Видел ли космонавт гречко ангелов. Георгий Гречко: «Верю в Бога и в инопланетян

Накануне 50-летия первого полета человека в космос дважды Герой Советского Союза Георгий Гречко, космонавт, трижды побывавший на орбите, дал интервью Экспресс-газете. Он рассказал, что инопланетяне прилетят на Землю 23 декабря 2013 года, Юрий Гагарин видел Бога, а стать первыми людьми на Луне нам помешала идеология.

Георгий Михайлович, правда ли, что все космонавты давали подписку «о неразглашении». О чем вам нельзя было говорить?

Лично я под грифом «Секретно» живу с детства. В десять лет оказался на территории оккупированной Украины. А когда после войны захотел вернуться в Ленинград, понадобилась справка из райкома, что с врагами я не сотрудничал. В институте меня не хотели брать на факультет реактивного вооружения. Спрашивали: «Откуда про него знаешь? На вывеске же написано: «Факультет А». Да у нас в трамвае висело объявление о наборе! С трудом приняли, но на втором курсе чуть не отчислили: начались лекции о ракетах, к которым требовался начальный допуск секретности. Всем его дали, кроме меня. А через несколько лет, уже в КБ Королева, я подписывал папки документов наивысшего уровня секретности - ССОП.

- Вы ведь не сразу попали в отряд космонавтов?

В первый отряд набирали летчиков-испытателей. Корабль был автоматический, от космонавта ничего не зависело. Впоследствии в состав включили бортинженеров, как я, и ученых. К полету я готовился почти десять лет, много раз был дублером. Американцы публиковали списки и второго состава, что помогало избежать морального удара, а у нас становились известными лишь те, кто полетел. Многие из дублеров так и не попали в космос: к примеру страховавшие Валентину Терешкову Валентина Пономарева и Ирина Соловьева.

Гагарин видел Бога

В те годы СССР и США работали на опережение. Наши заслуги - первый спутник, первый полет человека, первый выход в открытый космос, первая фотография обратной стороны Луны. А почему мы уступили американцам первенство в высадке на Луну?

Помешали нам идеология и перегибы. В СССР кибернетику обзывали лженаукой. Поэтому наши приборы были громоздкие, тяжелые. На Луну готовили ракету «Н1», понимая, что она не сможет спуститься с двумя пассажирами. Пока решали, не отправить ли аппарат без людей, автор проекта - Сергей Королев умер на хирургическом столе, инженер Валентин Глушко, обиженный, что двигатель в ракете не его, а Николая Кузнецова, быстренько зарубил этот полет. Вот мы и не отправились на Луну.

Полет Гагарина взяли на вооружение атеисты: летал, а Творца не видел. Как, по-вашему: есть в космосе место Богу?

На приеме в Кремле после полета Гагарина Хрущев отвел его в сторону и спросил, видел ли он Бога. Юра был крещеным, знал молитвы, в 1964 году он выступал на Пленуме ЦК с предложением восстановить в Москве храм Христа Спасителя. На вопрос Хрущева он ответил: «Конечно, видел. Бог есть». Никита Сергеевич кивнул: «Я так и думал. Но ты никому об этом не говори». Я считаю, Бога не надо искать фигурально на небе. Он на седьмом небе, в душе человека. Я в него верю. У меня было десять случаев, когда я находился на грани жизни и смерти: пожар на космической станции, на спускаемом аппарате не раскрылся парашют, я тонул четырежды, падал в пропасть. По теории вероятностей, должен уже умереть, но ангел-хранитель меня бережет.

Мат в космосе

Известны исторические фразы космонавтов: гагаринская - «Поехали!», леоновская - «А Земля-то круглая». Но, говорят, «за кадром» выражаются и более красочно.

Всякое бывало. Знаю случай, когда одна ступень ударилась о другую, и нормальный выход на орбиту не состоялся. Экипаж взлетел слишком высоко и падал на Землю с перегрузкой 23 единицы. У одного даже сердце остановилось на несколько секунд. Вот там они ругались. 26 минут крепких русских выражений. Как после сказали психологи: реакция, адекватная ситуации. Стандартными перегрузками у первых космонавтов считались восемь единиц: никто не ныл. А сейчас американец на «четверке» сознание потерял.

- Что самое трудное в длительном полете?

Меняется иммунная система, теряются мышцы. За три месяца полета окружность ног у меня уменьшилась на три сантиметра. На орбитальной станции - отвратительный запах. Работают сотни приборов, у каждого изоляция, смазка, пластмасса, все это нагревается, трется. Потом привыкаешь. Волосы там концентрируют запах: пролетишь мимо напарника, заденешь - ужас!

- Вы верите во внеземные цивилизации?

Верю. Иначе не интересно жить. Сейчас все называют дату конца света - 23 декабря 2012 года, когда заканчивается календарь майя. Но у этого народа не было понятия нуля - сразу единица. Поэтому я даю фору: 23 декабря 2013 года прилетят инопланетяне, давшие примитивному племени сверхточный календарь. Они или продолжат его, или устроят нам потоп, как это уже было с предыдущими пятью цивилизациями. Прямых доказательств визитов на Землю инопланетян нет, но много косвенных. Я только что вернулся из Ливана, где читал лекции. Там в городе Баальбек есть храм Юпитера. Он стоит на подиуме, в котором камни по тысяче тонн! Даже современные краны не потянут такой вес. Секрет передвижения камней находится под лапой сфинкса, которую не разрешают трогать.

- Оставите ли вы потомкам книгу?

Я написал мемуары «От лучины до космоса». Сейчас собираю от космонавтов замечания, редактирую. Если даст Бог, выпущу ее в свет.

Замечательный человек этот космонавт Георгий Гречко, не правда ли?

Не знаю, как у вас, а у меня, пока я не начал изучать предметно его роскозни, то есть имел о нём весьма поверхностное впечатление, он вызывал у меня симпатию и уважение.

А вот вам теперь другая версия этой же басни от космонавта Георгия Гречко про Юрия Гагарина, видевшего/не видевшего бога в космосе в другом его интервью:

Вопросы задаёт Наталия Лескова:

– Значит, в инопланетян вы верите. А в Бога?

– Бога в космосе видели только в анекдотах. Вот, скажем, такой. Хрущёв в Кремле отозвал Гагарина в сторонку: «Юра, ты бога видел?» – «Да, видел. Есть бог». – «Так я и знал. Только никому больше не говори». Потом Гагарин оказался на приёме у Папы Римского, и тот тоже спрашивает: «Юрий Алексеевич, вы видели бога?» – «Нет, не видел. Нет никакого бога». – «Так я и знал. Но только никому об этом не рассказывайте!»

Теперь снова вернёмся к первому интервью:

- А американцы точно там были? Скептики говорят о фильме, снятом в Голливуде...

Были, без сомнения. Американцы привезли лунный грунт, часть которого и сейчас хранится в вакуумной камере. Следы на Луне Армстронга и Олдрина, с которым я лично общался, видны из космоса. Полет транслировали на весь мир. В СССР, правда, в тот момент крутили «Лебединое озеро», а в Китае - патриотический фильм. Но мы, космонавты, на Шаболовке наблюдали высадку. И ребята, принимающие сигнал, сказали, что идет он с Луны.

..."Лебединое озеро"...

Кадры первой высадки на Луну миссии "Аполлон-11" действительно транслировали на весь мир.

Из Хьюстона.

В 5:56 утра по Москве.

Но в то время телетрансляции начинались только в 8:00

А сама Луна находилась с противоположной стороны Земли и поэтому никакой телевизионный сигнал на Шаболовке (даже если бы там была для этого техническая возможность) с неё принять бы не смогли.

Да и просмотр трансляции высадки на Луну, принимаемой Шаболовкой вовсе не с Луны, а из Хьюстона через Лондон по каналу "Интервидение", была организована для советских специалистов не на Шаболовке, а в НИИ 885, там, где находится ЦУП. Об этом написано в мемуарах академика Чертока, заместителя Королёва.

Зачем же Гречко врал?

А затем, что он, так же как и Леонов, отрабатывал таким образом своё банкирское кресло.

Оба эти космонавта - банкиры. Гречко был вице-президентом ОТП Банка, а Леонов вице-президент Альфа-Банка. А точнее, они оба прикормленные в банках пропагандисты американского лунного блефа.

Банковский бизнес напрямую связан с американскими финансовыми институтами. И оба этих советских космонавта большие друзья американцев.

А Леонов так и вовсе породнился с американским астронавтом Томом Стаффордом через брак своих детей.

Потому и лгали и лгут они в их интересах.

И про то, как врёт космонавт Леонов, вам тоже интересно будет:

Космонавт Гречко считает, что Бог неоднократно спасал его от смерти

Дважды Герой Советского Союза, летчик-космонавт Георгий Гречко признался, что пришел к вере в Бога после того, как начал анализировать свою жизнь.

"Почему я верю? Потому что во время войны, даже не на фронте, а в тылу или в оккупации как случилось со мной, другой надежды у человека нет, кроме как на Бога. И я могу Вам сказать, что тогда практически все были верующими. Потому что жить хочется. И я, мальчик, верил", - цитирует ИНТЕРФАКС интервью космонавта "Новым известиям".

Г.Гречко рассказал, что в детстве постился перед Пасхой и на Рождество ходил по дворам славить Христа, но позже прочитал книгу "Библия для верующих и неверующих" Емельяна Ярославцева, "главного советского атеиста".

"Поскольку у меня аналитический ум, тогда мне, мальчишке, показалось, что вроде там логично доказывалось, что Бога нет. И я об этом долго не задумывался, пока на седьмом десятке не стал анализировать свою жизнь", - отметил он.

По словам космонавта, у него "столько было возможностей потерять жизнь или ее смысл, но всякий раз что-то помогало... остаться на вот этой самой "линии жизни".

Так, при своей любви к скорости Г.Гречко три раза падал, катаясь на мотоцикле, при своей любви к плаванию пять раз тонул. Во время войны приятеля Г.Гречко разорвало снарядом. Все ребята, стоявшие в отдалении, были ранены, а он стоял ближе всех, но остался невредим; был под обстрелом на открытом пространстве, "попадал и в более тяжелые передряги".

"Почему я остался жив? Почему не сработала теория вероятности, по которой в половине случаев я должен остаться жив, но в тех же пятидесяти процентах случаев должен изувечиться или исчезнуть? Да потому что, по той же теории вероятности, если этот закон не соблюдается, значит, ось, делящая судьбу ровно посередине, кем-то сдвинута. Поскольку, кроме Бога, никто не мог ее сдвинуть, я верю, что был рожден, чтобы стать космонавтом", - сказал он.

Георгий Михайлович, правда ли, что все космонавты давали подписку «о неразглашении». О чем вам нельзя было говорить?

Лично я под грифом «Секретно» живу с детства. В десять лет оказался на территории оккупированной Украины. А когда после войны захотел вернуться в Ленинград, понадобилась справка из райкома, что с врагами я не сотрудничал. В институте меня не хотели брать на факультет реактивного вооружения. Спрашивали: «Откуда про него знаешь? На вывеске же написано: «Факультет А». Да у нас в трамвае висело объявление о наборе! С трудом приняли, но на втором курсе чуть не отчислили: начались лекции о ракетах, к которым требовался начальный допуск секретности. Всем его дали, кроме меня. А через несколько лет, уже в КБ Королева, я подписывал папки документов наивысшего уровня секретности - ССОП.

- Вы ведь не сразу попали в отряд космонавтов?

В первый отряд набирали летчиков-испытателей. Корабль был автоматический, от космонавта ничего не зависело. Впоследствии в состав включили бортинженеров, как я, и ученых. К полету я готовился почти десять лет, много раз был дублером. Американцы публиковали списки и второго состава, что помогало избежать морального удара, а у нас становились известными лишь те, кто полетел. Многие из дублеров так и не попали в космос: к примеру страховавшие Валентину Терешкову Валентина Пономарева и Ирина Соловьева.

Гагарин видел Бога

В те годы СССР и США работали на опережение. Наши заслуги - первый спутник, первый полет человека, первый выход в открытый космос, первая фотография обратной стороны Луны. А почему мы уступили американцам первенство в высадке на Луну?

Помешали нам идеология и перегибы. В СССР кибернетику обзывали лженаукой. Поэтому наши приборы были громоздкие, тяжелые. На Луну готовили ракету «Н1», понимая, что она не сможет спуститься с двумя пассажирами. Пока решали, не отправить ли аппарат без людей, автор проекта - Сергей Королев умер на хирургическом столе, инженер Валентин Глушко, обиженный, что двигатель в ракете не его, а Николая Кузнецова, быстренько зарубил этот полет. Вот мы и не отправились на Луну.

- А американцы точно там были? Скептики говорят о фильме, снятом в Голливуде...

Были, без сомнения. Американцы привезли лунный грунт, часть которого и сейчас хранится в вакуумной камере. Следы на Луне Армстронга и Олдрина, с которым я лично общался, видны из космоса. Полет транслировали на весь мир. В СССР, правда, в тот момент крутили «Лебединое озеро», а в Китае - патриотический фильм. Но мы, космонавты, на Шаболовке наблюдали высадку. И ребята, принимающие сигнал, сказали, что идет он с Луны.

Полет Гагарина взяли на вооружение атеисты: летал, а Творца не видел. Как, по-вашему: есть в космосе место Богу?

На приеме в Кремле после полета Гагарина Хрущев отвел его в сторону и спросил, видел ли он Бога. Юра был крещеным, знал молитвы, в 1964 году он выступал на Пленуме ЦК с предложением восстановить в Москве храм Христа Спасителя. На вопрос Хрущева он ответил: «Конечно, видел. Бог есть». Никита Сергеевич кивнул: «Я так и думал. Но ты никому об этом не говори». Я считаю, Бога не надо искать фигурально на небе. Он на седьмом небе, в душе человека. Я в него верю. У меня было десять случаев, когда я находился на грани жизни и смерти: пожар на космической станции, на спускаемом аппарате не раскрылся парашют, я тонул четырежды, падал в пропасть. По теории вероятностей, должен уже умереть, но ангел-хранитель меня бережет.

Мат в космосе

Известны исторические фразы космонавтов: гагаринская - «Поехали!», леоновская - «А Земля-то круглая». Но, говорят, «за кадром» выражаются и более красочно.

Всякое бывало. Знаю случай, когда одна ступень ударилась о другую, и нормальный выход на орбиту не состоялся. Экипаж взлетел слишком высоко и падал на Землю с перегрузкой 23 единицы. У одного даже сердце остановилось на несколько секунд. Вот там они ругались. 26 минут крепких русских выражений. Как после сказали психологи: реакция, адекватная ситуации. Стандартными перегрузками у первых космонавтов считались восемь единиц: никто не ныл. А сейчас американец на «четверке» сознание потерял.

- Что самое трудное в длительном полете?

Меняется иммунная система, теряются мышцы. За три месяца полета окружность ног у меня уменьшилась на три сантиметра. На орбитальной станции - отвратительный запах. Работают сотни приборов, у каждого изоляция, смазка, пластмасса, все это нагревается, трется. Потом привыкаешь. Волосы там концентрируют запах: пролетишь мимо напарника, заденешь - ужас!

- Вы верите во внеземные цивилизации?

Верю. Иначе не интересно жить. Сейчас все называют дату конца света - 23 декабря 2012 года, когда заканчивается календарь майя. Но у этого народа не было понятия нуля - сразу единица. Поэтому я даю фору: 23 декабря 2013 года прилетят инопланетяне, давшие примитивному племени сверхточный календарь. Они или продолжат его, или устроят нам потоп, как это уже было с предыдущими пятью цивилизациями. Прямых доказательств визитов на Землю инопланетян нет, но много косвенных. Я только что вернулся из Ливана, где читал лекции. Там в городе Баальбек есть храм Юпитера. Он стоит на подиуме, в котором камни по тысяче тонн! Даже современные краны не потянут такой вес. Секрет передвижения камней находится под лапой сфинкса, которую не разрешают трогать.

- Оставите ли вы потомкам книгу?

Я написал мемуары «От лучины до космоса». Сейчас собираю от космонавтов замечания, редактирую. Если даст Бог, выпущу ее в свет.

Космонавт Георгий Гречко: «Бога надо искать не в космосе, а в душе»

Георгий Михайлович Гречко - знаковая фигура в отечественной космонавтике. Он трижды летал в космос и каждый раз добивался уникальных научных результатов. Дважды Герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР, доктор физико-математических наук, он работал с Королевым, тренировался с Гагариным, в свое время побил рекорды длительности полета. Свой третий, последний орбитальный полет он совершил в 1985-м. Тогда ему было 54 года, и потом в течение тринадцати лет Георгий Гречко оставался самым старшим побывавшим на орбите космонавтом. Одним из первых среди космонавтов он поставил свою подпись на знаменитом рериховском Знамени Мира, а под петицией в защиту МЦР расписался, не задавая никаких вопросов. Немногие знают, что этот веселый, неунывающий человек, известный друзьям и коллегам как шутник и балагур, один из самых романтичных космонавтов: в звездных далях он ищет возможность не только осуществить очередной научный эксперимент, но и узнать что-то новое, необычное, а возможно, даже встретиться с братьями по разуму. Это его главная сегодняшняя мечта.

-Георгий Михайлович, вы упорно называете себя ленинградцем, хотя города такого уже давно нет. Почему?

Да, я из Ленинграда. Просто была такая интеллектуальная столица, и называлась она Ленинград. Потом уже появился «бандитский Петербург». Поэтому уж лучше я останусь ленинградцем, каким и родился. В 1978 году мне понадобилась выписка из ЗАГСа о моем рождении, и мне довольно быстро нашли запись, согласно которой я появился на свет 25 мая 1931 года. Родители - студенты, а поэтому за регистрацию младенца с них денег не взяли. В Ленинграде мы жили в огромной коммунальной квартире. Родителям дали очень просторную комнату - аж пятьдесят метров! И высоченные потолки - метра три с половиной, лепнина. Они пришли со мной на руках, увидели эту роскошь и сказали: «Дайте нам меньше!» Им искренне казалось, что нельзя жить в такой большой комнате. Им ответили, что меньше нет. Тогда они потребовали разгородить комнату. Им отказали. Пришлось разгораживать за свой счет. Для современного человека это кажется безумием. Кто сейчас будет просить, чтобы ему дали жилье поменьше? Дерутся за каждый метр. А тогда квартирный вопрос, видимо, не испортил еще ленинградцев.

Получилось две комнаты - одна 28, другая 22 метра. В первой поселились мы, а во вторую вселили другую семью. Прошло семь лет, и я заболел малярией. Лечили меня лекарством, которое называлось акрихин. Завод, который его выпускал, до сих пор существует под Москвой, он так и называется - «Акрихин». Это были мерзкие, безумно горькие таблетки. Достаточно лизнуть - и тебя уже рвало. Родители заворачивали таблетку в размоченный хлеб, сверху мазали маслом, чтобы эта конструкция скорее проскочила. Лучшего средства от малярии в нашей стране не было, однако оно мне не помогало. В некоторые дни я чувствовал себя практически здоровым, а потом вдруг - бац! - температура сорок, тяжелейшее, опасное для жизни состояние. И так месяцами. И вдруг выясняется, что наш сосед, который получил выгороженную нами вторую комнату, - моряк дальнего плавания. Из плавания он привез нам самое лучшее в мире средство от малярии, которого у нас в стране тогда не было, - хинин. Это капсула, которая растворялась в желудке. Всего два-три раза я принял хинин, и страшной болезни как не бывало. А что, если бы мы тогда не разгородили комнату и в ней не поселился бы моряк? Иногда твоя жизнь зависит от того, кто твой сосед. Но почему именно он оказался нашим соседом?

- Вы ведь не из семьи ученых или ракетчиков. Как вышло, что попали в ракетно-космическую отрасль?

Я обожал книги. Собирал сначала фантастику и приключения, потом научно-популярные книги - Циолковского, Перельмана, академика Крылова... Однажды отец нашел у меня на столе книгу «Луна», и на первой странице там стояла надпись: «НИИМС». Он удивился: «Как тебе удалось взять книгу в нашей библиотеке?» Он работал в НИИ метрологии и стандартизации. «Папа, - воскликнул я, - да это же НИИ межпланетных сообщений!» Эту аббревиатуру я придумал сам. Особенно меня интересовали книги по астрофизике, про планеты и полеты. Мне даже удалось раздобыть два тома из знаменитой энциклопедии «Межпланетные сообщения» под редакцией профессора Николая Рынина. Эти тома выходили мизерным тиражом и были библиографической редкостью. Я знал, что Рынин жил в Ленинграде. На последней странице книги было написано: «Отзывы направлять по адресу: Ленинград, улица Жуковского, дом... квартира...» Я пошел.


Георгий Гречко в молодости

Мне очень нужно было спросить его, в какой институт надо поступать, чтобы выучиться на ракетостроителя. Это было в 1947 году. Дошел до дома, поднялся, у двери стушевался, спустился вниз, снова поднялся. Наконец позвонил в дверь. Тихий женский голос ответил, что Николай Алексеевич умер в блокаду. Я ушел растерянным и потрясенным. Сам я выжил благодаря эвакуации в Чернигов, хотя и попал там в оккупацию. Очень увлекался фантастикой, она и позвала меня в космос.

- Довелось ли вам общаться с «живыми» фантастами?

Да, мне посчастливилось общаться с братьями Стругацкими и Станиславом Лемом. С ним мы встретились на конференции в Варшаве. Я считаю его одним из лучших фантастов мира. Мы говорили о «Солярисе» - фильме, который снял Тарковский. Лему фильм категорически не нравился. Я возразил: «Если снять роман с буквальной точностью, получится подстрочник. А зачем он нужен, если можно прочесть вашу замечательную книжку?» Я признался Лему, что очень люблю его рассказ «Нашествие с Альдебарана» - о том, как польские крестьяне победили представителей высшей агрессивной цивилизации. А пилот Пиркс вообще мой любимый персонаж... Вопросы, кто мы и откуда, меня волнуют не меньше, чем полеты в космос. Хочется понять логику нашего существования. Действительно ли мы произошли от обезьян, эволюция которых заняла миллионы лет? Вмешался ли кто-то в этот процесс и его ускорил? Или обезьяны - это предыдущая цивилизация и раньше они тоже были людьми, но деградировали оттого, что стали потребителями?

- А что обсуждали со Стругацкими?

Мы много говорили о системе образования. Стругацкие пишут, что в будущем самой престижной будет профессия воспитателя. Вот бы эта мечта осуществилась! Когда мы обогнали в космической гонке американцев, всегда считавших себя лидерами, когда мы запустили первый спутник и первого космонавта, американцы изменили свою систему образования под нашу. Они поняли, что все их богатства не дали им технического превосходства. Наша система образования была очень правильной. Сейчас множество лучших специалистов во всех отраслях за рубежом, особенно в математике, кибернетике, информационных технологиях, - русские. И наши хакеры, что уж скрывать, самые лучшие. Советские мозги, получившие советское образование, всюду ценятся не зря. Нынешнее изменение нашей системы под американскую - это не шаг в российское будущее, а возврат в американское прошлое.

Получается, мы выполняем задачу, поставленную бывшим премьер-министром Великобритании Маргарет Тэтчер, видевшей Россию поставщиком нефти и газа. Ныне внедряемая система образования хороша лишь для того, чтобы обслуживать трубы. Я считаю, что образование и наука не должны зависеть от коммерции. В конечном счете это коммерчески невыгодно. Стругацкие, Лем всегда воспитывали своим творчеством. А мой первый воспитатель в литературе - блестящий фантаст Казанцев. Мне очень нравится его идея о летающих тарелках и снежном человеке. Он предлагает гипотезу, что есть настоящее, будущее и прошлое и что все это существует параллельно. И тогда случайно на параллельных курсах из будущего вываливаются тарелки, а из прошлого снежный человек, возможно родственник неандертальца. Парадоксальная идея! В ней острота ума, неординарность мышления. Эти качества всегда восхищали меня в людях. Они присущи и Святославу Рериху...

- Как вы с ним познакомились?

К моменту нашего знакомства я уже неплохо знал его художественное творчество и восхищался им. Мне импонировали многие идеи Рерихов, и когда возникла мысль отправить на орбиту Знамя Мира, я был двумя руками за. На Знамени Мира среди подписей шестнадцати космонавтов стоит и моя. Примерно в это же время, в конце восьмидесятых, я познакомился с Джангаром Пюрвеевым, человеком необыкновенно разносторонним - специалистом по проектированию и строительству в экстремальных природно-климатических условиях, художником, поэтом, философом... Он задумал по примеру Рериха собрать подписи известных людей на символическом знамени и с ним объехать всю планету. Замысел состоял в том, чтобы, проходя по различным странам Евразийского и Американского континентов, знамя оказывалось у руководителей государств, глав конфессий, выдающихся деятелей планеты и каждый из них ставил бы свою подпись.

Тем самым они соглашались с этой акцией, несущей в том числе и космические идеи. Побывали мы, конечно, и в Индии, где на знамени расписался индийский космонавт, а потом направились в имение Святослава Рериха. Было это незадолго до его смерти. Святослав Николаевич уже неважно себя чувствовал, говорил очень тихо. При нем все время находилась девушка, которая держалась весьма уверенно, раскованно, - это была секретарь Мэри Пунача, которая, как сама утверждала, хорошо его слышала, понимала и транслировала все, что он говорит, окружающим. У меня осталось тягостное впечатление, что многое из того, что она выдавала за слова мыслителя, было просто-напросто ее выдумкой. Я знаю, она сыграла в судьбе Святослава Николаевича нехорошую роль. Как он, насквозь видевший людей, мог так ошибиться? Вероятно, сказались возраст и плохое самочувствие...


С. Рерих (слева), В. Казначеев, Г. Гречко, Д. Пюрвеев (справа) после подписания «Благопожелания людям Земли»

Святослав Николаевич расписался на нашем знамени, сказал добрые слова, и мы распрощались. Уезжали из Бангалора с грустью. Для меня его образ остался живым и светлым. Многие космонавты, знакомые с творчеством Николая Рериха, не раз отмечали, что его картины напоминают вид Земли из космоса. Это чистая правда. Как это объяснить, я не знаю. То ли он был, как говорят, видящий, то ли, находясь высоко в горах, поневоле оказываешься ближе к космосу и получаешь иное зрение... Так или иначе, его художественное творчество для меня не просто полно своеобразия - оно удивительно, загадочно, необъяснимо. Кроме того, Рерих был великим путешественником, он побывал во многих малодоступных районах Земли и, как мне кажется, познал тайны бытия, неведомые простым смертным.

Он невероятно интересен для меня и как художник, и как мыслитель, и вообще как личность совершенно уникальная. Мы его любим именно за его творчество и, конечно, за идеи мира, которые сейчас необычайно актуальны. Всем разумным людям ясно, что война не решает никаких серьезных вопросов, тем не менее войны продолжаются. Рерих учил, что все проблемы надо решать лишь путем мирных переговоров. Так, может быть, надо, наконец, послушать Рериха и начинать мирные переговоры, минуя этап войны?

Правда ли, что Сергей Павлович Королев направлял вас на Подкаменную Тунгуску искать обломки инопланетного корабля?

Тунгусская тайна манит меня много лет. Еще в юности, в 1946 году, я прочитал рассказ Александра Казанцева «Взрыв» - о том, что Тунгусским телом на самом деле был межпланетный марсианский космолет, потерпевший катастрофу. Эта увлекательная историческая загадка засела во мне на долгие годы. Ария Штернфельд, известный исследователь межпланетных полетов, рассчитал, что на Землю космолет летел не прямо с Марса, а сначала посетил Венеру. Оптимальная дата такого прилета совпадает с падением так называемого Тунгусского метеорита. Интересно, что мы тоже так летели к комете Галлея: сначала к Венере, воспользовались ее гравитационным полем, а потом с его помощью добрались до кометы. Это называется пертурбационный маневр. Сейчас гипотез, пытающихся пролить свет на Тунгусскую тайну, существует множество. А тогда, прочитав Казанцева, я решил во что бы то ни стало побывать на месте аварии инопланетного корабля, найти его обломки, а возможно, и другие вещественные доказательства существования братьев по разуму.

Тогда у меня не было денег, но я твердо решил, что буду там обязательно. Дал себе слово. И его сдержал. Уже работая у Королева, я заразил товарищей своим интересом к Тунгусской тайне. Оставалось заинтересовать Королева. Для этого мы использовали военную хитрость: привлекли отчет Золотова, из которого следовало, что это был мощный, порядка пяти мегатонн, взрыв марсианского космического корабля, который произошел на высоте пять километров. Хитрость состояла в том, что мы понимали несостоятельность этого отчета. Золотов прибыл туда на пару дней - и накатал отчет на пятьсот страниц. Однако в главном мы были честны: загадка существует и это загадка мирового значения. В этом я и сегодня не сомневаюсь.

Конечно, весь отчет Королев читать не стал. Но в предисловии и заключении говорилось о том, что это космический корабль, и он проявил интерес к остаткам, которые можно найти. Дал нам денег из своего фонда материальной помощи - пятьсот рублей на авиабилеты, вертолет, двух солдат с рацией и сухой паек. Сказал: «Поезжайте и разберитесь на месте!» Мы вложили в экспедицию свои деньги и за несколько месяцев провели очень серьезную работу. Например, определили точку, над которой произошел взрыв. Мы присоединились к научной экспедиции Г.Ф. Плеханова, состоявшей из сибирских ученых и студентов. Нашу «королёвскую» группу возглавил В.А. Кошелев. Нас встретили с восторгом. Особенно всех впечатлил вертолет, который кружил над сопками в поисках источников радиации. В бассейне Подкаменной Тунгуски мы искали все, что напоминало части звездолета. Ничего не нашли.

Отдельная история - мой звонок Королеву из Красноярска. Звонить решил из местного КГБ. Толстенные двери, за которыми находится пункт правительственной связи. Начальник спросил, кому я собираюсь звонить. Я назвал фамилию. Он сверился с какой-то книжечкой, посмотрел на
меня, набрал номер и молча вышел. Я стал рассказывать СП, что мы взяли несколько тысяч проб, нашли радиоактивную зону, изучили падение деревьев... Он слушал, потом спрашивает: «А обломок корабля нашли?» Говорю, что нет. «Продолжайте искать, я вам продлеваю отпуск». Но я должен был возвращаться в КБ: дал честное слово своему начальнику, что вернусь в срок. А Кошелев остался еще на месяц, погружался на дно озера Чеко, искал останки корабля там. И хотя мы так ничего и не нашли, я уверен: над Тунгуской взорвалось нечто необычайное. Мне нравится такая версия: братья по разуму, зная, что мы не можем защитить себя от крупных метеоритов, установили в окрестностях нашей планеты «антиракеты». Тунгусский метеорит летел прямо на Петербург, но они его сбили и перенаправили в безлюдную тайгу. С тех далеких пор во мне живет мечта вернуться и продолжить поиски. Ведь тайна Тунгусского метеорита не разгадана.


Юрий Романенко и Георгий Гречко

- Вы трижды летали в космос. Удалось ли увидеть что-то необычное?

Когда отправляешься в космос, всегда надеешься на встречу с неведомым. И это ощущение усиливается, когда с Земли тебе говорят: «Этого не может быть!» Такое у нас было, когда удалось увидеть второй эмиссионный слой в ночной атмосфере. О его существовании на высоте около 350 километров ученые догадывались, но не предполагали, что его можно наблюдать невооруженным глазом. А мы увидели! Романенко запросил особо чувствительную пленку, и Джанибеков с Макаровым нам ее доставили. Мы отсняли этот слой и доставили на Землю с новой оказией - Губаревым и Ремеком. Наше открытие помогло разработать другие методы изучения верхнего эмиссионного слоя.

Вообще у нас было много экспериментов, и биологических, и технических, и в открытом космосе довелось поработать. Интересный научный результат мы получили, занимаясь фотографией. Мы разработали систему гравитационной стабилизации станции без расхода топлива - заставили станцию стоять вертикально и не кувыркаться в гравитационном поле Земли. Сначала в КБ нашим экспериментом не заинтересовались, а потом он нашел свое теоретическое обоснование, мы подготовили на эту тему доклад. Правда, на научной конференции в Лондоне его сделал человек, который поначалу идею категорически не принял.

А однажды я взглянул в иллюминатор и обомлел: нас преследовала целая эскадрилья НЛО! Причем идут четким зловещим строем, как будто собираются атаковать! Я испугался не на шутку, позвал Романенко, но он меня успокоил: это просто пылинки, которые отделились от обшивки станции во время коррекции орбиты. В космосе невозможно определить расстояние, и нам кажется, что объекты находятся далеко, хотя на самом деле они у самого иллюминатора. Когда к нам прилетели Макаров и Джанибеков, я сразу начал их готовить: «Ребята, если увидите, что за нами летят НЛО, не пугайтесь: они просто летят, не атакуют».

Конечно, они мне не поверили: мол, знаем, что ты известный любитель розыгрышей! Но я не унимался, каждый день их предупреждал. И однажды зову: «Вот, смотрите!» Они припали к иллюминатору - и сразу смеяться перестали. Восемь тарелок летят, сверкая огнями! Джанибеков говорит: «Пойду возьму бинокль, рассмотрю хотя бы одну из них!» Я отвечаю: «Иди, иди, только они улетают со сверхсветовой скоростью!» И точно: он возвращается, а тарелок уже и след простыл! На самом деле перед выходом станции на солнечный свет я стучал по корпусу так, чтобы от него отделились пылинки. Фокус состоял в том, чтобы они были достаточно крупными. Севастьянов рассказывал, что видел семь НЛО, и мне надо было побить его рекорд.

Обычно я раскрываю тайну своих розыгрышей быстро - через час, ну два. А тут молчал до самого расставания с ребятами. Сказал: «Севастьянов вам все объяснит!» Но, когда они вернулись на Землю, Севастьянов был в какой-то дальней поездке, и они не выдержали, начали по большому секрету рассказывать друзьям о тарелках в космосе. Дело дошло до генерального конструктора Глушко, потом пошло еще выше - в КГБ и ЦК, следом все газеты начали писать об этой якобы сенсации... Когда я вернулся на Землю и рассказал, как все было на самом деле, никто мне не поверил. Оказывается, летающие тарелки всем интереснее, чем мои пылинки. Тем не менее в существование братьев по разуму я верю и думаю, наступит день, когда мы встретимся!

А что касается необычного в космосе, то его очень много. Например, когда я увидел Камчатку в иллюминатор, мир в моей голове просто перевернулся. Нет ничего более фантастического, чем это зрелище. Оно у меня в глазах до сих пор. Горы, покрытые снегом, море создают ощущение, будто на бескрайнем синем бархате блистают бриллианты. Вообще в космосе все воспринимаешь по-другому. Скажем, был у нас эксперимент по выращиванию гороха. Никогда на Земле я не чувствовал трепета перед миром растений. Когда отец звал на дачу, всегда старался найти повод не ехать. Скукота, заняться нечем. Меня привлекала техника, а не тычинки и пестики. Но в космосе к нашей крошечной оранжерее меня тянуло как магнитом, я мог часами чинить систему подачи воды, чтобы крошечные хилые стебелечки не загнулись от переизбытка или недостатка влаги. И когда ростки выжили, ощутил небывалый восторг. Такого вос- торга перед самим фактом жизни я не испытывал больше нигде и никогда.

- Как вы думаете, представители иных цивилизаций бывали на Земле?

Раньше я не верил в НЛО, полностью отвергал их существование. Объяснял все исключительно земными причинами: запуск ракет, самолеты, кусок ракетоносителя... Но однажды в Лондонской национальной галерее увидел картину: ярко-желтая тарелка в небе и от нее исходит луч к Деве Марии. Что за ерунда? Смотрю - а там подпись: Карло Кривелли, 1484 год. Ничего себе! Такого «Благовещенья» я не видел еще никогда. Здесь весть о том, что Мария станет матерью Христа, приходит не просто с неба - из летающей тарелки с помощью луча, похожего на лазерный! Причем тарелка не просто круглая - с окошками, с несколькими уровнями... Почему автор изобразил все так, а не иначе? Ответ кажется однозначным: он сам видел нечто подобное или ему рассказали. Карло Кривелли вообще отличается внимательностью к деталям, тщательностью в их написании. И одна из таких деталей - летающая тарелка. С годами я пришел к выводу: инопланетяне бывали на Земле, но очень давно. Надеюсь, они еще вернутся.


Карло Кривелли. Благовещение со Святым Эмидием. Лондон, Национальная галерея. 1486

- Отсюда и ваше увлечение историей древних цивилизаций?

Меня в свое время поразило, почему «вентиляционные каналы» пирамид устроены таким образом, что они всегда смотрят на звезды. У нас в полетах были свои опорные звезды. Но зачем они древним? И я заинтересовался сначала пирамидами, потом Стоунхенджем, Аркаимом, другими загадочными сооружениями. Кто и зачем все это строил? Сделано ли все это под руководством инопланетян и с какой целью, этого я не знаю, но верю, что существует какая-то таинственная, глубокая связь между событиями далекого прошлого и еще неизвестного нам будущего...

- Значит, в инопланетян вы верите. А в Бога?

Бога в космосе видели только в анекдотах. Скажем, такой. Хрущев в Кремле отозвал Гагарина в сторонку: «Юра, ты Бога видел?» - «Да, видел. Есть Бог». - «Так я и знал. Только никому больше не говори». Потом Гагарин оказался на приеме у Папы Римского, и тот тоже спрашивает: «Юрий Алексеевич, вы видели Бога?» - «Нет, не видел. Нет никакого Бога». - «Так я и знал. Но только никому об этом не рассказывайте!» Но в Бога я верю. В своей жизни я не раз бывал не просто в опасных - в смертельно опасных ситуациях. Пять раз тонул, у меня в руке взрывался охотничий патрон, а в нескольких сантиметрах от меня - боевой снаряд, терял след в глухой тайге, попадал в аварийные ситуации в космосе, даже пожар на станции был... И всякий раз оставался жив и невредим. Не могу сказать, что спасала только смекалка. Иногда это было то, что принято называть чудом. Хотя должна была сработать теория вероятности, и в половине этих несчастных случаев я должен был погибнуть или остаться калекой.

Почему этого не произошло? Ответ у меня такой: если этот закон не соблюдается, значит, ось, делящая судьбу ровно посередине, кем-то сдвинута. Поскольку, кроме Бога, сдвинуть ее некому, я верю, что был рожден, чтобы стать космонавтом. Я космонавт, ученый, доктор наук. Но это нисколько не противоречит моей вере в Бога, как и то, что мои любимые родители были убежденными атеистами. Наука должна познавать мир, а религия - воспитывать сердце человека так, чтобы он не делал никаких гнусностей. Я считаю, что любая традиционная религия лучше, чем безверие, которое опустошает сердце человека. Бездушный, неверующий ученый может изобрести не только средство для повышения урожайности, но и химическое оружие, способное отравить все живое. А мораль, которую несет религия, призвана это предотвратить. Не важно, что никто из нас в космосе не видел Бога. Бог не в космосе, а в каждом из нас, где бы мы ни были. Вот в это в свои восемьдесят с лишним я верю...

Беседу вела Наталия Лескова

Корреспондент "Новостей Петербурга" Павел Яблонский побеседовал с прославленным космонавтом Георгием Михайловичем Гречко, когда тот посещал… Коневский Рождество‑Богородичный мужской монастырь.

— Георгий Михайлович, как и почему вы оказались гостем Коневского монастыря?

— Во‑первых, мы с женой — верующие люди, во‑вторых, мы вообще любим посещать старинные, древние храмы, монастыри. И где бы ни бывали — хоть в Сибирских краях, хоть в Самарканде, Бухаре — всегда посещали и православные соборы, и мечети, прежде всего те, которым много веков. Ведь они особенные, намоленные.

Мы вообще-то побывали во многих самых больших и значительных храмах мира, но вот когда недавно были в знаменитом Сантьяго-де-Компостело в Испании, я поймал себя на мысли, что своих-то духовно значимых мест, что порой под боком, мы ведь не посещаем. И вот на днях мы побывали в Белоруссии, где посетили старинные церкви. А там ведь такая удивительная история — то здесь Польша была, то Литва, то Россия, то теперь Белоруссия. Нам показали иконы, среди которых есть и чудотворные. Мы любим такие путешествия, и вот теперь приехали на Коневец.

— Как вы стали верующим человеком, что побудило к вере?

— Я находил веру дважды. В первый раз во время войны. Папа был на фронте, а мама находилась в блокадном Ленинграде, пребывая на казарменном положении. А я жил в деревне, когда вдруг туда пришли немцы. Они стреляли в кур, в корову, чуть не застрелили меня. Тогда, как и вообще во время войны, никого невозможно было попросить о помощи, кроме Бога. Потом, правда, я меньше обращал внимания на религию. Но по прошествии половины жизни стал задумываться. Я понял, во‑первых, что у человека есть судьба. Во‑вторых, скажу вот что…

Я много гонял на мотоцикле, прыгал с парашютом, плавал под водой, летал на планере, на самолете, рисковал, не говоря уж про военное время, когда не раз оказывался под обстрелом или бомбежкой. Однако всегда выходил невредимым, тогда как всех других, что оказывались даже дальше меня от места падения бомбы, ранило. Я понял, что коль уж давно мог бы быть калекой или мертвецом, но этого всякий раз не случалось, значит, есть судьба и ангел-хранитель, который помогает мне на этой линии судьбы оставаться.

И, знаете, этот ангел со мной порой весьма жёстко обращался. Если я отступал от некоей свыше предначертанной жизненной линии, он меня очень сильно наказывал, порой даже доводя до отчаяния. И всякий раз возвращал на неё.

Тогда я понял, немножко исходя из теории вероятности, что без ангела-хранителя я в половине случаев оставался бы невредимым, а в половине — вредимым. А коль все время, при всех случаях невредим, значит…

— А из ваших коллег-космонавтов много верующих?

— Американцы — верующие. Хотя, думаю, не все. Один даже был проповедником в храме и до полета, и после. А про наших сказать затрудняюсь. Есть вещи, куда нельзя залезать. Например, в душу человека. Если человек придет к батюшке и раскроет свою душу — это одно, а если я приду к своему даже другу и начну в душу лезть… Есть запретная тема, например, не узнавать о здоровье. Да и мама меня так воспитала, что ничего лишнего спрашивать не надо, когда человек захочет — сам скажет.

— Сейчас много говорят об инопланетных присутствиях на Земле и о том, что это могут скрывать…

— Я считаю, знаете ли, что пока представителей инопланетных цивилизаций на Земле нет. Может быть, они и есть, но пока ни одного такого контакта с ними, о котором можно было бы с достоверностью утверждать, не было. Я ученый, доктор физико-математических наук, поэтому верить всяким слухам или бредням, например, какой-то женщины, будто она забеременела от какого-то иноземного существа, я не могу. А каких-то прямых стопроцентных доказательств, что они есть или были, пусть тысячи лет назад, или существуют где-то в параллельном пространстве, пока не знаю. Я их ищу, пока не нашел.

Понимаете, я ученый. В течение шестидесяти лет на моей памяти какие-то огоньки всё где-то летают и летают, но мы ничего о них не узнали. Пилотируемые ли это объекты, или не пилотируемые, из Вселенной ли они, из-под земли ли, или из-под воды? А о составе чего-то найденного на земле, возможно прилетевшего из космоса, лишь слышим: ртуть… сталь… неизвестный металл… Что же дальше? Мы ведь ничего о них того, что бы нас в чем-либо убеждало, не узнали! Это ведь не наука, когда, занимаясь чем-то десятки лет, ничего не узнают.

— Американские астронавты ведь не раз рассказывали о встречах на Луне с чем-то, что можно отнести к признакам инопланетной цивилизации.

— Я с Эдвином Олдрином, что побывал на Луне, разговаривал несколько раз. Он утверждает, что все эти разговоры, слухи — полный бред. И я ему верю больше. Потому что, например, когда услышал по ТВ о нашей экспедиции к Тунгусскому метеориту, то там сказали: мол, они туда приехали, нашли летающую тарелку, затем привезли ее в Капустин Яр, на свой первый ракетный полигон, и там спрятали на глубине в четыре этажа. И теперь, дескать, нам в России ничего думать, изобретать не надо, мы теперь всё «сдираем» с этой тарелки и делаем. Вот такая потрясающая «достоверная» история на ТВ.

Поэтому пока я не увижу эту тарелку, не прикоснусь, не постучусь, и пока мне не откроют дверь и я не поздороваюсь с теми, кто там, я в них не поверю.

— Что вы можете сказать как ученый о человеке, о человечестве?

— Я открыл для себя, что наука, техника, технологии всё более прогрессируют, развиваются, а человек всё более деградирует. И как ни стремится наука человека сохранить, оснастить, приподнять, воодушевить, всё стремится, по-моему, к обратному. Если по Дарвину — то не от обезьяны идет человек, а, наоборот, к обезьяне.

— Что же толкает человека к обезьяне?

— Как ни пытаются религиозные деятели спасти человеческую душу, но те грехи, за которые выгнали Адама из рая — высокомерие, стремление нарушать все законы и нормы, пользоваться тем, что запрещено, вседозволенность, — всё более привлекательны для людей. То есть, получается, едва только Бог отвернется от нас, Дьявол тут же возобладает над нами. Клевать на всякие сладкие дьявольские штучки, на соблазны и искушения, как Адам, людям становится всё легче. И сегодня соблазнов предлагается во много-много раз больше, чем еще совсем недавно. Это — и более сладко, и более просто, чем вести себя порядочно, нравственно, соответствовать десяти заповедям, что позволяют человеку быть человеком и личностно, духовно совершенствоваться.

«Новости Петербурга»

Loading...Loading...