Как считается если мусульманин принимает христианство. Мусульмане, принявшие христианство

Что стоит за этими двумя словами? Информация о событии в истории России или самое важное решение в жизни человека. В чем суть христианства?

Для многих «принятие христианства » ассоциируется с известным историческим событием 1000-летней давности, когда было принято религиозное решения для целой страны. Но важно помнить и о другом значение этого термина. О личном. О том, что значит принять христианство для каждого конкретного человека.

Здесь, на сайте «Христиане.ру», кроме статей о новостях из жизни христиан и проповедей мы специально вывели в отдельный раздел информацию о том, как стать христианином .

Если коротко, то принятие христианства значит буквально следующее:

1. Признать существование Бога

2. Осознать собственную греховность и несоответствие Божьим стандартам святости. Смириться с фактом, что собственными силами мы этой святости достичь не сможем, а согласно Божьим законам мы обязаны понести наказание за грехи - вечную смерть в аду.

3. Принять жертву Иисуса Христа, Который взял на Себя наказание за грехи всех людей. Он, будучи невиновным, взял на себя вину тех, кто должен быть наказан. В принятии жертвенной смерти Христа на крести и состоит суть «принятия христианства ». Мы понимаем, что достойны смерти и принимаем единственную возможность получения вечной жизни - через Иисуса Христа.

Основная мысль христианства

Бог хочет, чтобы мы жили праведной жизнью. Тем не менее принятие христианства - это не мимикрирование под «прилежных учеников», которые создают видимость праведной жизни. Скорее, это посвящение своей жизни Богу, передача Ему прав на управление вашей жизнью, поиск Его путей, восстановление разрушенных грехом взаимоотношений с Создателем. Бог прощает нам наши грехи и говорит: «Следуй за Мной». В этом «следуй за Мной» и есть суть «принятия христианства».

Следует помнить, что центральная идея христианства - не панацея от болезней или несчастий, не волшебная палочка для налаживания нашей земной жизни, а восстановление утраченных из-за человеческого греха отношений между Богом и человеком. Это надежда на вечную жизнь с Богом.

Несколько важных цитат из Библии

«Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную.» (Иоан.3:16)

Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком.» (Иоан.10:10)

«потому что все согрешили и лишены славы Божией» (Рим.3:23)

«Ибо возмездие за грех - смерть» (Римлянам 6:23).

«Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками.»(Рим.5:8)

«Христос умер за грехи наши... Он погребен был, и... воскрес в третий день, по Писанию, и... явился Кифе, потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам...»(1 Коринфянам 15:3,6)

«Иисус сказал ему: Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня»(Иоан.14:6)

«А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими» (Иоан.1:12)

«Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился» (Еф.2:8,9)

Христос сказал:«Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему...»(Откр.3:20)

Известные люди о Священной книги христиан - Библии

«Господи, что это за книга и какие уроки! Что за книга это священное писание, какое чудо и какая сила, данные с нею человеку! Точно изваяние мира и человека и характеров человеческих, и названо все и указано все на веки веков. И сколько тайн разрешенных и откровенных...»

Достоевский Ф.М. Собр. соч. В 30 тт. Т. 14. Ленинград, 1976. С. 265

«Библия наложила неизгладимую печать и на всю современную культуру. В той или иной степени с ней связаны символика, обычаи, общественные идеалы, искусство и литература большинства стран. Готические соборы и русские иконы, Рафаэль и Рембрандт, Данте и Мильтон, Палестрина и Бах - все это свет Библии, преломленный в многообразии культур и видов творчества».

«Сию возлюбил от юности моея... О сладчайший органе! Единая голубица моя Библия!.. На сие я родился. Для сего ем и пью; да с нею поживу и умру с нею».

Сковорода Г. В кн.: Эрн В. Жизнь и личность Григория Саввича Сковороды. Цит. по книге: Лики культуры. Т. 1. М., 1995. С. 340.

«События допотопные, рассказанные в Книге Бытия, как тебе угодно, совершенно принадлежат истории, разумеется мыслящей, которая, однако ж есть одна настоящая история. Без них шествие ума человеческого неизъяснимо; без них великий подвиг искупления не имеет смысла, а собственно так называемая философия истории вовсе невозможна. Сверх того, без падения человека нет ни психологии, ни даже логики; все тьма и бессмыслица».

Чаадаев П.Я. Полн. собр. соч.: В 2-х тт. Т. 2. М., 1991. С. 127.

«Евангелие лежало у меня на коленях, и с минуту я не могла дотронуться до него, раскрыть его... Когда я, откинув тяжелый переплет, и передо мной явились строки, - я не знаю, что со мной сталось? Вся, охваченная каким-то порывистым движением восторга, я читала и читала. Я едва ли что понимала, я только чувствовала блаженство читать!.. Вдруг я очнулась и слышу: «Каждый, кто слышит эти Мои слова и поступает по ним, Я уподоблю его человеку разумному, который построил дом свой на камне. И пошел дождь, и выступили из берегов реки, и подули с силою ветры и устремились к дому тому, - и он не разрушился, потому что был основан на камне. И каждый, слушающий эти Мои слова и не поступающий по ним сравнится с человеком безумным, который построил свой дом на песке. И пошел дождь, и выступили из берегов реки, и подули с силою ветры, и приблизились к дому тому - и он упал, и было разрушение его велико...
Где я? Что это за слова? Что за сила в них? Так и уносит душу! Я бросила взгляд на начало страницы - не полно, я перекинула лист, и еще, и еще, - и очутилась у подножия Нагорной проповеди Спасителя. Мне было жарко, а потом стало холодно до дрожи. Слово о блаженствах поразило меня. Но мало-помалу холод начал проходить... Я чувствовала, что у меня сердце будто таяло, я таяла вся. Меня проникала какая-то сладостная неведомая теплота, которая вместе действовала на душу и тело, что у меня легкий пот выступил на лбу, и слезы тихо незаметно прилили к глазам. Я все читала, и как-то начала понимать (не то, чтобы эту святую книгу: ее поймет всякое благое дитя), - но я, как взрослый человек - как женщина, начинала изумительно понимать ничтожность и ложь тех бесчисленных книг, которые прочитала я! Их яркая, нечистая пестрота, как что-то испаряющееся выдыхалось мною - сходило, как туман, с моей молодой души. И молодое чувство, чего-то совсем нового, забилось и запросило новой жизни во мне... глазам представилась вся моя жизнь, все ее нелепости. Мне стало невыносимо стыдно этой доброй великой Книги. Я изо всей силы прижала ее к себе и бросилась бежать...»

Кохановская Н.С. Цит. по книге: Жилов И. Что говорят знаменитые люди о Библии? Юрьев. 1913.
С. 57-58.

«Между книгами, которые я для тебя выбрал, я положил Евангелие... Знай, друг мой, что это совершеннейшая из всех книг, какие когда-либо существовали и будут существовать! Она исходит от самого Христа. И ты, если будешь следовать ей с простотой сердца, искренно и смиренно, - ты всегда избежишь дурных путей».

Диккенс Ч. В альманахе: Христианские чтения. М., 1989. С. 90.

«Как добиться того, чтобы читая Писание, толковать и понимать его не так, как нас приучили это делать великие мастера Греции, а так, как того хотели и требовали от своих читателей те, которые передали нам через книгу книг то, что они называли словом Божиим? Пока Библия еще находилась только в руках «избранного народа», этот вопрос мог не возникать: во всяком случае, допустимо, что, воспринимая слова Писания, люди не всегда были во власти тех разумных принципов и той техники мышления, которые стали как бы нашей второй природой и которые, не давая даже себе в том отчета, мы считаем непреложными условиями постижения истины. Жильсон тоже прав, утверждая, что средневековые мыслители всегда стремились держаться духа и воли? И может ли человек эллинского воспитания сохранить ту свободу восприятия слов Писания, которая является залогом правильного понимания того, о чем в нем повествуется?»

Шестов Л. Соч. в 2-х тт. М., 1993. Т. 1. С. 520.

«Признаюсь вам также, что святость Евангелия это такой аргумент, который говорит моему сердцу и против которого мне даже жаль было бы найти какое-нибудь дельное возражение. Посмотрите на книги философов со всею присущей им пышностью; как они ничтожны по сравнению с этой книгой! Возможно ли, чтобы книга, столь возвышенная и в то же время столь простая, была произведением человеческим? Возможно ли, чтобы Тот, о Ком она повествует, и Сам был только человеком? Таков ли тон энтузиаста или честолюбивого основателя секты? Какая кротость, какая чистота в Его нравах! какая трогательная прелесть в Его наставлениях! какая возвышенность в Его правилах! какая глубокая мудрость в Его беседах! какое присутствие духа, какая тонкость и правильность в Его ответах! какое у Него господство над страстями! Где человек, где мудрец, который умеет действовать, страдать и умирать без проявления слабости и без самохвальства? Когда Платон изображает своего воображаемого праведника, заклейменного всем позором преступления и достойного всех наград добродетели, он черта в черту рисует Иисуса Христа; сходство столь поразительное, что все Отцы церкви чувствовали его, да и нельзя на этот счет ошибиться. Какие предрассудки, какое ослепление нужно иметь, чтобы осмелиться сравнивать сына Софроникса с Сыном Марии! Какая разница между одним и другим!… Но где у своего народа мог Иисус заимствовать эту возвышенную и чистую мораль, уроки и пример которой Он один давал? Из среды самого бешенного фанатизма провозглашена была самая возвышенная мудрость, и простодушие самых героических добродетелей почтило презреннейший из всех народов. Смерть Сократа, спокойно философствующего со своими друзьями, - самая приятная, какую только можно пожелать; смерть же Иисуса, испустившего дух среди мук, поносимого всем народом, - самая ужасная, какой только можно бояться. Сократ, принимая чашу с отравой, благословляет человека, с плачем подающего ее; Иисус, среди ужасного мучения, молится за своих остервенелых палачей. Да, если жизнь и смерть Сократа достойны мудреца, то жизнь и смерть Иисуса суть жизнь и смерть Бога. Скажем ли мы после этого, что евангельская история произвольно вымышлена?… Иудейские писатели никогда не выдумали бы ни этого тона, ни этой морали; а Евангелие заключает в себе столь великие, столь поразительные, столь неподражаемые черты истины, что изобретатель был бы еще более удивительным чем самый герой. Но при всем том, это самое Евангелие полно вещей невероятных, вещей, которые противоречат разуму и которые невозможно ни одному разумному человеку ни постичь, ни допустить. Что делать среди всех этих противоречий? Быть всегда скромным и осмотрительным, уважать молча то, чего не можешь ни отвергнуть, ни понять, и смиряться пред Великим Существом, которое одно знает истину».

Руссо Ж. Ж. Педагогические сочинения. В 2-х тт. М., 1981. Т. 1. С. 370-371.

«Есть книга, коей каждое слово истолковано, объяснено, проповедано во всех концах земли, применено ко всевозможным обстоятельствам жизни и происшествиям мира; из коей нельзя повторить ни единого выражения, которого не знали бы все наизусть, которое не было бы уже пословицею народов; она не заключает уже для нас ничего неизвестного; но книга сия называется Евангелием, - и такова ее вечно-новая прелесть, что если мы, пресыщенные миром или удрученные унынием, случайно откроем ее, то уже не в силах противиться ее сладкому уверению и погружаемся духом в ее божественное красноречие».

Пушкин А.С. Полн. собр. соч. В 6-ти тт. Т. 5. М., С. 339.

«Так как вера - это единственный вход к Христу, то первым должно быть правило как можно лучшего знания Писания и вера в него, переданные от Него и Его духа; не на словах, не холодно, не равнодушно, не колеблясь, как это делают большинство христиан, но от всего сердца; пусть крепко-накрепко укоренится в нем, что в Писаниях нет ни единой йоты, которая не имела бы весьма серьезного отношения к твоему спасению».

Эразм Роттердамский. Оружие христианского воина. С. 128.

«Основной тезис Реформации: церковные предания и решения Церкви - от людей, результат человеческой мысли, но спасающая истина не может быть получена самостоятельной работой мысли, она лишь в Откровении, то есть в Священном Писании, и пытаться его дополнить означает ставить человеческое на место Божественного.
Одновременно происходит радикальное изменение отношения к тексту. Реформаторы решительно отказываются от средневекового католического представления о тексте Писания как о шифровке, которая не может быть понята вне традиционного церковного толкования. Именно вера в очевидность Писания, вера в то, что Бог хочет нам сказать через него истину, а не скрыть ее, позволяла Кальвину и Лютеру противопоставлять свои нетрадиционные толкования католическим. Они все время апеллируют к здравому смыслу. Здесь берет свое начало небывалое, характерное именно для новой истории раскрепощение человеческого разума, которому усваивается способность самому вникать и познавать Божественные истины, данные нам в Священном Писании. И это очень важно, поскольку меняется взгляд человека на самого себя, на свои способности, на весь окружающий мир и на свое место в нем.
Кальвин и Лютер никогда не претендовали на полное понимание Священного Писания. Они допускали, что изучение Писания будет продолжаться и после них. Доступность Писания для понимания не мешает ему быть бесконечно глубоким. При этом, согласно Кальвину, стремление к правильному пониманию Писания - естественное следствие спасения, но безусловно правильное понимание всех тонкостей библейского текста не есть необходимое условие спасения. Необходимым для спасения мыслится лишь вера в то, что верующий спасен Иисусом Христом».

Борисов А. Побелевшие нивы. Размышления о русской православной церкви. М., 1994. С. 142.

«Есть книга, в которой все сказано, все решено, после которой ни в чем нет сомнения, книга бессмертная, святая, книга вечной истины, вечной жизни... Евангелие. Весь прогресс человечества, все успехи в науках, в философии, заключаются только в большем проникновении в таинственную глубину этой божественной книги, в сознании ее живых, вечно непреходящих глаголов».

Белинский В. В альманахе: Христианские чтения. М., 1990. С. 114.

«... Я достал с полки до сих пор благоговейно мной хранимые два старых-старых тома, взятые у одного товарища - «Библии», издание еще времен Александра Благословенного, с мелкой, как бисер, славянскою печатью. А по-славянски я тоже не знал, т.е. никогда и ничего не читал, кроме каких-то склонений в четвертом классе по грамматике Перевлесского: «рабъ», «раба», «рабому» (кажется - так). Эти славянские неразборчивые буквы я всегда ненавидел. Положив ее на валик кушетки, я открыл - конечно, случайно - начало Исаии пророка... и стал почти по складам разбирать, но потом все быстрее и быстрее.
И тут я почувствовал. Именно сейчас, после смены тех греческих впечатлений, до чего же это могущественнее, проще, нужнее, святее всего, всего... Первый раз я понял, почему это «боговдохновенно», т.е. почему так решили люди вот об этой единственной книге, а не о других. Это шло куда-то в бездонную глубину души... Это было совсем другое, чем Демосфен. О чудная Сирия, о твои тайны! Ничего мы не понимаем в Востоке. Бог говорит. А то - человек говорит. Да не важно, что тут (у Исаии) «Бог» написано. И мы везде и всюду это «Бог» пишем. Но если бы «Бог» и не было написано (у Исаии): все равно я и всякий почувствовали бы, что это - Божье слово, что вообще это какое-то нечеловеческое слово. И как оно нужно! И как оно дорого! Оно спасительно, опять не в нравоучительном смысле, а в каком-то другом, глубочайшем, - вот в чем дело...
С тех пор люблю и читаю слово Божие. Но вот дело и практика, ради которой я заговорил. До этого 1880 года я никогда не читал слова Божия. В восемь лет ученья в гимназии мы, ученики, прошли катехизис, богослужение, историю русской церкви, священную историю Ветхого завета Рудакова и его же священную историю Нового завета: но Евангелия и Библии я никогда не читал, и знал разницу между ними только в том, что Евангелие - маленького формата, а Библия - огромная и тяжелая. Я хочу сказать и хочу, наконец, пожаловаться, что на так называемом «Законе Божием» нас учат чему угодно, но не слову Божию, а слово Божие точно держат от нас в карантине. Как это мудрецы распорядились - я не знаю, но знаю еще и второй факт, что оканчивали курс мы в гимназии сплошь лютыми безбожниками, и какое-нибудь религиозное чувство во мне пробудилось только в университете, начиная с рассказанного вечера, да еще под впечатлением талантливых лекций по всеобщей истории (курс средних веков, курс реформации). Насчет безбожия я не о себе одном говорю, а о всем нашем товариществе: не было для нас большего удовольствия, как поглумиться над верой, приблизительно с четвертого и до восьмого класса гимназии.
Но еще о слове Божием: позднее я узнал и чудную «книгу Товита», и речи Иова, и страницы «Истории царств», и таинственное «Бытие». Все до того хорошо, что трудно выразить. Вот что надо проходить в гимназиях, взамен теперешнего безверного набора фраз, разных тоже в своем роде «Иловайских», переделавших по-своему, скомпилировавших по-своему слово Божие. Заставьте-ка в первом классе проходить «книгу Товита»: ведь это идиллия, святая идиллия. Где-нибудь в пятом классе проходите мудрое «Бытие», ибо тут уже о грехе и это может усвоить ребенок же в 10-11 лет (теперь проходят в этом возрасте священную историю Ветхого завета), в шестом классе - Евангелие, в седьмом - апостольские послания. И будет выходить из гимназии христианин, а не безбожник и циник, издевающийся над отрывочными текстами, которым его старательно и бесполезно выучили.
Если в какой реформе мы серьезно нуждаемся, то в этой. Ибо без помощи слова Божия и без веры в него прожить трудно, и тем труднее, чем серьезнее человек и чем труднее время».

Розанов В.В. Около церковных стен. М., 1995.
С. 76-78.

«Мне было около пятнадцати лет, когда мой отец пригласил священника давать мне уроки богословия, насколько это было нужно для вступления в университет. Катехизис попался мне в руки после Вольтера. Нигде религия не играет такой скромной роли в деле воспитания, как в России, и это, разумеется, величайшее счастие. Священнику за уроки закона божия платят всегда полцены, и даже это так, что тот же священник, если дает тоже уроки латинского языка, то он за них берет дороже, чем за катехизис <...>
Но Евангелие я читал много и с любовью, по-славянски и в лютеровском переводе. Я читал без всякого руководства, не все понимал, но чувствовал искреннее и глубокое уважение к читаемому. В первой молодости моей я часто увлекался вольтерианизмом, любил иронию и насмешку, но не помню, чтоб когда-нибудь я взял в руки Евангелие с холодным чувством, это меня проводило через всю жизнь; во все возрасты, при разных событиях я возвращался к чтению Евангелия, и всякий раз его содержание низводило мир и кротость на душу».
Герцен А.И. Соч. в 4-х тт. М., 1988. Т. 1. С. 65-67.

О покаянии

«Если надеешься ты умилостивить Всевышнего
Не поступками благородными,
Но только устами угодливыми,
Ты, чьи надежды в стране фараоновой,
Понапрасну усердствуешь, лебезя и витийствуя!
С кем, с чем сопоставлю тебя, сущность моя,
Сердцевина неизменная и нечистая?

Я - Содом, небесным огнем уже озаренный,
Я - судия Ниневии осужденный,
Я - Ханаан, проклятый и отлученный,
Я кощунствую с Вифсаидою,
Я предаю с Иудою,
Я - грех безграничный, многократный, непреходящий,
Я - город идолов, разрушению подлежащий,
Я - след мятежа Израиля древнего,
Я - подобие Тира отверженного,
Я своенравнее Галилеи,
Капернаума неуверовавшего слепее,
Амалика свирепее,
Сидона порочнее,
Царицы Савской испорченнее.

Я - образ всего дурного и неприглядного,
Я - седины старца развратного,
Я - львиный последыш, ставший аспидом ужасающим,
Самое себя пожирающим,
Я - голубь, но только по глупости беспримерной,
А не по кротости святой, проникновенной,
Я - последний день Иерусалима,
Чье паденье неотвратимо,
Осязаемо, зримо.

Я - дом, покинутый благоразумным жильцом,
Полуразрушенный, загаженный нечистотами,
Я - обиталище помыслов извращенных,
Изъеденный лишаями бессчетными.
Я - строенье, Тобой возведенное,
Оскобленное увещаниями,
Заветами оздоровленное,
Обмазанное глиною незлобивости,
И вот той же самою дланью
Снесенное по справедливости.

Я, негодный, отринут, отринут,
Подобно рабу нерадивому и лукавому,
Зарывшему в землю казну
и не принесшему пользы
Господину во гневе правому.

Но Ты, о Боже духов и всяческой плоти,
Как о Тебе говорит Моисей-боговидец,
Ты, долготерпящий и многомилостивый,
Как величает тебя избранник Иона,
Отнесись ко мне благосклонно,
Дай мне силы закончить книгу мою, -
Об этом одном Тебя заклиная ныне, -
Дай засеять слезами раскаянья ниву мою,
Чтобы колосья после косьбы оказались
В безмерном снопе Твоей благостыни,
Не уподобь меня иссякшей земле Израиля,
ничего не плодящей, мертвой пустыне.»

Нарекаци Г. Книга скорбных песнопений. Ереван. 1984. С.37,38.

«Раскаяние - это еще не покаяние; обнаружить в себе грех и греховность - надо; но только над ними плакаться -недостаточно. Если мы действительно понимаем, что Бог может нас исцелить (по слову Исаии пророка: Если грехи ваши были бы как багряница, Он может сделать их чистыми, как лен; 1,18), если только мы в это верим, то мы должны от греха вырваться к Живому, спасающему нас Богу.
Есть рассказ в житиях святых о том, как два пустынника ушли в город продавать свое изделие с тем, чтобы купить хлеба и вернуться в пустыню. За те несколько часов, которые они провели там, один из них согрешил, и другой пал. Когда они встретились, один сказал: Я в пустыню с тобой не вернусь, мне там больше нет места: я согрешил, я оскверню наше братство… Другой ему сказал: Бежим в пустыню, будем каяться - и Бог нас очистит!.. Он его убедил. И оба вернулись. Признались всему братству в своих грехах; им было велено в течение сорока дней, запершись в кельях, умолять Бога. И братья приходили к их окнам и дверям, и прислушивались. Первый - день и ночь исповедовал свой грех, плакал над собою, говорил Богу, что нет ему уже надежды на спасение. И братья изумлялись такой силе раскаянья. А у кельи другого они стояли в недоумении, потому что после первого исповедания подвижник стал петь пасхальные песнопения. Благодарить Бога за Его любовь, за Его милосердие, за то, что Он - спасение. Они отходили, покачивая головой: этому, верно, не спастись, он не умеет каяться… Прошло сорок дней, и оба вышли из своего келейного заточения. Первый сказал, что за эти сорок дней он до глубины познал свое недостоинство, понимает, что ему нет места в братстве. Посвященном чистоте, подвигам и Богу, и он ушел из пустыни и погряз в грехе. А другой вышел с сияющим взором: он говорил о том, что Бог - его Спаситель, что все возможно в укрепляющем нас Господе Иисусе Христе, что сила Божия в немощи совершается. И он остался, и долголетним подвигом вырос далеко за ту меру. От которой он отпал… Он спасся надеждой, он спасся той искрой радости, которая отличает надежду как предвкушение, от веры, являющейся лишь убеждением».

Антоний Сурожский. Беседы о вере и Церкви.
Интербук, М., 1991, С. 168, 169

"Необходимо освободить человеческую душу от того плена, в котором она находится у ничтожного и дурного. Христианская религия предлагает для этого покаяние…Покаяние мыслимо только как свободное совестное внутреннее делание самого человека, в котором никто не может заменить его: только он сам добровольно может поставить себя перед лицо Божие, узнать самого себя в своих деяниях и прострадать покаянным сердцем свою виновную грешность…Смысл таинства покаяния совсем не в том, чтобы "свалить" накопившиеся грехи и приняться за новые -- того же качества и еще большего количества. В совершении таинства должен "зачаться" новый человек, -- по-новому видящий, любящий, постигающий, желающий и действующий; с обновленной совестью, с новой ответственностью, в новой силе, с новыми молитвами, с новым духовным подходом к людям и к миру, и,-- что важнее всего,-- с новым созерцанием Бога и в новой обращенности к Нему".

Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта. Рарогъ.
М., 1993, С.243, 244

О христианской жизни

«Многие имеют обыкновение считать, сколько раз и когда они были на богослужении, и так кичатся этим великим делом, будто они ничего, кроме этого, не должны Христу - выходя из храмов, они возвращаются к своим прежним привычкам».
Эразм Роттердамский. Оружие христианского воина.
С. 147

«Прежде всего объявляю, что этот юноша, Алеша, был вовсе не фанатик, и по-моему, по крайней мере и не мистик вовсе. Заранее скажу мое полное мнение: был он просто ранний человеколюбец, и если ударился на монастырскую дорогу, то потому только, что в то время она одна поразила его и представила ему, так сказать, идеал исхода вырвавшейся из мрака мирской злобы к свету любви души его... Обиды он никогда не помнил. Случалось, что через час после обиды он отвечал обидчику, или сам с ним заговаривал с таким доверчивым и ясным видом, как будто ничего и не было между ними вовсе. И не то, чтоб он при этом имел вид, что случайно забыл или намеренно простил обиду, а просто не считал ее за обиду, и это решительно пленяло и покоряло детей... Но людей он любил: он, казалось, всю жизнь жил, совершенно веря в людей, а между тем никто и никогда не назвал его ни простачком, ни наивным человеком. Что-то было в нем, что говорило и внушало (да и всю жизнь потом), что он не хочет быть судьей людей, что он не захочет взять на себя осуждения и ни за что не осудит. Казалось даже, что он все допускал, нимало не осуждая, хотя часто очень горько грустя.
Явясь по двадцатому году к отцу, положительно в вертеп грязного разврата, он, целомудренный и чистый, лишь молча удалялся, когда глядеть было нестерпимо, но без малейшего вида презрения или осуждения кому бы то ни было.
... Алексей непременно из таких юношей, вроде как бы юродивых, которому попади вдруг хотя бы даже целый капитал, то он не затруднится отдать его, по первому даже спросу, или на доброе дело, или, может быть, даже ловкому пройдохе, если бы тот у него попросил.
Прибавьте, что он был юноша отчасти уже нашего последнего поколения, то есть честный по природе своей, требующий правды, ищущий ее и верующий в нее, а уверовав, требующий немедленного участия в ней всею силою души своей, требующий скорого подвига, с непременным исканием хотя бы всем пожертвовать для этого подвига, даже жизнью.
Едва только он, задумавшись серьезно, поразился убеждением, что бессмертие и Бог существуют, то сейчас же, естественно, сказал себе: «Хочу жить для бессмертия, а половинного компромисса не принимаю».
Алеше казалось даже странным и невозможным жить по-прежнему. Сказано: «раздай все и иди за Мной, если хочешь быть совершен». Алеша и сказал себе: «Не могу я отдать вместо «всего» два рубля, а вместо «иди за Мной», ходить лишь к обедне»...
Да и все этого юношу любили, где бы он не появился, и это с самых детских даже лет его».

Достоевский Ф.М. Братья Карамазвы.
Полн. собр. соч. В 30 тт. Т. 14. С. 17-19.

«Христианство странно: оно повелевает человеку признать себя ничтожным, даже презренным и в то же время повелевает ему уподобляться Богу. Без такого противовеса это возвышение сделало бы его безмерно тщеславным, а принижение - отвратительным до последней степени...
Нет иного более соответствующего человеку учения, как учение христианское, которое указывает ему его двойственную способность получать и терять благодать, в силу двойной постоянно угрожающей ему опасности - отчаяния или гордости...
Ни один человек так не счастлив, так не разумен, так не добродетелен и достоин любви, как истинный христианин. Как мало гордится он верой в возможность своего единения с Богом! Как мало возмущается, сравнивая себя с червем земным!
Вот по истине великолепный способ восприятия жизни и смерти, благ и бедствий!».

Блез Паскаль. Мысли. М., 1994. С. 149, 150.

«В начале я говорил, что в Боге есть Личности, сейчас я скажу больше. Нигде, кроме как в Нем, подлинных личностей нет: пока вы не отдадите Ему свое «я», настоящего «я» у вас не будет. Однообразие царит главным образом среди самых «естественных» людей, а не среди тех, кто покорился Христу: вспомните, как монотонно однообразны все великие тираны и завоеватели, и как чудесно разнятся святые.
Но отдача Христу своего «я» должна быть полной и безоговорочной. Вы должны слепо отбросить его. Христос даст вам подлинную личность, но не за этим вы должны обратиться к Нему. Самый первый шаг - постараться совершенно забыть о своей личности. Ваша подлинная новая личность (которая и Христова, и ваша именно потому, что она Христова) не выявится, если вы будете искать ее. Она выявится, если вы будете искать Его. Может быть, это покажется вам странным. Но тот же принцип действует и в обыденной жизни. В обществе вы не будете производить хорошее впечатление на других, пока не перестанете думать о том, какое впечатление вы производите. Даже в литературе и искусстве те, кто заботится об оригинальности, никогда не достигают ее. Если же вы просто стараетесь говорить правду, не заботясь о том, сколько раз она уже высказывалась другими, в девяти случаях из десяти вы, сами того не заметив, будете оригинальны. Этот принцип универсален. Откажитесь от себя, и вы найдете свое подлинное «я». Погубите жизнь, и вы спасете ее. Покоритесь смерти - ежедневной смерти ваших стремлений, амбиций, заветный желаний и, в конце смерти вашего тела, - и вы обретете новую жизнь. Ничего не старайтесь оставлять себе; то, что вы оставите себе, никогда не будет подлинно вашим. Ничто, что не умерло в вас, никогда не восстанет от смерти. Ищите себя, и вашим уделом станут лишь ненависть, одиночество, отчаяние, злоба, разложение и погибель. Но ищите Христа, и вы найдете Его, а в Нем - все».

Льюис К. Просто христианство. Чикаго. 1990.
С. 216, 217.

Несколько полезных слов о прощении

«Говорят: «Я не хочу никому вредить, но не хочу терпеть, когда мне вредят». Нет, если тебе причинили ущерб, от души прости обиду, остерегаясь того, как бы ни случилось чего-нибудь, что и тебе надо было бы простить. Надо столь же осмотрительно избегать своей вины, сколь легко прощать чужую вину. Чем ты больше, тем больше смиряй себя, чтобы служить всем в любви».

Эразм Роттердамский. Оружие христианского воина.
С. 180

«Каждый согласен с тем, что прощение - прекрасная вещь, пока выбор - простить или не простить - не приходится сделать ему самому. Такая ситуация возникла, например, во время войны, когда само упоминание о прощении вызывало бурю возмущения - не потому, что люди считают эту добродетель слишком высокой и трудной: сама мысль о прощении кажется им отвратительной и низкой. Они говорят: «Меня тошнит от подобных рассуждений!» И половине из вас уже не терпится меня спросить: «Хотелось бы знать, как бы вы относились к гестапо, будь вы поляком или евреем?» Я и сам бы хотел знать... В этой книге я не пытаюсь рассказать вам, что я мог бы сделать - я могу сделать крайне мало, - я лишь рассказываю, что представляет собой христианство. Не я его придумал. И в самой сердцевине его нахожу слова: «Прости нам грехи наши, как и мы прощаем должникам нашим». сказано совершенно ясно и недвусмысленно, что мы не получим прощения, если сами не будем прощать. Другого пути нет. Что же нам делать?
Приступая к изучению математики, вы начинаете не с интегралов, а с простого сложения. Точно так же, если вы действительно хотите научиться прощать (все зависит от вашего желания), то лучше начать с чего-нибудь более легкого, чем гестапо. Для начала можно простить собственному мужу или жене, родителям, детям, соседу или сослуживцу что-либо сделанное или сказанное ими на прошлой неделе. На первое время этого будет достаточно».

ВОПРОС: Здравствуйте!Хочу поведать Вам свою историю и получить ответы, что мне делать.

Раньше я была христианкой и у меня был муж, но он был наркоманом, пьяницей и бил меня. Потом я ушла от него. После у меня были интимные связи с разными мужчинами в том числе и с мусульманами. Но появился в моей жизни мужчина-мусульманин. Сам он из Азиатской страны СНГ, но жил и работал в Москве. Мы встречались (я ездила к нему). Он сразу сказал, что имеет свою семью и детей. Но несмотря на это я влюбилась в него. Тогда он предложил быть его второй женой. На тот момент он уже свыше года не жил со своей семьей и возвращаться не было возможности. Я согласилась, но с условием, что он потом разведется. Потом я приняла ислам и получила имя Фатима. Мы прошли Никях. То есть по исламу мы были муж и жена. Но он все время был в разъездах на заработках. Несмотря ни на что я ждала и любила его. У нас родилась дочь. Она в исламе и имя дали мусульманское. Но потом он вернулся в семью и 2 года были только звонки-обещания, смсы и когда мог отправлял деньги для ребенка. Потом он сказал, чтобы я ехала к нему с ребенком и он разведется с женой и мы будем жить вместе. Но я не поехала. Потом он в гневе написал мне письмо, чтобы я нашла себе другого мужчину. Но он успокоился и после этого он еще звонил и мы общались. Но я устала ждать. Постепенно я начала встречаться с другим мужчиной-христианином и потом у нас была интимная жизнь. Я скрыла все это от мужа. Он выехал к нам в Казахстан но работал в другом в городе и сказал, что как закончит работу приедет к нам. Но я не хотела жить с ним, только чтобы встретился с дочкой. Потом он узнал, что я встречаюсь и ночую с другим женатым мужчиной (но он давно не живет со своей семьей, но и не разведен) и мы совсем разругались и он не приехав к нам уехал обратно домой. Потом по скайпу он объявил Талак и мы теперь не муж и жена. Сейчас я живу у родителей, но каждую ночь ночую с мужчиной-христианином. Дочка привыкла к нему. Днем мы тоже встречаемся. Он помогает нам. Я его не люблю, но он близок и дорог мне. Теперь мой бывший муж говорит, что я грешница и что я распутная раз встречаюсь с женатым мужчиной и еще христианином. И что я грешу. И что от этого может пострадать и моя дочь. У меня вопрос. Что мне делать? Действительно ли я грешу? Повлияет ли это на мою дочь? Могу ли я обратно вернуться в христианство? Могу ли я мусульманка выйти замуж за христианина?
Юлия Голованова

ОТВЕТ: ас салям алейкум Юлия!

Надеюсь, иншааЛлах, у вас хватить терпения дочитать до конца, ради вас старался, чтобы вы все поняли, как следует! Я специально привожу аяты Аллаха «красными буквами », чтобы вы поняли, что они с Корана. Ваш муж полностью прав! С ваших слов понял, что в разводе вы сами виноваты, т.к. не поехали к своему мужу, когда он приглашал вас к себе жить. Вы как замужняя мусульманка, совершили очень большой грех – прелюбодеяния, да еще и с многобожником. Прелюбодеяния является большим грехом во всех религиях, не только в Исламе: « Не приближайтесь к прелюбодеянию, ибо оно является мерзостью и скверным путем » (17:32). Иисус (мир ему) также ругал род прелюбодеев!

Всевышний запретил мусульманкам замуж выходить за представителей других религий, поэтому как мусульманка вы не сможете стать женой христианина, который является многобожником и идолопоклонником: « Не женитесь на многобожницах, пока они не уверуют. Безусловно, верующая рабыня лучше многобожницы, даже если она понравилась вам. И не выдавайте мусульманок замуж за многобожников, пока они не уверуют. Безусловно, верующий раб лучше многобожника, даже если он понравился вам. Они зовут к Огню, а Аллах зовет к Раю и прощению со Своего соизволения » (2: 221).

Не забывайте, что в День Суда кроме Ислама ни одна религия не будет принято Всевышним, поэтому прежде чем отказаться от Ислама, очень хорошо подумайте: «От того, кто ищет иную религию помимо Ислама, это никогда не будет принято, и в Последней жизни он окажется среди потерпевших убыток » (3: 85).

Каким тяжелым будет День Суда, можете узнать, прочитав слова Аллаха: «В тот день (Судный День) человек бросит своего брата, свою мать и своего отца, свою жену и своих сыновей, ибо у каждого человека своих забот будет сполна» (Нахмурился, 34-37) и «В тот день, когда небо станет подобно расплавленному металлу (или осадку масла; или кровавому гною), а горы станут подобны шерсти, родственник не станет расспрашивать родственника, хотя они будут видеть друг друга. Грешник пожелает откупиться от мучений того дня своими сыновьями, своей супругой и своим братом, своим родом, который укрывал его, и всеми обитателями земли, чтобы затем спастись. Но нет! Это - Адское пламя, сдирающее кожу с головы, зовущее тех, кто повернулся спиной и отвернулся, кто копил и прятал » (70:8-18).

Ведь мы живем в мире соблазнов, в мире временном. Сколько проживем и когда смерть придет за нашими душами, также не знаем. А будущая жизнь будет вечной. Где хотите жить вечно – в Аду или в Раю?!! Подумайте пожалуйста сами, оцените свою ситуацию. В вашем положении, когда вы уже уверовали, если откажетесь от Ислама, то получите двойной грех. Тем более думайте о будущем своего ребенка. Как любят говорить русские: «Мы предполагаем, а Бог располагает!» Не исключено, что Аллах может наказать вас и через вашего ребенка как в этой жизни, так и в другой: «Ваши богатства и ваши дети – не что иное, как искушение… » (Взаимный обман, 15) и « Тому, кто стремится пожать ниву будущей жизни, Мы увеличиваем его ниву. Тому же, кто жаждет нивы этой жизни, Мы даем ее, но нет ему доли в будущей жизни » (аш-Шура, 42/20).

Поразмышляли пожалуйста также над этим аятом, прежде чем принять окончательное решение: «Прелюбодей женится только на прелюбодейке или многобожнице, а на (женщине) прелюбодейке женится только прелюбодей или многобожник » (24:3).

Предлагаю вам искренне покаяться и прекратить грешить, пока ангел смерти не прилетел за вашей душой: “Воистину, Аллах обязался принимать покаяния тех, которые совершают дурной поступок по своему невежеству и вскоре раскаиваются. Их покаяния Аллах принимает, ведь Аллах – Знающий, Мудрый » (4:17) и «Затем, к тем, кто совершил злое по неведению, но после этого раскаялся и стал хорошим, поистине, твой Господь Прощающ, Милосерден » (16:119), «А те, которые совершили мерзость или обидели самих себя, вспомнили Аллаха, и попросили прощение за свои грехи, - а кто прощает грехи, кроме Аллаха? – и, зная, не упорствовали в том, что они совершили, будет наградой им прощение от их Господа и сады джанната, в которых текут реки. Им там пребывать вечно. Сколь прекрасно воздаяние тем, кто совершает добро » (3:135,136).

Пророк (да благословит его Всевышний и приветствует) сказал: «Ад окружен тем, что нравится нафсу. Рай же окружен тем, что нафсу не по вкусу» (Бухари, Муслим…).

Владелец сайта Мейрханов Мейрам

Найдите понятные доводы. Почему вы хотите обратить человека в христианство? Хотите что-то доказать другим? Чувствуете себя обязанным это сделать? Это желание Господа, которое вы чувствуете сердцем? Или вы действительно любите и беспокоитесь об этом человеке, желаете ему / ей попасть в Рай?

Понимание христианства. Вы верующий христианин? Для вас Господь на первом месте в жизни? Вы являетесь примерным христианином? У вас должна быть тесная связь с Богом. Ходите в церковь каждое воскресенье, читайте Библию, живите смиренно и конечно...

Молитесь. Молитва имеет первостепенную важность. Если вы хотите обратить вашего друга-мусульманина в христианство, то, прежде всего, сообщите об этом Богу! Скажите Ему о своих чувствах, откройте Ему свое сердце, чтобы Он увидел вашу веру и помог справиться с такой задачей. Молитесь каждый день, в том числе за вашего друга-мусульманина. У вас должна быть вера в Бога и в себя.

Понимание чужой религии. Такое знание может особенно пригодиться во время дискуссий.

• Говорите убедительно, но проявляйте уважение. Успех будет сопутствовать вам, если ваш друг не будет чувствовать угроз, поэтому не оскорбляйте чужую веру, иначе человек займет оборонительную позицию и проявит упрямство (не потому, что он мусульманин, а потому, что он человек). Также не пытайтесь обратить человека силой – такой способ уже испытан и он не работает.

Пригласите друга в церковь! Если он не хочет посетить церковь, тогда познакомьте его с другими своими друзьями-христианами, чтобы он почувствовал теплоту и любовь, которыми вы делитесь друг с другом.

• "Зачем мне ходить в церковь?" Поделитесь своей историей (как вы обрели Иисуса Христа или как Господь повлиял на вашу жизнь) или попросите об этом друзей.
• Говорите о спасении души, но не сверх меры – даже другу могут не понравится ваши нравоучения. Опять же, все познается через примеры. Не говорите о конце света и о грядущем.

Сейте добро. Хороший личный пример очень важен. Проявляйте доброту по отношению ко всем! Всегда улыбайтесь и не прячьте свое счастье, ведь Господь хочет этого. Наши действия имеют большое влияние на других людей – поступки всегда говорят громче слов.

Будьте самым лучшим другом. Всегда приходите на помощь. В сложной ситуации недостаточно просто жалеть человека, нужно действовать ! Христианство это всегда забота о ближнем.

Не отчаивайтесь. Ваш друг может не хотеть стать христианином, особенно когда узнает, что "Книга книг написана человеком. . . . А не Богом. Библия не упала с небес чудесным образом. Она создана человеком как летопись смутных времен, она претерпела несчетное количество переводов, правок и редакций. Никогда в истории не существовало единственно точной версии книги. По правде говоря, это цитата из Кода да Винчи (ссылка в эссе ниже), но, как говорится в работе, это не должно вас останавливать в намерении нести слово Божье или помогать людям (мусульманам и другим) обрести покой.

• Даже если человек не примет христианство после вашей беседы, ваша исповедь окажет большое влияние на жизнь этого человека. Возможно, он примет Иисуса Христа позже.
• Не отчаивайтесь. Как сказал Иисус своим апостолам в Евангелие от Луки 10:16, " Слушающий вас Меня слушает, и отвергающийся вас Меня отвергается; а отвергающийся Меня отвергается Пославшего Меня".

О ПРИНЯТИИ СЕБЯ. ПОЧЕМУ ЭТО ТАК ВАЖНО.
Как-то так получилось, что тема принятия себя за последнее время стала все чаще и чаще возникать в психотерапевтических сессиях. Работа в психотерапевтической группе тоже без этого не обходится. Как же нам принимать себя? Ведь мы православные. А это означает в том числе и то, что мы должны тщательно исследовать себя на предмет греха. А если принимать себя, то не будет ли это равносильно попустительству своему греху, своим страстям?
Вот почему так важно рассмотреть эту тему подробнее. Чтобы было понятнее, о чем идет речь, привожу стихотворение Елены Р. Лена попросила не указывать свою фамилию. Дело в том, что у многих существует предубеждение, что если человек посещает психолога, ходит в психотерапевтическую группу, то с ним что-то не явно не так… Одним словом, Лена не хочет, чтобы кто-то из ее знакомых знал об этом. Кстати, это действительно предубеждение, сложившееся в нашем обществе. Многие продолжают посещать группу не потому что у них что-то не так, а потому, что осознают, что они могут жить иначе: лучше, полнее, радостнее… Группа способствует этому. Подтверждается это кстати, и тем фактом, что абсолютно все члены группы на определенном этапе начинают реализовывать свой творческий потенциал. И тут нет ничего удивительного. Мы ведь . Вот только не всем удается этот потенциал в себе распознать, открыть и реализовать... Лена пишет стихи. Одно из ее стихотворений я предлагаю вашему вниманию:

Легко любить себя успешную,
Легко любить себя красивую.
Ходить походкою неспешною,
Смотреть с улыбкою игривою.

Легко любить себя любимую,
Заботливой рукой холёную.
В дневных трудах неутомимую,
Мечтою светлой окрылённую.

А ты попробуй – неумытую
Спросонья. И с помятым ликом.
Нечёсаную и небритую.
В своём несчастии великом.

С истерикой, наружу рвущейся
Или слезою депрессивною.
С душой измученной, метущейся.
Лени-апатие-пассивную.

Так любят те, кто с нами рядом.
Кто видит нас сквозь толщи грёз.
То злясь, то требуя награды,
Не оставляют нас всерьёз.

Прощая всё, как дети малые,
Спасая всё, что губит грех,
Являя милость небывалую,
Так любит Тот, кто ближе всех.

Мы учимся любить ближнего, стремимся выстраивать отношения с Богом. Выражение о том, что не полюбив себя, мы не сможем никого любить стало уже расхожим... Но, по всей вероятности, проблема принятия себя остается для многих из нас действительно неразрешимой проблемой. И выражается она амбивалентным (противоречивым, полярным) отношением к себе. С одной стороны – это недовольство собой, отсутствие принятия себя, непомерная к себе требовательность; неумение потерпеть себя таким, каким ты являешься сейчас, а именно в этой конкретной ситуации, в этот конкретный момент своей жизни…
С другой стороны – это наше удивительная особенность тщеславиться и гордиться самым ничтожным достижением, успехом, постоянное стремление к тому, чтобы услышать о себе что-то лестное и приятное, стремлением к тому, чтобы на нас обращали внимание, хвалили, ценили, почитали…
На первый взгляд в этом нет ничего плохого. Мы хотим меняться. Хотим стать лучше, а значит вроде бы так и должно быть: и критика в свой адрес постоянная и суровая… Важна и «обратная связь», то есть оценочное мнение других людей… Однако, есть в таком подходе определенные ловушки или подводные камни, о которых мы должны знать. И именно они портят всю картину и отравляют человеку жить. И не только отравляют, но и тормозят, не позволяют нам двигаться дальше.
Зачастую у православного человека складывается определенный идеальный образ себя - хорошего, правильного, успешного в своем духовном развитии, возможно, и просто успешного по жизни. И соответственно есть стремление соответствовать этому образу… Действительно, придя к вере, в какой-то момент мы осознали, что какую-то часть своей жизни мы жили без Бога, жили не правильно. И понятно, что хочется скорее все исправить и теперь жить иначе. Но, почему-то не все получается. Не получается у нас всегда делать то, что хотим, что считаем правильным.
Вот и апостол Павел пишет: «19. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. ... 24 Бедный я человек!» (Рим.)
Что же происходит? Мы должны помнить о том, что для того, чтобы измениться, требуется время. Психика человека обладает инерцией. И сила этой инерции велика. Наше сознание не может быстро перестроится, как бы мы того ни хотели. Именно наша гордыня, наше тщеславие подталкивают нас к ожиданию быстрого результата. Но это невозможно. Чтобы перемены стали устойчивыми, чтобы изменения произошли на всех уровнях, требуется время. По большому счету, если мы имеем ввиду христианское преображение личности, то на этот процесс отведена вся наша жизнь. Для этого есть еще и духовные причины. А значит, в этом есть и определенный смысл. Если бы мы быстро все получали, чего желаем, в том числе изменений на духовном уровне, было бы это полезно нашей душе? Не стали бы мы гордиться своими дарованиями?
Вот почему изменения наши не будут быстрыми. Пройти по пути изменений равносильно подвигу. Слово подвиг святые отцы трактовали как подвижение, то есть подвиг не определяется порывом, волевым усилием, каким-то единичным актом. Это именно медленное постепенное движение к намеченной цели. Движение это обязательно будет сопряжено с искушениями "сойти с дистанции". И если мы притчу о блудном сыне, возьмем как метафору, то суть подвига (подвижения) - это обратный путь. Но есть и часть пути – это путь возвращения в «дом отца». И эта самая трудная и ответственная часть пути. Обычно всегда уделяют внимание той части пути, которая привела блудного сына к состоянию духовного голода. Существует заблуждение, что достаточно подойти к той точке, когда возникает намерение жить иначе. И что этим все решено. Но так не бывает. Именно здесь все и начинается. Трудности в том, что от человека потребуются совсем иные качества, иные навыки для совершения пути назад. Я бы даже сказала другие внутренние ресурсы, до сих пор нами не востребованные. Это ресурсы духовного порядка. Ведь потребуется пройти обратный путь, пройти его до того, момента, когда встреча с Отцом станет для нас очевидной и все сомнения, основанные на нашем малодушии, останутся позади. Путь к Богу никак не может оказаться быстрым. Именно на этом пути формируются наши отношения с Ним, укрепляется наша вера... Именно этот путь и есть по сути путь внутренней трансформации личности - динамический процесс психических и духовных изменений в человеке.
На этапе возникновения намерения "возвратиться" для человека знать о том, что вектор выбран правильно. Это позволяет укрепиться в намерении и сохранять мотивацию к продолжению пути в моменты, когда будут одолевать сомнения. От нас потребуется в любом случае продолжать этот путь не смотря на все искушения. Одно из искушений – это ожидание быстрого результата. Но так не бывает. Не обойтись нам без «регресса» (есть такой термин в психотерапии, обозначающий откаты назад). Говоря языком святоотеческой аскетики, не пройти человеку этот путь без падений. И тут самое важное это отказаться от ожиданий, что можно их избежать. Понимание этого позволит нам перестать бояться падений. А значит, мы перестаем принимать состояние регресса, как показатель того, что мы сбились с пути. Регресс это нормально. Это всего лишь повторение пройденных уроков, закрепление так сказать выученного материала, призыв нас к большей осознанности, к развитию внимания к своему "внутреннему человеку", к развитию таких необходимых духовных качеств, как смирение и терпение... Понимание характера внутренней динамики личностного развития дает нам возможность не позволять помыслам уныния овладевать собой. А они, эти помыслы, обязательно будут стремиться овладеть нашим сознанием, сбить с пути, и даже отказаться от его продолжения... В разной форме, но звучат они примерно так: «все напрасно, ничего у меня не получится, все бесполезно, почему именно у меня все так трудно? почему у других иначе? жизнь прошла зря и ничего не исправить, уже поздно что-то начинать...». Здесь следует напомнить, что святые отцы называют помыслами не только мысли, но и эмоциональные состояния, непосредственно с ними связанные. Об этом очень важно знать. Дело в том, что у человека не может быть мыслей отдельно от состояний. Не зря же мы часто слышим фразу о том, что мысль материальна, мысль обладает энергией...В нас все связано и все подвергается влиянию. В данном случае, это касается мыслей, чувств и поступков. Любая мысль всегда наполнена нашей психической энергией. И если мы позволяем вышеперечисленным мыслям укрепиться в сознании, то они обязательно приводят к унынию. А уныние – это состояние человеческой души без Бога. В унынии мы остаемся наедине с собой, лишаемся Божией поддержки. Состояние уныния не случайно считается одним из грехов. Ведь именно в унынии, хотим мы того или нет, мы ропщем против Бога, мы отказываемся доверять Божиему промыслу о нас. Мы начинаем по-своему трактовать происходящие с нами события. Получается, что мы добровольно отворачиваемся от Него, отказываемся от Его поддержки и заботы. А ведь корень проблемы в том, что мы в какой-то момент отказываемся потерпеть себя, возомнив, что мы уже должны быть иными. Мы забываем о том, что человеческая душа возрастает, проходя через скорби, иными словами через падения (для нашей гордыни нет большей скорби, чем пройти через падение). Поэтому для духовного исцеления личности падение необходимо. Однако, это не означает, что надо оставаться в падении, пребывать в нем. Нет, необходимо вставать, не поддаваясь чувству жалости к себе, пока страсть уныния не овладела нами. Принцип простой и понятный: "упал - отжался". И никак иначе. И если нам удастся об этом помнить, мы научимся спокойнее относиться к своим «падениям». А это означает, что мы будем себя принимать себя и не успешными, и совершающими ошибки, и совершающими глупые и неразумные поступки. Все это опыт. Ведь для того, чтобы прийти по-настоящему, к пониманию христианства, к глубокому, внутреннему пониманию, мы обречены пройти путь «блудного сына». Иными словами, обречены на опытное познание себя, людей, Бога. А это всегда происходит именно таким путем. Вот почему христианский путь – это путь крестный. Радует то, что в какой-то момент человек на самом глубинном своем уровне начинает это осознавать. И вот это и есть та точка, с который возможен путь обретения веры, такой веры, которая постепенно начинает нас укреплять и помогать нам на жизненном пути. Нет, проблем не станет меньше, не станет меньше и скорбей. Просто изменится наше отношение к ним. Уйдет страх, уйдет возмущение, ропот… А это самое главное. И вместе с этим изменится и отношение к себе. Мы подойдем к пониманию сути христианской любви, в том числе это касается и любви к себе. Такие понятия, как любовь к себе, любовь к ближнему, любовь к Богу – все это понятия имеют общую основу. И если мы не можем потерпеть ближнего, то конечно это говорит о том, что мы не в состоянии спокойно и трезво понести и свои немощи… И получается, что перед Богом нам важнее не быть самим собой; а прежде всего очень важно выглядеть, казаться. А значит, как таковых, отношений с Ним нет. Но мы продолжаем снова и снова забегать вперед, в своем стремлении не быть, а казаться. Но ничего не получается… Нас останавливают, нас притормаживают… Для Бога важно, чтобы мы прошли весь путь нашего духовного возрастания последовательно и постепенно, отказались от ненужных ролей и масок, научились общаться с Ним открытой душой. Пока не будет пройдено достаточное количество уроков, проделаны все "работы над ошибками", Он всегда нас будет возвращать обратно. А это значит, что надо с радостью и смиренно принимать эти уроки, благодарить Его за Его терпение и любовь к нам.
Вот уже постепенно мы приходим к большей осознанности, к тому, что такие понятия как терпение, смирение, добродетель рассуждения становятся для нас не просто терминами из святоотеческих текстов, а важным полезным опытом, опираясь на который мы приобретаем способность уже не так горько унывать в своих падениях.
Возможно, настанет момент, когда мы поймем смысл слов Луки Войно-Ясенецкого «Я полюбил страдание». (Такое название имеет одна из его книг). И это, конечно же, не о мазохистской любви к страданию… И то, о чем сказал Серафим Вырицкий в своей брошюре «От Тебя это было» для нас в какой-то момент нашей жизни станет многое понятным потому что эти знания будут созвучно нашему опыту. Но для этого требуется время. И требуется продолжение нашего пути. Однако мы должны помнить, о том жизнь каждого человека уникальна и одним из важных отличий опыта современного человека от опыта вышеупомянутых святых состоит в том, что на долю человека нашего времени в большей степени выпадают страдания иного плана. Я бы обозначила их как страдания невротического характера. Вероятно, каждое время характеризуется своими особенностями, в том числе и особенностями христианского подвига.

Но в каждом христианском пути любого человека, человека всех времен, всегда есть общее... Закончить эту статью мне бы хотелось словами о том, что хорошо бы нам чаще размышлять о том, каким образом стоят на пути принятия себя. И не просто поразмышлять. А каждый такой случай в своей жизни рассмотреть внимательно и честно. Возможно, это поможет нам начать относиться к себе терпимее и с некоторой долей христианской любви. Ведь не может быть христианства без любви… В том числе и по отношению к себе.