окружения отдельные уроки «даяний ближнему», что, само собой, зависит от уровня развития, свойственного этому окружению.

Наступает время, когда его начинают приучать к исполнению велений Торы, опираясь пока что на его себялюбие, — к исполнению ради воздаяния в этом мире и в мире грядущем, а не ради самой Торы . Ибо иначе приучить его к исполнению заповедей невозможно. А со временем, когда он становится взрослым, ему открывают, как приблизиться к исполнению заповедей ради самой Торы, с единственным намерением доставить радость его Создателю , ית׳.

И вот человек, все более прозревая, восходя по ступеням, ведущим ввысь, наконец достигает уровня, на котором избавляется даже от слабого проблеска себялюбия. Заповеди, проникнув в его плоть и кровь, наполняются возвышенным смыслом, и теперь все его побуждения и действия направлены на самоотдачу, и даже тогда, когда он вынужден что-то получать, он берет для того, чтобы быть в состоянии давать другим. Вот, что имели в виду наши мудрецы, ז״ל, говоря: «Заповеди даны только для того, чтобы очистить ими людей».

13. В Торе содержатся две разновидности заповедей: заповеди, определяющие отношения между человеком и Вездесущим, ית׳, и заповеди, определяющие отношения между человеком и его ближним. Однако обе разновидности заповедей направлены на одно и то же: привести человека к конечной цели — к двекут , чтобы он прилепился к Благословенному.

Но это не всё. Даже практическая сторона этих двух разновидностей заповедей — их исполнение — представляет собой для человека по сути одно и то же испытание. Ибо когда он совершает какой-то поступок бескорыстно, ради самой Торы, а не побуждаемый себялюбием, тогда он не ощущает никакой разницы от того, действовал ли он из любви к ближнему, или же из любви к Вездесущему, ית׳.

С другой стороны, «естество» каждого непросветленного живого создания таково, что всё, находящееся за пределами собственного его тела, представляет собой для него нечто как бы пустое, лишенное реальности. И каждое движение, которое «естественный» человек совершает во благо ближнему, имеет своей подоплекой те блага, то воздаяние, которое он рассчитывает получить взамен.

Разумеется, такие деяния человека нельзя считать проявлением любви к ближнему. Они совершаются с задней мыслью и напоминают работу по найму, которая после ее завершения оплачивается. Но ведь работа по найму уж никоим образом не может быть признана проявлением любви к ближнему… С другой стороны, совершенно исключено, что «естественный» человек произведет хоть малейшее движение или усилие из одной лишь любви к другому созданию, без всякой корысти, без всякой надежды на воздаяние.

В Книге Зоѓар сказано о народах мира: «Всякое благодеяние, что они совершают, совершают для себя самих », т. е. все проявления добра в их отношении к ближнему и в служении их богам имеют причиной не любовь к другим, а любовь к себе и упование на воздаяние в этом мире или в мире грядущем , — таков естественный миропорядок.

На бескорыстную любовь к ближнему способны только те, кто живет в соответствии с Торой и ее заповедями и приучил себя исполнять их ради того, чтобы доставить радость своему Создателю, ית׳. Постепенно высвобождаясь из объятий «естественного» творения — природы, они покидают ее лоно и обретают новое естество, сущность которого — любовь к ближнему .

Поэтому само собой разумеется, что народы мира не могут приподняться над своей природой и на толщину человеческого волоса.

14. И вот мы воочию видим, что тот, кто идет по пути Торы, исполняя ее заповеди ради нее самой, не ощущает никакой разницы между двумя разновидностями заповедей — даже со стороны их практического воплощения в жизнь. Ведь несомненно, что пока он не достиг определенного уровня совершенства, всякое деяние во имя другого — во имя Всевышнего, ית׳, Самого Бога, или во имя человека — представляется ему бессмысленным. Но, затрачивая великие усилия, он постепенно возвышается, пока не обретает новое естество. Тогда, удостоившись прилепиться к Благословенному, он достигает конечной цели .

Отметим, что часть Торы, касающаяся отношений между людьми, эффективнее воздействует на человека, продвигая его в нужном направлении, чем заповеди об обязанностях человека перед Вездесущим, ית׳, предписывающие непрерывное служение в точно зафиксированных формах. К этому служению человек легко привыкает, а то, что делается по привычке, не обладает действенностью . А кроме того здесь человек свободен от постоянно предъявляемого иска — обвинения в грехах и нерадивости.

Напротив, заповеди об обязанностях человека перед ближним лишены этого единообразия и определенности, истцы же окружают человека со всех сторон, куда бы он ни повернулся. Поэтому действенность их очевидней, а цель ближе.

15. Исходя из сказанного, легко понять мысль Ѓиллеля, что средоточие Торы — в заповеди «», и что остальные 612 заповедей — суть толкование ее и преддверие к ее воплощению (см. раздел 2).

Но и заповеди об обязанностях человека перед Вездесущим, ית׳, и они тоже, подготавливают человека к тому, чтобы он оказался способным исполнить заповедь любви к ближнему, которая есть конечная цель всей Торы и всех ее заповедей. Ведь сказано: «Заповеди даны только для того, чтобы очистить ими людей » (см. раздел 12). С их помощью достигается очищение плоти, пока человек не обретет другую природу, которая определяется любовью к другим созданиям, т. е. заповедью «Возлюби ближнего, как самого себя», исполнение которой является конечной целью Торы. И тогда человек удостаивается беспредельной близости к Благословенному.

Нетрудно понять, почему Ѓиллель не указал как на суть всей Торы на заповедь: «Возлюби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим и всей душою твоею, и во всю силу твою ». Ведь как разъяснялось ранее, человеку, еще не преодолевшему в себе естество творения, естество природы, в равной мере неведома бескорыстная любовь как к Богу, благословенно Его Имя, так и к ближнему его, ибо всё, кроме него самого, как бы лишено для него реальности.

Новообратившийся просил Ѓиллеля открыть ему суть велений Торы, чтобы он мог скорее, без долгих блужданий, достичь желанной цели: «Научи меня всей Торе, пока я стою на одной ноге». И Ѓиллель определил цель Торы как подлинную любовь к ближнему. Потому, что суть этой заповеди любви, а через нее — цель всей Торы, раскрывается проще и скорее. Причина же этого в том, что заповедь эта «застрахована» от неверного понимания: нарушившему ее немедленно предъявляют иск его ближние.

16. Сказанное проливает свет на проблему, с которой мы столкнулись выше (см. разд. 3 и 4), а именно: возможно ли, что Тора (повелевая нам любить ближнего, как самого себя) требует от нас невыполнимого?

Пойми же, здесь скрыта причина того, что Тора не была вручена нашим святым праотцам — Аврааму, Ицхаку и Яакову! Прежде должен был совершиться исход из Египта, когда мы стали целым народом, насчитывающим 600 тысяч мужей от двадцати лет и старше. И тогда перед каждым из народа был поставлен вопрос, готов ли он к предлагаемому ему возвышенному служению.

И после того, как все как один согласились, и каждый — от всего своего сердца и всей своей души — произнес: «Наасэ вэ-нишма »! («Свершим и постигнем!»), тогда воплощение Торы в ее полноте стало возможным, перейдя из сферы невозможного в сферу осуществимого.

И это безусловно так, когда 600 тысяч мужчин полностью отрешаются от заботы о самих себе и всю свою жизнь стоят на страже интересов своих ближних, постоянно заботясь о том, чтобы у тех не было недостатка во всем необходимом, и делают это с огромной любовью, от всего сердца и от всей души, в полном соответствии с заповедью: «Возлюби ближнего, как самого себя ». Очевидно, что тем самым у каждого из сынов этого народа отпадает нужда беспокоиться о собственном существовании. Свободный от этой заботы, он может беспрепятственно исполнять заповедь любви к ближнему. Таким образом, все сомнения, высказанные ранее (разд. 3 и 4), теряют силу. Ибо как может человек тревожиться о своем существовании, если шестьсот тысяч ближних, любящих и верных, бдительно следят за тем, чтобы не осталась не удовлетворенной ни одна из его потребностей .

И поэтому, как только на это дали согласие все сыны народа, им сразу же была вручена Тора — теперь они были способны воплотить ее в жизнь.

Однако прежде, чем они не возросли числом до размера целого народа (не говоря уж о временах праотцев, которые были одиночками), они по существу не способны были должным образом исполнить все веления Торы. Ведь малое число людей не может даже приступить к исполнению заповедей, определяющих отношения между людьми в соответствии с принципом: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя » (см. разд. 3 и 4). Потому и не была дана им Тора.

17. Сказанное поможет нам постичь одно из самых удивительных высказываний наших мудрецов, ז״ל, а именно, что все сыны Исраэля ответственны друг за друга .

На первый взгляд, оно представляется совершенно неоправданным. Предположим, кто-то, с кем я даже не знаком, прогневил своего Властелина, ית׳, совершив грех или преступление. Возможно ли, что Святой, благословен Он, взыщет за это с меня? Ведь сказано в Писании: «Каждый за свой грех умрет ». А тут говорят, что я ответствен за грехи неведомого мне человека!

Если же и этого тебе мало, обратись к трактату Кидушин (л. 406), где сказано: «Раби Элазар, сын раби Шимона (бэн Йохая), говорит: поскольку весь мир и каждый человек в отдельности судимы в соответствии с тем, что в итоге преобладает (добрые или дурные дела. — Прим. пер .), — блажен исполнивший (хоть) одну заповедь: тем самым он, для себя самого и для всего мира, склонил чашу весов к оправданию. И горе совершившему (хоть) одно преступление — тем самым он, для себя самого и для всего мира, склонил чашу весов в сторону обвинения. Как сказано: единственный грешник сводит на нет добродетели многих ».

И вот, возложил на меня раби Элазар бэраби Шимон ответственность за весь мир . Ибо, в соответствии с его мнением, обнаруживается, что все люди ответственны друг за друга и каждый, деяниями своими, либо способствует оправданию всего мира, либо навлекает на него вину. И это в высшей степени поразительно.

Только теперь для нас обрели взаимную связь и стали понятны предельно простые слова наших мудрецов, благословенна их память. Мы убедились воочию, что все 613 заповедей Торы, каждая из них, тяготеют к единому средоточию, которым является заповедь «Возлюби ближнего твоего, как самого себя ». И стало ясно, что эта заповедь может быть воплощена в жизнь только целым народом, каждый из сынов которого готов к этому .

Перевод Натана Файнгольда

Слово כלל (использованное в этом изречении и переведенное здесь как «принцип») подразумевает сумму частностей, соприсутствие которых обусловливает некую совокупность или обобщение. — Прим. пер .

Гер — иноплеменник, принявший еврейство. — Прим. пер .

Трактат Шаббат , лист 31а.

ВКонтакте

Как можно возлюбить кого-то так же, как себя? И как это мы любим себя? Что значить любить? Любить по-настоящему означает давать безусловную любовь. Не за что-то, а просто так.

То есть дать другому любви и не за что-то, а потому что… он есть. Как мать даёт своему ребёнку. В какой мере она это даёт? 100%.

А в какой мере мы любим себя просто так? И что мы можем, вообще, дать просто так? Признание.

Возлюбить ближнего своего, как самого себя — дать ему признание, как самому себе.

А признаём ли мы себя целиком? Положа душу на сердце, признаём, что есть плюсы, но видим и… минусы. Значит ли это признать, что другой не обязан быть совершеннее, и то, что и у него есть плюсы и минусы?

Да, наверное, так. А что значит — признать его минусы, как в себе самом? Это как? И какие минусы мы можем видеть? А мы можем видеть только то, что отзывается нам самим, и знакомо нам по… себе. Так, может быть, возлюбить ближнего своего — это значить признать в нём столько плюсов и минусов, сколько есть в нас самих? А можем ли мы простить себя и признать свои минусы? И как конкретно это сделать?

И сказано: возлюби ближнего своего. Кто такой ближний? Тот, кто рядом с вами. А какие люди окружают нас? Те, с кем мы, очевидно, как-то связаны. Потому что те, кто просто рядом, но не имеет контекста с нами, существуют просто как часть шахматной доски. Ближним человек оказывается тогда, когда между вами связь. И, очевидно, чем крепче связь, тем ближе он к вам. А кто обычно бывает рядом с нами? Семья? Да. Но также и все те, кто оказывает в данный момент на нас какое-то сильное влияние. То есть любой, к кому мы испытываем сильное чувство — позитивное или… негативное — становится нашим, ближним!

Что это за люди? Они отражают то, что есть внутри нас самих. Что-то нас связало. Это что-то резонирует в нас обоих. Признайте это. И если признаете в себе, то сможете признать и в нём. А нужен ближний и связь между вами, потому что в зеркало смотреться проще — больше шансов увидеть реальную картину.

И… возлюбите ближнего как самого себя. То есть пройдите через этот процесс. Смотрите на него, что вам нравится и не нравится. И потихоньку найдите эти черты в вас самих. Найдите причины их возникновения. Найдите момент, когда эта грань вашей личности проявилась и стала так неприятна и осуждаема вами, что вы загнали её в самый дальний уголок. Уберите осуждение и замените его простым пониманием, признанием. И… отпустите. Нам больше незачем выпячивать свои другие стороны, скрывая эту. Она выполнила свою роль и может быть отпущена.

Ты изумишься, как именно поменяется твой окружающий мир и ближние. Они.. тоже повернутся к тебе другими гранями! Бывает, правда, просто уйдут из твоей жизни, но это только, если они перестали быть… ближними. Таким образом, когда нас ничто не "цепляет" внутри, мы можем спокойно смотреть на другого человека и не реагировать негативно. Это не значит, что он орёт на тебя, а ты позволяешь ему это сделать. Это значит, что ты не орёшь на него в ответ. Ты спокойно ставишь его на место, и с достоинством получаешь всё то, что по праву считаешь своим. И даже ещё лучше! Из жизни просто уходят, перестают появляться неприятные тебе люди. Потому что тебе теперь стало всё равно. Появляется только то, что есть внутри нас самих. Нет отвращения к себе — и нет отвращения к идиотам вокруг. Зеркало срабатывает моментально.

Часто люди говорят: "Я даю ему столько всего, а он совершенно меня не понимает! Я поняла, почему мы встретились! Мне нравилось быть жертвой! А он мною воспользовался !".

Но всё, что ты видишь — это только ты. Именно ты уже сейчас ни во что не веришь, и именно ты кричишь: "За что мне всё это, ну почему Я" ? И…опускаешь руки. Он делает то же самое, верно? Ему ничего не надо. Как и тебе. Так может быть всё, что ты успеваешь сделать, что-то не то? Бери в свои руки и исправляй. Это не значит, что ты будешь делать чью-то чужую работу. Или, что сможешь изменить другого человека. Единственный, кого ты сможешь изменить — ты сам. Посмотри на себя, на своих ближних, и возлюби их, то есть прими, признай как самое себя — вот тебе и поле для работы. Жизнь предоставляет нам ситуаций для очищения от своего собственного негатива с избытком.

Всегда ли, когда ты признаёшь что-то в себе, ты себя одобряешь? По-настоящему нет. Ты видишь свои дурные поступки. Коришь себя. И… не можешь отправить в небытие опыт своей души. Признания и безусловной любви — нет. А если ты сам не даёшь её себе, то как простить и полюбить другого?

Если мы сами себя не возлюбим, кто же сделает это за нас? Что спрашивать с других, если сами себе не даём? Если мы сами не сможем полюбить себя, то кто справится и сравнится с нами, кто отогреет наше сердце сильнее, чем можем мы сами? Ни дети, ни муж, никто не даст тебе того тепла, которое ты можешь дать себе. Так что начинать всё равно из твоего сердца.

Возлюби ближнего своего, как самого себя. Понимаешь? Первый шаг — возлюби себя. Признай. Убери то, что не нравится, отпусти, не горюй над этим, не держи верёвками изо всех сил при себе сожаление и отчаяние, всё равно это не даёт тебе того, что желаешь. Отпуская, помни, что это твой опыт. Но он уже в прошлом. Надо жить дальше. И тогда ты не будешь просто существовать изо дня в день как сущность, отбывающая свой срок. Отпусти себя. Выпусти, выдохни свои обиды и своё несовершенство.

Если ты по-честному в состоянии провести работу с собой, поставить "стоп" на нежелательном проявлении, то это и есть истинное проявление любви к другому. Понимаешь? Отдели жалость от истинной любви. Если будешь жалеть себя — никогда не встанешь с колен. Как только признаешь факт неприятной ситуации, то тут же рядом со своей жертвой можешь обнаружить, что можно и не впадать в жалость к себе. Можно встать, отряхнуться и начать тратить силы не на перемывание костей суженому с кумушками, а на то, чтобы… навести в своём доме порядок. Да, да, в чистом доме и сорить не хочется. Ни тебе, ни ему, никому. Начинаем делать свой дом чистым и радостным, в котором принято доброе слово. А оно, как известно, и кошке приятно. А если ты не жертва, то, значит, никто и не виноват. Ни ты сама, ни муж твой. А если он не виноват, то он не откупается делами от вины, а по своей радости что-то делает для дома. А потом и для тебя. Ну, вот ты уже и на пути. Только помни — чем дольше ты не принимал других, тем медленнее нужно делать первые шаги. Мир, твой мир, должен привыкнуть.

Ближний круг — это те, кто на тебя влияет и на кого ты влияешь.

Понимаешь? Незачем любить преступников.

…Пока. Но это уже и легче, не таким трудным кажется, и стало быть, можно начать Путь.

С любовью и уважением.

В неделю 15-ю по Пятидесятнице – Мф 22:35–46.

И один из них, законник, искушая Его, спросил, говоря: Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки. Когда же собрались фарисеи, Иисус спросил их: что вы думаете о Христе? чей Он сын? Говорят Ему: Давидов. Говорит им: как же Давид, по вдохновению, называет Его Господом, когда говорит: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих? Итак, если Давид называет Его Господом, как же Он сын ему? И никто не мог отвечать Ему ни слова; и с того дня никто уже не смел спрашивать Его.

Мерой любви к ближнему Господь поставляет любовь человека к себе самому. Поэтому, чтобы выполнить заповедь Спасителя, мы сначала должны понять: как же нам любить себя самих? На первый взгляд, это просто: делать всё, что хочешь. А если сразу не получается делать всё, что хочешь, то надо стремиться к созданию условий для такой жизни. Возможность свободного удовлетворения всех желаний дают деньги. Следовательно, нужно постараться по возможности быстро заработать много денег, а потом жить без забот в свое удовольствие. Логично? Еще бы! Именно так строит или пытается строить свою жизнь большинство наших современников.

Однако несмотря на всю логичность и естественность такого жизненного плана совесть и здравый смысл подсказывают нам, что навряд ли Спаситель имел в виду именно такую любовь к себе. Если бы наша жизнь ограничивалась несколькими десятками лет, проводимыми на этой земле, тогда, вероятно, ничего лучшего и придумать было бы нельзя. Но если мы надеемся войти в Царство Небесное – в таком случае, очевидно, нам придется сместить акценты.

Возлюбить себя самого – это значит в течение своей земной жизни создать предпосылки для того, чтобы наша жизнь продлилась в вечности, чтобы и здесь, и там мы были с Богом. Как это сделать? Об этом – всё Евангелие, об этом – апостольские послания, об этом – писания святых отцов. А если коротко, то ответ дан в сегодняшнем чтении: прежде всего нам надлежит возлюбить Бога – возлюбить Его всем сердцем, всей душой, всем разумением. Если стремление к Богу будет определяющим началом нашей жизни, если приближение к Богу станет нашей целью, а удаление от Него будет восприниматься как подобие смерти, – тогда мы поймем, что важно, а что второстепенно, что служит к нашей пользе, а что вредит, где мы проявляем любовь к себе, а где малодушно уступаем своим страстям.

Если мы возлюбим Бога всей душой, нам станет ясно, что вернейшее средство приблизиться к Нему – это отказаться от своей воли и подчинить ее воле Божией. Может быть, именно в этом заключается если не конечная, то одна из важнейших промежуточных целей христианской аскезы. Ведь подчиняя свою поврежденную грехом волю всесовершенной и благой воле Божией, мы ставим в центр собственной жизни не себя, а Бога, а значит – наносим удар по своей гордыне и самости. Взамен же получаем благодатную помощь нашего Творца и Спасителя.

Стало быть, жить, как хочешь – это не любовь к себе, а нечто противоположное. Собственно, это убеждение давным-давно сформулировано в русской поговорке: «Живи не как хочется, а как Бог велит». Веления Божьи нам известны, осталось лишь претворить их в жизнь.

Хорошо, допустим, мы знаем теперь, как любить себя самого. Но как же нам любить ближних? Заболел отец – мы говорим: «На всё воля Божья!» – и не двигаемся с места. Жена говорит: «Милый, мы сто лет не были в кино», а муж отвечает: «Брось, это всё бесовщина, давай лучше акафист почитаем». Дочка просит: «Мама, мне новые джинсы нужны», а мама в ответ: «Юбку надень, бесстыдница, и платок не забудь на голову!». Что-то здесь не так, согласитесь. Но что? Думается, мы поймем это, если перечитаем слова Спасителя. Первая заповедь: возлюбить Бога. Вторая – возлюбить ближнего, как самого себя. Действительно ли мы возлюбили Бога всей душой – или это только мечтания и гордостное превозношение над ближними? Если мы и впрямь любим Бога, то становимся подобными Ему, становимся способными к сопереживанию, к терпению, к снисхождению.

Человек, поистине любящий Бога, будет видеть образ Божий в каждом человеке, будет стремиться к деятельному служению своему ближнему. Возлюбивший всем сердцем Бога найдет слова, чтобы подвигнуть ближнего к высотам духа. Тот, для кого Бог на первом месте, себя ставит на последнее место, а всех остальных – выше себя, а потому не будет рубить сплеча и поучать свысока, но будет приветлив и светел со всяким приходящим к нему.

Если же мы не можем засвидетельствовать о себе, что возлюбили Бога всем сердцем, если мы не отреклись от этого бренного мира, – тогда и с ближними нам надо быть попроще и поскромнее. Мы желаем себе здоровья? Так поможем сохранить его и другим людям. Нам нужен отдых и не оскорбляющие нравственность развлечения? Не будем отказывать в этом и своим ближним. Может быть, расставшись с цветущей юностью, мы стали равнодушны к одежде? Но постараемся понять, что не все люди таковы, как мы, и что в определенном возрасте подобные вещи могут казаться важнее всего на свете.

С чего же начать? Возлюбить ли нам Бога или же сосредоточиться на любви к ближним? Отделить одно от другого невозможно. Наша любовь к Богу должна проявляться прежде всего в верности Ему, то есть в исполнении Его заповедей – в том числе заповеди о любви к ближним. Любовь же к людям мы сможем явить на деле, если в каждом человеке, с которым нас сводит жизнь, будем видеть Христа, нашего Спасителя и Бога. А если осмелиться приложить подобное восприятие к самим себе, мы поймем, с каким трепетом и благоговением мы должны относиться к своей собственной душе, к своему телу и к своей жизни.

Не можете ли вы объяснить с библейской точки зрения, что значит любить ближнего, как самого себя?

Я не уверен, что могу с достаточной глубиной и ясностью ответить на ваш вопрос, но с Божьей помощью попробую. Содержится ли в заповеди Христа: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» элемент самолюбия? Ведь никто не может сказать, что он сам себя не любит и притом – прежде всего. Как же понимать «отвергнись себя»?

Кстати, я вспомнил слова Писания: «Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь» (Еф. 5:28-29).

Здесь говорится, что нет человека, который не любил бы свое тело, и далее, что муж и жена – одно тело. Двое становятся одно. Поэтому муж должен любить свою жену, а жена – мужа. Тот, кто разрывает кольцо супружеской верности и любви, понесет от Бога наказание.

Присмотримся еще раз к фразе: «Нет человека, который бы ненавидел свою плоть». Значит, Сам Творец вложил в человека эту любовь к своей плоти, к самому себе. Даже тогда, когда наше тело становится для нас бременем и причиняет много беспокойства, болей, трудностей, человек печется о своем теле, ухаживает за ним. Это своего рода инстинкт, данный человеку Его Творцом для самосохранения.

Представим себе, что мы переходим улицу, на которой очень оживленное движение автомобилей. Мы стараемся быть осторожными, чтобы кто-нибудь не причинил увечья нашему телу. Почему мы это делаем? Потому что внутри нас есть любовь к нашему телу, к самим себе. Мы не хотели бы видеть наши кости поломанными.

Но в то же самое время Библия утверждает, что через грехопадение человек утратил любовь к своему ближнему. Люди стали соперниками, не доверяют друг другу. Каждый ищет для себя преимущества, лучшего положения, и чаще всего – за счет других. Это не нужно доказывать. Это знают все. В душе человека царствует самолюбие, а самолюбие – это любовь к себе, и только к самому себе. В исправительно-трудовых лагерях была в ходу поговорка: «Ты умри сегодня, а я завтра». На этом стоит мир.

Самолюбие, себялюбие – это такое состояние, когда человек любит только самого себя. Самолюбивый человек все свои интересы концентрирует только вокруг себя. Он не желает думать о других, – таких же, как он сам, – людях.

Таким образом, любовь к самому себе – не грех, но когда человек не идет дальше этого и ставит самого себя в центр внимания, чтобы все служили только ему, его интересам, – это уже грех.

Христос сказал: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». Что это означает? То, что мы должны любить, мы можем любить, мы имеем способность любить; и любовь к ближнему должна быть ни в коей мере не меньше, чем любовь, которую мы имеем к самому себе.

То, что мы желаем для себя, мы должны желать и для ближнего. Если же мы не желаем что-то себе, мы не должны желать этого и для ближнего, как говорит Писание: «И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними». Это Божие установление о любви к ближнему.

И теперь самое главное: истинная любовь к самому себе открывается только после примирения с Богом, после покаяния. И тогда только человек будет способен проявлять такую же любовь к своему ближнему.

Если присмотреться к жизни людей неверующих, то они по сути дела не знают, как должна проявляться любовь к самому себе, даже к своему телу. Если человек не заботится о своем спасении, как он может любить самого себя? Он не выходит из орбиты эгоизма. Такой человек может стараться делать что-то хорошее для своего ближнего, но это будет против его природы, и это не будет постоянным явлением. Но если мы сокрыты в Господе и приняли от Него новую духовную природу, тогда наша любовь к ближнему будет постоянным явлением, и она будет не в меньшей мере, чем наша любовь к самому себе. Ведь мой ближний – это мой брат, если не во Христе, то в Адаме.

Фарисеи стояли в толпе народа, когда Господь посрамил саддукеев; услаждаясь унижением своих противников, они вздумали загладить свое собственное посрамление: А ФАРИСЕИ , УСЛЫШАВ , ЧТО ОН ПРИВЕЛ САДДУКЕЕВ В МОЛЧАНИЕ , СОБРАЛИСЬ ВМЕСТЕ , отошли, может быть, в сторону, чтобы сговориться между собой, и потом, всей толпой, снова подошли к Иисусу Христу. «Они опять приступают к Нему, опять с прежним злобным намерением заводить с Ним спор, дабы искусить Его» (свт. Иоанн Златоуст), поставить в затруднение нелегким, по их мнению, вопросом, чтобы унизить Его в глазах народа. И ОДИН ИЗ НИХ , ЗАКОННИК , ИСКУШАЯ ЕГО , СПРОСИЛ , ГОВОРЯ: УЧИТЕЛЬ! КАКАЯ НАИБОЛЬШАЯ ЗАПОВЕДЬ В ЗАКОНЕ , какая самая первая и большая заповедь? Фарисеи разделяли заповеди на большие и меньшие; под заповедями большими они разумели все обрядовые законы Моисея, а под меньшими – правила доброй жизни. Но какая самая большая заповедь – в этом они никак не могли согласиться: одни почитали таковой заповедь о субботе, другие – закон обрезания, иные – заповедь об очищениях и так далее. Вопрос об этом они считали очень важным, потому что надо было знать, какую заповедь можно оставить без исполнения в том случае, когда не будет возможности исполнить обе заповеди вместе? Никто из них не сознавал, что вся сущность Закона заключается в послушании Богу, а потому хотя бы кто и все заповеди исполнил, но если произвольно нарушит одну заповедь, он становится виновным во всем. Вот почему фарисеи, и особенно те из них, которые назывались законниками, толкователями и учителями Закона, решили предложить Иисусу Христу этот вопрос, конечно, – не для того, чтобы от Него научиться: «они ожидали, что Спаситель поправит заповедь Божию, назвав Себя Самого Богом, и этим подаст им случай обвинить Его в богохульстве, а потому и предложили вопрос» (свт. Иоанн Златоуст). Господь видел намерения вопрошающих, видел, что они совсем забыли о любви, которая есть душа всех заповедей, знал, что вопрошающие истаивают от злобы и зависти, и потому прямо указал им на то, что ими забыто.

ИИСУС СКАЗАЛ ЕМУ , а в лице вопрошавшего законника и всем стоявшим за ним фарисеям: Сам сказал через Моисея: слыши, Израиль! Господь Бог твой есть Господь единый, и потому прежде всего и более всего ВОЗЛЮБИ ГОСПОДА БОГА ТВОЕГО ВСЕМ СЕРДЦЕМ ТВОИМ , всеми чувствами твоими со всей их крепостью, И ВСЕЮ ДУШЕЮ ТВОЕЮ , всем существом твоим, И ВСЕМ РАЗУМЕНИЕМ ТВОИМ: СИЯ ЕСТЬ ПЕРВАЯ И НАИБОЛЬШАЯ ЗАПОВЕДЬ , первая не по порядку времени, ибо все заповеди Божии даны в одно время, но первая потому, что служит основанием всех других заповедей: без нее нельзя совершить ни одной добродетели, Богу угодной. Человек создан для того, чтобы любить Бога превыше всего, а потому и любить Его должно любовью высшей, беззаветной. Когда все сердце твое, вся душа твоя, все помышление твое будет посвящено Богу, тогда всякое желание твое будет добродетельно, всякое помышление – непорочно, всякое рассуждение свято. к Богу должна царствовать над всем, что есть в душе человека, занимать его собой ежечасно, ежеминутно. Всякое доброе дело только тогда и будет вполне Богу приятно, когда оно согрето любовью, идущей из самой глубины нашего духа, нашего сердца. Но из нее же, из любви к Богу, как из своего источника, вытекает и любовь к ближнему: ВТОРАЯ ЖЕ заповедь ПОДОБНАЯ ЕЙ , первой заповеди: ВОЗЛЮБИ БЛИЖНЕГО ТВОЕГО , КАК САМОГО СЕБЯ; делай ему всякое, какое можешь, добро, как себе самому, не делай и не желай ему никакого зла, как не желаешь зла себе самому. Сколько стараешься и заботишься о себе самом, столько же старайся и заботься и о ближнем твоем. Иной заповеди, большей этих, нет. НА СИХ ДВУХ ЗАПОВЕДЯХ УТВЕРЖДАЕТСЯ ВЕСЬ ЗАКОН И ПРОРОКИ . Эти две заповеди держат на себе, как на прочном, вечном основании, заключают в себе весь , весь Закон и всех пророков; в них сущность всего Ветхого Завета, сущность всего, что говорили и чего требовали Моисей и все пророки. «Все Божии законы, заповеди, повеления, советы проистекают из любви, как вода из источника: любовь есть мать всех заповедей Божиих. Люби Бога и ближнего, и никакое искушение не подвигнет тебя с основания добродетели. Бог хочет, чтобы ты возлюбил Его, ибо в любви к Нему – твое счастье, твое земное благополучие, мир души, радость и вечное блаженство. Он хочет, чтобы ты любил Его от всего сердца твоего, от всей души твоей, от всего помышления твоего, и трижды повторяя это слово: от всего, Он хочет показать тебе, что это – праведно, это полезно, это необходимо. Если отдашь, посвятишь Богу только часть души твоей, помышлений твоих, сердца твоего, а другую часть отдашь миру, тогда в ту часть, не посвященную Богу, вселятся злые помыслы, вселится похоть плотская, вселится грех, который осквернит и растлит и ту часть, которая Богу посвящена.

Если же посвятишь все сердце, всю душу и все помышление Богу, тогда грех не найдет в тебе места, ибо и сердце, и душа, и помышление твое будут обителью живущего в тебе Бога» (Никифор, архиеп. Астраханский). Так Господь , желая полнее и совершеннее раскрыть весь дух Своего Божественного учения, дал законнику ответ шире и глубже, чем он вопрошал: «Его вопрошали о первой заповеди, а Он привел и вторую, – говорит святитель Златоуст, – почти столь же важную, как и первая; ибо хотя и называется второй, но подобна первой. Почему же подобна ей? Потому что вторая пролагает путь к первой и взаимно поддерживается первой». «Ибо кто любит Бога по заповеди первой, тот непременно соблюдает и все прочие Божии заповеди: «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди» (), – говорит Господь. А первая заповедь после любви к Богу есть заповедь о любви к ближнему. Поэтому кто истинно любит Бога, тот непременно любит и ближнего своего; все люди – братья, дети Отца Небесного: «и всякий, любящий Родившего, любит и Рожденного от Него» . Но кто не любит ближнего своего, тот и Бога не любит: «ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (). есть искра Божественного огня в нашем сердце, а огонь не может не согревать. Если любовь, эта теплота верующего сердца, не согревает ближнего, то значит ее вовсе нет в твоем сердце, нет теплоты, восприемлемой от Источника жизни – Бога, Который есть любовь. Бог всех любит: если ты воистину, не на словах только, но целым сердцем любишь Бога, то как же не будешь любить тех, кого любит Бог? Мерой любви к Богу Господь положил всю нашу любовь, какой только способно любить наше сердце: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею мыслию твоею» , а мерой любви к ближнему – ту любовь, какой мы любим самих себя: «возлюби ближнего твоего, как самого себя» « (Никифор, архиеп. Астраханский). Ответ Господа ясно показал фарисеям, что они оттого и не могут согласиться между собой, оттого и спорят, какая заповедь больше, что не понимают самого духа Закона, только считают и измеряют заповеди, вместо того чтобы исполнять их на деле. Господь упомянул и о единстве Божием, чтобы Иудеи, когда Он называл Себя Сыном Божиим, не толковали слов Его так, как будто Он проповедует двоебожие. В предупреждение такой клеветы Он ясно и с силой говорит, что есть един. Книжник, вопрошавший Господа, со вниманием выслушал Его Божественный ответ; видно, что слово Господа коснулось его сердца.

Евангелист Марк говорит, что книжник сказал Иисусу Христу: «хорошо, Учитель! истину сказал Ты, что один есть Бог, и нет иного, кроме Его; и любить Его всем сердцем, и всем умом, и всею душею, и всею крепостью, и любить ближнего, как самого себя, есть больше всех всесожжении и жертв» (). «Из уст книжника-фарисея слышать такое здравое суждение, произнесенное от сердца и с силой – был случай редкий, – говорит Иннокентий, архиепископ Херсонский. – Господь во все время Своего служения не много слышал таких здравых суждений. «Недалеко ты от Царствия Божия» , – сказал Он книжнику, и светлый, исполненный милосердия взгляд подтвердил этот отзыв. Тем огорчительнее было для прочих фарисеев слышать от своего собрата слова, которые отзывались явной изменой их секте, постоянно утверждавшей, что предание выше Писания, обряды выше заповедей. Можно думать, что этот книжник, рано или поздно воспользовался близостью к нему Царствия Божия и, соделавшись последователем Иисуса Христа, собственной жизнью оправдал, что любовь к Богу и ближнему есть большая из всех заповедей». «Презрев низшие обязанности, – говорит святитель Златоуст, – он постиг, в чем состоит начало добродетели. Ибо все прочие обязанности – хранение субботы и другие – имеют целью любовь. Впрочем, Спаситель не приписывает ему совершенной похвалы, а показывает, что ему еще много недостает. Ибо слова: «недалеко ты от Царствия Божия» означают то, что он еще не достиг его, и сказаны с тем намерением, чтобы он искал, чего ему недостает. А что Спаситель похвалил его, этому не удивляйся, но познай из этого, как Он применяется к понятиям приходящих к Нему. Пусть они говорят о Христе много такого, что недостойно славы Его, только бы не дерзали отвергать бытия Божия. Он хвалит законника, когда тот сказал, что кроме Отца нет иного Бога, это не означает того, что не признавал Себя Богом; да не будет сего. Но так как не пришло еще время открыть Ему Свое Божество, то Он и оставляет законника при прежнем учении, и хвалит его за то, что он хорошо знает древний Закон, чтобы таким образом сделать его способным к принятию учения Новозаветного, когда оно открыто будет в нужное время. Впрочем, слова эти: «один есть и нет иного кроме Его» как в Ветхом Завете, так и в Новом приводятся не в опровержение Божества Сына Божия, а для того, чтобы отличить идолов от истинного Бога. С этой мыслью и Спаситель хвалит законника, произнесшего эти слова». После этих опытов Божественной премудрости Иисусовой уже никто не смел предлагать Ему вопросов. Но когда все совопросники умолкли, Господь Сам начал разговор с фарисеями. Сердцеведец знал, что они предлагали Ему вопрос о заповедях с затаенной мыслью: не назовет ли Он Себя Сыном Божиим и Богом?

Тогда они обвинили бы Его в богохульстве. Как бы отвечая на эту тайную их мысль, Он предложил им со Своей стороны вопрос, «неприметным для них образом приводя их к тому, чтобы они не только Отца, но и Его признали Богом», – говорит святитель Златоуст. КОГДА ЖЕ СОБРАЛИСЬ ФАРИСЕИ , ИИСУС СПРОСИЛ ИХ: ЧТО ВЫ ДУМАЕТЕ О ХРИСТЕ? как вы понимаете данные нам пророчества о Его происхождении? ЧЕЙ ОН СЫН? Из какого рода должен Он происходить? ГОВОРЯТ ЕМУ: ДАВИДОВ . Фарисеи ответили без всяких колебаний и размышлений: эта истина была известна каждому отроку. Но они считали Мессию за простого человека: поэтому Господь, «исправляя это их мнение, – говорит святитель Златоуст, – показывает, что пророк называет Его Господом и притом своим Господом, и потому признает истинным Сыном Божиим, Которому принадлежит одинаковая честь со Отцем. Так как Он хотел идти на страдание, то и приводит теперь такое пророчество, в котором Он ясно назван Господом». ГОВОРИТ ИМ: КАК ЖЕ ДАВИД , ПО ВДОХНОВЕНИЮ , НАЗЫВАЕТ ЕГО ГОСПОДОМ , по вдохновению от Духа Святого, следовательно истинно, непреложно называет Его Господом, КОГДА ГОВОРИТ в псалме 109, изображающем могущество и вечную славу Мессии: СКАЗАЛ ГОСПОДЬ ГОСПОДУ МОЕМУ: СЕДИ одесную МЕНЯ , царствуй со Мною, разделяй со Мною престол, честь и славу Моего Царства, ДОКОЛЕ ПОЛОЖУ ВРАГОВ ТВОИХ В ПОДНОЖИЕ НОГ ТВОИХ? По замечанию святителя Златоуста, Господь привел эти слова о поражении врагов Мессии для того, «чтобы возбудить в фарисеях чувство страха»: если они не признают Его за истинного Мессию, то и им грозит эта участь врагов Мессии, о которой говорит пророк; с этой же целью Господь прибавил, что Давид не просто, а по вдохновению от Духа Божия назвал Мессию Господом. «Смотри, – говорит святитель Златоуст, – с какой скромностью Он указывает на мнение и суд о Нем пророка. Сперва сказал: «что вы думаете о Христе? чей Он сын?» , чтобы этим вопросом побудить их к ответу; потом, когда они сказали: "Давидов" , приводит и следующие слова, но опять в виде вопроса: «как же Давид... называет Его Господом?» , чтобы им не показалось противным учение о Божестве Его. По этой же причине Он не сказал: как вы думаете о Мне, но – о Христе. Спаситель предлагает учение о Себе в виде вопроса, предоставляя им самим сделать заключение: ИТАК , ЕСЛИ ДАВИД НАЗЫВАЕТ ЕГО ГОСПОДОМ , КАК ЖЕ ОН СЫН ЕМУ? Как вы примирите это, что Давид своего Сына называет своим Господом? Если Мессия должен быть, как вы думаете, простым человеком, потомком Давида, если Он, Мессия, еще не существовал тогда, когда Давид писал о Нем, то как же Давид мог назвать Его своим Господом?

Мог ли, например, Авраам назвать Исаака, Иакова, Иосифа или хотя бы того же Давида своим Господом? А если Мессия есть Господь Давида, если Он уже существовал в то время, когда жил Давид, то как же Он мог быть его Потомком? Не ясно ли, что Мессия по человеческому Своему происхождению – Сын или Потомок Давида, но по Божеству Своему, как воплотившийся Сын Божий, Он – Господь Давида? Называя Мессию Господом, Давид показал, что имеющий произойти от него Христос есть Владыка и Господь его, т.е. истинный Сын Божий и Бог; а сказав: «седи одесную Меня» , указал на Его человечество, ибо Сын Божий, как Бог, от века сопрестолен и соприсносущен с Богом Отцом, а как Человек Он, по вознесении Своем, «воссел одесную » (престола) «величия на высоте» (), когда Его человечество восприяло ту же неизменную и неизреченную славу, какую имело Его Божество прежде всех веков и времен». Об этом Спаситель наш молился Богу Отцу Своему и перед Своими страданиями: «И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (). «Посмотри, – говорит святитель Златоуст, – как благовременно предлагает Господь Свое учение о Божестве Своем. Сказав наперед, что Господь есть Един, говорит потом о Самом Себе, что и Он есть Господь, и доказывает это не только делами Своими, но и свидетельством пророка; а вместе с тем возвещает, что Сам Отец отомстит врагам Его за Него, говоря: «доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих» . Таким образом, Спаситель и этими словами доказывает Свое согласие и равное достоинство со Отцом и заключает беседу Свою с фарисеями, представив им учение высокое, величественное и могущее заградить уста их». Ибо они действительно с того времени замолчали, не по собственному произволению, но потому, что не могли ничего вопреки сказать; и таким образом нанесен был им столь решительный удар, что они уже не отваживались более нападать на Него, ибо сказано: И НИКТО НЕ МОГ ОТВЕЧАТЬ ЕМУ НИ СЛОВА; И С ТОГО ДНЯ НИКТО УЖЕ НЕ СМЕЛ СПРАШИВАТЬ ЕГО . Враги Его убедились наконец, что довольно одного светлого луча Его Божественной премудрости для того, чтобы рассеять всю темную мглу их хитросплетений. «Этим кончились состязания их с Господом, – говорит Иннокентий, архиепископ Херсонский. – Главные секты Иудейские: фарисеи, саддукеи, иродиане – все как бы нарочито явились теперь перед лицом Иисуса Христа, со своими вопросами и искушениями, чтобы показать, как ничтожна была вся их жалкая ученость перед Божественной мудростью мнимого Тектона Назаретского. Вопросы, ими предложенные, ныне могут показаться не столь важными и трудными, но тогда они были таковы, что самые ученые раввины не знали, что отвечать на них.

Святой евангелист Марк присовокупляет, что с посрамлением книжников увеличились уважение и приверженность народа к Иисусу Христу. «И множество народа слушало Его с услаждением» , – говорит он (). Действительно, нельзя было без удовольствия и удивления видеть, как один Человек заставил молчать, обнаружил невежество всех, кто только почитался тогда в Иерусалиме самыми учеными и многознающими». И тем больнее было для неисправимых самолюбцев, гордых книжников и фарисеев, это обличение их невежества, что происходило оно всенародно, в присутствии множества любопытных слушателей, собравшихся со всех стран мира на праздник Пасхи... Но едва ли они ожидали, что вслед за этими обличениями их невежества всегда кроткий и снисходительный к ним Галилейский Учитель с безпощадной правдой раскроет перед народом все их богопротивное лицемерие, всю их пагубную ложь и отвратительное пустосвятство, и произнесет против них такую грозную речь, которую и теперь нельзя читать во Святом Евангелии без сердечного трепета, – без того, чтобы, читая это "горе вам" , возглашенное древним фарисеям, не заглянуть и в свое собственное сердце: нет ли там чего-нибудь похожего на те пороки, которыми заражены были фарисеи, – не таится ли в нас некий внутренний фарисей?.. И страшно становится, когда подумаешь, как часто наше тщеславие, наше самолюбие похищает у нас цену и того малого добра, какое мы думаем делать во славу Божию, но обращаем потом в пищу нашему же идолу самолюбия!..