Что такое догматы веры. Что такое догматы и каноны Церкви? Чем богословское мнение отличается от вероучения Церкви? Догматы православной христианской веры

Слово «догмат» происходит от греческого глагола - думать, полагать, верить (прошедшая форма этого глагола означает: решено, положено, определено).

Догматы - это истины, содержащие в себе учение о Боге и Его отношении к миру и человеку, определяемые Церковью и преподаваемые ею как непререкаемые и обязательные для всех верующих правила веры. Выражение «догмат», употребляемое в современном православном догматическом богословии, означает точно сформулированную для общецерковного сознания истину веры, обладающую 4-мя характерными признаками: теологичность, богооткровенность, церковность, законообязательность.

1.Теологичность догматов указывает на то, что содержание догматических истин является учением о Боге в Самом Себе и Его отношении к миру и человеку. Главным предметом является человек и его отношение к Богу. Бог. Нравственное (заповедь). Церковь и назвала сокращенное изложение догматов Символом веры и начинает его словом «верую».

2.Богооткровенность - характеризует догматы как истины, открытые Самим Богом, ибо Апостолы приняли учение не от человеков, но через откровение Иисуса Христа (Гал. 1:12). По своему содержанию они не являются плодом деятельности естественного разума, подобно научным истинам или философским утверждениям. Если философские, исторические и научные истины относительны и со временем могут уточняться, то догматы – это истины абсолютные и неизменные, ибо слово Божие есть истина (Ин. 17:17) и пребывает вовеки (1Пет. 1:25).

3. Церковность догматов указывает на то, что только Вселенская Церковь на своих Соборах придает христианским истинам веры догматический авторитет и значение. Это не значит, что Церковь сама создает догматы. Она, как «столп и утверждение истины» (1Тим. 3:15) лишь безошибочно устанавливает за той или иной истиной Откровения значение неизменного правила веры.

4. Законообязательность .

догматов означает, что эти догматы раскрывают сущность христианской веры, необходимой для спасения человека. Догматы – незыблемые законы нашей веры. Если в литургической жизни отдельных Православных Поместных Церквей имеется некоторое своеобразие, то в догматическом учении между ними – строгое единство. Догматы обязательны для всех членов Церкви, поэтому она долготерпит любые грехи и слабости человека в надежде на его исправление, но не прощает того, кто упрямо стремится замутить чистоту апостольского учения.

Основные догматы православия следующие:

• Догмат о Пресвятой Троице
• Догмат о грехопадении
• Догмат об Искуплении человечества от греха
• Догмат о Воплощении Господа нашего Иисуса Христа
• Догмат о Воскресении Господа нашего Иисуса Христа
• Догмат о Вознесении Господа нашего Иисуса Христа
• Догмат о Втором Пришествии Спасителя и Страшном суде
• Догмат о единстве, соборности Церкви и преемственности в ней учения и священства
• Догмат о всеобщем воскресении людей и будущей жизни
• Догмат о двух естествах Господа Иисуса Христа. Принят на IV Вселенском Соборе в - Халкидоне
• Догмат о двух волях и действиях в Господе Иисусе Христе. Принят на VI Вселенском Соборе в Константинополе
• Догмат об иконопочитании. Принят на VII Вселенском Соборе в Нике

Каноны Православной Церкви

Церковные каноны – это основные церковные правила, определяющие порядок жизни Православной Церкви (ее внутренне устройство, дисциплину, частные аспекты жизни христиан). Т.е. в отличие от догматов, в которых сформулировано вероучение Церкви, в канонах определены нормы церковной жизни.

Каноны едины для всех православных людей всех стран , утверждены на Вселенских и Поместных соборах и отмене не подлежат . Т.е. авторитет священных канонов вечен и безусловен . Каноны являются непререкаемым законом, определяющим строй и управление Церкви.

Каноны Церкви являют собой образец для каждого верующего, на основании которого он должен строить свою жизнь или проверять правильность своих поступков и действий. Всякий, кто удаляется от них - удаляется от правильности, от совершенства, от праведности и святости.

Раскол по каноническим вопросам в Церкви носит столь же принципиальный характер, что и по догматическим, но его легче преодолеть, потому что он касается не столько мировоззрения – во что мы верим , сколько нашего поведения – как мы верим . Большинство расколов по каноническим вопросам касаются темы церковной власти, когда какая-то группа по каким-то причинам вдруг считает существующую церковную власть «незаконной» и объявляет свою полную независимость от Церкви, а иногда даже считает «истинной церковью» только себя. Таков был раскол со старообрядцами, таковы сегодняшние расколы на Украине, таковыми могут быть очень многие маргинальные группы, называющие себя «истинными» или «автономными» православными. Причем, на практике с такими раскольниками Православной Церкви зачастую бывает гораздо сложнее общаться, чем с догматическими расколами, потому что жажда власти и независимости у людей очень часто бывает сильнее стремления к Истине.

Тем не менее, каноны могут видоизменяться в истории, сохраняя, однако, свой внутренний смысл . Святые Отцы блюли не букву канона, а именно тот смысл, который Церковь в него вкладывала, ту мысль, которую она в нем выражала. Например, некоторые каноны, не относящиеся к существу церковной жизни, в силу изменившихся исторических условий, иногда теряли свое значение и упразднялись. Теряли в свое время и буквальное значение и наставления Св. Писания. Так, мудрое учение св. ап. Павла об отношениях господ и рабов утратило свой буквальный смысл с падением рабства, но лежащий в этом учении духовный смысл имеет, можно сказать, непреходящее значение и слова великого Апостола и теперь могут и должны являться нравственным руководством во взаимоотношениях христиан, стоящих на разных ступенях социальной лестницы, несмотря на провозглашенные начала свободы, равенства и братства.

В Русской Православной Церкви все каноны издаются в «Книге правил» .

«Книга Правил» представляет собою свод законов, исшедших от Апостолов и св. Отцов Церкви – законов, утвержденных Соборами и положенных в основу христианского общества, как норма его бытия.

В этом сборнике находятся правила св. Апостолов (85 правил), правила Вселенских Соборов (189 правил), десяти Поместных (334 правила) и правила тринадцати св. Отцов (173 правила). Рядом с этими основными правилами имеют еще силу несколько канонических сочинений Иоанна Постника, Никифора Исповедника, Николая Грамматика, Василия Великаго, Иоанна Златоустаго и Анастасия (134 правила).

Всего канонов православной церкви - 762 .

В обширном смысле, канонами называются все постановления Церкви, как относящиеся к вероучению, так и касающиеся устройства Церкви, ее учреждений, дисциплины и религиозной жизни церковного общества.

Богословское мнение

Конечно опыт христианства шире и полнее догматов Церкви. Ведь догматизировано только самое необходимое и существенно важное для спасения. Остается еще немало таинственного и нераскрытого в Священном Писании. Это обуславливает существование богословских мнений .

Богословское мнение не является общецерковным учением, подобно догмату, но является личным суждением того или иного богослова. Богословское мнение должно заключать в себе истину, как минимум, непротиворечащую Откровению.

Безусловно, всякий произвол в богословии исключается. Критерием истинности того или иного мнения является его согласие со Священным Преданием, а критерием допустимости – не противоречие с ним. В основании православных и правомерных богословских мнений и суждений должны лежать не логика и рассудочный анализ, но прямое видение и созерцание. Это достигается через молитвенный подвиг, через духовное становление верующей личности...

Богословские мнения не являются непогрешимыми. Так, в сочинениях некоторых отцов Церкви нередко встречаются и ошибочные богословские мнения, тем не менее не противоречащие Священному Писанию.

Слову «догмат» (и производным от него) в нашем языке очень не повезло. Для светских людей это слово имеет отчетливо негативный характер. В бытовом языке оно уже вошло в речевые штампы, такие как «наука опровергла религиозные догматы» или «христианские догматы сковывают современного человека». Люди, которые употребляют подобные штампы, обычно затрудняются назвать догматы, о которых идет речь, и указать, в чем их суть. Что же такое догматизм для нецерковных людей? Насколько можно понять, под ним понимается отказ думать, отказ принимать участие в рассмотрении чего-либо, что может поколебать устоявшиеся мнения, то есть интеллектуальная нечестность и закрытость.

В этом понимании догматизм, несомненно, дурное качество: это одно из проявлений гордыни — отказ признать свое мнение ошибочным, даже когда эта ошибочность совершенно очевидна. Людям свойственно ошибаться, а людям нерассудительным — настаивать на своих ошибках. Догматизм такого рода никак не связан ни с Православием, ни с религией вообще — атеизм в этом смысле всем догматикам догматика; хотя, конечно, и люди верующие от него не застрахованы. Однако такой «догматизм» в лучшем случае очень слабо соотносится с догматикой Церкви. Это хотя и однокоренные слова, но, пожалуй, общий корень — это все, что у них есть общего. Мы живем в парадоксальной культуре, которая восхваляет разум — и отказывается думать; превозносит знания — и не желает знать; настаивает на интеллектуальной открытости — и игнорирует все, что не вписывается в ее систему воззрений. В этой культуре принято считать, что духовность менее всего нуждается в четких определениях. Так ли это? Для того чтобы понять, почему Церковь так настаивает на своих догматах, нужен отказ от догматизма; нужна определенная степень свободы и открытости. Нужна готовность усомниться в общих мнениях; нужно — употребим это слово — свободомыслие, чтобы не соглашаться с телевизором. Итак, давайте попробуем разобраться, что же такое догматы и почему они так важны.

Догматом в Церкви называется соборно принятое вероучительное положение; важнейшие догматы приведены в Символе веры, который поется за каждой Литургией и ежеутренне читается христианами. Догматы обязательны для всех членов Церкви; если человек не разделяет их, он не является православным христианином. Многим людям это кажется непонятным. Почему у веры должны быть четкие и обязательные рамки?

О различиях между ангелами и эльфами

Есть разные способы, которыми можно изобразить эльфов — в виде мудрых и прекрасных существ, как эльфы Толкина; в виде существ глуповатых и некрасивых, как домашние эльфы у Роулинг; в виде остроухих девочек с луками, как в японских комиксах, или как-то иначе. Любой человек, который станет горячо уверять, что подлинные эльфы такие и только такие, а любые попытки изобразить их как-то иначе есть гибельное заблуждение, покажется просто сумасшедшим.

Большинство людей согласны, что эльфов не существует — какой смысл спорить о форме ушей вымышленных существ? Даже если человек в определенном смысле верит в эльфов — то есть его согревает мысль о том, что где-то в глухих местах или в иных измерениях эльфы существуют — какая-либо догматика в этой вере покажется ему неуместной. Вера в эльфов — совсем не вопрос жизни и смерти: даже если сам человек относится к ней очень трепетно, он понимает, что другие люди без нее отлично обходятся. Если у них тоже есть какие-то мечты, согревающие душу, то это могут быть совсем другие мечты. Если вы впали в неправильные воззрения относительно эльфов — вам это ничем не грозит; если с верностью держитесь правильного — вам это ничего не обещает. Да и имеет ли вообще смысл говорить о правильных или неправильных взглядах на эльфов? Каждый волен выбирать, что ему больше нравится. Вера в эльфов адогматична.

Когда мы говорим не об эльфах, а, скажем, о токе высокого напряжения, наши взгляды становятся гораздо более жесткими; как известно, инструктор по технике безопасности есть зануднейший из людей. Относительно тока вы не можете верить в то, что вам больше нравится. Есть правильные и неправильные взгляды на ток, и неправильные взгляды могут стоить вам жизни.

Почему можно позволить себе адогматичный подход к эльфам, но не к электричеству? Дело в том, что электричество существует на самом деле. Оно относится к реальному миру. В отношении вымышленных существ всякий волен фантазировать, реальность же такова, какова она есть, независимо от того, что мы о ней думаем. Как говорит школьный учебник физики, «реальность — это то, что существует независимо от нас и наших мыслей об этом». У реальности есть некая упрямая «несговорчивость» — она никак не зависит от наших верований. Это означает, что некоторые представления о реальности верны, некоторые — ошибочны. Когда нам приходится действовать в реальном мире, мы прекрасно понимаем, что руководствоваться неверными представлениями опасно. Не стоит разубеждать человека, который неправильно мыслит об эльфах, но нам определенно стоит попытаться переубедить человека, который неправильно мыслит о токе высокого напряжения. Если люди придерживаются разных представлений о таком месте, как Москва, то некоторые из этих представлений истинны, некоторые — нет. Если человек уверен, что по заснеженным улицам Москвы белые медведи ходят в поисках развесистой клюквы, он ошибается. В реально существующей Москве белые медведи по улицам не ходят, а клюква — кустарник стелющийся и развесистой не бывает, да и на асфальте не растет.

Реален ли Бог? Если правы атеисты и Бог не более реален, чем эльфы или Дед Мороз, а вера — просто мечтание, вымысел, сказка, которая может принести немного утешения и, может быть, нравственного наставления, то в догматах действительно нет никакого смысла. Но если Бог реален — и, как полагает Церковь, более реален, чем что бы то ни было, то некоторые утверждения о Нем истинны, а некоторые — ложны. Одни люди придерживаются глубоко ошибочных представлений о Нем, другие — менее ошибочных, взгляды третьих при возможных непринципиальных ошибках в целом истинны. Признавая это, мы не впадаем в узость; мы просто признаем, что Бог существует на самом деле. Вера как мечтание адогматична; вера как определенные взаимоотношения со сверхъестественной реальностью неизбежно предполагает некое знание и некие правила — догматы.

Есть ли у нас надежда?

Много раз за последние примерно двести лет нам предлагали очищенное, адогматичное христианство. Известным, хотя далеко не единственным его проповедником был Лев Толстой. Да и в наше время популярная писательница Людмила Улицкая говорит в своем романе «Даниель Штайн, переводчик»:

«Достойно и правильно вести себя важнее, чем соблюдать обряды. “Ортопраксия”, правильное поведение, важнее, чем “ортодоксия”, правильное мышление. Это и есть острие разговора. Признание или непризнание Иисуса Мессией, идеи Троичности, Искупления и Спасения, вся церковная философия не имеют никакого значения, если мир продолжает жить по законам ненависти и эгоизма».

Она озвучивает очень популярный в наше время тезис. Этические заповеди — это более-менее понятно, а вот «Троица, Искупление… вся церковная философия» — это что-то непонятное и, по-видимому, ненужное, что только затуманивает «простое учение Христа». Популярность этой точки зрения связана с частичной истиной, которая в ней есть, — религиозность, которая тщательно хранит обряды, исповедует на словах правую веру, но попирает своих ближних, много раз обличена еще пророками. И правильно, по всей форме совершаемое богослужение, и правильное вероучение может быть тщетным перед Богом, если при этом человек «обижает сироту и не вступается за вдову».

Зачем же тогда нужна вера в Божество Христа и другие догматы? Вопрос о том, зачем нужны догматы, как и любой вопрос «зачем», предполагает какую-то цель, которой мы хотим добиться. Зачем нужна карта? Чтобы путешествовать. Зачем нужен номер рейса? Чтобы улететь туда, куда мы хотим, а не на другой конец земли. Зачем нужен телефон друга? Чтобы разговаривать с ним. Если мы не собираемся никуда отправляться и не собираемся поддерживать отношений с друзьями, нам все это не нужно.

Зачем нужны догматы? Может быть, не очень хорошо отвечать вопросом на вопрос, но иначе не ответишь — а что мы вообще хотим от жизни? Для профессиональной карьеры, путешествий в другие страны, заботы о здоровье догматы не нужны. Есть ли в жизни более глубокий смысл? Обещано ли нам что-то большее? Иногда мы переживаем опыт красоты и величия, чуда и тайны, благоговейного трепета; что это: просто иллюзия, побочный эффект биохимических процессов, происходящих в мозгу, или через ткань привычного нам мира просвечивает нечто большее? Завершается ли наша жизнь старостью и смертью или смерть — это дверь, ведущая куда-то? Когда мы в трудную минуту взываем к Богу — есть ли Тот, Кто нас слышит? Иногда смертельная опасность, горе, болезнь вытряхивают человека из привычного, налаженного хода жизни, и он оглядывается в поисках ответов. Иногда внешне ничего необычного не происходит, но человек останавливается, как громом пораженный, и, как внезапно проснувшийся, будто впервые замечает солнце на небе. В самом деле, есть ли Бог? Могу ли я взывать к Нему и надеяться на Него? Иначе говоря, есть ли у нас надежда? Можем ли мы встретить Того, Кто любит нас и спасет?

Церковное христианство и то «христианство без догматов», которому симпатизируют многие наши современники, отделяет друг от друга именно вопрос о надежде. Если нам предстоит смириться с тем, что никакой вечной надежды у нас нет, что никакое небесное спасение нас не ожидает — мы умрем и будем как вода, вылитая на землю, которую уже нельзя собрать (2 Цар 14: 14), тогда все, о чем стоит позаботиться, — это по возможности не причинять друг другу боли в те краткие годы, которые у нас есть между рождением и смертью — между небытием и небытием. «Дедогматизация» христианства, сведение Иисуса к учителю доброты означают отказ от надежды: ты состаришься, изветшаешь и умрешь, как и все, кого ты любишь; все, что тебе может дать Иисус, — это немного человеческого тепла и поддержки в общине тех, кто последует его моральному учению всерьез. Фраза из романа Людмилы Улицкой «веруйте, как хотите, только заповеди соблюдайте, ведите себя достойно» прекрасно выражает суть дела — никакой реальной надежды у вас нет, поэтому можете фантазировать как угодно — не имеет значения как.

Впрочем, с человеческим теплом тоже в итоге оказывается небогато: мы, люди, существа эгоистичные и склочные, и нередко беда тех, кто мечтает о бездогматичном христианстве, — в том, что они не могут вписаться ни в одну реально существующую общину.

Низведение Христа до уровня Джона Леннона с его песней Аll you need is love («Все, что тебе нужно, — это любовь») делает христианскую веру столь же бессмысленной, как вера в Джона Леннона, который может лишь напомнить вам, в чем вы нуждаетесь, но не может вам этого дать.

Но Евангелие — это не весть о том, как нам жить так, чтобы по возможности друг друга не мучить; вернее, это в Евангелии не главное. Закон проповедан уже пророками, в небиблейском мире ему можно найти многие параллели, в этом отношении Новый Завет не оригинален. Евангелие — это возвещение о Надежде. Человеческая жизнь глубоко трагична; тот, кто этого еще не понял, непременно поймет. Евангелие провозглашает надежду перед лицом ужаса, отчаяния и неизбежной смерти; оно говорит о том, как Бог стал человеком и погрузился в ужас, муку и смерть глубже любого из нас, и восстал из мертвых, победив все это — победив для каждого, кто обратится и уверует. Это надежда над гробом близкого и любимого человека, надежда на собственном смертном одре; и именно эту надежду и охраняют догматы.

Кто такой Иисус?

Если Иисус — просто учитель нравственности, никакой надежды у нас нет — давайте отдавать себе в этом отчет. Смерть не побеждена. Никакой небесный Иерусалим нас не ожидает. Но помимо толстовства — во всех его многочисленных изводах — в истории христианства были и другие ереси. Многие из них признавали Иисуса выдающимся Божиим посланником, даже (в определенном смысле) Сыном Божиим. Однако Церковь настаивала — и настаивает — на том, что Господь наш Иисус Христос есть совершенный Бог и совершенный человек. Это догмат, и те, кто не принимает его, чужды православной вере.

Почему это так? Давайте обратимся к самым, наверное, известным словам Писания — Бог есть любовь . Множество людей, которые никогда не открывали Библию, знают эти слова; немногие знают, кому они принадлежат, — их приписывают то Льву Толстому, то каким-то индийским учителям, то еще кому-то. На самом деле их произносит апостол Иоанн: Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь. Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него. В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши (1 Ин 4 :8-10). О том же говорит и апостол Павел: Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками (Рим 5 :8).

Если мы немного задумаемся над словами апостолов, они покажутся нам очень странными. Каким же это образом страшная смерть Праведника может быть свидетельством Божией любви? Нам в голову не придет усматривать Божью любовь в том, что хорошего, праведного человека оклеветали, неправедно осудили, подвергли издевательствам и истязаниям и наконец убили изощренно-мучительной смертью. Человеческую верность тут усмотреть можно — но вера в Божию любовь может скорее поколебаться. Но апостолы видят здесь неколебимое основание и неиссякаемый источник веры именно в Божию любовь. Почему? Потому что для Апостолов жертва Христа есть жертва со стороны Бога; а это имеет смысл только в том случае, если мы разделяем веру апостолов в то, что Христос — Бог. В Иисусе Христе Бог и человек являются одной личностью, и жертва, которую ради нашего спасения приносит Христос, есть жертва, принесенная Богом. Слова Бог есть любовь апостол Иоанн произносит, имея в виду Бога, Который стал человеком и принял муку и смерть ради спасения своих мятежных творений. Это основание нашей веры в любовь Божию и ограждают догматы, и ограждают они ее от попыток ересей эту веру разрушить.

Еретики прошлого оспаривали либо Божество Христа, либо Его человеческую природу; для докетистов (и позже катаров) человеческая природа Христа была иллюзорной; ариане, хотя и признавали Христа сверхъестественным Сыном Божиим, отказывались видеть в нем Бога, совечного Отцу.

То и другое обращало нашу надежду в прах: если Иисус — не человек, то никакого Искупления не произошло. Он остается глубоко чужд тому человеческому роду, который вроде бы пришел спасти; Голгофа — не высшее проявление спасающей любви Божией, а иллюзия, голограмма, киношный спецэффект. Если Он не Бог, то никакой Божией любви в Голгофе нет — более того, есть ее отрицание. В этом случае вовсе не Бог в плоть облекся и был распят и погребен за нас, неблагодарных и злонравных , а Бог отдает на смерть глубоко преданного Ему праведника. Является ли этот праведник просто человеком (как полагают либеральные богословы) или высшим из ангельских творений (как полагал Арий еще в IV веке и полагают современные свидетели Иеговы), в любом случае он — не Бог, и его жертва — это никак не жертва со стороны Бога.

И вот, чтобы защитить нашу надежду, и принимается на четвертом Вселенском Соборе Халкидонский догмат — Церковь четко формулирует свою изначальную веру в то, что Иисус — совершенный Бог и совершенный человек. Мы можем отказаться его признавать, но тогда апостольская вера в то, что Бог есть любовь, — не наша вера. В этом случае Бог (как бы мы Его себе ни представляли) не облекся в нашу плоть и не принял нашу смерть, чтобы спасти нас.

Человек, который отказывается признавать догматы, не может разделить нашей надежды — отнюдь не потому, что мы ему этого не позволяем, но потому, что вся наша надежда держится на том факте, что Бог облекся в человека и страдал ради страдающего, был умерщвлен ради умерщвленного и погребен ради погребенного .

Если вы действительно отправляетесь в путь

Открывая Евангелие, мы оказываемся в ситуации выбора — дверь открыта, нас зовут, мы можем отозваться и отправиться в путь. И тут догматы оказываются предметом не теоретического рассуждения, а повседневной практики. Простейшее и самое очевидное проявление веры — молитва — уже догматична. Вы можете говорить, что «признание или непризнание Иисуса Мессией, идеи Троичности, Искупления и Спасения, вся церковная философия не имеют никакого значения» только до определенного момента: до тех пор, пока не попробуете помолиться. Как только вы приступите к молитве, перед вами неизбежно встанет вопрос — обращаться ли к Иисусу как к Господу и Спасителю или нет; произносить слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу или нет. При этом отказ исповедать Иисуса Господом будет выбором никак не менее догматическим — только выбором других догматов. Любая молитва и любой акт поклонения Богу требуют определенного вероисповедного выбора — и избежать его можно, только отказываясь от молитвы. Пока мы не собираемся никуда идти и только рассуждаем о путешествиях, мы можем считать неважным, каким путем идти, или полагать все пути одинаковыми; но как только мы решаемся идти, мы выбираем вполне определенный путь и отказываемся от других.

Невозможно лукавить в молитве; невозможно обращаться к Иисусу как к Господу и Сыну Божию и в то же время не верить в это или полагать это неважным. Однако речь идет не только о том, какими словами мы обратимся — и какими не обратимся — к Богу. Личное отношение христианина к Богу, его личное доверие и надежда неразрывно связаны с верой в определенные истины о Боге. Доверие и надежда — и как жизненная позиция, и как эмоциональное переживание — стоит на определенном, догматически четком представлении о Боге; если мы разрушаем это представление, мы разрушаем все — доверие, надежду, духовную жизнь и этику.■

ДОГМАТЫ

Догматические определения, принятые на Вселенских Соборах, не создавали какую-то новую веру, но облекали изначальную веру Церкви в четкие формулировки, которые должны были защитить ее от искажений. Все такие формулировки принимались в ответ на выступления лжеучителей-еретиков.

Основная часть догматов сосредоточена в Никео-Цареградском Символе Веры, составленном из решений Первого (Никейского) и Второго (Константинопольского) Вселенских Соборов.

В Символе Веры мы исповедуем веру в Бога, единого в Трех Лицах: Бога Отца, Бога Сына и Бога Святого Духа . Веру в Боговоплощение , совершившееся в Иисусе Христе, в Его жертвенную смерть ради нас, в телесное воскресение , в вознесение, в предстоящее второе пришествие и в вечное спасение верующих.

Мы исповедуем, что Церковь создана Господом Иисусом и именно в ней Он совершает наше спасение.

На последующих Вселенских Соборах православная догматика была дополнена тремя важнейшими определениями, которые не вошли в текст Символа Веры, так как были приняты Церковью уже после его формирования.

На Четвертом Вселенском Соборе был сформулирован догмат о двух природах Христа : Божественной и Человеческой, которые соединились в воплотившемся Спасителе неслитно, неразлучно, нераздельно и неизменно. Этот догмат также называют Халкидонским, по названию города, в котором проходил Вселенский Собор.

На Шестом Вселенском Соборе был принят догмат, утверждающий, что в Иисусе Христе есть две воли и два естественных действия — Божественное и Человеческое . Они соединены неразлучно, неизменно, нераздельно, неслиянно, подобно двум природам Спасителя. При этом воля человеческая во Христе полностью подчинена воле Божественной.

На Седьмом Вселенском соборе Церковь приняла догмат о почитании святых икон . Смысл его заключается в том, что «честь, воздаваемая образу, переходит к первообразному, и покланяющийся иконе покланяется существу изображеннаго на ней».

Из Последования ко Святому Причащению. Молитва 1-я, Василия Великого. — Ред.

Святитель Мелитон Сардийский. О Пасхе. — Ред.

Основными положения христианского вероучения являются 12 догматов и 7 таинств. Они были приняты на первом и втором вселенских соборах в 325 и 381 годах. 12 догматов христианства принято называть Символом веры. В нём отражено то, во что верит христианин: в единого Бога-Отца, в единого Бога-Сына, в то, что Бог-Сын сошёл с небес для нашего спасения, в то, что Бог-Сын воплотился на земле от Духа Святого и Марии Девы, в то, что Бог-Сын был распят ради нас, воскрес на третий день и вознёсся на небо к Богу-Отцу, во второе пришествие Бога-Сына для суда над живыми и мёртвыми, в Святого Духа, в единую Святую Соборную Апостольскую Церковь, в крещение и, наконец, в воскресении и будущую вечную жизнь.
Семь христианских таинств в настоящее время признаёт как православная, так и католическая церковь. К этим таинствам относятся: крещение (принятие человека в лоно церкви), миропомазание, причащение (приближение к Богу), покаяние (или исповедь), брак, священство и елеосвящение (для избавления от болезни).

В православной догматике выделяются следующие свойства догматов:

1. Теологичность (вероучительность) - свойство догматов по содержанию, то есть что догмат содержит только учение о Боге и Его домостроительстве. В догматах не определяются истины нравоучительные, литургические, исторические, естественно-научные и т. д.

2. Богооткровенность - свойство догматов по способу их получения. Это означает, что догматы не выводятся логическим путём, а происходят из Божественного Откровения, то есть даются человеку Самим Богом.

3. Церковность - свойство догматов по способу их существования и сохранения. Это означает, что догматы могут существовать только во Вселенской Церкви, и вне её догматы, как основанные на Откровении, данном всей Церкви, не могут возникать. Именно Церковь, на Вселенских Соборах, имеет право закреплять за теми или иными вероучительными истинами именование догматов.

4. Общеобязательность - свойство догматов по отношению к ним членов Церкви. Догматы выступают в роли правил и норм, не признавая которые, нельзя являться членом Церкви.

_________________________

Основные положения христианской церкви - догматы - определены в 12 членах Символа веры. Среди них важнейшими догматами являются:догмат о сущности Бога, о триединстве Бога, о боговоплощении, искуплении, вознесении, воскресении и т. д.
Первый Вселенский собор (Никея, 325 г.) был созван для обсуждения взглядов александрийского пресвитера (старейшины) Ария, учившего, что Бог Сын не единосущен Богу Отцу, и для создания догматов (основных положений вероучения), обязательных для исповедания всеми, кто считает себя христианином. Учение Ария было осуждено, сам он был объявлен еретиком и отлучен от церкви. Собор догматически установил, что Бог есть единство трех ипостасей (лиц), в котором Сын, вечно рождающийся от Отца, единосущен ему.
На Втором Вселенском соборе - Константинопольском (Цареградском, 381 г.) - был составлен единый «Символ веры» - исповедание, заключающее в себе все основные догматы христианства и состоящее из двенадцати членов (первые его пять членов были утверждены еще на Никейском соборе, и в окончательном варианте «Символ веры» назван Никео-Цареградским).
«Символ веры» гласит: «Веруем во единого Бога, Отца, Вседержателя, творца неба и земли, всего видимого и невидимого. И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия единородного, рожденного от Отца прежде всех веков, света от света. Бога истинного от, Бога истинного, рожденного, не сотворенного, единосущного Отцу, чрез которого все произошло, ради нас, человеков, и ради нашего спасения низшедшего с небес и воплотившегося от Духа Святого и Марии девы и вочеловечившегося, распятого за нас при Понтии Пилате, страдавшего, и погребенного, и воскресшего на третий день по писаниям, и восшедшего на небеса, и сидящего одесную Отца, и опять грядущего со славою судить живых и мертвых, которого царству не будет конца. И в Духа Святого, Господа животворящего, от Отца исходящего, со Отцом и Сыном споклоняемого и сославимого, глаголавшего через пророков. В единую, святую, кафолическую и апостольскую церковь. Исповедуем единое крещение во оставление грехов. Чаем Воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь».
На соборе также подверглись осуждению многочисленные еретические учения, по-иному толковавшие Божественную сущность, например, евномиане, отрицавшие божественность Христа и считавшие его только высшим из сотворенных Богом существ .
Всего было семь Вселенских соборов. Седьмой Вселенский собор (Второй Никейский) состоялся в 787 г. На нем были приняты решения, которые должны были покончить с иконоборчеством, провоцировавшим раздоры в церкви.
Перечисление 12 параграфов «Символа веры» является основной молитвой в православии: «Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единароднаго, Иже от Отца рожденного прежде всех век…».
Рассмотрим основы Символа веры, упомянутые в этой молитве. Православные христиане веруют в Бога как творца мира (первая ипостась Святой Троицы), в Сына Божия - Иисуса Христа (вторая ипостась Святой Троицы), который боговоплощен, т.е., оставаясь Богом, вместе с тем стал человеком, родившись от Девы Марии. Христиане веруют, что своими страданиями, смертью Иисус Христос искупил грехи человеческие (прежде всего Первородный грех) и воскрес. После воскресения Христос вознесся на небо в единстве тела и духа, а в грядущем христиане ждут Его второго пришествия, при котором Он будет судить живых и мертвых и установится Его Царство. Так же христиане веруют в Духа Святого (третью ипостась Божественной Троицы), который происходит от Бога-Отца. Церковь же в православии считается посредником между Богом и человеком, а потому имеет спасительную силу. В конце времен, после второго пришествия Христа, верующие ждут воскресения всех мертвых для жизни вечной .
Троица - один из основных догматов христианства. Сущность понятия троицы заключается в том, что бог един по своей сущности , носуществует в трех ипостасях: Бог-отец, Бог-сын и Дух святой. Термин появился в конце II века н.э., учение о Троице развито в III веке н.э. и сразу вызвало острую продолжительную дискуссию в христианской церкви. Споры о сущности Троицы привели к множеству толкований и послужили одним из поводов для разделения церквей.

Нужно ли знать догматику для того, чтобы верить в Бога? Размышляет Сергей Худиев.

Время от времени в православном интернете возникают новые волны препирательств о чистоте веры, и это нормально - люди всегда будут спорить о том, что для них важно. Но в этих спорах постоянно возникают две ошибки, на которые мне хотелось бы обратить внимание.

Христианская вера имеет две стороны. Есть догматическая вера - приверженность определенным вероисповедным утверждениям и определенным религиозным практикам, и есть вера личная - приверженность определенной личности, Господу нашему Иисусу Христу. Соотношение между этими двумя сторонами веры стоит рассмотреть подробнее.

«А я на Тебя, Господи, уповаю; я говорю: Ты - мой Бог» (Пс. 30:15), - говорит псалмопевец, и все Писание (особенно псалмы) полны этого личного обращения. «Ты, Господи Боже мой» - не просто Бог, сотворивший небо и землю, не просто Бог народа Божия, но Бог вот этого конкретного верующего, который взывает к Нему как к его Богу, Богу, с которым его связывают уникальные личные отношения.

Псалмопевец полагает само собой разумеющимся, что Бог знает его лично, в курсе его личных бед и грехов, и, более того, Бог проявляет глубокую личную заинтересованность в его жизни и его поступках. Бог принимает его хвалу, гневается на его грехи, указывает ему правильный путь в жизни, и уготовляет ему - лично ему - вечную радость. «Но я всегда с Тобою: Ты держишь меня за правую руку; Ты руководишь меня советом Твоим и потом примешь меня в славу» (Пс. 72:23, 24).

Это не столько вера в Бога, сколько вера Богу - доверие личности, подобное тому, которое мы могли бы испытывать к близкому человеку; кому то, кого я знаю, родному человеку, близкому другу, кому то, в отношении которого я уверен: я ему дорог, он меня не бросит, он позаботится о моих нуждах и придет ко мне на помощь в беде. Как говорится в православной Литургии, «сами себя и друг друга, и всю жизнь нашу Христу Богу предадим».

Это не просто доверие истинным словам - это доверие Личности, которая и есть Истина. Как говорит , христианин «верит, что Тот, кому Он служит всей душой и всем сердцем, не допустит ему погибнуть, но спасет и оправдает». Христос не просто говорит истину - он истинен, верен, как друг может быть верен другу, муж - жене, отец - ребенку. И вера - это такое личное упование на Христа, Который предал Себя за меня, знает меня и не бросит.

Как говорит Апостол Павел, «я живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня» (Гал. 2:20). Христос не таков, чтобы бросить тех, кто припадает к Нему с верой и надеждой. Верующий может полагаться на Его обетование «Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь» (Иоан. 5:24). Христос знает каждую из Своих овец по имени (Иоан. 10:3), и о каждой имеет Свое пастырское попечение.

Все это многими людьми воспринимается, скорее, позитивно, вера во Христа - это, скорее, хорошо, только какое отношение все это имеет к Церкви, к ее длинным богослужениям, к ее строгим догматам? Попытка противопоставить личную и догматическую веру встречается довольно часто у людей нецерковных, и нам стоит объяснить, почему она ошибочна.

Уже простейшее проявление веры - молитва, предполагает определенное догматическое содержание. Даже самая простая и короткая молитва ко Христу: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного» - содержит в себе ряд догматических положений. Иисус есть Христос, то есть предреченный Пророками Спаситель; Он есть Господь - титул, в библейском контексте употребимый только в отношении Бога; Он есть Судия, у которого мы ищем помилования, Тот, в руках Кого наша временная и вечная участь. Если мы же попробуем молиться какими-то другими словами, наша молитва будет ничуть не менее догматичной - только догматы будут другими.

Хорошо говорить о том, что все карты одинаково хороши - пока Вы не собираетесь никуда идти. Вот когда Вы соберетесь в путь, Вам придется решать - куда идти и с какой картой сверяться. Если для Вас Иисус Христос - просто исторический персонаж, для Вас может быть не очень важно, кто Он такой. Но если Вы взываете к Нему о спасении, возлагаете на Него надежду перед лицом смерти, от Него ожидаете милости на последнем Суде - для Вас чрезвычайно важно, кто Он такой, и может ли Он подать Вам вечное спасение, которого Вы ищете.

В этом случае догматы становятся чрезвычайно важны; рассмотрим, для примера, центральный из них - Халкидонский.

«Последуя Святым Отцам, мы согласно поучаем исповедовать одного и того же Сына, Господа нашего Иисуса Христа, совершенного в Божестве и совершенного в человечестве, истинно Бога и истинно человека, того же из души разумной и тела, единосущного Отцу по Божеству и того же единосущного нам по человечеству, во всем подобного нам, кроме греха, Рожденного прежде веков от Отца по Божеству, а в последние дни ради нас и ради нашего спасения, от Марии Девы Богородицы - по человечеству; Одного и того же Христа, Сына, Господа, Единородного, в двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого, - так что соединением нисколько не нарушается различие двух естеств, но тем более сохраняется свойство каждого естества и они соединяется в Одно Лицо и Одну Ипостась; - не на два лица рассекаемого или разделяемого, но Одного и Того же Сына и Единородного, Бога Слова, Господа Иисуса Христа, как в древности пророки (учили) о Нем и (как) Сам Господь Иисус Христос научил нас, и (как) то предал нам символ отцов»

Его формулировки могут показаться человеку внешнему непонятными, а главное - непонятно зачем нужными. Но если Христос - Ваше единственное утешение и единственная надежда, то каждая из этих формулировок абсолютно необходима. Например, если Христос не есть совершенный Бог, то Он не может быть нашим Спасителем - Писание не предполагает никакого другого Спасителя, кроме Бога, и нам было бы бессмысленно взывать к Нему о милости на Суде - Судия это Бог и только Бог.

Более того, само возвещение о том, что «Бог есть любовь», возвещение, которое Апостолы провозглашают перед лицом крестной Жертвы Спасителя, осмысленно только в свете их же возвещения, что в Иисусе Христе воплотился Бог - в самом деле, если бы это было не так, то Жертва Христа не была бы жертвой со стороны Бога. Просто еще один хороший, праведный человек умер мучительной смертью - где бы в этом была Божия любовь?

Если, с другой стороны, Христос не есть совершенный человек, во всем подобный нам, кроме греха, Он не может быть нашим Искупителем. Ведь для того, чтобы искупить падший человеческий род, и стать Посредником между нами и Богом, Христос должен быть одним из нас. Ереси, отрицавшие либо полноту Божества, либо полноту человечества Христа, отрицали само наше спасение. Поэтому для Церкви было (и остается) так важно обозначать четкие догматические рамки, выход за которые означает разрыв с Апостольской верой. Если бы такие рамки не были обозначены со всей возможной четкостью, наша надежда была размыта и уничтожена.

Глубоко личное, сердечное упование на Христа ограждается догматами, как вино ограждается стенками Чаши. (Этот пример где-то приводит ) Чаша - это еще не вино, но если Вы решите, что стенки чаши - это что-то лишнее, Вы тут же останетесь и без вина.

Личная вера также предполагает участие в литургической жизни Церкви - потому что в центре этой жизни стоит Таинство, установленное самим Христом: «И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша [есть] Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается» (Лук.22:19,20).

Господь Иисус прямо связывает дарование вечной жизни с участием в этом Таинстве: «Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Иоан.6:53, 54). Поэтому личное упование на Христа - когда оно есть - с необходимостью проявляется в догматической вере, твердой приверженности определенным утверждениям (прежде всего, о Личности и деяниях Спасителя) и участии в жизни Церкви.

Но возможна и противоположная ошибка - человек может иметь догматическую веру, твердую приверженность правильным формулировкам, не имея личных взаимоотношений со Спасителем. Спасение в этом случае воспринимается не как результат правильных отношений с определенной Личностью, но как результат хранения правильных взглядов и совершения правильных обрядов. Это смещение может быть достаточно тонким - взгляды могут быть догматически безупречными, как и обряды, но эта тщательно и с любовью хранимая Чаша может оказаться пустой.

Читая (и в нашем, и в англоязычном интернете) рассказы людей, отпавших от веры, я заметил, что как правило то, что люди утрачивают - это именно догматическая вера, набор заученных тезисов, которые, в отсутствие личных отношений, наконец стали представляться и непонятными, и ненужными.

Бывает и по-другому - человек отличается ревностной, горячей приверженностью правильному набору формул, и при этом в его облике изображается не Христос, а кто-то другой. В Евангелии Христу - а потом Апостолам - противостоят, в первую очередь, глубоко религиозные люди, для которых жизнь вращается вокруг Закона (и ведь действительно, богоданного закона!) заповеди о Субботе (и ведь действительно, Божией заповеди!), и которых страшно раздражает Тот, Кто покушается на самое дорогое, что у них есть в жизни, то, ради чего они живут и ради чего они готовы умереть. Хранители Традиции - и ведь действительно, богооткровенной Традиции! - встречают Бога, который дал им эту Традицию, Бога, к Которому она должна вести, и отвергают Его.

Трагедия состояла в том, что они взяли нечто богоданное - Закон - и обратили его в средство богопротивления, взяли то, что должно было привести их к благодати и употребили на то, чтобы заслониться от благодати. Они выстраивали «ограду вокруг закона», потом забор вокруг ограды, потом палисадник вокруг забора - чтобы защитить самое дорогое, Закон. И вот когда приходит Христос и начинает все это ломать, возвращая Закону его первоначальный смысл и предназначение, они приходят в бешенство.

И эта ситуация так подробно описана в Евангелии не затем, чтобы мы ужаснулись поведению каких-то чужих нам людей, которые все очень давно умерли. Это ситуация, которая раз за разом воспроизводится в истории Церкви - и отдельных людей. Боготкровенные догматы абсолютно необходимы (и это правда!), так что построим вокруг них ограду.

Но будем ревностны и усердны, воздвигнем еще забор вокруг ограды. А потом - кто может воспретить благочестивой ревности! - еще и палисадник вокруг забора. А потом будем исходить благочестивой ненавистью друг ко другу из-за разных взглядов на должное устройство палисадника. А Христос тут окажется скорее тем, Кто мешает нашим благочестивым занятиям.

Как это всегда бывает с заблуждениями, это поддерживает противоположное - глядя на чрезвычайно тяжелых в обращении ревнителей правоверия, люди внешние начинают риторически спрашивать, какое отношение весь этот кипеж имеет ко Христу. Стало быть, ну их совсем, эти догматы.

Но личное упование на Христа, покаяние и вера не могут существовать без догматов. Вот догматы без упования, покаяния и веры - сколько угодно.

Основные догматы:

1. Догмат о Пресвятой Троице.

2. Догмат о сотворении мира.

3. Догмат об ангелах.

4. Догмат о грехопадении.

5. Догмат о приснодевстве Пресвятой Богородицы.

6. Догмат о Воплощении Господа нашего Иисуса Христа.

7. Догмат об Искуплении человечества от греха.

8. Догмат о Крестных страданиях и смерти Господа нашего Иисуса Христа.

9. Догмат о Воскресении Господа нашего Иисуса Христа.

10. Догмат о Вознесении Господа нашего Иисуса Христа.

11. Догмат о Втором Пришествии Спасителя и Страшном суде.

12. Догмат об исхождении Святого Духа.

13. Догмат о единой (одной), святой, соборной Церкви и преемственности в ней учения и священства от апостолов.

14. Догмат о таинствах Церкви.

15. Догмат о всеобщем воскресении людей и будущей жизни.

16. Догмат о двух естествах Господа Иисуса Христа (принят на IV Вселенском Соборе в Халкидоне).

17. Догмат о двух волях и действиях в Господе Иисусе Христе (принят на VI Вселенском Соборе в Константинополе).

18. Догмат об иконопочитании (принят на VII Вселенском Соборе в Никее).

19. Догмат о божественной энергии или о Благодати.

Структура догматического Богословия:

1. Догматы о Боге и общем отношении Его к миру и человеку

Общие свойства существа Бога

Бог не постижим и невидим. Бог явил себя людям в творении и в сверхъестественном Откровении, которое проповедовал единородный Сын Божий через Апостолов. Бог един в существе и троичен в лицах.

Бог есть Дух вечный, всеблагий, всеведущий, всемогущий, вездесущий, неизменяемый, вседовольный, всеблаженный.

Природа Бога - совершенно невещественная, непричастная ни малейшей сложности, простая.

Бог, как Дух, кроме духовной природы (субстанции), имеет ум и волю.

Бог, как Дух, беспределен во всех отношениях, иначе, всесовершенный, Он самобытен и независим, неизмерим и вездесущ, вечен и неизменен, всесилен и всемогущ, совершенен и чужд всякого недостатка.

Частные свойства существа Бога

Самобытность - все, что имеет, имеет от самого себя.

Независимость - в существе, в силах и в действиях определяется Сам Собою.

Неизмеримость и вездесущность - не подлежит никакому ограничению пространством и местом.

Вечность - Он не имеет ни начала, ни конца своего бытия.

Неизменяемость - Он всегда пребывает один и тот же.

Всемогущество - Он обладает неограниченною силою все производить и над всем владычествовать.

Свойства ума Бога

Свойство ума Бога самого в себе - всеведение, т.е. Он знает все и знает совершеннейшим образом.

Свойство ума Бога в отношении к его действиям - высочайшая премудрость, т.е. совершеннейшее знание наилучших целей и наилучших средств, совершеннейшее искусство прилагать последние к первым.

Свойства воли Бога

Свойства воли Бога самой в себе - высочайше свободная и всесвятая, т.е. чистая от всякого греха.

Свойство воли Бога в отношении ко всем тварям - всеблагая, а по отношению к тварям разумным - истинная и верная, поскольку открывает себя им в качестве нравственного закона, а также правосудного, поскольку воздает им по заслугам.

Единство Бога по существу

Бог есть един.

2. Догматы о Боге, троичном в лицах

В Боге едином по существу три Лица или Ипостаси: Отец, Сын и Святой Дух.

Три лица в Боге равны между собой и единосущны.

Три лица различны по своим личным свойствам: Отец не рожден ни от кого, Сын рожден от Отца, Дух Святой исходит от Отца.

Ипостаси нераздельны и неслитны; рождение Сына никогда не начиналось, никогда не оканчивалось, Сын родился от Отца, но не отделился от него, Он пребывает в Отце; Бог Дух Святой вечно исходит от Отца.

3. Догматы о Боге, как Творце и Промыслителе, к миру духовному

Мир духовный составляют двоякого рода духи: добрые, называемые Ангелами, и злые, называемые демонами.

Ангелы и демоны сотворены от Бога.

Демоны сделались злыми из духов добрых по своей воле при попустительстве Бога.

Бог, как Промыслитель, даровал и Ангелам, и демонам природу, силы и способности.

Бог содействует Ангелам в их доброй деятельности и управляет ими сообразно с целью их бытия.

Бог попустил падение демонов и попускает их злую деятельность, и ограничивает ее, направляя ее, по возможности, к добрым целям.

Ангелы

По природе своей Ангелы суть духи бесплотные, совершеннейшие души человеческой, но ограниченные.

Мир ангельский необычайно велик.

Ангелы прославляют Бога, служат Ему, служат в сем мире людям, путеводя их в царствие Божие.

Господь дарует особого Ангела хранителя каждому из верующих.

Демоны

Дьявол и ангелы его (демоны) - существа личные и действительные.

Демоны по своей природе духи бесплотные, высшие души человеческой, но ограниченные.

Демоны не могут употребить насилия ни над одним человеком, если Бог не попустит им.

Дьявол действует как враг Божий и как враг человеческий.

Бог разрушает царство демонов на земле через непрестанное распространение Своего благодатного царства.

Бог даровал людям Божественные силы против демонов (молитва и др.).

Бог попускает деятельность демонов, направленную на погибель человечества, для нравственной пользы людей и их спасения.

4. Догматы о Боге, как Творце и Промыслителе, к человеку

Человек сотворен по образу и подобию Бога.

Бог сотворил человека с тем, чтобы он познавал Бога, любил и прославлял Его, и через то вечно блаженствовал.

Бог сотворил первых людей, Адама и Еву, особенным образом, отличным от сотворения других Его созданий.

Род человеческий произошел от Адамы и Евы.

Человек состоит из невещественной души и вещественного тела.

Душа, высшая и превосходнейшая часть человека, является существом самостоятельным, невещественным и простым, свободным, бессмертным.

Назначение человека состоит в том, чтобы он неизменно пребывал верным высокому завету или союзу с Богом, к которому его призвал Всеблагий при самом сотворении, чтобы стремился к своему Первообразу всеми силами своей разумно-свободной души, т.е. познавал своего Создателя и прославлял, жил для Него и в нравственном единении с Ним.

Падение человека было попущено Богом.

Рай был местом для жизни счастливой и блаженной, одновременно чувственным и духовным. Человек в раю был бессмертным. Неверно, что Адам не мог умереть, он мог не умирать. Адам должен был делать и хранить рай. Для наставления истины веры Бог удостаивал некоторых людей Своими откровениями, являлся им Сам, беседовал с ними, открывал им Свою волю.

Бог сотворил человека вполне способным к достижению установленной Им цели, т.е. совершенным, как по душе, в умственном и нравственном отношении, так и совершенным по телу.
Для упражнения и укрепления в добре нравственных сил Бог заповедал человеку, чтобы он не вкушал плодов от древа познания добра и зла.

Человек не сохранил заповеди, то он лишился своего достоинства.

Все люди пошли от Адама и его грех есть грех всех людей.

Бог с самого начала даровал человеку Свою благодать.

В змее, совратившем Адама и Еву, скрывался дьявол. Ева увлеклась мечтою сделаться равной Богу, Адам пал вследствие пристрастия к жене.

Смерть пришла к человеку от зависти дьявола к Богу.

Следствия падения в душе: расторжение союза с Богом, потеря благодати, смерть духовная, помрачение разума, низвращение воли и преклонность ее более ко злу, нежели к добру, искажение образа Божия.

Следствия падения для тела: болезни, скорби, изнеможение, смерть.

Следствие для внешнего состояния человека: потеря или уменьшение власти над животными, потеря плодоносности земли.

Следствия падения распространились на все человечество. Первородный грех всеобщ.

Бог после падения Адама и Евы не перестал помышлять о человеке. Он - царь всей земли, владеет народами и призирает их. Он ставит царей над народами, дарует им Державу и силу, управляет через царей земными царствами. Поставляет через царей низшие власти, поставляет для устроения счастья человеческих обществ слуг Своих (Ангелов).

Бог промышляет об отдельных людях и, в особенности, о проводниках, хранит нас в течение всей жизни, содействует нам в деятельности, назначает предел нашей земной жизни и деятельности.
Бог промышляет способами естественным (хранит людей и содействует им) и сверхъестественным (чудеса и действия Божественного домостроительства).

5. Догматы о Боге-Спасителе и особенном отношении Его к человеческому роду

Бог послал Единородного Сына Своего в юдоль земную, дабы Он, восприняв плоть от Пречистой Девы по действию Святого Духа, искупил человека и ввел его в царство Свое гораздо в большей славе, нежели какую он имел в раю.

Бог - Спаситель наш вообще, поскольку в деле нашего спасения участвовали все Лица Пресвятой Троицы.

Господь наш Иисус Христос Начальник и Совершитель нашей веры и спасения.

В Лице Иисуса Христа каждое Его естество передает свойства свои другому, и именно - свойственное Ему по человеческому усвояется Ему, как Богу, а свойственное Ему, по Божеству усвояется Ему, как человеку.

Пресвятая Дева Мария, Матерь Господа Иисуса не по Божеству Его, а по человечеству, которое, однако же, с самой минуты Его воплощения, стало нераздельно и ипостасно соединено в Нем с Божеством Его, и соделалось собственным Божескому Лицу Его.

В Иисусе Христе воплотилась не вся Пресвятая Троица, но только один Сын Божий, второе Лицо Пресвятой Троицы.

Отношение второго Лица Пресвятой Троицы нимало не изменилось через Его воплощение, и по воплощении Бог Слово остается тем же Божьим Сыном, каким был прежде. Сын Богу Отцу естественный, а не усыновленный.

Иисус Христос был помазан в должности первосвященника, царя и пророка на тройственное служение роду человеческому, через которые он совершил свое спасение.

6. Догматы о Христе-Спасителе

Единый Господь Иисус Христос, Сын Божий Единородный ради человека и рода человеческого спасения сошел с небес и воплотился от Духа Святого и Марии Девы и вочеловечился.
Иисус Христос, совершенный в Божестве и совершенный в человечестве; истинно Бог и истинно человек; также из души и тела; единосущен Отцу по Божеству и единосущен людям по человечеству; по всему подобен людям, кроме греха; рожден прежде века от Отца по Божеству, в последние же дни рожден ради нас и ради нашего спасения от Марии Девы Богородицы, по человечеству; Единородный, во двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого; не на два лица рассекаемого или разделяемого, но единого Сына и Единородного Бога Слова.

Каким образом два естества во Иисусе Христе, Божеское и человеческое, несмотря на всю их разность, соединились во единую Ипостась; как Он, будучи совершенным Богом и совершенным человеком, есть только одно Лицо; это по Слову Божию - великая тайна благочестия, и, следовательно, недоступна для нашего разума. Пророческое служение Господь совершил непосредственно, вступив в должность общественного Учителя, и посредством учеников Своих. Учение состоит из закона веры и закона деятельности и всецело направлено на спасение человечества.

Закон веры о Боге высочайшем и совершеннейшем Духе, едином по существу, но троичном в Лицах, самобытном, вездесущем, всеблагом, всемогущем, Творце и Промыслителе вселенной, Который отечески печется о всех своих тварях, в особенности же о роде человеческом.

О Самом Себе как Единородном Сыне Божьем, пришедшем в мир для примирения и воссоединения человека с Богом.

О Своих спасительных страданиях, смерти и воскрешении; о человеке падшем, поврежденном и о средствах, как он может восстать и усвоить себе спасение, освятиться, воссоединиться с Богом через своего искупителя и достигнуть вечно-блаженной жизни за гробом.

Закон деятельности Христос выразил в двух главных заповедях: искоренение в нас самого начала всякого греха - гордыни или самолюбия, очищение от всякой скверны плоти и духа; любовь к Богу и ближним с целью укоренить в нас вместо прежней греховной, семя новой жизни, святой и Богоугодной, привнести в нас союз нравственного совершенства.

Чтобы возбудить людей к приятию и исполнению законов веры и деятельности Господь Иисус указывал на величайшие бедствия и муки вечные, которым неизбежно подвергнутся все грешники, если не последуют Его учению, но также на величайшие и вечные блага, которые уготовал Отец небесный, также ради заслуг Своего возлюбленного Сына, для всех праведников, следующих Его учению.

Иисус Христос преподал закон для всех людей и на все времена.

Иисус Христос преподал закон спасительный и, следовательно, необходимый для достижения жизни вечной.

Как пророк, Христос-Спаситель только возвестил нам о спасении, но еще не совершил самого спасения: просветил наш разум светом истинного Боговедения, засвидетельствовал о себе, что он есть истинный Мессия, объяснил и то, каким образом Он спасет нас, и указал нам прямой путь к жизни вечной.

Первосвященническое служение Господа Иисуса Христа было делом, через которое была заслужена для нас жизнь вечная.

Это Он сделал, следуя обычаю ветхозаветных первосвященников, принеся Самого Себя в умилостивительную жертву за грехи мира, и, таким образом, примирил нас с Богом, избавил нас от греха и его следствий, приобрел нам вечные блага.

Христос Спаситель, чтобы удовлетворить за все эти грехи человеческие вечной Правде, благоволил, взамен их, Сам исполнить за людей во всей целости и широте волю Божию, явить в себе совершеннейший образец послушания ей и смирить, уничижить Себя ради нас до последней степени.

Христос - Богочеловек, чтобы избавить людей от всех этих бедствий и страданий, благоволил воспринять на Самого Себя весь гнев Божий, потерпеть за нас все, чего мы достойны были за свои беззакония.

Первосвященническое служение Иисуса Христа объемлет собою всю Его земную жизнь. Он постоянно нес на Себе Свой крест самоотвержения, послушания, страдания и скорбей.

Смерть Иисуса Христа - искупительная за нас жертва. Он уплатил Своею кровью долг Правде Божией за наши грехи, который мы сами уплатить были не в состоянии, и Он сам не был в долгу перед Богом. На эту замену были воля и согласие Божие, т.к. Сын Божий приходил на землю, чтобы творить не Свою волю, но волю пославшего Его Отца.

Жертва, принесенная за нас Христом Спасителем на кресте, есть жертва всеобъемлющая. Она простирается на всех людей, на все грехи и на все времена. Смертью Своей Он заслужил для нас царствие не Царское служение Господа Иисуса заключается в том, что Он, имея могущество Царя, в доказательство божественности Своего благовестия, совершил ряд знамений и чудес -без чего люди не смогли бы уверовать в Него; и, кроме того, разрушить область дьявола - ад, действительно победить смерть и отверзть нам вход в царство небесное.

В чудесах Своих Он проявлял власть над всею природой: претворил воду в вино, ходил по водам, одним словом укротил бурю морскую, одним словом или прикосновением исцелял всякие болезни, давал зрение - слепым, слух - глухим, язык - немым.

Он проявлял свою власть над силами ада. Одним повелением Своим изгонял духов нечистых из людей; сами бесы, узнавая о Его могуществе, трепетали Его власти.

Иисус Христос победил и разрушил ад, когда упразднил смертью Своею властителя державы смерти - дьявола; снисшел в ад с душою Своею, как Бог, чтобы благовестить пленникам адовым о спасении, и извел оттуда всех ветхозаветных праведников в светлые обители Отца небесного.

Иисус Христос победил смерть Своим воскрешением. Вследствие воскресения Христова некогда воскреснем и все мы, так как через веру во Христа и через приобщение к святым таинствам Его мы становимся причастниками Его.

Иисус Христос после освобождения ветхозаветных праведников из ада торжественно вознесся на небеса с воспринятым Им естеством человеческим и, таким образом, отверз для всех людей свободный вход в царство небесное.

7. Догматы об освящении

Чтобы каждый человек мог стать причастником спасения, необходимо освящение человека, т.е. действительное усвоение каждым из нас заслуг Христовых, или такое дело, в котором всесвятой Бог, при известных условиях с нашей стороны, действительно очищает нас от грехов, оправдывает и соделывает освященными и святыми.

В деле освящения нашего участвуют все Лица Пресвятой Троицы: Отец, Сын и Святой Дух. Отец представляется источником нашего освящения. Дух Святой представляется совершителем нашего освящения. Сын представляется виновником нашего освящения.

Благодать Божия, т.е. спасительная сила Божия, сообщается нам ради заслуг нашего Искупителя и совершает наше освящение.

Частные виды благодати: внешняя, действующая через Слово Божие, Евангелие, чудеса и др.; внутренняя, действующая непосредственно в человеке, истребляя в нем грехи, просвещая разум, направляя его волю к добру; преходящая, производящая частные впечатления и содействующая в частных добрых делах; постоянная, которая постоянно обитает в душе человека и делает его праведным; предваряющая, предшествующая доброму делу; сопутствующая, которая сопровождает добрые дела; достаточная преподает человеку достаточную силу и удобство действовать; действенная, сопровождаемая действием человека, приносящим плоды.

Бог предвидел, что одни люди будут хорошо пользоваться своею свободной волею, а другие худо: то посему одних предопределил к славе, а других осудил.

Предваряющая благодать Божия, подобно свету просвещающему ходящих во тьме, ведет всех. Поэтому желающие свободно покоряться ей и исполнять ее повеления, необходимо нужные для спасения, получают посему и особенную благодать. Те, которые не хотят повиноваться и следовать благодати, и потому не соблюдают заповедей Божьих, но, следуя внушениям сатаны, злоупотребляют своей свободой, данной им от Бога с тем, чтобы они произвольно делали добро, предаются вечному осуждению.

Благодать Божья простирается на всех людей, а не на одних предопределенных к праведной жизни; предопределение Божье одних к вечному блаженству, других к вечному осуждению, не безусловно, а условно, и основывается на предвидении того, воспользуются ли они или не воспользуются благодатью; благодать Божья не стесняет свободы человека, не действует на нас непреодолимо; человек деятельно участвует в том, что совершает в нем и через него благодать Божия.

8. Догматы о Святой Церкви

Христовой церковью называется либо общество всех разумно-свободных существ, т.е. ангелов и людей, верующих во Христа-Спасителя и соединенных в Нем, как единой главе своей; либо общество людей веровавших и верующих во Христа, когда бы они ни жили и где бы ныне ни находились; либо только Церковь новозаветную и воинствующую или благодарное Царство Христово.

Господь Иисус желал, чтобы люди, приняв новую веру, содержали ее не в отдельности друг от друга, а составили для сего определенное общество верующих.

Христос положил начало и основание для Церкви Своей, избрав Себе первых двенадцать учеников, которые образовали первую Его Церковь. Он также учредил чин учителей, которые бы распространяли Его веру между народами; установил Таинства крещения, Евхаристии и покаяния.

Христос основал или водрузил Церковь Свою только на кресте, где Он стяжал ее кровью Своею. Ибо только на кресте Господь искупил нас и воссоединил с Богом, только после крестных страданий Он вошел во славу Божию и мог ниспослать ученикам Своим Духа Святого.

Облеченные силою свыше святые Апостолы из верующих в разных местах старались составлять общества, которые именовали церквами; заповедовали этим верующим иметь собрания для слушания слова Божия и вознесения молитв; увещевали их, что они все образуют единое тело Господа Иисуса; повелевали им не оставлять своего собрания под опасением отлучения от Церкви.

Все люди призываются быть членами Церкви, но не все суть ее члены на самом деле. К Церкви принадлежат только те, которые крестились. Те, которые согрешили, но исповедуют чистую веру Христову, также принадлежат к церкви, лишь бы они не сделались отступниками. Отступники, еретики, отщепенцы (или раскольники) невидимым действием суда Божия отсекаются как мертвые члены.

Цель Церкви, для которой Господь основал ее, есть освящение людей-грешников, а затем воссоединение с Богом. Для достижения этой цели Господь Иисус даровал Церкви Своей Божественное учение и учредил чин учителей; установил в Церкви Своей святые таинства и вообще священнодействия, учредил в Церкви Своей духовное управление и управителей. церковь обязана сохранять драгоценный залог спасительного учения веры и распространять это учение среди народов; сохранять и употреблять во благо людей Божественные таинства и вообще священнодействие; сохранять Богоучрежденное в ней управление и пользоваться им сообразно с намерением Господа.

Церковь разделяется на паству и иерархию. Паству составляют все верующие в Господа Иисуса, иерархия же, или священноначалие, есть особое Богоучрежденное сословие людей, которых одних Господь уполномочил распоряжаться теми средствами, какие даровал Он Церкви для ее цели.

Три степени Богоучрежденной иерархии суть епископы, священники и дьяконы. Епископ в своей епархии есть местоблюститель Христов и, следовательно, главный начальник над всею подведомственной ему иерархией и над всею паствой. Он главный учитель и для простых верующих, и для пастырей. Епископ есть первый исполнитель святых таинств в своей частной церкви. Он один имеет право рукополагать во священника на основании слова Божия, правил святых Апостолов и святых Соборов. Священник имеет власть совершать таинства и вообще священнодействия, кроме принадлежащих епископу. Он подлежит непрестанному надзору, власти и суду своего архипастыря. Дьяконы являются оком и ухом епископа и священника.

Дважды в году должен собираться собор епископов, частный или поместный, для рассуждения о догматах благочестия и разрешения случающихся церковных прекословии.

Средоточие духовной власти для Церкви вселенской - во вселенских Соборах.

Истинной Главой Церкви является Иисус Христос, который держит кормило правления Церкви, оживляет ее единой и спасительной благодатью Святого Духа.

Церковь является единой, святой, соборной и спасительной. Она едина по своему началу и основанию, по своему устройству, внешнему (делению на пастырей и пасомых), внутреннему (соединение всех верующих в Иисуса Христа, как истинной Главе Церкви); по своей цели. Она свята по своему началу и основанию; по своему назначению, по своему устройству (Глава ее есть Всесвятый Господь Иисус; в ней пребывает Святой Дух со всеми, освящающими нас, благодатными дарами; и ряд других). Она соборная, иначе кафолическая или вселенская по пространству (предназначена обнимать всех людей, где бы они ни обитали на земле); по времени (предназначена приводить к вере во Христа и существовать до скончания века); по своему устройству (учение Церкви может быть принято всеми людьми, образованными и необразованными, не будучи связано с гражданским устройством и, следовательно, ни с каким определенным местом и временем). Она апостольская по своему началу (поскольку Апостолы первые прияли власть распространить христианскую веру и основали много частных церквей); по своему устройству (Церковь ведет свое начало от самих Апостолов чрез непрерывное преемство епископов, учение свое заимствует из писаний и преданий апостольских, правит верующими по правилам святых апостолов).

Вне Церкви для человека спасения нет, поскольку необходимы вера в Иисуса Христа. примирившего нас с Богом, а вера сохраняется неповрежденной только в Его Церкви; участие в святых таинствах, которые совершаются только в Церкви; добрая, благочестивая жизнь, очищение от грехов, что возможно только под руководством Церкви.

9. Догматы о Таинствах Церкви

Таинство есть священное действие, которое под видимым образом сообщает душе верующего невидимую благодать Божию.

Существенными принадлежностями каждого таинства считаются Божественное установление таинства, какой-либо видимый или чувствам подлежащий образ, сообщение таинством невидимой благодати душе верующего.

Всего таинств семь: крещение, миропомазание, причащение, покаяние, священство. брак, елеосвящение. В крещении человек таинственно рождается в жизнь духовную; в миропомазании получает благодать возвращающую и укрепляющую; в причащении питается духовно; в покаянии врачуется от болезней духовных, т.е. от грехов; в священстве получает благодать духовно возрождать и воспитывать других посредством учения и таинств; в браке получает благодать, освящающую супружество и естественное рождение и воспитание детей; в елеосвящении врачуется от болезней телесных посредством исцеления от болезней духовных.

10. Догматы о Таинстве Священства

Чтобы люди могли становиться пастырями Христовой Церкви и получать власть совершать таинства, Господь учредил еще особое таинство - таинство священства.

Священство есть такое священнодействие, в котором через молитвенное возложение рук архиерейских на главу избранного лица низводится на это лицо Божья благодать, освящающая и поставляющая его на известную ступень церковной иерархии, и потом содействующая ему в прохождении иерархических обязанностей.

11. Догматы о Боге как Судии и Мздовоздаятеле

Великое дело освящения людей или усвоения ими заслуг Христовых Бог совершает не иначе, как при свободном участии в том со стороны самих людей, под условиями их веры и добрых дел. Для совершения этого дела Богом назначен предел: для лиц частных оно продолжается до конца их земной жизни, а для всего рода человеческого будет продолжаться до самой кончины мира. По окончании же того и другого периода, Бог является и имеет явиться Судией и Мздовоздаятелем для каждого человека и всего человечества. Он требует и потребует у людей отчета, как они воспользовались средствами, данными для их освящения и спасения, и всякому воздаст по заслугам.

В деле суда над нами и в мздовоздаянии нам участвует вся Пресвятая Троица.

Смерть человека является существенным обстоятельством, предваряющим этот суд.

Смерть есть разлучение души от тела, причина смерти заключается в его грехопадении, смерть - общий удел всего рода человеческого, смерть есть предел, которым заканчивается время подвигов и начинается время воздаяния.

Души умерших блаженствуют или мучатся, смотря по делам своим. Однако ни это блаженство, ни эти мучения не являются совершенными. Они получают их совершенными по общем воскресении.

Мздовоздаяние праведникам по воли небесного Судьи имеет два вида: прославление их на небе и прославление их на земле - в Церкви воинствующей.

Прославление праведников, по кончине их, на земле выражается тем, что Церковь земная почитает их как угодников и друзей Божьих и призывает их в молитвах как предстателей перед Богом; чтит самые их мощи и другие останки, а также их священные изображения или иконы.

Грешники отходят душами своими во ад - место печали и скорби. Полное и окончательное воздаяние грешникам будет по окончании века сего.

Грешникам, которые до смерти покаялись, только не успели принести плодов, достойных покаяния (молитва, сокрушение, утешение бедных и выражение в поступках любви к Богу), остается еще возможность получить облегчение в страданиях и даже вовсе освобождение от уз ада. Но их можно получить только по благости Божией, через молитвы Церкви и благотворения.

12. Догматы о Всеобщем суде

Придет день, последний день для всего рода человеческого, день кончины века и мира, день, установленный Богом, который хочет произвести Суд всеобщий и решительный - день судный.

В этот день явится Иисус Христос во славе Своей, чтобы судить живых и мертвых. Господь не открыл нам, когда придет этот великий день, для нашей же нравственной пользы.

Знамения прихода Великого суда: необычайные успехи добра на земле, распространение Евангелия Христова во всем мире; необычайные успехи зла и явление на земле Антихриста, орудия дьявола.

В день всеобщего суда придет с неба Господь - Судия живых и мертвых, Который упразднит Антихриста явлением пришествия Своего; по гласу Господа воскреснут мертвые на суд и изменятся живые; произойдет самый суд над теми и другими; последует кончина мира и благодатного царства Христова.

В заключение всеобщего суда праведный Судия произнесет Свой окончательный приговор и праведникам, и грешникам. Это мздовоздаяние будет полное, совершенное, решительное.

Мздовоздаяние и праведникам, и грешникам будет соразмерно их благодеяниям и их грехам и простирается от разных степеней вечного блаженства до разных степеней вечных мучений.

Изложение догматов по книге: «Руководство к изучению христианского, православно-догматического богословия», М.А.Л., М., Синодальная типография, 1913. - 368 + VIII с. По определению Святейшего Правительствующего Синода. Репринтное издание Центра изучения, охраны и реставрации наследия священника Павла Флоренского, С.-Петербург, 1997.