Изречения чжуан-цзы. Онлайн чтение книги Изречения Чжуан-цзы

Часто цитируются в социальных сетях, в качестве эпиграфа они звучат на различных тренингах, используются в СМИ и книгах. Но аналогично крылатому выражению "за каждым великим мужчиной стоит великая женщина", у каждого такого высказывания есть свой автор, хотя история далеко не всегда сохраняет его имя. После выхода культового мультфильма "Кунг-фу панда", очень популярным стало изречение "случайности не случайны". Кто сказал эту фразу и кому приписывают ее авторство, об этом читайте ниже.

Версия первая: мультфильм "Кунг-фу панда"

Если задать вопрос, кто сказал "случайности не случайны", то подавляющее большинство опрашиваемых ответит: один из персонажей мультфильма "Кунг-фу панда", вышедшего на экраны в 2008 году. Однако на самом деле в мультфильме используется лишь известное изречение. А кто является автором цитаты "случайности не случайны"?

Поклонники анимационной истории о панде-воине не только считают, что эта фраза прозвучала в мультфильме, но и путают того, кто сказал "случайности не случайны". Многие почему-то считают, что эти слова произнес мастер Шифу, наставник главного героя, хотя это не совсем так. Согласно сюжету мультфильма, в ответ на слова Шифу о появлении панды именно был тем, кто сказал "случайности не случайны". На самом деле, появилось гораздо раньше, чем вышел мультфильм "Кунг-фу панда".

Версия вторая: великие европейские мыслители

В разное время о случайности рассуждали многие великие люди, например австрийский психоаналитик Зигмунд Фрейд, физик Альберт Эйнштейн, Блез Паскаль или немецкий философ XIX века Фридрих Ницше. На самом деле у каждого была своя версия крылатого выражения о случайностях со схожим смыслом, но ни один из них не был тем, кто сказал "случайности не случайны".

Также существует версия, что это мысль принадлежит китайскому философу Конфуцию. Она уже ближе к истине - пословица действительно родилась в Китае. Однако Конфуций к ней отношения не имеет, он жил на пару веков раньше, чем автор знаменитого изречения.

"Случайности не случайны" - кто сказал эту фразу на самом деле?

История тем и замечательна, что воссоздать события с абсолютной достоверностью мы не можем. Не можем мы и утверждать точно, кто сказал "случайности не случайны". Поиск автора этого афоризма усложняет тот факт, что в разное время эти слова в той или иной форме произносились многими великими умами. Однако исторические данные указывают на то, что автор цитаты "случайности не случайны" - Чжуан-Цзы, великий китайский мыслитель, живший в IV веке до нашей эры. И хотя информации об этом философе сохранилось очень мало, это достаточно субъективные источники (мемуары и жизнеописания), а достоверных материалов с данными о нем практически нет, некоторые из изречений Чжуан-Цзы все же дошли до нашего времени. Это касается и вопроса о том, кто сказал "случайности не случайны". Эта фраза носит глубокий смысл, о котором поговорим далее.

Чем еще знаменит автор цитаты "случайности не случайны"?

Кроме этого афоризма, Чжуан-Цзы является автором и многих других К таким относятся истории о мастере, которому приснилось, что он стал бабочкой, а также диалог между Чжуан-Цзы и посланниками правителя, принесшими приказ о привлечении философа к государственной службе. Афоризм о том, что если украсть крючок с пояса, будешь казнен, а если царство - коронован. Он впервые был высказан этим китайским мыслителем.

Аналоги знаменитого афоризма

Представления о случайности появились, когда люди делали первые попытки понять природу происходящих событий и их влияние на судьбу человека. Неудивительно, что практически у каждого из великих умов (не только философов, но и деятелей науки и искусства) всех времен и народов обязательно найдется высказывание об этом понятии.

Существует множество афоризмов на тему случайностей. Некоторые авторы известны, а кто-то остался в тени. Вспомним крылатые выражения о случайностях, близкие по смыслу фразе "случайности не случайны".

Древнегреческий философ Демокрит писал: "Случайными кажутся события, причины которых мы не знаем". Эти слова отражают базовые философские понятия: случайность и необходимость, где случайность считается непознанной необходимостью.

Аналогичную мысль высказывал и один из величайших французских философов XVIII века Вольтер, говоря, что случаем принято называть любое действие, у которого мы не видим первопричины или не понимаем ее.

Похожее мнение было и у Франца Кафки, который называл случайность лишь отражением границ познания.

Французскому математику Блезу Паскалю принадлежат слова о том, что случайные открытия делают только подготовленные умы.

Известный австрийский психоаналитик Зигмунд Фрейд писал, что нет ничего случайного, у всего есть первопричина.

Лев Толстой был уверен, что случайностей не существует, скорее, человек создает свою судьбу, чем встречает ее.

Афоризм об этом философском понятии, принадлежащий оставшемуся неизвестным математику, прозвучал в советском фильме "Самая обаятельная и привлекательная": "Случайность - частный случай закономерности".

Каждый из приведенных выше афоризмов имеет схожее смысловое значение со словами китайского мыслителя Чжуан Цзы, поэтому нет ничего удивительного в том, что его высказывание приписываются и другим философам, литераторам и деятелям науки.

• Чжуан-цзы — Древнекитайский философ, один из основателей и виднейший представитель даосизма. Родился в знатной, но утратившей высокий социальный статус семье. Основное произведение — трактат «Чжуан-цзы» написан в форме притч, новелл и диалогов и направлен против конфуцианства и моизма. Наряду с «Дао дэ цзин» Лао-цзы, эта книга — основной философский памятник даосизма. Чжуан-цзы усилил идеалистическое истолкование некоторых категорий, которые описал Лао-цзы в своем трактате. В его учении о познании много элементов релятивизма, а также мистицизма.Вот некоторые цитаты, принадлежащие Чжуан-цзы:

• Когда ищут выгоды, забывают об искренности.
• Рождение — не начало, смерть — не конец.
• Высшее человеколюбие не принимает во внимание родственных связей.
• Наказание — это плоть власти, обряды — ее крылья, знания — ее опора, добродетель — средство привлечь к себе людей.
• Не следует искать выгоды в вещах и ценностях.
• Природу человека нельзя переделать, судьбу нельзя изменить.
• Того, кто крадет крючок с пояса, казнят, а тот, кто крадет царство, становится правителем.
• Человек, обладающий совершенными моральными качествами, ничего не обретает; большой человек лишен самого себя.
• Наше восприятие окружающего зависит от наших представлений.
• Наши чувственные восприятия чрезвычайно изменчивы.
• Следует осторожно относиться к разного рода догматическим утверждениям или оценкам, основанным на нашем ограниченном опыте, — они ведут к ошибкам и искажениям.
• Опытное восприятие будет объективным только в том случае, когда мы освободимся от навязанных нам условностей и парадигм; тогда мы сможем воспринимать окружающее ясно и правильно и окажемся в состоянии действовать спонтанно и легко.
• Того, кто сумел встать на этот путь, можно назвать идеальной личностью.
• Языковые значения неустойчивы и зависят от контекста.
• Философские споры в целом бесплодны в смысле выявления истины, хотя иногда полезны в творческом отношении.
• Смерть — естественная часть жизни, одно из множества превращений живого.
• Вся тьма вещей различается принципами.
• Целостность телесной формы означает целостность духа.
• Мудрец закрытым держит рот, он знает, что и свеча от языка сгорает.
• Назначение рыбной блесны — поймать рыбу, А когда рыба поймана, блесна забыта. Назначение слов — сообщить идеи. Когда идеи восприняты, слова забываются. Где мне найти человека, позабывшего слова? Он — тот, с кем я хотел бы поговорить.
• Ловушка нужна для ловли зайцев. Поймав зайца, забывают про ловушку. Слова нужны чтобы поймать мысль: когда мысль поймана, про слова забывают; Как бы мне найти человека, забывшего про слова, — и поговорить с ним!
• То, что сделало прекрасной мою жизнь, сделает прекрасной и мою смерть.
• Наказание — это плоть власти, обряды — ее крылья, знание — ее опора, добродетель — средство привлечь к себе людей.
• В поступках наших главное — быть своевременным, в чувствах наших главное — пребывать в согласии. Правда, и то и другое создает свои трудности. Когда ты действуешь своевременно, ты все же не хочешь оказаться втянутым в мирские дела, а когда ты пребываешь в согласии, ты не хочешь, чтобы мир в твоем сердце выскользнул наружу. Если ты окажешься втянутым в мирские дела, тебя захлестнут раздоры и гибельные страсти. Если ты позволишь душевной гармонии выскользнуть наружу, она обернется пошлой славой и лукавством.
• Великий Путь не терпит смятения, ибо, когда умы наши охвачены смятением, истина дробится, а когда истина раздроблена, люди охвачены тревогой, если же ты не можешь одолеть тревогу в своей душе, ты никогда не станешь свободным. Совершенные люди древности учили других лишь тому, в чем сами находили прочную опору.
• Великий Путь не называем. Великое доказательство бессловесно. Великая человечность нечеловечна. Великая честность не блюдет приличий. Великая храбрость не горит отвагой.
• Путь, проявивший себя, перестает быть Путем. Речь, ставшая словом, не выражает правды. Человечность, которая всегда добра, не свершит добро. Показная честность не внушает доверия. Храбрость, не знающая удержу, не приносит победы.
• Если не можешь побороть себя, тогда живи, как живется, и не насилуй дух, — сказал Чжань-цзы. — Не уметь себя побороть и притом насильно себя удерживать означает «быть раненным дважды». А тот, кто «ранен дважды», долго не проживет.
• Четыре же зла таковы: любить ведать важными делами, но легко менять свое отношение к ним из желания почета и славы называется «злоупотреблением»; считать себя лучшим знатоком дела и заставлять других делать по-твоему называется «самодурством»; отказываться исправить собственную ошибку и усугублять ее вопреки добрым советам называется «упрямством»; хвалить других, если они одобряют вас, но порицать их, если они вас не одобряют, как бы добродетельны они ни были, называется «подлостью».

Продолжение следует…

Ловец образов

Даосский трактат «Чжуан-цзы» был создан в третьем веке до нашей эры. И современники, и последующие поколения почитали автора этого текста как совершенномудрого учителя.

Про жизнь Чжуан-цзы [Цзы – ( кит .) Учитель] известно немного. Предположительные даты жизни 369 до н. э. – 286 до н. э., это время в истории Китая зовется эпохой Борющихся царств. Страна была разделена на соперничающие области, и сражения происходили не только на полях военных битв, но и среди мыслителей и мудрецов.

Звали его Чжоу. Чжуан Чжоу был родом из города Мэн княжества Сун. Какое-то время был на государственной должности, потом ушел в отставку и вернулся в деревню. Нрава был веселого, дружил с разбойниками. Стал широко известен как наставник и учитель. Посмеивался над Конфуцием. Чжуан-цзы считают самым выдающимся последователем учения Лао-цзы.

Известна история, когда на предложение правителя пойти служить к нему высшим советником Чжуан Чжоу рассмеялся и ответил, что лучше быть ему в грязи, пребывая в безмятежности, чем находиться в узде у князя. Перед смертью просил он себя не хоронить, а оставить его тело в чистом поле, потому как могилой ему станет весь мир. Имя Чжуан Чжоу можно перевести как Круг Силы.

Трудно рассказать, о чем эта книга. Множество превращений идут своей чередой, но все постоянно возвращается в начало. Великое становится малым, малое великим, уродство приравнивается к красоте, а красота лишь обременяет. Нет абсолютной красоты, нет абсолютного счастья, нет абсолютных ценностей.

Кажущиеся на первый взгляд загадочными притчами тексты являются точным описанием работы сознания. Это текст о превращении ценностей, о превращении ценностей в сознании, о превращении сознания.

Ирония, изначально присущая этому тексту, зашита в каждом знаке. Сознание может существовать полноценно только в пространстве скрытого смеха, потому что смех – это постоянное обнуление существующих ценностей. Сознание подобно дикому коту и способно к удивительным превращениям, но от своего желания стать тем или иным попадает в ловушки и капканы.

Проникновение в текст подобно волшебному путешествию по мерцающим волнам превращений, в котором можно оказаться и в мутных водах, и в землях ясного видения. Посему пожелаем внимательно ловить потоки силы, наполняя парус корабля своего разума чудесным ветром мудрости Чжуан-цзы.

С почтением, Бронислав Виногродский

* * *

В Непроглядной пучине севера есть рыба, что зовется Родоначальницей. Такая здоровая рыба, что и неведомо, сколько в ней тысяч верст. Обернется она птицей, что назовется Парой. И спина этой птицы неведомо сколько тысяч верст. Взъярится и полетит. Крылья, как в небе висящие облака. Море приходит в движение, и птица летит в Непроглядную пучину юга.

Цикада с пичугой болтают, смеясь над огромной птицей: «Когда решаю лететь, поднимаюсь в воздух, чтобы с вяза перебраться на клен. Не всегда долетаю, иногда опускаюсь на землю и делаю передышку. А этой зачем-то нужно подняться на 90 тысяч верст, когда летит на юг».

Малому знанию не постичь большого познания.

Опытом малого срока не постигнешь больших времен.

Этим двум малявкам, откуда про то знать?

Разве могут они разобраться в великом знании?

* * *

Высшее постигаешь, когда понимаешь, что от Неба, а что от человека.

Действие Неба – это даваемая Небом жизнь. Действие человека – это познание в себе законов познания, чтобы растить в себе знание того, что познать нельзя.

Только так проживешь до конца отпущенные тебе Небом годы, а не пропадешь посредине пути. Такова полнота знания, но даже и в полном знании есть ущербность.

Великий разум раскрыт безгранично,

а малый разум – это лишь границы и разделения.

Великая речь – вспышки озарения,

а малая речь – суетливое пустословие.

Истинный человек мудрости выглядит справедливым, но не ищет единомышленников. Чувствует, что ему не хватает чего-то, но ничего не берет.

Всегда независим в общении, а твердости не ощущаешь.

Когда раскрыт, видишь лишь пустоты, и никаких украшений вовне.

Светлый и теплый – будто радость сама. Все движения его – будто вынужден делать.

Собранный – будто свет на тебя наступает.

Отдает – будто останавливает тебя своей силой духа.

Суров – как внешний мир.

Велик – будто нет никаких границ для него.

Однороден – будто хочет закрыться.

Безмятежен – будто не помнит, что говорил.

Наказания видит как плоть. Потому великодушен, если вынужден нести гибель.

Обряд – его крылья. Им он и движется в мире.

Знание – его время. Нет нужды стремиться оказаться в делах.

Сила духа – его послушность. Речами призывает всех, имеющих ноги, вместе двигаться вверх, чтобы достигнуть высот. А истинное намерение в людях проявляется как старание в действиях.

Что нравилось – было ему едино.

Что не нравилось – было ему едино.

Оба этих единых – были для него одним.

Да и не одно – тоже было ему едино.

В своих единствах был послушен Небу.

В своих не-единствах следовал за людьми.

И не было борьбы между Небом и человеком.

Так определяется истинный человек.

* * *

О хотников привлекают узоры на шкуре тигров. На цепь садят обезьяну за то, что она сообразительна и хитра, а собаку за ее способность учиться и зверьков ловить. Горные деревья сами притягивают разбойников. Огонь в масле сам сжигает себя. Коричное дерево съедобно, потому и рубят. Лаковое дерево полезно, потому и режут. Все люди умеют использовать пользу в вещах, никто не умеет использовать в них бесполезность.

Для постигшего все человека – нет личности.

Для осознавшего себя человека – не бывает подвигов.

Для высшей мудрости – нет известности и славы.

Наставник Добряк рассказывал Наставнику Силе: «Есть большое дерево, люди его называют вязом. Огромный ствол весь покрыт наростами, так что бревно из него не сделаешь. Мелкие ветки сильно скручены, ни с линейкой, ни с циркулем не подойти. Прямо на дороге стоит, а плотник на него и не взглянет. Ты все речи ведешь о великом, а пользы в них никакой. Вот люди и не верят таким речам».

Наставник Сила ему в ответ: «Похоже, ты никогда не видел дикого кота. Он ползет, распластавшись, прячется, подстерегая жертву. А то как прыгнет, метнется в сторону для забавы. Ему все равно, высоко или низко, вверх или вниз. Кажется себе неуязвимым, но часто попадает в капканы, себе на погибель.

А к примеру, як, он огромный, как облако в небе. Этого можно назвать великим. А мышей не ловит.

У тебя есть огромное дерево, и тебя огорчает, что нет ему применения. Так посади его там, где нет ничего, в безграничности шири безбрежной. Скитайся вокруг без дел и забот. В бесконечности странствуй, в безмятежности спи, отдыхая под деревом этим. Не закончит оно раньше времени век свой под топорами плотников. Ничто не разрушит его. Ибо нет от него пользы, потому и вреду случиться не с чего».

* * *

Человек тонет в море дел, с которыми неразрывно связал себя. Не может вернуться к начальному себе, когда в дела еще не окунулся со страстью. Он постепенно закрывается и нитями дел зашивает отверстия сообщения с миром, а потом в старости кается, что жизнь свою прожил впустую.

Просто, как утро и вечер,

входит жизнь в тебя,

потому и живешь.

Хоровод чувств: расположение и раздражение, печаль и радость, обольщения и огорчения, изменчивость и тревога, легкомыслие и несдержанность, распущенность и развратность – как звуки песен, что возникают из пустоты, как плесень, появляющаяся из сырости. Все это тянется в непрерывной смене дней и ночей, и разве поймешь, где начинается бесконечная цепь превращений.

Во мраке сна души цепляются друг за друга, а в пробуждении освобождаешься от телесных оков. Все время в общении, слепившись друг с другом, целыми днями воюешь в уме, а связи такие неразрывные, глубокие, крепкие.

Когда нет другого, нет и меня. А нет меня, так нечем и воспринять. Все это так близко и со мной нераздельно. А нет возможности понять, чем оно направляется.

Вот сто костей, девять дырок, шесть потрохов, во всем этом и существуешь. С чем же это Я так плотно срослось? К этому, что ли, все привязаны здесь?

В мире повсюду тебе мерещатся слуги и жены? А ты никак порядок не наведешь среди слуг и жен? Может, все вечно меняются в положении хозяина и слуги? Может, есть во всем этом настоящий хозяин?

Можно пытаться понять его истинную суть, а можно и не пытаться. Тебе – ни вреда, ни пользы.

Однажды выдали тебе все, что создает тело. Лучше его не губить в ожидании конца. Можно, конечно, во всем соревнуясь, биться и спорить с другими, подобными тебе. Но этим лишь ускоришь приближение конца. Кто же здесь способен остановить это движение?

Все люди в жизни пребывают во мраке заблуждений. Не стоит думать, что все заблуждаются и только один ты не пребываешь во мраке. Ты думаешь, что все действует по правилам, образцом для которых являются движения твоего ума?

Обязательно есть тот, кто действительно правит всем этим.

Только ощутить его не получается.

В мире во всяком предмете всегда есть и это, и то. Если смотришь на мир оттуда, то чего-то не видишь. А если посмотришь отсюда, то сможешь увидеть. Потому говорят, то вытекает из этого, а это определяется тем.

Обычно берешь палец, чтобы показать то, что в пальце не является пальцем. Лучше взять то, что не является пальцем, чтобы показать то, что в пальце не является пальцем.

Только с жизнью появляется смерть, а в смерти есть жизнь. Только из допущения возможности вытекает невозможность остального, и утверждать ты можешь, только отрицая что-то еще. Из утверждения возникает отрицание, а из отрицания появляется утверждение. Потому мудрый человек не ищет причин и следствий, а смотрит на все светом Неба. Так и управляется.

И правду нельзя постичь, и неправду нельзя постичь. Потому говорят, что ясность ума важнее всего.

Откуда же возникает возможное? Возможное – из возможного.

Откуда возникает невозможное? Невозможное – из невозможного.

Путь проходит во всем и соединяет противоположности в одно.

В этих различиях есть целостность, а из целостности вытекает разрушение.

Нет предметов полностью целостных или полностью ущербных.

Все они возвращаются к одному.

* * *

Кто постиг, знает, что все друг с другом связано, будучи единым. Потому он и не использует образов, чтобы указать на обычность неизменности. Используют только обычное. Пользу обретают через проведение связей. Проведение связей – это установление сообщения.

Когда постигаешь установление сообщения, приближаешься к сути познания. Двигаясь дальше, доходишь до конца и постигаешь свою суть. Если постиг свою суть без познания такого или не такого в ней, то это можно назвать Путем.

Возможно то, что возможно.

А невозможно то, что невозможно.

Когда идешь по пути, тогда он и есть.

Когда стараешься достичь единства всеобщей ясности, не понимая, что уже един со всем, это можно описать притчей: «Хозяин давал обезьянам желуди. Сказал, что утром даст три части, а вечером четыре. Вся стая обезьян разгневалась. Тогда хозяин сказал, что утром даст четыре части, а вечером три. Вся стая обрадовалась».

Ничего не убавилось ни в словах, ни в сути. А на проявления радости и гнева подействовало.

Потому мудрый человек ищет лада во взаимодействии утверждений и отрицаний, убирая противоречие через равновесие с Небом.

* * *

Имеется начало и имеется то, что еще не начало быть в начале. Имеется и то, что еще не начало быть тем, что еще не начало быть в начале.

Имеется имеющееся, и имеется отсутствующее. Имеется и то, что еще не начало быть отсутствием. Имеется в этом и то, что еще не начало быть тем, что еще не начало быть отсутствием имеющегося.

Вот вдруг имеется отсутствие. Но не знаешь, действительно имеющееся отсутствие имеется или отсутствует?

Сейчас я уже имею названное. Только не знаю, названо ли имеющееся названным, или в действительности так названо его отсутствие?

У рыб создание общего – это вода, у людей создание общего – это Путь. В общем созидании воды роют водоемы, которые являются источником пропитания. В общем созидании Пути, не вовлекаясь в дела, обретают устойчивость в жизни. Потому говорят, что, живя в реках и озерах, рыбы забывают друг о друге. А люди забывают друг о друге, постигнув искусство Пути.

* * *

Когда Путь еще не начался в имеющемся, имеются границы.

Когда речь еще не начинается об имеющемся, есть постоянство.

Вот утверждаешь, и имеется граница. Изрекаем эти границы.

Имеешь левое, имеешь и правое.

Имеешь отношения, имеешь и уровни.

Имеешь разделение, имеешь и различение.

Имеешь соперничество, имеешь и борьбу.

Это называется восемью силами духа.

Великий Путь в отсутствии имен.

Великий спор в отсутствии речи.

В великой любви отсутствует предпочтение.

В великом смирении отсутствует принижение.

В великой храбрости отсутствует устрашение.

В Пути – есть и чувства, и вера.

У Пути нет проявлений, нет плоти.

Его можно лишь проводить, но нельзя вместить.

Его можно постичь, но глазами не увидать.

В нем самом – и основа, и корень.

Не было еще ни Земли, ни Неба, а он в этой древности уже точно был.

В нем – и боги, и духи, и высшие владыки.

Он порождает Небо и порождает Землю.

Он прежде великой грани – а не высок.

Он ниже шести границ – а не глубок.

Хоть рожден раньше Неба и Земли – а длится не долго.

Он старше, чем самая древняя древность, – но не стар.

Путь, проходя через все вещи, ничего не направляет, ничему не препятствует, ничего не разрушает, ничего не создает. Это постижение называется успокоением тревог. Успокоив тревоги, от тревог приходишь к совершенству.

* * *

Человек, если спит в сырости, у него заболит поясница, его даже паралич может до смерти разбить. А угрю что-нибудь от этого будет? Если заставить человека жить на высоком дереве, он от страха с ума сойдет. А обезьяне на этом месте каково? Кто же из них троих больше знает о правде жизни?

Человек ест мясо дичи и домашних животных. Олени едят траву. Сороконожки любят червяков. Совы предпочитают мышей. Кто из них четверых знает больше о правильной пище?

Обезьяна ищет себе обезьяну в подруги. Олень вяжется к оленихе. Угорь плавает за другой рыбой. Люди думают, что Придворная дева и Западная красотка – красавицы. А рыбы, когда их видят, прячутся в глубине. Птицы от них улетают ввысь. Олени мчатся в лесную чащу. Кто из этих четверых под Небом больше разбирается в красоте? Посмотри на это с моей точки зрения и увидишь, как запутаны и неясны разумные оценки любви и справедливости, путей правды и неправды. Откуда мне знать, как здесь правильно судить?

Все постигший живет духом. Даже если рядом кипят от жары озера, он не почувствует жара. Даже если морозом сковало большие реки, он не замерзнет. Даже если от мощных ударов грома рушатся горы, а ураган вздымает моря, его это не беспокоит. Если случится такое, он сядет на облако, впряжет луну и солнце, и отправится за четыре моря. Смерть и рождение в нем ничего не изменят, так что ему рассуждения про пользу и вред?

* * *

Люди толпы заняты своими делами, а мудрый человек глуп и дремуч. Он видит путаное многообразие десяти тысяч лет, но к совершенству приходит в одно мгновение. Десять тысяч предметов все до одного всегда есть в мире, так как все они содержатся в каждом из них.

Откуда знать, что наслаждение жизнью это не заблуждение? Откуда знать, что страх смерти это не слабость духа и проявление невежества. Ведь ты просто возвращаешься туда, откуда пришел.

Фитили сгорают в свечах, когда по ним проходит огонь.

Не знаю, кончается ли огонь вместе с ними?

Западная красотка была чадом пограничника из области Полынной. Отдали ее в жены в царство Восхода. Сначала она так убивалась от горя, что от слез подолы платья были мокры. Приехала в царство Восхода, поселилась в царском дворце, стала спать на царском ложе, стала есть яства из дичи. Жалела потом, что сперва горько плакала. Откуда же знать, что умерший потом не жалеет, что сперва так цеплялся за жизнь?

* * *

«Когда-то я видел сон, в котором я, Сила Круг, был мотыльком. Радостным мотыльком. Летал по своей воле, не сознавая себя Кругом. Вдруг проснулся, пришел в себя и понял, что я – Круг. Не знаю, видел ли Круг сон о том, что он – мотылек, или мотылек видит сон о том, что он – Круг. Круг и мотылек. Обязательно есть различие. Его я и называю превращением предметов».

Во сне не понимаешь, что это сон. Пока спишь, гадаешь о том, что тебе снится. А проснувшись, понимаешь, что это был лишь сон.

Случится великое пробуждение, и поймешь, что это был великий сон. По неведению полагаешь, что бодрствуешь. Кажется тебе, что ясно понимаешь, кто здесь царь, кто пастух, уверен точно.

И ты, и Учитель, лишь видите сон. Я говорю, что видите сон, так это тоже сон.

* * *

Пускай мы спорим с тобой. Ты меня убедил, а я не сумел. Значит, ты действительно прав, а я не прав?

Если я убедил тебя, а ты не сумел убедить. Значит, я по-настоящему прав, а ты не прав? Возможно, кто-то из нас прав, а кто-то не прав. Возможно, мы оба правы и оба мы не правы. Ты и я, мы не можем разобраться в этом, споря друг с другом. Да и другие не смогут разобраться, кто прав в этом споре.

Поладить можно только в равновесии неба, в следовании естественным изменениям.

Так и доживем до конца отпущенных лет.

Если найти согласного с твоей правдой, так он согласен с тобой и не сможет рассудить по правде. Если найти согласного с моей правдой, так он согласен со мной и не сможет рассудить по правде. Если найти не согласного ни с твоей, ни с моей правдой, так он не согласен ни с тобой, ни со мной. Разве сможет рассудить по правде? Если согласен и с тобой, и со мной, значит, согласен и с моей, и с твоей правдой. Разве сможет рассудить правильно?

Выходит, что ни я, ни ты, ни третий не можем прийти к согласию. Будем ждать кого-то еще? В шуме спорящих голосов будем ждать, кто придет и рассудит. Так это то же, что не ждать никого.

Что называется «поладить в равновесии Неба»? Есть правда и неправда, есть согласие и несогласие. Если правый действительно прав, тогда правда отличается от неправды, и не о чем спорить. Если согласный действительно согласен, тогда согласие отличается от несогласия, и не о чем спорить.

* * *

В мире есть две великие заповеди. Одна – судьба, другая – совесть. Дети любят родителей – это судьба. Любовь из сердца не вырвешь. Служение государю – это совесть. Не бывает, чтобы не было службы государю. Нет места меж Небом и Землей, куда можно от этого убежать.

Разве есть хоть что-то, не покрытое Небом, или что-то, что не несет Земля?

Служа родителям, не выбирают обстоятельств, а радеют о них. В служении государю, без выбора обстоятельств, радеют за его дело. Такова полнота преданности. В следовании заповедям собственного сердца огорчения и обольщения ничего не меняют в действиях, которые нужно совершать.

Будучи слугой государевым, конечно, получаешь поручения, с которыми не можешь справиться. Делая их, должен полностью посвятить себя обстоятельствам дела, забыв о себе. Откуда тогда будет досуг держаться за жизнь и бояться смерти?

Когда знаешь, что поделать ничего нельзя, и спокойно принимаешь судьбу – это высшее выражение действия силы духа.

В жизни есть границы, а познание не имеет границ. Когда ограниченным преследуешь безграничное, разрушаешь себя. Такое познание мира приведет тебя к гибели.

Слишком в своей голове цепляешься за то, чему научился. Слишком сложно накручено, хоть и звучит красиво. Жаль только, работать не будет.

Пределом знания является знание о том, как остановиться там, где отсутствует знание.

Когда собираешь воедино волю, то слушаешь не ушами, а разумом. Но слушать нужно не разумом, а силой дыхания. Слух пусть замрет в ушах, а разум остановится в мыслях. Силой дыхания пустой воспринимаешь в тебя входящее. В пустоте виден только Путь. Пустотой очищается разум.

Легко перестать идти по следу, трудно вообще не ступать на землю. Легко притвориться, когда тебе люди приказывают, а когда Небо – трудно. Слышал, что можно летать на крыльях, не слышал, как летают без крыльев. Слышал, как узнают знанием, не слышал, как узнают без знания.

Чжуан-цзы (Чжуан Чжоу) родился около 369 г. до н. э. в городе Мэн государства Сун (Шанцюй, провинции Хэнань). Знаменитый китайский философ, входящих в число Учёных Ста Школ. Умер около 286 г. до н. э.

Цитаты, афоризмы, высказывания, фразы - Чжуан-цзы.

• Рождение - не начало; смерть - не конец.

• Когда ищут выгоды, забывают об искренности.

• Не следует искать выгоды в вещах и ценностях.

• И в кривом, и в прямом увидишь высшее в природе.

• Без дня нет и года, без внутреннего нет и внешнего.

• С маленьким знанием не уразуметь большое знание.

• Наши чувственные восприятия чрезвычайно изменчивы.

• Языковые значения неустойчивы и зависят от контекста.

• Самое лучшее — ввериться судьбе, но это и самое трудное.

• Природу человека нельзя переделать, судьбу нельзя изменить.

• Наше восприятие окружающего зависит от наших представлений.

• Мудрец закрытым держит рот, он знает, что и свеча от языка сгорает.

• Высшее человеколюбие не принимает во внимание родственных связей.

• То, что сделало прекрасной мою жизнь, сделает прекрасной и мою смерть.

• Того, кто сумел встать на этот путь, можно назвать идеальной личностью.

• Где бы найти мне забывшего про слова человека, чтобы с ним поговорить!

• Смерть - естественная часть жизни, одно из множества превращений живого.

• Того, кто крадет крючок с пояса, казнят, а тот, кто крадет царство, становится правителем.

• Все вещи, независимо от степени их созидания и уничтожения, сно-ва объединяются в единое целое.

• Настоящий человек прост и великодушен, лишен эмоций, пребывает в состоянии спокойствия и бездействия.

• Научись видеть, где все темно, и слышать, где все тихо. Во тьме увидишь свет, в тишине услышишь гармонию.

• Философские споры в целом бесплодны в смысле выявления истины, хотя иногда полезны в творческом отношении.

• Наказание - это плоть власти, обряды - ее крылья, знание - ее опора, добродетель - средство привлечь к себе людей.

• Жизнь человека между небом и землей похожа на стремительный прыжок белого коня через расщелину, мгновенье — и она пролетела.

• Одинокий он уходит, одинокий приходит, а потому зовется «в одиночестве живущим». Ценнее же человека, в одиночестве живущего, в мире ничего нет.

• Мудрый обретает покой в том, что дарит ему покой, и не ищет покоя там, где его нет. Заурядный человек ищет покоя в том, что не дает покой, и не имеет покоя.

• На земле я достанусь воронам и коршунам, под землей пойду на корм муравьям. У одних отнимут, а другим — дадут. За что же муравьям такое предпочтение?

• Следует осторожно относиться к разного рода догматическим утверждениям или оценкам, основанным на нашем ограниченном опыте, - они ведут к ошибкам и искажениям.

• Нет в мире вещи, которая не была бы тем, и нет вещи, которая не была бы этим; через то невозможно познать, через это познаваемо всё. Поэтому говорится: "То возникает из этого, а это зиждется на том".

• Ловушка нужна для ловли зайцев. Поймав зайца, забывают про ловушку. Слова нужны чтобы поймать мысль: когда мысль поймана, про слова забывают; Как бы мне найти человека, забывшего про слова, - и поговорить с ним!

• Небо и земля будут мне внутренним и внешним гробом, солнце и луна — парой нефритовых дисков, звезды — жемчужинами, а вся тьма вещей — посмертными подношениями. Разве чего-то не хватает для моих похорон? Что можно к этому добавить?

• Опытное восприятие будет объективным только в том случае, когда мы освободимся от навязанных нам условностей и парадигм; тогда мы сможем воспринимать окружающее ясно и правильно (мин) и окажемся в состоянии действовать спонтанно и легко (увэй).

Чжуан-цзы

Изречения

Ловец образов

Даосский трактат «Чжуан-цзы» был создан в третьем веке до нашей эры. И современники, и последующие поколения почитали автора этого текста как совершенномудрого учителя.

Про жизнь Чжуан-цзы [Цзы – (кит .) Учитель] известно немного. Предположительные даты жизни 369 до н. э. – 286 до н. э., это время в истории Китая зовется эпохой Борющихся царств. Страна была разделена на соперничающие области, и сражения происходили не только на полях военных битв, но и среди мыслителей и мудрецов.

Звали его Чжоу. Чжуан Чжоу был родом из города Мэн княжества Сун. Какое-то время был на государственной должности, потом ушел в отставку и вернулся в деревню. Нрава был веселого, дружил с разбойниками. Стал широко известен как наставник и учитель. Посмеивался над Конфуцием. Чжуан-цзы считают самым выдающимся последователем учения Лао-цзы.

Известна история, когда на предложение правителя пойти служить к нему высшим советником Чжуан Чжоу рассмеялся и ответил, что лучше быть ему в грязи, пребывая в безмятежности, чем находиться в узде у князя. Перед смертью просил он себя не хоронить, а оставить его тело в чистом поле, потому как могилой ему станет весь мир. Имя Чжуан Чжоу можно перевести как Круг Силы.

Трудно рассказать, о чем эта книга. Множество превращений идут своей чередой, но все постоянно возвращается в начало. Великое становится малым, малое великим, уродство приравнивается к красоте, а красота лишь обременяет. Нет абсолютной красоты, нет абсолютного счастья, нет абсолютных ценностей.

Кажущиеся на первый взгляд загадочными притчами тексты являются точным описанием работы сознания. Это текст о превращении ценностей, о превращении ценностей в сознании, о превращении сознания.

Ирония, изначально присущая этому тексту, зашита в каждом знаке. Сознание может существовать полноценно только в пространстве скрытого смеха, потому что смех – это постоянное обнуление существующих ценностей. Сознание подобно дикому коту и способно к удивительным превращениям, но от своего желания стать тем или иным попадает в ловушки и капканы.

Проникновение в текст подобно волшебному путешествию по мерцающим волнам превращений, в котором можно оказаться и в мутных водах, и в землях ясного видения. Посему пожелаем внимательно ловить потоки силы, наполняя парус корабля своего разума чудесным ветром мудрости Чжуан-цзы.

С почтением, Бронислав Виногродский * * *

В Непроглядной пучине севера есть рыба, что зовется Родоначальницей. Такая здоровая рыба, что и неведомо, сколько в ней тысяч верст. Обернется она птицей, что назовется Парой. И спина этой птицы неведомо сколько тысяч верст. Взъярится и полетит. Крылья, как в небе висящие облака. Море приходит в движение, и птица летит в Непроглядную пучину юга.

Цикада с пичугой болтают, смеясь над огромной птицей: «Когда решаю лететь, поднимаюсь в воздух, чтобы с вяза перебраться на клен. Не всегда долетаю, иногда опускаюсь на землю и делаю передышку. А этой зачем-то нужно подняться на 90 тысяч верст, когда летит на юг».

Малому знанию не постичь большого познания.

Опытом малого срока не постигнешь больших времен.

Этим двум малявкам, откуда про то знать?

Разве могут они разобраться в великом знании?

* * *

Высшее постигаешь, когда понимаешь, что от Неба, а что от человека.

Действие Неба – это даваемая Небом жизнь. Действие человека – это познание в себе законов познания, чтобы растить в себе знание того, что познать нельзя.

Только так проживешь до конца отпущенные тебе Небом годы, а не пропадешь посредине пути. Такова полнота знания, но даже и в полном знании есть ущербность.

Великий разум раскрыт безгранично,

а малый разум – это лишь границы и разделения.

Великая речь – вспышки озарения,

а малая речь – суетливое пустословие.

Истинный человек мудрости выглядит справедливым, но не ищет единомышленников. Чувствует, что ему не хватает чего-то, но ничего не берет.

Всегда независим в общении, а твердости не ощущаешь.

Когда раскрыт, видишь лишь пустоты, и никаких украшений вовне.

Светлый и теплый – будто радость сама. Все движения его – будто вынужден делать.

Собранный – будто свет на тебя наступает.

Отдает – будто останавливает тебя своей силой духа.

Суров – как внешний мир.

Велик – будто нет никаких границ для него.

Однороден – будто хочет закрыться.

Безмятежен – будто не помнит, что говорил.

Наказания видит как плоть. Потому великодушен, если вынужден нести гибель.

Обряд – его крылья. Им он и движется в мире.

Знание – его время. Нет нужды стремиться оказаться в делах.

Сила духа – его послушность. Речами призывает всех, имеющих ноги, вместе двигаться вверх, чтобы достигнуть высот. А истинное намерение в людях проявляется как старание в действиях.

Что нравилось – было ему едино.

Что не нравилось – было ему едино.

Оба этих единых – были для него одним.

Да и не одно – тоже было ему едино.

В своих единствах был послушен Небу.

В своих не-единствах следовал за людьми.

И не было борьбы между Небом и человеком.

Так определяется истинный человек.

* * *

О хотников привлекают узоры на шкуре тигров. На цепь садят обезьяну за то, что она сообразительна и хитра, а собаку за ее способность учиться и зверьков ловить. Горные деревья сами притягивают разбойников. Огонь в масле сам сжигает себя. Коричное дерево съедобно, потому и рубят. Лаковое дерево полезно, потому и режут. Все люди умеют использовать пользу в вещах, никто не умеет использовать в них бесполезность.

Для постигшего все человека – нет личности.

Для осознавшего себя человека – не бывает подвигов.

Для высшей мудрости – нет известности и славы.

Наставник Добряк рассказывал Наставнику Силе: «Есть большое дерево, люди его называют вязом. Огромный ствол весь покрыт наростами, так что бревно из него не сделаешь. Мелкие ветки сильно скручены, ни с линейкой, ни с циркулем не подойти. Прямо на дороге стоит, а плотник на него и не взглянет. Ты все речи ведешь о великом, а пользы в них никакой. Вот люди и не верят таким речам».

Наставник Сила ему в ответ: «Похоже, ты никогда не видел дикого кота. Он ползет, распластавшись, прячется, подстерегая жертву. А то как прыгнет, метнется в сторону для забавы. Ему все равно, высоко или низко, вверх или вниз. Кажется себе неуязвимым, но часто попадает в капканы, себе на погибель.

А к примеру, як, он огромный, как облако в небе. Этого можно назвать великим. А мышей не ловит.

У тебя есть огромное дерево, и тебя огорчает, что нет ему применения. Так посади его там, где нет ничего, в безграничности шири безбрежной. Скитайся вокруг без дел и забот. В бесконечности странствуй, в безмятежности спи, отдыхая под деревом этим. Не закончит оно раньше времени век свой под топорами плотников. Ничто не разрушит его. Ибо нет от него пользы, потому и вреду случиться не с чего».

* * *

Человек тонет в море дел, с которыми неразрывно связал себя. Не может вернуться к начальному себе, когда в дела еще не окунулся со страстью. Он постепенно закрывается и нитями дел зашивает отверстия сообщения с миром, а потом в старости кается, что жизнь свою прожил впустую.

Просто, как утро и вечер,

входит жизнь в тебя,

потому и живешь.

Хоровод чувств: расположение и раздражение, печаль и радость, обольщения и огорчения, изменчивость и тревога, легкомыслие и несдержанность, распущенность и развратность – как звуки песен, что возникают из пустоты, как плесень, появляющаяся из сырости. Все это тянется в непрерывной смене дней и ночей, и разве поймешь, где начинается бесконечная цепь превращений.

Во мраке сна души цепляются друг за друга, а в пробуждении освобождаешься от телесных оков. Все время в общении, слепившись друг с другом, целыми днями воюешь в уме, а связи такие неразрывные, глубокие, крепкие.

Когда нет другого, нет и меня. А нет меня, так нечем и воспринять. Все это так близко и со мной нераздельно. А нет возможности понять, чем оно направляется.

Вот сто костей, девять дырок, шесть потрохов, во всем этом и существуешь. С чем же это Я так плотно срослось? К этому, что ли, все привязаны здесь?

В мире повсюду тебе мерещатся слуги и жены? А ты никак порядок не наведешь среди слуг и жен? Может, все вечно меняются в положении хозяина и слуги? Может, есть во всем этом настоящий хозяин?

Можно пытаться понять его истинную суть, а можно и не пытаться. Тебе – ни вреда, ни пользы.

Однажды выдали тебе все, что создает тело. Лучше его не губить в ожидании конца. Можно, конечно, во всем соревнуясь, биться и спорить с другими, подобными тебе. Но этим лишь ускоришь приближение конца. Кто же здесь способен остановить это движение?