Крестный ход на пасху картина. Пасхальное Богослужение: все о Пасхальном Богослужении

Для понимания картины надо учесть, что она изображает действо, которого просто нет в современной церковной жизни.

1. Место действия. Это не храм, а изба (храм видел слева вдали).

2. Направление движения: из двери - направо (для выходящего). При крестном ходе никониане идут направо. Причем идущие явно уходят, а не собираются совершать круговое движение вокруг здания.

3. Время действия. Вечер. Значит, это не пасхальная полночь (когда, собственно, и совершается пасхальный крестный ход) и не утро любого из дней Светлой седмицы, когда ход повторяется. В любом случае это литургическое действие происходит вокруг храма.

4. Священник в голубом облачении, а не в белом (если это ночной ход) или красном (если дневной). То есть вообще не в пасхальном. Это значит, что он "на требе", то есть совершает частную службу.

Все это означает, что перед нами действие, которое называлось "славление". (Вот вопрос: а точно ли нынешнее название картины является оригинально-авторским?)

Хождение по избам в день Рождества и Пасхи для сбора подаяний. По мемуарной литературе 19 века священники очень стеснялись этого своего вынужденного попрошайничества. Идти к бедным людям, чтобы от их нищеты что-то принести и для своих детей...

Зарплат в ту пору у духовенства не было вообще. Что дадут люди - на то и жили. Порой сами же пахали землю или ловили рыбу (как на иной картине Перова ). Деньги люди давали при совершении треб. Количество таких треб предвидеть нельзя (когда кто родится или помрет или венчается).

Но зато и "епархиальных налогов" не было (разве что строго регламентированные отчисления от продажи свечей или "венчальных памятей" конкретно на содержание епархиальных школ для детей того же самого духовенства. Сами епархиальные нужды финансировались из госбюджета.

На "славлении" заходили в каждый дом, и была надежда что-то накопить на пару следующих месяцев. Но в основном крестьяне давали пожертвование продуктами. Денег у них у самих не было. А выгоднее всего для прижимистого крестьянина было вместо десятка яиц уважить батюшку рюмкой водки.

Вот поэтому к концу славления (на картине - вечер) клирики были пьяны. И поэтому они же очень сильно ждали, что государство, которое за сто лет до того отняло почти все церковные земли, все же возьмет священников на зарплату (это современный герчский вариант), избавив их от попрошайнических унижений перед лицом собственных прихожан.

Впрочем, вот свидетель:

Начнем с Пасхи.
Положим, что молебен отслужен благоговейно. Как бы хорошо было, если бы по окончании его священник, благословив семейство, поздравив с праздником, пожелав провести его по-христиански, тотчас уходил в соседний дом. А хозяин свое приношение дал бы деликатно, не заметно для других или положил бы в носимую кружку, или бы причт получал вознаграждение за свои труды от всей деревни в начале или после молебнов. Тогда бы хождение не теряло своего религиозного характера, оставляло приятное впечатление. Но вот действительность. Молебен кончен, благословение роздано, хозяин выступает с мошной; священник, иногда не только в епитрахили, но даже в ризах, протягивает руку, на которую редко кладется та именно монета, которую желает получить причт. От этого один начинает настаивать на прибавке, другой отстаивает свой карман или прибавляет по пятакам и даже грошам. К первому являются на помощь дьякон и причетники, но и второй часто находит адвокатов в толпе или в своем семействе. Особенно в этом отношении замечателен первый молебен в деревне. Многие крестьяне чуть не каждый раз думают о том, нельзя ли уменьшить плату за молебен, а причт заботится если не возвысить ее, то поддержать в прежней цифре. Столкновение начинается в первом дворе, куда даже сходятся хозяева и прочих домов, чтобы видеть, на чьей стороне останется победа. Если причт одержит ее, то ему уже легче действовать в соседних домах, а если первый домохозяин не проиграл битвы, то она с большими усилиями возобновляется в следующих домах, пока или не умиротворится как-нибудь дело, или утомленный причт увидит бесполезность своих усилий. Вот почему первый домохозяин получает иногда наставления от целой деревни, да и во время битвы поддержку то словом, то миганием и киванием.
… сколько бывает сцен, которые можно назвать гогартовскими. Хочу описать их из желания не унизить духовенство, а быть ему полезным. Может быть, имеющие власть, увидят, что нужно же когда-нибудь освободить его от того унизительного положения, в котором оно теперь находится.
В так называемых неодноштатных селах нужно в течение семи дней обойти не 200-300, а боо, даже 10оо дворов, разбросанных иногда в 30-40 деревнях; тут на каждый день придется по 100-150 дворов. Кроме того, дни в Святки бывают слишком непродолжительны. От этого славельщики не только ходят вечером до 8-ю ч, но и приезжают в деревню задолго до рассвета. Я знаю одно село, где нарочно 25 декабря служили утреню как можно ранее, чтобы после нее осла¬вить деревню в 50 дворов. Но в деревнях до рассвета и вечером после сумерек любят держать ворота на запоре; часто это делают и днем, а иногда, что греха таить, узнавши о приезде славельщиков, и нарочно припирают ворота. Таким образом, духовные лица, подошедши к дому, должны еще первоначально постучать в окно; оно не всегда вдруг откроется или отворится, из него высунется голова, услышат слова: «Попы или дьячки пришли», вновь скроется, а славельщики стой на улице, по которой иногда проезжают обозы. Невыгоды увеличиваются от того, что славельщики, очень быстро ходя из двора во двор, иногда оставляют свои шапки где-либо в доме, и потому перед воротами на ветру приходится стоять с непокрытыми головами. А отпирают ворота не всегда скоро. Чтобы избежать такого затруднения, иногда посылается наперед вестник, который стучит по окнам и докладывает, что приехали попы или дьячки. Тут не обходится без промахов: у мужика бывает две избы, из которых одна без жильцов. Вестник частенько принимается стучать именно в этой избе и не вдруг узнает о своей ошибке, особенно утром, когда еще хозяева не успели встать и зажечь огонь.
Нередки случаи, особенно для дьячков, когда на стук их выглянет кто-либо в окно, потом закроет его, потом после не всегда короткой паузы вновь выглянет и скажет: «Дарить нечем», и славельщики ступай к другому двору. Это уже карикатура на городские: «Дома нет, пожалуйте после» и пр.
Но вот и ворота не заперты; можно войти на двор, не дожидаясь разрешения на улице в виду проезжающих, при улыбках, а иногда и очень ясных насмешках их. И тут, впрочем, не обходится без препятствий. Крестьяне любят оберегать свои дворы не одними запорами, но и дворняжками; эти, в свою очередь, за оказываемое им доверие стараются отличиться своим усердием. И потому едва славельщики войдут на двор, как иногда встречаются дружным натиском и лаем двух-трех дворняжек. Надобно иметь толстую палку и крепкую руку, даже ловкость и смелость, чтобы уберечь свои платья и ноги от зубов этих привилегированных охранителей общественной безопасности; иногда сами хозяева выбегают на помощь посетителям, а иногда как будто не слышат ничего; а между тем какой-либо плутишка-мальчишка осторожно с плутовской улыбкой выглядывает из волокового окна и любуется происходящей на дворе битвой между двуногими и четвероногими существами. Но и посетители, особенно причетники и семинаристы, принимают тоже решительные меры. Злые неотвязчивые дворняжки им уже известны, поэтому перед входом в дом, где они находятся, посетители запасаются не палками, а хорошими кольями. Дворняжки опрометью бросаются; одни из посетителей выдерживают первоначальную атаку, а другие, сделавши диверсию, стараются отрезать отступление для атаковавших. Тогда начинается атака на дворняжек, в свою очередь, со всех сторон; бедняжки поздно замечают военную хитрость, жертвой которой они сделались, рассыпаются, ищут спасения в бегстве, но везде встречают неприятеля: и спереди, и сзади; находят спасение или перепрыгнувши через забор и задние ворота, или укрывшись в какую- либо лазейку под амбаром и сенями. Духовные лица прежде, большей частью, ходили в подрясниках из домашнего сукна синего цвета. Дворняжки, ознакомившиеся с описанной битвой, после уже едва бывало завидят, по выражению их врагов, синий кусок, как бросались за задние ворота. И после таких битв входят к мужику в избу и, запыхавшись, начинают славить Христа!!!
Сцены в избах разнообразятся от того, в какое время суток славельщики приходят в них. Если это случится рано утром, до рассвета, то их встречает только один хозяин или хозяйка; поют, а тут в одном углу раз¬дается сопение, в другом настоящее русское храпение; там мальчишка, проснувшийся от громкого пения, закричал: «Мама, мама»; а здесь ребенок в люльке еще сильнее поет свои песни; и все это сливается в один общий хор. Впрочем, самое худшее время для славельщиков - первая половина дня, с того момента, как хозяйки начнут топить печи…
Доселе предполагалось, что духовные лица во время своих хождений по приходу бывают, как говорится, в своем виде, трезвыми. К несчастью, опыт часто противоречит этому. Приступая к столь щекотливому пред¬мету, нахожу нужным попросить у трезвых духовных лиц извинения в том, что скажу правду об их нетрезвых товарищах.
Русские люди любят угостить и себя, и других при всяком удобном случае, при радости и горе, а чаще потому, что нет ни радости, ни горя, а просто скучно сидеть. Исполнение религиозных обрядов не избегло влияния этой любви или, лучше, страсти. Окрестили ли, повенчали ли кого, умер ли кто, нужно ли его помянуть, - надобно непременно угостить и себя, и причт духовный. Как же не исполнить этого обычая в праздники, особенно в Пасху, когда все почти предаются полному разгулу? Смешнее и страннее всего замечать это в людях образованных, по крайней мере ставящих себя выше толпы. Они сильно вооружаются против того, что духовные лица при исполнении религиозных обрядов слишком злоупотребляют угощением прихожан, а между тем, приди к ним священник в праздник, постараются угостить его, обидятся, если он не остановился, и похвалятся тем, если засидится у них. Чудно ты, русское общество!
Даже в элегантном Петербурге, преимущественно, впрочем, в купеческих домах во время Святок и Пасхи едва приходской причт пропоет обычные песнопения, присядет по просьбе хозяина, как является, конечно не везде, но и не очень редко, поднос с бокалами шампанского: с праздником-де надобно поздравить. Но это делается, большей частью, только для священников и дьяконов, причетники же в передней или постоят, или угостятся мадерой, хересом и даже водкой. В губернских и других городах шампанское почти неизвестно, даже донское - редкость, но зато готовы бутылки иностранных вин русского изделия и свое отечественное, - очищенное и неочищенное; даже иногда и столик с разными закусками к услугам пришедших. В деревнях все подражания иностранцам брошены; кроме своего родного зеленого ничем не потчуют; разве только для непьющего священника какой-либо богатый мужик возьмет красненького или беленького винца.
Не трудно предвидеть последствия этих угощений. Конечно, Петербург очень элегантен и давно забыл русскую пословицу: «Пьян, да умен, два уменья в нем»-, духовенство здесь держит себя тоже элегантно: оно не любит себя унижать. Может быть иногда в Святки и в Пасху, перед обедом или вечером, можно заметить и в священниках больше веселости и живости в разговоре, нежели сколько ее бывает в нормальном состоянии; причетники же изредка бывают даже навеселе. Но неприятных сцен тут почти не встретишь. Другое дело губернские и прочие города. И здесь едва ли не большинство священников умеет поддержать свою честь, дорожат ею, по крайней мере не роняет себя. Но тут при хождениях в Пасху, в Святки, и в храмовые праздники по вечерам, а иногда поранее, одних нужно немного поддержать, у других от чего-то язык прилипает к гортани, третьих даже отводят и отвозят домой, и самое пение общим хором похоже бывает на крыловский квартет. Петербургская элегантность здесь многими забывается: боятся уже обидеть хозяина отказом, выпивают и... упиваются.
В селах еще хуже бывает, хотя и там ныне есть очень много трезвых священников. Но большинство членов церковных причтов уже никак не могут принадлежать к обществу трезвости. Их часто даже и оправдывают в том. В самом деле, у нашего простого народа есть какое-то дикое удовольствие напоить гостя, особенно почетного, до самого нельзя. Крестьянин готов из-за копейки, просимой за требу, проспорить со священником полчаса, но. часто с удовольствием употребит на угощение причта полтину и рубль. Встречая сопротивление этой прихоти, он иногда даже говорит: «Батюшка, выпей, так тебе четвертак, а не выпьешь, так пятак»...

Ростиславов Д.:О православном белом и черном духовенстве в России. В 2-х томах. Рязань, 2011, т. 1, сс.369-378
Подробнее.

Пасхальная служба – одно из самых важных событий для православных. В храмах проходят важное для верующих служение. Великий пост заканчивается сразу после того как завершится Божественная Литургия и причащение. Начинается главное событие года для православных за несколько часов до полуночи, а завершается служба в 4 утра.

Богослужение в Воскресенье Христово начинается с Крестного хода в полночь. В это время в храм могут прийти все желающие. Те, кто хочет попасть внутрь и пробыть в церкви всю службу, приходят заранее. Другие же могут наблюдать за процессом с улицы или посмотреть прямую трансляцию по телевизору.

Как совершается Пасхальный Крестный ход

В 2018 году 8 апреля все православные отмечают Пасху. В храмах служба начнется 7 апреля, в Страстную Субботу за некоторое время до полуночи. Начинается торжественное богослужение с зажжение священнослужителями свечей. То же самое делают люди, пришедшие в это время в храм. В алтаре начинается пение, которое подхватывает пасхальный трезвон.

После этого начинается долгожданный Пасхальный Крестны ход, который проходит по следующим правилам:

1. Шествие возглавляет человек, несущий фонарь. После него идет священнослужитель с крестом, далее – образ Девы Марии. Завершает Крестный ход хор и верующие, которые пожелают присоединиться к процессу. Все шествующие идут в два ряда. Когда все выходят из храма, его двери закрываются.
2. Обойти храм необходимо трижды, при этом каждый раз необходимо остановиться около закрытых дверей. Такая традиция символизирует вход в пещеру с Гробом Христа.
3. Храм открывается после того, как шествующие завершают третий круг и произносится «Христос Воскрес».
4. Все возвращаются внутрь и служба продолжается.

Это шествие обязательно проходит в каждом православном храме. Крестный ход позволяет прочувствовать дух праздника. Это важное событие для верующих всегда очень зрелищное.

Как вести себя в храме на Пасху

Принять участие в Пасхальной службе может каждый желающий.

Важно! Причащаться могут лишь крещеные люди.

В знак уважения к празднику верующих следует соблюдать ряд простых правил.

Всем известна картина Перова "Сельский крестный ход на Пасху", написанная в 1861 году. На первый взгляд, картина изображает сущее безобразие - священник нарезался в дугу, да еще в прямо в момент богослужения, в наиболее почитаемый православными церковный праздник. Да и остальные участники процессии ведут себя не лучше.

Так, да не так. Священник на картине и вправду пьян. А вот крестный ход - совсем не крестный ход вокруг храма в Пасхальную ночь, который приходит на ум современным верующим. Посмотрите внимательнее. Процессия выходит не из церкви, а из обычной крестьянской избы (церковь виднеется на заднем плане); крестный ход поворачивает по часовой стрелке (крестный ход вокруг православного храма движется только против часовой стрелки). Дело происходит на закате (а не в полночь). Что же тогда мы видим?

Начнем объяснение с того, как формировался заработок приходского священника в старой России. Хотя в это и трудно поверить, но у священника не было заработной платы. Некоторые причты (на начало 20 века - приблизительно каждый шестой) получали государственную дотацию, но и ее размер в подавляющем большинстве случаев был сильно ниже прожиточного минимума. Прихожане же не платили священнику жалованья никогда и ни при каких обстоятельствах. Церковный причт (священники, диаконы и псаломщики) имел два источника дохода - требы и доход от церковной земли.

Три требы - крещение, венчание, отпевание - составляли основу дохода духовенства, так как крестьянам было не отвертеться от совершения данных обрядов (церковь вела метрические книги, и обряды, связанные с метрической записью, можно было проводить только в приходе, к которому ты был приписан), и им волей–неволей приходилось соглашаться с теми ценами, которые заламывали священники. В среднем приходе было 2–3 тысячи человек (400–500 домохозяйств), и подобные события происходили около 150 раз в году. Самым дорогим обрядом была свадьба - за нее священник мог получить 3–10 рублей, в зависимости от благосостояния брачующихся и собственной наглости (и еще наесться и напиться), крещение и отпевание обходились уже куда дешевле. Все остальные второстепенные требы крестьяне, в отличие от главнейших трех, могли заказать не только в собственном, но и в любом другом приходе. Легко догадаться, что при наличии конкуренции цены на них были сбиты в копейки. Священник, диакон и псаломщик делили полученные деньги в соотношении 4:2:1, но диакон был далеко не во всяком причте.

Крестьяне были твердо уверены, что причту следует удовлетворяться доходами от треб, а общее богослужение и исповедь причт должен совершать без всякого жалованья. Священники же и не мечтали о том, чтобы выпросить у прихода твердую сумму - все надежды на получение жалованья они возлагали на государство (надежды не сбылись).

У сельской церкви был обычно земельный участок - в среднем 50 десятин (55 га), приходившийся, в среднем на три семьи причетников. Таким образом, духовенство было обеспечено землей либо в том же размере, что и крестьяне, либо немного лучше. Бедные псаломщики чаще всего крестьянствовали сами, а священники (в особенности имевшие формальное образование) по обычаю своего времени считали невозможным марать руки физическим трудом и сдавали землю в аренду (хотя крестьянствовать самим было бы выгоднее).

Результат получался такой, что священники всегда были недовольны своими доходами. Да, священник был обычно обеспечен на уровне зажиточного крестьянина (диакон - на уровне среднего крестьянина, а псаломщик был и вовсе горчайшим бедняком). Но это и было причиной жестокой фрустрации - в том мире всякий человек со средним или неполным средним образованием (а священник являлся таковым лицом) зарабатывал как минимум в 3–4 раза больше человека физического труда. Кроме злосчастного сельского батюшки.

Теперь мы подходим к содержанию картины. Стремясь увеличить свои доходы, священники выработали обычай славления на Пасху. Церковная процессия обходила все хозяйства прихода (ориентировочно, их было 200–300–400 в 3–6 селениях), заходила в каждый дом и исполняла несколько кратких церковных песнопений - теоретически считалось, что крестьяне должны воспринимать такой обряд как благопожелание на следующий календарный цикл. В ответ крестьянам как–бы полагалось дарить причту подарок, желательно в денежной форме.

К сожалению, социального консенсуса вокруг славления/подарков не создалось. Крестьяне чаще всего считали славление не религиозным обычаем, а обираловкой. Некоторые наглецы просто прятались у соседей или не открывали ворота. Другие, еще более наглые, всовывали духовенству в виде приношения какую–то малоценную дрянь. Третьи вообще не хотели давать денег, но зато наливали - и это не шибко радовало причт, рассчитывавший расходовать собранное в течение всего года (другого повода для подарков не существовало). Церковная процессия тоже вела себя неблаголепно - все дома прихода надо было обойти за Пасхальную неделю, то есть на день приходилось по 40–60 домов. Духовенство двигалось вприпрыжку, пело наскоро - на дом отводилось по 5–10 минут, половина из которых уходила на торг со сквалыжным хозяином (или на унизительное попрошайничество, это как кто воспринимал процесс).

В довершение всех бед, православная Пасха приходится на тот период, в который благосостояние крестьянского двора достигало наинизшей точки. Все деньги, полученные от продажи урожая осенью, уже истрачены. Все запасы проедены. Скотина стоит голодная, и настала пора снимать ей на корм солому с крыши. Последние крохи и копейки изведены на разговление после Пасхи. На огороде еще не созрели первые овощи. И тут–то к крестьянину и являются церковники, нагло требующие денег за абсолютно ненужные пять минут нестройного пения. Неудивительно, что сама собой в голову приходит мысль подсунуть в темных сенях в мешок священнику ворону, выдавая ее за курицу.

Таким образом, на картине изображено совершенно не то, что кажется современному зрителю.

На наш невнимательный взгляд художник нарисовал священника, который хамским образом нарезался, вместо того чтобы чинно шествовать и благолепно петь. На самом же деле картина (что типично для Перова) бичует неуместный, криво сложившийся и плохо работающий социальный институт.

Процессия волочится по грязным дворам с утра до вечера, шестой день, переезжая от деревни к деревне. Всем горько, стыдно, неудобно, все вымотались, поют нестройно. Крестьяне тоже не рады. При вымогательстве подарков происходят низкие сцены. Да, священник пьян - но он обошел уже 50 домов, и в каждом его заставили выпить, а он ведь хотел, чтобы ему дали денег. Зачем это всё происходит? Неужели нельзя организовать дело поудачнее? Неужели нельзя как–то согласовать интересы духовенства и прихожан к взаимному удовлетворению? Зачем религиозную процессию превратили в позорище? Ответа не будет. Это Россия, страна несовершенных институтов.

P.S. Как дополнительная версия, процессия изображена в наиболее пикантный момент - она добралась до деревенского кабака (кабак и живущий при нем кабатчик - это тоже домохозяйство, подлежащее посещению). Может быть, именно поэтому крыльцо выходит прямо на деревенскую улицу, а не во двор, что типично для обычного крестьянского дома. Этим же можно объяснить и пьяных на крыльце и под крыльцом. Предполагается, что кабатчик угостил священника тем, чего у него больше всего - вот поп и дошел до столь жалкого состояния.

В православных храмах всегда проходит крестный ход на Пасху. Это торжественное шествие символизирует собой путь церкви навстречу благой вести о воскрешении Христа. Оно ежегодно проводится в ночь с Великой субботы на Светлое воскресение. Священнослужители и верующие трижды проходят вокруг храма, а затем, стоя у его крыльца и услышав благую весть о Воскрешении Спасителя, входят в отрытые двери церкви, где с этой минуты и начинается пасхальная служба.

Торжественное церковное шествие стали называть «крестным ходом» благодаря тому, что в начале процессии всегда идет священнослужитель, который несет большой крест. В основе этой традиции лежит вера в силу общей молитвы, совершаемой во время крестных шествий. Такие процессии выглядят очень торжественно. Их возглавляют священнослужители, читающие молитвы и несущие религиозные реликвии: крест, иконы и церковные знамена с изображением библейских сцен (хоругви). А следом за святыми отцами идут верующие.

История крестных ходов берет свое начало с момента зарождения христианства. И если изначально совершался только крестный ход на Пасху, то со временем, после прекращения гонений христиан, данный обычай стал повсеместным и прочно вошел в чинопоследование православных богослужений. Сейчас торжественным православным шествием сопровождаются практически все значимые события церковной жизни.

Крестные ходы издревле проводились:

• в честь церковных празднеств;
• при перенесении мощей святых, а также других религиозных святынь;
• во время различных природных бедствий, эпидемий и войн, когда люди просили у Бога защиты и спасения от постигших их бед.

Известно, что сама церковная история Руси началась с совершения крестного хода на Днепр, когда были крещены киевляне. Православные на Руси часто совершали шествия не только в честь церковных праздников, но и в случае различных бедствий, в том числе и природных катаклизмов. Например, обходили с иконами поля в периоды засухи, а также села и города во время страшных эпидемий.

В летописях встречается упоминание об одном из первых массовых крестных ходов, произошедшем в середине 14 века, когда на Русь напала моровая язва, от которой больше всего пострадали жители Пскова. Тогда архиепископ Новгородский Василий, неся крест и святые мощи, в сопровождении духовенства и горожан совершил шествие вокруг города. Вместе со священнослужителями в крестном ходе приняли участие практически все местные жители, кто ещё держался на ногах, начиная со стариков и заканчивая младенцами, которых родители несли на руках. Все время пока шел крестный ход, священники и верующие молились, громогласно взывая сотнями голосов: «Господи помилуй!».

Долгое время крестным ходом признавалось только пешее шествие с участием священнослужителей и верующих. Однако со временем благодаря техническому прогрессу по благословению духовенства стали совершаться и неканонические лётные, или воздушные крестные ходы.

Во время Великой Отечественной войны, 2 декабря 1941 года, вокруг Москвы облетел самолет с чудотворным списком Тихвинской иконы Божией Матери на борту (по другим данным, это была икона Казанской Божией матери). После этого столица была спасена от вражеского наступления.

Пасхальное шествие: правила и символическое значение

Изначально крестный ход совершался только в день Светлого Христова Воскресения. Это шествие испокон веков символизировало собой не только церковь, идущую навстречу Спасителю, но и то, что до появления вести о воскрешении Христа все были вынуждены блуждать в потемках, пока Он не указал всем дорогу к Свету. Поэтому пасхальный крестный ход, хоть и является достаточно кратким, обставляется очень торжественно, а участие в нём очень важно для любого христианина.

Церковное богослужение в честь Воскрешения Христова начинается ровно в 00.00 часов в ночь с Великой субботы на Светлое воскресение. Незадолго до полуночи во всех церквях совершается торжественное пасхальное шествие.

Несмотря на позднее время, шествие проходит под несмолкаемый колокольный трезвон. Священнослужители и молящиеся трижды проходят вокруг храма, каждый раз останавливаясь перед его главным входом. Первые два раза двери церкви закрыты перед прихожанами. Момент, когда люди стоят в ночной темноте перед запертыми храмовыми дверями имеет большое символическое значение. Церковь напоминает о том, как современники Христа до его воскрешения так же стояли во тьме перед закрытым входом в пещеру, где покоился Спаситель, словно перед закрытыми райскими вратами.

Около полуночи, когда крестный ход вновь, уже в третий раз, прославляя Святую Троицу и воскресшего сына Божия, подходит к дверям церкви, они торжественно распахиваются, являя всем молящимся свет во мраке ночи. Тем самым церковь словно открывает для людей небесные врата рая и указывает путь к ним. После чего вся процессия входит в храм, что символизирует собой путь жён-мироносиц вошедших в Иерусалим, для того чтобы сообщить апостолам благую весть о Воскрешении Христа. Жёны-мироносицы, не знающие о Воскрешении Христа, именно на третий день пришли к его гробу, дабы натереть тело Спасителя драгоценными маслами. И только придя ко входу в пещеру, где, как они думали, покоился Иисус Христос, женщины узнали о свершившемся чуде, после чего они направились в Иерусалим, дабы рассказать всем о воскрешении Сына Божьего.

То, что двери храма раскрываются перед верующими только на третий раз, имеет глубокий богословский смысл. Иисус Христос воскрес на третий день, поэтому пасхальное шествие и должно обойти храм трижды.

Картина написана в конце ХIX века и по мнению искусствоведов относится к так называемому критическому реализму. Вроде бы она обличает пьянство на Руси и в частности в церковной среде. Но есть ли реализм в этой картине?

Действительно, на картине очень выразительно изображены пьяные люди. Однако, некоторые моменты заставляют задуматься: сам автор хоть немного знаком с христианской жизнью или пишет о том, о чем имеет весьма смутные представления, но при этом дерзает обличать то, в чем не разбирается.

Рассмотрим, какие же несоответствия изображены на картине.

Во-первых пасхальный крестный ход происходит в богослужебное время. Или ночью после вечерни перед литургией или утром после литургии. Перед пасхальным богослужением строгий пост! Так когда же участники крестного хода успели напиться??? Я вполне допускаю, что ПОСЛЕ крестного хода будет трапеза, где кто то напьется, но пьяные люди будут ПОСЛЕ крестного хода, а не ВО ВРЕМЯ!

Во-вторых, по мысли художника крестный ход выходит из дома, где люди праздновали Пасху и идет к церкви. Но если так, то почему священник в облачении? На нем епитрахиль и фелонь! По богослужебному уставу эти элементы облачения могут быть на священники только в богослужебное время, но ни как не на трапезе. И почему несут хоругви, фонарь и крест? Эти богослужебные предметы тоже не носят в трапезную. Бывает, что в монастырях монахи идут из храма в трапезу неким подобием крестного хода, однако у них нет упомянутых облачений и богослужебных предметов.

Сюжет картины – такая же неправда, как если бы люди шли по облакам.

Таким образом, возможны два варианта: или автор картины изобразил заведомую ложь, причем «шитую белыми нитками» или автор настолько нецерковный человек, что не знает, как проходит православное пасхальное богослужение! Мне кажется, что, скорее всего имеет место второй вариант: представители русской интеллигенции почему-то считают себя «самыми умными» и на этом основании присвоили себе право обличать и учить всех.

А теперь рассмотрим, что же видят на картине другие интеллигенты.

Наиболее выразительны лица пьяного священника, потерявшего человеческий образ, и молодой простоватой крестьянки со спущенными онучами. Явно захмелев, она истово поет молебен, полузакрыв глаза. Выразителен и мужичок, держащий перевернутую икону, надо понимать, тоже не совсем трезвый. Из крестьянского дома, в котором батюшка с причтом наотмечались Воскрешение Христово, предстоит нелегкий путь в церковь, виднеющуюся вдали. Судя по степени их опьянения, путь будет многотрудным… (Пелевин Ю.А. «Перов Василий Григорьевич, Сельский крестный ход на пасху»)

То есть критик замечает образы отдельных персонажей, но не замечает упомянутых мной фактических ошибок, которые заметил бы любой воцерковленный человек. Таким образом, критик не более воцерковлен, чем автор картины! О его невоцерковленности так же свидетельствует упоминание о женщине, «поющей молебен». Вообще то молебны не хор поют, а служат священнослужители, а во время движения крестного хода поется канон празднику.

Существенно, что критика нельзя обвинить в невнимательности:

Перову нельзя отказать в живописном таланте. Точно выверены социальные и психологические характеристики картинных персонажей. Передача фактуры материала доведена художником до иллюзии натурной достоверности. Лишь деревянная изба написана недостаточно убедительно, очевидно, она писалась по памяти, а не с натуры. (там- же)

То есть про избу критик заметил, а про несоответствие церковной жизни – нет.

А вот высказывания современников художника о картине:

Благочестивые и благомыслящие зрители были шокированы. Критика оценивала живописные особенности полотна. Нигилисты и «передовая» общественность, исповедовавшая Чернышевского и Писарева, восприняли перовское творение«на ура». Между тем Стасов заметил, что такая сатира «больно кусается». Писатель Коваленский хвалил картину за «верность с действительностью и за превосходное техническое исполнение». Известный официозный скульптор Микешин критиковал за «выхваченность … из живой действительности», «видя в этом одну грязь».
Неожиданной была реакция на картину Достоевского, после каторги не переносивший «отрицательного направления», в котором находил «язвительность и глумление, выплеснувшиеся наружу, когда стало разрешено». Но, Федор Михайлович, как ни странно, отозвался о «Крестном ходе» весьма положительно: «У Перова почти все правда, та художественная правда, которая дается истинному таланту». (там же)

Опять ни кто не заметил упомянутых фактических неточностей. Значит все упомянутые критики такие же нецерковные люди! Однако присвоили себе право рассуждать о церковной жизни, то есть о том, в чем не разбираются.

А теперь посмотрим на критические высказывания современных атеистов и «бог-в-душевцев» о современных церковных проблемах. Опять же довольно часто невежество как в вероучительных так и в бытовых вопросах.

Так стоит ли подобным интеллигентным людям обижаться, что церковь «игнорирует их»? Может быть, церковь просто следуют совету А.С. Пушкина: «не оспаривай глупца»?

Колян Платков
Ноябрь 2013г