Одиннадцать правил накшбанди. Известные адепты ордена Накшбанди

Все сущее на Земле было запрограммировано Аллахом на поминание Его, и каждая молекула произносит tasb īh , слово или молитву в которой оно постоянно возносит хвалу Создателю. Такое поминание является во многом автоматическим, а когда что-то делается машинально вознаграждение за это не настолько велико, как если бы это делалось добровольно. В Англии каждому кто достигает столетнего возраста приходит поздравление от Королевы; конечно это может быть мило прочесть письмо от Ее Величества, но дело в том что это рассылка делалась автоматом – без реального понимание того кому это письмо адресовано – можно сказать, что его значимость не столь велика. Но если же вдруг, кто-то на свое тридцатилетие получит письмо от королевы и в нем будет сказано что она пишет потому что слышала о замечательной работе которую вы выполняете, то тогда такое письмо будет иметь не малую ценность. В тоже самое время, человеческое существо имеет, ко всем прочим желаниям и целям – свободную волю, и люди и джины могут выбирать служить ли им Господу или нет, у них есть выбор повторять ли его священные Имена, и какие именно имена они будут читать. Это делает Зикр и другие виды поклонения людей и Джинов гораздо более важными и более всего любимыми Аллахом, много больше чем от Ангелов. Дело в том что ангелы постоянно заняты и различных видах поклонения и почитания Аллаха, все они непристанно повторяют Его Имена, но наше поклонение и преданность имеет гораздо большую цену в глазах Аллаха несмотря на его скоротечность.

Мы должны попытаться сделать так, чтобы наши сердца и языки постоянно были заняты Зикром. Когда вы принимаете Шейха в качестве своего духовного наставника и проводника, вероятно, он даст вам waz īfah , что является каждодневной практикой и Зикром который вы должны будете делать в течение суток, и который вы должны стараться выполнять регулярно без пропусков. Я уже указывал на важность регулярности и постоянства в своем поклонении, и это Шейх будет смотреть на потенциальные возможности каждого студента и будет давать Вазифа которая будет не слишком сложна и обременительная для него. Не удивляйтесь и не противтесь, если вам предложат более короткую Вазифа чем кому-то другому, просто повинуйтесь Шейху и приложите все усилия чтобы тщательно все исполнять.

Одна из целей ежедневной практики это тренировка сердца и языка студента к постоянному поминанию Аллаха; начав повторять имя Аллах определенное количество раз, через некоторое время он заметит что его сердце и язык повторяют его много больше и с большей легкостью. В Тарикате Накшбанди мы читаем молитвы и главы из Корана до и после обязательных молитв. Если у вас есть достаточное стремление и время читать все эти вещи, тогда делайте, но не перегружайте себя, не стоит принуждать самого себя делать это чтобы через два-три дня забыть и бросить. Сочетание ежедневных практик даваемых муриду Шейхом в сочетании с awrad – ежедневным чтением до и после молитв -, и все дополнительные молитвы, гарантируют искателю достижение самых высоких уровней духовности; все это требует от последователя искренности и постоянства. Все молитвы, суры, дополнительные молитвы насыщенны глубочайшей мудростью и пользой для искателя, и их каждодневное выполнение принесет свои плоды, иншалла.

Во всяком случае, раз в неделю полезно и рекомендуется для муридов собираться для выполнения коллективного Зикра. Существуют разные энергии при выполнении Зикра в одиночку и при Зикре с другими людьми, и при выполнении его сообща мы перезаряжаем наши “духовные аккумуляторы” этими энергиями. Методика выполнения коллективного Зикра различается в разных орденах, и иногда даже можно увидеть разницу между выполнением Зикра в разных ветках одного и того же Ордена. Накшбандийцы сосредоточены на чтении Khatm al -Khwajag ān , серии глав Корана которые мы читаем вместе и посвящаем их душам Khw ājag ān , предшествующим Мастерам Ордена Накшбанди. Во многих местах Khatm al -Khw ājag ān выполняется тихо, и Муриды отсчитывают количество прочтенных глав Корана на маленьких четках. Теперь и прежде действующий Khatm читается в нашем центре в Дамаске. Между тем, когда Шейх Назим приехал в Лондон, и ему приходилось встречаться со множеством людей, которые не могли прочитать сердцем даже простейшие главы Корана, и он позволял им читать вслух, чтобы они смогли выучить их быстрее и чтобы они держали свою концентрацию как можно дольше.

Бахауддин Мухаммад Накшбанди аль-Бухари (да будет свята его душа) является одним из самых больших гавсов (спаситель), имамом Накшбандийского тариката, шейхом, благодатью которого вливается свет познания Аллаха в сердца людей. Он родился 14 числа месяца мухаррам в 718 году по хиджре (1318 г. по григорианскому календарю) в селении Касру-Хиндуван, которое впоследствии стали называть Каср-уль-‘Арифан, расположенном на расстоянии одного фарсаха от Бухары.

В детстве на его лице ясно был виден след святости и свет (нур) благородства. Его мать рассказала: "Когда моему сыну было четыре года, он указал на корову и сказал, что она родит теленка с белой звездочкой на лбу". Через месяц корова родила теленка, как описал Мухаммад Накшбанди.

В начале тарикатским наукам его обучил Мухаммад Баба Саммаси (да будет свята его душа), потом он продолжил обучение у его преемника Сайида Амира Кулали (да будет свята его душа). В действительности он был "увайсом", который воспитан душой (равхани) мавлана ‘Абдуль-Халика Гудждувани (да будет свята его душа).

Его дедушка испытывал огромную любовь и уважение к шейхам и был связан с ними. И всякий раз, услышав про авлия, он приводил своего внука к ним и просил их сделать ему ду‘а.

Со времен шейха Махмуда Инджира Фагнави до времени деятельности шейха Сайида Амира Кулали (да будут святы их души) суфии собирались вместе для исполнения зикра-джахри (громкого зикра), а если оставались в одиночестве, то каждый из них исполнял зикр-хафи (молчаливый зикр). Когда наш сайид Бахауддин (да будет свята его душа) вступил на этот высокий путь (тарикат), он твердо и решительно ограничился зикром-хафи, и даже если сподвижники и ученики Сайида Амира Кулали (да будет свята его душа) приступали к исполнению зикра-джахри, он вставал и покидал их. Такое его поведение производило тягостное впечатление на них и приводило к тому, что некоторые из них плохо думали о нем. А шейх Бахауддин не обращал на них внимания и не беспокоился о том, что те думают о нем. Он был целиком погружен в служение (хидмат) шейху Сайиду Амиру Кулали и старался соблюсти все необходимое для этого, показать свое полное подчинение воле наставника и его приказам. Изо дня в день в душе Сайида Амира Кулали (да будет свята его душа) усиливались внимание к шейху Бахауддину и забота о его воспитании. Он не переставал поддерживать дружбу с шейхом Бахауддином.

Однажды сподвижники и ученики Сайида Амира собрались для строительства мечети. Их количество достигло 500 человек. После завершения работ они все сели вокруг него. Сайид Амир (да будет свята его душа) обернулся к тем ученикам, которые плохо высказывались о шейхе Бахауддине и приписывали ему недостатки и прегрешения перед шейхом Сайидом Амиром Кулали. Шейх Сайид им сказал: "Все, что вы думаете о шейхе Бахауддине, – ложь и неправда. Воистину, Всемогущий Аллах принял его, но вы не знаете об этом. Мой взгляд и моя обращенность к шейху Бахауддину – следствие того, что Всевышний Аллах благоволит к нему и принимает его" . Затем Сайид Амир позвал его, но его не было среди присутствующих. Он продолжал работать, перенося кирпичи для строительства мечети. Когда он подошел к Сайиду Амиру Кулали (да будет свята его душа), тот сказал ему: "О, мой сын! Я исполнил то, что завещал мне сделать шейх Мухаммад Баба Саммаси в отношении тебя". Твоя способность не перестает быть направленной ввысь, а твоя готовность – быть крепкой. Я разрешаю тебе искать знания у других шейхов-наставников. Ты получишь от них пользу (файз) соответственно мощи твоего желания".

Шейх Бахауддин (да будет свята его душа) сказал: "Это указание Сайида Амира Кулали (да будет свята его душа) было причиной моих грядущих испытаний". Он (да будет свята его душа) рассказывал: "Затем я был сподвижником мавляны ‘Арифа Дик Карани семь лет, затем сопровождал мавляну Кусам-шейха (да будут святы их души). Однажды я спал и увидел во сне шейха Хакима-Ата (да будет свята его душа), который был одним из крупнейших турецких шейхов, и он завещал мне быть сподвижником у дервиша. Когда я проснулся, то в моей памяти сохранился образ дервиша. Я рассказал об этом видении своей праведной бабушке, и она сказала мне: "О, мой внучек! Будет для тебя от шейхов-тюрков счастливый удел".

Я не переставал искать встречи с этим дервишем, пока не встретил его в Бухаре. Я познакомился с ним, его звали Халил. Но тогда я еще не добился его дружбы. Я ушел домой, а мои мысли были заняты им. Когда наступило время захода солнца, ко мне пришел человек и сказал, что дервиш Халил (да будет свята его душа) хочет встретиться со мной. Я немедленно принял этот дар приглашения и поспешил к нему. Когда я удостоился чести встретиться с ним, то захотел сообщить о том видении. Он сказал мне по-тюркски: "Я знаю, что ты видел. Нет необходимости в разъяснении". Мое сердце переполнилось симпатией к нему. Благодаря дружбе с ним я погрузился в великолепные состояния (ахвал). Жители Мавераннахра назначили его своим султаном. Я не переставал сопровождать его, и даже в дни его правления испытывал свое погружение в великие состояния (ахвал) . В моем сердце усиливалась любовь к нему. А он усиливал свои старания по моему воспитанию, развитию моих состояний (ахвал) и проявлял искреннее участие в моей судьбе. Я был сподвижником шесть лет в период его правления. В глазах людей я был человеком, преданно выполнявшим все требования шейха. Находясь в состоянии уединения (халват), я был отрешенным от всего мирского и полностью, без остатка, посвятил себя дружбе с шейхом Халилом (да будет свята его душа). Он часто в присутствии своих избранных (хавасс) сподвижников говорил: "Всякий, кто прислуживает мне из желания добиться довольства Аллаха, тот станет великим человеком для людей" . Я знал, что он хотел сказать и о ком хотел сказать. Но через некоторое время он лишился власти, и все изменилось. В мгновение все – величие царства, слуги и свита – пошло прахом. Все это усилило во мне желание быть отрешенным от мирского, избегая занятия мирскими делами. Я вернулся в Бухару и поселился в Зайюртуне".

Бахауддин Накшбанди (да будет свята его душа) трижды совершил хадж – паломничество в Мекку. Во время последнего хаджа он посетил г. Мерв и прожил там некоторое время. Затем он переехал в Бухару и жил в селении Каср аль-‘Арифан, что прежде называлось Каср аль-Хиндуван (Дворец индусов). Слава его как наставника распространилась во все стороны.

Высказывания шейха Мухаммада Накшбанди

Всю свою жизнь Мухаммад Накшбанди (да будет свята его душа) пользовался только дозволенным (халяль). Он говорил, что для суфиев стремление к богатству является грехом. Накшбанди запрещал богослужение (‘ибада), совершаемое ради достижения мирских благ и уважения людей, так же как и исполнение зикра и поста в течение сорока дней на показ. Основой Накшбандийского тариката является познание Аллаха, стремление достичь довольства Аллаха и поминать Его скрыто, сердцем.

В связи с этим он говорил: "Мюрид – это тот, чье скрытое воюет, а явное находится в согласии" . То есть мюрид ведет войну с собственным нафсом, очищая сердце от сомнений и, вместе с тем не давая знать другим о своем состоянии.

Шейх Бахауддин (да будет свята его душа) говорил: "Ничто не принесет такую пользу начинающему мюриду (салику), как усердие, самоунижение и возвышенность стремления. Только придерживаясь этого, я достиг того, чего я достиг" .

Когда шейха Бахауддина (да будет свята его могила) попросили показать чудеса, он ответил: "Наше хождение по земле наряду с наличием всех этих грехов – лучшее из чудес" .

Шейх Бахауддин (да будет свята его душа) рассказывал: "Шейх Абду Сагид ибн Абу аль-Хайр (да будет милостив к нему Аллах) говорил, для мурида лучше реже посещать своего шейха, но постоянно держать его в сердце, чем постоянно пребывать у шейха, хотя в сердце для него нет места".

Шейх Бахауддин (да будет свята его душа) говорил: "Необходимо, чтобы на долю мюрида выпали такие трудности, чтобы он мог их вынести и не утратить свою веру в шейха. Если мюрид из начинающих, то ему разрешается задавать вопросы шейху. Если мюрид будет из имеющих опыт, то ему уже не следует задавать вопросы наставнику".

Если мюрид говорит о макамах, на которые он не поднялся и которых нет в нем, Аллах не дает ему подняться на этот макам и лишает его чести достичь этого уровня.

Шейх Бахауддин (да будет свята его душа) говорил: "Люди Аллаха [суфии] несут бремя и тяготы людей, чтобы люди, благодаря им [суфиям], очистились и заслужили честь сблизиться с авлия Аллаха. Нет ни одного авлия, на сердце которого не направлен взор Аллаха, независимо от того знает об этом суфий или нет. Всякий, кто встретит подобного суфия, удостоится благословенной благодати от этого божественного взора". Он говорил: "Зеркало каждого суфийского шейха имеет две стороны, а у нашего зеркала шесть сторон!"

Еще он говорит: "В Накшбандийском тарикате имеются три адаба:

Во-первых, адаб по отношению к Великому и Всемогущему Аллаху, совершаемый для того, чтобы мюрид и внешне, и внутренне был целиком подготовлен для поклонения Аллаху, следуя Его предписаниям и сторонясь того, что Он запретил, и всем своим существом отказываясь от всего, кроме Всевышнего Аллаха.

Во-вторых, адаб в отношении Посланника Аллаха – Пророка Мухаммада (мир ему и благословение). Для этого мюриду следует погрузиться в состояние осмысления повеления Пророка Мухаммада (мир ему и благословение) своему уммату: "Руководствуйтесь в жизни и религии моими предписаниями и заповедями"; заботиться об обязательности исполнения повеления Пророка (мир ему и благословение) во всех состояниях (ахвал) и знать, что Пророк Мухаммад (мир ему и благословение) посредник между Создателем и Его творениями и что все находится в Его власти и распоряжении.

В-третьих, адаб в отношении шейхов-наставников. Он состоит в необходимости следования мюрида за шейхами, повинуясь им во всем, так как это послужит причиной и средством следования повелениям, оставленным мусульманам Пророком Мухаммадом (да благословит его Аллах и пнриветствует). Шейхи достигли степени, позволяющей им призывать к Всевышнему Аллаху. Поэтому мюриду следует внимательно следить за состояниями (ахвал) шейхов, подражать им в ахвал и придерживаться их образа жизни, независимо от того, находится мюрид рядом с шейхом или нет.

Шейх Бахауддин (да будет свята его душа) говорил: "Необходимо, чтобы обучение исполнению зикра [зикр-талкин] проводил совершенный наставник (муршид) с целью достичь реального результата от обучения зикру". Он говорил: ""Азизан, то есть наш сайид шейх "Али Рамитни, владел двумя способами зикра – зикр-джахри (громкий зикр) и зикр-сирр (т.е. зикр-хафи, тайный, произносимый суфием про себя). Я выбрал из них зикр-хафи (зикр-сирр), потому что этот вид зикра более сильный и более подходящий".

Шейх Бахауддин (да будет свята его душа) говорил: "Наставник (муршид) должен знать состояния (ахвал) мюрида в прошлом, настоящем и будущем времени, чтобы суметь воспитать его должным образом. Мюрид тоже должен контролировать свое состояние (хал) во время общения с одним из "возлюбленных Аллаха" [шейхов]. Затем мюрид должен сравнить период своего сопровождения шейха с прошлым периодом своей жизни. Если мюрид обнаружит в себе изменение и переход в сторону совершенства, то пусть он сделает общение и дружбу с этим шейхом своей обязанностью и долгом".

Один крупный ученый Бухары спросил шейха Бахауддина (да будет свята его душа): "Каким образом достигается хузур во время намаза?" Он ответил: "Для этого раб Аллаха должен употреблять дозволенную пищу (халяль), помнить об Аллахе не только в намазе, но и вне его, во время омовения (вуду) и произнесения такбира ("Аллаху Акбар") [перед вступлением в намаз]" .

Для испытания шейха Накшбанди (да будет свята его душа) пришли алимы явных знаний, которые всегда проявляли недоверие к нему. Их было 13 человек. В то время шейх находился в уединении, в пещере, которая вмещала только одного человека. Его посуда тоже была рассчитана на одного человека. Он завел всех 13 человек в пещеру и накормил. Когда они уходили, один из них сказал: "Мы так ничего и не спросили у него". На что другой ответил: "Разве тебе не хватило того, что он всех нас завел в эту маленькую пещеру и накормил из этой маленькой кастрюли. Чего же ты еще хочешь?".

Он (да будет свята его душа) говорил: "Если мы будем обращать внимание на недостатки друзей, то останемся без них" .

Шейх Накшбанди (да будет свята его душа) учил: "Мюрид, находясь в одиночестве, не может делать того, что он не делает при людях, т.е. он должен вести себя так, как будто Аллах постоянно наблюдает за ним. Чтобы постичь мой тарикат, мюрид должен стараться следовать устазам".

К Бахауддину (да будет свята его душа) часто приходили гости, и он ел вместе с ними, не давая им знать о посте. Он говорил: "Когда сподвижники Пророка (мир ему и благословение) посещали друг друга, они не расставались, не поев хотя бы немного. Из адабов поста является сокрытие того, что ты постишься".

Также он (да будет свята его душа) говорил: "Озлобление в тарикате считается большим грехом. На горе Лубнан, говорят, есть маленький цветочек. Семена этого цветка настолько малы, что их не может видеть человек даже с самым хорошим зрением. Нанесший мусульманину обиду размером с это семечко, не является последователем моего тариката, если он не попросит прощения и не покается" .

Более того, шейх Накшбанд (да будет свята его душа) как-то сказал: "Пусть мне еда будет запретной (харам), если мои мюриды не достигнут всех макамов (положений) раньше мюридов Абу Язида Бастами". (Имеется ввиду, что конечное положение других тарикатов является начальным уровнем Накшбандийского). Он (да будет свята его душа) говорил: "Я просил Аллаха, дать мне самый короткий путь постижения, познания Аллаха, и Он ответил на мою просьбу, и таковым является мой тарикат. Еще я просил Аллаха дать мне тот путь, после вступления в который обязательно достигнешь познания Аллаха. И Аллах дал мне это тоже".

Истории, связанные с шейхом Мухамммдом Накшбанди

Этот благословенный человек семь лет пас скот. Он заботился о скотине, кормил и поил ее. Бахауддин (да освятит Аллах его душу) ставил себя на самый низкий уровень. В течение следующих семи лет ремонтировал дороги. Он был очень гостеприимным, почитал своих гостей, расспрашивал их обо всем, интересовался их трудностями, проблемами.

Он (да будет свята его душа) не чуждался бедных и бедности, учил и своих сподвижников не стремиться к богатству и зарабатывать только дозволенную (халяль) еду, ссылаясь на слова Пророка Мухаммада (мир ему и благословение), который говорил, что поклонение Аллаху состоит из 10 частей: девять из них – это зарабатывание пищи халяль, а десятая часть – все виды поклонения Аллаху. Шейх Бахауддин говорил, что благодаря этому он добился всего, чего он достиг. Он (да будет свята его душа) своими благословенными руками готовил пищу для бедных [мюридов] и сам прислуживал им за столом. Если они собирались вместе для принятия пищи, он призывал их находиться в состоянии хузура. И всякий раз, когда кто-нибудь из них хотел съесть кусок пищи, не думая при этом об Аллахе, шейх Бахауддин выводил его из этой забывчивости путем кашфу и мешал есть в состоянии забвения по отношению Аллаху. Шейх Бахауддин (да будет свята его душа) говорил при этом: "Основа богоугодных деяний – дозволенная (халяль) пища, которая съедается в состоянии хузура. Только таким образом раб Аллаха достигает состояния присутствия у своего Господа во всякое время, особенно во время молитв".

Если шейха Бахауддина (да будет свята его душа) посещал кто-нибудь из его любимых друзей, то он сам прислуживал ему, проявлял всяческую заботу, самым лучшим образом ухаживал за верховым животным гостя, своими благословенными руками предлагая ему воду и корм, чтобы гость не беспокоился о животном, потому что Пророк Мухаммад (мир ему и благословение) говорил: "Правоверный заботится о своем животном, а лицемер (мунафик) заботится о своем животе" . Шейх Бахауддин (да будет свята его душа) говорил, что, по словам людей, шейх ‘Али Рамитни (да будет свята его душа) сначала заботился о верховом животном гостя, приговаривая: "Это животное способствовало прибытию гостя ко мне и тем самым оказанию мне чести".

Шейх Накшбанди (да будет свята его душа) часто повторял: "Тот, кто не увидит себя ниже Фир‘авна (Фараона), не является моим последователем".

У шейха Бахауддина (да будет свята его душа) было много верных халифов и у каждого из них также было много халифов, обладателей чудес.

Шейх Аляутдин (да будет свята его душа) вспоминал, что шейх Бахауддин (да будет свята его душа) приказал Амиру Хусейну собрать много дров. Дело было зимой. Когда он закончил собирать дрова, то на другой день Аллах наслал на землю снег, который выпал в 40 раз больше обычного. Затем шейх Бахауддин (да будет свята его душа) отправился в Хорезм. В услужении у него был шейх Шади. Они дошли до реки Хаарам, и здесь шейх Бахауддин (да будет свята его душа) велел шейху Шади перейти по воде на другой берег. Тот испугался. Шейх Бахауддин несколько раз приказал ему, но тот не послушался. Тогда шейх Бахауддин посмотрел на него своим взглядом, и шейх Шади на миг потерял сознание. Придя в себя, он заметил что его ноги находятся на поверхности воды, и он пошел по воде, а шейх Бахауддин за ним. Когда они перешли реку, шейх Бахауддин спросил его: "Посмотри, промокли ли твои туфли?" Шейх Шади посмотрел на свою обувь и не нашел никаких следов воды (благодаря силе Всевышнего Аллаха)".

Как-то один из учеников шейха Бахауддина позвал его к себе в Бухару. Когда прозвучал призыв к вечернему намазу, шейх Бахауддин (да будет свята его душа) спросил Мавляну Наджмуддина Дадарика: "Ты будешь исполнять все, что я прикажу тебе сделать?" Тот ответил: "Да". Шейх спросил: "А если я прикажу тебе совершить воровство, ты сделаешь это?" Тот ответил, что нет. Шейх спросил его: "Почему?" Тот ответил: "Потому, что только Всевышний Аллах вправе простить раба, совершившего проступок. Этим правом не обладают люди, рабы Аллаха". Шейх Бахауддин (да будет свята его душа) сказал: "Если не будешь исполнять то, что мы велим тебе сделать, то ты не сможешь сопровождать меня". Мавляну Наджмуддина охватил сильный страх. Он высказал раскаяние, сожаление и желание больше не противиться приказам шейха. Все присутствовавшие обрадовались, стали утешать его и просить шейха простить его. И шейх простил Мавляну Наджмуддина, а затем он (да будет свята его душа) вышел со двора, а Мавляна Наджмуддин и еще несколько учеников отправились за ним для оказания службы шейху. Они отправились в квартал Баб в Самарканде. Шейх Бахауддин указал на дом и приказал: "Пробейте в стенах этого дома отверстия и в таком-то месте найдете мешок с вещами. Принесите его!" Они сделали так, как он приказал. Затем все они отправились в суфийскую обитель (завию) и там расположились. Через час они услышали лай собак. Шейх (да будет свята его душа) отправил Мавляну Наджмуддина и еще нескольких учеников в тот дом, где они обнаружили воров, которые копались в стенах дома, но ничего там не находили. Воры сказали друг другу: "Другие воры пришли раньше нас и взяли то, что было в доме". Сподвижники шейха (да будет свята его душа) удивились происшедшему. Хозяин дома был в саду, за городом. Утром шейх отправил ему со своим мюридом те вещи и велел передать, что "бедные" (суфии) приходили в его дом, сделали это дело и спасли его вещи от воров. Затем шейх посмотрел на Мавляну Наджмуддина и сказал: "Если бы ты исполнил мой приказ с самого начала, то ты бы постиг глубокую мудрость".

Шейх ‘Ариф Дик Карани (да будет свята его душа), один из лучших халифов сайида Амира Кулали (да будет свята его душа), рассказывал: "Однажды мы отправились для посещения шейха Бахауддина в Каср аль-‘Арифан. Когда мы возвращались в Бухару, за нами шла группа нищих. Один из них шел и порицал шейха Бахауддина (да будет свята его душа). Мы сказали этому человеку: "Ты не знаешь шейха хорошо и тебе нельзя плохо думать и неучтиво отзываться об авлия!" Он не послушался. И тут же оса, залетела ему в рот и ужалила. Его пронзила сильная и нестерпимая боль. Мы сказали ему: "Это из-за твоего неучтивого и дурного мнения о шейхе". Он сильно заплакал. Затем он покаялся, взмолился о прощении и тот же час избавился от боли.

Шейх ‘Аляуддин ‘Аттар (да будет свята его душа), рассказывал: "Когда приблизился час смерти шейха Бахауддина (да будет доволен им Аллах) мы читали суру "Ясин" из Корана. Когда мы дошли до половины суры, ослепительно засияли лучи света. Мы были заняты чтением прекрасных слов Аллаха. После этого он перестал дышать". Шейх (да будет доволен им Аллах) умер во вторник, ночью, третьего числа месяца раби"уль-авваль 791 года хиджры (1389 г. григорианского календаря) в возрасте 73 лет. Он был погребен в саду на месте, которое он сам заранее указал еще при жизни. Его последователи соорудили большой купол над его могилой, разбили сад и построили большую мечеть. Многие правители передали в вакф большие богатства и приложили много усилий в заботе о его наследии и возвеличивании его деяний. До сих пор его могила остается местом, где люди просят благодати, радуются, ступая по земле, где когда-то ходил он, и прибегают к его помощи. Пусть Всевышний Аллах поможет нам получить его помощь!

У шейха Бахауддина (да будет свята его душа) было много верных халифов. И самым величайшим шейхом, к которому перешла тайная благодать этой благородной линии – генеалогии от шейха Бахауддина Шаха Накшбанда, является сайид, шейх ‘Аляуддин ‘Аттар (да будет свята его душа).

3087 просмотров

Орден Накшбанди (Накшбандия)

Основатель ордена - Шейх Бахауддин Накшбанд

Хазрат Бахауддин Мухаммад ибн Мухаммад Бахауддин Накшбанд аль-Бухари прославившийся на весь мир как «Хаджаи Бузург» (Великий Хаджа), «Шах Накшбанд» родился в 1318 году в селении Касри Хиндуван близ Бухары, здесь же в 1389 году похоронен. Предводитель святых, Полюс времени, великий наставник, возродивший заветы Пророка Мухаммада, да пребудут с ним мир и благословение Аллаха, основатель суфийского ордена Накшбандия (Накшбанди) Хазрат Бахауддин ведёт своё происхождение по линии отца - от Хазрати Али, да пребудет с ним довольство Аллаха, а по линии матери - от Хазрата Абу Бакра Сиддика, да пребудет с ним довольство Аллаха.

Перу Хазрата Бахауддина принадлежат трактаты «Хаётнама» (Книга жизни), «Далил ул-ашикин» (Свидетельство влюблённых), «Аврод» (Покровы). Среди многочисленных учеников и продолжателей духовной традиции Хазрата Бахауддина Накшбанда наиболее известны Хазрат Алауддин Аттар, Хаджа Порсо Бухари, Мавлана Мухаммад, Хаджа Мусафир Хорезми и другие. Хазрату посвящены книги Хаджи Порсо «Макомати Бахауддин Накшбанд», «Алфоси Кудсия», трактат Мухаммада Бакира «Макомати Хаджа Бахауддин Накшбанд» (Ступени суфийского пути). С большим почтением о Хазрате писали Джами, Навои, Али Сафи, Махдуми Аъзам, Хаджа Ахрор и другие авторы. Зятем Хазрата был Алауддин Аттар, а внуком Хасан Аттар.

На месте погребения Хазрата Бахауддина правитель Бухары Абдулазизхан в 1544 году построил дахму (мавзолей) и ханаку (обитель дервишей и паломников). Мать правителя Абулфайзхана в XVIII веке возвела мечеть с двумя айванами (террасами), а в ХIХ веке Хаким Кушбеги Амир Насруллах построил ещё одну мечеть. Минарет (башня) построен в 1720 году. Саккохана считается сооружением ХХ века. В ней хранилась чистая питьевая вода.

Во времена воинствующего атеизма эта святыня была в состоянии запустения и постепенно превращалась в руины. После обретения независимости в ознаменование 675-летия Бахауддина Накшбанда в 1993 году святыня была отреставрирована. Большие работы по благоустройству были проделаны в 2003 году. Были восстановлены ворота Диловар. С южной стороны мемориального комплекса была построена дарвазахана (входное помещение) с высоким куполом. С восточной и западной стороны от могилы Хазрата по старинным образцам были воссозданы богато декорированные айваны – террасы. Обширный сад соединил в единую композицию священное погребение Хазрата Бахауддина и место погребения его праведной матери.

В мемориальном комплексе отреставрировали Дахмаи Шохон (Некрополь правителей). Здесь покоятся правители из династий Тимуридов, Шейбанидов, Аштарханидов.

Источник http://naqshband.uz/orden/2000.1.40

Накшбанди (перс. نقشبندی) - суфийский тарикат, названный в честь одного из своих знаменитых шейхов Бахауддина Накшбанда, мавзолей которого находится в Бухаре и является местом активного паломничества. Духовная генеалогия шейхов ордена восходит к Мухаммаду. Учение тасаввуфа (суфизм) осталось в наследие от пророков. Каждый великий пророк, очищая своё сердце «зикром» (вспоминовением) Аллаха, неукоснительно выполнял Его повеления и,трудясь своими руками, ел свою чистую предназначенную ему долю. К примеру, Адам занимался земледелием, Идрис - портняжным ремеслом, Давид (Дауд) - кузнечным делом, Моисей (Муса) и Мухаммад были пастухами. Позднее Мухаммад стал заниматься торговлей. Монашество же (аскетизм) Всевышний Аллах не повелевал, но люди сами выдумали его, о чём Всевышний Аллах гласит:
И вслед за ними Мы других посланников послали,
За ними - Ису, сына Марйам,
Которому Евангелие дали.
И души тех, которые пошли за ним,
Мы пропитали состраданием и милостью (к собратьям).
Но жизнь монашескую,
Что они измыслили себе,
Мы не предписывали им.
Они же делали сие в угоду Богу,
Хотя это была не та угода,
Какую надлежало им блюсти.
Мы тем из них, которые уверовали (в Бога),
Послали должную награду.
Но стали многие из них (Господнему Закону) непослушны.
(Сура «Железо», 27-й аят).

Пророк говорят: لا رهبانيّة في الاسلام «В Исламе монашества нет». Официальный сайт ордена Накшбандия

Практика

1 «Хуш дар дам» هوش در دم (Ум в сердце, дыхании) «хуш» - ум, «дам» - дыхание. Основа дыхания – сердце. Пророк говорят: العقل في القلب «Ум в сердце». Каждое исторгаемое нами дыхание не должно быть невежественным, но должно быть осознанным и приносящим усладу. То есть, каждое дыхание от выдоха до вдоха должно быть с памятью об Аллахе. Всевышний Аллах гласит:
Он - Тот, Кто небеса и землю сотворил
За шесть (небесных) дней
И утвердил Свое державие на Троне.
Он знает, что уходит в землю
И что выходит из нее;
Он знает, что нисходит с неба
И что стремится к небесам.
И где б вы ни были, всегда Он с вами
И зрит незримо все, что делаете вы.
(Сура «Железо», 4-аят).

Следовательно, с тем, кто не забывает об Аллахе, то есть, осознаёт каждое дыхание, с тем пребудет Аллах.
Принцип «Хуш дар дам» Алишер Навои воспел так:
«Чтобы напастей на пути не повстречать,
Ум от дыханья ты не должен отдалять».

2 «Назар дар кадам» نظر در قدم (Взгляд на шаг). Смысл этого أن لا يمشي في معصية الله Не вступать на путь, ведущий к греховности перед Аллахом, не ходить по нему (пути), обдумывать свой шаг.
Всевышний Аллах гласит:
Кто ж лучший проводник -
Кто, пресмыкаясь, бьет челом о землю
Иль тот, кто шествует по праведной стезе?
(Сура «Власть», 22-аят).

В другом священном аяте говорится:
И не ходи ты горделиво по земле -
Тебе ее не разверзти на части
И гор по росту не достичь.
(Сура «Ночной перенос», 37-аят).

Каждый шаг, не забывая Аллаха, отдавать отчёт за совершённые поступки.
«Ты взор от поступи своей не должен отдалять,
Коль почву под ногами на Пути не хочешь потерять».
(Алишер Навои)

3 «Сафар дар ватан» سفر در وطن (Путешествие по Родине) путешествие, переход соискателя-салика от человеческих качеств к ангельским качествам, от плохих качеств (гордыня, зависть, лицемерие, жадность) к хорошим качествам (любовь, вера, правдивость, убеждённость в вере); находясь на своей Родине, путешествовать мысленно.

Пророк говорит:
«Будь в мире как странник-путешественник».

Алишер Навои говорит: «По Родине своей ты скромной поступью иди,
Коль хочешь пользу обрести в пути».

«Ты путешествуй, но по Родине своей,
В уединеньи будь, но находясь среди людей».

4. «Хилват дар анджуман» خلوت در انجمن (Находясь среди людей, быть в уединении) الظّاهر للخلق و الباطن للحق то есть, внешней стороной быть с народом и с внутренней стороны быть с Истинным Господом; Хотя самому находиться среди людей, но помыслами и вспоминовением быть с Аллахом, как бы сидя в уединении. В достоверном Хадисе Всевышний Аллах гласит: و من ذكرني في ملاء ذكرته في ملاء خير منهم «Для того, кто, будучи среди людей, вспомянет Меня, того Я вспомяну среди людей лучше их». Общаясь с людьми, быть в собеседовании, разделять с ними их боль означает служить народу на пути снискания довольства ВсевышнегоАллаха. В тарикате Накшбандия уединение (отшельничество) особо не поощряется.
Как констатирует Алишер Навои:
«Уединенью твоему толпа чтоб не сумела помешать,
Сумей в толпе людей уединенье сохранять».

Выше упомянутым четырём источникам-«рашха» положил основу Хаджа Юсуф Хамадани.
«Когда четыре эти практики освоишь,
Узнаешь цену миру и чего в нём стоишь».
(Алишер Навои)

5. «Ёд кард» ياد كرد (Вспоминание) - ни на миг не оставляя калб-сердце вне вспоминовения Аллаха, будучи осведомлённым об Аллахе, делать зикр, то есть «Даст ба кору, дил ба ёр» (Руки – работе, сердце - Возлюбленному).

Всевышний Аллах говорит:
При этом не добавив:
"Если на то будет Господня воля".
А если все-таки забудешь,
То вспомни Бога своего и (сразу же) скажи:
"Быть может, мой Господь меня приблизит
К пути прямому, (что лежит к познанию сего)".
(Сура «Пещера», 24-аят).

Переход от зикра, произносимого языком к зикру, произносимому сердцем. В тарикате Накшбандия метод этого зикра следующий: Человек, сконцентрировавшись, представляет себя находящимся перед душой своего шейха, закрывает глаза и рот, прилепляет язык к нёбу, сцепляет зубы, с почтением воспроизводит сердцем зикр «калимаи тавхид».

6 «Боз гашт» باذ كشت (Возвращение) – памятование о нашем предстоящем возвращении к Аллаху, возвращение к Аллаху в сердце, произнесение делающим зикр (закиром) языком либо в сердце после произнесения لا إله إلاّ الله - Ля илаха иллаллах – «Нет бога, кроме Аллаха» формулы الهي أنت مقصودي و رضاك مطلوبي «Илахи анта максуди ва ризока матлуби» (Боже, Ты – моя цель и моё желание – довольство Твоё). Ибо калима «Боз гашт», удаляя из памяти человека плохие либо хорошие помыслы, делает зикр объективным. Памятование смерти (робитаи мавтия), памятование о возвращении к Аллаху.
В аяте сказано:
Всем, кто в минуты горя говорит:
"Поистине, мы все во власти Бога,
И лишь к Нему мы возвратимся", -
(Сура «Корова», 156-аят).

Ведь всякая душа познает смерти вкус,
И к Нам вам надлежит вернуться.
(Сура «Паук», 57-аят).

7. «Нигохдошт» نكاه داشت (Сохранение) – наблюдение за помыслами и воспоминаниями в сердце; необходимость для соискателя хотя бы час-два или более того не отпускать память и мысли на посторонние вещи, не допускать рассеянности в мыслях и не вспоминать о чём-либо постороннем, удерживать внимание от вещей, отвлекающих от зикра – вспоминовения Аллаха.

Всевышний Аллах говорит:
Люди, которых ни торги и ни продажа
Не отвлекли от поминания Аллаха,
(Не уклонили) от часов молитвы,
От милостыни на очищение (не увели).
Они страшатся только Дня,
Когда (от ужаса) их взоры и сердца перевернутся,
(Сура «Свет», 37-аят).

8. «Ёд дошт» ياد داشت (Вспоминовение) – каждое мгновение быть осведомлённым об Истинном Всевышнем; постоянно памятовать об Аллахе.
Всевышний Аллах говорит:
Так помните Меня, и Я вас буду помнить;
И будьте благодарны Мне (признанием своим)
И никогда неблагодарными не будьте, отвергая Мою веру!
(Сура «Корова», 152-аят).

Ещё в одном священном аяте говорится:
С благоговением, смиренно и без громких слов
Ты вспоминай о Господе твоем
В час утренней зари и в час вечерний
И здесь небрежным никогда не будь.
Сура «Аль А"Араф», 205-аят.

Хранить сердце от невежества. Пророк говорит: لكلّ شيء صقاّلة و صقاّلة القلب ذكر الله «У каждой вещи есть то, что её совершенствует. Сердцу придаёт совершенство зикр Аллаха». Вышеперечисленным четырём «рашха» - принципам основу положил Хаджа Абдулхалик Гиждувани.

9. «Вукуфи замони» وقوف زماني (Остановка времени) – дорожить временем, пользоваться временем продуктивно, знать, сколько времени прошло за деланием благих дел и сколько за совершением греховных дел, быть осведомлённым об этом. Если время божьего раба проходит с осознанием, с зикром Аллаха, нужно благодарить Аллаха; в противном случае, если время прошло с небрежением, возносить раскаяние, просить прощения и каяться. Пророк говорит: إغتنم خمسا قبل خمس شبابك قبل هرمك و صحتك قبل سقمك و غناك قبل فقرك و حياتك قبل موتك و فراغك قبل شغلك «Пятью вещами дорожи до наступления пяти вещей:
своей молодостью до прихода старости,
своим здоровьем до прихода недуга,
своим богатством до того, как станешь бедным,
своей жизнью до прихода смерти,
своим свободным временем до того, как будешь занят».

10. «Вукуфи адади» عددي وقوف (Ведение исчисления) ведение исчисления, счёта, соблюдение порядка. Произнесение за одно дыхание калимы (Ля илаха иллаллах – Нет бога, кроме Аллаха) делающим зикр (закиром) 3 раза, либо 7 раз, либо 9 или 21 раз. В случае если за одно дыхание он может сделать зикров более этого числа, нужно завершать на нечётном количестве. Произнося зикр, необходимо придерживаться нечётного числа. Всевышний Аллах говорит:
О вы, кто верует!
Хвалы Аллаху воздавайте частым воздаяньем
(Сура «Союзники», 41-аят).

Пророк говорят: إنّ الله وتر يحبّ الوتر «Аллах един. Он любит нечётность».

11. «Вукуфи калби» وقوف قلبي (Сердечная пауза или неподвижность сердца) – у этого есть два смысла. Первый – осведомлённость и сконцентрированность сердца делающего зикр (закира) на Истинном Всевышнем. Второй – сконцентрированность закира на своём сердце, занятие сердца зикром.

Аллах Всевышний говорит:
О вы, кто верует!
Аллаху и посланнику Его послушны будьте,
Когда он призывает вас к тому,
Что вас, поистине, животворит и направляет.
И знайте, что Аллах всегда стоит
Меж (бренными страстями) человека
И (тайными порывами) его души, -
Поистине, вы будете все собраны к Нему.
(Сура «Военные трофеи», 24-аят).

Ещё в одном священном аяте сказано:
Ведь верующие - только те,
Сердца которых трепета полны
При поминании Аллаха;
Чья вера укрепляется сильнее,
Когда читают им знамения Его;
И кто надежды возлагает
Лишь на Владыку своего;
(Сура «Военные трофеи», 2-аят).

О том, что сердце находит утешение зикром Аллаха, Всемогущий Аллах благовестит:
Тех, кто уверовал и чьи сердца
При призывании Аллаха исполняются покоя, -
Ведь призывание Аллаха
Покоем сердце наполняет".
(Сура «Гром»,28-аят).

Пророк говорят: الا إنّ في الجسد لمضغة إذا صلحت صلح الجسد كلّه و إذا فسدت فسد الجسد كلّه الا و هي القلب «Знай же, в теле (человека) есть кусок мяса, если он хорош, то всё тело хорошее, если он испорчен, испортится всё тело. Этот кусок мяса - сердце». Эти вышеперечисленные три принципа - «рашха» добавил Хазрат Бахауддин Накшбанд. Алишер Навои говорит:
«Когда черёд настанет твой, о, Навои,
С напевом этим станешь Накшбанди».

Алишер Навои назвал основы Накшбандия «путём довольствия малым».

Абдулхалик Гиждувани, будучи заочным (увейси) муршидом Шаха Накшбанда, занимает в Накшибандийском тарикате особое место. «Одиннадцать основ», которые он выдвинул как основные принципы тариката, внесены во все первоисточники тасаввуфа. И эти основы следующие:

«Вукуф замани» (перс. وقوف زماني ‎ -«остановка времени») это давать себе отчет о каждом проведенном мгновении и о каждом состоянии (халь). Благодарить Аллаха за время и состояние, проведенное в поминании Аллаха, раскаиваться за время, растраченное в небрежении об Аллахе. Другими словами, в состоянии «кабз» продолжать просить прощения у Аллаха, в состоянии «баст» продолжать благодарить Аллаха. Салик должен понимать ценность времени, должен обращать внимание на каждый вдох и выдох, сохранять чувство муракаба. Понятия часа и времени сходны с верстовыми столбами на пути духовного развития.
«Вукуф адади» (перс. عددي وقوف ‎ - «ведение исчисления») во время зикра нужно уделять внимание счету, избегать рассеянности сознания и добиваться концентрации его на одной точке, концентрировать внимание. Наряду с тем, что контроль количества зикра имеет большое значение, главное – не количество, а качество зикра. Даже если количество зикра мало, сердце должно быть в присутствии Того, Кого оно поминает. Осознание ценности контроля количества зикра, считающееся первой ступенью тайного знания, препятствует проникновению в сердце бренного и преходящего.
«Вукуф кальби» (перс. وقوف قلبي ‎ бывает двух типов: а) совершающий зикр каждую секунду думает об Аллахе, не дает возможности проникнуть в сердце чему-либо, кроме Аллаха; б) направленность совершающего зикр к своему сердцу. То есть, обращаясь во время зикра к участку своего сердца, расположенному под левым соском и напоминающему стеклянный эллипсоид (шишку), обеспечить присутствие в этом кусочке сердца поминания об Аллахе. Так же, как мы, направляясь к Каабе, обращаемся к Вездесущему Аллаху и открываем свои руки перед Ним с мольбой, так и, обращаясь во время зикра к своему сердцу, мы способствуем наполнению его проявлениями Господа.
«Хуш дар-дам» (перс. هوش در دم ‎ - «ум в сердце, дыхании»: «хуш» - ум, «дам» - дыхание) сохранять присутствие Аллаха в каждом вдохе-выдохе, не позволять себе даже ни одного вздоха в небрежении к Аллаху. Потому что дыхание без небрежности наполняет сердце присутствием Аллаха. В Накшибандийя основой развития является дыхание. Остерегаться небрежности в отношении Аллаха во время вдоха-выдоха и промежутка между ними означает оживить в себе имя Аллаха аль-Хаййи. Тот, кто защитит свое дыхание подобным образом, избавляется от беспокойства по поводу земного и приобретает уверенность в будущем, став своего род «Ибн аль-Вакт» или «Человеком времени».
«Назар бер-кадам» (перс. نظر در قدم ‎ - «взгляд на шаг») подразумевает направление взгляда на кончики пальцев ног. Если ходить, глядя по сторонам влево и вправо, внимание рассеивается, сердце наполняется мирским. Тот, кто концентрирует свой взгляд на кончиках пальцев своих ног, сохраняет себя и от взглядов на запретное, и от занятости преходящим, потому что завеса в сердце возникает от внимания к окружающему без необходимости. Глаз является шпионом сердца. То, что видит глаз, занимает сердце. Те кадры, которые снимает камера глаза, откладываются в сердце. Хранящиеся в сердце, они занимают у сердца большую часть времени без необходимости. Направленность взгляда на кончики пальцев ног есть проявление скромности, адаба, норм шариата. Это соответствует сунне Досточтимого Пророка (саллаллаху алейхи ва саллям).
«Сафар дер-ватан» (перс. سفر در وطن ‎ - «путешествие по Родине») движение от сотворенного мира к Творцу. Избавление салика от дурного характера, человеческих свойств и обретение прекрасной нравственности, свойств ангелов есть путешествие к своей истинной родине. Сюда же относится и странствие человека, ищущего наставника, с целью найти себе шейха. Досточтимый «Ибрахим сказал: «Я иду к моему Господу, который наставит меня на прямой путь» (ас-Саффат, 37/99) именно о внутреннем духовном путешествии такого рода. В тасаввуфе к такому духовному путешествию относятся все действия, направляющие человека от сотворенного мира к Творцу.
«Халвет дер-анджуман» (перс. خلوت در انجمن ‎ - «находясь среди людей, быть в уединении») состояние одиночества, несмотря на общение с людьми. Одиночество среди толпы, пребывание с Господом, находясь в обществе людей. Этот принцип можно описать как: «Руки направляются за прибылью, душа направляется к Любимому». Занятость души и сердца Истинно Сущим, в то время как тело и внешние действия обращены к сотворенному миру. Для осуществления этого состояния салик должен посвятить себя полностью зикру в истинном значении этого слова, чтобы даже среди большого скопления людей он не слышал ничего, кроме поминания Всевышнего Господа, чтобы ничто не могло отстранить его от зикруллах. Таким образом, перед саликом (духовным путником) открывается истина аята: «Поминай имя твоего Господа и всецело посвяти себя Ему» (аль-Музаммиль, 73/8).
«Йад-кард» (перс. ياد كرد ‎) зикр языка вместе с сердцем. Означает совершение зикра языком салика, достигшего степени муракаба. Так как сердце связано с материальными объектами, от нечистоты этих вещей загрязняется сердце. При совершении зикра языком сначала очищается от грязи язык, затем – сердце. Таким образом, салик поднимается от степени муракаба к степени мушахада. Во время зикра, называемого «нафи-исбат», а также во время урока муракаба закрываются глаза, язык прижимается к нёбу, и на задержке дыхания произносится формула таухида.
«Баз-гешт (перс. باذ گشت ‎ - «возвращение») этот принцип означает прогонять все посторонние мысли, негативные или позитивные, которые непроизвольно приходят на ум во время зикра. Особенно, при зикре «нафи- исбат» после возобновления дыхания, при произнесении словестной формулы: «Илахи анта максуди ва ридака матлуби» (О Аллах! Только Ты – моя желанная цель, и только Твоего довольства взыскую и ничего другого).
«Нигаш-дашт» (перс. نگاه داشت ‎ - «сохранение»). Этот принцип осуществляется через препятствование проникновению всего бренного и воспоминаний о прошлом в дом сердца, являющийся местом божественных проявлений. Другими словами, это отключение воображения. Нет необходимости говорить, насколько это трудная задача.
«Йад–дашт» (перс. ياد داشت ‎ - «вспоминовение») это понятие, которое можно еще описать как удержание взора, глубокое понимание, означает пребывание с Аллахом, не говоря это вслух, и удержание этого состояния. Достижение высшего предела в зикре, пребывание в состоянии хузур и степени «шухуд».

Пророк Мухаммад , ум. в 11 г. хиджры (632 г.), похоронен в Медине .
Абу Бакр , ум. в 13 г. хиджры (634 г.), похоронен в Медине.
Салман Персиянин ум. в 32 или 35 г. хиджры, (654 или 657 г.), похоронен в Медине, по другим данным в аль-Мадаин (Салман-Пак , Ктесифон) или неподалеку от Исфахана .
Касым ибн Мухаммад ибн Абу Бакр , ум. в 106 или 108 г. хиджры, похоронен в Медине.
Джафар Правдивый , ум. в 148 г. хиджры (765 г.), похоронен в Медине.
Баязид Бистами, ум. в 261 или 264 г. хиджры (874 или 877 г.), похоронен в Бастаме , Хорасан .
Абульхасан Харакани , ум. в 425 г. хиджры (1033 г.), похоронен в Харакане, Хорасан .
[Абулькасым Гургани, ум. в 450 г. хиджры (1058 г.), похоронен в Горгане ] - 8-е звено по версии тахирийской ветви.
Абу Али Фармади, ум. в 477 или 511 г. хиджры (1084 или 1117 г.), похоронен в Тусе .
Юсуф Хамадани , ум. в 535 г. хиджры (1141 г.), похоронен в Мерве .
[Хидр ] - 10-е звено по версии хакканийской ветви.
Абдулхалик Гиждувани, ум. в 575 г. хиджры (1179 г.), похоронен в Гиждуване .
Ариф Ревгари , ум. в 616 г. хиджры (1219 г.), похоронен в Шафиркане .
Махмуд Фагнави , ум. в 717 г. хиджры (1317 г.), похоронен в Вабкенте .
Али Рамитани, ум. в 715 или 721 г. хиджры (1315 или 1321 г.), похоронен в Ромитане .
Баба Самаси, ум. в 755 г. хиджры (1354 г.), похоронен в Само́се, под Бухарой .
Амир Кулаль , ум. в 772 г. хиджры (1370 г.), похоронен в Сухоре, под Бухарой.
Бахауддин Накшбанд , ум. в 791 г. хиджры (1389 г.) похоронен в Касри-Арифоне , под Бухарой.

Муджаддидийские ветви

Саифийская ветвь

Последователи живут в Афганистане, Пакистане и Иране. Духовный лидер - Ахунзада Мубарак.

Тахирийская ветвь

Последователи распространены в Пакистане. Духовный лидер - Мухаммад Тахир, живет в Аллахабаде.

Халидийская ветвь

Духовная родословная Халида от Муджаддида

Мухаммад Масум , сын Муджаддида, ум. в 1099 г. хиджры (1688 г.), похоронен в Сирхинде, Пенджаб , Индия .
Ходжа Сейфуддин, ум. в 1096 г. хиджры (1685 г.), похоронен в Сирхинде, Пенджаб , Индия .
Нур Мухаммад, ум. в 1135 г. хиджры (1723 г.), похоронен в Дели .
Джан-джанан , ум. в 1195 г. хиджры (1781 г.), похоронен в Дели .
Абдулла Дехлеви , ум. в 1240 г. хиджры (1824 г.), похоронен в Дели .
Халид Багдади , ум. в 1242 г. хиджры (1827 г.), похоронен в Дамаске .

Хакканийское братство

Последователи этой ветви распространены в Западной Европе и США, духовный руководитель - шейх Назым Хаккани , проживает в Лефке, Северный Кипр .

31) Дийя’уд Дин Абу На’сан Мухаммад Мауляна Шейх Халид аш-Шахразури аль-Курди аль Багдади аш-Шами ق
32) Шейх Исмаил Ширвани ق
33) Хас Мухаммад Ширвани ق
34) Шейх Мухаммад Эфенди Яраги ق
35) Сайид Джамалу-д Дин аль Гумуки аль Хусейни ق
36) Абу Ахмад ас Сугури ق
37) Абу Мухаммад аль Мадани ق
38) Сайид Шарафу-д Дин Дагистани (Дагестанский) ق
39) Султану-ль Аулийя’Мауляна ‘Абду-Ллах аль Фа’изи ад Дагестани ق
40) Мауляна Шейх Мухаммад НАЗИМ ‘Адиль Аль Кубруси АЛЬ-ХАККАНИ (Кипрский) ق

Братство Исмаил-Ага

Последователи этой ветви распространены в Турции. Лидер -

Правила или секреты братства Накшбанди

(Предисловие издателя к книге Омара Али Шаха )

Прежде чем эта книга будет куплена вами, необходимо предварение не предупреждение типа «эзотерическая литература может оказаться опасной для вашего психического здоровья», а напутствие тем, кто еще не имел возможности ознакомиться с суфийской традицией и образом мышления.Знание, о котором идет речь в суфизме – это, скорее, путь чувства и делания, а не западная идея накопления интеллектуальной информации. Это означает, что если вы не знакомы с предметом, у вас нет причин тушеваться перед теми, кто, подобно мне, отдал попыткам его освоения больше тридцати лет. Причина нашего равенства проста: большинство людей вырастает в родной либо приемной семье, и по мере взросления так или иначе формирует личное восприятие мира. Поэтому каждый уже обладает инструментами познания, хотя, с точки зрения суфиев, эти инструменты могут использоваться неэффективно или оказаться заржавевшими.

Техники суфийской традиции, которым посвящена книга – одна из многих на эту тему, – призваны научить человека применять уже имеющиеся у него знания, извлекая из них максимальную пользу.

Основная идея традиционных техник состоит в том, что они используются неотрывно от собственного опыта человека в контексте его повседневной жизни. То есть, вы должны применять эти техники в житейской практике, а не превращать их в алтарь для поклонения.

В любом новом деле люди обычно путаются или увлекаются какой-то одной возможностью или аспектом в ущерб другим, что приводит к искаженному восприятию феноменов реальности. Поэтому руководство учителя считается здесь необходимым. Именно присутствие учителя, задачей которого является наблюдение за работой ученика, позволяет сберечь время, которое вы потратили бы впустую.

Духовное обучение чем-то сродни ремеслу. Мой отец учил гравировке глубокой печатью и жалел о том, что начиная с 1950-х годов черную тушь для заливки форм стали продавать уже смешанной с льняным маслом. В прежние времена сухой красящий пигмент мололи, используя точильный камень, и смешивали с маслом на зеркальном стекле. Добиться требуемой мягкости краски было непросто, и большинство подмастерьев долго еще занималось ее растиранием (процесс, известный во Франции как “broyer du noir”), прежде чем им позволяли самостоятельно использовать краску на медных или цинковых формах.

Когда я спросил отца, была ли заводская краска хуже по качеству, он ответил: «Да нет же, краска отличная. Что стало хуже, так это отношение к ней».

Думаю, не будет преувеличением сказать, что эту книгу можно рассматривать по аналогии с сухой краской? как основной компонент предстоящего большого труда. На упаковке с краской вы не найдете инструкции, как превратить ее в прекрасную картину: изображение создается автором. Резец гравера сам по себе не проведет линию, но рука, направляемая сознанием, может научиться владеть резцом. Или же, как вновь и вновь подчеркивает Омар Али-Шах, чтобы существовало знание, его нужно применять. Поэтому данная книга не является сборником готовых рецептов эзотерической мудрости – возможности использования книги или краски бесконечны. Но не стоит падать духом: каждый находит свой способ.

Если отнестись к этой книге с должным уважением и вниманием, она поможет едва ли не каждому – но лишь при условии, что вы прилагаете ее к общему контексту своей жизни, не утрируя частности. Обратное означает, что ваше сознание утратило свою подвижность. Необходима гибкая соотнесенность своей жизни и концепций, изложенных в книге, лишь тогда они обретут смысл. Восприятие книги в качестве буквалистского руководства типа «Делай так» и подобный подход как таковой сделают ее бесполезной.

Несколько слов о направленности излагаемого материала. Вот фрагменты из предисловия Омара Али-Шаха к книге «Суфизм сегодня»:
Суфийская традиция – не религия и не культ. Это философия жизни, и ее цель – предложить человеку практический путь достижения более высокого уровня сознания, чтобы воспринять свою взаимосвязь с Высшим Бытием.

Эта философия веками передавалась из поколения в поколение, оберегая свои древние секреты и бережно сохраняя их в первозданной чистоте для тех, кто ищет глубочайшую мудрость с помощью глубинного сознания.

Настоящая книга предназначена именно для этого. Если вас это интересует, то продолжите чтение или приобретите книгу, чтобы сделать это дома. Если вам не верится, что такое возможно, то не тратьте попусту свое время: поставьте книгу обратно на полку и сходите лучше в кино.

«Правила или секреты» являются орудиями достижения генеральной цели – не больше и не меньше. Если решать с их помощью более приземленные задачи, то в худшем случае они обратятся против самого человека, а в лучшем – окажутся совершенно бесполезными. Именно намерение, с которым человек использует техники, определяет уровень, на котором они будут работать. Иными словами, вы можете получить всё или ничего. Они не несут в себе угрозы, просто нужно помнить, что в данном случае человек пользуется мощными инструментами. Те, кто имеет хотя бы крупицу опыта Традиции, знают, что при обретении внутренней силы ошибки бьют больнее.

«Правила…» обрели данную форму давным-давно – в 16 веке. Первые восемь правил приписывают шейху ходже Абд аль-Халику Гиждувани, чья могила находится в кишлаке Гиждуван на дороге из Бухары в Самарканд. Три последних даны Бахауддином Накшбандом, основателем братства дервишей Накшбанди. Недавно восстановленная усыпальница шейха Накшбанда также находится близ Бухары.
Как объясняет Омар Али-Шах в одной из глав, слово «секрет» в Традиции подразумевает не столько тайное, сколько нечто глубоко личностное. Поэтому здесь более уместно рассматривать секрет как интимное, обращенное к сокровенному началу личности. Если человек открывается им, они развиваются и расцветают, – ибо это единственное место, где они могут расти. Если попытаться использовать их с любой другой целью, например, чтобы произвести впечатление своими знаниями или властвовать над другими, они исчезнут, или, что еще хуже, обратятся против самого человека.

Существует множество вариантов претворения в жизнь идей, изложенных в «Правилах…». Чтобы не ограничивать гибкость их использования, Омар Али-Шах приводит ограниченное число конкретных примеров. По его словам, если дать рекомендацию практиковать правило «одиночество на людях» в метро в час пик, то есть риск ограничить его использование только временем пребывания в метрополитене. Ситуации, в которых можно применять традиционные техники, многообразны. Поэтому люди, использующие для развития эти идеи, сузят свои горизонты, если увлекутся коллекционированием готовых рецептов. По этой же причине содержание книги может показаться туманным: Омар Али-Шах достаточно проницателен для того, чтобы оставить читателю больше простора для собственных вариантов и опытов по применению этих концепций. Он отсылает скорее к творческому применению правил, чем к перечислению частных ситуаций и событий, в которых их можно применять.

Разговоры о сравнительном применении правил разными людьми могут быть полезными, однако несовпадение намерений разных людей привносит разницу в их практику. Подражание притягательно, и можно свернуть на эту дорожку, потянув за собой и других. Это одна из причин, по которым в суфийской традиции, обычно не придающей большого значения «влиятельным личностям», считается необходимым наблюдение со стороны учителя.
Одним?из важнейших действий, выполняемых учителем в суфизме, является оценка того, когда и что именно необходимо – и необходимо ли – ученику. Суфии не получают нашивки за выслугу лет, но позже у вас появится понимание, сколько времени требуется на то или другое – назовите это чувством метода обучения. Обычно имеются в виду десятилетия, а не часы и минуты. И всё же некоторые важные события действительно совершаются быстро, что делает общие рекомендации невозможным.

Поскольку существует много домыслов о гуру и учителях с таинственного Востока, упомянем о том, как Омар Али-Шах работает со своими учениками, ибо читатель этой книги фактически становится его учеником – ведь данные беседы в течение последних пятнадцати лет он проводил для своих учеников.

Омар Али-Шах не вторгается в частную жизнь учеников, не посягает на их самостоятельность. Он не использует постоянно шокирующую тактику для достижения своих целей (и целей учеников), хоть и мог бы это делать. Поощряет уважительное отношение к семейным узам и обязательствам, не одобряя применение любых искусственных стимуляторов. Омар Али-Шах учитывает современные реалии, в которых мы существуем и благодаря которым достижение прогресса часто требует больше времени, чем ожидают. Шоковые или провокативные способы воздействия остаются в запасе для исключительных случаев, например, когда ученик несколько лет топчется на одном месте. Суфийский наставник не входит к вам «с шашкой наголо» до тех пор, пока не возникнет веское основание для подобного воспитательного маневра, используемого тогда, когда другие методы оказались бесполезными.

Понятия «времени» и «места» каждой конкретной ситуации первостепенны, также как и фактор «ввода». Обычно люди склонны проявлять нетерпение, и западное образование питает эту тенденцию, порождая иллюзию, что вы «знаете» предмет, если усвоили определенный объем информации. В Фихи ма фихи («Здесь то, что здесь») Руми сравнивает того, кто говорит «я понимаю», с человеком, который, наполнив бурдюк морской водой, потрясает им со словами «вот море!»

Следствием этой же тенденции является и то, что люди не считают себя научившимися чему-либо до тех пор, пока не обретут опыт в чрезмерно утрированной или драматичной форме. В своих книгах Омар Али-Шах указывал, что людей притягивают переживания катартического типа, при которых их раздирают противоречия, «ибо существует предположение, что таким образом восстанавливается утраченная целостность». Некоторые психиатры и лжеучителя преуспели c этой приманкой, работая на основе противоречия, а не стремления к гармонии. Для Запада характерна склонность наивно доверять подобным злоупотреблениям, использующим противоречие в качестве метода.

Мое личное краткое общение с Идрисом Шахом и длительное наблюдение за Омаром Али-Шахом в плане их деятельности как духовных наставников наводит на мысль, что оказываемое ими воздействие имеет определенные рамки. Они обязательно учитывают индивидуальные способности, которые влияют на усвоение материала учеником. Омар Али-Шах работает с небольшими группами, но здесь нет и следа тактики силового давления и выдаивания денег, которые у нас ассоциируются с «культовыми» ситуациями.

Не следует забывать, что от наставника требуется исключительная дисциплина, если он действительно уважает индивидуальные способности и ритм своего ученика, и бережно работает над ними как прямо, так и косвенно. Чтобы так работать, необходимо обладать огромным терпением. Это терпение можно перенять у наставника, но не сразу, а в течение длительного времени, в той мере, в какой усваивается дисциплина как элемент общей гибкости.

Если человек способен развить в себе нечто подобное такому терпению, это поможет ему продуктивно использовать эту книгу. Ключ к ее использованию – узнавание: чем ближе становятся изучаемые идеи, тем эффективнее их применение в разнообразных жизненных ситуациях, внутренних и внешних. Чем глубже это вхождение, чем искреннее приятие «секретов» – тем интенсивнее они смогут работать в нас, даже можно сказать, вопреки нам самим.

Предыдущее издание этой книги редактировать было «труднее» в том смысле, что мы старались сформулировать единственный, идеальный вариант каждого правила. Время обкатывает нас: в этой, расширенной редакции я вернулся к исходным записям и больше придерживался первоначальных выборок, что породило некоторые накладки. Их можно воспринимать как повторы: полезно проследить, как Омар Али-Шах варьирует одну и ту же тему. Точно так же живописец в течение своей жизни раз за разом возвращается в своем творчестве к одному и тому же пейзажу, каждый раз представляя его в ином свете, ибо полагает живопись сущностью своего труда.

Ауги Хайтер
1992 и 1998 гг.

Перевод с англ. яз. – Вадим Мызников
(с) переводчика и об-ва «Культура Востока»