По роду работы своей в епархиальном отделе я часто вижу семинаристов. А кое-кого из них знаю и поближе. Ребята производят разное впечатление, конечно, но нет среди них такого, на которого я смотрела бы без тревоги. Мальчики, мальчики, знаете ли вы, что от вас потребуется?..

Нет, я не про знание Устава и Священного Писания. И не про доставание денег на строительство и благоукрашение храмов. И не про моральный облик даже. Я – про доброту.

Готовы ли вы к тому, что вам нужно будет всегда – до конца дней – при любых обстоятельствах вашей собственной жизни – при любом состоянии вашей нервной системы – быть добрыми? Никакой экзамен не проверит вас на эту способность. Даже и блестящая защита дипломной работы ровно никак не свидетельствует о ней.

Апостол Петр негласно завещал нам всем не ручаться за собственную верность в случае угрозы мученичества. Он в свое время сделал эту ошибку, а потом услышал крик петуха. Но за «обычную», т.е., не подвергающую нашу жизнь опасности доброту ручаться нельзя точно так же, как и за предсмертную верность. Кукарекнет - и содрогнешься, увидев, каким оказался человеколюбцем. И начнешь, чего доброго, оправдываться: «Да ведь достали!.. Я один, а их сколько на мою голову!.. » и тому подобное.

Конечно, это ко всем нам относится, а не только к семинаристам. Все мы призваны к любви (а доброта, по сути, то же самое), и все на поверку немощны. Но недоброту мирянина можно пережить. Она ранит, да, но не так глубоко все же, как недоброта священника. Последняя может убить в человеке веру. Или – навсегда оттолкнуть его от Церкви. Особенно если этот человек только-только переступил ее порог.

Впрочем, верно – обращать этот текст только к семинаристам или к очень молодым клирикам мне хотелось бы меньше всего.

Его хотелось бы обратить еще и к тем людям, которым случилось нарваться. Столкнуться, то есть, с недобротой конкретного батюшки. Как случилось намедни автору этих строк. Не надо особой проницательности, чтобы об этом последнем обстоятельстве догадаться. Нетрудно догадаться также и о том, что это произошло с автором не в первый раз, и вряд ли в последний. Как и с вами, пострадавший читатель. Мы не дети, мы не можем рассказывать друг другу сказки. Мы прекрасно знаем, что среди наших священников есть сколь угодно разные люди. Да ведь каждый человек, отдельно взятый – он тоже сколь угодно «разный». Много всякого в нем живет, и по-разному все это может проявляться в разных обстоятельствах. Потому даже и весьма сердитых и резких батюшек нужно различать. Кто-то действительно подломился под тяжестью обстоятельств, смертельно устал, сорвался с нервов – его можно понять и простить. А от кого-то лучше просто держаться подальше. Благо священников нынче не так уж мало, и – вот что важно знать – вы всегда можете найти пастыря, соответствующего сану. Небезгрешного, конечно – без греха един Бог – но искреннего в вере, доброго и ответственного. Не подумайте в пылу обиды, что таких нет. Они есть, а среди них есть люди удивительные - те, кем жива Церковь. Они в большинстве случаев незнамениты и видом не величественны. Именно поэтому мы их недооцениваем. А кое-кого оценим, потеряв. Вот о чем нужно помнить – в пылу возмущения, спонтанно распространяемого, как правило, на всю Церковь.

Можно ли пожаловаться на священника, поведение которого неприятно удивляет? Можно, а когда-то и необходимо – поставить в известность настоятеля (если ваш обидчик сам не настоятель), благочинного или даже правящего архиерея. Но вот чего точно не следует делать – гневно вопрошать «Куда они все смотрят?!» Никакой благочинный, никакой архиерей, будь он сам хоть из чистого золота сделан – не сделает за человека того, что он должен сделать сам: не превратит недоброту в доброту. И не наберет идеально добрых людей ни в каком марсианском заповеднике. Иногда нужно оставить привычку перекладывать ответственность на кого-то вышестоящего. И принять ситуацию как свою. Может быть, даже – как Богом нам посланную. Для того, чтобы мы чему-то научились.

Чему же?...Меньше всего хотелось бы впасть в елейность, в это ложное и всегда, заметьте, притворное смирение: не нам, дескать, батюшек судить, мы сами такие-сякие, так нам и надо, окаянным, и т.д. Раны, наносимые недобротой иного пастыря, таким елеем не зальешь. Но подлинное евангельское "Не судите" (Мф.7,1) ни при каких обстоятельствах в Церкви не отменяется. Не судите – это всегда означает «оглянитесь на себя». Мы возмущены тем, что иерей Н. - плохой священник. Мы правы, мы не можем воспринимать это как норму! Но не попробовать ли нам уж заодно возмутиться и тем, что мы – плохие христиане? С тем же пылом, с той же болью и горечью?..

Нет, с тем же пылом – не получается. Разве что с гораздо меньшим. И почему так?..

Выше я сказала, что недоброта священника может убить в человеке веру или навсегда оттолкнуть его от Церкви. Повторяю: может.

Но не должна.

Марина Бирюкова

В ходе проводимой Патриархом Кириллом реформы церковного управления в Московской патриархии появилась Контрольно-аналитическая служба, которую возглавил заместитель управляющего делами Патриархии игумен Савва (Тутунов). О том, чем занимается Служба и почему ее в блогах сравнивают с инквизицией, отец Савва рассказал обозревателю “Известий ” Борису Клину.

Известия : Как математик из Франции стал “Патриаршим оком” в России?

Игумен Савва : Я родился во Франции в 1978 году. Мама родилась во Франции в эмигрантской семье. Ее отец после революции покинул Россию в возрасте около 10 лет. Бабушка из той же среды. Однако мои родители познакомились в СССР, куда мама приезжала по работе. Здесь они и поженились, потом переехали во Францию. Семья наша верующая, я с детства ходил в храм, прислуживал в алтаре. После школы поступил в университет, изучал математику, получил диплом licence. В 1999 году решил поехать учиться в Московскую духовную семинарию. Затем учился в академии, принял монашеский постриг, работал в ОВЦС (Отдел внешних церковных связей. – “Известия”), преподавал в академии.

Известия : Приехав в Россию, долго здесь осваивались?

Игумен Савва : До поступления в семинарию я приезжал в Москву каждый год на два-три месяца. У меня здесь по отцовской линии бабушка и дедушка. Так что шока не было. Тем более что дома у нас говорили только по-русски.

Известия : В блогах вас называют “инквизитором”…

Игумен Савва : Я бы дистанцировался от такого определения. Во-первых, сразу вспоминается “Великий инквизитор” Достоевского – и не хотелось бы в этот образ попадать… Да и исторические параллели тут “хромают”. Инквизиция на Западе была создана как следствие по делам веры, у нас же вопросами вероучения занимается Синодальная богословская комиссия. Кроме того, так сложилось, что инквизиция считается репрессивным аппаратом, а у нас другие функции, репрессивными их называть не стоит.

Известия : Что или кого контролирует ваша Служба?

Игумен Савва : У нас два направления контроля. Первое – исполнение решений Архиерейских соборов и совещаний, Священного синода. Естественно, где-то возникают сбои. Иногда из-за непонимания или незнания. А бывает, из-за недобросовестности. И надо отследить, где решения не исполнены и почему.

Второе направление – работа по обращениям на имя Святейшего Патриарха. Ежедневно поступает некоторое количество жалоб. Жалуются на священников, епископов, настоятелей монастырей. В большинстве случаев это клевета. Писать кляузы у нас любят. В ряде случаев речь идет о халатности, зачастую допущенной по незнанию.

Известия : Выезжаете с проверками?

Игумен Савва : Инспекции случаются. Практику посещения епархий – подчеркну, с ознакомительными, а не инспекционными поездками – мы развивать будем. На то имеется благословение Святейшего Патриарха. Но в основном мы запрашиваем информацию, получаем ответы. Чаще неприятные ситуации удается исправить путем переписки, телефонных переговоров.

Известия : А если не удается?

Игумен Савва : Был случай, когда церковный суд одной из епархий не учел всех обстоятельств и осудил клирика. Обычным путем вопрос нам решить не удалось. Дело по нашему представлению рассмотрел , отменил решение и вынес другое – в пользу клирика.

Известия : Очень часто священники сетуют на свое полное бесправие в отношениях с архиереем, который может просто запретить в служении.

Игумен Савва : Всякий священник, считающий, что с ним поступили несправедливо, имеет право направить апелляцию на имя Предстоятеля. Патриарх Кирилл дал четкую установку: любая жалоба на его имя должна быть изучена, и на нее должен быть направлен обстоятельный ответ. Но такое обращение должно быть мотивировано. Ведь бывает ситуация, когда назначили священника на приход в деревню. Конечно, там тяжело. Но священником-то он становился не для того, чтобы служить только в кафедральном соборе или чтобы ездить на шикарных машинах и менять их каждый месяц…

Но даже если запретили в служении, Святейший Патриарх уже говорил о необходимости задействовать таких священников для работы в Церкви. Есть много возможностей для социальной работы. До революции священников, находившихся под запретом, назначали псаломщиками – на меньшую должность, говоря мирским языком.

Известия : Насколько часто конфликты между священниками и архиереями носят богословский характер? И приходится ли, разбирая споры, сталкиваться с ересями?

Игумен Савва : Пока с ересями нам сталкиваться не приходилось, если не говорить о борцах с “ересью ИНН”. Но это уже носит маргинальный характер. Если возникнет конфликт догматического характера, мы обратимся за экспертным заключением в богословскую комиссию. Вообще должен заметить, что даже в древности догматические споры нередко носили не только богословский, но и личный характер. Достаточно вспомнить борьбу святого Кирилла Александрийского с еретиками. Очень эмоциональная была борьба… А сегодня бывает наоборот – под личную неприязнь пытаются подвести догматическое обвинение.

Известия : Почему работа Церковного суда проходит в закрытом режиме?

Игумен Савва : Дела, которые он рассматривает, носят личный духовный характер, выявляют какие-то личные грехи. В некоторой степени он подобен суду исповедующего духовника (это аналогия, не надо ее понимать буквально).

Известия : В Церкви есть политизированные группы разных направлений, в том числе и радикального толка. Вы отслеживаете их деятельность или работаете только по заявлениям и жалобам?

Игумен Савва : Не надо преувеличивать значение этих групп, они, опять же, довольно маргинальны. Мы ведем мониторинг, стараемся с ними работать. Бывает, определенное количество мирян очарованы их дискурсом, и для нас важно избежать того, чтобы эти верующие просто взяли и ушли. Ведь их души будут потеряны.

Известия : Чем, кроме контроля, занимается Контрольно-аналитическая служба?

Игумен Савва : Анализом церковной жизни на местах. Мы всесторонне вникаем в деятельность епархий, используя информацию епархиальных отчетов, епархиальных сайтов, региональных СМИ, интернета, блогов и обращений на имя Патриарха, в которых в той или иной форме содержатся сведения о жизни епархий. Мы выявляем слабые и сильные стороны епархиальной жизни, определяем, чем надо помочь, а потом об этом докладываем Священному синоду и Патриарху.

https://www.сайт/2013-07-22/v_prikame_prihozhane_pozhalovalis_na_svyachennika__varyaga_permskaya_eparhiya_u_nas_svobodnaya_stran

«Ударил ребенка кулаком в лицо за неправильно поданное кадило…»

В Прикамье прихожане пожаловались на священника-«варяга». Пермская епархия: «У нас свободная страна, жалуйтесь, куда угодно»

В пермской епархии Русской православной церкви разгорелся скандал. Группа прихожан одного из сельских храмов – в селе Култаево Пермского района - направила жалобы на своего настоятеля, отца Алексия (Загузина) патриарху Кириллу, митрополиту Мефодию, а также в ряд «светских» организаций, таких как прокуратура и даже министерство социального развития Пермского края. Кроме того, инициативная группа граждан обратилась и в редакцию нашей интернет-газеты. Прихожане жалуются на разные притеснения со стороны священника-«варяга», говорят, что он узурпировал всю власть, чинит расправы над неугодными и вообще ведет себя не по-христиански, с чем и просят разобраться различных как церковных, так и мирских чиновников. Почему этот, давно вышедший за рамки одного сельского прихода, конфликт священника и прихожан стал возможен, попытался разобраться корреспондент сайт.

Инициативная группа граждан из числа прихожан и работников храма в честь Усекновения главы пророка, предтечи и крестителя Господня Иоанна в редакцию нашей газеты обратилась с таким восклицанием: «Помогите! Храм грабят!» Обратившиеся недовольны новым настоятелем храма о. Алексием (Загузиным) и проводимой им политикой.

Храм в селе Култаево

Как следует из многочисленных писем, направленных митрополиту Пермскому и Соликамскому Мефодию, патриарху всея Руси Кириллу, прокурору Пермского района и министру социального развития Пермского края, о. Алексий появился в храме в апреле текущего года и сразу стал проводить непопулярную политику.

Одна из главных претензий - о. Алексий якобы тратит деньги из церковной кассы по собственному усмотрению. «Сразу после его назначения на эту должность он объявил, что ежемесячные взносы в епархию будут увеличены в два раза и составят 50 (пятьдесят) тысяч рублей. Это, с его слов, обязательный взнос для митрополита и секретаря епархии отца Андрея Литовки», - говорится в обращении патриарху.

Кроме того, за счет храма священник якобы оплачивает коммунальные расходы в доме, в котором он проживает, расходы на бензин и телефонную связь. Также священник якобы приобрел новую мебель в дом, строит навес для автомобилей, на что взял из кассы 100 тысяч рублей, и даже чай приказывает покупать строго определенной марки «300 рублей за упаковку». И все это якобы за счет средств храма. Помимо этого, Загузин якобы принял единоличное решение о сокращении церковного хора на том основании, что 20 тысяч рублей, которые шли на зарплату певчим, – слишком большая сумма. «Хотите петь? Пойте во Славу Божию. Платить не буду» - позиция Загузина», - говорится в письме.

Внутреннее убранство храма

Упоминаются в письмах и факты якобы недостойного для священника поведения, например: «Загузин во время богослужения и, находясь в алтаре у престола с чашей в руках, может позволить себе употребление бранных слов и неадекватных выражений в адрес тех, кто якобы не подчиняется ему. Их, по его мнению, нужно всех расстрелять за непослушание, как поступал Иван Грозный с опричниками» или: «Во время отпевания при большом количестве родственников усопшего Загузин может прервать обряд и пойти освящать автомобиль, оставив людей в крайней растерянности и непонимании происходящего. Поведение Загузина при этом царственно высокомерно […]. Во время чтения акафиста Иоанну Предтече неожиданно сорвал с себя облачение и выбежал на улицу. Позже объяснил свои действия тем, что к нему приехали VIP клиенты. […] объявил помощнику настоятеля Белоглазову Н.Г., исполняющему свои функции на протяжении 10 лет, что он «снят с довольствия» и может трудиться с этого момента во Славу Божию, то есть бесплатно. Свое решение как руководитель объяснить не может, от личных встреч уклоняется. Помощник настоятеля был категорически против строительства навеса для его машин».

Также авторы письма якобы располагают данными о жестоком обращении священника со своим приемным ребенком. «Во время богослужения, находясь в алтаре, в присутствии второго священника отца Григория Гаврилова и помощника настоятеля Белоглазова Н.Г. ударил ребенка кулаком в лицо за неправильно поданное кадило. Свои действия сопровождал обещанием пришибить ребенка. Иван скорчился от боли...» - говорится в обращении.

Помимо этого, в послании говорится о том, что новый настоятель сразу же вторгся в процесс преподавания в воскресной школе. Сначала он якобы сказал, что теперь он будет вести пояснения по предмету «Закон Божий» только в течение 10 минут, остальное время остается за прежним педагогом. Но впоследствии вдруг выяснилось, что настоятель полностью ведет предмет и в средней, и в старшей группах. «Также он планирует заниматься Законом Божиим и с детьми младшей группы. Почему не было учтено мнение наших детей и не сдержано обещание вести предмет по 10 минут? Учащиеся спрашивают, почему сменился педагог. Стало известно, что девочки старшей группы не имеют желания посещать занятия, проводимые отцом Алексием», - говорится в обращении на имя митрополита. Далее говорится, что педагоги школы были намерены провести летнюю площадку для детей, однако настоятель неожиданно отправил их в отпуск с 1 мая и до 31 августа. При этом педагоги считают, что этот отпуск не является оплачиваемым.

Обратившиеся считают, что о. Алексий Загузин применяет «авторитарные» методы «воцерквления» детей, не пытаясь по-человечески объяснить происхождение и цели церковных ритуалов.

Дом, в котором живет настоятель

В телефонном разговоре с корреспондентом сайт одна из бывших преподавательниц воскресной школы Наталья Дементьева сообщила, что по всем названным фактам они обращались и к секретарю Пермской епархии о. Андрею Литовке. Однако он якобы весьма равнодушно отнесся к их жалобам и заявил, что «у нас свободная страна и вы можете жаловаться кому угодно».

Корреспонденту нашей интернет-газеты не удалось связаться с о. Андреем Литовкой: его сотовый телефон на протяжении нескольких дней не отвечал.

Зато удалось связаться по телефону с настоятелем Храма в честь Усекновения главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна священником Алексием Загузиным. Он весьма спокойно и миролюбиво отреагировал и на сам факт поступившего в редакцию обращения, и на вопросы журналиста. «Писать по любому факту обращения в редакцию журналист имеет полное право. И юридически преследовать я никогда никого не буду, если только это не касается веры. Я так понимаю, что данное письмо направлено против меня лично. Вся низость его вполне понятна для человека разумного, - сказал о. Алексий. Он пригласил журналиста сайт самой приехать в село, посетить службу в храме, поговорить с прихожанами, чтобы составить мнение обо всем происходящем.

Настоятель подтвердил, что действительно строит навес, а также что сменил мебель в доме, но не видит в этом ничего предосудительного, поскольку в доме до него жили 6 настоятелей, мебель пришла в негодность и требовала замены. Кроме того, о. Алексий сейчас ведет строительство на территории храма детской площадки, занимается озеленением, а в планах – строительство часовни для совершения таинства крещения.

Отвечая на вопрос нашего корреспондента, почему вообще стал возможен конфликт, который вышел уже далеко за пределы сельского прихода, и каково может быть его дальнейшее развитие, отец Алексий заявил, что ему пришлось уволить некоторых людей, которые, по его словам, «не имели отношения к вере». По его мнению, те люди, которые покинули храм, вели себя «по-хамски» - не только с точки зрения человека церковного, но и с точки зрения обычного человека. Настоятель сообщил, что ему поступали угрозы. Алексий Загузин опроверг информацию о том, что были в 2 раза увеличены сборы в пользу епархии. «Сборы остались на том же уровне», - сообщил он.

«Что я могу сказать по поводу обращения? По большей части, это вытаскивание «нижнего белья». Это дрязги. Это всё пройдет. Как говорил один из моих преподавателей-богословов в академии, следует отличать грех личный и грех, который может навредить вере. Люди – слабы и немощны. Бог им судья», - подвел черту разговора настоятель храма.

Вообще же история очень напоминает конфликт в коллективе какого-то светского учреждения. Странным выглядит сам факт обращения верующих с жалобами без благословения священника, странно выглядит отсутствие должной реакции на происходящее со стороны вышестоящего духовенства. Ведь возможно, что конфликт, во многом основанный на отсутствии человеческого взаимопонимания, давно перерос пределы одного сельского прихода, что, в общем-то, дает почву для нападок на православное духовенство. Мы надеемся, что руководство Пермской епархии все-таки отреагирует на факты подобных обращений и примет необходимые меры, разобравшись с истинными причинами возникшей ситуации.

Когда стоит сообщить епископу о нарушении священника, а когда не спешить жаловаться, а сперва восполнить пробелы в собственном образовании, какую опасность для молодого иеромонаха таит назначение на приход в Москве, почему у греческого сельского батюшки лучшая машина в деревне, а архиереи порой ездят на подержанных «рабочих лошадках», – обо всем этом рассказывает митрополит Саратовский и Вольский Лонгин.
Фото А. Курочкина

- Как реагировать на то, что священник совершил грех?

Святитель Игнатий Брянчанинов, отвечая на либеральную критику Церкви, очень хорошо сказал: «Монашество барометр, который, стоя в уединенной комнате, со всех сторон замкнутой, с точностью показывает состояние погоды на улице». Эти слова можно отнести и к Церкви в целом. Церковь - это тоже часть общества. Люди, которые составляют Церковь, и клирики и миряне, не появляются с другой планеты. Это люди, которые выросли рядом с нами, воспитывались таким же образом, как и все остальные. И они болеют теми же болезнями, что и все общество. Единственное, что их отличает от общества нецерковного – это то, что они свое состояние осознали и пришли в больницу. Как относиться к тому, что в больнице кто-то исполняет предписания врача, а кто-то не исполняет, а пьет и курит, или вообще сбегает оттуда? Закрыть больницу, сказать, что медицина как наука несостоятельна и ничего хорошего от нее ждать не приходится? Конечно, нет.

- Но разве Церковь не призвана быть другой, не такой, как общество?

Церковь призвана быть другой. Действительно, мы призваны к святости. Абсолютно все. Но, видите ли, путь к святости даже у великих святых был непростым. Люди не могут измениться в одночасье: сегодня человек один, а завтра ― совсем другой, и таким уже останется до смерти… Человек интересное создание: он поднимается на какую-то высоту, но стоит ему задержаться и констатировать, какой он молодец и насколько он сегодня лучше, чем вчера, как он тут же падает ниже прежнего. Это закономерность духовной жизни. А Церковь принимает абсолютно всех, со всеми их недостатками. Поэтому в этом смысле Церковь действительно – срез нашего общества. Не секрет, что с каждым годом гедонизм утверждается в нашем обществе в качестве господствующей идеологии, и люди приходят в Церковь со все более заметными «родимыми пятнами»: внутренними проблемами и ранами. Даже если человек от этой идеологии убежал, он все равно не смог полностью освободиться от ее влияния.

Должен ли священник быть более благочестивым, чем его прихожане? Обязан ли он быть подвижником? Ну, или хотя бы не ездить на вызывающе дорогой машине?

Что значит более благочестивым? Нет ведь таких измерительных приборов, чтобы выйти поутру из своей квартиры и замерить уровень благочестия в себе и в окружающем мире… Однако священник действительно должен быть образцом, должен быть правилом для своих прихожан. Он должен на деле исполнять то, к чему призывает, а в материальном отношении – жить так же, как его паства. Но не стоит выносить поспешных суждений, если нам кажется, что это не так.

Вот представьте: пришел человек в Церковь – искренний, верующий. Он оставил за порогом все, что можно оставить, все, что у него было. Он стремится к духовным вершинам и поэтому стал монахом. Потом ― раз, и его назначили на большой московский приход – молодого, не очень опытного монаха. И тут перед ним открываются такие возможности, которые, возможно, никогда бы не открылись, если бы он монахом не стал. Я не говорю, что он берет деньги из церковной кассы и устраивает на них какие-то кутежи. Просто у него появляются новые знакомые, духовные чада (например, известный эстрадный артист, или кто-то еще). Эти люди возят его с собой, он для них нечто вроде экзотической игрушки. Они для него становятся компанией, и мало-помалу человек доходит до того, что разбивает какое-то невообразимое средство передвижения при сомнительных обстоятельствах. Как это произошло, в какой момент надо было остановить этого молодого человека? И, может быть, все остальные обязанности священника он выполнял замечательно. Допустим, он был прекрасным настоятелем, по-доброму относился к людям, и люди его любили, потому что он мог им помочь, выслушать, поехать ради этого ночью на другой конец города… Одно с другим достаточно часто сочетается. Поэтому будем стараться быть аккуратнее в своих суждениях. И будем надеяться, что те ситуации, о которых сегодня говорят в СМИ, кого-то остановят, кому-то послужат уроком.

Кстати, я вспомнил одну историю, никому о ней раньше не рассказывал. Когда я был помоложе, я часто ездил в Грецию. Две вещи меня там поразили, и я их хорошо запомнил. Несколько архиереев возили меня там на своих машинах. Да, это были нормальные иномарки, но, что называется, «рабочие лошадки» – не то что побитые, а очень подержанные. Они ничем не выделялись из общего потока автомобилей. Для меня это было первым уроком. А вторым… Мы были в гостях у священника в маленьком селе высоко в горах, и я спрашивал, как живет приход, на какие средства живет с семьей сам священник. Село крохотное, по нашим меркам там не то, что семью, кошку прокормить невозможно. Часть зарплаты священника дает митрополия, часть государство, квартира всегда церковная. А машину, говорят мне, всегда покупают обычные жители деревни, и всегда машина священника в деревне самая лучшая! Речь, естественно, не идет о «Лексусах», о какой-то претензии на роскошь. Но никому не придет в голову купить себе машину лучше, чем машина священника. И если в соседней деревне батюшке купили новую машину, то и здесь тоже возьмут и купят новую. Я слушаю и думаю – у нас такое просто невозможно. А там это естественно, потому что священник – это человек, которого уважают, который сопровождает людей, всех жителей этого села, от рождения до смерти. Это к вопросу о различиях в национальных психологиях.

- Нужно ли жаловаться епископу, если знаешь, что священник совершил грех?

То, что священники могут грешить и грешат – открытие не последних двух недель, и даже не последних двух столетий. Именно для этого Церковь имеет соответствующие каноны и обширный опыт борьбы с недостатками духовенства, а также опыт избавления себя от служителей, которые эти недостатки в себе преодолеть не могут. Есть книги правил, в которых рассматриваются все возможные греховные поступки, которые могут совершить клирики, и за которые канонами полагается соответствующее наказание. Само слово епископ в переводе означает «надзиратель». Если священник не исполняет своих обязанностей, или исполняет их неправильно, и если вы являетесь свидетелем недолжного поступка, совершенного священнослужителем, то я уверен: именно обращение к епископу – самое правильное решение. Если человек совершил поступок, несовместимый с пребыванием в священном сане, он должен быть лишен этого сана. Если этот поступок является еще и преступлением, подлежит уголовному наказанию, значит, священник должен его понести, как и любой другой гражданин. Здесь никаких вопросов быть не может.

А с другой стороны, встречаются ведь иногда у людей странные представления о Церкви, о том, каким должен быть священнослужитель, непонятно откуда взявшиеся. Вот мне написали жалобу: «Я пришла в церковь, а нас оттуда выгнали». В чем оказалось дело? Выгнать не выгнали, а сказали, что прежде чем крестить ребенка, нужно пройти катехизаторские курсы. И вот пишут жалобы, как будто в магазине обвесили, только что в общество потребителей не жалуются: я пришла, извольте выполнить мое пожелание… Достаточно часто священника обвиняют в том, что он сохраняет верность присяге, вместо того, чтобы узаконить беззаконие.

Откуда появилось непонимание обществом сути Церкви, мифологизированность и оторванность от реальности ее образа?

Пушкинское «мы ленивы и нелюбопытны» в наше время можно сказать, пожалуй, о каждом из нас. На самом деле, если у человека есть желание разобраться в том, что такое Церковь, и разобраться беспристрастно, то в интернете есть все. Вы научитесь и богословию, и литургике. Семинарию и академию можно закончить на основе тех сведений, что сегодня доступны. Но мы ленивы, нелюбопытны и при этом самоуверенны, ничего не зная, считаем, что можем судить обо всем. Это же не только Церкви касается. Посмотрите, сколько у нас специалистов в государственном управлении. У нас каждый знает, как управлять страной, сельским хозяйством, что делать с экономикой и как вести внешнюю политику. Люди не знают тех обстоятельств, которые вокруг той или иной проблемы складываются годами, если не веками, но при этом безапелляционно выносят самые радикальные суждения. А потом начинают ругаться: почему их никто не слушает и не бежит немедленно делать то, что они сказали… Абсолютно то же самое и по отношению к Церкви. Это скорее особенность человеческой психологии.

Но, все-таки, почему в большей степени критикуют Церковь? Потому, что общество не понимает ее сути? Или мы действительно заслужили эту критику своим состоянием, в том числе и состояние духовенства?

И первое, и второе. Еще стоит учитывать, что мы являемся свидетелями массированной атаки на Церковь со стороны ангажированных СМИ. Эта атака очевидна для человека, который следит за ситуацией: на сетевых площадках, на радиостанциях и в телевизионных студиях сидят умные люди и с отстраненным любопытством обсуждают подробности этой атаки, ее технологию и качество исполнения. Берутся реальные ситуации и события, и раздуваются настолько широко, насколько возможно. Сообщения постоянно повторяются, поддерживая интерес к теме. Иной раз для того, чтобы снова дать информацию в эфир, нет даже никакого информационного повода. Но факт существования этой компании ни в коем случае нас не оправдывает. Еще апостол Павел говорил: не давайте повода ищущим повода (ср.: 2 Кор, 11, 12). Наши собственные грехи и недостатки ни в коем случае не оправдываются тем, что наши враги эти недостатки отыскивают и размахивают ими как флагом. Но сам этот факт должен заставить верующего человека насторожиться и призвать его сохранять здравомыслие и трезвость.

- Ваш пастырский совет человеку, увидевшему прегрешение священника – как это пережить?

Прежде всего, не надо специально всматриваться и искать эти грехи, верить каким-то разговорам, потому что далеко не всегда человек грех этот увидел сам: чаще всего где-то прочитал, от кого-то услышал. Я бы не сказал, что так уж часто грехи священнослужителей бьют в глаза присутствующим в храме людям. А еще есть такой добрый евангельский совет: «Не судите, да не судимы будете». Надо понимать, что священник – тоже человек, что у него точно так же есть обстоятельства жизни, которые могут подвигнуть его к тому, что он не сможет 24 часа в сутки быть ласковым, приветливым, добродушным и, что называется, «при исполнении». Желательно, чтобы так было, но это очень сложно. Священник так же, как и прихожане, подвержен искушениям и грехам. Святитель Иоанн Златоуст говорил, что если бы все христиане были настоящими христианами, в мире уже не осталось бы ни одного язычника или иудея. Все исторические неудачи Церкви связаны только с одним – мы, люди Церкви, не отвечаем своему предназначению и не живем так, как нам заповедовал жить Спаситель.