Научные знания, в том числе и самые достоверные, точные, носят относительный характер. Относительность знаний заключается в их неполноте и вероятностном характере. Истина поэтому относительна, ибо она отражает объект не полностью, не целиком, не исчерпывающим образом. А в известных пределах, условиях, отношениях, которые постоянно изменяются и развиваются. Относительная истина есть ограниченно верное знание о чем-либо.

Парадоксально, но факт: в науке каждый шаг вперед – это открытие и новой тайны, и новых горизонтов незнания. Это процесс уходящий в бесконечность. Человечество вечно стремилось приблизиться к познанию абсолютной истины, пытаясь максимально сузить «сферу влияния» относительного в содержании научного знания. Однако даже постоянное расширение, углубление и уточнение наших знаний в принципе не может полностью преодолеть их вероятность и относительность. Но не следует впадать в крайность, как, например, К. Поппер, утверждавший, что любое научное положение – всего лишь гипотеза. Получается, что научное знание представляет собой всего лишь тянущуюся из глубины веков цепь догадок, лишенных устойчивой опоры достоверности.

Говоря об относительном характере истины, не следует забывать, что имеются в виду истины в сфере научного знания, но отнюдь не знание абсолютно достоверных фактов, вроде того, что сегодня не существует короля Франции. Именно наличие абсолютно достоверных и потому абсолютно истинных фактов чрезвычайно важно в практической деятельности людей, особенно в тех областях деятельности, которые связаны с решением человеческих судеб. Так, судья не имеет право рассуждать: «Подсудимый либо совершил преступление, либо нет, но на всякий случай давайте его накажем». Суд не вправе наказать человека, если нет полной уверенности в наличии состава преступления. Врач, прежде чем оперировать больного или применять сильнодействующее лекарство, должен опираться в своем решении на абсолютно достоверные данные о заболевании человека. К абсолютным истинам относятся достоверно установленные факты, даты событий, рождения, смерти и т. п.

Абсолютные истины, будучи раз выражены с полной ясностью и достоверностью, не встречают более доказательных возражений. Иными словами, абсолютная истина есть тождество понятия и объекта в мышлении – в смысле завершенности охвата, совпадения и сущности и всех форм ее проявления. Таковы, например, положения науки: «Ничто в мире не создается из ничего, и ничто не исчезает бесследно»; «Земля вращается вокруг солнца» и т. п. Абсолютная истина – это такое содержание знания, которое не опровергается последующим развитием науки, а обогащается и постоянно подтверждается жизнью.

Под абсолютной истиной в науке имеют в виду исчерпывающее, предельное знание об объекте, как бы достижение тех границ, за которыми уже больше нечего познавать. Процесс развития науки можно представить в виде ряда последовательных приближений к истине, каждое из которых точнее, чем предыдущее.

Термин «абсолютное» применяется и к любой относительной истине: поскольку она объективна, то в качестве момента содержит нечто абсолютное. И в этом смысле можно сказать, что любая истина абсолютно - относительна. В совокупном знании человечества удельный вес абсолютного постоянно возрастает. Развитие любой истины есть наращивание моментов абсолютного. Например, каждая последующая научная теория является по сравнению с предшествующей более полной и глубоким знанием. Но новые научные истины вовсе не сбрасывают «под откос истории» своих предшественников, а дополняют, конкретизируют или включают их в себя как моменты более общих и глубоких истин. Прежняя теория истолковывается в составе новой как её частный случай.

Итак, наука располагает не только абсолютными истинами, но в ещё большей мере – истинами относительными, хотя абсолютное всегда частично реализовано в наших актуальных знаниях. Неразумно увлекаться утверждением абсолютных истин. Необходимо помнить о безмерности ещё непознанного, об относительности нашего знания.

Абсолютная и относительная истина - важные категории в понятийном аппарате диалектико-материалистического учения.

Они служат отражением диалектического характера познания, трактуют о достижимости

Окружающий человека мир, который открывается в познании и подлежит преобразованию, отличается свойствами неисчерпаемости и бесконечности.

Особенность его структуры - в чрезвычайной сложности.

Его взаимодействия, отношения и связи безграничны.

При попытках описать и познать эти свойства и особенности возникают проблемы, которым уже много тысячелетий.

Связаны они с тем обстоятельством, что выразить всё богатство мира не удавалось ни одному исследователю ни в одном описании с начала времён.

В то же время, во множестве ярких и глубоких свидетельств можно встретить великолепные описания частично познанной стороны мира.

Диалектика признаёт, что истина, вне всякого сомнения, объективна. Именно в таком качестве она (истина) и познаётся.

Однако на пути познания возникает весьма специфический вопрос: "Каково соотношение двух подлежащих познанию: абсолютной и относительной?"

Ответ должен дать представление о том, как именно познаётся истина: мгновенно и целостно, сразу и полностью или, напротив, расположившись во времени, частями, постепенно и поступательно?

Предоставляя такой ответ, философия напоминает, что человеческий разум в различных ситуациях проникает в понимание действительности на разные глубины. Знание соответствует действительности с разной степенью точности.

Некоторые отражают действительность в целостном виде. Другие делают это лишь отчасти.

Каждый отдельный человек, а также отдельно взятое поколение ограничены в познании. Факторами ограничения выступают исторические условия, определённый уровень развития техники и технологии в экспериментах, наука и производство на различных ступенях их становления.

По этим причинам человеческое знание на любом произвольно взятом отрезке исторического развития выступает в форме относительной истины.

Относительная истина - это знание, соответствующее действительности не в полной мере.

Подобная истина - лишь относительно верное отражение объекта, который не зависит от человечества.

Отражает действительность предельно точно. Она не просто объективна, но объективна в полной мере.

Относительная истина в принципе не может претендовать на отражение мира во всей его полноте.

Можно ли требовать от абсолютной истины такой познаваемости, на которую неспособна относительная истина?

Чтобы правильно ответить на этот вопрос, нужно помнить, что во многих положениях материалистической диалектики содержится противоречие.

С одной стороны, абсолютная истина могла бы быть познана как целостное и полное явление во всех своих проявлениях и в полной многогранности. Ведь вещи полностью познаваемы, а способность человеческого познания безгранична.

Но с другой стороны, само наличие относительной истины осложняет возможность познания истины абсолютной. Ведь отностительная истина опережает абсолютную всякий раз, когда познание ставится в определённые, конкретные условия.

Однако, в таком случае, может ли вообще состояться познание абсолютной истины?

Одномоментно и всесторонне, полностью и во всей многогранности - нет.

В познавательном процессе, который бесконечен - несомненно, да.

Освоение всё новых и новых сторон, звеньев, истины происходит в приближении к ней по мере научных достижений.

Относительность истины - движущая сила в истории.

В познании относительных истин люди познают истину абсолютную. Именно в этом и заключается сущность прогресса.

Относительная истина - это знание, которое приближенно и ограниченно воспроизводит действительность.

Абсолютная истина - это полное, исчерпывающее знание о действительности, которое нельзя опровергнуть.

Развитие науки характеризуется стремлением к абсолютной истине как к идеалу, однако окончательное достижение этого идеала невозможно. Действительность невозможно исчерпать до конца, и с каждым новым открытием возникают и новые вопросы. Помимо этого недостижимость абсолютной истины обусловлена несовершенством средств познания, доступных человеку. В то же время каждое открытие одновременно является шагом к абсолютной истине: в любой относительной истине есть какая-то часть истины абсолютной.

В высказывании древнегреческого философа Демокрита (V в. до н.э.) «мир состоит из атомов» содержится момент абсолютной истины, однако в целом истина Демокрита не абсолютна, поскольку не исчерпывает реальность. Современные представления о микромире и элементарных частицах более точны, однако и они не исчерпывают реальность в целом. Каждая подобная истина содержит в себе элементы как относительной, так и абсолютной истины.

Подходы, согласно которым истина только относительна, ведут крелятивизму, если считается, что она только абсолютна, - кдогматизму.

Абсолютную истину в широком ее понимании нельзя путать свечными илибанальными истинами , такими, как «Сократ - человек» или «Скорость света в вакууме 300 тыс. км/с». Вечные истины являются абсолютными только по отношению к конкретным фактам, а для более существенных положений, например для научных законов, а тем более для сложных систем и действительности в целом, не существует полных и исчерпывающих истин.

В русском языке помимо понятия «истина» также употребляется понятие«правда», которое гораздо шире по своему смыслу: правда есть соединение объективной истины и моральной справедливости, высший идеал не только для научного познания, но и для поведения человека. Как говорил В. И. Даль, правда есть «истина на деле, истина во благе».

Ложь и заблуждение

Ложь и заблуждение выступают противоположностью истины и обозначают несоответствие между суждением и действительностью. Различие между ними заключается в факте преднамеренности. Так,заблуждение есть непреднамеренное несоответствие суждений действительности, аложь - преднамеренное возведение неверных представлений в истину.

Поиск истины, таким образом, может пониматься и как процесспостоянной борьбы с ложью и заблуждением.

№39 Соотношение веры и разума.

ВЕРА И РАЗУМ

Posted on 3 Январь 2012 by admin in ЗАПАДНАЯ ХРИСТИАНСКАЯ ФИЛОСОФИЯ СРЕДНИХ ВЕКОВ with Комментариев нет

Высшей целью человеческих устремлений христианская философия провозглашала богопознание и спасение человеческой души. Этот тезис никем не оспаривался. А вот вопрос о том, как достигается богопознание, имел разные решения. В большинстве случаев проблема упиралась в соотношение веры и разума.

Важнейшая роль веры в познании Бога обосновывается в библейском Откровении. Вера становится не только высшей духовной способностью души, так сказать, в отвлеченном смысле, но и высшей познавательной способностью. На это были свои объективные основания. Авторитетное указание Библии на значимость веры - только часть из них. Другая была связана с самими библейскими сюжетами, идеями и последующими церковными догматами. То, что они утверждали, не укладывалось в рамки человеческого опыта, а порой и вовсе выглядело фантастично. Доказать, например, происхождение женщины из ребра Адама было, мягко говоря, затруднительно. Поэтому оставался единственный выход - отказ от рационального осмысления божественных чудес (ведь они являются сверхъестественными!) и восприятие их на веру. Вот почему Тертуллиан восклицает: «Верую, ибо абсурдно!» Этот тезис отметает саму необходимость разумного объяснения истин Откровения.

Здесь мы должны отделить зерна от плевел. Дело в том, что необходимость и смысл веры, на которую указывает Христос, нередко значительно отличаются от причин и смысла веры, к которой апеллируют богословы. Христос призывает уверовать в истины, познанные им объективно и достоверно, поскольку он не имеет возможности в силу определенных причин (сокровенность духовного учения и неспособность непосвященных к его познанию) обосновывать эти истины. Это подтверждается Новым Заветом, в котором отмечается, что с толпой Учитель разговаривал «только притчею», в которую надо было верить, а «ученикам наедине разъяснял все» (Мк. 4:10,11,33,34; Мф. 13:2,34,36; Лк. 8:10).?

Отсюда и символизм Нового Завета, т.е. изложение истин не открытым текстом, а символами. Конечно, и Ветхий Завет был не менее символичен. Наиболее просвещенные богословы и философы это хорошо понимали. «Где можно найти такого идиота, - недоумевал крупнейший христианский мыслитель раннего Средневековья Ориген (III в.), - кто бы поверил, что Бог сажал деревья в Раю, в Эдеме, как землепашец…?» Каждый человек, утверждает он, должен рассматривать все эти сюжеты «как образы, под которыми спрятан сокрытый смысл». Тем не менее, несмотря на то что средневековое мышление отличалось немалым символизмом, многие библейские положения трактовались практически буквально. Следовательно, вера в них в таких случаях происходила не от знания, а как раз наоборот - от неспособности рационально объяснить то или иное положение.

Таким образом, одна из средневековых традиций (в основном в периоды патристики и ранней схоластики) отрицала возможность разумного познания Бога и Откровения. Более того, разумное знание, а также образованность в духовных исканиях считались вредными (Петр Дамиани - XI в.) или в лучшем случае никчемными и суетными (Бернар Клервоский - XI-XII вв.). Этот взгляд, характерный для монашеской мистики и богословия, спустя много столетий приведет к разделению сфер влияния религии и научно-философской мысли, что будет иметь как свое позитивное (отход от церковного догматизма и мракобесия), так и негативное (дегуманизация науки, отклонение от этических принципов и др.) значение.

Другая традиция, характерная для схоластического этапа, признавала за разумом определенные права. Тезис Ансельма Кентерберийского по сравнению с принципом Тертуллиана уже более конструктивен: «Верую и понимаю». Фома Аквинский (XIII в.) идет дальше и пытается примирить веру и разум. С одной стороны, примирение это опять выглядит не в пользу разума и философии. Приоритет веры сохраняется. А философия, как у Дамиани, низводится до положения «служанки» богословия. С другой стороны, позиция Аквинского способствует определенной реабилитации разума, который схоластики перестают воспринимать в качестве противника веры. Разум, направляемый светом Откровения, позволяет человеку приближаться к Богу. Таким образом, истины разума и истины веры не противоречат друг другу.

Этот постулат Фомы Аквинского, будучи перенесенным в современное культурное пространство, открывает дорогу к взаимозпачимому диалогу религии и науки. Тем более что некоторые новейшие научные тенденции обосновывают справедливость философских утверждений Иисуса Христа.

“ЭЗОТЕРИЧЕСКИЙ СИМВОЛИЗМ БИБЛИИ И СХОЛАСТИЧЕСКИЙ МЕТОД ФИЛОСОФСТВОВАНИЯ

«Эзотерический» - означает внутренний, сокрытый, сокровенный. Многие библейские произведения опираются на эзотерическую философскую традицию и сами сохраняют немалую долю эзотеричности. Важнейшие идеи Откровения выражены символическим языком: сотворение мира и человека, Бог-Отец и Бог-Сын, Царство Божие, рай и ад и многие другие. Адекватное понимание этих символов предполагает обладание смысловым ключом, который переводит их из сферы фантастической религиозной мифологии в сферу объективной научной философии. Существует мнение, что даже не все непосредственные ученики (апостолы) Христа полностью владели этим ключом. Адепты эзотерической философии утверждают, что только Марии Магдалине Христос пояснил наиболее сокровенные положения своего учения, когда являлся ей в течение нескольких лет после своего воскрешения, Все записи, теперь почти утерянные, составили основу философии гностиков. Вот откуда исходит их тайное учение. И вот почему они пошли по пути символической герменевтики Библии.

Но знание гностиков было признано ортодоксальной церковью еретическим. Поэтому она пошла по другому пути.

Вместо предполагавшегося гностиками негласного принципа «Слово - есть Символ» схоластическая философия постепенно пришла к утверждению другого негласного принципа: «Слово - есть действительность». Иначе говоря, предполагалось, что структура истинной мысли (а как следствие - и слова) всегда определенно и точно отражает структуру бытия (изоморфизм). Схоластика обращается к проблемам логики - как соотносятся между собой понятия («слова») и что за ними стоит. При этом понятия рассматриваются не как посредники между предметной истиной и ее разумным пониманием, а как сама эта истина.

Импульс схоластическому мышлению придали логические сочинения Боэция. Но логику он понимает своеобразно. Его интересуют не законы, не правила мышления, а чисто теологические вопросы. Например: «Каким образом Троица есть единый Бог, а не три Божества?» Гностики решали их, раскрывая их символический смысл. Но Боэций этого не умеет. Он погружается в анализ словесных конструкций, которыми выражаются догматические истины.

Спустя несколько столетий метод Боэция был развит и получил широкое распространение в периоды расцвета и поздней схоластики. Его именуют схоластическим методом. Его суть - изучение понятий и словесно-языковых конструкций в отрыве от реальности. Такой извращенной формой диалектики средневековые философы пытались рационально осмысливать теологические идеи. Это привело к пустым словопрениям, многочасовым дискуссиям и многотомным понятийным рассуждениям, объективная предметная ценность которых была весьма невелика. Философская мысль оказалась не только «служанкой» богословия, ее отлучили от реальной жизненной проблематики и заставили заниматься проблематикой порой мертвых, словесных форм. Такова была неудачная попытка использовать в качестве ключа к эзотерическому символизму Откровения понятийную диалектику в ее схоластической интерпретации.

В эпоху Возрождения схоластика испытывает противодействие со стороны мистического христианства, возрожденного неоплатонизма, нарождающейся светской философии и науки. Символизм Библии для широкой публики еще несколько столетий останется тайной. Она будет приоткрыта только к концу XIX века.

РАЗУМ И ВЕРА

РАЗУМ И ВЕРА - фундаментальное соотношение двух способностей души человека, явившееся важнейшей философско-теологической проблемой на протяжении всей истории мысли. "

В Античности вопросы веры обсуждались в контексте познания, для обоснования исходных самоочевидных аксиом и первоначал или для характеристики сферы мнения. Право быть целым признавалось за Умом.

В Средневековье с изменением онтологических начал изменились смысл и значение веры. Способы человеческого существования отныне предполагали исповедь, молитву, наставления (условия веры), которые являлись путем кобретению вечной и неизменной истины.

Можно выделить три периода, в течение которых смещались углы зрения на проблему соотношения разума и веры. Первый - до 10 в., когда разум и вера мыслились в опоре на авторитет. Второй -10-12 вв., когда дисциплинарно расходящиеся теология и философия ставят вопрос об оправдании авторитетного суждения разумом."Сютий- 13-14 вв., когда речь идет о двух истинах: истинах веры, которые принимаются без доказательства и обосновываются ссылками на Священное Писание, и истинах разума, которые требуют доказательств. Однако для всех трех периодов характерны общие черты. Христианское представление о сотворении мира троичным Богом - Богом Отцом, Богом Сыном и Богом Святым Духом, т. е. Всемогуществом, Словом-Логосом и Благостью, основывалось на откровении Священного Писания. Признание высшей силы, разумом и доброю волею созидающей мир, дало основания для востребования веры, которая в силу непостижимости этого акта творения не могла рассматриваться исключительно в познавательном контексте. Признание ограниченности человеческого разума сравнительно с Божественной Премудростью означало, что ум участвует в богопознании совместно с другими, не менее важными способностями; человек считался сосредоточенным только тогда, когда его интеллект был сведен в сердце, т. е. когда ум становился усердным, а сердце вещим. Человек представал отныне не в двух измерениях - души и тела, как в Античности, а в трех - тела, души и духа, где дух осуществлял причащение человека Богу через благость, придавая тем самым вере онтологический статус, философия, направленная к началам бытия, отныне не могла игнорировать веру и непременно должна была включиться в поиск соответствий разума и веры. Уже во 2 в. в противовес гностицизму, проповедовавшему невозможность единства разума и веры, представители Александрийской катехетической школы и прежде всего Климент Александрийский провозглашали их гармонию, полагая, что согласие веры и знания способно сделать человека сознательным христианином. Вера в благое и разумное основание мира есть начало философии. Правильно направленный разум способствует укреплению веры.

Вера предполагает существование неопределимых начал (Свет, Причина, Красота, Жизнь, Благо, Мудрость, Всемогущество, Единое, Мышление,Любовь), о которых можно свидетельствовать или которые можно созерцать, а также преображение всего человеческого существа, осознающего свое соприкосновение с Богом, просвещающим человека. Этот внутренний свет осеняет самое философию. В этом смысле философский разум идет в добровольное рабство к религии. Философия рассматривается как служанка богословия.

Тертуллиан акцентировал внимание на вере, лежащей в основании бытия, потому что полагал предметом веры само имя Христа, которое, на его взгляд, происходит от “помазания” или “приятности” и “доброты”. Значение этого имени относится, т. о., к фундаменту бытия (им является Доброта) как незыблемому принципу; и к изначальности бытия, путь к которому расчищается причастием и помазанием. Внимание к идее имени связано с идеей творения по Слову, которое вместе есть и дело, и свидетелъствование дела через имя. Имя в качестве “последнего слова”, пережившего перипетии выговаривания, обдумывания, свертывания, становится предметом веры. Имя есть свидетельство традиции, которая не может быть вымыслом, ибо вымысел свойственен одному человеку; это всем доступная и существующая для всех истина. Традиция в качестве всеобщего есть принцип доверия, которое всегда готово к проверке, что и является собственно верой. То, что не готово к проверке, есть суеверие, недостойное христианина.

Хранителем преемственности является душа, “простая, необразованная, грубая”. Эта душа - не христианка, поскольку христианами не рождаются, но у нее есть основания стать христианкой, проистекающие 1) из нерефлектированного употребления слов обыденного языка (“Бог благ”, “Бог дал, Бог взял”, “Бог подаст”, “Бог рассудит” и т. п.), в который человек погружен с рождения, что и делает его собственно человеком, т. е. неискушенно сказующим об имени Бога; 2) из согласования этой простоты с сакральными установлениями. Душа сакрализована в силу своего естества, приближенного к Богу как первая сущность. Первичность позволяет судить об авторитете души. Поскольку знание ее получено от Бога, то душа - пророчица, толковательница знамений, провидица событий. Она - первая ступень богоданного знания. На этом основании Тертуллиан строит своеобразную онтологию знания: “душа - старше буквы, слово - старше книги, а чувство - старше стиля, и сам человек - старше философа и поэта”. Душа “говорит” в любом сочинении; поскольку же в нем говорит она, по природе близкая к Богу, то “необходимо доверять своим сочинениям” {Тертуллиан. Избр. соч. М., 1994, с. 88), тем более - сочинениям Божественным, ибо хронологически они старше всякого иного писания. При такой иерархии познания (Бог - природа - душа, в которой интуитивно, что и есть вера, в свернутом виде содержится премудрость) естественен приоритет Иерусалима над Афинами, т. е. приоритет “простоты сердца” над стоическим, платоническим и диалектическим рассуждениями.

Философская задача Тертуллиана, жившего в эпоху, когда христианство еще не было упрочено, - открытие веры, основанной на идее творения. Иная задача стояла перед Августинам, который жил в период установленных христианских догматов: акцент делался на взаимообосновании разума и веры, в частности в молитвенном начале его “Исповеди”: “Дай же мне, Господи, узнать и постичь, начать ли с того, чтобы воззвать к Тебе, или с того, чтобы славословить Тебя; надо ли сначала познать Тебя или воззвать к Тебе. Но кто воззовет к Тебе, не зная Тебя?.. Или чтобы познать Тебя и надо “воззвать к Тебе”? Воззвать не к Тебе, а к кому-то другому может незнающий. Я буду искать Тебя, Господи, взывая к Тебе, и воззову к Тебе, веруя в Тебя, ибо о том проповедано нам” (Исповедь. М., 1989, с. 53). Речь здесь идет о согласном понимании Бога через разум и веру: “верую, чтобы понимать, и понимаю, чтобы верить”. Понимание есть награда веры - основная мысль Августина: “Человек должен быть разумным, чтобы хотеть искать Бога” (“О Троице”). Вера для него неотличима от авторитета. Авторитет и разум - два принципа, влекущие человека к познанию при условии личностного преображения.

Иоанн Скотт Эриугена разводит понятия веры и авторитета: авторитет рождается из истинного разума и есть имя носителя этого разума, в то время как вера есть правильность разума и в этом смысле сам разум, “истинную религию” он отождествляет с “истинной философией”.

Второй период связан с началом дисциплинарного разграничения функций философии и теологии, происшедшим в момент появления схоластики. Разработка техники логических исследований, выведение логики за пределы грамматики, связанные с трудами Ансельмл Кентерберичского, Гильберта Порретанского, Петра Абеляра, привели к тому, что демонстрация порядка аналогий мышления сменилась системой доказательств бытия Бога, что послужило формальным основанием для автономизации разума. Стало необходимым доказывать вероисповедные истины рациональными средствами. Ансельм Кентерберийский представил первое доказательство бытия Бога. В “Монологионе” он привел 4 апостериорных доказательства (первое исходит из посылки, чтовсе стремится к благу; благ множество, но лишь одно дает начало прочим; второе - из идеи непространственной величины по вертикали, где есть вершина, по отношению к которой все остальное будет нижестоящим; третье - из бытия как целого, четвертое - из ступеней совершенства: высшее совершенство венчает иерархию); в “Прослогиуме” - априорное (онтологическое или симультанное) доказательство: из анализа мышления о Боге следует неизбежность его существования. Разум здесь начинает действовать не просто в модусе веры, он артикулирует свои, отличные от веры позиции, логически выверяя основоположения религии. И хотя в конечном счете их принципы совпадают, налицо попытки обособления разума и веры. Ярче всего это выразилось в трактате Петра Абеляра “Да и Нет”, где были сведены воедино противоположные высказывания разных авторитетов по одному и тому же вероисповедному вопросу: согласования человеческой свободы и Божественного предопределения, соотношения двух (Божественной и человеческой) природ Христа, ответственности человека в контексте Божественного всеведения, единства и троичности Бога. И хотя и Ансельм, и Абеляр все еще повторяют формулу Августина “понимаю, чтобы верить, и верую, чтобы понимать”, тенденция к ее внутреннему разрыву, открывающая возможность философствования вне веры, очевидна.

В 12 в. уже существуют такие разноориентированные философские школы, как Шаргрская, Сен-Викгорская, Ланская, Парижская. В первой исследовались проблемы механико-математической космологии, законы которой распространялись на мир живой природы, рассматриваемой как Книга природы (Теодорик и Бернард Шартрские, Гильберт Порретанский). Сен-Викгорская школа была образцом спекулятивной философии. lyro Сен-Викторский в “Дидаскаликоне” составил пирамиду наук с иерархическим делением, соподчинением, отличая их от “семи свободных искусств”. В Ланской школе разрабатывались вопросы этики, изначально входившие в состав теологии. Светская школа Абеляра исследовала в русле медитативной диалектики проблемы речевого высказывания, этики и теологии как рациональной дисциплины.

Рациональная функция философии подчеркивается в трактатах Иоанна Солсберийского, который писал, что предпочитает сомневаться с академиками, чем придумывать определения для того, что скрыто и неясно. Однако, хотя человек стремится разумом постичь все ему доступное, он должен иметь мужество признать существование проблем, превышающих возможности его интеллекта.

В возникшем в 13 в. Парижском университете - свободной ассоциации магистров и студентов, - официально разрешалось обсуждать вопросы веры, до той поры находившиеся в ведении церковных иерархов. Там впервые начинают автономно существовать факультеты теологии и философии. Почти одновременно с возникновением университетов создаются монашеские ордена францисканцев и доминиканцев, активно участвовавших в ученых спорах. Философские трактаты становятся предметом широкого обсуждения. В круг исследования входят идеи Авиценны (Ибн Саны) и Аверроэса (Ибн Рушда), аристотелевские оригиналы “Физики” и “Метафизики”, существенно преобразившие интеллектуальный образ мира. Главными предметами обсуждения стали вопросы о вечности мира, примате философии и единстве интеллекта. По представлению Аверроэса и его последователей в Парижском университете, прежде всего Сигера Брабангского, истина одна, она разумна, потому при расхождениях между философией и теологией в толковании сушностных начал нужно держать сторону философии. Истина свидетельствует также о вечности мира и единстве интеллекта. Бесстрастный, обособленный, универсальный интеллект (Аверроэс называет его возможным) обладает бессмертием, которого лишен индивидуальныйум, получающий энергию от Божественного ума. Последний воздействует на первый через фантазию, воображение, чувственные ощущения, в силу чего создаются формы индивидуального познания.

Тезис о бессмертии одного лишь возможного, универсального ума, самодостаточного и не входящего в состав индивидуальной души, вступал в противоречие с христианским догматом личного бессмертия человека. Представление о распаде по смерти всего индивидуальногосводило на нет вопрос о персональной ответственности человека за свои поступки. Потому вновь во главу угла - и это третий период - становится проблема оснований разума и веры. Фома Аквииский, критикуя аверроистов за представление об интеллекте как субстанции, “по своему бытию отделенной от тела” и “никоим образом не объединенной с ним как форма”, писал, “что вышеупомянутое положение есть ошибка, противящаяся истине христианской веры; это может показаться любому вполне ясным. Но лишите людей разнообразия в отношении интеллекта, который единственно из всех частей души является неразрушимым и бессмертным, и отсюда последует, что после смерти ничего, кроме одной-единственной интеллектуальной субстанции от человеческих душ не останется; и, таким образом, не будет распределения ни воздаяний, ни возмездия, и всякая разница между ними сотрется” (Фом Аквинский. О единстве интеллекта против аверроистов.- В кн.: Благо и истина: классические и неклассические регулятивы. М., 1998, с. 192-193). Пять путей к Богу, указывающих на его бытие, вместе являются путями, ведущими к единству веры и разума.

Рассматривая проблему автономности философии, Бонавентура полагает, что человек, даже если и способен познавать природу и метафизику, может впасть в ошибку вне света веры. Потому, по Бонавентуре, следующему в этом вопросе Августину, нужно отличать разум, ведомый верой, цель которого - “искать Бога”, от самодостаточного разума, который на деле может быть только инструментом теологии, поскольку он записывает то, что вера предписывает.

Иоанн Дут Скот отвергает томистские установки на примирение веры и разума, полагая, что у философии и теологии разные объекты и методология. В отличие от философии, представляющей способы доказательства и демонстрации, теология предлагает путь убеждения, первая основывается на логике естественного, вторая - на логике сверхъестественного и откровении. Если аверроисты способствуют подмене теологии философией, то томисты и августинианцы способствуют обратному. Во избежание такой подмены Дунс Скот предлагает подвергнуть критике теологические и философские понятия, чтобы выработать новый философский дискурс. На смену принципу эквтокации должен прийти принцип однозначности бытия. Этот принцип предполагал “просто простые понятия”, не идентифицированные с другими и недвусмысленные. К Богу применялось понятие сущего, которое было нейтральным относительно сотворенного и несогворенного. Следовательно, оно отвечало требованиям простоты и недвусмысленности. Такое понятие Дунс Скот называл несовершенным. Оно - первый объект интеллекта и способствует тому, чтобы через исследование модусов бытия понять, что причина вещей находится за пределами мира вещей, а это является доказательством существования Бога.

Уильям Окнам полагал опосредование разума и веры философскими или теологическими понятиями тщетным, поскольку уровни рационального, основанного на логической оче

видности, и веры, основанной на морали и не являющейся следствием очевидных умозаключений, асимметричны. Потому сферы разума и веры не пересекаются.

Теория двойственности истины привела не только к дисциплинарному разделению философии и теологии, но и к почти полному исчезновению такого направления, как концептуализм (вплоть до современной эпохи). Однако феномен “верующего разума” не исчезал в последующие времена, став из всеобщего основания мышления или его частью, или основанием отдельных дисциплин, прежде всего теологии.

В Новое время попытки философского возвращения “Бога живого” в противовес бесконечно протяженному и внеположному миру Богу-Объекту были предприняты Б. Паскалем. Его религиозная философия явилась своеобразной реакцией на возникший научный методологизм мышления. Ум и сердце, по Паскалю, суть “врата, через которые мировоззрение закрадывается в душу” и которым соответствуют естественные, ясные и взаимообосновывающие начала - понимание и воля (Pascal В. Pensées. Р., 1852, р. 32). Порядок ума- начала и демонстрации, порядок сердца - любовь. Эти первооснования не подлежат доказательству, ибо “нет у человека такого естественного знания, которое предшествовало бы этим понятиям и превзошло бы их в ясности” (ibid., p. 21), и такое отсутствие доказательств Паскаль считает “не дефектом, но скорее совершенством” (ibid., p. 20). Ни безмерность пространства, ни безмерность времени, числа или движения как безмерно малое, так и безмерно великое обосновать нельзя, “но только благодаря уверенному рассуждению и те, и другие обретают предельную естественную ясность, которая убеждает разум гораздо сильнее любых речей” (ibid., p. 20). Основания сердца и разума, по Паскалю, суть особенности человеческой природы, которая на деле есть “союз двух природ” - физической и Божественной. Двуприродность обусловливает человеческую свободу, поскольку нельзя мыслить несвободу того, что обладает Божественной сущностью. Сосредоточившись на человеческом существовании с его природными странностями, понудившими ввести такие понятия, как Ужас, Тоска, Страх, и на применении метода опытных наук к вопросам веры, Паскаль, разумеется, относится к родоначальникам нового мышления, хотя и обнаруживает сред * невеково-релитиозную реакцию на логицизм и методологизм возникшего сциенгистского направления, допускающего идею Творца лишь для того, чтобы привести мир в движение. Противящийся всякой философии Паскаль полагает теологию “средоточием всех истин”, а философию - дисциплиной-посредником, которая “незаметно ведет” к ней.

Просвещение превратило разум в исходное начало, отождествив веру с предрассудками и заблуждением. И. Кант, стремясь ограничить веру, наряду с богослужебной религией предполагает существование веры разума (“религии в пределах только разума”) как чистой веры в добро, моральные законы, в любовь и долг. Ф. В. И. Шеллинг, начав с утверждения религии разума, в конце жизни пришел к утверждению философии откровения и теософии как высшего развития религиозной веры. Для Г. В.Ф. Гегеля восхождение от абстрактного к конкретному является путем приобщения человека к вере и истинам религии, что и привело его от критики христианства и утверждения “позитивной религии” к рационализации христианской веры.

А. Шопенгауэр, выступая против гегелевского панлогизма, большое значение придавал идее верующего разума, полагая науку не столько познавательной деятельностью, сколько функцией воли. Именно подобным различением обусловлена его мысль о том, что “истинная добродетель и святость помыслов имеют свой первоисточник не в обдуманном произволе (делах), ав познании (вере)” (Мир как воля и представление.- Собр. соч. в 5 т., т. 1. M., 1992, с. 374). С Кьеркегор, выступая против любой философской системы, способной “заключить все содержание веры в форму понятия”, полагает себя “свободным творцом”, не обещающим и не создающим никакой системы, поскольку лишь в свободном исследовании основных категорий, соотношении этического и религиозного, “телеологического устранения” этики возможно обнаружить парадокс веры и то “как мы входим в веру или как вера входит в нас” (Кьеркегор С. Страх и трепет. М-, 1993, с. 16-17).

Проблема разума и веры является важнейшей для христианских философов и теологов, как католических - августинианцев, неотомистов (Э. Жильсон, Ж. Маритен), иезуитов (Ф. Ч. Коплстон), так и протестантских (П. Тиллих). В их исследованиях подчеркивается теологический контекст средневековой философии, хотя при анализе проблем разум и вера большей частью разводятся. Но само введение теологического контекста в исследования средневековой философии существенно раздвинуло рамки собственно философии, поскольку независимо от подходов (теологического или логического) речь идет об обращении к темам, которые возникают в любой философии как “вечные”. Этот подход способствовал детальному изучению средневековой философии, находившемуся до начала 20 в. в заброшенном состоянии, о чем свидетельствуют фундаментальные исследования и Жильсона, и Маритена, и Коплстона. Тиллих помещает теологический разум в поле культуры, полагая, что и тот, и другая основываются на идеях персонализма, и связывая возрождение “живой религии” с концепцией личного Бога как символа, указывающего на то, что “центр нашей личности постигается через проявление недосягаемой основы и бездны бытия” (Теология культуры. М., 1995, с. 332).

Проблема верующего разума (термин принадлежит.А С. Хомякову) находится в центре внимания русской религиозной философии. В русской философской мысли (труды В. С. Соловьева, В. Я. Несмелова, Д. Шестом, Н. А. Бердяева, П. А. Флоренского, Г. В. Флоровского и др.) вера была фундаментальным основанием всякого познания. Акцент ставился именно на веру, поскольку в основании такого сознания лежало недовольство светской внерелигиозной культурой, общественно-государственной враждебностью к личности, поверхностным характером духовных ценностей. Такого рода отличия от западноевропейского понимания ведущей роли разума в познании были вызваны не только критикой идеи классического разума, но и вообще принижением роли разума, что, с одной стороны, усиливало позиции веры, а с другой - вело к оккультизму и теософскому, антропософскому и примитивному мистицизму. Во 2-й пол. 20 в., однако, появились философские направления, отстаивающие не просто значимость разума для современного мышления, но показывающие ослабленность позиций объяснения мира, минуя рациональность как важнейшую познавательную способность человека. Эти философские направления одновременно и показывали ограниченность естественно-научного, познающего (научного) разума Нового времени, и отстаивали идеи неорационализма (Г. Башляр, И. Пригожий). Дж. Серль, анализируя западноевропейское мышление, которое он именует Западной рационалистической традицией и разворачивая идеи познающего разума в его двух видах (теоре

тический разум и практический разум), полагает разумную веру принадлежащей не дисциплинарности, но свойством одного из видов познающего разума, а именно теоретического (Серль Дж. Рациональность и реализм: чтопоставлено на карту? - “Путь”, 1994, №6, с. 203).

В концепции диалога культур В. С. Библера вообще ставится под сомнение единое определение разума для всех эпох. “В одной точке сосредоточиваются и взаимоопределяют друг друга античный, средневековый, новоевропейский духовные спектры, обнаруживая одновременное (собственно культурное) бытие” (Библер В. С. От наукоучения к логике культуры. Два философских введения в XXI век. М., 1991, с. 263). Обращение к исходным началам философии есть условие самодетерминации человека. Верующий разум, причастный единому всеобщему субъекту, оказывается одной из форм этой самодетерминации.

№40 Социальная философия.

В течение всего своего существования люди пытаются ответить на множество вопросов об устройстве и организации нашего мира. Ученые постоянно совершают новые открытия и с каждым днем приближаются к истине, разгадывая тайны устройства Вселенной. Что же такое абсолютная и относительная истина? Чем они различаются? Удастся ли людям когда-либо достичь абсолютной истины в теории познания?

Понятие и критерии истины

В различных областях науки учеными дается множество определений истины. Так, в философии это понятие трактуется как соответствие образа предмета, формируемого человеческим сознанием, реальному его существованию вне зависимости от нашего мышления.

В логике под истиной понимаются суждения и умозаключения, являющиеся достаточно полными и правильными. В них должны отсутствовать противоречия и несоответствия.

В точных науках суть истины трактуется как цель научного познания, а также как совпадение имеемых знаний с реальными. Она представляет огромную ценность, позволяет решать практические и теоретические задачи, обосновывать и подтверждать полученные выводы.

Проблема того, что же считать истинным, а что нет, возникла так же давно, как и само это понятие. Основным критериями истины считаются возможность подтвердить теорию практическим путем. Это может быть логическое доказательство, опыт или эксперимент. Этот критерий, разумеется, не может быть стопроцентной гарантией истинности теории, так как практика привязана к конкретному историческому периоду и со временем совершенствуется и преобразовывается.

Абсолютная истина. Примеры и признаки

В философии под абсолютной истиной понимается некое знание о нашем мире, которое не может быть опровергнуто или оспорено. Оно является исчерпывающим и единственно верным. Абсолютная истина может быть установлена только опытным путем или с помощью теоретических обоснований и доказательств. Она должна в обязательном порядке соответствовать окружающему нас миру.

Очень часто понятие абсолютная истина путают с вечными истинами. Примеры последних: собака - животное, небо голубое, птицы умеют летать. Вечные истины применимы лишь в отношении какого-либо конкретного факта. Для сложных же систем, а также для познания всего мира в целом они не подходят.

Существует ли абсолютная истина?

Споры ученых о природе истины ведутся с момента зарождения философии. В науке имеется несколько мнений по поводу того, существуют ли абсолютная и относительная истина.

Согласно одной из них, все в нашем мире относительно и зависит от восприятия реальности каждым конкретным человеком. Абсолютная истина при этом не достижима никогда, ведь узнать точно все секреты мироздания человечеству не под силу. Прежде всего это обусловлено ограниченными возможностями нашего сознания, а также недостаточным развитием уровня науки и техники.

С позиции других философов, напротив, все является абсолютным. Однако такое относится не к познанию устройства мира в целом, а к конкретным фактам. К примеру, доказанные учеными теоремы и аксиомы считаются абсолютной истиной, но они не дают ответов на все вопросы человечества.

Большинство же философов придерживаются такой точки зрения, что из множества относительных складывается абсолютная истина. Пример подобной ситуации - когда с течением времени некий научный факт постепенно усовершенствуется и дополняется новыми знаниями. В настоящее время достичь абсолютной истины в вопросе изучения нашего мира невозможно. Однако, вероятно, когда-нибудь наступит момент, когда прогресс человечества достигнет такого уровня, что все относительные знания суммируются и образуют целостную картину, раскрывающую все тайны нашей Вселенной.

Относительная истина

В связи с тем, что человек ограничен в способах и формах познания, он не всегда может получить полную информацию об интересующих его вещах. Смысл истины относительной состоит в том, что это неполные, приблизительные, требующие уточнения знания людей о том или ином объекте. В процессе эволюции человеку становятся доступны новые методы исследования, а также более современные приборы для измерений и вычислений. Именно в точности знаний состоит главное отличие относительной истины от абсолютной.

Истина относительная существует в конкретный временной промежуток. Она зависит от места и периода, в которые получено знание, исторических условий и прочих факторов, которые могут оказать влияние на точность результата. Также относительная истина определяется восприятием реальности конкретным человеком, проводящим исследования.

Примеры относительной истины

В качестве примера относительной истины, зависящей от местоположения субъекта, можно привести такой факт: человек утверждает, что на улице холодно. Для него это - истина, казалось бы, абсолютная. Но у людей в другой части планеты в это время жарко. Следовательно, говоря о том, что за окном холодно, подразумевается лишь конкретное место, а значит, эта истина относительная.

С точки зрения восприятия человеком реальности можно также привести пример погоды. Одинаковая температура воздуха разными людьми может переноситься и ощущаться по-своему. Кто-то скажет, что +10 градусов - это холодно, а для кого-то это вполне теплая погода.

С течением времени относительная истина постепенно преобразуется и дополняется. К примеру, еще несколько столетий назад туберкулез считался неизлечимой болезнью, и люди, заразившиеся им, были обречены. На тот момент смертельность этой болезни не подвергалась сомнению. Сейчас же человечество научились бороться с туберкулезом и полностью излечивать заболевших. Таким образом, с развитием науки и сменой исторических эпох поменялись представления об абсолютности и относительности истины в этом вопросе.

Понятие объективной истины

Для любой науки важно получить такие данные, которые бы достоверно отражали действительность. Под объективной истиной понимаются знания, не зависящие от желания, воли и других личных особенностей человека. Они констатируются и фиксируются без влияния мнения субъекта исследования на полученный результат.

Объективная и абсолютная истина - это не одно и то же. Эти понятия совершенно не связаны друг с другом. Объективной может быть и абсолютная, и относительная истина. Даже неполные, до конца не доказанные знания, могут быть объективными в том случае, если они получены с соблюдением всех необходимых условий.

Субъективная истина

Очень многие люди верят в различные приметы и знамения. Однако поддержка со стороны большинства вовсе не означает объективности знания. Людские суеверия не имеют научного доказательства, а значит, являются субъективной истиной. Не могут выступать в качестве критерия объективности полезность и значимость информации, практическая применимость и прочие интересы людей.

Субъективной истиной считается личное мнение человека по поводу той или иной ситуации, не имеющее весомых доказательств. Все мы слышали выражение «У каждого своя правда». Именно оно относится в полной мере к субъективной истине.

Ложь и заблуждение как противоположность истины

Все, что не является правдой, считается ложным. Абсолютная и относительная истина являются противоположными понятиями для лжи и заблуждения, означающими несоответствие действительности неких знаний или убеждений человека.

Различие между заблуждением и ложью состоит в преднамеренности и осознанности их применения. Если человек, заведомо зная, что он не прав, доказывает всем свою точку зрения, он говорит ложь. Если же кто-то искренне считает свое мнение верным, но на самом деле оно таковым не является, то он просто заблуждается.

Таким образом, лишь в борьбе с ложью и заблуждением может быть достигнута абсолютная истина. Примеры подобных ситуаций в истории встречаются повсеместно. Так, приближаясь к разгадке тайны устройства нашей Вселенной, учеными отметались различные версии, считавшиеся в древности абсолютно верными, но на деле оказавшимися заблуждением.

Философская истина. Ее развитие в динамике

Современными учеными под истиной подразумевается непрерывный динамический процесс на пути к абсолютному знанию. При этом на данный момент в широком понимании истина должна быть объективной и относительной. Основной проблемой становится возможность отличить ее от заблуждения.

Несмотря на резкий скачок человечества в развитии за последнее столетие, наши методы познания до сих пор остаются достаточно примитивными, не позволяющими людям приблизиться к абсолютной истине. Однако последовательно двигаясь к цели, вовремя и полностью отсеивая заблуждения, возможно, когда-нибудь мы сможем узнать все секреты нашей Вселенной.

Абсолютная и относительная истина

В каждый данный исторический момент добытые наукой знания отличаются известной неполнотой, незавершенностью.

Прогресс в познании истины состоит в том, что эта неполнота, незавершенность истины постепенно устраняются, уменьшаются, а точность и полнота отражения явлений и законов природы все более возрастают.

Надо отличать сознательную ложь, к которой очень часто прибегают враги научного прогресса, от тех ошибок и заблуждений, которые возникают в процессе познания в силу

объективных условий: недостаточности общего уровня знаний в данной области, несовершенства технических приспособлений, применяемых в научных исследованиях, и т. д. Диалектическая противоречивость познания проявляется и в том, что истина часто развивается рядом с заблуждением, а иногда бывает так, что формой развития истины служат односторонние или даже ошибочные теории.

На протяжении всего 19 века физика исходила из волновой теории света. В начале 20 века выяснилось, что волновая теория света является односторонней и недостаточной, так как свет обладает одновременно и волновой и корпускулярной природой. Однако односторонняя волновая теория позволила сделать массу важных открытий и объяснить множество оптических явлений.

Примером развития истины в форме ошибочной теории может служить разработка Гегелем диалектического метода на ложной, идеалистической основе.

Неполнота, незавершенность человеческого познания и добытых человеком истин обычно обозначается как относительность (релятивность) познания. Относительная истина - это неполная, незавершенная, неокончательная истина.

Но если бы мы остановились на утверждении об относительности человеческого познания и не пошли дальше, к вопросу об абсолютной истине, мы впали бы в ту ошибку, которую очень часто делают многие современные физики и которую ловко используют философы-идеалисты. Они видят в человеческом познании только относительность, слабость и несовершенство и поэтому приходят к отрицанию объективной истины, к релятивизму и агностицизму. С точки зрения такого одностороннего релятивизма можно оправдать всякую софистику, всякий вымысел - ведь все относительно, нет ничего абсолютного!

В. И. Ленин говорил, что материалистическая диалектика признает относительность всех наших знаний, но признает ее «не в смысле отрицания объективной истины, а в смысле исторической условности пределов приближения наших знаний к этой истине» 13 .

В нашем всегда относительном знании есть такое объективно истинное содержание, которое сохраняется в процессе познания и служит опорой для дальнейшего развития знания. Такое непреходящее содержание в относительных истинах человеческого познания называется абсолютно истинным содержанием, или проще - абсолютной истиной.

Признание абсолютной истины вытекает из признания объективной истины. В самом деле, если наше познание отражает объективную реальность, то, несмотря на неизбежные неточности и промахи в нем должно быть и нечто такое, что имеет безусловное, абсолютное значение. Ленин указывал,

что «признавать объективную, т. е. не зависящую от человека и от человечества истину, значит так или иначе признавать абсолютную истину» 14 .

Еще философы-материалисты древней Греции учили, что жизнь возникла из неживой материи, а человек произошел от животного. Так, по мнению Анаксимандра (6 век до н. э.), первые живые существа образовались из морской тины, а человек произошел от рыбы. Развитие науки показало, что представления древнегреческих философов о том, каким образом возникла жизнь и появился человек, были очень наивными и неправильными. И все же, несмотря на это, в их учении было нечто абсолютно истинное - идея естественного происхождения жизни и человека, которую наука подтвердила и сохранила.

Признание абсолютной истины сразу же отделяет диалектический материализм от взглядов агностиков и релятивистов, не желающих видеть мощи человеческого познания, его всепобеждающей силы, перед которой не могут устоять тайны природы.

Часто говорят, что абсолютных истин в человеческом знании имеется не так уж много и что они сводится к тривиальным, т. е. общеизвестным, положениям. Например, такие положения, как «дважды два четыре» или «Волга впадает в Каспийское море», являются абсолютными, законченными истинами, но они, мол, не представляют особой ценности.

На это можно возразить, что на самом деле человеческое познание содержит множество чрезвычайно важных абсолютно истинных положений, которых не изменит дальнейший прогресс науки. Таково, например, утверждение философского материализма о первичности материи и вторичности сознания. Абсолютно истинно положение о том, что общество не может существовать и развиваться, не производя материальных благ. Абсолютной истиной является содержащаяся в учении Дарвина идея развития органических видов и происхождения человека от животных.