Практические рекомендации по созданию и развитию православных молодежных братств. Б

добровольные объединения мирян, обычно при приходских храмах (реже при монастырских), задачей Б. п. является попечение о храме, просветительская, образовательная, благотворительная деятельность, защита Православия.

Б. п. на Украине и в Белоруссии в XVI-XVII вв.

Происхождение Б. п. связано с развитием различных видов объединений правосл. мирян: приходских общин, «медовых» союзов, ремесленных цехов, групп коллективных патронов. Наиболее архаичной формой объединения мирян на украинско-белорус. землях является «медовое» братство, главная функция к-рого сводилась к ритуальному употреблению меда в дни, посвященные первоначально богам - покровителям местной общины, затем христ. праздникам. С развитием общественных отношений при храмах формировались союзы представителей определенных профессий или социальных групп - ремесленные цеха, братства представителей городской верхушки и т. д. Наиболее поздней формой союзов следует считать коллективные объединения мирян - патронов храма. Между различными видами союзов не существовало четкой границы, наименование «братство» применялось по отношению ко всем рассмотренным союзам мирян (напр., из 26 братств, наиболее активно действовавших в кон. ХVI в. на украинско-белорус. землях, 7 объединений регулярно сытили мед и по этому признаку могут считаться «медовыми» братствами, 4 союза являлись ремесленными цехами, 6 - общегородскими объединениями, 2 совмещали в себе различные признаки).

В сер. XVI в. ряд приходов Перемышльской и Львовской епархий сочли необходимым юридически закрепить традиц. для правосл. общин права и функции и по образцу католич. союзов образовать особые приходские братства, получившие наименование «духовных»: были созданы Львовские Благовещенское (1542) и Никольское (1544) братства, Дрогобычское Крестовоздвиженское (1556), Вишенское Троицкое (1563) и, возможно, Перемышльское Рождества Иоанна Крестителя (1571). Все они получили письменное подтверждение своих прав от епархиальных архиереев. Эти права заключались в способствовании «душевному избавлению и по смерти покою и на память вечноя предком и родителям их». Братчики брали на себя обязательства помогать заболевшим и обедневшим членам братства и участвовать в похоронах, на деньги братчиков ежегодно служились 4 заупокойные службы и 1 молебен. Кроме того, отдельные общины, обычно в крупных городах, где проблема защиты правосл. храмов от посягательств католиков стояла очень остро, имели письменное подтверждение своего права опеки над храмом (львовские мещане получили такое право по отношению к Успенской ц. еще в сер. XV в.).

Говорить о возникновении собственно Б. п., имевших устав и четко сформулированные задачи деятельности, можно с кон. XVI в. Первым получило организационное оформление Львовское Успенское братство, устав к-рого в 1586 г. был утвержден Антиохийским Патриархом Иоакимом. В 1590 г. братство было изъято из юрисдикции Львовского епископа и подчинено Киевскому митрополиту. В 1593 г. стало Патриаршей ставропигией. К кон. XVI в. можно говорить о существовании на украинско-белорус. землях по меньшей мере 38 Б. п., координировавших свою деятельность в рамках братского движения (далеко не все существовавшие в то время братства участвовали в этом движении).

Большинство братств на западнорус. землях в XVI в. создавалось при приходских храмах, в XVII в.- при мон-рях. В отличие от католич. братств при правосл. храмах основывался только 1 союз. Б. п. назывались по храму или мон-рю, при к-ром существовали, большинство братчиков было прихожанами данного храма, хотя вступить в братство могли представители всех сословий вне зависимости от места жительства. Братчики были обязаны заботиться о содержании храма и причта и обладали определенными правами по отношению к храму. При вступлении в братство братчик под страхом церковного отлучения всей семьи клялся исполнять все решения братства и возложенные на него обязанности. В случае смерти братчика или члена его семьи все члены союза обязаны были участвовать в похоронах, дважды в год в церкви служились заупокойные службы. Ежемесячно братчики собирались для решения текущих дел и чтения духовной лит-ры. Др. встречи имели место во время главных церковных праздников (Пасха, Рождество Христово, Успение Пресв. Богородицы и др.), по случаю к-рых устраивался пир вскладчину - братчина. Ежегодно происходили перевыборы руководства братства: старших братчиков (их могло быть от 2 до 6 чел.), др. должностных лиц (казначея, писаря, сборщиков милостыни, попечителей храма, богадельни, школы) и ревизия братской казны. Казна состояла из вступительного и ежегодных взносов братчиков, штрафов за проступки, добровольных пожертвований, в т. ч. завещаний, средств от аренды или продажи братского имущества и книгоизд-ва. Размер казны колебался от неск. десятков до неск. тысяч польск. злотых в разных объединениях.

Недвижимое имущество братства составляли братский дом, в к-ром проходили общие собрания, здания, где жил церковный причт, располагались богадельня, школа, типография. Братские церковь или мон-рь являлись братским имуществом только в том случае, если эти здания были построены за счет членов братства, а не просто переданы ему в попечение. Братство было обязано заботиться о храме, ремонтировать и возобновлять его в случае пожара или др. разрушения, украшать по мере возможности и снабжать необходимыми богослужебными принадлежностями. Наличие собственного храма не считалось обязательным, братство могло владеть приделом в церкви или часовней. Братство должно было оплачивать причту заупокойные службы, молебны и чтение помянника; в отдельных братствах духовенству давали «милостыню» на большие праздники и «на богомолье». Если братство владело всем храмом, то братский священник являлся настоятелем; если же братству принадлежал придел, оно нанимало отдельный причт.

Устройство богадельни («шпиталя»), к-рая являлась средством социального страхования преимущественно для самих братчиков и членов их семей, занимало важное место в деятельности братства. В крупных объединениях «шпиталь» состоял из 3 отд-ний: гостиницы, отд-ния для нищих, калек и сирот и дома для престарелых. Функции дома для престарелых выполняли также братские мон-ри. Формы проявления благотворительности включали в себя пожизненное проживание в мон-ре (богадельне), освобождение от уплаты за обучение ребенка в школе. Вопреки распространенной т. зр. масштаб благотворительности правосл. объединений был весьма скромным и несопоставимым с помощью, к-рую предоставляли католич. союзы.

Важнейшим направлением деятельности братств и наиболее действенной мерой борьбы против перехода православных в католицизм, протестантизм и унию являлась организация школ (см. Братские школы). Наиболее известными были львовская, виленская, киевская и луцкая школы, уч-ща существовали также при небольших сельских союзах. Ряд братств получил право на создание типографий (Львовское Успенское , Виленское , Могилёвское, Киевское). Братства выпускали учебники, полемические произведения, богослужебные и четьи книги, братские документы, постановления Соборов Западнорусской митрополии. После 1596 г. основными направлениями деятельности братских типографий стала борьба с Брестской унией и выпуск богослужебной лит-ры. (Низкий спрос на правосл. лит-ру и книги на «простой мове» делал их издание нерентабельным, тираж наиболее известной львовской «Грамматики» не был распродан и 20 лет спустя после ее издания.)

Большинство Б. п. участвовали в братском движении, характерными чертами к-рого были: признание старшинства Львовского Успенского братства («по чину братства Львовского»); регулярные контакты между братствами, заключавшиеся в обмене посланиями, лит-рой, деньгами, в переходе учителей и проповедников (наиболее активными были взаимоотношения между Львовским Успенским и Виленским Свято-Троицким братствами); совместные акции - выступления против действий отдельных архиереев, обращения к светским властям Речи Посполитой, участие в Соборах Киевской митрополии.

Одним из главных проявлений внутреннего кризиса, охватившего правосл. Церковь на украинско-белорус. землях во 2-й пол. XVI в., стал рост напряженности в отношениях между епископами, часто нарушавшими свой архипастырский долг и церковные каноны, и паствой, в первую очередь ее наиболее сознательной и активной частью - братствами. Серьезные усилия по улучшению положения правосл. Церкви в Речи Посполитой (в частности, просветительская деятельность) предпринимались не епископами, а Б. п. (прежде всего в Вильно и Киеве), в состав к-рых стали постепенно вступать правосл. вельможи и дворянство. Братства имели основание считать себя едва ли не главной силой, способной вывести правосл. Церковь из кризиса.

Особенно остро конфликт между епархиальным архиереем и Б. п. развивался во Львовской епархии. Успенское братство неоднократно жаловалось К-польским Патриархам на действия еп. Гедеона (Балабана) , в частности, в 1586 г. оно направило Патриарху Феолипту II послание с обличением пастырей, к-рые выступают против «учения и учащих» и не только не наставляют на путь истины недостойных священников, но и покрывают их беззакония. После того как еп. Гедеон пытался силой захватить Уневский и Онуфриевский мон-ри, а также типографию, принадлежавшие Успенскому братству, спор рассматривался в 1589 г. на Соборе западнорус. архиереев во главе с К-польским Патриархом Иеремией II , Собор постановил подчинить братский Онуфриевский мон-рь Киевскому митрополиту.

Необходимость преобразований в Церкви обсуждалась на Брестских Соборах Западнорусской митрополии (1590-1594), в к-рых самое активное участие приняли Б. п. К Собору 1594 г. обратились Виленское братство и правосл. дворянство Великого княжества Литовского с важными предложениями, направленными против епископов, к-рых воспринимали как препятствие на пути к улучшению положения Церкви. По мнению авторов обращения, доходы епископских кафедр должны использоваться на содержание школ, строительство храмов и больниц. Предлагалось в судебном порядке преследовать противников Б. п., признать монополию братств на создание школ и типографий, учредить братства и братские школы в центре каждого повета, подчинить духовенство всех братских храмов непосредственно Киевскому митрополиту, к-рый должен рукополагать кандидатов, избранных мирянами. Избрание епископов и митрополита также должно происходить только «с согласия мирских людей». По мнению авторов обращения, в Речи Посполитой требовалось постоянное присутствие Патриаршего экзарха, чьей задачей, очевидно, являлся контроль за действиями епископов. Архиереи, присутствовавшие на Соборе, во главе с митр. Михаилом (Рагозой) и Владимиро-Волынским еп. Ипатием (Потеем) не согласились на эти предложения. Никаких решений, в чем-либо ущемлявших епископов, Собор не принял. Деятельность братств была одобрена, но Собор постановил, что братские священники должны подчиняться власти епархиальных архиереев, с разрешения к-рых должно осуществляться издание лит-ры.

К кон. XVI в. Б. п. стали представлять реальную угрозу для западнорус. архиереев, не без основания опасавшихся, что К-польский Патриарх по просьбе братств проведет Собор, на к-ром будут рассмотрены злоупотребления епископов. (В 1592 Львовское братство обратилось к К-польскому Патриарху Иеремии II с просьбой прислать в Речь Посполитую Патриаршего экзарха для суда над недостойными архиереями и смещения их с кафедр; с такой же просьбой братство неоднократно обращалось и к Александрийскому Патриарху Мелетию Пигасу , прося его посетить Киевскую митрополию.) В этих условиях у епископов Киевской митрополии постепенно стало складываться решение во избежание угрожавшей им опасности подчиниться власти Римского папы. При этом следует отметить, что именно те архиереи, к-рые вступали в конфликты с братствами, в итоге сохранили верность Православию (Львовский Гедеон (Балабан) и Перемышльский Михаил (Копыстенский)). В «артикулах» епископов-униатов содержится требование вернуть братства под власть епархиальных архиереев «по стародавнему обычаю»; королевская грамота с условиями унии подтвердила правомочность существования только тех церковных братств, к-рые признают верховенство Римского папы и своих епископов.

После того как стали известны планы западнорус. епископов заключить унию с католич. Церковью, Б. п. возглавили движение в защиту Православия. На правосл. Брестском Соборе в 1596 г. присутствовали представители более 20 братств, протестовавших против заключения унии. Широко известна деятельность проповедника Виленского Троицкого братства Стефана Зизания (см. Зизании), сначала боровшегося против планов унии, после 1596 г. обличавшего униатских иерархов. Братства предпринимали совместные акции по защите правосл. веры. Одной из форм борьбы стали регулярные протесты в судах и сеймах коронных земель и Великого княжества Литовского против действий униатской иерархии и католич. властей. Начиная с 1599 г. встречаются сведения о подписании соглашений о взаимопомощи, совместных действиях и денежных складчинах между 11 львовскими братствами во главе с Успенским для посылки объединенной делегации к королевскому двору. Виленское братство, изгнанное униатами из Свято-Троицкого мон-ря и выстроившее Свято-Духов мон-рь, помимо участия в подобных акциях печатало антиуниатскую лит-ру, противостояло нападкам со стороны виленской иезуитской коллегии.

В нач. XVII в. Б. п. являлись организаторами сопротивления униатским властям в Вильно, Луцке, Слуцке, Полоцке и др. городах. Братства издали подавляющую часть антиуниатской и антикатолич. лит-ры. Именно поэтому униатские архиереи настойчиво стремились подчинить себе союзы мирян или уничтожить их. Напр., в Бресте местный еп. Ипатий (Потей) разогнал братство, отобрав у него школу и др. имущество. На рубеже XVI-XVII вв. основным покровителем братств стала правосл. шляхта. Церковные союзы при городских храмах оказались беззащитными перед действиями униатских архиереев, в то время как храмы, существовавшие на шляхетских землях, пользовались иммунитетом; но при переходе землевладельца в унию братство сразу же становилось униатским.

Несмотря на запрет со стороны королевских властей, братства поддерживали связи с К-польским Патриаршим Престолом и способствовали восстановлению правосл. иерархии в Киевской митрополии. Иерусалимский Патриарх Феофан , посетивший Киев в 1620 г., подтвердил привилегии ряда братств и даровал ставропигию Луцкому, Слуцкому и Киевскому Б. п. С 10-х гг. XVII в. союзником братств стало казачество, в 1620 г. казаки во главе с гетманом П. К. Сагайдачным вступили в состав киевского Богоявленского братства.

С 20-х гг. XVII в. влияние братств на церковную жизнь неуклонно падало, причиной чему был переход большой части правосл. шляхты в католичество и протестантизм, низкий социальный статус братчиков не позволял эффективно бороться с униатами и гос. властью. В 1-й трети XVII в. усилилось значение духовенства в братствах. Киевский митр. Иов (Борецкий) в 1628 г. предпринял попытку отменить особый статус ставропигийных братств и подчинить их епархиальным архиереям, однако потерпел неудачу. Деятельность митр. св. Петра (Могилы) по упорядочению внутрицерковной жизни способствовала уменьшению значения братств. В результате церковных реформ епископы восстановили контроль над союзами мирян, братское духовенство при поддержке епархиальных архиереев получило возможность участвовать в выработке принимаемых братствами решений. Продолжая оставаться центрами просвещения и книгопечатания, церковные союзы мирян потеряли самостоятельное значение. К сер. XVII в. братское движение распалось, интересы братств замкнулись в рамках собственных приходов. Изоляция отдельных союзов, постоянное давление со стороны униатской Церкви и католич. властей, отсутствие могущественных светских покровителей постепенно приводили либо к переходу Б. п. в унию (Львовское Успенское братство приняло унию в 1708), либо к превращению братств в «медовые» союзы, либо к распаду.

Ист.: Собрание древних грамот и актов городов Вильны, Ковна, Трок, православных монастырей и церквей и по разным предметам. Вильна, 1843. Ч. 2; Памятники, изданные временной комиссиею для разбора древних актов... при киевском, подольском и волынском ген.-губернаторе. К., 1845-1859. 4 т.; Monumenta confraternitatis stauropigianae Leopoliensis / Ed. W. Milkowicz. Leopolis, 1895.

Лит.: Голубев С. Т. Киевский митр. Петр Могила и его сподвижники. К., 1883-1898. 2 т.; Зилитинкевич И. П. Учреждение виленского Св.-Троицкого правосл. братства. Вильна, 1883; Крыловский А. С. Львовское ставропигиальное братство. К., 1904; Папков А. А. Братства: Очерк истории западнорус. правосл. братств. Серг. П., 1900; Ефименко А. Я. Южнорусские братства // он же. Южная Русь: Очерки, исследования, заметки. СПб., 1905. Т. 1. С. 206-297; Крамаренко М. Западнорусские церк. братства, их происхождение. К., 1913; Заикин В. Участие светского элемента в церк. управлении, выборное начало и «соборность» в Киевской митрополии в XVI и XVII вв. Варшава, 1930; Iсаєвич Я. Д. Братства та ïх роль в розвитку украïнськоï культури XVI-XVIII cт. К., 1966; он же. Найдавнiшi документи о дiяльнiстi братств на Украïнi // Iсторичнi джерела та iх використання: Зб. ст. / Ред. кол. I. Л. Бутич i iн. К., 1966. Вип. 22. С. 13-23; Kumor B. Kościelne stowarzyszenia świeckich na ziemiach polskich w okresie przedrozbiorowym // Księga tysiąclecia katolicyzmu w Polsce. Lublin, 1969. Cz.1. S. 503-545; Isajevich J. Between Eastern Tradition and the Influences from the West: Confraternities in early modern Ukraine and Byelorussia // Ricerche Slavistiche. R., 1990. Vol. 37. P. 269-293; Дмитриев М. В., Флоря Б. Н., Яковенко С. Г. Брестская уния 1596 г. и общественно-политическая борьба на Украине и в Белоруссии в кон. XVI - нач. XVII в. М., 1996. Ч. 1: Брестская уния 1596: Ист. причины события; История РЦ. Кн. 5, 6.

С. С. Лукашова

Б. п. в Российской империи в XIX - нач. XX в.

К нач. XIX в. Б. п., действовавшие в зап. районах Российской империи и испытывавшие сильное давление со стороны католиков и униатов, утратили свое церковно-общественное значение. Хотя предпринятая М. О. Кояловичем в 1862 г. поездка по Зап. краю выявила, что в Минской епархии почти при всех храмах (их было более 500) действовали братские общины, а во всех епархиях Зап. России насчитывалось, по мнению исследователя, ок. 1 тыс. братств, деятельность этих орг-ций ограничивалась участием в праздничных богослужениях, братских обедах (братчинах), братских праздниках и похоронах умерших членов братства и сбором взносов (редко превышавших 15 к. с братчика). Обычно такие Б. п., не имевшие юридического статуса, но порой имевшие свой устав, состояли из 100-200 членов, во главе их стояли старосты или старшие братчики.

В нач. 60-х гг. XIX в. правосл. население зап. губерний России возобновило свою апологетическую и миссионерскую деятельность, что в немалой степени было связано с желанием правительства создать в данном регионе общественную силу, способную противостоять польско-католич. влиянию, а также росту польск. сепаратизма (это стало весьма актуальным после польск. восстания 1863-1864). Кроме того, организации Б. п. способствовало неприятие мн. рус. церковными иерархами нек-рых церковных реформ 60-х гг. XIX в., в частности, введения не подотчетных духовенству церковных советов, к к-рым перешел контроль над финансовыми и хозяйственными делами приходов. Против системы церковных советов протестовали Московский митр. свт. Филарет (Дроздов) , Херсонский архиеп. Димитрий (Муретов) , др. архиереи. Желая представить альтернативу церковным советам, Киевский митр. Арсений (Москвин) благословил восстановление старинных Б. п. на основе единого устава для сельских братств Киевской епархии, опубликованного в 1862 г. (Киевские ЕВ. № 17). Главной целью таких братств было «содержание и украшение храма, поддержание и улучшение школы и госпиталя, пособие обедневшим братчикам, водворение в братстве добрых нравов и жития христианского». Летом 1863 г. Б. п. начали организационно оформляться в Минской и Полоцкой епархиях. Братства учреждались не только священнослужителями и мирянами, но и гос. структурами: в 1863 г. в целях ограничения влияния католиков, распространения образования среди белорус. населения в духе Православия и рус. народности и устройства народных школ в Вильне было создано Западнорус. братство Мин-ва народного просвещения.

8 мая 1864 г. были приняты «Основные правила для учреждения православных церковных братств». (Их проект составил министр внутренних дел П. А. Валуев, руководствуясь запиской «О положении православного духовенства в Западном крае» П. Н. Батюшкова .) Братства учреждались по благословению епархиального архиерея после согласования устава с губ. начальством. Воссоздаваемые Б. п. являлись историческими преемниками правосл. союзов, действовавших в XVI-XVII вв. Задачами Б. п. являлись: противодействие посягательствам на права Церкви со стороны иноверцев и раскольников; строительство и украшение правосл. храмов; дела благотворительности; духовное просвещение; взаимная поддержка. Процесс возникновения Б. п. в центр. и вост. епархиях Российской империи шел сложнее, встречая препятствия со стороны как светской, так и церковной властей. Известно, напр., что свт. Филарет (Дроздов) не благословил вел. кнг. Елене Павловне создание в 1865 г. братства оказания помощи бедным ученикам духовно-учебных заведений Московской епархии, сочтя эту затею несвоевременной. Однако активная и полезная деятельность Б. п., более эффективная, чем деятельность учрежденных почти одновременно с братствами церковных попечительств, вскоре заставила власти преодолеть недоверие к братствам.

Б. п. создавались обычно при приходских храмах, существовали также при мон-рях и даже при архиерейских домах, часть братств имела статус епархиальных. Епархиальные Б. п. могли уже в уставе содержать положения об обязательном или желательном открытии отд-ний при всех храмах епархии. К нач. 1893 г. в Российской империи действовали 159 Б. п., обладавших общим капиталом в 1629 тыс. 707 р., в них участвовали 37 642 братчика. Кол-во Б. п. резко возросло в нач. XX в., особенно в качестве реакции на революцию 1905 г. и первую мировую войну. Во время русско-япон. и первой мировой войн братства отправляли на фронт вещи и продукты, брали на себя попечение о сиротах и вдовах погибших воинов, финансировали создание лазаретов, осуществляли сборы теплых вещей, продуктов и лекарств для армии; братские церковные хоры давали концерты духовной музыки для раненых.

К 1917 г. число Б. п. достигло 700. Наиболее многочисленным было Тверское братство во имя св. арх. Михаила, насчитывавшее более 10 тыс. членов.

Управление Б. п.

обычно осуществляли советы, состоявшие из председателя, товарища председателя, членов совета, казначея и делопроизводителя (секретаря), избираемых на определенный срок (обычно до 3 лет) на общих собраниях братчиков. Председателями мн. Б. п. являлись правящие или викарные архиереи, реже - крупные чиновники или активные и уважаемые миряне. Нек-рые правосл. союзы были приняты под покровительство императора и др. представителей царской семьи (Киевское Владимирское, Костромское Александровское, Московское во имя свт. Николая, Холмское во имя Пресв. Богородицы, Кишинёвское в честь Покрова Богородицы, Прибалтийское во имя Христа Спасителя и др.). В нек-рых Б. п. активное участие принимали крестьяне, женщины (преимущественно в зап. губерниях и Прибалтике). Уставами отдельных братств (преимущественно в зап. епархиях) была предусмотрена возможность состоять в них лицам др. христ. исповеданий на правах членов-соревнователей с совещательным голосом.

Необходимые средства на деятельность Б. п. поступали от братских взносов, частных пожертвований, процентов от ценных бумаг, а также от братской деятельности: продажи книг, икон, от сдачи в аренду недвижимости, принадлежащей братству. Братским праздником являлся день памяти св. покровителя братства, когда все братчики участвовали в богослужении, молебне, панихиде о почивших братчиках и торжественном собрании, на к-ром оглашался годичный отчет о деятельности братства. Большинство Б. п. издавали отчеты о своей деятельности.

Религиозно-просветительская деятельность Б. п.

Мн. советы братств выполняли функции епархиальных училищных советов и заведовали церковными школами разных типов (городскими, приходскими и епархиальными уч-щами и воскресными школами). К нач. 1891 г. на попечении 56 Б. п., выполнявших функции епархиальных училищных советов, находилось 5680 церковных школ во мн. епархиях РПЦ, в т. ч. во Владимирской, Минской, Московской, Нижегородской, Полтавской, С.-Петербургской, Смоленской, Тверской. В тех епархиях, где Б. п. не исполняли функций училищных советов, они оказывали помощь церковноприходским школам - финансовую, лит-рой и т. д. Б. п. сами учреждали специальные уч-ща и школы: иконописные (напр., в Холуе и Мстёре Владимирской епархии, Чернигове), пчеловодства (во Владимире, при Ипатьевском попечительстве), ремесленные и технические (в Костроме, Орле, Саратове), сельскохозяйственные и т. д. Сергиево-Посадское отд-ние Московского епархиального братства во имя свт. Алексия (председатель отд-ния - ректор МДА Волоколамский еп. Феодор (Поздеевский)) содержало школу-приют «Союз детей», где преподавали воспитатели и студенты МДА. При духовных учебных заведениях учреждались Б. п. для поддержки нуждающихся студентов и воспитанников (выделялись средства на лечение, на оплату обучения, книг, проезда до дома и т. д.). При МДА действовало братство во имя прп. Сергия (с 1880), при С.-Петербургской ДС - во имя св. ап. Иоанна Богослова (с 1900) и др.

Мн. Б. п. преследовали задачу просвещения взрослых посредством собеседований при храмах, организации народных чтений, распространения книг, брошюр и листков. За 1891 г. 58 Б. п., занимавшихся издательской деятельностью, продали 66 6371 и бесплатно распространили 491 594 книги, брошюры и листка. Крупнейшими издателями и распространителями правосл. лит-ры были Б. п.: Петропавловское в Орловской епархии, в честь Казанской иконы Божией Матери в Тамбовской епархии, во имя ап. Андрея в Херсонской епархии, Московское во имя свт. Петра, во имя свт. Николая в Минской епархии, Казанское во имя свт. Гурия. Книги распространялись через церковных старост, приходские лавки, специальные братские склады и б-ки или братчиков-книгонош. К нач. 1891 г. действовало 507 братских б-к и 485 книжных складов. Крупнейшим учредителем б-к к тому времени являлось Александро-Невское братство Владимирской епархии (286 б-к и 125 складов).

Деятельность мн. Б. п. имела миссионерскую направленность. В 1909 г. Святейший Синод рекомендовал епархиальным архиереям оказывать особую поддержку миссионерской работе Б. п. Крупнейшими противораскольническими братствами являлись Московское во имя свт. Петра (учреждено в 1872), Вятское во имя свт. Николая (с 1882) и братство во имя свт. Димитрия Ростовского в Томской епархии (с 1884). В 1892 г. братство свт. Петра напечатало ок. 120 тыс. экз. противостарообрядческих брошюр и книг, в печатном органе братства ж. «Братское слово » публиковались полемические статьи. Вятское братство содержало противораскольническую школу для приготовления взрослых крестьян к ведению собеседований со старообрядцами, а также 32 (в 1893) братские школы для крестьянских детей тех сел, где было распространено старообрядчество.

Крупнейшим миссионерским братством, деятельность к-рого была направлена на просвещение поволжских инородцев, являлось братство свт. Гурия Казанского, учрежденное в 1867 г. и содержавшее к нач. 1893 г. 130 школ (из них - 61 крещено-татарская, 51 чувашская, 3 черемисских, 8 вотяцких, 1 мордовская и 6 рус. противораскольнических). Мн. инородцы - выпускники братских школ впосл. принимали священный сан и становились просветителями своего народа. В 1875 г. Православное миссионерское об-во учредило при братстве переводческую комиссию, осуществлявшую переводы Свящ. Писания, богослужебной и просветительской лит-ры на языки народов России (татар., чуваш., черемисский, мордов., калм., якут. и др.), председателем комиссии до 1891 г. являлся один из учредителей братства - Н. И. Ильминский . Братство публиковало новые переводы: в 1875-1892 гг. вышли в свет 321 550 экз. книг на татар. языке, 185 140 экз.- на чуваш. языке, сотни тысяч экз. книг на др. языках крещеных народов Российской империи.

16 авг. 1892 г. с целью сбора средств для организации и финансирования церковноприходских школ и школ грамоты Якутской епархии было учреждено церковное братство во имя Христа Спасителя под председательством Якутского еп. Мелетия (Якимова) , попечителями братства стали обер-прокурор Святейшего Синода К. П. Победоносцев , якут. губ. В. Н. Скрыпицын и иркутский ген.-губ. А. Д. Горемыкин. Среди задач братства были открытие новых и содержание уже имевшихся школ, утверждение инородцев в правосл. вере, распространение между ними рус. языка и грамотности, снабжение школ книгами и учебными пособиями, в т. ч. на якут. языке.

В 1907 г. при непосредственном участии Финляндского архиеп. Сергия (Страгородского) было открыто Карельское братство во имя св. вмч. Георгия Победоносца для «укрепления среди православных карел России русских церковных народных начал». Братство создало много сельских б-к с религиозно-просветительской лит-рой на рус., карел. и фин. языках, устраивало народные чтения, направляло средства на украшение бедных церквей и часовен, содействовало строительству храмов. В ведении братства находились вопросы учреждения бесплатных столовых, помощи беднейшим ученикам церковных школ. К решению просветительских задач братством было привлечено земство, к-рое заботилось об открытии медицинских пунктов в карел. деревнях, проведении новых дорог, жертвовало деньги на проекты братства. Братские отделы существовали в Петрозаводске, Повенце, Пудоже, Каргополе, Вытегре, Лодейном Поле, Олонце, с. Вознесенье. В работе братства принимали участие представители интеллигенции, духовенства, земства, местной администрации. Помимо Карельского в Сев.-Зап. крае были образованы Финляндское во имя преподобных Сергия и Германа Валаамских и Александро-Свирское братства.

Очень активным с самого начала своего существования было Камчатское братство во имя Нерукотворного образа Всемилостивого Спаса, учрежденное в 1910 г. по инициативе миссионера иером. (впосл. митр.) Нестора (Анисимова) для содействия распространению Православия среди тунгусов, коряков, чукчей и др. народов, проживавших в этом регионе, для их просвещения и создания условий, необходимых для развития края. Покровителем братства был цесаревич мч. Алексий Николаевич , членами совета С.-Петербургского отд-ния братства были обер-прокурор Синода В. К. Саблер , кн. Н. Д. Жевахов и графиня С. С. Игнатьева, членами Московского отд-ния - прот. сщмч. Иоанн Восторгов , прот. Владимир Востоков . Сразу после своего открытия братство добилось разрешения на ежегодный бесплатный провоз до Владивостока вагона пожертвованных в пользу братства вещей. Братство направляло средства на поддержание существующих и учреждение новых походных миссий, миссионерских станов, врачебных пунктов, открытие новых и содержание уже действовавших катехизаторских и переводческих школ с преподаванием в них ремесел, на издание и бесплатное распространение на рус. и инородческих языках религиозно-нравственной и учебной лит-ры, на помощь сиротам и вдовам миссионеров и т. д. При братстве существовали переводческая и издательская комиссии, издавался ж. «Летопись братства», выплачивались стипендии для обучения способных детей в средних и высших учебных заведениях России.

Ряд Б. п. был создан для содействия зарубежным рус. миссиям. В 1904 г. по инициативе начальника Урмийской миссии архим. (впосл. митр.) Кирилла (Смирнова) для содействия утверждению Православия в Персии учреждено Кирилло-Сергиевское Урмийское братство, председателем к-рого до 1917 г. являлся Саблер. Братство находилось под покровительством имп. Марии Феодоровны, попечителем же братства стал С.-Петербургский митрополит. Усилиями братства для Урмийской миссии и правосл. храмов в Персии приобретались утварь и книги, собирались денежные средства. 11 марта 1904 г. по инициативе начальника Пекинской правосл. миссии еп. Иннокентия (Фигуровского) было создано братство во имя свт. Иннокентия Иркутского, отд-ния к-рого существовали при всех храмах миссии. При братстве существовал комитет помощи больным, раненым и нуждающимся воинам и их семьям.

В западных губерниях

мн.Б. п. действовали при мон-рях. Напр., Успенское братство при Пустынском Успенском муж. мон-ре в Могилёвской епархии (учреждено в 1869) поддерживало существовавшие при мон-ре уч-ще и больницу, создало общедоступную бесплатную б-ку для крестьян, участвовало в судьбе лиц, принявших Православие, и т. д. Важную роль играли Б. п. в Прибалтике. В сент. 1882 г. в результате слияния Прибалтийского во имя Христа Спасителя и Гольдингенского в честь Покрова Божией Матери братств возникло Прибалтийское братство, взятое под покровительство имп. Марией Александровной. Прибалтийское братство Христа Спасителя и Покрова Божией Матери восстановило (после взрыва неизвестным злоумышленником) древнейший прибалтийский правосл. Свято-Духовский храм в Якобштадте (совр. Екабпилс), построило и содержало неск. храмов и молитвенных домов в Усть-Нарве (совр. Нарва-Йыэсуу), Пельтене (совр. Пилтене), Фрауэнбурге (совр. Салдус), Гольдингене (совр. Кулдига). При братской Иевеннской лечебнице была устроена домовая, затем приходская церковь, вокруг к-рой сформировалась в 1891 г. монашеская община, преобразованная в 1892 г. в общежительный жен. Пюхтицкий мон-рь . Братство выделило средства на приобретение для обители земель и строительство. Среди др. заведений братства - церковный вещевой склад, к-рый существовал в основном благодаря содействию Киево-Печерской, Троице-Сергиевой и Александро-Невской лавр, высылавших избытки облачений и церковной утвари. С этого склада бедным приходам безвозмездно предоставлялись колокола, иконы, облачения, церковная утварь и проч. За первые 10 лет своего существования Прибалтийское братство Христа Спасителя и Покрова Божией Матери открыло 9 отд-ний (в Эстляндской, Лифляндской и Курляндской губерниях), учредило 8 братских школ и уч-щ, оказало содействие 45 школам (правосл. учащихся в них было менее половины), братский капитал увеличился со 146 723 до 488 339 р. Братство издавало правосл. лит-ру на эст. и латыш. языках. В Прибалтике также активно действовали Либавское (совр. Лиепая) Николаевское (с 1867), Рижское Петропавловское (с 1867), Венденское (совр. Цесис) Спасо-Преображенское (с 1868), Эзельское (Саарема) Свято-Никольское (с 1879), Таккерортское (Тахкуранна) Успенское (с 1870) и др. братства.

Вопрос о Б. п. на Поместном Соборе 1917-1918 гг.

После прихода к власти Временного, а затем Советского правительства роль Б. п. в церковной жизни коренным образом изменилась. Временное правительство передало все церковные школы, в т. ч. братские, в ведение Мин-ва народного просвещения, одновременно в рамках общего процесса секуляризации церковной собственности началось отчуждение братских типографий, домовых храмов и др. движимого и недвижимого имущества. Миссионерские Б. п. лишились законодательной базы своей деятельности и оказались под сильнейшим идеологическим давлением новой власти и национальных движений, обвинивших миссионеров в пособничестве самодержавию по русификации и христианизации российских инородцев. Несмотря на это, в условиях развернувшихся гонений именно Б. п., церковные об-ва и проч. союзы с участием мирян стали для Русской Церкви наиболее действенной формой самозащиты против гонений. Не случайно на Соборе 1917-1918 гг. Б. п. упоминались во мн. соборных определениях как одна из желательных форм церковно-общественной жизни в новых условиях.

В определении «О церковном благовестничестве» от 1 дек. 1917 г. Собор постановил, что «в видах оживления и планомерного развития церковного проповедничества надлежит организовать приходские, благочиннические, уездные и епархиальные благовестнические братства из преданных этому делу и опытных в нем клириков и мирян» (Собрание определений и постановлений. М., 1918. Вып. 2. С. 10). Благовестнические союзы должны были открываться также при мон-рях, в особенности при лаврах и тех обителях, в к-рых хранились чтимые народом святыни, привлекающие большое число богомольцев (п. 6).

Своим определением «Об епархиальном управлении» от 14, 20 и 22 февр. 1918 г. Собор постановил, что «для утверждения и распространения православной веры и для борьбы с противными ей учениями учреждаются в епархии миссии, братства и общества, действующие на основании особых уставов и правил под непосредственным руководством епархиального архиерея» (Там же. Вып. 1. С. 18). В условиях усиливавшихся гонений на Церковь братства должны были защитить «от расхищения церковное достояние», способствовать «возвращению уже отобранного и защите гонимых» (Там же. Вып. 2. С. 10). Согласно принятому 20 апр. 1918 г. на Соборе приходскому уставу, приходское собрание и совет могли учреждать благовестнические и приходские братства, миссионерские и просветительские кружки (п. 56л, п. 73р); особые братства, или попечительства, могли быть созданы при городских правосл. кладбищах (п. 144-145). В определении «О монастырях и монашествующих» (13 сент. 1918) Собор постановил создать иноческое Всероссийское церковно-просветительное братство для «объединения ученых иноков в целях плодотворного служения Церкви на различных поприщах церковно-просветительской деятельности и для братской взаимопомощи» (Там же. С. 43). Это братство должно было осуществлять религиозно-просветительскую деятельность (учреждение и содержание высших, средних и низших духовно-учебных заведений, школ пастырского и миссионерского характера; составление учебных руководств, перевод святоотеческих творений, работу научно-богословского, церковно-исторического, канонического и литургического характера), благовестничество и благотворительность (п. 93). Одной из главнейших задач братства провозглашалась научная разработка высших богословских вопросов (п. 94). Предполагалось, что братству будет предоставлено неск. мон-рей, один из них в Москве. При братстве должны были существовать академия, печатный орган, типография. Несмотря на сложности времени, часть этого постановления удалось реализовать - Данилов мон-рь в Москве стал центром иноческого братства, где действовало высшее духовное учебное заведение.

Поскольку декретом «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» от 5 февр. 1918 г. все религ. об-ва были лишены прав юридического лица (следов., права владения собственностью), 28 февр. 1918 г. последовало постановление Патриарха Московского свт. Тихона и Свящ. Синода «О деятельности церковно-административного аппарата в условиях новой государственной власти», в к-ром союзам и коллективам мирян, созданным для защиты святынь и церковного имущества, предписывалось не называться церковными или религ. орг-циями, но просветительскими или благотворительными. Однако в постановлении и инструкции Наркомюста «О порядке проведения в жизнь декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви»» от 24 авг. 1918 г. было разъяснено, что под действие декрета подпадают все об-ва, к-рые «ограничивают круг своих сочленов исключительно лицами одного вероисповедания и, хотя бы под видом благотворительных, просветительных или иных целей, преследуют цели оказания непосредственной помощи и поддержки какому бы то ни было религиозному культу» (Следственное дело Патриарха Тихона. М., 2000. С. 828). Вместе с тем в инструкции была записана возможность передачи вероисповедного имущества (предназначенного для совершения религ. обрядов) группам лиц соответствующей конфессии. Соборным определением от 12 сент. 1918 г. постановлялось, что храмы и священные предметы, отчужденные мирской властью, могут быть принимаемы от нее на хранение и в пользование «не случайными соединениями лиц, именующих себя православными, а лишь православными приходами, братствами и иными церковными организациями, с разрешения епархиального архиерея на общих церковно-канонических основаниях» (Собрание определений и постановлений. М., 1918. Вып. 4. С. 29).

Б. п. в 1917 - 30-х гг. XX в.

В ответ на призыв Патриарха свт. Тихона к правосл. пастырям: «Не теряйте же времени, собирайте вокруг себя стадо... Составляйте из благонамеренных прихожан братства, советы - что найдете полезным по местным условиям» (ЦВед. 1918. № 5),- появились десятки приходских, межприходских, монастырских Б. п., стремившихся защищать правосл. храмы и мон-ри.

Особенно активными были церковные братства в Петрограде и Москве. В Петрограде продолжали свою деятельность мн. дореволюционные Б. п., напр. созданное в 1915 г. миссионерское братство при Андреевском соборе. Братчики помогали больным, бедным, проводили собрания и особые богослужения. При братстве существовал «Детский союз», где обучались дети 4-13 лет. После 1917 г. в Петрограде возникли десятки новых правосл. союзов как ответ на агрессивную антицерковную политику властей. В февр. 1919 г. иером. (впосл. архиеп.) Иннокентий (Тихонов) на базе кружка молодежи создал в Александро-Невской лавре Александро-Невское братство, включившее в себя лаврских монахов и мирян. Краткую памятку для братчиков, к-рых к 1921 г. насчитывалось ок. 100 чел., составил архим. (впосл. митр.) Гурий (Егоров) . 5 мая 1920 г. в Александро-Невской лавре по благословению Петроградского митр. сщмч. Вениамина (Казанского) состоялась первая общебратская конференция, на ней было принято решение всем городским братствам объединиться в общебратский союз. Каждое братство, вступившее в союз, сохраняло свою автономию, решения совета носили рекомендательный характер, деятельность союза по преимуществу заключалась в координации братского движения. Никольское братство ухаживало за одинокими больными Обуховской больницы, Василеостровское опекало больницу св. Марии Магдалины, Спасское, созданное иером. (впосл. митр.) Мануилом (Лемешевским) , организовало продовольственную и вещевую помощь содержавшимся в тюремном лазарете на Переяславской ул., а также бесплатную столовую, где ежедневно питались 60-100 чел. При непосредственном участии Б. п. были организованы в 1920 г. пастырско-богословские курсы в лавре и Богословский ин-т на Троицком подворье, весной 1921 г.- жен. благовестнические курсы. Большое внимание уделялось катехизации детей, к-рых обучали церковному пению, чтению на церковнослав. языке, пониманию богослужения. К 1922 г. в Петрограде насчитывалось по крайней мере 20 Б. п., 2/3 к-рых объединились в Общебратский союз. Число активных братчиков в Петрограде оценивалось в 1200-1500 чел. Следуя примеру петроградского духовенства и мирян, провинциальные клирики и миряне также создавали приходские Б. п. (в Луге, Ямбургском у., в Колпине и т. д.).

26 апр. 1922 г. в «Известиях» появилась статья, в к-рой было написано: «В Петрограде свирепствует какая-то эпидемия братств, духовных кружков, подготовительных религиозно-схоластических школ. Духовенство обрабатывает этим путем молодежь» (Цит. по: Антонов. С. 439). Через месяц последовал арест Петроградского митр. Вениамина, на следующий день - активных членов братств, всего 31 чел. В авг. 1922 г. большинство братчиков были освобождены из тюрьмы под подписку о невыезде, организаторы лаврского братства - еп. Ладожский Иннокентий (Тихонов), архим. Гурий (Егоров) и 5 активистов др. правосл. союзов - были осуждены на 2 года ссылки. После расстрела митр. Вениамина и ссылки активистов братского движения большинство петроградских Б. п. вынуждены были перейти на полулегальное положение. Появились внеприходские братства, общины из интеллигенции и молодежи, ставившие перед собой исключительно просветительские задачи. Др. Б. п. для конспирации своей деятельности стали именоваться «приходскими комиссиями» или «религиозно-просветительскими комиссиями». Братское движение не было единым по причине идейных расхождений, связанных с тем, что во главе части союзов стояли лидеры обновленчества . Так, при ц. праведных Захарии и Елисаветы действовало братство, созданное осенью 1918 г. свящ. Александром Введенским , при Троицкой ц. в Колпине - братство, созданное в 1922 г. свящ. Александром Боярским .

Весьма активной была деятельность Б. п. в Москве. При московском храме свт. Алексия в Глинищевском пер. по благословению свт. Тихона прот. сщмч. Роман Медведь создал Братство ревнителей Православия в честь свт. Алексия, митр. Московского. Постоянных братчиков насчитывалось не менее 200, общее число достигало 5 тыс. Сам прот. Роман служил ежедневно, проповедовал во мн. московских храмах, 3 раза в неделю устраивал беседы с братчиками, с молодежью, толкование Евангелия для новоначальных или для прихожан и братчиков, обмен мнениями. По теме этих бесед способные обязывались (за послушание) писать рефераты и вслух их прочитывать. Все в храме делалось бесплатно, все послушания выполнялись по благословению. Братчики ухаживали за больными, инвалидами, одинокими, опекали семьи репрессированных, собирали продукты и отсылали их в лагеря и тюрьмы. В февр. 1931 г. последовал арест членов братства, одновременно был закрыт братский храм. 30 апр. 1931 г. комиссия ОГПУ приговорила 24 члена общины храма свт. Алексия к различным срокам заключения и ссылки; прот. Роман был приговорен к расстрелу, замененному 10 годами заключения.

Дмитровское братство Животворящего Креста Господня было создано еп. Серафимом (Звездинским) в г. Дмитрове Московской губ. в янв. 1922 г. Целями братства были «молитвенное единение верующих под кровом главной святыни всего Дмитровского края - Животворящего Креста Господня» и служение «Христу и во Христе и ради Христа ближнему». Устав братства предъявлял к братчикам как внешние (обязательное ношение нательного креста, чтение Евангелия, хранение дома икон, соблюдение поста и келейного правила, отказ от чтения атеистических и безнравственных книг и от безнравственных зрелищ), так и внутренние требования (частая исповедь, причащение не менее 3 раз в год, домашняя ежедневная исповедь перед очами всевидящего Господа). Братство рассматривалось прежде всего как приходская община Васильевского собора, забота о к-ром входила в ее задачи. Среди др. обязанностей были уход за больными, забота о детях-сиротах и одиноких престарелых, материальная взаимопомощь. После отъезда еп. Серафима 27 нояб. 1922 г. в Москву, где он был арестован, братство не прекратило своего существования.

В сер. 20-х гг. в с. Кузьмёнки Серпуховского у., где проживал тогда еп. Арсений (Жадановский) , под его духовным руководством возникло братство ап. Иоанна Богослова. Началось оно с молитвенных встреч молодежи, докладов по истории Церкви, позднее братчики начали встречаться на литургии, к-рую еп. Арсений служил тайно в квартирах. Братчиками являлись в основном представители интеллигенции и молодежь. В задачи братства входила помощь заключенным, нуждающимся, больным. Поскольку община существовала во враждебном окружении, в ее уставе было записано, что она «осуществляет свои собрания втайне от мира и не открывает свое существование тем, кто может нарушить тайну или соблазниться о ней». Одновременно братчики считали «важным условием нормальной жизни общины ничего не бояться в мире, кроме греха, и быть готовыми к страданиям за исповедание Господа нашего Иисуса Христа». Несмотря на арест и ссылку в 1926 г. еп. Арсения, братство просуществовало до Великой Отечественной войны, мн. братчики, как и их духовный пастырь, сумели сохранить общение даже в тюрьмах и лагерях.

В кон. 20-х - нач. 30-х гг. мн. монашеские общины, чтобы избежать закрытия, регистрировались в качестве трудовых братств. Череповецкий еп. Макарий (Опоцкий), вернувшийся в Новгород в 1928 г. из СЛОН, организовал трудовое братство, состоявшее из муж. и жен. общежительных общин. Заработанные братством средства отправлялись арестованным и ссыльным священнослужителям, ежемесячно высылались 25 р. Новгородскому митр. Арсению (Стадницкому) , сосланному в Ташкент. Трудовое братство просуществовало до апр. 1933 г., когда братчики во главе с еп. Макарием были арестованы и репрессированы по доносу обновленческого священника. После массовых репрессий 30-х гг., когда были арестованы и осуждены большинство членов братств, многие из них повторно, Б. п. как легальная форма церковно-общественной жизни исчезли, уступив место нелегальным общинам и явлению, получившему название «старчество в миру».

Б. п. в русской эмиграции

Для сотен тыс. рус. эмигрантов именно Церковь стала объединяющей силой, что привело к созданию за рубежом нового братского движения, в к-ром активно участвовала молодежь. О начале этого движения писал прот. Василий Зеньковский : «Молодежь ищет богослужений, и где их нет - соединяется в кружки и братства, чтобы пригласить священника и устроить службу церковную» (Религиозное движение среди русской молодежи в эмиграции // Путь. 1925. № 1. С. 123). Часть существовавших за рубежом Б. п. вошла в Русское христианское студенческое движение (РХСД). На 3-й общей конференции РХСД, состоявшейся в 1925 г. в Леснинском мон-ре в Хопове, выявились 2 разных понимания братства, существовавших среди рус. эмигрантов: как закрытой «духовной семьи», основной задачей к-рой должна быть общая религ. жизнь братчиков, или как «церковного союза» - общедоступной практической орг-ции. Митр. Антоний (Храповицкий) указал на возможность организации братств обоих типов и предложил выработать типовой устав Б. п. В 1927 г. на 4-м съезде РХСД в Бьервиле, куда прибыли представители рус. правосл. кружков и Б. п. из Польши, Литвы и Эстонии, вновь возникли споры о правосл. союзах. Представитель Белградского братства св. Серафима П. С. Лопухин призвал подчинить братское движение в целом церковной власти, против чего выступил Н. А. Бердяев . В резолюции Бьервильского съезда говорилось, что РХСД, включая в свой состав студенческие христ. кружки и Б. п., «являющиеся автономными организациями», «осуществляет свои цели при духовном руководительстве пастырей и архипастырей, пользуясь, где это возможно, их указаниями» (Там же. С. 124). Тем не менее наметившееся расхождение между братствами и частью рус. эмигрантских общин в вопросах о братском служении, экуменизме, инославии и масонстве раскололи РХСД. В сент. 1927 г. Белградское братство св. Серафима заявило о своем выходе из движения.

По-разному понимали братское движение главы 2 крупнейших зарубежных рус. церковных структур. В РПЦЗ, к-рую возглавил митр. Антоний (Храповицкий), братское движение приняло преимущественно традиц. дореволюционные формы братской деятельности (издательской, благотворительной, просветительской). Др. тип представляли собой Б. п., подчиненные управляющим рус. правосл. приходами в Зап. Европе митр. Евлогию (Георгиевскому) , к-рый в 1931 г. перешел в юрисдикцию К-польского Патриархата. Они являлись преимущественно интеллектуальными клубами, где обсуждались богословские и церковно-общественные проблемы.

Ярким примером правосл. союза 2-го типа было Парижское братство Св. Софии, созданное в авг. 1924 г. по инициативе А. В. Карташёва и прот. Сергия Булгакова , ставшего председателем союза. В братство также входили Н. О. Лосский , еп. Кассиан (Безобразов) , прот. В. Зеньковский, П. И. Новгородцев, А. В. Ельчанинов , Г. В. Флоровский , Г. П. Федотов , В. В. Вейдле , Б. И. Сове , в 30-х гг.- архим. Киприан (Керн) , Н. Н. Афанасьев . На заседаниях братства, проходивших преимущественно в Праге и Париже, обсуждались проблемы соотношения церковной и светской властей, монархического сознания в Православии, отношения к католичеству, «оцерковления жизни», положения Церкви в России, богословские аспекты софиологии. Братство Св. Софии было крупнейшим, но не единственным рус. правосл. союзом в Париже. Сначала там было создано братство св. Александра Невского (1921, основатель - П. Е. Ковалевский), также действовало Свято-Фотиевское братство, к-рым в 1925-1931 гг. руководил А. В. Ставровский и куда входили В. Н. Лосский , Л. А. Успенский и др. Братство учредило Богословский ин-т св. Дионисия. Члены братства остались в юрисдикции Московской Патриархии после перехода митр. Евлогия в юрисдикцию К-польского Патриархата. Существовало также Парижское Сергиевское братство, основанное иером. Саввой (Струве) и издававшее «Сергиевские листки».Виталий (Максименко) . Главной для братства была издательская деятельность: выпускались в большом количестве брошюры, листовки, с 1928 г. выходила газ. «Православная Карпатская Русь» (с 1935 «Православная Русь»). 23 сент. 1940 г. Архиерейский собор РПЦЗ утвердил положение о пастырско-богословских курсах при братстве прп. Иова. В братстве несли послушание мн. буд. иерархи РПЦЗ. В 1944 г. ввиду приближения советских войск к Карпатам большая часть братчиков переехала в Германию, затем в Швейцарию, наконец, в США, где в дек. 1946 г. объединилась с братией Свято-Троицкого мон-ря РПЦЗ в Джорданвилле (шт. Нью-Йорк). В этом мон-ре братство и типография прп. Иова Почаевского продолжили свою деятельность.

В Югославии кроме братства св. Серафима действовали рус. Б. п.: Благовещенское в г. Нови-Сад, Св. Креста, в память о. Иоанна Кронштадтского и Св. Руси, имени св. кн. Владимира. Последнее братство было учреждено в нач. 30-х гг. и, руководимое лично митр. Антонием, должно было объединить «все русские национальные организации на общей единой основе - православной вере», отделы братства формировались во всех епархиях и миссиях РПЦЗ. Однако со своей задачей братство не справилось - разномыслие внутри эмиграции, отсутствие единой образовательной системы и надлежащей организации не позволили развиться «владимировскому движению» (Косик В. И. Русская Церковь в Югославии (20-40-е гг. XX в.). М., 2000. С. 106-107). В Варшаве, где проживало много рус. эмигрантов, до 1945 г. существовал Совет объединенных русских православных приходских братств. Неск. Б. п. действовало в Китае: в Харбине по инициативе прот. Николая Вознесенского (буд. архиеп. Димитрий) и митр. Филарета (Вознесенского) возникло Иверское братство, в Шанхае 28 окт. 1935 г. было учреждено правосл. Китайское братство.

В 20-х гг. в Париже, Прибалтике, Югославии и на Дальн. Востоке действовало братство Русской Правды - политическая орг-ция, целью к-рой было освобождение рус. народа от коммунистической власти путем вооруженной борьбы; организаторами братства являлись ген. П. Н. Краснов, писатель С. А. Соколов (Кречетов). Братство декларировало свою приверженность правосл. Церкви, в 1930 г. его деятельность поддержал митр. Антоний (Храповицкий).

В послевоенные годы братское движение продолжало существовать среди рус. эмиграции в Зап. Европе, хотя и в более скромных масштабах. С участием русских в международном правосл. движении связано возникновение всемирного братства правосл. молодежи «Синдесмос» , созданного в 1953 г. в Париже группой молодых правосл. богословов (прот. Иоанном Мейендорфом , ставшим 1-м председателем братства, Николаем Ниссиотисом, Георгием Ходром, протопр. Александром Шмеманом , П. Евдокимовым и буд. Патриархом Антиохийским Игнатием). Целью братства является «установление духовной связи и широкого сотрудничества среди движений и групп православной молодежи, пробуждение сознания единства Православия, создание путей взаимопомощи и оказания помощи православной молодежи на путях общения с инославными» (ВРСХД. 1955. № 36. С. 45). В 1968 г. В. М. Родзянко (впосл. еп. Василий) создал в Англии братство св. Симеона, содержавшее детский приют и издававшее ж. «Aion». Мн. европ. правосл. Б. п. и орг-ции вошли в образованное в 1958 г. Православное братство Зап. Европы (Fraternité orthodoxe en Europe occidentale), целью к-рого является создание в странах Зап. Европы единой правосл. Поместной Церкви. Членами братства являются: РХСД, движение «Православная молодежь юга Франции», «Синдесмос», орг-ция «Диалог между православными (халкидонскими и дохалкидонскими)», «Непсис», движение «Мужчины и женщины в Церкви», нек-рые Б. п. в Зап. Европе. для привлечения мирян к церковной работе в помощь священникам и правосл. миссионерам. Иноческое братство св. мч. Эдуарда в Англии возникло в Бруквуде в 1982 г. благодаря англичанину по происхождению архим. Алексию, получившему благословение от Архиерейского Синода РПЦЗ принять мощи англ. кор. мч. Эдуарда. В бывш. англикан. храме, переданном братству, совершаются богослужения на англ., греч. и церковнослав. языках, ведется миссионерская работа, гл. обр. с новообращенными в Православие англичанами. Братство издает миссионерский ж. «The Shepherd».

Б. п. после 1988 г. в СССР и РФ

После Поместного Собора 1988 г. в СССР начали возрождаться приходские и епархиальные союзы правосл. мирян и духовенства, призванные способствовать оживлению приходской жизни, участвовать в восстановлении храмов и мон-рей, вести издательскую, духовно-просветительскую и благотворительную работу. В окт. 1990 г. по благословению Святейшего Патриарха Алексия II возник Союз православных братств , в к-рый вошли ок. 50 объединений, через неск. лет в Союзе состояли ок. 125 братств и сестричеств из России, Украины (35), Белоруссии (2), США (3), в наст. время помимо ассоциированного членства широко практикуется индивидуальное. Первым председателем Союза стал игум. Иоанн (Экономцев) , к-рого в 1991 г. сменил игум. Кирилл (Сахаров), в наст. время союз возглавляет Л. Д. Симонович (в союзе состоят ок. 40 объединений). Входившие в Союз братства активно участвовали в восстановлении правосл. храмов, благотворительных акциях, осуществляли первые социально значимые церковные проекты, проводили акции в поддержку Сербской Церкви, Православия на Украине. Союз выступил инициатором канонизации имп. Николая II и его семьи и в 1992 г. обратился с соответствующей просьбой к Патриарху Алексию. В янв. 1991 г. по благословению Патриарха Алексия и по инициативе московских священников при Союзе были открыты Православные богословско-катехизаторские курсы, ректором к-рых сначала являлся свящ. Глеб Каледа , затем прот. Владимир Воробьёв . Зимой 1992 г. курсы были преобразованы в (ПСТБИ).

Часть братств, возникших в России после 1988 г., стремилась к реформированию церковной жизни. Наиболее ярким представителем этого направления в братском движении было межприходское Сретенское братство, организованное в Москве в нач. 90-х гг. свящ. Георгием Кочетковым (печатный орган - ж. «Православная община»). Деятельность братства вызвала резкую критику со стороны большей части московского духовенства. Эта критика прозвучала на конференции «Единство Церкви» (15-16 нояб. 1994 г., Данилов мон-рь в Москве), посвященной проблемам совр. «церковного модернизма». Др. часть Б. п., порицая церковный модернизм и экуменизм, подвергала критике священноначалие Русской Церкви, выступала за выход РПЦ из ВСЦ, «всецерковное покаяние за цареубийство», в политическом отношении - за реставрацию монархии.

Радикализация и политизация отдельных братств заставила священноначалие РПЦ на Архиерейском Соборе 29 нояб.- 2 дек. 1994 г. поднять проблему служения в Церкви «различных групп мирян» - братств и сестричеств. На Соборе говорилось о необходимости их активного социального служения, одновременно члены этих сообществ предостерегались «от соблазнов уклонения как в радикальный консерватизм, так и в чрезмерно реформаторский подход к принципам устроения церковной жизни» (Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 29 нояб.-2 дек. 1994 г. С. 21). Святейший Патриарх отметил как негативный фактор коммерциализацию нек-рых правосл. объединений, высказал мысль о целесообразности утверждения правящими архиереями уставов Б. п. и о «дальнейшем архипастырском о них попечении» и контроле. В разд. 8 Устава об управлении РПЦ был внесен п. 8а, в соответствии с к-рым Б. п., сестричествам и Союзу православных братств предписывалось переоформить свои уставы (Там же. С. 183). После Собора в результате ужесточения контроля со стороны правящих архиереев в отношении Б. п., сестричеств и др. правосл. объединений произошло постепенное сокращение числа этих объединений, часть мирян, болезненно воспринявших контроль со стороны епархиальных властей, отошла от активной приходской деятельности.

Шпиллера .

В С.-Петербурге с 1992 г. активно действует братство св. вмц. Анастасии Узорешительницы. Братство окормляет 2 исправительно-трудовых колонии, опекает узников тюрем, содержит реабилитационный центр для бывш. заключенных в Пушкиногорском р-не Псковской обл. Один из основных видов деятельности братства - медицинское служение Покровского сестричества. При братстве существует детская церковная орг-ция «Витязи». С 1997 г. оно издает газ. «Город Золотой», информирующую о благотворительной деятельности в С.-Петербургской епархии. При творческой поддержке братства действует радиостанция «Град Петров».

Среди др. российских братств, известных своей активной издательской, просветительской и социальной деятельностью,- Александро-Невское (Новосибирск), свт. Тихона (Клин), Александро-Невское (Н. Новгород), Воскресенское при ТСЛ и др. Активную церковно-общественную позицию занимает об-во (братство) «Радонеж» , известное одноименными религиозно-просветительской радиостанцией и газетой.

Братское движение в кон. XX - нач. XXI в. за пределами РФ

наиболее активно развивается в епархиях РПЦ на Украине, в Белоруссии и Литве. На Украине Б. п. стали форпостом борьбы с расколом, католич. и униатским прозелитизмом. Одновременно они заняли жесткую позицию по отношению к гос. церковной политике, направленной на ущемление прав УПЦ МП и создание автокефальной УПЦ. В 1992 г. возник Союз православных братств Украины (с 1996 Всеукраинское православное братство УПЦ МП), объединивший ок. 40 братств. Союз издает «Вестник Союза православных братств Украины».

В Белорусском Экзархате к 1995 г. действовало 14 Б. п. и 10 сестричеств, к 1 янв. 2003 г.- 27 Б. п. и 61 сестричество, крупнейшими являются братства во имя мучеников Антония, Иоанна и Евстафия и Михаило-Архангельское (созданы в 1992). В белорус. братствах активно участвует молодежь, стали традиционными слеты правосл. молодежи (последний состоялся 29 июля - 1 авг. 2002 в Столбцовском р-не Минской обл.). В кон. 2002 г. в Минске при Экзархате учреждено Братство церковных звонарей.

Осенью 1995 г. по инициативе представителей правосл. приходов Литовской епархии и по благословению архиеп. (впосл. митр.) Виленского Хризостома (Мартишкина) в Вильнюсе было создано Православное братство Литвы, к-рое поставило своей целью служение правосл. людям, живущим в Литве. Братство активно работает с детьми и молодежью, для к-рых с 1996 г. ежегодно устраиваются летние лагеря. В праздник перенесения мощей мучеников Антония, Иоанна и Евстафия в вильнюсский в честь сошествия Св. Духа на апостолов мужской монастырь (26 июля) при участии братства организуется крестный ход по маршруту Каунас-Вевис-Тракай-Вильнюс.

Лит.: Машанов М. А. Обзор деятельности братства св. Гурия за 25 лет его существования, 1867-1892. Каз., 1892; Папков А. А. Церковные братства: Кр. стат. очерк о положении церк. братств к нач. 1893 г. СПб., 1893; Первое десятилетие Прибалтийского правосл. братства с 22 сент. 1882 г. по 22 сент. 1892 г.: Кр. обзор. СПб., 1893; Цветков П. Братство прп. Сергия для вспомоществования нуждающимся студентам и воспитанникам МДА в первое 25-летие (1880-1905). [Серг. П.], 1905; Зандер Л. Съезд в Хопове // Путь. 1926. № 2. С. 116-121; он же . Бьервильский съезд // Там же. 1927. № 6. С. 120-125; Шеметов Н. (Бычков С. С.). Православные церковные братства (1917-1945) // Вестник РХД. 1980. № 131. С. 147-181; Калашникова В. А. О рус. православных церковных братствах // Вестн. Союза Правосл. Братств. 1992. № 26; Таисия (Карцова), мон. Православные церк. братства в России // Там же; Лебедева Е. Деятельность Рижского Петропавловского правосл. братства в 19 в. Рига, 1993; Антонов В. В. Приходские правосл. братства в Петрограде (1920-е гг.) // Минувшее: Ист. альманах. М.; СПб., 1994. Вып. 15. С. 424-445; Журинская М. А. Православное братство во имя св. блгв. кн. Александра Невского // Альфа и Омега. 1997. № 2 (13). С. 377-381; Дорофеев Ф. А. Эволюция правосл. братств в Руси/России: Опыт конкретно-ист. исслед.: Канд. дис. Н. Новг., 1998; Римский С. В. Российская Церковь в эпоху реформ. М., 1999; Братство Святой Софии: Мат-лы и документы. М.; П., 2000; Иванова Л. В. Православные братства и сестричества как социальная форма деятельности Церкви: Канд. дис. М., 2000; Терентьев М., свящ. Владимирское братство во имя св. блгв. вел. кн. Александра Невского: История, деятельность, современность /МДА. Серг. П., 2000. Ркп.

А. В. Журавский

ЧТО ТАКОЕ ПРАВОСЛАВНОЕ БРАТСТВО И КАК ЕГО СОЗДАТЬ

Владимир Морозов , староста Воскресенского Православного братства

"Всех почитайте, братство любите, Бога бойтесь, царя чтите" (1 Пет. 2, 17)

П равославное братство или сестричество - это каноническая форма объединения мирян, желающих совместно послужить Богу. Т. е. послужить Богу не только в своей частной, семейной жизни, но и в жизни общественной.

Следует отметить, что в сестричества, как правило, объединяются в основном незамужние женщины, ибо общественное служение семейных женщин, по недостатку свободного времени, может негативно отразиться на заботе о своем муже и на воспитании своих детей.

Для мужчин то же не всегда полезно состоять в православном братстве, особенно для людей, неуживчивых, скандальных, страдающих явными психическими расстройствами.

1. ПОЛУЧЕНИЕ БЛАГОСЛОВЕНИЯ НА СОЗДАНИЕ ПРАВОСЛАВНОГО БРАТСТВА

Перед созданием нового православного братства необходимо сначала определиться - а нужно ли его создавать?

Если вам кажется, что для помощи другим людям и для спасения своей души вам необходимо создать или же вступить в уже существующее православное братство, то этот вопрос лучше обговорить сначала со своим духовным отцом. Только в том случае, если ваш духовный отец благословит вас на служение Богу путем создания нового братства или же участия в существующем православном братстве, только тогда вам следует браться за это серьезное дело.

После получения благословения своего духовного отца на братское служение, следует отправиться к одному из признанных всеми православных старцев (его имя вам укажет ваш духовный отец), и спросить у него, нельзя ли вступить в уже существующее православное братство. Намного легче развивать уже готовое братство, чем создавать новое. И если существующего братства старцем не будет названо, то только тогда можно будет просить его благословения на создание нового братства. При этом обязательно должны присутствовать авторитетные свидетели, которые могли бы подтвердить благословение и все наказы старца.

Далее следует спросить о духовнике новому братству (ваш духовный отец и духовник братства не обязательно должны быть одном и тем же лицом). Желательно так же получить от старца как можно больше советов, наказов, пожеланий и молитв о создании и развитии будущего нового братства.

У старца же лучше всего спросить и о названии новому православному братству. Во всяком случае, нельзя его придумывать самим, поскольку это не будет признаком вашего смирения. Если старец названия не даст, то придется его спрашивать у духовника братства, а если и духовник не даст, то у будущего старосты братства.

Позднее, когда братство докажет свою живучесть и нужность Православной Церкви и будет нуждаться в регистрации, понадобится благословение третьего человека - правящего архиерея вашей епархии. Сразу регистрировать братство - это по меньшей мере нескромно. Много православных братств существует только на бумаге. Я лично знаю человека, у которого зарегистрировано восемь общественных и религиозных организаций, причем - два православных братства, но в них состоят только он сам и его жена.

Поэтому вначале совершите ряд реальных дел, чтобы доказать на деле, что вы - настоящее православное братство, а уже после это регистрируйтесь в управлении юстиции, если конечно ваш владыка благословит. Церкви не нужны чисто формальные братства.

Например, наше Воскресенское православное братство без регистрации успешно развивалось более пяти лет и регистрация нам понадобилась только для принятия нас в Союз Православных Братств.

2. ПОИСК ПОДХОДЯЩЕГО СТАРОСТЫ

Найти хорошего старосту братства непросто. Прежде всего, нужно исключить из списка себя. Далее необходимо будет в него внести людей не подверженных двум наиболее распространенным среди искателей этой должности порокам: властолюбия и зависти. Поэтому и нужно было в первую очередь исключить свое имя из этого списка. Ведь если вы сами решили организовать новое братство, то у вас, как правило, эти признаки наверняка уже есть.

Самый лучший вариант получить имя старосты нового братства - это спросить его у старца, причем стараться при этом не называть своих кандидатов, а получить имя человека хорошо знакомого старцу, а вам незнакомого.

Если старец вам никого не назовет, тогда можно спросить у духовника братства или же у другого старца, но во всех этих случаях желателен кандидат, ранее вам неизвестный. Если кандидат найдется и согласится быть вашим старостой, то пусть он сам подберет себе и совет братства. Из своих людей, хорошо знакомых ему, но новых для вас. Вы же просите у нового старосты только поручений, стараясь отказываться от любых постов в новой организации. Иначе вам придется пройти через множество искушений, очень болезненно ломающих вашу гордость, а это уже будет не на пользу братству и иногда даже может привести к его развалу.

Повторяю, староста нового братства должен будет набрать себе совет из людей хорошо ему знакомых, проверенных людей, с которыми ему будет легко работать. Утвердить состав совета нового братства может только духовник вашего братства, рекомендованный старцем.

3. ТРИ ОСНОВНЫХ ПРОБЛЕМЫ РУКОВОДСТВА ПРАВОСЛАВНОГО БРАТСТВА

Надо предупредить будущего старосту братства, чтобы он был всегда готов к трудностям и не питал розовых иллюзий. Надеяться, конечно, нужно на лучшее, но готовиться к реальностям жизни в нашей разоренной перестройкой стране.

Хороших и добросовестный людей сейчас найти крайне сложно. Многие люди сегодня буквально опутаны грехом - ленью, завистью и трусостью.

Самая распостраненная болезнь во всех организациях, даже в православных, это лень. Вдохновленные по началу общей идеей люди вскоре начинают пропускать важные встречи и придумывать себе для этого разные оправдания.

Поэтому очень часто старосте придется буквально понуждать участников братства к выполнению взятых на себя поручений. Ему необходимо быть готовым по-началу слышать искреннее их согласие, а потом буквально вести их за руку в нужном направлении. Христос говорил своим апостолам: "кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою".

Часто рядовые участники братства начинают роптать и впадать в грех осуждения, когда видят, что староста "не делает для братства гораздо больше каждого из них" или же когда он "не выполняет" их различные идеи "на пользу братству".

В случае же успешного развития братства, как бы в награду за активность и неутомимость старосты, в организацию придут новые энергичные люди, способные на самостоятельное выполнение братских поручений. Правда частенько они будут вызывать сильное противодействие со стороны лентяев и перед ними может появиться опасность другой распространенной во всех организациях болезни - зависти.

Зависть

Зависть второе, после лени зло в среде всех общественных, и, к сожалению, даже православных организаций.

Не только сами активисты братства могут стать предметом зависти лентяев, но и у них самих очень велика опасность проникнуться завистью друг к другу. Причем, чем человек активнее работает в братстве, тем больше ему надо опасаться заразиться этой душевной болезнью.

Особенно обостряется зависть у тех членов братства, которые не уверены в своем прочном положении в самом братстве. Вот они и пытаются снизить влияние актива на братство, его авторитет. Как правило это делается ими для упрочнения своего положения.

Иногда зависть подкрепляется другой, третьей по своей вредоносной значимости болезнью - трусостью.

Трусость

Трусы - это питательная почва для предательства и подрыва авторитета руководства православным братством.

Если в братстве накопится достаточное количество трусов, завистников и лентяев, то попытки постоянных расколов и переворотов вам будут гарантированы.

Лучше заранее выявлять людей с этими тремя недостатками и никогда не назначать их на руководящие посты, не давать им никаких ответственных поручений.

4. ТРУДОВЫЕ ОБЪЕКТЫ БРАТСТВА

Трудовые объекты - это подконтрольные братству рабочие места, которые можно так же использовать и для привлечения в братство новых кандидатов.

Если у вас в братстве нет руководителей, способных обеспечить работу на своих предприятиях, то рабочие места можно попытаться создать и в самом братстве. Наиболее часто православные братства создают у себя рабочие места занимаясь книжным делом, т. е. издательством и продажей книг, брошюр, газет и календарей. Можно так же заняться изготовлением и продажей церковной утвари. Можно занятся охранной деятельностью и организацией платных паломнических поездок.

Для этого лучше использовать только постоянных сотрудников братства, уже хорошо зарекомендовавших себя на братских трудовых объектах, т. е. серьезных и проверенных людей. При этом вы исключаете возможность провокационной или иной вредной деятельности с их стороны. И вообще - не следует допускать в администрацию братства людей, пока они не станут постоянными участниками братства, доказав при этом свое смирение и постоянство.

Контроль при подборе кандидатов на трудовые объекты должен быть постоянным, дабы не подводить людей, любезно предоставляющих братству эти места.

Лучше развиваться меньшим но надежным коллективом.

5. ПЕРВЫЕ ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ШАГИ НОВОГО ПРАВОСЛАВНОГО БРАТСТВА

Самым первым шагом нового православного братства должен быть молебен. Однако до этого первого молебна староста братства должен назвать всем участникам состав совета братства, список всех участников и назначить казначея. По окончании молебна все участники братства подходят к кресту.

Следующим шагом должно быть установление ежемесячных взносов в братскую казну всеми участниками братства, как постоянными, так и кандидатами.

Уплата ежемесячных взносов из своего заработка есть показатель серьезного отношения к братству. Всякий, отказывающийся платить хотя бы 5% своего заработка не надежен для братства и не может считаться постоянным его участником. С другой стороны - наш народ уже столько раз обманывали самым бессовестным образом, что не надо удивляться, если кандидат-новичек сначала захочет присмотреться к серьезности всего происходящего в вашем братстве, а уже потом начнет финансово его поддерживать. Средства братства понадобятся так же на помощь священникам и на организацию чаепитий.

Далее необходимо утвердить символику братства. Постарайтесь не останавливать свой выбор на символах, которые могут вызвать никому не нужные дополнительные раздоры, никому не нужные ассоциации (например, свастику - так называемый "гамматический крест").

Постарайтесь так же избегать сочетания красного фона с белым кругом и центральным символом черного цвета. Это вызовет наприятную ассоциацию с гитлеровской национал-социалистической или же ленинской-коммунистической символикой.

В повседневной жизни братства староста должен регулярно спрашивать у духовника, что на данном этапе лучше всего делать братству, и на основании полученных советов и благословений - осуществлять руководство текущими делами.

6. МЕДОВЫЙ ПЕРИОД

Медовый период братства очень похож на медовый месяц молодоженов. Первоначальное воодушевление, энтузиазм, желание многого достигнуть с лету, этаким блицкригом. Когда же все первоначальные порывы проходят, когда наступает рутина повседневных забот, когда жизнь братства становится обычным повседневным тяглом, тогда-то и начинается настоящее несение креста всеми участниками братства во спасение своей души. А первоначально все в братстве летит как на крыльях.

В старину братства начинали с помощи своему приходу. Именно с такого служения лучше всего начинать и сегодняшнему братству. Это первая и самая важная проверка на прочность. Если братство способно еженедельно проводить дни трудовой помощи своему приходу, то впоследствии, оно будет способно выполнять и более сложные задачи. Итак, первым объектом для братского служения лучше взять один конкретный храм, желательно тот, в котором служит духовник вашего братства.

Для помощи этому храму, староста братства должен назначить ответственного за проведение трудовых дней, ответственного за сбор пожертвований для храма и ответственного за поддержание порядка во время служб.

Если трудовую помощь нельзя оказывать еженедельно, то можно это делать и реже, но желательно следить за тем, чтобы каждый участник братства хотя бы раз в месяц поработал со всеми во время этих дней.

Трудовые дни желательно заканчивать духовными беседами с кем-либо из священников. Лучше выбрать специального ответственного за организацию этих бесед. Если, при этом удастся организовать еще и обед или же простое чаепитие, то успех трудовых дней можно считать обеспеченным.

Сбор пожертвований для храма лучше всего организовывать под непосредственным контролем настоятеля. Для этого следует подобрать надежных и проверенных во время трудовых дней людей, не имеющих страсти пьянства, серьезных и внушающих доверие.

Даже если братство останется чисто приходским, всеравно его создание можно считать успешным. Даже в этом качестве братство будет способствовать спасению душ многих людей, а приходящие в него новые лица благодаря регулярному трудовому православному общению смогут быстрее воцерковляться.

7. БОРЬБА ЗА ДУХОВНЫЙ РОСТ БРАТСТВА

Самым главным условием развития братства, несомненно, является его духовный рост.

В отличие от неправославных организаций, где дисциплина обеспечивается исключительно страхом увольнения и материальными стимулами, в братстве все обстоит несколько иначе.

Акцентирование материальных стимулов обычно приводит к коммерциализации сознания участников братства. Это несет угрозу будущих расколов по причине дележа материальных средств, включая казну и подконтрольные рабочие места. Стимулирование страхом обычно заканчивается ожесточением униженных, готовых при этом прибегнуть к различным видам мести.

В неправославных организациях использование этих двух стимулов дисциплины успешно срабатывает потому, что они не противоречат основным идеалам и системе ценностей этих организаций, а значит, в достаточной степени они способны смирить большую часть коллектива, которая обычно заботится только о своем материальном достатке во избежании лишних проблем.

Однако, православные люди не должны ставить материальное благополучее выше служения Богу. Потому, в православной среде большинство людей не слишком высоко ценят материальные блага и не слишком сильно боятся насилия над собой. Этот факт ставит под сомнение эффективность обычных методов стимулирования дисциплины, особенно таких как страх увольнения и материальное вознаграждение.

Не отказываясь полностью от этих методов, но используя их только как вспомогательные, особенно для людей мало воцерковленных, нужно обеспечить в братстве и более действенные мотивы - т. е. духовные.

Именно духовный рост братства обеспечит рост смирения руководства и рядовых участников, наладив при этом между ними необходимое взаимопонимание. Необходимо уяснить всем и каждому, что братство прежде всего создано для спасения душ, пришедших в него. Братство помогает нерадивым не отпадать от Церкви в мир внешней суеты. Братство создает православное общение душ, постоянно напоминая им о Боге. Но самое важное - братство организует православных людей и помогает им найти свое служение Богу через служение Церкви и отечеству.

Что же необходимо для обеспечения внутренней дисциплины братства?

1. У каждого участника должен быть свой духовный отец, к которому он должен ходить на исповедь не реже четырех раз в год (в каждый пост).

2. Каждый женатый участник братства должен регулярно ходить в храм всей семьей (не православная семейная обстановка будет осложнять его участие в делах братства).

К чему надо стремиться?

1. Каждый участник братства, занимающий какой-либо руководящий пост в братстве, не должен курить.

2. Каждый участник братства должен каждое воскресенье быть на церковной службе и каждый день читать полное дневное правило, а если курит, активно бороться с этой привычкой.

3. Каждый участник братства должен ежедневно читать дополнительное братское правило, утвержденное духовником братства (в нашем Воскресенском братстве, это одна глава из Евангелия и две из Апостолов).

Духовный рост в братстве может быть успешным только под внимательным контролем духовника братства. Слабый же духовный уровень братства всегда будет тормозом его дальнейшего развития.

В 1458 г произошло разделение Русской Митрополии на две - Московскую и Киевскую (Литовско-Галичскую). Православные христиане, жившие на землях, вошедших в состав Литвы и Польши, издавна организовывали при храмах объединения, получившие названия братств. Подобные братства как бытовая корпоративная форма общины существовали в среде немецких ремесленников на юридической основе Магдебургского права. Появились они и в западной Руси и вскоре стали служить объединению православного населения, явились его естественной опорой при защите Православия (125).
Целью таких братств, или церковных общин, являлись: защита православной веры и чистоты христианской нравственности; обеспечение и поддержание православных храмов и духовенства; учреждение школ и типографий для печатания книг; уход за престарелыми и больными и т. д. Братства имели свои храмы, а небольшие братства - приделы в церквах; регулярно осуществлялся сбор пожертвований на нужды братств. В определенное время (до 4 раз в году) происходили собрания братств, на которых обсуждались текущие дела общины.
Принято считать, что учреждение братств происходило во второй половине XVI в., но есть сведения, что некоторые братства получили начало гораздо раньше. Так, Луцкое братство было первоначально основано около 1439 г, а Виленское - около 1458 г. Увеличение числа братств началось с того времени, когда была заключена Люблинская уния (1569 г.) и стало очевидным, что католическое правительство, вдохновляемое иезуитами, стремится подчинить западнорусскую Церковь и православный народ Риму. Подъем церковно-приходской жизни ранее всего обнаружился в Галичине, где католическое влияние чувствовалось сильнее всего.

Львовское братство

Первым выступившим на поприще общественно-церковной деятельности в качестве признанного и утвержденного церковной властью было Львовское братство. Оно было образовано в 1453 г. (в год падения Константинополя), в него вошли прихожане всех 8 львовских приходских храмов с центром при Успенской церкви . Под 1463 г. в летописи Львовского Ставропигиального братства сообщается, что в том же Львове существовало и другое православное городское братство.
Активность львовских православных мирян продолжала возрастать. В 1542 г. при львовском Благовещенском храме было учреждено еще одно православное братство, и 18 февраля 1544 г. епископ Львовский и Каменец-Подольский Макарий утвердил решение о его образовании и дал братству грамоту.
В 1585 г. во Львов прибыл Патриарх Антиохийский Иоаким , который осуществлял сбор средств на поддержание храмов и православного духовенства в Сирии. Некоторое время он жил во Львове при храме Успения Пресвятой Богородицы. Пользуясь этим обстоятельством, прихожане Успенского храма просили Патриарха Иоакима благословить Устав деятельности братства. Предстоятель Антиохийской Церкви благословил их намерение и 1 января 1586 г. утвердил Устав братства.
В Уставе Львовского братства, утвержденном Патриархом Иоакимом, предписывалось, «чтобы всякое где-либо основанное братство сообразовалось с постановлениями братства Львовского».

Виленское братство

В помощь Львовскому братству для защиты Православия в те годы выступило другое церковное братство - Виленское, действовавшее на севере Киевской митрополии. Оно было основано около 1458 г., а в 1509 г., вскоре после того как православный митрополит Иосиф II Солтан (1507-1521) получил формальное поставление на Киевскую кафедру, к нему обратились по неотложным делам православные жители Вильно, называвшие себя «нашего православного христианства, греческого закона братством дома Пречистой Богоматери». Впоследствии оно, как и Львовское братство, направило свою деятельность на защиту Православия от униатского влияния.
В 1584 г. митрополит Онисифор (1579-1589) утвердил Устав Виленского братства, а в 1588 г. Патриарх Константинопольский Иеремия II предоставил Виленскому, а также Львовскому братствам право ставропигии, т. е. независимости от власти местного епископа. Для того времени это было своевременным шагом, так как впоследствии эти братства успешно отстаивали чистоту Православия даже в тех случаях, когда некоторые православные епископы в силу различных обстоятельств склонялись к принятию унии.
Патриарх Иеремия посетил западнорусскую Церковь в 1588 г. по пути в Москву. В то время он пробыл здесь недолго, но на обратном пути из Москвы остался на более продолжительное время. Король Сигизмунд Ваза разрешил Патриарху при проезде через литовско-русские земли осуществлять канонические действия в отношении местного православного духовенства. Патриарх Иеремия пробыл в Киевской митрополии до середины ноября 1589 г., а затем отбыл в Константинополь.
Благосклонное отношение короля Сигизмунда Вазы (1587-1632) к Патриарху Иеремии было использовано православными для укрепления своих позиций. В 1589 г. Виленское братство добилось получения королевской грамоты, утверждавшей с братством право управления через избираемых старшин, а также право содержать больницы, духовные училища и типографии. Виленское братство вступило в общение со Львовским, обменивалось с ним своими печатными изданиями и получало от него наставников и учителей. Королевская грамота, утверждавшая статус Виленского братства, вскоре дала братству возможность энергично противостоять унии.
В те годы Виленское братство находилось при Свято-Троицком монастыре, но в 1609 г. униатский митрополит Ипатий (Поцей) отобрал у православных Троицкий монастырь и передал его униатам, назначив на место низложенного архимандрита Самуила (Сенчилы) униата Вельямина Рутского. Теснимое униатами православное братство ушло из Троицкого монастыря на противоположную сторону улицы, к недавно построенной там же Свято-Духовской церкви. Вскоре при Свято-Духовом монастыре братство устроило типографию.
Судьба этого монастыря была тесно связана с судьбой православного братства в Вильно. С 1610 г. Виленское братство имело защиту в лице князя Христофора Радзивилла (реформата по вероисповеданию) и в течение десяти лет обращалось к нему за помощью во всех своих нуждах. Первым настоятелем монастыря, ректором основанной при нем школы был архимандрит Леонтий (Карпович), из образованных иноков Киево-Печерского монастыря. Известна его ревность о распространении просвещения в Вильне и вообще в западнорусской Церкви.
В 1620 г., во время пребывания в Киеве, Патриарх Иерусалимский Феофан утвердил Устав Виленского братства, который потом стал образцом для уставов вновь образовавшихся братств. Но активная деятельность братства постепенно была ослаблена влиянием распространявшейся унии. После 1632 г. почти не встречаются сведения о его деятельности. Но Свято-Духов монастырь, оставшийся верным Православию во время господства унии, был опорой для православных христиан всего северо-западного края и в настоящее время успешно продолжает свое служение.
Что же касается деятельности Виленского братства, то его борьба с унией и протесты против изменивших Православию архипастырей, богословская полемика с униатскими деятелями и труды на пользу просвещения являют собой одну из важных страниц в истории не только литовского края, но и всей западнорусской Церкви.

Могилевское и Брестское братства

Число православных братств особенно увеличилось с начала 1590-х годов. Причиной этого процесса было стремление противостоять намерению некоторых местных епископов принять унию с Римом, а затем и их участию в принятии акта о заключении Брестской унии (1596 г.). В то время образовались братства: Могилевское (1589 г.), Брестское (1591 г.), Минское (1592 г.), Бельское и Люблинское (1594 г.).
Возникновение Могилевского Спасского братства совпало по времени с пребыванием в западной России Патриарха Константинопольского Иеремии, от которого в июле 1589 г. братство получило Благословенную грамоту. К 1602 г. относится грамота Сигизмунда III, также утверждавшая в Могилеве братство при храме «Светого Въехания Господня» (т. е. «Входа Господня в Иерусалим». - Ред.). В 1618 г. на кафедру архиепископа Полоцкого, Витебского и Мстиславского вступил ярый униат Иосафат (Кунцевич). Он начал с того, что отобрал у братства Спасский монастырь, но имевшуюся при нем школу православные отстояли и удерживали за собой до 1624 г.
В 1633 г. Могилевское братство приступило к сооружению новой церкви и монастыря. С историей этих построек связывается дальнейшее существование братской школы, которую Владислав IV (1632-1648) разрешил строить на этом месте.
Бедствия претерпели и члены Брестского православного братства, основанного по благословению епископа Владимирского и Брестского Мелетия (Хрептовича) при соборном храме святителя Николая. В 1591 г. король Сигизмунд III даровал братству грамоту, подтверждавшую статус братства и основанной при нем школы. Но в 1597 г. униатский митрополит Ипатий (Поцей) отнял у Брестского братства школу. При Владиславе IV брестские православные жители вновь учредили братство при храме Рождества Пресвятой Богородицы. В 1641 г. король подтвердил его права и позволил при этой церкви открыть «школу языка русского и польского».
Польские короли считали братства как бы представительствами всего православного народа в юго-западной Руси и потому приглашали братчиков на сеймы по делам всего православного населения и нередко обращались к ним в случаях особой важности. Так, король Владислав IV предлагал на обсуждение православному духовенству и братствам Львовскому и Виленскому проект об избрании Патриарха для юго-западной Руси, подобно Патриарху Московскому. В XVII в. польские короли своими грамотами провозглашали свободу православной веры, но в то же время реальное исполнение таких постановлений откладывалось от одного сейма до другого. Брестское и Могилевское братства продолжали свидетельствовать об истинах Православия в униатском окружении.

Минское и ряд других братств

В 1592 г. указом короля Сигизмунда III жителям Минска было разрешено при соборной школе основать православное братство. «Братству позволяем для науки деток малых школу мети и там детей письма греческого и русского учити давати», - говорилось в королевском указе.
Сообщений о деятельности Минского братства сохранилось немного, одно из них относится к 1601 г. Возрождение его деятельности началось в 1613 г., когда братство обосновалось при устроенном годом раньше Петропавловском монастыре. Через 20 лет оно уже значительно окрепло и, согласно грамоте короля Владислава IV, уже имело разрешение на устройство типографии.
Накануне введения Брестской унии число православных братств еще более возросло. Так, на Брестском Соборе 1594 г. среди прочих участников были представители не только Виленского, Львовского, Брестского братств, но и других, ранее в документах той эпохи не встречавшихся: Красноставского, Гольшанского, Городецкого, Галичского, Бельского и «многих других». Следовательно, к тому времени братства стали широким явлением в жизни Киевской митрополии.
А еще через несколько лет в западнорусской Церкви образовались либо возродились еще несколько православных братств, также деятельно противостоявших униатскому влиянию. Это были такие братства, как Санокское (1600 г.), Замостское (1606 г.), Киевское (1615 г.), Луцкое (1617 г.), Винницкое, Немировское, Белиловское, Пинское, Кременецкое.
Примечательна история образования братства в Замостье, где была знаменитая крепость - владение графов Замойских, ставшая в конце XVI в. одним из центров православного просвещения. В 1589 г. в Замостье долгое время жил Патриарх Константинопольский Иеремия, пользовавшийся гостеприимством графов Замойских. К тому же времени относится построение в Замостье двух церквей: Вознесенской - в предместье и Никольской - в самой крепости. Никольской церковью совместно владели русские и греки, жившие в Замостье и занимавшиеся торговлей. При каждой церкви были братства.
В 1606 г. епископ Львовский Гедеон (Балабан) утвердил Устав Никольского братства и дал Благословенную грамоту младшему при той же церкви братству, названному в честь Покрова Пресвятой Богородицы. В 1615 г. Патриарх Иерусалимский Феофан IV грамотой благословил братство при церкви Святителя Николая и дал ей право ставропигии.
Замостская ставропигия была оплотом Православия в Холмской епархии до конца XVII в. и находилась в юрисдикции Патриарха Константинопольского, а в 1698-1706 гг. при деятельном участии владетельницы Замостья, ревностной католички Анны Замойской, со всем своим округом приняла унию.

Киевское братство

Православное Богоявленское братство в Киеве было учреждено сравнительно поздно - в 1615 г., но есть сведения, что его первоначальное основание относится к 1589 г. Оно имело тесные связи с Киево-Печерским монастырем, поскольку инок этой обители Исайя (Копинский) был избран главой братства, обосновавшегося при Киевском Богоявленском монастыре.
При помощи запорожского казачества в полном составе во главе с гетманом Петром Сагайдачным, вступившим в 1615 г. в состав братства, братство долгое время сохраняло за православными почти все киевские храмы. При братстве была учреждена школа; ее первым ректором был священник Воскресенского храма Иван Борецкий, через два года принявший монашество с именем Иов. Знаменитый архимандрит Петр Могила, впоследствии митрополит, став настоятелем Киево-Печерской Лавры, имел намерение открыть еще одну школу, но тогдашний митрополит Киевский Исайя просил его не устраивать особого училища, а соединить его с братской школой. В 1631 г. архимандрит Петр Могила исполнил эту просьбу, а вскоре, став митрополитом Киевским, дал училищу утвердительную грамоту и начал называть его коллегией. Так было положено основание будущей Киевской Духовной Академии, в течение многих лет возглавлявшей целое направление в богословии и выступавшей против унии.

Луцкое братство

Среди братств, значительно умножившихся на Волыни для защиты Православия после Брестской унии, первое место принадлежало основанному в 1617 г. братству святого Креста в Луцке. 20 февраля 1619 г. король Сигизмунд III дал местному православному братству разрешение на возведение храма, школы и богадельни. 20 июня 1620 г. Патриарх Иерусалимский Феофан дал братству Благословенную грамоту и право ставропигии. Тогда же право ставропигии было дано Слуцкому Преображенскому братству. Кроме того, в 1623 г. Патриарх Константинопольский Кирилл Лукарис (1621-1638) соборной грамотой подтвердил право ставропигии и утвердил Устав Киевского Богоявленского братства.
Установление ставропигии успешно оправдывало себя после введения унии, и недаром униат епископ Луцкий Кирилл (Терлецкий; 1585-1607) в свое время с досадой говорил о Патриархе Константинопольском Иеремии: «...уставил братства и ставропигии, дабы наши овцы не повиновались нам».
Но, несмотря на это, по поводу такого независимого положения братств порой высказывали неудовольствия и некоторые православные архипастыри. В 1626 г. ерхиепископ Полоцкий Мелетий (Смотрицкий) с ведома и согласия митрополита Иова представил Патриарху Константинопольскому соображение о неудобствах такого положения дел, вследствие чего Патриарх Константинопольский Кирилл Лукарис грамотой от 9 декабря того же года упразднил ставропигии всех братств в Киевской митрополии, кроме Львовского и Виленского. Впоследствии, в 1633 г., право ставропигии было дано Могилевскому братству.
Луцкое братство несколько десятков лет противостояло унии, и лишь в начале XVIII в. оно прекратило существование вместе с православной Луцкой епархией (Братским монастырем завладели базилиане). Это владение монастырем продолжалось до самого воссоединения Волыни с Россией в 1793 г. Тогда же Луцкий базилианский монастырь снова был передан православным.
Вплоть до 1686 г. высший надзор за всеми братскими школами осуществляли Патриархи Константинопольские и митрополиты Киевские. Они оказывали покровительство братским школам и следили за тем, чтобы школы оставались верными духу Православия. Братства старались не только укрепить в своих питомцах православные убеждения, но и дать им знания по тем предметам, которые могли быть полезны и для общего их развития, и для служения обществу и государству.
В 1687 г. Киевская митрополия перешла из Константинопольской Церкви в юрисдикцию Московского Патриархата . Но и после этого в течение ряда лет участие мирян в церковных делах не ослабевало. Они активно участвовали в совещаниях на Соборах, совместно с иерархами и клиром избирали митрополитов вплоть до 1722 г., когда архиепископ Киевский был избран Святейшим Синодом Православной Церкви. Точно так же члены братств выбирали настоятелей братских обителей, иноки Киево-Печерской Лавры и других ставропигиальных монастырей выбирали себе архимандритов.
И хотя с развитием сети государственных школ постепенно стала уменьшаться роль православных братств в просветительской сфере, они по-прежнему сохраняли свое значение в деле ограждения православных христиан от униатского влияния, в чем и заключается их историческая заслуга перед Русской Православной Церковью.

Под именем братств разумеются союзы, в которых люди соединяются как братья для достижения общими силами церковно-религиозных и благотворительных целей. Время появления на христианской почве братских союзов в России, известных большею частью под названием «братчин» и «медовых братств», надо отнести к самому раннему периоду существования у нас христианства, как об этом ясно свидетельствует упоминание в Ипатьевской летописи, под 1159 годом, о нахождении в древнерусском городе Полоцке церковной братчины, которая справляла свой праздник на Петров день, при старой церкви Пресвятой Богородицы. Под словом «братчина» – в узком его значении – следует понимать праздничный пир, устроенный в складчину, в дни рождественские или пасхальные, в дни двунадесятых праздников, а также в дни памяти святых, в честь которых были выстроены храмы. В эти праздники повсеместно в древней Руси – в городах и селах – справлялись: братчины – рождественские, братчины – никольщины, братчины – михайловщины, братчины – успенщины, братчины – покровщины и т. п.; на Пасху было в обыкновении учреждать большую братчину в понедельник. Главные участники таких пиров, местные прихожане, обыкновенно накануне праздника приносили, сообразно достатком и щедрости, свою долю натурой – зерном, съестными припасами, медом; иногда же расплачивались и деньгами. Часть этих продуктов шла в дар священнику, а другая часть – на устройство складочного пира. Для этих пиров заранее курили вино, сытили мед И варили пиво, для чего при церквах и часовнях существовали особые медные котлы и чаши (братины). Это вино, пиво (брага) и мед носили предварительно в церковь для освящения, почему это питье и называлось «молебным» (или же «кануном») и, кроме того, по тому празднику, к которому оно готовилось, называлось еще «никольским», «покровским» и т. п. По отходе обедни и после благословения священником яств и питий участники братчины, вместе с женами, усаживались в трапезе при церкви, или же в теплое время около церкви по кругам, и принимались за свое мирское угощенье. По старинному благочестивому обычаю наших предков, на эти пиры призывалась и убогая братия, т. е. местные бедные. Таким образом, часть продуктов, или денег, из братского складочного сбора шла на церковь и в пользу причта, а часть уделялась бедным. На братчины приглашались также в качестве гостей и посторонние лица, нередко почетные, так что в сельских братчинах участвовали, не только крестьяне, но и владельцы вместе с ними зауряд, игумены местных монастырей, а равно и должностные лица. Одним словом «пир» был «на весь мир». Нередко такие пиршества продолжались несколько дней подряд. На этих праздничных собраниях старшие члены городской или сельской общины обсуждали разные общественные дела и предприятия, причем к сроку собрания братчины приурочивались разные расчеты и платежи. Все условия таких продолжительных и организованных в определенном помещении собраний придавали им выдающееся общественное значение в обиходе древнерусской жизни. В братчинах, собиравшихся в определенном личном составе, постепенно вырабатывались свои правила и порядки, и братчики старались охранить и оградить внутреннюю жизнь своего собрания, свои обычаи и обряды, от всякого постороннего вмешательства. Продолжительность празднования и сложное устройство братских складочных пиров вызвали потребность в руководителе праздника, и таким руководителем стал церковный староста, который, получив право принимать в братчину, превращался на это время в «пирового старосту», а пирующие братчики получили характерное название «пивцов» («пировлян», «пировщиков»). Сначала братчины приобрели естественным путем право надзора за благочинием и тишиной на своих многолюдных собраниях, при обязанности «пирового старосты» вместе с некоторыми «пивцами», мирить ссорящихся, а затем, при господстве в старину общинных начал, за братчинами постепенно укрепилось и право суда над лицами, совершавшими во время собрания буйства, драки, бесчинства и покражи. В судных грамотах ХIV-ХV веков встречается следующая юридическая норма: «братчина судит – как судьи». Эта норма помещена в псковской судной грамоте и в числе ее законоположений находится и предписание всякому псковитянину, у кого между прочим случится кража во время пирования (в братчине), объявлять об этом пировому старосте или пивцам. Конечно, такой суд братчин, обходившийся без платежа тяжелых судебных пошлин, был судом по преимуществу примирительным по делам маловажных правонарушений, учиненных нередко в состоянии опьянения, и которые можно было тут же на месте покончить примирением, с уплатою обиженному пени. Находясь под охраной правительственной власти, великокняжеской и царской («а на пиры и в братчины не ходит не зван никто», значилось в многочисленных грамотах ХIV-ХVІ век.), братчины существовали повсюду в древней Руси (по преимуществу в северной и северо-восточной ее части), свидетельствуя также о крепкой организации церковно-общественной жизни в то время.

В западной Руси, как и в восточной, при храмах существовали церковные союзы прихожан, более известные под именем «медовых братств». Эти медовые братства по Древне-русскому обычаю приготовляли к определенным праздникам («урочистым святам») большую свечу, пели молебен и устраивали складочные пиры предварительно заготовив пиво и мед, а воск и разные приношения отдавали на свечи и церковные потребности.

Проживанье православных в Литве и Польше, среди католиков и лютеран, заставляло их теснее сплачиваться друг с другом и ревностнее заниматься делами своей церкви, а потому и братские их союзы, учреждавшиеся с дозволения короля и властей, получили большую устойчивость в организации и довольно широкий простор деятельности. Пользуясь королевскими привилегиями, в силу которых православные освобождались от уплаты податей за медоварение и пивоварение вследствие употребления доходов на нужды церквей медовые братства приобретали недвижимости («земля церковная братская»), устраивали госпитали («шпитали») для своих убогих и бедных, а в иных местах и школы, где учил местных детей особый «боколяр» (учитель). Если в сельских приходах, со времени отобрания земель в пользу короля и помещиков (в ХУ веке) и постепенного разрушения сельской общины, право выбора членов причта и право распоряжения церковно-общественным имуществом и делами церковного благоустройства перешли к владельцам-помещикам, в качестве патронов церквей, то в городских Приходах, не расположенных на владельческих землях, эти права по прежнему оставались за православными горожанами. Известная свобода в устройстве городского самоуправления и в учреждении ремесленных корпораций, существовавшая во многих литовско-польских городах, на основании введенного в них Магдебургского права, давала православным жителям, наравне с другими горожанами, возможность свободнее вырабатывать уставы своих братств, для осуществления целей церковно-устроительных, благотворительных и религиозно-просветительных. Весьма естественно, что правильно организованные церковные братства с особыми уставами, легче и скорее всего могли появиться среди торгово-промышленного и ремесленного класса таких больших городов, какими в ХV веке были Вильна и Львов.

В средине XV века (приблизительно около 1458 года) в городе Вильне образовалось церковное братство «кушнерское» (скорняков), которое к трем праздникам в году (Св. Духа, св. Николая и Рождества Христова) покупало в складчину мед, сытило его и затем распивало на братском собрании; в эти же праздничные дни братство раздавало восковые свечи по церквам. В продолжение 80-ти лет оно, не встречая никаких препятствий со стороны духовных и гражданских властей, настолько окрепло и размножилось, что создало устав и построило на Конской улице особый дом для братских собраний.

В 1588 году уполномоченные от всего братства, представляя за братскою печатью свой устав, били челом королю Сигизмунду I с просьбой дать им грамоту на подтверждение их братства и устава, выработанного на основании их старинных обычаев. Король удовлетворил их челобитье и выдал 81 декабря 1538 г. уставную грамоту. В том же веке существовало в г. Вильне православное братство: «дома Пречистой Богоматери», при Пречистенском соборе, имевшее также свой дом и богадельню. Существовало еще братство «купецкое-кожемяцкое», которое по своему устройству походило на другие подобные учреждения, а именно оно обязывалось «радеть о потребностях церквей Божиих и о гошпиталях»; в избранные праздничные дни по своим стародавним обычаям оно устраивало в складчину трехдневные медовые пиры (восемь раз в году); невыпитый мед оно продавало беспошлинно и доходы обращало на дела церковные и благотворительные, а воск шел на церковные свечи. Братство имело свой дом на Старич-улице и братский устав был совершенно сходен с уставом кушнерского братства; в нем находим те же правила о самоуправлении и собственном суде, а также правила о веротерпимости, допускавшие в состав братства католиков. Кроме того, к концу XVI века в г. Вильне сделались известными: учредившееся в предместье «Росе» братство при церкви Пречистой Богородицы, состоявшее из шапошников, сермяжников и чулочников, а также братство при церкви Пятницкой, что на Великой улице. Кроме Вильны, в областях Литовского княжества известны такие же медовые братства в XVI веке в городах: Витебске, Дисне, Мстиславле. Могилеве и в разных местечках – в Бабиничах (лепельского уезда), в Куренце (вилейского уезда), в Кричеве, в Орше и др.

К XV веку (около 1439 г.) относят также начало учреждения церковного братства и в г. Львове, при городской Успенской церкви. Из летописи этого братства известно, что оно с половины XVI века было занято восстановлением своей древней Успенской церкви при содействии православных господарей молдавских, отстаивало свои права на отданный еще в XV веке в заведывание братства Онуфриевский монастырь, и чрез своих старших братчиков старалось пред польским правительством оградить права русского народа в Галичине. Кроме Успенского братства в г. Львове существовали в XVI веке еще церковные братства при храмах: Благовещения Пресвятой Богородицы, св. Николая, св. Феодора и Богоявления Господня. Что же касается до остальной Галичины, то без преувеличения можно сказать, что к самому концу XVI века в большей части городов и значительных местечек существовали при храмах церковные братства. Обычно тип таких братств представлялся в следующем виде: братчики при самом вступлении вносили в братскую кружку небольшой денежный взнос и вписывали свои имена и своих родных в братские помянники для вечного поминовения; потом ежемесячно уплачивали небольшую сумму денег. Эти доходы, а также прибыль от беспошлинного медоварения к братским праздникам, шли на потребности церковные и на содержание госпиталя. Умерших братчиков своих братство провожало всей громадой до могилы. В братской церкви в установленные дни совершались несколько раз в году заздравные и заупокойные литургии. Общие собрания братчиков созываемы были довольно часто. Для управления своими делами братство ежегодно избирало из своей среды двух старших братчиков и имело право судить братчиков за маловажные проступки, назначая виновным штраф и в крайних случаях отрешая их от сообщества.

Такое объединение русских людей на религиозно-церковной почве и братская их деятельность на пользу церкви, причта и нуждающихся сочленов – служили лучшей школой для выработки в православных необходимых качеств для выполнения высоких христианских обязанностей, направленных к защите церкви и к разнообразному служению ближнему. Эта подготовка в братских союзах православного населения к церковно-общественной деятельности помогла ему ввести существенные изменения в организации и деятельности братств в эпоху испытаний и невзгод, обрушившихся на нашу западную церковь в последнюю четверть ХVІ века.

Появление лютеранства в XVI веке и противодействие этой реформе со стороны католиков вызвали сильное религиозное брожение во всей Европе, которое отразилось и в западной России, где стали распространяться с большим успехом протестантские идеи. Православное население этого края должно было выдерживать натиск, как со стороны католиков, для поддержания которых был учрежден орден иезуитов, так и со стороны протестантов. Среди лучших членов православного общества явилась настоятельная потребность выяснить народу истинные основы православной веры и ее отличие от других воинствующих христианских вероучений. Надо было поднять просвещение в духовенстве и в народе для того, чтобы они могли сознательно отстаивать интересы своей веры и церкви. Во главе такого просветительного движения встали весьма многие образованные русские вельможи (Ходкевич, князь Курбский, князь Острожский и др.), которые, найдя в центральных городах северо-западной и юго-западной России, в Вильне и Львове, довольно много образованных и отзывчивых людей среди мещан, могли практически осуществить свои благие намерения. В том и другом городе образовались кружки из лиц, принимавших ближайшее участие в издании религиозно-нравственных и богослужебных книг, печатавшихся в Вильне в типографии Мамоничей, а в Львове – в типографии Ивана Федорова. В связи с этим просветительным движением совершилось и преобразование братских учреждений в тех же городах Вильне и Львове, причем это преобразование началось почти за десять лет до введения унии в западной России. Преобразованные братства явились такими религиозно-просветительными учреждениями, которые по своей самобытной организации и выдающейся деятельности представляются исключительным явлением в истории христианской церкви. Преобразование Виленского и Львовского братств, а затем и других братств, совершилось с благословения восточных патриархов, причем константинопольский патриарх Иеремия сделал Виленское и Львовское братства ставропигиальными, т. е. непосредственно подчиненными патриаршей власти. Преобразовавшиеся братства в основу своего устройства и деятельности положили великую христианскую заповедь о взаимной братской любви, требующей добрых дел, и это начало, одухотворив весь строй братской жизни, сделало братства учреждениями всесословными, принявшими в свою среду духовных и мирян, знатных и простолюдинов, богатых и бедных. По мнению братств: «якож бо душа с телом совершен человек, також бо и священницы со людьми суполный союз любве имуще – церковь есть Христова». Признавая старейшинство священника и делая его обыкновенно председателем, православное братство вверяло управление своими сложными делами нескольким избранным старейшим братчикам (обыкновенно в числе четырех), распоряжавшимся этими делами так: «как бы око Божие всегда на себя обращенное видели», по при этом младшие члены братства вовсе не устранялись от братского дела, а напротив, находясь в постоянном общении со старшими, настоятельно призывались в общие собрания и участвовали с правом голоса на братском суде. Сосредоточиваясь в больших городах (в Вильне, Львове, Киеве, Могилеве и др.) около монастырей, как своих твердынь, братства в этом единении с монашествующим духовенством выражали потребность истинно христианского союза иметь в своих первых рядах людей, отрешившихся от своих личных нужд для общего блага. Посвящая свои силы на укрепление братского союза и на материальные нужды своих церквей, благотворительных и просветительных учреждений, братства предоставляли своему избранному духовенству, и в особенности наиболее ученому монашествующему, главную заботу о поддерлсании словом и делом христианского духа в союзе и о подаянии помощи всем братчикам в трудном подвиге нравственного совершенства. Такая крепкая и продуманная организация дозволяла братствам принимать на себя самые сложные и трудные христианские обязанности. Широкая благотворительность, понимаемая в христианском смысле и обширная просветительная деятельность, выражавшаяся в устройстве училищ с даровым обучением («школ греческого, латинского и славянского языков»), и в издании в собственных типографиях богослужебных книг и учебников – составляли отличительную черту наших западнорусских братств. Представляя из себя такой совершенный христианский союз, братства имели право суда над своими сочленами, причем форма этого суда носила на себе отпечаток церковного суда, с применением дисциплинарных взысканий для братчиков и удаления порочного члена из среды братства, как высшей меры наказания такого суда. Выработав разные обряды и обычаи в своей братской жизни, братства неизменно считали своим священным долгом присутствовать в целом составе: на общественных богослужениях – заздравных и заупокойных – и при проводах и погребении умершего своего сочлена, и этим трогательным вниманием, а равно и участием в материальных расходах при похоронах бедных братчиков, облегчали скорбь ближайших родственников почившего.

История братств, начиная с их преобразования вплоть до полного их упадка в конце ХVІII века, может быть разделена на пять периодов. Первый период (1584 – 1600 гг.) ознаменовался устройством двух главнейших братств: Львовского (Успенского) и Виленского (сначала называвшегося Троицким, а затем Св. Духовским), которые, вступив в тесные и постоянные сношения с восточными патриархами, под их руководством, создали замечательные уставы, послужившие образцами для учреждения других братств. Снабженные достаточными средствами для широкой деятельности, объединенные тесным общением друг с другом, Виленское и Львовское братства, заключая в своем составе множество людей, связанных клятвенным обещанием быть верными союзу, поднялись на небывалую еще высоту для братских учреждений. Этим братствам, а также и другим таким же сильно сплоченным церковно-общественным учреждениям, не могли отказать в признании их гражданских и политических прав польские короли, дававшие им льготные грамоты, особенно расширявшие их судебную компетенцию и освобождавшие братские недвижимые имущества от взыскания налогов. Этим же братствам, т. е. Виленскому и Львовскому, патриархи, вследствие прискорбного события, а именно отпадения в конце ХVІ века почти всех высших иерархов западнорусской церкви в унию, не усомнились предоставить право такого верховного церковного суда, которому подчинены были все православные, не входившие в состав этих братств, и даже от братского надзора не были освобождены и сами епископы. В виду признания необходимости повсеместного учреждения братств в указанный период учредилось и преобразовалось по образцу Виленского и Львовского братств весьма много братств в западной России и в Галичине, из которых отметим: Люблинское, Красноставское, Рогатинское, Перемышльское, Могилевское, Брестское, Минское и Бельское. Все эти братства учреждались при своих церквах или монастырях и на первых же порах открывали свои училища «славянского, греческого и латинского языков», богадельни, приюты, странноприимные дома.

Участвуя, в лице своих послов, на многочисленных соборах того времени, братства зорко следили за событиями, и когда насильственно водворена была уния и большинство епископов отпали в нее, то братства, устами своих энергичных проповедников, громко подняли протест против неслыханных и жестоких притеснений, и на сеймах и сеймиках, пред польскими королями, властями и шляхтой, открыто выступили защитниками прав православной церкви и русского народа. И в этом деле первое место заняли Виленское и Львовское братства, представители которых особенно ратовали в пользу православия на известном Брестском соборе 1596 года.

Второй период (1600 – 1620 гг.) омрачен был упорной и продолжительной борьбой, которую вело доблестное Виленское братство с ожесточенным врагом православия, вторым униатским митрополитом Ипатием Потеем и его наместником Иосифом Рутским. Инатий Потей отстранил православное братство от Троицкого монастыря, устроив при нем униатское братство и семинарию и вопреки желанию всего духовенства назначил своим наместником фанатика Рутского, ставшего правой рукой Потея в деле преследования православных и их братства. Виленское братство при полной дисциплине и со смирением, но за то дружно и решительно, отстаивало священные права русского народа. Устроив постепенно свой знаменитый монастырь Св. Духа, братство сосредоточило здесь все свои благотворительные и просветительные учреждения и в этом монастыре неоднократно выдерживало ожесточенные нападения вооруженных врагов. За все свои подвиги Виленское братство приобрело необычайный авторитет и доверие среди православного населения всего северо-западного края и почиталось «главой» прочих местных братств. В этот же период времени крепло, росло и ширилось Львовское братство, и не смотря на тяжкие условия жизни для православных, все-таки возникали новые братства и процветали старые, как в пределах Галичины, так и на Литве. Из этих братств упомянем братства в г. Замостье, Холме, Слуцке, Киеве и Луцке. Это последнее братство в скором времени сделалось средоточием и опорой православия на Волыни, выработало замечательный устав и, устроив свою школу и типографию, явилось выдающимся религиозно-просветительным братством в западной России, а в Киеве, на Подоле, при Богоявленском монастыре, образовалось братство, которое со своим училищем, затем переименованным в академию, сделалось в ХVІІ и в ХVIII веках рассадником просвещения, во всей юго-западной России, причем братские ученые проникли и в Москву, где образовали ученое братство.

В третьем периоде (1620 – 1632 гг.) центром православия на западе России становится все более и более Киев, где в 1620 году совершилось знаменательное событие, а именно восстановление православной иерархии иерусалимским патриархом Феофаном, посвятившим в киевские митрополиты Иова Борецкого и с ним вместе шесть епископов на разные кафедры западной России. Благословив и укрепив своими грамотами многие братства, патриарх Феофан особенно много забот проявил но отношению Киевского Богоявленского братства, которое, найдя себе мощного покровителя в лице знаменитого гетмана Петра Сагайдачного, усилилось вступлением в состав братства всего запорожского войска. Также точно особенным благоволением пользовалось Киевское братство и со стороны митрополита Иова Борецкого, который явился также сильным защитником и покровителем и других братств, особенно же Львовского, учеником которого он состоял, и Виленского. Замечаемый повсеместно подъем духа в православном обществе западной России в первую половину XVII века не мог не отразиться на юном поколении. В описываемый период времени во многих городах литовско-польского государства при старших братствах (как напр., при Львовском, Киевском, Могилевском, Минском, Луцком, Замостьском, Люблинском и др.) учреждались юношеские братства («братства младенческие или молодшие»), которые состояли из молодых людей, неженатых, вступавших в братское общение для тех же церковно-благотворительных задач, осуществлявшихся в широком виде старшими братствами. Эти «единомышленные и послушные о Господе» старейшим братствам юношеские союзы, появлявшиеся также с благословения патриархов и митрополитов, должны были руководствоваться уставами своих старших братств, и кроме того, находиться под непосредственным надзором духовного отца и двух «честных мужей из старейшего братства, духовного или светского звания».

Четвертый период (1632 – 1647) обнимает время святительства киевского митрополита Петра Могилы. В этот период братства западной России достигли высшего своего процветания. Особенно выдвинулось снова Виленское братство, которое своими энергичными действиями на избирательном сейме в 1632 году (собранном по случаю выбора нового польского короля Владислава IV), а также изданием книги «Синопсис», заключавшей документальные данные, подтверждавшие древность и незыблемость прав православных в Литве и Польше, сумело оказать мощную защиту православию и русской народности и добиться от нового короля признания этих прав. Львовское братство, действуя неослабно в пользу православия в Галичине, дожило до торжественного дня, когда в своей древней Успенской церкви оно увидело (в 1633 г.) посвящение нового киевского митрополита Петра Могилы. Новый король Владислав IV, видя в братствах не малую силу, отнесся к ним благосклонно, подтверждая их права и привилегии, и братства, как например Львовское, Виленское и Могилевское, посвящая все свои силы на благоустройство своих училищ, типографий и благотворительных учреждений, продолжали издавать потребные для духовенства и народа книги. В летописи Львовского братства указано, что в братской типографии, в продолжении почти трех веков, напечатано по крайней мере 300,0 церковных и учебных книг. Главным же доброжелателем братств явился образованнейший киевский митрополит Петр (Могила) , который принял звание патрона Могилевского братства, оказал мощную поддержку восстановлению старинных братств в г. Бресте и Бельске, и учреждению новых братств в г. Пинске и Кременце. Особенное попечение проявил Петр Могила к излюбленному Киевскому братству, коего он явился блюстителем и опекуном и, отдав при жизни громадные средства на устройство братского училища (Киево-Могилянская коллегия) он, по смерти своей, отказал братству целое состояние в деньгах и недвижимостях, а также оставил ему обширную библиотеку.

Пятый период в истории братства, – обнимающий всю вторую половину XVII и весь XVIII века – омрачен в начале тяжелыми событиями, а именно с 1648 года вплоть до 1667 г., несчастная западная Русь служила ареной жестокой войны, которая велась против Польши казаками, а затем Московским государством, принявшим в 1654 г. под свою защиту отдавшуюся ему Малороссию. После перехода восточной Малороссии под власть России, идея о соглашении между униатами и православными стала еще сильнее туманить головы католиков и униатов. Такому соглашению, по мнению их, всего более мешало подчинение русской церкви в королевстве константинопольскому патриарху и на разрушение этой связи направлены были все усилия врагов православия. Сейм 1676 года воспретил ставропигиальным братствам сноситься с константинопольским патриархом и представлять на его решение дела, касающиеся веры, а для пресечения всякого общения между Константинополем и западною Русью было возбранено православным всех сословий отлучаться заграницу, или же приезжать из заграницы. Эта решительная мера весьма подорвала силу братств, особенно Львовского и всех других братств в Галичине, где вследствие измены православию местного епископа Иосифа Шумлянского, дела православных решительно приняли дурной оборот. Хотя вследствие противодействия Луцкого братства проектированный королем Яном Собеским съезд в г. Люблине в 1680 году, для окончательного соглашения между православными и униатами, и не состоялся, но эта удача не могла отвратить опасности для юго-западных братств грозившей им от насильственного перехода их в унию. Целый ряд несчастных обстоятельств для Львовского братства, и в особенности разорение его вследствие шведских войн, способствовали Домогательству униата – епископа Шумлянского, при поддержке польского правительства, обратить это братство в унию и этого он достиг в 1708 году, когда братство, иссякнув в средствах и оскудев в энергичных людях, решилось обратиться к покровительству папы, принявшего охотно его под свое начало. В 1712 году уничтожилась и православная епископия в Луцке; и в это же приблизительно время Луцкое Крестовоздвиженское братство, уступая насилиям униатов и католиков, покончило свое многолетнее и славное существование. Под давлением этих же насилий угасли в самом конце XVII века братства: в Люблине и Замостье. Подавив на всем юге православие, католики и униаты стали еще сильнее домогаться уничтожения его в Литве и Белоруссии, но так как из всех православно-русских епархий в королевстве литовско-польском сохранилась до самого падения Речи Посполитой только одна, именно Белорусская епархия, то это обстоятельство, в связи с помощью подаваемой весьма часто русским правительством. своим единоверцам в Польше, способствовали тому, что братства северо-западного края могли существовать и действовать в продолжение всего XVIII века, и многие из них дожили до возвращения северо-западного края во власть России. Незадолго до полного распадения Польши православные братства обнаруживали еще свою полную жизнедеятельность. Так, в 1791 году послы от семнадцати братств разных городов северо-западного края, вместе с другими представителями от православных, духовными и светскими, собрались на съезд в г. Пинске для обсуждения вопроса о лучшем устройстве православной церкви в Польше, причем в этих видах постановлено было между прочим внести чрез посредство братств большее оживление в церковно-приходскую жизнь православных, с обязательным учреждением в каждом приходе школы и госпиталя.

К сожалению, приходится отметить тот грустный факт, что с присоединением к России восточной Малороссии в половине XVII века, а северо-западного края в самом конце XVIII века, братские учреждения стали постепенно падать и к началу XIX в. уничтожились братства в таких городах, как Вильна, Слуцк, Минск, Пинск и др., а в первой четверти XIX века и в Могилеве. Братские монастыри по большей части вошли в общий штат православных монастырей в империи. Только в небольших местечках и селах Малороссии и северо-западного края продолжали во множестве существовать эти братства при местных церквах, сохраняя свои стародавние обычаи, обряды и учреждения («шпитали»). Угасанию братств в больших городах способствовало много причин, из которых отметим только главнейшие. К числу таковых на первом плане следует поставить – полное равнодушие русских властей, духовных и светских, к делу поддержания братств, этих учреждений совершенно неведомых в восточной и центральной России. Затем нельзя забывать и об умалении православного элемента в таких городах, как Вильна, Могилев и др., где в связи с этим фактом замечался упадок церковно-приходской жизни, совершавшийся также и под влиянием стеснительных мероприятий для развития этой жизни. Такой упадок церковно-приходской жизни, а вместе с тем и братств, нод влиянием изданных при русском правительстве законов и административных распоряжений, особенно заметен в Малороссии, где благосостояние многочисленных сельских братств, основанное до тех пор главным образом на свободном медоварении и винокурении подрывалось введением откупов и акциза, а братские дома, где помещались школы и госпитали, свободные прежде от налогов и податей, стали облагаться такими сборами. Если к этому добавить, что такие же фискальные цели, способствовавшие разрушению института свободного церковного ктиторства, и рядом с этими целями произвол чиновничьей и помещичьей власти вносили сильное расстройство в сплошном церковном деле и хозяйстве, а запрещение духовенству владения недвижимою собственностью (закон 1728 г.) повлекло за собой обеднение и приниженность этого духовенства, то понятным становится причина постепенного падения сельских братств в западной России, которая, говоря вообще, объясняется введением великороссийских порядков «в видах единообразия» в церковно-приходское устройство этого края. Такое же угнетенное состояние церковно-приходского строя замечалось и в XIX веке. В 1837 году в наказе чинам и служителям земской полиции, в § 9, говорится, что «земская полиция обязана прекращать все тайные, равно и всякого рода законом воспрещенные сборища, сообщества или братства , масонские ложи» и т. п., и такое помещение братств среди запрещенных сообществ и масонских лож ясно указывает на утрату в высших сферах правильного понятия о братствах, история которых им также была неизвестна. Исследователь истории братств на нашем юго-западе, протоиерей Лебединцев, рассматривая этот период времени в своей статье о братствах («Киев. епарх; вед.», 1862 г., № 8), замечает, что, крепостное право с его печальными принадлежностями и последствиями было первой, но не единственной причиной упадка братств. Новый для присоединенного края порядок уездного управления имел также в этом деле свою долю участия. Становые пристава, сосредоточивая в своих руках всякое общее и частное судоразбирательство, начали преследовать все старинные общинные учреждения и обычаи поселян, одним словом – все что носило еще на себе какую-нибудь тень общины, собрания, самоуправления и общественного суда. Братский суд тогда казался самоуправством, своеволием; братские сходки – опасными собраниями, братские обеды и сычение меда – бражничеством, корчемством, наносившим ущерб помещичьему скарбу; самое наблюдение братства за чистотою нравов – угнетением слабой невинности. При этом новом порядке, при таких новых отношениях, что оставалось на долю уцелевших братств? Им почти нечего было делать, да и не на что. Возможно было одно: присутствовать при богослужении с собственными свечами, да устраивать братские обеды в храмовые и поминальные дни. До такого обнищалого вида дошло, наконец, знаменитое некогда учреждение братств!

К шестидесятым годам ХIХ века надо отнести начало восстановления братств во всей империи. Беспорядки, возникшие в западном крае от польских мятежников, и умерщвление нескольких русских священников живо напомнили прежнее время угнетения православия и западнорусского народа и особенно склонили к мысли о восстановлении братств – этих благодетельных в свое время учреждений, от которых и в будущем можно ожидать пользы, в особенности для устройства и поддержания православных церквей, школ, богаделен и проч. С этою целью для желающих приступить к возобновлению братств составлен был в киевской епархии и опубликован в сентябре 1862 года проект устава для братств, начертанный на основании уставов древних братств, но применительно к потребностям нынешнего времени. Вскоре затем состоялся мирской приговор о восстановлении братства в с. Райгороде, черкасского уезда, подписанный 66 прихожанами тамошней церкви и утвержденный 27 октября 1862 г. киевским митрополитом Арсением. За этим приговором последовали в киевской епархии и другие подобные приговоры об учреждении братств. По поводу этого значительного распространения в западной России церковных братств, в законодательной сфере возник вопрос касательно установления правил, на основании коих должны быть учреждаемы церковные братства. 8 мая 1864 года были Высочайше утверждены: «основные правила для учреждения православных церковных братств», имевшие своей задачей – поставить возобновлявшиеся и вновь учреждаемые братства в определенные условия деятельности.

За последние тридцать пять лет учредилось в разных местностях, как в европейской России, так и в Сибири и на Кавказе, множество братств, которых к началу 1893 года числилось 160, с 37642 братчиками, причем эти братства обладали капиталом на сумму 1.620,707 рублей и годовой оборот денежных их средств выражался в сумме 803,963 руб. прихода и в сумме 598,220 руб. расхода. В настоящее время число братств значительно умножилось. Возобновляясь и учреждаясь вновь на началах закона 1864 года, ныне существующие братства, хотя и положили в основу своей деятельности оказание защиты православию и вспомоществование нуждающимся единоверцам, однако на практике осуществляют свои задачи различно, смотря потому, в какой местности России они действуют, с какими религиозными интересами главным образом сталкиваются, в какой среде работают и какими средствами обладают. Обозревая нынешнюю братскую деятельность, в целой ее совокупности, мы видим что она, согласно закону 1864 года, распадается на четыре самостоятельные группы, которые в свою очередь разделяются на несколько отделов, а именно: I) религиозно-просветительная деятельность (просвещение детей и взрослых), II) миссионерская (противораскольническая и противосектантская, а также просвещение и обращение к истинной вере иноверцев), III) благотворительная (учреждение богоугодных заведений и оказание помощи разным неимущим и немощным) и IV) церковно-устроительная (заботы о благолепии храмов, стройном богослужении и помощи причту). Организация братских учреждений в большинстве случаев одна и та же. В братство вступают членами, с обязательными денежными взносами или помощью личным трудом, православные лица разного звания и состояния, и это общее собрание братчиков вверяет управление делами братства совету, обязанному давать в определенный срок отчет о деятельности своей и о состоянии братских сумм. Братства, посвящающие главным образом свои заботы религиозно – просветительной деятельности, отнеслись вполне сочувственно и деятельно к насаждению в России церковно-приходских школ и школ грамоты (упомянем Владимирское Александро-Невское, Московское Кирилло-Мефодиевское, С.-Петербургское Пресвятые Богородицы, Тверское св. благ. вел. кн. Михаила и др.).

Некоторые братские советы даже слились с епархиальными училищными советами, которым вверен надзор и руководительство этими школами в епархии. Независимо от сего, братства учреждают и другие полезные для народа школы и училища, как-то: церковного пения, специально-ремесленные, рукодельные, иконописания, пчеловодства, сельско-хозяйственные и т. п. Что касается до деятельности по просвещению взрослых, то не подлежит сомнению, что главным образом но почину братства развились и повсеместно упрочились внебогослужебные собеседования и духовно-нравственные публичные чтения, приносящие видимую пользу народному просвещению и нравственности (укажем на деятельность Воронежского братства св. Митрофана и Тихона, Пермского св. Стефана, Смоленского преп. Авраамия, Симбирского Трех Святителей и др.). Будя живым словом народную совесть, братства на ряду с этим делом должны были обратить внимание и на книжно-издательскую деятельность, которой посвящается много труда большинством братств, устраивающих центральные и окружные библиотеки и книжные склады, откуда, даром или за дешевую цену, книги, брошюры и листки распространяются в народе и высылаются в школы (особенно плодотворна деятельность в этом отношении Новгородского братства св. Софии, Оренбургского Михаила Архангела, Орловского Петропавловского, Прибалтийского Христа Спасителя, Тамбовского Казанско-Богородичного, Тульского Иоанна Предтечи и др.). К этой деятельности близко примыкают заботы некоторых братств по снабжению народа иконами правильного письма, крестиками и прочими предметами религиозного почитания.

Миссионерская деятельность является для большинства братств делом первостепенной важности. Эта деятельность осуществляется главным образом путем: а) устройства специальных противораскольнических и противосектантских школ, и б) правильно организованных собеседований с раскольниками и сектантами. Для этой последней цели, братские советы учреждают специальные миссии, во главе которых ставят братских миссионеров. Кроме сего, некоторые восточные братства обращают свои усилия на просвещение Евангельским светом инородцев и заняты правильным устройством инородческих школ (в этом отношении заслуживают особого внимания Вятское братство св. Николая, Казанское св. Гурия, Нижегородское св. Креста, Пензенское св. Иннокентия, Томское св. Димитрия и др.).

Благотворительная деятельность многих братств заслуживает также внимания. Принимая под свое покровительство сирых, убогих, немощных, устраивая для них всякого рода богоугодные заведения, братская заботливость простирается также и на бедных детей и юношей духовного звания, обучающихся со многими лишениями в разных духовных школах и училищах. Церковно-устроительная деятельность братств, – помимо материальной помощи церквам, постройки новых храмов, восстановления старых, снабжения их утварью и проч. священными предметами, помощи бедному причту, – выражается заботами многих братств о благолепии и торжественности при отправлении богослужения, для чего некоторыми братствами открываются школы церковного пения и чтения. С церковно-устроительною деятельностью близко соприкасаются стремления некоторых братств учреждать особые древлехранилища, куда собираются вообще памятники церковной древности, и в частности памятники церковной старины, относящиеся к обличению раскола, и старопечатные церковные книги, служащие для той же цели (особенно богатые древлехранилища устроены при Владимирском Александро-Невском братстве, при Волынском св. Владимирском, при Холмском свято-Богородицком и др.). Наконец, отметим, что некоторые братства, стараясь распространить свою деятельность на возможно большем пространстве своей епархии, открыли во многих местах отделения, которые помогают центральному братству осуществлять его задачи и в отдаленных от него местностях (наиболее отделений открыто при Владимирском Александро-Невском, Костромском Александровском, Полтавском св. Макарьевском, Лубенском Спасо-Преображенском, Прибалтийском Христа Спасителя и др.).

Как ни полезно для русского народа возрастание в числе и преуспеяние в средствах нынешних братств, как ни плодотворна сама по себе их деятельность для всего строя православной жизни, но при сравнении их с древними братствами приходится признать, что нынешние братства мало походят на древние братства, столь успешно действовавшие в XVI – XVIII веках в западной России. Эти последние братства, как было подробно указано выше, сплачивали во имя христианских начал православное население в одно живое целое и достигали этого путем постоянного общения старших братчиков с младшими: при общественном богослужении, на частых собраниях, а также в делах управления, благотворения, суда и взаимно-назидательных бесед. Вследствие такого постоянного общения между сочленами, древние братства являлись, как бы, школой для взрослых, в которой они постоянно учились самой необходимой науке, именно служению своим нуждающимся в помощи ближним, и при всеобщем братском надзоре даже наименее склонные к такому служению люди успевали развивать в себе христианские чувства, имея всегда пред глазами достойные подражанию примеры более развитых в нравственном отношении сочленов. Поэтому вся деятельность древних братств была проникнута той христианской дисциплиной, которая исключает всякую показную и шумную сторону в делах благотворения. Теперешние братства по существу своей организации являются религиозно-просветительными обществами, а посему не совсем правильно получили название «братств». Все управление в них и весь ход дел сосредоточивается в руках совета, а остальная масса братчиков, давая совету посильные материальные средства для ведения общих дел, проявляет свое существование обычно раз в год на общих собраниях, на которых ограничивается избранием выбывающих членов совета, выслушиванием отчета и формальной проверкой чрез особых ревизоров общественных капиталов. Не имея затем по общественным делам никакого почти общения друг с другом, нынешние члены братств и не могут претендовать на название их «братчиками», в строгом смысле этого слова.

Замечаемое за последние сорок лет возрождение у нас церковно-приходской жизни и пробуждение интереса к религиозно-нравственным вопросам, дозволяет предположить, что и братские учреждения доживают последние годы своего переходного состояния и что ощущаемая с каждым годом все сильнее потребность более живых и деятельных сношений между братствами, действующими ныне в одиночку, вызовет наконец желательную реформу в их организации и деятельности. Несомненно, что почин в этом важном деле объединения братской деятельности и упорядочения братских предприятий должны взять на себя более сильные братства, у которых за многолетнюю их деятельность накопилось достаточно опытности для ведения сложных братских дел, каковой опытности очевидно не достает более слабым и новым братствам. Дальнейшее преуспеяние братств, таким образом, во многом будет зависеть от успешности «братских съездов», созыв которых в ближайшем будущем представляется весьма необходимым для выяснения целесообразных форм самодеятельности и самопомощи православного общества в великом деле умиротворения вражды к православию происходящей от раскола и сектанства, насаждения в духе православия воспитания и просвещения народной массы и правильном устройстве церковно-приходской жизни в России.

Доклад на XVIII Рождественских чтениях

Ваше Высокопреосвященство, дорогие отцы, братья и сестры!

При всем том большом внимании, которое Церковь уделяет молодежному служению, ряд практических вопросов, молодежного служения, в частности создания и развития молодежных братств, остается непроговоренным и не особо проработанным.

Вашему вниманию предлагается изложение опыта молодежного служения и практических рекомендаций по созданию и развитию православных молодежных братств, нашедшие свое выражение в недавно вышедшем издании межрегиональной православной молодежной организации «Общее Дело».

Плодотворное развитие миссионерской, просветительской и социальной работы православной молодежи возможно при соблюдении основных принципов церковной жизни: соборности, сплочённости, солидарности и служения.

Духовные руководители.

Они являются живой связью между Церковью и местным молодежным братством в целом. Духовными руководителями обычно являются настоятели или клирики местных приходов, у которых есть подлинные контакты с молодежью. Главное, чтобы они действительно были рады работать с молодежью. Не следует заниматься молодежным служением тем, у кого нет внутреннего стремления и просто радости этим заниматься.

в Становлении руководителя братства можно выделить следующие главные обязанности как руководителя братства.

1. Устраивать еженедельные встречи , каждую из которых необходимо готовить, при этом важно долгосрочное планирование встреч и братских дел.

2. Видеть духовные нужды братий . Посильно помогать другим людям идти по пути спасения – всегда нелегкое дело , но это необходимо для развития вашей организации от начальной молодежной группы к крепкому православному братству.

3. Приводить новых людей в братство , пример чего должен показывать руководитель. Молодым людям бывает радостно ощущать свою принадлежность к братству, даже пока еще не будучи готовыми посещать собрания братства и полноценно участвовать в его деятельности.

4. Передавать трудные духовные вопросы духовнику братства . Возможно, в братстве будут люди, которые не могут нормально общаться с другими, приносящие им расстройства, обиды или боль. Надо попросить духовника братства уделить особое внимание таким людям.

5. Встречаться каждые 2-3 недели с духовником братства , что самоочевидно и не требует особых объяснений. Это позволяет руководителю братства более рассудительно и основательно заниматься своим служением и предотвращать возможные отклонения в жизни и развитии братства.

Привлечение в братство новых христиан

Трудно переоценить важность миссионерской работы и привлечения людей в Церковь, ибо миссия Церкви является одной из главнейших ее задач. Миссионерская деятельность прихода, готовность христиан лично свидетельствовать о православной вере – это точный показатель жизни во Христе, свидетельство о том, что в христианах, по словам апостола Павла, «изобразился Христос», что эта церковь стала живой иконой Господа (Гал.4:19).

Как проводить хорошие собрания братства

1. Задание нужного тона собрания , чтобы возникла определенная настроенность на ожидаемую встречу.

2. Время, место и продолжительность собрания . Собирайтесь там, где бы вы себя хорошо чувствовали, где была бы пристойная и дружественная обстановка. Не нужно собираться там, куда сложно добраться, а также не надо менять время регулярных собраний.

3. Рассудительность . Руководитель братства должен уметь видеть действительно актуальное и насущное для жизни братства, и вносить это на собрания и в деятельность братства.

Собрания братства – общее дело

Регулярные собрания братства являются одним из главных дел, необходимых для его нормальной жизни и роста, тем пульсом, который задает и формирует братское общество. Общая структура собрания братства – из общей молитвы через рассуждение к действию, состоящая из четырех частей: сбор (введение в собрание), служба (молитвенная), слово (вероучительное), служение (делаемое и намеченное). Предлагаемая структура братских собраний 4С не является чем-то жестко предписанным, это скорее общая схема, которая помогает утверждать в православной молодежи церковное мировоззрение. Когда растет новое братство, эта схема и ритм весьма помогут молодому руководителю, и потом, когда братство уже утвердится и сфомируется, структура может меняться.

От понимания к деланию

Сегодня просто найди нужную святоотеческую книгу, скачать из интернета записи лекций известных преподавателей и миссионеров или видеофильм о святых местах. Но как мы усваиваем то, что воспринимаем? И как мы распоряжаемся тем, что восприняли? Мы воспринимаем мир через пять чувств: зрение, слух, осязание, обоняние и вкус. У каждого из нас свой способ и особенности познания внешнего мира, и в братстве следует учитывать это и использовать разные формы обучения.

Три главные формы обучения таковы:

1. Визуальная – через зрение, то есть с помощью схем, таблиц, диаграмм, графиков и т.п.

2. Слуховая – посредством слышания/общения, то есть лекции, беседы, дискуссии и т.д.

3. Динамическая – через делание, то есть ролевые игры, постановки и т.п.

Однако, через слух удерживается только 20% информации, через видение – 40% и посредством действия – 80%. Это может быть подытожено каким образом:

что я слышу, я забываю;

что я вижу, я помню;

что я делаю, я знаю.

Способы активного обучения

1. Постановки

Братство может взять готовые постановки (см.приложение – сказ немого кобзаря «Властелин свечей» ), а также создать свои на необходимые темы.

2. Великое сидение

Посадите кого-то в центре группы, и пусть братство задает ему вопросы по заданной теме; но давить на человека нельзя.

3. Мозговой штурм

4. Обсуждение по подготовленным вопросам

Обсуждение продвигается по заранее подготовленным вопросам-вехам.

5. Повествования

Рассказ историй из жизни с использованием иносказаний и метафор.

6. Ролевые игры

Разыгрывается сценарий, который создает ситуацию для ее дальнейшего решения или обсуждения. Ролевые игры являются хорошим способом побудить людей задуматься над вопросом и поместить некие теоретические положения в грубую реальную действительность. Пример ролевых апологетических игр (диспуты православной молодежи с католиками или харизматиками) можно найти на сайте организации Общего Дела.

7. Викторины.

Руководителю нужно рассмотреть людей в братстве, какого они типа восприятия? Как можно подготовить разные обучающие техники для вероучительной секции «Слово» братского собрания.

Нужно быть готовым к Разрешению нестроений в братстве, для чего рассмотреть шесть общих случаев:

1. Тихая группа

2. Разговорчивая группа

3. Группа застаивается

4. Группа становится слишком социальной

5. Группа проводит лишь вероучительные занятия

6. Неуместность обсуждаемых вопросов

Каждый из которых подробнее рассматривается в издании.

Что касается динамики братства на личностном уровни, здесь также можно рассмотреть ряд случаев:

Случай 1 – Болтливые спорщики

Случай 2 – Робкие люди

Случай 3 – Новоначальные

Случай 4 – Сложное возвращение

Случай 5 – Потеря веры

Естественно, во всех этих и подобных ситуациях следует обсуждать с духовником братства возможную пастырскую помощь.

Пастырские советы

Подлинная и глубокая радость православных христиан притягивает измученные души. Руководителю братства, вероятно, придется столкнуться с трудными ситуациями и посильно утешать людей. Часто (нецерковные) люди не могут видеть и знать подлинные причины своих внутренных проблем. Им пока лишь важно найти участливого слушателя, в ком они увидят отклик на рассказ о своих бедах. Такие люди могут быть еще не готовы к настоящей исповеди и глубокой беседе с духовником. Им пока нужно лишь человеческое участие в их горе.

Общие черты «потерянного» поколения:

Низкая самооценка

Безответственность

Уныние и депрессии

Суицидные наклонности

Различное насилие и давление

Алкогольная/наркотическая зависимость

Ненормальная сексуальность

Оккультная практика

Беспорядочное питание

Руководителю братства не стоит паниковать, если с чем-то из этого списка он встретится в своем служении. Не нужно особо не углубляться, но так же и не удивляться, если кто-то станет делиться тяжелой историей о чем-то подобном. Если кто-то открыл о себе такое дело, очень важно, чтобы этот человек почувствовал настоящий душевный отклик и человеческое участие в его горе, ибо после этого он будет очень раним. Главное, что должен делать руководитель братства – это:

1. слушать,

2. прояснять дело аккуратными точными вопросами,

3. молиться.

Очевидно, что такую беседу следует проводить с человеком тоже пола, и стараться избегать иной ситуации.

Нужно предложить ему/ей поговорить со священником, с духовником братства, и эту встречу готовить. И не оставлять этого человека, ибо он доверился и открыл тебе свою боль.

О духовной взаимопомощи мирян при отсутствии духовного руководства опытным духовником смотри главу «В отсутствии старцев» статьи «Духовный отец в Православии» книги владыки Каллиста (Уэра) «Внутреннее Царство» (издание «Дух i Лiтера», Киев, 2003 года, страницы 183-186).