Можно ли убираться в страшную пятницу. Страстная пятница: что можно и что нельзя делать

Митрополи́т Филаре́т (в миру Васи́лий Миха́йлович Дроздо́в ; 26 декабря 1782 [6 января ], Коломна , Московская губерния - 19 ноября [1 декабря ] , Москва) - епископ Православной Российской Церкви ; с 3 июля архиепископ (с 22 августа - митрополит) Московский и Коломенский . Действительный член Императорской Российской академии (); почётный член (1827-1841) Императорской Академии наук и впоследствии ординарный академик () по Отделению русского языка и словесности. Крупнейший русский православный богослов XIX века .

Детство и образование

Василий Дроздов родился рано утром 26 декабря (второй день Рождества) 1782 года в семье диакона Успенского кафедрального собора в Коломне . Все предки его по отцу и матери были духовного звания. Дед по матери был протоиереем Богоявленской церкви . Двоюродный праправнук митрополита Филарета - Николай Николаевич Дроздов - ведущий телепередачи «В мире животных ».

Отец будущего митрополита - Михаил Фёдорович - женился 10 января 1782 года на Евдокии Никитичне, которой ещё не было полных 16 лет; 6 февраля того же года был поставлен диаконом Успенского собора, но жил вначале у своего тестя, при Богоявленской церкви, где и родился младенец. Василий Дроздов, нареченный в честь свт. Василия Великого , родился на 2 недели ранее срока; крещён в Богоявленской церкви 1 января , в день памяти означенного святого. В феврале семья переехала в дом (ныне ул. Толстикова, 52) при церкви Троицы, что в Ямской Слободе, к которой был определён священником отец Михаил.

Отец Михаил также преподавал в Коломенской семинарии и им была собрана богатая домашняя библиотека. Когда наступило время обучать отрока Василия грамоте, он переселился в дом своих родителей.

Вскоре, проявив изрядные способности в изучении языков и риторики , обратил на себя внимание устроителя и патрона семинарии митрополита Платона (Левшина) , который проявлял к Дроздову явное благоволение и покровительство. Окончил семинарию в ноябре 1803 года и был назначен преподавателем греческого и еврейского языков. В 1806 году Дроздов стал учителем поэзии; с 1808 года - высшего красноречия и риторики.

Хиротония и ректорство

27 марта 1812 года определён настоятелем новгородского Юрьева монастыря ; в марта 1816 года - московского Новоспасского монастыря - с оставлением при Академии.

Епископство

На Московской кафедре

Митрополит Филарет

Сыграл ключевую роль в совершении акта престолонаследия от Александра I к Николаю I . Послужной список Высокопреосвященнейшего Филарета гласит:

22 августа 1826 года в Москве участвовал в совершении чина Священного коронования императора Николая I ; в тот же день был возведён в сан митрополита.

Имел непростые отношения с Императором Николаем I , что было в основном обусловлено многочисленными донесениями Императору, в которых московский святитель обвинялся в политической неблагонадёжности. Одним из поводов для таких мнений дали два его слова, сказанные им в сентябре и начале октября 1830 года в Москве в условиях эпидемии холеры ; проповеди говорили о прегрешениях ветхозаветного царя Давида , за которые Израилю были посланы испытания и кары, - в чём многие тогда усмотрели критику нового Императора. Тем не менее, 19 апреля 1831 года «за ревностное и многодеятельное служение в Архипастырском сане, достойно носимом, и притом многие похвальные подвиги и труды на пользу Церкви и Государства, постоянно оказываемые, Всемилостивейше сопричислен к ордену Св. Ап. Андрея Первозванного » .

Освятил десятки московских храмов, построенных и реконструированных по его благословению, в том числе 18 октября 1853 года - храм Богоявления в Елохове .

Он был погребен в дорогой его сердцу Троице-Сергиевой Лавре , в пристроенном по его благословению к храму Сошествия Св. Духа приделе св. Филарета Милостивого.

Прославление и открытие мощей

В последние годы святительства митрополит Филарет пользовался огромным авторитетом в Церкви; память его была почитаема по смерти. В 1883 году в Москве праздновался столетний юбилей со дня рождения московского владыки. Основные торжества проходили в Чудовом монастыре в Кремле .

Реставрация Троице-Сергиевой Лавры в конце 1930-х гг. началась с разборки позднейших обстроек церкви Сошествия Св. Духа, включая Филаретовский придел.

После передачи Троице-Сергиевой Лавры Московской Патриархии в Патриарших покоях был освящен домовой храм во имя св. Филарета Милостивого. В день ангела митрополита, 1/14 декабря, в Московской Духовной академии стали устраиваться Филаретовские вечера.

Некоторые труды

1. Молебное пение об избавлении Церкви и державы Российския от нашествия галлов и с ними двадесяти языков, 1814.
2. Разговор между испытующим и уверенным о Православии Восточной Греко-российской церкви с присовокуплением выписки из окружного послания Фотия, патриарха Цареградского, к восточным патриаршим престолам. СПб, 1815 (по просьбе кн. Голицына).
3. Начертание церковно-библейской истории (1816)
4. Акафист Пресвятой Богородице (Приб. к твор. св. отцов, 1855, ч. XIV).
5. Ежедневная молитва св. Филарета Московского (Дроздова). . Архивировано из первоисточника 28 ноября 2012.
6. Изъяснение о проклятии, наложенном от собора 1667 г. (Приб. к твор. св. отцов, 1855, ч. XIV).
7. О догматическом достоинстве и охранительном употреблении греч. 70 толковников и славянского переводов Св. Писания, сост. в 1845 г. (Приб. к твор. св. отцов, 1858, ч. XVII, сост. в 1845 г. (Приб. к твор. св. отцов, 1858, ч. XVII. М., 1858).
8. Перевод Евангелия от Иоанна на рус. язык. СПб, 1819.
9. Таблица чтения из Св. Писания, церковной и гражданской печати (изд. главн. правл. училищ. СПб, 1819).
10. Толкование на 11 псалом (напис. в 1820 г. - Чтен. в общ. люб. дух. просвещ., 1873).
11. Собрание проповедей митр. Моск. Филарета, первое изд. СПб, 1820, последующие: СПб, 1821, 1822, 1835, 1844, 1845 (3 тома); 1847-1848 (I и II тома); 1861 (III том); 1873-1885 (посмертное издание) в пяти томах; изд. под заглавием: Сочинения Филарета, митр. Моск. и Коломенского.
12. Исторические чтения из книг Ветхого Завета. СПб, 1822.
13. Житие преп. и богоносного отца нашего Сергия, почерпнутое из достоверных источников, читанные (впервые) в Лавре его на всенощном бдении июля 4 в 1822 г. М., 1822.
14. Христианский катихизис Православныя кафолическия восточныя греко-российския церкви. СПб, 1823 и доп. изд. 1828, 1839.
15. Краткий катихизис Православныя кафолическия греко-российския церкви. СПб, 1824.
16. Пушкин, от мечтаний перешедший к размышлению (стихотворение, написанное в ответ на стихи Пушкина «Дар напрасный…» в журнале «Звездочка», 1848, № 10).

Примечания

1. Послужной список Высокопреосвященнейшего Филарета Митрополита Московской епархии за 1867 год. // «Сочинения Филарета митрополита Московского и Коломенского». Т. I., М., 1873, стр. VII.

Дата публикации или обновления 15.12.2017

Житие свт. Филарета Московского.

Святитель Филарет (Василий Михайлович Дроздов) родился в семье коломенского диакона (впоследствии священнника). Первоначальное образование будущий Святитель получил в Коломенской семинарии, затем, с 1800 г., в Троицкой Лаврской семинарии, и вскоре, проявив большие способности к проповеди и языкам, обратил на себя внимание ее устроителя митрополита Платона (Левшина).

С 1803 г. Василий Михайлович уже сам здесь преподавал. Вскоре митрополит Платон убедил молодого семинарского учителя в необходимости принять монашество. Постриг с именем Филарет (в честь праведного Филарета Милостивого) совершился в Свято-Духовской церкви Лавры 16 ноября 1808 г. В 1809 г. Святителя (уже в сане иеродиакона) перевели в Петербург , в том же году совершилось рукоположение во иеромонаха. В 1811 г., в сане архимандрита, он становится ректором Санкт-Петербургской Духовной академии и остается в этой должности до 1819 г. Здесь он блестяще преподает различные богословские дисциплины.

В это же время им был начат труд всей его жизни, связанный с переводом на русский язык Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Однако в деле перевода он встречал постоянное противодействие, в том числе и со стороны ряда иерархов; спустя несколько лет Библейское Общество оказалось закрыто, и дело перевода Священного Писания было приостановлено. Тогда Святитель уже занимал Московскую митрополичью кафедру (начиная с 1826 г.).

В то время его часто обвиняли в неправославии, и даже составляемые им катехизисы подвергались обязательной правке. И тем не менее влияние святителя Филарета на жизнь и Русской Церкви, и государства было весьма значительно. Митрополита Московского любили и почитали духовенство и миряне не только из его епархии, но и из отдаленных мест, - за высокий духовный настрой, за благоговейное служение, за внимание к людям и - далеко не в последнюю очередь - за высокую образованность. К его мнению прислушивались, за помощью и советом к нему обращались императоры Николай I и Александр II.

Святитель Филарет в ту пору возглавил дела российского духовного образования, посвятив много времени и сил реформированию Московской Духовной академии. По благословению Святителя в стенах Академии начинает осуществляться перевод творений Святых Отцов. Известен и интерес Святителя к проблемам русской культуры, связь митрополита с ее видными деятелями (вспомним его знаменитую стихотворную переписку с Пушкиным).

В конце жизни Святителю все же удалось выполнить задуманное: осуществить полный перевод на русский язык Священного Писания. Однако полная русская Библия вышла из печати уже после его кончины. Незадолго до смерти Святителю во сне явился отец, сказавший ему: береги 19-е число. С тех пор Святитель 19-го числа каждого месяца старался обязательно служить Литургию. 19 ноября 1867 г., после совершенного им с особым чувством и со слезами богослужения, по приезде домой, святитель Филарет отошел ко Господу. Он был погребен в дорогой его сердцу Троице-Сергиевой Лавре. Ныне мощи святителя Филарета находятся в Лавре, в храме преподобного Сергия Радонежского.

Биография

В Троицкой семинарии Дроздов учился в философском и богословском классах с марта 1800 г. по 1803 г. По окончании семинарии 21 ноября 1803 г., после проведенного лично митр. Платоном экзамена, но был назначен учителем греческого и еврейского языков в той же лаврской семинарии.

30 августа 1806 г. перемещен на высший класс - пиитический и назначен проповедником при Лавре. Митр. Платон оказывает новому проповеднику знаки исключительного внимания и расположения, дарит ему разные вещи, делает своим иподиаконом, а 14 января 1808 г. утверждает учителем высшего краноречия и риторики. Митр. Платон писал о своем любимом ученике: "Я пишу по-человечески, а он пишет по-ангельски".

Митр. Платон стал убеждать молодого учителя принять монашество. Но он сразу согласился на эти убеждения. В течение двух лет он проверял свои склонности, советовался с родителями, молился и только в июле 1808 г. подал прошение о пострижении его в монашество. 16 ноября того же года в Трапезной церкви Троице-Сергиевой Лавры наместником Лавры архим. Симеоном он был пострижен в монашество с именем Филарета в честь прав. Филарета Милостивого, а 21 ноября митр. Платоном рукоположен во иеродиакона.

1 марта 1809 г. по указу Св. Синода вызван в С.-Петербург и определен инспектором С.-Петербургской семинарии с занятием кафедры философских наук в звании бакалавра академии.

28 марта того же года митр. Амвросием рукоположен во иеромонаха; 9 марта определен на должность ректора Александроневского уездного училища, учрежденного при той же семинарии, с оставлением в прежних должностях в семинарии.

8 февраля 1810 г. переведен бакалавром богословских наук в СПб духовную академию, где сначала преподавал догматическое богословие и церковную историю, а с 21 июля того же года историю и древности церковные. Здесь, на кафедрах Петербургской академии, развернулись его необычайные разносторонние дарования, его изумительная работоспособность, дисциплинированность, способность четко выполнять все налагаемые на него обязанности. Слова и поучения его с церковной кафедры обращали на него всеобщее внимание глубиной постановки богословских вопросов, широтой их трактовки, яркостью образов, точностью языка. 8 июля 1811 г. "за отличие в проповедывании слова Божия" Филарет был возведен в сан архимандрита.

Он приобретал все большую известность как в кругах духовных, так и светских. Так, в Петербурге главными покровителями его стали такие влиятельные лица, как первенствующий член Св. Синода митр. Амвросий и обер-прокурор Синода князь А.Н. Голицын. Они стали облекать его полным доверием и возлагать на него различные поручения. В июле 1811 г. по назначению Комиссии духовных училищ производил ревизии петербургских духовных семинарий и училищ.

В начале 1812 г. от Комиссии духовных училищ имел поручение образовать для учеников, окончивших СПб семинарию класс чтения Св. Писания и св. отцов и руководства к прохождению священнослужительных должностей.

11 марта того же года определен ректором СПб академии и профессором богословских наук, а 27 марта назначен настоятелем Новгородского Юрьева монастыря. С этого же времени по званию ректора присутствовал в СПб духовной консистории. В академии архим. Филарет учредил образцовые порядки, послужившие руководящим примером и для других академий. Он заново переработал и представил на утверждение академический устав. Вместе с тем он переработал устав для духовных семинарий, уездных и приходских училищ, выполнив всю эту работу без помощников в шесть недель. Впоследствии Филарет сам говорил, что он никогда так много не работал, как в свою бытность ректором академии, и считал себя свободным от занятий, когда у него, по его собственным словам, "за раз было только одно дело на руках, а не три или пять".

Он стоял во главе перевода Библии на русский язык. Это дело, в котором более всех потрудился архим. Филарет, составляет славу и украшение его имени. Но не все с сочувствием отнеслись к этому новому делу. Архим. Фотий, бывший в 1814 г. студентом 1 курса Петербургской академии, не сочувствовал переводческой деятельности архим. Филарета, но признавал его выдающиеся способности, как ректора и профессора. Вот как описал он архим. Филарета в своей автобиографии: "Филарет был...росту среднего, смугл видом, власы средние темнорусые, браду долгую имел, лицом всегда светел, весел быть казался, у него были глаза острые, проницательные, вид постен, строг и приятен; поступь у него была нескорая, важная. Голос тих, тонок, но ясен; речь внятная, говорил остро, высоко, премудро, но все более к уму, менее же к сердцу.

Свободно делал изъяснение священных писаний: как бы все лилось из уст его. Привлекал учеников так к слушанию себя, что когда часы кончались ему преподавать, всегда оставалось великое усердие слушать его еще более без ястия и пития. Оставлял он сильные впечатления от учений своих - всем казалось истинно, приятно, совершенно его учение... Оратор мудрый, красноречивый, писатель искусный. Все доказывало, что он много в науках занимался... Сила, красота, достоинство и слава Духовной Академии был один Филарет".

Изумлявшая всех работоспособность и эрудиция архим. Филарета быстро выдвигали его вперед. В 1814 г. Комиссией духовных училищ было выработано Положение об ученых степенях действительных и почетных, и первым действительным доктором богословия в России стал (13 августа 1814 г.) ректор Петербургской академии архим. Филарет. В мотивировке предоставления ему докторской степени говорилось, что он удостаивается ее на основании "светлейших доказательств учености, священной и церковной, представленных в академических чтениях, в церковных речах, а особенно в классических сочинениях, и увенчанных искренним осуществлением на деле христианского учения". Через две недели после получения высшей ученой степени, 27 августа 1814 г. архим. Филарету была назначена пожизненная пенсия в размере 1500 рублей в год; 30 августа того же года он был назначен членом Комиссии духовных училищ.

В июне и июле 1815 г. ревизовал Московскую духовную академию и семь семинарий: Новгородскую, Тверскую, Владимирскую, Ярославскую, Костромскую, Спасо-Вифанскую и Московскую, а также ряд, находящихся на пути его следования, уездных и приходских училищ.

В марте 1816 г. по указу Св. Синода определен настоятелем Московского Новоспасского монастыря с оставлением при академии; 2 июня назначен членом Комитета для решения судебных дел о лицах духовного звания грекороссийского исповедания в Финляндии; 16 июля утвержден членом совета императорского человеколюбивого общества.

3 марта 1817 г. назначен членом Строительного комитета при СПб духовной академии; 7 апреля - членом Главного Правления училищ; в июле произвел ревизию СПб семинарии.

23 июля 1817 г. по представлению митр. Новгородского Амвросия повелено ему быть епископом Ревельским, викарием С.-Петербургской епархии с оставлением за ним должности ректора академии и управляющего Новоспасским монастырем.

5 августа 1817 г. в Петербурге, в Троицком соборе Александро-Невской Лавры , хиротонисан во епископа Ревельского.

15 марта 1819 г. возведен в сан архиепископа с переводом в Тверскую епархию и с назначением членом Св. Синода.

С 3 июля 1821 г. - архиепископ Московский, священноархимандрит Свято-Троицкой Сергиевой Лавры и присутствующий в Московской Синодальной конторе. С этого времени и до кончины своей Филарет с великою честью и пользо. стоял во главе епархиального управления первопрестольного града, не прекращая вместе с тем научно-литературной деятельности и не переставая принимать живейшего участия в делах как общецерковного, так и общегосударственного характера, призываемый к тому Высшей властью.

За все время своего служения Филарет имел ряд наград; 25 декабря 1825 г. ему был пожалован бриллиантовый крест для ношения на клобуке.

22 августа 1826 г. возведен в сан митрополита за заслуги, оказанные Церкви и отличное служение.

7 янвря 1828 г. ему объявлена высочайшая благодарность за составление Краткой Священной истории, а также краткого и пространного катехизисов с прибавлением наставления для воинов.

19 апреля 1831 г. награжден орденом св. ап. Андрея Первозванного за ревностное и многодеятельное служение в архипастырском сане.

10 января 1854 г. объявлена высочайшая благодарность и благодарность Св. Синода за приношение от Свято-Троицкой Лавры и от Чудова монастыря 50000 рублей на воинов и за труды, понесенные в деле оращения Рогож. раскольников.

18 марта 1855 г. получил благодарность от императора за пожертвованные 110600 рублей на военные надобности от Московской епархии.

31 мая 1857 г. объявлена благодарность Св. Синода за особенное, постоянное попечение о благоустройстве Московской духовной академии.

31 октября 1862 г. получил благодарность от императрицы за пожертвованные 10100 рублей от духовенства Московской епархии в пользу пострадавших от пожара жителей С.-Петербурга.

21 июня 1867 г. единогласно признан почетным членом императорского Новороссийского университета и получил диплом.

5 августа того же года, в день пятидесятилетия служения в епископском сане, за непрерывные заботы о духовном просвещении паствы, за щедрую поддержку благотворительных и воспитательных учреждений, многочисленные пастырские послания и др. деятельность предоставлено право, по киевскому обычаю, предношение креста в священнослужении, ношение креста на митре и двух панагий на персях. При этом пожалована украшенная драгоценными камнями панагия на бриллиантовой цепочке, а в вознаграждение заслуг собственно государственных пожалованы портреты императора и двух его предшественников.

Скончался 19 ноября 1867 г. Погребен в Троице-Сергиевой Лавре , в приделе Свято-Духовной церкви, устроенном во имя Филарета Милостивого в память пятидесятилетия служения Филарета в епископском сане.

Святитель Филарет был поистине великим мужем Христовой Церкви. Уже во время обучения в семинарии и на первых порах учительства обнаружились необыкновенные духовные дарования Дроздова и его образцово-честное поведение. "Вы подлинно имеете драгоценный залог и свидетельство Божия к вам благоволения в талантах, а паче в честном поведении сына вашего", - писал к родителям Дроздова ректор лаврской семинарии архим. Евграф Музалевский-Платонов. Особенно же блестящий проповеднический талант скоро выдвинул его из ряда других учителей.

Митр. Платон, под особым покровительством и ближайшим попечением которого находился Дроздов, прозревал великую будущность скромного учителя семинарии и видел его отличные дарования и высоко-нравственную жизнь.

Не имея еще 30 лет от роду, Филарет получил известность не только в кругу духовных лиц, но и за пределами этого круга. Он вел обширную и многостроннюю деятельность. Многочисленные и нелегкие труды Филарета не оставались без наград, а награды, в свою очередь, свидетельствовали о множестве и тяжести этих трудов.

Почти полвека управлял Филарет Московской епархией и это время было самым блестящим периодом и в истории последней, и вообще в истории Русской Церкви. Как истинный архипастырь, Филарет во все вникал сам, был полным и настоящим хозяином в своей епархии, зорко наблюдал за всеми подчиненными органами управления, везде и на все налагал печать воих мудрых резолюций, распоряжений и суждений. Управление Филарета епархией было в полном смысле образцовое, которое, строго основываясь на канонических устоях церкви, вместе с тем вполне соответствовало и потребностям времени. Столь же образцовым администратором был он и в более широкой сфере высшего церковного управления.

С тех пор как он стал членом Св. Синода (1819 г.), ни одного сколько-нибудь важного дела не решали в Синоде без его присутствия и обычно ожилали его приезда в Петербург. И Филарет "мудрый" обычно решал самые запутанные, самые трудные дела, часто сам составлял бумаги по синодальному делопроизводству. Митр. Серафим, бывший первенствующим членом Св. Синода, обыкновенно не просматривая дела, подписывал его, если знал, что его посмотрел и одобрил Филарет Московский. При этом мудром, проницательном, неутомимом деятеле все и везде как-то невольно подтягивались.

Кроме круга синодального управления его деятельность простиралась и в область высшего управления. Он был и "мужем государственным". Принимал деятельное участие во многих чисто гражданских делах.

Вся эта неутомимая деятельность митр. Филарета, среди которой он, по его собственным словам, отдыхал только "на разнообразии занятий", соединялась в нем, кроме того, с подвижнической жизнью, которая делала его истинным святителем и еще более возвышала его значение, делала имя его народным. С постом и молитвой, исполненный глубокого смиренномудрия, прощения, покаяния, дел милосердия и т. п., Филарет постоянно жаждал соединять уединение о совершенное отшельничество для высших подвигов иноческого жития. Филарет не скрывал волновавших его чувств и жажды уединения в пустыне.

Принимая во внимание и эту святую жизнь великого архипастыря, и его многолетнюю деятельность на благо церкви и государства, и его личные достоинства и заслуги, император в день 50-летнего юбилея святителя Филарета наградил его Высочайшим рескриптом. В словах этого рескрипта заключалась высшая и наилучшая оценка и личности, и жизни, и деятельности, и заслуг митроплита Филарета. Всеобъемлющий, глубокий, сильный, строго дисциплинированный ум этого иерарха, его необыкновенная проницательность, мудрость, памятливость, его многолетняя опытность в делах всякого рода, замечательный во всем талант, администраторские способности, непоколебимость убеждения, твердость воли и строгая последовательность мышления и действий заставляли всех, имевших с ним те или иные дела и отношения, видеть в нем необыкновенного человека, самого выдающегося деятеля.

Поэтому-то, когда он скончался, все сразу почувствовали ничем не наполнимую пустоту. Неслись в Москву и Петербург выражения глубокого сочувствия и сострадания, общерусской скорби об утрате, понесенной в лице архипастыря, который более полвека служил украшением Церкви и отечества, опорою той и другого, столпом Православия.

Вот что писал о митр. Филарете епископ Ладожский Гермоген: "Велик был Московский святитель, как ученый деятель. Все, что возросло благого, что зрело и явилось плодоносным в вертограде нашем, все росло, зрело и приносило плоды под твоим мудрым надзором и попечением. Твоему проницательному взору предоставлено было обозреть первые опыты трудящихся в академии и направить их стремления вернее к целям духовного образования. И с той поры до ныне неусыпным взором ты следишь за всеми движениями мысли в области высшего учения и даешь немощному силу, благому преспеяние. Под твоим охранением процветало и цветет здесь любомудрие, послушное вере; под твоим блюдением в уроках богословия всегда проповедывалась чистая истина Христова - не было колебаний, не было "ей" и "ни", но всегда твердое "ей".

Велик был Московский святитель и как хранитель Православия, и как пастырь и благодетель бедных вдов и сирот, и как государственный муж, и как строгий инок. Везде и во всем чувствовалось величие этого святителя. Как оратор - это образец истинно-христианского витийства. Обилие, сила и высота мыслей, сжатость и своеобразие выражений - неотъемлимое свойство почти каждого его слова, каждой речи. Они "блещут мыслями, как алмазами, его слова как будто скованы из стали и золота".

Как литератор он стоял и будет стоять на высоте недосягаемой. Его литературные труды бессмертны, как все гениальные произведения, и очень разнообразны. Он был и оратор, и историк, и догматист, и экзегет, и апологет. Даже поэзия была не чужда ему.

Был защитником Православия во всей его чистоте, во всей заповеданной вселенскими соборами и отцами церкви неприкосновенности. Все сокровища православного вероучения, толкования духовных тайн, раскрытие силы таинств Церкви, руководящие пути к жизни духовной - все это, накопленное веками вдохновенной мудростию святых учителей и пастырей церковных, весь этот многовековой опыт отразился в творениях митр. Филарета. По богословским трудам своим он может быть назван отцом Церкви. По составленному им катихизису училась вся подрастающая Россия.

О ревности его как епархиального архиерея можно судить по тому, что он в 100 дней успел объехать всю Тверскую епархию, причем проповедывал в каждой церкви.

В течение полувекового своего пребывания в Москве он совершенно перевоспитал и изменил духовенство. Поставил на значительную высоту духовно-учебные заведения своей епархии и подготовил целые поколения ревностного твердо-православного духовенства.

В служении был неутомим. Во все многочисленные дни памятных Москве и Лавре праздников служил неопустительно сам. После литургии, не взирая на множество народа, он благославлял каждого по одиночке, произнося слова: "Во имя Отца и Сына и Св. Духа", - осеняя неспешным крестным знамением. Совершая богослужение в присутствии митр. Филарета, служащие старались "даже не переминаться с ноги на ногу", чтобы не получить замечания со стороны Владыки.

По жизни своей он был истинный монах, строгий подвижник. Никто не знал сколько времени от отдыхал. Келейник, уходя от него поздно вечером и приходя ранним утром, одинаково заставал его за занятиями.

Нося имя праведного Филарета Милостивого, он был его подражателем в делах милосердия. Нескончаемым потоком текла бедным его милостыня. Денег после него не осталось.

Во многих проповедях святителя чувствуется стремление его в пустыню, вдаль от многомятежных, но необходимых дел правления. Эти наклонности к уединенному подвижничеству он удовлетворил, создав близ Лавры Гефсиманский скит.

Филарет был самым усердным, горячим почитателем великого подвижника земли русской преп. Сергия , и словами редкой силы и вдохновения рисовал в своих проповедях дивный образ основателя Свято-Троицкой Лавры.

Сильное впечатление производил вид святители. Очень небольшого роста, весь истонченный постом, он был полон какой-то духовной силы. Острого взгляда его проницательных очей никто не мог выдержить.

Православный народ чтил святителя Филарета, как теплого молитвенника. Еще при жизни его притекавшие к нему с верой и просившие его святых молитв получали исцеления. Также продолжаются они и по кончине его.

Незадолго до кончины святитель во сне увидел своего родителя, который сказал ему: "Береги 19 число". Исполняя сие слово, он служил 19 сентября и 19 октября, несмотря на свои немощи. Настало 19 ноября. В этот день с особенной бодростью совершил Божественную литургию и тихо почил. Святитель Московский, умыв лицо и руки, встретил грядущего к нему Ангела смерти и поклонился ему до земли, давно уже готовый душевно и телесно идти вслед за ним, чтобы предстать Господу своему, которого пришествие он возлюбил от юности своей и которому он работал со страхом и трепетом до последнего часа. Кончина его была безболезненная.

Почти полвека Москва жила под попечением великого пастыря, которого называли синодальным Патриархом и Митрополитом Всероссийским.

Московское служение

Б иография святителя хорошо известна. Он родился в Коломне 26 декабря 1782 года (8 января 1783 года) в семье потомственного священника и был наречен в честь св. Василия Великого. Мальчик был тих, набожен и любил храм - однажды на Литургии, увидев, как поднимают под храмовый свод тяжелый свещник с только что погашенными дымящимися свечами, он воскликнул: «Мама, скоро служба кончится - молитва к Богу пошла!»

Девяти лет от роду Василий был отдан в Коломенскую семинарию, но в 1799 году она закрылась. Продолжить обучение он хотел в Славяно-греко-латинской академии, но отец уговорил его перейти в Троицкую семинарию в Лавру - в обитель преподобного Сергия Радонежского. Там талантливого юношу скоро заметил митрополит Платон (Левшин). Помимо блестящих способностей, он обладал дивным даром красноречия - потом его называли Русским Златоустом и сравнивали с ним только слог Карамзина. Сам митрополит отозвался о своем ученике: «Я пишу по-человечески, а он - по-ангельски». Василия оставили преподавателем в Троицкой семинарии и определили «лаврским проповедником», а потом митрополит уговорил его принять монашество, пророча великое будущее на духовной стезе.

Когда жители Коломны просили определить Василия на место городского священника, митрополит ответил, что бережет его для себя. В ноябре 1808 года после долгих молитв и раздумий Василий принял постриг с именем Филарет в память святого Филарета Милостивого. Он не стремился ни к каким иным высотам, кроме духовных, мечтая остаться монахом при раке преподобного Сергия, но ему была уготована другая участь - сочетать «подвиг внутренний с общественным служением».

Уже в январе 1809 года Святейший Синод вызвал молодого иеродиакона в Петербург для преподавания - тогда в столицу выписывали самых способных учителей в связи с реформой духовных школ. Митрополит Платон не хотел отпускать его от себя и, видя, что Филарет тоже не был рад предстоящему отъезду, предложил похлопотать, чтобы его оставили в Московской епархии - следовало только подать прошение. Инок ответил, что он когда-то уже подал прошение о постриге и дал обет монашеского послушания. В Петербурге его ждал стремительный взлет - будучи определен инспектором столичной семинарии и бакалавром философской кафедры, он вскоре был возведен в сан архимандрита, назначен ректором Духовной академии и настоятелем новгородского Юрьевского монастыря. И все же Филарету суждено было вернуться в Москву - навсегда.

Первая духовная встреча святителя с Москвой состоялась в марте 1816 года, когда он был назначен архимандритом Новоспасского монастыря, совмещая новую обязанность с должностью ректора Санкт-Петербургской Духовной академии. Уже в следующем 1817 году состоялась его архиерейская хиротония во епископа Ревельского, но он оставался настоятелем московской обители до 1819 года, когда получил назначение в Тверь уже в сане архиепископа, а затем в Ярославль. В июне 1821 года он был переведен на кафедру в Москву, так как московского митрополита Серафима (Глаголевского) Святейший Синод назначил митрополитом Петербургским и Новгородским. Приехав в первопрестольную, архиепископ Филарет сразу же отправился в Лавру испрашивать благословение преподобного Сергия.

Вся Москва вышла встречать владыку. Праздничное богослужение состоялось в кремлевском Успенском соборе, и тысячи ликующих москвичей столпились от Соборной площади до Иверской часовни - это было первое московское торжество в честь святителя Филарета.

Он пришел в Москву опытным пастырем, состоявшимся ученым и самым просвещенным, передовым русским иерархом своего времени. Он снискал у одних репутацию «революционера», потому что его взгляды, слова, поступки намного превосходили действительность. С другой стороны, свои таланты святитель обратил на дело «охранительства», за что его столь же поверхностно считали консерватором, хотя само его «охранительство» было прогрессивным.

Он развивал церковно-национально-государственные устои, насаждал духовные сады, отличал заблуждение от заблуждавшегося, мог увидеть благое начало там, где его не видели другие, осмыслить здравую идею в православии, не прибегая к простому запрещению, возбуждал к нравственности, призывал к союзу с религией и постижению истины во Христе, углубляя истинную проповедь Слова Божия. Его горняя мысль и пламенное слово, касаясь насущных, вполне земных сфер жизни, возносили человеческую душу к Богу, как на крыльях. За это он получил прозвище «Филарета Мудрого».

Святитель принял московскую кафедру в сложное время, когда правительственные круги вместе с императором были охвачены нездоровыми мистическими идеями, побуждавшими искать единую внеконфессиональную христианскую истину без Православной Церкви. В духе этих идей архитектор Витберг создал первый проект храма Христа Спасителя, который был заложен на Воробьевых горах в октябре 1817 года. Филарет же, не осуждая «сплеча», казалось бы, очевидных фактов, считал, что увлечение мистикой отчасти было знаком духовной жажды человеческих душ. И в 1819 году он начал главный, самый драматический труд своей жизни - перевод Священного Писания на русский язык с церковнославянского для утоления «глада слышания слова Божия» и «для споспешествования истинному просвещению духовенства и православного народа». Идея создания русской Библии встретила множество препон. Даже духовенство оказывало сопротивление из опасений, что чтение Библии по-русски может вызвать лжетолкования Слова Божия и породить новые ереси и секты, или что «Слово Божие низведут на степень слова человеческого». Неграмотное простонародье предавалось суевериям, вроде того, что чтение Библии сводит с ума - все это приходилось преодолевать святителю Филарету. А свой знаменитый Катехизис, по которому потом училась вся Россия, он составил по поручению Святейшего Синода уже в 1822 году.

На те первые годы московского служения Филарета выпало первое страшное испытание - восстание декабристов, когда он сумел предотвратить кровопролитие в Москве, одним из немногих зная государственную тайну. Еще в 1823 году наследник великий князь Константин Павлович отрекся от престола, чтобы жениться по любви на польской графине Илоне Грудзинской. Император Александр I поручил архиепископу Филарету как самому образованному и красноречивому иерарху составить Манифест о назначении наследником великого князя Николая Павловича. Этот государственный акт по традиции положили в алтарь кремлевского Успенского собора. Некогда светлейший князь Потемкин преподнес в собор ковчег-дарохранительницу в образе священной горы Синая. У подножия этого ковчега хранились важнейшие государственные документы, как грамота об избрании на престол Михаила Романова, наказ Екатерины II для Уложенной комиссии и акт Павла I о престолонаследии. Теперь к ним присоединился Манифест о передачи престола Николаю.

В ноябре 1825 года император скончался в Таганроге. На пути в столицу его гроб привезли в Москву и установили в Архангельском соборе, тесном для народного прощания. Московский губернатор предложил накрыть древние надгробия досками, и на этот помост поставить гроб почившего императора. Святитель ответил губернатору, что попирать ногами царские гробницы неприлично, но попирать святых мощей он не позволит - и в помосте было сделано отверстие над ракой благоверного царевича Дмитрия.

Свое решение о передаче престола брату Николаю император пожелал хранить в строжайшей тайне, хотя по предложению святителя с Манифеста были сделаны три копии для Петербурга. Историки расходятся во мнении, почему эта тайна не была открыта сразу же после смерти Александра I - ведь она и стала фактической причиной смуты 1825 года. Они считают, что Николай Павлович прекрасно знал о решении своего царственного брата, но заставил официально присягать Константину, чтобы избежать повторения дворцовых переворотов, которые спровоцировал указ Петра Великого о завещании престола по личной воле государя. Только Павел I установил закон о порядке престолонаследия. И передача престола согласно «последней воли» покойного императора в обход этого закона таила опасность новых смут в дальнейшем.

Другие полагают, что Николай ничего не знал о Манифесте Александра I и отречении брата. И потому столица, как только в нее пришла весть о кончине императора, во главе с Николаем Павловичем присягнула Константину. Так или иначе, вышло августейшее решение. Святителю Филарету, по его словам, выпал странный жребий быть хранителем светильника под спудом - открывать тайну в такой ситуации значило бы посеять еще больший хаос. Великий князь Константин Павлович опять отказался от престола, после чего потребовалась новая присяга Николаю. Как известно, это послужило поводом для восстания декабристов - подобной провокации опасались и в Москве. Ведь она тоже присягнула Константину и тоже могла «возмутиться».

Все прошло тихо благодаря святителю. После того, как в Петербурге была принесена присяга Николаю Павловичу и о том узнали в Москве, 18 декабря в Успенском соборе в присутствии членов Сената, военных чиновников и простых москвичей архиепископ Филарет вынес из алтаря завещание Александра I, огласил тайну составления этого документа и молвил: «Россияне! Двадцать пять лет мы находили свое счастие в исполнении державной воли Александра Благословенного. Еще раз вы ее услышите, исполните и найдете в ней свое счастие». По прочтении Манифеста началась спокойная присяга москвичей на верность законному государю Николаю I. Москва праздновала мир. А святитель удостоился августейшей благодарности: император пожаловал ему бриллиантовый крест для ношения на клобуке.

22 августа следующего года в Успенском соборе состоялась коронация Николая I, и архиепископ Филарет, участвовавший в ней, после совершения Таинства был произведен в сан митрополита. Он возложил на себя белый клобук только после того, как отнес его в Чудов монастырь к мощам св. Алексия и принял от него, как в благословение. В сане митрополита Московского и Коломенского святитель Филарет пробыл 41 год.

«И ныне с высоты духовной мне руку простираешь ты»

Митрополит Филарет твердо отстаивал позиции Православной Церкви в Синодальный период, когда искус власти подчинить Церковь политическим интересам был весьма силен. Ему приходилось напоминать обер-прокурору, что у того не было «хиротонии», и не раз у них происходили размолвки с императором, но его ревностное исповедание Богоустановленной монархической власти было непоколебимо, и в трудное время они не знали разногласий. Так было в 1830 году, когда на Москву обрушилась холерная эпидемия, бушевавшая несколько месяцев. Ее называли единственной верной союзницей Николая I: такого страха и сплочения народа не было со времен нашествия Наполеона. Митрополит не покинул свой город, в ответ на царское приглашение в Петербург, готовясь умирать вместе со всеми. В Москве объявили строжайший карантин и оцепили ее военными кордонами, из-за которых Пушкин не мог попасть в город к невесте и дважды возвращался в Болдино. Митрополит повелел ежедневно совершать крестные ходы с молебным пением и колокольным звоном, и сам молился в Кремле с братией Чудова монастыря на коленях, под открытым небом. Священники обходили свои приходы, а потом шли в карантины окормлять больных, причем никто из них не заразился. Святитель Филарет не раз повторял, что врачевание медицинское должно сочетаться с врачеванием духовным, и что в данном случае упование на Бога важнее медицины.

В эти дни Николай I неожиданно приехал в Москву. Потрясенные москвичи увидели, как царская карета остановилась перед Иверской часовней - император долго молился перед чудотворной иконой на коленях, а потом отправился в Кремль, где на ступенях Успенского собора его встретил святитель Филарет и приветствовал словом: «Благочестивый Государь!… Ты являешься ныне среди нас как Царь подвигов, чтобы опасности с народом Твоим разделять, чтобы трудности препобеждать. Такое Царское дело выше славы человеческой, поелику основано на добродетели христианской. Царь Небесный провидит сию жертву сердца Твоего, и милосердно хранит Тебя, и долготерпеливо щадит нас».

Этот визит государя в зараженную Москву и слово святителя послужили сюжетом для стихотворения Пушкина «Герой»:

Он, не бранной смертью окружен,
Нахмурясь, ходит меж одрами
И хладно руку жмет чуме,
И в погибающем уме
Рождает бодрость…
Небесами клянусь: кто жизнию своей
Играл пред сумрачным недугом,
Чтоб ободрить угасший взор,
Клянусь, тот будет Небу другом…

В те же годы состоялся знаменитый стихотворный диалог святителя и поэта. В свой день рождения в мае 1828 года Пушкин, пребывая в сумрачном настроении, написал стих «Дар напрасный, дар случайный», на который митрополит Филарет, высоко ценивший Пушкина, откликнулся перефразом «Не напрасно, не случайно жизнь от Бога мне дана». Пушкин узнал о столь неожиданном ответе святителя от дочери Кутузова, Елизаветы Михайловны Хитрово. Он действительно был потрясен его стихотворной проповедью и написал известное «В часы забав иль праздной скуки», причем последние строки в изначальной редакции звучали так:

Твоим огнем душа согрета,
Отвергла блеск земных сует,
И внемлет арфе Филарета
В священном трепете поэт.

В 1831 году, после того как холера оставила Москву, митрополит Филарет был награжден орденом св. Андрея Первозванного «…за ревностное и многодеятельное служение в архипастырском сане, достойно носимом». В храме Григория Неокесарийского на Большой Полянке освятили придел во имя Боголюбской иконы Божией Матери, которой москвичи молились во время эпидемии.

Вскоре их отношения с императором омрачились. Еще в 1829 году Николай I приказал воздвигнуть на Тверской заставе в память об Отечественной войне Триумфальные ворота на месте деревянной арки, которой встречали победителей из Парижа в 1814 году. 17 августа митрополит Филарет совершил торжественную закладку новой Триумфальной арки. Она возводилась не только «в знак воспоминания торжества российских воинов» при взятии Парижа, но и в «знак возобновления исторической Москвы, сожженной Наполеоном». Потом оказалось, что согласно проекту, арку украсят изображения языческих божеств и героев - Минервы, Геракла. Митрополит счел это недопустимым для освящения - и отказался его исполнить, хотя сам император пожелал присутствовать на торжестве. Узнав об отказе Филарета, государь уехал, - вместо того, чтобы снять непринципиальные для памятника фигуры и не прекословить митрополиту. Лишь полковой священник отслужил молебен у Триумфальной арки на открытии в 1834 году. Митрополит же очень расстроился, что раздражил государя, и утешило его чудесное явление преподобного Сергия во сне, тихо молвившего ему: «Не смущайся, все пройдет».

У Триумфальной арки оказалась драматическая судьба - она была разобрана в 1936 году при социалистической реконструкции улицы Горького и долго почивала в архитектурном музее-кладбище в Донском монастыре. Вторую жизнь ей подарили в 1968 году, когда ее собрали по крупицам и установили близ Поклонной горы.

Еще более трагическую участь имело главное московское детище митрополита Филарета - храм Христа Спасителя.

«Под сенью Христа Спасителя»

К памяти Отечественной войны святитель Филарет стал причастен намного раньше. В июне 1813 года он сказал пламенное слово на похоронах Кутузова в Казанском соборе, которое облетело всю Россию. Отозвавшись о покойном как о человеке, который никогда не жил для себя, но всегда для Отечества и Провидения, и умер по-христиански, святитель кончил речь с воодушевлением: «Россияне! Вы все единодушно желаете, чтобы дух, данный Смоленскому, не переставал ходить в полках наших и почивать на вождях наших. Нет лучшей сего похвалы для отошедшего, нет лучшего наставления для оставшихся сынов Отечества».

В августе 1814 года император приказал служить после Рождественской литургии во всех церквях благодарственный молебен в память о спасении России от нашествия иноплеменных, поскольку к празднику Рождества 1812 года на русской земле не осталось ни одного неприятельского солдата. Чин этого молебствия составил святитель Филарет, и это был его первый литургический труд, принятый Православной Церковью.

Он проповедовал, что Россия победила смертельного врага потому, что Божия Правда была на ее стороне, и потому, что народ сплотился в любовном союзе со своим государем. «Да будет наша слава в том, что наша вера и правда привлекли на нас око Его благости, да воспишется Ему то, что Он сотворил с нами… Свет видел, что мудрость, неусыпность и мужество управляли нашим делом, но как часто над ними виден был собственный перст Божий!.. Благословен Бог воинств! Ныне благословенная Богом Россия, познай твое величие и не воздремли, сохраняя основания, на которых оно воздвигнуто!» Именно эта идея воплотилась в храме Христа Спасителя. Если проект Витберга страдал духовной абстракцией, то творение Тона стало символом русского православия. Строительство на Воробьевых горах было прекращено - 20 июля 1838 года митрополит Филарет перенес предметы закладки в Успенский собор. Он же совершил перевод Алексеевского монастыря в окраинное Красное село - там с конца XVII века стояла приходская Крестовоздвиженская церковь, которую передали монастырю, и в ней митрополит Филарет отслужил первую Литургию на новом месте обители. А 23 сентября 1839 года совершил торжественную закладку храма на Алексеевском холме, приуроченную к празднованию 25-летней годовщины победы в Отечественной войне и взятию Парижа. Обращаясь к императору, святитель сравнил созидание этого храма с устроением Ветхозаветного храма в Иерусалиме, начатого царем Давидом и оконченного Соломоном.

Святитель лично выбирал сюжеты для росписи его важнейших частей и скульптурного убранства фасадов: храм предстал как национальный образ православной России, хранимой под сенью Христа Спасителя. Поскольку он посвящен Господу, в нем много изображений, повествующих о событиях Его земной жизни. Канонические сюжеты переплетены с национальными: в храме представлена история России от принятия христианства до Отечественной войны 1812 года, в которой Богохранимая и Богоизбранная на мессианский подвиг русская Держава не только отстояла свою независимость, но и одолела мирового завоевателя, принеся свободу другим народам. Третьей темой стала история создания благодарственного храма в Москве, бывшей, по словам святителя, всесожжением за спасение Отечества. Николай I особо пожелал, чтобы идея росписи храма напоминала «о Милостях Господних, ниспосланных по молитвам праведников на Россию в течение всех девяти веков ее истории». Два придела - св. Николая Чудотворца и благоверного Александра Невского, освященные по именинам государей-храмоздателей, - символизируют развитие исторического времени от Рождества Христова (главный престол) к истории основанной им Вселенской Церкви до крещения Руси (Никольский придел) и далее к истории России: - западное крыло храма посвящено русской Церкви, а Александровский придел - русскому Государству.

Сюжеты и персонажи горельефов на фасадах, отобранные святителем, развивают идеи храма. Первые в их ряду - образы Господа, Богоматери, Апостолов и Сил Небесных, хранивших Россию всю ее историю. Далее следуют персонажи Ветхого Завета, напоминающие о благодати упования на Бога или связанные со строительством Иерусалимского храма, как иудейские цари Давид и Соломон. За ними - образы русских святых, ратников за Отечество, всех тех, кто просвещал Россию во Христе и укоренял в ней Православную Церковь, кто созидал православную Москву. Наконец, на фасадах запечатлены картины священной и русской истории, а также образы тех святых, в чьи праздники состоялись победоносные сражения Отечественной войны. На восточном фасаде раскрыта ипостась идеи благодарственного национального храма-памятника. Поскольку фасад, как и алтарь, ориентирован на восток, на углах изображены два важнейших события в земной жизни Спасителя - Рождество и Воскресение, знаменующее Его победу. Эти образы символизируют два триумфальных торжества в Отечественной войне - изгнание врага за пределы России к Рождеству 1812 года и взятие Парижа 19 (31) марта 1814 года, случившееся под Пасху, как христианскую победу добра над злом и свободы - над рабством.

Благодаря святителю Филарету был создан уникальный иконостас, ставший символом храма. Архитектор сначала предложил его в виде небольшой перегородки по древнему византийскому образу. Первое, что видел бы человек, входящий в храм - огромный алтарный образ Рождества Христова. Святитель не дал одобрения, ибо такой иконостас не выражал «мысли величия, которую должен был подавать алтарь». И тогда появилась шатровая часовня-иконостас с престолом внутри, знаменующая пещеру Гроба Господня. По мнению исследователей С.Марочкина и А.Буторова, этот иконостас был создан по образу храма Покрова на Рву - архитектурной иконы Небесного Иерусалима. Огромное внутреннее пространство храма Христа Спасителя символизировало Красную площадь, иконостас - храм Покрова на Рву, и его воспроизведение в храме Христа Спасителя напоминало верующим о Богохранимости России и о грядущем Царствии Небесном, отверстом подвигом Господа.

Крестом и молитвою

Митрополит Филарет не оставлял без внимания другие, менее значимые московские храмы.

Он вступил на кафедру, когда многие из них стояли порушенными после нашествия Наполеона - такие храмы стали первой заботой святителя. Один из них, храм Покрова в Филях, освященный митрополитом после восстановления, стал центром почитания памяти Отечественной войны. Во-первых, он стоял близ Смоленской дороги, по которой армия Наполеона вошла в Москву, во-вторых - близ кутузовской избы, где состоялся Военный совет, принявший решение оставить Москву без боя, чтобы сохранить армию. У этого храма в грозном июле 1812 года встречали Александра I, когда он прибыл в столицу для создания ополчения и для воодушевления народа. Каждый год в Покровской церкви 31 августа совершалась заупокойная всенощная за русских воинов, павших на полях сражений Отечественной войны, а 1 сентября (день военного совета в Филях) - Литургия с панихидой, на которой поминались император Александр I, фельдмаршал М.И.Кутузов и их сподвижники. Затем из Покровской церкви отправлялся крестный ход к кутузовской избе.

Обычно же восстановление храмов требовало много времени, и их освящение затягивалось. Только в 1825 году Филарет освятил возрожденный храм Покровского монастыря за Таганскими воротами, где теперь покоятся мощи святой Матроны. Церковь иконы Всех Скорбящих Радость на Большой Ордынке, спасенную Осипом Бове, митрополит освятил лишь в 1836 году. Кремлевская церковь Константина и Елены, оставившая имя одной из башен Кремля, пострадала так, что в 1817 году вышло решение ее упразднить, но Николай I повелел восстановить ее, освящение состоялось в 1837 году. Пройдя сквозь огонь Отечественной войны, она пала жертвой большевиков ради пустыря. Знаменская церковь в Романовом переулке вовсе была восстановлена графом Дмитрием Николаевичем Шереметевым - единственным сыном графа Н.П.Шереметева и Прасковьи Жемчуговой, которому во время Отечественной войны было 9 лет. Митрополит освятил храм только в 1847 году.

А Ивановский монастырь на Кулишках упразднили на целых полвека. Его соборная церковь стала приходской, а в бывших кельях расположились служащие Синодальной типографии - даже убежище знаменитой инокини Досифеи было сломано. Оставшиеся четыре монахини по ночам видели в храме молящуюся схимницу - шла молва, что это блаженная Марфа Ивановская, древняя насельница обители, молится о ее восстановлении. Митрополит был удручен подобным отношением к московской святыне, но лишь император Александр II по его ходатайству разрешил вновь открыть Ивановский монастырь.

Святитель так и не дожил до освящения обители, для которой сам составил правила общежития. Он очень старался установить в московских женских монастырях общежительный устав. Сделав уступку только пожилым послушницам-дворянкам, дозволив им питаться отдельно «по причине отсутствия в прошлые годы привычки к труду и к воздержанию в пище», митрополит запретил впредь принимать в монастырь иначе, как подчиняясь всем общежительным правилам, «без различий между благородными и простыми». Его стараниями была устроена и Спасо-Бородинская обитель на Бородинском поле, основанная вдовой генерала Тучкова, духовной дочерью святителя, на месте гибели мужа.

Большое внимание митрополит Филарет уделял домовым храмам при больницах, богоугодных домах и учебных заведениях. Новая эпоха принесла новые трудности: мистические настроения сменились духовным расколом русской интеллигенции - все сильнее, острее ощущалась ее оторванность от Церкви, грозившая принести в будущем свои ядовитые плоды. Святитель же понимал науку как плод жажды истины Божией, дарованной человеку его Творцом. Просвещение было ревностной идеей митрополита Филарета, который желал привлечь интеллигенцию в храм, а духовенство - в академию.

12 (25) сентября 1837 года владыка Филарет освятил домовый храм Московского университета на Моховой, ставший символом союза веры и науки. По окончании богослужения святитель напомнил, что истинное просвещение возможно только во Христе - Царе истины: «Приступите к Нему - благоговеющим умом, верующим сердцем, молящимся духом, послушной волей, приблизьтесь, приступите к Нему и просветитеся, и лица ваша не постыдятся». (В память о том строфы «Приступите к Нему и просветитеся» были помещены над Царскими вратами и на фронтоне храма. Лишь в 1913 году надпись заменили новой: «Свет Христов просвещает всех».) А в день столетия Московского университета, назвав его «царской обителью знаний», святитель в праздничном слове обозначил христианскую религию как основу для научного познания: «Не попусти себе тупым взором видеть в бытиях человечества только нестройную игру случаев и борьбу страстей, или слепую судьбу, изощри свое око и примечай следы провидения Божия…Не скажет ли мне кто-нибудь: это истина Божия, предоставляем ее богословам; нам предлежит подвиг о истине естественной, полезной для человека и для общества человеческого… Для чего хотят рассекать истину? Рассекать - значит убивать. Неужели думают, что истина Божия и Христова есть нечто постороннее для истины естественной, полезной человеку и обществу человеческому, и что последняя так же может жить без первой, как и в соединении с нею?..

Исторгните солнце из мира: что будет с миром? Исторгните сердце из тела: что будет с телом? .. Исторгните истину Божию и Христову из человечества: с ним будет то же, что с телом без сердца, что с миром без солнца».

Нередко владыка сам приходил в университет на экзамены по богословию - миф, что богословия в Московском университете не было. Не было только отдельного богословского факультета, так как в России существовала сильная богословская школа, и в таком факультете просто не было потребности. Существовала самостоятельная общеуниверситетская кафедра богословия, созданная в 1835 году и сменившая более раннюю кафедру Христианского учения и Богопознания. Русский философ и историк Б. Н. Чичерин вспоминал, как однажды отвечал на трудный вопрос столь хорошо, что митрополит Филарет его похвалил.

А в 1854 году он освятил домовую церковь Стефана Пермского при старейшей 1-й мужской гимназии на Волхонке - храм был устроен с Высочайшего соизволения в воспоминание о первой академической гимназии Московского университета, открытой и освященной вместе с ним 26 апреля 1755 года в праздник Стефана Пермского (по старому стилю). Незадолго до кончины святитель и сам стал создателем первого в Москве учебного заведения для девиц из духовного сословия, где им помогали готовиться в достойные жены священников. Оно находилось близ Красных ворот у храма св.Харитона Исповедника.

В октябре 1830 года митрополита Филарета увидели в поновленном Троицком храме при Шереметевской больнице (НИИ скорой помощи им. Склифосовского). После освящения он произнес слово о богаче и Лазаре, отзываясь о графе Н.П.Шереметеве как о человеке богатом, «который не потерял своего имени в делах ничтожных». Освятив домовый Петропавловский храм Мариинской больницы для бедных на Божедомке, митрополит высказал в проповеди свою сокровенную, мудрую мысль о союзе Церкви и медицины для пользы больного, призывая и не пренебрегать врачеванием, и не избегать Таинств во исцеление - многие пациенты суеверно страшились обращаться к священнику, считая, что это следует делать только перед смертью. А в декабре 1834 года святитель служил в домовом храме Марии Магдалины Вдовьего дома на Кудринской площади перед торжественным обетом «сердобольных вдов» - первых сестер милосердия, которых с 1818 года по почину императрицы Марии Федоровны добровольно выбирали из обитательниц Вдовьего дома для ухода за тяжелобольными. Им пастырь напомнил о христианской любви: «Попекись утешить и облегчить болящаго, чтобы некогда и тебе послано было Провидением потребное утешение и облегчение».

Одним из важнейших направлений деятельности митрополита Филарета была борьба со старообрядцами, поскольку Москва была одним из центров раскола. Будучи беспощадным к какому-либо «инославию» в православии, здесь он оказался союзен с императором Николаем, но предпочитал действовать твердо и мудро, не только запрещением. С одной стороны, вразумлять и привлекать к православию убеждением - так он начал «Беседы к глаголемому старообрядцу», с другой стороны - стеснять их учительство. В 1854 году митрополит освятил единоверческий Крестовоздвиженский храм на Преображенском кладбище, совершив туда нелегкий путь, а в 1866 году там был устроен знаменитый Никольский единоверческий монастырь.

Однако когда в 1853 году смертельно заболел католик доктор Гааз, с которым святитель работал в московском тюремном комитете, и служащие пересыльной тюрьмы просили отслужить обедню о его здравии - отказа у святителя не было. Он немедленно дал разрешение, молвив: «Бог благословил молиться о всех живых», - и приехал проститься с умирающим.

Были у него и свои любимые храмы, особенно - храм Николая Чудотворца в Толмачах. Митрополит очень заботился о его сохранении в «древнем устроении», для чего к реставрации был приглашен именитый архитектор Ф.М. Шестаков, возводивший в те годы храм «Большое Вознесение», а на освящение Никольского придела приехал сам святитель и произнес дивную проповедь «О пребывании Благодати Божией в Церкви до скончания века». Наверно, дальнейшее можно считать чудом. Незадолго до кончины митрополит назначил в храм молодого диакона Федора Соловьева, прослужившего в нем 28 лет. Потом он принял монашество и в ноябре 1917 года на Всероссийском Поместном Соборе в храме Христа Спасителя уже знаменитый старец Алексий своей рукой вытащил жребий с именем патриарха Тихона. А теперь этот храм избрала для своего пребывания чудотворная Владимирская икона Божией Матери, которая почитается главной хранительницей Москвы.

Любил святой Филарет и храм Марона Исповедника на Якиманке. Заботился о «московской свече» - храме Воскресения в Кадашах. И очень чтил храм Рождества Пресвятой Богородицы в Симонове, где покоятся герои , иноки . По его благословению к церкви были пристроены новая колокольня и трапезная, после чего могилы святых монахов-воинов оказались внутри храма, а прежде они почивали в особой палатке. Личную благодарность митрополит принес священнику и художникам за великолепную реставрацию Троицкой церкви в Листах на Сретенке, кстати, первого адмиралтейского храма России. Хотя святитель предсказывал, что скоро неблагонамеренные люди будут срывать ризы с икон и что с Запада движется на Русь «ужасная буря».

А с Меншиковой башни - бывшей домовой церкви светлейшего Меншикова - он повелел убрать масонскую символику, появившуюся там в конце XVIII века, когда о полусгоревшем храме позаботился известный масон Гавриил Измайлов. Опекая домовые храмы заведений, митрополит Филарет был против личных домовых церквей и домашнего богослужения, где священник зависел от хозяев, а служба превращалась в светский бал. Может быть, по этой причине он запретил Пушкину венчаться в домовой церкви князя С.М. Голицына на Волхонке: поэт, будучи знаком с Голицыным, хотел провести свадьбу как можно тише и без больших расходов - ведь даже фрак он одолжил у друга, но святитель настоял, чтобы бракосочетание состоялось в приходской церкви невесты - в Большом Вознесении.

Сергей Михайлович Голицын, владелец Кузьминок, которого называли последним московским вельможей, был другом святителя Филарета, и остался в памяти Москвы как великий благотворитель. После Отечественной войны он на свой счет восстановил Воспитательный дом, был управляющим Павловской и Голицынской больницами, попечителем Московского университета, президентом комиссии для сооружения храма Христа Спасителя. Святитель почти каждое лето гостил у него в Кузьминках, совещался о государственных делах и дважды дозволил ему обновить домовый Влахернский храм. В августе 1856 года, когда Москва готовилась к коронации Александра II, по преданию - крестника С.М.Голицына, митрополит Филарет, посетив новоубранную церковь, молвил священнику: «К предстоящей коронации вы хорошо короновали вашу церковь». А в августе 1859 года он отслужил в этом храме заупокойную литургию по усопшему Голицыну. Оттого в музее Кузьминок ныне можно видеть портрет митрополита Филарета.

Но даже столь мирное дело, как забота о московских храмах, однажды обернулось для святителя очень неприятной стороной. Речь идет о разборке самой первой церкви Москвы, что стояла в Кремле с XII века, освященная во имя Рождества Иоанна Предтечи. Когда был выстроен Большой Кремлевский дворец, оказалось, что церковь закрыла на него панорамный вид со стороны Замоскворечья, а езда на лошадях, неизбежная близ дворца, разрушила бы вибрацией и без того ветхое здание храма. Его было решено перевести в Боровицкую башню, но это могло вызвать возмущение москвичей. Тогда по предложению барона Боде, заведовавшего постройкой, митрополит Филарет составил надписи на табличках, объясняющие причину перенесения храма, которые с личного разрешения императора были помещены на Боровицкой башне.

В крайне непростую ситуацию святитель попал в том же 1847 году, когда отмечали 700-летие Москвы - это было первое чествование московского юбилея. Москвитяне жили радужными ожиданиями обширных торжеств, которые выходили за рамки привычных в николаевскую эпоху, и власть сорвала эти замыслы, опасаясь нежелательных политических дискуссий. Празднование, назначенное на 1 января, «по случаю зимнего времени» требовалось ограничить торжественным молебствием в соборе и городской иллюминацией. Стараниями митрополита Филарета Церковь достойно выдержала испытание. Он составил молитву к юбилею и утром 1 января вознес ее в кафедральном Чудовом монастыре, а в проповеди говорил о мессианском значении Москвы и о Богохранимости ее истории.

Святитель Филарет почитается защитником от алкоголизма, а при жизни он много положил сил на борьбу с пьянством, считая недопустимым ради финансовой выгоды спаивать народ, повсеместно открывая кабаки. «Лучшее богатство государства и самая твердая опора престола - христианская нравственность народа», - писал он в докладе Святейшему Синоду. И словно в подтверждение слов святителя явилось удивительное чудо. Один купец, прихожанин Богоявленской церкви, что в Дорогомилово, открыл винную лавку и поставил в углу небольшую икону св. Николая Чудотворца. Вдруг от нее получила исцеление женщина. Слух о чуде пролетел по всему Дорогомилову, и в лавку повалил народ, ставя перед образом свечи, снимая шапку и осеняя себя крестным знамением у дверей - в общем, почести оказывались кабаку неподобающие. Митрополит Филарет велел перенести икону в Чудов монастырь. Утром она оказалась в лавке на прежнем месте, после чего в Дорогомилово началось настоящее паломничество. Митрополит вновь велел перенести образ в Чудов, и вновь наутро он оказался в лавке. Тогда святитель с духовенством пришел в лавку, сам поднял икону и с крестным ходом перенес в Кремль, где она и осталась.

Чудов монастырь был его любимым местом служения, но перечисление других московских храмов, видевших в своих стенах Филарета Мудрого, заняло бы десяток страниц. Последним прибежищем пастыря стал Троицкий храм на подворье Сергиевой Лавры близ Садово-Самотечной. Попечением святителя в нем появился придел во имя Владимирской иконы Божией Матери. Сам Филарет жил рядом в митрополичьих палатах, устроенных еще митрополитом Платоном. Раньше московские архиереи жили в Чудовом монастыре, в каменных палатах, прозванных Архиерейским домом. После смерти митрополита Платона архиерейский дом был взят в казну. Когда в 1818 году Александр I приехал в Кремль, великий князь Николай Павлович с семьей остановился в бывших архиерейских владениях: здесь у него родился сын, будущий император Александр Освободитель. И тогда государь подарил эти покои своему брату - так появился Николаевский дворец, где, кстати, 8 сентября 1826 года состоялась знаменитая встреча Николая I с Пушкиным, на которой император выразил желание быть его цензором. Митрополиты же с тех пор, как лишились кремлевских палат, обосновались на Троицком подворье.

Сюда приходили к святителю за помощью и советом и государственные мужи, и философы, и бедные студенты. В 1861 году здесь побывал министр П.А. Валуев, обсуждавший со святителем готовящуюся церковную реформу. Митрополит покритиковал изложенный проект за попытку вовлечь Церковь в государственные дела путем введения высшего духовенства в Государственный Совет и за светское вторжение в Церковь и духовное образование со стороны государства, но дал принципиальное согласие на реформу. Здесь бывал Чаадаев, который перевел проповедь святителя и послал во французский журнал, где проповедь была напечатана с позорным редакционным комментарием о «реформаторстве» московского митрополита. Над этим посмеялись и сам митрополит, и Чаадаев, оставивший о Филарете замечательный отзыв: «Он так же мил, свят и интересен, как и прежде».

Студенты приходили сюда просить денежного вспомоществования, и однажды святитель выручил молодого Петра Бартенева, будущего русского историка, издателя журнала «Русский Архив». А один раз явился молодой дворянин, пожелавший испытать прозорливость Филарета. Переодевшись в бедное платье, он пришел попросить денег на будто бы погоревшее имение - и святитель дал ему денег. Потом выяснилось, что в тот самый час, когда он был на Троицком подворье, его имение сгорело. И он вновь пришел сюда просить прощения. Другой чиновник прибыл к святителю просить о деле, за которое получил взятку. С собой он принес папку, на которой крупными буквами было написано слово «ДОКЛАД». Митрополит, зная о его нечестивом поступке, уготовил истинно филаретовский прием. Посадив чиновника напротив себя, он сразу же перебил его речь и сказал: «Не торопись, все надо делать постепенно. С чем ты ко мне пришел? Смотри: написано «доклад». Что за доклад такой? Отними-ка первую букву - что получится? Оклад. Хороший у тебя оклад, говори? Хороший. А ты семейный? Холост? Тем паче хороший. А ну-ка вторую букву закрой, что получится? Клад? А что за клад ты отыскал в этом деле? Третью букву закрой. Лад получается? Это ты со мной в таком деле лад хочешь найти? А знаешь, что тебе за это будет? Букву-то закрой!». Трясущийся чиновник в полуиздыхании сполз со стула на колени.

Митрополит Филарет внес свою лепту и в отмену крепостного права в России. Про императора Александра II говорили, что он родился в Чудовом монастыре, поскольку архиерейские палаты в 1818 году находились на его территории. И крещен он был в Чудовой обители. Бабушка, вдовствующая императрица Мария Федоровна, при совершении Таинства приложила младенца к руке чудотворца Алексия Митрополита, испрашивая благословение - а ведь тогда он не был наследником престола, поскольку императором должен был стать его дядя Константин Павлович. Так что воцарение Александра II было по-своему чудом. В августе 1856 года он приехал в Москву на коронацию, и митрополит Филарет, совершив Таинство и возложив на государя царские регалии, обратился к нему с пророческими словами: «Молитвою любви и надежды напутствует Тебя Россия. С молитвою любви и надежды приемлет Тебя Церковь».

На время коронационных торжеств император остановился у своего друга графа Д.Н. Шереметева в Останкинском дворце. По преданию, именно там, в чертогах Прасковьи Жемчуговой, он подписал первый вариант Манифеста об отмене крепостного права в России. Однако все редакции Манифеста не нравились императору, и в итоге он обратился к святителю Филарету с просьбой составить текст Манифеста 1861 года. «Осени себя крестным знамением, православный народ, и призови с нами Божие благословение на твой свободный труд, залог твоего домашнего благополучия и блага общественного», - звучало в те мартовские дни во всех русских храмах. А в Чудовом монастыре начал работу высочайше утвержденный комитет по сбору всенародных пожертвований на строительство благодарственного храма во имя Александра Невского (по именинам императора) на Миусах в честь освобождения русских крестьян. Это был второй по статусу и размерам благодарственный храм после храма Христа Спасителя. Его постигла трагическая судьба - он строился 50 лет, возведенный собор не успели освятить, и большевики устроили из его стен и кирпича дом пионеров.

Последний год

В августе 1867 года Россия отмечала 50-летний юбилей служения св. Филарета в архиерейском сане. Главное празднование совершалось в Троице-Сергиевой Лавре. Обер-прокурор Синода граф Д. А. Толстой зачитал высочайший рескрипт и вручил пастырю царские подарки: митру с крестом, драгоценную панагию, а также осыпанные бриллиантами портреты Александра I, Николая I и Александра II, соединенные вместе - в память его служения при трех государях.

Ф.И.Тютчев вспоминал, что святитель произвел на него сильнейшее впечатление: «Маленький, хрупкий, сведенный к простейшему выражению своего физического существа, но с глазами, полными жизни и ума, он непобедимой высшей силой господствовал надо всем, что происходило вокруг него. Пред своим апофеозом он оставался совершенством простоты и естественности; казалось, что он принимает все эти почести только затем чтобы передать их кому-то другому, чьим случайным представителем он теперь является… Воистину то был праздник духа!» О том, что его дни сочтены, митрополит Филарет знал.

В ночь на 17 сентября он увидел во сне своего отца-священника, который молвил ему странную фразу: «Береги 19-е число». Святитель почувствовал в этом сне пророчество. Он никому не отказывал в приеме на Троицком подворье, но в конце октября предупредил, чтобы все желающие пришли до 19 ноября. Тогда его в последний раз навестил А.Н.Муравьев - однажды он подарил ему святыню, частицу мощей св. Иакова, брата Господня, которую привез из паломнического путешествия по Востоку, и митрополит передал дар в храм св. апостола Филиппа на Арбате. На этой встрече святитель сказал, что был бы рад, если бы его преемником стал преосвященный Иннокентий (Вениаминов), архиепископ Камчатский.

В воскресение 19 ноября он совершил Литургию в домовой Троицкой церкви. По воспоминаниям, он обычно плакал на Богослужении, но в тот день слезы текли обильнее. Потом принял у себя московского губернатора. Потом сел за письменный стол. Когда пришли напомнить об обеде, святителя нашли коленопреклоненным, опершимся в пол руками. 12 ударов колокола Ивана Великого возвестили Москве о кончине митрополита Филарета.

25 ноября его отпевали в Чудовом монастыре. Москва прощалась со своим пастырем под колокольный звон, москвичи окружили Кремль огромной рыдающей толпой, понимая, что «другого Филарета не будет». На эту смерть откликнулась вся Россия. И.С.Аксаков написал пронзительные строки: «Упразднилась сила, великая, нравственная, общественная сила, в которой весь русский мир слышал и ощущал свою собственную силу, - сила, созданная не извне, порожденная мощью личного духа, возросшая на церковной народной почве… Угас светильник, полстолетия светивший на всю Россию не оскудевая, не померкая, но как бы питаясь приумножением лет и выступая ярче по мере продвижения вечернего сумрака». Похоронили святителя в Лавре, в Святодуховском храме, и на погребении просили его о молитвенном ходатайстве за Россию и Православную Церковь.

В его память освятили придел Филарета Милостивого в Рождественском монастыре. Первый же престол во имя самого святителя Филарета Московского был освящен в домовой Татианинской церкви Московского университета вскоре после его канонизации, последовавшей в 1994 году. Спустя ровно 10 лет обретенные мощи святителя Филарета перенесли в восстановленный храм Христа Спасителя.

Протоиерей Максим (Козлов).
ЖИЗНЕОПИСАНИЕ МИТРОПОЛИТА ФИЛАРЕТА (ДРОЗДОВА).

       Митрополит Московский Филарет (Дроздов), без сомнения, является крупнейшим деятелем истории Русской Церкви XIX столетия. Соединив в себе качества церковного иерарха и ученого богослова, государственного мужа и подвижника благочестия, проповедника и поэта, он был одним из тех людей, которые избраны Самим Богом к миссии высшего духовного водительства. Только на Московской кафедре его служение протекало почти полвека (с 1821 по 1867 год), а авторитет к концу жизни был таков, что современники именовали его Митрополитом Всероссийским, «природным Патриархом» Русской Церкви.
       Святитель Филарет, в миру Василий Михайлович Дроздов, родился в 1782 году в священнической семье в городе Коломне. Первые детские годы были проведены мальчиком в доме дедушки - священника Никиты Афанасьевича. С бабушкой Домникой Прокопьевной мальчик рано стал посещать церковные богослужения, что привило ему горячую любовь к молитве. В свободное от пастырских обязанностей время дедушка Никита любил играть на гуслях церковные напевы. Маленький Василий тоже научился этому искусству. Так с самого раннего детства родилась в нем любовь к музыке, не раз дававшей ему душевное успокоение в последующие годы.
       Любя всем сердцем дедушку и бабушку, Василий постепенно осваивал добрые черты своих попечителей и рос ребенком серьезным и рассудительным.
        Первоначальное образование Василий Дроздов получил в Коломенской семинарии, а затем (с 1800) года - в Троицкой Лаврской семинарии. Лаврская Духовная школа имела к тому времени несомненное превосходство перед другими. Главным ее устроителем был известный своей просвещенностью и добросердечием митрополит Московский Платон (Левшин). Им был сделан решительный шаг к освобождению богословских и исторических наук от схоластического метода преподавания; троицкие богословы вносили в свое преподавание нечто самобытное. Знание древних языков: еврейского, греческого и латинского - было доведено в семинарии до возможного совершенства. Что касается жизни в семинарии, то митрополит Платон, всячески побуждая воспитателей заботиться о смягчении грубости бурсацких нравов, добился того, что в Лавре вполне господствовали семейный характер и патриархальность.
       По прошествии короткого времени учебного курса ученик Лаврской семинарии Василий Дроздов был оставлен при ней уже учителем (1803 г.), заслужив от ректора архимандрита Евграфа следующую рекомендацию: «Отлично остр, прилежен и успешен». Первое из отмеченных качеств относится непосредственно к мышлению Василия и характеризует его ум не столько со стороны познаний, сколько со стороны его тонкости, сообразительности, умения проникнуть в самую сущность предмета; второе же - к волевому действию. Это были два великих фактора в жизни Дроздова, определившие его дальнейшую деятельность на церковном поприще. Союз ума и воли способствовал образованию в нем человека с твердым и непоколебимым характером, человека целеустремленного всегда и во всем, человека, действовавшего и определявшего свои поступки и поступки других не эмоцией, но разумом, хотя он не чужд был и сердечности.
       Митрополит Платон скоро заметил молодого учителя, оценив в нем педагогическое и проповедническое дарование. 16 ноября 1808 года в Сергиевской трапезной церкви Лавры состоялся постриг, с именем в честь святого праведного Филарета Милостивого, а 21 ноября того же года состоялась хиротония в иеродиакона (в Свято-Духовской церкви).
       В 1809 году иеродиакон Филарет был вызван из тихого лаврского приюта в северную столицу. Вместо прежней простоты семейной жизни о. Филарет встретил в Петербурге суету светской жизни, политиканство, нездоровые мистические увлечения в обществе. Все это наложило на его характер отпечаток осторожности и некоторой скрытности в словах и действиях. Встреченный в Петербурге не слишком ласково, он, однако, постепенно преодолел настороженное к себе отношение.
       В день Пасхи 1809 года иеродиакон Филарет был рукоположен во иеромонаха митрополитом Новгородским и Санкт-Петербургским Амвросием (Подобедовым), в 1811 году возведен в сан архимандрита, а в 1812 году назначен ректором Санкт-Петербургской Духовной академии, в каковой должности и оставался до 1819 года. Как справедливо указывает прот. Г. Флоровский, архимандрит Филарет выдвинулся, прежде всего, своим усердием и отличием в проповедании слова Божия, своими назидательными и красноречивыми поучениями об истинах веры. «Это было всегда живое слово и мыслящее слово, вдохновенное размышление вслух. Проповедь у Филарета всегда была благовестием, никогда не бывала только красноречием».
       Весьма интенсивной была в годы пребывания в Петербурге учебно-педагогическая деятельность архимандрита Филарета. За несколько лет ему пришлось прочесть и обработать почти полный курс богословских наук. Тогда же вышли три первые книги архимандрита Филарета, составленные из лекций, читанных студентам Академии в продолжении нескольких лет: «Начертание церковно-библейской истории», «Записки на книгу Бытия» и «Опыт объяснения псалма 67». Труды эти (особенно последние два) замечательны в том отношении, что, с одной стороны, представляют собой первые опыты русской экзегезы на один из труднейших для истолкования псалмов и на целую книгу Ветхого Завета, а с другой - дают возможность наглядно видеть, как изучалось Священное Писание в Духовных академиях начала XIX века.
       Нельзя не упомянуть об еще одном важном труде, осуществленном архимандритом Филаретом в бытность его ректором академии. В августе 1804 года последовал указ Императора Александра I Святейшему Синоду об установлении 25 декабря благодарственного празднества за избавление Церкви и Державы Российской от нашествия галлов и с ними «дванадесяти язык». Митрополит Амвросий поручил архимандриту Филарету составить особый чин молебствия в этот день, что последним и было выполнено. К 1815 году чин был утвержден и разослан по церквам для совершения по нему молебствия в день Рождества Христова. Это был первый литургический труд архимандрита Филарета, принятый в употребление Российской Церковью. В 1817 году архимандрит Филарет был хиротонисан во епископа, а с 1821 года, после смены нескольких кафедр, утвердился, уже в сане архиепископа, на Московской кафедре, которую и возглавлял до конца жизни.
       События войны с Наполеоном способствовали насаждению в России разного рода западных мистических сект и масонских лож. Император Александр I, воспитанный на общих религиозно-философских началах и получивший вместо твердого религиозного чувства лишь неопределенные представления о добродетели и гуманности, под влиянием великих событий, в которых он сам принимал непосредственное участие, пережил мистическое обращение, которое, однако, привело его не к церковному учению, а к тому убеждению, что истинное, идеальное христианство не проявилось во всей полноте ни в одном из существующих христианских вероисповеданий. Отсюда появилось стремление найти религиозную истину в каком-то отвлеченном христианстве без Церкви и догматов, в котором могли бы объединиться представители различных конфессий, исповедующие одну универсальную евангельскую религию. Таких же взглядов держался обер-прокурор Синода, а с 1817 года - глава новосозданного министерства духовных дел и народного просвещения князь А. Н. Голицын, покровительствовавший даже секте скопцов. В 1817 году, пусть и ненадолго, возобновилось издание масонского журнала «Сионский вестник», широко распространялись сочинения западных мистиков.
       Несомненно, что подобный характер эпохи, по словам прот. Г. Флоровского, оставил свой след на душевном и мыслительном складе Филарета, но при всем том он оставался церковно - твердым и внутренне чуждым этому мистическому возбуждению. Благоговея перед тайнами Божиими, он отличал от них и отвергал мечтательно-мистические парения. Любя сам и внушая другим детскую простоту веры, он помнил живо и деятельно и такую заповедь Слова Божия: «не будьте дети умом» (1 Кор. 14, 20). Понимая, что в писаниях западных мистиков пшеница смешана с плевелами, он исходил из этой сложности мистического движения и не сочувствовал резкому его обличению в духе архимандрита Фотия (Спасского, 1792-1838 гг.). С одной стороны, архимандрит Филарет видел, что в современном ему обществе, когда в светской мысли и жизни отнюдь еще не ушли в прошлое идеи вольтерианства, мистическая литература способствует пробуждению внутренних исканий. С другой, как подлинный пастырь, он всегда отличал заблуждения от человека заблуждающегося и по отношению к последнему воздерживался от нетерпимых обличений, считая, что прежде всего нужно наставить и вразумить учительным словом.
       По словам Г. Флоровского, «под покровом мистических соблазнов он сумел распознать живую религиозную потребность, жажду духовного наставления и просвещения». Именно под таким углом зрения следует рассматривать его активное участие в деятельности Библейского общества.
       С делом перевода Священного Писания на русский язык митрополит Филарет связал всю свою жизнь, разработав принципы перевода и став одним из переводчиков, редактором и главным защитником самой идеи русской Библии. Основанное в 1812 году с целью распространения Священного Писания Библейское общество просуществовало до 1828 года, когда было закрыто как превратившееся в орудие внеконфессиональной мистической пропаганды.
       За это время на русском языке изданы были отдельные книги Ветхого Завета и весь Новый Завет, причем митрополитом Филаретом было переведено Евангелие от Иоанна и составлены общие правила для перевода. Однако перевод, осуществляемый Библейским обществом, оказался далеко не безупречным, и был приостановлен. Митрополит Филарет никогда не мог с этим примириться. Он считал, что «самое желание читать священные книги есть залог нравственного улучшения» и настаивал на продолжении русского перевода Священного Писания «для споспешествования истинному просвещению духовенства и православного народа».
       В начале царствования Императора Николая I, 22 августа 1826 года, архиепископ Филарет был возведен в сан митрополита в благодарность за содействие открытию вверенной ему тайны о престолонаследии (архиепископом Филаретом был составлен, по поручению Императора Александра I, и тайно хранился в Успенском соборе Кремля манифест о назначении наследником престола Великого Князя Николая Павловича; по смерти же Императора Александра своими спокойными и продуманными действиями святитель способствовал тому, что присяга Николаю Павловичу прошла в первопрестольной столице без каких-либо волнений).
       Воспользовавшись случаем, митрополит Филарет поднял вопрос о русской Библии в августе 1826 года на заседании Синода в Москве, приуроченном к коронации Императора Николая I. Но он встретил сильный отпор со стороны первенствующего члена Синода митрополита Петербургского Серафима, поддержанного Киевским митрополитом Евгением. Не желая раскола в Церкви, митрополит Филарет оставил дальнейшие попытки, и дело перевода Священного Писания приостановилось на тридцать лет. В первые два десятилетия XIX века святитель Филарет особенно много потрудился на богословской ниве. В 1814 году, будучи тогда ректором Академии, по поручению Комиссии духовных училищ, он составил подробное «Обозрение богословских наук», в котором представил первый опыт стройной систематизации и взаимного соотношения главных отраслей богословия. Своими собственными трудами он занял выдающееся место в истории русского богословия. Жизненность и всеохватность, глубина богословского созерцания и образцовая точность изложения характеризуют все его произведения. Из них наиболее известны «Изложение разностей между Восточной и Западной Церковью в учении веры» (1811), «Разговоры между испытующим и уверенным о православии Восточной Греко-Российской Церкви» - против католиков (1813), и особенно «Краткий» и «Пространный» катехизисы, которые, соединив с глубиной и строгостью богословия простоту и доступность для всех, до сих пор служат и учебной книгой Церкви, и правилом веры, и свидетельством нашего исповедания перед инославными. Однако главное богословское наследие святителя содержится в его вдохновенных богослужебных «Словах и речах», проникнутых подлинно святоотеческим духом.
       По святителю Филарету, вера во всей полноте своего догматического содержания должна стать живым началом и средоточием жизни. Это содержание веры каждый должен не только запомнить, но и усвоить, - «взыскующей мыслью и всецелой душой». Хорошо зная о соблазнах мысли, Филарет все же не боялся пробудить ее, ибо верил, что эти соблазны можно преодолеть только в творческом делании, а не в пугливом укрывательстве.
       Проповедь митрополит Филарет считал неотъемлемой обязанностью епископа, и всякий раз, когда призывал к тому случай, святитель проповедовал. Слава проповеднического дара была постоянным спутником его служения, предваряя славу его на всех других поприщах, Филарет-проповедник выступает среди современных представителей общественной мысли вровень с ними, но если они исследуют нижний срез бытия на уровне естественных или социальных явлений, то московский святитель раскрывает духовные основы и начала жизни.
       В области литературного стиля митрополит Филарет делает в проповеди такой же огромный шаг вперед, как Карамзин в литературе светской. Между стилем Филарета и стилем его учителя митрополита Платона такая же огромная разница, как между стилем Карамзина и стилем его предшественников в истории литературы. Но главное заключается в том, что блестящие литературные достоинства проповеди не препятствуют ей достигать удивительной гармонии формы и содержания, как внутри себя самой, так и по отношению к библейскому тексту.
       Сколь бы ни была значительна богословская работа митрополита Филарета, но она просто тонула в его необъятной церковно-государственной деятельности. «В продолжение нескольких десятилетий духовное правительство обращалось к его мудрости и опытности в делах высшего церковного управления, выслушивало его мудрое слово, пользовалось его советами и указаниями при всякой, сколько-нибудь важной мере, предпринимаемой по духовному ведомству, при обсуждении всех важнейших вопросов… Можно сказать: в течение более полустолетия не было ни одного церковного дела, в котором бы не принимал деятельного участия великий иерарх московский», - так писалось в Синодальном отчете за 1867 год - год кончины митрополита Филарета.
       Святитель Филарет утверждал, что, будучи поставленным на стезю общественного служения, человек не имеет права искать уединения, хотя бы и ради подвига - не может отходить от исполнения своих общественных обязанностей даже на короткое время. Общественное служение, по святителю Филарету, - путь спасения, долг, от которого церковному человеку непозволительно отказываться по своей воле. Такое правило митрополит Филарет предлагал другим, такое же требование он предъявлял самому себе. Обиды со стороны властей и влияние имущих, сознание трудности справиться с обилием дел наталкивали святителя Московского на мысль уйти на покой. Но как? - «Кажется, хорошо было бы, если бы меня отставили, а просить сего сомневаюсь, чтобы то не было бегство».
       Первые годы на Московской кафедре прошли для митрополита Филарета в сложной обстановке. Было закрыто Библейское общество и вместе с тем наложен запрет на дело жизни святителя - создание полного русского перевода Священного Писания; подвергались исправлениям его катехизисы, сам он обвинялся отдельными лицами в неправославии. Недоброжелателям удалось спровоцировать его в официальном отзыве на прямое осуждение государственной власти: «Данное жандармской команде право доносить со слухов и безо всякой ответственности за ложные сведения стесняет свободу администраций и, как похожее на слово и дело, лишает подданных спокойствия». Это высказывание было преподнесено Императору Николаю чуть ли не как потакание неповиновению.
       Не сообразуясь с духом эпохи, святитель решительно и недвусмысленно напоминал о внутренней независимости Церкви. Показательна в этом смысле история, связанная с освящением Триумфальных ворот в Москве. Воздвигнутые в честь победы в войне с Наполеоном, ворота среди прочего были украшены изображениями некоторых из языческих богов. Император Николай Павлович решил лично присутствовать на открытии и освящении Триумфальных ворот. Когда флигель-адъютант Государя приехал к митрополиту Филарету и объяснил ему, что «Государю Императору благоугодно завтра освятить Триумфальные ворота», Филарет, устремив взор долу, отвечал: «Слышу». Флигель-адъютант продолжал: «Государю Императору благоугодно, чтобы ваше высокопреосвященство сами изволили быть на освящении». Святитель отвечал тем же «слышу», так же понурив голову и с тою же задумчивостью. «Не будет ли каких распоряжений, ваше высокопреосвященство? Что прикажете доложить Государю Императору?» - «А что слышите», - отвечал тем же тоном владыка. Когда Государь спросил: «А что Филарет?» - флигель-адъютант доложил, что он его не понял, и дословно передал Императору свой разговор с высокопреосвященным. «А, так я понимаю, - заметил Государь. - Приготовить лошадей: я сегодня уезжаю». Таким образом, открытие происходило в отсутствие Государя и митрополита. Полковой священник отслужил молебен, и участие Церкви в этом торжестве тем и кончилось. Поэтому неудивительно, что с 1841 года и до конца жизни, оставаясь по титулу членом Синода, митрополит Филарет ни разу не приглашался принять участие в его заседаниях в Петербурге. Не следует, однако, думать, что великий Московский святитель был в какой-то мере оппозиционен к идее монархии или к Государю. У митрополита Филарета была подлинно православная государственная теория - теория священного царства (особенно подробно развитая в словах на Царские дни), исходившая из безусловной богоустановленности именно монархической государственности и, конечно, никак не противоречившая официальной российской триаде «Православие, Самодержавие, Народность».
       В архиерейской деятельности святитель Филарет руководствовался канонами Вселенской Церкви, пожалуй, как едва ли какой другой из современных ему архиереев Русской Церкви. Признание канонов не только практически действующим источником права, но и более важным, чем гражданские законы, - вот основной принцип митрополита Филарета. Он сочетался с глубоким знанием жизни, умением находить ошибки и указать меры и средства для выхода из затруднений. Резолюции святителя по самым мелким делам продуманы, взвешены, обоснованы. Правда или неправда его решений - правда или неправда перед Богом. Владыка Филарет считал, что и за резолюции ему «надобно отвечать перед судом Христовым», - и, уникальный случай, они были изданы после его смерти как образец живой духовной мудрости.
       Лишь два коротких примера. Диакон одной из московских церквей в течение года не говорил проповеди, ссылаясь на болезнь. Узнав об этом от благочинного, Филарет написал: «Болезнь, которая не мешала диакону год служить, а мешала целый год говорить проповеди, называется леностию. Способ лечения на первый раз употребить следующий: запретить диакону священнослужение на две недели и дать ему в сие время дьячковский доход с тем, чтобы в сие время сочинил проповедь. О последующем донести».
       Направление духовной жизни в простонародии имело подчас нездоровый характер - с уклоном в сторону суеверия, раскола или сектантства. Также монашеству и духовенству, в особенности сельскому, бывали свойственны не менее серьезные недуги, хотя и иного рода: грубость, нетрезвость, нерадение к службе, вымогательства. В редких случаях святитель предпочитал строгость - когда иное решение дела подало бы повод к соблазну. «Надобно терпеть немощи в надежде исправления, но надобно беречься, чтобы послабление слабым не обратилось в искушение другим некрепким, чтобы гнилой член не безобразил и не заражал тела», - писал митрополит Филарет архимандриту Антонию. Впрочем, и в подобных обстоятельствах святитель облегчал участь осужденного, часто делая это тайно.
       Характерен такой эпизод. Однажды за открытую нетрезвость жизни архипастырь был вынужден сместить некоего многодетного диакона, однако скудость существования семьи удаленного смущала его пастырское сердце. Разузнав о положении и жизни диаконовой жены, он назначил ей от себя пенсию в размере того содержания, которое получал на службе ее муж. Каждый месяц неизвестное ей лицо доставляло это вспомоществование. Через какое-то время блуждавший по распутиям жизни муж образумился, отрезвился и был восстановлен в прежнем сане диакона. Пенсия прекратилась, и тогда супруги стали догадываться, кто их питал все время испытания. Не скоро, но утвердились они в своей догадке, когда один из употреблявшихся для передания им ежемесячного пособия проговорился.
       С большим желанием и любовью митрополит Филарет посещал те или иные приходы, а также стремился при всякой возможности лично освящать вновь сооруженные храмы и монастыри своей епархии.
       О внутреннем строе жизни святителя известно немного. Как пишет в одном из своих писем преподобный Амвросий Оптинский, на святителе Филарете явно отразилось исполнение слов преподобного Исаака Сирина: «начальник, изливай на всех милость свою и будь спрятан от всех». Преподобный Амвросий далее продолжает: «Покойный митрополит держался такой спрятанности, что келейные его не только не знали его сокровенной жизни, но и не могли видеть, как он умывался: «Подай воды и иди». Случалось, келейный оставался и хотел помочь в этом старцу. Он повторял: «Ведь сказано тебе, иди!» И тот, делать нечего, хоть неохотно, а уходил». Общий распорядок дня митрополита Филарета, когда он жил в Москве, по описанию Н. В. Сушкова, был таков: «После утрени и обедни чай. После чая служебные занятия, доклады письмоводителя, объяснения с просителями и т. д.; к двум или трем часам по полудни легкий, не изысканный обед. После обеда час-два отдыха, а отдыхом называется чтение книг, газет, журналов. После такого отдохновения - опять дела, переписка, доклады. Два дня в неделю - вторник и пятница - работа с обоими викариями, независимо от частых с ними занятий и утром, и вечером по другим дням. Если бы возможно было исчислить время, которое употребляется им на личные и письменные сношения по епархии и консистории с духовенством, с ректорами и инспекторами Духовной академии и семинарии, с начальствующими в мужских и женских обителях, с благочинными и членами разных учреждений, не говоря о переписке с Синодом, с наместником Троице-Сергиевой Лавры, с епископами и частными лицами, да если присовокупить к этому частое служение, соборное и домашнее, освящение церквей, приготовление проповедей, встречи царственных посетителей, испытания воспитанников академии и семинарии, посещение светских училищ и т. д., то сколько же остается досуга на успокоение от забот, на пищу, сон и редкие беседы с посетителями. Как кратка его ночь!"
       Стремление к простоте и бегство от роскоши были как бы насущной потребностью святителя. Даже посох, употребляемый за Богослужением, он желал иметь деревянный. Домашняя обстановка как в Москве, так и в митрополичьих покоях в Троице-Сергиевой Лавре была у митрополита Филарета самая обыкновенная, большею частью из простого дерева и недорогого материала. Когда однажды наместник Лавры хотел заменить простую мебель богатой, то святитель запретил ему это делать, не без гнева сказав: «Диван не для турецкого султана. Для чего же такая забота? Тюфяк я велел сделать здесь, а дерево сделают ваши, как умеют. Не обивать и не красить».
       Нельзя не сказать особо об отношении митрополита Филарета к Московской Духовной академии. С его именем связано, прежде всего, преобразование школы в 1814 году, поскольку он, будучи одним из самых энергичных деятелей тогдашней Комиссии духовных училищ, принимал непосредственное участие в организации Московской Духовной академии из Славяно-Греко-Латинской академии и в течение первых восьми лет ее существования «трижды по поручению Синода был ее ревизором, внимательно следившим за успехами и надлежащим направлением новооткрытой высшей духовной школы.
       После вступления на Московскую кафедру святитель встал к академии в еще более близкие отношения, как ее непосредственный глава. Эта связь, продолжавшаяся в течение 46 лет, обусловила, по выражению протоиерея С. К. Смирнова, ректора академии в 1878-1886 гг., «поразительное явление в ее истории: состоя в продолжение почти целого полувека под водительством одного вождя, она в течение всего этого периода сохраняет удивительное единство духа и направление образования», является академией филаретовской, на всех сторонах своей жизни носит яркое отображение его научно-богословского и административного гения. И. Корсунский называет отношение митрополита Филарета к Московской Духовной школе «отечески-попечительным», а саму академию - «его любимым детищем». Однако не составляет секрета, что наряду с такими утверждениями в русской исторической науке и публицистике не раз раздавались голоса (например, С. М. Соловьева), подчеркивавшие отрицательное влияние исключительной начальственной близости митрополита Филарета к академии на ее жизнь, как имевшее якобы своим результатом пресечение проявлений самостоятельной творческой мысли профессоров и преподавателей.
       В 1842 году по благословению святителя Филарета в академии начали выходить переводы творений святых отцов. Одновременно был создан и печатный орган академии - «Прибавления к творениям святых отцов». Начав систематическую издательскую деятельность с серии святоотеческих творений, Московская Духовная академия засвидетельствовала свою устремленность к возрождению подлинно православного богословия, ибо непрерывная связь со святоотеческой традицией есть непременное условие развития православного богословия и православной духовной жизни в целом.
       Помимо проповедей и иных творений есть еще один прекрасный памятник соучастия великого пастыря и в деле российской словесности. Речь идет о стихотворной переписке митрополита Филарета и А. С. Пушкина. В мае 1828 года, находясь в состоянии некоей внутренней безотрадности, Пушкин написал известные стансы: «Дар напрасный, дар случайный». Святитель Московский, высоко ценивший талант поэта, увидел в этих стихах «стон потерявшейся души, ропот самопожирающего отчаяния» и, как духовный врач, отвечал ободряющим посланием, взяв и сам в руки поэтическую лиру:

       Не напрасно, не случайно
       Жизнь от Бога мне дана,
       Не без воли Бога тайной
       И на казнь осуждена.

       Сам я своенравной властью
       Зло из темных бездн воззвал,
       Сам наполнил душу страстью,
       Ум сомненьем взволновал.

       Вспомнись мне, забвенный мною!
       Просияй сквозь сумрак дум,
       И созиждется Тобою
       Сердце чисто, светлый ум.

       Вдохновенное молитвенное излияние за страждущего мрачными думами поэта и от лица его есть живое выражение потребностей души, еще не вошедшей в забытый ею живительный свет Христов и потому мучимой мраком недоумений и заблуждений, и одновременно указание, где главный источник исцеления. Пушкин это понял. Умиленный и образумленный, он с любовью и признательностью отозвался своему целителю стихотворением «В часы забав иль праздной скуки…":

       … И ныне с высоты духовной
       Мне руку простираешь ты
       И силой кроткой и любовной
       Смиряешь буйные мечты.

       Твоим огнем душа палима,
       Отвергла мрак земных сует,
       И внемлет арфе Серафима
       В священном ужасе поэт.

       Приведенная стихотворная переписка, может быть, самый яркий, но отнюдь не единственный пример прямого или косвенного воздействия митрополита Филарета на отечественную словесность. Еще в бытность ректором Петербургской академии он выступил посредником между Г. Р. Державиным и духовной цензурой. Последняя отказывалась разрешить публикацию стихотворения Державина «Христос» без значительных переделок. Поэт не согласился. Тогда примирителем выступил архимандрит Филарет, найдя выход в том, чтобы печатать стихотворение, снабдив его в примечаниях ссылками на Ветхий и Новый Завет.
       Отдельного обстоятельного разговора заслуживает вопрос о влиянии митрополита Филарета на позднее творчество Н. В. Гоголя. Здесь мы отметим лишь, что сам жанр «Выбранных мест из переписки с друзьями», жанр, по сути дела, проповеди, одним из самых своих выдающихся представителей в гоголевскую эпоху имел именно митрополита Филарета. Глубоко симптоматичен и тот факт, что в особой тетради, в которую в 1844 году Гоголь стал делать регулярные выписки из творений святых отцов и сочинений современных ему духовных писателей, немалое место отведено отрывкам из слов Московского святителя.
       Сам митрополит Филарет взял на себя труд ознакомиться с «Выбранными местами…» и дал им достаточно доброжелательную оценку: «… Хотя Гоголь во многом заблуждается, но надо радоваться его христианскому направлению».
        Так в трудах и молитвах протекала жизнь святителя. По краткости очерка мы вынуждены лишь упомянуть его мужественное попечение о пастве в холерные эпидемии 1830-1831, 1847-1848, и 1853-1854 годов, обширную благотворительную деятельность, соработничество в Московском тюремном комитете, участие в воссоединении западнорусских униатов с Православной Церковью, борьбу с расколом и сектантством словом и делом, устроение Гефсиманского скита при Троице-Сергиевой Лавре, заботу о чистоте древнецерковного пения, благоговейное почитание старца Серафима Саровского, делу грядущего прославления которого митрополит Филарет послужил изданием его жития, постоянное покровительство Оптиной Пустыни…
       На протяжении всех этих долгих лет духовником святителя был один из носителей традиции старчества и умной молитвы архимандрит Антоний (Медведев). Их знакомство произошло еще в 1824 году, когда о. Антоний, молодой иеромонах, прибыл для поклонения мощам преподобного в Лавру. Беседа с о. Антонием произвела на митрополита Филарета глубокое впечатление. Благодаря дружбе со святителем и его усердному ходатайству о. Антоний через несколько лет был возведен в сан архимандрита и назначен наместником Троице-Сергиевой Лавры; в этой должности он пробыл 46 лет.
       18 февраля 1855 года скончался Император Николай I, и на Российский престол вступил Император Александр II. При самом начале нового царствования митрополит Филарет воспользовался изменившимися обстоятельствами, чтобы продвинуть остановленное дело библейского перевода. По случаю коронации нового Государя в 1856 году Синод временно перенес свое присутствие в Москву, и это дало митрополиту Филарету возможность, после очень долгого перерыва, вновь принять участие в его заседаниях. По предложению Московского святителя Синодом рассматривался, между прочим, и вопрос «о доставлении православному народу способа читать Священное Писание для домашнего назидания, с удобнейшим по возможности разумением». Было принято решение возобновить перевод Священного Писания. Окончательное Синодальное определение, выработанное митрополитом Филаретом, было опубликовано весной 1858 года.
       Как напутствие всему делу была тогда же напечатана и статья святителя «О догматическом достоинстве и охранительном употреблении греческого семидесяти толковников и славянского переводов Священного Писания», поданная им в качестве докладной записки в Синод еще в 1845 году, но тогда не увидевшая света. Публикуя эту статью, митрополит Филарет имел в виду предотвратить неправильное пользование различными библейскими текстами, то есть, по сути дела, он определил критерий выбора оригинального текста для будущего русского перевода, решительно настаивая, что в Ветхом Завете необходимо пользование как греческим текстом семидесяти толковников, так и более поздней еврейской масоретской редакцией, и ни один из этих текстов в отдельности не следует принимать за самодостоверный и самоподлинный в своем догматическом достоинстве, как то сделали католики в отношении к латинской Вульгате.
       Перевод был возобновлен с Нового Завета силами четырех Духовных академий. Высшее наблюдение и последний просмотр были доверены митрополиту Филарету, который, несмотря на свой преклонный возраст, деятельно участвовал в работе. Благодаря напряженному труду всех участников перевода стало возможным выпустить Четвероевангелие уже в 1860 году, а в 1862 году и полный Новый Завет. Перевод Ветхого Завета потребовал больше времени, так что вся Библия вышла в свет на русском языке уже после кончины святителя, в 1876 году. Отношение к русскому переводу Библии в Церкви было неоднозначным. Так, против самой идеи перевода выступал митрополит Киевский Филарет Благочестивый (Амфитеатров; ум. 1857 г.). Митрополит Киевский опасался, и не без оснований, что за переводом Библии последует перевод на русский и богослужебных книг, и таким образом русский текст, предназначенный исключительно для домашнего употребления и лучшего понимания Писания, может проникнуть и в Богослужение.
       Каково было состояние духа митрополита Филарета в последние годы жизни, прекрасно передает нам Н. Сушков в своих «Записках»: «Вот уже более полувека протекло, как он неутомимо подвизается в отшельнических подвигах, служебных трудах, проповедании слова Божия, в делах благотворительности, совета, утешения. Но старец, несколько согбенный, и то по временам - при усталости или нездоровии, все тот же духом, головой и сердцем, каким был 40-50 лет назад. Память ему не изменила. Слово его сильно и увлекательно. Что до терпимости и терпения, любви и снисходительности, то смело скажу, что со дня на день он больше и больше становится к ближнему не лицом, а сердцем. Все любовнее, все смиреннее, он теперь чаще проявляет ту детскую доверчивость к добру, которая так поразила меня в глубокомысленном муже при начале нашего знакомства. Теперь его простодушная при известном настроении улыбка все чаще мне западает в душу. Сколько раз мне случалось быть свидетелем его веры в добро! Как бы ни был он подчас озабочен, встревожен, опечален, поведи только речь о каком-либо добром деле, о добрых чувствах или намерениях, чьих бы то ни было, о знамении благодати в какой-нибудь семье, о чудесном исцелении больного по силе веры - и лицо его светлеет, глаза блестят смиренномудрым вниманием, иногда и слезой участия к неизвестным ему людям!.."
       И все это было действительно так. Тело святителя дряхлело, а дух его обновлялся. Порой он так трудился, что, казалось, не замечал своих телесных немощей. Почти 18 часов в сутки он посвящал себя на служение ближним и на церковные дела. Выше уже было сказано, что внутренняя духовная жизнь митрополита Филарета была глубоко сокрыта от его современников; дверь его спальни запиралась на замок, так что никто не знал, когда он ложился или вставал, как провел ночь. Однако невозможным было утаить от внимательных наблюдателей, что плодом его внутренней жизни на склоне лет был дар пророческий и дар чудотворений, то есть святость.
       В октябре 1866 года митрополит Филарет находился в Гефсиманском скиту. Мысли и чувства о приближении кончины не оставляли его. Святитель взял творения любимейшего своего святого отца - Григория Богослова и перевел умилительную увещательную песнь, так подходящую и к его собственному состоянию:

       Близок последний труд жизни, плаванье злое кончаю.
       И уже вижу вдали казни горького зла:
       Тартар ярящийся, пламень огня, глубину вечной ночи,
       Скрытое ныне во тьме, явное там в срамоте.

       Но, Блаженне, помилуй, и хотя поздно, мне даруй
       Жизни остаток моей добрый по воле Твоей.
       Много страдал я, о Боже Царю, и дух мой страшится
       Тяжких судных весов, не низвели бы меня.

       Жребий мой понесу на себе, преселяясь отсюда
       Жертвой себя предая скорбям, снедающим дух,
       Вам же, грядущие, вот заветное слово: нет пользы
       Жизнь земную любить. Жизнь разрешается в прах.

       Конец жизни святителя Филарета действительно был близок. Но прежде, чем он отошел в вечность, Русская Церковь торжественно отпраздновала 50-летний юбилей его служения в архиерейском сане. 5 августа 1867 года в храмах Троице-Сергиевой Лавры были совершены праздничные Богослужения прибывшими на торжество десятью архиереями в сослужении более тридцати архимандритов. Присутствовали также многочисленные депутаты от разных епархий и учебных заведений из лиц белого духовенства. В этот день о юбиляре молились не только в Лавре, но и во всех уголках великой России; молились в православных храмах Европы, Азии и Африки - столь велик был авторитет Московского святителя.
       После своего юбилея до середины октября святитель находился частью в Лавре, частью в Гефсиманском скиту. Жить долго он уже не собирался, о чем открыто заявил в своей ответной речи обер-прокурору.
       17 сентября после ранней Литургии в домовой церкви в Лавре к святителю пришел о. наместник с докладом о состоянии обители. Митрополит Филарет, едва только кончился доклад, обратясь к архимандриту Антонию, сказал ему:

       - Я ныне видел сон, и мне сказано: береги 19-е число.

       - Владыко святый, - заметил ему архимандрит, - разве можно верить сновидениям и искать в них какого-то значения? Как же, потом, обращать внимание на такое неопределенное указание? Девятнадцатых чисел в году бывает двенадцать.

       - Не сон я видел, - с сердечной уверенностью ответил старец-митрополит, - мне явился родитель мой и сказал мне те слова. Я думаю с этого времени каждое девятнадцатое число причащаться Святых Тайн.

       - Это желание доброе, - сказал отец Антоний. Под впечатлением им виденного святитель отправился в свой любимый Гефсиманский скит, чтобы здесь в уединении приготовить себя к блаженному исходу. Он обошел все пещеры, спустился в подземную церковь во имя Архистратига Михаила, где находилась чудотворная икона Черниговской Божией Матери, помолился пред иконой и облобызал ее. А затем, облокотившись на свой старческий посох, он долго стоял перед ней и молился Царице Небесной…
       Через два дня, 19 сентября, святитель служил литургию, служил и 19 октября… Последние дни своей жизни митрополит Филарет провел в Москве на Троицком подворье. Он не отказывал никому в приеме, но предупреждал, чтобы желавшие посетить его приходили непременно до 19 числа. В конце октября последний раз был у митрополита А. П. Муравьев. Разговор зашел о преосвященном Иннокентии (Вениаминове), архиепископе Камчатском, и о его желании уйти на покой в Москву. Неожиданно Александр Николаевич спросил святителя: «А что бы вы сказали, если бы преосвященный Иннокентий занял после вас вашу кафедру?» Митрополит Филарет улыбнулся и радушно ответил: «Я был бы очень этим доволен, потому что особенно люблю и уважаю преосвященного Иннокентия». Это было последнее желание митрополита.
       Наступило 19 ноября 1867 года. День был воскресный, митрополит Филарет с двумя иеромонахами совершил в своей домовой церкви Божественную литургию. «Лицо митрополита Филарета, - рассказывает епископ Леонид, - всегда сияло и дух его ликовал при совершении Литургии. Все знали, что после обедни он был кроток и доступен; когда же сам совершал Святую литургию, он обыкновенно плакал. Но при освящении Святых Даров в день своей кончины его умиление было исключительное и слезы его были обильны».
       После Литургии святитель принимал в своих покоях нового Московского губернатора и беседовал с ним довольно долго. Перед обедом сел заниматься письменными делами. Через 10 минут пришли напомнить ему об обеде и нашли его коленопреклоненным с опершимися в пол руками. Он уже не мог говорить, и на исходе второго часа дня Ангел смерти, получив Божие повеление, мирно разлучил праведную душу великого иерарха Русской земли.
       Тело святителя после трогательного прощания с московской паствой было предано земле в специально устроенной часовне на южной стороне Свято-Духовского храма Троице-Сергиевой Лавры, где покоится и ныне.
       Прославление святителя Филарета было совершено Архиерейским собором Русской Православной Церкви в 1994 году.

www.st-tatiana.ru

Деяние Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви "О канонизации святителя Филарета (Дроздова; 1782-1867), митрополита Московского и Коломенского", Свято-Данилов монастырь, 29 ноября-2 декабря 1994 года, г. Москва

       Во имя Отца, Сына и Святого Духа!

       Освященный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви, исследовав жизнь и святительское служение митрополита Московского и Коломенского Филарета, стяжавшего своей молитвой и подвигами обильные дары Божественной благодати, находит ныне благовременным прославить во святых этого великого и богомудрого архипастыря Церкви Российской. В народе его почитают великим светильником православной веры, который и поныне в своих многочисленных творениях излучает свет истины Христовой. Благодаря значительному вкладу святителя Филарета в перевод Священного Писания на русский язык, христиане России и поныне имеют возможность внимать Слову Божию на доступном им языке.

       В полном убеждении истинности высокой духовной жзини и деятельного церковного служения митрополита Филарета Собор ОПРЕДЕЛЯЕТ:

        1. Причислить к лику святых митрополита Московского и Коломенского Филарета для общецерковного почитания.

        2. Честные останки святителя Филарета считать святыми мощами.

        4. Писать новопрославленному угоднику Божию честную икону для поклонения, согласно определению VII Вселенского Собора.

        5. Напечатать житие святителя Филарета, а также начать издание его творений для назидания чад церковных.

        6. От лица Освященного Собора объявить о прославлении святителя Филарета всероссийской пастве.

        7. Имя новопредставленного святого сообщить Предстоятелям братских Поместных Православных Церквей для включения его в святцы. Предстательством и молитвами святителя Филарета да укрепит Господь православную веру среди чад церковных. Аминь.

www.pagez.ru