Из истории русской философской мысли. Как все было? Был большой взрыв

Как следует из выступления г-на Ф. Франка, доводы «за» и
«против» принятия некоторой научной теории не всегда сводятся
только к рассмотрению ее технической значимости, т. е. к ее спо-
собности дать связное объяснение рассматриваемых явлений; за-
частую это зависит от множества других факторов.
Так, например, в случае астрономии Коперника дело своди-
лось не только к выбору между более простой и более сложной
теорией движения небесных тел: речь шла о выборе между физи-
кой Аристотеля, представлявшейся более простой, и другой физи-
кой, казавшейся более сложной; о выборе между доверием к чув-
ственному представлению (последовательным проводником этой
точки зрения был Бэкон2) и отказом от такого доверия в пользу
чистого теоретизирования и т. д.
Я целиком согласен с г-ном Франком. Жаль только, что он в
своих рассуждениях не пошел еще дальше и ни словом не обмол-
вился о влиянии, оказываемом философской субструктурой - или
философским «горизонтом» - соперничающих теорий. По моему
глубокому убеждению, «философская субструктура» сыграла чрез-
вычайно существенную роль, и влияние философских концепций
на развитие науки было столь же существенным, сколь и влия-
ние научных концепций на развитие философии. Можно было бы
привести множество примеров этого взаимовлияния. Один из
впечатляющих примеров такого рода, на котором я кратко оста-
новлюсь, дает нам послекоперниковский период развития науки,
который принято рассматривать как начальный этап новой науки,
иными словами, науки, без малого три столетия господствовавшей
в европейском мышлении - грубо говоря, от Галилея до Эйнштей-
на, Планка или Нильса Бора.
Поэтому вряд ли нужно говорить, что имевшая место в вы-
ступлении Ф. Франка недоговоренность чревата самыми тяжелы-
ми последствиями и достойна сожаления. Впрочем, такой пробел
является почти нормальным. Если о влиянии научной мысли на
развитие философских концепций говорится очень много и с пол-
ным правом, ибо такое влияние очевидно и определенно - доста-
точно вспомнить имена Декарта, Лейбница, Канта, - то гораздо
меньше говорят (либо почти не говорят) о влиянии философии
12
на развитие научной мысли. Если же иной раз какой-нибудь исто-
рик позитивистской ориентации и упомянет об этом влиянии, то
лишь затем, чтобы попенять, что в былые времена философия
действительно оказывала влияние на науку и даже господство-
вала над ней, следствием чего явилась бесплодность как антич-
ной, так и средневековой науки; что только после бунта науки
против тирании философии, этой пресловутой «королевы наук»
XVII в., началось действительное совпадение прогресса в науке
с ее последовательным освобождением от упомянутой тирании и
иереходом на твердую эмпирическую основу; что, к сожалению,
это освобождение произошло далеко не сразу, так что у Декарта
и даже у Ньютона мы находим епф следы метафизических спе-
куляций. Должен был наступить XIX или даже XX век, чтобы
они окончательно исчезли; и если вопреки всему это все-таки
произошло, то благодаря Бэкону, Огюсту Копту, Эрнсту Маху и
Венской школе.
Некоторые историки идут еще дальше и утверждают, что в
своей основе наука как таковая - по крайней мере современная
ыаука - никогда реально не была связана с философией. Так,
Э. Стронг в известной работе «Процедура и метафизика»
(Беркли, 1936) поведал нам, что философские предисловия и
введения, которые великие творцы современной науки предпосы-
лают своим трудам, чаще всего бывают не более чем данью веж*
ливости или традициям, выражением своего рода конформизма
с духом времени и что там, где они обнаруживают свои искрен-
ние и глубокие убеждения, эти прелиминарии имеют значение не
больше - или скажем так: имеют отношение к процедуре, т. е. к
действительной работе этих великих творцов, не больше, - чем их
религиозные убеждения...
В виде исключения можно упомянуть Э. А. Берта, автора
известных «Метафизических основ современной физической нау-
ки» (Лондон, 1925), который допускает наличие позитивного
влияния и важной роли философских концепций в развитии нау-
ки. Но даже Берт видит в них лишь своего рода подпорки, строи-
тельные леса, которые помогают ученому конструировать и фор-
мулировать свои научные концепции, но которые, как только
здание теории возведено, могут быть убраны и в самом деле уби-
раются последующими поколениями.
Итак, какими бы пара- или ультранаучными ни были идеи,
приведшие Кеплера, Декарта, Ньютона или даже Максвелла к их
открытиям, в конечном счете они либо имеют ничтожное значе-
ние, либо вообще не идут в счет. Что действительно имеет зна-
чение, так это само открытие, установленный закон; закон дви-
жения планет, а не Мировая Гармония; сохранение движения, а
не Божественная Неизменность... Как сказал Г. Герц: «Теория
Максвелла - это уравнения Максвелла».
Вслед за Бертом можно сказать, что метафизические субструк-
туры, или основания, играют в развитии научной мысли роль,
13
аналогичную той, которую в ней, согласно эпистемологии А. Пу-
анкаре, играют образы.
Это уже интересно. Со своей стороны я полагаю, что не сле-
дует слишком дурно отзываться об образах. По-моему, на самом
деле достойно удивления не то, что образы не согласуются пол-
ностью с теоретической реальностью, а, наоборот, достоин удив-
ления тот факт, что такое полное согласие имеет место и что
научное воображение, или интуиция, создает эти образы столь
прекрасными и что они столь глубоко проникают в области (чему
каждый день приносит новые подтверждения), на первый взгляд,
совершенно закрытые для интуиции, например в атом или даже
в его ядро. Так мы обнаруживаем, что к образам возвращаются
даже те, кто, подобно Гейзенбергу, их решительно изгонял.
Предположим, однако, вместе с Бертом, что философские воз-
зрения являются не больше чем строительными лесами. Но и в
этом случае - поскольку крайне редко приходится видеть, чтобы
здание строилось без них, - сравнение Берта приводит нас к пря-
мо противоположному выводу, чем тот, который он делает, а
именно, что такие строительные леса совершенно необходимы
для постройки, ибо они обеспечивают самую возможность таковой.
Вне всякого сомнения, post factum научная мысль может их
отбросить, но, возможно, только для того, чтобы заменить други-
ми. Или, быть может, для того, чтобы просто забыть о них, по-
грузить в сферу подсознания на манер грамматических правил,
о которых забывают по мере того, как осваивают язык и которые
полностью исчезают из сознания с достижением полного освое-
ния языка.
И - чтобы больше не возвращаться к Стронгу - совершенно
очевидно, что творчество Фарадея столь же мало может быть
объяснено исходя из факта его принадлежности к таинственной
секте сандеманьянцев, сколь творчество Гоббса - исходя из его
пресвитерианства, Эйнштейна - из его иудаизма или Де Брой-
ля - из его католицизма (хотя было бы безрассудным отрицать
любое влияние: пути разума столь причудливы и неисповедимы!).
Довольно часто философско-теологические высказывания великих
ученых XVII и XVIII вв. играют не большую роль, чем анало-
гичные высказывания некоторых наших современников... Но это
отнюдь не всегда так. Легко, например - или по меньшей мере·
возможно, - показать, что великая битва между Лейбницем и
Ньютоном, под знаком которой протекала первая половин»
XVIII в., в конечном счете имеет в своей основе противополож-
ности их теолого-метафизических позиций. Она отнюдь не была
следствием столкновения двух тщеславий или двух техник, а про-
сто-напросто двух философий 3.
Итак, история научной мысли учит пас (по крайней мере я
попытаюсь это показать), что:
а) научная мысль никогда не была полностью отделена от
философской мысли;
14
б) великие научные революции всегда определялись ката-
строфой или изменением философских концепций;
в) научная мысль - речь идет о физических науках - разви-
валась не в вакууме; это развитие всегда происходило в рамках
определенных идей, фундаментальных принципов, наделенных
аксиоматической очевидностью, которые, как правило, считались
принадлежащими собственно философии.
Разумеется, из этого отнюдь не следует, что я отвергаю зна-
чение открытия новых фактов, новой техники или, более того, на-
личия автономности или даже внутренней закономерности раз-
вития научной мысли. Но это уже другая история, говорить о ко-
торой сейчас не входит в мои намерения.
Что касается вопроса о том, положительным или отрицатель-
ным было влияние философии на развитие научной мысли, то,
откровенно говоря, этот вопрос либо не имеет большого смысла-
ибо я только что со всей определенностью заявил, что наличие
некоей философской обстановки или среды является необходимым
условием существования самой науки, - либо обладает очень глу-
боким смыслом, ибо приводит нас вновь к проблеме прогресса -
или декаданса - философской мысли как таковой.
Действительно, если мы ответим, что хорошие философии
оказывают положительное влияние, а плохие - менее положи-
тельное, то мы окажемся, так сказать, между Сциллой и Хариб-
дой, ибо в таком случае надо обладать критерием «хорошей» фи-
лософии... Если же, что вполне естественно, судить по конечному
результату, то, как полагает Декарт, в этом случае мы оказы-
ваемся в ситуации порочного круга.
Более того, следует остерегаться слишком поспешных оценок:
то, что вчера представлялось превосходным, сегодня может не
оказаться таковым, и наоборот, то, что вчера было смехотворным,
сегодня может оказаться совсем не таким. История демонстри-
рует достаточно таких поистине ошеломляющих колебаний от од-
ной полярности к другой, и если она никоим образом не обучает
нас «воздержанию от суждений» (?????4), то, вне всякого сомне-
ния, она учит нас осмотрительности.
Мне могут, однако, возразить (прошу прощения, что так дол-
го останавливаюсь на предварительных замечаниях: они представ-
ляются весьма существенными), что даже если я прав, т. е. если
даже сумею доказать - ибо до сих пор я просто утверждал это, -
что развитие научной мысли подвергалось влиянию - и далеко
не тормозящему - со стороны философской мысли, то все равно
это касается только прошлого, но отнюдь не настоящего или бу-
дущего.
Короче говоря, единственный урок истории состоит в том, что
из нее нельзя извлечь никакого урока. Да и вообще, что пред-
ставляет собой эта история, особенно история научной или тех-
нической мысли? Кладбище ошибок, коллекцию чудищ, выбро-
шенных на свалку и пригодных разве что для фабрики вторсырья?
15
«Кладбище забытых теорий» или же главу «Истории человече-
ской глупости»? Такое отношение к прошлому, более характерное
для технарей, чем для великих мыслителей-творцов, признаемся,
вполне нормально, хотя не столь уж неотвратимо и, менее того,
оправданно. Оно вполне нормально для человека, оценивающего
прошлое, давнопрошедшие времена с точки зрения настоящего
или будущего, к которому он устремлен в своей деятельности.
И действительно, обращая вспять течение времени, он сталкива-
ется со старыми теориями в канун их смерти - с одряхлевшими,
высохшими, закостенелыми. Одним словом, перед нами пред-
стает острогротескный образ «той, которая была прекрасной Оль-
мьер», как ее создал О. Роден. Только историк обнаруживает каж-
дую из них в момент ее цветущей молодости, в расцвете красоты;
лишь он, реконструируя развитие науки, схватывает теории прош-
лого при их рождении и видит создающий их порыв творче-
ской мысли.
Итак, обратимся к истории.
Научная революция XVII в., знаменующая собой рождение
новой науки, имеет довольно сложную историю. Но поскольку я
уже писал об этом в ряде работ, могу позволить себе быть крат-
ким. Я считаю, что ей присущи следующие характерные черты:
а) развенчание Космоса, т. е. замена конечного и иерархиче-
ски упорядоченного мира Аристотеля и средних веков бесконеч-
ной Вселенной, связанной в единое целое благодаря идентичности
своих элементов и единообразию своих законов;
б) геометризация пространства, т. е. замещение конкретного
пространства (совокупности «мест») Аристотеля абстрактным
пространством евклидовой геометрии, которое отныне рассматри-
вается как реальное.
Можно было бы добавить - но это, по существу, лишь след-
ствие только что сказанного - замещение концепции движения-
состояния концепцией движения-процесса.
Космологические и физические концепции Аристотеля вызы-
вают, вообще говоря, резко критические отзывы. Это, по-моему,
объясняется главным образом тем, что:
а) современная наука возникла в противовес аристотелевской
науке и в борьбе с ней;
б) в нашем сознании утвердились историческая традиция и
ценностные критерии историков XVIII и XIX вв. Действительно,
этим последним, для которых ньютоновские концепции были не
только истинны, но также очевидны и естественны, сама идея
конечного Космоса казалась смешной и абсурдной. Действитель-
но, как только не насмехались над Аристотелем за то, что тот на-
делял мир определенными размерами; думал, что тела могут
двигаться, даже если их не тянут или толкают внешние силы; ве-
рил, что круговое движение является особо значимым, и потому
называл его естественным движением!
16
Однако сегодня мы знаем - но еще не до конца осознали н
приняли, - что все это не столь уж смешно и что Аристотель был
гораздо более прав, чем сам это осознавал. Прежде всего, круго-
вое движение действительно представляется наиболее распростра-
ненным в мире и особо значимым; все вертится вокруг чего-либо
и обращается вокруг своей оси - галактики и туманности, звезды,
солнца и планеты, атомы и электроны... даже фотоны н те, ка-
жется, не составляют исключения.
Что же касается спонтанного движения тел, то благодаря
Эйнштейну мы знаем теперь, что ^локальная кривизна простран-
ства превосходным образом вполне может вызывать движения
такого рода; точно так же мы знаем (или думаем, что знаем),
что наша Вселенная отнюдь не бесконечна - хотя и не имеет
границ, в противовес тому, что думал Аристотель, - и что вне
этой Вселенной абсолютно ничего нет, так как нет никакого «во-
вне», и что все пространство находится «внутри» («из-внутри»).
Но об этом как раз и говорил Аристотель, который, не имея
в своем распоряжении средств римановой геометрии, ограничи-
вался утверждением, что вне мира нет ничего - ни абсолютной
заполненности, ни пустоты - и что все «места», т. е. все простран-
ство, находятся внутри 5.
Аристотелевская концепция не является концепцией матема-
тической- и в этом ее слабость; в этом также и ее сила: это ме-
тафизическая концепция. Аристотелевский мир не наделен гео-
метрической кривизной, он, если можно так выразиться, искрив-
лен метафизически.
Современные космологи, пытаясь объяснить нам структуру
эйнштейновского или постэйнштейновского мира с его искривлен-
ным и конечным, хотя и безграничным пространством, обычно·
говорят, что все это довольно трудные математические понятия
и что те из нас, кто не имеет необходимого математического обра-
зования, не в состоянии как следует их понять. Конечно, это
верно. В этой связи, однако, достаточно занятным представляется
тот факт, что, когда средневековые философы должны были разъ-
яснять профанам - или своим ученикам - космологию Аристоте-
ля, говорили нечто подобное, а именно: речь идет об очень труд-
ных метафизических понятиях, и те, кто не обладает соответст-
вующим философским образованием и не умеет отвлечься от гео-
метрических представлений, не смогут их понять и продолжают
задавать нелепые вопросы типа: «А что находится вне мира?».
или: «А что будет, если проткнуть палкой самую крайнюю обо-
лочку небесного свода?»
Действительная трудность аристотелевской концепции состоит
в необходимости «вместить» евклидову геометрию внутрь не-
евклидовой Вселенной, в метафизически искривленное и физиче-
ски разнородное пространство. Признаемся, что Аристотель абсо-
лютно не был этим озабочен, ибо геометрия отнюдь не являлась
для него фундаментальной наукой о реальном мире, которая
2 А. Койре 17
жыражала сущность и глуоинное строение последнего; в его гла-
зах геометрия была лишь некоторой абстрактной наукой, неким
вспомогательным средством для физики - истинной науки о
сущем.
Фундамент истинного знания о реальном мире составляет для
него восприятие - а не умозрительные математические построе-
ния; опыт - а не априорное геометрическое рассуждение.
Намного более сложная ситуация предстала между тем перед
Платоном, который предпринял попытку сочетать идею Космоса
с попыткой сконструировать телесный мир становления, движе-
ния и тел, отправляясь от пустоты (????), или чистого, геометри-
зовапного пространства. Выбор между этими двумя концепция-
ми - космического порядка и геометрического пространства - был
неизбежен, хотя он и был произведен лишь позднее, в XVII в.,
когда творцы новой науки, приняв за основу геометризацию про-
странства, вынуждены были отбросить концепцию Космоса.
Представляется совершенно очевидным, что эта революция,
заменившая качественный мир здравого смысла и повседневного
опыта архимедовым миром формообразующей геометрии, не мо-
жет быть объяснена влиянием опыта, более богатого и обширного
ио сравнению с тем опытом, которым располагали древние вооб-
ще и Аристотель в частности.
В самом деле, как уже довольно давно показал П. Таннери,
именно потому, что аристотелевская наука основывалась на чув-
ственном восприятии и была действительно эмпирической, она
гораздо лучше согласовывалась с общепризнанным жизненным
опытом, чем галилеева или декартова наука. В конце концов, тя-
желые тела естественно падают вниз, огонь естественно взмы-
вает вверх, солнце и луна восходят и заходят, а брошенные тела
не сохраняют без конца прямолинейности своего движения...
Инерционное движение не является экспериментальным фактом;
на деле повседневный опыт постоянно ему противоречит.
Что касается пространственной бесконечности, то совершенно
очевидно, что она не может быть объектом опыта. Бесконечность,
как отметил уже Аристотель, не может быть ни задана, ни пре-
одолена. Какой-нибудь миллиард лет ничто в сравнении с вечно-
стью; миры, открывшиеся нам благодаря гигантским телескопам
(даже таким, как Паломарский), в сравнении с пространственной
бесконечностью не больше, чем мир древних греков. А ведь про-
странственная бесконечность является существенным элементом
аксиоматической субструктуры новой науки; она включена в за-
коны движения, в частности закон инерции.
Наконец, что касается «опытных данных», на которые ссыла-
ются основоположники новой науки, и особенно ее историки, то
они ровным счетом ничего не доказывают, потому что:
а) так, как эти опыты были произведены - я показал это в
исследовании, посвященном измерению ускорения в XVII в.6,-
они вовсе не точны;
18
б) для того чтобы они были значимыми, их необходимо бес-
конечно экстраполировать;
в) они якобы должны доказать нам существование некоторого
явления - например, того же инерционною движения, - которое
не только не могло и не сможет наблюдаться, но, более того, само
искомое существование которого в полном и строгом смысле сло-
ва невозможно 7.
Рождение новой науки совпадает с изменением - мутацией -
философской установки, с обращением ценности, придаваемой
теоретическому познанию в сравнении с чувственным опытом,
совпадает с открытием позитивного, характера понятия бесконеч-
ности. Поэтому представляется вполне приемлемым мнение, со-
гласно которому инфинитизация Вселенной - «разрыв круга»,
как говорит Николсон8, или «раскалывание сферы», как я сам
предпочитаю это называть, - стала делом «чистого» философа
Джордано Бруно и на основании научных - эмпирических - до-
водов резко оспаривалась Кеплером.
Вне всякого сомнения, Джордано Бруно не очень уж крупный
философ и слабый ученый, а доводы, приводимые им в пользу бес-
конечности пространства и умозрительной первичности беско-
нечного, не очень убедительны (Бруно не Декарт). Тем не менее·
этот пример не единственный -· их много не только в философии,
но и в чистой науке: вспомним Кеплера, Дальтона или даже Мак-
свелла в качестве примеров того, как ошибочное рассуждение,
основанное на неточной посылке, привело к далеко идущим по-
следствиям.
Революция XVII в., которую я некогда назвал «реваншем
Платона», была на деле следствием некоторого союза. Союза Пла-
тона с Демокритом. Странный союз! Право же, случается в исто-
рии, что Великий Турок вступает в союз с Христианнейшим Ко-
ролем (Людовиком IX) (по принципу: враги наших врагов-наши
друзья) ; или, если обратиться к истории научно-философской
мысли, что может быть нелепее сравнительно недавнего союза
Эйнштейн - Мах?
Демокритовы атомы в платоновском - или евклидовом - про-
странстве: стоит об этом подумать, и отчетливо понимаешь, по-
чему Ньютону понадобился бог для поддержания связи между
составными элементами своей Вселенной. Становится понятным
также и странный характер этой Вселенной - по крайней мере
как мы его понимаем: XIX век слишком свыкся с ним, чтобы
замечать всю его странность. Материальные объекты Вселенной
Ньютона (являющиеся объектами теоретической экстраполяции)
погружены в неотвратимое и непреходящее небытие абсолютного
пространства, являющееся объектом априорного знания, без ма-
лейшего взаимодействия с ним. В равной мере становится понят-
ной строгая импликация этого абсолютного, вернее сказать, этих
абсолютных пространства, времени, движения, полностью позна-
ваемых только чистым мышлением через посредство относитель-
о*
2 19
дых данных - относительных пространства, времени, движения,
которые единственно нам доступны.
Новая наука, наука Ньютона, нерасторжимо связала себя с
концепциями абсолютного пространства, абсолютного времени,
-абсолютного движения. Ньютон - столь же хороший метафи-
зик, сколь хороший физик и математик, - прекрасно созна-
вал это, впрочем, как и его великие ученики Маклорен и Эйлер
и величайший из них - Лаплас: только при наличии этих
оснований его работа «Аксиомы, или Законы движения» (Axiomata,
sive leges motus) имеет значение и даже обретает свой
смысл.
Более того, история дает нам и контрпримеры. Достаточно
вспомнить Гоббса, который отрицал существование отдельного от
тел пространства и поэтому не понял новую галилееву, декартову
концепцию движения. Но может быть, Гоббс - плохой пример?
Он не был силен в математике. Недаром Джон Валлис заметил
однажды, что легче научить говорить глухонемого, чем разъяс-
нить доктору Гоббсу смысл геометрического доказательства. Лейб-
ниц, математический гений которого не уступал никому (nulli
secundus), является более удачным свидетелем. И вот парадок-
сальным образом именно концепция Гоббса послужила моделью
для динамики Лейбница. Дело в том, что Лейбниц, так же как
Гоббс, никогда не допускал существования абсолютного прост-
ранства и потому так никогда и не понял истинного смысла прин-
ципа инерции. Но - не было бы счастья, да несчастье помогло -
как бы иначе смог он прийти к принципу наименьшего действия?
Наконец, можно вспомнить не кого иного, как Эйнштейна: ясно,
что в его физике отрицание абсолютного движения и абсолют-
ного пространства немедленно влечет за собой отрицание прин-
ципа инерции.
Но вернемся к Ньютону. Возможно, говорит он, что в мире не
существует какого-либо тела, действительно находящегося в аб-
солютном покое; более того, если бы оно даже и существовало,
мы не смогли бы отличить его от тела, находящегося в равномер-
ном движении. Точно так же, как мы не можем сейчас и не смо-
жем в будущем (вопреки тому, на что Ньютон, кажется, надеял-
ся) определить абсолютное - равномерное - движение тела, т. е.
его движение по отношению к пространству; мы можем опреде-
,лить только его относительное движение, т. е. его движение по-
отношению к другим телам, причем об абсолютном движении по-
следних - поскольку речь идет не об ускоренном, а о равномер-
ном движении - мы столь же мало знаем, сколь и о движении
первого. Но это отнюдь не противоречит понятиям пространства,
времени, абсолютного движения, а, наоборот, является строгим
следствием самой их структуры. Более того, бесконечно мало
вероятно, чтобы в ньютоновском мире некое тело когда-либо на-
ходилось в состоянии абсолютного покоя; и совсем уже невоз-
можно, чтобы оно когда-либо находилось в состоянии равномер-
20
яого движения. Вместе с тем ньютоновская наука не может не
пользоваться этими понятиями.
В ньютоновском мире и в ньютоновской науке - в противо-
вес тому, что думал о них Кант, который их не понял (но именно
.основанная на таком непонимании кантовская интерпретация
проложила путь новой эпистемологии и метафизике, потенциаль-
яым основаниям новой, не ньютоновской науки). - не условия
познания определяют условия феноменологического бытия объек-
тов этой науки - или сущего (des etants), - но, наоборот, объек-
тивная структура бытия определяет роль и значение наших
познавательных способностей. Или, ^перефразируя старую форму-
лу Платона, можно сказать, что в Ньютоновой науке и в Ньюто-
новом мире не человек, а бог является мерой всех вещей. После-
дователи Ньютона могли позволить себе забыть об этом, полагая,
что больше не нуждаются в гипотезе о боге - этих «строительных
лесах», уже не нужных построенному зданию. Они ошиблись: ли-
шенный своих божественных подпорок, Ньютонов мир оказался
непрочным и неустойчивым - столь же непрочным и неустойчи-
вым, сколь смененный им мир Аристотеля.
Обрисованная в общих чертах интерпретация истории и струк-
туры науки Нового времени пока еще не является общеприня-
той. Хотя, как мне представляется, она находится на пути к это-
му, все же до пункта прибытия дорога предстоит еще неблизкая.
Действительно, наиболее распространенная ныне интерпретация
достаточно отличается от представленной выше и носит зачастую
позитивистский, прагматический характер.
Историки позитивистского направления, характеризуя твор-
чество Галилея или Ньютона, делают упор на экспериментальных,
эмпирических, феноменологических аспектах или сторонах их
учения, на их стремлении не доискиваться причин, а лишь выяв-
лять законы, на отказе от вопроса «почему?» путем замены его
вопросом «как?».
Такая интерпретация не лишена, разумеется, исторических
оснований. Роль эксперимента или, точнее, экспериментирования
е истории науки совершенно очевидна. Труды Гильберта, Гали-
лея, Бойля и т. д. изобилуют восхвалениями экспериментальных
методов, противопоставляемых бесплодию умозрительных спеку-
ляций. Что же касается предпочтения, отдаваемого поискам за-
конов, а не причин, то широко известен замечательный пассаж
Галилеевых «Бесед», где говорится, что было бы бесплодным и
бесполезным занятием обсуждать каузальные теории тяжести,
предлагаемые его предшественниками и современниками, ввиду
того что никто не знает, что такое тяжесть - ибо это только па-
звание, - и что гораздо лучше довольствоваться установлением
математического закона падения.
Всем также известен не менее замечательный пассаж из Нью-
тоновых «Начал», где по поводу все той же тяжести, превратив-
шейся к тому времени во всемирное тяготение, автор говорит, что
21
он «причину... свойств силы тяготения... до сих пор не мог вывести?
из явлений» и что он в этом плане «не измышляет» никаких ги-
потез. И продолжает: «Все же, что не выводится из явлений,
должно называться гипотезою, гипотезам же метафизическим,
механическим, скрытым свойствам не место в экспериментальной
философии.
В такой философии предложения выводятся из явлений и
обобщаются с помощью наведения» 9. Другими словами, устанав-
ливаемые экспериментом отношения посредством индукции
трансформируются в законы.
Так что неудивительно, что для большого числа историков
и философов этот легалистский, феноменистический или, бо-
лее общо, позитивистский аспект науки Нового времени пред-
ставляется выражающим самую ее сущность или по край-
ней мере принадлежность и что они противопоставляют эту
«10 " науку реалистскои 1J и дедуктивной науке средневековья и антич-
ности.
Хотелось бы, однако, выдвинуть следующие возражения про-
тив этой интерпретации.
1. В то время как легалистская тенденция науки Нового вре-
мени несомненна и, более того, оказалась чрезвычайно плодотвор-
ной, позволив ученым XVIII в. посвятить себя математическому
исследованию фундаментальных законов Ньютоновой Вселенной-
исследованию, достигшему своих вершин в замечательных трудах
Лагранжа и Лапласа (хотя, по правде говоря, один из законов, а
именно закон тяготения, они трансформировали в соотношение
причины и силы),-· феноменистический характер »той науки го-
раздо менее очевиден. Действительно, причинно не объясненные-
или необъяснимые - законы устанавливают связь не между
явлениями (?????????), а между мысленными объектами
(?????). Действительно, в качестве соотносящихся (relata) или
Б качестве оснований (fundamenta) устанавливаемых наукой ма-
тематических отношений выступают не объекты нашего повсе-
дневного быта, а абстрактные объекты - частицы и атомы Ньюто-
нова мира.
2. Позитивистские автоинтерпретации и самоограничения на-
уки отнюдь не продукты Нового времени. Они, как установили
уже Скьяпарелли, Дюгем и другие исследователи, почти так же
стары, как и сама наука, и, как и все остальное - или почти как
все остальное, - были придуманы древними греками. Алексан-
дрийские астрономы объясняли, что целью астрономической нау-
ки является не открытие реального механизма движения планет,
который, впрочем, вообще непознаваем, а только лишь спасение
феноменов (?????? ta ?????????): на базе эмпирических наблю-
дений, путем некоторого ловкого математического приема - соче-
тания системы воображаемых окружностей и движений - рас-
считать и предсказать положения планет, которые можно будет
наблюдать.
22
Впрочем, к этой же прагматистской и позитивистской эписте-
мологии прибегнул в 1543 г. Осиандер, чтобы с ее помощью за-
маскировать революционное воздействие творения Коперника.
и именно против такой искажающей позитивистской дезинтер-
иретации столь яростно выступал великий основатель новой
.астрономии Кеплер, который в само название своего выдающегося
труда о планете Марс включил слово????????????11, так же
*ак Галилей и даже Ньютон, который вопреки своему знамени-
тому «гипотез не измышляю»12 построил в «Математических на-
чалах натуральной философии» не только реалистическую, но
даже каузальную науку.
Несмотря на отказ - временный или даже окончательный 13 -
ют поиска механизма, производящего притяжение, а также несмот-
ря на отрицание физической реальности действия на расстоянии,
Ньютон тем не менее считал притяжение реальной - трансфизи-
ческой - силой, на которой основана «математическая сила» его
конструкции. Предком позитивистской (физической) науки яв-
ляется не Ньютон, а Мальбранш.
Действительно, отказ Ньютона от физического объяснения
притяжения, так что это последнее полагается неким трансфизи-
ческим действием, лишен смысла с позитивистской точки зрения.
Согласно последней, мгновенное дальнодействие, как некогда объ-
яснил Э. Мах, а недавно - П. Бриджмен, вовсе не заслуживает
осуждения: требовать временной или пространственной непрерыв-
ности - значит связывать себя предрассудком.
Наоборот, как для Ньютона, так и для лучших его последова-
телей действие на расстоянии через пустоту всегда было чем-то
еевозможным и, следовательно, недопустимым. Именно это убеж-
дение, которое, как я только что указал, могло опираться на авто-
ритет самого Ньютона, сознательно вдохновляло творчество
Эйлера, Фарадея, Максвелла и, наконец, Эйнштейна.
Как мы видим, не позитивистская установка, а совсем проти-
воположное ей новое ключевое научное понятие математического
реализма, фундаментальное значение которого прекрасно показал
Эйнштейн, лежит в основании физики поля.
Итак, мне представляется правомерным сделать, хотя бы в
первом приближении, два вывода из уроков, преподанных нам
историей.
1. Позитивистский отказ - уступка - является лишь этапом
временного отступления. И хотя человеческий разум в своем
стремлении к знанию периодически отступает на эту позицию,
он никогда не считает ее - по крайней мере до сих пор так бы-
ло решительной и окончательной. Рано или поздно он переста-
вал ставить себе в заслугу эту ситуацию. Рано или поздно он
возвращается к своей задаче и вновь устремляется на поиски
бесполезного или невозможного решения проблем, которые объяв-
ляли лишенными всякого смысла, пытаясь найти причинное и
реальное объяснение установленных и принятых им законов.
23
2. Философская установка, которая в конечном счете оказы-
вается правильной, - это не концепция позитивистского или праг-
матистского эмпиризма, а, наоборот, концепция математического
реализма; короче говоря, не концепция Бэкона или Конта, а кон-
цепция Декарта, Галилея и Платона.
Думаю, что, располагай я временем, я мог бы привести совер-
шенно сходные примеры из других областей науки. Можно было·
бы, например, проследить за ходом развития термодинамики пос-
ле Карло и Фурье (как известно, именно лекции Фурье вдохно-
вили Огюста Конта на создание его системы) и увидеть, чем она
стала в руках Максвелла, Больцмана и Гиббса, не забывая о ре-
акции Дюгема, полное фиаско которой столь же показательно.
Мы могли бы проследить за эволюцией химии, которая, не-
смотря на - вполне «резонную» - оппозицию многих великих хи-
миков, заменила закон кратных отношений лежащей в глубинной
основе атомистической и структурной концепцией действительно-
сти и тем самым нашла истинное объяснение этого закона.
Мы могли бы проанализировать историю периодической си-
стемы, которую недавно мой друг и коллега Г. Башляр предста-
вил нам в качестве образца «целостного плюрализма», и просле-
дить, чем эта система стала в руках Резерфорда, Мосли и Нильса
Бора.
Или возьмем, к примеру, историю принципов сохранения",
принципов, если угодно, метафизических, для подтверждения
своей истинности требующих постулирования, время от времени,
существования неких гипотетических объектов - например, ней-
трино, - к моменту постулирования еще не наблюденных (или
даже вообще ненаблюдаемых), с одной-единственной целью: со-
хранить в силе действенность этих принципов.
Я думаю, что мы пришли бы к совершенно аналогичным вы-
водам, если бы проанализировали историю научной революции
нашего времени (мне кажется, что для этого уже открывается
возможность).
Вне всякого сомнения, именно философские размышления
вдохновляли Эйнштейна в его творчестве, так что о нем, как и о
Ньютоне, можно сказать, что он в такой же степени философ, в
какой и физик. Совершенно ясно, что в основе его решительного
и даже страстного отрицания абсолютного пространства, абсо-
лютного времени и абсолютного движения (отрицания, в некото-
ром смысле являющегося продолжением того, что Гюйгенс и?
Лейбниц некогда противопоставляли этим же понятиям) лежит
некоторый метафизический принцип.
Но это отнюдь не означает, что абсолюты как таковые полно-
стью упразднены. В мире Эйнштейна и в эйнштейновской теории
имеются абсолюты (которые мы скромно именуем инвариантами
или константами и которые заставили бы содрогнуться от ужаса
любого ньютонианца, услышь он о них), такие, например, как
скорость света или полная энергия Вселенной, но только это абсо-
24
люты, не вытекающие непосредственно из самой природы вещей.
Зато абсолютное пространство и абсолютное время, принятые
Ньютоном без колебаний (так как бог служил им основанием и
опорой), представились Эйнштейну ничего не значащими фанто-
мами совсем не потому - как иногда говорят, - что они не ориен-
тированы на человека (интерпретация в духе Канта представля-
ется мне столь же ложной, сколь и позитивистская), а потому,
что они суть не что иное, как некие пустые вместилища, безо
всякой связи с тем, что содержится внутри. Для Эйнштейна, как
и для Аристотеля, время и пространство находятся во Вселенной,
.а не Вселенная «находится во» времени и пространстве. Посколь-
ку не существует непосредственного физического действия на рас-
стоянии (как не существует и бога, способного заменить это от-
сутствие), то время связано с пространством и движение оказы-
вает воздействие на движущиеся тела. Но теперь уже ни бог, ни
человек не выступают в качестве меры всех вещей как таковых:
такой мерой отныне становится сама природа.
Вот почему теория относительности - столь неудачно назван-
лая - поистине утверждает абсолютную значимость законов при-
роды, которые должны формулироваться таким образом, чтобы
«5ыть познаваемыми и верными для всякого познающего субъек-
та, - субъекта, разумеется, конечного и имманентного миру, а пе
трансцендентного субъекта, каким является ньютоновский бог.
К сожалению, у меня нет возможности развить здесь некото-
рые из сделанных в отношении Эйнштейна замечаний. Но все же
я считаю, что сказанного достаточно, чтобы показать абсолютную
неадекватность распространенной позитивистской интерпретации
«го творчества и заставить почувствовать глубокий смысл его ре-
шительной оппозиции индетерминизму квантовой физики. И речь
здесь идет отнюдь не о каких-то личных предпочтениях или при-
вычках мышления: налицо противостоящие друг другу философии.
Вот почему сегодня, как и во времена Декарта, книга физики от-
крывается философским трактатом.
Ибо философия - быть может, и не та, которой обучают ныне
на философских факультетах, но так же было во времена Галилея
и Декарта, - вновь становится корнем дерева, стволом которого
является физика, а плодом - механика.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 В основу статьи положен текст речи, произнесенной А. Койре на
съезде Американской ассоциации содействия прогрессу пауки, состоявшем-
*я в Бостоне в 1954 г. Филип Франк, о выступлении которого говорит
А. Койре, был на этом съезде в числе докладчиков. Перевод сделай по:
Здоуге A. De linfluence des conceptions philosophiques sur levolution des
tneones scientifiques. - In: K o y r e A. Etudes dhistoire de la pensee philosopinque.
Paris. Armand Colin. 1961, p. 231-246. - Прим, перев.
з Поэтому Бэкон отвергает теорию Коперника.
т,ч тт
и.°ДР°бнее об этом см.: K o y r e A. From the Closed World to the Infinite
Umverse. Baltimore, 1957.
25
4 ????? (греч.) - одно из центральных понятий феноменологии Э. Гус-
серля. Подробнее см., например, реферативный сборник «Философия э! Гус-
серля и ее критика». М., 1983, в котором наряду с аналитической статьей со-
держатся рефераты десяти основных работ философа -Прим. перев 5 См.: K o y r e A. Le vide et lespace infini au XIVe siecle. - In: Archivesd
histoire doctrinale et litteraire du moyen age, 1949.
6 См.: Koyre A. An experiment in measurement. - In: American Philosophical
Society Proceedings, 1953.
7 По определению идеализованного физического объекта. - Прим.
перев.
8 См.: Nicholson M. The breaking of the circle. Evanston, 1950.-Cp:
Коуre A. From the Closed World...
9 Ньютон И. Математические начала натуральной философии. - В:
Известия Николаевской морской академии, вып. V. Петроград, 1916, с. 591-
10 Имеется в виду противостоявший номинализму средневековый реа-
лизм, сторонники которого заявляли о реальном существовании универса-
лий, предшествующем существованию единичных вещей. - Прим. перев. 11 «Причинность» (греч.). Astronomie nova ???????????? sive Physica
Coelestis, tradita Commentariis de motibus stellae Martis, 1609.
12 Ср.: Koyre A. Hypothese et experience chez Newton. - In: Bulletin
de la Societe francaise de Philosophie, 1956. Ср.: C o h e n I B. Newton and
Franklin. Philadelphia, 1956.
13 Окончательный - поскольку ищется механическое объяснение при-
тяжения; временный - поскольку оно могло бы быть сведено к поперемен-
ному действию немеханических (электрических) сил притяжения и оттал-
кивания.

Урок 7-9

Обществознание, профильный уровень

Общественная мысль России. Философские искания XIX века. (Из истории русской философской мысли)

Д.З: § 4, ?? (с.45), задания (с.45-47)

объяснить понятия и термины: «цивилизационный подход», «культурный раскол», «цивилизация догоняющего типа», «всеединство», «деизм», «культурный тип»;

ознакомить с характеристикой общественной мысли России;

развивать у учащихся умения осуществлять комплексный поиск, систематизацию социальной информации по теме, сравнивать, анализировать, делать выводы, рационально решать познавательные и проблемные задания, работать с документами; способствовать выработке гражданской позиции учащихся

Универсальные учебные действия

знать характеристику общественной мысли России; осуществлять комплексный поиск, систематизацию социальной информации по теме, сравнивать, анализировать, делать выводы, рационально решать познавательные и проблемные задания, работать с документами; способствовать выработке гражданской позиции учащихся.
уметь: анализировать документы по, давать развернутый ответ на вопрос, участвовать в обсуждении и формулировать свое мнение

«цивилизационный подход»;
«культурный раскол»;
«цивилизация догоняющего типа»;
«всеединство»;
«деизм»;
«культурный тип»

«Философия истории и социальная философия... - вот главные темы русской философии. Самое значительное и оригинальное, созданное российскими мыслителями, относится к этой области».

С. Л. Франк

Изучение нового материала

Русская философская мысль XI – XVIII вв.
Философские искания XIX в.
Цивилизационный путь России продолжение споров.

Вспомните. Ч ем характеризовалось развитие духовной культуры в Киевской Руси, Московском государстве? Что изменилось в культурной жизни общества под влиянием Петровских реформ? Где пролегал идейный «водораздел» между западниками и славянофилами?

ЭТАПЫ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ФИЛОСОФИИ

этап

период

характеристика

XI-XVII вв

XVIII в.

Становление русской философии (предфилософия)

Философия в России XVIII в.

Конец XVIII - первая половина XIX в .

Вторая половина XIX - начала XX в .

Становление русской философии как науки

Развитие и расцвет русской философской мысли

С 20-х гг. XX в.

Современная отечественная философия

(1030-1050)

развивал учение о смене в мировой истории ветхозаветной эпохи закона эпохой благодати;
принимая благодать как божественный духовный дар, человек, по его мнению, должен возложить на себя и большую нравственную ответственность;
Русская земля включалась Иларионом в общемировой процесс торжества «истины и благодати»

Владимир Всеволодович Моном́ а х -

Великий князь Киевский (1113 -1125)

продолжил развивать мысли об обоснованности включения Русской земли в общемировой процесс, а также изложил свои взгляды об основных правилах жизнедеятельности человека

1. РУССКАЯ ФИЛОСОФСКАЯ МЫСЛЬ XI-XVIII ВВ.

Итогом развития философии Киевской Руси стала выработка принципиально новых (по сравнению с дохристианскими) взглядов:

на мир как на творение Бога;

на человеческую историю как на арену борьбы Божественной благодати и козней дьявола;

На человека как двойственное существо, состоящее из бренного (тленного, преходящего) тела и бессмертной души;

начинают складываться идеи о роли сильного князя и верных подданных;

о причастности Руси к всемирному развитию,

о моральных нормах и принципах.

1. РУССКАЯ ФИЛОСОФСКАЯ МЫСЛЬ XI-XVIII ВВ.

Впервые обстоятельно развивает знаменитую теорию о Москве как о третьем Риме, хранителе правой христианской веры:

«…внимай, благочестивый царь, тому, что все христианские царства сошлись в одно твое, что два Рима пали, а третий стоит, а четвертому же не бывать».

(Из обращения к великому князю Василию III )

Игумен псковского монастыря Филофей,

«Москва - Третий Рим»

«...внимай, благочестивый царь, тому, что все христианские царства сошлись в одно твое, что два Рима пали, а третий стоит, а четвертому же не бывать».

1. РУССКАЯ ФИЛОСОФСКАЯ МЫСЛЬ XI-XVIII ВВ.

XVII век – обособление философии от богословия

Иоанникий Лихуд (греч. Λειχούδης, 1633 - 1717) и Софроний Лихуд (1652 - 1730) - греческие православные монахи, первые преподаватели славяно-греко-латинской академии - первого высшего учебного заведения в Русском государстве.

1. РУССКАЯ ФИЛОСОФСКАЯ МЫСЛЬ XI-XVIII ВВ.

Основные труды: «Политика», «О божественном Провидении», «Толкование исторических пророчеств», «О святом крещении», «Грамматическое изыскание о русском языке (идея всеславянского языка)».

Выдвигал программу преобразований в Московском государстве. Главный его труд «Политика» (1663-1667), где впервые в русской мысли политика была представлена как наука.

Юрий Крижанич (около 1617 - 12 сентября 1683) - хорватский богослов, философ.

1. РУССКАЯ ФИЛОСОФСКАЯ МЫСЛЬ XI-XVIII ВВ.

Исследователи считают, что он был одним из первых философов-деистов - сторонником учения, согласно которому природа, созданная Богом, затем начала самостоятельное развитие.

Познавать природу призваны практические науки, развитие которых, по мнению Прокоповича, надо всячески поощрять.

Феофан Прокопович

(1681-1736).

Парсуна. Середина XVIII в .

Феофан Прокопович (1681-1736) - епископ

Русской Православной Церкви, публицист,

сподвижник Петра I

1. РУССКАЯ ФИЛОСОФСКАЯ МЫСЛЬ XI-XVIII ВВ.

В своем труде «История Российская с самых древнейших времен», он, опираясь на летописи и документы, попытался не только излагать факты, но и сделать широкие. обобщения.

Основой общественных изменений Татищев считал «силу человеческого разума», что, как вы знаете, весьма характерно для философов эпохи Просвещения.

(утилитаризм - моральная ценность поведения или поступка определяется его полезностью )

Василий Никитич Татищев

(1686-1750), известный русский историк

1. РУССКАЯ ФИЛОСОФСКАЯ МЫСЛЬ XI-XVIII ВВ.

По словам Г.В. Плеханова, «был одним из самых первых того времени писателей, вплотную подходивших к философским вопросам». Кантемира всего более занимали проблемы нравственности.

«Я в своем хотении волен и тем подобен Богу», - писал он. Следовательно, человек полностью ответствен за свои поступки.

Антиох Дмитриевич Кантемир(1708 – 1744 гг.) - русский поэт, дипломат.

1. РУССКАЯ ФИЛОСОФСКАЯ МЫСЛЬ XI-XVIII ВВ.

А.Н.Радищев «Путешествие из Петербурга в Москву»

М.В.Ломоносов
Центром философской мысли становится Московский университет
Философский факультет должен быть обязательной 2-х годичной начальной ступенью.

Одним из центров развития философской мысли в России стал основанный в 1755 г. Московский университет. Здесь был создан философский факультет с кафедрами красноречия, физики, истории, собственно философии. (Подумайте, почему физика и история изучались именно на философском факультете.) Этому факультету отводилась роль начальной двухгодичной ступени, обязательной для всех студентов университета.

В 1829-1831 создает своё главное произведение - «Философические письма». Публикация первого из них в журнале «Телескоп» в 1836 году вызвала резкое недовольство властей из-за выраженного в нём горького негодования по поводу отлучённости России от «всемирного воспитания человеческого рода», духовного застоя, препятствующего исполнению предначертанной свыше исторической миссии. В 1837 г. пишет «Апологию сумасшедшего» . Стоял у истоков западничества .

Пётр Яковлевич Чаадаев

(1794 – 1856 гг.)

Западничество - сложившееся в 1840-х-50-х годах направление

русской общественной и философской мысли, выражавшее

настроения либеральной и радикально настроенной

интеллигенции, стремившейся к дальнейшей европеизации и

модернизации России

А. И. Герцен, К. Д. Кавелин, Т. Н. Грановский и др.

Основываясь на признании изначального единства человечества

и закономерностях его исторического развития, они полагали

неизбежным для России пройти теми же историческими путями,

что и ушедшие вперёд западноевропейские народы

Западники полагали, что имеется единственный общечеловеческий

путь развития, на котором Россия вынуждена догонять

развитые страны Западной Европы

Славянофильство - литературно-философское течение

общественной мысли, оформившееся в 40-х годах XIX века,

представители которого утверждали о существовании особого

типа культуры, возникшего на духовной почве православия,

а также отвергали тезис представителей западничества о том,

что Пётр Первый возвратил Россию в лоно европейских стран

и она должна пройти этот путь в политическом, экономическом

и культурном развитии

А. С. Хомяков, И. В. Киреевский, братья Аксаковы

Славянофилы верили в наличие у России собственного,

самобытного пути исторического развития, принципиально

отличного от западноевропейского пути

Любые попытки направить развитие России в русло западной

цивилизации расценивались ими как навязывание чуждых ценностей

Взгляды В. С. Соловьева

смысл существования всего живого на Земле - стремление к соединению с Божественным логосом;

Через царство природное человеческое бытие приходит к Царству Божию, в котором всё вновь собирается из хаоса и обживается.

Три силы , три культуры олицетворяют историю: мусульманский Восток , западная цивилизация и славянский мир . Символ первой силы - один господин и масса рабов. Выражение второй силы - «всеобщий эгоизм и анархия, множественность отдельных единиц без всякой внутренней связи». Эти силы постоянно противоборствуют (а не последовательно сменяют друг друга). Примирять их крайности, смягчать противоречия помогает третья сила - Россия .

Владимир Сергеевич

Соловьёв (1853 – 1900 гг.)

Напряженные размышления над фундаментальными вопросами бытия, замечательные философские прозрения мы находим и в произведениях русской классической литературы.

Фёдор Михайлович

Достоевский

(1821 – 1881 гг.)

Лев Николаевич Толстой

(1828 – 1910 гг.)

3. Цивилизационный путь России: продолжение споров

Серге́й Никола́евич Булга́ков

(1871 – 1944 гг.)

Па́вел Алекса́ндрович Флоре́нский

(1882 – 1937 гг.)

Никола́й Алекса́ндрович Бердя́ев

(1874 – 1949 гг.)

исходил из промежуточного положения России между Западом и Востоком.

Оформились различные философские течения (многие из них уходили своими корнями в предшествующий период): материалистическая марксистская философия, религиозный экзистенциализм, русский космизм, евразийство.

Евразийство -доктрина начала 20-х гг. XX в. утверждала: Россия есть Евразия, третий, срединный материк, это особый исторический и этнографический мир . Эпоха господства Запада должна смениться временем лидерства Евразии.

3. Цивилизационный путь России: продолжение споров

В советский период в социальной философии и исторической науке утвердился в достаточно догматическом виде марксистский формационный подход. В учебниках и научных изданиях проводилась мысль о том, что наше общество, как и другие страны и народы, движется по определенным ступеням общественного прогресса, одна формация сменяется другой - более развитой.

Ликвидация на рубеже 80-90-х гг. XX в. марксистского идеологического монополизма в отечественном обществознании, восстановление плюрализма подходов и оценок привели к критике формационной модели общества и усилению внимания к цивилизационному подходу, предполагающему большее внимание к анализу проявлений особенного, прежде всего в культурно-духовной сфере.

3. Цивилизационный путь России: продолжение споров

ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ ПОДХОД - комплексное, системное использование методологических средств познания, отображающих в своем единстве многоаспектное видение государства и

права - их происхождение, сущность, функции, сферы и пределы воздействия на общество, социальную ценность. Основанием цивилизационного подхода является понятие цивилизации.

Линия сравнения

Формационный подход

Цивилизационный подход

Линия сравнения

Формационный подход

Цивилизационный подход

Формационный подход

Линия сравнения

Цивилизационный подход

3. Цивилизационный путь России: продолжение споров

Споры о цивилизационной принадлежности России

Точка зрения №1.

Россия и сегодня должна быть отнесена к группе стран с преобладанием традиционных ценностей. Подтверждением этого служат: высокая степень централизации государственной власти; более низкий, в сравнении со странами Запада, уровень экономического развития; отсутствие надежных гарантий основных прав и свобод личности, в том числе и права частной собственности; приоритет государственных и общественных ценностей над личными; отсутствие зрелого гражданского общества.

Точка зрения №2.

Россия представляет собой вариант западной (индустриальной) цивилизации «догоняющего» типа. Они ссылаются, в частности, на определяющую роль промышленного производства в экономике страны, высокий уровень образованности населения, ценность в обществе науки и научного знания.

Проверь себя

1. А. Кантемир выделял в философии четыре части: словесницу (логику), естественницу (физику), преемственность (метафизику, знание о сверхъестественном), этику (нравственность). Как в этом подходе отразились представления о философии эпохи раннего Нового времени? Рассуждая с позиций сегодняшнего дня, что из названного вы бы оставили в составе философии, а что исключили? Почему?

2. Выстраивая свою философскую концепцию природы, М. Ломоносов в качестве первокирпичиков мироздания рассматривал «нечувствительные частицы», существующие в двух формах: элементах - мельчайших неделимых первочастицах и корпускулах - ассоциациях (соединениях) элементарных частиц. При этом ученый подчеркивал, что, хотя элементы и корпускулы недоступны зрению, они существуют реально и вполне познаваемы. Можно ли эти представления считать предвосхищением открытия в последующие столетия атома и молекулы? Обоснуйте свой вывод, привлекая знания, полученные на уроках физики и химии.

Проверь себя

4. Нередко бывало, что философия и занятия ею рассматривались властями как источник излишнего вольнодумства, расшатывающего устои государственности и нравственности. Какие примеры притеснений и гонений на неугодных мыслителей содержатся в этом параграфе? Приведите, опираясь на знания из курса истории, другие примеры из этого ряда.

5. Современный российский философ пишет, что вопрос об этой идее, выдвинутой в 20-е гг. минувшего века, «требует специального рассмотрения, возрождения ее в новом качестве с ясным пониманием тех стабилизирующих возможностей, которые в ней содержатся... Огромная роль должна быть уделена проникновению русской и исламской культур. Заметим, что нам легче находить общий язык с традиционным исламом, чем с «латинским христианством». О какой идее идет речь? Разделяете ли вы последний тезис автора?

1) Чем характеризовалась русская философская мысль XI-XVIII вв.?

2) Какое место занимала философия в первых учебных заведениях России?

3) Охарактеризуйте философские взгляды П. Чаадаева на роль России в мировом культурно-историческом процессе. Покажите их трансформацию.

4) Раскройте философский смысл спора западников и славянофилов.

5) Каким видел общественно-исторический процесс В. Соловьев?

6) Что отличало взгляды евразийцев на путь исторического развития России?

7) Как оценивал роль и место России в мировом культурно-историческом развитии Н. Бердяев?

8) Чем характеризуются современные философские взгляды на проблему цивилизационной принадлежности России?

рефлексия

Что узнали?
Каким способом?
Чему научились?
Какие испытывали трудности?
Интересно ли было на уроке?

Что такое природа?

Запишем слово "природа" следующим образом: "при-рода". Природа - это то, что находится при роде человеческом, то, из чего рождается сам человек. Особенности, которые присущи исключительно человеку (и обществу), в природу не входят. Человек природен в силу своего физико-биологического содержания. Он надприроден постольку, поскольку вырабатывает сложные формы психической и социальной жизни. Во взаимоотношении с природой человек реализует две свои уникальные способности. Он изменяет природу и символизирует себя в ней, "записывает" себя в нее (магнитная плата компьютера содержит "записанную" на нее человеком информацию, скульптура свидетельствует об эстетических ценностях ее создателя).

Весьма близки по своему значению термины "природа" и "материя". Материя - это объективная реальность. Материя в отличие от природы не содержит психические явления мира животных, в остальном природа и материя совпадают. Природа - это совокупность естественных условий существования человека и общества.

Исторические формы отношения человека к природе

Античная философия космоцентрична, космос понимается как неразделенность природы и человека. Греческие философы не противопоставляют природу человеку. Благая жизнь мыслится не иначе, как в согласии и гармонии с природой.

Средневековая христианская философия понимает природу как последнее звено лестницы, которая ведет вниз, от Бога к человеку и от человека к природе. Человек, развивая свои духовные силы, стремится к возвышению над природой. Иногда дело доходит до умерщвления плоти. В глобальном масштабе человек средневековья не меньше, чем человек античности, подчинен природным закономерностям и ритмам.

В Новое время природа впервые становится объектом тщательного научного анализа и вместе с тем поприщем активной практической деятельности человека, масштабы которой в силу успехов капитализма постоянно нарастают. Природа понимается как объект приложения сил человека в соответствии с данными естественных наук, физики, химии, биологии.

В ХХ веке (20-е годы) на фоне превращения деятельности человека в планетарную силу, которая не только созидает, но и разрушает, русским мыслителем В. И. Вернадским и французскими философами Т. де Шарденом и Е. Ле-Руа вырабатывается концепция ноосферы. Ноосфера - это область господства разума. Имеется в виду, что к ХХ веку единство природы и человека достигло нового качественного уровня. Теперь человек должен руководить ходом природных процессов. И делать это следует на основе разума. Вера в силу разума объединяет философов ноосферы с философами Нового времени.

Из четырех ведущих философских направлений наших дней - феноменологии, герменевтики, аналитической философии и постмодернизма - тема природы занимает достойное место только в аналитической философии и герменевтике.

В аналитической философии стремятся реализовать научный, а также научно-технический подход к природе. Ее содержание интерпретируется на основе данных естественных наук. Природа - это то, что описывается совокупностью естественных наук. При этом надо иметь в виду, что в ХХ веке по сравнению с Новым временем в естественных науках достигнуты впечатляющие успехи.

Герменевтики рассматривают природу как включенную в бытие-в-мире человека. Человек находится в мире, поэтому ему предстоит понять природу, что он делает посредством умеренной, а не хищнической практической деятельности. Человек всегда находился и находится в некотором соотношении с природой, которое он определенным образом интерпретирует. Человек изначально находится в условиях, когда в силу самого факта своего существования он постоянно вынужден проверять природу на "человечность". С этой целью он использует все доступные ему средства, в том числе и философию. О природе толкуется не только в так называемых естественных науках, к которым относят физику, химию, геологию, биологию, но и в философии.

Синергетика - наука о сложном

В конце ХХ века все большее развитие получает синергетика - наука о сложном, о том, как в хаосе устанавливается определенный порядок, который, однако, рано или поздно разрушается. Интересно, что как в установлении, так и в разрушении порядка огромную роль играют маленькие воздействия (флуктуации). Благодаря этим воздействиям система в одних случаях приобретает упорядоченность, в других эта упорядоченность, исчерпав себя, разрушается, при этом система попадает в состояние неустойчивости. Смена режимов устойчивости и неустойчивости происходит в системах, где есть подвод вещества, энергии и информации. До развития синергетики наука рассматривала отдельно хаос и порядок, причем основное внимание уделялось именно порядку, ибо его можно описать относительно простыми математическими уравнениями. Синергетика выявляет пути зарождения в хаосе порядка, его поддержания и распада.

Представьте себе нагрев воды в кастрюле. За счет подвода энергии вода начинает нагреваться, появляются пузырьки воздуха в воде. А возникают они на случайных местах, в силу случайностей. Но если пузырек образовался, то в уже достаточно нагретой воде он увеличивается в размерах и поднимается к поверхности воды, где лопается. При нагревании воды хаотичность движения ее молекул возрастает, но именно в этом хаосе устанавливается порядок, развивается история капель, наполненных водяными парами.

Нечто аналогичное происходит в товарно-денежных отношениях. Здесь хаос - это рынок. Одни продают, другие покупают, при этом разброс чувств, мнений огромен. Но в хаосе рынка устанавливаются определенные закономерные отношения, которые изучает экономика как наука.

Сложной системой с хаосом и порядком является любой естественный язык. Филологи хорошо знают, что грамматические закономерности возникают случайным образом, одни случайности "вымирают", а другие, наоборот, приобретают все новых сторонников. Язык - это шум, хаос, в котором есть порядок.

Исходя из успехов синергетики ученые объясняют возникновение и развитие упорядоченных систем перестройкой хаоса. Все возникает из хаоса. Поскольку система "забывает" свои прошлые состояния, то неизвестно, что было до хаоса и в принципе это невозможно узнать.

Как все было? Был большой взрыв

Откуда все взялось - звезды, планеты, жизнь, сообщества людей? Современные ученые отвечают на этот вопрос следующим образом.

Где-то 15 млрд лет назад вакуум оказался в неустойчивом состоянии. Произошел Большой взрыв, вакуум разогрелся до 1019 градусов Кельвина. При такой гигантской температуре не могли существовать современные молекулы и элементарные частицы. Взорвавшийся вакуум стал расширяться и вследствие этого охлаждаться.

Уже в первую секунду произошло очень много явлений, в частности появилось вещество, началось образование химических элементов. Позднее возникли звезды и планеты. Биологическая эволюция началась на нашей планете около 4 млрд лет назад. Примитивный человек возник несколько миллионов лет тому назад. Лишь последние 100 тыс. лет наши предки стали способны к членораздельной речи, мышлению, широкому использованию орудий труда. Возраст цивилизации составляет всего около 20 тыс. лет.

Не Бог, а случайности, утверждает современная наука, привели к образованию тех упорядоченностей, от законов физики до наших ценностей, которые вызывают столь большое удивление своей закономерностью.

Интересно, что возникновение жизни могло бы не состояться, если бы мир оказался пусть даже в весьма незначительной степени другим. Крайне специфические условия обеспечили возможность появления жизни и ее последующую эволюцию.Природа такова, что она обладала и обладает возможностью порождать живые организмы и человека.

Уровни организации природы

Природа бывает неживой и живой. Уровни организации неживой природы: вакуум, элементарные частицы, атомы, молекулы, макротела, планеты, звезды, галактики, системы галактик, метагалактика (часть Вселенной, доступная современным астрономическим методам исследования). Уровни организации живой природы: доклеточный уровень (нуклеиновые кислоты, белки), клетки, многоклеточные организмы, популяции (особи одного вида), биоценозы (совокупность всего живого на данном участке суши или водоема).

Уровни организации природы, как правило, находятся в определенной соподчинительной связи друг с другом. Более простой уровень составляет фундамент более сложного уровня. Все макротела состоят из молекул, сложные организмы содержат клетки и т.д. Для всякого сложного уровня организации материи справедливы две вещи: 1) законы простого уровня организации материи не отменяются, они продолжают существовать; 2) на законы фундамента надстраиваются новые законы. Так, в организме человека атомы следуют законам физики и химии, клетки же и органы подвержены биологическим закономерностям.

Пространство и время

В мире природы важнейшее значение имеют пространственные и временные характеристики объектов. Совокупность длин, площадей, объемов, соотношений типа "слева", "справа", "ниже", "выше", "под углом" называется пространством. Совокупность длительностей и соотношений типа "раньше", "одновременно", "позднее" называется временем. Пространство характеризует сосуществование явлений, а время - их сменяемость.

В современной физике не считают, что пустота существует. То, что раньше считали пустотой, в действительности оказалось определенной физической средой, вакуумом. Мы вспомнили о пустоте в связи с пространством, которое не есть ни пустота (ибо она не существует), ни вакуум (вакуум - это среда, обладающая пространственными характеристиками).

В наши дни невозможно обосновать данными науки устаревшее представление, согласно которому пространство и время существуют сами по себе, вне объектов. После открытий в физике А. Эйнштейна стало особенно очевидным, что пространственные и временные характеристики зависят от тех процессов, проявлениями которых они являются. Например, длина предмета определяется тем, в какой системе она измеряется. Допустим, рост молодого человека 180.см. Для пассажира ракеты, проносящейся мимо Земли со скоростью, сравнимой со скоростью света, его рост в зависимости от скорости ракеты может оказаться равным и 150 и 25 см.

ФИЛОСОФИЯ, ЕЕ ПРЕДМЕТ И СУЩНОСТЬ.

1. Мировоззренческая природа философии.

2. Философия как сфера культуры. Соотношение философии с наукой, религией и искусством.

3. Предмет и структура философии.

1.В глубокой древности в течение примерно 200 лет (между 8 и 6 веками до Р.Х.)в трех регионах нашей планеты -Индии, Китае и Греции - зарождается, по-видимому независимо друг от друга, то,что древние эллины назвали философией - любовью к мудрости. За прошедшие с той поры более чем две с половиной тысячи лет философия стала неотъемлемой частью культуры человека. Как рождалась и развивалась философия, какой вклад в сокровищницу философских свершений внесли представители разных цивилизаций и народов будет рассмотрено в следующей лекции, а сейчас сосредоточим внимание на самой природе философии.

Итак, термин “философия” дословно означает любовь к мудрости, соответственно,философ -это мудрец, если точнее- друг мудрости. Мудрость всегда людьми увязывалась со знаниями. И не просто с многознанием. Как сказал один из первых греческих философов Гераклит Эфесский (540-480 до Р.Х.): “Многознание уму не научает “. Мудрое знание- это особое знание: не внешних явлений, но внутренней сущности вещей. Древние говорили - “природы вещей”, имея в виду не конкретность вещи, а то общее, что присуще всем вещам. Философия начинается с первичной интуиции о всеединстве природы вещей. Тот же Гераклит считает: ” мудрость в том,чтобы знать все как одно”.

Что же собой представляют все вещи в своей всеобщности, целостности? Можно ответить- всю действительность,весь мир, мироздание: древние греки говорили- космос. Выстраивая свое понимание природы мироздания, философия не могла вынести за скобки рассмотрение живущего в этом мире человека, постигающего, оценивающего, изменяющего мир, принимающего или отрицающего этот мир. Не только вопрос о том, что такое мир, откуда и куда он идет,но и вопрос

Об отношении человека к миру становится предметом философских раздумий, как и вопрос о сущности самого человека - опять таки, кто он, откуда и куда идет. Понимание мира также постепенно усложняется, охватывая уже не только мир природы, но и,созданный людьми,мир культуры.

Философское понимание мира отличается обобщенным и целостным характером.Содержательным его ядром будет построение целостной картины мира и определение места человека в мире. Для обозначения этого ядра употребляется термин “мировоззрение “.

Рассмотрим попристальнее это понятие. Живая связь человека с миром, его мироотношение может осуществляться различным образом. Так, имея в виду каналы чувственного контакта человека с миром,можно говорить о мироощущении, миросозерцании, мировосприятии, благодаря которым в человеческом сознании строится чувственно -пространственная картина мира.Но, опираясь только на чувственную наглядность, нельзя проникнуть за пределы видимого, разглядеть внутреннюю, глубинную природу вещей,в конечном счете - сущность мира. Здесь в свои права вступает разум, логическое мышление,на базе которого складывается то,что можно назвать миропониманием. Философская рефлексия,рациональное постижение сущности явлений в эллинско - европейской традиции фактически становится ведущим способом философствования. Но, говоря о мировоззрении, мы имеем дело с более емким и сложным понятием.

Мировоззрение представляет собой синтезирующую форму мироотношения, включающую в себя рациональный и эмоциональный,познавательный и оценочный срезы сознания. Мировоззрение включает в себя определенную картину мира в его целостности. Она может быть логически выстроена, а может базироваться на умозрении, своеобразном сплаве разумности и наглядности,своего рода видении умом. Так древнегреческий мыслитель Демокрит (460-370 до Р.Х.) увидел свои невидимые глазу атомы - неделимые частицы материи, первокирпичики вселенной. Истолкование мира может быть и образно-символическим, метафорическим в мировоззрении,к примеру, мифологическом или художественном. Не менее важна для мировоззрения позиция человека,толкующего мир, его отношение к миру, оценка мира через призму ценностных оппозиций “добро - зло “, “польза - вред “, “красота -безобразие “, “справедливость - несправедливость “ , в соответствии с чем формируются нравственные,прагматические,эстетические, социально- политические компоненты мировоззрения. Особое место в мировоззрении занимают и религиозные представления. Отношение человека к миру несет в себе мощный эмоциональный заряд. Огромную роль в мировоззрении играют такие чувства, как любовь,надежда, вера. Впрочем, мировоззрение может быть окрашено и нигилизмом, отчаянием, ненавистью. Наконец, мировоззрение содержит важнейший смысложизненный аспект, представления о счастье и других целях жизненного пути.

Необходимо учесть, что понятие “ человек “,которым мы оперировали до сих пор,говоря о мировоззрении употреблялось в собирательно смысле и вполне может быть заменено понятием “субъект”. Носителем мировоззрения может выступать как индивидуальный, так и коллективный субъект, т.е. как отдельная личность, так и различные группы людей. Понятие “мир” (“мироздание”) заменимо в свою очередь понятием “объект” .Таким образом, мировоззрение всегда представляет собой встречу субъекта и объекта, где ни одна из сторон не может быть изъята, сколь бы субъективистски или объективистски ни было оно сакцентировано.

Итак, мировоззрение - это система представлений человека (или социальной группы) о действительности (природной, социальной, культурной), о мире сверхъестественного и о самом человеке, их взаимоотношениях, а также связанные с этими представлениями ценностные ориентации, идеалы, убеждения, жизненные позиции, эмоции.

Диапазон мировоззренческих явлений довольно широк. Как уже можно было увидеть, помимо философии к ним относятся и мифология, религия, искусство. Что же отличает собственно философское мировоззрение? Весьма распространено мнение, что философское мировоззрение есть теоретический уровень мировоззрения. В философии видят при этом предельный уровень рационализации всех мировоззренческих аспектов. Такая точка зрения была бы справедлива, и то лишь отчасти, если отождествить философию с западноевропейской ее моделью. Отчасти, потому, что и в истории Европы были фигуры мощного философского звучания весьма далекие от теоретизирования и рационалистичности. Упомянем в этом свете двух великих немцев Якоба Бёме (1575-1624) и Фридриха Ницше(1844-1900). Еще менее эти признаки присущи многим (если не большинству) школам индийской и китайской философии, раннехристианской философии, течению суфизма в мусульманской философии. Отметим, что и своеобычное лицо русской философии тоже прорисовывается отнюдь не теоретико-рационалистической линией. От других мировоззренческих форм философия - во всех своих ипостасях - отличается степенью осознания коренных мировоззренческих проблем.

Мировоззрение начинается, как показал замечательный русский философ Алексей Федорович Лосев (1893-1988), уже на уровне здравого смысла, который делает первые шаги к осознанию вечных для человечества вопросов - смысл жизни и смерти, сущность бытия и небытия, природа мира и человека. Мифологии, религия, искусство предлагают свои варианты интерпретации этих проблем, демонстрируя большую глубину проникновения в них, как и специфический для каждого случая ракурс их освещения. Философия, наконец, характеризуется наивысшей полнотой и глубиной осознания всего спектра мировоззренческих проблем.

Осознание это действительно может осуществляться на пути создания логически строгих и стройных теоретических систем, как например, у великих систематизаторов философии грека Аристотеля (384-322 до Р.Х.) и немца Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (1770-1831), но может идти и иными путями: интуитивного озарения, как у немецкого мистика Майстера Экхарта (1260-1327) и мудрецов дзен (японского варианта буддизма), метафорического заклинания смыслов, как в позднем творчестве упоминавшегося Ницше, раскаленной эмоциональности и вдохновенного простословия нравственной проповеди Льва Николаевича Толстого (1828-1910) и многими другими. Но даже в самых абстрактных, казалось бы предельно затеоретизированных философских творениях, не говоря уже обо всех остальных, отчетливо просвечивает то, что видный американский психолог и философ Уильям Джемс (1842-1910) назвал “интеллектуальным темпераментом ”. Он, в частности, проявляется в духе оптимизма или пессимизма, почти всегда оттеняющего философские истолкования мира и человека; в энергии убежденности в истинности отстаиваемых позиций; наконец, в могучем волевом импульсе, буквально пронизывающем творчество великих мыслителей. Мощная заряженность этим темпераментом явственно ощутима не только в книгах панморалиста Льва Толстого, но и в панлогизме “сумрачного германского гения“ Гегеля, особенно в его произведении “Феноменология духа“ .

И в заключение раздела о наиболее важном! В самом основании философского мировоззрения как такового всегда лежит выбор непроверяемых логикой исходных интуиции. Такие интуиции могут апеллировать, например, к идеальному или материальному в трактовке первоосновы мира, что вызывает к жизни мировоззренческие ориентации идеализма и материализма.

Так или иначе, именно сгущенность, концентрированность,интенсивность разработки всего диапазона мировоззренческих посылок является родовым признаком философии. Отталкиваясь от него, займемся теперь выяснением места философии в ряду сограничных сфер культуры - науки, религии и искусства.

2. В новоевропейской философии, начиная с английского философа Френсиса Бэкона (1561-1626) и вплоть до наших дней, существует устойчивая тенденция к отождествлению философии с наукой. Основную задачу философии при этом видят в познании законов природы через обобщение данных, полученных опытным путем, так что от других наук она отличается лишь наиболее высокой степенью общности выводов. Обедненность такого подхода по отношению к универсальности исходной сути философии вполне очевидна. Ведь философия не может быть сведена к чистому познанию, какое представляет из себя наука,покуда остается жизнеспособным ее мировоззренческое ядро.

Как и наука, философия нацелена на поиск истины, но научная истина - конкретная и объективная - нечто иное нежели истина, которой вожделеют философы, разгадка тайны мироздания и смысла человеческого существования в их непосредственном целостном единстве, единстве субъекта и объекта. В мировоззренческом плане объект не может быть разделен с субъектом, тогда как при строгом научном подходе, особенно в рамках классической науки, все притязания субъекта должны быть проигнорированы.

Наука по природе своей экстравертна, т.е. обращена во вне субъекта,на постижение внешних объектов. Даже в тех случаях, когда предметом научного исследования становится какая-то грань самого субъекта, скажем, человеческая психика, она с необходимостью рассматривается наукой в объективированном виде. Естественно, наука может вносить свою лепту в формирование мировоззрения в той мере, в какой полученные ею знания об объектах действительности могут быть встроены в целостную, назовем ее философской, картину мира. Но у каждой из них - науки и философии - своя специфика: у первой, тяготеющая к чистой объективности, у второй - субъект -объектной мировоззренческой целостности.

Последовательная попытка создания чисто научной философии с железной необходимостью изгоняет из философии мировоззренческое начало. Такой подход типичен для весьма популярного на Западе позитивизма, прошедшего в своем развитии за последние полтораста лет ряд стадий. Философия, согласно позитивистам, не имеет собственного предмета исследования ни в природе, ни в обществе. Она занимается лишь вопросами научной методологии. Таким образом, на долю философии выпадает чисто служебная, прикладная по отношению к науке роль - она решает задачу методологического обеспечения науки и только.

Другой пример отождествления философии с наукой демонстрирует марксизм, который декларирует научность своего философского мировоззрения, а именно -объективную истинность предлагаемого им решения всех мировоззренческих вопросов. Такой подход в своем последовательном воплощении привел к созданию догматического канона, фактически умертвившего саму свободу мысли, без которой невозможна философия, сделавшего неосуществимым свободный поиск истины.

Превращая философию в часть “общепартийного дела “, забывали о том, что философия -это не просто любовь к истине, но - к истине - процессу, а не упоение обладанием раз и навсегда данной истиной.

Если позитивизм удаляет из философии мировоззрение, то марксизм в пределах своей философской доктрины отождествляет мировоззрение с наукой. В условиях превращения марксизма в государственную идеологию СССР это самым плачевным образом сказывалось и на советской философии, и на советской науке. Для философии безальтернативность развития проявилась в ее замороженном на долгие годы состоянии - она оказалась вырвана из современного контекста мировой философской культуры, лишена возможности свободной циркуляции идей, у ней были обрублены преемственные связи с самыми плодотворными традициями русской философской мысли. Для науки расхождение с мировоззренческими догмами оборачивалось закрытием научных направлений и даже целых областей знания, а равно и прямыми репрессиями против ученых их представлявших. Вспомним историю с объявлением “лженауками” генетики и кибернетики в годы сталинизма. Да и в последующие годы наука продолжала оставаться под идеологическим прессом. Так были подвергнуты официозной обструкции взгляды выдающегося русского ученого Льва Николаевича Гумилева (1912 -1992) ,создателя оригинальной концепции этногенеза, как не соответствующие марксистским представлениям о ходе исторического развития.

Возвращаясь к вопросу о границах между наукой и мировоззрением, наукой и философией,отметим их определенную относительность, их частичную проницаемость. Связано это со сложной структурой самой научной сферы,где имеются науки далеко отстоящие от философии и приближающиеся по кругу интересов к ней, где на ряду с частными науками существуют и науки фундаментальные, на ряду с естествознанием - гуманитарное знание, наконец, науки обществоведческого цикла.

В последних случаях можно нередко встретить использование мировоззренческих обобщений. Порой при знакомстве с научными трудами возникает эффект их яркой философичности.Секрет ее кроется не в особенностях этих наук, а в силе мысли ученых,способных,отталкиваясь от результатов научных изысканий, достичь принципиально нового уровня не просто научных, но уже сверхнаучных обобщений,и тем самым выйти за пределы чисто научного познания в сферу философии.Назовем в этом ряду русского биохимика Владимира Ивановича Вернадского (1863-1945), одного из создателей философской концепции антропокосмизма,и русского литературоведа Михаила Михайловича Бахтина(1895-1975), разработавшего своеобразную концепцию философии культуры. Эти имена принадлежат не только истории науки,но и истории философии.

Обратимся теперь к вопросу о соотношении философии и религии. Сразу же отметим, обозначить границу между ними труднее, чем в предыдущем случае, уже в силу того, что религия по сути своей,как и философия, есть мировоззрение. Довольно часто основное отличие между философией и религией видят в том, что философия -это якобы чисто рационализированное мировоззрение,где все выводы теоретически обосновываются,доказываются, в то время как религия -это иррациональное мировоззрение, базирующееся на слепой вере,не требующей никаких доказательств.Но дело в том,что существует довольно много проявлений философии,в том числе вполне антирелигиозных, последовательно иррациональных как по содержанию,так и по форме. С другой стороны, существует пограничная область,примыкающая и к религиозному, и к философскому сознанию,а именно - теология (богословие) , которая допускает применение логических процедур для выведения своих доктрин.

Что касается феномена веры, то надо признать, что первичные интуиции философии, как впрочем и первичные научные интуиции, например, в математике или физике,имеют весьма схожую с верой природу, так что вполне оправдано употребление в качестве их синонимов понятий -”философская вера “ и “научная вера “ . Все дело заключается в предмете этой веры. Исходные интуиции науки всегда нацелены на объект, философии - на соотношение субъекта и объекта, тогда как религиозная вера обращена к абсолютизированному субъекту - высшему существу - Богу / или божествам/. В религиозной вере человек ощущает свою живую непосредственную связь с этой сверхъестественной силой. В различных религиях эта связь может трактоваться по-разному - от полной зависимости, абсолютного подчинения до свободного слияния в высшем единстве, но в любой религии мы встречаем отношение субъекта к Субъекту. Религия в этом смысле прямо противоположна науке, поскольку полностью отвернута от объекта, т. е. интровертна, обращена вовнутрь субъекта, к его душе.

Видимый мир в религиозном сознании своим основанием имеет мир незримый, действия добрых и злых божеств, в монотеизме - целеполагающую активность Творца. Глубинная природа религиозного сознания, по словам немецкого мыслителя Вильгельма Дильтея (1833-1911), основана « на молитвенном, жертвенном общении с высшими существами, свойства которых определяются из сущности отношения к ним человеческой души ». Всецелая субъективированность религиозного мировоззрения обозначает грань между религией и философией. Последняя, даже на уровне систем религиозной философии, не замыкается на субъекте, но прослеживает многоразличные варианты, мотивы, стороны субъект- объектных отношений. Правда, философия с той же активностью может заняться и осознанием субъект- субъектных отношений, в том числе системы отношений « человек - Бог », но это будет именно осознанием (во всем диапазоне возможностей сознания эмоционально-волевых, интуитивных, мыслительных), в то время как для религии важна только вера - откровение, мистический контакт человеческой души с потусторонними, трансцендентными духовными силами.

Наиболее близкой к философии сферой культуры выступает искусство, ибо помимо философии только искусству доступно обращение к субъекту и объекту в их непосредственном целостном единстве. Но в отличие от философии искусство акцентирует свое внимание не на всеобъемлющей картине мира в субъективных и объективных ее параметрах, а на выписывании живых конкретных деталей этой картины, запечатлении и озвучании всего спектра взаимоотношений человека и мира, где общее просвечивает в единично неповторимом.

Если выше говорилось об ученых-философах, с еще большим основанием можно сказать о философах творцах искусства. Очень часто к примеру, рассуждают о философичности музыки Иоганна Себастьяна Баха. Действительно, в мощном звучании его органных произведений слышится гимн воле Творца и Человеку-творцу, прорисовываются могучие контуры мироздания и титаническая фигура человека равномасштабного этому мирозданию. Пронизано болезненно-острым поиском ответов на коренные смысложизненные вопросы позднее творчество русского художника Николая Николаевича Ге, с его гениальными картинами на евангельские сюжеты: « Что есть истина? », « Распятие », « Голгофа ». Конечно же, последовательнее всего философичность искусства претворяется в литературе, оперирующей тем же средством, что и философия - словом. Реже - в лирике, например, в поэзии Федора Ивановича Тютчева или Николая Алексеевича Заболоцкого, чаще в драматургии и прозе. Именно писатели-мыслители являются, как правило, ключевыми фигурами национальных культур: Уильям Шекспир в Англии, Иоган Вольфганович Гете в Германии, Федор Михайлович Достоевский и Лев Николаевич Толстой в России. При этом мощные мировоззренческие, по сути дела философские обобщения достигаются средствами чисто художественными, без заметного обращения к собственно философской терминологии и аргументации.

О философичности искусства рассуждал еще Аристотель в своей « Поэтике »: « поэзия философичнее и серьезнее истории - ибо поэзия больше говорит об общем, история - о единичном ». Но если проанализировать самый характер такой философичности, как раз и прояснится черта, разграничивающая философию и искусство. В двуединстве содержания и формы особая значимость в искусстве придается форме, ее эстетической выразительности, вплоть до возможности абсолютизации формотворчества при минимализации содержания. В философии всегда и везде несомненен приоритет содержания. В этом плане философичность, как акцентуация общего, мировоззренческого содержания прямо оппонирует эстетизму формального принципа. Художники-философы - далеко не самые гармоничные фигуры истории искусства. Иван Алексеевич Бунин, в своем рафинированном эстетизме, ужасался вульгарности языка и хаотичности построения романов Достоевского, и многие страницы произведений Льва Толстого, перед которым он преклонялся, готов был переписать заново. Дело в том, что напряженный смысложизненный поиск этих гениев порождает художественно-философское мировоззрение такой духовной силы, которая буквально разрывает узкие рамки формальной красоты. Содержание здесь явно перерастает форму, обобщение доминирует над конкретностью, в результате чего и возникает эффект « философичности искусства», а в Самых высоких образцах - философствования посредством искусства.

Принципиальное сходство философии и искусства можно увидеть и в отчетливо личностном их характере. Философский текст, как и произведение искусства, всегда несет в себе отпечаток личности своего творца. Правда, следует оговориться, что это личностное начало очень ярко представлено в европейской, в том числе русской, и зрелой античной философии, в меньшей степени в китайской, и едва различимо в индийской философии.

Личностный характер философствования находит творческое воплощение в уникальности философского высказывания, философского текста. По интенсивности творческого начала философия вообще сопоставима только с искусством. В отличие от науки, которая развивается поступательно, так что новая теория вбирает в себя старую в виде частного случая или же упраздняет ее, в философии, как и в искусстве, каждое новое свершение ничуть не умаляет предыдущие, но становится рядом с ними в духовной сокровищнице человечества. Облик философии, как и искусства, определяют гении, а не эпигоны. Как и творения гениев искусства, творения гениев философии грека Платона (427-347 до Р.Х.) и римлянина Марка Аврелия (121-180 после Р.Х.), раннехристианского мыслителя святого Августина Блаженного (354-430) и византийца святого Григория Паламы (1296-1359), француза Рене Декарта (1596-1650) и нидерландского еврея Баруха Спинозы (1632-1677), украинца Григория Сковороды (1722-1794) и англичанина Дэвида Юма (1711-1776), датчанина Серена Къеркегора (1813-1855) и русского Владимира Сергеевича Соловьева (1853-1900) равнозначимы в благодарном восприятии тех, кто способен их оценить. Аналогично статусу искусства статус философии подразумевает принципиальную плюралистичность, т. е. сосуществование многоразличных мировоззренческих построений в общекультурном контексте, множественность возможных подходов к пониманию основных философских вопросов о смысле жизни и сущности бытия, о свободе воли и соотношении добра и зла, о природе красоты и предназначении человека.

В заключение сопоставления философии с наукой, религией и искусством затронем вопрос о языке философии. У философии, как и у любых наук, есть своя специфическая терминология. Но, если употребление терминов в рамках определенной науки носит, как правило, устойчивый, общезначимый характер, то для крупных философов типичен свой собственный подход к трактовке распространенных философских понятий. Если сравнить истолкование таких ключевых для философии терминов, как « бытие », « субстанция », « свобода », « истина », « опыт » ведущими философами от древности до наших дней, то легко убедиться сколь существенно они разнятся. Именно поэтому никакие учебники по философии и даже философские словари, в принципе, не могут передать реальной многоликости философии (хотя бы и в чисто терминологическом плане), всегда осуществляя более или менее пристрастный отбор и акцентировку материала. Единственный путь постижения философии лежит через приобщение к ее первоисточникам. Учебники же призваны дать ориентиры, направления этому пути.

Если для науки основными являются понятийно-логические языковые формы, а для искусства - язык художественных образов - метафор, аллегорий, символов, то философия вполне успешно пользуется всеми этими языковыми средствами. Добавим к этому, что и язык мистической символики и притчевых парабол характерный для религиозного сознания вполне приемлем и в философии. Наконец, глубочайшие философские идеи порой высказывались на самом обычном, житейском, разговорном языке. Такая языковая гибкость и многомерность ярко представлена в творчестве многих видных философов. Так в произведениях древнегреческого классика Платона органично соседствуют диалектика понятий и образность мифотворчества, а два с лишним тысячелетия спустя нечто подобное мы находим в книгах Фридриха Ницше.

Нельзя не упомянуть и о жанровом многоцветии философии. Наряду с жанрами разработанными в лоне самой философии - сократический диалог, трактат, размышления, эссе (опыт), беседа, афористика, она свободно обращается и к религиозным жанрам - проповедь и медитация, к религиозно-литературным - исповедь и притча, к собственно литературным - роман, новелла, драма. Ряд выдающихся философов блестяще проявили себя в этих несхожих жанрах. К примеру, француз кие мыслители Дени Дидро (1713-1784) и Жан-Поль Сартр (1905-1980) писали не только теоретические трактаты, но и романы, новеллы, драмы, причем в художественных произведениях выражали подчас свои философские идеи ярче и убедительнее (романы Дидро « Жак-фаталист и его хозяин », Сартра « Тошнота », драма последнего « Дьявол и Господь Бог »). Наконец самые распространенные жанры современной науки - монография и статья, выросшие в свою очередь из первичного философского жанра - трактат, также широко применяются в философии, особенно в ее наукообразных формах.

3. В подходах к выделению предмета философии в полной мере сказывается ее многоликость. Выберем в качестве примеров несколько подходов уже упоминавшихся философов. Для Платона предметом философии будет вечное, непреходящее, являющееся первоосновой мироздания (в его понимании это « эйдос » - идея); для святого Августина - « любовь к Богу, который и есть мудрость »; для Френсиса Бэкона - метод научного познания; для Владимира Соловьева - всеединство блага, истины, красоты и Софии, божьей премудрости. Добавим к этому взгляд на предмет философии эллина Эпикура (341-270 до Р.Х.) - путь достижения счастья, и немца Иммануила Канта (1724-1804) - критика познавательных способностей субъекта. Примеры можно множить и множить, но результат будет тот же - разительная несхожесть формулировок.

Возникает вопрос, а что же есть общего у всех этих авторов, что же обязывает нас объединять их всех « по ведомству » философии? Вопрос этот снимается сам собой, если посмотреть на весь круг проблем, интересовавших этих мыслителей, ибо тогда выяснится, что границы этого круга примерно одинаковы для каждого. Различная трактовка предмета философии различными философами является свидетельством того, что в рамках упомянутого круга тот или иной философ выделяет одну из проблем (иногда группу проблем) как главную, отправную, от решения которой зависит решение всех остальных проблем. Конечно же, каждый самобытный философ предлагает свои собственные, оригинальные решения. Но относительная устойчивость ареала компонентов философского интереса позволяет сделать вывод о необходимости осознания предмета философии как общекультурной целостности. В этом случае вопрос о предмете философии оказывается тождественным вопросу о ее структурированности.

Зрелые формы философии вызвали к жизни процесс ее внутренней дифференциации, выделения особых философских дисциплин со своим предметом и способом рассмотрения. К основным структурным компонентам философии относятся: онтология - учение о бытии, о первоосновах всего сущего и наиболее общих сущностях; теология - учение о существовании и сущности Бога; философская антропология - учение о сущности и природе человека, охватывающее реальное существование человека во всей его полноте, определяющее место человека в мире и его отношение к миру. В классической философской традиции, начиная с поздней античности, а особенно в средние века, эти три области философии объединялись понятием « метафизика ». При этом метафизика интерпретировалась как « первофилософия », в которой коренятся все основные философские дисциплины, исследующие все существующее как таковое.

В структуре философии далее вычленяются следующие разделы: гносеология (теория познания) - исследование природы познания и его возможностей; социальная философия (общая социология) - учение о всей совокупности общественных явлений, о функционировании, развитии и взаимодействии социальных общностей различного типа; историософия (философия истории) - философское истолкование и оценка исторического процесса. Неотъемлемыми гранями философской культуры издревле выступают такие дисциплины, как логика - учение о правильном (корректном) мышлении, о способах постижения истины мышлением; этика - учение о морали, нравственности, о правильном (добродетельном) поведении; эстетика - философия красоты и философия искусства, основанных на правильном (способном оценить красоту) восприятии. Философское осмысление конкретных сфер социальной жизни породило в структуре философских знаний специальные образования - философию культуры, философию религии, философию права, политическую философию, философию науки, философию экономики, философию техники.

Наконец, последним по счету, но не по значению назовем методологический срез философского сознания, без которого философии просто не существует. Методология есть учение о философском методе как самом способе философствования, принципах построения и обоснования философских концепций. Наиболее распространенным общефилософским методом в истории философии был диалектический метод. В современных условиях на первый план все чаще выходит феноменологический метод.

Представленная структура философии довольно точно описывает круг проблем, которыми она занимается, тем самым определяя границы предмета философии. Естественно, что личностные инварианты философских построений почти никогда не несут в себе всей, описанной выше, структурной полноты. Такие фигуры, как Гегель, в наследии которого присутствуют едва ли не все перечисленные компоненты философской специализации, скорее исключение, чем правило. Тем не менее, почти все крупнейшие мыслители, по крайней мере европейские, воплощали в своем творчестве мотивы онтологические, антропологические, гносеологические, социологические, этические и эстетические. И, конечно же, каждый философ как-то определялся с методом своего философствования, выстраивая его на базе уже существующих или разрабатывая свой собственный.

Акцентирование тех или иных структурных компонентов философской культуры, по сути дела - сторон предмета философии, имеет и свой исторический аспект. Так в европейской истории сменяющие друг друга эпохи и цивилизации демонстрировали и смену философских приоритетов - онтологического, теологического, антропологического, гносеологического. Но этот вопрос уже находится в компетенции следующей лекции.

В заключение первой лекции - несколько слов о значении философии в жизни человека. Философия - это один из древнейших способов обретения человеком самого себя, т. е. самоопределения в мире, пробуждения самосознания, осознания жизненных целей, своего предназначения, своего местоположения в судьбах мироздания, цивилизации, культуры. Небесполезно при этом почерпнуть некие важные жизненные смыслы из общечеловеческой кладовой мудрых мыслей, но, опираясь на все это, осмыслить и прочувствовать смысл своей собственной жизни придется все же самому. Через освоение всего спектра философских свершений можно прийти к формированию своей самобытной мировоззренческой позиции, выработать собственный взгляд на коренные вопросы бытия, а равно и попытаться найти свои незаемные ответы на эти вопросы.

^ СЛОВАРЬ ФИЛОСОФСКИХ ТЕРМИНОВ.

Аксиология - учение о ценностях.

Антропология философская - раздел философии, рассматривающий человека, его сущность, природу, существование.

Вера - принятие чего-либо за истину, не нуждающееся в каком-либо обосновании, подтверждении, доказательстве.

Вера религиозная - уверенность в существовании Бога, верность Богу и доверие к Богу.

Гносеология /теория познания/ - раздел философии, изучающий природу познания, условия его достоверности и истинности.

Здравый смысл - взгляды людей на окружающую действительность и самих себя, используемые в повседневной жизни и лежащие в основе нравственных принципов.

Идеализм - воззрение, определяющее объективно действительное как идею, дух, разум /объективный идеализм/ или признающее единственно реальным сознание субъекта /субъективный идеализм/.

Идеальное - относящееся к сфере духа, идеи, идеалы.

Интуиция - непосредственное созерцание истины, понимание, не опосредованное опытом или рефлексией; духовное видение сродни вдохновению, "откровение, развивающееся изнутри человека"/Гёте/.

Иррациональное - то, что не может быть постигнуто разумом, что не подчиняется законам логики и невыразимо в логических понятиях.

Истина - соответствие сознания познающего субъекта действительному положению вещей.

Историософия /философия истории/ - раздел философии, истолковывающий и ориентирующий историю; общая теория исторического процесса, рассуждающая о его целях, смысле и движущих силах.

Культура - совокупность проявлений жизни и творчества народа, группы народов, человечества; системы духовных ценностей различных цивилизаций.

Материализм - воззрение, которое видит основу всего сущего, в том числе духовного и душевного, в материальном.

Материальное - вещное, вещественное, телесное, противоположность идеального, духовного.

Метафизика - первофилософия, рассматривающая то, что находится позади природы /за природой/, изучаемой физикой, т.е. сущность всего сущего - мироздания, Бога, человека; разделяется на онтологию, теологию, философскую антропологию.

Метод - способ достижения определённой цели, совокупность приёмов и операций практического или теоретического освоения действительности.

Методология философская - учение о философском методе, способе построения и основания системы философского знания.

Мировоззрение - совокупность знаний, оценок, переживаний о мире и человеке в их целостности и единстве, о сущности и соотношении физических, психических и идеальных явлений.

Мироощущение - отношение человека к окружающей реальности, обнаруживающая себя в его настроениях, чувствах, действиях.

Мистика - стремление постигнуть сверхъестественное, трансцендентное, божественное путём ухода от чувственного мира и погружения в глубины собственного бытия, соединение с Богом посредством растворения собственного "я" в Боге.

Мистическое - сверхъестественное, потустороннее, божественное.

Мифология - древнейшие сказания /мифы/ о богах, духах, героях, первопредках и заложенное в этих сказаниях понимание устройства мира как результата действия этих мифических персонажей.

Мы часто слышим от других фразу: «Такова моя жизненная философия». Но зачастую за словами не стоит ничего, потому что к философии не имеет никакого отношения. На самом же деле суть жизненной философии в том, что вам часто придется жертвовать приятными вещами ради своих принципов. Ее разработка - увлекательный, но чрезвычайно кропотливый процесс. Необходимо многое понять о себе и своей личности. Для того, чтобы углубиться в саму суть, пройдите наш . Он ответит на многие вопросы и позволит взглянуть на себя другими глазами.

Запаситесь терпением и временем. Этот процесс не быстрый, однако длительная работа над собой в итоге даст хорошие результаты.

Осознайте, что начинаете путешествие

Примите обязательство жить с открытыми глазами и быть гибким. Последнее позволит менять свою точку зрения в зависимости от получаемых данных. Что бы ни говорили, но это не слабость, а признак сильного человека. Но только в том случае, если имеете на руках новые факты.

Вы должны также понимать, что это путешествие длиною в жизнь и никогда не должно прекращаться. Плохо, когда человек что-то для себя решил и не хочет меняться, даже если его опыт подсказывает, что это пора сделать. Способность учиться и меняться - это основа для построения собственной философии. Философы также меняли свое мнение на протяжении жизни, изучали массу материалов и делали разные выводы.

Начните читать и обучаться

Многие люди строят свою философию безосновательно. Они просто решили, что положение дел именно таково и не развиваются.

Чтение и обучение - основа. Мало прочесть лишь то, с чем вы согласны, нужно изучать источники, которые настаивают на другой точке зрения. Примите вы ее или нет, дело второстепенное, но ознакомиться с ней нужно.

Читайте самые разные книги: философию, этику, метафизику, политическую теорию, книги по логике. Знания - это еще не все, с ними нужно научиться обращаться, однако они нужны, чтобы увидеть жизнь во всем ее разнообразии.

Выявите свое философское течение

Существует много философских течений. Выберите несколько и начните их изучать. С чем-то вы будете согласны, с чем-то нет. Это абсолютно нормально.

Но мало только изучать принципы философских течений, нужно выяснить причину их возникновения и все предшествующие обстоятельства. Возможно, вы не сможете стать экспертом во всем, но иметь понимание необходимо. Начните с Платона, Аристотеля и Сократа.

Расширяйте и развивайте свое мышление

Когда вы начнете это делать, то выясните, что существует несколько типов мышления. Они обладают своими преимуществами, сложность состоит только в том, чтобы знать, когда и где применять конкретные из них. Для развития собственной философии основным является критическое мышление.

Если вы хотите развить свое мышление от критического до логического, пройдите , который предлагает обратить внимание на несколько ключевых типов.

Будьте терпеливы и позвольте идеям окрепнуть

Философом за день и даже за месяц стать нельзя. Идеи и принципы должны выкристаллизоваться, измениться и пройти проверку временем.

Начните вести журнал, в который записывайте свои мысли, идеи и концепции. Терпение в данном случае является необходимым, потому что первые страницы будут даваться с трудом, а идеи - казаться бессмысленными, банальными и глупыми. Спустя какое-то время вы увидите, что научились размышлять и доводить свою мысль до логического завершения.

Помимо этого, важно ответить на такие вопросы:

Что такое философия и какова ее цель?
Я хочу применять свою философию в отдельной сфере жизни или во всех? Почему?
Какова роль философии? Чем она принципиально отличается от науки и религии?
Как можно объяснить принципы собственной философии другим людям?
Возможна ли утопия в нашем мире?
Как определенные течения противоречат моей философской позиции?
Если я напишу художественную книгу, должна ли она отражать мою философскую позицию или не нужно ее навязывать?

Поговорите с теми, кто разделяет вашу философию

Философы могут заблуждаться. В спорах и дискуссиях можно увидеть слабости своих принципов. Поэтому присоединитесь к философскому кружку, где вы сможете обсуждать важные вопросы и темы. Говорите с профессорами философии и спорьте с ними. Найдите как единомышленников, так и противников вашей точки зрения.

Познавайте мир и приобретайте опыт

Ваша философия может быть противоречивой, особенно для людей, живущих в других странах. Выясните, что они думают и почему. Общайтесь с теми, кто на вас не похож. Будьте готовы адекватно воспринимать критику в свой адрес. Всегда носите с собой блокнот и ручку, чтобы записывать интересные фразы других людей.

Продолжайте читать книги по философии

Введите в гугле «10 важных книг по философии», скачайте и прочитайте их. Скорее всего там окажутся основы основ, которые необходимо знать каждому человеку.

Будьте современным

Даже в нашем безумном мире существуют философы и их идеи весьма интересны. По этой ссылке вы найдете список философов 21 века. Поинтересуйтесь их работами. Почему так важно изучить их? Они ставят все новые вопросы или убеждают нас в том, что старые вопросы не потеряли актуальности.

Влияние интернета на личность и смысл жизни;
Свобода в современном мире;
Больше или меньше сейчас возможностей для того, чтобы ?

Рассматривайте себя как философа

Наличие принципов не делает вас философом. Необходимо немного больше: смотреть на мир философски, задумываться о вечных вопросах, и решать проблемы человечества.

Желаем вам удачи!