Строгая радость подвига. Беседа со священником Николаем Денисенко

По приглашению иерея Георгия Кондратьева, настоятеля храма в селе Три Озера, прибыл протоиерей Владимир Головин для общения с верующими сельчанами. В ходе беседы отец Владимир ответил на волнующие духовные вопросы собравшейся в этот день аудитории.

Нынешняя проповедь - это продолжение дела, начатого Иисусом Христом. Это миссия, которая, возможно, сможет привести многих людей к спасению.

«Хочется, чтобы это была не пустая говорильня, а чтобы это общение вело нас с вами к каким-то добрым действиям. Я очень благодарен вам за то, что вы смогли оставить свои будничные дела и прийти пообщаться о вещах более, чем временных. Я очень надеюсь, что это общение принесёт пользу для нас с вами», - сказал священник в начале своей беседы.

Как научиться любить?

Этот вопрос, по мнению отца Владимира, очень жизненный и очень нужный. Отвечая на него, батюшка рассказал немного о любви. В Священном Писании сказано, что Бог есть любовь (1 Ин. 4:16). Любовь - это полнота совершенств. Поэтому тот, кто хочет научиться любить, должен постараться приблизить себя к совершенству. Но сразу, конечно, ничего не получится, поэтому нужно начинать сначала. К сожалению, люди поломаны грехом, поэтому нужно учиться жить по законам Божьим. Первая ступень, ведущая к любви - это покаяние. Чтобы стяжать любовь, необходимо никогда не раздражаться и при этом помнить, что любовь прекратиться не может. В суете дней людям некогда думать о любви, некогда жить запросами души. Именно поэтому нужно научиться переосмысливать духовные и жизненные ценности, а не гнаться за придуманными целями. Нужно понуждать себя делать дела любви. К сожалению, люди подвержены греху гордости и самомнения. Нужно учиться исправлять, прежде всего, себя. Тогда и любить будет несложно.

Как приумножить в себе веру в Господа?

Следующий вопрос затронул тему веры. Как приумножить в себе веру в Господа? К сожалению, многие в наше время уходят «с головой» в суетные мелочи и, тем самым, теряются в них. Поэтому вера тухнет. Если человек живёт со Христом, то духовные ценности у него расставлены по своим местам. Батюшка привёл в пример фразу: «Когда у человека Бог на первом месте, то всё остальное будет на своём». Стоит только поставить Бога на первое место, то мелочи, действительно, окажутся мелочами. Батюшка дал людям совет по приумножению в себе веры: «Когда вы читаете главу из Евангелия, остановитесь и задайте себе три вопроса. Первый вопрос. Что в этой главе сказано о существе Божьем? Из этой главы видно, какой наш Бог? Второй вопрос. Что здесь сказано о естестве человеческом? Третий вопрос. Что это значит лично для меня сегодня, что Господь мне лично сегодня говорит, какой урок я должен для себя вынести?» Нужно постоянно держать себя в духовном тонусе, тогда и вера в Господа будет приумножаться в сердцах.

Вопрос о силе слов

Был освещён очень важный вопрос о силе слов. Бывает, люди очень часто говорят такую фразу: «Бог наказал». Это неправда! Бог никогда никого не наказывает. Такую фразу может сказать лишь тот, кто никогда не жил реально с Богом. Люди, своим образом жизни, сами себя либо наказывают, либо идут к спасению. Не зная ни Бога, ни духовной жизни, этими словами люди только поливают грязью Творца. Батюшка дал замечательный совет, как избегать подобного: «Нужно бояться клеветать на Господа. Быть очень внимательными и выверять каждое слово. Ведь слова имеют силу. Словом можно убить, а можно и воскресить».

Существует ли порча?

Такой интересный вопрос был озвучен в аудитории. «Слова «порча» в Библии нет, но там есть другое выражение: «одержимость бесами». Это и есть порча. Причина одержимости это, прежде всего, наши грехи. Порча не бывает от колдунов, как многие думают. 90% колдунов, гадателей и знахарей - шарлатаны, которым нужны только деньги.

Конечно, есть люди, в которых проявляются необыкновенные способности. Вот это уже страшно. Мы сами своим образом жизни, своими грехами активизируем бесов. Как себе помочь? Очень просто. Причащаться и исповедовать свои грехи. Это уже может стать нашим спасительным барьером», - наставляет батюшка.

Отвечают ли дети за грехи своих родителей?

Этот вопрос волновал многих людей, присутствовавших в аудитории. Однозначно ответить на данный вопрос нельзя. Есть такие грехи, которые обязательно наносят травму душе. Действие греха может отражаться на детях, или даже на внуках. Грехи, как черты характера, передаются по наследству. Но необходимо помнить, что Господь одарил человека свободной волей, поэтому, каждый может пойти путём изменения. Можно нейтрализовать действие греха. Главное, всё делать с любовь.

Как должен готовиться православный христианин к празднику Рождества Христова?

Этот вопрос очень хороший и своевременный. Православные уже начали готовиться к этому светлому празднику соблюдением поста. Рождество не просто праздник, а это переживание близости Господа рядом с нами. Необходимо помнить про любовь Господа к нам и стараться делать дела любви, а не просто празднословить. Самое главное в подготовке к празднику - приготовить свою душу. Отец Владимир пожелал всем стремиться жить с Господом, организовывать волю и расти в чувствах духовных. «Главное для нас помнить, что наше достоинство в осознании нашего недостоинства», - говорит отец Владимир.

«Один как перст», — с горечью говорили еще наши предки. Неприятное это дело – остаться в одиночестве. Но одиночество бывает разным. Кто-то и в семье ощущает себя непонятым, ненужным.

Действительно, бывает одиночество вынужденное и по самочувствию, — говорит священник Сергий Резников из Успенского храма Красногорска. – Так вот, вынужденное одиночество надо использовать. Его ведь Бог дает.

Использовать – для чего?
-Чтобы понять свое духовное состояние и цель, к которой надо стремиться в жизни. И в нашем вынужденном одиночестве, и в монашеском отшельничестве человек сталкивается со своими внутренними проблемами, сложностями. То, что было раньше скрыто, вылезает наружу: злопамятство, уныние, какие-то ненужные воспоминания.

В каком смысле – ненужные?
-В духовном. Неполезные. В одиночестве мы начинаем прокручивать разные ситуации. Например, многие (в основном женщины) жалуются, что им плохо, начинают ругать правительство, маленькие пенсии. Все их бросили, в церкви никто не помогает. Идет ропот. Когда мы на людях, то это скрыто, настроение становится лучше. И забывается, что внутри есть какие непроявленные грехи. А тут они вылезают.

Что же делать?
-Правильно использовать это состояние. И иметь соответствующий настрой. Мы ведь начинаем видеть скрытое внутри для того, чтобы избавиться от той грязи, которая поднимается со дна. Как в стакане с песком, когда мы покрутим в нем ложкой. Многие люди считают, что они в церкви становятся все хуже и хуже, путая это состояние с видением греха.

То есть?
-Если в Церкви живешь искренней духовной жизнью, по-настоящему стремишься к Богу, то вряд ли становишься хуже (хотя, не нам об этом судить). Зато начинаешь видеть себя лучше и замечаешь много больше, чем раньше. Так вот, одиночество, используемое как дар, позволяет человеку увидеть муть, которая у него в глубине души, и принести на исповедь.

Звучит парадоксально – одиночество как дар.
-Любую ситуацию надо использовать как дар Божий. Мы обычно воспринимаем скорбные обстоятельства как несчастье, неудачу, жизненный сбой, от чего надо всячески отходить.

Да, избавиться – и побыстрей.
-А для человека духовного это дар Божий. Те таланты, которые нам даны для спасения, возможность проявить свою веру, поработать для Господа. Я уже как-то рассказывал в «Семейной православной газете» об одном подвижнике. И хочу повторить.

Это не будет лишним.
-У монаха был келейник, который его бил, отнимал хлеб. И в единственный день, проведенный без этого келейника, монах не благодарил Бога за отдых, а говорил: «Время прошло даром, я ничем для Тебя, Господи, не поработал!» Любую ситуацию Бог дает нам во спасение, смотрит, как мы будем себя вести. Он стоит за нею. Об этом очень хорошо говорится в завещании преподобного Серафима Вырицкого «От Меня это было». И если мы будем смотреть на жизнь немножко сверху, с духовной точки зрения, всякие обстоятельства нам пойдут на пользу. Поговорка «Что Бог ни делает, все к лучшему» — очень реальная.

Согласитесь, непросто остаться один на один – с собой.
-Да, с какой-то пустотой. Нам плохо, мы боимся этого состояния. Взором, обращенным внутрь, видишь, сколько там всякой дряни. Кстати, помните пример из газет? Кажется, в Лос-Анджелесе отключилось электричество – и полезло то, что сдерживалось законами, там стали грабить магазины. Это показывает, как наша человеческая природа испорчена грехопадением. И касается не только Америки. Сними у нас уголовную ответственность – и ужас, что может начаться!

Но вы говорили об отшельниках.
-Они стремятся к одиночеству, потому что в этом состоянии имеют возможность отбросить все, что мешает приблизиться к Богу. Отшельники тоже остаются со всеми своими грехами. Много свидетельств этому есть в житиях святых. Преподобных Сергия Радонежского, Серафима Саровского и многих других в отшельничестве преследовали бесы. Потому что один на один с бесами все наши отрицательные душевные качества вылезают… Многие спрашивают: какой смысл в отшельничестве – ничего не есть, мало спать?

Так какой же?
-Во-первых, увидеть, что мешает человеку стремиться к Богу.

То есть опять же свой грех?
-Да. А во-вторых, отбросить все для того, чтобы появилась вертикальная центростремительная, ведущая к Нему. В земной жизни нас все отвлекает от Бога. И я тут хотел прочесть один кусочек из притчи Святителя Николая Сербского «Земля недостижимая». В ней рассказывается о сербском капитане Спасе Спасовиче.

Интересно.
-Послушайте. «Темнота не мешала Спасу. С тех пор, как он оказался в неволе, капитан полюбил мрак и едва мог дождаться ночи, чтобы остаться в темноте и тишине наедине со своими мыслями. Он часами сидел на своей узкой койке, предаваясь молитве и размышлению. Своим самым близким друзьям он признавался, что ночь ему мила, как любовь матери. Мрак приносил свободу, невозможную днем, возносил над временем и пространством. Темнота скрывала тюремные стены, поглощала границы между странами и народами, границы между прошлым и будущим, прятала его тело от глаз и оставляла ему только душу. И он мог беседовать сам с собой без свидетелей. Тьма возносила его в небесные дали, откуда люди казались ему лучше, чем днем, вызывали жалость и соучастие. А соучастие украшает и людей, и всякую живую тварь под небесами. О блаженство ночи! О благословенная тишина! Не спеши, заря, не занимайся, день! Во мраке он был среди наилучших собеседников и без людей. Его самым лучшим и самым великим Собеседником был Господь»… Вот выражение того, почему стремились к одиночеству люди духовные, которые хотели быть ближе к Богу.

Ну что ж, это понятно. Давайте перейдем к иному одиночеству, когда у человека вроде бы есть близкие люди.
-Эта ситуация тоже очень частая. Например, существует много противоречий между взрослыми детьми и родителями. И, скажем, невестка начинает напряженно относиться к матери мужа, даже не пускает ее к внукам. Бабушки страдают, стараются не вмешиваться в жизнь детей, быть ласковыми, немногословными. И ничего не помогает. Они чувствуют одиночество. И опять же все это надо воспринимать с духовной точки зрения. Господь дает нам такую проблему для испытания веры и научения.

Чему?
-Прощению родных детей. Потерпим что-то – и это способствует искуплению наших грехов. Ни в коем случае не надо оправдывать плохие поступки. Вещи нужно называть своими именами. Но дальше мы не должны совершать ошибок, осуждая людей или унывая, отчаиваясь. Наоборот, следует молиться за них и за себя. Всегда – за них и за себя.

Почему?
-Потому что в отношениях участвуют минимум две стороны. И здесь Церковь – наша великая помощница. В ней человек никак не одинок, всегда имеет возможность беседовать с Богом, получать ответ, поддержку и укрепление, утешение. Часто в церковь приходят именно за этим. Уже потом начинается духовный рост и понимание: не свою волю надо стремиться исполнять, а Божию. Цель человеческой жизни в этом.

В Церкви мы молимся соборно – и эта молитва сильнее, чем индивидуальная. Молимся о том, чтобы Господь дал нам правильное понимание любой жизненной ситуации и чтобы мы получили от нее духовную пользу. Часто люди не чувствуют этого и начинают раздражаться: «Я хотел помощи, а ее нету!» Наша слабость в том, что мы действительно плохо чувствуем беды соседа, стоящего в храме рядом с нами. Не оказываем элементарной помощи друг другу, особенно духовной – помолиться.

Ее-то больше всего и не хватает.
-Но постепенно (я сужу по нашему храму) приход преобразуется в общину. Появляется что-то общее, люди начинают узнавать друг друга, спрашивать, как дела, какая семья, какие беды (хотя далеко не все можно открыть). Просят помолиться за них в трудных ситуациях – и начинается общение, которое органически вырастает изнутри. Живое, как в семье. Приходская семья начинает строиться.

А еще появляется сострадание. У нас недавно был такой случай. К Чаше подошла женщина, назвала свое имя – причем не христианское. Священника это насторожило, он спросил, исповедовалась ли она. Оказалось, нет. И одна прихожанка довольно громко сказала: «Какой великий грех – подходить к Чаше без исповеди!» Вдруг кто-то другой произнес: «Ну какой же это великий грех? Она же не знала». И люди отозвались именно на это: «Она же не знала!» Стали провожать женщину к исповеди.

Это, кстати, два типа реакции. Один – ближе к осудительному, а другой – к помощи. Очень важно помогать друг другу в любой ситуации. Особенно человеку, который нам что-то неприятное делает.
В первую очередь – молиться, чтобы он перестал грешить. И молитва никогда не бывает втуне. Может быть, она не сразу даст какой-то видимый результат, но Бог всегда слышит всякое слово – даже не вслух сказанное.

Отец Сергий, есть такая старая песенка — про одиночество вдвоем. Когда муж и жена — порознь.
— И это очень часто является причиной не просто ссор, но даже распадения браков. В современной жизни утеряно таинственное, мистическое понимание брака как малой церкви. Муж должен любить жену, как Христос — Церковь. И тогда он имеет духовное и нравственное право быть главой семьи.К сожалению, часто муж стучит кулаком по столу и требует подчинения, как полицейский. Причем его никто не уполномочил на это. Он сам себя назначил.

Тут есть выход?
-Конечно. Мужчина должен учиться правильно отвечать за семью перед Богом. Ведь руководить вообще и руководить семейной жизнью — значит нести ответственность перед Творцом. Это царское место.

Так откуда берется одиночество вдвоем?
-Мы с самого начала неверно строим семью. Нет стремления к единству. И это потому, что семья основана, к сожалению, на плотском и душевном стремлении друг к другу.

Разве этого мало?
-Бог благословил то и другое. Но без духовного единства все высыхает, распадается. Влюбленность держится несколько месяцев — и потом улетучивается. А христианская любовь, может быть, менее эмоциональна, но она предполагает глубокую внутреннюю общность. И соединяет людей не просто до конца этой жизни, а в вечности.

Можно изменить ситуацию на стадии одиночества вдвоем?
-Безусловно. Я знаю много хороших семей, которые были близки к распаду, но приход супругов в Церковь этот процесс остановил.

Обоих супругов?
-Начиналось, как правило, с одного. А потом тактично, мудро, с пониманием этот человек приводил в храм свою вторую половину. Причем, как правило, к тому же духовнику (так легче исправлять ошибки!). А в семье особенно ощущается одиночество. Потому что оно — с самым близким человеком.

Удивительно, но и дети иногда чувствуют себя одинокими — при маме и папе.
-Это происходит от неправильного воспитания. Интересную подборку педагогических советов я нашел в газете «Первое сентября». И даже читаю их на беседах с прихожанами.
Нам необходима элементарная педагогическая образованность. И уже к ней надо добавлять христианскую духовную составляющую. Но это труд. Приходится воспитывать прежде всего — себя. Знаете, по какому принципу? «Объясняешь, объясняешь — и сам поймешь» (улыбается).

Отлично!
-Когда родители дают себе возможность потрудиться, книжки почитать, узнать опыт других, помолиться, чтобы Бог научил правильно реагировать на поступки близких, — вот тогда семья становится единством мужа, жены и детей. И еще. Мы считаем, что надо учить ребенка слушаться. А распоряжаться своей свободой — не учим. Но ведь это самое главное. Рано или поздно он становится сам себе хозяином. Слушаться уже некого, а распорядиться свободой — не может. Не знает, где добро и зло, правда и ложь, хорошее и плохое. Дети не ощущают себя одинокими, если чувствуют единство семьи, помощь взрослых — и не сверху вниз, а дружескую. Надо тонко различать, где им приказать и добиться безусловного послушания, а где — проявить уважение к свободе ребенка, его праву выбора.

Это действительно непросто.
-Я помню, на рынке мальчик очень хотел купить себе красные замшевые ботинки (а нужна была обувь на дождь). Как отец ни говорил ему, что они будут промокать, он капризничал и требовал свое. Тогда отец решил пожертвовать деньгами, сказал: «Хорошо, давай купим тебе ботинки, которые ты хочешь!» И на следующий день при хождении по лужам они насквозь промокли. Сын сам увидел, что был не прав и, конечно, по-другому стал относиться к советам родителей.

Но мы возвращаемся к разговору об одиночестве.
-Из книги о преподобном Силуане Афонском видно: самые тяжелые страдания он испытывал не от физических перегрузок и боли, а от чувства покинутости Богом. Ему казалось, что Господь никак не откликается на его молитву. И когда он уже почти кричал от душевной боли, чувствовал себя совершенно одиноким, Христос вышел из иконы и утешил его каким-то словом. Чувство покинутости мгновенно ушло.

Преподобный Силуан говорил, что сгорел бы от Божественной любви, если бы Господь задержался рядом с ним.
-Да-да! В подобные моменты важно не отчаяться, а быть уверенным: «Господи, я погибаю, но знаю, что Ты меня можешь спасти!» Это относится ко всем нам.

И к тем, кто оказывается в самом тяжелом одиночестве — в старости?
-Оно часто застает нас врасплох — особенно при потере близких. И надо просто выдерживать это состояние, ведь Бог никогда не оставит, всегда поддержит. Ему виднее, когда и как. Иногда нам полезно что-то понять, связанное со смертью близкого человека. Ведь мы порой больше жалеем себя, чем его. Это мы лишены объекта своей любви, его заботы, внимания.

Все так. Но боль остается болью.
-И тут полезно пересмотреть свои взгляды на жизнь. В такой момент Бог дает нам без суеты, которая сразу отходит на задний план, подумать: а Кто дал нам жизнь? как прожить оставшееся время? каков смысл жизни? что — за ее пределами? Многие люди, отвергавшие Бога и считавшие, что это они сами всего достигли в жизни, на пороге смерти совершенно пересматривали свои взгляды. Никогда нельзя говорить: все, этот человек погиб, ведь он прожил безбожно. Потому что в последний момент в его сердце могут происходить такие процессы, свидетель которых — только Господь.

И ведь это несомненно.
-Одиночество в старости надо использовать для того, чтобы, образно говоря, прорваться сквозь душевную сферу — к Богу. У нас очень сильна душевная закрытость. Мы часто строим жизнь — без духовной составляющей. Для нашего поколения Булат Окуджава был символом ухода от плохой действительности — и все недовольство жизнью сладко растворялась в его душевности. Он действительно писал замечательные песни.

Сохранял в человеке — человеческое.
-Но мне было очень жалко, что он никак не прорывался сквозь душевную оболочку к Богу. Правда, в конце концов прорвался — и крестился. Пример подобного прорыва был и в моей жизни. Я прочитал стихотворение Пастернака «В больнице».

Вы тогда тоже лежали в больнице?
-Да. Пастернак — и душевный, и духовный. Там такие строчки:

«О Господи, как драгоценны
Дела Твои! — думал больной, —
Постели, и люди, и стены,
Час смерти и город ночной.

Я принял снотворного дозу
И плачу, платок теребя.
О Боже, волнения слезы
Мешают мне видеть Тебя.

Кончаясь в больничной постели,
Я чувствую рук Твоих жар.
Ты держишь меня, как изделье,
И прячешь, как перстень в футляр».

Замечательный прорыв. Явный. И одиночество — это та ситуация, в которой он может совершиться. Владыка Антоний Сурожский называет его — встречей.

И точнее не скажешь.
-Мы с матушкой Натальей, моей женой, смотрели в 80-х годах фильм о преступнике, который убил двух людей — ради обогащения. До суда он просидел год или два в камере-одиночке. Это привело к тому, что он пересмотрел все свои жизненные устои.

В фильме он говорил: «Я знаю, что меня приговорят к смерти. И воспринимаю это совершенно по-другому, чем раньше. Я сейчас люблю всех — и своих палачей тоже. Мне открылся Бог».
Меня тогда это взволновало. Господь дал этому человеку одиночество, чтобы в последние дни он понял, для чего и как надо жить.

И дай нам Бог, чтобы мы не убивали других для того, чтобы прийти к этому. Но из ваших слов вытекает, что общение — не всегда хорошо?
-Мы стремимся к нему. Но одиночество нам тоже необходимо. Не глобальное, как правило. Просто хочется побыть одному. Почти у каждого человека есть эта потребность. Наедине с собой отходит всякая суетность. Полезно заглянуть в себя, пересмотреть свои реакции на события, которые были в течение дня. Помолиться спокойно. Нужно понимать пользу одиночества. И мне всегда жалко людей, которые боятся на секунду остаться одни.

Конечно, человек — создание общественное. Святые отцы даже монахам не советовали раньше времени стремиться к отшельничеству, к нему надо быть готовым. Богу должен стать главным в жизни.

Отсюда можно сделать вывод, что люди, которым дано одиночество, — сильные личности?
-Да, Бог зря ничего не дает. Он доверяет человеку побыть в этом состоянии. Причем, вынужденное одиночество не прекращает общения. Мы можем говорить по телефону, писать письма, читать книжки. По телевизору мы «съедаем уже съеденную пищу», а когда читаем, можем остановиться, подумать, мысленно ответить на какое-то замечание. Этот разговор одного человека с другим — без пространственных и временных расстояний — помогает переносить одиночество.

Что ж, подведем итоги нашего разговора?
-Причины, по которым мы чувствуем себя одинокими, очень разные: собственный эгоизм, психические сбои, не сложившаяся жизнь, старость, потеря друзей. И тут важно не роптать, а использовать ситуацию для того, чтобы приумножить спасительный талант.

Беседовала Наталия ГОЛДОВСКАЯ

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает член Епархиального отдела по делам молодежи, ответственный по работе с молодежью в Домодедовском благочинии Московской епархии, настоятель Никольского храма села Лямцино Домодедовского района протоиерей Александр Трушин.

Тема у нас простая и в то же время сложная и, как всегда, актуальная - «Отношение к храму и священникам». Приведу случай из моей жизни. Одна моя подруга, которая человек светский и в храм заходит крайне редко, обратилась ко мне за помощью. Она должна была быть крестной у ребенка своей подруги и спрашивала у меня, что надо сделать: нужно ли исповедоваться, причащаться, перед тем как она будет участвовать в таинстве Крещения в качестве крестной.

Я сказал, что вообще хорошо бы поисповедоваться и причаститься. И она говорит: «А я не знаю, я боюсь: батюшка меня не примет, нагрубит или что-то еще, не хочу даже связываться, не очень это приятно, какие-то неприятные впечатления». То есть она боится не потому, что у нее какие-то грехи или ей стыдно в храм зайти, а потому, что относится к этому равнодушно или даже как-то крайне неприязненно. Но что-то внутри ей все-таки говорит, что это нужно сделать. Она пыталась посоветоваться со мной, потому что знает, что я не священнослужитель, но непосредственно связан с Церковью.

Но ведь таких людей множество. Они боятся зайти в храм, боятся встретить священника, который их не поймет, может быть, даже как-то неласково примет, и так далее. И такие люди заходят в храм, выходят из него и больше никогда туда не возвращаются. Как можно объяснить такой феномен в нашем обществе?

В таких случаях хочется вспомнить наставления старых отцов, которые говорили, что это не человек боится, а его бес боится зайти в церковь. Насчет того, чтобы встретили грубо или тем более выгнали, я думаю, это показывает, что данный человек - редкий прихожанин храма. Мы не будет сейчас говорить, что это «захожанин», но редкий прихожанин. Потому что для человека, постоянно пребывающего в стенах храма, получить благословение, исповедоваться и причаститься перед большим событием - это естественная потребность. Тем более что стать крестной (духовной) матерью даже важнее, чем стать родной матерью. Паче, нежели родные родители, отвечают за ребенка те, которые наставляют его к жизни небесной.

Поэтому не знаю, что пугает Вашу знакомую. Может быть, были какие-то личные недоразумения. Или такой страх бывает в результате бесконечных сплетен тех людей, в том числе тех СМИ, которые борются с православием, борются с Православной Церковью. Иногда люди не замечают за собой, что, считая себя крещеными, православными, на самом деле являются служителями не Христа. То есть, выговаривая свои бесконечные критические замечания в адрес Церкви, они отпугивают этим людей. Причем происходит это в результате их гордыни, и они видят результат своего разговора - человек отказался идти в храм, отказался креститься или что-либо еще. Конечно, назвать таких людей христианами нельзя, они уже становятся богоборцами.

В это воскресенье мы читали замечательное Евангелие: когда Господь понудил учеников сесть в лодку и они поплыли, был ветер противный - и Господь пошел к ним по водам. Рассмотрим духовный аспект этого повествования: что значит быть в лодке и ветер противный? Это когда ты вроде бы в церковном корабле, в стенах Церкви, но враг сопротивляется твоему пребыванию там, задерживает твое движение, не дает увидеть Христа и начинает пугать тебя волнами, тем, что ты не доберешься до спасительного берега. И есть такие люди (наверное, многие священники говорят об этой проблеме), которые вроде бы и в церковь ходят, но при этом все время ухитряются сопротивляться тому, чему учит Православная Церковь.

Думаю, случай Вашей знакомой один из тех, когда человек наслушался разной критики - и в результате появился внутренний страх, который, в общем, неоправдан. Если человек хочет достичь какой-то своей цели, то он не останавливается. Например, тебе нагрубили в магазине, это же не значит, что ты больше не будешь ходить в магазин? Значит, пойдешь в другой либо перетерпишь и придешь в этот же магазин, но на следующий день. Еще никто не отказался от этого. Привожу этот пример только для того, чтобы показать, что значит, когда у тебя есть цель. Хочется человеку купить вкусной колбасы или сыра, и, грубят ему или не грубят, он идет за ними, невзирая ни на что.

Почему-то как только дело касается Церкви, сразу возникает это отношение: «Ой, меня там холодно встретили»; «Ой, меня не поняли»; «Ой, мне нагрубили». Хочется сказать: ребята, значит, вы шли не к Христу, значит, вы несли себя, чтобы показать Церкви - вот я пришел (очень много приходит таких людей). А когда идешь к Христу, ничто не может тебя остановить. И у нас множество свидетельств, когда люди вспоминают об этом. Мы встречаем такой рассказ и у митрополита Антония Сурожского. Он рассказывает, что когда пришел в православный храм, будучи крещеным, но не воцерковленным человеком, то от обилия каждения ладаном упал в обморок. Казалось бы, вывод для любого юноши - раз упал в обморок, больше не вернусь. Но он задался противоположным вопросом: почему другие не падают, а я упал? И стал ходить опять, и опять, и опять, чтобы понять тех людей, которые стояли в храме.

Так что утешьте свою знакомую, а наши телезрители, надеюсь, будут разъяснять все, что касается церковной и приходской жизни, но разъяснять так, чтобы после вашего разъяснения человеку хотелось идти в церковь, чтобы он не бежал от церкви. Священник грубовато встречает?.. Но, знаете, священник ведь тоже человек, он может быть и усталым после службы. Я знаю мужские монастыри, где монахи довольно резко разговаривают с приходящими; не потому, что они их не любят, а потому, что такой достаточно строгий тон не позволяет появляться всякой пустой болтовне. Но все равно мы вновь и вновь едем в эти монастыри, общаемся, дружим с этими людьми, замечательными, молящимися, трудящимися, и они становятся нашими добрыми собеседниками или наставниками. И эта строгость просто необходима.

Мы с вами уже поднимали такую тему: проблема приходских храмов в том, что иногда священники, мягко выражаясь, заигрывают перед прихожанами: «Вот, миленький мой, ты приходи. Да ладно, тебе все простится». Хорошо, когда батюшка добрый, но когда он вместо хорошего врача превращается просто в человека, который гладит тебя по головке, лечения не происходит. Может быть, многие и не стали ходить в храм потому, что с ними никаких изменений не происходит.

Итак, пусть Ваша знакомая преодолеет свои страхи, которые ей бес надул в ухо, и идет ко Христу, как Петр шел к Нему по волнам, выйдя из лодки. Если начать крутить головой, бояться волн, то начнешь тонуть. Хорошо, если успеешь протянуть руку и сказать: «Господи, помоги!» «Почто усомнился, маловерный?» - сказал Петру Господь. А если не успел и твоя жизнь прошла в вечных осуждениях и критике Православной Церкви?..

Поэтому, друзья мои, дай Бог всем нам сил и разумения, чтобы мы с вами не утопали в волнах мира, волнах бытия, волнах страстей. Это значит, чтобы мы не крутили по сторонам головами, но все время видели впереди себя Христа. Тогда идем по волнам.

Вопрос телезрительницы из Эстонии: «Евангелие говорит: вера без дел мертва. А в утренних молитвах я все время молюсь: вера же вместо дел да вменится мне. Скажите, пожалуйста, нет ли здесь какого-то противоречия?»

Никаких противоречий здесь нет. Речь идет о том, что просто делами мы не можем оправдаться. Дела дополняют и укрепляют нашу веру. Я не могу сказать, что во Христа я не верю, но за счет того, что подметаю улицу, Господь будет меня спасать. Я могу подметать улицу ради Христа, молясь Ему, - тогда это будет правильно.

Я очень рад, что от нашей телезрительницы поступил такой вопрос. Да даст Господь здоровья и разумения Вам и Вашим близким, потому что это немаловажный момент для людей, помогающих в храме.

Немало людей, которые пришли помолиться, и ушли. Слава Богу, что помолились, но любой храм нуждается в помощи, в помощи просто руками. Можно прийти к старосте, к ответственному за тот или иной участок работы и спросить: «Чем я могу помочь?» Ко мне часто приходят люди и говорят: «Батюшка, мы видим, вокруг вашего храма много цветов, благословите пополоть». Я считаю, что это составляющая часть. Все исторические документы указывают на то, что люди всегда трудились на пользу храма. Не говоря уже о тех храмах, которые люди вообще строили своими руками.

Сразу заметна и гордыня. Допустим, обращаешься к человеку: не могли бы Вы остаться помочь, нам нужно сделать то-то и то-то. «Ой, батюшка, нет. Вы знаете, я уже в храме побыл, а у меня сегодня выходной. Вы уж простите». Такой человек себя принес храму, решил, что он осчастливил Бога своим присутствием, осчастливил храм - и больше его не трогайте. Это неоднократные случаи, особенно в сельских храмах. Мы обращаемся к приходу, и постепенно приход формируется так, что большинство людей стараются участвовать в жизни храма своими руками, своим трудом. Невзирая на должности, звания, порой невзирая на возраст, по мере сил люди трудятся по благоукрашению храма. И тогда храм становится своим, человек рад видеть его. Например, человек красил забор; пришел в следующее воскресенье, видит, что забор сияет, и понимает, что в этом есть и его участие.

В одном из писем преподобного Амвросия Оптинского есть наставление женщине (она жалуется, что ей в храме скучно): «Но в избе тебе не скучно? Почему в храме скучно? В избе ты находишь себе занятие: и занавесочку надо поправить, и цветы переставить... То же самое и в храме». Конечно, телезрительница задала очень правильный вопрос, потому что христианин должен жить и молясь, и трудясь своими руками ради Бога. Не ради самоутверждения, не ради самолюбования, а именно ради Христа. На сельских приходах это особенно заметно: людей не так много, и они стараются поддержать благолепие храма.

- Отец Александр, Вы как раз начали тему об отношении к Церкви - и не только как к сообществу людей, но и как к зданию и организации. Давайте продолжим эту тему, тем более, как сельский священник, Вы можете много рассказать о том, как люди могут участвовать в созидании этого благолепия в самом храме и вокруг него.

Наверное, многие священники проходили через то, что лет двадцать тому назад мы преодолевали такое остаточное явление, как иерархия внутри прихода. То есть это была иерархия, созданная самими прихожанами, когда вдруг появлялись прихожанки, считающие себя приближенными к батюшке. Другие, особенно бабушки, делили подсвечники: это мой, ты к нему не прикасайся, как ты смела его чистить, я сама его чищу. А вновь пришедшим людям старые прихожанки объясняли, что их дело вообще стоять при входе и не рыпаться. Было такое. Не знаю, откуда берется такая иерархия. Иногда на нее по-прежнему наталкиваешься на каких-то приходах и в других местах.

Мы всячески боролись с этим, иногда это вызывало возмущение некоторых людей: «Как так? Я в этот храм тридцать лет хожу, и меня всегда вызывали и приглашали, а вы не зовете и не приглашаете...» По-разному было... Но я считаю, что этого быть не должно. Это создает ненормальную обстановку между новопришедшими и постоянными прихожанами. Это болезнь внутри церкви. Это тоже встречный ветер, когда ты вроде бы считаешь себя в корабле спасения, а ветер не дает тебе двигаться. Попробуйте на море или большом озере грести против ветра - машешь, машешь веслами, весь взмок, а лодка стоит на месте, а то и вообще начинает двигаться в обратную сторону. Думаю, при таком отношении то же самое происходит и с людьми: они считают себя в корабле спасения, а спасения на самом деле не происходит.

Поэтому дело не в сроке давности: ходит человек в храм тридцать лет или всего несколько дней, как начал ходить. Должно быть стремление ко Христу. И у человека, который ходит в храм тридцать, двадцать, десять лет, должна быть необыкновенная любовь и терпение к новопришедшему. Его поставь на более удобное место. Да, я привык стоять у иконки, в уголке - это мое любимое место, меня там никто не толкает. Но ты видишь, что пришел новый человек, ему еще неуютно, возьми его под локоть, поставь на свое место: «Постой здесь, помолись, не волнуйся». И это оставит человека в церкви. Ведь сколько таких постоянных мнимых прихожан вытолкали людей из церкви! Многие вот переживают: «Батюшка, о чем молиться? Я старая, грехов уже нет». Так вот тебе и молиться за тех людей, которых из-за твоего ворчания, из-за твоего холодного отношения не стало в стенах храма.

Эта мнимая иерархия еще встречается: «приближенные к батюшке», «люди, близкие к батюшке». И я считаю, что это позор для православных христиан, как и жесткое деление на клир и мир. Господь говорит: «Вы - соль земли». Кому Он это говорит? Священникам, клиру или всем, стоящим в стенах храма? Конечно, всем нам. Потому что если соль непригодна, ее невозможно никуда добавить, а только выкинуть. Значит, любой прихожанин должен быть проповедником не только Воскресения Христова, но через него и проповедником любви. А если ты не любишь, то стать проповедником любви не сможешь. Как бы ты мне ни говорил, что ты хороший врач, но если я не вижу твоих дел и практики, я не поверю, что ты хороший врач. Я уйду туда, где увижу, что врач действительно лечит. Точно так же мы пытаемся проповедовать любовь, а сами никого не любим.

Мы любим сами себя и хотим, чтобы нас слушали и уважали за пустое сотрясение воздуха - за то, что мы только говорим о любви. Это проблема приходов. Оглядись вокруг себя. Вот идет праздник, мне говорят, что человек упал в обморок, - прерываешь службу, идешь покропить святой водой, посмотреть, что случилось. В храме духота... Спрашиваю: «А почему вы окна не откроете?» - «А вот тут бабушки стоят, говорят, что им дует и чтобы все окна закрывали. Мы открывали, а они закрывают окна». Бабушки, миленькие, вам дует? Вас двое, а вокруг стоят двести. Отойдите в сторону ради этих двухсот. Вы знаете, ведь они даже зубы сожмут, насмерть стоят: никуда не пойду, это мое место, я все время здесь стою. Ребята, это любовь? Ты хочешь сказать, что ты в корабле спасения? Да нет, ты уже тонешь. Поэтому дело настоятеля следить, чтобы таких ненормальных ситуаций не складывалось.

Конечно, настоятелю помогают люди деятельные, люди, которые могут справиться с работой. Но это одно дело. И совсем другое, когда мы начинаем сами себя возводить в любимчиков и оттеснять «нелюбимчиков». Ни в коем случае такого быть не должно. Иначе не получится приход как семья. Мечта любого священника, любого настоятеля, чтобы приход стал единой семьей. Не может быть в семье драки между родственниками, только с полным уважением, с полной любовью.

Вопрос телезрителя: «Почему мы часто наблюдаем такую картину: красивый храм, красивое поселение, но прихожан в храме практически нет. Почему в Никольском храме в селе Лямцино в воскресную службу люди стоят на улице, так как храм не может вместить всех желающих? И просьба - не могли бы Вы рассказать о том музее, который создан при Вашем храме?»

Спаси Господи! Догадываюсь, что звонил кто-то из близких нам прихожан. Будем считать, что люди стоят на улице, потому что им там удобнее? Не так жарко, не так душно, не надо окна открывать.

Действительно, мы сделали при храме музей, который называется «Союз во имя жизни». Тема его больше военная - союз Церкви и армии. На мысль о таком музее нас натолкнули участники боевых событий в Афганистане, Чечне. Несколько лет тому назад в стране широко праздновался юбилей, связанный с Великой Отечественной войной, и офицеры, участники горячих точек, посетовали, что нет музеев о Чеченской войне, о тех, кто погиб в Дагестане, борясь с бандитами. Тогда у нас появилась мысль создать такой музей, но постепенно он перерос в более широкий профиль - и мы понемногу отразили ключевые события, наверное, из всех исторических эпох. У нас есть, условно назовем, композиция присутствия Дмитрия Донского у преподобного Сергия Радонежского перед Куликовской битвой. Представлена боевая одежда ратников того времени, можно увидеть копии меча, шлема, представлена кольчуга и схима. Из другой эпохи представлен праздничный мундир гусара. Все это даже можно потрогать руками, потому что приходят мальчишки и девчонки, но и взрослые с удовольствием это делают.

Такая же инсталляция посвящена Великой Отечественной войне. Есть раздел о периоде гонений на Церковь, с фотографиями разрушенных храмов, в том числе представлены копии икон священномучеников, пострадавших в земле Домодедовской, канонизированных Русской Православной Церковью: Ярослав Савицкий и многие другие в селе Ям. И прочих. Рассказывается и об участии Церкви в Великой Отечественной войне: о сборе средств на танковую колонну и авиационную эскадрилью. Здесь тоже можно увидеть «живые» экспонаты - это настоящие предметы, часть из них была подарена нам людьми, которые ведут поисковые работы на местах боев.

Затем освещается тема участия духовенства в современной армии. Например, рассказано о церкви на территории Института воздушно-десантных войск города Рязани. Участники Афганской войны представили свою настоящую форму: человек, прошедший весь Афган, принес свой комбинезон, в котором исполнял боевые задания.

Есть и новые экспозиции, посвященные нынешним военным событиям. Например, мы дружим с Государственным университетом по землеустройству, где тоже есть свой музей. У них есть своя военная кафедра, выпускники которой являются офицерами инженерных войск, в том числе это саперы, участвовавшие в разминировании Алеппо и других городов Сирии. С разрешения ректора университета они привезли нам в подарок и форму, и саперные лопатки, которыми ребята работали, и большой кусок белого камня из этого города. И здесь рассказывается об участии Церкви в жизни современной армии: и в жизни космонавтов на Байконуре, и в службе десантников и спецназа.

Могу сказать, что для большинства мирян это полное откровение. Мы с Вами уже говорили: у многих есть впечатление, что священник находится только в стенах церкви. Как только закончилась Божественная литургия, люди уезжают из храма, и они уверены, что до следующего их приезда в церкви ничего не происходит. Священство же активно живет общественной жизнью, в том числе жизнью армии. И вот у нас появился такой музей, в создании которого активно участвовали офицеры в отставке. Для них это тоже дорого. Хранить дома старый китель вроде бы как-то несерьезно, а когда он занимает свое место в музее и нынешний полковник приходит и видит свою лейтенантскую форму, в которой он был под пулями и боролся с террористами в том же Дагестане, то это вызывает у него радость и гордость перед своими детьми, которым он может что-то рассказать.

И, конечно, важны книги - воспоминания участников этих боев о помощи Божией на войне. Многие люди настолько узко представляют книжную тематику, что для них все церковные книги сводятся к молитвослову, Псалтири и Евангелию. В лучшем случае что-то еще рядом. И когда они видят книги людей, прошедших боевые действия, тех, кто понюхал порох и смерть повидал в глаза, кто вспоминает, как они молились и по молитвам остались живы, то, конечно, это очень впечатляет.

И пока мы с вами еще расхлебываем такую проблему, когда несколько лет назад (наверное, благодаря в том числе СМИ) была сильно занижена роль советских бойцов во Второй мировой войне, что огромная роль якобы принадлежала Соединенным Штатам и Англии. И это настолько повлияло, что до сих пор есть взрослые юноши и девушки, которые просто убеждены, что Россия сыграла в этой войне небольшую роль, что если бы не эти страны, то победы вообще и не было бы. Печально это слушать. Поэтому важно, когда ведешь по этому музею, рассказать и о Великой Отечественной войне. Также рассказываем о роли Церкви в жизни нынешней армии и присутствии священников в боевых точках. О том, как в свое время они участвовали и в Отечественной войне 1812 года, притом возглавляли атаки против французов. Один из этих священников, пройдя всю войну с французами, участвуя в заграничных походах, в параде на Елисейских полях в Париже, в дальнейшем был настоятелем нашего храма. Эта тема для нас особенно дорога, и мы сделали копии тех боевых наград, которые он имел. Но для большинства это просто откровение.

- Даже для меня это откровение. Хотя я, батюшка, знаком с Вами год, первый раз слышу о музее.

Музей появился у нас недавно, поэтому он еще в движении, то есть все время приносят какие-то экспонаты, что-то нашли, принесли: не подойдет ли вашему музею? То одна тематика, то другая. И я искренне благодарен за это.

Кстати, продолжая тему труда прихожан в храме, могу сказать, что музей создан трудом и стараниями прихожан. Появились замечательные девушки, которые стали прекрасными музейными дизайнерами, занялись оформлением экспозиций. Появились люди, которые готовы что-то подстрогать, подправить, покрасить, изготовить какую-то экспозицию, постирать старую форму, подшить ее. Все это было сделано прихожанами не за зарплату, а из желания послужить общему церковному делу.

Наверное, надо делать отдельную передачу, посвященную вашему храму. Хотя мы уже много общались и многое обсуждали, но почему-то об этом направлении в вашем храме я слышу впервые.

Мы приглашаем в наш музей всех желающих. Каждое последнее воскресенье месяца я провожу экскурсии, а так он открыт все время. Экспозиция совсем небольшая, но насыщенная.

- Хотя рядом Москва, но музей в деревне - это совсем другое.

Москва может похвалиться такими музеями! Но церковную тематику мало кто поднимает. Может быть, мы, конечно, не знаем и на приходах есть подобные экспозиции.

- Конечно, создаются. Пусть маленькие стенды, но все же есть.

Это, безусловно, необходимо: содружество Церкви и армии имело в истории нашей Родины немаловажную роль.

Церковь играет очень большую роль в патриотическом воспитании молодежи и детей. К сожалению, как и люди, выступающие против Церкви, о которых мы говорили сегодня, многие почему-то не понимают этого и противятся: «Почему именно в Церкви говорят о Родине, о героях, о павших? Молятся о воинстве?» К сожалению, мало кто это понимает, и это противление и негативное отношение к священникам процветает. Но, думаю, это зависит не только от священников, но и от нас, прихожан: видно, мы что-то не так делаем, раз такое отношение.

Немало священников, в том числе и ныне почивший архимандрит Кирилл (Павлов), - это люди, прошедшие войну и после военной службы принявшие духовный сан: либо постриглись в монахи, либо стали священнослужителями.

- Есть и те, кто еще жив.

Да, и мы этому уделяем внимание в своем музее. Я считаю, что это также необходимо.

И последний вопрос телезрителя, которым мы подытожим сегодняшнюю передачу. Тезис такой: «Православие жестко делится на клир и прихожан, между ними существует большой разрыв». Согласны ли Вы с таким мнением? Я считаю, что в некоторых храмах есть такой разрыв. Почему это происходит, мне непонятно, но такое бывает.

Вопрос есть вопрос. Но я не согласен с мнением о разрыве. Даже не знаю, какие примеры разрыва можно привести...

Это скорее мнение людей, которые только приходят в храм. Они очень долго выходят на какое-то общение со священником. Для многих это тяжелый путь. Причины могут быть разными: может быть, боязнь или непонимание; может быть, священник боится спугнуть. Очень много захожан в храмах.

Вы знаете, деточки мои, я думаю, что этот разрыв создает бес, а некоторые люди по своей немощи его поддерживают. Не думаю, что на самом деле есть такой большой разрыв. Во-первых, если где-то и существует то, что люди называют словом «разрыв», то каждый священник сталкивается с такой проблемой (именно сталкивается, я не оговорился), когда люди хотят поболтать с батюшкой, хотят, чтобы он занимался их проблемой; когда священник видит эту пустую болтовню. В Евангелии человек обращается к Господу: «Скажи моему брату, чтобы он уступил мне». И Христос отвечает: «Не делить Я пришел, не судить». Поэтому и тут решать какие-то домашние, мирские проблемы священник не обязан. А поскольку человек никак не может остановиться, требует от священника разговора, то, может быть, в какой-то момент священник окажется резковатым, сказав: «Ну все, хватит, поговорили - до свидания». Может быть, такая реплика могла послужить для человека постороннего, малоцерковного основанием для того, чтобы судить, что все эти священники таковы.

Это реально происходит в жизни. Однажды я приехал к отцу Илию и был свидетелем того, как к нему подбежала женщина, в буквальном смысле повисла у него на плечах, схватилась за рясу и кричала: «Батюшка, помолитесь, моя мама болеет! Помолитесь, чтобы она встала!» Было видно, что батюшка давно знает эту женщину, и я услышал, как он ей тихонько говорит: «Ты пойми, твоя мама уже старенькая, она уже не встанет». Женщина все равно кричала: «Нет, нет, нет! Если Вы помолитесь, она встанет и будет как раньше». Надо знать батюшку Илию, который так ненастойчиво опять говорит ей: «Ну ты пойми, она уже старенькая, больная, она не будет как раньше». Женщина снова кричит: «Нет, нет, нет! Если Вы помолитесь, она опять встанет и будет такой же, как раньше!» Надо иметь ангельское терпение отца Илия, чтобы так объяснять.

А если на приходском священнике, который исповедовал, отслужил литургию, причащал, виснет кто-то со своими домашними проблемами, я не удивлюсь, если он скажет: «Простите, пожалуйста, но давайте прекратим эти пустые разговоры». Таких людей, которые пытаются понудить священника решать домашние проблемы, много. Это первое.

Второе: есть люди с болезненной психикой, со слабой нервной системой. Им бы нужно поговорить с врачом, а поскольку врача рядом нет или идти к нему они не хотят, они выплескивают свои формы общения на священника. И тут просто либо ты такого человека резко останавливаешь, либо он может говорить, говорить... Однажды я набрался терпения и решил довести до конца разговор с такой женщиной с пораженной психикой. Она говорила четыре часа. Не останавливаясь... Через четыре часа я не выдержал, сказал: «Так, все, я больше не могу». Она заулыбалась: «Вы знаете, а доктор дольше выдерживает». Хотя перед этим она не сказала, что больная. Зато потом такой человек пожалуется, что священники резкие, обрывают… Простите, а с каким вопросом вы пришли? И в какое время вы пришли со своими вопросами? Может быть, он отслужил всенощную службу, литургию, а вы в это время выспались, плотненько пообедали, а потом пришли к священнику, которого буквально качает после долгого богослужения, возможно, он еще и венчал или крестил, и тут вам захотелось побогословствовать... Простите, а нельзя спросить: «Батюшка, вот я бы хотела поговорить. Благословите, в какое время можно прийти? Когда Вам будет удобно?» Честь и хвала тем прихожанам, которые находят возможность вот так тактично подойти, попросить разрешения на личную встречу для личного разговора. Конечно, нет священника, который бы отказал в такой встрече.

- А что делать, если священник просто отказал? Такое бывает.

Значит, идти к другому или с терпением ждать, когда он согласится, как Господь управит. Ну, отказал он мне. Вот стоял человек к мощам Николая Чудотворца и не выстоял, не хватило у него сил. Что делать в таком случае? Ну, будет возможность, поедет к другим мощам. Помолись Николаю Чудотворцу, скажи, что хотел повидаться с ним лично, но вот не смог, сил не хватило. То же самое при встрече со священником.

Сейчас стало достаточно много священнослужителей. Как человек пожилой, я помню годы советской власти, когда встретиться со священником было целой проблемой. Для того чтобы нам, тогда молодым студентам, поговорить с батюшкой, мы ехали в Троице-Сергиеву лавру, стояли на площади, ждали момента, когда священники и монахи пойдут после службы на трапезу, ловили их за рукав, для того чтобы с ними пообщаться.

Сейчас священников хватает, и я не верю, что если один священник отказал, то вопрос остался нерешенным. Если есть желание идти к Христу, иди. Если есть только желание обсуждать, как бы ты хотел пойти к Христу, прости, это не имеет ничего общего с твоим стремлением. Стремись к Христу - и Он обязательно протянет тебе руку и подскажет возможность побеседовать со священником, если ты видишь в этом необходимость.

- Отец Александр, благодарим Вас за эту прекрасную беседу. Напоследок благословите наших телезрителей.

Господь благословит всех вас, дорогие друзья. И прошу ваших святых молитв.

Ведущий Сергей Платонов

Записала Ксения Сосновская

Духовенство разделенной линией фронта Луганской и Алчевской епархии УПЦ совершает свою церковную миссию, не вмешиваясь в политику.

Главная задача – духовное окормление верующих, которые пребывают в чрезвычайно сложной политической и экономической обстановке. Об этом глава Синодального отдела внешних церковных связей УПЦ митрополит Луганский и Алчевский Митрофан рассказал в интервью «Першому козацькому».

открытое письмо
Наместника Свято-Успенской Почаевской Лавры митрополита Владимира к
Президенту Украины Порошенко П.А.

Уважаемый господин Президент!

В прошлом, когда мы служили в рядах армии во время прохождения срочной службы, мы замечали, как вели себя солдаты других национальностей: грузины, армяне и другие. При встречах, даже мало знакомые, они подавали друг другу руки и по-братски целовали в щеку или плечо. Мы этому приятно удивлялись и говорили — вот какая уважение к своим землякам и взаемолюбов.

Сегодня в специальном выпуске ПРАВО НА ВЕРУ большая беседа о самых сложных проблемах украинского и мирового православия с наиболее осведомлённым участником этих непростых процессов, Управляющим делами Украинской Православной Церкви митрополитом Бориспольским и Броварским Антонием.

Митрополит Макарий, глава Украинской Автокефальной Православной Церкви в эфире программы телеканала Эспрессо с Антоном Борковским

О конфликте с Патриархом Филаретом, проблемы с объединительным собором и специфику украинского реституции. И о праве Вселенского патриарха направить в Украину единолично назначенного митрополита.

Сегодня в «Диалоге» — наместник Свято-Успенской Киево-Печерской Лавры Митрополит Павел (Лебедь). Обсудили: гонения на УПЦ и как Филарет с бесом поцеловался; вмешательство Константинопольского патриархата в дела УПЦ; бесовский праздник Хеллоуин и как людей от Бога отвлекают.

Получит ли украинская Церковь автокефалию? Этот вопрос с подачи Президента в последние месяцы волнует не только верующих. У этой проблемы очень глубокий политический подтекст, и от ее решения много в чем зависят перспективы нынешней власти. Источники «Главкома», приближенные к Президенту, признают, что, когда весной Порошенко поднял эту тему, были надежды, что ее будут решать месяц-полтора. Теперь такой уверенности причастные к процессу не высказывают. Признают: все на самом деле оказалось сложнее, чем представлялось поначалу. Именно поэтому среди экспертов и церковников нет единогласия о том, решится ли Вселенский Патриархат на создание новой канонической Церкви в Украине. А споры вокруг того, какой будет эта новая структура, кто ее будет возглавлять и кто вызовется войти в нее, вообще преждевременны.

Митрополит Вострский Тимофей (Маргаритис) ответил на вопросы о расколе, причинах гонений на каноническую Церковь в Украине, планах униатов и о многом другом.

Беседа митрополита Антония с британским журналистом с А. М. Гольдбергом

Анатолий Максимович: Митрополит Антоний, в прошлый раз в нашей беседе я Вам задал вопрос о Божественном вмешательстве в жизнь людей, и в ответ на это Вы говорили об этическом вмешательстве, о том что Бог дает людям силы для борьбы со злом, о том, что Бог дал людям закон, по которому они должны жить, - это я, конечно, понимаю. Но это, по-моему, не исчерпывает сущности вопроса; речь идет также и о другом: о вмешательстве в повседневную жизнь людей. Так, по-моему, понимают Божественное вмешательство очень многие верующие; и тут возникает вопрос о молитве. Слово молитва происходит от слова молить, значит - просить; то же самое и на других языках. Молитва - это просьба: о чем же люди просят? Иногда они просят о том, что, по-моему, ставит их в довольно унизительное положение. В соборе Парижской Богоматери я видел, например, дощечку с надписью “Благодарность Матери Божией за то, что сын выдержал экзамен на аттестат зрелости”. Я могу себе представить, что делалось в этой семье до экзамена: не очень преуспевающий сынок и очень волнующаяся мать… Это, конечно, крайний случай; большинство дощечек - с благодарностью за выздоровление какого-нибудь члена семьи; это, конечно, гораздо более благородное чувство. Но и в этом, в сущности, довольно мало логики: почему об этом нужно просить Бога? Почему Бог Сам не думает о том, что тот или иной человек должен выздороветь? Почему умирают некоторые люди преждевременно, в расцвете сил? Видите ли Вы в этом Божественную мудрость?

Читайте гороскоп на текущую неделю на сайте http://girlusha.ru.

В практике Русской Православной Церкви сложилась традиция исповеди перед каждым Причастием. Ломать этот сложившийся с течением времени стереотип достаточно проблематично. В какой степени можно это делать, как и нужно ли вообще это делать?

Безусловно, существует некое противоречие, когда, с одной стороны, верующие церковные люди стараются причащаться как можно чаще. С другой стороны, - частая исповедь имеет тенденцию превращаться в формальность, когда человек начинает воспринимать исповедь просто как формальный способ получить разрешение приступить к Причастию, прочитав список грехов.

Но на самом деле вполне возможно в ситуации, когда человек причащается, допустим, раз в неделю, все-таки наполнить свою исповедь покаянным чувством.

«Делом, словом, помышлением»

В крайнем случае, я прошу у своих прихожан, которые собираются причащаться, но не хотят вновь перечислять тот же список грехов по бумажке, что и на прошлой неделе, попытаться с покаянным чувством и переживанием сказать: «Господи, прости, что согрешил делом, словом и помышлением».

И у того, кто искренне просит прощения, это превращается не в формальное допущение к Чаше, а в акт примирения с Богом.

Ведь если человек часто исповедуется и не имеет серьезных грехов, ему надо просто просить у Бога искренне, от сердца прощения. Больше ничего, просто сказать: «Господи, прости меня, согрешил словом и помышлением. Прости меня, Господи, такого-то, недостойного пса смердящего».

У меня есть одна замечательная прихожанка, ей уже 90 лет, но она, крепка, и внутренне, и внешне. Когда она исповедуется, каждый раз с искренними слезами читает отрывок в 5–7 строчек из какого-нибудь покаянного псалма, или молитву, или еще что-то. Просто от сердца просит у Бога прощения или словами Священного Писания, или молитвами. Я считаю, что это идеальная образцово-показательная исповедь для частого причащения. Но такое покаяние, со слезами, - подарок от Бога.

Но периодически, скажем, в пост, должна быть такая, как бы генеральная исповедь, когда мы берем книжку архимандрита Иоанна (Крестьянина) о подготовке к исповеди, выписываем себе на бумажку десятки грехов. Такого рода исповедь, правда, в общей форме всегда проходит в нашем храме непосредственно или перед Рождеством или перед Пасхой.

Перед ночной службой я всегда читаю полностью все эти грехи из соответствующей брошюры о таинстве исповеди. «Братья и сестры, все ли вы каялись? Те, кто не каялся, давайте так обстоятельно попросим у Бога прощения». Это не перечисление грехов, это просьба о прощении: «Прости меня, милосердный, Господи».

Это важно, чтобы человек знал, что он не только вчера согрешил, а действительно грехов у него много, и грехи эти вполне конкретные. Но он делает это два раза в год: накануне Рождества и накануне Пасхи. А так человеку, мне кажется, вполне достаточно вот так от сердца у Бога просить прощения, как наша пожилая прихожанка.

Осознать свое недостоинство

Регулярная исповедь - это еще и возможность для священника что-то донести до человека. Когда человек, регулярно исповедующийся, думает, что нет у него грехов, и говорит: «Я исповедовался недавно, и ни в чем таком особо не согрешил», - тут как раз и удобный повод для священника объяснить, что покаяние - это не только и не столько, ситуация, когда мы называем какие-то свои грехи.

Если, вроде бы, никаких явных грехов нет, то это не значит, что мы живем достойно той высокой святости, к которой призывает нас Господь. «Будьте святы, потому что Я свят» (1 Пет. 1, 16). Это призыв ко всем христианам. «У меня нет грехов», - могу я услышать от пришедшего на исповедь. «Если грехов нет, можно икону с тебя писать?», - спрашиваю я в таком случае.

При частой исповеди есть возможность обратить внимание на то, что, вообще, мы в целом оказываемся недостойны звания христианина. Мы не молимся так, как призывал нас Господь. Мы не любим людей так, как призывал нас Господь. Мы не относимся к другим людям и к Богу так, как этого ждет от нас Бог. Мы думаем о себе, о своих проблемах. Погрязли в своих заботах и эгоизме.

Можно ли говорить, что я - Христианин? Что я достоин Причастия? Нет, конечно, нельзя. И вот с этим чувством осознанного, проговоренного перед священником недостоинства человек идет ко Христу, испрашивая у Него прощения. Подходит, уже примиренный, к Чаше. Это главный момент.

Исповедь - индивидуальна

Связь между исповедью и Причастием не всегда безусловна.

Мне кажется, подход вполне может быть очень индивидуальным. По отношению к тем прихожанам, которых священник хорошо знает, чью жизнь, чье духовное состояние может наблюдать, может быть исключение из сложившегося правила.

Если речь не идет о новоначальном христианине или новоначальном священнослужителе, то, мне кажется, вполне возможен как раз индивидуальный подход, когда, пожалуйста, подходите каждую неделю к Причастию, а исповедуйтесь раз в месяц, как минимум.

Регулярная исповедь необходима. Человек должен свою жизнь строить как покаяние. Не должна прерываться связь между исповедями, человек должен помнить, в чем он просил прощения у Бога на предыдущей исповеди, что изменилось с того момента.

В общем, для воцерковленных, регулярно причащающихся христиан, такая практика исповеди и причащения была бы допустима, мне кажется. Я не думаю, что надо вводить это директивно, но предлагать индивидуально было бы можно.

Исповедь в храме и покаяние дома

Перед Причастием по слову апостола Павла, человек должен испытывать себя. Он должен действительно ставить себя на суд Божий. Это происходит на таинстве исповеди в присутствии священника. Человек должен обличить в присутствии священнослужителя свои грехи. Это действительно важно. Когда этого не происходит достаточно регулярно, то у человека усиливается общая тенденция судить себя все более снисходительно, оправдывать себя.

Перед священником сложнее себя оправдать. Я имею в виду понимающего человека, вполне осознающего, как нужно каяться. Это не тот случай, когда люди приходят, говорят: «Господи, у нас грехов-то нет. Если убивали кого то, только по делу». В составе ежедневных вечерних молитв есть повседневное исповедание грехов. Мы ежедневно каемся в совершенных грехах. Но почувствовать себя стоящим перед Богом, естественнее и удобнее в храме в присутствии священника.

Соответственно, важно не превращать исповедь в приятельскую беседу со священником, а исповедоваться честно, действительно от сердца. Я знаю, некоторые духовники даже не здороваются с прихожанами перед исповедью, чтобы не превратить исповедь в беседу: «Здравствуйте! Как дела? Как жена? Как дети?». Человек просит прощения у Бога в присутствии священника. А священнику Бог дал власть вязать и решить, то есть прощать или не прощать грехи от имени Бога. Это та власть, от осознания которой должно становиться страшно и человеку, пришедшему на исповедь и самому священнику.