Память отца василия денисенко. Священник Павел Адельгейм: Из семинарии меня выгонял лично Филарет Денисенко

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Рассказывает Поярченкова В.П.: «Был праздник Святого Крещения, и батюшка, невзирая на запреты врачей, поехал совершать, как оказалось, свой последний Водосвятный молебен. Он был настолько слаб, что в храм его ввели под руки... То, что наш батюшка был любим всеми, кто посещал храм и кто не посещал, показали похороны. Проститься с отцом Василием, со своим любимым батюшкой, казалось, пришло все наше Пестово».

«Накануне Крещения, – пишет жительница Пестово Залипаева Т.А., – мне приснился странный сон. Будто сидим мы с батюшкой Василием возле храма на большом квадратном камне и о чем-то разговариваем. Он в странной одежде, словно собрался в дальний путь: на плечи накинут непромокаемый плащ, за спиной рюкзачок, в руке посох. Через некоторое время мы переносимся внутрь охонского храма. Там происходит нечто удивительное. Вроде, праздник Крещения, а все поют пасхальное «Христос воскресе!» Тогда, еще во сне, я подумала, что это странно.

Через несколько дней нашего дорогого батюшки не стало. Проститься с ним в храм Святой Троицы пришли сотни людей. И вот, когда понесли его гроб вокруг храма, все, словно в моем сне, запели «Христос воскресе!» Наше горе от утраты любимого батюшки сливалось в этом пасхальном песнопении с радостью. Отец Василий жив, он в вечности, и молится за всех нас, стоя у Престола Всевышнего».

Любовь Павлова, Санкт-Петербург : « Когда его не стало, мы все поняли, как сильно он молился за нас, оберегая от бед. И все наши проблемы по молитвам батюшки чудесным образом разрешались. И уже после его смерти на его могиле многие получали помощь, обретали радость и покой».

Забраева Зоя Николаевна из Пестово вспоминает ,чтов ночь, когда батюшка ушел из жизни, она спала, и ей приснилось, что кто-то стучит в дверь. Женщина встала, вышла, открыла дверь и увидела отца Василия в черном одеянии, стоящего у входной двери. Он что-то долго ей говорил. Проснувшись утром, Зоя Николаевна узнала, что батюшки утром не стало: «Во время панихиды, – пишет она, – на батюшкиной могиле было много людей со свечами в руках. Свечи горели, но из-за порывистого ветра быстро гасли. После панихиды люди разошлись, а мы вдвоем с сестрой батюшки Ольгой Евлампиевной остались стоять у могилки. И вдруг все свечи сами собой зажглись, несмотря на сильный ветер. Мы, пораженные этим чудом, стояли и плакали. Никогда мне не забыть об этом чудном, дивном человеке. Вспоминаю о нем с большой теплотой и благодарностью».

Румянцева Т. А., прихожанка храма Святой Троицы в селе Охона : « Вот уже девять лет нет на этом свете отца Василия. Его уход стал для меня утратой близкого человека. Но даже по прошествии стольких лет в памяти прихожан, в сердцах всех, кто знал этого удивительного человека, батюшка останется светлым образом, примером подлинного и преданного служения Богу. И по сей день, в моменты жизненных сомнений и трудностей, с верой и мольбой о помощи я мысленно обращаюсь к батюшке Василию».

«Когда батюшка почил о Господе, – пишет Евгений Поведайко , – на отпевание приехали духовные чада с разных городов и областей. Говорят, что об ушедших не плачут. Но здесь слезы текли сами собой. Кроме потери родного человека, чувствовалось, что от тебя оторвали часть твоей души, частицу тебя самого. Такого духовника, родного человека, источающего любовь, ласку, помогающего и словом, и молитвой, я больше не встречал нигде. Наверное, от его большой любви, которой хватало на всех, и не выдержало сердце дорогого батюшки.

В своих молитвах я обращаюсь к отцу Василию как к святому праведнику. Поэтому символично то, что в моем молитвенном уголке фотография батюшки висит возле иконы Всех святых. Наверное, волею Божией это когда-нибудь свершится. Батюшка, отче Василий, как нам не хватает вас!»

Грошева А.Ф., поселок Хвойная : «Со своей семьей я стараюсь приезжать на могилку к отцу Василию. Прошу его молитв за всех нас, особенно за детей, а их у меня трое. И всех крестил батюшка. Мы уверены, что он слышит наши просьбы, молится о нас, стоя в Горнем мире у престола Всевышнего».

Ирина, г. Весьегонск : « Батюшка ушел, и стало внутри так холодно и пусто,ᦐ荡춝䒅祘ꀑ졘喝弉卺陔ꆮ䝥檻赲ฝẗ⃰ђﯿ撐Ù켽䲛㉍썄晡྆派⾽Ή➓铁墡꩘핷ᔚ⒜人䍆ᑲ枻⑭ꉣ焉菀륀Ꭷ⍇ሃ璡⚄쭑牕ꔓ둂능⣒Ḟ菰䅅谱命輣㒥筎㙕ჇṄ醅哶姵杮଒ᒸﾌ碿鏱剽叐퉥濘❙☨ꎍ㍞뭜ꭴ⾀㱔⋑뼋Ȟ휅઄䩦牜猂勥ኆ᠀̝⤢ᨐऔ⼽쯊㋳녯ᶴ泷앆␯볗혼搔鈡服떢Ū룸ⵊОಉ⦨⦈匍煨ꉦꅺ휩앩깊䜴요﬛捼ꑿ淺헤Ⱚ뮫餼㌷喖쀫裊ა쌟鈧ଽᜓŞ䫾㡮怠豢蓌곟嫮䬀囚챴㈊썾ߪ轑鮊ꕕ∉믵겉ᒥꜾ躽Ґ᪍懿议䇹哙啭Ⲍ聬൥偅ઝ諭᱁⽰༤⨸殕ↅ踧팇떾郻흤̀㳮Ꮠ䍯䓰怀竉䋯밭쇏錚䆨░뗠승履듂褍軓塏퐓뽋Пᦐ荡춝䒅祘ꀑ졘喝弉卺陔ꆮ䝥檻赲ฝẗ⃰ђﯿ撐Ù켽䲛㉍썄晡྆派⾽Ή➓铁墡꩘핷ᔚ⒜人䍆ᑲ枻⑭ꉣ焉菀륀Ꭷ⍇ሃ璡⚄

牕ꔓ둂능⣒Ḟ菰䅅谱命輣㒥筎㙕ჇṄ醅哶姵杮଒ᒸﾌ碿鏱剽叐퉥濘❙☨ꎍ㍞뭜ꭴ⾀㱔⋑뼋Ȟ휅઄

牜猂勥ኆ᠀̝⤢ᨐऔ⼽쯊㋳녯ᶴ泷앆␯볗혼搔鈡服떢Ū룸ⵊОಉ⦨⦈匍煨ꉦꅺ휩앩깊䜴요﬛捼ꑿ淺헤Ⱚ뮫餼㌷喖쀫裊ა쌟鈧ଽᜓŞ䫾㡮怠豢蓌곟嫮䬀囚챴㈊썾ߪ轑鮊ꕕ∉믵겉ᒥꜾ躽Ґ᪍懿议䇹哙啭Ⲍ聬൥偅ઝ諭᱁⽰༤⨸殕ↅ踧팇떾郻흤̀㳮Ꮠ䍯䓰怀竉䋯밭쇏錚䆨░뗠승履듂褍軓塏퐓뽋Пыбрали духовный путь служения людям:

Митрофорный протоиерей Николай Денисенко (сын) – благочинный Лужского округа, почетный гражданин города Луги.

Иерей Николай Денисенко (внук) – настоятель храма Преображения Господня в Лигово.

Протоиерей Василий Морозов проходит служение в храме на Троицком Поле города Санкт-Петербурга.

Заслуженный протоиерей Валериан Дячина служит в лужских храмах.

Мстислав, епископ Лодейнопольский – викарий Санкт-Петербургской епархии (Дячина Михаил Валерианович).

Приложение

Автобиография

Я, гражданин Денисенко Василий Евлампиевич, родился 4 октября 1925 года в селе Орловка Куликовского района, Черниговской области в семье крестьянина-бедняка. Семья вся была глубоко верующая, и с детского возраста все время находился в церкви, а с восьми лет вместе с родителями совершал паломничество по другим храмам, особенно в Троице-Ильинский монастырь города Чернигова. Учился в Орловской семилетней школе, которую окончил в 1940 году.

В 1941 году Родина моя была оккупирована немецкими захватчиками, а 6 июня 1942 года я был угнан в рабство в Германию, в город Бремен, в «Геманшафто-лагерь», где работал на фирме «Фортман» по 1945 год. С 1 апреля 1945 года сбежал из лагеря и находился в лесах, а 10 апреля того же года был освобожден английскими войсками и отправлен на Родину, где после лечения был призван в Труд-Армию и работал в городе Березники, Пермской области на БТЭЦ №4.

В 1948 году по приезде в город Чернигов работал при войсковой части 23339 и Черниговской фабрике п/о шерсти по 1 марта 1956 года и в этот период одновременно состоял певцом при Свято-Ильинской церкви города Чернигова, и при ней же исполнял обязанности псаломщика. С 1 января 1952 года по 1 февраля 1956 года проходил пастырскую подготовку под руководством протоиерея Пантелеймона Марченко и архимандрита Спиридона. 6 марта 1956 года держал экзамены на священника в экзаменационной комиссии при Черниговском Епархиальном управлении. 8 марта 1956 года в Свято-Введенском храме Черниговского женского монастыря рукоположен в сан диакона, а 10 марта 1956 года в этом же храме – в сан пресвитера епископом Андреем Черниговским и Нежинским. С 14 марта 1956 года по 4 июня 1963 года до закрытия храма служил в Свято-Успенской церкви села Новые Боровичи. Черниговской епархии. После закрытия храма мне было разрешено уполномоченным исполнять требы вне храма до 1 января 1964 года. С 31 декабря 1963 года состоял псаломщиком Свято-Ефимиевского храма ст. Екатериноградской., Прохладненского района КАБАССР.

4 марта 1964 года назначен настоятелем Свято-Никольского храма деревни Мроткино Новгородской епархии, 15 декабря 1964 года переведен настоятелем Свято-Троицкой церкви села Охона.

Священник Денисенко В.Е

Послужной список протоиерея Василия Евлампиевича Денисенко

Настоятеля Свято-Троицкой церкви села Охона Пестовского района Новгородской области.

1950-1956 годы – состоял певцом в Ильинской церкви города Чернигова, исполнял обязанности псаломщика, одновременно проходя пастырскую подготовку.

8 марта 1956 года за Божественной Литургией в Свято-Введенском храме Черниговского женского монастыря рукоположен в сан диакона.

13 марта 1956 года указом епископа Черниговского и Нежинского Андрея вновь рукоположенный священник отец Василий Евлампиевич Денисенко назначается настоятелем Свято-Успенской церкви села Новые Боровичи Щорского района Черниговской области.

29 мая 1962 года за усердную службу ко дню Святой Пасхи епископом Черниговским и Нежинским Игнатием награждается камилавкой.

4 мая 1964 года Указом Высокопреосвященнейшего Сергия архиепископа Новгородского и Старорусского назначен настоятелем Никольской церкви села Мроткино Новгородской области.

Указом от 7 декабря 1964 года с 15 декабря настоятель Никольской церкви села Мроткино переводится в Троицкую церковь села Охона Пестовского района Новгородской области.

От 17 марта 1965 года письмо Владыке Сергию за то, что он прислал хорошего батюшку «ангела во плоти» от Румянцевой Евгении Дмитриевны (п. Пестово, ул., Победы, 55) Всего 7 подписей.

С 1965 года по 1970 год – обучение на Заочном секторе Московской Духовной семинарии.

8 августа 1967 года приказ о переводе настоятеля Св.Троицкой церкви села Охона вторым священником Спасо-Преображенской церкви села Бронницы. Для перемены регистрации необходимо явится к Уполномоченному по делам Религии по Новгородской области А.Н.Веткову.

С 11-19 августа 1967 года на имя Владыки от прихожан последовало десять писем с просьбами не переводить батюшку их Охоны в Бронницу.

22 августа – Указ Владыки Сергия, архиепископа Новгородского и Старорусского: «Ввиду категорического отказа священника Василия Денисенко настоятеля Св.Троицкой церкви села Охона перейти в приход Преображенской церкви поселка Бронницы по семейным обстоятельствам, я вынужден оставить его на прежнем месте. За отказ выношу выговор с занесением в личное дело».

8 апреля 1969 года – ко дню Святой Пасхи Указом Его Святейшества, святейшего патриарха Московского и Всея Руси Алексия священник Василий Денисенко, настоятель Св.Троицкой церкви села Охона, награждается наперсным крестом.

9 апреля 1972 года – Его Святейшество святейший патриарх Московский и Всея Руси Пимен ко дню Святой Пасхи награждает священника Василия Денисенко, настоятеля Св.Троицкой церкви села Охона, саном протоиерея.

4 апреля 1977 года – Указом Его Святейшества, святейшего патриарха Московского и Всея Руси Пимена ко дню Святой Пасхи священник Василий Денисенко, настоятель Св.Троицкой церкви села Охона, награждается палицей.

2 апреля 1980 года Указом Его Святейшества, святейшего патриарха Московского и Всея Руси Пимена ко дню Святой Пасхи священник Василий Денисенко, настоятель Св.Троицкой церкви села Охона, награждается крестом с украшениями.

19 апреля 1987 года Указом Его Святейшества, святейшего патриарха Московского и Всея Руси Пимена во внимание к церковным заслугам протоиерею Василию Денисенко, настоятелю Св.Троицкой церкви села Охона, Новгородской епархии вручается орден во имя Святого Равноапостольного Великого Князя Владимира III степени.

13 мая 1990 года к празднику Святой Пасхи за вечерней в церкви Св. апп.Филиппа города Новгорода священник Василий Денисенко, настоятель Св.Троицкой церкви села Охона, удостоен права ношения митры за усердное и ревностное служение Церкви Божией.

Охона.

Церковь во имя Святой Троицы

В десяти километрах западнее городка Пестово на берегу реки Меглинка в живописной местности стоит древнее село Охона. Погост Охона был центром Охонской волости Устюженского уезда в 59 верстах от Устюжны по Боровичскому почтовому тракту. В центре погоста возвышалась древняя церковь Живоначальной Троицы и три часовни, чуть в отдалении стояли церковноприходская школа, образцовое училище, волостное правление, ветеринарный и фельдшерский пункты. В селе также было две чайных, несколько мелких лавок и пекарня баранок.

На пятой неделе Великого поста, в «Троицын день», 24 июня и 27 сентября в селе Охона проводились ярмарки. С каруселями, с медовыми пряниками, сахарными бубликами, баранками и грудами карамельных леденцов.

Одна из древнейших святынь Пестовского района Новгородской епархии – храм Святой Троицы села Охона. Построенная в 1814 году на месте древнего храма 1674 года основания, каменная церковь Святой Живоначальной Троицы известна как один из самых ранних местных памятников каменного зодчества периода классицизма.

Храм отличается четкостью архитектурных линий. Массивные колонны поддерживают двухъярусную колокольню, которая возвышается над входным притвором. Храм и встроенная колокольня располагаются на одной линии. Построенная по типу «корабля» церковь венчается крупным центральным куполом, окруженным с четырех сторон маленькими главками.

Церковь освящена 7 июля 1816 года с тремя престолами: центральный придел Святой Троицы; правый придел святого Иоанна Крестителя; левый придел святителя Николая Чудотворца. Правый и левый пределы освящены в память о двух древних деревянных церквях, пришедших в упадок к концу XVII века.

В Российском Государственном Историческом Архиве в фонде хозяйственного управления Синода хранится страховая оценка Троицкой церкви в погосте Охона, Устюженского уезда, Новгородской епархии, составленная 29 мая 1914 года:

«Троицкая Охонская церковь построена в 1814 году каменная, крыта железом. Длина церкви, считая колокольню, составляет 18 саженей, ширина – 6, высота – 7,5 саженей. Посреди церкви – большая глава, с четырех сторон – маленькие главки.

При церкви построена колокольня в два яруса, высотою в 9,5 саженей. На расстоянии 25 саженей от церкви с западной стороны находятся принадлежащие ей строения:

1) церковный дом, бревенчатый с древесной крышей, 1861 года постройки;

2) церковный бревенчатый амбар с древесной крышей 1892 года.

На месте упраздненной бывшей приходской Троицкой церкви в Охонском погосте находится часовня Троицкая, деревянная 1902 года. На месте упраздненной бывшей приходской Никольской церкви в Охонском погосте находится Никольская часовня, деревянная с крышей 1898 года. Охонской Троицкой церкви принадлежали также:

три корпуса торговых бревенчатых лавок расстоянием от церкви в 70 сажен, устроены в 1908 году.

Часовня в д. Федово (Федотово – по архивной справке) – деревянная 1902 года с иконостасом.

Часовня д. Почугинское – деревянная 1898 года.

Часовня в д. Маклаково – деревянная 1879 года.

Церковно-приходская школа в д. Мелестовка, деревянная с древесною крышей 1902 года.

Церковно-приходская школа в д. Маклаковка, деревянная с древесною крышей 1903 года.

Церковь во имя иконы Божией Матери «Взыскание погибших» в пустоши Еросиха – деревянная, покрыта железом, построена в 1910 году.

К востоку от здания церкви устроены причтовые помещения, а с южной – церковная сторожка, 1910 года постройки.

На расстоянии 29 сажен помещается недостроенный дом священника, деревянный, с деревянной крышей, построен в 1910 году.

На расстоянии 5 аршин от сторожки устроен в 1910 году дровяной сарай.

Приписанная к Троицкой Охонской церкви Мелестовская церковь – деревянная, с деревянной крышей построена в 1900 году, с иконостасом».

В 1940-м году решением Советской власти церковь Святой Троицы в селе Охона закрывают, священники к тому времени уже были расстреляны. С августа 1941 года в здании располагались авиамоторные ремонтные мастерские 18-й авиабазы для обслуживания авиачастей. Вновь церковь была открыта после перелома в Великой Отечественной войне в марте 1944 года и с тех пор не закрывалась.

В церкви велись метрические книги с 1803 года, документы хранятся в Государственном Архиве Великого Новгорода и музее Новгородского Кремля. Храм является приходским для окружающих его. С 1964 года по 2003 год настоятелем храма Святой Троицы села Охона был протоирей Василий Евлампиевич Денисенко.

Предисловие……………………………………………………………….

Детство……………………………………………………………………..

«Никогда не думал, что придется зарывать собственную могилу!»……

«Господи, укрой! Господи помоги!»…………………………………….

Годы мытарств…………………………………………………………….

Охона………………………………………………………………………

«Он прикровенно указывал верный путь»……………………………....

Настоящее служение в милосердии……………………………………..

Молитвенное раздумье……………………………………………………

Сила молитвенного дара………………………………………………….

«Научи меня, Боже, любить!»……………………………………………

«Ни одно письмо не осталось без ответа»………………………………

Верная спутница………………………………………………………….

«Никому не давайте растоптать свою душу»……………………………

«Мой Алеша вместе с батюшкой Василием»……………………………

Последняя служба………………………………………………………….

Приложение ……………………………………………………………….

Автобиография…………………………………………………………….

Послужной список протоиерея Василия Евлампиевича Денисенко,

Настоятеля Свято-Троицкой церкви села Охона Пестовского района

Новгородской области……………………………………………………

Охона. Церковь во имя Святой Троицы………………………………….

Редактор: Любовь Журавлева

Корректор: Светлана Васильева

Рядом с нами долгое время жил удивительный батюшка. Мудрый, кроткий, бесконечно добрый и милосердный. Отец Василий Денисенко служил в Свято-Троицком храме древнего новгородского села Охона около сорока лет. И за это время благодаря ему многие и многие нашли свой путь к Богу. Краткие слова и простые наставления батюшки Василия одинаково трогали сердца и «мудрецов», и «простецов», и глубоко верующих людей, и сомневающихся скептиков.

Книга эта – не что иное, как попытка еще раз прикоснуться к личности отца Василия Денисенко. В ней описываются случаи его благодатной молитвенной помощи и многочисленные свидетельства его прозорливости. Возможно, многие, искренне ищущие спасения, почерпнут здесь нечто полезное для своей души.

СВЯЩЕННИКИ и «ПОПЫ»

Во всех верах и религиях есть люди, свято служащие Божественной цели – это Священники. Печально, но в храмах служат люди, которых больше всего волнует свой приход, его земные богатства, блага и собственная власть, якобы данная свыше. Их волнуют «овцы», несущие дань в их церковь. Не дай бог, если «овцы» отобьются от стада! Ведь из неё складываются их богатства и власть. Они мечтают вернуть прошлое время, когда на Руси монастыри были богаче княжеских уделов. Эти люди – «попы», разрушающие Русь и святую веру. Они ратуют за единство веры под их «божественной» властью и порождают религиозных фанатиков с ограниченным видением мира. Но как можно кнутом загнать всех людей в одно стойло на примитивной ступени духовного развития. Ведь существуют более высокие ступени восхождения к Богу.
Высшая религиозная ступень – это космическая эра высокого сознания и культуры человека, которая имеет лишь оттенок религии. Время её пришло. Называется она (по библейскому выражению) – новое Небо и новая Земля. Но есть в беспредельности ещё выше ступени, к самому Творцу. Лишь в Его сознание можно вместить все доступные уровни в едином начале восхождения. Это начало – Любовь, не разделяющая разные веры ради плотских интересов. Сердце, наполненное светлым чувством любви, понимает и принимает всё нравственное и положительное. Оно не посмеет упрекнуть иноверцев в неправильности их веры. Ведь она дана от Бога, но в силу культуры, образа жизни, менталитета людей имеет внешние различия. Но внутреннее содержание всех мировых религий едино. Оно направлено на духовно-нравственное развитие человека. Я знаю, что эту философию не примут «церковники-фарисеи» и «учёные-книжники». Потревожены их интересы. Но я не ищу лёгких путей и должен от чистого сердца высказать истину, а время и история рассудят, скажут своё веское слово и всё расставят по своим местам.
Пророчества, высказанные догматиками старых религий, ограничены 2000 годом. Это говорит о том, что они не готовы понять и принять новый План, данный свыше. Человек эволюционирует, и вместо ветхих религий появляются новые, более совершенные пророчества и всеобъемлющие Учения, которые люди способны понять. Так было в прошлом, так есть в настоящем, так будет в будущем. Разница в том, что слепая религиозность людей постепенно наполняется любовью и глубоким смыслом. Откровения о Новом Времени даются предсказателям Солнечной эпохи, которые способны принять их и передать другим. Так рассуждаю сейчас, когда собралось множество подтверждений и не только земных, а тогда я интуитивно предчувствовал это и, как все мои друзья, охваченный всеобщим восторгом, верил в скорейшее счастье людей на Земле.
За чашкой вкусного чая, наговорившись вдоволь, мы разошлись по домам. Я в сопровождении своих почитателей вернулся к Алексею, у которого временно остановился. Скажу откровенно, находиться у него было тяжело. Я постоянно порывался переселиться в гостиницу, но Алексей очень просил пожить у него. Он убеждал меня, что, пока я нахожусь у него, отношения у них с женой налаживаются, но мне становилось всё нестерпимее. Дело не в том, что он постоянно проповедовал мне навыки материальной жизни, которых у меня достаточно. Мне требуется не много, и вопросы в этом плане решаются просто. Я взрослый человек с устоявшимися взглядами, которого перевоспитывать поздно. В свою очередь, я пытался перевести внимание Алексея на духовные ценности и убедить, что его энергии в материи предостаточно. Переведи ты свои мысли в духовность, и материя сама к тебе придёт в необходимом количестве, достаточном для культурной жизни и семейного счастья. Однако он впрочем, так же как и я, в своих убеждениях был непоколебим, сила каждого из нас – в нашем упорстве. Всё нестерпимее для меня становилась тяжёлая, гнетущая свободу и счастье энергия, исходившая от него. При встречах эта энергия особо не чувствовалась, даже иногда действовала с адреналиновым эффектом и становилась уроком, как не следует жить. Но постоянное общение с ним забирало жизненные силы и счастье. Чтобы нейтрализовать эту энергию, нужно было постоянно о чём-то говорить, а он восторженно слушал и делал всё наоборот. Складывалось впечатление, что я накачиваю его «махину» жизненной силой, которую он использует на разрушение духовных ценностей.
Однажды его жена Людмила, красивая и сильная женщина, рассказала свой интересный сон, который увидела накануне их знакомства: «Идёт к ней огромный человек, весь чёрный-чёрный, даже нет на нём светлого пятнышка, он берёт её под руку и уводит». Далее она добавила: «Мы с Алексеем познакомились на танцах. Вижу, ко мне подходит высокий, стройный офицер в лётной форме и приглашает на танец. Я сразу догадалась, что это моя судьба, предсказанная во сне».
Поблагодарив Алексея за гостеприимство, я перебрался в гостиничный номер и ощутил прилив жизненных сил. Я стал встречаться с интересными людьми, с которыми свела судьба в университете на лекции. Они познакомили меня с другими более маститыми личностями. Эти личности были не так доверчивы и просты. Они что-то провоцировали и постоянно предупреждали, чтобы я отдалялся от Алексея, который раздавит кого угодно. Я общался с ними, поскольку по-своему они были привлекательны и своим эпицентром притягивали интересных людей. Иногда эти маститые люди вынуждали сделать им отпор, поэтому меня остерегались и муссировали кривотолки.
Пришло время моего отъезда. Попрощавшись с Алексеем, его семьёй и новыми друзьями из гостеприимного города, я уехал электричкой в Ленинград. Затем самолётом улетел в Алма-Ату с надеждой вновь вернуться в любимый город.

Продолжение следует, следующая часть «КНИГА».

Сайт: ИДЕЯ РОССИИ http://nidenisenko.narod.ru, (Прямая ссылка здесь не работает, поэтому нужно скопировать ИДЕЯ ВОЗРОЖДЕНИЯ РОССИИ и вставить в окно поисковика).

Беседа Александра Щипкова с клириком Псковской епархии отцом Павлом Адельгеймом

– Отец Павел, ваше детство прошло в детдоме, а потом вы с мамой жили на спецпоселении в Казахстане. Кто вас привел к вере?

– “Никто не приходит к Отцу, как только через Меня” (Ин. 14, 6). “Никто не может придти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня” (Ин. 6, 44). По смыслу евангельских слов, приводит к Богу Он Сам. Можно говорить только об обстоятельствах и людях, через которых Бог касается человеческого сердца. У меня есть отрывочные воспоминания о храме из самого раннего детства. Сознательно я вошёл в церковную жизнь в Караганде. Когда отца арестовали, мать со мной на руках пошла в НКВД, добиваться правды. Её арестовали, а меня отправили в детский дом. Это был мой первый срок в детском доме. Когда мать освободили, мне было лет пять. Года через два ее опять посадили, а меня отправили в детский дом на второй срок. В детском доме я пошел в первый класс. Мать осудили и отправили по этапу в Казахстан. В казахстанской ссылке мы с ней прожили до смерти Сталина. Мать работала табельщицей огромного гаража в поселке Ак-тау Карагандинской обл. Я учился в школе. Однажды поехал в Караганду и “случайно” нашел православную общину отца Севастьяна в Большой Михаиловке. С тех пор я бывал там регулярно. После смерти Сталина мы переехали в Караганду, маму взяли в драмтеатр, в Михаиловку мы ездили вместе. Там был молитвенный дом, но служить в нем не разрешали власти. Поэтому приходилось служить по ночам в частных домах. Эти богослужения организовал о. Севастиан, келейник старца Нектария из Оптиной пустыни. Церковная община всегда имеет стержень, вокруг которого формируется её духовная жизнь. Таким стержнем в Б. Михаиловке был о. Севастьян.

Остались впечатления от ночных богослужений, чтения страстных Евангелий, общих трапез. Служили мы тайно в разных домах на переносном антиминсе. Богослужения продолжались всю ночь. В 21 час начинали Всенощную, потом Литургию. В пять часов утра все заканчивалось, и я шёл спать. Все расходились. Отец Севастьян пил чай, и шел в другой дом служить обедницу, а потом начинались требы. Их разрешали служить в молитвенном доме.

Приход был большой. Число прихожан совпадало с числом жителей. По составу это были раскулаченные переселенцы. По соседству располагались немецкие поселения со строгой планировкой улиц, чистотой, порядком, палисадниками возле каждого дома. Иногда вдвоём с батюшкой мы путешествовали на Мелькомбинат, где жили многие из прихожан. Мы выходили утром, пока было прохладно. Батюшка шел лёгкой походкой в сапогах и подряснике. Мелькомбинат находился километрах в трёх от Б. Михаиловки. Это был большой посёлок с крепкими крестьянскими хозяйствами. На бесплодном песчанике всё росло и цвело, как в Земле Обетованной. Крестьяне сами копали колодцы, придумывали технику. Семьи были многодетные, по восемь – десять человек. В семьях сохранялся патриархальный уклад.

Одной из первых серьёзных книг для меня было “Введение в философию” Челпанова. Мне понравился “Отечник”, и я перечитал все патерики. Однажды власти разрешили послужить в молитвенном доме Великую Пятницу, Субботу и Пасху к радости всего прихода. В книге об отце Севастьяне есть фотография, где я запечатлён на общем снимке с ним. Отец Севастьян был невысокого роста, худенький, седые и редкие, но длинные волосы и седая борода. Собор 1988 г. его прославил одним из первых среди новомучеников. Батюшка пробудил мой интерес к церковной жизни. Моё решение служить Церкви созрело в тринадцать лет. Это действительно был замечательный Пастырь, и общение с ним привело меня в храм навсегда. С тех пор моё сознание нашло точку опоры в Промысле Божием. Тайна Промысла открывалась мне в жизненных обстоятельствах. С тех пор Промысел Божий строит мою судьбу, а я только принимаю её с благодарностью Богу.

– Вы были послушником в Киево-Печерской Лавре, как Вы попали туда, если можно, расскажите о том, какова была жизнь и устройство обители в то время?

– Из Казахстана Бог привёл меня в Киев. В Киеве жил мой дед Павел Бернардович Адельгейм. Под Киевом он имел землю и заводы в Турбово и Глуховцах. В Киеве у него был дом. После революции его отняли. Семья осталась жить в двух комнатах. Потом всех разметали жизненные бури. Дедушку расстреляли в 1938, бабушка умерла в инвалидном доме. В Киеве оставались родственники. Приехал я к ним. В 1954 году я стал послушником Киево‑Печерской Лавры и поселился в монастыре. Приняли меня неофициально. Тогда я был ещё несовершеннолетним. Жил в келье строгого монаха игумена Феодосия (Сердюка), регента правого хора. Левым клиросом управлял епископ, настоятель монастыря. Епископ был большого роста, с хорошим басом. Его я видел только издали. Позднее всех монахов выписали, и монастырь закрыли, по-моему в 1961 году. Проповедником в Лавре был отей Пафнутий (Россоха). За всенощной он в мантии и епитрахили обычно читал шестопсалмие. Иеромонах Пафнутий дружил с отцом Феодосием. Мне повезло участвовать в их келейном правиле до – и после богослужений. Богослужения были очень торжественными и долгими. Мне дали послушание чтеца. Читать приходилось много, постоянно, это не было обременительно, напротив, я пристрастился к чтению и выполнял своё послушание с радостью. Хоры пели антифонно, а на догматик, на Великое славословие и т.д. сходились вместе на средине храма и звучало торжественное пение обоих хоров. Литургии служились многократно: в центральном храме и других храмах на Дальних и Ближних пещерах, служились в пещерных храмах.

Жизнь монастыря была размеренной, строгой и содержательной. Рано утром совершали “полунощницу” и Литургию, в 8 часов давали рабочим завтрак, пили чай и шли на работу.

Вторым послушанием была обычная физическая работа. На дальних пещерах копали и носили землю, в 13 часов был обед, до пяти часов работали. Потом бежал в храм читать Малое Повечерие и начиналось богослужение. Так изо дня в день, но как-то находилось время для общения и чтения книг. Я был постоянным чтецом за ранними и вечерними богослужениями. У меня была хорошая дикция и “луженая глотка”. Читал я неутомимо и с наслаждением. Мог читать по многу часов. Позднее, в Ташкентском Соборе на мне лежали все чтения. Я так втянулся, что чтение не было обременительным. С утра я прочитывал всю Утреню, Часы и Вечерню за Преждеосвященной Литургией. Третье послушание мне тоже нравилось: водить по пещерам паломников и туристов и проповедовать им Евангелие. В монастыре я прожил до 1956 года.

Атмосфера монастыря, чтение Патериков и Житий, общение с иноками воспитали во мне благоговейное отношение к монашеству, и я предполагал для себя монашеское будущее до самого конца учёбы в семинарии. Но Промысел Божий указал мне другой путь.

– В 1956 году вы поступили в Семинарию, откуда вас в 1959 году исключил по “политическим мотивам” Филарет Денисенко. В советское время под этим термином скрывались совершенно разные вещи, не могли бы Вы рассказать об этом эпизоде из своей жизни?

– Из Лавры я поступил в Киевскую семинарию, когда мне исполнилось 18 лет. Семинарская жизнь была следующим светлым и радостным периодом моей жизни.

У нас были замечательные педагоги. Ректор протоиерей Николай Концевич и инспектор протоиерей Константин Карчевский. Незабываемые люди. Мне нравилось учиться, учился я отлично.

Много времени проводил за чтением. Изобилие книг, о которых можно было только мечтать в те годы. Нам давались темы по всем дисциплинам, и нужно было написать несколько сочинений в течение года. За каждую пятёрку по сочинению платили пять руб. Это были деньги, дополнявшие стипендию, тоже пять руб.

Потом сменили Ректора и инспектора, на третий год снова поменяли, и пришёл игумен Филарет (Михаил Денисенко). Ему тогда было тридцать лет. Инспектором назначили священника В. Муратова (позднее он снял с себя сан и работал на каком-то заводе). У меня был круг близких друзей. Нас было пятеро, и Муратов называл нас “благочестивыми негодяями”. Было несколько эпизодов, которые приписывали мне, хотя я о них узнал спустя несколько лет после ухода из семинарии. Участвовал я в двух эпизодах.

Первый, с крестиками. Лёня Свистун предложил сделать всем семинаристам значки из бронзы, завинчивающиеся на чёрном семинарском френче. Ребятам понравились желтые полированные крестики на черном фоне. Нашли токаря, который вытачивал их по 5 руб., собрали деньги. Семинарское начальство с удивлением увидело значки на всех семинаристах и начало борьбу со значками, применяя физическую силу для их изъятия.

Второй эпизод связан с празднованием Первого мая. В 1959 году оно пришлось на Великую Пятницу, день сугубого поста. Филарет назначил торжественное собрание, во втором отделении хор с патриотическими песнями. Леня Свистун предложил мне пойти к ректору с протестом. Мы пошли, и Филарет произнёс воспитательную речь о любви к советской власти: “я сын шахтера, стал архимандритом и ректором. При какой другой власти это могло бы случиться? Под чьим небом вы живёте? Чей хлеб едите? По чьей земле ходите? Вы неблагодарные, вас советская власть учит…” и т.д. Это была последняя капля. Инициативу разговора, видимо, приписали мне. Леня был социально близким, сын рабочего, отец погиб на войне, а моего отца расстреляли как “врага народа”.

Конечно, я был на торжественном собрании 1 мая, слушал речь Филарета о солидарности трудящихся, пел с хором “Коммунистической партии хвала”, кстати, красивое музыкальное произведение и другие песни. Протест был последней каплей, и Филарет перед экзаменами заставил меня написать заявление об отчислении из Киевской семинарии “по собственному желанию”.

– В конце 70-х мне довелось служить в армии в Туркестанском военном округе, в Ташкенте и я ходил на службу в собор, построенный архиепископом Ермогеном (Голубевым), который вас рукополагал.

– Архиепископ Ермоген был незаурядным архиереем. Он любил Церковь и служил её интересам вопреки своим личным интересам вплоть до самопожертвования. Он действительно построил в Ташкенте собор. В 1958 году, когда хрущёвская власть запрещала в храмах даже косметические ремонты, архиепископ построил в Ташкенте великолепный кафедральный собор. Он выстроил Новый собор вокруг прежнего, оставив старый собор внутри, а затем его разобрали и вынесли. Внутри собор был отделан золотом и мрамором, рассчитан тысяч на 7 народа. Рядом был придел во имя вмч. Пантелеимона. Сейчас храмы строят десятками, их строительство никого не удивит в наши дни. То, что похвально сегодня, в то время считалось преступным и могло стоить не только свободы, но и жизни. Строительство Ташкентского собора было подвигом, за который Владыка заплатил своим положением. Последние 17 лет он провёл в Жировицком монастыре. Мне посчастливилось видеть епископов, которые не искали личного благополучия. Они отдавали жизнь за свою паству: “душу Мою полагаю за овцы”. Пройдя через все испытания советской репрессивной машины, архиепископ Ермоген (Голубев) до конца жизни сохранил верность интересам церкви.

Совет по делам религий при Совете Министров СССР завёл жёсткий порядок регистрации духовенства. Епископ должен был “согласовывать” кандидатуру священника прежде его рукоположения и назначения. Архиепископ Ермоген не подчинился этому порядку. Он сперва рукополагал и назначал священника, а затем с Указом на руках посылал за регистрацией к уполномоченному Совета. Такая практика вызывала раздражение уполномоченного.

Архиепископ организовал епархиальную гостиницу. Приезжая в Ташкент по вызову архиерея или по личной нужде, каждый клирик бесплатно получал уютную комнату, завтрак, обед и ужин. Гостиница не имела коммерческой цели. Владыка заботился о клириках.

Архиепископ распорядился приобрести причтовый дом для каждого храма Ташкентской епархии. Были выделены епархиальные средства и куплены дома. Каждый священник и диакон ташкентской епархии, приезжая на приход, получал благоустроенное жильё.

Своим Указом архиепископ запретил младшим клирикам делать подарки старшим по положению. Только старшие могли одаривать стоявших ниже на социальной лестнице. Такое положение исключало симонию и коррупцию.

Вскоре после назначения на кафедру епископ Ермоген написал Распоряжение:

“Ко мне обратился настоятель одного из приходов с приглашением совершить богослужение в день Престольного праздника. При этом он выразил озабоченность по поводу расходов, необходимых для приёма архиерея и сопровождающих клириков. Довожу до сведения всех настоятелей храмов, что архиерей будет посещать каждый храм своей епархии и совершать богослужение. Приходы не несут никаких расходов, связанных с посещением архиерея. Все расходы по приёму архиерея и сослужащих ему клириков возлагаются на Епархиальное Управление”.

Где нашёл епископ средства для столь щедрой благотворительности?

В пятидесятые годы духовенство РПЦ получало доходы от “кружки”. Деньги за требы и пожертвования клались в кружку, опечатанную приходской печатью. Раз в месяц “кружку” делили. Собирался весь причт, снимали печать, считали деньги. Две части оставляли на храм, одну часть отдавали причту. В то время духовенство облагалось по ст. 19 Налогового кодекса, исчислявшей процент налога по прогрессирующей шкале. Размер налога мог вырастать до 95 % от суммы годового заработка. В качестве налога духовенству приходилось отдавать суммы, превышавшие заработок. Причём, духовенство, как и осуждённые в СССР, было лишено социального страхования: пенсий, бюллетеней, оплаты инвалидности, обеспечения жилищем и транспортом, санаторно-курортного лечения и прочих социальных льгот.

Архиепископ Ермоген ввёл новую форму оплаты. Всё духовенство Ташкентской епархии перешло на твёрдые денежные оклады. Оклады были минимальными, в пределах 100-150 рублей. Все приходские средства епископ сосредоточил в своих руках, купил на них облигации 3 % золотого займа, который ходил в свободном обращении и начал выдавать премии всему епархиальному духовенству к каждому празднику по 1000-3000 рублей. Кроме двунадесятых и Престольных праздников он давал премии к Покрову, Рождеству и Усекновению Иоанна Предтечи, свят. Николая и другим праздникам великих святых. К рождению ребёнка, на свадьбы или похороны выделялись духовенству деньги в размерах 5000-10 000 руб.

Когда финансовые органы потребовали выплаты налогов от премиальных средств, архиепископ обратил их внимание на государственную гарантию, обеспечившую каждую купюру: “не подлежит обложению никакими налогами и сборами”. Ограничусь одним аспектом многосторонней деятельности архиепископа Ермогена, поскольку подробное освещение его деятельности не вместят рамки интервью.

– В 1964 году вы закончили Московскую духовную семинарию и стали священником, в 1969 году вас арестовали и осудили по 190 статье. В чем была причина Вашего ареста?

– Почему меня арестовали теперь можно только гадать. Первая причина, предположительно, строительство храма. Слишком я примелькался со строительством. Постоянно летал из Бухары в Ташкент, в Москву, добывал то стройматериалы, то иконостас взорванного в Москве Преображенского собора, то возил мрамор для внутренней отделки и т.д.

Вторая причина – донос бывшего друга и одноклассника Лени Свистуна, который я прочёл при ознакомлении с делом перед судом. Наш общий друг и одноклассник, отец Милий Руднев рассказал мне, что именно Филарет Денисенко заставил Лёню написать на меня донос в 1970 году. Этот донос был внесён в мой Приговор: “В духовной семинарии, где я учился вместе с Адельгеймом, он высказывался против исполнения гимна Советского Союза и хвалебных песен в адрес Советского государства. Лиц, которые исполняли гимн и хвалебные песни, Адельгейм называл хамелеонами, преклоняющимися перед властями” (Лист дела 178, т. 2).

Эту выдержку из доноса я цитирую по тексту Приговора, поскольку сам донос хранится в уголовном деле. Почерк и подпись исключают сомнения в авторстве. А смысл доноса я не мог себе объяснить, ведь в 1956 году на XX-ом съезде КПСС текст гимна был запрещён, и его никто нигде не пел. Это был клеветнический донос.

При обыске у меня изъяли много литературы и стихов. И обвиняли, что я сам написал поэму “Реквием” и ряд других “нехороших” произведений, а приписываю их Ахматовой, Волошину, Вячеславу Иванову и даже Евгению Евтушенко (“К 50-летию комсомола”).

– Вы освободились в 1972 году из лагеря в Кызыл-Тепе, там вы потеряли ногу. Потом (об этом вы пишете в своей книге) вы пришли к архиепископу Варфоломею, который встретил вас с большой любовью и наградил протоиерейским крестом. Не могли бы Вы рассказать об этом человеке?

– К сожалению, я мало что могу сказать о нём из опыта личного общения. Мы чаще общались по телефону, когда говорить можно не обо всём. При архиепископе Варфоломее я служил в епархии три года. Ему приходилось быть очень сдержанным в общении. О каждом его шаге постоянно доносили уполномоченному. Человек он был чрезвычайно кроткий. В Кафедральном соборе остались сперва два, а затем один священник. Владыка нес седмицу поочерёдно со священником. Сам служил молебен и панихиду, сам отпевал и исповедывал. Торжественных встреч перед богослужением не было. На буднях он служил в священническом облачении и малом омофоре. Сам облачался. При этом всегда был жизнерадостен и доброжелателен. Мне кажется евангельским такой образ жизни архиерея. К нему я всегда обращался, когда было трудно с уполномоченным и казалось, всё погибло. Он всегда умел найти слова поддержки, а иногда и вступиться перед сильными мира сего. Ему можно было довериться во всём. Такой вопрос даже не вставал. Разумеется, его не интересовали деньги, доходы. Он не был меркантилен, хотя государство отнюдь не поддерживало тогда церковь материально. Теперь я даже не могу вспомнить, какие мы платили взносы в епархию. Платили или нет? В Фонд мира мы платили, и много, а в епархию?

– В 70-е и 80-е годы в Пскове и вокруг Печерского монастыря бурлила ктивная религиозная жизнь. Достаточно вспомнить имена Иоанна Крестьянкина, Зинона Теодора, Сергия Желудкова, Рафаила Огородникова. Кого из них вы знали, кого можете вспомнить ещё? Что это был за мир – “православный Псков”?

– Разумеется, я знал их всех. О. Иоанна Крестьянкина окружал народ, и трудно было пробиться к нему. Он был очень любвеобилен и рассудителен. Мне он не раз помог правильно сориентироваться в трудной ситуации, где требовалось точно расставить акценты. Он никогда не разыгрывал прозорливого старца. Он обладал даром, которому отдавал предпочтение преп. Антоний Великий – даром рассуждения. Личным опытом и молитвой он умел помочь многим людям в их нуждах.

Отец Зинон был замечательным мастером иконописи. Как все талантливые люди, он был одарён не только живописным даром. Он хорошо говорит, умеет увлечь собеседника силой мысли и глубиной видения проблемы, изложенной сильным и красивым голосом. Начитан и эрудирован. Несколько раз он приходил в нашу школу, беседовал с учителями. Они были в восторге от этих встреч. Все его работы удивительно органичны и цельны. Он построил несколько храмов. В каждом из них архитектура органично сочетается с интерьером и живописью. Каждая деталь тщательно продумана и занимает принадлежащее ей место. О качестве икон я не буду говорить. Они совершенны. На память Пскову он оставил последний свой храм в Гверстоне Печёрского района, построенный в духе базилик Вероны. Храм из псковского известняка, с мозаиками и фресками, крытый медью, пол с подогревом – на удивление крошечной псковской деревне, в которой остался его недостроенный монастырь.

С отцом Рафаилом Огородниковым я встречался несколько раз. Знаю о нём больше с чужих слов. У него был “Запорожец”, выкрашенный в чёрный цвет. Он любил быструю езду на автомобиле и при этом устраивал аттракцион. Он мог на большой скорости снять рулевое колесо с рулевой колонки, пугая пассажира. Скорость его погубила, когда он пересел на “Мерседес”.

Рассказ обо всех не уложится в рамки интервью. В 2009 году исполняется 100 лет со дня рождения священника Сергия Желудкова и 25 лет со дня его смерти. Он ушёл из жизни неожиданно. Как в гости приходил. Посидит немного, выпьет единственную чашку чая и перевернёт её вверх дном. Побеседует о существенном и скажет: “мне пора”. О. Сергий запомнился мне в старом пальто, тяжёлом, как вериги и облезлой шапке. Не знаю, когда он их одел, но носил до самой смерти. Сокровищ на земле он не собрал. Был человеком сильного духа, увлечённым и увлекающим других.

Он был свидетелем бурного периода нашей истории. Содержанием его жизни были богословие, литературная и общественная деятельность. Определяющей чертой была христианская проповедь. В ней находят объяснение особенности его богословия. Он разрушал стену непонимания между христианством и современным сознанием. Он остро ощущал затаившуюся тоску человека по Боге. Были изданы и сохранились три его книги: “Почему и я христианин”; “Литургические заметки” и “Общая исповедь” (пособие для священников). О. Сергий был праведником. Он проповедовал Евангелие не только словом, но и жизнью. Мысль была для него делом, к которому он относился очень серьёзно. Он благоговейно относился к слову. У него была ещё одна добродетель: никого не осуждал. Как только зайдёт пустой разговор, уходил: “гнилое слово не исходило из уст его”. Чем старше становлюсь, тем больше понимаю его и соглашаюсь с тем, чего раньше не принимал.

– Можно ли объяснить современному человеку, на современном языке, что такое грех и что такое смерть?

– Смертью мы называем рассечение целостного человека на духовный и телесный состав. “Возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его” (Ек. 12, 7). Причиной смерти является грех. Мы называем злом грех и его последствия: болезнь и страдание, смерть и тление. Они вошли в мир через злоупотребление свободой. Это не качество бытия. Это повреждение замысла Божия, в котором не было греха и смерти. Грехопадение человека принесло в мироздание разрушительную стихию смерти: “Одним человеком грех вошёл в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нём все согрешили” (Рим. 5, 12). Это разделение не может пребывать вечно, поскольку в замысле Божием о мире и человеке его не было. “Как грех царствовал к смерти, так и благодать воцарилась через праведность к жизни вечной Иисусом Христом, Господом нашим” (Рим. 5, 21). В этом смысл искупления, совершённого Иисусом Христом.

Бог восстановит нас из праха воскресением из мертвых: “умрём, но не будем как вода, пролитая на землю, которую нельзя собрать” (2 Цар. 14, 14). Мы должны противостоять греху, но не можем противостоять смерти. Христос для нас победил смерть Своим воскресением. Он не отменил смерть, а преодолел её. Он воплотился, восприняв повреждённую грехом, природу ветхого Адама и соединил со своим Божеством, пронизав её благодатными энергиями и обожив. К этой природе мы приобщаемся в таинстве Крещения. Таинство становится той почкой, которую садовник прививает к дичку, чтобы из него выросла плодоносная яблоня. Дальше дело борьбы с грехом становится задачей духовной жизни. Если садовник не будет обсекать дикие побеги, которые появляются на яблоне, напоминая о её диком происхождении, побеги разрастутся и заглушат плодоносную почку. А если будет беречь эту почку и отсекать дикую поросль, почка окрепнет, из неё пойдёт побег, который претворит всю яблоню в плодоносное дерево. В этом заключается смысл духовного подвига воздержания, борьбы со страстями и похотями, преодоление искушений. С помощью Божией человек способен победить грех и наследовать “Царство, для него уготованное от создания мира” (Мф. 25, 34). Понятия о грехе и смерти обретают смысл только в благовестии о воскресении мертвых и жизни вечной. “Если Христос не воскрес, суетна наша вера и бессмысленна наша проповедь”, т.е. нам не о чем говорить. Мы верим в Воскресение Христово. В нём опора нашей надежды , её отличие от пустой мечты.

Протоиерей Николай Денисенко служит в Луге уже много лет. Настоятелем он прошел времена застоя, когда гонения на Церковь были уже по преимуществу инициативой «активистов на местах». Пережил перестройку, ставшую временем религиозного ренессанса. Отец Николай и сейчас на своем посту. Священник поделился с нами воспоминаниями о своей жизни, родителях и служении.

ШКОЛЬНЫЕ ГОДЫ

Родился в Чернигове. Иногда говорят, что на Украине верующих притесняли меньше, чем в России, но это не так - притесняли везде одинаково. В школе нам, поповичам, доставалось сильно. Каждый понедельник утром нас выстраивали в линейку и спрашивали: кто был в воскресенье в церкви - шаг вперед. Мы с сестрой неизменно выходили из строя. Нас всей школой стыдили и ругали. Мы молчали - что можно было тут ответить, сами же были еще маленькими. Отец запрещал нам быть и октябрятами, и пионерами, и комсомольцами. Уже в армии меня, учащегося сержантской школы, склоняли к вступлению в комсомол, мол, иначе не получишь звание. Я не вступил.

Но это было позже. Сначала мы переехали семьей в Новгородскую область. Отца поначалу определили служить в деревню Мроткино. Знали бы вы, какая это была радость для моей матери - ведь нам выделили отдельный дом. Раньше мы всё время ютились по съемным углам: в одной комнате хозяйка, а в другой мы. Бегали, а хозяйка всё ругалась, что мы хулиганим… Мы очень обрадовались отдельному дому, пусть он был не свой, пусть старенький. С тех пор я знал, что если когда-либо стану священником, обязательно приобрету свое жилье, чтобы детям моим не приходилось менять школу, чтобы они учились в одном месте. Мы-то после Мроткино переехали в Охону, где отец служил уже до самой своей смерти. В Охонской школе нас с сестрой, кстати, перед линейкой уже не позорили, а просто притесняли отметками. Могли за отличное сочинение поставить неудовлетворительную оценку. Да, были педагоги, озлобленные на жизнь и Церковь. Но были и, наоборот, тайно духовной жизнью интересующиеся. Преподаватель истории по ночам навещал отца у нас дома, они могли до рассвета беседовать и лишь под утро расходились.

ПРОТОИЕРЕЙ НИКОЛАЙ ДЕНИСЕНКО

РОДИЛСЯ 15 АПРЕЛЯ 1951 ГОДА В ЧЕРНИГОВЕ. ОКОНЧИЛ ЛЕНИНГРАДСКУЮ ДУХОВНУЮ СЕМИНАРИЮ, ЗАТЕМ ЛЕНИНГРАДСКУЮ ДУХОВНУЮ АКАДЕМИЮ. С 1982 ПО 1984 ГОД СЛУЖИЛ В СПАСО-ПРЕОБРАЖЕНСКОМ СОБОРЕ ЛЕНИНГРАДА. В 1984 ГОДУ СТАЛ НАСТОЯТЕЛЕМ КАЗАНСКОГО СОБОРА В ЛУГЕ, А ПОСЛЕ ПЕРЕДАЧИ ПРИХОДУ В 1991 ГОДУ ВОСКРЕСЕНСКОГО СОБОРА И В 1993 ГОДУ ХРАМА СВЯТОЙ ВЕЛИКОМУЧЕНИЦЫ ЕКАТЕРИНЫ - НАСТОЯТЕЛЕМ И ЭТИХ ЦЕРКВЕЙ.

ЛАГЕРНАЯ ЖИЗНЬ

Мой отец, протоиерей Василий Денисенко, был удивительным человеком. Я по сей день от его духовных чад слышу рассказы о таких случаях из его жизни, о которых сам даже не подозревал. Например, он своей прихожанке можно сказать предсказал, что та благополучно избавится от опухоли: сказал, к какому врачу ехать, что тот врач будет делать и так далее. Женщина здорова и до сих пор жива.

Почему он стал священником? Дал обет. В подростковом возрасте немцы угнали его на работу в Германию. Моя бабушка, как и многие другие, ходила к Лаврентию Черниговскому, он тогда был простым священником еще, интересовалась: что же будет с сыном? Почти каждой он отвечал: твой сын не вернется, твой не вернется, за своего сына молись, а ты - говорил он моей бабушке - своего дождешься. Когда она пришла повторно, он даже чуть не прогнал её: сказал же уже, он вернется.

Отец в немецком лагере Геманшафто возле Бремена чуть было не погиб, причем целых три раза. Один случай я хорошо помню по его рассказам. Что-то он не поделил с охранником, и тот приказал ему рыть могилу. Отец вырыл, осталось только выстрелить. А на дворе как раз был Новый год. И подошел к его охраннику товарищ, выпить предложил. Они постояли, выпили, запели и ушли. Отец зарыл могилу и вернулся в свой барак. Или вот случай: должны были отца увезти в другой лагерь. Но как раз сломался их автомобиль. В итоге никуда так и не поехали. А под конец войны были очень сильные бомбежки. Прятались в бомбоубежище. И какая-то сила, говорил отец, будто вытолкала его наружу. Грохот, взрывы. Оборачивается - нет бомбоубежища, все, кто там был, погибли. И тогда отец дал обещание: останусь жив, стану священником.

Кстати, отец мог после войны уехать в Англию. Он работал на хозяина в Германии - следил за лошадьми - и подружился с его сыном. Той семье мой отец нравился, и хозяин - а у него были предприятия и за границей - предложил ему уехать рабочим в Англию. Отец отказался, вернулся на Родину. Где его ждали еще три года лагерей, в Пермском крае, недалеко от города Березняки. Там, кстати, он и познакомился с моей мамой: девушек присылали помогать заключенным, они зачищали поваленные деревья от сучьев и веток. Кстати, уже после развала СССР моего отца нашел тот его товарищ, сын хозяина, на которого работал в Германии папа. Но встреча так и не удалась: то отец заболеет, то он. А мама моя родом из Великих Лук. Пять детей их было, отца убили, мать умерла от тифа. Все осиротели. Мать, как старшая, всех по детдомам разыскала и самую младшую взяла на воспитание.

УТЕШАЙТЕ ДРУГ ДРУГА

Я помню, что когда мы переехали в Новгородскую область, у нас в деревне Мроткино было туго с продуктами. Приезжали на дизельном поезде в Лугу, и Анна Александровна, староста Казанского храма, единственного лужского храма, так и не закрытого после войны, давала нам шоколадное масло, рис, другие крупы. В этом храме тогда был настоятелем протоиерей Михаил Соловьев. Они с отцом могли очень долго беседовать, а я в это время гулял вокруг храма, поднимался на хоры. Всю жизнь они друг друга поддерживали. Когда у папы была беда, отец Михаил присылал утешительные письма. А когда у самого отца Михаила случилась трагедия - умерла горячо любимая матушка, начались нестроения на приходе, вплоть до выведения за штат, - отец утешал его так: а ведь ты еще епископом станешь. Потом он был хиротонисан в епископа Тихвинского с именем Мелитон. У сестры моей даже осталось благодарственное письмо от владыки, в нем он благодарит отца за то, что тот его утешал.

ХАРЬКОВСКОЕ ЧУДО

Кстати, еще будучи в Чернигове, отец был дружен с сегодняшним почетным настоятелем храма святых Петра и Павла в Петергофе протоиереем Александром Кудряшовым - тот тоже из Чернигова. Они вместе иподиаконствовали у черниговского епископа. Потом их пути разошлись. Отцу досталось два храма, но при Хрущёве их закрыли. За то, что отец отказался добровольно отдавать ключи, уполномоченный по делам религии сказал так: как хочешь, а места тебе мы не дадим. И отец поехал в Грузию, к митрополиту Зиновию, тот принимал к себе таких неугодных священников. Много батюшек пряталось там в горах, в пещерах. Но отец такой жизни не хотел, ему нужно, чтобы был приход. Он желал быть обычным приходским священником, поэтому разослал письма по разным епархиям. И пришел ответ от Новгородского владыки Сергия (Голубцова). Отец поехал обратно в Чернигов, чтобы забрать нас оттуда в Новгородскую епархию. Делал пересадку в Харькове. А так как между поездами было около суток времени, он пошел молиться в храм. Вида он был, надо сказать, заметного. Старой закалки человек: борода, шляпа, сапоги, высокий рост. Местный священник пригласил его помолиться вместе. После службы из алтаря выходит какая-то женщина и обращается к нему:

Что, отец, скорбите?

Да, - говорит, - прихода не имею, вот и скорблю.

А вы, - отвечает она, - езжайте домой, и устроитесь.

И показала рукой, в каком направлении ехать. И ушла.

Выходит настоятель, закрывает алтарь. Отец спрашивает:

А что у вас за алтарница работает?

Какая алтарница? У нас женщин в алтаре не бывает!

Протоиерей Василий Денисенко большую часть свой жизни прослужил в Охоне. Сельчане до сих пор вспоминают его как священника, по-настоящему любившего Бога и своих прихожан: многим он помогал советом, делом. А будущий епископ Мелитон, тогда же настоятель Казанского храма Луги , был очень благодарен отцу Василию за слова утешения в трудные минуты

ГДЕ НАЧИНАЕТСЯ КОНЕЦ СВЕТА

В Новгородской епархии отец старался идти путем опытных батюшек. Надо было провести свет в храм, но власти отказывались. Он идет в райисполком, снимает сапоги, ждет приема. Все переполошились - священник пришел, да еще и сапоги снял. А он им: «У вас так чисто, так чисто, а я из деревни приехал, там грязь», - знал, что говорить им. Его пригласили к председателю. Отец: «Знаете, что я хочу вам сказать? Где начинается конец света!» В райисполкоме подумали, что у батюшки крыша поехала, заговаривается уже, предсказывает. «Так вот, - продолжает отец, - конец света начинается в селе Охона возле храма Святой Троицы. Дотуда протянута линия электропередач, а у храма обрывается. И дальше снова есть. А у храма нет». Все заулыбались: проведем, батюшка, проведем. Провели.

О ЧЕМ ХРИСТОС С НИКОДИМОМ ГОВОРИЛ

Конечно, я всегда хотел стать священником. Тем более что Божию помощь в своей жизни чувствовал всегда. В армии, а служил я в Азербайджане, меня укусила очень ядовитая змея. Командир, узнав об этом, сказал: через несколько минут тебя не будет. А врач в медпункте даже не стал тратить на меня сыворотку - мол, толку всё равно не будет. А я молился святителю Николаю Чудотворцу и Царице Небесной. Выжил, даже особой дурноты не почувствовал.

После армии я устроился обслуживать ракеты. Пришел к митрополиту Ленинградскому Никодиму, и он посоветовал мне менять профессию: «С такой работой я не могу гарантировать тебе поступление». Меня просто бы не отпустили в семинарию. Поэтому я, по совету владыки, устроился в Ленинграде переплетчиком. Через год я поступил в семинарию. Владыка Никодим принимал экзамен с архимандритом Кириллом, ректором, нынешним Святейшим Патриархом. Митрополит мне задал вопрос о беседе Господа с Никодимом:

Ты, мне, Николай не рассказывай всю беседу, - говорит владыка, потому что перед нами были Библии, можно было пользоваться. - Ты мне суть разговора объясни, двумя словами.

Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие.

Так я стал семинаристом.

ОТ НУЛЯ ДО ЛУГИ

В семинарии историю Русской Церкви у нас преподавал протоиерей Иоанн Белевцев, настоятель Крестовоздвиженского храма в Ополье. Так вот, вместо плохих отметок он ставил нам нули: «Нуль!» - выносил он приговор и отправлял на пересдачу. Приходилось учить. В семинарии было очень много замечательных преподавателей, про каждого можно писать книгу.

Там я познакомился со своей матушкой. Правда, я учился уже на последнем курсе, а она только на первом. Тогда было правило: замуж на первых курсах ректор не разрешал выходить, жениться тоже. Поэтому ей пришлось на год оставить учебу ради меня - ведь надо было рукополагаться. Меня отправили служить в Спасо-Преображенский собор, это был мой первый приход. Там я прослужил около трех лет.

Был иподиаконом у ректора, епископа Кирилла (сейчас Святейший Патриарх Кирилл), потом у митрополита Антония (Мельникова). Тот был большим ценителем живописи. Дома под настенным ковром держал у себя картину Кустодиева,сейчас, к сожалению, не помню точно её названия.

Когда заканчивалась прописка в Духовной академии, нужно было искать себе и место служения, и место жительства. Владыка предложил мне Лугу - там как раз с прихода просился батюшка в Питер, протоиерей Ипполит Ковальский.Я согласился, ведь я уже знал этот город и Казанский собор был мне родным. Нас с ним поменяли местами, можно сказать.

ВОЙНА БЕЗ ОСОБЫХ ПРИЧИН

Как только я переступил порог Казанского собора - встретился глазами со старостой. Сразу стало ясно: мы не уживемся. Либо я, либо она. Кто-то должен уйти. И началась война. Старосту поддерживал уполномоченный по делам религии. Настоятелям в те времена было в принципе сложно удержаться. Даже митрополит не смог бы помочь. Когда уполномоченный приезжал с проверкой в Лугу, староста покупала ему бутылку армянского коньяка и угощала в крестильне. «Ты мне старосту не трогай», - стучал он кулаком по столу. Брал при мне бутылку, двумя пальцами зажимал и осушал её прямо из горлышка. Еще приходил к нам домой, проверял, что у нас в холодильнике. Думаю, что всё это делалось, чтобы нас унизить. Но приходилось терпеть, а как иначе.

Со старостой было очень тяжело. Надо, говорю ей, расписать храм. А она: нет, надо сарай ставить.

Приезжает митрополит Алексий (Ридигер), а староста закрывает колокольню на замок. Говорю звонарю - сорви замок, благо он навесной. Во время Литургии я жду, что же еще они выкинут. И вот, гасят свет. А рубильник в крестильне, приходится отправлять туда пономаря Василия. Наконец дослужили до конца. Пошли ко мне домой на трапезу - это недалеко было, несколько домов пройти. Помощник старосты нам кричит: «Икону вверх ногами повесил». А митрополит Алексий не реагирует. Я всё думал, когда же он спросит, что произошло. Но он молчит. Ни во время трапезы, ни потом на приеме ни словом об этом не обмолвился, потому что прекрасно был осведомлен об отношениях старост с настоятелями. Так ведь было у всех почти. Специально ставили таких людей, чтобы они нам жизни не давали. Я даже чуть было в Тихвин не перевелся - оттуда как раз хотел уезжать настоятель, которого тоже доводила староста.

Справиться с проблемой мне помогла секретарь райисполкома Смирнова Ия Павловна. Мы организовали приходское собрание, я предложил своих кандидатов на место старосты, казначея, в ревизионную комиссию. «Чтобы в Луге был мир, - говорю, - нужно выбрать кого-то из этих людей». Сам на собрание не пошел, чтобы не говорили, что я давлю на людей. Старосту сместили, конечно. А секретарь райисполкома была верующей, в перестройку она стала нашей прихожанкой. Весь город её знал, и тут такое событие!

Потом уже староста просила прощения. И помощник её тоже извинялся. Сам он был одноногий, на костыле. Бывает, приду с дежурства, а перед крыльцом натоптано костылем - значит, ждал. Его я соборовал и причастил перед самой смертью.

НАПОМНИТЬ ГЛАЗУНОВУ

Казанский собор в Луге был моим первым самостоятельным приходом. Воскресенский и Екатерининский храмы вернулись уже после перестройки. Храм святой великомученицы Екатерины - очень необычный по архитектуре, я еще думал, каким же он был раньше. Оказывается, почти не изменился. В советское время здесь был детский кинотеатр, и сначала бабушки с трудом могли делать земные поклоны - пол-то был под наклоном.

Когда отдали Воскресенский собор, мы очень радовались. Оштукатурили стены, поменяли крышу - рьяно взялись за работу, - своими силами залили полы, вставили окна, поставили титановые позолоченные кресты, в Пушкине я заказывал купол и колокольню. Но потом законы стали ужесточаться, помощи не было. Ведь храм не федерального значения, а местного, и на нас все махнули рукой. Но мы стараемся что-то изменить, недавно государство даже распорядилось выделить хорошую сумму на реставрацию, но где-то по пути к нам деньги «застряли», попались нечистоплотные люди, кого-то уволили, кого-то под следствие отправили.

Кстати, с росписью храма обещал помочь художник Илья Глазунов. «Я вам найду иконописцев», - говорил он при осмотре собора. Ну, мы, как получим средства, ему напомним.

И НА СЕВЕР, И НА ЮГ

Почти у каждого из Ленинградских и Петербургских митрополитов была какая-то связь с Лугой. У митрополита Алексия (Ридигера) в Луге служил духовный отец, Александр Ильин. Духовный отец митрополита Иоанна (Снычева) владыка Мануил (Лемешевский) родился в этом городе. Даже фильм о нем есть. А у митрополита Владимира (Котлярова) на полигоне под Лугой служил брат. К сожалению, пока я не был на приеме у митрополита Варсонофия, но уверен, что и в этом случае что-нибудь да найдется.

Кстати, в свое время в Казанском храме на клиросе пела покойная игумения Пюхтицкого монастыря Варвара (Трофимова). У нас до сих пор хранится её фисгармония, под аккомпанемент которой хор проводил свои спевки. Подруга игумении рассказывала, что та хотела выйти замуж, даже кольца обручальные уже были куплены. Но не сложилось. Сначала уехала в Марие-Магдалинский женский монастырь в Вильнюсе, а уже после - в Пюхтицы. Но всегда матушка Варвара помнила про Лугу. Когда к нам в город приезжал митрополит Алексий, приезжала и она - здесь у нее много родни осталось, как, кстати, и у матушки Георгии, игумении Горненского монастыря в Иерусалиме, которая тоже навещает Лугу.

В последние годы много священников, монахов и монахинь вышли из наших храмов, многим я подписывал направление в семинарию. Есть и афонский насельник, рясофорный монах Иеремия, подвизающийся в Филофеевом монастыре. Лет пятнадцать назад зашел к нам в церковь паренек - никогда богослужения не посещал, а тут вдруг понял, что это его жизнь. И исчез из дома. Мать приходила, искала. Нашелся на Святой Горе. Сейчас она ездит на встречи к сыну в Салоники. А еще у одних родителей была под Лугой дача. Они пришли ко мне, жаловались, что сын ушел в монахи. «Вы не беспокойтесь, - говорю, - будете радоваться». Действительно, радуются. Их сын ведь игумен на Соловках, отец Савватий. Мы с ним через родителей держим связь. Сам он тоже иногда приезжает в Лугу, служит. А так - передаем друг другу поклоны. У нас есть кому: и на север, и на юг.

ОН РЫЛ СЕБЕ МОГИЛУ И МОЛИЛСЯ...

В старинном селе Охона Пестовского района жил и служил в храме Святой Троицы один из ста-рейших священников Боровичского благочиния — отец Василий Денисенко. Жизнь его — поучительный пример многолетнего бесстрашного служения Богу и Церкви.

Воспитанный в глубоко верующей семье, он не представлял себе жизни без Бога, без церкви, без икон, без молитвы. Атеизм, упорно насаждавшийся в школе, не касался его души; мальчик проходил через него, как сквозь пустое место, которое пройти нужно, но тратить силы на споры и доказательства необязательно. Вот эта цельность характера, эта убежденность не вызывала даже садистского желания предложить школьнику Васе Денисенко вступить в пионеры и комсомольцы. Стахановцем, однако, он стал в 15 лет. Потому что работал, как и его отец, по 20 часов в сутки. И лучше всех, и больше всех. За что через год и угодил к немцам - им рабы требовались неленивые.

Внезапная смерть ждала его в виде немца, заставившего рыть могилу самому себе. Когда дорыл - немец вытащил пистолет. Спасти могло только чудо. И оно явилось в образе другого немца, завязавшего какой-то спор с тем, кто хотел его убить. Немец с пистолетом куда-то убежал, а вернувшись, приказал закопать вырытую яму. Было это в 42-м году.

Уже в 43-м он почувствовал, что Господь оберегает его. Кто, к примеру, от бомбежки бежит из бомбоубежища? Он был единственным. И на его глазах прямо на бомбоубежище упала многотонная бомба. Благодаря какому провидению он убежал в сторону, противоположную той, куда бежали все, - он не мог на это ответить. Но он оставался жить - и это было лучшим доказательством Его заступничества.

Другой раз он видел смерть в апреле 45-го, когда союзнические самолеты черными тучами летали над Германией, превращая землю в пустыню - ни одного зеленого стебля. Тогда они втроем — он, графиня-немка и поляк — стояли на коленях в воронке, тесно прижавшись друг к другу и поляк шептал ему на уха «Молись, молись, Вашек, мы тебе хлеба дадим». Так и молились втроем истинной экуменистической молитвой. На том страшном поле они трое и уцелели: четыре бомбы, упавшие рядом с ними, не разорвались.

После возвращения домой мать сказала ему, что все время, пока он был в Германии, она ходила к черниговскому архипастырю Лаврентию, который говорил ей всегда одно и то же «Он жив». И молился за него.

Правда, вернулся домой в родное село он не сразу - после немецких лагерей были советские. Оттуда, с Урала, привез и свою будущую жену. Подкупило его то, что была она круглой сиротой, а обрадовало, когда увидел на ее шее крестик. Прожили они с матушкой Антониной долгую жизнь, до самой ее смерти, ни разу не повздорив.

После работы и в воскресенья он спешил в храм пять лет бок о бок со строгим священником Пантелеймоном Марченко, и только потом рукоположение и назначение на службу в первый свой храм Успения Божией Матери в село Новые Боровичи, что на Черниговщине.

Как пережил хрущевские погромы - отдельная песня. Главным для зачинщиков было — добиться от священнослужителей «добровольного, сознательного» отказа от служения, отречения от веры, признания, что храм как таковой вообще не нужен. Идеологи погрома требовали — под-пиши бумаги о закрытии своей церкви. Он долгое время не являлся по повесткам в райисполком, а когда, наконец благочинный все же направил его туда, он сказал твердо «Никогда моя рука этих бумаг не коснется», и смахнул их прямо через стол. Жест сей был признан возмутительным, и начались иные мытарства отца Василия: служить негде, назначения не дают, никого судьба твоя не волнует. Поехал на юг, был на Кавказе - в Иверской обители. Наконец, в Харькове увидел во сне Божию Матерь. Она явилась вся в голубом и сказала: «Езжай туда», - указав рукою на север. И добавила: «Служить будешь до старости ».

Он вернулся в Чернигов, и вскорости туда пришел запрос из Новгорода с просьбой прислать священника. 1 мая 1964 года приехал на станцию Батецкая. Была Великая Суббота. Прямо с поезда, разузнав дорогу, он отправился в Мроткино на службу. А Пасху встречал уже в Новгороде. Не застав никого в епархии, отправился в Филипповскую церковь, где встретился с епископом Сергием (Голубцовым). «Откуда?» - «Из Чернигова». -«Молитесь с нами».

Уполномоченный долго рассматривал его документы, а потом сказал, как отрезал: «Я вас принимаю!» И послал в Мроткино. На полгода. А потом - в Охону.

Наверняка в память о голубом видении Богородицы храм свой отец Василий красит в голубой цвет. На протяжении почти 30 лет Троицкая охонская церковь была единственной действующей на весь Пестовский район. И как ни старались власти показать, что никчемное это занятие Богослужение — и что после смерти последних старушек в церковь никто не придет, но в воскресные дни и на праздники, особенно в Троицу, село оживало, храм заполнялся народом, а бабушки все никак не вымирали...

Сейчас в старинной охонской церкви малолюдно - об этом отец Василий говорит «со смешанными чувствами печали и радости». Печали - потому что его приход стал меньше. И радости — потому что и в Пестове, и в Вятке, и в Кирве появились свои приходы, вновь восстанав-ливаются поруганные святыни.

У него остались те, кто идет не только в церковь, но и к «своему батюшке», кому по душе правила именно этой церкви. А правила эти просты и постоянны: ни одной литургии без всенощной. Полностью, без сокращений читаются часы. Главное в храме - служба, молитва. Все посторонние вопросы оставь за порогом церкви. Не можешь - тянет тебя не молиться, а с соседкой разговаривать — ступай в клуб.

Много ездит по требам, даже не в своем приходе - старые люди привыкли и приглашают его. Вот и сегодня приехал от 90-летней старушки, с которой каждое лето, вплоть до прошедшего, заготавливал дрова для церкви. А их на зиму надо - 200 кубометров. А ему и самому уже 72. - Батюшка, вы что же, вместо отпуска дрова заготовляли каждое лето?

Я и не знаю, что такое отпуск. Вот беру в лес две белые рубахм. одна взмокнет - надеваю другую, а мокрую на шест да на ветер просу шивать - вот тебе и отпуск...

Отец Василий, современные доктора сказали бы, что не умеете отдыхать, расслабляться, а это вредно в современной действительности.

Да вот пьянство еще вреднее, а ведь пьют. И от него лучшее лекарство - работа. "Трудиться в поте лица" нам заповедал Господь. Трудиться и молиться. Я на всю жизнь запомнил, как в моем родном селе Орловка сосед наш, когда отец, уже старенький, пришел к нему дров выписать, усадил отца на свой стул, собрал народ и сказал: «Вот, смотрите, это человек, который не давал мне спать!» Отец мой действительно спал самое большое четыре часа. Днем работал в поле, а ночью — у нас большой ткацкий станок в доме стоял, и всю ночь этот станок работал. А дожил отец до глубокой старости. И тоже про отпуск не слыхивал. Знал, что Господь человеку дал один день для отдыха - воскресенье. Деда своего тоже часто вспоминаю, мне о нем и односельчане не дадут забыть - милосердный был человек, долгую и светлую память о себе оставил. Был старостой в церкви, от архиерея серебряный пояс заслужил. А по материнской линии все певчие были, грудным ребенком я чаще на клиросе, чем в колыбели, лежал.

Память у отца Василия феноменальная. То, что происходило полвека и более назад помнит детально и говорит образно, красочно, подробно.

Люди, судьбы, события, даты, как вы все это помните -отец Василий?

Все помню. Но когда уезжаю куда-то, целый чемодан синодиков за собой вожу.

А как же! Чтобы не пропустить кого-либо по ошибке, чтобы всех помянуть, кого знал. Особенно - кого не успел причастить перед смертью. Помните, было время, когда запрещали приходить на дом причащать? Вот за тех особенно молюсь. Некоторых вот уже 40 лет как поминаю.

В 2003 году преставился ко Господу добрый пастырь стада Христова отец Василий. Могила его находится перед алтарем церкви, где он служил без малого 40 лет. Рядом покоится прах его верной спутницы Антонины. День и ночь горят лампады на их могилах. Люди помнят и чтут его память, часто заходя помолиться и побеседовать с ним, веря, что он по-прежнему чуток к их мольбам и просьбам.

Всей своей жизнью, непоколебимой верой и служением Церкви снискал Василий Евлампиевич Денисенко любовь и уважение пестовчан.

Журнал "СОФИЯ" (1997г.)