Песнотворчество преподобного феодора студита в триоди постной. Служение словом: беседы с братией преподобного Феодора Студита

Преподобный Феодор Студит родился в 758 году в Константинополе в семье сборщика царских податей Фотина и его супруги Феоктисты, благочестивых христиан. Серьезное и систематическое образование преподобный Феодор получил у лучших риторов, философов и богословов столицы.

В то время в империи широко распространилась ересь иконоборцев, которую поддерживал злочестивый император Константин Копроним (741-775). Взгляды императора-иконоборца и его двора решительно противоречили религиозному чувству Фотина, ревностного сторонника Православия, и он оставил государственную службу. Затем родители святого Феодора, по обоюдному согласию, раздав свое имение бедным, расстались и приняли монашеский постриг. Их сын Феодор вскоре стал широко известен в столице, участвуя в многочисленных тогда диспутах об иконопочитании. Совершенное ораторское искусство, свободное владение терминологией и логикой философов и, самое главное, глубокое знание христианской догматики, буквы и духа Священного Писания неизменно приносили победу в диспутах святому Феодору - ревностному обличителю иконоборческой ереси.

Церковные раздоры умирил VII Вселенский Собор, созванный по инициативе и под покровительством благочестивой императрицы Ирины. Своими установлениями Вселенский Собор как высший авторитет в жизни Церкви навсегда обличил и отверг иконоборчество. Среди отцов Собора был (память 5 апреля) дядя преподобного Феодора, долгое время подвизавшийся на Олимпе. Старец высокой жизни, блаженный Платон по окончании Собора призвал племянников - Феодора с братьями Иосифом и Евфимием - к иноческой жизни в пустыне. Братья с благодарностью приняли указание опытного в духовной жизни родственника. Оставив Константинополь, они отправились в местечко Сакудиан, недалеко от Олимпа. Уединенность и красота того места, его труднодоступность для людей праздных, понравились старцу и его племянникам, и они решили остаться здесь. Постепенно к храму во имя святого Иоанна Богослова, который построили братья, начали стекаться жаждущие монашеского подвига. Так возник монастырь, игуменом которого стал блаженный Платон. Жизнь инока Феодора была воистину подвижнической. Он трудился на самых тяжелых черных работах. Он строго хранил пост, каждый день исповедовался у своего духовного отца старца Платона, открывая ему все дела и помыслы, тщательно исполнял его советы и наставления. Ежедневно Феодор уделял время духовным размышлениям, предстоял Богу с душой, не замутненной никаким житейским попечением, совершая как бы некое тайное служение Ему. Преподобный Феодор неопустительно читал Священное Писание и святоотеческие творения, среди которых наиболее близки были ему творения святителя Василия Великого. Через несколько лет иноческой жизни, по настоянию духовного отца, преподобный Феодор принял сан пресвитера. Когда блаженный Платон ушел на покой, братия единодушно избрала преподобного Феодора игуменом монастыря. Склоняясь перед желанием своего духовника, преподобный Феодор принял это избрание, но с ним возложил на себя еще большие подвиги. Братию он вразумлял примером своей добродетельной жизни, а также сердечными отеческими поучениями.

Когда император преступил церковные каноны, события внешней жизни нарушили благоговейную тишину монашеских келлий. Преподобный Феодор мужественно разослал по монастырям послания, в которых объявил императора Константина VI (780-797) отлученным от Церкви за разорение Божественных установлений о христианском браке. Преподобного Феодора и десятерых его сподвижников отправили в ссылку в город Солунь. Но и оттуда продолжал звучать обличающий голос преподобного. Святая Ирина, возвратившая себе престол, освободила преподобного Феодора в 796 году, передала ему опустевший при Копрониме Студийский монастырь. Скоро в обители святого собралось около 1000 иноков. Для управления монастырем преподобный Феодор написал устав иноческой жизни, получивший название Студийского. Преподобный Феодор выступал со многими посланиями против иконоборцев. За догматические сочинения, а также написанные им каноны и трипеснцы блаженный Феостирикт назвал преподобного Феодора "пламенным учителем Церкви".

Когда императорский престол захватил Никифор, свергнув благочестивую императрицу Ирину, и грубо нарушил церковные установления, своей властью приобщив к Церкви ранее отлученного пресвитера, преподобный Феодор вновь выступил с обличением императора. После истязаний преподобного вновь отправили в ссылку, где он пробыл более двух лет. Освободил преподобного кроткий и благочестивый император Михаил, сменивший на престоле убитых на войне с варварами Никифора и его сына Ставрикия. Смерть их задолго была предсказана преподобным Феодором.

Чтобы избежать междоусобной брани, император Михаил уступил престол своему военачальнику Льву Армянину. Новый император оказался иконоборцем. Святители и учители Церкви пытались вразумить нечестивого царя, но безуспешно. Лев запретил иконопочитание и отдал на поругание святые иконы. В ответ на такое беззаконие преподобный Феодор совершил с братией крестный ход вокруг монастыря с высоко поднятыми иконами и пением тропаря Нерукотворному образу Спасителя. Император гневно угрожал святому смертью, но преподобный продолжал открыто утверждать верующих в Православии. Тогда император отправил преподобного Феодора и его ученика Николая в ссылку, сначала в Иллирию в крепость Метопу, затем в Анатолию в Бониту. Но из заточения исповедник продолжал борьбу с ересью. Истязаемые палачами, которых посылал в Бониту император, почти лишенные пищи и питья, покрытые язвами, едва живые, Феодор и Николай все переносили с молитвой и благодарением Господу. В Смирне, куда мучеников перевели из Бониты, преподобный исцелил от лютой болезни воеводу - царского племянника и единомышленника, велев ему покаяться в совершенных злодеяниях иконоборчества. Однако тот вновь впал в ересь и умер. Льва Армянина, убитого его же воинами, сменил, хотя и нечестивый, но веротерпимый император Михаил II Травлий. Новый император освободил из заточения всех православных отцов и исповедников, однако запретил иконопочитание в столице. Преподобный не захотел вернуться в Константинополь и решил поселиться в Вифании в городе Херсонесе, близ церкви святого мученика Трифона. Несмотря на тяжелый недуг, преподобный Феодор ежедневно совершал Божественную литургию, поучал братию. Предуведав свою кончину, святой призвал братию и завещал их хранить Православие, почитать святые иконы и соблюдать монастырский устав. Затем он повелел братии взять свечи и петь канон на исход души. При пении слов "во век не забуду оправданий Твоих, яко в них оживил мя еси" - преподобный Феодор отошел ко Господу, в 826 году.

В тот же час было видение (память 6 июня). Воссиял свет небесный, послышалось пение и был Голос: "Это душа преподобного Феодора, пострадавшего даже до крови за святые иконы, отходит ко Господу". Преподобный Феодор при жизни своей и по смерти совершил много чудес: призывающие его имя избавлялись от пожаров, о нападений диких зверей, получали исцеления, воздавая благодарение Богу и Его святому угоднику - преподобному Феодору Студиту. празднуется память перенесения мощей преподобного Феодора Студита из Херсонеса в Константинополь в 845 году.

Иконописный подлинник


	Новгород. XV. Прпп. Феодор Студит, Феодосий Великий, Ефрем Сирин. Икона (таблетка). Новгород. Конец XV в. 24 х 19. Из Софийского собора. Новгородский музей.

Преподобный Феодор Студит родился в 758 году в Константинополе в семье сборщика царских податей Фотина и его супруги Феоктисты, благочестивых христиан. Серьезное и систематическое образование преподобный Феодор получил у лучших риторов, философов и богословов столицы.

Среди отцов Собора был блаженный Платон (память 5 апреля), дядя преподобного Феодора, долгое время подвизавшийся на Олимпе. Старец высокой жизни, блаженный Платон по окончании Собора призвал племянников - Феодора с братьями Иосифом и Евфимием - к иноческой жизни в пустыне. Братья с благодарностью приняли указание опытного в духовной жизни родственника.

Оставив Константинополь, они отправились в местечко Сакудиан, недалеко от Олимпа. Уединенность и красота того места, его труднодоступность для людей праздных, понравились старцу и его племянникам, и они решили остаться здесь. Постепенно к храму во имя святого Иоанна Богослова, который построили братья, начали стекаться жаждущие монашеского подвига. Так возник монастырь, игуменом которого стал блаженный Платон.

Жизнь инока Феодора была воистину подвижнической. Он трудился на самых тяжелых черных работах. Он строго хранил пост, каждый день исповедовался у своего духовного отца - старца Платона, открывая ему все дела и помыслы, тщательно исполнял его советы и наставления. Ежедневно Феодор уделял время духовным размышлениям, предстоял Богу с душой, не замутненной никаким житейским попечением, совершая как бы некое тайное служение Ему. Преподобный Феодор неопустительно читал Священное Писание и святоотеческие творения, среди которых наиболее близки были ему творения святителя Василия Великого.

Через несколько лет иноческой жизни, по настоянию духовного отца. преподобный Феодор принял сан пресвитера. Когда блаженный Платон ушёл на покой, братия единодушно избрала преподобного Феодора игуменом монастыря. Склоняясь перед желанием своего духовника, преподобный Феодор принял это избрание, но с ним возложил на себя еще большие подвиги. Братию он вразумлял примером своей добродетельной жизни, а также сердечными отеческими поучениями.

Истязаемые палачами, которых посылал в Бониту император, почти лишенные пищи и питья, покрытые язвами, едва живые, Феодор и Николай всё переносили с молитвой и благодарением Господу. В Смирне, куда мучеников перевели из Бониты, преподобный исцелил от лютой болезни воеводу - царского племянника и единомышленника, велев ему покаяться в совершённых злодеяниях иконоборчества. Однако тот вновь впал в ересь и умер.

Льва Армянина, убитого его же воинами, сменил, хотя и нечестивый, но веротерпимый император Михаил II Травлий. Новый император освободил из заточения всех православных отцов и исповедников, однако запретил иконопочитание в столице. Преподобный не захотел вернуться в Константинополь и решил поселиться в Вифинии в городе Херсонесе, близ церкви святого мученика Трифона. Несмотря на тяжелый недуг, преподобный Феодор ежедневно совершал Божественную литургию, поучал братию. Предуведав свою кончину, святой призвал братию и завещал им хранить Православие, почитать святые иконы и соблюдать монастырский устав. Затем он повелел братии взять свечи и петь канон на исход души. При пении слов "во век не забуду оправданий Твоих, яко в них оживил мя еси" - преподобный Феодор отошел ко Господу, в 826 году.

В тот же час было видение преподобному Илариону Далматскому (память 6 июня). Воссиял свет небесный, послышалось пение и был Голос: "Это душа преподобного Феодора, пострадавшего даже до крови за святые иконы, отходит ко Господу".

Преподобный Феодор при жизни своей и по смерти совершил много чудес: призывающие его имя избавлялись от пожаров, от нападений диких зверей, получали исцеления, воздавая благодарение Богу и Его святому угоднику - преподобному Феодору Студиту.

26 января празднуется память перенесения мощей преподобного Феодора Студита из Херсонеса в Константинополь в 845 году.

Храм Феодора Студита (Россия) - описание, история, расположение. Точный адрес и веб-сайт. Отзывы туристов, фото и видео.

Туры на майские в Россию
Горящие туры по всему миру

Предыдущая фотография Следующая фотография

Истории московских церквей и храмов нередко связаны с именами великих людей прошлого. Часто церкви возводились по обету в благодарность за военные победы, или же по случаю рождения царского наследника, или в память о том или ином важном событии. Храм Феодора Студита на Большой Никитской прославился тем, что был приходским храмом великого полководца Александра Васильевича Суворова, жившего неподалеку. Здесь маленького Суворова крестили, а повзрослев, Александр истово служил в церкви молебны и с трепетом ставил свечки перед иконами. Известно, что Суворов отличался особой набожностью. Считалось даже, что именно благодаря божественной благодати, ему ниспосланной, полководец не проиграл ни одного сражения.

Феодор Студит вспоминается христианской Церковью 11 ноября. В этот же день Русь празднует еще одно великое событие - конец Стояния на Угре, означавший освобождение русского народа от монголо-татарского ига.

Храм, что дошел до нас, был построен в 1624-1625 гг. по приказу самого Патриарха Филарета, отца первого русского царя из династии Романовых. По преданию, по возвращении Филарета из польского плена, именно на этом месте, у Смоленских (позже перименованных в Никитские) ворот, встречало его духовенство столицы. Спустя 5 лет Владыка Филарет изъявил желание видеть здесь монастырь. Великолепный пятиглавый каменный храм со стоящей рядом восьмискатной шатровой колокольней (с уникальными «слухами» на арке звона) - одной из первых в Москве в таком стиле - и стал его соборным храмом. Главный престол был освящен в честь Смоленской иконы Божией Матери, а придел - в честь Феодора Студита, небесного покровителя Патриарха, носившего до пострига имя Федор.

Преподобного Феодора Студита.

Вследствие сего, Фотин, отказавшись от занимаемой им важный государственный должности и посоветовавшись с своею супругою, роздал все имение и, отрекшись от мира, посвятил себя, вместе с Феоктистою, иноческой жизни, в которой они ревностно подвизались до самой кончины. Блаженный же Феодор, обучившись Еллинской премудрости, сделался выдающимся оратором и превосходным философом и препирался с злочестивыми еретиками о православный вере. Он настолько был сведущ в Божественном Писании и догматах. что еретики никогда не могли противостоять ему.

По смерти злочестивого царя Константина Копронима, на престол вступил сын его Лев 3 , также иконоборец, но он царствовал недолго и вскоре умер. После него на престол вступила супруга его Ирина вместе с своим сыном Константином 4 . Нося имя, означающее "мир" 5 , она и на самом деле водворила в Церкви мир и прекратила иконоборческую смуту. Она собрала множество преподобных отцов и вместе с святейшим патриархом Тарасием 6 созвала в Никее 7 седьмой вселенский собор, на котором, отвергнув нечестивое учение еретиков, снова установила, как то было прежде, почитание божественных икон и поклонение им 8 . Собравшихся на собор отцов было более трех сот; в числе их присутствовал и преподобный Платон, которой первоначально подвизался на горе Олимпе 9 . Он был блаженному Феодору дядею - по матери; в нем жил Дух Божий и, как человек, начитанный в Божественных Писаниях и искусный вития, он был полезен для всех.

По окончании собора, Платон захватил с собою блаженного Феодора и с ним двух его братьев, Иосифа и Евфимия, изъявивших желание принять иночество 10 . Удалившись с ними, он пришел в одно уединенное место, называвшееся Сакудион 11 .

Местность эта была весьма прекрасна и благоприятна для ищущих безмолвия. Находясь на горе, закругленная и ровная, она была окружена различными высокими деревьями, имела вкусную проточную воду и единственный доступ по небольшой тропинке. Платону и его спутникам место это весьма понравилось, и они поселились там и вскоре построили церковь во имя святого Иоанна Богослова. Когда число братии стало умножаться, Платон устроил монастырь 12 ; блаженный же Феодор, будучи им же пострижен в чин инока, более других умерщвлял плоть свою подвигами и постом. Поучаясь смирению, он выбрал для себя самые тягчайшие и низкие труды и послушания. И многим казалось удивительным. что сын богатых и благородных родителей, воспитанный в неге и покое, подвергает себя столь суровым подвигам: рубит дрова, носит воду, копает землю в винограднике, перетаскивает камни и усердно исполняет и иные подобные послушание, напр. часто занимается переноской навоза в виноградник для удобрения земли. В то же время святой помогал в работах слабейшим братиям, больных телом, и был для всех слугою. Имел он еще попечение и о том, дабы все свои помышления и поступки исповедывать своему отцу духовному - святому Платону. С любовью приходя к нему, Феодор исповедывался и усердно принимал от него наставление. Он постоянно отделял для себя от каждого дня часть времени для богомыслия, дабы, предстоя Единому Богу, вдали от всего мирского и суетного совершать Ему некое таинственное служение. Но добродетель его не могла утаиться; ибо сами слёзы, которые изобильно истекали из его глаз, бывали несомяенным доказательством многих его добродетелей. Воздержание святого было дивно и разумно. Он не уклонялся от пищи и в то же время не отягощал своего желудка, но искусно сокрушал главу тщеславного змия: ибо не постился более установленного для всех братий времени; но когда все находились на трапезе, тогда и он сидел и ел вместе с другими. Но, при этом, он вкушал весьма мало: сколько требовалось лишь для того, чтобы удовлетворить самой необходимой телесный потребности, и в то же время старался скрыть от других свое воздержание, дабы не узнали, что он почти совсем не принимает пищи, и не показывался людям постящимся. Сему его обычаю многие соревновали и, насколько возможно, старались подражать. Из числа таких были следующие: Иосиф, брат его по плоти, который впоследствии за свою добродетельную жизнь был поставлен пастырем Солунской церкви 13 , Евфимий, другой его брат, затем Афанасий, Навкратий, Тимофей и многие другие из постников, кои, последуя образу мыслей и поведению Феодора, преуспевали в добродетелях. Преуспевая в непрестанных подвигах молитвы и богомыслия, блаженный Феодор имел великое усердие к чтению душеспасительных книг; прилежно прочитывал он Ветхий и Новый Заветы и творения святых отцов. В особенности он любил читать творение святого Василия Великого 14 , которые были как бы пищею для души его, и от которых он получал великое духовное наслаждение. Законоположенные святым Василием Правила и Уставы иноческой жизни 15 он тщательно хранил, не преступал и одной черты в них; тех же, которые не соблюдали сих правил включительно до малейшего постановления, он считал не иноками, но мирянами.

Видя блаженного Феодора сиеющим столь добродетельною жизнью, преподобный Платон чрезвычайно радовался за него Решив почтить святого Феодора священным саном, он отправился с ним в Византию к святейшему патриарху Тарасию, который и рукоположил Феодора в сан пресвитера, не столько по его доброй воле, сколько по понуждению; ибо блаженный, считая себя недостойным, не желал принимать на себя такого сана и говорил, что он выше сил ого Но, будучи не в силах противоречить воле своего отца духовного Платона и патриаршей, а более всего Божественному изволению, он повиновался и принял священство. Вернувшись затем в монастырь, преподобный устремился к еще большим подвигам и трудам, которых невозможно и описать.

По прошествии нескольких лет, преподобный Платон, ставши немощным, вследствие многолетней и утружденной старости, решился сложить с себя начальствование над монастырем и пожелал, дабы после него власть принял блаженный Феодор. Он часто говаривал о семь последнему, умоляя и наставляя его, дабы он облегчил бремя отца своего и согласился быть начальником в монастыре. Феодор всячески отказывался от власти, лучше соглашаясь сам жить под начальством других, нежели начальствовать над другими, полагая, что легче и для спасения полезнее получать наставление от других, нежели самому наставлять кого-либо. Преподобный Платон, видя, что Феодор не оказывает повиновения в сем его желании, придумал следующую хитрость: он слёг в постель, как бы больной, - да он и в действительности был слаб, - и, созвав всю братию, сообщил о себе, что он чувствует приближение своей кончины, а затем спросил: кого они желают после него иметь своим настоятелем, кого они считают наиболее способным для сего? Преподобный знал, что они не иного кого пожелают иметь своим настоятелем, как только Феодора, ибо все любили его и почитали за великие его добродетели. Так и случилось: все единодушно отвечали:

Отче! после тебя над нами игуменом да будет Феодор!

Платон немедленно передал всю власть Феодору, и блаженный Феодор не мог противиться желанию всей братии и, вопреки своей воле, принял власть 16 . Вместе с тем он подъял на себя и еще большие подвиги, являясь образцом для всех, уча словом и делом и исправляя нарушения иноками уставов; ибо некоторые тогда не стали соблюдать иноческих правил, особенно обетов нестяжательности и нищеты. Соболезнуя относительно таковых, блаженный Феодор поспешил поскорее исправить их к лучшему и оказал пользу и остальным окрестным инокам. Если же некоторые и роптали на него, то он не обращал на то внимания, ибо не на то он взирать, что о нем говорят ропщущие, но заботился о том, дабы деятельность его сделалась угодный Богу. Впоследствии и ропотники, приходя в страх Божий, исполняли волю преподобного и открывали ему свои помыслы. Внимательно рассматривая их, он подавал каждому соответствующее врачевство, ленивейших возбуждая к подвигу, усерднейшим же несколько ослабляя их подвиг, дабы они не изнемогли под бременем подъятых трудов. Но благовременно теперь описать и страдание святого, которые он перенес по ревности о Боге и законе Божием, дабы нам узреть мужественное терпение Феодора в скорбях.

В то время, царь Константин, сын благочестивой царицы Ирины, пришедши в возраст, устранил от царского престола свою мать и сам стал управлять царством 17 . Будучи молод и развращен, он предался излишеству в страстях и любодейству. Вследствие сего, он задумал прогнать свою супругу Марию и силою заставил ее постричься в иночество; вместо нее, он взял себе другую жену, по имени Феодотию, которая приходилась родственницей его отцу 18 . Святейший же патриарх Тарасий не одобрял сего прелюбодеяния царя и не хотел благословить их брак. Но один пресвитер, по имени Иосиф, который быль экономом великой церкви 19 , нарушив Божественные законы и ослушавшись патриарха, согласился совершить над ними таинство брака. За сию преступную дерзость, - как о том покажет последующая речь, - он вскоре после того восприял достодолжное возмездие. Патриарх всячески старался расторгнуть сей прелюбодейный царский брак, но не мог, потому что царь грозился вновь воздвигнуть иконоборческую ересь, если ему запретят этот брак. Посему патриарх предоставил царю оставаться в его брачном союзе, дабы не постигло Христову Церковь сильнейшее зло. Сие беззаконие, начавшееся с царского чертога, распространилось повсюду, не только в ближайших городах, но и в далёких пределах. Так же стали поступать князья и вельможи, живущие при Босфоре и среди готов 20 , и правители прочих областей, прогоняя от себя своих жен и по принуждению постригая их в иночество, а вместо них избирая себе других и прелюбодействуя с ними. Услышав о сем, блаженный Феодор скорбел душою и тяжко воздыхал о таковых, явно соделываемых грехах, опасаясь, дабы сие прелюбодейство не стало обычаем, беззаконие не стало бы впоследствии на место закона и закон Божий не был бы разрушен. Воспламенившись ревностью о законе Божественном, Феодор отправил ко всем инокам послание, сообщая о царском беззаконии и увещевая считать царя отлученным от Церкви Христовой, как разорителя закона Божия и соблазнителя многих. Слух о сей ревности и смелости Феодора распространился повсюду, так что о том узнал и сам царь и разгневался на преподобного. Но, считая Феодора за мужа праведного, у всех стяжавшего большую славу и почёт, он открыто не обнаруживал своего гнева и первоначально хотел склонить его на свою сторону ласкою. И вот он приказал своей прелюбодейной супруге, дабы она отправила от себя к святому множество золота, испрашивая молитв за себя и за свой род. Но святой не принял золота и прогнал посланных, как потворствующих беззаконию царя. Тогда царь изобрёл другое средство: он предпринял, как бы по некоторой необходимости, а в действительности же для того, чтобы побеседовать с Феодором и склонить его на свою сторону, путешествие в ту местность, где жил преподобный; царь предполагал, что Феодор с братиею встретит его и воздаст подобающую честь ему. Когда царь проходил мимо монастыря того, ни преподобный, ни один из братии его монастыря не вышел к нему на встречу, но, запершись, они пребывали в молчании; когда же царские слуги стали стучаться в ворота, никто не дал ответа. Тогда царь еще более разгневался и, вернувшись в свои палаты, послал немедленно в монастырь преподобного некоего сановника с воинами, приказывая подвергнуть святого и прочих единомышленных с ним иноков различным мучениям, с побоями выгнать из монастыря и отослать в заточение. Посланный, отправившись, внезапно напал на монастырь и, схвативши всех там находившихся, начиная с преподобного Феодора, немилосердно мучил, так что от ран их отделялись куски тела и обагрялась кровью земля. После сих мучений он отослал преподобного в Солунь 21 на заточение и с ним одиннадцать начальствующих в монастыре отцов, которые, сострадая преподобному, доблестно претерпевали с ним узы и скорби, радуясь тому, что они подвергнуты мучениям и изгнаны правды ради.

Херсонесские 22 и Босфорские пресвитеры и иноки, услыхав о твёрдости Феодора и находящихся с ним иноков и об их страданиях, весьма о сем сожалели и, подражая им, стали также говорить о беззаконии царя и противлении его церкви, почему многие из них потерпели изгнание.

Находясь сам в заточении, блаженный Феодор писал к другим изгнанным за тоже и находящимся в заточении, укрепляя их и увещевая не ослабевать в подвигах, не изнемогать в скорбях, но еще более мужаться и страдать за истину. Он писал также и к папе Римскому 23 , уведомляя его о том, сколько и из-за чего перенес он страданий от беззаконствующего царя. Папа, с своей стороны, отвечал ему, восхваляя терпение его и ублажая его ревность о Боге и непоколебимое мужество. Бог же не умедлил отомстить царю за невинное оскорбление Своих рабов: Он лишил его и жизни, и царства, и злой царь погиб злою смертью. Мать и бояре, восставши на него, выкололи ему глаза 24 , и он вскоре от болезни умер. После его смерти, когда Ирина вновь вступила на Византийский престол, всех возвратили из заточения, и блаженный Феодор был призван в Царьград из Солуня и, как Христов исповедник, был весьма почтен патриархом и царицею. Тогда вышеупомянутый пресвитер Иосиф, дерзнувший благословить беззаконный брак царя, был осужден, согласно правилам святых отец, лишен пресвитерского сана и отлучен от Церкви. Святой же Феодор возвратился в свой монастырь, и все радовались его возвращение и спешили взглянуть на него, утешаясь, что такой ревнитель закона Божия, претерпевший за правду мучение и изгнание, снова возвращен к своей пастве. Преподобный собрав всех своих расточенных духовных овец, по прежнему пас их, проводя Богоугодную жизнь и светя всем, как свеча на подсвечнике, своими великими добродетелями.

По прошествии нескольких лет, случилось нашествие на греков агарян, которые стали опустошать и захватывать в свои руки области Греции 25 . Страшась их, многие тогда бежали в укрепленные города. В это время и преподобный Феодор, не предавая себя и своих иноков на добровольные страдания, но последуя сказанному: "Пойди, народ мой, войди в покои твои и запри за собой двери твои, укройся на мгновение, доколе не пройдет гнев " (Ис. 26:20); покинул Сакудион и пришел с братиею в Константинополь. Его приход приятен был для царицы и патриарха: они обрадовались ему и упрашивали его принять управление Студийским монастырем и устроить в нем наилучший порядок жизни.

Здесь уместно вспомнить и о происхождении сего монастыря. Некогда из Рима пришел в Константинополь один благородный и влиятельный человек, который был почтен саном патриция и проконсула 26 . Он создал большую и прекрасную церковь, во имя святого Иоанна Предтечи, и устроил при ней монастырь.

Призвав из обители "Неусыпающих" 27 иноков, он упросил их жить в его монастыре и соблюдать весь свой устав. Имя тому человеку было Студий; от его имени и монастырь получил свое наименование и стал называться Студийским. В нем иноки жили до царствования императора Копронима, соблюдая устав "Неусыпающих". Но злочестивый Копроним, возмутив иконоборством Церковь Божию, изгнал из Византии всех иноков, и Студийский монастырь опустел. После погибели сего злочестивого царя и по прекращении гонения, иноки снова стали жить при Студийской церкви, но - в небольшом количестве. В то время, когда преподобный пришел в Царьград со своею братиею, в монастыре оставалось только двенадцать иноков. По просьбе царицы Ирины и святейшего патриарха Тарасия, преподобный Феодор принял в свое управление Студийский монастырь и стал в нем жить 28 . Убедившись, что сие место удобно для пребывания иноков, он возобновил и расширил монастырь и собрал множество братий. К нему приходили иноки и других монастырей, желая жить у него и иметь его для себя наставником и учителем. Преподобный всех принимал по-отечески и нелицемерно всех любил. У него все были равны, всех он любил одинаково и одинаковое имел обо всех попечение. Он знал, что образ иноческой жизни один и тот же, где бы кто в него ни облекся, как одна и та же благодать крещения, где бы кто её ни сподобился. Но сообразно с добродетелями иноков им бывают и различные воздаяния. Ученики же сего преподобного отца весьма преуспевали в добродетелях; и так как слава о святой их жизни распространялась повсюду, то многие приходили к ним в монастырь, желая соревновать их подвигам, и число иноков быстро умножалось, так что достигло до тысячи человек братий. В виду такого множества своих учеников и невозможности одному досмотреть за всеми и распознать поступки, слова и помышления каждого, преподобный, как второй Моисей 29 , назначил начальников из тех иноков, которых он считал за разумнейших, опытнейших и наиболее подвизающихся в добродетелях; каждому из них он дал соответствующее наименование: одному - эконома, другому - экклисиарха 30 , третьему - надзирателя за благочинием церковным и т. д. Святой составил также и правила касательно того, как каждой из них должен исполнять порученное ему послушание, начиная с первых и кончая последними.

За проступки же он установил епитимии: для одних известное число поклонов, для других - усиленный пост и за каждой проступок - соответствующее наказание. Если бы кто не достоял Божественный службы, или разбил бы посудину, или по небрежности бросил что либо, или нерадиво что сделал, или чем либо оскорбил брата, или, по необузданности языка, сказал какие либо лишние слова, или громко засмеялся или не кротко и не смиренно ходил, или разговаривал за трапезой, не слушая душеполезного чтения, или возроптал по поводу пищи, или бесстыдно и дерзко бросал туда и сюда взоры, или иное что подобное сделал, - для всех таковых братий преподобный Феодор и назначал епитимии, соответственно их проступкам. При этом преподобный установил в своей обители общежитие, дабы никто не называл ничего своим, но всё было общим: общая пища, общая одежда, и каждая вещь общая. Преподобный заботился также и о том, чтобы иноки его не часто выходили из монастыря в город для монастырских потребностей, ибо он знал, какие опасности угрожают иноку в городе вследствие общения с мирянами и мирских бесед. По сей причине он пожелал устроить внутри монастыря занятие всякими ремеслами. Братия Студийского монастыря стала обучаться различным ремеслам: одни плотничному ремеслу и строительству, другие - кузнечеству, третьи - портняжеству, четвертые - каменотесному ремеслу - словом всякой потребный для монастыря работе. Но, простирая руки на дело, они всегда в устах имели молитву Иисусову и псалмы Давида. Слава о таком порядке Студийского монастыря, законоположениях и уставах его распространилась повсюду и многие другие монастыри не только по окрестным городам, но и по далеким странам, приняли Студийский устав 31 , и соблюдали его, а иные соблюдают и доныне. Преподобный написал также не мало весьма душеполезных книг и составил похвальные слова на Господские и Богородичные праздники, почтил прекраснейшими песнопениями святого Иоанна Крестителя, составил многие каноны и трипеснцы, как бы наполненная водами премудрости река, напоил и усладил Церковь Божию струями своих учений и песнопений 32 . Между тем, Византийский престол незаконно занял Никифор мучитель, насильственно низвергнув с престола благочестивую царицу Ирину 33 . В то же время скончался святейший патриарх Тарасий; после него на престол патриарший и был возведен человек добродетельный, достойный такового сана, которой был одноименен новому царю 34 . Тогда снова начался раздор в Церкви, ибо царь своею властию приобщил Церкви вышеупомянутого отлученного Иосифа и повелел, дабы ему было возвращено право священнодействования. Насколько то было возможно, патриарх сопротивлялся царю; но когда увидал его жестоко разгневавшимся, убоялся, дабы вся Церковь не претерпела от него жестокого гонения подобно тому, как претерпела она много зол от прежних царей, и принял Иосифа в общение, хотя и против своего желания. Царь же сделал это на зло преподобному Феодору, раздражая его; ибо он знал, что преподобный не будет переносить сего, что и случилось. Феодор обличил царя, как причинившего насилие Церкви, своею мирскою властию вводящего в Церковь того, кого святейший патриарх Тарасий со всем своим причтом отлучил. Царь весьма разгневался на преподобного Феодора и отправил его в заточение на один из находящихся перед городом островов 35 . Так же поступил он и с братом его Иосифом, достоблаженным старцем Платоном и многими иными Студийскими иноками.

Между тем до царя дошла весть о том, что на Фракию 36 напали варвары и опустошают ее 37 . Царь немедленно приготовился к войне. Но он желал одолеть не столько врагов, сколько преподобного Феодора, и, идя с войском против Скифов, отправил к Феодору посланцев, стараясь посредством то ласкательств, то угроз привести его к единомыслию с собою. Феодор отвечал на это:

Царю и тебе нужно каяться в содеянном прегрешении и исправлять то, что ты разорил, и затем уже идти на войну. Но так как ты сего не сделал, то Всевидящее Око ныне чрез меня, недостойного, так тебе предвещает: знай, что ты не вернешься с пути, в которой ты направляешься.

Царь не придал никакого значения словам святого; но еще более прогневался на него и грозился, что, по возвращении с похода, причинит святому еще много зла. Но Никифору не пришлось возвратиться, ибо, согласно предсказанию святого, он был убит варварами. После него вступил на царство сын его Ставрикий, но и тот вскоре умер от раны, полученный на войне, в которой участвовал вместе с своим отцом. По смерти его был избран на царство Михаил, которой тогда был в чине киропалата 38 , человек поистине достойный царской власти - добрый и православный. Принявши власть, он снова возвратил из заточения преподобного Феодора и бывших с ним его единомышленников, почтил их подобающею честью и прекратил церковный раздор. Иосиф же снова, как негодный член, был отлучен от Церкви.

Вскоре после сего святой и достохвальный Платон отошел ко Господу 39 . Патриарх, услыхав о его преставлении, со всем клиром своим пришел в Студийский монастырь и, облобызав святые его мощи, предал их честному погребению. Преподобный же Феодор после преставления своего духовного отца Платона только два года прожил с своею братиею в покое. По истечении сего времени, снова на него и на всю Христову Церковь обрушилась лютая буря от нечестивого Льва Армянина, который первоначально служил воеводою у благочестивого царя Михаила. Будучи послан на Восток против варваров, он собрал там большое войско и, возгордев, восстал на своего благодетеля - царя Михаила. Лев Армянин привлек на свою сторону всех находившихся в подчинении у него сановников и воинов и одних обещаниеми, других подарками, третьих иными ласкательствами привлек на свою сторону и провозгласил с их помощью себя царем. Узнав о сем, благоверный царь Михаил немедленно переменил царскую багряницу на иноческую власяницу, избегая междоусобный войны, и, уступив царство своему врагу, сам воспринял иноческое житие.

Принявши царскую власть, Лев Армянин сначала казался благоверным и скромным, пока не укрепился на царском престоле и не собрал около себя сообщников своего нечестия.

Вслед за сим он начал произносить хулы над святыми иконами и укорять почитающих их, называя их неразумными. Его нечестие обличал патриарх и вёл с ним, на основании Священного Писания, спор о святых иконах; но он не имел никакого успеха, а только возбудил безумного царя к еще большей ярости. Лев Армянин, призвав всех известных священников, иноков, патриарха, а, вместе с ними и блаженного Феодора, явно обнаружил пред ними свою злобу, хуля и укоряя почитающих честные иконы, а иконоборцев восхваляя.

"Не древний ли закон, написанный перстом Божиим, - говорил он, - заповедал не служить делу рук человеческих: не сотвори, сказано, кумира и никакого изображения. Итак не подобает поклоняться иконам, которые делает рука человеческая. Как можно на иконе написать Неописанного, на небольших досках помещать Невместимого и называть именем Божиим изображенного красками"?

Святые отцы всячески оспаривали пустые речи императора-иконоборца, отвергая его хульные слова и говоря:

Если Закон, данный чрез Моисея, мы всецело станем удерживать, то напрасна будет христианская вера наша, напрасна и апостольская проповедь, напрасными останутся и все Божественные предания святых отцов и будет отвергнуто (что и вымолвить страшно) самое воплощение Владыки, чрез которое мы познали Его человеческий образ и приняли иконопочитание, в иконах почитая Того, Чье на них изображение.

Когда святые так говорили, преподобный Феодор, прекрасно знавший всё Писание Ветхого и Нового Завета, дерзновенно спросил царя:

С чего, царь, ты задумал обесчестить образ Христов, вносить в святую Церковь такое еретическое мудрование и раздирать ее одежду, сотканную из высшей благодати и апостольского и отеческого учения? Ты мудрствуешь на основании Ветхого Завета, - но ему ведь положила конец новая благодать, пришедшая чрез Иисуса Христа. Если нужно хранить Ветхий Завет, которого ты держишься, то нужно и обрезываться, и исполнять субботы и всё прочее, написанное в нем. Разве ты, царь, не мог сего уразуметь, что Закон дан был на время и для одного только народа, вышедшего из Египта? Но, с появлением благодати, тень прекратилась. Да и самый тот Закон не везде соблюдает то, что повелевает. Так, он повелел не творить подобия и не служить делу рук человеческих, а изображения херувимов над кивотом поставил. Разве те херувимы не были делом рук человеческих? но, тем не менее, они всеми почитались. Но когда явилась новая благодать, Сам Господь, изобразивши на убрусе лице Свое, передал его Авгарю, который, прикоснувшись к нему, получил исцеление от долговременной своей болезни 40 . После сего святой Лука, Апостол Господень и Евангелист, своими руками изобразил лик Матери Божией и оставил сие изображение для последующих поколений. Потом много дивных чудес сотворил появившийся в Финикии нерукотворенный образ Спасителя. И являемые иными святыми иконами чудотворения не светлее ли солнца показывают, что им приличествует воздавать должное почитание?

Но царь, не внимая речам преподобного, сказал:

Я не желаю изображать красками невидимое и непостижимое Божество.

Феодор отвечал:

Царь, ведь, и мы не описываем Божество, но исповедуем и веруем, что оно неописуемо. Иконописанием же мы изображаем восприятую от нас плоть Сына Божия; ей мы и покланяемся и почитаем.

Когда преподобный отец говорил сие и многое другое на основании Божественного Писания и отеческих преданий и изобличал царское заблуждение, царь, исполнившись ярости, с гневом сказал преподобному:

Я знаю, что ты всегда говоришь необдуманно, и что ты - человек сварливый, гордец и сопротивник для всех. Вот и теперь ты пришел злословить и хулить меня, беседуя со мною не как с царем, но как с одним из простолюдинов; за сие ты заслуживаешь многих мучений. Но до времени я буду щадить тебя, пока не обнаружится очевиднее, что наше мудрование справедливо. И если ты не покоришься после того, то получишь за свое безумие и сопротивление достойное наказание.

С сего времени преподобные отцы ничего не пожелали говорить царю, рассуждая сами с собою:

Что мы будем говорить столь развращенной и не желающей исцелиться душе?

Блаженный же Феодор, восприявши духовный меч, так отвечал царю:

Царь, пойми и уразумей, что не твое дело - рассматривать и исследовать церковные постановления: твоей власти свойственно обсуждать мирские дела и ими управлять, а дела церковные подведомственны святителям и учителям церковным; тебе же приказано только следовать им и повиноваться. Так и Апостол сказал: "И иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во- вторых, пророками, в-третьих, учителями; далее, иным дал силы чудодейственные, также дары исцелений, вспоможения, управления, разные языки " (1Кор.12:28), а не царей. И в других местах Священное Писание повелевает церковными делами управлять церковным учителям, а не царям.

Царь спросил преподобного:

Итак, не изгоняешь ли ты меня из Церкви?

Преподобный отвечал:

Не я, но предания Божественных Апостолов и святых отцов изгоняют. "Но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема " (Гал.1:8).

Если ты желаешь вместе с нами, поклоняющимися иконе Христовой, оставаться внутри Христовой Церкви, то следуй патриарху и существующему при нем честному собору"!

При этих словах царь пришел в еще большую ярость и с бесчестием прогнал всех от себя. Вышедши от царя, изгнанные преподобные отцы вместе с патриархом обступили блаженного Феодора, восхваляя его устами и вместе душами за то, что он с большим благоразумием и мужеством сопротивлялся мучителю и сильно посрамил его, смело изобличив его нечестие.

Когда они расходились по домам, от градоначальника вышло приказание, "чтобы никто ни беседовал, ни совопросничал о вере, но чтобы все исполняли то, что повелел царь. Посланные с сим распоряжением дошли и до блаженного Феодора. Он же, услыхав этот указ, отвечал им:

Сами рассудите: справедливо ли слушать вас больше Бога? Лучше пусть отрезан будет язык мой, чем я буду молчать и не защищать истинную веру.

И преподобный поучал всех непоколебимо содержать святую веру, одних призывая к себе, к другим сам приходя, к третьим посылая письма, и так подкреплял изнемогающих духом. Часто он приходил к патриарху, являясь для него добрым советником, и утешал его, так как видел его скорбящим и болезнующим душою.

Отче, не скорби! - говорил он ему, - веруй, что Господь не оставит нас; Он не попустит испытания выше нашей силы и не даст злу возобладать нами. Если враг и воздвиг гонение на Церковь, то в непродолжительном времени скорбь обратится на его же голову. Ты знаешь слово Господне: "Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит " (Мф.18:7).

Сколько ересей со времен святых Апостолов и до настоящих дней воздвигали развращенные умом люди на Церковь, сколь много страданий потерпели от них бывшие раньше нас святые отцы! Но Церковь оставалась непреоборимою; пострадавшие светло прославлены и увенчаны, а еретики восприяли по делам своим".

Слушая это, патриарх и все отцы собора ободрились, и готовы были претерпеть все скорби за правоверие и не повиноваться зловерию.

По прошествии немногого времени, святейший патриарх Никифор был низвержен злочестивым царем с патриаршего престола и изгнан из Константинополя 41 ; осуждены были также на заточение и все православные архиереи. Тогда представилось страшное зрелище ужасного кощунства, которое учиняли нечестивые иконоборцы. Одни святые иконы они выбрасывали на землю, другие сжигали, третьи намазывали калом и учиняли многие другие бесчинства. Видя таковое злодеяние, преподобный Феодор глубоко скорбел и, удивляясь Божию долготерпению, говорил со слезами:

Как земля носит такое беззаконие?!

Но, не желая оставаться богопочитателем в тайне и в молчании оплакивать таковую напасть, он приказал - (при наступлении Вербного Воскресения) своей братии взять в руки святые иконы и ходить кругом монастыря, высоко неся иконы над собою и велегласно воспевая:

"Пречистому Твоему образу поклоняемся, Благий " 42 , и другие победные песни в честь Христа. Узнав о сем, царь снова послал к святому, запрещая ему такие действия и угрожая, что в противном случае ему предлежат заточения, раны и смерть. Святый же не только не переставал утверждать верующих в иконопочитании, но еще более укреплялся в своем мужестве, открыто наставляя всех держаться православной веры и воздавать должную честь святым иконам. Тогда царь, убедившись, что невозможно ни ласкательством, ни угрозами остановить мужества и ревности преподобного Феодора, осудил его на заточение. Преподобный же, позвав к себе всех своих учеников и преподав им душеполезные поучения, сказал:

Братие! Пусть каждый из вас ныне спасает свою душу по своему усмотрению, так как ныне - время лютое.

Затем, скорбя и плача, он покинул рыдающую по нем братию и, севши на корабль, был увезен в Аполлонию и заключен в темнице, в крепости, называемой Метопа 43 . Но и там он поучал всех благоверию: с одними устно беседуя, к другим посылая письма. Письма его дошли до самого царя. Последний снова послал некоего Никиту, сына Алексеева, с приказанием отвести святого в более отдаленное место, именуемое Вонита 44 и, заключивши его там в темнице, зорко наблюдать, чтобы он там никогда ни с кем не разговаривал и ничего не писал относительно иконопочитания. Никита, пришедши к преподобному, сообщил ему о царской воле. Преподобный отвечал:

Я с радостью принимаю сей переход с места на место, так как у меня нет настоящего места жительства в сей жизни, но куда я буду приведен, там и есть мое место, ибо повсюду - земля Божия. А молчать и не учить о православной вере я не могу, и вас в том не послушаю и угроз ваших не устрашусь.

И так святой, будучи приведен на упомянутое место и заключен в темнице, и здесь ревностно исповедывал православие. Царь, узнавши, что Феодор ни в чем не покоряется его воле, распалился сильным гневом и отправил того же самого Никиту с повелением, подвергнуть преподобного жестоким мучениям. Никита, пришедши, возвестил преподобному о царском повелении; преподобный же, вслед за сообщением последнего, стал совлекать с себя одежды со словами: "я издавна желаю пострадать за святые иконы", и предал свою плоть на мучение. Никита, будучи человеком сострадательным, увидав обнаженную плоть его, истощенную постом и непрерывными подвигами, умилился душою и не осмелился коснуться до него, ибо боялся Бога, и ушел, не причинив никакого зла святому. Последний же продолжал повсюду распространять свое православное учение, ибо и стражи благоговели пред ним и не могли воспрепятствовать ему в том, что им с угрозою было приказано возбранять Феодору поучать кого бы то ни было в православии. - Он писал также и к своим ученикам, рассеянным по различным странам; о них он особенно заботился, наставляя их, дабы они безбоязненно соблюдали истинное исповедание веры, если и бесчисленное множество раз жестоко пострадают. Он напомнил им, что нынешние временные страдания ничего не значат в сравнении с тою славою, которая откроется в нас в будущей жизни, которую получат все истинные мученики Христовы. Он писал также и к святейшим патриархам: к патриарху древнего Рима 46 , к Иерусалимскому 47 и Александрийскому 48 , уведомляя их подробно о том, как были поруганы в Византии святые иконы и как православные содержатся в заточении и темницах, и истина принесена в жертву лжи. И он просил у них помощи для православной веры. Многие приходили к находящемуся в темнице преподобному послушать сладостного его учения и возвращались со многою для себя пользою.

Однажды случилось, что святого посетил некий клирик Асийской церкви 49 , проходивший мимо. Сей последний, услыхав его учение о православной вере, немедленно отвергнул иконоборческую ересь и поклонился святым иконам. Вернувшись домой, - он не пожелал иметь общения с своим епископом - еретиком. Он увещевал и другого клирика, своего друга, обратил его к православию и отвратил от общения с еретиками. Епископ, узнав, что Феодор является виновником означенной перемены его клириков, сообщил о сем в письме царю, жалуясь на Феодора. Царь же снова повелел Асийскому полководцу подвергнуть Феодора жесточайшим побоям. Воевода отправил одного из своих подчиненных, с приказанием дать Феодору пятьдесят ударов. Когда же сей последний, пришедши к Феодору, сообщил блаженному о причине своего прихода, то Феодор снял пояс и одежду, добровольно подставляя свои плечи для ударов и говоря:

Для меня вожделенно было бы с сими ранами совлечься и самого тела, дабы скорее отойти обнаженною душою к Господу.

Он же, устыдившись святого, поклонился ему, прося прощения, и ушел.

Потом пришел иной посол от царя, по имени Анастасий, весьма жестокий и немилостивый. Избив святого своими руками и нанесши ему до ста ударов, он заключил его в темницу. Также он поступил и с его учеником, по имени Николаем 50 , который всегда следовал за своим наставником и был участником его страданий; избивши Николая, Анастасий запер и его вместе с Феодором, причем отдал приказание стражам, дабы они строго содержали их в суровых лишениях, - и удалился. Нельзя и передать словами того, какую скорбь претерпел преподобный в сем темном затворе. Его плоть, истощенная от поста и иноческих подвигов, стала гнить и издавать смрад. К тому же и самая темница была наполнена нечистотою и пылью.

В течение зимы преподобный замерзал в ней от стужи, так как не имел даже необходимого одеяния, но лишь одно худое рубище. Летом же он истаявал от зноя, так как ветер ни откуда не проникал в темницу и не освежал ее. При этом, в темнице было безмерное множество нечистых насекомых и гадов. Да и стража, получивши приказание с угрозою, стала относиться к нему жестоко и немилосердно. Она обижала и укоряла его, называя безумцем и врагом царя. В оконце бросали Феодору и его ученику лишь по небольшому ломтю хлеба и подавали немного воды, и то не всегда, но чрез день или чрез два, иногда же по прошествии многих дней, - и так морили их голодом и жаждою. И сказал преподобный Феодор ученику своему:

Чадо! Я замечаю, что сии люди не только многими побоями и сею тяжкою темницею, но и голодом и жаждою желают уморить нас. Но возложим надежду на Бога, Который не одним хлебом, но и лучшею некоторою пищею умеет питать, мановением Которого держится всё живущее. Для меня же отселе да послужит пищею для тела и души причащение Владычного Тела.

(Преподобный везде имел при себе частицу Животворящего Тела, напоенную кровию Христа Господа, которую он запасал при совершении Божественного таинства, - когда то было возможно для него). "Только сим, говорил он, пускай буду я причащаться, не вкушая ничего другого. А подаваемый для обоих нас хлеб - пускай будет для тебя одного, также и вода. Ты и сам видишь, что нам подают хлеба очень мало, едва достаточно тебе одному для подкрепления тела; лучше ты останься жив и возвести братии о моей кончине, если такова будет воля Божия, чтобы я скончался в сей, полной лишений, тесноте".

По прошествии некоторого времени, Тот, Который "открывает руку и насыщает все живущее по благоволению " (Пс.144:16), не оставил без помощи Своего угодника, умиравшего от ужасного голода, но промыслил о нем таким образом. Некий царский вельможа, проходя мимо того затвора, разузнал всё относительно святого, какое он терпит притеснение и голод. Бог склонил сердце вельможи к милости, и он приказал сторожам, дабы они давали Феодору и ученику его достаточно пищи и чтобы вообще вперед не причиняли им зла и притеснений, но позволяли им жить несколько отраднее. Таким образом, несколько освободившись по благоволению Божию, от многих, указанных выше, скорбей, они окрепли телом. Но и после того, святой отец продолжал бороться со многими напастями, так как у него был больной желудок, и он был подвержен сильному недугу. Так святые угодники Христовы прожили в темнице более трех лет, принимая от сторожей плохой хлеб, да и то с укором и ругательствами. Всё же сие они претерпевали ради православия, с радостью.

Не успели еще оправиться они от скорбей и болезней, как им суждено было подвергнуться новым скорбям, еще более тяжелым. Неизвестно откуда, в руки царя попала некая грамота блаженного Феодора, в которой изложено было обличение нечестия царя и наставление верующих в благочестии и православии. Прочитав эту грамоту, царь воспылал еще сильнейшею яростию и отправил к Феодору некоего безжалостного воеводу, - показать ему ту грамоту и спросить принадлежит ли она ему, и бить его даже до последнего издыхания. Воевода, пришедши, показал грамоту блаженному, а последний действительно удостоверил, что сия грамота - его, а не кого-либо другого. Тогда воевода немедленно приказал бить прежде всего ученика его Николая, распростерши его нагим по земле, так как он от лица Феодора писал сие письмо. Потом, раздевши и преподобного Феодора, беспощадно бил его, изранил всё его тело и едва не сокрушил и самых костей. Оставив его еле живым, воевода снова пришел к ученику его Николаю, то убеждая его ласкательствами, то угрожая, дабы он отказался поклониться святым иконам. И так как тот оставался верным православию, снова стал бить его больше прежнего и оставил его на ночь в холоде нагим, дабы он вдвойне подвергался мучениям, ибо тогда был февраль месяц. Преподобный же Феодор от жестоких побоев впал в болезнь, с трудом переносимую, и лежал, как мертвец, едва имея возможность дышать, не принимая ни пищи, ни пития. Николай, заметив своего наставника столь обессилевшим, забыл о себе, хотя и сам от ран переносил ужаснейшие страдания, и заботился о выздоровлении Феодора. Выпросивши ячменный напиток, он смачивал им пересохший язык преподобного и, подавая немного пития, оживлял его. Заметив, что преподобный понемногу приобретает жизненную силу, он начал лечить и остальное загнивающее его тело. Многие части тела его, посинелые, согнившие и висевшие совершенно негодными, он отрезал небольшим ножом и выбрасывал, дабы успешнее залечивалась оставшаяся плоть. Когда же преподобный стал понемногу выздоравливать, он также врачевал своего ученика.

Между тем как святые в течение девяноста дней так страдали и еще не оправились вполне от ран, от царя явился другой суровый и бесчеловечный посланник, которому повелено было отвести Феодора и ученика его Николая в Смирну 51 . Сей посол был сребролюбив и, подумав, что Феодор с приходящих к нему для поучения брал золото, приказал, вследствие сего, обыскать в темнице все скважины, разломать стены и вынести землю, в надежде найти золото. Но, не нашедши ничего, он с особенною жестокостью стал приводить в исполнение повеление царя. С ругательством и толчками изведя преподобного и ученика его из темницы, он передал их воинам, и они, таким образом, поведены были в Смирну. Блаженный же, хотя телесная сила его и ослабевала, но, укрепляемый Богом, шел с безжалостными воинами; в течение целого дня они без отдыха его вели, а на ночь привязывали за ноги к дереву. Таким образом, он с трудом едва дошел до Смирны, где был отдан мужу злобному и поборнику нечестия. Последний запер Феодора в некоей низкой и темной хижине. С ним заперли и ученика его Николая, и, таким образом, блаженные рабы Христовы страдали вместе. Вскоре от царя снова пришел вышеупомянутый безжалостный Анастасий, и, вновь нанеся преподобному сто ударов, удалился; преподобный же всё сие претерпевал с благодарением.

В то время в Смирнской области воеводою был царский племянник и единомышленник, который впал в жестокий неисцельный недуг и находился при последнем издыхании. Один из его слуг, державшийся православного учения, пришел к болящему и сказал ему, что преподобный Феодор имеет от Бога благодать исцелять всякие болезни. Тот немедленно отправил к преподобному своих слуг с просьбою, помолиться о нем Богу и освободить его от приблизившейся уже смерти. Преподобный отвечал посланным:

Скажите пославшему вас, - Феодор говорить так: - Памятуй, что ты будешь отвечать пред Богом в день твоей смерти за свою нечестивую жизнь и за то зло, которое ты причинил правоверным. Ко многим иным твоим беззакониям ты присоединил еще и то, что подвергнул моих иноков неисчислимым бедствиям и в мучениях убил великого в добродетелях Фаддея 52 . И вот он ныне радуется со святыми; тебя же кто спасет от вечных мучений? По крайней мере при кончине - покайся в своих злодеяниях.

Посланные, возвратившись, передали все слова Феодора болящему воеводе. Последний весьма испугался, размышляя о содеянных им злодеяниях, и снова отправил к преподобному послов, испрашивая прощения и давая обещание принять православную веру, если он восставит его своими молитвами от одра болезни. Преподобный отправил к воеводе икону Пречистой Божией Матери, приказывая ему в течение всей его жизни сохранять ее при себе с благоговением. Воевода, принявши ту святую икону, получил облегчение в болезнях и стал выздоравливать. Но вскоре, под влиянием Смирнского епископа, бывшего еретиком, он обратился к прежнему своему зловерию. Получив от последнего елей, как бы благословение себе, он помазался им, в надежде на полное выздоровление. Но, после этого, к нему снова возвратился прежний недуг. Узнав о сем, преподобный предсказал лютую смерть грешнику, что и сбылось, - ибо он вскоре погиб мучительною смертью. Преподобный же Феодор, страдая в затворе, претерпевал заключение в Смирне в течение полутора лет. После сего злочестивый царь Лев Армянин был насильственно лишен жизни, будучи убит своими воинами, а после него царский престол получил Михаил, по прозванию Травлий, он же и Валвосъ 53 . Сей император хотя и был нечестив, тем не менее не подвергал гонению православных, но предоставить каждому веровать так, как кто желает. Посему при нем все отцы и исповедники православия были освобождены от заключения, выпущены из темницы и возвращены из изгнания. Тогда и преподобный Феодор получил облегчение в своих страданиях. И пришли к нему некоторые из прежних его учеников, между которыми находился с юных еще лет преуспевший в добродетелях Дорофей, затем Виссарион, Иаков, Дометиан, Тимофей и многие другие, отличившиеся благочестивою жизнью и горячею, неизменною любовью к отцу своему духовному Феодору. От царя в Смирну пришло приказание, дабы и Феодор, как и остальные, был отпущен в свою обитель.

Когда блаженный возвращался из заточения, православные повсюду встречали его с радостью, предупреждая друг друга и стараясь принять его в свой дом, дабы сподобиться его молитв и благословения и насладиться сладостными его поучениями. Вся Церковь радовалась возвращению Феодора, и все ублажали его, как человека столь много пострадавшего за святые иконы и своим учением утвердившего всех в православии. На возвратном пути преподобный прибыл в Халкидон 54 , чтобы повидаться с блаженным иноком Феоктистом, который некогда почтен был саном магистрианским 55 , и, утешившись с ним духовною беседою, отправился посетить своего сострадальца, святейшего патриарха Никифора, сосланного в заточение злочестивым царем Львом Армянином. Насладившись духовною беседою с ним, преподобный удалился в Крискентиевы места 56 и многих обрадовал своим присутствием, преподав им душеспасительное наставление. Вторично возвратившись оттуда к патриарху, он с ним и с прочими епископами отправился к царю и увещевал его принять православие. Но тот, будучи неразумным и ненаученным Слову Божию, не внимал речам святых отцов и только сказал им следующее:

Я вам не возбраняю делать, что вы желаете; только не позволю ставить икон в царствующем граде, но в ином месте пускай ставят их для себя, кто где хочет; я же не желаю поклоняться иконам.

Когда он сие в безумии изрек, преподобные отцы удалились из Византии. Преподобный Феодор с своими учениками поселился в местах Крискентиевых. Спустя немного времени, во время войны, возбужденной некиим Фомою, пожелавшим присвоить себе царскую власть, у святого явилась необходимость вновь с братиею явиться в Константинополь 57 . По окончании войны, святой, не желая жить среди народа, зараженного иконоборческою ересью, снова удалился оттуда. Выйдя из Константинополя, он не пошел в Крискентиевы места, но поселился в Акритовом Херсонесе 58 , где находилась церковь во имя святого Трифона, и здесь вместе с своими учениками проводил в благочестивых подвигах богоугодную иноческую жизнь. Немного проживши в таком житии с своими возлюбленными друзьями, преподобный приблизился к блаженной кончине своей, имея шестьдесят семь лет от роду. Пред кончиною, в ноябре месяце, он подвергся жестокому недугу и ужасно страдал желудком. Известие о том, что блаженный Феодор болен и приближается к смерти, - распространилось повсюду. Тогда к нему стало стекаться множество благочестивых христиан, приходивших и из царствующего града, и из различных окрестных селений, дабы или послушать преподобного за беседой и насладиться последними его словами, или хотя бы взглянуть на него - отходящего к Богу. Считали за великую пользу даже только то, чтобы к нему приблизиться: ибо сей дивный муж был сладостен словом, премудр разумом и украшен всеми добродетелями. Когда блаженный лежал в постели и весьма изнемогал от предсмертной болезни, он, тем не менее, насколько было возможно, вёл с учениками душеполезные беседы. Но из речей его можно было расслышать лишь немногое, потому что язык пересыхал у него от болезненного жара. Поэтому один из скорописцев, сидя вблизи и слушая, записывал его слова, дабы все, кто пожелал бы узнать их, могли бы прочесть, для своей пользы душевной, наставления блаженного. Во время беседы преподобному стало легче, так что он даже встал на ноги и начал ходить. В воскресный день, придя в церковь, он совершил Божественную литургию, сказал братии поучение и вкусил вместе с нею от трапезы. Равно также и утром шестого ноября, - в день памяти святого отца нашего Павла Исповедника, - он совершил в церкви Божественную литургию, сказал братии поучение и был в тот же день на вечерне; затем, войдя в келлию, он лёг на постель и снова сильно заболел. Он болел в продолжение четырех дней, а на пятый - наступил конец его болезни, - а безболезненной жизни - начало. Когда преподобный приближался к преставлению, к нему собралось множество братии, и они плакали о нем, как о своем отце и учителе. Взглянув на них, он немного прослезился и сказал:

Отцы и братия! вот приспел конец моей жизни. Мы все должны испить сию общую чашу: одни раньше, а другие позже, а всё же мы не минем того часа. И вот я ухожу путем, коим отошли наши отцы, туда - где жизнь вечная, а наипаче, где Господь и Бог, Которого возлюбила душа моя. Его я от всего сердца возжелал, Его я назвался рабом, хотя и не исполнил своего Ему служения. Вы же, братия моя и любимые чада, оставайтесь верны словам моим, которые я предал вам, содержа правую веру и благочестивую жизнь. Вы знаете, что я не переставал возвещать вам Слово Божие и наедине и в собрании всех. Ныне же я усердно умоляю вас: имейте его в вашем уме и сохраняйте, потому что у меня есть забота о вас, как у желающего дать о вас отчет. Посему и вы заботьтесь, дабы непорочными отойти отсюда. Я же, если обрящу дерзновение пред Господом, обещаюсь молиться за вас, дабы ваш монастырь пребывал всегда в наилучшем состоянии и дабы каждый из вас, с помощию Божиею, имел большее преуспеяние в добродетелях.

Сказав сие и простившись со всеми, он приказал ученикам взять в руки свечи и начинать отходную. Ученики, ставши кругом постели, воспевали: "Блаженны непорочные в пути, ходящие в законе Господнем" (Пс.118:1) И когда, воспевая, произнесли сии слова: "Вовек не забуду повелений Твоих, ибо ими Ты оживляешь меня " (Пс.118:93), преподобный Феодор вместе с сими словами предал Богу свою святую душу. Приняв ее, Ангелы Божии понесли к Престолу Владычнему, как сие явно обнаружилось из неложного свидетельства преподобного Илариона Далматского 59 .

Преподобный Иларион в тот самый день, когда преставился Феодор, то есть одиннадцатого числа ноября, в день памяти святого мученика Мины, ходил по винограднику и занимался работой с пением псалмов Давидовых. Вдруг он услыхал некоторые пречудные голоса и обонял неизъяснимое благоухание. Он удивился и остановился, разыскивал, откуда сие раздается. Взглянув на воздух, он увидал бесчисленное множество чинов Ангельских, в белых ризах, сияющих светлыми лицами и идущих с неба с песнопениями на встречу некоему достопочтенному лицу. Увидав сие, блаженный Иларион в сильном ужасе упал на землю и услышал кого-то, говорящего к нему:

Вот душа Феодора, игумена Студийского монастыря, много пострадавшего за святые иконы и до конца остававшегося твердым в скорбях; ныне же душа усопшего, торжествуя, восходит горе, сретаемая небесными силами.

Сие видение блаженный Иларион сообщил и прочим добродетельным отцам. Они записали день и час бывшего видения и, спустя несколько времени, узнали, что в то именно время преставился достохвальный Феодор Студийский и перешел от земли на небо.

Преподобный отец наш Феодор и при своей жизни и по смерти совершил много чудес; о некоторых из них передадим здесь, ради пользы душевной.

Некий странноприимец Леон приютил в своем доме для отдыха преподобного Феодора в то время, когда последний возвращался из заточения. Впоследствии сей Леон нашел для своего сына невесту. И вот, когда уже готовилось бракосочетание, невеста внезапно впала в тяжкий недуг и лежала, охваченная сильным жаром, так что все отчаивались за ее жизнь.

Леон же послал к преподобному, сообщая о случившемся и умоляя, дабы он помог им своими молитвами. Благословивши елей, преподобный отправил его к Леону, повелевая помазать сим елеем больную. Когда сие было сделано, невеста немедленно встала здоровою, как бы никогда ранее и не болела. Тот же самый Леон, отправляясь некогда по нужде один в отдаленное селение, встретил на дороге рыся, который, заметивши Леона, кинулся на него, в намерении его растерзать. Громко призвал Леон имя преподобного отца Феодора, и вот - зверь, услыхав имя святого, остановился и наклонился к земле, свернул с дороги и пустился бежать. Леон же, нетронутый зверем, продолжал путь свой.

Некая женщина, страдающая нечистым духом, приведена была к преподобному. Мучивший ее дух был настолько свиреп в ней, что она сама, не чувствуя боли, грызла и ела свою плоть. Видя таковое ее страдание, преподобный сжалился над ней, сотворил своею рукою крестное знамение на ее голове и прочел над нею запретительную молитву; и немедленно нечистый дух вышел из нее и, изгнанный молитвою преподобного, быстро исчез.

Другая женщина из знатного рода рассказала, после преставления преподобного Феодора, блаженному игумену Софронию 60 следующее. "Случился, - рассказывала она, - некогда пожар в моем доме. Огонь, охватив его со всех сторон, сжигал с шумом всё, что было в нем, и мы не могли ни водою, ни иным каким-либо способом подавить силу пламени и недоумевали, что сделать. Тогда я вспомнила о находившемся у меня письме преподобного Феодора, которое немного раньше пред сим он писал ко мне. У меня явилась мысль бросить его в огонь, не устыдится ли он сколько-нибудь писания, начертанного святою рукою Феодора, и не укротит ли оно хотя немного пламень. Поступив так, как помыслила, я бросила сию грамоту в пламень и сказала: "святой Феодор, помоги мне, рабе твоей, в беде находящейся"! И в тот же час мы заметили, что свирепая сила огня ослабела, угасла и уничтожилась в дыму". Столь большую силу имело в себе призывание имени сего угодника Божия!

Вышеупомянутый Софроний повествует и о другом подобном же событии. "Шли мы, - говорил он, - с блаженным Николаем, учеником и сострадальцем великого Феодора, в Пафлагонию 61 . Во время пути, с наступлением вечера, мы опочили на некоем поле, на котором лежало много скошенного сена. Там же находились и какие-то воины, которые, идя тем путем, за поздним временем, остановились на том же поле и, разведши костер, готовили себе ужин. После сего, ночью костер тот как-то незаметно разгорелся и, незаметно приблизившись, превратился в сильный пожар, уничтоживший всё сено. Воины, поспешно проснувшись, все набросились на нас, думая, что это мы подожгли, и уже хотели наложить на нас руки и мучить нас; мы же, недоумевая, как поступить, призвали на помощь великого Феодора с словами: "преподобне отче! помоги нам и твоими молитвами избави нас от напасти, несправедливо наносимой нам". Когда мы сие говорили, внезапно пошел обильный дождь и совершенно погасил всё пожарище. Воины, увидав то чудо, стали кроткими и, припадая к нам, просили прощения.

На острове Сардинии 62 был некий благочестивый муж, который, имея при себе списанные творения преподобного Феодора, прилежно прочитывал их; он любил также и составленные тем святым отцом песнопения, воспеваемые великим постом, которые называются триодями или трипеснцами. К сему мужу зашли, проходившие мимо по дороге, некие нечестивые иноки и проживали у него во время поста. Увидев составленные преподобным Феодором песнопения и поучения, последние стали хулить их, говоря, что они составлены несогласно с разумом и полны безумия. Благочестивый же тот муж, приютивший их, от их бесед развратился и уже более не прочитывал полезных поучений преподобного и не имел за утренним пением составленных преподобным трипеснцев, какие имел обыкновение петь ранее. Когда он так развратился, однажды ночью ему явился преподобный Феодор - небольшого роста, каким он был при жизни, с благородным лицом и лишенною волос головою. Вслед за ним шли и другие иноки, держа в руках жезлы, которыми он приказал бить сего, соблазненного нечестивыми иноками, мужа. В то время, как его били, преподобный говорил:

Зачем ты по неверию отвергнул мои творения, который ты прежде любил и почитал? Почему ты не рассудил того, что если бы Церковь Божия не видала от них пользы, то и не приняла бы их? Ведь они составлены не по ухищренному лжесловесию, не по витийству речи, но во всем содержат здравые и смиренные слова, могущие привести в сокрушение сердце и умилить душу. Они сладостны и полезны для тех, кто по истине желает спастись.

Наказав так согрешившего, преподобный Феодор удалился. Когда наступил день, муж тот лежал в постели больным от полученных им ударов, со множеством синяков на теле, которые он, рассказывая о постигшем его наказании, всем показывал. Поспешно он изгнал затем из своего дома тех, соблазнивших его, иноков, как виновников его прегрешений и такого наказания. С того времени он приобрел сильнейшую, чем ранее, веру в преподобного Феодора и с любовью прочитывал творения и песнопения, им составленные, умоляя его простить ему прежнее согрешение.

Многие исцеления даровались и от гроба преподобного. Однажды к его гробу пришел некий бесноватый. Ночью, в видении, ему явился преподобный и, даровав исцеление, сделал его здоровым. Человек тот, проснувшись, ощутил себя освобожденным от вражеского мучительства и прославил Бога и Его угодника, преподобного Феодора.

Некоторый человек съел отравленную пищу, заразил отравою все свои внутренности и уже приближался к смерти. Когда же он влил себе в рот елей из лампады, находившейся при гробе преподобного, то немедленно извергнул тот смертоносный яд, получил здоровье и остался невредимым.

Третий сильно страдал желудком; но когда он только взглянул на икону преподобного Феодора и призвал его имя, то немедленно исцелел. Еще один муж, одержимый каким-то страхом, находился в состоянии безумия, боясь и ужасаясь всех. Будучи приведен ко гробу преподобного и помазан маслом, он внезапно избавился от сего страдания и, получивши здравый рассудок, воздал благодарение Богу и Его угоднику.

Много и иных чудес по молитвам преподобного Феодора совершилось при его гробе во славу Единого в Троице Бога, Ему же да будет от нас честь и поклонение, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Тропарь, глас 8:

Православия наставниче, благочестия учителю и чистоты, вселенныя светильниче, монашествующих богодухновенное удобрение, Феодоре премудре, ученьми твоими вся просветил еси: цевнице духовная, моли Христа Бога, спастися душам нашым.

Кондак, глас 2:

Постническое и равноангельное житие твое страдальческими уяснил еси подвиги, и ангелом совсельник богоблаженне явился еси Феодоре: с ними Хруитсу Богу моляся не престай о всех нас.

________________________________________________________________________

1 Фотин, отец преп. Феодора Студита, был сборщиком царских податей.

2 Константин V Копроним, Византийский император-иконоборец, царствовал с 741 до 775 г.

3 Лев IV Хазар царствовал с 775 по 780 г.

4 Св. Ирина, супруга Льва Хазара, управляла по его смерти государством, за малолетством сына своего, Константина Порфирородного, с 780 по 797 г. и потом после него самостоятельно по 802 г.

5 "Ирини" - с греч. значит "мир".

6 Св. Тарасий - патриарх Константинопольский с 784 по 806-й год. Память его- 25-го февраля.

7 Второй Никейский.

8 Никея (ныне Исник) - на северо-западном берегу Малой Азии, на берегу Асканиева озера, в древности богатой и цветущий город Вифинии, ныне весьма бедный и малонаселенный. VII Вселенский собор происходил под председательетвом самого Тарасия. Воеломинание VII Вселенского собора совершается 11-го октября.

9 Олимп - гора в Мизии на Фригийско-вифинской границе в Малой Азии. Здесь находился славившийся подвижничеством своих насельников монастырь, именовавшийся "Символами", где и подвизался преп. Платон исповедник. Память его совершается 5-го апреля.

10 Как сам преп. Феодор упоминает о том в одном из своих сочинений, он был прежде женат, но на 22 году жизни посвятил себя иноческой жизни, равно как и супруга его Анна.

11 Сакудион - впоследствии знаменитой монастырь, недалеко от Вифинской горы Олимпа.

12 Обитель монашеская была основана преп. Платоном в 782 году.

14 Св. Василий Великий, Епископ Кесарии Каппадокийской, величайший отец Церкви, оставивший многочисленные и замечательнейшие творения, как вития-проповедник, как истолкователь Писания и

догматов христианских и апологет православного учения против еретиков, как учитель нравственности и благочестия и, наконец, как устроитель церковного богослужения и блогочиния. 379 г. Память его 1-го января и совместно со св. Григорием Богословом и Иоанном Златоустым - 30-го января.

15 Св. Василий Великий был сам строгим подвижником и ревнителем иноческого аскетизма. Он поучался богоугодный жизни христианских подвижников в Египте и др. странах, процветавших иночеством, и потом сам основал в пустыне Понтийской обитель, ставшую образцом для других обителей. Впоследствии он составил устав иноческий, т. н. "Большие и малые монашеские правила", в руководство иноческой жизни, приинятые и распространившиеся на востоке в качестве законоположений для иноческих обителей.

16 Это было в 794 году.

18 Первой супругой Константина была Мария, внука прав. Филарета Милостивого, княжна из города Амнии (на северо-востоке Малой Азии), Армянского племени; Константин вступил с нею в супружество по воле своей матери. Второй брак императора с Феодотией, бывшей до того времени придворный дамой, был заключен в 795 г.

19 Должность "Эконома великой", т. е. Константинопольской, "церкви" была одною из самых значительных должностей при Константинопольском патриархе; "эконом великой Церкви" заведывал всею патриаршею казною и имел большое влияние на церковные дела.

20 Босфор - Константинопольский пролив, между Чёрным и Мраморным морями. Готы обитала в то время по Нижнему Дунаю.

21 Это было в 796 году. - Солунь или Фессалоники - весьма значительный древний город Македонии лежал в глубине большого Солунского или Фермейского залива при Эгейском море (Архипелаге). В настоящее время город этот, под именем Салоники, с весьма многочисленным населением.

22 Т. е. обитавшие на Крымском или Таврическом полуострове (в западной и восточной его частях), где в то время было много греческих колоний, основанных в глубокой древности.

23 Папою Римским был в то время св. Лев III (796- 816 г.).

25 Агаряне, т. е. мусульмане-арабы, которые назывались так по имени Агари, матери Измаила, от которого и произошло племя Арабов. Арабы в то время, пользуясь частыми смутами при Византийском дворе, делали опустошительные набеги на пределы Византийской империи.

26 Патрициями назывались в Римской и Восточный, Византийской, империи лица высшего сословия, соответствующего нашему родовитому дворянству. Проконсулами назывались наместники императора в провинциях и областях.

27 Монастырь "Неусыпающих" был основан в V веке в Константинополе преп. Александром - 430 г.), по смерти которого иноки этой обители переселились в Вифинию, северо-западную область Малой Азии, где основали свой монастырь и откуда впоследствии возвратились опять в Константинополь. "Неусыпающими" иноки этих монастырей назывались потому, что в них богоелужение совершалось непрерывно, в течение целых суток.

28 Преп. Феодор Студит был поставлен игуменом Студийского монастыря в 798 году; по имени монастыря сего, он и остался иэвестным под именем "Студита".

29 Св. пророк Моисей Боговидец, для лучшего руководства и наблюдения за народом Израильским, избрал себе способных помощников, которые судили народ во всякое время, донося о всяком важном, деле ему, а малые дела решая сами (Исх. гл. 18, ст. 19-27). Подобно сему поступил и преп. Феодор Студит для лучшего наблюдения за иноками.

30 Екклисиарх - с греч. начальник храма обязан был наблюдать за церковным зданием и чистотой в нем, а также порядком Богослужения в монастыре, по указаниям церковного устава.

31 В настоящее время по спискам известны следующие сочинение преп. Феодора, касающиеся устава и чина церковного: "Изображение постановления обители Студиевой", эпитимии для всей братии и определение о сыропустной седмице. Студийский устав отличается от других уставов монастырских, и в том числе Иерусалимского, более правилами монашеской жизни, чем богослужебными. Но при этом церковный устав обязан преп. Феодору и значительным дополнением, касающимся состава и округленности церковных служб. Служба по Студийскому уставу была несколько короче и не так торжественна, как по Иерусалимскому. Позднее, в конце XI века, он был введен в руководство Русскою Церковию и держался в ней до половины XIV в., когда начинает уступать Иерусалимскому, но по местам оставался в силе гораздо дольше, а в некоторых монастырях русских он действовал даже до последнего времени.

32 Кроме устава, преп. Феодором Студитом написано много других сочинений, главное направление которых - назидание души во спасение. Преп. Феостерикт, один из близких к Феодору по времени учителей

Церкви, наименовал его "пламенным учителем Церкви". Преподобный писал слова, оглашения, письма к разным лицам, эпиграммы, жизнеописания. К числу догматических его сочинений относятся: догматическая книга об иконах против иконоборцев, семь глав против них же и многие из писем, изображающие историю иконоборства. Затем сочинения преподобного заключают в себе увещание вести жизнь христианскую, из каковых сочинений известны два катихизиса, большой из 264 наставлений и малый из 134. Эти наставления и увещания преподобный произносил сам братиям, каждое приспособляя ко дню. Кроме того, от преп. Феодора остались: книга с похвальными словами на Господские праздники, на празднование Богоматери, Иоанна Предтечи и Апостолов, о жизни подвижнической несколько глав, эпиграммы и ямбические стихи, коими написаны: книга о сотворении и падении Адама, братоубийстве Каина, о Енохе, Ное и его детях, и гимн св. Иоанну Предтече. Далее следуют каноны и трипеснцы со стихирами, включенные в состав Постный Триоди (на субботу мясопустную о Страшном Суде Христовом, на субботу сырный недели всем отцам, на третью неделю великого поста св. Кресту, трипеснцы со стихирами на все дни, за исключением страстной седмицы, четверопеснцы на 2, 3, 4 и 5 седмицы великого поста и др.), умилительный канон Господу Иисусу "для пения в нощи".

33 Никифор I царствовал с 802- 811 г. В царствование Ирины он был хранителем государственный казны.

34 Преемник св. Тарасия, св. Никифор I (Исповедник) управлял патриаршею кафедрою с 806 - 815 г. Ум. в 826 г. Память его 2-го июня и 13-го марта (обретение мощей).

35 Это было в 809-м году.

36 Фракия - область Византийской империи, в северо-восточный части Балканского полуострова.

38 Михаил I Рангав, свояк Ставрикия, царствовал с 811 до 813 г.

Киропалатами назывались при Византийском дворе начальники дворцовой стражи.

39 Прп. Платон (ум. 814 г.)

40 Авгарь - князь Едессы, - города, лежащего на одном из левых притоков верхнего Евфрата, по преданию, еще при жизни Спасителя, услыхав о Его чудесах, отправил к Нему послание с просьбою придти и исцелить от болезни. Спаситель послал к Нему убрус (полотенце) с изображением Своего Лика; прикоснувшись к убрусу, Авгарь получил испеление. Так явился Нерукотворенный образ Спасителя, впоследствии- 16-го августа 944-го года- перенесенный из Едессы в Константинополь.

41 Св. патриарх Никифор Исповедник был сослан 1-го марта на остров Проконис (нынешняя Мармара на Мраморном море); на его место на патриарший престол был возведен один из придворных чиновников, Феодот, иконоборец.

42 Тропарь Нерукотворенному образу Спасителя.

43 Аполлония - часто встречающееся название древних городов. Здесь разумеется древний город в Иллирии, известный, как один из видных центров римской образованности. Метопа - крепость Аполлонии.

44 Вонита, или Бонит - в Анатолии, иначе Малой Азии.

45 Т.е. нынешние временные страдания ничего не значат в сравнении с тою славою, которая откроется в нас в будущей жизни.

46 Св. Пасхалию, бывшему Римским папою с 817- 824 г.

47 Иерусалимскому патриарху Фоме I (ум. после 820 г.).

48 Александрийскому патриарху Христофору (805- 836 г.).

49 Под Асией разумеется Малая Азия, или точнее - западная часть ее.

50 Преп. Николай исповедник, впоследствии игумен Студийский, 868 г. Память его 4-го февраля.

51 Это было в 819 году. Смирна - древний знаменитый торговый город на западном берегу Малой Азии; в настоящее время представляем из себя один из самых цветущих городов. Малой Азии, с населением свыше 120.000 жителей.

52 Преп. Фаддей иеповедник, ученик и слуга преп. Феодора Студита, 818 г. Память его совершается 29-го декабря.

53 Михаил II Травлий или Валвос, т. е. козноязычный, царствовал с 820- 829 г.

54 Халкидон - главный город Вифинии, на северо-западном берегу Малой Азии, на южном конце Константинопольского пролива, против Константинополя. Халкидон известен в истории Церкви тем, что в нем происходил IV вселенский собор (451 г.).

55 Название "магистра" означало при Византийском императорском дворе одну из высших придворных должностей, с которою соединялось звание более высшее, чем патриция.

56 Местность эта находилась недалеко от Константинополя.

57 В декабре 821 г. самозванец Фома, называвший себя сыном императора Константина VI и еще к концу царствования Льва Армянина провозгласивший себя императором в Малой Азии, подступил к Константинополю. Опасаясь, как бы православные не перешли на его сторону, Михаил Косноязычный обещал созвать собор для примирения их с гонителями св. икон. По сему случаю и Феодор Студит явился в Константинополь. Но собор не состоялся, так как самозванец был убит своими же сообщниками, и опасность для императора миновала.

58 Акрит - мыс в Вифинии, близ, Никомидии, против Константинополя.

Предисловие к третьему тому Творений преподобного Феодора Студита

Вниманию читателей серии «Полное собрание творений святых отцов Церкви и церковных писателей в русском переводе» (сокращенно – ПСТСО) предлагается третий, и завершающий, том Творений преподобного Феодора Студита (седьмой том серии), содержащий в себе Письма, Творения гимнографические, Эпиграммы и Слова.

«Православия наставниче, благочестия учителю и чистоты, вселенныя светильниче, монашествующих богодухновенное удобрение, Феодоре премудре, ученьми твоими вся просветил еси, цевнице духовная, моли Христа Бога спастися душам нашим», – возносит хвалу в тропаре преп. Феодору Церковь за его деятельность и подвиги. Известно, что деятельность преп. Феодора Студита, как церковно-общественная, так и литературная, была широка и разнообразна. По словам исследователя творчества преп. Феодора Студита А. П. Доброклонского, преп. Феодор «служил душой оппозиционной партии, боровшейся за свободу Церкви от деспотизма государственной власти, стоял во главе православных в борьбе за иконопочитание и церковный обряд, нередко выступал как учитель-моралист и даже был главой ригористической партии, ратовавшей за точное соблюдение евангельских заповедей и церковных правил; он был реформатором расстроенного монашеского жития и в особенности реорганизатором Студийского монастыря, который впоследствии играл большую роль в церковно-общественной и культурной жизни Византии, и даже не одной Византии; он был церковным канонистом, писателем и творцом церковных песнопений». Предлагаемый читателю том, пожалуй, в большей степени, чем два предыдущих, отражает все грани церковной и общественной деятельности преп. Феодора. И первое место в томе, как по порядку, так и по объему, занимает эпистолярное наследие этого святого отца.

Письма преп. Феодора Студита составляют более половины объема тома: 562 письма на 630 страницах. Они «представляют собой наиболее важную часть корпуса его литературных трудов. В них он проявляет свой характер и личность, литературные способности, богословские идеи, отношения с широким кругом лиц, начиная с учеников и друзей и заканчивая императорами и патриархами». Разнообразие тематики писем и в особенности многочисленность адресатов их весьма показательны: этот святой отец «во многих отношениях отображает в себе и своих творениях свою эпоху, как отображают свою эпоху и многие другие великие общественные деятели… Как церковный и общественный деятель, Феодор не может рассматриваться вне отношений с обществом своего времени… Феодор ведь не был подвижником, замкнувшимся в себе, совершенно порвавшим связь с обществом и не желавшим знать его духовных потребностей, он был церковным общественным деятелем, связанным разнообразными нитями со всеми общественными группами, начиная от императорского двора и патриаршей кафедры и кончая рядовыми монахами и мирянами». И конечно же, общение со всеми этими людьми было не только (и возможно даже – не столько) непосредственным, ведь святой отец многие годы провел в ссылках и заключениях. Поэтому и «несомненно, что Феодор написал множество писем. Об этом свидетельствуют как биографы его и ученик Навкратий, так и сохранившиеся собственные письма». Сохранившиеся письма преп. Феодора написаны в промежуток между 786–787 и 826 годами, то есть за «период в 30 лет, и при этом часто он писал и получал несколько писем каждый день. Впрочем, более половины из них утрачено».

До нас дошло 562 письма (от более чем четырех из которых, правда, сохранились лишь названия). Сохранность столь внушительного числа писем при условии частых гонений и продолжительных ссылок преп. Феодора во многом объясняется заботой самого преподобного отца о сохранности своих писем: «…для сохранности, если не со всех, то по крайней мере со многих из них своевременно снимались копии. С одной стороны, это давало возможность для Феодора делать потребные справки при его корреспонденции и иногда отсылать копии с прежних писем вместо того, чтобы трудиться заново писать на такие вопросы, к нему обращаемые, на которые он уже отвечал другим адресатам; с другой стороны, это облегчало для студитов составление более или менее полного собрания его писем». Вероятно, «копии с писем делались еще до того, как они отсылались адресатам». По всей видимости, систематизированное собрание писем было составлено довольно рано – вскоре после смерти преп. Феодора. И уже к «868–878 гг., когда была написана монахом Михаилом биография Феодора, несомненно, такой сборник существовал: “до настоящего времени у нас, говорит он, сохраняются пять книг его писем”». «Эти тома также копировались, и поздняя из этих копий является архетипом для антологии, сделанной после смерти преп. Феодора и содержащей в себе выборку из каждой книги». Письма преп. Феодора сохранились в семи крупных манускриптах IX–XV веков, а также еще приблизительно в 29 кодексах. Самый древний из них – кодекс Coislinianus 269 IX века.

Письма преп. Феодора не оторваны от других его произведений и друг от друга, они тесно связаны с личностью преп. Феодора и событиями его жизни.

Среди адресатов писем можно встретить представителей самых разных слоев тогдашнего общества: «До 42 писем имеют коллективные адресаты или принадлежат к разряду окружных, подписываясь: к исповедникам, к отцам гонимым, епископам в ссылке, братиям в рассеянии или в ссылке или заключениях, монашествующим, монахиням, девственницам, ученикам, братиям студийским, саккудионским, лаврам св. Саввы, св. Харитона, братствам кизарскому, фотинудийскому, миельскому и т. п. Остальные адресованы к отдельным лицам. Сделавши подсчет, мы находим, что из сохранившихся писем более 400 адресованы к лицам монашествующим и белого духовенства, начиная с патриархов и епископов, кончая рядовыми монахами или инокинями, и около 130 к мирянам разных общественных классов, начиная с императорского дома и светских вельмож, кончая торговцами и промышленниками; в пределах этих двух категорий до 216 писем приходится на долю саккудионцев и студитов, что само собой понятно, и сравнительно очень мало на долю лишь белого духовенства и мирян – простолюдинов. Это последнее объясняется многими причинами, главным образом общественными связями Феодора, как столичного игумена, преимущественно с высшей иерархией, монашествующими и знатными мирскими домами. и выходившим отсюда расчетом Феодора воздействовать в интересах Церкви преимущественно на другие, более влиятельные элементы общества».

Исследователь Р. Холий приводит иную классификацию и делит письма преп. Феодора на шесть групп – в соответствии с их тематикой и «тональностью».

1. Около 50 писем представляют собой открытые послания иконоборцам и монастырям; десять из них по сути оглашения (381, 382, 406, 410, 433, 457, 473, 480, 488, 503).

2. Письма, посвященные догматическим и нравственным темам.

3. и 4. Письма утешительные или письма, обращенные к монахам, оставившим свое монашеское призвание; здесь наиболее явственно влияние свт. Василия Великого.

5. Письма, адресованные высокопоставленным лицам, включая императоров и патриархов; это наиболее интересная для историков группа писем.

6. Последняя группа писем, наиболее многочисленная, адресована друзьям и знакомым, ученикам и сотоварищам по исповедническому подвигу.

Есть у преп. Феодора и собственный взгляд на эпистолярный жанр. Хотя Феодор Студит являет собой пример прекрасно образованного и начитанного человека своего времени и умеет где нужно продемонстрировать красноречие, все же главным принципом написания письма он объявляет лаконичность: «Достоинство письма – тотчас касаться предложенного предмета и говорить то, что нужно, а не возвращаться к тому, что не таково» (письмо 219). Нельзя не обратить внимания и на частоту написания писем: «…он рассматривал скорее как обязанность писать часто, особенно во время гонений и стесненных положений, для того чтобы поддержать других в их вере, исполняя Божественную заповедь о любви к ближним». Конечно, у преп. Феодора были и предшественники – образцы такой эпистолярной плодотворной деятельности, среди которых можно назвать свт. Василия Великого, преп. Исидора Пелусиота, сщмч. Киприана Карфагенского и особенно св. апостола Павла (в отношении яркости и откровенности посланий).

Темы, затрагиваемые в письмах, самые разнообразные. В первую очередь письма отражают борьбу преп. Феодора с «михианской ересью» и иконоборчеством. В связи с последним стоит упомянуть «Письмо к своему отцу Платону о почитании священных икон». В издании ТФС оно публиковалось отдельно от общего корпуса писем – среди догматических творений. В нашем издании оно включено в состав писем под номером 57. Здесь преп. Феодор повторяет в сокращенной форме аргументы, изложенные им в «Опровержениях иконоборцев» и других произведениях.

Среди тем, которые затрагивает преп. Феодор, выделим вопрос об отношении к Римской кафедре и о возможности насилия или государственного принуждения в делах веры, и в особенности наказания смертью еретиков. Если путь к признанию святости преп. Феодора и его заслуг перед Церковью в Византии был отнюдь не гладким, то «совсем иначе дело обстояло на Западе. Римская курия достаточно рано предприняла рецепцию наследия Феодора и попыталась представить его в качестве одного из немногих византийских клириков, принимавших примат папства. Уже после 869–870 годов, благодаря переводам Анастасия Библиотекаря, отдельные труды и личность настоятеля Студийского монастыря стали известны на латинском Западе. При этом уже Анастасий особенно подчеркивал тот факт, что Феодор неизменно сохранял общение с папой Римским (qui cum semper in apostolicae sedis communione persisteret). Впоследствии Феодор был канонизирован Римом, что выделило его из всего лика святых, прославившихся в борьбе за иконопочитание. При этом предпринимались попытки истолковать его письменное обращение к Римской кафедре в те времена, когда он рассорился с константинопольскими патриархами, а также содержащиеся в этих письмах формулы вежливости таким образом, как если бы Феодор тем самым соглашался с приматом папства. Фактически же дело обстояло иначе, так как из его работ без труда можно понять, что он постоянно настаивал на пентархии. Разумеется, он вполне отдавал себе отчет в том, что Иерусалимский, Антиохийский и Александрийский патриархаты в его время играли лишь подчиненную роль, по причине своей слабости в сомнительных случаях занимая позицию Константинопольского патриархата. Поэтому когда Феодор оказался в конфликте с константинопольскими патриархами, ему по сути дела не оставалось иного выбора, кроме как обратиться за поддержкой к Риму. Это не было связано с безусловным принятием примата папства. Идею признания Феодором примата папства с готовностью подхватили католические историки Церкви в раннее Новое время; благодаря им эту идею унаследовали и [некоторые] новейшие историки» за рубежом. По словам Доброклонского, сам же «преп. Феодор Студит, выражая свое уважение к Римской кафедре, величая Римского епископа высокопарными эпитетами и обращаясь к его суду, однако был далек от того, чтобы усвоить ему верховную власть во Вселенской Церкви и желать подчинения ему восточных патриархов. Признавая установившееся старейшинство между ними, он всех их называл главами церквей, считал их равными между собой во власти, как и апостолов, усвояя Самому Иисусу Христу верховное главенство над ними, всем им сообща он приписывал высший суд о Божественных догматах, присутствие или представительство всех их одинаково считал важным для вселенского авторитета соборов».

Касаясь вопроса о еретиках, французский ученый Альберт Тугар указывает, что воззрения преп. Феодора относительно данного вопроса могут оказаться некоторой неожиданностью для мирского сознания: «Любопытно узнать, что этот муж, претерпевавший гонение много раз в своей жизни от еретиков, сам считает по поводу насильственного принуждения по отношению к еретикам следующее: “Церкви Божией, как говорит Студит, несвойственно мстить за себя бичеваниями, изгнаниями и темницею. Ведь церковный закон никому не угрожает ни ножом, ни мечом, ни бичом, ибо гласит: все, взявшие меч, мечом погибнут (Мф. 26:52)” (письмо 94). Это письмо современные издатели могли бы озаглавить словами: Еретиков следует убеждать, а не убивать» . В этой позиции, по словам А. Тугара, проявляется особая терпимость преп. Феодора, сближавшая его по духу с такими отцами и учителями Церкви IV века – эпохи победившего христианства, как свв. Афанасий Великий, Василий Великий, Григорий Богослов, Иларий Пиктавийский, Амвросий Медиоланский, и в особенности со свт. Иоанном Златоустом. Ересь для преп. Феодора – зло, отчуждающее от Церкви и от Бога, но насилие и уж тем более смертная казнь за религиозные убеждения – вещь недопустимая: «Начальствующие над телами имеют право наказывать виновных в преступлениях, касающихся тела, а не тех, кто виновен в делах душевных, ибо это принадлежит управляющим душами, которых наказания суть отлучения и прочие епитимии… даже блаженнейшему патриарху нашему мы дерзновенно сказали, что Церковь не мстит мечом, и он согласился с этим; императорам же, совершавшим убийство, мы сказали – первому: “Не угодно Богу такое убийство”, а второму, требовавшему одобрения на убийство: “Прежде пусть снимут мою голову, нежели я соглашусь на это”. Таков ответ от нас, грешных» (письмо 455). Остается лишь дивиться, как однобоко воспринимали наследие преп. Феодора Студита средневековые католики, превознося его за очевидные похвалы в адрес Римского епископа и Римской церкви и не замечая другие его высказывания, в которых звучит отчетливый глас Истинной Церкви против последующей католической инквизиции.

При работе над письмами в нашем издании преп. Феодора использовались новейшее критическое издание писем святого отца, осуществленное Георгом Фатуросом (Theodori Studitae Epistulae / Recens. Georgios Fatouros. Corpus Fontium Historiae Byzantinae. Vol. 31. Pars I–II. Berolini: Novi Eboraci, 1992) и фундаментальный дореволюционный труд А. П. Доброклонского (Доброклонский А. П. Преп. Феодор, исповедник и игумен Студийский: В 2 ч. Одесса, 1914).

В дореволюционном издании писем преп. Феодора Студита перевод был сделан с издания писем в 99-м томе «Греческой патрологии» Ж. П. Миня (книга I – 57 писем; книга II – 221 письмо), дополнен 296 письмами из издания Анджело Маия, часть которых, впрочем, совпадала с письмами из «Патрологии» Миня. Фатурос помимо изданных Минем и Маием 554 писем поместил в своем издании тексты еще шести писем и заглавия четырех писем. Письмо 555, написанное игумену и братии монастыря св. Саввы в Палестине, и последующее 556-е («Чаду Григорию») касаются так называемой михианской ереси и были написаны предположительно в 809–811 годах. Письмо 556 было найдено лишь в XX веке в кодексе Vaticanus graecus 712 XIII века. По смыслу оно связано с 48-м письмом «Чаду Афанасию», одним из ярчайших сохранившихся «антимихианских» произведений преп. Феодора, в которых тот повествует о гонениях на студитов и обозначает свою принципиальную позицию. Как видно из текста 48-го письма, студит Афанасий (близкий к преп. Феодору ученик) усомнился в необходимости столь строгой позиции святого отца и стал склоняться под давлением «михиан» к «прелюбодейной икономии». Тот же факт преп. Феодор упоминает и в 556-м письме. «В этом послании преп. Феодор упоминает о двух письмах с критикой в свой адрес: одно из них – письмо Афанасия (разбираемое в письме 48-м), другое – “от нашего отца”, то есть от преп. Платона, который, судя по всему, стал менее несгибаемым в отношении “прелюбодейного собора”. Так как он не сделал ничего, кроме как повторил слова архиепископа Иосифа и монаха Калогира (чьи имена были обозначены буквами “бета” и “гамма”), то и они, возможно, поколебались. И это совершенно неожиданно, так как Платон, Иосиф и Феодор были заодно в своем противостоянии и равным образом пострадали. В 809 году все трое были отправлены в ссылки в разные места». Данное письмо показывает, что и святые проявляли человеческие слабости под жесточайшим давлением своих собратьев по вере, но преп. Феодор даже в этих обстоятельствах демонстрировал несгибаемую твердость. Преп. Платон и студит Афанасий в своих письмах утверждали, что в случае прощения эконома Иосифа и связанного с этим событием собора не возникло никакой ереси и что Феодор своим гневным протестом только способствовал тому, что среди братии возник раскол и разлад, так что одни говорят о ереси, а другие только о попрании церковных канонов. В ответ на это Феодор, при помощи брата Евпрепиана, составил апологию своих взглядов, которую подкрепил цитатами из Библии и из писаний отцов Церкви. Но поскольку многие из братии тем не менее не желали говорить о ереси и поскольку Феодор опасался разделения, то он, в подражание отцам Церкви и из соображений икономии, предложил компромиссное решение, которое сформулировал следующим образом: «Поскольку среди вас возникло разделение, я из соображений икономии предлагаю следующее решение. Тот, кто не желает говорить о ереси, может, в пользу единодушия, этого не делать; причем условием остается не иметь общения (с михианами) и не изъявлять готовности к компромиссу. С другой стороны, мне позволяется в данном случае вести речь о ереси, поскольку я имею убеждение в этом, несмотря на тот факт, что наши противники упрекают нас в отсутствии единодушия. В конце концов, раскол Церкви, по словам Златоуста, ничуть не меньше ереси».

Письма 557–559 признаны Г. Фатуросом неподлинными по следующим основаниям. Письмо 557 представляет собой попытку позднейшего почитателя св. Феодора подражать стилю его речи, автор буквально списал значительную часть текста письма 423 к св. Никифору. Стиль письма 558 сильно напоминает эпистолярный стиль эпохи Палеологов (XIII–XV вв.), что свидетельствует о неподлинности этого послания. Письмо 559 не принадлежит руке св. Феодора, поскольку последний никогда не писал к находящимся в изгнании, не упоминая при этом о преследованиях и о борьбе с иконоборцами. Впрочем, последний аргумент Фатуроса выглядит малоубедительным. Письмо 559 «К некоторым святым, пребывающим в изгнании» представляет собой послание ободряющее и вдохновляющее на радостное и исполненное небесной надежды продолжение подвига терпения гонений.

В послании 560, <К епископам и игуменам, общавшимся с Петром, что на Прекрасной горе>, говорится о преп. Петре Атройском (773–837; память в Православной Церкви совершается 13/27 сентября), который подвизался в районе горы Олимп в Малой Азии и славился крайним подвижничеством и чудотворениями. Отношение Феодора Студита и Петра Атройского к способу достижения спасения и святости было разным. Преп. Феодор был решительным сторонником общежительного монашества и спасения в многочисленной монашеской общине. Преп. Петр Атройский, возможно, так же как преп. Иоанникий Великий, являет собой яркий пример монашества отшельнического, обязательной принадлежностью которого считалось стяжание дара чудотворения; преп. Феодор же считал главным чудом само общежитие. В житии преп. Феодора (Житие 1, 117; Житие 2, 59 // T. 1. C. 163, 210) упоминается о том, как преп. Феодор убеждал преп. Петра в 821 году отказаться от невкушения хлеба и вина и хождения босиком, что, как сообщает житие, многих соблазняло. В письме 560 (заимствованном из жизнеописания преп. Петра), так же как и в житиях преп. Феодора, Студит всячески ходатайствует за Петра, ручается за его православие и защищает от нападок. Тем самым он, возможно, примиряет собой два различных, хотя и ведущих к одной цели монашеских путей спасения – общежитие и отшельничество.

Новое отечественное издание писем в серии ПСТСО основывается на переводе ТФС, но также учитывает и результаты вышеуказанного первоклассного труда немецкого ученого Г. Фатуроса – наиболее важные и интересные из них для широкого круга отечественного читателя. В издании ПСТСО впервые публикуется русский перевод писем 553–560, а также дается различная информация из предисловия, комментариев и примечаний к изданию Фатуроса и из фундаментальной работы А. П. Доброклонского.

Творения гимнографические представлены текстами преп. Феодора из Триоди Постной, Октоиха, Минеи и гимнами (кондаками). По словам монахини Игнатии, «этот же авва великого монастыря, этот несокрушимый исповедник Православия был одновременно и гимнографом церковным». «Хотя до нас не дошел литургический Типикон, бывший в употреблении в Студийском монастыре при преп. Феодоре, мы все же можем предположить, что в этот документ вошли существенные элементы палестинского обряда, прежде всего из монастыря св. Саввы, дополненные гимнографией, сложившейся в сфере влияния константинопольской традиции. В соответствии с палестинской традицией преп. Феодор слагал каноны и стихиры, однако он пользовался и гимнографической формой, возникшей в константинопольской традиции, а именно кондаком. Влияние Феодора Студита на византийскую гимнографию находит свое выражение прежде всего в Триоди Постной (св. Четыредесятницы – с понедельника первой недели Великого поста до Лазаревой субботы), но также в Октоихе, Минее и Триоди Цветной (от Пасхи до дня Всех Святых – следующего воскресенья после Пятидесятницы)». Но в наибольшей степени как гимнограф преп. Феодор прославился своими трудами над Постной Триодью: «…обладая хорошим знанием святоотеческих трудов, преподобный Феодор Студит был весьма плодотворным песнотворцем, составителем песнопений Постной Триоди и одновременно ее редактором; наиболее отчетливо он выразил свой талант гимнографа на страницах этой обширной богослужебной книги». «В дни Великого поста и подготовительных к нему седмиц со страниц Постной Триоди встает образ составителя этой великой богослужебной книги преподобного Феодора Студита. Со всей силой достигают души кающегося и его сокровенных помыслов строки преп. Феодора. К тому времени, когда преп. Феодор принял монашество и изучал творения святых отцов, последование Великого Поста – Триодь Постная – еще далеко не представляла законченного произведения. В ней находились трипеснцы преп. Андрея Критского на первые дни Страстной седмицы, дву– и трипеснцы преп. Косьмы Маиумского и стихиры преп. Иоанна Дамаскина. Весь же строй этой богослужебной книги продуман преп. Феодором, для нее им написаны стихиры, каноны и трипеснцы, и вместе со своим братом Иосифом, епископом Солунским, он признается “составителем Триоди”.». По мнению дореволюционного исследователя-литургиста И. А. Карабинова, «значение трудов преп. Феодора Студита столь велико, что история Постной Триоди должна иметь такую периодизацию:

I Период – до преп. Феодора Студита.

II Период – деятельность преп. Феодора Студита и продолжателей его труда, песнописцев IX века.

III Период – с X по XV век».

Мы публикуем в нашем издании те песнопения Триоди Постной, которые, согласно исследованиям проф. И. А. Карабинова и монахини Игнатии, принадлежат преп. Феодору Студиту:

1) четыре полных канона:

Канон на субботу мясопустную,

Канон на неделю мясопустную,

Канон на субботу сырную,

Канон на неделю Крестопоклонную;

2) 35 трипеснцев;

3) 30 подобных стихир;

4) 30 седальнов на седмичные дни Четыредесятницы Великого поста;

5) четыре четверопеснца во 2, 3, 4, 5 субботы Четыредесятницы;

6) стихира сырной субботы «Еже по образу»;

7) самогласен Великой Пятницы: «Кийждо уд святыя Твоея плоти»;

8) троичны и богородичны всех песен Великого канона.

Песнопения расположены в богослужебном порядке, т. е. в порядке самой Триоди. Тексты взяты из издания: «Триодион, сиеесть Триодь постная» (М.: Правило веры, 2007). Составление публикации и примечания к ней – диакона Александра Андреева.

И хотя есть сомнения относительно авторства некоторых из этих песнопений, а в приписываемых имени преп. Феодора текстах есть более поздние «слои», ему не принадлежащие, редакция сочла нужным включить в нынешнее издание все указанные разными исследователями песнопения для более полной картины творчества преп. Феодора.

Каноны этой великопостной богослужебной книги и «трипеснцы преподобного Феодора Студита сходны с его поучениями для монахов, с текстами Малого и Большого катехизисов». «Каноны преп. Феодора целиком представляют собой подобны (prosomoia). Их прототипами являются каноны палестинских авторов – преп. Андрея Критского, преп. Иоанна Дамаскина и преп. Космы Маиумского. В качестве катавасии, то есть заключительного ирмоса каждой песни, св. Феодор неизменно использует ирмос канона-образца. Однако отличие канонов Феодора Студита от канонов палестинского образца состоит в том, что в них каждая песнь более не является парафразой библейской песни, но тема данного канона проходит через все песни». «В этих песнопениях Преподобный открывается как великий авва монахов, но одновременно – и как любящий духовный отец всех грядущих к покаянию, всех христиан, ищущих обновления души. Крепки, ясны, тверды слова преподобного отца, когда он сначала убеждает верующих войти в постное поприще, а затем помогает каждому идти этим путем, уговаривает, поддерживает, ободряет». Преп. Феодор называет Великий пост весной души. «В стихирах, седальнах, тропарях трипеснцев он все время по-отечески бдителен, готов вовремя помочь, поддержать, ободрить постящегося». «Здесь же и духовное напоминание о смысле Поста: “Ныне в седмицах триех… очистившеся, братие, в гору молитв достигнем”. Изо дня в день он внимательно строит последование Постной Триоди, воистину как бы ткет одну прочную ткань, ведет одну-единственную нить, поддерживающую в людях постный подвиг. Эта нить будет идти до самой Страстной седмицы, заканчиваясь только в дни 6-й седмицы ваий». «Близко к творениям преподобного Феодора, в которых раскрывается изложенная выше тема его душепопечительной любви, стоят и строки его канона в субботу мясопустную, когда Святая Церковь поминает всех прежде усопших отцов и братий. Здесь преподобный Феодор не столько авва кающихся, сколько многопопечительный отец всех человеков, всех когда-либо живших христиан, умерших при тех или иных обстоятельствах. Живая любовь к человеку подсказывает Преподобному возможные причины и обстоятельства кончины, почему от первой песни и до последней он с глубокой любовью вникает в судьбы людские, связывая их с судьбами Божиими». «Ряд за рядом св. подвижник изображает пред нами печальные эпизоды, которые уносят в вечность память многих и многих христиан». При этом «для любви Преподобного нет недостойного образа смерти, все уходящие в иной мир должны быть им помянуты; все отражены, запечатлены в его сердце». «Печальная картина “чад Адама”, казалось бы, должна налагать минорный оттенок на тон песнопений канона. Но нет. Мы ясно слышим в них проясняющие, бодрые и жизнерадостные мажорные аккорды. Это и понятно. Св. подвижник взывает к Начальнику Жизни, Повелителю ада и смерти, к Тому, Кто пришел в мир, чтобы спасти падшее человечество, к Тому, Кто страдал и воскрес, чтобы воскресить и избавить нас от последствий греха, поэтому в его прошениях звучат уверенные мотивы, ободряющие христиан».

Другой канон – мясопустной недели – «по силе религиозного чувства и поэтического воодушевления является одним из лучших церковных песнопений преп. Феодора. Св. отец с глубоким чувством сокрушения о своих грехах молится Господу о милосердии на Страшном Суде».

Также «от преп. Феодора Студита сохранился канон на Сырную субботу. В печатной Триоди он не надписан его именем. О принадлежности канона преп. Феодору умалчивают исследователи Мансветов и свящ. Николай Гроссу». Правда, у Мансветова встречаются упоминания Иоанна Антиохийского (XII в.) о «песнословии преп. Феодора в честь всех святых», однако не указывается, о том ли каноне идет речь. Я. Гольд отмечает, что этот канон формировался со временем, а не сразу. По-видимому, празднуемая память святых подвижников и подвижниц «первоначально была чисто монашеской, и только потом, после принятия ее мирянами, она расширилась памятью святителей и священномучеников», что произошло предположительно уже после преп. Феодора Студита. Святые перечисляются по алфавиту. Общее количество упомянутых святых мужей и жен около 214, включая самого преп. Феодора и живших после него. В пользу написания преп. Феодором этого канона свидетельствует также и то, что большинство из этих монашеских имен преп. Феодор упоминает в своих оглашениях и других произведениях. Святость этих святых, как показывает в своем каноне преп. Феодор, состоит в том, что «великая внутренняя борьба и нечеловеческие страдания, которые так часто приходилось переносить великим подвижникам, преподобным женам и мученикам, закалили их волю, укрепили веру и возвели их на путь высшего духовного и нравственного совершенства».

Важное место в гимнографии преп. Феодора занимают догматические песнопения: троичны и богородичны. «Если подсчитать число его троичных в Постной Триоди (а они могли бы составить более пяти полных канонов), оно было бы грандиозно. Однако Преподобный, имея душепопечительные заботы и глубокое смирение инока, не создал этих крупных произведений, а счел более правильным, более смиренным для себя и имеющим большее воспитательное значение дать эти троичны в своих трипеснцах на каждый день Великого поста (кроме воскресных), чтобы христиане, проходя поприще покаяния, одновременно укреплялись славословием Триипостасного Божества. Эти же троичны украшают и все полные каноны Преподобного, помещенные в Постной Триоди». «Преподобный Феодор, воспитанный в святоотеческой традиции, хорошо изучивший писания отцов золотой поры христианства, во всем остается верен исповеданию Святой Троицы. Но, живя почти пять веков спустя после великих вселенских учителей, он заботится о том, чтобы напомнить о живительном источнике Святой Троицы своим современникам. Поэтому он и полагает великий труд, великое горение своего духа, чтобы изобразить по существу неизобразимые, но животворные качества Трех Ипостасей Святой Троицы в своих трудах по составлению Постной Триоди, этого великого училища покаяния». «В канонах и трипеснцах преподобного Феодора, написанных им для Постной Триоди, кроме троичных, останавливают внимание и богородичные тропари. Они тщательно отделаны по форме и занимают важное место в творениях Преподобного. Все силы его души сосредоточиваются на воспевании догмата Воплощения, чуда Богочеловечества, для выражения которого он находит особо возвышенные выражения: чудо страшное, таинство великое и подобные». «Основной темой богородичных тропарей является прославление девства, непорочного зачатия Господа Иисуса Христа от Святого Духа и неискусомужнего Рождения».

Меньший по сравнению с Постной Триодью вклад внес преп. Феодор в другие богослужебные книги – Октоих и Минею. «Значительный вклад в собрание текстов Октоиха преп. Феодор внес своими степенными антифонами (Anabathmoi). Они исполняются на утрене перед Евангелием, по гласу недели, поочередно двумя хорами. Эти антифоны состоят из следующих один из другим трех или четырех малых антифонов, связанных с псалмами 119–130 (132), которые представляют собой так называемые песни степеней (psalmi graduum). Подобная последовательность указана для каждого из восьми воскресных гласов Октоиха. Степенны можно найти в древнейших музыкально-литургических стихирарях XI в.». «Несмотря на то что Венская рукопись автором степенных антифонов именует преп. Иоанна Дамаскина, авторство преп. Феодора Студита подтверждают некоторые древние рукописи, например Синайская 778. Никодим Святогорец и Никифор Каллист также утверждают, что степенные антифоны составлены преп. Феодором Студитом. Согласно Никифору, степенны были написаны Феодором во время первой ссылки в 794–797 гг. в Солуни. [Ученый] Трембелас предполагает, что эти тропари существовали и ранее, а преп. Феодор их отредактировал и видоизменил. Текстуально тропари Степенн связаны с псалмами 18 кафизмы, а идейно – с сущностью христианского аскетического подвига, как восхождения по лестнице добродетелей к совершенству. По содержанию антифоны напоминают содержание псалмов 119–133. В 1-м и 5-м гласах антифоны подражают псалмам 119–121; 2-й и 6-й гласы – псалмам 122–124; 3-й и 7-й – 125–127; 4-й и 8-й – 128–132 (кроме 131). Кроме того, при составлении Степенн преп. Феодор преследовал и другие дидактические цели: а) к идее христианского совершенствования Феодор Студит присовокупил и идею троичности, которая была выражена троичным числом тропарей в антифоне и самих антифонов в каждом гласе; б) в содержании Троичнов выражена мысль, что любое дело, а особенно дело христианского подвига, действенно лишь благодатью Святого Духа; в) с идеей троичности также связана идея единства в многообразии и следующий из этой посылки принцип общежития – всё это выражено в особом антифоне – 4-м 8-го гласа. Степенные антифоны содержат молитву об исправлении и очищении души и выражают надежду, что это произойдет силой Святого Духа, Который прославляется в каждом 3-м стихе».

В службах Минеи встречается некоторое количество самогласных стихир, надписанных именем преп. Феодора Студита. Они посвящены памяти таких святых, как Евфросиния Александрийская, апостол Фома, Иоанн Златоуст, Иаков Персиянин, Стефан Новый, Игнатий Богоносец, Анастасия Узорешительница, десять Критских мучеников, Феодосий Великий, св. отцы в Синае и Раифе избиенные, Антоний и Евфимий Великие и Георгий Победоносец. К мысли о принадлежности этих стихир перу преп. Феодора Студита склонялись такие ученые, как архиеп. Филарет (Гумилевский) и М. Скабалланович.

В Творениях гимнографических также помещен перевод «Канона победного» (PG. T. 99. Col. 1768–1780) или канона на Неделю Православия, приписанного преп. Феодору Студиту. «По-видимому, это тот канон, который пел преп. Феодор в 814 году во время совершения им крестного хода. Преосвященный Филарет указывает, что, возможно, его пел и святой патриарх Мефодий на восстановление иконопочитания, в день Торжества Православия». Однако этот канон не вошел в печатную Триодь, и потому его перевод на русский язык публикуется впервые. Канон имеет яркую полемическую заостренность; автор переходит на язык анафематствования еретиков как древних (Арий и Несторий), так и современных преп. Феодору – иконоборцев (речь идет об Антонии Кассимате, епископе Силейском, ставшем Константинопольским патриархом в 821–837 годах, и его синкелле Иоанне Грамматике, виднейшем иконоборческом богослове, будущем патриархе Константинопольском в 837–843 годах, и других).

Перевод гимнов (кондаков), как и вышеупомянутого канона, на русский язык выполнен П. К. Доброцветовым по изданию Ж. Б. Питры (Analecta sacra spicilegio solesmensi parata / Edidit Joannes Baptista Pitra. T. I. Paris, 1876. Р. 336–380). Редакция перевода П. В. Кузенкова. Из 18 песнопений 13 посвящены знаменитым святым отцам – архиереям, богословам и великим подвижникам Пустыни: св. Павлу Исповеднику, преп. Евфимию Великому, преп. Ефрему Сирину, преп. Феодору Сикеоту, мч. Емилиану Доростольскому, свт. Василию Великому, свт. Афанасию Великому, свт. Григорию Богослову, свт. Епифанию Кипрскому, свт. Николаю Мирликийскому, свт. Иоанну Златоусту, свт. Григорию Нисскому, преп. Антонию Великому; три гимна посвящены мученикам: вмч. Феодору Стратилату, мчч. Кирику и Иулитте, мч. Евстратию. Кроме того, здесь мы встречаем песнопение «На обретение честной главы св. Иоанна Предтечи» – гимн св. Иоанну Крестителю, покровителю Студийского монастыря, которого преп. Феодор особо почитал и в честь коего написал еще целый ряд произведений и песнопение «На погребение монашествующих».

Эпиграммы (или «Ямбы») преп. Феодора («Нашего святого отца и исповедника Феодора, игумена Студийского, стихотворения о различных предметах, в ямбах») издаются полностью на русском языке впервые. Некоторые из них были в прошлом переведены известным отечественным исследователем С. С. Аверницевым. «При характеристике “колоссального наследия” преподобного Феодора Студита С. С. Аверинцев останавливается на “ямбических стихотворениях, посвященных монастырской жизни”, которые отличаются “простотой и непосредственностью”». Сохранились 124 эпиграммы – небольших стихотворения, последнее из которых, впрочем, не принадлежит преп. Феодору, так как посвящено ему самому. Перевод эпиграмм и примечания к ним выполнены А. В. Фроловым по изданию Пауля Шпека: Theodoros Studites. Jamben auf Verschiedene Gegenstande. Enleitung, kritischer Text, Uberzetzung und Kommentar besorgt von Paul Speck. Berlin, 1968. Ряд примечаний и комментариев взят переводчиком из упомянутого издания. Эпиграммы были разделены немецким издателем на несколько групп:

эпиграммы, обращенные к монахам (3-29);

эпиграммы, посвященные святым иконам (30–39);

эпиграммы, посвященные церкви Пресвятой Богородицы (40–41);

эпиграммы, посвященные [различным] частям церкви св. Иоанна Крестителя в Студийском монастыре (42–46);

эпиграммы, посвященные св. Кресту (47–60);

эпиграммы, посвященные святым (61–84);

эпиграммы, посвященные церковным зданиям (85–91);

эпиграммы, написанные по заказу других лиц (92–93);

эпиграммы на различные темы (94-123).

Эпиграммы преп. Феодора – не главное в его творчестве, но для личности такого масштаба, как преп. Феодор, сочинение эпиграмм не могло быть ни самоцелью, ни просто развлечением. Как правило, эпиграммы служили практической цели – прежде всего они создавались в качестве назидания в вопросах практических, догматических или сотериологических. Значительная часть собрания эпиграмм адресована непосредственно монахам Студийского монастыря (3-29).

По словам издателя П. Шпека, ядром собрания можно считать эпиграммы 3-29, которые, возможно, были собраны еще при жизни преп. Феодора, во всяком случае, до 842 года. Этот целостный корпус, посвященный различным предметам монастырской жизни, вероятно, имелся в рукописи в самом Студийском монастыре. Остальные эпиграммы создавались ad hoc – по случаю и вследствие этого были большей частью разбросаны по разным местам, так что их приходилось в прямом смысле слова собирать. Многие из них служили в качестве надписей к иконам, храмовым сооружениям и надгробным памятникам (эпиграммы, предназначенные для внутреннего пользования в Студийской обители, также могли служить в качестве надписей). Известно, что эпиграмму 32 можно было увидеть в притворе одного из храмов монастыря Naa Шощ («Новая обитель») на о. Хиос, а эпиграмма 46 служила надписью ко входу в храм в монастыре Гроттаферрата близ Рима и в Великой лавре на Святой Горе Афон.

Относительно полное собрание эпиграмм было подготовлено, вероятно, только около 900 года. Заглавия этих стихотворений, как правило, явно не принадлежат преп. Феодору. Автором заглавий был, судя по всему, редактор собрания. Возможно, некоторые эпиграммы преп. Феодора не сохранились до наших дней.

Все эпиграммы (за исключением, вероятно, неподлинной эпиграммы 96) в оригинале написаны двенадцатисложными ямбами. Несмотря на простоту стиля, эпиграммы отличаются тонкостью, и почти в каждой из них есть своя «изюминка». В эпиграмме 117 (а также 124, посвященной преп. Феодору) имеет место акростих. Мифологических образов у преп. Феодора не встречается; их наличие в стихотворении 96 говорит скорее о неподлинности этой эпиграммы.

Судя по дошедшим до нас спискам собрания эпиграмм, наиболее читаемы они были в Южной Италии и в монастырях Святой Горы Афон. Тем не менее, как свидетельствует немецкий издатель, несмотря на свое распространение, эпиграммы преп. Феодора не оказали значительного влияния на византийскую поэзию. Разумеется, непосредственное влияние эпиграммы преп. Феодора оказали на опыты ямбического стихосложения в самом Студийском монастыре. К этим опытам относятся три эпиграммы, дошедшие до нас вместе с «Малым оглашением», под заглавием Στιχελεγεία (одна из них в гекзаметрах); посвященное преп. Феодору длинное стихотворение в ямбах, а также несколько стихотворений брата преп. Феодора свт. Иосифа, которые, однако, были утеряны сразу после своего возникновения. Каких-либо значительных следов в литературе, как мы видим, эта студийская традиция не оставила. Однако даже несмотря на это, эпиграммы преп. Феодора по своим качествам, с точки зрения немецкого издателя, все же весьма выгодно смотрятся на фоне всего необозримого множества произведений византийской стихотворной традиции.

Слова преп. Феодора, помещенные в данном томе, продолжают собой цикл из 12 Слов, опубликованный в предыдущем (2-м) томе. Сюда вошли еще пять Слов, четыре из которых (2–5) на русском языке публикуются впервые.

1. «Слово на Рождество Пресвятой Владычицы нашей Богородицы» традиционно приписывалось преп. Иоанну Дамаскину и было издано среди его творений в «Патрологии» Миня (PG. T. 96. Col. 680–697), однако современная наука пришла к выводу о принадлежности его перу преп. Феодора Студита. Данное произведение представляет собой похвальное Слово Пресвятой Богородице и рассматривает все Домостроительство спасения с точки зрения Ее роли в нем. Касается автор в том числе и таких догматических тем, как полемика против иконоборчества, сохранность свойств обеих природ Христа после соединения. Последняя глава – это похвала Пречистой Деве, составленная в форме акафиста, где каждое из предложений начинается словом «Радуйся!».

2. «Слово похвальное на третье обретение Честной главы святого Предтечи» опубликовано на греческом языке под именем преп. Феодора Студита в 67-м томе «Латинской патрологии» (PL. T. 67. Col. 448–454) среди творений Дионисия Младшего – латинского автора V–VI веков. Это Слово во многом перекликается с другими произведениями преп. Феодора и построено на противопоставлении вечной славы св. Иоанна Крестителя и вечного бесславия его убийц. Перевод профессора МГУ им. М. В. Ломоносова Д. Е. Афиногенова.

3. «Слово о перенесении из Самофракии в Сигриану священных мощей святейшего чудотворца отца нашего Феофана» агиографического характера. Посвящено оно другу и сподвижнику преп. Феодора – преп. Феофану Исповеднику, игумену Сигрианскому. Перевод выполнен Д. Е. Афиногеновым по изданию болландистов: Stephane Efthymiadis. Le Рanegyrique de s. Theophane le Confesseur par s. Theodore Studite (Edition critique du texte integral) // Analecta Bollandiana. T. 111. Bruxelles, 1993. P. 259–290. Преп. Феофан Исповедник преставился ко Господу 12 марта 818 года. По словам Стефана Евфимиадиса, «среди многочисленных агиографических документов, посвященных св. Феофану, панегирик преп. Феодора Студита представляет собой наиболее древнее свидетельство [о преп. Феофане]. Заглавие и другие свидетельства в тексте показывают, что это похвальное слово было произнесено в день перенесения мощей св. Феофана в монастырь “Великое поле” перед Пасхой 821 года – 24 марта. Останки святого, которые были перенесены с острова Самофракии в пригород Иерии, были положены в мартирион св. Прокопия, где они находились в течение года и где им поклонялись многочисленные верующие. В Житии св. Феофана, составленном будущим патриархом св. Мефодием между 823 и 832 годами, сообщается о десяти тысячах человек, сопровождавших перенесение останков в монастырь “Великое поле”, и все это множество людей, слушали похвальное слово аввы Феодора Студита». Это Слово сохранилось лишь в двух списках XIII и XIV веков. Стоит отметить, что при сравнении похвального Слова преп. Феодора и Жития св. Феофана свт. Мефодия выясняются некоторые фактологические различия относительно биографии св. Феофана. В целом же это произведение традиционно повествует нам о всех периодах жизненного пути известного и прославленного святого: о его происхождении и родителях, кратковременном браке, расторгнутом по обоюдному согласию ради стремления к монашеской жизни, о самой монашеской жизни и ее подвигах, и главное, что особенно подчеркивает преп. Феодор, об исповедническом стоянии преп. Феофана за истину иконопочитания пред лицом гонения иконоборческого императора Льва V и его единомышленника Иоанна Грамматика, об изгнании и кончине святого, а также о его посмертных чудесах. Касается преп. Феодор и личных качеств этого святого мужа. Однако такая традиционная для византийского жизнеописания святых схема вовсе не означает исключительной «иконности» повествования: преп. Феодор сообщает и такие, может быть и не очень выгодные для памяти преп. Феофана, факты, как компромиссная позиция по так называемому михианскому спору, в котором преп. Феодор, как известно, занимал строгую и однозначную позицию. Впрочем, это создает лишь впечатление особой реалистичности и правдивости повествования. «Чтение похвального Слова весьма интересно. Историки здесь найдут целый ряд деталей, весьма интересных с точки зрения истории второго иконоборчества и жизнеописания святого. Однако интересно это произведение прежде всего тем, что оно показывает преп. Феодора Студита редким мастером красноречия».

Главная > Притчи

Песнотворчество преподобного феодора студита в триоди постной. Служение словом: беседы с братией преподобного Феодора Студита

Иконописный подлинник

Новгород. XV.

Рекомендуем также