Смысл жизни и смерти. Смысл жизни и смысл смерти человека как философская проблема

О смысле жизни люди задумываются всегда, а когда из жизни уходит кто-то близких, к этому обязательно добавляются мысли о конечности жизни, о роли смерти. Люди всегда мечтали о вечной молодости, о бессмертии, наделяли этими качествами своих богов, сказочных героев. Фантасты, служители культов, обыватели, они понимали, что смысл вечной жизни и смысл жизни, ограниченной временными рамками, - это совершенно разные понятия. Живущий вечно не может сказать: «За мной хоть потоп!», потому что времени «за мной» просто нет. Но если ты не древнегреческий бог, а простой смертный, то ради чего же всё-таки стоит жить на Земле?

И тут неизбежно встают вопросы о том, что же такое время, вечность, бесконечность и беспредельность. Почему время имеет для человека определяющее значение, а возраст - всегда одно из главных его «тактико-технических данных»? Сначала человеку далеко не всё позволено. А в преклонном возрасте уже можно услышать: «А что Вы хотите? Вам ведь уже 80». Намёк на то, что пора подумать о душе и не тратить драгоценное время врачей и их дорогие лекарства.
Везде ли есть время? Во все ли времена было пространство? Что такое беспредельность времени? Течёт ли оно прямолинейно или по какой-то кривой? Было ли время до Большого Взрыва и всегда ли будет? Существуют ли «где-то» прошлое и будущее, или прошлое ушло навсегда, а будущего ещё нет? Возможна ли машина времени? Везде ли время течёт с одинаковой скоростью и в одном направлении? Может быть, бросить вызов Времени - в этом и заключается смысл жизни?
Бесконечность пространства представить и понять ещё труднее. Если мерность пространства больше трёх, то не означает ли это, что в каком бы направлении не полетел, рано или поздно, окажешься в исходной точке, как в трёхмерном пространстве, передвигаясь по искривлённой двухмерной плоскости - поверхности сферы? Это не праздные вопросы, ведь ответы на них серьёзно скорректируют смысл жизни в представлении людей.

1. Материалистический взгляд

Человек однажды узнаёт, что до его появления прошли миллионы и миллиарды лет. И вот он узнал, что такое жизнь, «случайно» зацепившая его своим крылом, понял, как она прекрасна… и конечна. Он учится любить и ненавидеть, обогащается знаниями и опытом, а потом звучит команда «Стоп!». И куда девается вся полученная информация? А после смерти человека опять будут проходить века, тысячелетия, миллионы и миллиарды лет, а его не будет? Почему в природе устроено именно так? Разумный организм должен быть вечным, иначе такое мироустройство - чудовищная несправедливость. Это как дать ребёнку конфетку и почти сразу отобрать. Смерть - мгновение. Считается, что после её наступления человек уже не чувствует ничего, но каково жить «приговорённому» в ожидании конца?
Бессмертны только одноклеточные, они постоянно делятся, какое-то их количество обязательно погибает в неблагоприятных условиях, а остальные продолжают жить, пока какая-то часть из них опять не попадёт в неблагоприятные условия.
Смерть можно признать целесообразной, если только признать целесообразными болезни и старение организма. Старый, больной человек испытывает мучения, жизнь превращается в пытку, и если уж семи смертям не бывать, а одной не миновать, он может желать себе скорой смерти. Потом скажут: «Отмучился». А некоторые не только желают, но и ускоряют процесс. Здесь не всё однозначно: есть самопожертвование, есть непротивление болезням, есть уход, как следствие помешательства рассудка, есть и обыкновенная трусость, позорное бегство от трудностей, кажущихся неразрешимыми а потом по прошествии некоторого времени оказывающихся пустяками. Самоубийца лишает возможности существования своих ещё не родившихся потомков. За ним появляется целая просека, жизнь уже не может зацепить своим крылом его потенциальных детей, внуков, правнуков. А кто-то совершает убийство, лишает жизни других, любящих жизнь. И не на войне, не защищая себя и родных, а в порыве агрессии или ради выгоды. И тоже оставляет «просеку».
В одном фантастическом фильме инопланетянка рассказывает, что самых нужных обществу людей в преклонном возрасте у них «просят пожить ещё». Неужели ТАК может надоесть жизнь, нахлынуть ТАКАЯ усталость от жизни, что человеку становится всё равно, будет он жить или нет, и что будет после него? Как можно потерять малейший интерес к окружающему миру? Болезни, мучения? И потом НИЧТО становится привлекательнее жизни?
И для чего же тогда мы живём? Для чего жили наши дедушки и бабушки? Только чтобы на свет появились наши родители, а потом мы? Тогда это и наше предназначение - передать генофонд и жизненный опыт. И это всё? Растения тоже передают генофонд, а потом служат компостом для следующих поколений. Через сто пятьдесят лет не останется никого из ныне живущих, все уйдут в небытие. И тут неизбежно возникает вопрос, что же такое «Я». Если с годами человек забывает большинство полученных знаний и информации, меняет свои привычки, становится мудрее или тупее, теряет память, силу, ловкость, тогда что же остаётся к концу жизни от того юноши, впервые реально осознавшим, что он не вечен? Ведь это два разных человека: юноша и старик, в которого превратило юношу неумолимое время. И кто умер, если семнадцатилетний романтик преобразовался, возможно, в пациента с болезнью Альцгеймера? Он уже не помнит, кто он, что с ним было, кто его близкие, и ради чего он жил, к чему стремился.
Грэм Грин пишет, что всю жизнь человек борется, одерживает победы и терпит поражения, но в конце жизни его ждёт самое страшное поражение - смерть. Весьма пессимистическое высказывание. И если после жизни ничего нет, то какова же её цель?
Для чего же живут люди?
Карьера и власть. Плох тот солдат, который не стремится стать генералом. Получил очередное звание, увидел преимущества следующих ступенек. Поднимаясь на новый уровень, человек сталкивается с новыми задачами, трудностями, проблемами, которые решать ничуть не легче. Он получает власть, влияние благодаря своим лидерским качествам, уму, ловкости, связям (родственным и не только) и неразборчивости в методах. Карьерист обрастает помощниками, почитателями, подчинёнными, подхалимами, ненавистниками, интриганами и проходимцами. Но на каком-то этапе карьерный рост прекращается, потому что все не могут стать генералами, президентами стран или компаний. Счастье постоянного восхождения не бесконечно, на каком-то этапе начинается спад, иногда резкий. Власть уходит из рук. А потом, как у Крылова, что может быть трагичнее старого больного льва? «Пусть и ослиные копыта знает». Мало ли всемогущих тиранов оказывалось беспомощными в свои последние часы, когда уже ни какая власть не может вернуть один час полноценной жизни? Так стоит ли жить только ради карьеры и власти?
Деньги и богатство. Сначала хочется велосипед, потом автомобиль, яхту, загородный дом, самолёт, остров. А денег не хватает сначала на вкусный ужин, а потом на крупное землевладение. Поначалу деньги делают их обладателя относительно свободным. Можно позволить себе больше, чем раньше: помощь друзьям, близким, знакомым и незнакомым; красивые вещи, путешествия, отдых, спорт, лечение, распространение своих убеждений. Выложил некоторую сумму, и вот тебя уже «любят», правда, по найму, и любовь, купленная даже за большие деньги, всегда остаётся дешёвой. Инерция добывания денег захватывает, и главным становится уже не то, что хотелось купить, а сам процесс добывания, и свободы это не добавляет. Человек переходит с одного уровня благосостояния на другой, добывает за день больше денег, чем раньше зарабатывал за год. «Багажник к гробику не приделаешь», и смысл погони банально сводится к более дорогим похоронам на более престижном кладбище, но сил остановиться - уже нет. А как же иначе, ведь нужно подумать о детях, вдруг они не смогут заработать столько, сколько привыкли тратить. Не верит в их способности, не смог воспитать их успешными? Время уходило на добывание денег, даже когда общение с родителями было для детей нужнее? А в последний час и деньги не могут вернуть здоровья, молодости, красоты ни на одну минуту.
Слава. Кого помнит история? В основном, победителей, отметивших свой след реками крови, горами трупов, полями сражений - своеобразным «историческим рельефом». Помнят Архимеда, Гомера, вспоминают и Герострата. Чаще слава мимолётна, восхваляющие при жизни хулят после смерти. А более далёкие потомки вообще узнают о событиях «в тройном пересказе». И если после смерти ничего нет, какое тебе дело до того, что будут говорить о тебе и о твоей эпохе? «Мёртвые сраму не имут», как и славы. Стоит ли посвящать жизнь погоне за известностью?
Удовольствия. Вспомните кинофильм «День сурка». Герой выбирает разные варианты прожить всего один день, но каждое утро просыпается 2 февраля, пока не приходит к самому человечному варианту прожить этот день. А вот прожигатели жизни стремятся жить так, чтобы «было что вспомнить». У Юлиана Семёнова в романе «ТАСС уполномочен заявить» один из западных дипломатов, говорит, как многие мечтают о том, что врачи скажут: «Тебе осталось жить один год». Сам дипломат в этом случае впал бы в кутежи и распутство. Вытворяй, что хочешь, дни твои сочтены, приговор произнесён, дата смерти известна. Неужели всё дело в отмеренном сроке? Как должно сказываться на поведении человека то обстоятельство, что ему осталось жить один год, а не семьдесят? Почему одни ведут себя достойно за минуту до смерти, а другие в семнадцать лет заявляют, что «всё равно все умрём» и огребают удовольствия с отчаянием обречённых? А раздражители удовольствия должны быть всё сильнее, идёт привыкание, пресыщение, хочется всё большей дозы удовольствий. И это жизнь? Рано или поздно захочется попробовать смерть.
Потомки. Передать следующим поколениям свой код ДНК? Встретить старость «в толпе могучих сыновей», как у Пушкина? А какая тебе будет разница после твоей смерти, что за код будет у живущих на Земле? Ведь тебя уже «выключили» и закопали. Ты отключен от питания, как компьютер или телевизор. И тебя никогда не включат. На Земле будут происходить важные и рядовые события, сменяться поколения, будут рождаться и сгорать звёзды, образовываться и разрушаться галактики, а тебя не будет. Остаться в доброй памяти благодарных потомков? Надолго ли? Со временем не будет и сменивших тебя поколений. Именно твоих потомков может и не быть, или они будут такими, что тебе было бы за них стыдно. Даже в благополучных семьях дети вдруг становятся наркоманами, преступниками, бродягами. А ведь родители жили «ради детей», пропадали на работе, старались обеспечить отпрысков всем необходимым. А стоило? Не вечны кланы, нации и государства.
Жизнь ради великой цели. Прожить достойно, в ладах со своей совестью, как у Николая Островского «чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, и чтобы, умирая, мог сказать: вся жизнь, все силы были отданы борьбе за освобождение человечества». Процветание своего народа, искоренение рабства, улучшение жизни, борьба за более справедливый мировой порядок, за искоренение социального неравенства, расизма, шовинизма, ксенофобии, человеческих пороков, за преобразования космоса - великие и благородные цели. В конце жизни человека ждёт смерть: самое страшное поражение для материалистов, и неизведанный, волнующий переход для верующих. Да, на Земле останутся твои потомки, человеческая цивилизация, плоды твоего труда, возможно, истинные шедевры, останется память о тебе в сердцах того или иного количества людей на то или иное количество времени. Пожил, успел испытать радость побед и горечь поражений, силу любви, телесных наслаждений и душевных переживаний. Утешение всё же слабое, даже если после твоего пребывания на этой земле мир стал чуточку лучше, но ты-то его оставил. Будут другие люди, вот именно, другие, но не ты. Чем больше человек чувствует свою индивидуальность, тем острее переживает неизбежный конец способности любить, обогащаться знаниями, впечатлениями, переживаниями, страданиями и состраданием. Многим хочется посвятить жизнь «разумному, доброму, вечному», чтобы после них остались на земле единомышленники, продолжатели их дела, духовно близкие люди, родные по духу, по убеждениям, по жизненной позиции. Но это уже не измеришь материальными мерками. И если после смерти ничего нет, то какой смысл накапливать всё это?

2. Невульгарный материализм.

Если материалисты утверждают, что «материя вечна, беспредельна и бесконечна», то почему в этом свойстве отказывается живой материи? Почему жизнь и разумная жизнь должны были зародиться, а не существовать вечно? Почему эволюция обязательна? И только ли в биологическом теле могут существовать сознание и разум? Константин Циолковский утверждал, что бесконечность материи подразумевает и бесконечность её форм. Профессор Вернадский писал о ноосфере, информационном поле планеты. Ограничивается ли оно только окрестностями планеты?
Мысль человека - это тоже энергия, куда же она исчезает? Просто переходит в тепло как все остальные? Если триста лет назад ещё не открыли электрическое поле, это ведь не значит, что его не было? И процесс открытия новых полей нельзя считать завершённым. Рано или поздно человечество узнает, как осуществляется телепатическая связь между родственниками на весьма дальнем расстоянии. И если даже в воинствующее атеистическое время государственные структуры занимались изучением телекинеза, ясновидения, яснознания, то эти явления уже невозможно отрицать запросто. Люди фотографируют призраков. Это тоже вид какой-то энергии. А те, кому повезло и довелось лично сфотографировать привидение, уже не могут считать все подобные фото и видеосъёмки поддельными. Что же это за явления? Можно ли это объяснить с позиции признанных официальной наукой догм о видах полей и веществ? Или опять, как всегда, «наука пока не может этого объяснить»? Феномен Вольфа Мессинга тоже не вписывается в вульгарный материализм. Вес души от двух до десяти граммов - и на этот вопрос не хочет отвечать официальная наука. А ведь именно перечисленные феномены вызывают острейший интерес у общества, как и вопрос жизни после жизни. И под воздействием этих знаний меняется мнение человека о смысле жизни.

3. Старина Дарвин и клавиатура.

4. Высший разум.

Сейчас астрономы открыли около ста пятидесяти планетных систем, и оказалось, что наша Солнечная система является пока единственным исключением из правил их устройства. Во всех вновь открытых системах ближе к светилу вращаются газовые гиганты, а каменные планеты удалены. Почти круговые орбиты почти всех спутников планет Солнечной системы тоже наталкивают на мысль об искусственном её происхождении. По существующей теории орбиты должны быть вытянуты. А тут отклонения длин осей эллипсов в долях процента. Неверная теория? А какая верная? А почему и Венера, и Меркурий, находясь на одной линии между Землёй и Солнцем (на одной линии) всегда повёрнуты к Земле одной стороной. Случайно? А диаметр Луны в 400 раз меньше Солнечного, но Луна в 400 раз ближе, и это обеспечивает полное солнечное затмение. Некоторые учёные уже говорят не только о том, что Солнечная система искусственно созданная, но и что наш мир - галограмма.
Как же далеко даже с материалистической точки зрения должны зайти в своём развитии цивилизации, чьи звёзды зародились из газовых туманностей сразу после Большого Взрыва? Можно представить, какими развитыми будут земляне через 9 - 10 миллиардов лет. Возможность существования таких высокоразвитых цивилизаций материалисты отрицать не могут. Таким цивилизациям уже под силу создание и перемещение планет, выведение новых видов растений и животных, заселение ими новых пространств. Они вполне могут создать человека, и могли быть причастны к появлению на Земле современных людей. Прибавьте к этому феномен НЛО, изображения древних космонавтов, артефакты и предметы, которые невозможно произвести даже при современных технологиях. Фактов, указывающих на то, что на Земле есть, или были более развитые технологии, накапливается всё больше. Рано или поздно официальной науке придётся ответить на всё и за всё.
Как вопрос наличия высокоразвитых цивилизаций касается вопроса смысла жизни? Если рассматривать поставленный в название статьи вопрос с точки зрения гипотезы панспермии и формирования различных видов растений и животных, то возникает ещё много вопросов. Кроме традиционного «Кто мы, откуда пришли и куда идём?», возникают другие. Зачем был создан человек? Кем он был создан? С какими целями? И где сейчас создатели, почему они допускают те безобразия, которые творит на Земле венец их творения? Самый простой ответ - это был эксперимент, который сразу не задался и ещё не закончился. Создали раба, как говорят некоторые последователи этой гипотезы, чтобы облегчить себе условия существования. Но зачем был нужен раб, так резко отличающийся от животных? Зачем наделять его свободной волей? Ведь действуя в соответствии с заложенными в него врождёнными инстинктами, он был бы послушным, исполнительным, не нарушающим заповеди Моисея или законы роботов Айзека Азимова. Если говорить техническим языком, то, в отличие от животных, человек создан по совсем другим принципам и для других целей. Зачем ему мозг, который сейчас используется на пять процентов? Развитие того или иного органа у животных обусловлено возникающей потребностью, а у человека сразу двадцатикратный запас возможностей мозга, не претерпевающий изменений с момента появления более 80 тысяч лет назад.
В рамках одного вида, одного набора хромосом, у представителей этого вида может быть разное строение тела и организма. Вспомните о множестве пород собак. И у жирафов могли удлиняться ноги и шеи в процессе естественного отбора, который никто не отрицает. Но это микроэволюция в рамках своего вида. А почему организм человека в чём-то более похож на организм свиньи, чем на организм обезьян? Или почему, например, человек выдерживает удар током в 220 и 380 вольт (иногда и удар молнии), а лошадь погибает от 12? Нас такими создали, или мы имеем дело с электричеством намного дольше времени, чем привыкли думать?
Человеку присуще творчество, абстрактное мышление, мечты, и многое другое, отличающее нас от животных. А также чувства прекрасного, справедливости, досады, раскаяния, соболезнования, великодушия. И главное - любовь и наличие души весом от двух до десяти граммов. Был ли смысл у высокоразвитой цивилизации создавать человека с бессмертной душой, и могли ли они создать его без таковой с теми же «тактико-техническими данными»? Разве нельзя было создать послушных рабов из металла и пластика? Ведь компьютеры по некоторым параметрам уже опережают возможности человека. Или эксперимент с металлическим вариантом у них происходит в другом месте, на Луне, например? Замыслы Высшего Разума неисповедимы.
Что такого есть в человеке, чего нет в обезьяне? Разница в пяти процентах генов обусловливают такую огромную пропасть? В средние века практиковали переливать человеку кровь животных, и часто это помогало. А вот перелитая человеческая кровь для животных смертельна. Все попытки воспитывать детёнышей приматов в человеческой среде не приводили к заметным успехам в их очеловечивании. Обезьяна оставалась обезьяной. Что нужно добавить примату, чтобы он имел человеческие черты? Душу? Дух? Но тогда что это такое?

5. Душа.

Неужели всё-таки душа? Добродушие, великодушие, радушие, душевность, духовность, одухотворённость, дух, вдохновение, чистосердечность. Но и бездушие, равнодушие, не в духе, мелкая душонка, жестокосердие. Понятие души давно вошло в фольклор. Мы часто употребляем эти слова, не задумываясь над их происхождением
Гоголь пишет, что «девушка не знает и десятой части того, что знает её душа». Человек совершает около 95 процентов действий на уровне подсознания. Примерно такое же количество информации воспринимается на невербальном уровне. На подсознание можно воздействовать, с ним можно «договариваться». Для этого существует специальные тренинги, гипноз и медитации. Когда человек пытается врать, его подсознание выдаёт его непроизвольными движениями. Можно ли заявить, что подсознание человека - это и есть его душа? Из энциклопедии:
ДУША - понятие, выражающее исторически изменявшиеся воззрения на психическую жизнь человека и животных. Восходит к древним представлениям об особой силе, обитающей в теле человека и животного (иногда и растения) и покидающей его во время сна или в случае смерти. Идеи всеобщей одушевленности космоса (гилозоизм, панпсихизм) явились основой учения Платона о мировой душе. У Аристотеля душа - активное целесообразное начало ("форма") живого тела, неотделимое от него. В теистических религиях душа человека - созданное богом, неповторимое бессмертное духовное начало. В пантеистическом аверроизме душа лишь индивидуальное проявление единой духовной субстанции (монопсихизм). Дуалистическая метафизика Декарта разделяет душу и тело как две самостоятельные субстанции, вопрос о взаимодействии которых обсуждается в русле психофизической проблемы. В новоевропейской философии термин "душа" стал преимущественно употребляться для обозначения внутреннего мира человека.
ПОДСОЗНАНИЕ (англ. subconsciousness) — термин для обозначения психических процессов, протекающих без отображения их в сознании и помимо сознательного управления. В науку термин введён в 1889 году Пьером Жане в философской диссертации.
Увы, эти два термина с точки зрения энциклопедических словарей обозначают несколько разные понятия, но в них есть очень много общего.
Христианство признаёт наличие у людей души и духа, а у животных - только наличие души. И зверь может жить ради удовольствий, власти, распространения своего кода ДНК. Гиены отбирают добычу (собственность) у леопарда, если он не успевает втащить её на дерево, где-то недалеко идёт битва за гнёзда и норы (недвижимость). Животные борются за места обитания (земельные участки), за еду, за возможность продолжить свой род. Хищники питаются другими животными. Братья наши меньшие (это по инволюционной гипотезе, а по эволюционной - старшие) до определённого времени заботятся о своих детёнышах. Дикой природе свойственны и самопожертвование, и преданность. Зверям не нужны деньги и слава, их потребности в пище разумны, неужели мы только этим отличаемся от них?

6. Бессмертие.

В одном фантастическом произведении земляне наблюдают, как бессмертные представители высокоразвитой цивилизации сотворили планету, на которой через миллион лет будет жизнь на сегодняшнем уровне развития земной. Когда землянин просит создать ещё одну планету, ему отказывают. Вечно живущим не безразлично, что будет через миллион лет. Им со всем этим жить, причём, всегда.
Если ставить во главу угла общество, то для всей популяции смерть полезна. Происходит обновление руководящего состава в странах, семейных кланах и на предприятиях. Иначе всей Землёй до сих пор правил бы даже не Рамзес Первый, и не Ашурбанипал, а всё тот же Адам. Выдержал бы его мозг такой объём полученной от жизни информации? Смог бы человек забывать её? Не опостылела бы ему вечная жизнь? Развивался бы технический, общественный прогресс? И осталось бы необходимостью рождение детей? Это вопросы, ответы на которые не проверить на практике. Есть только предположения учёных, фантастов, жрецов.
Буддисты говорят о реинкарнации, о череде воплощений, но не признают душу, что же тогда у них перевоплощается? Куда девается то, что определяет личность: полученная информация, опыт, свойства характера. Чем же реинкарнированный человек в буддизме отличается от нового, у которого всё начинается с чистого листа? Кармой, заработанной, по сути, другой личностью? Буддисты не признают Бога, как творца всего сущего. Но как же тогда всё начиналось в их понимании?
Многие религии говорят о бессмертие души. Но почему так мало фактов, подтверждающих это? Почему в это призывают просто поверить? И насколько целесообразно было бы живущим с помощью отлаженной связи твёрдо знать номер уготованных для них (и их родственников) котлов в аду или дизайн своей аллеи в раю? Знать будущее для человека вообще противоестественно, могут разорваться причинно-следственные связи. Ведь это парадокс, если проснувшись однажды, вы вдруг подумаете: «Пора ехать на Зелёный остров, сегодня я должен сломать там себе палец».

7. Умереть счастливым?

8. Так как же жить?

По закону жанра пора бы уже сделать какой-то вывод из всего сказанного о смысле жизни и смерти, но этому опять мешает основной вопрос философии: что первично - материя или сознание. Материализм со своим дарвинизмом слишком вульгарен и не выдерживает критики. Идеализм не отвечает на вопрос, зачем Всевышнему создавать человека с бессмертной душой. Возможно, что время моих духовных поисков ещё не закончилось. Хочется всего лишь не слепо верить, а твёрдо знать. Верующие и ведающие - это далеко не одно и то же. Процесс познания бесконечен, но как говорил один из древних греков, «постоянная работа по расширению своего кругозора неизбежно приведёт к правильному миропониманию». Над этим нужно работать.
У ищущих людей - поиски, сомнения, узнавание новых фактов и осмысление аргументов. А вот фанатикам с обеих сторон уже давно всё ясно. Объём человеческих знаний возрастает, но он всегда будет составлять менее одной миллионной доли процента от объёма Непознанного. Таковы свойства бесконечности. Наши знания - это всего лишь небольшой островок в огромном океане Неизведанного. И всегда поражает фанатизм отдельных людей, которые, стоя на этом крошечном островке, утверждают тоном, не терпящим возражения, что же есть в этом великом океане, а чего нет.
Это статья не для фанатиков с той и другой стороны, а для тех, кто ищет ответы на вопросы о смысле жизни и кто сомневается. Я поделился своими наблюдениями и выводами с высоты прожитых десятилетий и жизненного опыта. Кто-то, прочитав их, продвинется дальше. Поиск истины продолжится. И тут на первый план в поиске смысла жизни выходит то, что объединяет верующих и неверующих, а именно: человечность. Профессор Осипов Алексей Ильич именно слово «человечность» использует для определения духовности.
В сознании народа давно сложились такие понятия, как жить по-человечески, по совести, по справедливости. Быть и оставаться человеком в любых условиях, при любых обстоятельствах поступать по-человечески, по-рыцарски, относиться к людям по-людски, воспитывать в себе то, что отличает нас от животных в жизни и в смерти. Человечность, духовность, одухотворённость, душевность, человеколюбие, чистосердечие, морально-этические нормы - эти прописные истины писались большой кровью из века в век. Люди идут к человечности, постепенно осознавая, что иного пути нет, все остальные пути - гибельные, как это осознаёт главный герой Фил из упомянутого фильма «День сурка».
А основной вопрос философии пока можно отодвинуть на второй план. Не так важно, верил ли ты в Бога. Не главное, дитя ты природы по своему убеждению или Отца небесного. Не так важно, материалист ты или верующий, исходя из каких побуждений, прожил ты эту жизнь достойно, по-человечески: что двигало тобой, кто входил в твою референтную группу, на чём основана твоя совесть, главное, что ты был человечным. Не так важно, какими постулатами ты руководствовался в своих поступках. Важно, что не был эгоистом и любил этот мир: Большой Космос, Землю, людей, живущих на ней, неабстрактных, живых, близких и далёких. А к незнакомым относился так, как хотел бы, чтобы они относились к тебе. Важно, чтобы твоя жизнь была наполнена любовью. Скольким людям ты бескорыстно подарил надежду на то, что этом мир всё-таки прекраснее, чем человек думал до встречи с тобой, и что жить в нём - это здорово? Важно, чтобы ты прожил отведённое тебе время по-человечески и ушёл с чувством исполненного долга, приятно уставшим.
Нас и так пытаются разделить из-за бугра всевозможные «аналитики» и проповедники по любым признакам: расовым, национальным, конфессиональным, территориальным; по отношению к основному вопросу философии, к либеральным ценностям и человеческим порокам. Их цель не мы, не забота о нас и наших душах, а наша прекрасная территория. А мы не имеем права идти у них на поводу, выставляя на первое место то, что нас разделяет и делает слабее. Мы не можем позволить себе роскошь выставлять на первый план вероисповедание, национальную, расовую принадлежность. Главное, что мы - люди, россияне. Это мы, прошедшие суровые испытания и невзгоды, обогащённые опытом жизни в разных условиях, должны принести в мир духовное возрождение. Будем же человечными!
Владимир Кудренко.
P.S. На иллюстрации - привидение, снятое случайно. Я фотографировал закат в начале июля. Закат плавно переходил в рассвет, так у нас в Сибири бывает с середины июня до середины июля. Только на мониторе компьютера увидел, что тут не только закат. Выражение лица призрака нельзя назвать добродушным.

Разговор со старшим преподавателем кафедры общей психологии Института управления, старшим научным сотрудником казанской лаборатории «Психология личности», кандидатом психологических наук А. Фоминым об отношении людей к смерти.

– Тема смерти очень противоречивая. С одной стороны, она остается табуированной – в приличном обществе неприлично говорить о смерти. С другой стороны, эта тема нередко становится первополосной в СМИ. Людей интересуют обстоятельства смерти известных личностей, разного рода трагедии.
– Подобное отношение к смерти сформировалось не сразу. Начиная с античности вплоть до раннего Средневековья не было четкого разделения между мертвыми и живыми. Захоронения делались в центре городов и деревень. Эти места не обходили, на них проводили общественные собрания, назначались свидания. Считалось, что умерший человек просто уснул до второго пришествия Христа. Значительно позже, в XII - XVIII веках, когда развивалось представление о божьем суде, мертвых начали хоронить в стороне от населенных пунктов и обносить кладбища внутри городов.

Однако и сейчас существуют культуры в странах «третьего мира», в которых смерть до сих пор отмечают как праздник. Для них это уход в лучший мир.
Наиболее табуированной в цивилизованных странах тема смерти стала в XX веке. Связано это со многими причинами, в числе которых и утрата религиозности. У тех, кто не разделял религиозного представления о существовании жизни после смерти, возникло ощущение неопределенности. К сожалению, в такой ситуации была бессильна помочь и официальная наука. Среди ученых эта тема долгое время тоже была под негласным запретом.
Поэтому тему смерти люди предпочитают не поднимать. Вообще же, страх смерти возникает с раннего детства и связан в основном с первыми впечатлениями от тяжелого ритуала похорон близких. А от всего страшного человек старается отстраниться. Но наряду со страхом, у людей существует и огромный интерес к теме смерти, связанный с неопределенностью этого явления. Поэтому сообщения о чужой смерти в СМИ – это притягательная информация о том, как это было у «других».
– Скажите, а каковы различия в отношении к смерти в разных странах?
– Я бы акцентировал различия не между странами, а между представителями разных религий. В христианстве считается, что земная жизнь – это приготовление к жизни божественной. В исламе земной жизни придается большее значение, она имеет большую ценность сама по себе. В брахманизме существуют представления о переселении душ, реинкарнации. В любом случае религиозный человек легче относится к смерти. Для него смерть – это встреча с Богом.
Есть такое мудрое изречение: «Cмерть придает порядок и смысл жизни». Эта фраза очень точно обозначает смысл смерти. Что было бы с человечеством, если бы люди жили несколько сот лет? Мир погрузился бы в хаос. В отпущенный срок – в среднем 70 лет – люди стараются исполнить свое предназначение в этом мире. Даже если за счет научных открытий удастся серьезно увеличить продолжительность жизни, человечество столкнется с проблемой психологической неготовности жить так долго. У нас некоторые люди уже к 50 годам абсолютно вымотаны психологически.
– Люди по-разному относятся к собственной смерти. Одни безумно ее боятся, другие утверждают, что она их не страшит.
– Американская исследовательница Кюблер-Росс изучала стадии принятия человеком и его родственниками известия о скорой смерти и пришла к выводу, что в этом процессе существует пять этапов. Первая стадия – это отрицание, «я не согласен, что это случится, врачи ошиблись». Вторая стадия – это гнев, «почему именно я, а не кто-то другой». Третья стадия – это стадия торга, когда человек начинает торговаться с Богом, врачами, медсестрами, «я обещаю, если останусь жить, сделать то-то и то-то». Четвертая стадия – депрессия. Пятая – это смирение, когда человек спокойно ожидает исхода. Некоторые же люди благодаря силе духа преодолевают смертельный недуг или во всяком случае проживают остаток жизни полноценно, ценя каждый день. В этом проявляется их личная зрелость. Таковы данные, касающиеся особенностей принятия людьми известия о скорой кончине.
Что касается отношения к смерти вообще, то недавно в нашем институте мы изучали отношение к смерти челнинцев разных возрастов. Опросили 120 человек разных возрастных групп, чтобы узнать, как люди представляют смерть и то, что с ними будет после нее. Выяснилось, что представители молодого поколения относятся к смерти гораздо более позитивно. Большинство из них считают, что смерть – это переход к существованию в другом, возможно более лучшем мире. Люди старшего поколения (45-60 лет) чаще отвечали, что смерть – это прекращение существования. У этого поколения, которое в основном росло в атеистических традициях, гораздо больше страхов, связанных со смертью.
– Отношение молодых к смерти немного настораживает. Такое отношение может означать, что они меньше ценят жизнь и легче могут прийти к решению расстаться с ней.
– В какой-то мере вы правы. Разумный страх перед смертью необходим. Этот страх удерживает людей от решения проблем посредством самоубийств и сохраняет ценность жизни. В то же время данные исследования говорят о том, что многие молодые люди избавлены от панического страха перед смертью, который просто мешает жить.
Можно вспомнить о книге Р. Моуди «Жизнь после смерти», которая вышла в 1975 году в США и потом многократно переиздавалась (в последнем издании эта книга называется «Жизнь после жизни»). Будучи медиком по образованию, Моуди изучил ощущения 150 людей, переживших клиническую смерть. Он пришел к выводу, что все эти люди испытывали в том состоянии примерно одинаковые ощущения: невероятной легкости, счастья, любви и добра. Эта работа перевернула отношение западного мира к смерти. Многие поверили, что жизнь после смерти не прекращается, а переходит в другую форму. Сейчас примерно в половине американских медицинских университетов преподается курс, посвященной психологии клинической смерти. К книге «Жизнь после смерти» можно относиться по-разному, но я бы порекомендовал прочитать ее каждому.

Зульфия СУЛТАНОВА

Два взгляда на жизнь и смерть человека

С.С. Воронков
Трактат о Жизни и Смерти
Грааль 1998

Есть вопросы, от которых никуда не уйти, «роковые», «проклятые» вопросы о смысле жизни, бренности нашего существования, неотвратимости смерти. Вопросы о том, что есть жизнь для каждого из нас, ныне живущих, чем она была для наших предшественников, чем станет для будущего поколения, что будет там, за «последним барьером»…
Именно таким, неразрешимым вопросам посвящена монография С.С. Воронкова, физика и философа, человека, не побоявшегося бросить вызов религиозным догматикам и обскурантистам.
И сразу возникает вопрос: а стоит ли вообще поднимать эту тему? Уж очень она щекотливая, не для всех. Стоит ли вторгаться в область, о которой мы только можем строить догадки? По мнению автора, стоит. Ведь проблема смерти - самая фундаментальная (казалось бы) для каждого из нас в отдельности и для человечества в целом. Автор сразу оговаривается, что использует понятия «жизнь» и «смерть» в «специфически человеческом (экзистенциональном?), личностном смысле». Жизнь человека, это, по мнению автора, - жизнь его сознания, которое, в свою очередь, является результатом деятельности коры больших полушарий головного мозга. Т.е., есть сознание (и самосознание, термин автора – В.П.), есть жизнь; нет его и человек, можно сказать, мертв, он перестает быть человеком (сознавать себя), превращается в овощ. Сознание и самосознание - своеобразная, человеческая рефлексия материи, которую мозг перекодирует в человеческие понятия, с помощью которых он создает свой образ мира. В общем, все в духе марксистко-ленинского учения (а может, кантианского?). А что? Может быть, все так и есть?
Можно ли говорить, что человек вполне осознает свою собственную смерть? И да, и нет: все зависит от типа человека, от его жизненной установки. На примере других смертей он видит, что и его ждет неминуемый «уход из жизни» (но куда?), но … он с этим не может смириться. И начинает «изобретать» варианты обхода («нормальные герои всегда идут в обход»). Все умирают, а мне, может, повезет и…. А вот, говорят еще, есть загробная жизнь, это уже лучше, может быть, там не так и плохо будет. А еще есть «переселение душ», и я снова вернусь в этот мир, который так не хочется покидать. Все это, утверждает автор, не более чем иллюзии, порожденные «низкой культурой мышления», недостатками воспитания, образования. Таким людям необходимо «больше читать классиков художественной литературы, особенно русской», слушать серьезную, классическую музыку, интересоваться историей духовной культуры, исканиями великих умов в этой области. И тогда человек поймет, что … не стоит понапрасну тешить себя мыслями о возможности продолжения своей жизни, что все это - измышления и самообман. И ему станет легче?
Автор считает (может быть, вполне оправданно), что «к повороту (в сторону самообмана) в мировоззрении некоторых высокообразованных и в высшей степени интеллигентных людей толкает не что иное, как боязнь сделать вывод о бессмысленности (каждой отдельно взятой) жизни и страх перед бесследным уничтожением всякого индивидуального сознания» (с.21). Вот они, его главные, ключевые слова: «бессмысленность жизни» и «страх перед её полным уничтожением»! Ну, что тут скажешь. Сие есть тайна великая, перед которой склоняли голову многие великие умы человечества. А вот и главная концепция автора: «В мире нет ничего, кроме движущейся и вечно меняющейся материи. Вселенная как целое мертва. В ней нет сознания, мышления, процессы в ней происходят в соответствии с законами движения материи, которые принадлежат самой материи, а отнюдь не внесены в нее неким разумным существом. Это, по сути дела, - «слепые» законы, законы движения неживой и не осознающей себя материи» (с. 24). Какая самонадеянность!
Дальше - больше. Душевная, интеллектуальная жизнь человека зависит от состояния его головного мозга. «Физиология высшей нервной деятельности установила, что в период бодрствования в головном мозге и в его коре накапливаются продукты жизнедеятельности, часто просто вредные вещества, а кровь, циркулирующая по сосудам мозга, не успевает выводить такие вещества и освобождать от них мозг. Для этого нужен полный отдых (сон), который освобождает мозг от шлаков и подготавливает его к новому бодрствованию» (с. 24). Т.е. человек - машина, некий сложный компьютер, который время от времени «перегревается» и должен быть переключен на «спящий режим». Он, так же как и компьютер, время от времени ломается (здесь и алкоголь, и наркотики, травмы головы, или естественный износ организма в старости), и, в конце концов, вырабатывает свой «ресурс», в результате чего сознание ослабевает и полностью выключается в момент смерти.
А что же душа? Как быть с ней? Автор сетует, что даже специалисты в области психологии, « как это не покажется странным и невероятным», поддерживают идею о наличии у человека некоего особого духовного существа, которое, будто бы, не подчиняется общему для любых материальных образований закону изменения и превращения энергии, т.е. не подлежит уничтожению. Согласно верованиям индуизма, душа умершего переселяется в тело вновь родившегося человека или, что гораздо хуже, в тело какого-нибудь животного, например, свиньи, осла, тигра и т.п. При этом смерть и «перевоплощение» души сопряжены с полным (или частичным) забвением того, что было в прежней жизни. (Это, все же, по-моему, лучше, чем безапелляционное утверждение о полном уничтожении всего того, что я считаю «своей» личностью). Автор решительно отметает саму идею метемпсихоза, которая, по его мнению, просто «отвечает на какие-то глубинные, часто неосознаваемые, вопросы и желания многих людей». Ну, какие тут «глубинные» вопросы! Просто страх смерти и попытки «уйти от ответственности», «переложить ответственность на чужие плечи».
В основе иллюзии о возможности продолжения жизни (в смысле бытия сознания) после физической смерти лежит, по мнению автора, «древнее, многократно отвергавшееся и, тем не менее, продолжающее существовать в среде необразованных или просто далеких от науки и философии (!) людей представление о двойственности мира» (с. 30). Но с точки зрения последовательного материализма, (которой придерживается автор), «мир есть движущаяся материя. И кроме материи в мире ничего нет (как же это примитивно, … но факт?), нет никакой особой духовной субстанции, а духовная жизнь, мышление, познание, суть проявления сложных процессов в … головном мозге». Прелесть философского монизма - в его простоте и логической ясности. «Монизм обладает перед дуализмом несомненными и значительными преимуществами; дуализм же представляется как слабая, непоследовательная, внутренне противоречивая философия» (с.31). В сущности, разница между материализмом и идеализмом заключается в том, что материалист говорит только о том, что знает, а идеалист добавляет, что есть нечто, о чем он ничего не знает, называя это духовной, идеальной стороной бытия.
Автор - убежденный пессимист, сторонник пессимистического материализма (это еще не «клиника», но уже где-то рядом). Пессимистическое мировоззрение, по его мнению, дает человеку «верное и точное знание о его месте в мире». Истоки пессимизма лежат в древней религиозной философии. Здесь и греки античности и великий Шакья-Муни (Будда), создавший нравственное учение, высший идеал которого состоит «в подавлении всякого жизненного ощущения, в смерти заживо, в уничтожении всякой мысли и чувства», и представители позднего римского стоицизма Луций Анней Сенека (50-60 гг. н.э.) и Марк Аврелий Антонин (12-180 гг. н.э.), и деятели эпохи Возрождения Мишель Монтень (1553-1592 гг.) и Блез Паскаль (1623-1662 гг.).
Наиболее ярким выразителем пессимистической философии является, безусловно, выдающийся немецкий философ XIX века Артур Шопенгауэр. Он, конечно, идеалист, с сожалением отмечает автор, ибо в основе его учения лежит идеалистическое понятие «воли к жизни». Как утверждает Шопенгауэр, «воля к жизни» есть некая духовная сущность, недоступная познанию, которая составляет «сердцевину», внутреннее качество любого живущего существа. (Удивительно, как прозорлив был наш Александр Сергеевич, написав свои бессмертные строки: «На свете счастья нет, а есть покой и воля…»). Действительно, есть у всего живого неистребимое стремление жить, тянуться к свету, влиться во всеобщий поток жизни. И, по-моему, никакая это не «духовная сущность», а естественный, биологический код, заложенный в нас самой жизнью. «Стремление (к жизни) не имеет ни какой-либо конечной цели, ни смысла (а продолжение рода?), ни оправдания; это - непрестанное и бессознательное изменение. И вот, это непрекращающееся, бесцельное стремление и составляет основу всех наших страданий». Оказывается, воля к жизни - бич человечества! Она несет с собой неисчислимые страдания и вот, чтобы избавиться от них, нужно, по глубокому убеждению Шопенгауэра, избавиться от всяких устремлений, желаний, страстей, отречься от них, иначе говоря, совершить сознательное отречение от воли к жизни (с. 55). Здесь уже проглядывается Маркс, ведь это борьба, но борьба не за, а против жизни. Отсюда можно перекинуть мостик назад в историю, к катарам, богомилам, и, еще дальше, к гностикам. Но, ведь, это - просто какое-то извращение человеческой природы!
Многие из нас полагают, что жизнь не стоит и ломаного гроша, но … они ни за что не захотят с ней распроститься! Так что же держит нас на этой грешной земле, что заставляет умирающего хвататься за любую соломинку, дабы продлить свои дни страданий и мук? Разве не проще «умереть, уснуть, - не более, - и знать, что этим сном покончишь с сердечной мукою и тысячью терзаний, которым плоть обречена, о, вот исход многожеланный…». Так думает принц Гамлет, но … он боится! Вот как он продолжает свой знаменитый монолог: «Кто б нес такое бремя, стеная, весь в поту под тяготою жизни, когда бы страх чего-то после смерти, в неведомой стране, откуда ни единый не возвращался путник, воли не смущал, внушая нам скорей испытанные беды сносить, чем к неизведанным бежать». Именно страх смерти, полного и абсолютного уничтожения нашей мерзкой, но такой любимой нами плоти (да и духа, тоже), её превращение в полное и бессмысленное Ничто, и мирит нас со всеми бедами и превратностями нашего существования в этом мире. «Страх смерти в его развитой форме основан на понимании неизбежности уничтожения человека как биологического существа и вместе с тем исчезновения его сознания и самосознания, всего его внутреннего мира». Все это прекрасно понимают, но все, ведь, люди разные! Одни отмахнутся от неприятных мыслей, как от назойливой мухи, другие впадут в депрессию, примирятся с «судьбой», третьи пустятся во все тяжкие, в своем стремлении «урвать» как можно больше за то время, которое им отпущено. Все зависит от человека, от его склада ума, от темперамента. Большинство же, вообще, о смерти не думают. «Такие люди называют себя оптимистами, Они, как будто, не понимают, что со смертью, что для каждого сознательного существа со смертью навсегда заканчивается и его личная жизнь, и жизнь общественная (для него), и существование всего мира. И больше никогда, никогда ничего не будет, и это относится ко всем без исключения людям, в том числе оптимистического мировоззрения (с. 80). Древнегреческий философ Эпикур говорит: Ужасающее из зол - смерть - ничто для нас. Пока мы живы - смерти нет. Когда же она появится - нас уже нет… Мудрец … не бежит от жизни и не боится нежизни». На что автор вполне справедливо возражает, считая, что «люди боятся не самого мгновения смерти, а своего полного и бесповоротного исчезновения с лица Земли». Полемизирует автор и с другим представителем античности, римским философом Сенекой, который утверждает, что «смерть, которой мы так боимся, только видоизменяет жизнь, а не отнимает её». Не верит он, что «наступит день, когда мы снова выйдем на свет, и как знать, может быть, многие не захотели бы этого. Если бы не забыли о прежней жизни». «Удивительно, восклицает автор, что Сенека - человек с острым проницательным умом - мог тешить себя такого рода иллюзиями и оказался приверженцем грубого суеверия. Нелепость веры в перевоплощения душ становится очевидной, как только мы увидим вздувшийся, начавший разлагаться труп; неужели всерьез можно думать о возможности возобновления жизни и сознания того человека, жалкие останки которого мы сейчас видим?» (с.84)
Шопенгауэр, со своей стороны, предлагает свой рецепт примирения с неизбежностью смерти. Он считает, что человека надо довести до такого состояния, когда он будет желать смерти, в которой он видит избавителя от своих нравственных и физических мучений. Ну что ж, решение вопроса в духе Третьего Рейха: загнать всех «неарийцев» в концлагеря, где их «воля к жизни» будет сломлена и смерть покажется освобождением! Это - один путь, но, по мнению Шопенгауэра, он трудный. А более приятный путь освобождения от страха смерти, это - «естественная смерть». У постепенно ослабевающего человека с угасающим интеллектом мысль о смерти любо не появляется вовсе, либо если и появляется, то не вызывает сильных, мучительных переживаний. Шопенгауэру вторит наш выдающийся ученый И.И. Мечников, который предлагает добиваться продления жизни до такого момента, когда человек почувствует «пресыщение ею». Однако, автор показывает иллюзорность таких представлений. «Надежда на преодоление страха смерти иллюзорна, если под ним понимать отказ от боязни смерти… Единственное, на что можно рассчитывать, это замена ужаса смерти на чувство горечи из-за осознания безнадежности положения при приближении конца, на своеобразное смирение и даже примирение с мыслью о не столь уж далеком уничтожением личности» (с.93). Ну как не вспомнить здесь бессмертную фразу Николая Островского в его книге «Как закалялась сталь»: «Жизнь надо прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы»… А разве не все равно, как прожил жизнь, если конец неминуем?
Далее автор обращается к понятию времени и его значения в жизни человека. По мнению автора, это понятие «не является непосредственным отображением реальности. Оно выработано людьми для того, чтобы выразить факт всеобщей изменчивости всего существующего». А главное в контексте книги, это то, что «время носит необратимый характер», и смерть есть неизбежный результат необратимости течения времени (с. 100). Что из этого следует? А только то, что человек проживает определенный отрезок времени, которому предшествовало небытие и который заканчивается (для него!) небытием. «Небытие есть то, о чем и сказать-то ничего нельзя, кроме того, это просто ничто... Сознательное бытие разделяет небытие на для небытия, оба одинаково бесконечные и одинаково бесформенные, однако выступающие для мыслящего субъекта как абсолютное ничто. И, тем не менее, они оцениваются этим субъектом не просто по-разному, а как совершенно противоположные одно другому (с. 107)».
Конечно, есть такая вещь, как память. Память значительно расширяет наш кругозор, позволяет нам создавать т.н. виртуальное пространство, вплетая факты прошлого и наши ментальные конструкты в ткань настоящего. Но что такое память? Это, ведь, продукт нашего сознания, которое в свою очередь, есть «особая, внутренняя сторона физиологических процессов в коре больших полушарий головного мозга, и, стало быть, может в любой момент оборваться, а вместе с ним исчезнут и память и всё, что им регистрируется и/или создается.
«Что было до рождения каждого из нас, а после рождения - до возникновения сознания (для развитого сознания и самосознания)? Ничего не было, и быть не могло. А что будет после смерти каждого человека для него же, для его сознания? Да тоже ничего! Но это совсем другое ничто. Это то ничто, о котором мы думаем с замиранием сердца, уже вкусив кое-что от жизни, каково бы ни было её содержание. Поэтому, наше отношение к тому, что каждый из нас вышел из ничто, и к тому, что каждый снова обратится в ничто, не может быть одинаковым; напротив, это отношение в обоих случаях совершенно противоположно...
Человек страшится не ничто, а полного, абсолютного уничтожения жизни, которая, несмотря ни на что, есть для каждого из нас величайшее, ни с чем несравнимое благо» (с. 111). «Для меня», откровенно признается автор, «главное (а точнее, единственное) - это то время, в котором я живу. Важно то, что я именно сейчас живу, мыслю, переживаю, а то, что меня не было тысячу или две тысячи лет тому назад, что все, что тогда было, для меня - абсолютное ничто, … то это меня совсем не волнует… И совсем другое - это приходящее постепенно понимание того, что впереди меня ждет новое ничто, к которому ни я, ни кто-либо другой, хоть изредка думающий о смерти, не может относиться так же, как к тому ничто, из которого мое Я (как и все другие «Я») неизвестно зачем появилось и к которому мы все относимся без всякого страха. Понимание того, что я, существующий сейчас и ощущающий наполненность своей жизни разнообразным многосторонним содержанием, по истечении нескольких лет, или десятков лет, умру, исчезну, и все то, что наполняет мою жизнь, делает её интересной и увлекательной, а иногда трудной и мучительной, тоже исчезнет и никогда больше не возвратится и вообще никогда, никогда ничего больше не будет - просто невыносимо... Это действительно страшно для всякого сознательного и сознающего себя существа, это на самом деле чудовищно и может вызывать ни с чем не сравнимый ужас… Жить, узнать «вкус» жизни, какой бы она ни была, привыкнуть к ней, к постоянной смене событий и впечатлений, а потом узнать, что через некоторое число лет все это исчезнет вместе со всем миром и исчезнет навсегда. Да, «есть от чего прийти в восторг!..» (с. 111).
Не знаю. Что-то мне не верится, что люди до конца осознают трагизм своего положения. Да и нужно ли это? Может в человеке, в его необъятном геноме, есть какая-нибудь спасительная молекула, которая ставит барьер между его существованием и пониманием его обреченности.
А ведь автор во многом прав! Мир, в целом, изменяется, развивается (?) сам по себе, по собственным (внутренним) законам, и наше появление в нем не имеет никакого значения для Вселенной. Оно случайно и не имеет никакого смысла для жизни на Земле. Поэтому смешно говорить о смысле любой отдельной человеческой жизни, т.к. смерть лишает её всякого смысла. Ну, какой смысл имеет та или иная жизнь (хоть последнего бедняка, хоть Гитлера или Сталина), если все заканчивается одним и тем же. Да живи ты хоть тысячу лет, а все равно, рано или поздно развалишься в прах и исчезнешь с лица Земли. Поневоле вспоминаются изречения пророка Экклезиаста, неоднократно упоминавшегося в книге автором: «Всё в мире, - говорит Экклезиаст, - и глупость и мудрость, и богатство, и нищета, и веселье, и горе - все суета сует и томление духа!... Человек умрет, и ничего не останется, и это глупо».
Многие философы и все религиозные мыслители … дают на вопрос о цели и смысле человеческой жизни положительные ответы, основанные на определенных иллюзиях (опять эти «иллюзии»!), предрассудках и мифологических представлениях. Другие же, учитывая достижения естественных наук, в первую очередь медицины, дают на те же вопросы отрицательные (или по крайней мере половинчатые) ответы. Ярчайшее описание трагических переживаний и размышлений, вызванных осознанием того, что на вопрос о смысле жизни может быть дан только отрицательный ответ, оставил Л.Н.Толстой в своей «Исповеди»:
«Что такое я и весь мир? - все и ничто, ничто и все…. Ты - то, что ты называешь твоей жизнью, ты - временное, случайное сцепление частиц. Взаимное воздействие, изменение этих частиц производит в тебе то, что ты называешь жизнью. Сцепление это продержится некоторое время, потом взаимодействие прекратится - и прекратится то, что ты называешь жизнью, прекратятся и все твои вопросы…. Развитие, совершенствование в бесконечном пространстве и времени не имеет ни цели, ни направления». И еще: «Истина была та, что жизнь есть бессмыслица. Я как будто жил, жил, шел, шел, и пришел к пропасти. Я ясно увидел, что впереди ничего нет, кроме погибели».
Многим, наверное, может показаться неоправданной, чрезмерно резкой и даже обидной (чуть ли не оскорбительной) характеристика жизни, как «сплошной бессмыслицы» (особенно из уст великого Льва Николаевича), но именно так характеризуют жизнь философы-пессимисты (к которым сам себя относит и наш автор).
Итак, что же мы имеем в «сухом остатке»?
«Исходя из всего сказанного, мы неизбежно приходим к крайнему, может быть, чрезмерно резкому и беспощадному выводу, что не только жизнь в целом не имеет смысла, но нет вообще никакого смысла (в абстрактно-общем значении этого слова) ни в одном движении нашего тела, нашей мысли, что все развитие, прогресс, совершенствование и самосовершенствование - и общественное и индивидуальное - оказывается чем-то эфемерным, призрачным: ничто из них не создает чего-либо, что не уничтожалось бы смертью; все они не избавляют нас от окончательного погружения в небытие» (с. 128).
Положение об абсолютной бессмысленности всякого бытия, в том числе и субъективного, - это первый принцип пессимистического мировоззрения. Т.е., материя изначально мертва, бытие бессмысленно, наше существование не имеет ни основания или оправдания, ни заранее заданной цели, ни смысла…
Есть ли что-нибудь в жизни, что оправдывает нашу жизнь? «Ничего! - восклицает автор (хочется добавить, в отчаянии!): жизнь есть бесцельный и лишенный смысла проблеск сознания в бездонном, безграничном океане Бытия» (с. 139).
На этом можно было бы и поставить точку, ибо что тут добавишь? «Оставь надежду всяк сюда входящий», это не о дантовском Аде, а о нашем с вами существовании. Да, видно прав был просветленный Будда, советуя порвать всякую связь с этим миром «иллюзий» (вот, и я туда же) и бесконечных перерождений, и устремиться недвижным взглядом в мир (да и мир ли?) безмятежного Ничто.
Но нам-то как быть? Ведь, невозможно жить с сознанием полной бессмысленности и бесцельности жизни. «Для того, чтобы жизнь имела смысл», (говорит автор, цитируя русского философа С.Л. Франка) необходимы два условия: существование Бога и наша собственная причастность Ему, достижимость для нас жития в Боге, или Божественной жизни». Вот мы и пришли к тому, с чего начинали: даже если Бога нет, его надо придумать, иначе всё валится в тартарары! Ну, что ж: будем жить, пребывая либо в блаженном неведении, либо в успокоительных «иллюзиях», а там будь что будет: смерть все спишет!
Заканчивая свой «трактат», Автор рисует поистине дантовскую картину человеческого бытия:
«Из мрака безбрежного небытия поднимается человеческий дух и, освещая слабым, колеблющимся, неровным светом случайно доставшееся ему «пространство» - его природное и социальное окружение, которое предстало перед ним без всякой причины и какого-либо смысла именно таким и вместе с тем единственно возможным и которое наполняет сознание человека, создавая тем самым его единственное в своем роде абсолютное бытие, - он быстро движется вперед без задержки и промедления, движется к тому, что неотвратимо ждет его, - к смерти, уничтожению, к погружению в абсолютное небытие, из которого он уже никогда не восстанет. С обеих сторон его существование заключено в бесконечный мрак, пустоту и безмолвие. Ни за что он не сможет вырваться из этой окаменевшей пустой оболочки бытия. А то, что наполняет и создает человеческое бытие - случайно, эфемерно, призрачно, внепричинно и вместе с тем фатально. И вне этого для человеческого сознания ничего нет. «Сначала» ничего не было, потом краткий сон, наполненный какими-то видениями. призраками, затем снова после ужасных мучений - мрак, пустота, ничто» (с. 204).
Но мы закончим наш обзор словами булгаковского героя: «Берлиоз - мертв, но мы-то живы!».

OSHO 100 миллионов читателей
Неведомое путешествие
За пределы последнего табу

«Весь» 2006

Нет, я, все-таки, не верю, что когда-нибудь (может быть, очень скоро!) меня не будет. Я знаю, что меня когда-нибудь не будет, а мир все так же будет существовать и люди будут рождаться, жить и умирать, но это … не укладывается в голове. Поэтому, я готов поверить любому шарлатану, дающему надежду на продолжение жизни.
Взять, хотя бы этого Ошо. Во-первых, кто он такой, чтобы говорить обо всем с таким апломбом! Как он проник в души стольких миллионов людей, отдавших ему свои деньги и волю (сто миллионов читателей)?
Кто он, этот Ошо? Очередной проповедник, манипулирующий мозгами доверчивых лохов? Или Предтеча, возвестивший миру, подобно Иоанну Крестителю, приход нового человека-киборга?
Эта книга, представляющая собой сборник его бесед с нами, - настоящий гимн смерти.
Жизнь и смерть неразделимы, но мы считаем, что важна только жизнь, и отбрасываем смерть, как нечто недостойное нашего внимания. Однако, человек, как и все живое, обречен на смерть уже самим своим рождением. Но, к сожалению, в отличие от животного мира он наделен, каким-никаким, но сознанием, что дает ему уникальную возможность «видеть себя со стороны». Он видит эту безжалостную цикличность существования всего живого, но упрямо не хочет признать себя частью её. Ошо же сразу «берет быка за рога, утверждая, что «если эта жизнь закончится смертью, тогда эта жизнь - только иллюзия». Т.е. смерть человека - не конец, а всего лишь переход его в другое состояние в бесконечном потоке жизни-смерти.
Ясно, что рано или поздно, но каждый из нас приходит к выводу, что он смертен. Но меняет ли это его жизнь, восприятие окружающего? Большинство из нас продолжает жить, как будто смерти вообще нет («умирают другие, но не я»), заполняя время заботами, увлечениями, борясь с недугами, и всячески отмахиваясь от мысли о неизбежном конце. Но смерть приходит, и хорошо, если это будет мгновенная смерть, когда у человека нет времени к ней подготовиться, а если это - неизлечимая болезнь, какой-нибудь там рак, или СПИД? Что тогда? Лечиться, бороться за жизнь, зная, что ты обречен? Здесь Ошо открывает свою «козырную» карту: смерть - не конец только в том случае, если к ней правильно подготовиться.
Первое, что нужно сделать, это - отбросить религиозные догмы! «Верование - только периферия центра, который называется сомнением: поскольку есть сомнение, вы создаете верование (с.20). Верование дешево, истина опасна, тяжела, трудна; человек должен за нее заплатить. Человек должен искать и исследовать, и нет гарантии, что она найдется, нет гарантии, что вообще есть какая-то истина. Её может вообще не существовать» (с. 25). (Блажен, кто верует, тепло ему на свете). Конечно, здесь есть немалая доля софистики, а проще говоря, словоблудия. Как человек может искать, оказавшись один на один с бесконечным, бесчеловечным космосом. Он ищет, но … ему нужно какое-то основание, рычаг, чтобы сдвинуть Землю со своей оси: либо наука, либо религия, а лучше и то, и другое. Но Ошо непоколебим. Он говорит: «Мне здесь нужны искатели, исследователи, а не верующие. Верующие - самые посредственные люди в мире, люди самого низкого в мире разума» (с. 26). Другими словами, не будьте баранами, не думайте, что заучив десяток молитв или сур, вы обретает вечную жизнь. «Ищите, и обрящете!».
Второе: смерть физическая - не настоящая, это - иллюзия (опять иллюзии!). Люди определяют смерть человека по его внешнему виду. Констатируя смерть, мы должны сказать: «Этого человека нет среди нас живущих». Т.е., мы не знаем точно, что с ним произошло. Знаем только, что механизм, поддерживающий в нас «жизненные функции», перестал работать, и тут же включился механизм разложения, механизм смерти. Но этот механизм действует и в живущем человеке. В нас постоянно что-то умирает и рождается.
Но главное, это - потеря сознания. Ошо утверждает, что потеря сознания - это средство, которое мы применяем против того, чего боимся. Например, если боль становится невыносимой, единственная альтернатива - это отключить ум. Человек «отключается», чтобы перестать осознавать боль. И тут Ошо выдвигает свой второй «тезис»: важно, чтобы смерть происходила в полном сознании и осознании процесса. «Смерть есть рассоединение тела и сознания. Называть это рассоединение смертью бессмысленно, - это просто ослабление, разрушение связи (чего?). Это не более, чем переодевание (с. 37)». Когда сознание устраняется из тела, это происходит не сразу; все тело не умирает в то же самое время. Сознание (как бы) сжимается вовнутрь, мало-помалу покидая каждую клеточку тела. «Оно отсоединяется в несколько стадий, и все стадии этого процесса можно перечислить умирающему, чтобы помочь ему остаться в сознании» (с. 36). Вот, оказывается, в чем дело! Надо помочь человеку осознавать процесс его умирания, до последнего момента оставляя его в сознании. Так делают в Тибете. «Там люди собираются вокруг умирающего и внушают ему, что он (как бы) не умирает. Человек закрывает глаза, и ему описывают весь процесс: как его жизненная энергия покидает ноги, руки, и теперь он не может говорить, и так далее - и тем не менее, говорят этому человеку, он сам все еще есть, он сохраняется» (с. 35).
Итак, иллюзия смерти - социальное явление, своего рода гипноз, под который подпадает человек Запада. Поэтому, на Западе всеми силами стараются забыть о смерти. Говорить о смерти здесь - табу. На Востоке, наоборот, табуирован секс, культ женского тела. «На Востоке, когда тебя хотят заставить осознать, что жизнь грязна, вносят идею женщины. Если ты любишь женщину, махатмы восклицают: «Что ты делаешь? Что такое женщина? Это только - мешок из кожи. А внутри у нее всевозможные грязные вещи» (с. 56).
На самом деле, жизнь и смерть неразделимы, и это особенно ярко проявляется в момент сексуального оргазма. В этот момент, «ты переживаешь жизнь в её вершине и смерть в её глубине» (с. 41). Поскольку смерть является кульминацией жизни, к ней нужно постоянно готовиться, чтобы умереть так, чтобы не рождаться снова (вот она, кардинальная идея буддизма!).
Необходимо умереть правильно и… достойно! «Смерть нужно принять, как великого гостя. Она не враг. Фактически, это дар, данным нам Богом. Это великая возможность, через которую можно пройти. Это может стать прорывом: ты можешь умереть бдительным (?), сознательным, осознанным и никогда больше не рождаться - и смерти больше не будет» (с.44).
Казалось бы, чем плохо: снова увидеть нашу родную матушку-Землю. Но это хорошо для нас, людей западного мира. Но для людей Востока - все наоборот. В Индии, когда человек умирает и его кладут на погребальный костер, ему разбивают голову. Это просто символично (?), потому что, если человек достиг своего предела, тогда голова раскалывается сама; но, как правило, люди не достигают своего просветления. И еще интересный факт «сознательного» подхода к смерти. «Прежде чем человек умрет, почти за девять месяцев до этого, с ним что-то происходит. Человек, прежде чем умереть, примерно за шесть месяцев до смерти, мало-помалу теряет способность видеть кончик своего носа, потому что постепенно у него закатываются вверх глаза. В смерти они полностью закатываются вверх, но они начинают закатываться, начинают свое обратное путешествие, за несколько месяцев перед смертью. Поэтому в Индии в деревнях говорят - должно быть, люди узнали это от йогов - что, прежде чем человек умирает, он перестает видеть кончик носа» (с. 45).
В чем же тайна искусства жизни? Ошо, как правоверный буддист, утверждает следующее: «Живи таким образом, чтобы никогда не было другого рождения, и умри таким образом, чтобы никогда не было другой смерти» (с. 52). Веселенькая перспектива!
Что же мешает человеку жить и умереть «осознанно»? Прежде всего, это - мирские желания: вот главное препятствие на пути к просветлению. Желания человека не оставляют его до самой смерти, когда его душа уже готова покинуть тело. «Будда говорит, что когда человек умирает, все его накопленные за всю жизнь желания, все кармы его жизни перепрыгивают, как энергетические волны в новую утробу. Это прыжок. В физике есть для этого точное слово: это называют квантовым скачком (разбирается!). Это скачок чистой энергии, в которой нет никакого вещества (с. 77)». Во, как! «Когда человек умирает, его тело распадается на элементы, но «нематериальная часть» - вибрация - выходит в эфир» (там же). Ну, тут мы уже заехали в такие дебри, из которых нам, дикарям-материалистам, без Божией помощи (или пол-литра) не выбраться. К тому же, рассуждает Ошо, наши, европейские языки (а точнее, дискретный способ мышления) плохо приспособлены для рассуждений на эту тему. Мы говорим: «человек идет», но это - неправильно! Это - грубое обобщение! На более тонком уровне, человек и ходьба - это нечто неразрывно связанное, это - событие! «Будда говорит, что жизнь состоит из событий. Жизнь значит «житие». Жизнь - это не существительное, а глагол. И все остальное - глаголы. Наблюдайте, и вы увидите, что все становится, ничто не статично (с.81)». Вот так и смерть: не факт, а процесс, постепенный переход человека (?) в другое измерение.
Т.о. чтобы умереть правильно, нужно прожить жизнь правильно (в общем-то, верно, но уж больно тривиально). Необходима медитация - постепенное становление «безмысленным». «Как только мысли исчезают, все кристально ясно: «мыслитель» - это только побочный продукт движущихся мыслей» (с. 88). Медитируя, человек постепенно освобождается от ментальных «шлаков», от всего, что накрепко связало его с видимым миром. «Как только ты понимаешь себя как чистое пространство, в котором происходят многие вещи, ты становишься отстраненным. Тогда ты становишься бесстрашным, потому что терять тебе нечего… Тогда ты больше не полон страсти к жизни… Ты не боишься смерти и не жаждешь жизни (Печальный Демон, Дух изгнания…). Ты просто есть - такой же чистый, как и безграничное небо снаружи; ты тоже становишься чистым небом внутри. И встречу этих двух небес, внутреннего и внешнего, Будда называет нирваной» (с. 89). Ну, просто поэзия! Я вообще заметил, что описание экстатических состояний у Ошо всегда поэтично. Это, видимо, древнее, исконное свойство поэтического языка: описание запредельного опыта.
Если этого (т.е. «обезмысливания») не происходит, происходит реинкарнация, возврат в этот мир, чтобы отрабатывать накопленную при жизни «плохую» карму. «Когда человек умирает, его память - не сущность - путешествует в новое материнское чрево. Теперь мы можем это понять: умирая, ты оставляешь волны памяти в эфире. Если ты был несчастен, все твои несчастья найдут себе какое-то место; они войдут в какую-то другую систему памяти» (с. 91). Инкарнирует страдание. «Раны миллионов людей движутся вокруг тебя, просто в поисках кого-то, кто хочет быть несчастным… Конечно, в блаженстве человек не оставляет никакого следа. Человек пробужденный умирает таким же образом, как птица движется по небу, не оставляя на своем пути никакого следа…» (с. 92).
Стало быть, жизнь имеет смысл! Она становится подготовкой к правильной смерти, чтобы умерев, уже никогда не возвращаться в этот грязный, полный пороков и страдания мир. Завидная цель! А мне, все-таки, хотелось бы снова вернуться в этот мир, пусть даже он полон страданий и бед. Только бы не исчезать навсегда! Так рассуждает человек Запада. Он видит в смерти своего жесточайшего врага. Отсюда, борьба за выживание, желание продержаться на «тонущем корабле» как можно дольше.
Мы завидуем тем, кто дожил до глубокой старости (сейчас это уже 100 лет и больше), хотя видим, что большинство долгожителей пребывают в маразме. Ошо все это отвергает. Если смерть - враг, говорит он, то жизнь тоже враг, потому как она неизбежно ведет нас в своему концу. Животный мир живет в счастливом неведении смерти и только человек осознает свой конец, и в этом его трудность. «Сознание - обоюдоострый меч; он режет в обе стороны… Сознание может стать благословлением, но может стать и проклятием» (с. 103). Человек, сознающий, что в конце его ждет полное исчезновение, уже при жизни мертвец, он мечется по жизни, как сумасшедший, в поисках выхода, или утешения. И, как результат, не живет полной жизнью. Страх смерти превращает человека в зомби. Он загоняет страх вглубь себя, в самое сердце, превращая его в ледышку (ну, как тут не вспомнить героя сказки Ганса Андерсена!). Разморозить сердце можно только с помощью правильной медитации. Медитируя, можно (и нужно!) освободиться от страха смерти, лишить её пугающего ореола. Только с помощью медитации можно (и нужно!) научиться жить тотально (вот, еще одно ключевое слово в лексиконе Ошо!).
«Страх смерти - это страх времени. А страх времени сидит глубоко внутри. Это страх непрожитых мгновений, непрожитой жизни, Что же делать?
Живи больше, живи более интенсивно. Живи опасно! Это твоя жизнь» (с.110).
Итак, основная проблема - постичь (как можно раньше!) науку жизни. Как прожил жизнь, так и умрешь! На самом деле, никто не боится, так уж активно, смерти, иначе жизнь стала бы уж совсем невыносимой. «Природа не хочет, чтобы ты чувствовал страх смерти, по той простой причине, что если этот страх начнет превалировать над всем остальным, ты не сможешь жить» (с.114). Люди боятся болезней, врачей, больниц, старости, наконец, но не самой смерти. Мы боимся потерять здоровье, и теряем его, терзаясь этими страхами.
Люди боятся жизни. Они огораживают себя частоколом табу и живут на своем маленьком пятачке, не желая ничего видеть за его пределами. Настоящая жизнь, по мнению Ошо, может быть только дикой (wild!). «Отбрось все страхи и прыгни тотально в жизнь» (с. 115). Провокационная мысль! Что это значит? Добавить в жизнь экстрим? Начать прыгать с парашютом (или с тарзанкой, на худой конец)? Носится по улицам в авто с бешеной скоростью? Рисковать жизнью, чтобы испытать оргазм? Нет, утверждает Ошо, сделай так, чтобы в жизни не было расчета! И тут же другой совет: живи отстраненно, научись видеть себя со стороны.
Люди, по мнению Ошо, делятся на материалистов, идеалистов и … просветленных! Материалист живет исключительно жизнью тела (это, по-видимому, все мы). Отсюда, все его жизнь - борьба (за существование?) со смертью, борьба, в которой он, по определению, лузер. Идеалист живет жизнью ума. «Он говорит о Боге, о душе, о религии и других великих вещах. Он говорит о другом мире - но все это просто разговоры… Политики, революционеры, так называемые теологи и священники - все они живут жизнью, отождествленной с умом, а настоящая жизнь остается за пределами тела и ума… Тело - это твоя внешняя скорлупа, а ум - внутренняя. Ты - за пределами того и другого. Это прозрение - начало настоящей жизни» (с.118). Просветленный человек - это человек, достигший полного очищения от всего мирского (впрочем, я умолкаю: здесь и сказать нечего). Он умирает тотально, и становится чистой энергией, которая превращает смерть в ни с чем несравнимый оргазм. (А что с ним дальше происходит, никто не знает. Даже Ошо).
Итак, главное, - чтобы смерть не застала тебя врасплох. Нужна подготовка. Для этого и существует медитация. И это не просто сидение в позе лотоса и размышление о том, о сем, пока не надоест. Нужна определенная установка. Нужна концепция. Во-первых. Смерть - это не конец, а только переход. Куда? В вечную жизнь? Нет, это - либо возвращение в наш мир отрабатывать карму, либо полное растворение (в чем?) в … Во-вторых, жизнь - подготовка к смерти (бррр…), и её надо прожить так, чтобы … с одной стороны, не потерять ни одного мгновения, а с другой, чтобы не дать ей полностью втянуть тебя в её пагубный круговорот. «Ты не ум, ты не тело, но что-то скрытое глубоко внутри тебя: наблюдатель» (с. 162). Этому и учит нас медитация. Итак, надо идти по жизни, принимая все, что она дает, как должное (со стоическим спокойствием), подставляя спину её ударам и тумакам. «Если приходит дрожь, дрожи. Если есть внутренний страх и ты дрожишь от него, дрожи от него. Ничего не делай. Позволь ему происходить. Он пройдет сам по себе… Оставайся свидетелем и позволь все (перевод!), что бы ни случилось» (с. 166). «Ни с чем себя не отождествляя, кто ты такой? Не ограничивая и не определяя себя, не создавая себе ограничения, если ты можешь оказаться текущим, просто видящим - это освобождение, это - великое освобождение» (с.170).
Итак, смерть - великий друг, она освобождает нас от всех привязанностей. Если цепляешься за жизнь, то смерть твой враг и палач. Но если ты не считаешь жизнь твоей собственностью, тогда и отдавать нечего! «Величайшее. Чему можно научиться (в этой жизни), - это ни за что не держаться: ни за любовь, ни за радость, ни за тело, ни за здоровье» (с. 176). И тогда смерть заключит тебя в свои (леденящие(?)) объятья целиком и полностью. И в этом счастье (но только не для нас!).
The Happy End

Пути, уготованные человеку, его место в мире, сферы и судьбы его бытия - эти тайны жизни человека всегда занимали умы мудрецов, видения пророков и мысли простых смертных, оказавшихся в этом мире. К тому, что говорилось о человеке в мифах, в религиозных, оккультных, научных и философских учениях, добавлялись предсказания прорицателей, знамения экстрасенсов, гадания хиромантов, вычисления гороскопов, гадания на картах и кофейной гуще. Фантастика описывает жизнь и подвиги людей в космических, временных, параллельных и виртуальных сферах бытия. В соответствии с разными духовными канонами человеку предначертаны свыше вечная загробная небесная жизнь или бесконечные реинкарнации - перевоплощения для новой земной жизни. На что же возможно реально рассчитывать человеку в его жизни, не впадая в самообман? Каковы сферы бытия человека в этом мире? Каким достойным смыслом человек может наполнить свое бытие?

Для человека его бытие - это его жизнь от рождения до смерти. Бытие человека, как настаивал немецкий экзистенциалист Мартин Хайдеггер, временно в этом мире: это бытие от рождения к смерти. Ему вторил французский экзистенциалист Жан-Поль Сартр, доказывая, что до рождения человека бытия не было, поскольку было «ничто», и что после смерти человека бытия не будет, поскольку будет снова «ничто». Пессимисты думают так: «Летай иль ползай - конец известен, все в землю лягут, все прахом будет» . Человечество - преходящая плесень на поверхности затерянной планеты, обреченной на гибель космического остывания.

Однако философии, духовной культуре в целом всегда был свойствен оптимизм. Для философов Человек и Бытие - многопланово соприсутствующие объекты мира. И это потому, что человек - кардинально значимое звено всех сфер бытия. Бытие чревато человеком, мироздание потенциально антропно. Антропно не в виде конкретной цели, но в виде космически редких реальных возможностей появления в галактиках и Вселенной разных состояний жизни, видов разумных существ, их различных коммуникативных сообществ. Антропность бытия связана с потенциально антропной сущностью материи. Человек как вид включен в сферу природного бытия. Общество, человечество погружено в мощное течение исторического бытия. Индивид плывет, барахтается в потоке своего личного бытия. В философии, религии, искусстве для человека и человечества открывались высокие смыслы для сфер их геокосмического, природного, социального, исторического и личного существования.

Понятие смысла выражает идею осмысленности человеческой жизни, когда человек не плывет по течению событий, целиком подчиняясь обстоятельствам, а ставит перед собой определенную цель и все свои силы прикладывает к достижению этой цели. Известна одна древняя китайская притча. Некий путник, желая переправиться через бурную реку, стал загребать высоко вверх против течения. Когда его спросили после переправы, почему он так поступил, тот ответил: чтобы попасть на другой берег в нужное место, нужно загребать как можно выше, а бурное течение снесет как раз туда, куда нужно. Мудрец заметил: ведь и в жизни так же. Грести нужно против течения, а бурный поток событий прибьет к берегу именно там, где ты достоин быть.

Чтобы жизнь не прошла зря и душа не исчезла со смертью телесной оболочки, внутреннее богатство личности, ее идеальное содержание нужно опредметить, овеществить, воплотить, т.е. наделить идею плотью: материализовать. В Библии есть такая формула: чтобы жизнь была наполнена смыслом, человек должен посадить дерево, построить дом и воспитать сына. Иначе говоря - следует оставить после себя нечто более долговечное, чем ты сам. Как писал Владимир Маяковский в стихотворении «Товарищу Нетте, пароходу и человеку»: «...чтобы, умирая, воплотиться в пароходы, строчки и другие долгие дела!»

Аристотель жил две с половиной тысячи лет тому назад, но сегодня я читаю его трактат «О душе», и его слова будят во мне множество мыслей: его ум жив для меня. Иоганн Себастьян Бах жил на триста лет раньше меня, но сегодня я слушаю «Токкату и фугу ре-минор» и испытываю те же чувства, что и немецкий композитор давным-давно: я сопереживаю его душевную жизнь, и его эмоции живут во мне. И так каждый человек способен оставить после себя не только тире между датами рождения и смерти на надгробии, а созданные его руками вещи, особенно если это шедевры; запечатленные в произведениях искусства переживания, настроения и чувства; высказанные и записанные в тестах книг мысли или записанные на видео от картин и фото до фильмов и хроники зрительные образы; наконец, каждый человек более или менее долго остается в памяти близких людей, которые его любили, которые ему обязаны своей жизнью или добром и благополучием.

Смысл жизни - в самой жизни, в ее максимальном продлении, в бессмертии. И поскольку бессмертие невозможно телесно - биологическая оболочка действительно бренна, то следует стремиться к бессмертию души. А для существования души после смерти тела есть только одна возможность: переписать, перенести ее содержание на другой материальный носитель, более долговечный, чем живой организм.

Смерть тела случится с неизбежностью. Однако встретить ее человек может по-разному. Если на смертном одре нечего вспомнить действительно ценного в своей жизни и не окажется рядом никого, кто бы заплакал от горя или утешил в последний миг, то умирать страшно, думать о себе горько, а душу заполняет отчаяние. Напротив, если за спиной множество добрых и долгих дел, если тебя окружают близкие любящие люди, добрые друзья, благодарные ученики, то умирать можно спокойно, умиротворенно, с мыслью о полной и щедрой жизни и надеждой, такой как у Александра Пушкина в стихотворении «Памятник»: «Нет, весь я не умру: душа в заветной лире мой прах переживет и тленья избежит, и славен буду я, пока в подлунном мире жив будет хоть один пиит».

Жизнь человека наполнена не только счастливой и радостной чувственностью: она обильно насыщена трагическими явлениями и событиями, страдательными переживаниями. Утраты, неудачи, неприятности, драмы, трагедии, болезни, боли, страхи, печали, отчаяние, смерть - обычные спутники нашего существования. Неизбежным фоном счастья является негативная чувственность, вне контраста с которой одни положительные переживания становятся пресыщенной обыденностью. С феноменом страдания связан ряд высоких чувств человека, таких как грусть, печаль, сердечная боль, сострадание, милосердие, жертвенность, сочувствие, человечность. Без культуры минорных чувств, отрицательных эмоций душа бывает бедной, бесчувственной, сухой.

Что человек в своем бытии всю жизнь находится в состоянии страдания и трагизма - это пессимистическая асимптота его бытия. Однако чувства любви, семейного и личного счастья, наслаждения славой, упоения властью, восторга творчества, радости материнства и отцовства - это светлая, мажорная сторона нашего существования, но также лишь позитивная асимптота человеческого существования. Не бывает бесконечного горя, как и непрерывного, вечного счастья.

Человек переживает счастье и драму жизни, прекрасный и трагический ее смысл, но для человека крайне важно, чтобы в ценностных красках бытия доминировали солнечные краски, а не темные, беспросветные тона. Человек переживает веру или неверие в доброе и счастливое предназначение его жизни, веру в то, что он рожден для счастья, а не для трагедии жизни. И человек решает, стоит ли ему жить в этом мире, принимать ли свою судьбу, дарованную жизнью, или отвергнуть ее как несостоятельную и непереносимую по ценностному смыслу.

Особо важным смыслом бытия человека оказывается переживание им причастности к сфере человечного бытия или одинокой отстраненности от сферы родовой, коллективной, семейной жизни. Это любовь к людям и любовь к конкретному человеку - мужчине или женщине, взрослому или ребенку. Любовь возвышает человека, пробуждая целую гамму лучших чувств. Любовь связана с выделением любимого человека и превращением его в избранный уникальный предмет мыслей и чувств. Любовь тяготеет к слиянию обособленных неполноценных потоков родового бытия в единый и полный смыслов поток жизни и судьбы любящих людей. Поэтому следует верить в любовь и добрую разумность жизни. Лучшее намерение - быть оптимистом в отношении перспектив своей жизни и верить в свою волю, таланты, трудолюбие. В жизни есть превеликое множество всего того, что может сделать человека счастливым и наполнить достойным смыслом его бытие.

• Горький М. Песня о Соколе.

Только факт смерти ставит в глубине вопрос о смысле жизни. Жизнь в этом мире имеет смысл именно потому, что есть смерть. Смысл связан с концом. И если бы не было конца, т.е. если бы была дурная бесконечность жизни, то смысла в жизни не было бы. Смерть -предельный ужас и предельное зло - оказывается единственным выходом из дурного времени в вечность, и жизнь бессмертная и вечная оказывается достижимой лишь через смерть.

Платон учил, что философия есть не что иное, как приготовление к смерти. Но беда лишь в том, что философия сама по себе не знает, как нужно умереть и как победить смерть.

Жизнь благородна только потому, что в ней есть смерть, есть конец, свидетельствующий о том, что человек предназначен к другой, высшей жизни. В бесконечном времени смысл никогда не раскрывается, смысл лежит в вечности. Но между жизнью во времени и жизнью в вечности лежит бездна, через которую переход возможен только лишь путем смерти, путем ужаса разрыва. Гейдеггер говорил, что обыденность парализует тоску, связанную со смертью. Обыденность вызывает лишь низменный страх перед смертью, дрожание перед ней как перед источником бессмыслицы. Смерть есть не только бессмыслица жизни в этом мире, тленность ее, но и знак, идущий из глубины, указывающий на существование высшего смысла жизни.

Не низменный страх, но глубокая тоска и ужас, который вызывает в нас смерть, есть показатель того, что мы принадлежим не только поверхности, но и глубине, не только обыденности жизни во времени, но и вечности. Вечность же во времени не только притягивает, но и вызывает ужас и тоску. Смысл смерти заключается в том, что во времени невозможна вечность, что отсутствие конца во времени есть бессмыслица.

Но смерть есть явление жизни, она еще по эту сторону жизни, она есть реакция жизни на требование конца во времени со стороны жизни. Смерть есть явление, распространяющееся на всю жизнь. Жизнь есть непрерывное умирание, изживание конца во всем, постоянный суд вечности над временем. Жизнь есть постоянная борьба со смертью и частичное умирание человеческого тела и человеческой души.

Время и пространство смертоносны, они порождают разрывы, которые являются частичным переживанием смерти. Когда во времени умирают и исчезают человеческие чувства, то это есть переживание смерти. Когда в пространстве происходит расставание с человеком, с домом, с городом, с садом, с животным, сопровождающееся ощущением, что, может быть, никогда их больше не увидишь, то это есть переживание смерти. Смерть наступает для нас не только тогда, когда мы сами умираем, но и тогда уже, когда умирают наши близкие. Мы имеем в жизни опыт смерти, хотя и не окончательный. Стремление к вечности всего бытия есть сущность жизни. И вместе с тем вечность достигается лишь путем прохождения через смерть, и смерть есть участь всего живущего в этом мире, и, чем сложнее жизнь, чем выше уровень жизни, тем более ее подстерегает смерть.

Смерть, которая порождается природной закономерностью и к которой человек приговаривается биологическим процессом, есть самое индивидуально-личное в человеке. И она есть прежде всего прекращение сообщений с другими людьми и с жизнью космоса. Каждый человек должен пройти через трагедию смерти. Фрейд утверждает, что цель, к которой стремится всякая жизнь, есть смерть. Парадокс смерти в том, что смерть есть самое страшное зло, которое больше всего страшит человека, и через это зло раскрывается выход к вечной жизни, или один из выходов. Такими парадоксами наполнена наша жизнь. Плохая бесконечность жизни как раз и делала бы человека конечным существом.

Парадокс смерти имеет в мире не только этическое, но и эстетическое свое выражение. Смерть уродлива, и она есть предельное уродство, разложение, потеря лица, потеря всякого облика и лика, торжество низших элементов материального мира. И смерть прекрасна, она облагораживает последнего из смертньк и ставит его на одну высоту с самыми первыми, она побеждает уродство пошлости и обыденности. Смерть - это предельное зло, благороднее жизни в этом мире. Красота, прелесть прошлого связана с облагораживающим фактом смерти. Именно смерть очищает прошлое и кладет на него печать вечности. В смерти есть не только разложение, но и очищение. Испытания смерти не выдерживает ничто испортившееся, разложившееся и тленное. Это испытание выдерживает лишь вечное. Нравственный парадокс жизни и смерти выразим в этическом императиве: относись к живым, как к умирающим, к умершим относись, как к живым, т.е. помни всегда о смерти, как о тайне жизни, и в жизни, и в смерти утверждай всегда вечную жизнь.

Трагедию смерти можно сознать лишь при остром сознании личности. Трагедия смерти ощутима лишь потому, что личность переживается как бессмертная и вечная. Трагична лишь смерть бессмертного, вечного по своему значению и назначению. Смерть смертного, временного совсем не трагична. Трагична смерть личности в человеке, потому что личность есть вечная Божья идея, вечный Божий замысел о человеке. Личность не рождается от отца и матери, личность творится Богом. Человек в этом мире есть смертное существо. Но он сознает в себе образ и подобие Божье, личность, сознает себя принадлежащим не только к природному, но и к духовному миру. И потому человек почитает себя принадлежащим не только к природному, но и духовному миру. И потому человек почитает себя принадлежащим к вечности и стремится к вечности. Человек бессмертен и вечен, как духовное существо, принадлежащее к нетленному миру, но он есть духовное существо не естественно и фактически, он есть духовное существо, когда он осуществляет себя духовным существом, когда в нем побеждает дух и духовность, овладевает его природными элементами. Бессмертным оказывается вид, род, а не индивидуум. Бессмертие завоевывается личностью и есть борьба за личность. Фихте или Гегель не знают личного человеческого бессмертия. Человеческая личность и ее вечная судьба приносятся в жертву идее, ценности, мировому духу, мировому разуму и т.п.

Материализм, позитивизм и т.п. учения примиряются со смертью, узаконивают смерть и вместе с тем стараются забыть о ней, устраивая жизнь на могилах покойников. Отношение к смерти стоическое или буддийское бессильно перед ней и означает победу смерти, но оно благороднее родовых теорий, совершенно забывающих о смерти. Душевное, а не духовное отношение к смерти всегда печально и меланхолично, в нем всегда есть печаль воспоминания, не имеющего силы воскрешать. Только духовное отношение к смерти победно. Только христианство знает победу над смертью. Христианство учит не столько об естественном бессмертии, не предполагающем никакой борьбы, сколько о воскресении, предполагающем борьбу духовных, благодатных сил с силами смертоносными. Учение о воскрешении исходит из трагического факта смерти и означает победу над ним, чего нет ни в каких учениях о бессмертии, ни в орфизме, ни у Платона, ни в теософии. Только христианство прямо смотрит в глаза смерти, признает и трагизм смерти, и смысл смерти, и вместе с тем не примиряется со смертью и побеждает ее. Человек и смертен и бессмертен, он принадлежит и смертоносному времени и вечности, он и духовное существо, и существо природное. Смерть есть страшная трагедия, и смерть через смерть побеждается воскресением. Но смерть побеждается не природными, а сверхприродными силами.

6.2.2. Проблема бессмертия

Проблема бессмертия - основная, самая главная проблема человеческой жизни, и лишь по поверхности и легкомыслию человек об этом забывает. Иногда он хочет убедить себя, что забыл, не позволяет себе думать о том, что важнее всего. Все религии, начиная с зачаточных религиозных верований дикарей, строились в отношении к смерти. Человек есть существо, поставленное перед смертью в течение всей своей жизни, а не только в последний час жизни. Человек ведет двоякую борьбу: за жизнь и за бессмертие. Смерть есть явление еще внутри жизни, а не по ту сторону, самое потрясающее явление, пограничное с трансцендентным.

Сильное страдание всегда ставит вопрос о смерти и бессмертии. Но и всякое углубление жизни ставит все тот же вопрос. Было построено много типов религиозных и философских учений о победе над ужасом смерти и достижении реального или призрачного бессмертия: спиритуалистическое учение о бессмертии души; учение о перевоплощении душ; мистико-пантеистическое учение о слиянии с Божеством; идеалистическое учение о бессмертии идей и ценностей; христианское учение о воскресении целостного человека; притупление остроты проблемы смерти через слияние с коллективной жизнью на земле и через возможность земного счастья. Спиритуалистическое учение о бессмертии души сулит бессмертие лишь части человека, а не целостному человеку.

Учение о перевоплощении еще менее дает бессмертия целостному человеку, оно предполагает его разложение на отдельные элементы и ввержение человека в космический круговорот, оставляет его во власти времени. Человек может перейти в нечеловеческий род существования. Учение о слиянии с божеством не означает бессмертия личности, а лишь бессмертие безличных идей и ценностей. Идеалистическое учение также не означает бессмертия личности, а лишь бессмертие безличных идей и ценностей. Отворачивание от темы о бессмертии через обращенность к грядущему счастью человечества говорит о неразрешимости этой темы и о вражде к ее постановке. Только христианское учение о воскресении целостного человека отвечает на поставленный вопрос, но с ним связано много трудностей.

6.2.3. Бессмертие божественного в человеке

Человек бессмертен потому, что в нем есть божественное начало. Но бессмертно не только божественное в человеке, бессмертен весь состав человека, которым овладевает дух. Духовное начало и есть то начало в человеке, которое сопротивляется окончательной объективации человеческого существования, ведущей к смерти, окончательному погружению в смертоносный поток времени. Исключительная поглощенность своим личным бессмертием, как и своим собственным спасением, есть трансцендентный эгоизм. Идея личного бессмертия, выделенного из всеобщей эсхатологической перспективы, из мировой судьбы, противоречит любви. Но любовь есть главное духовное орудие в борьбе с царством смерти. Антиподы любовь и смерть между собой связаны. Любовь открывается с наибольшей силой, когда близка смерть. И любовь не может не победить смерть. Истинно любящий - есть победитель над смертью.

Бессмертие есть не человеческое и не божественное только дело, а дело богочеловеческое, дело свободы и дело благодати, дело, совершающееся снизу и сверху. Неточно думать, что человек есть по природе натурально бессмертное существо, и также неточно думать, что человек лишь сверху, от божественной силы получает свое бессмертие.

Ошибочность тут в разрыве богочеловеческой связи, в самоутверждении человека и в унижении человека, его человеческого. Мы сплошь и рядом мыслим о бессмертии, перенося на феноменальный мир то, что относимо только к нуменальному миру, и перенося на нуменальный мир то, что относимо лишь к феноменальному миру. Учение о бессмертии должно пройти через очищающую критику, через которую должно пройти и учение об откровении. Необходимо очищение от наивного антропоморфизма, космоморфизма и социоморфизма. Истинная перспектива бессмертия есть перспектива богочеловеческая, а не отвлеченно человеческая. И в проблеме бессмертия мы встречаемся с все той же диалектикой божественного и человеческого.

Древним свойственна была вера не в бессмертие человека и человеческого, а в бессмертие Бога и божественного. Душа связывается с дуновением, которое исходит от бога. Душа имеет тень. Очень широко было распространено верование, что нужно питать покойников, иначе могут быть с их стороны враждебные действия. На пути загробной жизни видели разного рода препятствия: в переходе опасных мест, во встрече с дикими зверями. Трудная и опасная борьба была и после смерти. Только в Египте были моральные требования для бессмертия. Египтяне первые признали человеческую душу бессмертной. Но сначала бессмертным признавался лишь один царь, потом привилегированный слой.

Душа, освобожденная от тела, бессмертна, потому что она божественна. Бессмертие зерна - источник веры в бессмертие у египтян.

Учение о перевоплощении, очень широко распространенное в древнем мире, связано с моральным возмещением, со злом, содеянным в прежних перевоплощениях. В зороастризме было уже воскресение во плоти. Очень характерно, что греки связывали надежды на бессмертие с душой, евреи же с Богом. Поэтому идея бессмертия души греческого происхождения. Спасение для евреев есть спасение всего народа. Вообще у пророков не было веры в личное бессмертие.

В эсхатологии есть различие перспективы мессианско - исторической и перспективы личного бессмертия. В христианство вошло и то, и другое. Древнееврейская религия учила о безнадежности Шеол после смерти и верила в награды лишь в этой жизни. Книга Иова обозначила глубокий кризис сознания. Лишь во II веке иудаизм принял верование о воздаянии в будущей жизни. Но евреи, в отличие от греков, пришли к верованию в воскресение с телом, а не в бессмертие души. Только Ессеи были спиритуалистического направления и видели в материи источник зла. Филон принадлежал к эллинистической мысли и имел не столько мессианские ожидания в отношении к народу, сколько индивидуальные ожидания в отношении к душе. Гностики думали, что духовный элемент в человеке должен отделиться от материи и соединиться с Богом, который не есть Творец мира. Но и иудаизм, и эллинизм кончили проблемой победы над смертью и завоеванием бессмертия.

Достигнуть бессмертия у греков - значит стать Богом. Бессмертие - есть проявление в человеке божественного начала, только оно и бессмертно. Бессмертны лишь герои, полубоги, а не обыкновенные люди. Есть раздельность человека и божественного рода, нет богочеловеческой связи. Вера в бессмертие души вышла из культа Диониса. Происходило смешение сверхчеловеческого и бесчеловеческого, исчезновение человеческого. Это в поздний час истории повторяется у Ницше. Человек смертей. Но бессмертие возможно, потому что в человеке есть божественное начало. В человеке есть титанический и дионисический элемент. Чисто греческая Аполлонова религия проникает в дионисическую стихию. Отсюда родился орфизм. Освобождение человека происходит не от самого человека, а от благодати спасающего Бога. Страдающий Бог своей смертью и воскресением дает человеку бессмертие. Гераклит учит, что душа есть огонь. В человеке есть Бог. Индивидуального бессмертия нет, есть лишь универсальный огонь. Пифагор признавал бессмертие души, но связывал с перевоплощением. У Анаксагора бессмертен дух, а не душа. Бессмертно общее, а не индивидуальное. Греческой трагедии чужда была идея потусторонности. Народной греческой вере чужда была идея бессмертия души по ее природе. Эта идея вынашивалась в теологии и философии. Искание бессмертия связано с мистериями.

Извне душа зависит от тела, а тело зависит от объектного физического мира. Человек превращен в одну из вещей мира. Биологически смерть происходит от разложения сложного состав организма. Клетка же бессмертна, потому что она проста. Вейсман думал, что клетка оплодотворенная виртуально бессмертна. Платон защищал возможность бессмертия на том основании, что душа проста. Это стало классическим аргументом, который носит натуралистический характер. Физическая энергия человеческого организма не погибает, а лишь трансформируется, рассеивается по миру. Возникает вопрос: что же делается после смерти с психической энергией? Человеческий организм имеет множественный состав, он колониален и потому легко разлагается. Личность есть единство и неизменность в постоянных изменениях множественного состава человека. Духовное начало и есть то, что поддерживает это единство и неизменность.

Но парадокс в том, что самое духовное начало требует смерти, ибо бесконечные стремления человека не осуществимы в пределах этого феноменального мира. Смерть царит лишь в мире феноменов, подчиненных космическому и историческому времени. В экзистенциальном времени она означает лишь опыт, лишь прохождение через испытание. Смерть есть судьба человека, прохождение самый иррациональный и самый потрясающий опыт.

Духовный смысл смерти иной, чем смысл биологический. В природе нет ничто, небытия, есть лишь изменение, разложение и сложение, развитие. Ужас ничто, бездна небытия существует лишь в отношении к духовному миру. В перспективе внутреннего существования никто, в сущности, не признает возможности окончательного исчезновения своего "я", того, что отвоевано как личность. Бердяев приводит в отношении этого рассуждения следующее: "Если нет для меня ничего после смерти, то я после смерти узнаю об этом. Если я умру и дальше не будет для меня никакой жизни, я исчезну окончательно, то и ничего не будет, ибо я был единственным доказательством существования мира".

Человеческая личность реальнее всего мира, она есть ноумен против феноменов, она в ядре своем принадлежит вечности. Но этого не видно извне, видно лишь изнутри. Человеческая душа ограничена телом, зависит от природной необходимости, но она внутренне бесконечна. Жизнь от рождения до смерти есть лишь маленький отрезок вечной судьбы. Человек ищет личного бессмертия, не бессмертия в объекте, а бессмертия в субъекте. Очень важно сознать, что только вечное реально. Все невечное, переходящее не имеет подлинной реальности. Ницше говорит, что для радости, счастья мгновения нужна была вечность и все оправдано.

6.2.4. Бессмертие личности

Бессмертие в родовой жизни, в детях и внуках, как и бессмертие в нации, в государстве, в социальном коллективе, ничего общего не имеет с бессмертием человека. Очень сложно и таинственно отношение между личностью и полом. Пол есть безличное, родовое в человеке, и этим отличается от эроса, который носит личный характер. С одной стороны, половая энергия есть помеха в борьбе за личность и спиритуализацию, она раздавливает человека своей натуральной безликостью, а с другой стороны, она может переключаться в творческую энергию, и творческая энергия требует, чтобы человек не был бесполым существом. Но настоящее преображение и просветление человека требует победы над полом, который есть знак падшести человека. С преодолением пола связано и изменение человеческого сознания. Бессмертие связано с состоянием сознания. Только целостное сознание, не раздвоенное, не разлагающееся на элементы и не слагающееся из элементов, ведет к бессмертию. Бессмертие в человеке связано также с памятью. Бессмертие есть просветленная память. Самое же страшное в жизни есть переживание безвозвратности, непоправимости, абсолютной утери.

Человек стремится к целостному бессмертию, к бессмертию человека, а не бессмертию сверхчеловека, интеллекта, идеального в себе начала, к бессмертию личного, а не безлично-общего. Проблему смерти связывают также с проблемой сна. Сновидение, говорит Фехнер, есть потеря умственного синтеза. Лишь освобождение сознания от исключительной власти феноменального мира раскрывает перспективу бессмертия.

Кошмарны перспективы бесконечных перевоплощений, перспективы совершенной потери личности в безликом Божестве и более всего перспектива возможности вечных адских мук. И если поверить в возможность бесконечного существования в условиях нашей жизни, которая часто напоминает ад, то это также было бы кошмаром, и вызывало бы желание смерти. У индусов перевоплощение было пессимистическим верованием. Буддизм, прежде всего, учит пути освобождения от мук перевоплощения. Верование в перевоплощение безблагодатное, и не дает освобождения от кармы. В нем безвыходность, нет выхода времени в вечность. Кроме того, учение о перевоплощении оправдывает социальную несправедливость, кастовый строй. Ауробиндо говорит, что тот, кто поддается печали и боли, кто раб ощущений, кто занят эфемерными предметами, не знает бессмертия.

Л. Толстой признает личную жизнь ложной жизнью, и личность не может наследовать бессмертия. Смерти нет, когда преодолевается личная жизнь. Учение Ницше о вечном возвращении есть античная греческая идея, которая знает лишь космическое время и целиком отдает человека во власть космического круговорота. Это кошмар того же типа, что идея бесконечного перевоплощения.

Наиболее персоналистический и человеческий, человечный характер носит учение Н. Федорова о воскрешении. Он требует возвращения жизни всем умершим предкам, не соглашается, чтобы кто-либо из умерших был рассматриваем как средство для грядущего, для торжества каких-либо безличных объектных начал. И речь идет о воскрешении целостного человека. Это не должно быть пассивным ожиданием воскресения мертвых, а активным участием, т.е. воскрешением.

Кошмарная идея ада связана была со смешением вечности и бесконечности. Но совершенно нелепа идея вечного ада. Ад есть не вечность, никакой вечности нет, кроме вечности божественной. Ад есть плохая бесконечность, невозможность выйти из времени в вечность. Это есть кошмарный призрак, порожденный объективацией человеческого существования, погруженного во время нашего зона. Если бы существовал вечный ад, это было бы окончательной неудачей и поражением Бога, осуждением миротворения, как дьявольской комедии.

Тема бессмертия человека заняла свое место в материалистическом мировоззрении. Материализм, всегда стремившийся понять мир без каких-либо субъективистских в него привнесений, с таких позиций развивал и данную тему. Однако материалисты античности исповедовали не столько стихийную диалектику, сколько механицизм, особенно в форме атомизма.

Идеалистическая система доказательств посмертного существования личности включает в себя немало и рациональных доводов. Например, Сократ говорил, что подобно тому, как сон противоположен бодрствованию и переходы между ними суть пробуждение и засыпание, противоположностью жизни является смерть, а переходом между ними - умирание и оживление. Поскольку же природа не должна хромать на одну ногу, умирание надо дополнить оживлением. И Сократ заключает; "Поистине существуют и оживление, и возникновение живых из мертвых. Существуют и души умерших, и добрые между ними испытывают лучшую долю, а дурные - худшую". Сократ также верит и в переселение душ.

Китайский философ Ян Чжу (ок.440 - 360 до н.э.) говорил, что смерть равняет всех: "При жизни существуют различия - это различия между умными и глупыми, знатными и низкими. В смерти существует тождество - это тождество смрада и разложения, исчезновения и уничтожения... Умирают и десятилетний, и столетний; умирают и добродетельный, и мудрый; умирают и злой, и глупый".

Ян Чжу категорически отрицал возможность личного бессмертия: "Согласно законам природы, нет ничего, что не умирало бы. Долгая жизнь человеку ни к чему. Если человек раз уже о чем-то слышал и, если он уже прошел через все это, то и сто лет покажутся ему достаточным сроком, чтобы все ему крайне надоело: ни тем более ли горькой показалась бы ему долгая жизнь?". Если за свою долгую жизнь человек не осуществил своего назначения, она не будет достойной и правильной, проживи он хоть 10000 лет. Но Ян Чжу решительно против преждевременного пресечения жизни: "Раз уже человек живет, то он должен принимать жизнь легко, предоставив ее естественному течению и исполнять до конца ее требования, чтобы спокойно ожидать прихода смерти. Когда же придет смерть, то и к ней следует отнестись легко, предоставив ее естественному течению, и принять до конца то, что она принесет, чтобы оставить свободу исчезновению. Зачем в страхе медлить или торопиться в этом промежутке между рождением и смертью? ".

Согласно учению черваков (древнеиндийская школа философии), существование мира обусловлено самопроизвольными комбинациями материальных элементов, и потому нет необходимости допускать бытие бога - творца. Можно обойтись без веры в бессмертие души. То, что люди называют душой, на самом деле есть обладающее сознанием живое тело. Существование души вне тела недоказуемо, поэтому и бессмертие ее доказать нельзя. После смерти организм снова разлагается на первоначальные элементы, соответствующей комбинацией которых он был. Человек в реальном мире испытывает и наслаждения, и страдания. Устранить последние полностью нельзя, однако их можно свести к минимуму, а первые, наоборот, к максимуму. Религиозные же понятия о добродетели и пороке - выдумка авторов священных книг.

Гераклит понимал смерть как элемент диалектики мирового процесса: "Огонь живет земли смертью, и воздух живет огня смертью; вода живет воздуха смертью, земля - воды смертью. Огня смерть - воздуха рождение, и воздуха смерть - воды рожденье. Из смерти земли рождается вода. Из смерти воды рождается воздух, из смерти воздуха - огонь, и наоборот". В этот круговорот он включает и душу, которая ему представляется материальной, одним из переходных состояний огня. Смерть и бессмертие он рассматривал как единство противоположностей: "Бессмертные - смертны, смертные - бессмертны; смертью друг друга они живут, жизнью друг друга они умирают".