Семь слов спасителя. «Последние семь слов Спасителя на кресте»

Об оратории «Семь последних слов Спасителя на кресте» Й. Гайдна, рассказывает
ГЕНРИХ НЕЙГАУЗ-МЛАДШИЙ, пианист, бакалавр систематической теологии, магистр апологетики.

ГЕНРИХ НЕЙГАУЗ-МЛАДШИЙ

Некоторые приписывают это сочинение к самым слабым opus"ам композитора, другие считают его самым ярким, попросту гениальнейшим из всего гайдновского наследия. В чём же особенность этого сочинения?
Джеймс Брага, автор известного пособия по гомилетике (по которому училось не одно поколение проповедников), писал: "Каждый священник должен быть знаком с "семью последними словами", то есть фразами, произнесенными Христом после распятия. Очень важно подготовить, по крайней мере, две или три проповеди на основании этих слов Иисуса...".
Однако, гораздо раньше подобная идея пришла в голову музыкантам.
Первое произведение на эту тему написал выдающийся немецкий композитор, протестант Г. Шютц (1585-1672).
Ну, а затем... В 18-м веке та же мысль озарила одного испанского католического священника, чье имя, к сожалению, историкам неизвестно. Этот служитель предложил нескольким композиторам своего времени, в том числе и Йозефу Гайдну, своего рода "заказ", который звучал примерно так (за точность перевода не ручаюсь):
"Я устал от традиций. Не могли бы Вы написать сочинение, посвященное Семи Словам нашего Господа?
Согласитесь, для настоятеля католической церкви в провинциальном испанском городке Кадис, да еще в 18-м веке - идея более чем смелая. Неудивительно, что никто из профессиональных церковных композиторов того времени не откликнулся на предложение "прогрессивно настроенного" священника. Никто - за исключением Гайдна.
К этому времени Гайдн стал уже признанным, известным композитором, "верным сыном Католической Церкви", автором четырнадцати месс, двух Te Deum, одного "Стабат Матер" и многих церковных гимнов. Однако (что для нас важнее!), он был новатором (сегодня его назвали бы "авангардистом"), он искал другие пути для принципиально нового типа музыкального богослужения, и идея испанского священника захватила его полностью. По совместно разработанному композитором и настоятелем плану это сочинение должно было исполняться раз в году, на Предпасхальную неделю.
И вот, весной 1785 года в захолустном испанском городке Кадис, в помещении давно не знавшей ремонта церкви, состоялась премьера нового музыкально-религиозного действа.
Реакция прихожан была (как всегда в подобных случаях) "неоднозначной". Часть католиков, привыкших к традиционной мессе, в возмущении покинула здание. Другая часть, быть может, впервые за всю историю существования Церкви - осмелилась разразиться бурными аплодисментами в самом храме Божьем...
С тех пор и доныне это уникальное произведение Гайдна вызывает почти такую же реакцию, и уже не только со стороны убежденных христиан, но и со стороны скептически настроенных музыкальных критиков. Некоторые приписывают это сочинение к самым слабым opus"ам композитора, другие считают его самым ярким, попросту гениальнейшим из всего гайдновского наследия.
Сначала автор пишет ораторию, затем - только симфонический вариант (без хора), спустя некоторое время - версию для струнного квартета (наиболее популярную в наше время), а позже - то ли он сам, то ли его неизвестный ученик - создает фортепианную (клавирную) обработку того же самого сочинения с незначительными фактурными изменениями!
Эта транскрипция была найдена только в Лондоне в середине 20-го века, с припиской, сделанной рукой самого Гайдна: "Мною, Францем Йозефом Гайдном, эта версия тщательно проверена, и признана наиболее соответствующей оригиналу".
Крайне трудно понять и полюбить это сочинение сразу. Особенно сейчас, когда мы, за редкими исключениями, слышим его в исполнении струнных квартетов. Большинство любителей классической музыки в наше время попросту незнакомо с библейским текстом. А ведь это сочинение Гайдна - программное! Более того, я бы назвал его почти теологическим.

Вступление.

Оно начинается медленным, торжественным Вступлением, в котором, однако, уже слышны нотки предстоящих страданий. Красоту этой интродукции невозможно описать человеческими словами. Далее следуют семь независимых (или "самосодержащих") сонат.

1. «Отче прости им ибо не знают что делают!»

Первая из них написана на тему: «Отче прости им ибо не знают что делают!». В этой сонате композитор передает Человеческую Сущность Мессии.
Вспомним, что в отличие от нас, Иисус был совершенным Человеком, и, следовательно, обладал всеми чертами истинной человеческой любви. (Иногда я пытаюсь представить себе, что бы сказали мы, верующие христиане, пусть спасенные, но - грешники, если бы нас стали распинать. Ничего хорошего в голову, мягко говоря, не приходит... А Иисус молился за убивающих Его. Могла ли остаться эта молитва без ответа?)
Поэтому Гайдн строит эту сонату на звуковых контрастах: forte - piano (громко - тихо). Конечно, вся музыка проникнута глубокой скорбью, но в forte скорее изображены страдания Иисуса, а в piano - Его любовь к падшему человечеству...

2. «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со мною в раю»

Вторая соната написана на текст «... ныне же будешь со мною в раю».
Этот стих явно говорит нам о Божественности Мессии (ведь кто иной мог бы распоряжаться участью человека в вечности, да еще - находясь на кресте?) Однако, вся музыка второй сонаты(написанная в "грустном" миноре) - насквозь радостна и добра.
Мы часто задаем себе вопрос: если Бог добр, то почему так много зла? Да, мы болеем. Да, мы страдаем. Да, в конечном счете все мы умрем...
Но что произойдет с нашими бессмертными душами? Ответ дан Иисусом и другими авторами Нового Завета. Его можно кратко сформулировать таким образом: даже если человек примет Иисуса как своего Спасителя буквально перед смертью, он будет вместе с Ним в раю!
Быть может, поэтому грустный минор второй сонаты дважды переходит в светлый до-мажор (но с повторением той же самой главной темы!).
Короткая земная жизнь - и вечность, земная греховность - и абсолютная безгрешность, жестокость - и покаяние, временная, заслуженная печаль - и вечное блаженство - вот это, кажется, и хотел показать Гайдн в сменах минора и мажора данной сонаты. А схожесть тематики, сдается мне, обусловлена тем, что и в вечности мы сохраним свои индивидуальные, данные Богом, черты.

3. «Се, Матерь твоя!»

Третья соната написана на тему «Се, Матерь твоя!».
Представим на секунду эту историческую сцену: избитый, окровавленный, распятый Человек, испытывающий невыразимые муки (и физические, и душевные! Произнесение каждого слова приносило Ему нестерпимую боль!) - беспокоится о Своей матери...
Здесь мы снова сталкиваемся с Человеческой сущностью Спасителя. И снова - одно сплошное Добро.
Но на сей раз окрашенное автором в цвет далеко не всегда радостного ми-мажора. В этой сонате Гайдн гениально иллюстрирует мучительные вздохи Иисуса, Которому было больно произносить эти слова. Вспомним, что для произнесения каждого слога, слова, даже вздоха распятому нужно было подниматься на ногах, пробитых гвоздями... И все же Он больше беспокоится о судьбе Своей матери, нежели о Своих собственных чувствах и ощущениях. И сегодня Он, воскреснув из мертвых, так же беспокоится о нас.
Поэтому "вздохи" третьей сонаты так часто сменяются диссонансными вскриками. Ведь величайший вклад христианской апологетики в проблему страдания заключается в том, что Бог Сам знает, что такое страдание, так как именно Он - святой, праведный и безгрешный - испытал этот maximum страданий на Себе Самом...

4. «Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил!»

Четвертая соната (в "страстной" тональности - фа-минор) написана на довольно трудную теологическую тему: : «Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил!» Но, в сути, ничего особенно трудного в этой теме нет, если вспомнить главный христианский догмат о природе Спасителя: Он является 100%-но Богом и 100%-но Человеком в Одном Лице.
Выдающийся христианский богослов 20-го века Л. С. Чэффер как-то написал: "Если бы Он не был Богом, Он не смог бы нас спасти. Если бы Он не был Человеком, Он не смог бы умереть за наши грехи как Совершенная Жертва". В этот момент евангельской истории на Иисуса пал весь гнев Святого, Праведного Бога за все человеческие грехи! Возможно, именно поэтому Гайдн использует здесь самую страстно-печальную (по определению Г. Г. Нейгауза) тональность фа-минор. Музыка полна самого надрывного страдания, ведь в тот единственный момент Отец - отвернулся от Сына, чтобы возложить на Него грехи всех нас (Ис. 53.6).
Даже приблизительно мы не можем представить себе всех мук Христа, Который в Вечности имеет непрекращающуюся любовь с Отцом, Который в период Своей земной жизни имел постоянное общение с Ним в молитве, Который испытал на Себе всю тяжесть праведного гнева Божия и в Ком ныне "обитает вся полнота Божества телесно" (Кол. 2:10)...
Даже гениальнейший Бах в своих "Страстях" не всегда поднимается до такой высоты описания скорби, как Гайдн в этой Четвертой сонате.

5. «Жажду!»

Пятая соната (...«Жажду!») - одна из самых трудных и для понимания, и для исполнения. Особую трудность она представляет для пианистов, незнакомых с версиями для квартета и оркестра с хором. Пианисту, разумеется, хочется "выжать" из инструмента максимум красивого, поющего, "роскошного" звука, хотя первые такты медленной разбивки ля-мажорного трезвучия в струнном варианте написаны сухим стаккатным пиччикато, рисующим максимально правдивую картину жажды человека, уже не первый час распятого на кресте. Лишь изредка этот жестокий характер сонаты прерывается короткими мелодическими вскриками, да еще в короткой разработке Гайдн создает медленную, неумолимую как шаги командора, и оттого еще сильнее поражающую наше воображение, тему мучения жаждущего человека. Никто из нас с вами не в состоянии понять и испытать на себе ту страшную муку жажды, которую испытал Иисус. Конечно, все распятые испытывали это невообразимое мучение, но в данном случае - вместо нас этот кошмар, перед которым бледнеют самые изощренные способы пыток, испытал Богочеловек, Тот, Которым и для Которого все сотворено, благодаря Которому мир еще существует (Кол. 1:16-17). Эта соната - страшная пьеса. Она страшна в своей реальности, правдивости, антигуманизме, высочайших требований Бога к человеку, в выражении абсолютной Божьей справедливости и... в выражении беспредельной Божьей милости и любви к падшим людям...

6. «Совершилось!»

Шестая соната («Совершилось!») говорит нам о конечном акте искупления человечества. Гайдн начинает ее медленными унисонными октавами, как бы демонстрируя ими всю тяжесть и скорбь Совершенной Жертвы Умилостивления. Эта соната - одна из самых грустных во всем цикле. Иной раз, когда струнники торопятся в медленных шестнадцатых, устраивая из скорбной музыки своеобразный "танец", становится просто тяжело слушать. А музыканты, напротив, боятся, что более медленный темп слушать будет еще тяжелей... Ведь в шестой сонате композитор, скорее, пытается передать свои индивидуальные переживания, рассказывая о своем собственном взгляде на всеобщую греховность и на то, чего стоил Богу наш грех и его искупление.

7. «Отче! В руки Твои предаю дух Мой. И, сказав сие, испустил дух»

В своей Седьмой сонате автор иллюстрирует последние слова Господа перед смертью (да и саму смерть Искупителя!): "Отче! В руки Твои предаю дух Мой. И, сказав сие, испустил дух".
Этими словами и последующей за ними моментальной смертью Иисуса Новый Завет, обещанный еще пророком Иеремией (Иер. 31:31), был введен в действие.

Отныне - всем верующим, всех рас и национальностей, был открыт свободный доступ в присутствие Божье, не на основании делания ими зла или добра, не на основании подчинения или неподчинении ими Моисееву Закону (Торе, данной, кстати, только евреям), но на основании пролитой Иисусом крови. Отныне (около 2000 лет назад) Бог не отвернулся от избранного, созданного Им народа Израиля, но ввел в Свой план спасения новый для людей аспект: возникновение Вселенской Церкви, как Одного, Единого Тела Христова (о возникновении этой уникальной богоизбранной структуры мы можем прочесть в книге Деяний Апостолов).

Заканчивается ли здесь это уникальное произведение великого композитора? Нет, напротив, сразу за несколькими "угасающими" аккордами, иллюстрирующими смерть Христа, автор неожиданно переходит к завершающей части своего гениального цикла - пьесе Землетрясение, изображающей трагедию Мессии - Человека, и триумф Сына Божия; Божий гнев - и Божью любовь; абсолютную Божью праведность - и абсолютную Божью милость; страх перед Его всемогуществом - и парадоксальную радость покаяния.

Это покаяние Гайдн не описал (и так сочинение получилось очень длинным!), но его "отголоски" мы все-таки слышим в "Землетрясении".
Поэтому "Семь Слов" так трудны для восприятия... Поэтому - они так гениальны... В них мы слышим абсолютное, полное сочетание совершенной музыки и чистого библейского богословия.
Понять и полюбить это сочинение - значит понять и полюбить Христа..

Оратория прозвучала в исполнении камерной капеллы,
под руководством Олега Романенко, солисты:
Ольга Шошина - сопрано,
Ирина Тимченко - меццо-сопрано,
Владимир Савков - тенор,
Вадим Зарипов – бас
Текст из Евангелия повествования о страданиях Спасителя -
читал Лев Ионович Болеславский
- поэт, член Союза писателей России
Прозвучали, знакомые каждому христианину, слова:

«Отче прости им ибо не знают что делают!»
«Истинно говорю тебе, ныне же будешь со мною в раю»
«Се, Матерь твоя!»
«Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил!»
«Жажду!»
«Совершилось!»

Сегодня вечером в храме святой мученицы Татианы при МГУ состоится концерт классической музыки. Будут исполнены произведения Бетховена и Моцарта, а также оратория Йозефа Гайдна "Семь последних Слов Спасителя на Кресте". Об оратории Гайдна нам рассказывает Генрих Нейгауз-младший, пианист, бакалавр систематической теологии, магистр апологетики

Джеймс Брага, автор известного пособия по гомилетике (по которому училось не одно поколение проповедников), писал: "Каждый священник должен быть знаком с "семью последними словами", то есть фразами, произнесенными Христом после распятия. Очень важно подготовить, по крайней мере, две или три проповеди на основании этих слов Иисуса...".

Однако, гораздо раньше подобная идея пришла в голову музыкантам.
Первое произведение на эту тему написал выдающийся немецкий композитор, протестант Г. Шютц (1585-1672).

Ну, а затем... В 18-м веке та же мысль озарила одного испанского католического священника, чье имя, к сожалению, историкам неизвестно. Этот служитель предложил нескольким композиторам своего времени, в том числе и Йозефу Гайдну, своего рода "заказ", который звучал примерно так (за точность перевода не ручаюсь):
"Я устал от традиций . Не могли бы Вы написать сочинение, посвященное Семи Словам нашего Господа?

Согласитесь, для настоятеля католической церкви в провинциальном испанском городке Кадис, да еще в 18-м веке - идея более чем смелая. Неудивительно, что никто из профессиональных церковных композиторов того времени не откликнулся на предложение "прогрессивно настроенного" священника. Никто - за исключением Гайдна .

К этому времени Гайдн стал уже признанным, известным композитором, "верным сыном Католической Церкви", автором четырнадцати месс, двух Te Deum, одного "Стабат Матер" и многих церковных гимнов. Однако (что для нас важнее!), он был новатором (сегодня его назвали бы "авангардистом"), он искал другие пути для принципиально нового типа музыкального богослужения, и идея испанского священника захватила его полностью. По совместно разработанному композитором и настоятелем плану это сочинение должно было исполняться раз в году, на Предпасхальную неделю.

И вот, весной 1785 года в захолустном испанском городке Кадис, в помещении давно не знавшей ремонта церкви, состоялась премьера нового музыкально-религиозного действа.
Реакция прихожан была (как всегда в подобных случаях) "неоднозначной". Часть католиков, привыкших к традиционной мессе, в возмущении покинула здание. Другая часть, быть может, впервые за всю историю существования Церкви - осмелилась разразиться бурными аплодисментами в самом храме Божьем...

С тех пор и доныне это уникальное произведение Гайдна вызывает почти такую же реакцию, и уже не только со стороны убежденных христиан, но и со стороны скептически настроенных музыкальных критиков. Некоторые приписывают это сочинение к самым слабым opus"ам композитора, другие считают его самым ярким, попросту гениальнейшим из всего гайдновского наследия.

Сначала автор пишет ораторию, затем - только симфонический вариант (без хора), спустя некоторое время - версию для струнного квартета (наиболее популярную в наше время), а позже - то ли он сам, то ли его неизвестный ученик - создает фортепианную (клавирную) обработку того же самого сочинения с незначительными фактурными изменениями!
Эта транскрипция была найдена только в Лондоне в середине 20-го века, с припиской, сделанной рукой самого Гайдна: "Мною, Францем Йозефом Гайдном, эта версия тщательно проверена, и признана наиболее соответствующей оригиналу".

Крайне трудно понять и полюбить это сочинение сразу . Особенно сейчас, когда мы, за редкими исключениями, слышим его в исполнении струнных квартетов. Большинство любителей классической музыки в наше время попросту незнакомо с библейским текстом. А ведь это сочинение Гайдна - программное ! Более того, я бы назвал его почти теологическим.

Оно начинается медленным, торжественным Вступлением , в котором, однако, уже слышны нотки предстоящих страданий. Красоту этой интродукции невозможно описать человеческими словами. Далее следуют семь независимых (или "самосодержащих") сонат.

Первая из них написана на тему "Отче! Прости им, ибо не ведают, что творят". В этой сонате композитор передает Человеческую Сущность Мессии.
Вспомним, что в отличие от нас, Иисус был совершенным Человеком, и, следовательно, обладал всеми чертами истинной человеческой любви. (Иногда я пытаюсь представить себе, что бы сказали мы, верующие христиане, пусть спасенные, но - грешники, если бы нас стали распинать. Ничего хорошего в голову, мягко говоря, не приходит... А Иисус молился за убивающих Его. Могла ли остаться эта молитва без ответа?)

Поэтому Гайдн строит эту сонату на звуковых контрастах: forte - piano (громко - тихо). Конечно, вся музыка проникнута глубокой скорбью, но в forte скорее изображены страдания Иисуса, а в piano - Его любовь к падшему человечеству...

Вторая соната написана на текст "... ныне же будешь со Мною в раю".
Этот стих явно говорит нам о Божественности Мессии (ведь кто иной мог бы распоряжаться участью человека в вечности, да еще - находясь на кресте?) Однако, вся музыка второй сонаты(написанная в "грустном" миноре) - насквозь радостна и добра.

Мы часто задаем себе вопрос: если Бог добр, то почему так много зла? Да, мы болеем. Да, мы страдаем. Да, в конечном счете все мы умрем...
Но что произойдет с нашими бессмертными душами? Ответ дан Иисусом и другими авторами Нового Завета. Его можно кратко сформулировать таким образом: даже если человек примет Иисуса как своего Спасителя буквально перед смертью, он будет вместе с Ним в раю!

Быть может, поэтому грустный минор второй сонаты дважды переходит в светлый до-мажор (но с повторением той же самой главной темы!).
Короткая земная жизнь - и вечность, земная греховность - и абсолютная безгрешность, жестокость - и покаяние, временная, заслуженная печаль - и вечное блаженство - вот это, кажется, и хотел показать Гайдн в сменах минора и мажора данной сонаты. А схожесть тематики, сдается мне, обусловлена тем, что и в вечности мы сохраним свои индивидуальные, данные Богом, черты.

Третья соната написана на тему "Се, Матерь твоя!".
Представим на секунду эту историческую сцену: избитый, окровавленный, распятый Человек, испытывающий невыразимые муки (и физические, и душевные! Произнесение каждого слова приносило Ему нестерпимую боль!) - беспокоится о Своей матери...
Здесь мы снова сталкиваемся с Человеческой сущностью Спасителя. И снова - одно сплошное Добро .
Но на сей раз окрашенное автором в цвет далеко не всегда радостного ми-мажора. В этой сонате Гайдн гениально иллюстрирует мучительные вздохи Иисуса, Которому было больно произносить эти слова. Вспомним, что для произнесения каждого слога, слова, даже вздоха распятому нужно было подниматься на ногах, пробитых гвоздями... И все же Он больше беспокоится о судьбе Своей матери, нежели о Своих собственных чувствах и ощущениях. И сегодня Он, воскреснув из мертвых, так же беспокоится о нас.

Поэтому "вздохи" третьей сонаты так часто сменяются диссонансными вскриками. Ведь величайший вклад христианской апологетики в проблему страдания заключается в том, что Бог Сам знает, что такое страдание, так как именно Он - святой, праведный и безгрешный - испытал этот maximum страданий на Себе Самом...

Четвертая соната (в "страстной" тональности - фа-минор) написана на довольно трудную теологическую тему: "Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил?" Но, в сути, ничего особенно трудного в этой теме нет, если вспомнить главный христианский догмат о природе Спасителя: Он является 100%-но Богом и 100%-но Человеком в Одном Лице.
Выдающийся христианский богослов 20-го века Л. С. Чэффер как-то написал: "Если бы Он не был Богом, Он не смог бы нас спасти. Если бы Он не был Человеком, Он не смог бы умереть за наши грехи как Совершенная Жертва". В этот момент евангельской истории на Иисуса пал весь гнев Святого, Праведного Бога за все человеческие грехи! Возможно, именно поэтому Гайдн использует здесь самую страстно-печальную (по определению Г. Г. Нейгауза) тональность фа-минор. Музыка полна самого надрывного страдания, ведь в тот единственный момент Отец - отвернулся от Сына, чтобы возложить на Него грехи всех нас (Ис. 53.6).
Даже приблизительно мы не можем представить себе всех мук Христа, Который в Вечности имеет непрекращающуюся любовь с Отцом, Который в период Своей земной жизни имел постоянное общение с Ним в молитве, Который испытал на Себе всю тяжесть праведного гнева Божия и в Ком ныне "обитает вся полнота Божества телесно" (Кол. 2:10)...
Даже гениальнейший Бах в своих "Страстях" не всегда поднимается до такой высоты описания скорби, как Гайдн в этой Четвертой сонате.

Пятая соната (..."Жажду!") - одна из самых трудных и для понимания, и для исполнения. Особую трудность она представляет для пианистов, незнакомых с версиями для квартета и оркестра с хором. Пианисту, разумеется, хочется "выжать" из инструмента максимум красивого, поющего, "роскошного" звука, хотя первые такты медленной разбивки ля-мажорного трезвучия в струнном варианте написаны сухим стаккатным пиччикато, рисующим максимально правдивую картину жажды человека, уже не первый час распятого на кресте. Лишь изредка этот жестокий характер сонаты прерывается короткими мелодическими вскриками, да еще в короткой разработке Гайдн создает медленную, неумолимую как шаги командора, и оттого еще сильнее поражающую наше воображение, тему мучения жаждущего человека. Никто из нас с вами не в состоянии понять и испытать на себе ту страшную муку жажды, которую испытал Иисус. Конечно, все распятые испытывали это невообразимое мучение, но в данном случае - вместо нас этот кошмар, перед которым бледнеют самые изощренные способы пыток, испытал Богочеловек , Тот, Которым и для Которого все сотворено, благодаря Которому мир еще существует (Кол. 1:16-17). Эта соната - страшная пьеса. Она страшна в своей реальности, правдивости, антигуманизме, высочайших требований Бога к человеку, в выражении абсолютной Божьей справедливости и... в выражении беспредельной Божьей милости и любви к падшим людям...

Шестая соната ("Свершилось!") говорит нам о конечном акте искупления человечества. Гайдн начинает ее медленными унисонными октавами, как бы демонстрируя ими всю тяжесть и скорбь Совершенной Жертвы Умилостивления. Эта соната - одна из самых грустных во всем цикле. Иной раз, когда струнники торопятся в медленных шестнадцатых, устраивая из скорбной музыки своеобразный "танец", становится просто тяжело слушать. А музыканты, напротив, боятся, что более медленный темп слушать будет еще тяжелей... Ведь в шестой сонате композитор, скорее, пытается передать свои индивидуальные переживания, рассказывая о своем собственном взгляде на всеобщую греховность и на то, чего стоил Богу наш грех и его искупление.

Этими словами и последующей за ними моментальной смертью Иисуса Новый Завет, обещанный еще пророком Иеремией (Иер. 31:31), был введен в действие.

Отныне - всем верующим, всех рас и национальностей, был открыт свободный доступ в присутствие Божье, не на основании делания ими зла или добра, не на основании подчинения или неподчинении ими Моисееву Закону (Торе, данной, кстати, только евреям ), но на основании пролитой Иисусом крови. Отныне (около 2000 лет назад) Бог не отвернулся от избранного, созданного Им народа Израиля, но ввел в Свой план спасения новый для людей аспект: возникновение Вселенской Церкви, как Одного, Единого Тела Христова (о возникновении этой уникальной богоизбранной структуры мы можем прочесть в книге Деяний Апостолов).

Понять и полюбить это сочинение - значит понять и полюбить Христа...

Человеческий лик Бога. Проповеди Алфеев Иларион

Семь слов спасителя на кресте. Великий Пяток. Чтение 12 Евангелий

Семь слов спасителя на кресте. Великий Пяток. Чтение 12 Евангелий

В антифонах, которые мы слышали только что говорилось о том, что вода и кровь, которые истекли из ребра Иисусова, разделились на четыре источника, и эти четыре источника - это те четыре Евангелия, из которых мы узнаем о жизни и смерти Иисуса Христа. И сегодня, в день, когда мы вспоминаем распятие Господа на кресте, мы слышим чтение из этих четырех Евангелий, чтение, которое повествует нам о последних часах, последних минутах земной жизни Христа. Евангелисты сохранили для нас семь слов Спасителя на кресте. Первое из этих слов - это была молитва, которую Господь произнес, когда воины пробивали Его руки гвоздями, когда Он был распинаем на кресте. И Господь молился о них: «Господи, прости им, ибо не ведают, что творят». В этой молитве отражена вся любовь, которую Господь имеет к людям. Господь любит не только тех людей, которые Ему верны, не только тех людей, которые исполняют Его заповеди, но и своих врагов, и своих распинателей, и всех тех, кто своими грехами или по неведению, или намеренно вбивают гвозди в Его руки. И даже когда мы своими грехами наносим раны Господу, Господь и тогда любит нас и молится Своему Отцу: «Господи, прости им, ибо они не знают, что делают».

Затем в Евангелии мы слышим о том, как двое разбойников, которые были распяты рядом с Иисусом на крестах, поносили Его. Но внезапно один из разбойников одумался. Он увидел страдающего Иисуса, он вспомнил слова, которые Иисус говорил о том, что когда?нибудь настанет Царство, в котором Он будет Царем, и с верою он сказал Господу: «Господи, помяни мя, егда приидише во Царствие Твоем». И Господь ответил ему, и это второе слово, которое Господь произнес на кресте: «Сегодня же будешь со Мною в раю». И это слово научает нас тому, что каким бы великим ни был грех человека, как далеко человек ни отступил бы от Бога, даже, если этот человек был разбойником, даже если всю свою жизнь он был неверен Богу, и распинал Бога, и делал зло людям, слово покаяния, с которым он обращается к Господу, может открыть ему врата Царствия Небесного. И мы веруем, слыша это слово, что что бы ни произошло с нами, Господь всегда будет готов простить нас, Господь всегда будет готов открыть для нас врата Царствия Небесного, если мы приступим к Нему с верой, с покаянием и с любовью.

Третье слово, которое донесли до нас евангелисты, это слова Иисуса Христа, обращенные к Его матери и к Его любимому ученику - апостолу и евангелисту Иоанну Богослову. При кресте Иисуса стояла Матерь Его, и увидев Ее, Г осподь сказал: «Жено, се сын Твой». А Иоанну сказал: «Се Матерь твоя». И этими словами Господь не только вручил Матерь Свою на попечение Своего любимого ученика, и не только вручил Своего ученика попечению Своей Пречистой Матери, но и вручил всех нас любви и предстательству Пресвятой Богородицы. Вспоминая сегодня Г оспода на кресте, мы вспоминаем и Божию Матерь при кресте Иисуса, Божия Матерь, Которая дала рождение Сыну Божию, Которая вместе с Ним прошла через все страдания, и Которая у креста Иисуса стояла и «растерзалася утробою». И Господь Ее предстательству вручает всех нас - верных и неверных Своих сыновей и дочерей.

В Евангелии мы слышим, что Господь, когда был на кресте, воззвал с Своему Отцу: «Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил?» И в этих словах присутствовала вся скорбь богооставленности, которую Господь испытал на кресте. Никогда, ни на один миг Иисус Христос не был оставлен Своим Отцом, никогда, ни на один миг, Божество Христа не разлучалось с Его Человечеством. Но для того, чтобы пройти путем страдания, Ему надо было претерпеть не только оплевание и заушение, не только предательство и отречение от Него, Ему нужно было претерпеть и самое страшное страдание, которое может выпасть на долю человека - это ощущение, чувство богооставленности, это то чувство, которое испытывает человек, когда ему кажется, что Бога нет, или что Бог не слышит его молитвы, или что Бог оставил его. И Господь должен был через это пройти для того, чтобы стать одним из нас, для того, чтобы и мы могли в эти минуты богооставленности вспоминать о том, что и он прошел через эту муку.

Господь на кресте воскликнул: «Жажду». Это слово Господа свидетельствует о том, что Он переживал муки на кресте реально, так, как переживает их всякий человек. Он был распят, и это была страшная и мучительная смерть, смерть, которая наступала медленно от потери крови и от жажды. Но Г осподь жаждал не только воды материальной, Г осподь прежде всего жаждал спасения людей, Он жаждал, чтобы эти Его страдания на кресте достигли нашего сердца, чтобы и все человечество откликалось бы на эту Его скорбь, на эту Его муку, на эту Его молитву обо всех нас и о Его распинателях. Господь жаждет нашего спасения, и именно потому Господь взошел на крест для того, чтобы каждого из нас спасти, для того, чтобы каждому из нас как разбойнику благоразумному открыть двери Царствия Небесного.

Когда приближался час смерти Господа, Он произнес: «Свершилось». Это слово означало то, что наступал конец Его земному подвигу. То, через что надлежало Ему пройти, заканчивалось, заканчивалось Его земное страдание, наступала Его небесная слава. Господь был распят, потому что так было необходимо, так было предсказано в писании. А необходимо это было опять же для нашего спасения. Когда Господь сказал: «Свершилось», - это значит, что наше спасение совершилось, это значит, что врата рая отверзлись, и для каждого из нас, а в том числе и для тех, кто находился в аду. Ибо сразу же после своей смерти Господь сошел во ад.

И, наконец, последние слова, которые Господь произнес на кресте, они были обращены к Его Небесному Отцу. Он сказал: «Отче, в руки Твои предаю Дух Мой». Мы должны только задуматься о том, через что прошел Христос, и с каким чувством мог Он произнести эти слова. Ведь еще перед Своим крестным страданием Он молился Отцу и говорил: «Отче, если возможно, да минует Меня чаша сия». Но чаша эта не миновала Его. Г осподь, Бог Отец, не снизошел к этому воплю, потому что так надлежало пострадать Иисусу Христу. И когда Господь обращался на кресте: «Боже Мой, для чего Ты меня оставил?», это был крик муки от разлученности с Отцом. Но Господь умер примиренным со Своим Отцом, Он умер с доверием к Отцу, Он умер с чувством того, что совершилось то, что Он должен был совершить. Он умер не в состоянии богооставленности, но в состоянии присутствия Отца, умер с доверием к Отцу. В Его словах не было упрека, в Его словах была одна бесконечная любовь и бесконечное доверие. Он обратился к Отцу так, как ребенок обращается к своим родителям: «Отче, в руки Твои предаю Дух Мой». Это были те слова, с которыми Иисус Христос испустил Дух.

И вот вспоминая все эти события, вспоминая смерть Г оспода Иисуса Христа на кресте, будем помнить о том, что Господь близок к каждому из нас, что Господь близок к нам также, как Он был близок благоразумному разбойнику, что Он любит нас также, как Он любил всех людей, которые окружали Его тогда: и Матерь Свою, и учеников Своих, и воинов, и распинавших Его, всех, вне зависимости от их собственного отношения к Нему. Будем помнить о том, что что бы ни случилось с нами, как бы далеки мы ни были от Бога, Господь всегда будет близок с нами. Как бы далеко ни отступили мы от Его заповедей, Господь всегда будет любить нас. И даже если бы мы оставили Его, Он все равно никогда не оставит нас. Именно ради этого Он взошел на крест.

Из книги Проповеди 1 автора Смирнов протоиерей Димитрий

Великий пяток Отчасти по нашей вине, отчасти не по нашей, но так случилось, что для многих из нас исповедь является некой формальностью, которую нужно обязательно совершить перед причастием Святых Христовых Тайн. На самом же деле исповедь – это одно из семи таинств

Из книги Творения. Том 2 автора Сирин Ефрем

Слово на Великий Пяток. О кресте и о разбойнике Недавно говорил я брачное слово Ревекке, а сегодня возглашаю надгробное Происшедшему от Ревекки, потому что сегодня празднуем Владычнему гробу, соделавшемуся ковчегом жизни. Сегодня празднуем царственному гробу, который

Из книги Проповеди. Том 3. автора

СЛОВО В ВЕЛИКИЙ ПЯТОК Так кончилась страшнейшая и величайшая драма истории мира. Безжизненно повисло на разодранных ранах от гвоздей пречистое Тело Спасителя нашего… Низко опустилась на грудь мертвая глава. И так оно долго висело.Уже разошлись, бия себя в грудь, те

Из книги Великий пост автора Иннокентий Херсонский

Слово в Великий Пяток "Господи, кто верова слуху нашему, и мышцаГосподня кому открыся?" (Ис. 53; 1) Так, за шесть веков до крестной смерти Спасителя нашего, предначинал о ней проповедь свою един из великих пророков народа Божия! Действием Духа Святаго пред ним поднята была

Из книги Страстная Седмица автора Свт. Иннокентий Херсонский

Слово в Великий Пяток "Чий образ сей и написание?" (Мф. 22; 20) Так вопросил некогда Господь книжников Иерусалимских о златом пенязе, Ему представленном, дабы из того, что изображено на нем, взять ответ на недоумение их достойно ли… "дати кинсон кесареви, или ни?" (Мф. 22; 17). А мы

Из книги Справочник православного человека. Часть 4. Православные посты и праздники автора Пономарев Вячеслав

Слово в Великий Пяток "…дщери Иерусалимски, не плачитеся о Мне, обаче себе плачите и чад ваших..". (Лк. 23; 28) Так говорил Господь сердобольным женам Иерусалимским, кои с плачем сопровождали Его из претории Пилатовой на Голгофу.Но можно ли было удерживаться от слез, при виде

Из книги О поминовении усопших по уставу православной церкви автора Епископ Афанасий (Сахаров)

Слово в Великий Пяток Вы слушали сейчас, братие мои, страшную повесть страданий Богочеловека. Се пред очами вашими самое изображение Божественного Страдальца, снятого уже со креста и почивающего во гробе. После сего и о нас подобает рещи то же самое, что апостол Павел

Из книги Литургика автора (Таушев) Аверкий

Слово в Великий Пяток "Есть же обычай… да единого вам отпущу на Пасху: хощете ли убо, (да) отпущу вам Царя Иудейска? Возопиша же… еси, глаголюще: не Сего, но Варавву. Бе же Варавва разбойник" (Ин. 18; 39–40) Вот, наконец, среди беззаконного суда над Иисусом и глас о Нем народа, -

Из книги Сочинения автора Египетский Преподобный Макарий

Слово в Великий Пяток I Пророк, узрев некогда Бога на Престоле, превознесенном славой, и чувствуя свою нечистоту и бренность, в ужасе воскликнул: …окаянный аз, яко… человек сый… нечисты устне имый… и Царя Господа Саваофа видех очима моима (Ис. 6; 5). Что же, братие, должно

Из книги Духовник царской семьи. Архиепископ Феофан Полтавский, Новый Затворник (1873–1940) автора Бэттс Ричард

Великий Пяток Великий Пяток – это день Страстной седмицы, когда совершается воспоминание Распятия, Крестных страданий и погребения Иисуса Христа. Литургия в этот день может совершаться лишь в одном случае: если Великий Пяток совпадает с праздником Благовещения

Из книги Полный годичный круг кратких поучений. Том IV (октябрь – декабрь) автора Дьяченко Григорий Михайлович

ВЕЛИКИЙ ПЯТОК Но есть один день в году, когда никаких нарочитых поминовений не совершается и не может быть - Великий Пяток, день святых и спасительных страстей Господа нашего Иисуса Христа, когда христиане ни на минуту не должны бы отходить, если уж не телесно, то по

Из книги Евангельское злато. Беседы на Евангелие автора (Войно-Ясенецкий) Архиепископ Лука

Великий пяток В Великий пяток вспоминаются святые спасительные страсти Господа нашего Иисуса Христа, нас ради, волею претерпевшего оплевания, биения, заушения, досаждения и смерть на кресте. Ночь на Великий пяток положено поэтому проводить в слушании Евангелий о

Из книги автора

Семь слов

Из книги автора

Слово в Великий Пяток Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ин. 3, 16 В общем смысле слова вся жизнь Христа Спасителя, снисшедшего на землю нас ради человек и нашего ради спасения, была

Из книги автора

Великий Пяток Поучение 1-е. Великий Пяток (Что проповедуют нам 3 креста голгофских?) I. Братия христиане! Я хочу перенести наши благоговейно настроенные мысли и чувства на гору Голгофу, отнюдуже прииде наша помощь, и именно к тому времени, когда совершалась там великая

Из книги автора

В Великий пяток Так кончилась страшнейшая и величайшая драма истории мира. Безжизненно повисло на разодранных ранах от гвоздей пречистое Тело Спасителя нашего… Низко опустилась на грудь мертвая глава. И так оно долго висело.Уже разошлись, бия себя в грудь, те окаянные,

Бог Отец, прежде творения предвидевший падение человека, по своей безграничной любви и неизреченному милосердию возжелал и определил в предвечном Совете спасти его, вернуть ему достоинство и ценность, возродить его к подлинной жизни, направить его к его назначению. Бог Отец послал в мир Сына Своего Единородного. Сын Божий сошел на землю, воплотился и родился от Пресвятой Девы Марии, жил с людьми, благовествовал им учение о истинной жизни, творил чудеса, взял на себя крест страдания за все человечество, был распят и умер на кресте, воскрес и стал Совершителем новой жизни для людей. Будучи истинным Богом и истинным Человеком, Господь Иисус Христос совершил дело спасения во всей его полноте. Он искупил нас: дал новые силы, возродил. Не имея личного греха, Христос принял на себя весь удел изгнанного из рая человечества, принес новые благодатные силы в мир. Плод земного служения Сына Человеческого и Его крестной смерти был настолько обилен, что возместил все прежнее бесплодие человечества. Евангелие так повествует нам об осуждении Иисуса Христа на распятие: «Немедленно поутру первосвященники со старейшинами и книжниками и весь синедрион составили совещание и, связав Иисуса, отвели и предали Пилату… Пилат, желая сделать угодное народу, отпустил им Варавву, а Иисуса, бив, предал на распятие… И привели Его на место Голгофу, что значит: Лобное место» (Мк. 15; 1, 15, 22).
Среди неописуемых страданий Господь не оставался совершенно безмолвным: Он семь раз говорил с Креста. Евангелисты в своих повествованиях доносят до нас те слова, которые произнес Господь наш Иисус Христос, проливая свою драгоценнейшую кровь за наши грехи, грехи всего рода человеческого. Эти слова имеют многие толкования. Вот как описываются голгофские страдания Спасителя и раскрыт духовный смысл последних его фраз в книге «Иисус Христос на Голгофе, или семь слов Его на Кресте». Эта книга была очень любима в дореволюционной России и переиздавалась множество раз.

Первое слово: "ОТЧЕ, ПРОСТИ ИМ, ИБО НЕ ВЕДАЮТ, ЧТО ТОВОРЯТ" (ЛК. 23, 34)
На позорную смерть был осужден Богочеловек. Осужден несправедливо, коварно, с привлечением многих лжесвидетельств и напрасных, придуманных обвинений. Только пересыщенные ненавистью сердца могли сотворить это. Эти сердца, как неудивительно, были присущи именно тем, от кого, казалось бы, должно исходить все доброе и светлое - первосвященникам и законоучителям народа Израиля. Именно в их сердца враг рода человеческого - диавол - вложил мысль, что явившийся в мир Мессия может помешать их власти над народом и, следовательно, их жизни, благополучию и мнимому достоинству. Именно к ним были отнесены эти слова, к ним и окружающему их народу, который тысячелетия верил в искренность их деяний и учений.
Будучи самой Любовью, Господь, даже неся на Кресте невыносимые страдания, полностью отдавал свое сердце за тех, кто в обычном человеческом понимании был достоин только проклятия. Достаточно было бы одного движения Его воли, и весь мир был
бы сокрушен и уничтожен пред Его славою.
Но Он молился и просил у Своего Отца милости для убивавших Его безумцев; Он просил прощения для издевающихся над Ним. Заповедовав последователям Своим молиться за врагов, Богочеловек подает теперь пример этой высокой молитвы.
Это было первое слово нашего Искупителя, сказанное им на Кресте. Первое Его предсмертное завещание каждому Его последователю, каждому страдальцу и всему миру.
Теперь, когда солнце Евангелия ясно светит всем, незнание - еще больший грех, чем тогда, две тысячи лет назад. Но нет в грешном человеке совершенного знания Истины. Только Его верная любовь, превосходящая всякий ум и возвышающаяся над всяким временем, может согреть наше собственное холодное сердце, чтобы осознать и раскаять грех неведения на исповеди перед Крестом Распятого Бога. Агнец Божий и сейчас молится за все грехи нашего неведения: «Отче, прости им, ибо не ведают, что творят».

Второе слово: "ИСТИННО ГОВОРЮ ТЕБЕ, НЫНЕ ЖЕ БУДЕШЬ СО МНОЮ В РАЮ" (ЛК. 23, 43)
По правую и левую руку от Христа были распяты два злодея-разбойника. Один хулил Христа и насмехался над ним. «Если ты Христос, спаси себя и нас». Другой, возвышенный, образ мысли обнаружился во втором распятом. Хула на Иисуса Христа была для него нестерпимее Креста: «…мы осуждены праведно, терпим по делам; а Он, Он не сделал никакого зла!» Слова эти как бы дали ему смелость сердцем изъявить перед Самим Господом чувство уважения и веры в Иисуса Христа как в Бога, как в Хозяина Царства Небесного: «Помяни мя, Господи, когда приидешь в Царствие Твое» (Лк. 23, 42).
Слова благоразумного разбойника стали с той поры для нас примером истинного глубокого покаяния и даже вошли в богослужебное употребление. Искупитель людей с любовью смотрел на первый плод Своей великой жертвы. Молитва кающегося разбойника была услышана. «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со мною в раю», - отвечал ему Иисус. Это был первый человек, который за свое покаяние переступил врата рая. А ответ Иисуса Христа кающемуся разбойнику является последним завещанием Его всем кающимся грешникам, начертанным Крестом, на котором Он был распят.
Как важно и нам в момент своего последнего вздоха, стоя на грани смертельного исхода, не забыть этого завещания, чтобы воззвать к любимому Богу, подобно благочестивому разбойнику: «Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем».

Третье слово: "ЖЕНО! СЕ СЫН ТВОЙ. СЕ МАТЕРЬ ТВОЯ!" (ИН. 19, 26-27)
Первые два слова Свои на Кресте Господь произнес как Первосвященник и Царь, третье же сказал как Сын Человеческий. В этих словах Господь Иисус Христос сосредоточил свои переживания о дальнейших судьбах людей, за которых он пролил свою драгоценную кровь. В этих словах Он усыновляет своей матери любимого ученика, апостола и евангелиста Иоанна Богослова, который до самой своей кончины нес в народы учение своего любимого Господа. Эти же слова Он обратил к своей матери, перепоручая ей всю ответственность за человеческий род. Зная сердце своей матери, перенесенные ею страдания, Он не мог лишить нас этого ходатайства и заступничества. «Жено», - говорит Господь Своей Матери не для того, чтобы пощадить ее сердце или не подать повод к насмешкам, но чтобы дать понять Ей нежным и ясным образом, что с этого времени Ее материнское отношение к Нему и сыновнее Его к Ней изменились; теперь Он в Ее глазах не сын уже в прежнем значении, но Сын и Бог. Родственные отношения определены были Богом для этого мира, но у ворот вечности и уже на этой земле они должны были стать иные. В то время, когда душа Его занята была всецело оканчивающимся делом искупления мира, и в это время мысль об оставляемой Им Матери, заботливая любовь к Ней не оставляли Его. Чего же поэтому не может теперь выпросить у Него молитва Его матери, когда мы обращаемся к Ней со своими прошениями о ходатайстве за нас. Как мы всегда должны заботиться даже в самых тяжелых, лично нас постигающих бедствиях и страданиях о своих близких, не забывать о попечении своих родителей, а, с другой стороны, примером Иоанна Господь нам всем внушает оказывать помощь всем нуждающимся, особенно вдовам и сиротам.

Четвертое слово: "БОЖЕ МОЙ, БОЖЕ МОЙ! ДЛЯ ЧЕГО ТЫ МЕНЯ ОСТАВИЛ?" (МФ. 27, 46)
Если только можно было бы представить совокупность той тяжести греха, которую понес на себе Господь ради нашего спасения, то стала бы ясна та боль, безмерная скорбь и печаль, с какими были произнесены эти слова. Этот вопль, конечно, не был воплем отчаяния, но только выражением глубочайшей скорби души Богочеловека. Если каждый из нас в этой жизни по-своему переживает свой грех, скорбит и кается перед Богом, то сколь неизмеримо глубоко могло быть это чувство, переносимое Богочеловеком, принявшим на себя груз грехов всего человечества. Полный смысл этого вопля-молитвы есть для нас тайна. Спаситель должен был теперь выстрадать у Отца прощение за беззаконное человечество. В эту минуту искупления, непостижимую и страшную, Христос должен был остаться, как Человек, один на один с правосудием Божиим, без помощи своего Отца. Иначе Его страдания не были бы всецело искупительными для людских грехов.
«Боже мой, Боже мой! Для чего ты меня оставил?» - в других случаях Иисус называл Его не Богом, но Отцом. Чувства Богосыновства теперь не существует. Он чувствует Себя только Сыном Человеческим, который за свои грехи переживает страх гнева Божиего, вечной смерти и осуждения. Именно это и говорит нам об истинности человеческой природы Спасителя. Испив полную чашу богооставленности, Он взял на себя грехи мира и несет их как Свои собственные, но и в этой глубине уничижения Он
не оставляет Бога, как Своего Бога.
Если нас постигает скорбь и горе, если мы чувствуем тяжесть грехов своих, отдаляющих нас от Бога, да не будем забывать, что и наши грехи взял на себя Спаситель. Не будем отчаиваться в своем спасении, но и не будем сораспинать Бога в холодном, несострадательном сердце новыми грехами своими.

Пятое слово: "ЖАЖДУ" (ИН. 19, 28)
К этому времени Господь уже три часа страдал на Кресте. Как человек, Спаситель дошел до крайней степени изнеможения, Его мучила жажда. Как Бог, Он жаждал совсем другого. Вся вселенная находилась в напряженном ожидании того, чего ждала она все годы от грехопадения первого человека. Бог должен был Сам отдать Свою жизнь за искупление грехов своего создания.
Это была жажда скорейшего наступления этого обетования. Душа Его жаждала Бога, жаждала живого Бога, того вечного и блаженного единения со Своим Отцом, которое Он имел от начала мира и которое отняли у Него на время наши грехи. Господь жаждет окончания Своего дела. Знаем ли мы, где оно заканчивается для нас? Оно оканчивается в нашей душе, когда мы всецело предаемся Ему, когда в знак нашего единения с Ним достойно причащаемся пречистого Тела его и Крови. Только такою душою утолится жажда нашего Спасителя.
Если бы и нам ощущать эту жажду вечного, непрестающего, блаженного единения с Богом! Да не уподобиться нам Евангельскому богачу, когда ни одной капли воды не найдем для утоления своей жажды.

Шестое и седьмое слово: "СОВЕРШИЛОСЬ!" (ИН. 19, 30) "ОТЧЕ! В РУКИ ТВОИ ПРЕДАЮ ДУХ МОЙ" (ЛК. 23, 46)
Это победные слова. Господь почувствовал свою кончину, искупление грехов человечества совершилось. Совершился великий, тяжелый подвиг страданий, совершилось дело послушания, через которое Он вошел в славу Свою. Совершилось все, предсказанное в Писании.
Радости за всю вселенную преисполнилось остановившееся сердце. От переизбытка ее на более высокой ноте были произнесены последние слова: «Отче! В руки Твои предаю дух Мой». С полным сознанием и свободной волей Он отдает Свой дух на разлуку со Своим телом. Он распоряжается Своей душою, как имеющий власть над нею, и предает ее Своему Отцу, к которому Он возвращается в сыновнее отношение по совершению крестной жертвы. Пусть не забывает и наша душа, что Христос всецело принадлежит нам. И для нас, вследствие примирения, совершенного через Христа, Бог снова стал Отцом. Он, наш Ходатай, предал дух Свой Богу, и этим Он и нашему духу проложил путь к Богу, чтобы и мы в последний свой час могли распоряжаться своим духом и предали его Богу, зная, что небо открыто для нас. Восклицание было такой силы, что за ним последовали многие землетрясения, разорвалась пополам завеса в Иерусалимском храме, отверзлись гробы, из которых вышли давно похороненные мертвецы. Весь народ был поражен страхом. Ведь это он безумно вопил: «Распни! Распни его». Мир онемел от ужаса. А Творец получил обратно Свое творение - человеческую душу.
Изливай же, Господи, Свою милость на всех ищущих Тебя и не ищущих, да от востока до запада все племена и народы обратятся к Тебе и во свете Твоем узрят свет. Ей, гряди, Господи Иисусе!.. Аминь.

Иеромонах ДОМЕТИАН, священник домовой часовни «Спас Нерукотворный»

Это семь заявлений, которые Иисус Христос сделал на кресте:

1. Евангелие от Матфея 27:46 говорит нам, что около трех часов Иисус воскликнул громким голосом, говоря: «Эли, Эли, лема савахтани?», что значило: «Боже Мой, Боже Мой! Почему Ты Меня оставил?». Тут Иисус выразил Свое чувство одиночества, так как Бог возложил грехи мира на Него – и из-за этого Бог должен был «отвернуться» от Иисуса. Чувствуя тяжесть греха, Иисус единственный раз за всю вечность ощутил отделение от Бога. Таким образом также исполнилось пророческое утверждение в Псалме 21:1.

2. «Отец! Прости им, они не понимают, что делают!» (Луки 23:34). Те, кто распинал Иисуса, не осознавали полностью, что делают, потому что они не узнали Его как Мессию. Их незнание божественной истины не означает, что они заслужили прощения, и молитва Христа во время их издевательств над Ним является выражением безграничного сострадания Божественной благодати.

3. «Обещаю тебе, сегодня же будешь со Мной в раю» (Луки 23:43). В этом заявлении Иисус убеждает одного из преступников, висящих на кресте, что тот будет с Иисусом на небесах, когда умрет. Это право было предоставлено, потому что даже в преддверии смерти преступник выразил свою веру в Иисуса, признав Его (Луки 23:42).

4. «Отец! В руки Твои предаю Мой дух» (Луки 23:46). Здесь Иисус добровольно отдает Свою душу в руки Отца, указывая, что Он был при смерти и что Бог принял Его жертву. Он «принес себя Богу в непорочную жертву!» (Евреям 9:14).

5. «Женщина, вот твой сын» и «Вот твоя мать». Когда Иисус увидел Свою мать стоящей у креста с апостолом Иоанном, Его любимым учеником, Он передал заботу о Своей матери в руки Иоанна. С того времени Иоанн взял ее к себе домой (Иоанна 19:26–27). В этом стихе Иисус, самый сострадательный Сын, обеспечивает заботу о Своей земной матери после Его смерти.

6. «Пить!» (Иоанна 19:28). Иисус здесь выполнил мессианское пророчество из Псалма 68:22: «Вместо еды мне отраву дают, я хочу пить – меня уксусом поят». Сказав, что хотел пить, Иисус побудил римских охранников дать Ему уксус, что было принято при распятии, исполнив тем самым пророчество.

7. «Свершилось!» (Иоанна 19:30). Последние слова Иисуса означали, что Его страдания закончились, и вся работа, порученная Ему Отцом – проповедовать Евангелие, творить чудеса и добиться вечного спасения для Своего народа – была выполнена. Долг греха был уплачен.

При написании данного ответа на сайте частично или полностью использовались материалы сайта gotQuestions? org!

Владельцы ресурса Библия Онлайн, могут частично или вовсе не разделять мнение данной статьи.

Главная > Молитвы

Семь слов спасителя. «Последние семь слов Спасителя на кресте»

Семь слов спасителя на кресте. Великий Пяток. Чтение 12 Евангелий

Рекомендуем также