О крещении. Крещение кровью

Отец Валентин, сегодня для большинства из нас понятие христианской святости - нечто привычное. А как во времена раннехристианской Церкви оно зарождалось и как входило в сознание людей?

Я бы начал с того, что с самого начала своего существования христиане почитали святых Ветхого Завета: христианство с момента своего зарождения имело Священное Писание, и поначалу это было только Священное Писание Ветхого Завета. Поэтому почитались в первую очередь ветхозаветные пророки, праотцы, ветхозаветные цари. А первыми именно христианскими святыми были, конечно, мученики. Участь христиан в то время была такова, что многие претерпевали мученическую кончину, а тот, кто умирал мучеником, сразу почитался как святой. Даже если он жил до этого не совсем праведной жизнью и даже если он был некрещеным, он все равно объявлялся святым: факта мученичества за Христа было для этого достаточно. Существовало даже такое понятие: крещение кровью.

Тот, кто не успел при жизни креститься, но погибал мученически за веру во Христа, считался крещеным в силу своего мученичества. Сегодня такого уже нет, и мы знаем немало мучеников за веру, которые еще дожидаются своей канонизации.

- Само слово «святой» в те времена имело другую окраску, чем сегодня?

Да. Если говорить о самом словоупотреблении, то, читая Священное Писание Нового Завета, мы видим, что очень часто под святыми подразумеваются все христиане вообще: Церковь Христова считалась общиной святых. Почему? Потому что тот, кто принимал веру во Христа, должен был отвергнуть греховный мир и жить свято. Поэтому в Церкви существовала очень строгая дисциплина. Считалось, что если человек, будучи христианином, совершил смертный грех, то он уже до конца жизни не может рассматриваться как член Церкви. Понятно, почему Церковь оставалась Церковью святых. Но столь суровый и непреклонный взгляд не остался господствующим.

- Потому что изменились сами христиане или изменилось понятие святости?

Понятие не менялось, но очень скоро стало допускаться покаяние, то есть возвращение в Церковь через покаяние, через отвержение (теперь уже вторичное) греховной жизни. Вторичное потому, что первое такое отвержение человек совершал, когда только принимал веру, когда крестился. И вот Таинство Покаяния существует до нашего времени и все время нас, грешных, возвращает в число истинных чад Церкви.

А как и когда возникло понятие причисления к лику святых, канонизации? Когда стали появляться «официальные» списки?

Первоначально единого списка не было, но в каждой отдельной церкви существовал свой список. Отдельная церковь - это то, что в наше время называется епархией, то есть церковная община во главе с епископом. Таких общин было очень много, например, в Малой Азии во времена процветания там христианства епископских кафедр насчитывалось порядка 350. Представляете себе: Малая Азия - это лишь часть современной Турции, и вот там - 350 кафедр! И каждая такая епископская кафедра почитала святых, которые были прославлены на этой небольшой территории. Например, мученики, пострадавшие в том или ином городе, святые, которые там прославились как подвижники или еще каким-нибудь образом явили свою святость.

Конечно, эти списки могли между собой пересекаться, совпадать, поскольку были святые, чье почитание выходило далеко за пределы одной епископии. А в XI веке началась централизация - было решено собрать воедино все эти небольшие списки. Каждая епископия должна была прислать своему Патриарху - скажем, в Константинополь, если это была территория Константинопольского Патриархата - перечень своих святых. И на основании этого множества составлялся единый список. Так начал складываться церковный календарь в том виде, в каком мы сейчас его знаем, - святцы.
Причем наши современные святцы были бы еще более полными, если бы при такой централизации не опускались какие-то имена.

- По какой причине это делалось?

Шел определенный отбор, выбирались из всех многочисленных местных святых наиболее значимые. И, кроме того, была еще такая особенность в древности: до определенного момента все епископы и патриархи почитались святыми. Конечно, если епископ уклонился в ересь, причислен к лику святых он быть не мог. Но в общем в древности святыми почитались все лица высокого иерархического достоинства. А с началом унификации списков производился отбор и среди иерархов тоже, и от прежнего обычая - автоматически причислять их к лику святых - отошли.

- Возникали ли в процессе канонизации спорные, конфликтные моменты?

Случалось. В XI веке произошел такой интересный эпизод, который нам достаточно говорит о начале формирования строгого порядка канонизации. В это время жил замечательный подвижник поэт, один из самых влиятельных и в наше время духовных писателей преподобный Симеон Новый Богослов. Он имел большую любовь к своему старцу, имя которого было тоже Симеон - преподобный Симеон Благоговейный. Когда этот старец скончался, Симеон Новый Богослов тут же сам лично его прославил как святого и, мало того, установил в своем монастыре самое торжественное празднование его памяти: оно продолжалось несколько дней.

- И это происходило только в пределах одного монастыря?

Да, но поскольку этот монастырь располагался в Константинополе, то весть об этом чрезвычайном почитании быстро распространилась в огромном городе: одни с радостью его приняли, а другие, наоборот, негодовали, говоря, что Симеон не имеет никакого права так прославлять своего старца. Произошла настоящая распря среди верующих в Константинополе. Патриарх в этом споре встал на сторону Симеона Нового Богослова, официально разрешив почитание его учителя как преподобного.

Со временем возникло требование временного разрыва между смертью предполагаемого святого и его прославлением; появились критерии канонизации. Каковы они сегодня?

Критериев несколько. Один из важнейших - это наличие народного почитания еще не прославленного святого. Другой не менее важный - святость жизни. Есть также критерий безупречности в Православии: еретик, пусть даже он вел самую праведную жизнь, не может быть прославлен как святой, поскольку не являет примера веры для православных людей.

- Наличие чудес, свершающихся на мощах праведника или при обращении к нему, - тоже необходимое требование?

Нет. Это важный признак святости, но необязательный. Например, когда в середине XX века Никодим Святогорец был причислен Константинопольской Церковью к лику святых как учитель веры, ничего не было известно о чудесах, которые совершались при обращении к нему. Однако его деятельность вкупе с его праведной жизнью была сочтена достаточным основанием для канонизации.

Сегодня встречаются ситуации, подобные описанной Вами выше, - когда окружение, ближайшие ученики уже почитают своего учителя как святого, а иные считают, что ученики спешат, и об этом ведутся ожесточенные споры?

Бывает и такое, бывают споры относительно того, можно ли канонизировать данное лицо или нет. В конце концов рано или поздно все решается на уровне Синода или Собора Поместной Церкви. Хотя иногда местное почитание благословляет епархиальный архиерей. Например, митрополит Сурожский Антоний (Блум) разрешил почитание царской семьи как мучеников еще задолго до того, как у нас возникло их общецерковное почитание. Владыка Антоний был очень авторитетный архиерей, и все прекрасно понимали, что если он это совершил, значит, у него были для этого достаточные основания.

Протестантский мир не признает молитв святым, как известно, а были ли споры об этом внутри Православной Церкви?

Весь вопрос в том, что мы понимаем под молитвой. Мы ведь не молимся святым как Богу: мы просим их о молитвах за нас. С той же просьбой мы обращаемся и к живым - к нашим друзьям, знакомым, родным: «Брат дорогой, помолись за меня, у меня серьезные проблемы в жизни» или: «Я заболел. Помолись обо мне». Разница лишь в том, что нам известна особая сила молитв святых перед Престолом Божиим, известно, что они помогли многим.

Но все­-таки в народном сознании укоренено понятие о святых как неких самоценных, самостоятельных помощниках. Иной человек о Боге думает очень мало, но, случись у него что-то, непременно зайдет в церковь и поставит свечку «Николе Угоднику».

В народном сознании могут быть всякие искажения, но если мы будем внимательно вчитываться и вслушиваться в молитвы, которые предлагает нам Церковь, то никакого искажения не будет. Например, припев канона тому или иному святому всегда звучит так: «…моли Бога о нас». Кроме того, обычно молитвы святым заканчиваются славословием Богу. То есть всегда подчеркивается, что Бог есть источник всякого блага.

Отец Валентин, какие святые оказались востребованы раннехристианской Русью, какой тип святости нашел отклик в русских сердцах?

Русь приняла христианскую веру, так сказать, в готовом виде: она ничего не изобретала, а получила христианство из Византии, где ко времени Крещения Руси вероучение было уже полностью сформулировано, богослужение существовало в самом развитом виде. Все это было пересажено на русскую почву. Богослужение, кстати, было переведено на славянский язык еще до Крещения Руси - у сербов и болгар, так что Русская Церковь могла сразу воспользоваться этими плодами миссионерской деятельности святых Кирилла и Мефодия. И почитали на Руси самых разных святых: и мучеников, и преподобных, и святителей.

Можно ли сказать, что «свои» святые были ближе, и потому народ стремился к их прославлению, особенно любил «своих»?

Нет, я бы так не сказал. Есть множество святых, которые были чрезвычайно любимы на Руси, хотя русскими не были. Например, Георгий Победоносец, святая мученица Параскева. Безусловно, древних святых наш народ знал и любил. Например, святителя Иоанна Златоуста: он был известен лучше многих других, поскольку составил Литургию, которая почти каждый день совершается, и, соответственно, каждый день поминается его имя. Кроме того, он был невероятно плодовитым писателем, многие его проповеди получили известность в Древней Руси.
А первые «свои» святые, о подвиге которых мы доподлинно знаем, жили во времена, когда князь Владимир был еще язычником. Это Феодор­варяг и его сын Иоанн - мученики, хорошо известные не только в Киевской Руси, но и в Скандинавии, поскольку они были из варягов.

Очень скоро прославились своим подвигом первые русские преподобные: это прежде всего преподобные Антоний и Феодосий Киево‑Печерские.

Необычайно близки русскому народу оказались страстотерпцы братья Борис и Глеб. И конечно, равноапостольный князь Владимир Красное Солнышко, как его называет русский народ, отец святых Бориса и Глеба. Кстати, существует статистика, согласно которой в первые века христианства на Руси, примерно до XVI века, целую треть русских святых составляли именно князья. Другая треть - преподобные, и, наконец, святители русские.

- Это ведь обычное явление для того времени? Скажем, в Сербии тоже немало святых князей.

Да, в Сербии очень много князей, царей, королей, прославленных как святые.
Что касается Руси, то к XVI веку относится массовая канонизация святых - она произошла при митрополите Макарии Московском, - и после этого периода канонизации становятся все более редкими.

- С чем была связана эта массовая канонизация?

Прежде всего, с объединением русских земель. Митрополит Макарий собирал сведения о святых из разных земель, живших в разные века, и на московских Соборах, которых была целая серия в тот период, огромное количество святых вошло в святцы.

Многие отсчитывают историю русской святости от преподобного Сергия Радонежского, хоть жил он в сравнительно позднее время. Как Вам кажется, с чем связано это его особое место среди преподобных?

Вообще, почитание святого - это таинственная вещь. Святой молится за нас, и мы его почитаем в значительной степени потому, что чувствуем силу этой молитвы, чувствуем его помощь нам.
Преподобный Сергий, конечно, личность совершенно исключительная. Само его житие вызывало и вызывает огромную любовь к нему: его необыкновенное смирение, его готовность отдать все ради мира, любви, согласия. Помните, как он уходил из монастыря, когда чувствовал, что кто-то им недоволен, кто-то тяготится его игуменской властью? Он просто все оставлял и уходил вместо того, чтобы выяснять отношения, настаивать на послушании ему братии, вразумлять. Кротость преподобного Сергия оказывалась необыкновенно действенной! Она лучше всяких словесных уроков помогала вразумлению монастырских бунтовщиков.

На Ваш взгляд, есть ли какая-то особенность русской святости, или все-таки так говорить не стоит, и святость носит универсальный, наднациональный характер?

Безусловно, каждый святой имеет универсальное значение. Но в то же самое время нельзя игнорировать тот факт, что каждый святой принадлежит своему народу.
Я думаю, говорить о том, что русские христиане особенно любят определенные виды святости, можно. Например, у нас, как нигде больше, получило распространение почитание Христа ради юродивых. Таких было действительно очень много среди канонизированных русских святых. Они пользовались особенной любовью народа. В ранние времена, в XVI веке, самый известный из них, конечно, Василий Блаженный. А самая известная святая этого лика поздних времен - блаженная Ксения Петербургская.

- Как Вам кажется, с чем это связано? С определенной ментальностью?

Я думаю, русского человека глубоко трогает святой, который смиряет себя. Смиряет до того, что предстает перед миром сумасшедшим, подвергается насмешкам, безропотно сносит оскорбления. На мой взгляд, одно из очень важных свойств русского христианина - это смирение. Конечно, это общехристианская добродетель, но, наверное, русские особенно преуспели в этом подвиге. И поэтому юродивые, являющие особого рода смирение, столь любимы на Руси.

На Ваш взгляд, с чем же связано чрезвычайное почитание на Руси такого святого, как Никола Угодник, или Николай Чудотворец - архиепископ Мир Ликийских Николай? Его житие, его деяния, борьба с ересями - известны гораздо менее, чем его имя…

Как я уже сказал, к святому тянутся те, кто получает от него молитвенную помощь. Другими словами, его почитание свидетельствует о том, что он действительно чудотворец. И тот, кто в этом убедился на своем опыте, будет вновь и вновь просить его о помощи. Так что в этом смысле почитание святого мало зависит собственно от его жития, оно связано в первую очередь с действенной помощью его молитв.

- Такое широкое почитание архиепископа Ликийских Мир распространено не только в России?

Нет, великое почитание святителя Николая существовало в Православной Церкви еще до Крещения Руси. Есть такая книга, Октоих, где даны богослужения восьми гласов на каждый день недели. Так вот, согласно Октоиху, каждый день недели посвящен определенным святым или Ангельским ликам (за исключением воскресенья, которое, естественно, посвящено Воскресению Христову). Понедельник - Ангелам, вторник - святому Иоанну Предтече, среда и пятница - это праздники Креста Господня, а вот четверг посвящен апостолам и святителю Николаю. Это о многом говорит. Причем он почитался и на своей родине, в Малой Азии, где жил и подвизался, и в Африке (в Египте, например), и на севере Европы, в Германии, в скандинавских странах.

Итак, народное почитание святого связано с получаемой от него помощью. Вас не смущает такое «утилитарное» отношение к святости: помогает - будем обращаться, молиться, не помогает - забудем про него?

Когда человеку плохо, он к разным святым обращается, ничего в этом странного нет. Нет и никакого противоречия, потому что в конечном счете все эти молитвы обращены к Богу: мы, повторяю, просим святого, чтоб он за нас помолился.

Да, может быть, не все это до конца осознают - уровень религиозной сознательности, естественно, совершенно различен у разных людей. Это зависит и от их образованности, но, самое главное, от воцерковленности, потому что человек, чуждый самой сердцевине церковной жизни, не участвующий в Таинствах, не читающий Евангелие, приходящий в церковь только в случае какой-то беды или из-за мучающей его проблемы, не свободен от каких-то пережитков языческого сознания. Это, может быть, даже слишком мягко сказано. И тогда действительно святые могут восприниматься как своего рода боги. Такое восприятие существовало с самых ранних времен христианства. Апостола Павла, совершившего чудо на глазах у всех, тоже однажды приняли за бога (см.: Деян. 14, 8–18). Провозгласили апостола Варнаву Зевсом, а Павла Ермием и хотели им жертву принести, но они с ужасом остановили это. Причем заметьте: об этом Книга Деяний святых апостолов рассказывает довольно благодушно, поскольку этот эпизод стал началом обращения многих людей, поначалу воспринявших апостола по-язычески, но потом, благодаря его проповеди, ставших христианами.

Так и мы должны относиться к нашим современным «язычникам»: ни в коем случае не отвергать их с каким-то пренебрежением, снобизмом из-за того, что они пока еще не научены вере по-настоящему. Но мы должны их призывать к тому, чтоб они сами делали какие-то усилия для своего просвещения. Ведь современный грамотный человек может и обучаться многому сам. Сейчас есть жития, которые позволяют нам узнать жизнь святых, и, почитая их подвиги, стараться хотя бы малость из них перенести в нашу собственную христианскую жизнь. Наши предки не имели таких возможностей внимать урокам святых. В Средние века большинство людей было неграмотно, они знали только, что святые помогают, и, соответственно, обращались к ним с молитвой о помощи. А сегодня любому грамотному человеку доступны творения преподобного Ефрема Сирина, святителя Василия Великого, святителя Феофана Затворника. Если он их читает, приобщается через них к опыту святого, тогда его общение с этим святым становится многосторонним и гораздо более плодотворным. Человек будет знать его жизнь, будет любить какие-то черты его личности, его души, и это даст ему определенные жизненные уроки.

- Возникнет своего рода «дружба» со святым?

Ну, я бы не сказал «дружба»: все-таки дружба предполагает равенство, а тут речь о почитании, об обращении «снизу вверх». Мы никак не можем чувствовать свое равенство со святыми людьми, но чувствуем благоговение по отношению к ним.

Все-таки, повторюсь, наш народ особо выделяет нескольких святых. Кроме святителя Николая это еще и блаженная Матрона Московская, к мощам которой чуть ли не круглосуточно стоят очереди. Можно ли говорить, что такое избирательное почитание несправедливо? И можно ли говорить о несправедливо забытых святых?

Некоторые святые не просто были забыты, но и прожили в полной безвестности, потому что сами того хотели и потому что Бог пожелал скрыть их подвиг от человеческих глаз. Есть день, когда мы и их поминаем. Это праздник Всех святых - день, когда мы ко всем святым обращаемся, никого при этом не изымая из этого числа: ни тех, кого мы знаем по именам, ни тех, чьих имен история не сохранила.
Если бы наша жизнь ограничивалась только земным существованием, то, конечно, можно было бы жалеть о таких случаях: как жалко, даже несправедливо, что один праведный человек так широко известен, а о другом никто совсем не знает! Но если посмотрим на это в перспективе вечности, то все встанет на свои места.

Как говорит апостол Павел, звезда от звезды разнится в славе (1 Кор. 15, 41). Может быть, на Небесах эти звезды живые явят себя совершенно не так, как нам представляется здесь, на земле: звезда, которая кажется самой яркой, там может оказаться звездой второй величины, а наиярчайшими будут как раз «несправедливо забытые» или совсем неизвестные праведные люди. Если мы об этом подумаем, нас совершенно перестанет смущать то, что кто-то больше известен, кто-то меньше. Они сияют на Небесах, они молятся за нас, склоняются к нашим немощам, вникают в наши проблемы - этого для нас совершенно достаточно.

митрополит Макарий Булгаков
КРЕЩЕНИЕ КРОВЬЮ

Впрочем, как ли необходимо таинство Крещения для всех людей, младенцев и взрослых, но бывают случаи особенные, когда оно, по верованию православной Церкви, может быть заменяемо другим, чрезвычайным крещением, — крещением кровию или мученичеством. Это тогда, когда кто-либо, еще не успев креститься водою и Духом, подвергается гонениям за веру Христову, проливает за нее кровь свою и вкушает самую смерть, и таким образом крестится тем самым крещением, каким крестился Христос (Матф. 20:22. 23).

1) Чтобы понять силу и действенность этого чрезвычайного способа Крещения, припомним: а) слова Спасителя: всяк, иже исповесть мя пред человеки, исповем его и аз пред Отцем моим, иже на небесех (Матф. 10:32); б) другие слова: иже аще хощет душу свою спасти, погубит ю: а иже погубит душу свою мене ради и евангелия, той спасет ю (Марк. 8:35; снес. Матф. 10:30; 16, 25); блажени изгна́ни правды ради: яко тех есть царствие небесное (Матф. 5:10); в) наконец, третьи слова:отпущаются греси еe (жены грешницы) мнози, яко возлюби много (Лук. 7:47); любяй мя возлюблен будет Отцем моим(Иоан. 14:21); болъши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя. Вы друзи мои есте, аще творите, елика аз заповедаю вам (15, 13. 14). А во время Крещения кровию, мученики действительно исповедуют Христа пред человеки, погубляют душу или жизнь свою ради Его и евангелия, терпят гонение правды ради, и свидетельствуют самую полную и величайшую любовь к Нему, – любовь до смерти.

2) Св. Отцы и учители Церкви единогласно приписывали такую силу и важность Крещению кровию. Например:

Св. Киприан: «Да будет известно, что оглашенные (которые подвергаются мученичеству) не лишаются таинства Крещения: ибо крещаются славнейшим и величайшим Крещением крови, о котором и Господь говорил, что Он имеет креститься иным крещением (Матф. 20:22). А что крестившиеся своею кровию и освятившиеся страданием достигают совершенства и получают благодать Божественного обетования, свидетельствует тот же Господь во Евангелии:

Св. Кирилл иерусалимский: «Кто не примет Крещения, тот спасения не имеет, кроме только мучеников, которые и без воды получают царство небесное. Ибо Спаситель, искупляя вселенную крестом и быв пронзен в ребро, извел из него кровь и воду, дабы одни во времена мира крестились водою, другие во время гонений крестились собственною кровию. Да и мученичество Спаситель назвал крещением, говоря: можете ли пити чашу, юже аз пию, и крещением, имже аз крещаюся, креститися (Марк. 10. 38)»?

Св. Василий великий: «Иные, в подвигах за благочестие, действительно, а не подражательно, прияв смерть за Христа, не имели уже нужды для своего спасения в символе-воде, крестившись собственною кровию».

Св. Григорий Богослов: «Знаю и четвертое крещение – крещение мученичеством и кровию, которым крестился и сам Христос, которое гораздо достоуважительнее прочих, поколику не оскверняется новыми нечистотами».

Св. Иоанн Дамаскин: «Крещение кровию и мученичеством, каким сам Христос крестился за нас, есть самое славное и блаженное, потому что уже не оскверняется последующими сквернами» (Точн. изл. прав. веры кн. IV, гл. 9, стр. 239).

Не приводим свидетельств Тертуллиана, Евсевия кесарийского, Амвросия, Иоанна Златоустого, Дидима александрийского, Августина и других.
______________________________________________________________

Православно-догматическое Богословие. Том 2. О ТАИНСТВЕ КРЕЩЕНИЯ

Христианство захватило Русь в 988 г. н. э. во времена правления князя Владимира. Как это произошло?

Соседние народы уговаривали Владимира перейти в их веру, и к нему приходило много послов от камских болгар, от немецких католиков, от евреев и от греков, и каждый расхваливал свою веру. Владимир вначале оценивал эти веры по красоте придуманного. Посоветовался с боярами. Они ему сказали: «Всякий свою веру хвалит, а лучше послать в разные земли узнать, где вера лучше». Владимир послал десять самых умных бояр к болгарам, немцам и грекам. У болгар они нашли бедные храмы, унылые молитвы, печальные лица; у немцев много обрядов, да без красоты и величия. Наконец они приехали в Царьград.

Император узнал об этом и решил показать русским служение патриарха. «С патриархом служило множество духовенства, иконостас сиял в золоте и серебре, фимиам наполнял церковь, пение так и лилось в душу». Внешняя красота и величие, роскошь и богатство поразили и восхитили боярскую комиссию, и когда она вернулась в Киев, то сказала Владимиру: «После сладкого человек не захочет горького, так и мы, увидя греческую веру, не хотим иной». «Ну что ж, быть посему, выбираем христианство», - сказал Владимир.

И далее вместо пропагандисткой кампании и убеждения Владимир пошел крушить русскую религию и внедрять христианство силой и кровью. Вот так преподносится процесс христианизации Руси. Из всей этой официальной истории следует, что сама процедура выбора религии у Владимира и его свиты носила якобы наивный характер. И главную роль в этом выборе сыграла не осмысленность религии (ее никто и не разбирал), а внешняя красота ритуалов и стремление бояр к роскоши и богатству. То есть, по официальной версии, внедрение христианства на Русь было результатом глупости Владимира и его окружения. А как было на самом деле?Вся эта официальная версия, мягко говоря, не очень правдоподобна. Вспомним, что отец князя Владимира великий князьСвятослав презирал христианство прекрасно понимая его сущность. Однозначны его слова: «Вера христианска - уродство есть». Не мог сын Святослава, зная мнение своего отца, вдруг ни с того ни с сего поменять религию всех русских предков. Не бывало такого на Руси никогда. Да и основания для такого серьезнейшего решения, как смена многотысячелетней религии, не могут быть такими примитивными, как это описано в официальной истории. Да и народ бы не стерпел такого надругательства над тысячелетней религией предков. Повесили бы такого поганого князя, и дружина бы не помогла.

Давайте посмотрим, кто же такой этот князь Владимир, откуда он взялся. Появление евреев в Киевской Руси следует отнести к очень отдаленной эпохе. Евреи, жившие до Владимира, были из Хазарского царства. Около 730 г. евреи оседлали все хазарские, караимские племена и власть захватил еврейский царь или «каган». Каган вместе со своими сановниками принял иудаистскую веру и сделал ее господствующей в стране. Так возникло это еврейское царство. Царство было сильным. Даже Киев одно время платил ему дань, но длилось это недолго. В 965 г. князь Святослав взял хазарскую крепость Саркел на Азовском море, а в 969 г. пала и столица хазар - Итиль. Святослав завоевал царство хазарского каганата и присоединил его к Руси. Но после этого хазарские евреи стали быстро наводнять Киевскую землю. Их манило туда огромное торговое значение Киева, лежавшего на главном водном пути от греков к Варяжскому морю. Внедрение своих кадров в высшие эшелоны власти и совращение властителей через еврейских женщин - это один из наиболее любимых еврейских методов. Мать князя Святослава - княгиня Ольга, не предполагая каких-либо дурных последствий, приняла на работу ключницу девушку Малушу (ласкательное от имени Малка - на иврите царица). Отцом означенной Малуши был раввин, также носивший еврейское имя Малк (на иврите - царь) из русского города Любича, который в свое время находился в вассальной зависимости от Хазарского каганата (В. Емельянов «Десионизация», 1979, Париж) По наущению своего папочки Малуша в один прекрасный момент отдыха подпоила и соблазнила князя Святослава и забеременела. Княгиня Ольга, узнав, что Малуша зачала от Святослава, разгневалась и сослала ее в село Будутино близ Пскова, где и родился Владимир. Даже в «Повести временных лет» Владимир - внук раввина Малка остался фигурировать как «робичич», т. е. «раввиныч», однако в последующих официальных историях России стал упорно переводится как «сын рабыни». Не лучше относился к плоду своей мимолетной (по пьянке) связи и сам князь Святослав Игоревич. Покидая землю Русскую и уезжая в Болгарию, Святослав старшего сына Ярополка посадил княжить в Киеве, среднего Олега в земле Древлянской, а самому младшему Владимиру не назначил никакого удела. Новгородцы, стремясь к самостоятельности от Киева, по совету Добрыни (брата Малки) стали просить у Святослава его сына Владимира в князья. Святослав не любил новгородцев и, отпуская к ним сына-полукровку Владимира, сказал: «Возьмите его! По Вас и князь». Новгородцы повезли к себе малолетнего Владимира, с ним отправился и его родной дядя Добрыня (это по-русски, а подлинное имя Дабран) и правил Новгородом, пока возмужал Владимир (источник «Повесть временных лет», 1864 г.). Дабран-Добрыня не дремал за престолом, а думал о реализации тысячелетних иудейских планов. Вначале он послал Владимира на двухлетнюю стажировку в Западную Русь, где к тому времени арийская вера сильно деградировала в результате малозаметной подрывной деятельности иудеев-псевдоязычников. Именно эти так называемые язычники задолго до появления Владимира медленно, но верно развращали западных руссов повсеместным насаживанием грубых идолов, храмов-капищ и, главным образом, принесением кровавых жертвоприношений. Чаще всего для этих жертвоприношений использовали невинных мальчиков, кровь которых пользовалась у евреев большим спросом. Во время этой стажировки иудеи обучили Владимира, как ему отомстить ненавистным родичам по отцовской линии за потерю власти его родичами по матери в Любиче и в Хазарском каганате. Он должен был взорвать арийскую веру изнутри путем внедрения рабской христианской религии. Вернувшись в Новгород с нанятой на иудейские деньги дружиной подонков, Владимир безжалостно и вероломно убивает своего брата Ярополка (ведь он всего лишь гой - скот по-иудейски) и узурпирует власть в южной Руси. Беременную вдову своего брата святой Владимир изнасиловал и взял себе вторую жену, Рогнеду, он для начала изнасиловал во взятом штурмом Полоцке на глазах ее связанных родителей-князей, которых потом велел убить.

Воссев на киевский престол, он по заранее разработанному коварному плану начинает проявлять повышенное почтение к арийским Богам. Призывает поставить ранее неизвестных на Руси идолов и не только поклоняться им, но и приносить в жертву невинных мальчиков. Жертвенная кровь собиралась и поставлялась иудейским заказчикам. 10 лет идолопоклонства, сопровождавшихся кровавым изуверством, как и было запланировано, взорвали арийскую религию изнутри. Русские стали роптать на собственных Богов, которым до этого благоговейно поклонялись тысячелетиями. Только после этого Владимир внедрил христианство силой, не вызвав особо мощного сопротивления, которое могло бы стоить жизни этому жиденку (В. Емельянов «Десионизация», 1979, Париж).
Несмотря на то что старая религия была в значительной степени скомпрометирована, новая христианская вера не была принята русским народом. И христианство, и коммунизм навязаны России силой, жестокой силой. И та и другая еврейские религии пролили на Руси море крови лучших сынов отечества. Вначале Владимир и его банда поубивали языческих волхвов. Потом приглашенные Владимиром из Царьграда иудеи в поповских рясах начали войну с «поганым язычеством», каковым эти жиды называли светлую религию наших предков.
…На широких стогнах, в ночных кострах Жгли языческое «чернокнижие». Все, что русский люд испокон веков На бересте чертил глаголицей, Полетело чохом в гортань костров, Осененной царьградской троицей. И сгорали в книгах берестяных Дива дивные, тайны тайные, Заповеданный голубиный стих Травы мудрые, звезды дальние. (Игорь Кобзев).

В 996 г. князь Владимир уничтожает подробный Летописный Свод Русской Империи и устанавливает запрет на Русскую историю до христианизации, то есть закрывает историю. Но, несмотря на все старание, Владимиру и его шайке не удалось полностью ликвидировать исторические источники. Их было слишком много, и они были распространены очень широко. Приняли чужую веру, проповедующую нищенство и внутреннее рабство, отказались от своего календаря. Вобщем, началось русское рабство, продолжающееся и по сей день. Владимир отличался истинно варяжской жестокостью, необузданностью, пренебрежением всех человеческих норм и неразборчивостью в выборе средств - качествами, редкими даже для нравов тех времен. Получив отказ в руке полоцкой княжны Рогнеды - та не захотела идти за него, потому что Владимир был бастардом, незаконным сыном Святослава от древлянской рабыни-ключницы Малуши - Владимир идет на Полоцк войной, захватывает город и насилует Рогнеду на глазах отца и матери. Как отмечает летописец, «был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц». Убив Ярополка, он тотчас берет его жену, то есть жену своего брата. А она была уже беременна. Родился сын, от Ярополка. И отношение к нему в семье было соответствующее. Как в свое время и к самому Владимиру. И вел он себя, надо полагать, тоже соответственно… В общем, вырос Святополк, будущий убийца своих же братьев Бориса, Глеба и Святослава, прозванный летописцем Святополком Окаянным…

Но так или иначе, а князь Владимир, столь страшный в своих необузданных страстях, стал ключевой фигурой в истории Руси. Всё, что вершилось после него, - лишь следствие его (?) выбора веры. Князь же Владимир через восемь лет после убийства Ярополка окрестил Русь и стал Владимиром Святым. (!?) Как заключает летописец, «был невежда, а под конец обрел вечное спасение». Летописные свидетельства о насильственном крещении Руси Лаврентьевская летопись Древний текст см: ПСРЛ, т.1, в.1, М., 1962; повторение изд. ПСРЛ, Л«1926; или в кн. «Литература Древней Руси 1Х-ХП ев». М., 1978. Перевод Б. Кресеня. 6488 (980). И начал княжить Владимир в Киеве один, и поставил кумиры на холме вне двора теремного: Перуна деревянного - главу серебряну, а ус злат, и Хорса-Дажьбога, и Стрибога, и Симаргла, и Мокошь…

Владимир посадил Добрыню, дядю своего, в Новгороде. И, придя в Новгород, Добрыня поставил кумира над рекою Волховом, и приносили ему жертвы новгородцы как богу. Был же Владимир побежден похотью женскою, и вот какие были у него супруги: Рогнеда, которую посадил на Лыбеди, от нее имел четырех сыновей: Изеслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода, и две дочери; от гречанки имел - Святополка; от чехини - Вышеслава; от другой - Святослава и Мстислава; а от болгарыни -Бориса и Глеба, а наложниц у него было 300 - в Вышгороде, 300 - в Белгороде и 200 на Берестове. И был он ненасытен в блуде, приводил к себе и замужних жен и растлял девиц. Был он такой же женолюбец, как и Соломон, ибо говорят, что у Соломона было 700 жен и 300 наложниц. Мудр он был, а в конце концов погиб. Этот же был невежда, а под конец обрел спасение. В год 6496 (988) пошел Владимир с войском на Корсунь, град греческий. И послал к царям Василию и Константину, и так им передал: «Вот взял ваш город славный; слышал же то, что имеете сестру девою; если не отдадите ее за меня, то сотворю городу вашему (столице) то же, что и этому городу сотворил». И услышав это, они (Василий и Константин) опечалились, и послали ему весть, и так ответили: «Не пристало христианам выдавать жен за неверных. Если крестишься, то и ее получишь, и царство небесное примешь, и с нами единоверен будешь». По божьему промыслу в это время разболелся Владимир глазами, и не видел ничего, и скорбел сильно, и не знал, что делать. И послала к нему царица (Анна) и передала: «Если хочешь избавиться от болезни сей, то крестись скорее; иначе не избудешь недуга сего». Услышав, Владимир сказал: «Если воистину исполнится это, то поистине велик будет бог христианский». И повелел крестить себя. Епископ же корсунский с царицыными попами, огласив, крестил Владимира. И когда возложил руку на него, тотчас прозрел он. Владимир же, ощутив свое внезапное исцеление, прославил бога: «Теперь узрел я бога истинного:» После этого Владимир взял царицу и попов - корсунских с мощами святого Климента, взял и сосуды церковные, и иконы на благословение себе. Забрал и двух медных идолов, и четырех медных коней, что и сейчас стоят за церковью св. Богородицы. Корсунъ же отдал грекам как вено за царицу, а сам пришел в Киев.

И когда пришел, повелел кумиры опрокинуть - одних изрубить, а других - предать огню. Перуна же повелел привязать к хвосту коня и волочить его с горы по Боричеву взвозу к Ручью, и приставил двенадцать мужей колотить его жезлами. Делалось это не потому, что дерево чувствует, но для поругания беса. Вчера был чтим людьми, а сегодня поругаем. Когда влекли Перуна по Ручью к Днепру, оплакивали его неверные люди. И, притащив, сбросили его в Днепр. И сказал Владимир сопровождающим: «Если он где пристанет, вы отпихивайте его от берега, до тех пор, пока не пройдет пороги, тогда лишь оставьте его». Они так и сделали, как он велел. Как только оставили его за порогами, так принес его ветер на мель, которую потом прозвали Перунья Мель, так она и до сего дня называется. Затем послал Владимир по всему городу сказать: «Если не обратится кто завтра на реке - будь то богатый, или бедный, или нищий, или раб, - противен будет мне». Мазуринский летописец ПСРЛ. т. 34, М., 1968. Перевод Б. Кресеня. 6498 (992). Добрыня, Дядя Владимира, отправился в Великий Новгород, и все идолы сокрушил, и требища разорил, и многих людей крестил, и церкви воздвиг, и священников поставил по городам и селам новгородского предела. Кумира же Перуна посекли, и низвергли на землю, и, привязав веревки, повлекли его по калу, бив жезлами и топча. И в это время вошел бес в того бездушного кумира Перуна и в нем возопил, как человек: «О горе мне! Ох мне! Достался я немилостивым рукам». И сбросили его люди в реку Волхов и заповедали, чтобы никто его не перенял. Он«же, проплывая сквозь великий мост, ударил по мосту своей палицей и сказал: «Здесь пусть тешатся люди новгородские, вспоминая меня», и тут творили безумные люди многие годы, сходились в некие праздники и устраивали представления, и творили бои. Иоакимовская летопись Древний текст в кн. Татищев В. Н. История Российская, 1т. М., 1963. Перевод Б. Кресеня. 6499 (991).

В Новгороде люди, увидев, что Добрыня идет крестить их, учинили вече и заклялись все не пустить их в город и не дать опровергнуть идолов. И когда он пришел, они, разметав мост великий, вышли с оружием, и какими бы угрозами или ласковыми словами их Добрыня ни увещевал, они и слышать не хотели, и вывели два самострела больших со множеством камней, и поставили их на мосту, как на настоящих своих врагов. Высший же над славянскими жрецами Богомил, который из-за своего красноречия был наречен Соловьем, запрещал людям покоряться. Мы же стояли на торговой стороне, ходили по торжищам и улицам, и учили людей, как могли. Но гибнущим в нечестии слово крестное, которое апостол сказал, явилось безумием и обманом. И так мы пребывали два дня и крестили несколько сот людей. Тоща тысяцкий новгородский Угоняй, ездил повсюду и кричал: «Лучше нам помереть, нежели богов наших дать на поругание.» Народ же оной страны, рассвирипев, дом Добрыни разорил, имение разграбил, жену и родных его избил. Тысяцкий же Владимиров Путята, муж смышленый и храбрый, приготовив ладью и избрав от ростовцев 500 человек, ночью переправился выше города на ту сторону и вошел в город, и никто не остерегся, так как все видевшие их думали, что видят своих воинов. Он же, дойдя до двора Угоняя, его и других первых мужей тотчас послал к Добрыне за реку. Люди же той страны, услышав про это, собрались до 5000, обступили Путяту, и была между ними злая сеча. Некоторые пошли и церковь Преображения Господня разметали и дома христиан стали грабить. А на рассвете подоспел Добрыня с бывшими с ним воинами, и повелел он у берега некоторые дома поджечь, чем люди были весьма устрашены, и побежали они тушить огонь; и тотчас перестали сечь, и тоща первые мужи, придя к Добрыне, стали просить мира. Добрыня же, собрав воинов, запретил грабеж, и тотчас сокрушил идолов, деревянные сжег, а каменные, изломав, низверг в реку; и была нечестивым великая печаль. Мужи и жены, видев это, с воплем великим и слезами просили за них, будто за настоящих богов. Добрыня же, насмехаясь, им говорил: «Что, безумные, сожалеете о тех, которые себя оборонить не могут, какую пользу вы от них чаять можете». И послал всюду, объявив, чтоб все шли ко крещению. И пришли многие, а не хотящих креститься воины притаскивали и крестили, мужчин выше моста, а женщин ниже моста. И так крестя, Путята шел к Киеву.

Потому люди и поносят новгородцев, мол, их Путята крестил мечем, а Добрыня огнем. Лаврентьевская летопись Перевод Б. Кресеня. 6532 (1024). В тот же год восстали волхвы в Суздале, избивали они старую чадь по дьявольскому наущению и бесованью, говоря, что они прячут запасы. Был мятеж великий и голод по всей стране. Ярослав же, услышав о волхвах, пришел к Суздалю; захватив волхвов, одних изгнал, а других казнил, говоря так: «Бог за грехи насылает на всякую страну голод, или мор, или засуху, или иную казнь, человек же не ведает за что». 6779 (1071). В те же времена пришел волхв, обольщенный бесом; придя в Киев, он говорил и то поведал людям, что на пятый год Днепр потечет вспять и что земли начнут меняться местами, что Греческая земля станет на место Русской, а Русская - на место Греческой, и прочие земли изменятся. Невежды слушали его, верные же смеялись, говоря ему: «Бес тобою играет на погибель тебе». Что и сбылось с ним: в одну из ночей пропал без вести. 6579 (1071). Был голод в Ростовской области, и тогда восстали два волхва близ Ярославля. И пришли на Белозеро, и было с ними людей 300. В то же время случилось прийти от Святослава собирающему дань Яню, сыну Вышатину. Янь же повелел бить их и вырывать у них бороды. Когда их били и выдирали расщепом бороды, спросил их Янь: «Что же вам молвят боги?» Они же ответили: «Стать нам пред Святославом!» И повелел им Янь вложить рубли в уста и привязать их к мачте лодки и пустил их пред собою в ладье, а сам пошел за ними. Остановились на устье Шексны, и сказал им Янь: «Что же вам теперь боги молвят?» Они же ответили: «Так нам боги молвят: не быть нам живыми от тебя». И сказал им Янь: «То они вам правду поведали». Они же, схватив их, убили их и повесили на дубе. 6579 (1071) Такой волхв появился при Глебе в Новгороде; говорил людям, притворяясь богом, и многих обманул, чуть не весь город, уверяя, будто «все ведает и предвидит», и хуля веру христианскую, уверял, что «перейдет Волхов перед всеми». И был мятеж в городе, и все поверили ему и хотели погубить епископа. Епископ же взял крест и облекся в ризы, встал и сказал: «Кто хочет верить волхву, пусть идет за ним, кто же верует, пусть ко кресту идет». И разделились люди надвое: князь Глеб и дружина его пошли и встали около епископа, а люди все пошли за волхва. И начался мятеж великий между ними.

Глеб же взял топор под плащ, подошел к волхву и спросил: «Ведаешь ли, что завтра утром случится и что сегодня до вечера?» - «Все предвижу». И сказал Глеб: «А знаешь ли, что будет с тобою сегодня?» - «Чудеса великие сотворю», - сказал. Глеб же, вынув топор, разрубил волхва, и пал он мертв. Никоновская летопись ПСРЛ, т. 10., М., 1965; поет. Спб., 1862. Перевод Б. Кресеня. 6735 (1227) Явились в Новгороде волхвы, ведуны, потворницы, и многие волхвования, и потворы, и ложные знамения творили, и много зла сделали, и многих прельстили. И собравшиеся новгородцы поймали их и привели на двор архиепископа. И мужи князя Ярослава вступились за них. Новгородцы же привели волхвов на двор мужей Ярослава, и сложили великий огонь на дворе Ярослава, и связали волхвов всех, и бросили в огонь, и тут они все сгорели.

Судьба убитых абортами детей - очень спорный вопрос в Православии. Известно, что: «Если кто не родится от воды и Духа , не может войти в Царствие Божие » (Евангелие от Иоанна, 3:5). Именно этот аргумент чаще всего приводят сторонники убеждения, что некрещенный, даже безгрешный, непременно окажется в аду. Рассмотрим подробнее. Многие богословы придерживаются того мнения, что христианское крещение пришло на смену завету Божию об обрезании. Как необрезанный не мог войти в сообщество народа Господня (Израиля), так и некрещенный не является членом Христовой Церкви. Но известен ведь случай в христианской истории, когда нечестивый царь Ирод, идумей по национальности, истребил младенцев в Израиле от 2-х лет и ниже, не сумев погубить Мессию. Поскольку мальчиков по закону Моисееву полагается обрезывать только в восьмой день по рождению, то некоторые из них вполне могли быть необрезанными (воины, конечно, ждать обрезания бы не стали). До Крестной Жертвы Христа необрезанный был тем же, что некрещенный сейчас, т.к. ветхий закон тогда еще не упразднился. Тем не менее, Церковь почитает ВСЕХ этих младенцев как мучеников Христовых. Это значит, что жертва за Бога может стать для человека как бы крещением (или, в случае вифлеемских детей, обрезанием).

Такое мнение подтверждают и случаи крещения "собственной кровью".
Вот как об этом в своем "Догматическом богословии" пишет архиепископ Макарий (отсюда): "Впрочем, как ни необходимо таинство Крещения (для всех людей, младенцев и взрослых, но бывают случаи особенные, когда оно, по верованию православной Церкви, может быть заменяемо другим, чрезвычайным крещением, - крещением кровью или мученичеством (это верование Церкви можно видеть из того, что она чествует (декабря 29 дня), в лике святых, четырнадцать тысяч младенцев, за Христа избиенных от Ирода в Вифлееме). Это тогда, когда кто-либо, еще не успев креститься водою и Духом, подвергается гонениям за веру Христову, проливает за нее кровь свою и вкушает самую смерть, и таким образом крестится тем самым крещением, каким крестился Христос (Мф. 20, 22. 23).

1) Чтобы понять силу и действенность этого чрезвычайного способа Крещения, припомним: а) слова Спасителя: всяк, иже исповест мя перед человеки, исповем его и аз перед Отцем моим, иже на небесех (Мф. 10, 32); б) другие слова: иже аще хощет душу свою спасти, погубит ю: а иже погубит душу свою мене ради и Евангелия, той спасет ю (Мк. 8, 36; снес. Мф. 10, 30; 16, 25); блажени изгнаны правды ради: яко тех есть царствие небесное (Мф. б, 10); в) наконец, третьи слова: отпущаются греси ее (жены грешницы) мнози, яко возлюби много (Лк. 7, 47); любяй мя возлюблен будет Отцем моим (Ин. 14, 21); больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя. Вы друзи мои есте, аще творите, елика аз заповедаю вам (15, 13. 14). А во время Крещения кровью, мученики действительно исповедуют Христа перед человеки, погубляют душу или жизнь свою ради Его и евангелия, терпят гонение правды ради, и свидетельствуюте самую полную и величайшую любовь к Нему, - любовь до смерти.

2) Св. Отцы и учители Церкви единогласно приписывали такую силу и важность Крещению кровью. Например:

Св. Киприан: "Да будет известно, что оглашенные (которые подвергаются мученичеству) не лишаются таинства Крещения: ибо крещаются славнейшим и величайшим Крещением крови, о котором и Господь говорил, что Он имеет креститься иным крещением (Мф. 20, 22). А что крестившиеся своей кровью и освятившиеся страданием достигают совершенства и получают благодать Божественного обетования. свидетельствует тот же Господь во Евангелии" (Eрist. LXXVIII аd Jubаiаn.; Eхhоrt. аd mаrtyr. praef.).

Св. Кирилл Иерусалимский: "Кто не примет Крещения, тот спасения не имеет, кроме только мучеников, которые и без воды получают царство небесное. Ибо Спаситель, искупляя вселенную крестом и быв пронзен в ребро, извел из него кровь и воду, дабы одни во времена мира крестились водою, другие во время гонений крестились собственной кровью. Да и мученичество Спаситель назвал крещением, говоря: можете ли пити чашу, юже аз пию, и крещением, имже аз крещаюся, креститися (Мк. 10. 38)"? (Огл. поуч. III, n. 8, стр. 50 - 51).

Св. Василий Великий: "Иные, в подвигах за благочестие, действительно, а не подражательно, прияв смерть за Христа, не имели уже нужды для своего спасения в символе-воде, крестившись собственной кровью" (О Св. Духе, гл. 15, в Тв. св. Отц. VII, 285).

Св. Григорий Богослов: "Знаю и четвертое крещение - крещение мученичеством и кровью, которым крестился и сам Христос, которое гораздо достоуважительнее прочих. поколику не осквер-няется новыми нечистотами" (Слово на св. светы явл. Господн., там же - III, 268).

Не приводим свидетельств Оригена, Тертуллиана, Евсевия Кесарийского, Амвросия, Иоанна Златоуста, Дидима Александрийского, Августина, Иоанна Дамаскина ("Крещение кровью и мученичеством, каким сам Христос крестился ва нас, есть самое славное и блаженное, потому что уже не оскверняется последующими сквернами" (Точн. Изл. прав. веры кн. IV, гл. 9, стр. 239)) и других."

Конечно, дети не могут сознательно исповедовать Христа. Но о них Сам Христос засвидетельствовал: « таковых есть Царствие Небесное» (Мф.19:14). А, если Царствие принадлежит безгрешным детям, таким, как убитые вифлеемские младенцы, то тем более их туда пустят.

Чего не скажешь о "родителях", которые покромсали их на куски и не каются в этом. Хотя, и не каждое раскаяние спасет (об Иуде тоже ведь сказано, что он "раскаялся и удавился" (Мф.27,3-5)). И уж тем более не спасет лицемерное: "Я сделаю аборт, так ему еще лучше там, в Царствии Небесном, будет, чем жить на этой земле". Не простит Бог такого самооправдания, если человек в нем умрет. Не простит. А дети, жестоко замученные родителями и гинекиллерами, спасутся. Потому что они крещены собственной кровью и через это приняты в обители своего Творца.