В каком году написан новый завет. Анализ книг Библии (Кто написал Новый Завет)

часть Библии, почитаемая в качестве св. писания христианами. Название Н. з. связано с учением о новом договоре (др.-рус. «завет» - договор) бога с людьми через Иисуса Христа. Состоит из 27 «книг»: 4 евангелия, Деяния апостолов, 21 Послание, Откровение Иоанна (Апокалипсис) . Последовательность появления книг Н. з. не совпадает с той, в к-рой они располагаются в каноне и к-рая отстаивается христ. традицией. Первым появилось во вт. пол. 68 - нач. 69 Откровение Иоанна, в кон. 90-х гг. 1 в. ив нач. 2 в. - нек-рые из Посланий, во вт. чете. 2 в. - евангелия, в нач. вт. пол. 2 в. - Деяния и остальные Послания. Общий смысл всех «книг» Н. з. церковь и христ. традиция усматривают в повествовании о воплощении в человеч. образе сына божьего Иисуса Христа (мессии), явившегося на землю, чтобы искупить первород. грех, о выполнении им этой миссии; о его воскресении после казни и вознесении на небо, где он должен дожидаться, когда ему надо будет второй раз явиться на землю и завершить дело спасения рода человеч.; о проповеднич. деятельности апостолов Христа, в результате к-рой возникли первые христ. общины, а затем и церковь. Отд. звенья этого вероучения выражены в Н. з. сбивчиво и противоречиво, так что связать их в нечто цельное оказалось весьма нелегкой задачей для богословов. Отсюда многочисл. противоречивые толкования смысла Н. з., к-рыс являлись в истории христианства оправданием вероисповедных и соц.-политич. позиций боровшихся между собой направлений. Канон Н. з. устанавливался постепенно в обстановке борьбы между разными общинами первых христиан. В течение длит. времени были в ходу в качестве священных и по существу канонических мн. произведения, либо не вошедшие впоследствии в канон («Пастырь « Гермы, Послания Климента Римского и Варнавы и др.), либо признанные апокрифическими (см. Апокрифы} (десятки апокрифич. евангелий - Фомы, Иакова, Петра и др.. Откровение Петра, ряд Посланий и Деяний). С др. стороны, долго вызывала сомнение каноничность Откровения Иоанна, вошедшего в христ. канон позднее. Считается, что канон Н. з. был утвержден на Лаоди-кейском соборе (364), но фактически его состав неоднократно был предметом обсуждения и на последующих поместных и вселен. соборах. Претерпел множество изменений и текст канонич. книг Н.э.

Отличное определение

Неполное определение ↓

Новый Завет

греч. , лат. Novum Testamentum) - комплекс религиозных сочинений, прибавленных христианами к иудаистской Библии (обозначаемой в христианстве как Ветхий Завет) и составляющих вместе с последней христианскую Библию. Термин berit hahadas («новый союз» - между Богом и человеком) встречается в Ветхом Завете (Иер. 31:31); затем он служил самоназванием сектантской «кумранской» общины. Мысль о том, что Бог заново заключит союз с людьми (и не с отдельным избранником или избранным народом, но со всем человечеством) на основе их более духовного служения, возникла в эсхатологических чаяниях иудаизма. Христианство выступило с вестью о том, что «новый союз» Бога с человечеством осуществлен в результате примирительной миссии и свободной жертвы Христа (ср. Лк. 22:20). Для традиционной религиозности слово «новый» может быть наделено только негативным смыслом - здесь официальный иудаизм и греко-римское язычество были едины [критик христианства Келье (V, 25) хвалит иудеев за то, что они, в противоположность христианам, «соблюдая богослужение, унаследованное от отцов, поступают подобно прочим людям»]. Молодое христианство ввело это слово в обозначение своего «писания» и вложило в него свои высшие устремления и надежды, окрашенные пафосом эсхатологического историзма (ср. G. Quispel, Zeit und Geschichte im antiken Christentum, Eranos-Jahrbuch 20, 1951, S. 128 и ел.); члены христианских общин чаяли космического обновления и сами чувствовали себя «новыми людьми» (2 Кор. 5:17). При этом речь идет не только о динамическом реформаторстве, но именно об историзме, ибо взаимоотношения Бога и человека оказались соотнесенными с мистически понятой идеей развития, эволюции, получили временное измерение (ср. Рим. 1-7 и др., где многократно подчеркивается, что Моисеев закон возник во времени и во времени же отменяется). Противоречия и единство Н. 3. В Н. 3. объединены тексты различных авторов и различных эпох - от середины I в. до середины II в.; отбор канона из огромного материала раннехристианской литературы продолжался еще несколько столетий и окончательно завершился лишь ко 2-й пол. IV в. Естественно, что Н. 3. кажется полным противоречий. Так, если послания апостола Павла развивают своеобразную концепцию спасения только через веру, резко противопоставленную идее религиозной заслуги через исполнение обрядов или иные «дела» (см., напр., Рим. 4:2-4; 11:6: «Но если по благодати, то не по делам; иначе благодать не была бы уже благодатью»), то в «Соборном послании ап. Иакова» мы встречаем прямую полемику с Павлом: «Видите ли, что человек оправдывается делами, а не верою только?» (2:24). Здесь даются две различные модели религиозности: первая получила реализацию в протестантизме («спасение единой верой» Лютера, диалектическая теология), вторая - в юридическом рационализме католицизма. «Апокалипсис» и послания Павла дают различные типы отношения к социальной действительности Римской империи, намечающие две противоположные линии, проходящие через всю историю христианства: религиозно окрашенное бунтарство многих средневековых ересей, левого крыла Реформации и т. п. и социально-политический консерватизм официальных церквей. Однако противоречия не отменяют внутреннего единства Н. 3. как выражения определенного мировоззренческого стиля. Это единство - в общей атмосфере напряженного эсхатологизма, парадоксализма и личностного психологизма. Парадоксализм Н. 3., одинаково характерный для мышления таких несходных между собой религиозных писателей, как автор «Апокалипсиса» и авторы «Посланий ап. Павла», имеет принципиальный характер и вытекает не только из обычного для религии недоверия к рационализму, но и из переживания кризисной исторической диалектики, принуждающей человека к радикальной переоценке ценностей (см., напр., 1 Кор. 1:21,26-28). Все традиционные «естественные» оценки подвергнуты сомнению: человек сильнее всего тогда, когда он доходит до предела в лишениях и отчаянии, ибо только тогда вступает в действие «благодать», раскрывающаяся в кризисных психологических ситуациях (напр., 2 Кор. 12). Символ этого кризиса - смерть и возрождение: «святой», по Н. 3., уже здесь, на земле, живет как бы по ту сторону смерти: «Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились?» (Рим. 6:3-4). Поэтому центральная весть Н. 3. - крестная смерть и воскресение Бога, коррелятом чему служат муки и воскресение верующих, понимаемые в буквальном смысле, но одновременно как символ психологического процесса обновления в земной жизни. Высокая оценка страдания (ср. Ин. 16:20-21) вообще характерна для христианства на всех его этапах, но позднее она приобретает более рационалистический характер аскезы, восходящей скорее к греческой философии, нежели к Н. 3. (ср./ Leipoldt, Griechische Philosophic und fruhchristliche Askese, В., 1961). В Н. 3. отчаяние понимается не столько как «умерщвление плоти», сколько как мучительное переживание антиномичности космических процессов и собственной души (ср. Рим. 7:19: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю»). При этом элементы диалектики в Н. 3. лишены того онтологического характера, который они приобретают в патристике; это этическая диалектика, поданная в символика-мифической форме. Миф в Н. 3. Характеристика новозаветного повествования как мифологического не стоит ни в какой зависимости от вопроса об историчности Иисуса Христа, апостолов и т. п.; мы имеем здесь дело с мифологией постольку, поскольку конститутивной чертой Н. 3. является непосредственное отождествление реального и смыслового, однократного и «вечного». Однако мифология Нового Завета не изоморфна языческим мифологиям, складывавшимся еще в эпоху общинно-родовой формации. В свое время большим достижением библейской критики было то, что она сумела разложить топику (т. е. набор мотивов) новозаветного мифа на заимствования из языческих мифов (страждущий, умирающий и воскресающий бог растительности, тотемистическое животное как объект евхаристической трапезы и т. п.). Но топика еще не объясняет структуры: элементы языческой топики, из которых складывается новозаветный миф, получают в его структуре смысл, прямо противоположный их первоначальному значению. Достаточно сравнить свободную жертву Христа с аналогичным актом любого натуралистического бога-страдальца (Осириса, Аттиса, Таммуза, Диониса и т. п.), чтобы понять эту разницу между двумя мифологиями: языческий бог со своими «страстями» и воскресением вплетен в безличностный круговорот природы и сознательный выбор между приятием и неприятием своей участи для него немыслим, в то время как в новозаветном мифе в центре стоит проблема личностного выбора со всеми своими этико-психологическими атрибутами («моление о чаше»). Акцент переносится с объективистски-безразличного «факта» страстей бога на свободный акт его воли, иначе говоря, с природных процессов - на этические. На место космологизма, определявшего античное мировоззрение в его идеалистических и материалистических, мифологических и научных формах, ставится принципиальный антропоцентризм (термины «космос» и «зон» употребляются в Н. 3., как правило, в обесценивающем смысле). Н. 3. в мифологической форме преодолевает эту внеличностность (индивидуальная человеческая душа в ее неповторимости с точки зрения Н. 3. есть большая ценность, чем все вещественные, интеллигибельные и социальные космосы, вместе взятые). С этим связано и другое. Языческий миф принципиально внеисторичен и отражает ритм природы с ее «вечными возвращениями»; иудаистский миф ближе к христианскому мистическому историзму, но оперирует преимущественно с отдаленным прошлым или отдаленным будущим; христианский миф есть миф истории по преимуществу и притом истории актуальной. На место характерной для греческого язычества (как в мифологическом, так и в философском его оформлении) циклической концепции развития ставится концепция прямолинейного движения (евр. 9:25-28; 1 Пет. 3:18; ср. слова Августина, «О граде Божьем», XII, 14: «Христос один раз умер за грехи наши... по кругу же блуждают нечестивцы... ибо таков путь их заблуждения»). Тот факт, что главный герой Н. 3. максимально приближен хронологически, что сам миф дан в форме исторической биографии со всевозможными прозаическими подробностями римской действительности, вроде переписи населения при Августе, присутствия римского прокуратора и т. п., выражает целый переворот в мифотворческих установках. Наряду с мифической символикой, экзальтированной торжественностью и т. п., новозаветное повествование пестрит снижающими подробностями, которые в подлиннике резко подчеркнуты вульгарной греческой лексикой; эти снижающие подробности - важнейшие интегрирующие моменты новозаветного мифа, структура которого строится на контрастном единстве, на парадоксальном отождествлении «высокого» (мифо-лого-теологического) и «низкого» (историко-бытового) планов, на неожиданном «узнавании» одного в другом, что достигает кульминации в своем центральном пункте - изображении крестной смерти Христа. С одной стороны, это самая низменная из всех мыслимых казней и притом будничное зрелище для жителя Римской империи, с другой стороны, - именно это оказывается высочайшей мистерией, каждый момент которой совершается «во исполнение написанного». Миф внедряется в историю, оказывается приписанным к определенным историческим датам и географическим пунктам; то единство человеческой жизни и универсально-всеобщего бытия, которое в языческой мифологии мыслилось само собой разумеющимся и затем распалось с ростом абстракции, отыскивается заново, причем на этот раз с абсолютом связывается не только вневременная, «вечная» сфера человеческого бытия, но и специально историческая сторона жизни человека. В этом смысле в Н. 3. уже заложены христологические искания патристики V-VII вв. с ее проблематикой снятия дуализма, хотя, разумеется, вычитывать из Н. 3. христологическую догматику в готовом виде может только консервативно-теологическая экзегеза. Таким образом, в НЗ элементы языческого мифа, как и различных идеологических систем позднеантичного мира, идейные и даже терминологические заимствования из вульгарной греческой философии стоико-кинического направления, из языческой синкретической мистики, магизма и мистериальных учений, из иудейской экзегетики, из обихода сект типа «кумранской» и т. п. приобретают новое смысловое единство. Сергей Аверинцев. София-Логос. Словарь

НОВЫЙ ЗАВЕТ - богословский термин, который, подобно Ветхому Завету, заключает в себе двоякое понятие, означая: 1) договор между Богом и человеком и 2) собрание текстов, являющихся выражением этого договора. Согласно А. П. Лопухину, в первом смысле Н. З. представляет собой установление такого взаимоотношения между Богом и человеком, по которому человек, искупленный от первородного греха и его последствий добровольной крестной смертью Иисуса Христа, вступил в совершенно иной фазис развития и, перейдя из рабского, подзаконного состояния в свободное состояние сыновства и благодати, получил новые силы к достижению поставленного ему идеала нравственного совершенства. В древнем мире взаимоотношение между Богом и человеком основывалось как бы на обыденных условиях юридического договора и развитие человечества поставлено было как бы в обыденные земные условия; в Н. З. это человеческое развитие признано было недостаточным. Человек, бессильный сам себя спасти, был спасен Богочеловеком, принявшим на себя грех всего мира, и потому его последующее развитие не обусловливается уже только исполнением предписаний закона; выдвигается новый принцип - вера как средство деятельного усвоения искупительных заслуг Иисуса Христа. Ветхий Завет ограничивался одним избранным народом и выражался в земной теократии; Н. З. провозгласил благодатный закон для всего человечества; отсюда и теократия его получила иной смысл - духовного "царства не от мира сего". Тот и другой завет имеет и соответствующее законодательство; Ветхий Завет нашел свое главное выражение в Десятословии, или Десяти Заповедях, с сопровождающими их нравственно-обрядовыми постановлениями, Н. З. - в Нагорной проповеди Иисуса Христа.

Во втором смысле под Н. З. разумеется собрание книг, в которых излагается вся история основания новозаветной Церкви, а также и основы ее вероучения. Эти книги распадаются на три класса: 1) исторические, 2) учительные и 3) пророческие. К первым принадлежат четыре Евангелия и книга Деяний апостолов, ко вторым - семь соборных посланий (2 ап. Петра, 3 ап. Иоанна, по одному ап. Иакова и ап. Иуды) и 14 посланий св. ап. Павла: к Римлянам, Коринфянам (2), Галатам, Ефесянам, Филлипийцам, Колоссянам, Фессалоникийцам (2), Тимофею (2), Титу, Филимону и Евреям. Пророческая книга есть Апокалипсис, или Откровения Иоанна Богослова. Собрание этих книг составляет новозаветный канон.

Подробнее о Н. З.: Евангелие , Евреям Послание , Ефесянам Послание , Иакова Послание , Иоанна Первое Послание , Иоанна Второе Послание , Иоанна Третье Послание , Иуды Послание , Послания , Апокалипсис , Иисус Христос , Мария , Иоанн Креститель , Иоанн Богослов , Иаков Алфеев , Иаков Зеведеев , Иаков Праведный , Иуда Апостол ; Иуда, брат Иисуса ; Иуда Искариот .

Определения, значения слова в других словарях:

Большой словарь эзотерических терминов - редакция д.м.н. Степанов А.М

История

В дохристианское время это же понятие Новый Завет, или Новый Союз (в смысле союза с Богом) применительно к себе использовали члены иудейской кумранской общины .

Наиболее ранними из текстов Нового Завета считаются послания апостола Павла , а наиболее поздними - произведения Иоанна Богослова . Ириней Лионский считал, что Евангелие от Матфея и Евангелие от Марка были написаны в то время, когда апостолы Пётр и Павел проповедовали в Риме (60-е годы н. э.), а Евангелие от Луки немного позднее. Кроме того, по свидетельству Иеронима : «Матфей… первым в Иудее для тех, кто уверовал из обрезания, составил Евангелие Христово, еврейскими буквами и словами, кто же затем перевёл его на греческий недостаточно известно» (De vuris inlustribus III).

Книги Нового Завета

Список книг Нового Завета
Русское
название
Латинское
название
Греческое
название
Сокращение Язык оригинала
Рус. Полн. Мин.
Евангелие от Матфея Evangelium secundum Matthaeum Κατά Ματθαίον Мф Mt Mt Греческий (Койне)
Евангелие от Марка Evangelium secundum Marcum Κατά Μάρκον Мк Mk M,Mk Греческий (Койне)
Евангелие от Луки Evangelium secundum Lucam Κατά Λουκάν Лк Lk L, Lk Греческий (Койне)
Евангелие от Иоанна Evangelium secundum Ioannem Κατά Ιωάννην Ин Jn Jn, Jo Греческий (Койне)
Деяния святых апостолов Actus Apostolorum Πράξεις τῶν Ἀποστόλων Деян Acts A Греческий (Койне)
Послание к Римлянам Epistula ad Romanos Επιστολή προς Ρωμαίους Рим Rom Ro Греческий (Койне)
1-е послание к Коринфянам Epistula I ad Corinthios Α΄ Επιστολή προς Κορινθίους 1Кор 1 Cor 1C Греческий (Койне)
2-е послание к Коринфянам Epistula II ad Corinthios Β΄ Επιστολή προς Κορινθίους 2Кор 2 Cor 2C Греческий (Койне)
Послание к Галатам Epistula ad Galatas Επιστολή προς Γαλάτες Гал Gal G Греческий (Койне)
Послание к Ефесянам Epistula ad Ephesios Επιστολή προς Εφεσίους Еф Eph E Греческий (Койне)
Послание к Филиппийцам Epistula ad Philippenses Επιστολή προς Φιλιππησίους Флп Phil Phi Греческий (Койне)
Послание к Колоссянам Epistula ad Colossenses Επιστολή προς Κολοσσαείς Кол Col C Греческий (Койне)
1-е послание к Фессалоникийцам Epistula I ad Thessalonicenses Α΄ Επιστολή προς Θεσσαλονικείς 1Фес, 1Сол 1 Thess 1Th Греческий (Койне)
2-е послание к Фессалоникийцам Epistula II ad Thessalonicenses Β΄ Επιστολή προς Θεσσαλονικείς 2Фес, 2Сол 2 Thess 2Th Греческий (Койне)
1-е послание к Тимофею Epistula I ad Timotheum Α΄ Επιστολή προς Τιμόθεον 1Тим 1 Tim 1T Греческий (Койне)
2-е послание к Тимофею Epistula II ad Timotheum Β΄ Επιστολή προς Τιμόθεον 2Тим 2 Tim 2T Греческий (Койне)
Послание к Титу Epistula ad Titum Επιστολή προς Τίτον Тит Tit T Греческий (Койне)
Послание к Филимону Epistula ad Philemonem Επιστολή προς Φιλήμονα Флм Philem P Греческий (Койне)
Послание к Евреям Epistula ad Hebraeos Επιστολή προς Εβραίους Евр Heb H Греческий (Койне)
Послание Иакова Epistula Iacobi Επιστολή Ιακώβου Иак Jas Ja Греческий (Койне)
1-е послание Петра Epistula I Petri Α΄ Επιστολή Πέτρου 1Пет 1 Pet 1P Греческий (Койне)
2-е послание Петра Epistula II Petri Β΄ Επιστολή Πέτρου 2Пет 2 Pet 2P Греческий (Койне)
1-е послание Иоанна Epistula I Ioannis Α΄ Επιστολή Ιωάννου 1Ин 1 Jn 1J, 1Jn Греческий (Койне)
2-е послание Иоанна Epistula II Ioannis Β΄ Επιστολή Ιωάννου 2Ин 2 Jn 2J, 2Jn Греческий (Койне)
3-е послание Иоанна Epistula III Ioannis Γ΄ Επιστολή Ιωάννου 3Ин 3 Jn 3J, 3Jn Греческий (Койне)
Послание Иуды Epistula Iudae Επιστολή Ιούδα Иуд Jude J Греческий (Койне)
Откровение Иоанна Богослова Apocalypsis Ioannis Αποκάλυψη του Ιωάννη Откр. Rev R Греческий (Койне)

Канонизация Нового Завета

Книги Нового Завета были канонизированы христианской церковью на Вселенских Соборах. Проблемы возникли только с двумя книгами. На Востоке Откровение Иоанна Богослова считали слишком мистической книгой (её до сих пор не читают при богослужениях), а на Западе сомневались в авторстве одного из Посланий Павла.

Большие споры долго вызывал вопрос о включении в канон Апокалипсиса Иоанна. Лаодикийский поместный церковный собор (364 год), утвердил новозаветный канон в составе 26 книг, составляющих его и теперь, - без Апокалипсиса. После этого вопрос о новозаветном каноне обсуждался ещё на двух поместных соборах, - Гиппонском (393 год) и Карфагенском (397 год), и был окончательно принят вторым правилом Пято-шестого собора (Трулльского) (692 год).

Большое количество произведений первоначальной христианской литературы были признаны апокрифическими .

Проблема языка

Первоначальное христианство говорило на языке того общества, из которого оно вышло. Во времена Иисуса Христа наиболее распространёнными языками на Святой земле были греческий (койне), арамейский и в ограниченных пределах еврейский (Mishnaic Hebrew ), который употреблялся в основном как язык богослужений. Большинство исследователей считает, что первоначальные тексты Нового Завета были написаны на греческом диалекте койне, являвшемся лингва-франка в провинциях Римской империи Восточного Средиземноморья в I-м веке н. э. Позднее тексты были, вероятно, переведены с греческого на другие языки (латынь , сирийский , коптский). Высказывались предположения, в том числе и некоторыми из Отцов Церкви -III веков , что Евангелие от Матфея первоначально было создано на еврейском или арамейском языках, а Послание к Евреям было изначально написано на еврейском языке, а затем переведено Евангелистом Лукой на греческий. Однако подобные предположения не нашли серьёзной поддержки у современных экспертов, которые на основании литературных аспектов текстов Матфея и Послания к Евреям приходят к выводу, что эти произведения также непосредственно создавались на койне.

Находящаяся в значительном меньшинстве часть учёных рассматривает арамейскую версию Нового Завета в качестве оригинальной, а греческие тексты считает переводами. В частности, некоторые ученые-сирологи считают, что Новый Завет был первоначально написан на галилейском диалекте арамейского языка (которому близок сирийский язык) .

Текстология

Количество известных рукописей Нового Завета значительно превосходит количество рукописей любого другого древнего документа (24 тыс. рукописей для Нового Завета и 643 рукописи для Илиады Гомера - следующего по количеству известных списков текста). При этом временной промежуток между написанием оригинала и датой наиболее ранней дошедшей до нас рукописи Нового Завета значительно меньше, чем этот показатель для копий произведений классических авторов (20-30 лет для Нового Завета против 1400 лет для наиболее древнего надежного списка пьес Софокла, которые считаются дошедшими по сути в точном виде) .

Ранние манускрипты

Наиболее древние известные сохранившиеся рукописи текстов Нового Завета датируются 66 годом по Рождеству Христову (отрывок из 26 главы Евангелия от Матфея) и 125-130 годами . Наиболее древний полный список Нового Завета (в Синайском кодексе) - IV веком.

Древние манускрипты текстов Нового Завета обычно классифицируются по четырём типам. При этом некоторые известные рукописи сочетают элементы нескольких указанных типов текста:

  • Александрийский тип текста считается наилучшим и наиболее заслуживающим доверия в сохранении оригинала. К нему относятся Ватиканский кодекс 1209 , Синайский кодекс , папирус Бодмера и др.
  • Западный тип текста характеризуется наибольшим объёмом и склонностью к пересказу. К документам этого типа относят Кодекс Безы , Вашингтонский кодекс , Клермонтский кодекс и др.
  • Кесарийский тип текста считается смесью Александрийского и Западного типов. Среди примеров подобного типа называют Кодекс Коридети .
  • Византийский тип текста представляет форму большинства манускриптов. К примерам этого типа относятся Евангелия в Александрийском кодексе , Textus Receptus .

Изучение Нового Завета

  • Текстология Нового Завета разрабатывает теории происхождения и развития новозаветного текста
  • Экзегетика или экзегеза

См. также

Напишите отзыв о статье "Новый Завет"

Примечания

  1. С.С Аверинцев . // Философская энциклопедия . В 5-х т. - М.: Советская энциклопедия . Под редакцией Ф. В. Константинова. 1960-1970.
  2. //Толковая Библия или комментарий на все книги Св. Писания Ветхаго и Новаго Завета. Издание преемников А. П. Лопухина . - Т. 8. - СПб. , Безплатное приложение к журналу «Странник» за 1911 год. 1911. - С. 1-25.
  3. (недоступная ссылка с 14-06-2016 (1016 дней)) // Мень А. В. Библиологический словарь: В 3 тт. - Т. 2: К-П. - М .: Фонд имени Александра Меня. - 2002. - 560 с.: ил.
  4. Свенцицкая И. С. . - М .: Политиздат , 1980. - 198 с.
  5. См. также Сокращения библейских книг .
  6. . Проверено 10 марта 2010. .
  7. Harris, Stephen L. Understanding the Bible. Palo Alto: Mayfield. 1985.
  8. Donald Guthrie, New Testament Introduction (Leicester, England: Apollos, 1990), pp. 37-40
  9. R. Price - Searching for the Original Bible - 2007 p. 22 - World of the Bible Ministries ISBN 978-0-7369-1054-5
  10. G. Ernest Wrigh. Библейская Археология. / Biblical Archaeology, Philadelphia. - 1960.
  11. (The Origin of the Bible, F.F.Bruce , J.I.Packer , Carl F.H.Henry, Philip Comfort, Tyndale House Publishers, 2003)
  12. «Первым ударом, который был нанесен критикам подлинности 4-го Евангелия, явилась находка в 1935 фрагмента кодекса Ин (Папирус *Райленда № 457), относящегося к 125-130». Из «Библиологического словаря» священника Александра Меня (опубликовано в 3-х тт. фондом Меня. - СПб. , 2002.) www.krotov.info/library/bible/comm/ioann.html
  13. Макдауэлл, Джош. [Текст] : ист.свидетельства, факты, документы христианства: [Перевод] / ДжошМакдауэлл. - М .: Чикаго: Соваминко: SGP, Б.г.(1992). - 318, с. - (В помощь изучающим Библию). - ISBN 5-85300-038-1
  14. (см. т. ж. А. Г. ДУНАЕВ Рецензия на книгу: Carsten Peter Thiede. Jésus selon Matthieu: La nouvelle datation du papyrus Magdalen d’Oxford et l’origine des Évangiles. Examen et discussion des dernières objections scientifiques. P.: François-Xavier de Guibert, 1996 - www.danuvius.orthodoxy.ru/Tiede.htm)

Тексты и переводы

  • (др.-греч.)
  • (издание 1822 года, изданное Российским библейским обществом)
  • Российского библейского общества (РБО)
  • епископа Кассиана
  • в Заокском (под редакцией М. П. Кулакова)

Литература

  • Брюс М. Мецгер ., (библиотека о. Якова Кротова)
  • Владимиров А. , / Апостолы. - М.: Беловодье, 2003. - С. 9-25 ISBN 5-93454-037-8
  • Лопухин А. П. ,. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
  • Свенцицкая И., Трофимова М. Апокрифы древних христиан

Отрывок, характеризующий Новый Завет

На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»

В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l"homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L"homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L"homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu"il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
– Дай бог, дай бог, – сказала Анна Павловна. L"homme de beaucoup de merite, еще новичок в придворном обществе, желая польстить Анне Павловне, выгораживая ее прежнее мнение из этого суждения, сказал.
– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu"il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]
– Peut etre que la c?ur n"etait pas de la partie, [Может быть, сердце не вполне участвовало,] – сказала Анна Павловна.
– О нет, нет, – горячо заступился князь Василий. Теперь уже он не мог никому уступить Кутузова. По мнению князя Василья, не только Кутузов был сам хорош, но и все обожали его. – Нет, это не может быть, потому что государь так умел прежде ценить его, – сказал он.
– Дай бог только, чтобы князь Кутузов, – сказала Анпа Павловна, – взял действительную власть и не позволял бы никому вставлять себе палки в колеса – des batons dans les roues.
Князь Василий тотчас понял, кто был этот никому. Он шепотом сказал:
– Я верно знаю, что Кутузов, как непременное условие, выговорил, чтобы наследник цесаревич не был при армии: Vous savez ce qu"il a dit a l"Empereur? [Вы знаете, что он сказал государю?] – И князь Василий повторил слова, будто бы сказанные Кутузовым государю: «Я не могу наказать его, ежели он сделает дурно, и наградить, ежели он сделает хорошо». О! это умнейший человек, князь Кутузов, et quel caractere. Oh je le connais de longue date. [и какой характер. О, я его давно знаю.]
– Говорят даже, – сказал l"homme de beaucoup de merite, не имевший еще придворного такта, – что светлейший непременным условием поставил, чтобы сам государь не приезжал к армии.
Как только он сказал это, в одно мгновение князь Василий и Анна Павловна отвернулись от него и грустно, со вздохом о его наивности, посмотрели друг на друга.

В то время как это происходило в Петербурге, французы уже прошли Смоленск и все ближе и ближе подвигались к Москве. Историк Наполеона Тьер, так же, как и другие историки Наполеона, говорит, стараясь оправдать своего героя, что Наполеон был привлечен к стенам Москвы невольно. Он прав, как и правы все историки, ищущие объяснения событий исторических в воле одного человека; он прав так же, как и русские историки, утверждающие, что Наполеон был привлечен к Москве искусством русских полководцев. Здесь, кроме закона ретроспективности (возвратности), представляющего все прошедшее приготовлением к совершившемуся факту, есть еще взаимность, путающая все дело. Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему только потому, что противник воспользовался ею. Насколько же сложнее этого игра войны, происходящая в известных условиях времени, и где не одна воля руководит безжизненными машинами, а где все вытекает из бесчисленного столкновения различных произволов?
После Смоленска Наполеон искал сражения за Дорогобужем у Вязьмы, потом у Царева Займища; но выходило, что по бесчисленному столкновению обстоятельств до Бородина, в ста двадцати верстах от Москвы, русские не могли принять сражения. От Вязьмы было сделано распоряжение Наполеоном для движения прямо на Москву.
Moscou, la capitale asiatique de ce grand empire, la ville sacree des peuples d"Alexandre, Moscou avec ses innombrables eglises en forme de pagodes chinoises! [Москва, азиатская столица этой великой империи, священный город народов Александра, Москва с своими бесчисленными церквами, в форме китайских пагод!] Эта Moscou не давала покоя воображению Наполеона. На переходе из Вязьмы к Цареву Займищу Наполеон верхом ехал на своем соловом энглизированном иноходчике, сопутствуемый гвардией, караулом, пажами и адъютантами. Начальник штаба Бертье отстал для того, чтобы допросить взятого кавалерией русского пленного. Он галопом, сопутствуемый переводчиком Lelorgne d"Ideville, догнал Наполеона и с веселым лицом остановил лошадь.

В предыдущих главах мы увидели, что Библия состоит из двух частей, между которыми существует ясное различие: Ветхий Завет (или Книга Завета) содержит историю сотворения мира и историю израильского народа примерно до 4-3 века до н.э., а Новый Завет - биографию Иисуса Христа, историю возникновения первых христианских общин и адресованные им послания. Обе части Библии имеют свою историю возникновения: львиная доля Ветхого Завета написана евреями - Ветхий Завет одновременно является священной книгой иудеев, а за возникновение и передачу Нового Завета несут ответственность христиане. В этой главе мы хотим исследовать вопрос возникновения Нового Завета - точно так же, как мы это сделали в предыдущей главе с Ветхим Заветом: как произошли составляющие его книги? Как они были собраны вместе? Какими рукописями Нового Завета мы располагаем? Существуют ли другие средства для подтверждения достоверности его текста? Как производились попытки реконструировать первоначальный текст и насколько достоверен наш сегодняшний Новый Завет?

В гл. 2 мы уже коротко говорили о первоначальном составлении Нового Завета. Так же, как и в случае Ветхого Завета, оригиналы новозаветных книг (т.н. автографы) до нас не дошли. Это и не было возможным, так как папирус, на котором они были написаны, очень недолговечен. К счастью, эти автографы через определенные промежутки времени переписывались на новые папирусные свитки, и так продолжалось в течение почти четырнадцати столетий. Книги Нового Завета были написаны во второй половине первого века н.э. и в основном предназначались для наставления поместных церквей (как, например, большинство писем ап. Павла). Некоторые письма были адресованы отдельным личностям (Послания Тимофею и 2-е и 3-е Послания Иоанна), другие, напротив, обращены к более широкому кругу читателей (Послания Иакова, Откровение). Некоторые книги были написаны в Иерусалиме (Иакова), другие в Малой Азии (Иоанна) и в Юго-Восточной Европе (Посл. Ефесянам, Филиппийцам и Колоссянам). Места написания и места назначения этих книг чаще всего были сильно удалены друг от друга. Кроме того, существовала лишь ограниченная возможность общения и транспортной связи; из этого можно понять, что для переписывания текстов всех книг Нового Завета перво-христианским общинам понадобилось значительное количество времени. Но тем не менее в этих общинах сразу началась работа по составлению из подлинников апостольских посланий единой книги. (Проблемы, связанные с отличением аутентичных (подлинных) апостольских посланий от не аутентичных, т.е. канонических книг от апокрифов, мы подробнее рассмотрим в главе 5). Римский епископ Клементий, написавший в 95-м году письмо Коринфской церкви, бесспорно, был знаком не только с Посланием апостола Павла Римской церкви, но и, как минимум, с одним из его Посланий Коринфянам (см. 1 Клементия 47,1-3) и, вероятно, со многими другими. Кроме того, уже в то время Римская церковь располагала копиями целого ряда новозаветных книг.

Подобное распространение этих книг и чтение их вслух было повсеместным уже в первые века. Апостол Павел неоднократно повелевает читать его письма в церквях вслух (1 Фес. 5,27; 1 Тим. 4,13), а также, что делаться это должно в различных церквях: "Когда это послание прочитано будет у вас, то распорядитесь, что бы оно было прочитано и в Лаодикийской церкви; а то, которое в Лаодикии, прочитайте и вы" (Кол. 4,16). Иоанн даже завещал особое благословение читающим его книгу Откровение (см. Откр. 1,3). Эта книга была обращена к семи различным малоасийским церквям (гл. 1,4.11), которые должны были передавать книгу друг другу. Хождение книг по церквям и их чтение одновременно означало и то, что писания апостолов, будучи предназначены каждое для одной конкретной церкви, имели авторитет для всех. Этим объясняется быстрое копирование и, как мы это можем видеть на примере посланий, быстрое распространение текстов новозаветных книг (см. Иак. 1,1; Пет. 1,1). Многие полагают, что Послание к Ефесянам первоначально было как раз таким общим посланием церквям, потому что слова "в Ефесе" отсуствуют во многих старых рукописях.

Так в раннехристианских церквях появились первые собрания копий новозаветных писаний. Апостол Петр, вероятно, располагал собранием писем апостола Павла и приравнивал их к "прочим Писаниям" (2 Пет. 3,15-16). Это прямое указание на то, что подобные коллекции копий имелись и в других местах. Об этом же свидетельствует и тот факт, что новозаветные авторы порой упоминают друг о друге. Так, апостол Павел в 1 Тим. 5,18 цитирует Евангелие от Луки (гл. 10,7), называя его "Писанием". Таким образом, к концу первого столетия книги Нового Завета были не только написаны, но и широко распространены в виде копий. Вследствие растущего спроса этот процесс копирования продолжался еще в течение многих столетий, пока изобретение книгопечатания не положило конец этому утомительному труду.

Первые находки рукописей

В настоящее время мы располагаем более чем 5000 рукописями, содержащими весь греческий Новый Завет или его части. Но число найденных рукописей так резко увеличилось лишь в последнее время: еще недавно христиане не располагали практически ни одним полноценным древним текстом. В 16-17 веках, в эпоху появления великих протестантских переводов Библии, не было известно ни одного манускрипта древнее 11-го века, не считая Codex Bezae (рукописи, подаренной учеником Кальвина Бецом в 1581 году Кембриджскому университету). В остальном автографы были отделены от старейших рукописей более чем тысячелетним периодом времени! Сегодня мы можем дать ясный ответ на вопрос, казавшийся в то время неразрешимым: располагали ли переводчики Библии достоверным текстом? Ответ на этот вопрос - однозначное "да". Сюда можно добавить, что сегодня мы имеем еще более точный текст! Для многих текстов Нового Завета разрыв во времени между автографом и копией сократился до 50-ти лет! Это великолепный результат трехсотлетних исследований - и работы продолжаются!

Все началось с того, что английский король Карл Первый получил в подарок от патриарха Константинопольского очень старую рукописную Библию ("кодекс"). Эта рукопись попала в 1078 году в руки патриарха Александрийского, отсюда и ее название - Codex Alexandrinus. Вероятно, она была написана в той же местности в первой половине четвертого столетия. Она содержит почти всю греческую Библию (Ветхий и Новый Завет) и некоторые апокрифы и написана унциальными буквами на очень тонкой телячьей коже (веллуме). Лишь в 18-м столетии эта ценная рукопись была опубликована полностью; но до этого ее исследованием уже усердно занимались английские и немецкие ученые, не терявшие надежды на обнаружение еще более древних рукописей. Хотя как до, так и после этого события для изданий Нового Завета использовался "Textus Receptus" ("принятый текст", греческий текст Стефания 1550 года - см. гл. 2; само выражение происходит из предисловия к изданию Эльзевира 1633 года), обнаруживалось все больше и больше различающихся вариантов текста. В 1707 году Джон Мюллер издал греческий Новый Завет, в котором к тексту Стефания были добавлены варианты текстов из 78 новых рукописей (см. ниже), а также целый ряд античных переводов цитат Библии, сделанных отцами Церкви. Все ученые, осмеливавшиеся издать обновленный текст Библии, подвергались жестоким преследованиям, потому что их действия рассматривались как проявление недостатка уважения к Библии!

Но этих исследователей защитил великий ученый Ричард Бентли. Одним из его учеников был И. И. Ветштайн, впервые опубликовавший в 1752 году список имевшихся в то время унциальных и минускульных текстов (см. гл. 2), причем список был упорядочен по алфавиту, как это принято сегодня (см. ниже). Его работа была позже дополнена многими учеными, пока, наконец, И. М. А. Шольц не опубликовал в 1830 году максимально полный каталог, содержащий более тысячи рукописей. Подавляющее большинство этих рукописей было написано буквами-минускулами (т.е. не позже 10-го века), хотя были известны и некоторые очень ценные унциальные рукописи. Наряду с Codex Alexandrinus и Codex Bezae одной из ценнейших рукописей Нового Завета был Codex Vaticanuis. Он содержит почти всю греческую Библию и апокрифические книги и, как полагают, написан между 325 и 350 годами. Как минимум до 15-го века манускрипт находился в библиотеке Ватикана, но целиком был опубликован лишь в 1889-90 годах. Кроме короткого периода, когда рукопись вместе с другими трофеями Наполеона находилась в Париже, Codex Vaticanus не привлекал внимания ученых. Когда после поражения Наполеона рукопись была перевезена обратно в Рим, ватиканские власти полностью запретили иностранным ученым работу над ней под тем предлогом, что они сами готовятся к изданию рукописи - но до сих пор из этого ничего не вышло.

Первая редакция текста

Таким образом, в 1830 году ученые располагали некоторыми очень старыми унциальными текстами, но наряду с ними использовали огромное количество значительно более молодых рукописей, которые почти все содержали один и тот же вариант текста, называемый "византийским" и известным как Textus Receptus. Этот текст, в частности, положен в основу лютеровско-го перевода Библии. Прошло довольно много времени, пока ученые, наконец, заметили, сколько неточностей он содержит и как много исправлений предлагают старые унциальные рукописи. Дорогу этому открытию пробили три великих немецких ученых: они положили основу современной критики текста* Нового Завета (см. гл. 3). Это были И. А. Бенгель (его издание вышло в 1734 г.), И. С. Землер (1767) и И. И. Грисбах (три публикации в 1774-1805 гг.). Они провели сравнение имеющихся в наличии рукописей, античных переводов и библейских цитат отцов Церкви в поисках согласующихся между собой вариантов текста; в конце концов Грисбах разделил их все на три группы: (а) Александрийские тексты, к которым в то время, кроме Codex Vaticanus и Codex Alexandrinus (исключая евангелия), относился целый ряд переводов и цитат отцов Восточной Церкви, (б) Западный вариант текста, включающий Codex Bezae и цитаты и переводы отцов Западной (латинской) Церкви, и (в) Византийский текст = Textus Receptus (включая евангелия из Codex Alexandrinus и большое количество более поздних рукописей). Эта классификация была позже уточнена, но в целом используется и по сей день. Мысль о том, что некоторые очень старые унциальные тексты и античные переводы во многих пунктах гораздо ближе к исходному тексту, чем многие сотни более поздних рукописей, еще в 1830 году натолкнулась на ожесточенное сопротивление! Однако назревали большие изменения библейского текста.

Прорыв начался с публикации в 1831 году греческого Нового Завета под редакцией Карла Лахмана, ставшего в 1842-50 годах очень популярным изданием. Лахман просто отказался от Textus Receptus и сконцентрировался на некоторых древних унциалах и переводах отцов Церкви. Это, конечно, было уже другой крайностью, но его первопроходческая работа дала большой импульс всей библейской критике текстов. На сцене появился еще один молодой ученый, собравший такое огромное количество рукописей, какое не имел до него никто: 18 унциальных и шесть минускульных манускриптов; он впервые опубликовал 25 унциалов и способствовал новому изданию одиннадцати других манускриптов, некоторые из которых имели большую научную ценность. Этим ученым был Константин Тишендорф (1815-1874). Он выпустил не менее восьми изданий греческого Нового Завета, а, кроме них, еще и евангелия, послания и отдельные рукописи. Мы хотим коротко сообщить лишь о некоторых из его важнейших открытий. Одно из них относится к самым сенсационным за всю библейскую историю.

Открытия Тишендорфа

Сразу же после завершения изучения теологии Тишендорф в возрасте 26 лет направился в Париж. Он поставил перед собой цель разыскать старейшие известные унциалы и издать их, зная, что Codex Ephraemi находится в Париже. В 16-м веке эта ценная рукопись пятого века попала в руки французского короля. Она содержит небольшие части Ветхого и большую часть Нового Заветов. Особенностью этой рукописи было то, что она - Palimpsest rescriptus, т.е. ее первоначальный текст был стерт, а поверх (в 12-м веке) написана копия одного из трудов отца Сирийской церкви Ефрема, жившего в четвертом веке. До того времени никто не мог понять содержание проступающей на пергаменте первоначальной надписи, но Тишендорфу при помощи химикалиев удалось "проявить" этот текст и полностью расшифровать его в течение двух лет!

Вскоре, однако, этого показалось ему мало. Он предположил, что в жарких, сухих областях Ближнего Востока еще могли сохраниться неразграбленные мусульманами древние монастыри. Здесь христиане давних времен могли найти надежное убежище и, возможно, спрятать и древние свитки Писаний. Так в 1844 году 29-летний Тишендорф верхом на верблюде в сопровождении четырех бедуинов отправился на гору Синай, в монастырь св. Катарины. Этот монастырь был построен в 530 году императором Юстинианом на месте, где с четвертого века жили монахи. Добившись расположения монахов, Тишендорф начал поиски в запущенном строении, в котором находилась монастырская библиотека. Однажды он наткнулся на большую корзину, наполненную пергаментами: библиотекарь пояснил ему, что недавно монахи сожгли уже два больших вороха подобного "хлама". В корзине Тишендорф обнаружил 129 страниц греческого Ветхого Завета, более древних, чем все известные в то время рукописи! С большим трудом ему удалось добыть 43 страницы, и то только потому, что их все равно собирались сжечь...

Находка подстегнула Тишендорфа, но, как он ни искал, книги, из которой были выдраны эти листки (и которая, возможно, содержала и Новый Завет), он не обнаружил. В 1853 году он еще раз обыскал весь монастырь, но и на этот раз безуспешно. Но таинственный кодекс не оставлял его в покое, и в 1859 году он еще раз посетил монастырь, на этот раз с рекомендательным письмом от русского царя, содержащим призыв монарха к своим греко-католическим братьям по вере. Но и на этот раз кодекс остался ненайденным, пока в последний вечер накануне отъезда Тишендорф не был приглашен на прощальную трапезу к настоятелю монастыря. Во время беседы Тишендорф показал настоятелю экземпляр своего издания Септуагинты. В ответ на это святой отец сказал, что Тишендорфу было бы неплохо посмотреть и старую копию Септуагинты, которую он сам читает каждый день. Он снял с полки завернутый в красный платок пергамент - и Тишендорф с первого взгляда узнал в нем листки Codex Sinaticus, который он так долго и безуспешно искал. Он содержал не только другие 199 страниц Ветхого Завета, но и весь Новый Завет!

Что может испытать в такой момент ученый, держащий в руках манускрипт, по древности и по значению превосходящий все то, что ему довелось изучать за двадцать лет? Вне себя от радости, Тишендорф всю ночь провел за копированием частей манускрипта. После долгих колебаний манускрипт был отправлен к Тишендорфу в Каир и в конце концов подарен русскому царю. Тот в ответ подарил монастырю 9000 рублей (золотом) и целый ряд высоких наград. В 1933 году Великобритания купила этот драгоценный манускрипт у СССР за 100 000 фунтов стерлингов, и на Рождество того же года он был отправлен туда, где находится до сегодняшнего дня - в Британский музей в Лондоне. Так закончились его головокружительные приключения, начавшиеся с его написания в середине четвертого(!) века. Затем Тишендорф занялся третьим древним унциальным манускриптом - Codex Vaticanus. После некоторых проволочек он в 1866 году получил разрешение в течение 14 дней, по три часа в день, читать рукопись, с запретом что-либо из нее копировать или публиковать. И тем не менее Тишендорфу удалось извлечь из Ватиканского кодекса важный материал для своей новой публикации греческого Нового Завета. В 1868 году также вышло в свет издание Ватиканского кодекса (Нового Завета), предпринятое самими ватиканскими учеными. Таким образом, ученые получили в свое распоряжение две важнейшие рукописи Нового Завета, бывшие на сто лет старше всех использовавшихся ими до того времени манускриптов.

Теперь пересмотр общепринятого текста Нового Завета был неотвратим: Синайский и Ватиканский кодексы отличались от общепринятого текста во многих важных пунктах, и, по мнению всех ученых, они были точнее, чем Textus Receptus. Эта большая работа по редактированию Библии была проведена в Германии Тишендорфом (1869-72), а в Англии - великими кембриджскими учеными Б. Ф. Уэсткоттом и Ф. Дж. А. Хортом (издано в 1881 году).

Великая редакция Библии

Эта вышеупомянутая работа имела решающее значение для всей библейской критики Нового Завета. Ученые (Тишендорф, Уэсткотт и Хорт) поделили (по методу Грисбаха) рукописи на три группы: (а) нейтральная группа: сюда прежде всего относились Ватиканский и Синайский кодексы, различные минускулы, нижне-египетский перевод (см. гл. 2 и ниже) и цитаты Оригена, (б) довольно непонятная александрийская группа, позже добавленная к группе (а), (в) западная группа: к ней принадлежит Codex Bezae, старолатинские и известные тогда старосирийские переводы и, прежде всего, почти все цитаты первых отцов Церкви, (г) эту группу они быстро отложили в сторону, как это сделали и Грисбах с Лахманом. Группу (в) они считали маловажной, а между группами (а), которую они считали лучшим образцом текста, и (б) не существовало серьезных расхождений.

Уэсткотт и Хорт издали, наконец, всеми давно ожидаемый греческий текст. Он основывался на старейших и лучших рукописях и опирался на обстоятельно изложенную критику. Кроме того, большей частью основывающаяся на этом труде Revised Version (переработанный английский перевод) Нового Завета 1881 года до сих пор остается самой сенсационной публикацией всех времен: только за право обладания первыми экземплярами этой публикации давали до 5000 фунтов стерлингов, одна лишь Охфорд Пресс продала в первый день миллион экземпляров; улицы вокруг издательства целый день были запружены транспортом, предназначенным для развоза Библий в различные места! Но одновременно поднялась и волна критики, прежде всего из нежелания народа принять изменения в словах самой известной и дорогой для него книги. Частично эта критика была обоснованной, как это выяснилось в веке великих открытий, наступившем уже вскоре после тех событий. В чем были правы критики, мы сейчас увидим.

Новые открытия

Новые открытия опять были сделаны на Синайском полуострове: две сестры-ученые обнаружили там в 1892 году Codex Syro-Sinaiticus, древнесирийский перевод (старше Пешито, см. гл. 2 и ниже), копию пятого века, сделанную с одного из ранних переводов Нового Завета из второго столетия. Эта находка подкрепила "нейтральный" текст, но одновременно, как и "западный" вариант текста, немного отличалась от него. Возникшие на этой почве разногласия постепенно переросли из конфликта между "нейтральным" и "византийским" в конфликт между "нейтральным" и "западным" текстами. Эта дискуссия также подпитывалась проблемой, называемой диатессарон (="один из четырех", составленное с помощью "клея и ножниц" четвероевангелие, написанное отцом Церкви Тацианом во втором веке на греческом и сирийском языках).

В 19-м веке к диатессарону добавились "всплывшие" древние армянские, латинские и арабские переводы комментария уже упоминавшегося отца Церкви Ефрема, а в 20-м веке были найдены и фрагменты перевода самого труда. Этот очень ранний манускрипт показал большую древность "западного" текста, потому что он оказал большое влияние на произведение св. Ефрема. Продолжение этих исследований опровергло утверждения отдельных критиков, что Тациан использовал евангелия, сильно отличающиеся от наших. Дело в том, что критики придерживались точки зрения, согласно которой сегодняшние евангелия, если они тогда вообще уже существовали, с их историями о чудесах и настойчивом указании на Христа как Сына Божия, в 160-м году еще не могли быть авторитетом. Комментарий Ефрема (рукопись которого с большой частью сирийского оригинала была вновь найдена в 1957 году), отчетливо показывает, что Тациан в 160-м году имел те же четыре евангелия, с той же структурой текста, что и мы, и что они уже в то время пользовались настолько большим авторитетом, что Тациан не решился привести рядом с ними ни одной цитаты из какого-либо другого произведения (например, апокрифических евангелий или устных преданий)! Вдобавок к тому Евангелия, очевидно, были уже в то время настолько распространены и авторитетны, что уже спустя шестьдесят лет после написания Евангелия от Иоанна появился его сирийский перевод: это показывает Codex Syro-Sinaiticus. Следующее важное открытие было сделано в Египте: американский художник К. Л. Фриер в 1906 году купил у арабского купца Али-ибн-Джизеха несколько библейских рукописей. Среди них было собрание новозаветных фрагментов, сейчас известных под названием Codex Washingtonianus, или Freerianus. Часть этих манускриптов, содержащая евангелия, является самой древней из известных ныне (4-й век), к тому же самой лучшей. Важнейшим в этом фрагменте было то, что он продемонстрировал совершенно новую структуру текста, которая взаимно уравновешивается с нейтральным/александрийским и западным текстами. Вскоре были открыты и другие тексты с той же структурой, впоследствии получившей название кесарианской. Во-первых, текст Map. 5-16 продемонстрировал четкое сходство с опубликованными уже в 1877 году результатами исследования четырех минускульных текстов, проведенными Ферраром и Абботом, известными под именем "семейство 13". Во-вторых, прослеживалась четкая связь этого семейства (прежде всего опять в Евангелии от Марка) с исследованиями других четырех минускульных текстов (семейства 1), опубликованными в 1902 году Кисопом Лейком. В-третьих, проф. Германн фон Зоден обратил в 1906 году внимание ученых на своеобразный поздний унциальный текст, обнаруженный в монастыре Коридефи на Кавказе и сейчас находящийся в Тбилиси (Грузия). Codex Koridethianus из девятого века тоже имел подобную структуру. Кроме того, Б. X. Стритер в 1924 году не только указал на отчетливую связь с палестинско-сирийским переводом (см. ниже), но и доказал, что великий ученый Ориген (умер в 254 г.), как видно из его цитирования Библии, после своего переезда из Александрии в Кесарию использовал текст с той же структурой. Поэтому группа текстов получила название "кесарианской" (хотя позже выяснилось, что Ориген, по всей видимости, использовал этот текст еще в Александрии). Из этого становится ясным, что и античные грузинские и армянские переводы имеют ту же структуру текста. Так поначалу казавшееся маловажным семейство 13 Феррара и Аббота выросло в новую, самостоятельную группу евангельских рукописей! (Между тем выяснилось, что и другие фрагменты евангелий Вашингтонского кодекса тоже имеют известные структуры текста: см. ниже).

Папирусы

Однако, настало время вспомнить и о целом ряде других значительных открытий, а именно - о находках библейских Папири времен первых веков церковной истории. Эти находки были обнаружены в сухих, жарких областях Египта: здесь недолговечный папирус смог сохраниться лучше всего. Уже в 18-19 веках в Египте были обнаружены различные древние рукописи, такие, как гомеровский Илия, однако они почти не обратили на себя внимания критиков. Однако, ситуация быстро изменилась после того, как знаменитый критик сэр Фредерик Кеньон опубликовал текст хранившегося в Британском музее произведения Аристотеля, до этого известного лишь по имени. Вдруг глаза ученых обратились к античным гробницам и свалкам Египта: к гробницам, потому что египтяне имели привычку класть в гробницы умерших самые различные предметы (среди них и свитки), использовавшиеся покойником при жизни, надеясь, что они помогут ему в потустороннем мире, и к свалкам, потому что забракованные папирусные свитки не подвергались в этих засушливых районах воздействию влаги, а песчаные ветры пустыни защищали их от солнца.

В 1897 году два молодых человека, Гринфел и Хунт, принялись за раскопки древних свалок в районе Оксирхинхус, неподалеку от Ливийской пустыни, 15 км к востоку от Нила. Уже скоро они обнаружили здесь и, прежде всего, немного восточнее, в Файуме, многие тысячи папирусов, среди них - некоторые новозаветные фрагменты из третьего века. Изучение этих материалов вскоре показало, что египетские христиане уже в те древние времена имели в основном тот же текст, который мы встречаем в больших кодексах четвертого-пятого веков. Это очень важное открытие, так как некоторые критики высокомерно утверждали, что церковные правители времен императора Константина Великого внесли грубые изменения в текст Нового Завета. Однако бесчисленные тексты и переводы третьего и последующего веков ясно высказались за противоположное утверждение - очередная атака критиков лопнула, как мыльный пузырь. Простые египетские крестьяне второго века, в сущности, читали тот же Новый Завет, что и ученые двадцатого столетия. Кроме того, структуры текстов этих древних папирусов наряду с другими, очевидно, "александрийского" происхождения, часто демонстрировали типично "западные" черты, и ни один из них не был "византийским".

Эти папирусы дают ответ и на другой вопрос: долгое время господствовала точка зрения, что Новый Завет написан на особой разновидности "речи Святого Духа", потому что греческий язык Нового Завета сильно отличался от языка известных классических произведений того времени. Папирусы, однако, показали, что Новый Завет написан на разговорном языке первого столетия - на койне-греческом. Это был не, как полагали некоторые отцы Церкви, "специально разработанный для Нового Завета язык", а язык, распространенный в те дни на всем средиземноморском побережье, язык торговцев, рыбаков, простого народа. Когда ученые познакомились с этой разновидностью языка папирусов, стали яснее и многие выражения Нового Завета. Кроме того, характерный для первого столетия греческий язык был дополнительным свидетельством (в пику мнениям многих критиков) в пользу того, что текст действительно был написан в первом столетии н.э. Так папирусы сыграли большую роль в библейской науке еще до того, как были обнаружены "большие папирусные Библии".

Большие папирусные Библии

Затем последовало великое открытие 1930 года, находка, сопоставимая по своей ценности только с Синайским кодексом. На восточном берегу Нила, напротив Файума, на старом коптском кладбище несколько арабов нашли кучу глиняных кувшинов с древними папирусами. Они прошли через руки многих торговцев, пока львиную долю их не скупил Э. Честер Битти, известный американский коллекционер, живший в Англии и обладавший большой коллекцией древних рукописей. Мичиганский университет также купил небольшую часть папирусов, еще 15 страниц ушли в другое место. 17-го ноября 1931 года сэр Фредерик Кеньон опубликовал свое открытие в "Тайме": обнаруженные фрагменты манускриптов содержат большое число отрывков из многих книг Библии. От греческого Ветхого Завета сохранились следующие фрагменты: Бытие (300 г. н.э.), Числа и Второзаконие (первая половина 2-го века) и частично - Иезекеиль, Даниил и Есфирь (первая половина 3-го века). Но наибольшую ценность представляли фрагменты Нового Завета: четверть копии (шифр Р45) четырех евангелий и Деяний Апостолов (первая половина 3-го века). После обмена рукописей их хозяевами рукопись Р46 была добавлена к почти полностью уцелевшим посланиям ап. Павла (начало 3-го века), причем Послание Евреям следовало сразу за Посланием к Римлянам -указание на то, что тогда ни у кого не возникало сомнений в авторстве ап. Павла. Наконец, среди папирусов была обнаружена и рукопись Р47 с третью книги Откровение из начала третьего века.

Можно себе представить, как важна была эта находка. Кроме пастырских и общих посланий, были найдены фрагменты всех новозаветных книг, и возраст письменных свидетельств греческого текста Библии (точнее, ее отдельных частей) сместился с 4-го до начала 2-го века н.э. Кроме того, структуры рукописи Р45 были совершенно непохожи ни на "александрийские", ни на "западные" (еще меньше на "византийские"), а структура Евангелия от Марка была типично "кесарийской". Р46 и Р47 ближе к "александрийским" рукописям. Кстати, поток находок не ограничился папирусом Честера Битти. Очень интересным было открытие маленького фрагмента, содержавшего тексты из Иоан. 18,31-33.37 и 38 и датируемого 125-130 годами, т.е. всего 30-35 лет спустя после того, как (как считается) Иоанн написал свое Евангелие! Если мы подумаем о том, что Евангелие за такой короткий (по тем временам) срок успело достичь Египта, мы сможем понять всю важность этой находки (известной под названием папируса Джона Райлэнда 117-38 или Р52) для подтверждения дат написания Евангелий и борьбы с различным и спекулятивными заявлениями библейских критиков (по их утверждениям, Евангелие от Иоанна должно было быть написано в 160-170 гг.). Из последних находок папирусов в первую очередь следует упомянуть Бодмеровский папирус. В 1956 году библиотека им. Колиньи близ Женевы купила папирус с Евангелием от Иоанна (Р66), датируемый примерно 200-м годом. Другой папирус (Р75) содержал фрагменты Евангелий от Луки и Иоанна, и еще на одном (Р72) были послания Петра и Иуды. Оба папируса датировались примерно 200-м годом, в то время как гораздо более молодой Р74 (6-7 век) содержал книгу Деяний Апостолов и общие (соборные) послания. Эти многочисленные находки сделали старое расположение текстов (основывающееся на структуре рукописей 4-го и последующих веков) малоупотребительным и потребовали нового критического анализа всех древних источников. Эти результаты уже используются (правда, не во всех) новых изданиях греческого Нового Завета (в которых, к сожалению, присутствуют и элементы мнений критиков Библии, ср. гл. 7 и 8).

Центральной фигурой в этих новых изысканиях был Курт Аланд, ранее работавший (вместе с Эрвином Нестлем) редактором известного издательства "Нестле". Теперь он был занят тем, чтобы в сотрудничестве с другими учеными подготовить совершенно новое издание. Аланд - директор института исследований текстов Нового Завета (входит в Мюнстерский университет ФРГ) и располагает каталогом всех имеющихся на сегодняшний день рукописных свидетельств Нового Завета: списками дюжин папирусов, сотен унциалов, тысяч минускул и других текстовых источников (см. ниже), из которых подавляющее большинство имеется в институте в виде микрофильмов! Все тексты снабжены определенным кодом: папирусы -литерой Р и номером, унциальные тексты - еврейской, латинской или греческой заглавной буквой или номером, начинающимся с нуля, минускулы - нормальным номером.

Важнейшие рукописи

Теперь мы можем коротко обобщить важнейшие рукописи, причем сейчас мы имеем возможность назвать и экземпляры, до сих пор не упоминавшиеся.

1. Открывают список папирусы, поименно - старейший Р52, папирусы Честера Битти (Р45-47) и Бодмеровские папирусы (Р45-47, второй-третий века).

2. За ними следуют важнейшие рукописи: большие унциалы на пергаменте и веллуме (телячьей коже), общим числом около трехсот, датируемые 4-9 веками. Это прежде всего Codex Sinaiti- cus (С, или греч. Каппа), Еврейский (X), Alexandrinus (A), Vatica- nus (Б), Ephraemi (Ц), Bezae, или Cantabrigiensis (= кембриджский) (Д), Washingtonianus, или Freerianus (Щ), и Koridethianus (Ч). Сюда мы могли бы еще добавить Codex Claramontanus (Клермонтский) (Д2), примыкающий к (Д) и, подобно ему, содержащий и греческий, и латинский тексты; он почти полностью содержит все послания ап. Павла (включая Посл. к Евр.).

3. Минускулы датирутся 9-15 веками и поэтому представляют значительно меньшую ценность для исследований. Они представлены примерно 2650 манускриптами и свыше 2000 лекционариями (см. ниже). Наиболее ценны Н 33 ("Королева минускулов") из 9-10 века, содержащая, кроме Откровения, весь Новый Завет и относящаяся к "александрийской" группе, далее, Н 81 (11-й век), кроме прочего, содержащий очень хорошо сохра нившийся текст книги Деяний Апостолов. Мы уже сообщали о "кесарианской" группе, включающей, кроме прочих, семейство 1 (рукописи-минускулы, начиная с номера 1 и некоторые из 12-14 столетий) и семейство 13 (двенадцать минускул, начинаю щихся с рукописи Н 13, из 11-15 веков). Как уже говорилось ранее, большинство минускул относится к так называемой "византийской" группе.

4. Большое значение имеют античные переводы Нового Заве та, называемые также версиями (т.е. прямыми переводами из текста оригинала). Из сирийских версий (сокращение Сир.) можно назвать прежде всего древнесирийские (содержат Codex Sinaiticus и Codex Syro-Curetonianus, 200 г.), диатессарон Тациания (ок. 170 г.), Пешито (411 г., см. гл. 2) и более поздние: епископов Филоксения (508 г.), Томаса фон Гаркеля (= Геракла) (616 г.) и палестинско-сирийскую версию (первая половина 5-го века).

Среди латинских версий различают старолатинские (Lt) и Вульгату (см. гл. 2). Из старолатинских версий до нас дошли как африканская (прежде всего Codex Bobiensis (К) 400-го года, очевидно, скопированный с манускрипта второго века, в нем отсутствуют буквы м и е), так и европейская: Codex Vercellensis (код а, 360-й год) и Codex Veronesis (б). Последний образует основу Вульгаты Иеронима, дошедшей до нас, в частности, в виде драгоценных Codices Palatinus (пятый век), Amiatinus и Cavensis. В дальнейшем эти версии подтверждаются 8000(!) других текстов.

Коптские версии по использованным в них диалектам языка делятся на сахидские (Сах) и более поздние бохайрские (Бох) (нижне- и верхнеегипетский диалекты); последние представлены преимущественно Евангелиием от Иоанна Бодмеровского папируса. Наряду с ними следует упомянуть эфиопские (Эф), армянские (Ар), грузинские (Гр) и готтские (Гот) версии (см. гл. 2).

5. Уже неоднократно мы указывали на ценность цитат первых отцов Церкви. Они важны потому что их возраст значительно выше, чем у старейших кодексов, но они не всегда достоверны: во-первых, потому, что отцы Церкви часто цитировали приближенно (наизусть) или излагали текст своими словами (перефразировали), во-вторых, потому, что эти труды, как и библейские тексты, были подвержены влиянию механизма их передачи. Что их труды тем не менее очень важны, становится ясным из того факта, что в трудах первого века н.э. цитируются 14 из 27 новозаветных книг и посланий (Псевдо-Варнавой и Клементием Римским) и что около 150 года цитировались стихи из уже 24 книг (среди прочих, Игнатием, Поликарпом и Гермесом). Позже отцы Церкви цитировали не только все книги, но и практически все стихи Нового Завета! Только у Ирения (Ир), Юстиния Мартироса (Мученика), Клеменса Александрийского (Клем-Алекс), Киприана (Кип), Тертуллиана (Тер), Гипполита и Оригена (Ор) (все жили до 4-го века) мы находим от 30 до 40 тыс. цитат. Из более поздних богословов мы можем добавить имена Афанасия (Аф), Кирилла Иерусалимского (Кир-Иер), Евсевия (Еве), Иеронима и Августина, каждый из которых цитирует почти все новозаветные книги.

6. Другие свидетели, долгое время остававшиеся без внимания, - это так называемые лекционарии: книги, содержавшие особо подобранные цитаты и предназначавшиеся для проведения богослужений. Большинство из этих лекционариев было написано между 7-м и 12-м веками, но некоторые сохранившиеся фрагменты датируются 4-6 веками. Они сыграли особо важную роль при объяснении некоторых спорных мест Нового Завета (Map. 16,9-20 и Иоан. 7,5-8.11).

7. Мы еще назовем остраки (глиняные черепки). Они были писчим материалом бедных (например, была найдена копия четвероевангелия на двадцати глиняных остраках, 7-й век н.э.; в целом известно около 1700 острак). И, наконец, еще одну группу письменных документов образуют древние надписи на стенах, мечах, монетах и памятниках.

Если мы теперь разделим важнейшие рукописи (письменные свидетельства) в четыре вышеназванные группы (причем использовавшийся для характеристики структуры текстов термин "нейтральный" давно вытеснен названием "александрийский"), мы можем составить из них диаграмму (см. приложение в конце главы). При этом мы перечисляем структуры текстов в порядке возрастания их значения и каждый раз называем сначала унциалы, затем минускулы, после них - версии, и в конце - цитаты отцов Церкви.

Принципы библейской критики

Читатель, вероятно, уже получил некоторое преставление о работе, называемой критикой текста Библии, и убедился в достоверности текстов Нового Завета. Есть люди, снисходительно посмеивающиеся над этими работами и утверждающие примерно следующее: "Существует примерно 200 тысяч вариантов греческого текста, поэтому как можно вообще поднимать вопрос о достоверности нашего сегодняшнего текста Нового Завета?" В действительности же дело обстоит так, что 95% из этих 200 тыс. вариантов можно сразу отбросить, так как они не представляют в этом плане никакой научной ценности и настолько мало подтвержаются другими письменными источниками, что ни один критик не решится рассуждать о их соответствии тексту оригинала. При исследовании остающихся десяти тысяч вариантов рукописей опять-таки выясняется, что в 95% случаев разногласия вызваны не смысловыми расхождениями текстов, а особенностями составления слов, грамматики и порядка следования слов в предложениях. Например, если одно и то же слово было грамматически неправильно написано в 1000 рукописей, то все они расматриваются как 1000 различных вариантов текста. Из остающихся после этого отсева 5% (около 500 рукописей) большую ценность имеют только примерно 50, и здесь в большинстве случаев - на основе имеющихся в наличии письменных источников - можно с очень большой степенью точности реконструировать правильный текст. Сегодня не остается никаких сомнений в том, что 99% слов нашего Нового Завета в точности соответствуют оригиналу, в то время как мало-мальски значительные споры ведутся вокруг 0.1% слов. Ни одно из фундаментальных христианских вероучений не основывается на каком-либо сомнительном переводе Библии, и ни разу редакции Библии не вызвали каких-либо изменений хотя бы в одном из этих вероучений.

Таким образом, мы можем быть абсолютно уверены в том, что, несмотря на некоторые совершенно незначительные детали, имеем тот самый библейский текст, который был когда-то написан его авторами. Кроме того, количество дошедших до нас греческих рукописей (около 5000) и античных переводов (около 9000) настолько велико, что почти ни у кого нет сомнений в том, что правильный вариант каждой из спорных деталей текста содержится как минимум в одном из этих манускриптов. Подобное утверждение не может быть сделано ни для одного другого литературного произведения древности! Во всех других античных произведениях встречается множество мест, в которых отчетливо просматривается вмешательство другого лица, но при этом восстановить текст оригинала невозможно из-за отсутствия других вариантов рукописей этого произведения. В таких случаях критик может только предположить или отгадать правильное звучание первоначального текста и попытаться затем объяснить причину вкравшейся ошибки. Но удивительно то, что в Новом Завете нет ни одного места, в котором первоначальный текст приходилось бы восстанавливать таким способом. Хотя раньше то или другое чтение определенных мест иногда бывало чисто "интуитивным выбором", но с течением времени все они были подтверждены найденными рукописями.

Ошибки, вкравшиеся в тексты рукописей, были в основном вызваны невнимательностью переписчиков, но иногда исправления вносились и намеренно. Ошибки по невнимательности были (наряду с описками) вызваны сбоями зрительного восприятия (отсутствие, дублирование или перемещение букв в словах), слухового восприятия (неправильно расслышанное слово - в случае записи под диктовку), памяти (напр., замена слова синонимом или влияние вспомнившейся похожей цитаты) и добавлением собственных суждений: иногда по невнимательности в текст добавлялись комментарии с полей вследствие предположения переписчика, что они относятся к тексту. Может быть, Иоан. 5,36 и 4, Деян. 8,37 и 1 Иоан. 5,7 относятся к этой категории; однако может быть, что эти стихи были намеренно добавлены к тексту как поучительные. Так мы перешли к группе намеренных исправлений. Сюда относятся исправления самих слов и грамматических форм, а также богословские "поправки" текста, которые повсюду встречаются в лекционариях и иногда вкрадывались и в текст, как, например, в прославлении Бога в молитве "Отче наш" (ср. Матф. 6,13). Сверх того можно было бы назвать исправления, предпринимавшиеся для согласования параллельных мест Евангелий, которые вообще-то были поправками доброй совести переписчиков, неправильно понимавших текст. Так, например, в Иоан. 19,14 числительное "шестой" (час) иногда заменялось на "третий".

Как мы уже видели, для восстановления первоначального варианта текста критики попытались подразделить все имеющиеся рукописи на группы по структуре их текста. Затем сравнение проводилось внутри групп, и в конце концов выявлялся прототип, максимально соответствующий тексту оригинала.

Уже выяснилось, что для этих исследований не все тексты имеют одинаковую ценность, каждый из них упорядочивается в соответствии с особенностями его внешней и внутренней структуры. Внешние признаки - это возраст встречающейся в манускрипте структуры текста, ее географический район распространения (широкое распространение ее структурного типа делает рукопись более ценной). К внутренним признакам относятся особенности письма и речи переписчика и автора. Что касается переписчиков, то исходят из предположения, что они скорее переделывали трудночитаемый текст в легкочитаемый, короткие, насыщенные слова заменяли более простыми и длинными, отрывистую речь - плавной. Что касается авторов, то исследователи пытаются представить себе их положение, образ мыслей, пытаются предположить, что они могли бы написать, будучи в той или иной ситуации, при этом рассматриваются связи фраз (контекст), общий тон, гармония и общий фон текста. Вполне понятно, что такие расуждения могут применяться лишь в определенных рамках и при этом очень многое зависит от настроя и представлений самого критика. Однако в целом можно с уверенностью исходить из того, что исследователь будет использовать следующий ряд критерий: (1) скорее более древний, чем поздний вариант прочтения, (2) скорее сложный вариант, чем более простой, (3) скорее более короткую форму, чем более длинную, (4) форму прочтения, объясняющую максимальное количество вариантов текста, (5) предпочтительнее наиболее распространенный (географический) вариант, (6) скорее вариант, словарный запас и обороты речи которого в наибольшей степени соответствуют автору, (7) вариант прочтения, из которого не следует какое-либо догматическое предубеждение переписчика.

Выводы

Обобщая, мы можем сказать, что достоверность греческого Нового Завета действительно необычайно высока. Теперь мы знаем, что располагаем, в принципе, тем же текстом, который использовался египетскими крестьянами, сирийскими купцами и латинскими монахами - членами Апостольской церкви. Этим был закрыт рот всем критикам, утверждавшим, что текст Нового Завета неточен или даже вообще заново написан в более поздние времена. И первые протестанты, сделавшие монументальные библейские переводы, располагали очень точным текстом -теперь мы даже можем доказать это. Но работа над греческими текстами все еще кипит - прежде всего из-за большого количества делаемых находок. Эти исследования, несомненно, добавят к сказанному нами много интересных деталей. Но "рядовой" читатель Библии может уже сейчас быть полностью уверен, что Библия, которую он держит в руках, - чудо: чудо пришедших к нам из глубокой древности Ветхого и Нового Заветов.


100 р бонус за первый заказ

Выберите тип работы Дипломная работа Курсовая работа Реферат Магистерская диссертация Отчёт по практике Статья Доклад Рецензия Контрольная работа Монография Решение задач Бизнес-план Ответы на вопросы Творческая работа Эссе Чертёж Сочинения Перевод Презентации Набор текста Другое Повышение уникальности текста Кандидатская диссертация Лабораторная работа Помощь on-line

Узнать цену

Источником, из которого христиане получают духовную информацию о Боге, земной жизни Иисуса Христа, его учеников и основах христианского учения, является Библия (букв, с гр. книги). В состав Библии входит множество книг Ветхого Завета (до пришествия Иисуса Христа) и Нового Завета (жизнь и учение Христа и его учеников-апостолов). Библия - строго каноническая (канон с гр. норма, правило) книга. Ее христиане называют Священным Писанием, так как верят в то, что она, хотя написана конкретными авторами, но по внушению самого Бога (путем божественного откровения). Тексты, близкие по содержанию, не вошедшие в Библию, считаются апокрифическими (с гр. тайный, подложный).

Ветхий Завет признается священным как христианством, так и иудаизмом. У христиан он содержит 50 книг, написанных в оригинале на древнееврейском языке. Позже они были переведены на греческий язык, затем с греческого на латинский, древнеславянский и современные национальные языки. Христиане включают в состав Ветхого Завета и считают священными гораздо больше книг, чем иудеи (например, некоторые книги пророков). Между католиками, православными и протестантами также существуют расхождения по поводу Ветхого Завета. Библии, изданные каждым из этих христианских течений, несколько различаются по составу и тексту. В Библию католиков и православных включено 11 неканонических, а по мнению католической церкви - канонических «второго порядка» ветхозаветных книг (Товита, Юдифи, Маккавейские и др). Протестанты относят их к апокрифическим. Дело в том, что древнееврейского оригинала этих книг не сохранилось.

Новый Завет - это в первую очередь четыре Евангелия, написанных учениками Иисуса Христа. Первые три - от Матфея, Марка и Луки - очень схожи по содержанию, четвертое - от Иоанна - отличается и по сюжетной линии, и по стилю: очевидно, оно было написано позже (по воспоминаниям, а не по непосредственным впечатлениям, как считают исследователи). Известно множество неканонических (апокрифических) Евангелий, не вошедших в Библию. В ходе раскопок и поисков ученых в Египте и на берегах Мертвого моря найдены целые библиотеки таких апокрифов. Некоторые из них не противоречат каноническим текстам и не запрещаются христианскими церквями. Кроме четырех Евангелий Новый Завет содержит еще 23 книги. Это описания деяний апостолов и их вероучительные послания, а также самая загадочная и страшная книга - «Откровение Иоанна Богослова» или «Апокалипсис».

Состав Нового Завета. Новым Заветом, как нам уже известно, называют собственно христианскую часть Библии. Новый Завет включает в себя 27 сочинений, которые, как утверждает церковное предание, написаны апостолами - учениками Иисуса. Все эти книги можно разделить на четыре части I. Четыре Евангелия, называемые по именам авторов - евангелие от Матфея, евангелие от Марка, евангелие от Луки, евангелие от Иоанна. II. Книга Деяние апостолов, созданная, как традиционно считается, апостолом Лукой, перу которого принадлежит третье евангелие III Двадцать одно послание апостолов В том числе четырнадцать посланий апостола Павла, три -Иоанна, два - Петра, и по одному написали апостолы Иаков и Иуда. IV. Апокалипсис, или Откровение Иоанна Богослова.

Канон и апокрифы. Входящие в Новый Завет сочинения являются лишь частью обширной раннехристианской литературы Христианские писатели II -III вв. наряду с новозаветными книгами упоминают и цитируют множество других произведений аналогичных жанров. В то время существовали и другие Евангелия (большинство из них также назывались по именам апостолов, которым их приписывали – «от Андрея», «от Петра», «от Фомы» и, т.д.) и другие Деяния (Деяния апостола Петра, Деяния апостола Павла), и другие послания (например, послание Павла лаодикейцам), и другие апокалипсисы (апокалипсисы Петра и Павла), а также сочинения, написанные в иных, отсутствующих в Новом Завете жанрах. Некоторые из этих произведений дошли до нас целиком, другие - только в отрывках и цитатах, а о третьих известно лишь то, что они были.

Позднее часть этой литературы была включена в Новый Завет, а часть отвергнута. Сейчас уже невозможно точно установить кто, когда, при каких обстоятельствах и по каким критериям произвел этот раздел. Судя по всему, новозаветный канон формировался постепенно в течение длительного времени. В отборе сочинений для него, вероятно, большую роль играла традиция почитания отдельных книг - некоторые из них почитались лишь немногими общинами, а другие, напротив, были широко распространены Еще большее значение, по-видимому, имело их содержание, так как нередко оно противоречило формирующейся церковной догматике Но отвергая по подобным соображениям те или иные сочинения, христианские богословы должны были одновременно объявлять их подложными - ведь авторство большинства из них приписывалось ученикам Иисуса Христа, а выступать открыто против апостольских слов в то время было уже невозможно.

В конце II - III вв. в разных областях Римской- империи появлялись списки сочинений, признаваемых местными христианскими общинами, в которых упоминается большая часть Нового Завета, а также ряд произведений впоследствии в него не вошедших. Принятие же единого канона произошло вскоре после признания христианства государственной религией - императорам нужна была единая церковь, а существование нескольких значительно отличающихся друг от друга списков священных книг, - таило в себе угрозу раскола. Согласно решению Лаодикийского собора 363 года в состав Нового Завета было включено 26 книг, к которым несколько позднее добавили Апокалипсис Иоанна. Окончательно этот состав был утвержден на Карфагенском соборе в 419 год. Однако еще очень долго продолжались споры относительно Апокалипсиса, подлинность которого вынужден был подтвердить даже Вселенский собор в Константинополе в 680г.

Вошедшие в Новый Завет сочинения были признаны церковью каноническими и6оговдохновенными, а отвергнутые получили название апокрифических (от греч. «подложный»). Церковь по-разному относилась к апокрифам, разделяя их на «отрешённые» (т.е. запрещённые) и дозволенные для чтения (но не для богослужения). В первую группу попали сочинения, содержащие моменты, существенно отличающиеся от канонических книг. Они считались еретическими и подлежали уничтожению. Вторую составили книги, не имеющие догматических расхождений с церковным учением, но из-за позднего происхождения не могли быть признаны каноническими.

Они, как правило, дополняют евангельскую традицию, рассказывая, в частности, о жизни матери Иисуса.

Евангелия являются наиболее почитаемой христианами частью Нового Завета. Само слово «Евангелие» в переводе с греческого означает «благая весть» Евангелия представляют собой, если можно так выразиться, земные биографии Иисуса Христа и их содержание уже по существу кратко пересказано в начале предыдущего параграфа, поскольку все, что известно о земной жизни основателя христианства, известно именно из Евангелий. В других книгах Нового Завета, естественно, не единожды говорится об Иисусе Христе и его учении, но никаких сведений о его пребывании на земле в них не приводится. Четыре канонических Евангелия, в отличие от ряда других книг Ветхого Завета, не являются продолжением друг друга. Каждое из них – это самостоятельное произведение, в котором полностью описана земная жизнь Иисуса Христа от Его рождения до Вознесения на Небо. Поэтому их содержание в общем–то совпадает. В разных Евангелиях имеется немало отдельных фраз и даже небольших отрывков, повторяемых почти буквально.

Вместе с тем, противоречия между ними

Синоптики и Иоанн. Первые три Евангелия довольно схожи между собой и получили поэтому в литературе название синоптических (от греч. «обозримый»). Четвёртое Евангелие резко от них отличается: и описанием земной жизни Иисуса Христа, и изложением Его религиозных идей, которые Он проповедовал, и трактовкой его образа. Так, если в первых трех книгах действие происходит в основном в Галилее и только в самом конце переносится в Иерусалим, то у Иоанна главным местом проповеднической деятельности Иисуса оказывается как раз Иудея и Иерусалим, а с Галилеей связаны лишь сравнительно немногие ее эпизоды. Сроки этой деятельности тоже различны. Согласно синоптикам все события, связанные с ней, происходят в течении года, - у них Иисус приходит в Иерусалим на Пасху только один раз, о других они не упоминают. Из того же, что сообщает Иоанн можно сделать вывод, что Иисус служил два или даже три года, ибо в четвертом Евангелии упомянуты по крайней мере три Пасхи (а, возможно, и четыре). Есть много эпизодов, описанных синоптиками и отсутствующих в четвертом Евангелии и наоборот. Например, Иоанн рассказывает о восьми чудесах, совершенных Христом, из которых два - хождение по воде и кормление пяти тысяч человек несколькими хлебами - известны и синоптикам, а остальные шесть - личный вклад Иоанна. Исследователи подсчитали, что оригинальный материал составляет девять десятых всего текста четвертого Евангелия. Но дело даже не в уникальности сведений, сообщаемых Иоанном. Он совершенно иначе, чем синоптики выстраивает сюжетную линию. Поэтому даже общие эпизоды занимают в повествовании Иоанна совсем другое место, чем в первых трех Евангелиях. Например, эпизод, в котором Иисус изгоняет менял и торговцев из храма, у всех синоптиков стоит ближе к заключительной части повествования, а у Иоанна он помещен в самом начале Евангелия.

Но самое существенное различие между синоптическими Евангелиями и Евангелием от Иоанна заключается в трактовке образа Иисуса Христа. Все четыре евангелиста изображают Иисуса Христа как Богочеловека (как человека и Сына Божьего одновременно). Но Матфей, Марк и лука в большей степени, чем Иоанн, придают ему черты человека, а Иоанн напротив, подчеркивает Его божественную природу. Он не приводит ни родословной Иисуса, ни рассказ о Его рождении, вероятно, для того, чтобы не привлекать внимание к его человеческой природе. У Иоанна, как уже отмечалось, ничего не говорится о крещении Иисуса. Нет у него и сцены искушения. Иисуса в пустыне, описанной всеми тремя синоптиками. Надо полагать, что, по мнению Иоанна, Иисус Христос, как существо божественного происхождения, не нуждался в крещении, и будучи не подверженным грехопадению, лишённым человеческих страстей и слабостей, - не мог подвергнуться искушениям сатаной.

Иоанн отбрасывает также упоминание о душевном смятении Иисуса в Гефсиманском саду накануне суда и казни. В синоптических же Евангелиях Иисус ведет себя в этот момент именно как человек, он «начал ужасаться и тосковать», молил Бога пощадить его. У Иоанна таких подробностей нет. У него Иисус ведёт себя совершенно невозмутимо. Имеется также немало других различий между тремя синоптическими Евангелиями и Евангелием от Иоанна.

Проблема датировки и источников Евангелий. Согласно церковному преданию, Евангелия хронологически написаны в том порядке, в котором они расположены в Новом Завете. Однако в середине XIX в. ряд немецких либеральных теологов, представителей, так называемой, Тюбингенской школы, доказал, что первым из синоптических Евангелий было создано Евангелие от Марка. Они обратили внимание на то, что в этом Евангелии, самом кратком из всех, нет целого ряда сюжетов и текстов, известных по Евангелиям от Матфея и от Луки. В то же гремя все сюжеты Марка имеются в двух других синоптических Евангелиях, или, по крайней мере, в одном из них. Этот факт можно объяснить лишь тем, что Матфей и Лука при создании своих произведений использовали Текст Евангелия от Марка или какой-то не дошедший до нас его первоначальный вариант, условно называемый Первомарком. Считается, что в распоряжении авторов первого и третьего Евангелий был еще один неизвестный нам источник, обозначаемый в научной литературе буквой О.

Итак, самым ранним согласно общепринятой сейчас в религиоведении точки зрения является евангелие от Марка. Из двух других синоптических Евангелий несколько раньше появилось, вероятно, Евангелие от Матфея. Сложнее ответить на вопрос о времени их создания. Наиболее распространенным является мнение, что Евангелие от Марка было написано в 70-е годы, а Евангелия от Матфея и от Луки - соответственно в 80-е и 90-е годы. Что же касается четвертого Евангелия, то большинство исследователей считает его самым поздним сочинением всего Нового Завета и датируют 100-120 гг. Однако некоторые, напротив, рассматривают Евангелие от Иоанна как самое раннее из всех канонических Евангелий. Так что вопрос о времени создания и относительной хронологии Евангелий остается в значительной степени открытым.

Книга Деяния апостолов. Явля ется продолжением Евангелий. В ней рассказывается, как после Вознесения Иисуса Христа на небо, апостолы самостоятельно проповедовали его учение.

Первые несколько глав Деяний посвящены описанию ряда событий из жизни, возглавляемой апостолами, христианской общины в Иерусалиме. Затем в книге появляется новый персонаж - некий Савл, римский гражданин и правоверный иудей одновременно, он фанатично преследует христиан, считая их зловредной сектой. Но однажды на пути в Дамаск Савл услышал с неба голос самого Иисуса Христа, «говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня?» (9:4), после чего Савл из рьяного гонителя христианства превратился в еще более ревностного его приверженца. Под именем Павла он стал самым активным из всех апостолов проповедником христианства и все остальной повествование состоит из описания его многочисленных миссионерских путешествий по городам Малой Азии и Греции.

В одних случаях его проповедь встречали восторженно, в других - скептически, а иногда и даже враждебно. Дважды Павел оказывался в заключении. Причем во второй раз он, как римский гражданин, потребовал «кесарева суда», то есть разбирательства при дворе императора. Павла отправили под стражей в Рим, где он прожил два года в ожидании суда, «проповедуя Царство Божие и уча о Господе Иисусе Христе… невозбранно» (28:31). На этих словах книга неожиданно обрывается и читателю остается только догадываться, что случилось потом. Из апокрифической книги Деяния апостола Павла известно, что он впоследствии был казнен, но в Новом Завете об этом ничего не сказано.

Интересно, что в Деяниях апостолов христианство изображено как религия, еще не отделившаяся полностью от иудаизма. Так, апостол Павел дает здесь объяснение синедриону (высший судебно-религиозный орган, заседавший в Иерусалиме под председательством первосвященника) относительно того учения, которое он проповедовал. Проповедовавший в начале преимущественно в начале среди иудеев, Павел сталкивается с растущей враждебностью в этой среде и обращается всё больше к язычникам. А в конце книги его слова, адресованные иудеям: «Итак да будет вам известно, что спасение Божие послано язычникам: они и услышат» (28.28) - звучит как провозглашение полноте разрыва христианства с иудаизмом. Когда представители Тюбингенской школы установили, что в первоначальном христианстве боролись две тенденции - одна была направлена на сохранение тесной связи с иудаизмом, а другая - на превращение христианства в самостоятельную религию - они связали их с именами апостолов Петра и Павла. Первая из них получила название петринизма или иудеохристианства; вторая – паулинизма, или языкохристианства. Как мы видели, текст книги Деяния апостолов бесспорно дает основания для соединения последней тенденции с именем апостола Павла. Так же как и содержание многих посланий Павла.

Послания апостолов составляют в Новом Завете самую многочисленную группу книг, которые занимают второе место после Евангелий в плане изложения христианского вероучения, морали и обрядности. Послания – это своеобразный вид литературы. Они являются по существу небольшими религиозно-назидательными сочинениями, в которых излагаются взгляды их авторов относительно тех или иных сторон христианской жизни. Появились они в тот период, когда христианская догматика и обрядность еще только формировались и по очень многим вопросам существовали самые разные точки зрения, представители которых стремились доказать свою правоту как можно большему числу единоверцев. Поэтому наиболее активные проповедники не только произносили устные проповеди (они были основной формой их миссионерской деятельности), но и писали послания в те города, куда сами прийти не могли. Эти послания зачитывались затем на собраниях верующих. Подобными «открытыми письмами» является большинство новозаветных посланий. Церковная традиция делит все послания на две I части: 1. Послания Павла, каждое из которых адресовано христианам определенных городов (к Римлянам, Фессалоникийцам, Коринфянам, Ефесянам, Галатам и т.д.), или отдельным лицам (к Тимофею, к Филимону, к Титу). 2. Послания, не имеющие адресатов (послания апостолов Петра, Иоанна, Иакова и Иуды), которые называют соборными, то есть обращенными ко всему христианскому миру. Но это довольно условное деление, так как некоторые из соборных посланий имеют сугубо частный характер, а важнейшие вопросы догматики, этики, культа рассматриваются как раз в посланиях Павла, которые оказали столь значительное влияние на формирование христианского учения, что его автора иногда называют вторым основателем христианства. Из вероучительных вопросов Павел, в частности, затрагивает проблему второго пришествия Иисуса Христа. Первые христиане были настолько захвачены ожиданием появления в самом ближайшем будущем спасителя, что подчас оставляли все земные места. Такое положение дел, естественно, не могло долго сохраняться и апостол Павел в своем Втором послании к фессалоникийцам объясняет, что задерживает второе пришествие, и «переносит» его в неопределенное будущее. В Первом послании к коринфянам Павел рассматривает также вопрос о грядущем воскресении мертвых, вокруг которого в раннем христианстве долго шли споры. Как видно из самого послания, и в коринфской общине были сомневающиеся. Павел горячо убеждает их в возможности воскресения из мертвых и в качестве аргумента приводит пример с зерном, которое прорастая, как бы обретает новое тело. Так же и человек, при воскресении может получить от Бога новое тело (15: 35-38).

Loading...Loading...