История в лицах филипп митрополит. Начало монашеского пути

Пример исторического портрета

Митрополит Филипп отказывается благословить Ивана Грозного.
Гравюра с картины Пукирева В.В., 1875

Годы жизни: 1507-1569

Митрополит Филипп — один из главных святых русской православной церкви. Несмотря на то, что управлял он церковными делами России всего два года, однако имя Филиппа особо почитается на Руси православными. В чём причина такого уважении и почитания? Каковы основные направления его религиозной деятельности и их результаты?

Из биографии

• В 1507 году в Москве, в семье бояр Колычевых родился будущий митрополит России Филипп – в миру его звали Фёдор.
• Родившись в богатой, знатной семье, Фёдор получил хорошее образование, был грамотным человеком, очень любил чтение.
• Ему был предначертан путь придворной службы. Однако в сложные годы начала правления Ивана IV, когда в период его малолетства бояре жестоко боролись за власть, чины и почести, он отказался от этого пути. Фёдор пешком пошёл в Соловецкий монастырь, где и принял постриг, став монахом Филиппом.
• За его благочестие, добрый нрав, высокую порядочность и нравственность Филиппа в 1546 году избрали игуменом, то есть настоятелем Соловецкого монастыря. Этой деятельности Филипп посвятил около 20 лет жизни.
• 1566 год — Филипп был приглашён в Москву, став митрополитом Московским и всея Руси. Сам он не желал этого, но Иван Грозный буквально приказал занять данный пост.

Основные направления деятельности митрополита Филиппа и их результаты

Одним из направлений его деятельности было служение Богу (на каком бы посту Филипп ни находился: сначала инок Соловецкого монастыря, замет игумен, а позже- митрополит всея Руси), единение церкви и объединение народа вокруг неё .

Став игуменом Соловецкого монастыря, Филипп проявил незаурядные административные способности: расширилась территория монастыря, были построены прекрасные Успенский и Спасо- Преображенский сборы. Многое он сделал для создания условий для просвещения монахов — при нём была создана огромная библиотека при монастыре. Но особое внимание Филипп уделял нравственности монахов, резко выступал против стяжательства, введя в монастыре строгий устав и требуя его исполнения.

Соловецкий монастырь стал не только духовным, но и промышленным центром Поморья: увеличилось число соляных варниц, начали добывать железную руду. Филиппу принадлежат даже несколько технических изобретений, облегчавших труд монахов. Монастырь вёл торговлю солью.

С 1566 года Филипп занимается духовными делами всей Русской православной церкви на посту митрополита всея Руси. Он, обладая способностями организатора, сумел соединить нестяжателей и иосифлян, конфликтовавших до этого.

Результатом данной деятельности стало повышение нравственности служителей церкви, усиление роли церкви в объединении страны на религиозных началах, пропаганда жизни по божеским законам; значительное церковное строительство,создание библиотек при монастырях. Его игуменство в Соловецком монастыре стало примером для многих настоятелей монастырей того времени.

Другим направлением деятельности митрополита Филиппа было обличение несправедливости Ивана Грозного, его жестокости, выступление против попирания основ Церкви.

Деятельность Филиппа пришлась на трудные годы опричнины с её казнями, преследованиями, жестокостью. Митрополит Филипп всегда открыто выступал против такой несправедливости.

Так, летом 1566 года митрополит Филипп спас от расправы группу челобитчиков жаловавшихся царю на опричников. Частые прошения за осуждённых раздражали Ивана Грозного, и он запретил митрополиту простить за них.

Однако массовые казни в 1567 году по делу конюшего И.П.Фёдорова, который был одним из первых лиц в государстве и убит за попытку переворота, несогласие с опричной политикой царя,вызвали резкое негодование митрополита, он осудил Ивана Грозного за это. Отношения между царём и Филиппом резко накалились. Митрополит просил царя отказаться от опричнины и прилюдно осуждал его, отказывался благословить царя. Иван Грозный в гневе велел судить митрополита, отправил в тверской монастырь. 23 декабря1569 года митрополита лично умертвил Малюта Скуратов, не понеся за это никакого наказания (проезжая мимо Твери, царь попросил Скуратова в очередной раз попросить благословения у Филиппа на поход против непокорных новгородцев, тот снова отказался, и Малюта в порыве гнева задушил бывшего митрополита).

Сегодня мощи митрополита Филиппа покоятся в Успенском соборе Московского кремля, куда они были перенесены из Соловецкого монастыря(здесь они находились с 1591 года) патриархом Никоном в 1652 году.

Результат данной деятельности – борьба против опричнины Ивана Грозного, жестокости, несправедливости, защита осуждённых на казнь и страшная смерть патриарха от рук палача, приспешника Ивана Грозного- Малюты Скуратова.

Таким образом, митрополит Филипп — один из ярких религиозных деятелей России. Он снискал любовь и уважение народа нравственной стойкостью, верностью церковным заветам. Память о митрополите Филиппе свято хранят в России, о нём пишут книги, снимают фильмы, один из кораблей носит имя — » Святитель Филипп».

Материал подготовила: Мельникова Вера Александровна

Памятник митрополиту Филиппу в Отроч — монастыре в Твери

Святитель Филипп
(житийная икона конца XVII века)

Доклад по теме:

Митрополит Филипп

Калининград

Мирская жизнь в 1507-1537 годы

Фёдор Степанович Колычёв родился 11 февраля 1507г, в Москве. Он принадлежал к младшей ветви боярского рода Колычёвых. Его отец Степан Иванович (по прозванию Стенстур, дядька младшего сына великого князя Василия III - угличского князя Юрия) готовил сына к государевой службе, мать Варвара (в иночестве Варсонофия) воспитывала его в духе христианского благочестия. Фёдор обучался грамоте по книгам Священного Писания, а также владению оружием, верховой езде и другим воинским навыкам. До 30 лет он находился при великокняжеском дворе Василия III, снискав симпатии молодого Ивана IV (по другой версии Фёдор был взят на службу в возрасте 26 лет уже после смерти великого князя Василия ко двору его сына Ивана, находившегося под опекой боярской комиссии).

В 1537 году родственники Фёдора встали на сторону Старицкого князя Андрея Ивановича. Род Колычевых подвергся опале: дядя Фёдора, Иван Умной-Колычев, попал в тюрьму, его троюродные братья Андрей Иванович и Гаврила Владимирович были биты кнутом и казнены. После этого Фёдор тайно покинул Москву.

Уход из Москвы мог быть вызван опасением за жизнь, но его житие (составленное в конце XVI века) придаёт бегству мотив религиозного прозрения:

…случилось ему, по особому Божиему промышлению, призревшему на него, войти в церковь во время совершения Божественной Литургии. Здесь он услышал слова Евангелия: «Никто не может служить двум господам» (Мф.6:24). Поражённый этими словами, он размышлял в себе, что эти слова относятся и к нему, и решился оставить мирскую жизнь…

К 30 годам Фёдор ещё не был женат. Это может свидетельствовать о том, что он и ранее имел склонность к монашеству, а сложная жизненная ситуация только ускорила принятие решения уйти от мира.

Соловецкий монастырь в 1538-1565 годы

Не попрощавшись с родными, в одежде простолюдина, Фёдор ушёл из Москвы и направился на север. Год он служил пастухом у крестьянина Субботы в деревне Хижи у Онежского озера. Затем перебрался на Соловецкие острова в Соловецкий монастырь, где был принят послушником. После полутора лет послушания игумен Алексий (Юренев) постриг его в монашество с именем Филипп. Духовным наставником Филиппа стал старец Иона Шамин, ученик преподобного Александра Свирского.

В 1548 году соловецкий игумен Алексий по старости сложил с себя сан, предложив монастырскому собору в качестве своего преемника Филиппа, который к этому времени прожил в монастыре около 8 лет. Решением собора Филипп был избран игуменом и возведён в сан новгородским архиепископом Феодосием. При нём монастырь следовал общежительному уставу. Филипп проявил себя как грамотный хозяйственный администратор: утроил сеть каналов между многочисленными озёрами на острове, поставил на них мельницы, на островах и в поморских вотчинах возвёл новые хозяйственные и промышленные сооружения, ввёл механические усовершенствования в монастырские промыслы. При нём Соловецкий монастырь стал промышленным и культурным центром Северного Поморья. Активно развивалось и церковное строительство: были построены Успенский и Преображенский соборы, Филипп завёл в монастыре колокола вместо бил и клепал, воздвиг для братии двух- и трёхэтажные кельи и больницу.

В период игуменства Филиппа заметно увеличились пожертвования в Соловецкий монастырь от царя и частных лиц. В 1548 году Иван IV пожаловал монастырю волость Колежму с солеварнями, угодьями и всеми оброками, остров на реке Суме с тремя дворами, в 1550 году река Сорока (рукав реки Выг со множеством островов) с оброками. Также в монастырь регулярно присылалась драгоценная церковная утварь. В 1548 году царской грамотой монастырю было разрешено вести беспошлинную торговлю солью на 10 тыс. пудов в год (в 1542 году такое право было только на 6 тыс. пудов), в 1551 году Иван IV подтвердил это право, а в 1555 году по неизвестной причине монастырь лишился прав беспошлинной торговли не только солью, но и другими товарами. Взамен монастырь получил ряд деревень на реке Суме и многочисленные солеварни на морском берегу. Все они были обложены оброком в пользу царской казны, но в1556 году по челобитной Филиппа царь освободил их от оброка.

Игумен Филипп был участником Стоглавого собора 1551 года, стал вновь лично известен царю (на момент, когда Филипп покинул Москву, Ивану IV было 8 лет), получил от него после Собора богатое церковное облачение и подтверждение монастырских налоговых льгот.

В период игуменства на Соловках у Филиппа произошёл конфликт с соловецким старцем Зосимой. Сам «обыскной список» на Филиппа не известен. Сохранилась грамота митрополита Московского Макария новгородскому архиепископу Пимену, в которой сообщается, что церковным собором в 1555 году это дело было рассмотрено и установлено: «игумен Филипп прав, а старец Зосима виноват. И ты б того игумена благословил и игуменити в Соловетцком монастыре велел по старине, и в монастырь его отпустил. А вперед бы еси в том Соловетцком монастыре тому старцу Зосиме жити не велел, а послал бы еси его в ыной в которой монастырь и велел его дати доброму старцу под начало».

Митрополит Московский и всея Руси 1566-1568 годы

После того, как кандидат в московские митрополиты казанский архиепископ Герман, выразивший несогласие с политикой Ивана Грозного, попал в опалу, занять престол Московской митрополии предложили соловецкому игумену Филиппу. Иван IV вызвал его в Москву, и на соборе епископов 20 июля 1566 года ему было предложено принять митрополичий сан. Перед тем, как дать согласие, Филипп поставил условием уничтожение опричнины: Повинуются твоей воле; но умири же совесть мою: да не будет опричнины! да будет только единая Россия! ибо всякое разделенное Царство, по глаголу Всевышнего, запустеет. Не могу благословлять тебя искренно, видя скорбь отечества.

Царь не согласился, доказывал необходимость данного института. Филипп возразил, но, устав от спора, царь велел ему умолкнуть. Церковные иерархи по указанию Ивана смогли уговорить Филиппа уступить царю. Он перед собором дал своё согласие на избрание, был составлен соборный приговор, в котором Филипп «дал своё слово архиепископам и епископам, что он по царскому слову и по их благословлению соглашается стать на митрополию, что в опричину и в царский домовый обиход ему не вступаться, а по поставлении из-за опричины и царского домового обихода митрополии не оставлять». 25 июля1566 года собором всех русских епископов он был хиротонисан в митрополита Московского и всея Руси.

Первые полтора года святительства Филиппа были спокойными. Г.П. Федотов отмечает, что в этот период «мы не слышим о казнях в Москве. Конечно, разрушительное учреждение продолжало действовать… но наверху, в непосредственной близости к царю отдыхали от крови». По этой причине Филипп не требовал от царя отмены опричнины, однако был ходатаем перед Иваном за опальных (печаловался), пытался своими наставлениями смягчить его свирепость. Крайне мало известно об административной деятельности Филиппа как митрополита Московского. Известно, что он подражал митрополиту Макарию, управляя не только Московской епархией, но всей Русской церковью. Он поставлял епископов во все епархии, наблюдал за их деятельностью, увещевал посланиями, но не имел права суда над ними, так как это была прерогатива церковного собора. В Москве Филипп построил церковь святых Зосимы и Савватия, способствовал развитию книгопечатания. Старицкий князь Владимир Андреевич освободил от пошлин и кормов все митрополичьи села и монастыри в своём уезде, а также предоставил ему право суда: «А судит их отец наш Филипп митрополит всея Русии, или его бояре».

Противостояние с царём в 1568 году

Вернувшись зимой 1568 года из первого ливонского похода, царь начал новую волну террора. Причиной послужили перехваченные письма к московским боярам польского короля Сигизмунда и гетмана Ходкевича с предложением перейти в Литву. Начались массовые казни. Первым пострадал боярин Иван Челядин с семьёй, а затем по его изменническому делу погибли князья И. А. Куракин-Булгаков, Д. Ряполовский, трое князей Ростовских, принявшие монашество князья Щёнятев и Турунтай-Пронский.

События в 1568 году переросли в открытый конфликт между царём и духовной властью. Филипп активно выступил против опричного террора. Сначала он пытался остановить беззакония в беседах наедине с царём, просил за опальных, но Иван Грозный стал избегать встреч с митрополитом. Тогда, по словам Андрея Курбского, Филипп «начал первее молити благовременно, яко апостол великий рече, и безвременно належат и; потом претити страшным судом Христовым, заклинающе по данной ему от Бога епископской власти».

Первое открытое столкновение митрополита с царём произошло 22 марта 1568 года в Успенском соборе Кремля. Новгородский летописец сообщил об этом кратко: «Лета 7076 марта в 22 учал митрополит Филипп с государем на Москве враждовати опришнине». Подробности этого известны по житию Филиппа и рассказам иностранных наёмников на русской службе. Иван вместе с опричниками пришёл на богослужение в чёрных ризах и высоких монашеских шапках, а после литургии подошёл к Филиппу за благословением. Митрополит сделал вид, что не замечает царя, и только после просьбы бояр благословить Ивана обратился к нему с обличительной речью:

В сем виде, в сем одеянии странном не узнаю Царя Православного; не узнаю и в делах Царства… О Государь! Мы здесь приносим жертвы Богу, а за олтарем льется невинная кровь Христианская. Отколе солнце сияет на небе, не видано, не слыхано, чтобы Цари благочестивые возмущали собственную Державу столь ужасно! В самых неверных, языческих Царствах есть закон и правда, есть милосердие к людям - а в России нет их! Достояние и жизнь граждан не имеют защиты. Везде грабежи, везде убийства и совершаются именем Царским! Ты высок на троне; но есть Всевышний, Судия наш и твой. Как предстанешь на суд Его? обагренный кровию невинных, оглушаемый воплем их муки? ибо самые камни под ногами твоими вопиют о мести!.. Государь! вещаю яко пастырь душ. Боюся Господа единого!

Царь после речи митрополита вскипел гневом, «ударил своим жезлом оземь и сказал: „Я был слишком милостив к тебе, митрополит, к твоим сообщникам в моей стране, но я заставлю вас жаловаться“». О попытках Филиппа увещевать царя пишет и Генрих Штаден.

На следующий день начались новые казни, погиб князь Василий Пронский. Бояр и служилых людей митрополичьего двора подвергли пыткам с целью выбить показания о замыслах Филиппа против царя. На самого Филиппа, по свидетельству Н.М. Карамзина, царь не решился поднять руку по причине его всенародного почитания. В знак протеста Филипп покинул свою резиденцию в Кремле, переехав в один из московских монастырей.

28 июля Филипп служил в Новодевичьем монастыре. После крестного хода по стенам монастыря он остановился у Святых врат обители и должен был читать Евангелие. Оглянувшись, он увидел одного из опричников в тафье, в то время как во время чтения Евангелия принято стоять с непокрытой головой. Митрополит сделал царю замечание: «так ли подобает благочестивому агарянский закон держать?», но опричник быстро снял тафью, и никто не выдал его. Иван разгневался на святителя, назвал его лжецом, мятежником, злодеем. После этого случая царь начал подготовку церковного суда над Филиппом, чтобы каноническим путём избавиться от неугодного ему иерарха.

Суд и изгнание

По указанию Ивана IV в Соловецкий монастырь была направлена следственная комиссия для сбора обличительного материала против митрополита Филиппа. В её состав вошли суздальский епископ Пафнутий, боярин Василий Темкин-Ростовский, архимандрит Андроникова монастыря Феодосий и дьяк Дмитрий Пивов. Комиссия, чтобы добиться от монахов свидетельств против Филиппа, действовала угрозами и подкупом (соловецкому игумену Паисию был обещан епископский сан); однако составленное обвинение было столь сомнительным, что епископ Пафнутий даже отказался его подписать.

В ноябре 1568 года в Успенском соборе Кремля состоялся церковный суд, главным обвинителем Филиппа стал новгородский архиепископ Пимен. Неизвестно о чём свидетельствовали соловецкие монахи, вероятно это были типичные для того времени обвинения в колдовстве, а также проступки церковного характера в бытность его соловецким игуменом.

На суде Пимен вместе с другими обвинителями сказал Филиппу «Како царя утверждает, самому же неистовая творящу» и в ответ услышал: «И тщишися чужий престол восхитити, но и своего помале извержен будеши». Во время собора Филипп, не дожидаясь приговора, обратился к архиереям со словами: «Лучше мне принять безвинно мучение и смерть, нежели быть митрополитом при таких мучительствах и беззакониях! Я творю тебе угодное. Вот мой жезл, белый клобук, мантия! Я более не митрополит». 4 ноября собор епископов лишил Филиппа митрополичьего сана: «на Москве месяца ноября в 4 день Филиппа митрополита из святительского сана свергоша». Однако царь не дал Филиппу уйти, повелев как митрополиту в день архангела Михаила возглавить богослужение в Успенском соборе.

8 ноября 1568 года любимец царя Фёдор Басманов во время службы в храме Успения в Кремле объявил митрополиту о лишении его сана.

Ноября 8-го, в день архистратига Михаила, когда святой Филипп священнодействовал в своей кафедральной церкви, вдруг явился туда любимец царский боярин Басманов, сопровождаемый опричниками. Он приказал прочитать вслух всего народа соборный приговор о низложении митрополита.

Опричники сняли с Филиппа святительское облачение, одели в разодранную монашескую рясу и изгнали «из церкви яко злодея и посадиша на дровни, везуще вне града ругающеся… и метлами биюще». Филиппа поместили под арест в Богоявленский монастырь. И. Таубе и Э. Крузе сообщают, что царь «Через несколько дней вздумал убить его и сжечь, но духовенство упросило великого князя даровать ему жизнь и выдавать ему ежедневно 4 алтына». Намерение казнить Филиппа через сожжение свидетельствует, по мнению Г. П. Федотова, о факте обвинения митрополита в колдовстве, что установить затруднительно, так как приговор собора не сохранился. Ходили слухи, что царь хотел затравить Филиппа медведем, и о его чудесном спасении от разъярённого зверя.

Спустя несколько дней святителя Филиппа привезли слушать окончательный приговор, которым его осудили на вечное заключение. По указанию царя ноги митрополита были забиты в деревянные колодки, руки заковали в железные кандалы. Его посадили в монастыре Николы Старого, затем морили голодом. Историк Н. И. Костомаров сообщает, что царь, казнив племянника святителя, прислал ему его голову, зашитую в кожаный мешок, со словами: «Вот твой сродник, не помогли ему твои чары».

Смерть (1569 год)

митрополит колычёв изгнание

Вскоре Филипп был сослан в отдалённый Отроч Успенский монастырь в Твери, а Иван IV казнил ещё ряд Колычевых. Во времяновгородского похода в 1569 году царь направил в монастырь к Филиппу Малюту Скуратова попросить благословения на поход. По сообщению жития, 23 декабря Малюта задушил святителя Филиппа:

Вошедши в келью святого Филиппа, Малюта Скуратов с притворным благоговением припал к ногам святого и сказал: - Владыка святой, дай благословение царю идти в Великий Новгород. Но Святой отвечал Малюте: - Делай, что хочешь, но дара Божиего не получают обманом. Тогда бессердечный злодей задушил праведника подушкою.

Возможно, на убийство опального Филиппа имелось тайное указание царя, так как Скуратов не мог самостоятельно решиться на убийство известного церковного деятеля и остаться безнаказанным. По мнению профессора Р. Г. Скрынникова, убийство было совершено с согласия царя. Монахам Малюта сказал, что Филипп умер от духоты в келье. Тело святителя погребли за алтарём монастырского собора.

Основным источником версии об убийстве митрополита по указанию Ивана Грозного выступает житие, написанное в конце XVI века, а также несколько летописных упоминаний позднего происхождения и ряд воспоминаний современников (подробнее см. раздел Источники и историография).

Версия об убийстве митрополита Филиппа Малютой Скуратовым является традиционной в историографии, её разделяют как историки XIX века: Н.М. Карамзин, С.М. Соловьёв, Н.И. Костомаров, так и XX века: Г.П. Федотов, Р.Г. Скрынников, а также богословы и церковные историки такие, как митрополит Макарий (Булгаков), А.В. Карташёв. Сторонники канонизации Ивана Грозного пытаются доказать необоснованность данной версии, но их мнение не находит поддержки.

Список источников и литературы

1. Г. Штаден. Записки о Московии. М.: Древлехранилище, 2008.

2. Черепнин Л.В. Земские соборы русского государства в XVI-XVII вв. - М.: Наука, 1978.

3. Карамзин Н.М. История Государства Российского. Т.9.

4. Скрынников. Р.Г. Великий государь Иван Васильевич Грозный.

Подобные документы

Историческая ситуации на Руси в период создания "Жития митрополита Филиппа" и ее влияние на становление царской власти. Жизнь и деятельность митрополита Филиппа по укреплению своей власти. Развитие взаимодействия церкви и государя в контексте "Жития".

дипломная работа , добавлен 20.01.2010


Семейная жизнь Филиппа Красивого. Война с королем Англии Эдуардом I за герцогство Аквитанское на юго-западе Франции и между Францией и Фландрией. Восстание против Филиппа Красивого. Битва при Куртрэ. Отношения Филиппа IV с Папой Бонифацием VIII.

доклад , добавлен 19.11.2011


Биография античного историка Полибия. "Всеобщая история" Полибия. Восхождение на престол Филиппа V. Его черты характера по Полибию. Начало и причины союзнической войны (220-217 гг. до Р. Х.). Превращение Филиппа из великодушного царя в свирепого тирана.

реферат , добавлен 12.04.2010


Установление патриаршества в Русской Церкви. Противоречия государственных и духовных властей во второй половине XVI в. Возрождение соборного начала в церковной жизни Руси святителем Макарием. Взаимоотношения Ивана Грозного и митрополита Филиппа.

реферат , добавлен 14.10.2014


Характеристика положения церкви в XV-XVII веках, начало реформы, церковный диктатор, появление инквизиции. Московский митрополит как высший орган церковного управления и суда. Осуществление идеологической функции государства православной церковью.

реферат , добавлен 06.10.2009


Краткая биография жизни и деятельности Малюты Скуратова - русского государственного, военного и политического деятеля, любимого опричника и сподручника Ивана Грозного. Скуратов - убийца митрополита Московского и всея Руси святителя Филиппа Московского.

презентация , добавлен 25.01.2011


Последствия иллирийских войн 229-33 гг. Рим в годы правления Филиппа V. Проблемы начального этапа римского наступления на Балканах. Характеристика личности Персея, оценка его деятельности. Разгром Ахейского союза и образование провинции Македония.

дипломная работа , добавлен 21.03.2012


Причины объединения Франции вокруг короля. Трудный путь к торжеству Капетингов. Победы и поражения Филиппа IV. Личное превосходство короля над феодалами. Раскол христианской церкви. Возникновения ислама, нашествие норманнов на Европу, крестовый поход.

презентация , добавлен 24.01.2011


Основные сведения об Иване Грозном. Государственный герб при Иване Грозном. Реформы Избранной рады: Земский собор и введение нового Судебника. Опричнина и земщина как особый вид налога. Покорение Сибири Ермаком. Митрополит Филипп – противник опричнины.

презентация , добавлен 06.02.2012


Исследование положения православной церкви в годы правления И. Грозного, в период опричного террора. Митрополиты русской церкви в 60-70-е гг. XVI века. Монастыри и земельные владения церкви во время опричнины. Карательные меры против Новгородской епархии.

С. БУНТМАН: Это наша программа, совместная с журналом «Знание - Сила». Я напоминаю тем, кто не в курсе, что рубрика Елены Сьяновой у нас в отпуске до конца августа, так что вы не беспокойтесь. Мы сразу приступаем к нашей основном теме. Сегодня наш герой митрополит Филипп. Давно надо было поговорить, да и вы об этом просили и в программе «Без посредников» вы говорили Алексею Венедиктову, что неплохо бы сделать программу «Не так» о митрополите Филиппе. В особенности после того, как вышел фильм «Царь» Павла Лунгина. Фильма мы сегодня касаться не будем. В гостях у нас Андрей Каравашкин, доктор филологических наук.

А. КАРАВАШКИН: Добрый день.

С. БУНТМАН: Поговорим о митрополите Филиппе. Фигура потрясающая, которая меня всегда как-то увлекала, слава богу, я ходил каждый день в школу мимо церкви Филиппа митрополита и было очень интересно узнать, кто он. И спасибо маме, что она рассказала мне эту историю Ивана Грозного. Мама мне всё время рассказывала что-то из истории. И митрополита Филиппа. Помним мы даже, не совсем, наверное, помните фильм, кто играет Филиппа митрополита у Эйзенштейна. Там просто видом своим… Алексей Абрикосов играет. Даже видом своим… было в этом что-то грандиозное.

Хотя с трактовками другими это типичное не так. Что же так, что так? Что главное в фигуре митрополита Филиппа? А потом мы попытаемся разобраться в его биографии и коллизиях.

А. КАРАВАШКИН: Что так? Мы знаем, что это святой, святитель, священномученик. Он пострадал при Иване Грозном, в эпоху опричнины, был с позором выведен из собора во время службы, провезён по Москве, обесчещен, затем его задушил в тверском монастыре Малюта Скуратов, и сказал монахам, что старец умер от зноя келейного. Всё это так, всё это есть в «Житии Филиппа», которое сохранилось во множестве редакций. Есть и убийства, есть царь, который выступил в роли тирана, мучителя. Есть мужественное стояние за истину.

Для современного человека, для историка, конечно, очень важно понять, что истина, она находится на пересечении разных истин. Это в первую очередь относится к человеку, который прошёл какое-то обучение текстом. Есть своя истина у Филиппа, есть своя истина у царя Ивана Грозного, есть своя истина у современников, составителей редакции «Жития», есть своя истина, кто думал о природе этого драматического конфликта в 17 веке, я имею в виду патриарха Никона, царя Алексея Михайловича.

С. БУНТМАН: Для них это был первостепенной важности конфликт и ситуация.

А. КАРАВАШКИН: да. Филипп оказался в центре скандала, разразившегося в 1666 году, скандал этот затрагивал принципиальный вопрос, разделение полномочий священства и царства. Вот в этом во всём полезно разобраться.

С. БУНТМАН: Давайте попытаемся с самого начала. Кто Филипп и что о нём известно доподлинно? И не только географически, но и биографически.

А. КАРАВАШКИН: Если подлинные факты попытаться как-то связать, то оказывается, что в жизни Филиппа проявился какой-то замысел. Он родился 11 февраля 1507 года, происходил из старомосковского рода боярского Колычевых, которые, как и Романовы, имели одного прародителя Андрея Кобылы в 14 веке. Отец Фёдора в миру, Колычева, так в миру звали митрополита Филиппа, Стенстур Степан Иванович, был возможно воспитателем болезненного и слабоумного брата Ивана Грозного Юрия Васильевича, в 30-летнем возрасте, не женатый, Филипп неожиданно оставляет Москву.

Многие исследователи связывают этот факт с опалой на Старицких, которым были близки Колычевы, в первую очередь, с мятежом Андрея Старицкого. Пострадал дядя Фёдора Колычева, будущего митрополита Филиппа, Иван Иванович Умной. Колычев уходит от мира. Этот уход от мира не обязательно, конечно, объяснять опалой. Но это уход от мира, это общее место, всякая средневековая литература…

С. БУНТМАН: Вообще-то, уход от мира для святого - это нормально и естественно.

А. КАРАВАШКИН: Да.

С. БУНТМАН: И реальный.

А. КАРАВАШКИН: Реальный. Просто он может быть разным. В данном случае мы говорим о преподобном, который оставляет мир, физически оставляет мир и уходит в пустынные места. И в такой ситуации многие, начиная с Антония Великого слышали какой-то голос. Это или евангельские слова, прочитанные в церкви, или действительно обращения высших сил к этому человеку. В этом голосе, в этих словах был какой-то девиз всей жизни человека. Этот призыв был знаковым. Филипп услышал слова о том, что нельзя служить двум господам. И это совпало, это было в 1537 году. Это совпало с этими опалами, с этими гонениями на Старицких. И Филипп оказывается на Онежском озере, у крестьянина Субботы, т.е. занимается он крестьянским трудом.

А потом, через некоторое время - на Соловках.

С. БУНТМАН: Он не просто крестьянским трудом занимался. Надо понять, это географическая фигура, то, что он пастух, как пастырь. Или в этом есть какая-то реальность. Потому что это подчёркивается, что он пастух.

А. КАРАВАШКИН: Здесь я сейчас даже не берусь обсуждать это. В географии всё буквальное совпадает с символическим. Часто понимаемый текст несёт и символическую нагрузку. Конечно, Филипп пастырь. Пастырем он становится на Соловках, как иегумен. Дважды он становился игуменом. Они менялись с Алексеем Юреневым. Но к концу 40-х годов начинается активная деятельность Филиппа, и 40-60-е годы - это время расцвета Соловецкого монастыря, эти знаменитые 50 озёр на Соловецком острове, эти технические сооружения, мельницы, соляные варницы, активность необычайная.

И некоторые исследователи объясняют этим то внимание, которое Грозный уделил Филиппу в 1566 году, когда пригласил его занять престол, что именно эта выдающаяся деятельность Филиппа сыграла свою роль.

С. БУНТМАН: Но царь помогает этой деятельности, там идут какие-то средства.

А. КАРАВАШКИН: Безусловно, Соловецкий монастырь не был забыт. Есть строительство, закладывается Успенский собор, и Преображенская церковь, в 1552 году, возможно Филипп бывал в Москве 1550 году, может быть, даже принимал участие в Стоглавом соборе. Бывали на Соловках и лица, не угодные власти, в середине века игумен Артемий, которого обвинили в ереси, он бежал из Соловков в Литву. Потом Силиверст опальный, иерей, Курбский считает его ближайшим советником Грозного, Карамзин даже отмечал, что Силиверст окончил свои дни на Соловках любимый и уважаемый Филиппом.

Хотя современные историки считают, что Силиверст окончил свои дни совсем не на Соловках, а даже в Кирилло-Белозерском монастыре. У Грозного, видимо, не было оснований считать, что Филипп поддерживает какие-то опасные отношения с опальными. Видимо здесь Филипп проявил себя, как человек достаточно верный, последовательный, а главное - не вмешивающийся в мирские дела. И это невмешательство в мирские дела, возможно, как считают современные исследователи, в частности, автор книги «Новейшие церковно-государственные отношения в 16 веке», Вячеслав Шапошников, эти надежды Грозного на то, что Филипп будет лоялен, они и послужили одной из причин его появления летом 1566 в Москве, а в июле он уже становится митрополитом.

Несколько слов о той ситуации, которая предшествовала появлению Филиппа. Ситуация была непростая. Здесь много загадок, много того, что мы отнесём к рубрике «не так». Во-первых, неизвестно, сколько было митрополитов после смерти 31 декабря 1563 года митрополита Макария, сколько было митрополитов до Филиппа.

С. БУНТМАН: Почему не известно?

А. КАРАВАШКИН: Считают, что был Афанасий, тот самый, печально знаменитый, поскольку с его пребыванием на престоле совпало с началом опричнины. И Герман Казанский, который был приглашён занять митрополичий престол и через несколько дней убит. Но это версия Курбского. Так никто и не может доказать, что Герман был на митрополичьем дворе, съехал и потом его убили. Герман - фигура, остающаяся под вопросом. А что касается Афанасия, то это духовник царя, в миру Андрей, когда он был священником Андреем, он был духовником царя, он его исповедовал.

Соответственно, был в курсе всех семейных дел царя, вникал во всё, внутреннюю жизнь царя контролировал. И мог запретить что-то, мог разрешить. Что-то наподобие старца в России уже нового времени. Этот Андрей был и иконописцем, близким митрополиту Макарию человеком, и одним из инициаторов идеологического проекта важнейшего эпохи Ивана Грозного - Степенной книги. Может быть, чуть пораньше, в конце 50-х, но скорее всего уже к 1563 году она была составлена. Это книга, в которой представлена история всех династии, от Рюрика, как династии самодержавной и благочестивой, нет среди них не благочестивых.

Даже князья-язычники Ярополк и Олег в 1044 году были крещены заочно. Это известно, не только по Степенной книге, но и по другим русским летописям. Но если русские летописи никак не комментируют этот факт, то Андрей комментирует его. Он говорит, что есть прецеденты, что произошло это по воле божьей, что язычников в ту эпоху возвращают в лоно церкви. И первый прецедент - это крещение костей философа Платона. Андрей, будущий митрополит Афанасий, был очень способным идеологом, он выходил выход из самых безнадёжных ситуаций.

То есть, то, что не комментировали другие русские летописцы, начиная с «Повести временных лет», он прокомментировал.

С. БУНТМАН: И выстроил целую систему.

А. КАРАВАШКИН: Он выстроил потрясающую систему. После Нестра и Силивестра, ранних русских летописцев это первый историограф такого ранга и уровня. Он фактически создаёт философию истории эпохи Ивана Грозного. И такой человек стал митрополитом. Более чем лоялен. А конфликты начинаются довольно быстро. И один из конфликтов по поводу опальных. Речь идёт о праве печалования. Есть такое, никак юридически не оформленное право у пастыря печалование победных ежи в опале. Победные - это униженные, если переводить рукопись 14 века: «В печали, в победу невольную впаду». В победу - это в унижение.

Они печалуются, просят о победных, ежи в опале. И царь может снисходить к этой просьбе, освобождать заключённых, он это может делать совершенно самостоятельно. Меня спрашивали в одной передаче, что кого Грозный помиловал?

С. БУНТМАН: Не добил или что?

А. КАРАВАШКИН: Миловал. Не все Старицкие дети бедного Владимира Андреевича были казнены. На Поганой Луже когда были казни, были помилованные, были помилованные при Афанасии, при Филиппе Колычеве, довольно большой список. Часть этих помилований можно объяснить волей царя, часть печалованием. Но помилованный берётся на поруки, т.е. кто-то за него отвечает, поручные записи обязательны. То есть, не просто так он его милует. У митрополита было такое право, он им пользовался. Но пользовался достаточно неосторожно.

И что тут можно сказать по поводу Афанасия? Он вёл себя таким образом, что в конце-концов вызвал гнев царя. Одна из причин, по которой возникла размолвка, это опричнина. Третьего декабря 1564 года Грозный со святостью, т.е. с иконами, с мощами, с какими-то реликвиями церковными, оставляет Москву. Москва остаётся без царя. Ситуация ужасная. Ещё в конце 16 века появилась формула, что где царь - там и патриарх. Соответственно, где царь - там и митрополит. Это симфония.

Вспомним, Дмитрий Донской и Киприан, митрополит, отношения были плохие. Но в «Сказании о Мамаевом побоище» они вместе действуют, как двоица. Вот эту симфонию царской и светской власти называли на Руси двоицей в ту эпоху. Повесть Нестора Искандера «О взятии Царьграда турками в 1453 году», рядом с Константином ХI оказывается патриарх Анастасий, православного патриарха, это доказано. Двадцать девятого мая 1453 года, когда Мехмет брал Царьград, не было, там был униат, бывший русский митрополит Исидор, подписавший унию, уже в качестве кардинала Сарматского, последняя литургия в Святой Софии была униатской.

Но русские книжники изображают симфонию не потому, что они вводят в заблуждение своих читателей, а они руководствуются должным, где царь - там и святитель. И вот царь уезжает, святитель остаётся в одиночестве. Москва овдовела, церковь овдовела. Митрополит оказывается не у дел. Одной из причин подобных действий являлось недовольство царя митрополитом и в связи со строительством опричного дворца вне Кремля. Митрополит Афанасий воспринял это как наступление на свои права, как некий знак того, что царю митрополит неугоден.

Поэтому, когда подписывали с Филиппом договор, а царь приглашает Филиппа на условиях определённых, должен быть подписан договор, они контракт заключили. Там чётко указывались обязанности митрополита. Он не занимается опричниной и не вступается в царский домовый обиход. Может быть, это отзвук того конфликта с Афанасием вокруг опричного дворца.

С. БУНТМАН: А там было во что, уже было в обиходе Грозного, во что вмешиваться.

А. КАРАВАШКИН: Это строительство дворца вне Кремля.

С. БУНТМАН: Это на Ваганьковском холме, да?

А. КАРАВАШКИН: В районе Арбата.

С. БУНТМАН: Ну да. Той части Арбата, ближе, где сейчас Библиотека.

А. КАРАВАШКИН: Вот мы подошли к самому острому моменту. Можно подробно описывать все эти столкновения Филиппа и царя, они достаточно хорошо известны по «Житию». Здесь важно, что это не чисто личный конфликт.

С. БУНТМАН: А пытаются объяснить личным конфликтом.

А. КАРАВАШКИН: Стереотип.

С. БУНТМАН: Семейным конфликтом каким-то, личные обиды Филиппа. Чем только ни объясняют. Экономическими причинами объясняют. Чем угодно! Имущественными. Где здесь правильно?

А. КАРАВАШКИН: Я думаю, что всё дело в принципах, которыми руководствовались царь и митрополит. В их сознании, это конфликт двух истин. Филипп стоит за свою истину, я об этом могу подробнее сейчас рассказать, а Грозный - за свою. Дело в том, что осложнение отношений с Афанасием, митрополитом, предшественником Филиппа, в миру Андреем, совпало летнее осложнение отношений царя с митрополитом совпало с началом полемики Грозного и Курбского, весной 1564 года. И конечно, на этом фоне первое послание Грозного Курбскому звучит интересно.

Если мы ещё свяжем как-то, хотя бы по ассоциации его нестроения в области отношения с церковью, то получится интересно. Не случайно целый историографический очерк, целый трактат Грозный посвятил священству. Это большая часть первого послания Курбскому, которое было написано 1564 году летом. Царя не было в Москве, писалось оно в дороге. И, видимо, царя сопровождала целая библиотека, поскольку цитат там очень много.

Были споры по поводу подлинности переписки, но скажу несколько слов, собрано достаточно документальных свидетельств, доказывающих, что она была известна и в России в это время, и за рубежом. Не буду сейчас пускаться в точности.

А. КАРАВАШКИН: Это моё мнение.

С. БУНТМАН: Ну что же, несколько…

А. КАРАВАШКИН: О принципах царя. Грозный ставит под сомнение евангельскую заповедь - если тебя ударили по одной щеке - подставь другую. Царю это неприлично. А святитель может следовать этой заповеди. Грозный разделяет сферы. Одно дело - постническое. Он имел в виду в данном случае отшельников. Другое - общее житие, жить монахов в монастыре. Другое дело - иерархия, власть святителя и совсем другое - власть царя. Если даже святители могут что-то запрещать и наказывать, то царю принадлежит особая функция. Конечное запрещение. Царь правит страхом.

Грозный ссылается в этом смысле на апостола Иуду, который говорит, что нужно страхом спасать. Здесь важно не только слово «страх», но и слово «спасать». Царь спасает души, т.е. он отвечает за то, за что отвечает иерарх церкви. И это не выдумка Грозного. Если кто-то скажет, что это царь Иван придумал, то это неверно. На протяжении двух веков на московской Руси складывается идеологема, согласно которой пастырем Христовых овец является не только иерарх церкви или представитель духовенства, но и великий князь и царь, он тоже пастырь. На Стоглавом Соборе 1551 года Иван Грозный называет своего отца, великого князя Василия, пастырем.

С. БУНТМАН: Здесь мы остановимся. Это очень важная вещь. Андрей Каравашкин. Мы продолжим программу «Не так» через пять минут.

С. БУНТМАН: Это наша программа, совместная с журналом «Знание - Сила», ведёт Сергей Бунтман, в гостях у нас Андрей Каравашкин. Мы говорим о митрополите Филиппе, мы подошли к пониманию царства, пониманию царя, как Пастера. И самопонимания.

А. КАРАВАШКИН: Безусловно.

С. БУНТМАН: Это важнейший момент, который нам покажет конфликт Ивана Грозного и митрополита Филиппа.

А. КАРАВАШКИН: У этого момента есть своя предыстория. Не хочу быть голословным, следует обратиться к русским источникам, старомосковским источникам 14-15 веков. В «Слове о лживых учителях» 14 века своеволию лже-пастырей противопоставлен истинный пастырь. Если пастухи взволчатся (превращаются в хищников), то подобает одной из овец пасти других. И они в день глада насытятся. Наёмники забывают попечение о стаде, сами пьют или спят. В «Слове похвальном о благоверном князе Борисе Александровиче» инока Фомы, это уже 15 век, Тверской памятник, изображена такая ситуация. Пастырь проявляет мудрость, т.е. князь уже проявляет мудрость и долготерпение, потому что в этот момент осложняются отношения у Твери с Литвой, ждут нападения.

Князь ничего не предпринимает, но и Тверь не покидает, когда ему советуют оставить Тверь. В это время «овцы» берут на себя миссию примирения. «Овцы с божьей помощью сами врагов одолевают». То есть, они начинают договариваться с противниками, и таким образом противники уходят. Пастырь бездействуют, а «овцы» побеждают. А хвала воздаётся пастырю, как страстотерпцу. Наконец, самый острый момент, 1480 год, хан Ахмат у порога Москвы, знаменитое стояние на Угре. Есть основание духовенству считать, что князь проявляет нерешительность постыдную, поэтому Вассиан обращается к Ивану III, деду героя нашей сегодняшней программы, Ивана Грозного, с решительным приказом выступить и постоять за Христово стадо.

Здесь он прямо ссылается, называет источник, на Евангелие от Иоанна, это гл. 10, стихи 14, 16, где говорится о том, что есть пастырь добрый, это хозяин своего стада, который при появлении волка не будет прятаться, а защитит овец. И есть наёмник, которому безразлично стадо. Только добрый пастырь может выступить против волка, в том числе и мысленного волка, поскольку под Ахматом Вассиан понимает врага христианства. Это мысленный волк, ему нужно противостоять. И много таких примеров. Например, «Житие» непривычное, но известное сейчас у нас, благодаря празднику семьи, повести о Петре и Февронии.

На самом деле это житие не о семье, житие посвящено государственной власти и пастырю. Пётр и Феврония правят в Муроме не как наёмники, а как пастыри, снова заявляет о себе этот опус. Кстати, к мощам Петра и Февронии Иван Грозный приезжает накануне похода на Казань, и молится около их мощей. Это явилось, возможно, одним из проявлений значимости этого местного культа. Но это отдельная тема.

Итак, Грозный знает многое. Знает он о том, что он пастырь. И его, как пастыря, изображают часто в связи с Казанским взятием. В момент взрыва стен Казани, это известный эпизод, у Эйзенштейна он есть в фильме «Иван Грозный», это реальный эпизод, есть это и в известной «Казанской истории», и в Летописи, и в других источниках, подробно изображающих кульминацию казанского взрыва, произносятся на богослужении священником слова: «Будет одно стадо и один пастырь». И Грозный сравнивается с Моисеем.

И тут мы подошли к интересному моменту. У Грозного есть серьёзный историографический очерк о первом послании Курбского, который посвящён священству. Грозный берёт примеры исторические из Ветхого завета, как вся московская Русь. К Новому Завету, конечно, обращаются всегда. Обращаются, как к источнику не исторических примеров, а спасительных истин. А к Ветхому Завету обращаются, как к сокровищнице исторических примеров.

С. БУНТМАН: Образцов.

А. КАРАВАШКИН: Да, каких-то парадигм, аналогий. Грозный берёт в пример Моисея и Арона. Моисей для книжников 16 века, в том числе и для Ивана Грозного, с Моисеем часто Грозного сравнивают в 16 веке, это царь. А Арон - священник. И пример этот Грозный приводит для того, чтобы показать, что священник не может вмешиваться в дела царства, что ещё в Ветхом Завете царство и священство разделены. Но у нас очень часто говорят о симфонии. Это тоже некое «так», которое можно перевести в состояние «не так». Что здесь не так? Мы правильно понимаем симфонию или нет?

У многих богословов, в том числе и современных, есть претензии к Юстиниану, императору 6 века, я смеюсь, потому что о каких претензиях можно говорить, такова история христианства, который в преамбуле к шестой новелле сформулировал принцип симфонии, согласия светской и церковной власти. Но при этом Юстиниан считал, что он может заниматься делами церкви, вплоть до догматики, до защиты истинности положения церкви, он вмешивался в святая святых, считал, что это дело императора.

С симфонией можно разбираться долго. Симфония светской и царской власти - это один из драматических и сложных моментов, запутанных в истории христианства вообще, после Юстиниана. Конечно, знали о симфонии и на Руси. И я здесь выскажу такую мысль. Конфликт светской и церковной власти может быть как в условиях симфонии, т.е. в согласии и взаимопроникновении, как показывает наша история, так и в условиях полного разделения. Симфония ещё не гарантирует бесконфликтного, мирного существования светской и церковной власти.

И здесь опять-таки, о многом можно задуматься. Вот популярность Агапита, одного из византийских писателей 6 века, церковных, конечно, духовных писателей на Руси. Широко известен Агапит, цитируется даже в важнейших актах государственных московского царства в «Чинах венчания на царство». Много там всяких истин: властитель - это тот, кто управляет собой, царь отвечает перед богом, государь создан из праха, нельзя сопоставить соблазн простого моряка и кормчего, нужно отгонять льстивых советников, в царе соединяется высота царского сана, человеческая сущность. Всё это общие места русской книжности 15-16 веков.

Но Агапит говорит об обязанностях царя и ничего не говорит о правах. Грозный выступает с точки зрения человека, который пытается разобраться в правах царя и невольно разрушает симфонию. Грозный разрубает этот Гордиев узел христианской истории, не произнося слово «согласие», он отрицает его. Он говорит, что есть у царя своя миссия, страхом спасать и конечное запрещение, что не все заповеди царю подходят, а тот священник, который вмешивается в царские дела, выступает в роли разрушителя царства. Он приводит массу исторических примеров, в том числе ветхозаветных, историю Византии привлекает, там целая книга фактически на эту тему у Грозного.

И естественно, когда иерарх церкви, второй пастырь вступает в эти дела, то он оказывается в роли изменника для Ивана Грозного. Такова истина Грозного.

С. БУНТМАН: А теперь со стороны Филиппа. Филипп договаривается с Грозным, принимает на себя некие обязательства, мы об этом говорили. Он обязуется не вмешиваться во многие дела царские. Но вмешивается.

А. КАРАВАШКИН: Но вмешивается. Было печалование. Ситуация эта очень неопределённая. Здесь возникла ситуация неопределённости очень опасная. Историки считают, что ещё до подписания этого контракта Филипп выступил против опричнины. Как он в Москве появился, выступил против опричнины. Потом уступил царю. Может быть потому, что как пастырь, понимал, это всё рассуждения о том, что может быть. Что у него остаётся право печалования, много пользы может принести христианам. Не сдержал своего слова потому что увидел, что царь берёт на себя всю ответственность. Он увидел, что реальной симфонии нет. Царь, между прочим, делал разные заявления.

Если мы посмотрим на его высказывание, посвящённое царской власти, то там есть и такое - одно дело свою душу спасать. Почему-то он считал, что в основном этим занимаются монахи, спасают только свои души. А другое дело - спасать души многих. А раз царь спасает души многих, он отвечает за всё, что происходит в его царстве, перед богом, на Страшном суде. Кстати, сцена Страшного суда, где царь отвечает Христу за каждого своего подданного, она есть в чине венчания на царствование, она описана.

То есть, всё это царь знал, об этом неоднократно говорили иерархи церкви. Если он отвечает за души многих, то ответственность его чрезвычайна. И он берёт всю эту ответственность на себя. Просто берёт. И Филипп увидел, что царь прельстился таким образом. Сами посудите, если человек берёт на себя всю полноту ответственности, если он готов ответить перед богом за всё, и за себя, и за других, то, естественно, он и полномочия берёт необычайные, т.е. это абсолютизация власти.

С. БУНТМАН: Нельзя вмешиваться сейчас, всё равно я за всё отвечу. Что бы я ни сделал, это дело Страшного суда, а не вашего здесь.

А. КАРАВАШКИН: Есть ещё один момент, прежде чем я буду говорить о позиции Филиппа, был ещё одно общее место в книжности 16 века, смиренное самодержавие. Он заявляет о себе, одного из духовных писателей эпохи Макария, Ермолая и Эразма, в сочинениях его, в поучениях, адресованных царю, даже и в этой известной повести о Петре и Февронии, смиренное самодержавие, для Ермолая смиренный самовержец - это тот, кто следует воле бога. Мы говорим иногда, что христианство - это свобода. Это так. Но мы должны уточнить, что это за свобода. Смиренное самодержавие - это смиренное следование воле бога, это свобода выбора, которая заключена между богом и дьяволом.

Христианская свобода отличается от свободы в нашем обычном современном или гражданском понимании. Свобода выбора очень заданная, очень узкая. Ты выбираешь между одним и другим, третьего не дано. Так вот смиренное самодержавие - это свободное следование воле бога. И Грозный, который считал, что он берёт на себя все полномочия, мог быть уверен вполне, что он следует божьей воле, вплоть до самоотречения, вплоть до жертвенности, о жертвенности Грозного много говорится. Царь не просто пастырь, но и мученик потенциальный.

Вплоть до ущерба своей душе. И это всё смиренное самодержавие. Такую модель не принимает Филипп. И у Филиппа есть свои формулировки. Что же ставит он в вину Грозному? «Нельзя разделять твоя есть едина держава» — это тулуповская редакция «Жития Филиппа». Филипп выступил против опришнения, как говорили в то время. Ведь опришнение - это есть процедура разделения, если посмотрим словарь древнерусского словаря, 11-17 вв, опришнение. Есть опричнина, как удел вдовий, есть нечто, что кроме оприч. Но есть опришнение - разделение. «Несть слышь она, ежи благочестивым царем свою державу возмущати». То есть Филипп обвиняет Грозного в том, что он возмутил царство. Не только разделил, но и возмутил, внёс смуту.

То есть, он говорит то, что потом авторы Смутного времени поставят в вину Ивану Грозному, в том числе знаменитый Иван Тимофеев в своём «Временнике», что истоки смуты в разделении царство, которое Грозный, как секирой разрубил пополам. Конечно, митрополит Филипп вмешался в опричнину потому, что понимал, что одно дело контакт, а другое - ответственность перед богом, его, как пастыря, как митрополита московского и всея Руси.

С. БУНТМАН: Опять мы возвращаемся к той же фразе - нельзя служить двум господам.

А. КАРАВАШКИН: Да. Это ответственность, она выше любых контрактов. Но тут путь один - на Голгофу.

С. БУНТМАН: Он идёт сознательно?

А. КАРАВАШКИН: Конечно.

С. БУНТМАН: Он знает, что не победит и не убедит?

А. КАРАВАШКИН: Конечно. Если у нас есть в запасе ещё небольшой кусочек времени, то мы могли бы коснуться ещё двух «не так».

С. БУНТМАН: Да.

А. КАРАВАШКИН: Одно - это отношение к святости Филиппа, он, безусловно, святой, я не собираюсь эту святость под сомнение ставить. Это начинается с конца 16 века. Во всяком случае, уже в середине 17 века там не только канонизация, а перенесение его мощей. «Житие» создаётся с конца 16 века, т.е. в эпоху Фёдора Иоанновича.

С. БУНТМАН: Так какие два «не так» у нас?

А. КАРАВАШКИН: Во-первых, мы представляем себе Грозного исключительно неправедным царём в этой ситуации, мучителем. И здесь плохо как-то это вяжется с концепцией «Жития». То есть, в «Житии» Грозный, безусловно, неправедный царь, но не такой ужасный тиран, хотя там апологии нет Грозному, как может показаться. В «Житии» Грозный выступает с одной стороны человеком, несправедливо наказавшим Филиппа, а с другой стороны - орудием божьего гнева, которое обрушилось на клеветников, на тех, кто лжесвидетельствовал. Это надо помнить. Это одно «не так».

То есть, концепция «Жития» по всем редакциям, это есть и в краткой, и в тулуповской, и в колычевской. Он мстит за Филиппа. В некоторых ситуациях царь оказывается в «Житии», это тоже интересный момент, в роли человека, которого вводят в заблуждение его окружение. Например, сцена. Митрополит стоит спиной к престолу, лицом к царю и к опричникам, которые стоят за царём.

С. БУНТМАН: Это знаменитое.

А. КАРАВАШКИН: Царь с Филиппом ведёт разговор. В это время опричник не снимает головной убор. Филипп говорит о том, что вы даже в церковь ходите с покрытыми головами, настолько вы заблудшие овцы, настолько вы нечестивы, что даже в церковь ходите в неподобном виде. Грозный говорит: «Где он, кто вошёл в церковь?» Поворачивается, а уже успел снять эту тафью. То есть, эта сцена неоднозначная, нельзя сказать, что автор этой сцены представляет Грозного только как такого намеренного тирана, который поставил перед собой цель Филиппа уничтожить.

Здесь роль окружения. Она очень велика и в истории о великом князе московском Курбского. Но это отдельная история.

С. БУНТМАН: Это отдельно. Это тоже достаточно общее место - Грозный, как царь, которого обманывают неверные советники и прислужники, которые в данный момент куражатся над Филиппом.

А. КАРАВАШКИН: Конечно, с него полностью ответственность не снимается ни Курбским, ни авторами «Житии», но такой акцент есть.

С. БУНТМАН: Второе.

А. КАРАВАШКИН: Второе «не так». Мы забываем часто, что Филипп, как Дмитрий царевич, он продолжил своё влияние на умы русских людей после своей смерти. Не только как святой, понятно, что жизнь святого не ограничена пространством и временем, он может идти на день своей памяти, его могут встретить в день его смерти и общаться с ним. Не в таком, конечно, понимании, он влияет на расстановку сил, он становится символом борьбы священства и царства в середине 17 века, когда Никон, будущий патриарх, отправился на Соловки с письмом от царя Алексея Михайловича, покаянным письмом, которое он должен положить на раку Филиппа. То есть, Филиппу отправлено письмо от царской власти.

Ситуация была очень неопределённая, чреватая неприятными последствиями, поскольку Романовы ассоциировали себя с московскими Калитичами. И Михаил Федорович, и Алексей Михайлович считали себя внуками Ивана Грозного. Покаялись, привезли мощи. На Соборе 1666 года, когда уже Алексей Михайлович с восточными патриархами судят Никона, возникает одно очень тяжёлое обвинение. Вдруг вспомнили про то, что Никон писал письмо на Соборе 1667 года Дионисию Константинопольскому. И в этом письме были такие слова: «Царь Иван муче неправедно Филиппа митрополита».

С. БУНТМАН: То есть, здесь однозначно говорится, что он царь-мучитель, неправедный царь.

А. КАРАВАШКИН: Да. Как относиться внуку Ивана Грозного к этому? «Для чего он, Никон, — закричал Алексей Михайлович, — такое бесчестие и укоризну, блаженные памяти великому государю, великому князю Ивану Васильевичу всея Руси, написал?» Это борьба священства и царства. Никон говорил, что царствует Луна, священствует Солнце. Борьба не прекращалась. И видение Никона в Успенском Соборе Московского Кремля, такой интересный памятник, он сейчас опубликован в книге, посвящённой эпистолярному наследию Никона. Напоминает это видение смуты, смутного времени. В Успенском Соборе патриарх Никон вдруг из своих гробниц встают все русские иерархи, погребённые по левую и по правую сторону в Успенском соборе, в том числе, если судить по одному из списков, и митрополит Филипп.

Никон идёт к алтарю, заходит в алтарь, за престолом стоит первый московский иерарх митрополит Пётр, на престоле Евангелие и царский венец. И слышит Никон слова осуждения царской власти в этот момент. И ему демонстрируют клубок огненный, огонь, который полыхает за его спиной, видимо, в западной части Успенского Собора. И этот адский огонь удаляется в сторону царских палат. Такое продолжение получил конфликт царской и духовной власти в видении патриарха Никона. Очень важно, что здесь тоже фигурирует Филипп.

С. БУНТМАН: Наверное, до сих пор и сейчас, и при той истории и православной церкви, взаимоотношение царства и государства, церкви и властителей, будь то цари, императоры или же руководители светские России или Советского Союза, этот конфликт актуален. Понимание этой роли и противостояния, понимание поступка Филиппа, размышления о поступке Филиппа. Не зря при интронизации патриарх Кирилл столько посвятил взаимоотношению церкви и государства, произнося слово «симфония», говоря не только о времени советском, но и о дореволюционном.

А. КАРАВАШКИН: Но важно помнить, что конфликт властей возможен и в условиях разделения церкви и государства, и в условиях симфонии. Потому что этот принцип хорошо провозгласить, но следовать ему очень сложно.

С. БУНТМАН: И там есть очень большое напряжение. И может быть, это напряжение создаёт какой-то путь к настоящим и разделению, и осознанию своих полномочий между властью светской и между священством. Возвращаемся поэтому и к той коллизии, и к самой фигуре митрополита Филиппа.

Спасибо большое. Андрей Каравашкин в программе «Не так», совместной с журналом «Знание - Сила».

Память святителя Филиппа Московского совершается в Русской Православной Церкви несколько раз в году: 22 января, 13 июня и 16 июля по новому стилю, а также в дни Соборов Московских и Тверских святых.

Жизнеописание святителя Филиппа Московского
О жизни святителя Филиппа нам известно из разных источников. В первую очередь это житие святого, написанное вскоре после его мученической кончины монахами Соловецкого монастыря, в котором он пользовался особым почитанием. Кроме того, события жизни митрополита рассказываются в летописях.
Митрополит Филипп, в миру Федор Степанович Колычев, родился в 1507 году в Москве. Он происходил из знатного боярского рода, и потому с детства отец готовил его к государственной службе, обучая воинскому делу. Мать же много внимания уделяла духовной стороне жизни сына, наставляя его в православной вере. В возрасте 26 лет Федор начинает служить при царском дворе, однако боярский бунт привел к опале рода Колычевых, и юноша был вынужден покинуть Москву. Испытывая тягу к монашеской жизни, он отправляется на север Руси, в Соловецкий монастырь, где проводит некоторое время послушником, а потом принимает постриг с именем Филипп. Спустя несколько лет он был избран игуменом обители, и за время его управления было сделано множество хозяйственных нововведений: построены каналы между Соловецкими островами, мельницы и другие промышленные и хозяйственные строения. Кроме того, при нем было возведено несколько монашеских корпусов. В результате деятельности игумена Филиппа Спасо-Преображенский монастырь на Соловках стал главным промышленным и культурным центром Русского Севера. Также много было сделано для духовного возрождения монастыря: при новом игумене построили несколько соборов, и мощи основателей обители, святых Зосимы и Савватия, были перенесены в Преображенский собор, а сам игумен собрал вещи, принадлежащие преподобным, в числе которых были древние иконы и облачения. Посвящая много времени благоустроению вверенного ему монастыря, игумен Филипп не забывал о том, что главной целью монашеской жизни является духовное возрастание и служение Богу и потому часто удалялся для молитвы в небольшую пустынь, расположенную неподалеку. Там игумен был удостоен видения Господа, явившегося ему в терновом венце, как бы указывая на предстоящий мученический подвиг святителя. В этом месте начал бить родник, над которым позже поставили часовню.
В 1551 году игумен Филипп посетил Москву для участия в Стоглавом соборе. Образованный и деятельный инок произвел большое впечатление на царя Ивана IV, и, когда в 1566 году встал вопрос об избрании нового митрополита, он вспомнил о Филиппе и пожелал видеть его первосвятителем Русской Церкви. Долгое время Филипп не соглашался принять на себя такой высокий сан и условием своего поставления в митрополиты ставил отмену опричнины. Царь не дал на это согласия, но пообещал, что митрополит будет его советником и помощником в делах управления, и тогда Филипп согласился. Первые полтора года управления митрополией прошли спокойно, однако в связи с возобновлением террора опричнины и многочисленных казней отношения предстоятеля Русской Церкви с царем Иваном Грозным ухудшились. Митрополит Филипп пытался заступаться за обреченных на казнь и порицал царя за его жестокость и творимые им беззакония. В летописях сохранилось повествование о том, как однажды во время служения митрополита в Успенском соборе Иван Грозный явился вместе со своими опричниками, облаченный в монашеские одеяния. По окончании богослужения он подошел к святителю Филиппу, желая получить благословение, но митрополит отказал ему в этом, произнеся обличительную речь. Подобные столкновения повторялись еще несколько раз, вызывая гнев и недовольство царя, и по его повелению состоялся церковный суд, на котором митрополит был оклеветан, его обвиняли в колдовстве, а также в нарушении церковных канонов во время игумества в Соловецком монастыре. По этим клеветническим наветам он был приговорен к лишению сана и заключению в одном из московских монастырей. Однако народ очень любил своего митрополита, неоднократно заступавшегося за неугодных царю и опальных людей, и потому возле места заточения святителя ежедневно собирались толпы народа, желавшие хоть мельком увидеть своего пастыря и заступника. Из-за этого царь повелел отправить митрополита Филиппа в Тверской Отрочь монастырь. Спустя год обитель посетил известный опричник Малюта Скуратов, прося от имени царя благословения на поход в Новгород. Целью этого похода было жестокое подавление бунта недовольных царем жителей города. Святитель, предвидя новое кровопролитие, отказался благословлять поход и был задушен опричником. Святителя погребли в Отроче монастыре, а позже его останки были перенесены в Соловецкий монастырь, где он пользовался особым почитанием и любовью. В 1652 году по повелению царя Алексея Михайловича мощи святителя были с почетом перенесены в Москву, где патриарх Никон прочитал над ними грамоту, в которой от лица царя и всего народа приносил покаяние и просил прощения у святителя за нечестивые дела предков.

Литературное наследие митрополита Филиппа
До нас дошли некоторые литературные труды святителя Филиппа, написанные за время его игуменства и митрополичьего служения. В их числе находится монастырский устав, созданный для Соловецкого монастыря и некоторые грамоты. В летописях и житии святого также приводятся яркие обличительные речи митрополита, обращенные им к царю Ивану Грозному и свидетельствующие также о его ораторском таланте.

Тропарь, глас 3:
Чудо явися, извещением и делы возсияв,/ Духа Святаго произбранием святительства паству приим,/ откровением Божиим церковь разобра/ и величайшую воздвиже,/ всечестне Филиппе, святителю великий,/ мир граду даруй нашему Москве/ и велию милость.

Кондак, глас 8:
Во успении твоем обретоша на телеси твоем сокровище некрадомое:/ два креста и тяжчайшая железа, еже есть вериги,/ постом и молитвами Богу угодил еси, святителю Филиппе,/ моли Христа Бога о всех нас.

Величание:
Величаем тя, святителю отче Филиппе, и чтим святую память твою, ты бо молиши за нас Христа Бога нашего.

Молитва:
О, великий печальниче земли Российския святителю Христов Филиппе! Великими и многими даровании обогати тя щедродаровитый Владыка Господь, ты же, яко раб благий и верный, дарования сия зело умножил еси, от отроческих лет даже до кончины твоея заповедем Господним внимая, пребывая в них и возрастая, полн сый любве и милосердия, кротости и смирения, сими добродетельми ты богатно служил еси Господу и присным твоим, образ евангельского жития показуя, благочестивым житием Бога прославляя. За сие житие твое от Бога прославлен еси, велим даром чудес обогатился еси, святое дерзновение стяжал еси и до днесь земному отечеству и народу твоему служиши, и воздыхания наши предворяеши. И мы, грешнии, затупничеству твоему перед Богом верующее, молимся тебе усердно. Буди нам, якоже в земнем твоем житии, отец и заступник, помози всем нам крест земнаго жития с терпением и радостию носити. Малодушныя молитвою твоею подкрепи и от житейских соблазнов любовию твоею отврати, сеющия соблазны рукою твоею крепкою вразуми. Даждь нам, святителю Христов, прежде кончины нашея, радость твоего мощнаго заступления ощутити, даждь многострадальному твоему отечеству силы благодатныя присно Христу работати, якоже благочестивии отцы наши своим церковным житием славу Божию и веру Христову на земли множаху, даждь нам их благочестию подражати, уставы церковныя хранити, заповеди Божии благоговейно соблюдати, нищия любити и щедро им благотворити, обидимыя заступати, веру Христову и закон Божий безбоязненно исповедати, всякого греха гнушатися и одеждою всякия правды светло украшатися. Да тако твоими молитвами укрепляеми, возможем и мы житие свое богоугодне устроити, грехов прощение от Господа получити и милостию и человеколюбием Спаса нашего и Господа в небесных селениях водворитися, идеже ангели и вси святи славят великолепое имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

Святой Филипп (в миру Феодор) происходил из знатного рода бояр Колычевых. Феодор был первенец боярина и его богобоязненной супруги Варвары. С ранних лет Феодор, по выражению жизнеописателя, с сердечной любовью прилепился к богодухновенным книгам, отличался кротостью и степенностью и чуждался забав. По высокому своему происхождению он часто бывал в царском дворце. Его кротость и благочестие оставили сильное впечатление в душе его сверстника, царя Иоанна.

По примеру своего отца, Феодор начал военную службу, и его ожидало блестящее будущее, но сердце его не лежало к благам мира. Против обычая времени он медлил жениться до 30-летнего возраста. Один раз в церкви, в воскресный день, сильно подействовали на него слова Спасителя: «Никто не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть» (Матф. 4, 24). Услышав в них свое призвание к иночеству, он тайно от всех, в одежде простолюдина, оставил Москву и направился в Соловецкую обитель. Здесь в течении девяти лет он безропотно нес тяжкие труды послушника, работал, как простой селянин, то на огороде, то в кузнице и пекарне. Наконец, по общему желанию братии, был поставлен в пресвитера и игумена.

В этом сане он ревностно заботился о благосостоянии обители в материальном, а больше — в нравственном отношении. Он соединил озера каналами и осушил болотные места для сенокосов, провел дороги в местах прежде непроходимых, завел скотный двор, улучшил соляные варницы, воздвиг два величественных собора — Успенский и Преображенский и другие храмы, устроил больницу, учредил скиты и пустыни для желающих безмолвия и сам по временам удалялся в одно уединенное место, известное в дореволюционное время под именем Филипповой пустыни. Он написал для братии новый устав, в котором начертал образ трудолюбивой жизни, запрещающий праздность.

Игумена Филиппа вызвали в Москву для духовного совета, где при первом же свидании с царем, он узнал, что для него назначена кафедра митрополита. Со слезами он умолял Иоанна: «Не разлучай меня с моей пустыней; не вручай малой ладье бремени великого». Иоанн был непреклонен и поручил архиереям и боярам убедить Филиппа к принятию митрополии. Филипп согласился, но требовал уничтожения опричнины. Архиереи и бояре уговаривали Филиппа не настаивать усиленно на этом требовании из уважения к самодержавию царя и смиренно принять сан. Филипп уступил воле царя, видя в ней Божие избрание.

В первое время святительства Филиппа (1567-1568 гг.) утихли ужасы опричнины, но так было недолго. Опять начались грабежи и убийства мирных граждан. Филипп несколько раз в уединенных беседах с царем старался вразумить его, но видя, что убеждения не помогают, решился действовать открыто.

21 марта (1568 г.) в крестопоклонную неделю, перед началом литургии, митрополит стоял на возвышении посреди храма. Вдруг в церковь входит Иоанн с толпой опричников. Все они и сам царь были в высоких черных шлыках, в черных рясах, из-под которых блестели ножи и кинжалы. Иоанн подошел к святителю со стороны и три раза наклонял свою голову для благословения. Митрополит стоял неподвижно, устремив свой взор на икону Спасителя. Наконец бояре сказали: «Владыка святый! Царь требует твоего благословения». Святитель обернулся к Иоанну, как бы не узнавая его, и сказал: «В этой одежде странной я не узнаю царя православного, не узнаю его и в делах царства. Благочестивый, кому поревновал ты, исказив таким образом твое благолепие? С тех пор, как светит солнце на небе, не слыхано, чтобы благочестивые цари возмущали собственную державу... У татар и язычников есть закон и правда, а у нас их нет. Мы, государь, Богу приносим бескровную жертву, а за алтарем льется невинная кровь христиан. Не скорблю о тех, которые, проливая свою невинную кровь, сподобляются доли святых мучеников; о твоей бедной душе страдаю. Хотя и образом Божиим почтен ты, однако ж, смертный человек, и Господь взыщет все от руки твоей».

Иоанн кипел гневом, шептал угрозы, стучал жезлом о плиты помоста. Наконец воскликнул: «Филипп! Или нашей державе ты смеешь противиться? Посмотрим, увидим, велика ли твоя крепость». — «Царь благий, — ответил святитель, — напрасно ты меня устрашаешь. Я пришелец на земле, подвизаясь за истину, и никакие страдания не заставят меня умолкнуть». Страшно раздраженный, Иоанн вышел из церкви, но затаил злобу до времени.

28 июля, в праздник Смоленской иконы Божией Матери, именуемой Одигитрия, святитель Филипп служил в Новодевичьем монастыре и совершал крестный ход вокруг стен монастыря. Там был и царь, окруженный опричниками. Во время чтения Евангелия, святитель заметил опричника, стоявшего позади царя в татарской шапке, и указал на него Иоанну. Но виновный поспешил снять и спрятать шапку. Тогда опричники обвинили митрополита в том, будто он сказал неправду, с целью унизить царя перед народом. Тогда Иоанн велел судить Филиппа. Нашлись клеветники с ложными обвинениями против святителя, которому не дали возможности изобличить их, и он был осужден на лишение кафедры.

8 ноября, в праздник архангела Михаила, святитель в последний раз служил в Успенском соборе; и он так же, как и в день обличения царя Иоанна Грозного, стоял на кафедре. Вдруг отворились церковные двери, вошел боярин Басманов в сопровождении толпы опричников и велел прочесть бумагу, в которой изумленному народу объявляли, что митрополит лишается сана. Тотчас же опричники сорвали со святителя облачение и, одев в оборванную монашескую рясу, вывели его вон из храма, посадили на дровни и с ругательствами повезли в один из московских монастырей. Говорили, что царь хотел было сжечь исповедника Христова на костре и только по просьбе духовенства определили ему пожизненное заточение. В то же время он казнил многих родственников Филиппа. Голову одного из них, особенно любимого Филиппом племянника, Ивана Борисовича Колычева, Грозный послал святителю. С благоговением принял ее святитель Филипп, положил и, земно поклонившись, поцеловал и сказал: «Блажен его же избрал и приял еси Господи»,— и возвратил пославшему. Народ с утра до вечера толпился вокруг обители, желая увидеть хоть тень славного святителя, и рассказывал о нем чудеса. Тогда Иоанн велел перевести его в Тверской Отрочь монастырь.

Год спустя царь со всей дружиной двинулся против Новгорода и Пскова и отправил впереди себя опричника Малюту Скуратова в Отрочь монастырь. Святой Филипп за три дня предсказал о предстоявшей своей кончине и приготовился к ней принятием Святых Таин. Малюта с лицемерным смирением подошел к святителю и просил благословения царю. «Не кощунствуй, — сказал ему святой Филипп, — а делай то, зачем пришел». Малюта бросился на святителя и задушил его. Тотчас же вырыли могилу и опустили в нее священномученика на глазах Малюты (23 декабря 1569 г.) Мощи святителя Филиппа почивали в московском Успенском соборе, который был свидетелем его величайшего подвига.