Философ о том существует ли судьба. Смысл жизни и судьба человека

Существуют две противоположные точки зрения. Одна утверждает, что все события в мире предопределены заранее и фатальны, а другая — что все зависит от случайности или от нашего выбора… Но рассуждают на тему судьбы чаще всего на дилетантском уровне. Интересно, а что говорят о судьбе представители официального научного мира, да еще из разных областей?

"Анатомия любви": страсть против судьбы

Наш мозг принимает решения раньше, чем сознание

Оксфордский профессор математики Маркус ду Сотой провел эксперимент, который вроде бы отрицает проявление человеком свободной воли и подтверждает существование судьбы . Во время съемок передачи на канале Би-Би-Си он попросил профессора Джона Дилана Хайнса из Центра нейроинформатики Бернстайна просканировать его мозг в то время, как он должен был нажать на кнопку прибора. Ему предстояло делать выбор — использовать для нажатия правую или левую руку.

Сканирование показало, что за шесть секунд до того, как происходило осознание решения, в мозгу активизировались отдельные участки, причем в случае выбора правой руки зоны активности отличались от тех, которые были задействованы в случае выбора левой. Получается, что решение, какой рукой нажать на кнопку, принималось не сознанием, не собственным "я" Сотоя, а "серым веществом" мозга.

"Разум осознает вашу мозговую активность, — прокомментировал автор эксперимента. — А бессознательная активность мозга осознает некоторые аспекты вашей личности. Она пребывает в гармонии с вашими убеждениями и желаниями".

С другой стороны, а так ли уж много мы знаем о процессах мышления, происходящих в нашем мозгу, чтобы судить об этом так безапелляционно?

Будущее неопределенно, судьбы не существует

В первой половине прошлого столетия Вернер Гейзенберг обнаружил, что далеко не все физические явления являются детерминированными, то есть их ход определен какими-то происходившими ранее процессами. В свою очередь, Альберт Эйнштейн был убежден, что даже преступления серийных убийц предопределены заранее (хотя это, разумеется, не спасает последних от наказания)… Ну, а как же тогда квантовые микрочастицы, положение которых в пространстве так трудно зафиксировать?

"Эйнштейн ошибался, — считает известный физик-теоретик Мичио Каку. — Каждый раз, когда мы смотрим на электрон, он двигается. Существует неопределенность в положении электрона".

Если существует неопределенность на уровне частиц, то, скорее всего, она существует и на других уровнях, полагает Каку. Так, когда мы смотримся в зеркало, то мы уже не такие, как на самом деле выглядим в данный момент… "Это я одну миллиардную секунду назад, потому что свету требуется время, чтобы позволить мне отразиться в зеркале и увидеть себя", — делает вывод ученый. Следовательно, говорит он, нельзя определять ничье будущее, исходя из прошлого, а судьбы не существует .

Неизбежность, судьба — понятия относительные.

Философ-когнитивист Дэниэл Клемент Деннет полагает, что сама постановка вопроса о свободном выборе и предопределенности (или судьбе) некорректна . "Странно, что, хотя люди рассуждают о свободном выборе и детерминизме, мало кто задумывается о смысле этих слов, — констатирует он. — Что означает неизбежность, судьба ?"

Ну, к примеру, есть вещи, которых человек может избежать, такие, как удар падающего сверху кирпича или брошенного копья — от этих предметов можно попросту увернуться… Гораздо сложнее увернуться от молнии, которая вдруг решит вас сразить в определенный момент в определенном месте… Поэтому в разных случаях можно говорить о разной степени неизбежности. С другой стороны, откуда мы знаем, что ситуации, когда мы, к примеру, избегаем какой-то ситуации, также не предопределены заранее некими высшими силами и не являются частью судьбы?

Мы уверены, что сами выбрали ту или иную дорогу, повернули свою жизнь в верном или неверном, с нашей точки зрения, направлении… Но разве можно судить о том, что вам действительно было суждено? А может быть, вам суждено было именно избежать того или иного выбора… "Вы собираетесь изменить будущее, судьбу: изменить что на что? … Погодите, вы считаете, что будущее неизбежно?" — спрашивает Деннет своих оппонентов.

Одним словом, и утверждения о том, что человек — хозяин своей судьбы, и о том, что судьбу не изменить, пока остаются совершенно бездоказательными . Даже физические и биохимические процессы порой в одних и тех же исходных условиях могут развиваться совершенно по-разному и по непредсказуемым "сценариям". Да, жить в мире, где нельзя ни в чем быть абсолютно уверенными, нелегко. С другой стороны, жить в мире, где все абсолютно предсказуемо и не зависит от нас, довольно скучно…

СУДЬБА

В мифологии, в иррационалистических филос. системах, а также в обывательском сознании неразумная и непостижимая предопределенность событий и поступков человека. Идею С. абсолютизирующую в явлении детерминации только один - аспект несвободы, следует четко отличать не лишь от научного представления о каузальной детерминации (причинность), но и от религиозного представления о телеологической детерминации («провидение», ). Обусловленность следствия причиной может быть познана умом человека, и даже цели «провидения» предполагаются ясными, по крайней мере, для ума «самого Бога». Напротив, в С. обычно входит не только непознаваемость для человеческого интеллекта - она «слепа» и «темна» сама по себе. В др.-греч. мифологии С. персонифицируется ( женских образов - Мойры, у римлян - Парки) как бы на границе личного и безлично-родового; богини С. имеют личный , но у них нет отчетливой «индивидуальности». Недаром верящие в С. всегда пытались лишь «угадать» ее в каждой отдельной ситуации, но не познать ее; в ней принципиально нечего познавать.
Идея С. как идеи свободы социальна и постольку исторична. Первобытное предполагает свободы и несвободы для своих членов, не отделивших еще своей личной сущности от родового бытия. Поэтому С. не отделяется здесь принципиально ни от естественной причинности, ни от «воли духов». Лишь гос-ва и цивилизации разводит эти понятия. Для ранней античности человека органически определено его «долей» в полисном укладе (С. как «доля» - таково слова «мойра»). В антич. жизни огромную роль играли различные способы гадания и предсказания С. которых с мировоззрением полисного мира подметил еще Г.В.Ф. Гегель. Концепция «мойры» не лишена этического смысла: С. понимается как слепая, темная, безличная , не заинтересованная в к.-л. частном бытии и спешащая растворить его во всеобщем, осуществляя «возмездие». Беспощадна антич. С. даже к богам, что в конце концов утешительно, ибо подданные Зевса знают, что и для его произвола есть предел (ср. трагедию Эсхила «Прометей прикованный»). С кризисом полисного уклада вместо «мойры» на первый план выходит «тюхе», т.е. С. как удача, . В эпоху эллинизма ожидает получить не то, что ему «причитается» по законам традиционного уклада, но то, что ему «выпадает» по законам азартной игры: обстоятельства делают солдат царями, ставят народов в от случайных придворных событий. С торжеством Римской империи С. осмысливается как всеохватывающая и непреложная , отчужденная от конкретного бытия человека, - « ». От «фатума» так же невозможно уйти, как от администрации Рима, и так же мало, как цезарей, он считается с органичной жизнью человека или народа. Со времен Посидония С. все еще связывается с теорией и практикой астрологии: человеческая несвобода доходит уже не до рубежей империи, но до звездных . Христианство противопоставило идее С. веру в действие «провидения». Поскольку, однако, человеческих отношений и мистификация власти сохраняли свою силу, идея С. не умерла. Несмотря на все нападки теологов, в течение Средневековья держался астрологии; к ней сильно оживил Ренессанс со своим тяготением к натуралистическому магизму. В Новое развитие естественно-научного мировоззрения оттесняет идею С. в сферу обывательских представлений. Своеобразное понятия С. происходит в . 19 в. в философии жизни. Слово «С», начинает связываться с требованием иррациональной активности, что получило свою предельную вульгаризацию в идеологии национал-социализма, превратившего понятие С. в инструмент официозной пропаганды.

Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

СУДЬБА

в мифологии, в иррационалистич. филос. системах, а также в обывательском сознании неразумная и непостижимая предопределённость событий и поступков человека. Идею С., абсолютизирующую в явлении детерминации только один аспект - аспект несвободы, следует чётко отличать не только от науч. представления о каузальной детерминации (причинность) , но и от религ. представления о , детерминации («провидение», предопределение) . Обусловленность следствия причиной может быть познана умом человека, и даже цели «провидения» предполагаются ясными, по крайней мере, для ума «самого бога». Напротив, в понятие С. обычно входит не только непознаваемость для человеч. интеллекта - она «слепа» и «темна» сама по себе. В др.-греч. мифологии С. персонифицируется (триада женских образов - Мойры, у римлян - Парки) как бы на границе личного и безлично-родового; богини С. имеют личный произвол, но у них нет отчётливой «индивидуальности». Недаром верящие в С. всегда пытались лишь «угадать» её в каждой отдельной ситуации, но не познать её; в ней принципиально нечего познавать.

Идея С. как противоположность идеи свободы социальна и постольку исторична. Первобытное общество предполагает тождество свободы и несвободы для своих членов, не отделивших ещё своей личной сущности от родового бытия. Поэтому С. не отделяется здесь принципиально ни от естеств. причинности, ни от «воли духов». Лишь становление государства и цивилизации разводит эти понятия. Для ранней античности бытие человека органически определено его «долей» в полисном укладе (С. как «доля» - таково значение слова «мойра») . В антич. жизни огромную роль играли различные способы гадания и предсказания С., связь которых с мировоззрением полисного мира подметил ещё Гегель (см. Соч., т. 3, М., 1956 , с. 68-69) . Концепция «мойры» не лишена этич. смысла; С. понимается как слепая, тёмная, безличная справедливость, не заинтересованная в к.-л. частном бытии и спешащая растворить его во всеобщем, осуществляя «возмездие». Беспощадна антич. С. даже к богам, что в конце концов утешительно, ибо подданные Зевса знают, что и для его произвола есть предел (ср. трагедию Эсхила «Прометей Прикованный») . С кризисом полисного уклада вместо «мойры» на первый план выходит «тюхе», т. е. С. как удача, случайность. В эпоху эллинизма человек ожидает получить не то, что ему «причитается» по законам традиц. уклада, но то, что ему «выпадает» по законам азартной игры: обстоятельства делают солдат царями, ставят жизнь народов в зависимость от случайных придворных событий. С торжеством Рим. империи С. осмысливается как всеохватывающая и непреложная детерминация, отчуждённая от конкретного бытия человека,- «фатум». От «фатума» так же..девозможно уйти, как от администрации Рима, и так же мало, как вяасть цезарей, он считается с органичной жизнью человека или народа. Со времён Посидония идея С. всё ещё связывается с теорией и практикой астрологии: человеч. несвобода доходит уже не до рубежей империи, но до звёздных сфер. Христианство противопоставило идее С. веру в осмысленное действие «провидения». Поскольку, однако, иррациональность человеч. отношений и мистификация власти сохраняли свою силу, идея С. не умерла. Несмотря на все нападки теологов, в течение средневековья держался авторитет астрологии; к ней сильно оживил Ренессанс со своим тяготением к натуралистич. магизму. В время развитие естеств.-науч. мировоззрения оттесняет идею С. в сферу обывательских представлений. Своеобразное возрождение понятия С. происходит в кон. 19 в. в философии жизни. Слово «С.» начинает связываться с требованием иррациональной активности, что получило свою предельную вульгаризацию в идеологии нацизма, превратившего понятие С. в инструмент официозной пропаганды.

Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия . Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов . 1983 .

СУДЬБА

предопределенность событий и поступков, совокупность всего сущего, которое влияет и не может не влиять на бытие человека, народа и т. д. Греки гипостазировали судьбу и персонифицировали ее в виде Мойры, Тюхе, Ате, Адрастеи, Хеймармене, Ананке, Атропоса и т. д. Эта высшая может мыслиться в виде природы и ее или в виде божества. Шопенгауэр говорит о видимой преднамеренности в судьбе индивида. Ницше проповедует к судьбе (amor fati). Современные трезвые мыслители в своих теориях умаляют власть судьбы, не исключая ее, однако, из области переживаний. Поток реально происходящего кажется человеку «роковым, ибо он чувствует, что он , против его желаний и воли, ни в чем не повинный, включен в этот поток. И эта ощущаемая им включенность – простое свидетельство реальности происходящего в нас самих, которое неотвратимо, шаг за шагом, руководит нами в нашей жизни» (Н. Гартман). Христианство заменяет понятие судьбы понятием божественного провидения. Шеллинг видит в истории абсолюта, развертывающегося в трех периодах: в течение первого периода судьба властвует как совершенно слепая сила; в течение второго периода обнаруживается в виде природы и слепая сила природы становится истинным законом природы; третий период – бытие, в котором то, что прежде существовало как судьба и , раскрывается в качестве провидения. Сущность судьбы характеризуется тем, что она является враждебной, темной, угрожающей, уничтожающей (см. Апокалипсический, Демон). Бывает, что мы говорим о «милостивой» судьбе, освобождающей нас от своих ударов, которые были предназначены нам. Особенно тревожат эти проблемы философию экзистенциализма. См. также Фактичность, Заброшенность , Пограничная ситуация, Ничто , Крушение, Ожидание гибели .

Философский энциклопедический словарь . 2010 .

СУДЬБА́

понятие-мифологема, выражающее идею детерминации как несвободы. От понятия С. следует отличать два другие понимания детерминации, оставляющие свободе: научное, т.е. каузальную детерминацию (причинность), и теологическое, т.е. смысловую детерминацию (провидение, предопределение). Каузальное допускает выйти за пределы необходимости, проникнуть в ее и овладеть им. При теологич. понимании человеку предлагается увидеть бытие как бесконечную глубину смысла, как истину, что опять-таки связано с идеей свободы: "И познаете истину, и сделает вас свободными" (Евангелие от Иоанна VIII, 32). В обоих случаях понятий " " и "свобода" весьма различно, но связь между ними очевидна. Напротив, С. не только скрыта от человеческого ума (как мн. каузальные связи), не только непознаваема (как и провидение) – она "слепа" и "темна" безотносительно к познающему субъекту, по самому своему бытию. С. не просто скрыта в некоей темноте, но сама есть темнота, не высветленная никаким смыслом, – и притом именно в качестве несвободы. У С. есть (в глазах верящего в нее) , но нет никакой "истинности", а поэтому ее можно практически угадывать методами гадания, ведомства, мантики, но ее немыслимо "познать", ибо в ней принципиально нечего познавать.

Идея С. связана с двумя различными измерениями человеческого существования: биологическим и социальным. Первое дает слепой неотвратимости жизненного цикла: бессознат. крови и пола, принудительность инстинктов, подневольный путь к изнашиванию тела, одряхлению и смерти, только на исходе к-рого человек наконец оказывается "на своем месте", как говорит древнеегип. погребальная песня арфиста (см. М. Э. Матье, Древнеегип. , М.–Л., 1956, с. 78). Внеисторичность характерна для внешнего облика идеи С., поскольку предполагает свободного человеческого действования, а С. отрицает его. Однако на более глубоком уровне идея С., т.е. несвободы, как и соотнесенная с ней идея свободы, насквозь социальна; мало того, природная несвобода в большой степени служит для человеческого сознания лишь символом социальной несвободы. Характерна этимология рус. слова "судьба", находящая аналогии во мн. языках: С. есть "суд", "приговор", но не в смысловом аспекте справедливости (как, скажем, суд теистич. бога), а в иррацион. аспекте принуждения, суд, увиденный глазами человека, которого "засуживают" (ср. "Процесс" Кафки). В символике суда и приговора социальная природа идеи С. выступает с полной ясностью: С. – это вещно-непроницаемое, неосмысленное и неотвратимое в отношениях между людьми. В силу своей социальности идея С. исторична и претерпевает изменения в связи с метаморфозами идеи свободы.

Первобытное общество предполагает тождество свободы и несвободы для своих членов (ибо каждый из них еще не отделяет своей внутр. сущности от родового бытия). С. для человека этой эпохи тождественна др. типам детерминации, не отличаясь от естеств. каузальности и воли духов. Лишь становление гос-ва и цивилизации постепенно разводит эти понятия. Для греч. архаики и ранней классики (8–5 вв. до н.э.) бытие человека извне и изнутри органически определено его "долей" – местом в полисном укладе, к-рое он наследует при рождении так же непосредственно, как и свои природные (С. как "доля" – таково значение терминов "мойра", "айса" и "геймармене"). То, что С. не сваливается на человека извне, а развертывается из него самого, определяет "физиогномический" классич. греч. концепции С., выявленный в сентенции Гераклита (frg. В 119, Diels), согласно к-рой " " человека, т.е. его существования, и есть его "даймон" – инстанция, определяющая С. Герои трагедий Эсхила, сколько бы ни был страшен их удел, не могут пожелать себе иной С., ибо для этого им пришлось бы пожелать себя самих иными, а на это они безусловно неспособны. В греч. жизни огромную роль играли различные методы гаданий и предсказаний С., существ. связь к-рых с античн. мировоззрением подметил Гегель (см. Соч., т. 3, М., 1956, с. 68–69). Характерно, что С. может улавливаться лишь в бессознат. состоянии; по словам Платона (Tim. 74 Ε), "божество сделало мантику достоянием именно неразумной части человеческой природы". С. выражает себя для грека в природных событиях (гром и молния, полет птиц, шелест священного дуба); чтобы голос С. мог подслушать человек, необходимо, чтобы он на время перестал быть личностью. В этом отношении поучительно сопоставить дельфийскую Пифию, говорившую от имени С., с ветхозаветными пророками, говорившими от имени провидения. Если для "предстояния" библейскому богу нужны твердость и мужчины, то для пассивного медиумич. вещания С. пригодна только женщина (ср. в Библии одиозный Эндорской волшебницы). Если пророки остаются в нар. памяти со своим личным именем, то жрицы-пифии принципиально анонимны. Наконец, если библейские пророчества всегда явно или неявно имеют в виду мировую перспективу, конечные цели бытия человечества, то речения оракулов исчерпываются прагматич. ситуацией, по поводу к-рой они были запрошены. Идея С. исключает и цель. "Почему в бесконечной игре падений и восхождений небесного огня – космоса? О т в е т а нет, и вопрошаемая бездна м о л ч и т" (Лосев А. Ф., Антич. и совр. , 1927, с. 231). И все же С. как "мойры" не чужда этич. смысла: С. есть все же справедливость, хотя и слепая, темная, безличная справедливость, она не заинтересована ни в каком частном бытии и спешит снова растворить его во всеобщем, осуществляя некое "возмездие". По словам Анаксимандра, "из чего возникают все вещи, в то же самое они и разрешаются, согласно необходимости; ибо они за свое нечестие несут кару и получают возмездие друг от друга в установленное время" (frg. 9, Diels). Складывается устрашающий, но не лишенный интимности образ: всеобщая Матерь – Адрастея, слишком обремененная детьми, чтобы возиться с каждым в отдельности, тяжелой рукой водворяющая , а под конец всех одинаково убаюкивающая на своих коленях. Беспощадна античн. С. даже к богам, что, в конце концов, утешительно, ибо подданные Зевса знают, что и для его произвола есть предел (ср. трагедию Эсхила "Прометей Прикованный").

С кризисом полисного уклада идея С. претерпевает существенную метаморфозу. Вместо "Мойры" на первый план выходит "Тюхе" (τύχη – букв. "попадание"), С. как удача, случайность. Человек эллинизма ожидает получить уже не то, что ему "причитается" по законам традиц. уклада, но то, что ему "выпадает" по законам азартной игры: обстоятельства делают солдат царями, ставят жизнь народов в зависимость от пустяковых придворных событий, переворачивают обществ. отношения. Гос-во отчуждается от микросоциума полисной общины, власть уходит в руки чиновников, в мировые столицы; соответственно и "Тюхе" отчуждена от человека, не связана с его формой существования, не органична для него. Однако заманчивым утешением оказывается подвижность такой С., неисчерпаемость и незамкнутость содержащихся в ней: возможностей. Поэтому Тюхе (у римлян – фортуна) все же осмысляется как "Добрая Удача", как богиня, к-рую пытаются расположить в свою пользу – усерднее, чем старых полисных богов. Конец эллинизму кладет Римская . С торжеством ее и подчинением всего одному принципу С. осмысливается как всеохватывающая и неотменяемая детерминация, отчужденная от конкретного бытия индивида, но, в отличие от Тюхе, обретающая в самой себе последовательность и – "фатум". От "фатума" так же невозможно уйти, как от администрации мировой державы, и так же мало, как власть цезарей, он считается с внутр. формой существования человека или народа. Индивид оказывается расщепленным на то, что он есть внутри себя, и то, чем он принужден быть по воле С. Эта служит темой "Энеиды" Вергилия: Эней постоянно делает обратное тому, что для него естественно делать (герой, он покидает гибнущую родину, влюбленный, он бросает любящую и любимую женщину, миролюбец, он ведет нескончаемые войны), ибо он – исполнитель историч. миссии. По афоризму Сенеки, С. ведет послушного и силой влечет непокорного. Идея С. со времен Посидония приобретает космологич. измерения и все чаще окрашивается в тона астрологии: человеческая несвобода доходит уже не до рубежей империи, но до звездных сфер. В то же время унифицированность и неотступная последовательность фатума придают ему черты как бы провидения, ибо трудно представить себе, что столь логичное бессмысленно (здесь играла роль и официозная цезарей, желавших представить весь мировой как дорогу, ведущую к ним). Так в позднеантич. эпоху идея С. была доведена до предела и одновременно начала выявлять противоположные своей сути возможности.

Вызов культу С. был брошен иудейско-христ. теизмом. Библия представляет мировой процесс как открытый творца и творения, в к-ром нет места С. Талмуд многократно осуждает веру в С. (T. J. Sab. VI, § 8, 1.8 15); по иудаистской легенде, гороскоп праотца иудеев Авраама гласил, что у него не будет детей, так что само рождение Исаака и происхождение "избранного народа" уже было прорывом роковой детерминации (Sab. 156а fin.). В этом же смысле ранние христиане верили, что вода крещения смывает полученную при рождении печать созвездий и освобождает из-под власти С. Там, где торжествовал , С. должна была уйти из сферы мифа и филос. умозрений в житейских понятий и нар. суеверий. Христ. противостоит языч. С. Все существенное в жизни человека христ. культуры происходит по ту сторону С., как это можно проиллюстрировать на примере гётевской Гретхен: безвольная вовлеченность в преступлений есть С., но по-настоящему решающий момент в тюрьме, когда Гретхен отказывается бежать и выбирает казнь, уже не имеет никакого отношения к С.

Однако поскольку иррациональность человеческих отношений и власти, осужденные христианством, сохраняли реальную силу, идея С. не умирает. Несмотря на все нападки теологов, в течение средневековья держится авторитет астрологии: эта форма веры в С. оставляла больше всего места личностному элементу, предполагая взгляд на всю жизнь человека как на целое. Ренессанс со своим тяготением к натуралистич. магизму оживил астрологич. интересы. В новое время развитие естественнонауч. мировоззрения, ищущего каузальную детерминацию, оттесняет идею С. в сферу обывательских представлений; когда же получила распространение идея обществ. прогресса и на сознат. устроение социальной реальности, С. оказалась потревоженной в гл. сфере своей власти. Эту веру новоевроп. человека в преодоление С. рисует Р. Вагнер, заставляющий мироустрояющего Вотана обращаться к С. /Эрде/: "Мудрость праматерей /Идет к концу:/ Твое исчезает /Перед моей волей/... Кань же, Эрда! /Страх праматерей!/ Празабота! /Отойди к вечному сну!" (Wagner R., Gesammelte Schriften und Dichtungen, Bd 4, Lpz., , S. 202, 203, 204). Однако реальность бурж. общества активизировала идею С., переместив ее до конца в сферу социального (ср. слова Наполеона " – это судьба"). Ранг серьезного филос. понятия С. дало позднеромантич. , развившееся преим. на нем. почве и потребовавшее не закрывать иррациональности бытия ни религиозными, ни рационалистич. иллюзиями (Ницше , философия жизни). Соединит, звено между астрологич. традицией Ренессанса и 17 в., с одной стороны, и посленицшевским умонастроением, – с , образует Гёте, говоривший о "...таинственной загадочной силе, которую все ощущают, которой не в состоянии объяснить ни один и от которой религиозный человек старается отделаться несколькими утешительными словами" (Эккерман И. П., Разговоры с Гёте, М.–Л., 1934, с. 564). Через посредство символов астрологии Гёте стремится вернуться к исконно греческому физиогномич. пониманию С. как имманентной всему живому алогической витальной заданности (см. "Орфические первоглаголы", в кн.: Избр. лирика, М.–Л., 1933, с. 255). Для Ницше "старый умер", а закономерность природы разоблачает себя как ; предоставленность человека самому себе и есть его С. Особое значение идея С. имеет для Шпенглера, перенявшего у Гёте виталистскую идею первофеномена, но распространившего принудительность жизненного цикла на бытие культур. С. в системе Шпенглера – таких понятий, как "жизнь", "становление", "время". "В идее судьбы раскрывается устремление души к миру, присущее ей света, подъема, завершения и реализации своего предназначения...

Причинность есть – если позволительно так выразиться – ставшая, умершая, застывшая в формах рассудка судьба" (Spengler О., Der Untergang des Abendlandes, Bd 1, Münch., 1924, S. 153, 154). В отличие от Гёте, Шпенглер придает идее С. агрессивного отрицания индивидуальной совести и доброй воли; в отличие от Ницше, он глумится не только над христианской или гуманистич. этикой, но и над всякой верой в свободное человеческое делание. Как и у мыслителей эпохи Рим. империи, у Шпенглера С. совпадает с абсолютизацией гoc-ва. Слово "С." становится паролем для беспочвенного, не укорененного ни в религии, ни в рацион. знании императива активности (т.н. героич. ); все бессмысленно, и все же ты обязан действовать. Это умонастроение претерпело свою предельную вульгаризацию в идеологии нацизма, низведшего понятие С. до инструмента официозной пропаганды.

Лит.: Зелинский Φ. Φ., Умершая наука, в его кн.: Из жизни идей, т. 3, СПБ, 1907. с. 240–340; Уваров И. В., Зевс и С. (по Гомеру), "Филологии, записки", 1915, кн. 2, с. 223–47; Bohse P., Die Moira bei Homer, В., 1893; Gumont F. V., Astrology and religion among the Greeks and the Romans, N. Y., 1912; Eberhard E., Das Schicksal als poetische Idee bei Homer, Padeborn, 1923; Engel W., Die Schicksalsidee im Altertum, Erlangen, 1926; Cioffari V., Fortune and fate from Democritus to St. Thomas Aquinas, N. Y., 1935; Greene W. C., Moira, fate, good and evil in Greek thought, Camb., 1944; Amand D.(Fatalisme et liberté dans l"antiquité grecque, Louvain–P., 1945; Benjamin W., Schicksal und Character, in Schriften, Bd 1, Fr./M., 1955; Häuptner G., Verhängnis und Geschichte, Meisenheim, 1956; Τilliсh P., Philosophie und Schicksal, Bd 4, Stuttg., 1961.

С. Аверинцев. Москва.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. - М.: Советская энциклопедия . Под редакцией Ф. В. Константинова . 1960-1970 .

СУДЬБА

СУДЬБА - в мифологии, в иррационалистических философских системах, а также в обывательском сознании неразумная и недостижимая предопределенность событий и поступков человека. Идею судьбы, абсолютизирующую в явлении детерминации только один аспект - аспект несвободы, следует четко отличать не только от научного представления о каузальной детерминации (причинности), но и от религиозного представления о телеологической детерминации (“провидении”, предопределении). Обусловленность следствия причиной может быть познана умом человека, и даже цели “провидения” предполагаются ясными, по крайней мере, для ума “самого бога”. Напротив, в понятие судьбы обычно входит не только непознаваемость для человеческого интеллекта - она “слепа” и “темна” сама по себе. В др.-греческой мифологии судьба персонифицируется (триада женских образов - Мойры, у римлян - Парки) как бы на границе личного и безлично-родового; богини судьбы имеют личный произвол, но у них нет отчетливой “индивидуальности”. Недаром верящие в судьбу всегда пытались лишь “угадать” ее в каждой отдельной ситуации, но не познать; в ней принципиально нечего познавать.

Идея судьбы как противоположность идеи свободы социальна и постольку исторична. Первобытное общество предполагает тождество свободы и несвободы для своих членов, не отделивших еще своей личной сущности от родового бытия. Поэтому судьба не отделяется здесь принципиально ни от естественной причинности, ни от “воли духов”. Лишь становление государства и цивилизации разводит эти понятия. Для ранней античности бытие человека органически определено его “долей” в полисном укладе (судьба как “доля” - таково значение слова “мойра”). В античной жизни огромную роль играли различные способы гадания и предсказания судьбы, связь которых с мировоззрением полисного мира подметил еще Гегель (см. Соч., т. 3. M., 1956, с. 68-69). Концепция “мойры” не лишена этического смысла: судьба понимается как слепая, темная, безличная справедливость, не заинтересованная в каком-либо частном бытии и спешащая растворить его во всеобщем, осуществляя “возмездие”. Беспощадна античная судьба даже к богам, что в конце концов утешительно, ибо подданные Зевса знают, что и для его произвола есть предел (ср. трагедию Эсхила “Прометей Прикованный”). С кризисом полисного уклада вместо “мойры” на первый план выходит “тюхе”, т. е. судьба как удача, случайность. В эпоху эллинизма человек ожидает получить не то, что ему “причитается” по законам традиционного уклада, но то, что ему “выпадает” по законам азартной игры: обстоятельства делают солдат царями, ставят жизнь народов в зависимость от случайных придворных событий. С торжеством Римской империи судьба осмысливается как всеохватывающая и непреложная детерминация, отчужденная от конкретного бытия человека, - “фатум”. От “фатума” так же невозможно уйти, как от администрации Рима, и так же мало, как власть цезарей, он “считается” с органичной жизнью человека или народа. Со времен Посидония идея судьбы все еще связывается с теорией и практикой астрологии: человеческая несвобода доходит уже не до рубежей империи, но до звездных сфер. Христианство противопоставило идее судьбы веру в осмысленное действие “провидения”. Поскольку, однако, иррациональность человеческих отношений и мистификация власти сохраняли свою силу, идея судьбы не умерла. Несмотря на все нападки теологов, в течение средневековья держался авторитет астрологии; к ней сильно оживил Ренессанс с его тяготением к натуралистическому магизму. В Новое время развитие естественно-научного мировоззрения оттесняет идею судьбы в сферу обывательских представлений. Своеобразное возрождение понятия судьбы происходит в кон. 19 в. в философии жизни. Слово “судьба” начинает связываться с требованием иррациональной активности, что получило свою предельную вульгаризацию в идеологии нацизма, превратившего понятие судьбы в инструмент официозной пропаганды.

С. С. Аверинцев

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль . Под редакцией В. С. Стёпина . 2001 .

Синонимы :

Толковый словарь Дмитриева

Ким Борис

В философии судьба понимается как предопределенность событий и поступков, совокупность всего сущего, которое влияет и не может не влиять на бытие человека, народа и т. д. Греки персонифицировали судьбу в виде Мойры, Тюхе, Ате, Адрастеи. Понятие судьбы у них было тесно связано со справедливостью, которая в свою очередь была одной из кардинальных (главных) этических добродетелей. Мы можем сочувствовать прикованному Прометею, но смысл одноименной трагедии Эсхила как раз заключался в том, что закон судьбы неумолим и к людям, и к богам-олимпийцам, и к титанам.

Христианская теология, если не считать некоторые отклонения от генеральной линии в виде Пелагианства в целом придерживалась учения о предопределении Августина Блаженного. Смысл его заключался в том, что поскольку на всех людях лежит первородный грех, решение о том, кто будет спасен, а кто нет, определяется исключительно произволом Бога: мы все равны перед Ним в грехе и никакие наши личные заслуги не могут этого изменить. Эта экстремальная точка зрения была смягчена Фомой Аквинским в основном за счет положения о том, что участь человека может быть изменена церковью (что, конечно, весьма благотворно сказалось на материальном положении последней). Однако, она была возрождена Кальвином, но в очень своеобразном ключе. Он считал, что мы не можем изменить нашу судьбу, но мы можем ее узнать по внешним признакам. А именно, если человек состоятелен, имеет хорошую работу, семью, приближен к власти – то он и будет спасен. Так, по сути крайне детерминистская концепция послужила опорой для создания протестантской этики, и, как считают многие, сыграла огромную роль в становлении современной западной цивилизации.

Великие восточные мыслители были не столь категоричны. Будда говорил: «Вы жертвы не внешнего закона, а внутренней причины». И буддизм, и даосизм и конфуцианство признают, что человек может изменить свою судьбу. Собственно говоря, известная поговорка: «посеешь привычку – пожнешь характер, посеешь характер – пожнешь судьбу», – не что иное, как парафраз древней Китайской притчи:

«Конфуций любовался в Люйляне [водопадом]; струи спадают с высоты в три тысячи жэней, пена бурлит на сорок ли. Его не могут преодолеть ни кайманы, ни рыбы, ни черепахи – морские или речные. Заметив там пловца, [Конфуций] подумал, что тот с горя ищет смерти, и отправил своих учеников вниз, чтобы его вытащить. [Но тот] через несколько сот шагов вышел [из воды] с распущенными волосами, запел и стал прогуливаться у дамбы.

Конфуций последовал [за ним] и [ему] сказал:

– Я принял тебя за душу утопленника, но вгляделся: ты – человек. Дозволь задать вопрос: владеешь ли секретом, [как] ходить по воде?

– Нет, – ответил пловец. – У меня нет секрета. От рождения – это у меня привычка, при возмужании – характер, в зрелости – это судьба. Вместе с волной погружаюсь, вместе с пеной всплываю, следую за течением воды, не навязывая [ей] ничего от себя. Вот почему я и хожу по воде.

– Что означает "от рождения – это привычка, при возмужании – характер, в зрелости – это судьба?" – спросил Конфуций.

– Я родился среди холмов и удовлетворен [жизнью] среди холмов – [такова] привычка; вырос на воде и удовлетворен [жизнью] на воде – [таков] характер; это происходит само по себе, и я не знаю почему – [такова] судьба.»

Таким образом вопрос о судьбе собственно говоря является вопросом о том, является судьба роком или человек может ее изменить, это вопрос о соотношении свободы и детерминизма.

Два весьма авторитетных течения в психологии: бихевиоризм и психоанализ причину человека, если так можно сказать, помещали вне его. Бихевиоризм в его классическом варианте вообще имел дело с «пустым» организмом, психоанализ исходил из жесткой детерминированности судьбы событиями раннего детства. Лично я, впервые прочитав Фрейда (кажется это было «Введение в психоанализ») никак не мог понять, почему же он так упорно называет свою весьма спекулятивную конструкцию подлинно научной теорией. Понимание пришло позже. Действительно, жесткий детерминизм Фрейда соответствовал естественнонаучной парадигме, но – вековой давности, в духе Лапласа. В современной Фрейду науке от былого механистического детерминизма не осталось и следа. К этому времени относятся открытия в области квантовой физики с ее соотношением неопределенностей, копускулярно-волновым дуализмом, к чуть более позднему периоду – исследования хаотических явлений и гипотеза большого взрыва. Как бы то ни было, вот что писал Фрейд по этому вопросу: «Глубоко укоренившаяся вера в психическую свободу и выбор… совершенно не научна и должна уступить место утверждениям детерминизма, который управляет психической жизнью». Ролло Мэй очень точно назвал эту позицию «крахом личной ответственности».

Третья сила в психологии – гуманистическое направление, наконец, поместила причину человека внутрь него. А. Адлер – один из предтеч гуманистической психологии (хотя в учебниках его теорию почему-то часто помещают в раздел психоаналитических теорий личности) в своей концепции стиля жизни, которая очень напоминает по смыслу судьбу, признавал, что, хотя стиль жизни формируется в раннем детстве, его можно изменить. Основоположники же этого направления: Маслоу, Гольдштейн и Роджерс считали, что тенденция к развитию человека заложена в нем самом в виде особой потребности (мотива) – самоактуализации. Жизнь человека, таким образом, – это процесс развертывания его потенциала. В наиболее явном виде этот подход реализован Роджерсом, Ш. Бюллер и С. Джурардом, в менее выраженном – Маслоу. Однако в любом случае остается вопрос – что за потенциал, кем он заложен, можно ли его изменить? Будучи существенным шагом вперед в развитии идеи автономности человеческого существа, и возможности управлять своей судьбой это направление гуманистической психологии осталось в сущности преформистским. И это – ключевой момент его расхождений с другим крылом гуманистического направления – экзистенциальным. Настолько ключевой, что после смерти Маслоу, объединявшего своим авторитетом и харизмой эти два направления, был поставлен вопрос о том, существуют ли «две гуманистические психологии или одна» (Д. Роуэен). Нет, конечно и безусловно, экзистенционалисты согласны с тем, что « судьба человека полагается в нем самом » (это цитата из статьи Сартра с говорящим само за себя названием «Экзистенциализм – это гуманизм»). Однако, каким образом человек реализует свою судьбу? А следовательно, каким образом он может (и может ли вообще) ее изменить? Ведь оставаясь на позиции личностно-центрированного подхода нельзя не признать, что он в определенном смысле снимает ответственность с человека за его судьбу: ну, что поделаешь, не заложен во мне такой потенциал. Другая знаменитая цитата из Сартра, можно сказать квинтэссенция экзистенциализма: «Существование предшествует сущности». Для себя я это высказывание часто упрощаю: «Жизнь богаче схем». Это, конечно, не вполне серьезно. Но по большому счету и то и другое означает, что нет никаких заранее заложенных в нас сущностей, т.н. природы, потенциала, которые бы определяли направление и границы нашего развития, нашей судьбы. Наша судьба определяется выборами, которые мы делаем, и этот подход кардинальным образом отличается от личностно-центрированного. У Мамардашвили (хотя его нельзя отнести к экзистенциалистам) есть очень точная мысль по этому поводу: «Мы живем в мире, в котором ничто еще не случилось». Т.е. любой человек в каждый момент своего времени находится как бы в точке большого взрыва собственной вселенной, в особой сингулярности, в которой прошлое не важно и не имеет над ним власти. Это означает, что человек творит себя сам, он есть то, «каким он сделает себя сам». И именно он, а не Бог или иная сущность определяет, а следовательно, несет ответственность за свою судьбу. Для меня лично эта мысль важна еще и потому, что ставит вопрос о вере в совершенно другой плоскости. Есть Бог или его нет – это, в сущности, не важно. Моя жизнь от этого не может измениться. Свою судьбу человек творит сам, «здесь и сейчас» делая свой выбор. Опять Мамардашвили: «Экзистенция – это то, что сейчас здесь ты должен сделать. Она исключает откладывание на завтра или перекладывание на плечи другого… Ты должен сам». Кому? И зачем? Бьюдженталь отвечает на этот вопрос так: себе, ради сохранения собственной аутентичности, цельности, верности себе. Мне глубоко симпатичен такой взгляд на судьбу – она предстает не как нечто предопределенное, заданное, а как то, что человек творит сам. Дать человеку почувствовать себя хозяином судьбы – очень сильный терапевтический ход. Не случайно Бьюдженталь назвал свою терапию «жизнеизменяющей».

Для такого понимания судьбы принципиальной становится проблема выбора. О важности и определяющей роли выбора много писали и Э. Эриксон (стадии психосексуального развития) и Э. Фромм, но в работах психологов экзистенциального направления (Ялом) проблема выбора поставлена в ряд четырех узловых, которые призвана решать психология. По Бьюдженталю, одна из главных целей терапии заключается в том, чтобы помочь клиенту «почувствовать себя… имеющим выбор там, где ранее он испытывал принуждение».

Ролло Мэй рассматривает понятие судьбы в связи с соотношением свободы и детерминизма. Под судьбой он понимает некоторую систему объективных и субъективных ограничений. Новизна его подхода заключается в том, что по его мнению свобода и судьба взаимосвязаны и взаимообусловлены. Рост свободы расширяет поле взаимодействия человека с миром, что потенциально может привести к увеличению детерминирующих факторов. С другой стороны, хорошее знание своих ограничений (а здесь, кстати, он признает полезность психоанализа) может способствовать более качественному выбору в будущем. В похожем ключе решает проблему соотношения свободы и детерминизма Гринниг. У человека есть три возможные реакции. 1) это утверждение свободы без границ, вплоть до вседозволенности; 2) бегство от свободы и выбора, описанное Фроммом; 3) экзистенциальный выбор – исследование и расширение свободы через осознание межличностного и физического контекста и условий свободы, самоутверждение с одновременным признанием собственной конечности, уважение к другим людям и к их возможностям, пусть даже ограниченным.

Виктор Франкл говорил, что «упрямство духа» помогает нам преодолеть ограничения (наследственность, влечение, среда). Но это так называемая негативная свобода. Для построения своей судьбы недостаточно быть свободным «от». Столь, же важно, а может быть и еще важнее, быть свободным «для». Экзистенциальные психологи, прежде всего Франкл, Ялом, Бьюдженталь, Мадди сделали много для прояснения психологического содержания термина «позитивная свобода».

Свобода творить свою судьбу – не бесспорный дар. Он предполагает ответственность за свой выбор, и принятие связанных с ним минусов. Например, выбирая свободу и будущее, мы выбираем вместе с тем и тревогу (Мэй, Мадди): «Появление свободы тесно связано с тревогой: возможность свободы всегда вызывает беспокойство, и способ встречи с тревогой определяет, пожертвует ли человек свободой или утвердит ее». Однако мне представляется, что концепция активности в построении своей судьбы в экзистенциальной психологии не только отличается глубоким оптимизмом по отношению к человеку и поэтому гуманистична, она также весьма практична. Во всяком случае, я теперь точно предпочту тревогу чувству вины. Я и раньше подозревал о существовании такого рода оппозиции, но С. Мадди выразил это весьма выпукло. Это еще раз подтверждает любопытную мысль Франкла о том, что экзистенциальная психология – это психология взрослого, помогающая правильно оценивать и принимать вызовы нашей жизни: «мужество быть» и «отвагу выбирать».

Исторической действительности определяет содержание и «Тихого Дона» и «Поднятой целины». В романе «Они сражались за Родину» отчетливо проступает та же высокая цель - раскрытие в Отечественной войне подвига народа. ГЛАВА 2. ИЗОБРАЖЕНИЕ НАРОДНОГО ХАРАКТЕРА ВОЙНЫ В РАССКАЗЕ М.ШОЛОХОВА «СУДЬБА ЧЕЛОВЕКА» 2.1 Особенности композиции рассказа. Панорама Великой Отечественной войны в рассказе М.А. ...

Случайно помнит о геройской гибели капитана Миронова. Случайно Гринев присутствует на казни Пугачева. Случайно эти записки попадают в руки «издателя», под маской которой скрывается сам Пушкин. Тема судьбы прослеживается, как мне кажется, следующим образом: - во-первых, стечение случайных обстоятельств в жизни героев - во-вторых, судьба представлена, как некая стихия, природная или историческая...

Покорность судьбе. Cтоики

Второй эллинистической школой была стоическая. В Древней Греции очень распространенным архитектурным сооружением были портики – открытые с нескольких или со всех сторон беседки с колоннами, которые были защищены от солнца и продуваемы ветром. В одном из таких портиков под названием Stoa в Афинах философ Зенон из города Китион основал свою философскую школу, получившую название стоической, представителей же ее называют стоиками.

Человек, полагал Зенон, является частицей мироздания. Что больше: часть или целое? Конечно же, целое. А что чему подчиняется: часть – целому или же целое – части? Конечно же, часть подчиняется целому. Каждый из нас поэтому подчиняется мирозданию, малым элементом которого он является. Было бы смешно думать, говорит Зенон, будто бы отдельный человек был могущественнее мирового целого и делал бы с ним что угодно по своему собственному произволу. Все как раз наоборот: никто не может заставить весь мир подчиняться чьим-либо желаниям, однако мировое целое постоянно диктует нам свою волю, определяет нашу жизнь, формирует наш путь. Оно является судьбой, или роком, который от нас не зависит и которому мы не можем не подчиняться. Человеческая жизнь подобна мельчайшей частице в огромном смерче пыли, которая сама по себе ничего не значит и вместе с миллионами других таких же частиц несется в неведомом ей направлении.

Такое воззрение является фаталистическим. Ведущему нас року, считают стоики, бесполезно противостоять или сопротивляться: можно сколько угодно не соглашаться с его волей, но в любом случае все произойдет так, как запланировано и предопределено, независимо от наших желаний. Формула стоической философии представлена знаменитым высказыванием: «Желающего судьба ведет, нежелающего – тащит». Человек совершенно несвободен и всецело пребывает в распоряжении внешних и не зависящих от него сил. А вернее, свобода состоит в том, чтобы понять их замысел и добровольно его выполнять, подчиняться своей судьбе и следовать предначертанному.

В чем же тогда заключается стоическое счастье? Понятно, чем положительна волюнтаристическая модель Эпикура: каждый совершенно свободен и сам распоряжается своей жизнью. Но что хорошего в том, что от человека ничего не зависит и за него все заранее предрешено? Результатом фаталистического миропонимания является полная свобода от всякой суеты, пустых хлопот и волнений. Тот, кто считает, что все в его власти, обязательно ставит перед собой какие-то цели и задачи, к чему-то стремится и чего-то избегает, радуется, если у него получается задуманное, и печалится, если что-то не удается, а главное, он постоянно что-либо должен: одно – делать, другое – нет, быть таким-то, не быть другим, добиваться неких результатов, а потому – напрягаться и беспокоиться.

Тот же, кто считает, что от него ничего не зависит, не будет ни к чему стремиться и чего-то желать. Его жизнь совершенно свободна от волнений, забот и тревог. Если человек – всего лишь игрушка в руках мирового рока и его собственные желания ничего не значат и абсолютно бессмысленны, то зачем ему волноваться и тревожиться, думать, решать и предпринимать что-либо, – за него все уже давно решено, а он не в силах ничего изменить. Такой человек будет абсолютно спокоен и безмятежен, ни положительные, ни отрицательные эмоции не смогут пробраться в его душу. Что бы ни происходило вокруг, он будет смотреть на все равнодушным взором, никак не оценивать совершающееся, мудро безмолвствовать и хранить невозмутимость. Поскольку человек при таком взгляде на вещи сам себе не принадлежит, то и жизнь его также не принадлежит ему, и с ней можно запросто расстаться. Одной из основных добродетелей стоиков является способность спокойно и мужественно встретить собственную смерть. Стоическое счастье, таким образом, заключается в полном безразличии ко всем жестоким превратностям судьбы, какими бы ужасными они ни были.

Из книги Философский словарь разума, материи, морали [фрагменты] автора Рассел Бертран

117. Покорность Впрочем, покорность тоже играет роль в достижении счастья, и эта роль не менее существенна, чем роль усилия. Хоть умный человек не будет сидеть сложа руки, если может предотвратить несчастье, но он не станет понапрасну тратить время и эмоции, когда оно

Из книги Слова пигмея автора Акутагава Рюноскэ

ПОКОРНОСТЬ Покорность – это романтическое раболепие.

Из книги Размышления автора Апшерони Али

О СУДЬБЕ Наша судьба способна улучшаться вследствие приложения к этому усилий. С течением времени люди раскаиваются почти во всем, что делали, за исключением тех редких случаев, когда они по назначению употребили разум. Люди привыкли выдавать свои ошибки за

Из книги Краткая история философии [Нескучная книга] автора Гусев Дмитрий Алексеевич

4.2. Покорность судьбе (стоики) Второй эллинистической школой была стоическая. В Древней Греции очень распространенным архитектурным сооружением были портики – открытые с нескольких или со всех сторон беседки с колоннами, которые были защищены от солнца и продуваемы

Из книги Любители мудрости [Что должен знать современный человек об истории философской мысли] автора Гусев Дмитрий Алексеевич

Стоики. Покорность судьбе Второй эллинистической школой была стоическая. В Древней Греции очень распространенным архитектурным сооружением были портики – открытые с нескольких или со всех сторон беседки с колоннами, которые были защищены от солнца и продуваемы ветром.

Из книги Разговоры ученого с Учителем автора Зеличенко Александр

Разговор 20-й. О развитии и судьбе у. Итак, человек появляется на Земле, чтобы развиваться. Но почему судьба одних благоприятна, а других -- так неблагоприятна для развития? Почему жизнь одного наполнена счастливыми, а другого -несчастливыми событиями? У. Жизнь каждого

Из книги Умирание искусства автора Вейдле Владимир Васильевич

Из книги Задача России автора Вейдле Владимир Васильевич

УМИРАНИЕ ИСКУССТВА Размышление о судьбе художественного

Из книги Мысли автора Паскаль Блез

4. Покорность и разумение 452. Если бы что-то делать стоило лишь ради сулящего несомненный успех, ради веры ничего не стоило бы делать, ибо подобной несомненности в ней нет. Но сколько мы делаем такого, что отнюдь не сулит несомненного успеха: взять хотя бы морские

Из книги Восстание масс (сборник) автора Ортега-и-Гассет Хосе

V. Пример и покорность В стихийно сложившейся и, к несчастью, повсеместно господствующей примитивной социологии бытуют превратные представления о массе и меньшинстве, когда под первой понимается совокупность экономически беспомощных классов, а под второй - вершина

Из книги Итоги тысячелетнего развития, кн. I-II автора Лосев Алексей Федорович

2. Христианское учение о судьбе Христианство тоже учило о судьбе и даже во многом совпадало с античной теорией. Если провидение совершенным образом воплощалось в материи, то такое материальное воплощение провидения, конечно, считалось вполне естественным и ничего

Из книги Философские диалоги автора Бруно Джордано

О жизни и судьбе Джордано Бруно Мы надеемся, что все сказанное выше будет полезным, для того чтобы принять ближе к сердцу судьбу и дело Титана эпохи Возрождения, великого философа, поэта, ученого и мистика Джордано Бруно. О нем часто говорят, что он родился раньше своего

Из книги Сравнительное богословие. Книга 3 автора Коллектив авторов

Рассказывает основатель инновационной школы энергоинформационной психологии, доктор, энерготерапевт Наталья Кальма.

От чего зависит судьба человека

Что такое судьба? Судьба — это совокупность событий, происходящих в жизни человека. Судьба — это наше прошлое, настоящее и будущее. Что же определяет линию человеческой судьбы? На этот счёт существует разные точки зрения. Кто-то считает, что судьба определена человеку с рождения, и что на "роду написано, то и будет" . Кто-то считает, что свою судьбу человек создаёт сам. Самое интересное, что когда речь идёт о личной жизни, то здесь человек часто надеется на счастливый случай. И здесь многие как раз верят в судьбу, которая написана "свыше". А вот в сфере финансовой человек чаще всего надеется на свои силы и верит, что нужные ему события сложатся именно благодаря его усилиям. Какая же из двух точек зрения верна? Давайте будем разбираться.

Каждый человек по-своей сути является энергоинформационным существом. То есть каждый человек состоит из определённого количества энергии и вся энергия человека несёт в себе различную информацию, состоящую из событий, прожитых человеком и эмоциональных реакций на эти события. Все это вместе называется личным жизненным опытом человека. И весь этот личный жизненный опыт формируется вокруг человека в его собственной биополевой структуре, которая функционально несёт в себе три составляющих: функцию воспринимать/отдавать, функцию накапливать и функцию осознавать.

Личная энергия человека определяет не только его внутренне состояние, но и также его внешнюю жизнь. Ибо человек, взаимодействуя с пространством постоянно, излучает эту энергию посредством своего биополя и пространство также соответственно реагирует, действуя по принципу подобия. Здесь работает очень простой принцип: "Что посеешь — то и пожнёшь".

Человек взаимодействует с окружающим пространством постоянно, и происходит это 24 часа в сутки. Человек абсолютно не закрыт от окружающего пространства. Вся энергия/информация, которая поступает в биополе человека, делится на два типа — позитивная и негативная.

Выяснить, какая энергия излучается человеком в данный конкретный момент и какие соответственно после этого будут последствия, на самом деле очень сложно, потому как взаимодействие человека с пространством происходит не только осознанно, но и неосознанно. Любая энергия проявляется посредством эмоций человека. И здесь, казалось бы, всё очень просто. Если эти эмоции положительны, то и энергия тоже является положительной. Однако проблема состоит в том, что человек осознает далеко не все излучаемые им эмоции. Большая их часть исходит от человека в пространство подсознательно, поэтому увидеть, какую энергию, положительную или негативную, человек излучает в данный конкретный момент на все 100% практически невозможно.

Почему происходит именно так?

А происходит это по причине того, что большая часть излучаемой энергии человеком происходит из его Поля Подсознания, которое является одной из составляющих его биополевой структуры. В Поле Подсознания человека хранится энергия/информация, которую человек не осознает или не помнит. Та энергия-информация, которую человек помнит, хранится в других энергетических полях — в частности в Поле Эмоций и Поле Мысли.

Жизненные обстоятельства очень сильно зависят от того, какие энергии человек получает из Внешней Среды по принципу "магнита", поскольку все, что он излучает, притягивает подобные энергии из Пространства. И поскольку человек не видит энергетически процесс своего взаимодействия с пространством, то он совершенно не может быть защищён от проникновения негативной энергии в его биополе. Таким образом, в его жизни формируются различные неблагоприятные события, причины возникновения которых спрогнозировать и понять невозможно. По причине накопления и хранения негативной энергии в биополе человека, в его жизни случаются разные проблемы, препятствия, трудности, которые необходимо все время решать и преодолевать. Эти трудности и проблемы проявляются и как проблемы со здоровьем, внутренние эмоциональные проблемы, финансовые проблемы, а также проблемы в личной жизни, связанные со взаимоотношениями с людьми.

Таким же образом происходят и благоприятные события. Если человек излучает в Пространство положительную энергию, то и из пространства притягивается точно такая же энергия.

У каждого человека линия жизни складывается определённым образом. И зависит это напрямую от того, с какими энергиями человек родился. Человек не рождается как белый и пустой лист. Ребёнок уже в первые годы своей жизни имеет определённую энергетику и это очень сильно влияет на его характер, на его способности, на его здоровье — физическое и эмоциональное, а внешние условия — это уже только следствие, причиной которых являются те стартовые энергетические условия, с которых человек начинает свою жизнь.

По типу энергетики существуют 4 основных психотипа людей:

"Хронические Страдальцы": "Обстоятельства против меня, у меня нет сил, я хочу, но у меня не получается" .
"Мечтатели": "Не нужно желать многого — прими то, что есть".
"Трудяги": "Если сильно стараться и много трудиться, то у меня все должно получиться" .
"Успешные": "Я могу, всё в моих руках" .

Опишу в общих чертах характеристику каждого психотипа.

Отличительная характерной чертой "Хронического Страдальца" является тенденция обвинять в своих бедах всех, кроме себя и чувство саможалости. Делают они это вынужденно, в силу своего состояния, во многих случаях даже не понимая этого, а если и понимают и опять же стараются что-то изменить, то у них это практически никогда не получается. Поскольку никто не знает, каково же реальное положение страдальца относительно состояния его энергетики, то его и не понимают. Не понимают, почему такой человек все время находит какие-то причины, чтобы ничего не делать. То есть получается парадокс, с одной стороны он говорит о своих проблемах, а с другой стороны совсем ничего для их решения не предпринимает. И люди, которые пытаются ему помочь, не могут понять, что же происходит. Вроде бы и выход есть, а он его не видит. "Хронический Страдалец" в определённом смысле "зациклен" на своих страданиях и не склонен кого-либо слышать. Такие люди имеют склонность к проявлению агрессии с самого рождения и если они попадают в цепь неблагоприятных событий, то их негативная эмоциональность может проявить себя во всей своей полноте.

Судьба такого человека состоит из большого количества неблагоприятных событий, трудностей и препятствий. И если такой человек имеет в окружении людей другого психотипа, то по отношению к ним он часто выступает в роли "энергетического вампира.

Характерной чертой "Мечтателя" является тенденция само-обманываться, просто надеяться на лучшее в тех ситуациях, когда нужно что-то кардинально менять, тенденция выдавать желаемое за действительное, верить, что лучшее все ещё впереди и т.д. "Мечтатели" в общем и целом настроены воспринимать жизнь такой, какая она есть, ничего в ней не меняя. В силу своей энергетики "Мечтатель" часто не может взять на себя ответственность за какие-либо серьёзные решения, направленные на изменение его жизни. У них нет яркого протеста, как у хронических страдальцев, поэтому жизнь таких людей, в большинстве своём, протекает ровно и с очень небольшими переменами за исключением тех случаев, когда "Мечтатель" попадает в беды и неприятности, преодолевает он их с огромным трудом, поскольку в такие моменты он вынужден делать большее, чем то, на что он способен, и когда, наконец-то, ему удаётся выкарабкаться из этих обстоятельств, он тут же успокаивается, старается вернуться к старому образу жизни, двигаться потихоньку и ничего не менять.

"Трудяга" , в отличие от двух предыдущих психотипов, в силу своей энергетики способен достигнуть достаточно больших и серьёзных целей в своей жизни. Однако у такого человека всегда есть страх, как только он опустит руки, то его жизнь "остановится". Поэтому не может себе позволить отдохнуть и расслабиться. Такой человек рассчитывает только на свои силы, он старается делать все сам и полагаться только на себя. Когда "трудяга" действует, все его внимание и силы направлены на то, чтобы много работать для достижения своих целей. Поэтому наслаждаться жизнью ему просто некогда. Он постоянно в эмоциональном и физическом напряжении. Но часто бывают случаи, когда он обессиливает, и происходить это может даже в те периоды, когда в его внешней жизни все складывается достаточно ровно, он чувствует буквально, что у него нет сил, ни физических, ни эмоциональных. В такие моменты он может ощущать подавленность, так как воспринимает такие периоды не как необходимый отдых, а как вынужденную остановку. Он отдыхает физически, но эмоционально остаётся в сильном напряжении. В такие моменты своей жизни он очень сильно напоминает "хронического страдальца". Но в отличие от "хронического страдальца", который заранее настроен, что у него все равно ничего не получится и обвиняет в своих бедах других, "трудяга" всегда лелеет надежду и стремится сделать что-то, чтобы изменить ситуацию. Характерной чертой "трудяги" в отличие от "страдальца" является тенденция никого не обвинять, а искать выход из сложившейся ситуации. Он постоянно торопится, ведь просто отдыхать и ничего не делать он не может. Отсутствие сил и стремление найти выход вызывает сильный дисбаланс. Поэтому его жизнь очень несбалансированна и состоит из "взлётов" и "падений". Многие не восстанавливаются уже после таких "падений" и остаются больные и обессиленные с большим вопросом в себе: "А что же делать?"

"Успешный человек" — это человек, который имеет достаточно высокий уровень энергетики и поэтому у него практически всегда уверенность, что он на многое способен и может многого достичь. Такой человек эмоционально очень гармоничен, поэтому он считает, что достаточно верить в себя и все тогда получится. Успешный человек в силу своей энергетики способен рассчитывать на свои силы, знает, когда нужно отдыхать, а когда трудиться и, поэтому может в большей степени управлять процессом событий своей жизни. У него достаточно хорошо развита интуиция, поэтому практически каждое событие он может использовать как благоприятную возможность. Поэтому таких людей другие психотипы часто воспринимают как людей везучих. Судьба такого человека складывается, в общем и целом, очень стабильно и его жизненный позитивный настрой позволяет ему успешно преодолевать возникающие на его пути трудности.

Как я уже писала выше, каждый человек уже рождается с определённым уровнем энергетики, что впоследствии и определяет его судьбу. Только если "Хронический Страдалец" совершенно не может управлять своей жизнью, "Мечтатель" и "Трудяга" делают это в небольшой степени, то у "Успешного человека" есть все возможности влиять на ход событий.

Вот и получается, что судьбой может управлять только "человек Успешный". А первым трём психотипам остаётся в большей или меньшей степени довольствоваться тем, что есть.

Но… хотя и человек рождается с определённым психотипом, однако это не приговор.

Вы сейчас прочитали о психотипах людей и уже наверняка попробовали определить свой собственный. Не торопитесь, в жизни каждого бывают моменты проявления удачи. И пока удача благоприятствует, то у человека в жизни все складывается достаточно хорошо и он не может до конца определить свой психотип. Даже "Хронический Страдалец" в период проявления удачи более счастлив, ведь в такие моменты все происходит само и без усилий. Однако удача может отвернуться от человека в любой неожиданный момент и вот тогда и можно с уверенностью определить свой собственный психотип.

Продолжение следует…