Чужая душа потемки кто сказал. Чужая душа - потемки? Нет, открытая книга - говорит системно-векторная психология! Душа, свободная от рабства греху, и душа, порабощенная ему

Ваша душа покидает тело – Вы в опасности, т.к. приносите себя в жертву ничтожным планам, которые вредят Вашей чести и вынудят Вас быть корыстным и немилосердным;
для художника - видеть что Ваша душа перешла в тело другого – достижение известности, когда всецело отдадитесь работе;
ощутить, что Ваша душа перешла в тело другого – утешение, поддержка незнакомца;
для музыкантши - видеть свою душу в образе женщины в прозрачной одежде на сцене – Вас превзойдут в самом важном для Вас деле;
рассуждать о бессмертии своей души – достижение желаемых знаний и общества интеллектуальных людей.

Подпишись на канал Сонник!

Если человек связан с нечистой силой, то Душа, покинув его во сне, творит различные злодейства.

Так по украинским поверьям, тело ведьмы остается бездыханным, пока Душа являясь людям в различных обликах, отбирает у коров молоко, похищает с неба звезды и т.

Если в это время изменить положение тела ведьмы, то возвратившаяся после ночных странствий Душа.

не может попасть в свою телесную оболочку и летает вокруг ведьмы, оборачиваясь то курицей.

то гусыней, то мухой, то пчелой.

Да согласись же, наконец: я не упряма!

Женская мудрость

Ты сбрендила?!

Начало выглядело обнадёживающим. Но я чего-то подобного и ожидала - не пожеланий же доброго пути! Поэтому сидела, болтала ногами и жевала яблоко. Медленно так, наслаждаясь вкусом и не обращая внимания на словесные тирады. Для себя я давным-давно всё решила, а чужое мнение... Лесом и степью, дорогие и любимые! Я не нанималась всю жизнь провести на кухне в полном невежестве. И сидеть дома только потому, что мою маму угораздило родить меня от вампира. Хотя, в этом я сильно сомневалась: сложновато забеременеть от существа, которому в постели без свежей крови и стимуляторов никуда. Откуда знаю? Пробовала. Вернее, меня пробовали - нечего, девочка, по кладбищам ходить! Ещё легко отделалась - у вампира не получилось. Так расстроился, бедняжка, что отпустил на все четыре стороны. Только шрамы на запястье на память оставил. Это ещё одно заблуждение, будто вампиры только за горло хватают.

Так что лгала, матушка, цену набивала. Или вампир попался свежеиспеченный, у которого не всё отмерло. Я так подозреваю, что заделал меня некромант, оживлявший несчастную деву. О нём-то мне не рассказывали, всегда отмахивались. А мне страсть, как интересно!

Странные, всё же, люди: родить от вампира - так почёт и уважение, а залететь от мага - позор. Что поделаешь, клеймили незаконнорожденных детей, вот и выдумывали истории...

Любила ли хоть моя мамочка отца, или он так, не спрашивая, пока в себя приходила? Мама ведь и сейчас у меня хороша, мужчины заглядываются. Но она кремень - никого не подпускает. Замуж, впрочем, вышла, хоть и не сразу, а как я подросла маленько. И меня, вот, спихнула... Вернее, я сама пошла, по большой и чистой любви. И теперь моя любовь заявляет, что место мне с половником на кухне, а не в библиотеке с книгами. Нет, честно, а? Сам ведь выучился, тоже, как мой предполагаемый папашка, магичит, только по мелкому. Зато дело своё завёл, дом новый построил. На кухне оного и заливался соловьём.

Я тягостно вздыхала, кивала, жевала и думала о своём. В частности, что скоро от тоски завою в этом доме.

Муж - даром, что маг, оказался заурядным человеком. Нет, ухаживал красиво, цветы из воздуха создавал, бесплатно отчиму помогал. Отчим, к слову, был сельским старостой, так что услугами чародеев пользовался регулярно. Они, как известно, не дёшевы, а проблемы с распоясавшейся нечистью рогатиной не решишь. Хендрик тут пришёлся кстати. Хендриком зовут мужа.

Взглянула на него, битый час живописавшего умственные способности женщин - до сих пор хорош, зараза! Зеленоглазый, высокий шатен. Девчонки по нему сохли, пакости мне всякие делали, лишь бы на них внимание обратил. А он ни в какую - только Агния. Впрочем, я его понимаю: лицом и фигурой вышла. А уж когда волосы распущу - русалка русалкой! Тоже, к слову, зелёноглазая, но блондинка. Иногда в рыжий цвет крашусь: а что, мне идёт. И мужу нравится.

Эх, помню, мы на речке-то близко и познакомились. Я тогда всё хихикала, глазки ему строила, подарки принимала, а в обмен заставляла с веником целоваться. Как? Да просто: он впотьмах ко мне потянется, а я веник подставлю. Вот и решил брать быка, то есть тёлку, за рога.

Речка у нас по лесу протекала, среди берёзок. У меня там своё укромное местечко было, за кусточками. Знаю я наших парней: за девками подглядывать горазды, вот и забралась подальше.

По тёплому времени купалась, в чём мать родила, заодно и сушиться не приходилось.

А Хендрик, зараза, выследил, вещи украл.

Мне из воды выходить - а нет ничего.

Этот гад стоит, улыбается, жадно мои прелести рассматривает. А мне и прикрыться нечем, только волосами - спасибо, что длинные.

Просидела в воде часа два, потом вылезла...Поцелуями не отделалась, травку мы хорошо примяли, Хендрик расстарался. Канула в глубокий омут девичья честь, которую вампир толком отнять не сумел. Маг в этом деле оказался искуснее, до тела моего охоч. Я-то не особо хотела, отбивалась, только меня не спрашивали. Уложили на спинку, смотреть на облака. Я и сдалась, решила: такому красавцу можно. Да и целовался он - мурашки по телу бегали, сердце замирало.

Получив, что хотел, Хендрик отдал одежду, помог заплести косу, до дома проводил.

Думала: ходить перестанет - нет, зачастил пуще прежнего. Начал в сенях тискать, к деревьям прижимать, на сеновал приглашать. Я не возражала: маг ведь! И влюблена была, как кошка. Только аукнулись мне эти деньки и ноченьки: прознали родные и замуж спихнули.

И вот сижу я теперь с пузом на кухне, а Хендрик убеждает, что в Академию таких, как я, даже вольнослушателями не берут. И вообще способностей у меня никаких, знаний тоже - не позорилась бы! А то вишь, взбрела в голову всякая чушь. Да и два мага в семье - перебор, так что мне лучше детей рожать и за хозяйством следить, потому как даже с дипломом колдовать не смогу. Беременным да кормящим и вовсе для жизни опасно, а мамочкам некогда.

Лучше ребёнку имя придумывай.

Да, я беременная. Расплачиваюсь за жаркие ночи - чтоб Хендрика бесы унесли! Я ведь в свои двадцать лет рожать категорически не собиралась, только у мужа на этот счёт иные планы. Дал мне немного погулять, к супружеской жизни привыкнуть, - и свинью подложил. Я, конечно, тоже хороша, расслабилась, но тут у меня оправдание - под боком леса с травами нет. А в городе такого не купишь, да и замужней не положено. Ну, если очень хочется, можно, конечно, но дорого: мне карманных денег не хватит. Вот в этом-то ведьмам легче - никаких запретов, сама взяла и приготовила.

Словом, рожать мне через четыре месяца, зимой. Расплылась, как корова - что-то потом будет? Но пока ещё сама хожу, неплохо бы в столицу податься, экзамены сдать, пару месяцев отучиться. Или не пару, если рожать в Академии остаться. Ничего с ребёнком не случится, если я засяду грызть гранит науки. Вот бы мужу это объяснить? Упёрся, баран, слушать ничего не желает. Мужчина, что с него возьмёшь?

Матушка, безусловно, тоже назвала дурой: она не одобряла женского учения сверх необходимой нормы, ограничивавшейся двумя "д", одним "м" и одним "г". С "д" всё просто: дом и дети. "М" - это муж. "Г" - грамота. Всеми этими премудростями я овладела, мужем обзавелась, дети тоже намечались... Стоп, не дети, а ребёнок. Если Хендрик рассчитывает круглогодично видеть меня уткой, то хрен ему! Я не нанималась пелёнки стирать и целыми днями на кухне торчать. Да и на какие деньги, дорогой? Или ты от меня что-то скрываешь?

Хендрик, ты уже по второму разу повторяешь. Новое придумай, а? - я лениво потянулась за новым яблоком. - То, что ума у женщины на дырявый медяк, я уже поняла, только почему-то не поглупела. Может, я и беременная, но в маразм не впала.

Милая, а как это называется? - скрестив руки на груди, Хендрик в упор глядел на меня.

Красивый, сволочь! Вот скажите, почему у женщин такая слабость к мужчинам? А от моего ещё так пахнет...

Муж знал, от чего я млею, поэтому после серьёзной ссоры тащил в постель. Я брыкалась, шипела, но сдавалась. Может, он и тогда, два года назад, тоже знал? Словом, брал мой муженёк главным мужским оружием. Но это когда аргументы кончались. Сейчас же не тот случай. Хендрик считал себя правым - а это другая песня.

Что именно? - я простодушно улыбнулась.

Твоя глупая затея. Я никуда тебя не отпущу - и точка.

Надо же, какие мы грозные! Приказывает, думает, я послушаюсь? Ага, щас! Если я чего-то очень хочу, то я это получу. А я хочу. Для чего, пока сама не поняла, но точно знала, что пригодится. Хотя бы для того, чтобы не быть придатком Хендрика. А так - кто я такая? Прачка, кухарка и развлекалка. Муж ведь со мной ни о чём не разговаривает, как гости придут, велит помалкивать, в лучшем случае, о погоде речь завести. Вот я и решила: хочу быть с ним на равных. Тайком начала по конспектам, книжкам лазать - даром, что ли, "г", то есть грамоту, освоила? Только ни бельмеса не понятно!

Барон Сатрен приоткрыл глаза. Вроде бы сомкнул их всего на миг, но гляди ж: восток уже застенчиво рдеет, самые нетерпеливые птицы звонко приветствуют утро, пусть и по-осеннему холодное. И верный конь тычет в плечо: мол, чего ты, хозяин, делаешь в стольких милях от замка, да еще подле опасного обрыва? Точно такой обрыв был в том проклятом сне, только тогда Сатрен сидел на противоположном краю. В этом барон мог поклясться. Впрочем, как и в том, что не бывает таких снов. А значит, всё самое страшное произошло на самом деле. Сатрен провел руками по лицу. Ладони, и так мокрые от росы, стали еще мокрее. - Пойдем, рыжий, - прошептал барон, с трудом поднимаясь на ноги. Конь недовольно всхрапнул, но послушно подставил голову, дабы хозяину было за что цепляться. - Рыжий... - задумчиво повторил Сатрен, разглядывая черный лоснящийся бок коня. - Знаешь что, вороной, а не поедем мы в замок. В родной деревне барон не бывал с тех самых пор, как судьба вытащила его из кузницы и со смехом взгромоздила на баронский трон. Полторы дюжины лет минуло, а знакомые улочки всё расстилаются впереди подобно вышколенным лакеям и сами подсказывают дорогу. Капюшон наполз на лицо Сатрена: кто-то из жителей вполне мог узнать хилого сына кузнеца в немолодом уже человеке, ведущем в поводу породистого коня. Нельзя полностью уйти от своего прошлого, помогай в этом хоть сам дьявол. Сатрен бездумно сложил пальцы, чтобы перекреститься... потом тяжело вздохнул и еще быстрее зашагал дальше, к тому дому, что являлся в кошмарах немногим реже проклятого обрыва. И изменился дом немногим сильнее обрыва: чуть-чуть потемнели стены, еще одну пядь их черноты завоевал мох. Совсем немного ему осталось до старых ставень, что рассохлись и теперь не закрываются до конца - вон, щель с ладонь циклопа. Так, а почему они закрыты, солнце-то уже не один час глазеет на грешную землю? И что значит это мерзкое предчувствие? Колдовских способностей у барона никаких, сам королевский астролог говорил, будучи проездом в замке... Болезнь. В доме кто-то болеет. Кто-то?.. Сатрен бросил коня на улице, дверь, не дожидаясь удара, испуганно распахнулась, и барон вбежал в сени. В нос сразу же вполз тяжелый запах недуга. Мальчишка, отворивший дверь, хотел было что-то спросить, но барон опередил: - Где больная? - В своей опочивальне. Вон та дверь, - последовал несмелый ответ. - Только тише, господин, велели не шуметь, - громко прошептал вдогонку мальчишка. Проклятье, как он успел определить в чужаке благородного? Простые одежды, родовой магический перстень спрятан за пазухой... Благородного? Вторую дверь пришлось открывать самому, барон в последний миг успел задержать кулак и отворить ее без оглушительного стука. Больная женщина лежит у окна, укрытая кучей одеял. Рыжие волосы разметались по подушке... - Кто таков? - зычным, но усталым голосом спросил кто-то из темного угла. ...веснушки на мелово-бледном лице кажутся выжженными пятнами. Глаза невидящим взором уставились в потолок. - Кто таков, вопрошаю? Священник, понял Сатрен еще до того, как повернул голову. В черной рясе, толстый, глаза злые - обычный святой отец. Рядом сидит мать больной и, видимо, сестра. Обе заплаканные, что-то теребят в руках. Вместо того, чтобы работать, сидят горюют... Подлая мысль исчезла под суровым взором священника. - Неужто... Ваша милость? - Барон Сатрен Келльвийский, - кивнул он. Женщины засуетились, пытаясь встать и поклониться, но барон прервал их взмахом руки. - Что с ней? Больная нахмурилась, но глаза все так же слепо смотрели вверх. Она умирает, неожиданно осознал Сатрен. - Умирает, - буркнул священник. - От какой хвори, неведомо нам, рабам Божьим. Рабы Божьи в углу спешно перекрестились. - Знахарь где? - сквозь зубы спросил барон. - Не должно вмешиваться в Божий промысел диавольским... - Готовьте ее к дороге, - бросил женщинам Сатрен. - Поедем ко мне в замок. Что, барон, узнаешь пятнадцатилетнюю девочку ? Гонец усиленно делал вид, что запыхался: согнулся в три погибели, держась то за колени, то за бока. - Знахарка прибыла, Ваша милость, - наконец, просипел он. - Ожидает в сенях. - Пригласи ее в большую комнату для гостей. Перед внутренним взором снова встало веснушчатое женское лицо. - Нет, стой. Зови сюда, в тронную залу. Не будем тревожить больную. Гонец пожал плечами, но смиренно поклонился, благо из его скрюченного положения это было нетрудно, и быстро зашагал прочь. На сей раз гонец шел действительно быстро, знахарка появилась раньше, чем двери перестали скрипеть. Она вошла степенно, будто равная по титулу, и плавно, будто молодая женщина... да и на вид больше тридцати не дать. А ведь ей точно за пятьдесят. Ведьма, не иначе. И красива как ведьма. Глаза зеленее изумруда на родовом перстне; волосы чернее дьявольских мыслей, лишь одна седая прядь... ну, у дьявола тоже не все помыслы так уж отвратительны. Наверное. - Зачем позвал, барон? - продолжая идти, непочтительно спросила знахарка. - Женушка приболела? - Женушка померла год назад, - процедил Сатрен. - Помощь твоя нужна. Лекарская, тут ты угадала. - Ага, - ухмыльнулась ведьма, - а год назад, значится, ты меня не... - Как звать тебя? - ...не стал звать. - Улыбка стала еще шире. - Эйена мое имя. Мог бы спросить у гонца своего расторопного. Кого лечить-то надо? Ведьма уселась на скамью, причем ухитрилась сделать это так, что не она казалась угодливо и смиренно сидящей подле трона, а барон выглядел усевшимся на насест петухом. - Девушку одну... женщину, то есть. - От чего? Барон не успел ответить. В тронный зал влетел священник. Влетел бы, не зацепись рясой за ручку двери. Впрочем, машинальное перекрещивание при входе спасло святого отца от унизительного треска материи. - Ваша милость, я хочу присутствовать при разговоре, - твердо сказал священник, усаживаясь на скамью как можно дальше от знахарки. - Ну, присутствуй, - вздохнул барон. В конце концов, светлую сторону тоже полезно выслушать. - Так что с той девушкой? - напомнила Эйена. - Я продал ее душу. Священник опять перекрестился, ведьма покачала головой. Оба ждали продолжения, уже хорошо. Хоть что-то хорошо. - Семнадцать лет назад я продал ее душу. - Голос издевательски дрогнул. - Сам не знаю, как это получилось. - Да как... Сумерки заполнили дно оврага и уже выглядывали наружу , облекаясь душным туманом. Лишь бы эта серая мгла не поглотила молочно-белое облачко, что так пугливо жалось ко мне. Видимо, боялось потерять меня из виду, слишком уж похож был мой цвет на этот мутно-серый туман. "Не бойся". Облачко задрожало еще сильнее. И вместе с ним задрожал весь туман. Что-то темное, страшное поднималось со дна оврага. Пропасти. Бездны. Черная тварь с кровавыми огнями на месте глаз... Дьявол, какие глаза у облака?! "Что ты хочешь за нее?" Я испугался. Очень. Но ответил. Тварь не захохотала, не вздохнула, не покачала огорченно головой. Просто на миг коснулась белого облачка и исчезла. Облачко тихонько отодвинулось от меня. Мне показалось или оно стало таким же серым, как я? - Это возможно, священник, - устало проговорил женский голос. Барон открыл глаза. Он на кровати в своей спальне, рядом сидит ведьма со святым отцом; они о чем-то спорят. - Душа принадлежит человеку, ею обладающему... - начал священник, - ну, тому, в чьем теле она заточена! И неможно продать душу другому человеку. То есть другой человек не может продать чужую душу. Голос у священника глубокий, поставленный, а вот мысли выражать его не научили. Бывает. - Барон очнулся, - все так же устало сказала Эйена. - У тебя было видение, как ты продавал ее душу, верно? - Откуда... знаешь? - Я много чего знаю, - отмахнулась ведьма. - Власть выбрал, значит? Как же, простой сын кузнеца, а тут - барон... - Не власть... я просил... Ведьма поморщилась, будто это ей приходилось протаскивать через глотку хриплые слова, и протянула кружку с какой-то травяной настойкой. Горькой, естественно. - Да? И что же ты просил? - Дело по мне. Стезю. - Ха, - булькнул священник, - и диавол выбрал тебе баронство? - Я не смог бы стать кузнецом. В пятнадцать лет... вот же совпадение... я тяжело заболел. И полностью уже не... - Ладно, это неважно, - оборвала ведьма. - Действительно неважно! - громко согласился священник. - Потому что я по-прежнему не верю в возможность такого вот... продажи такой. Конечно, у Отца лжи много слуг и сил тоже хватает, но уж покупать чужие души - это ни в какие ворота не лезет! Это же... - Страшно тебе, святой отец? - усмехнулась Эйена. Священник вдруг сник. - Страшно, ведьма. За паству страшно. И за себя, грешника, страшно, прости Господи. - Он медленно перекрестился. - Диявол силен, а люди слабы. Плотью слабы, а плоть и душа слишком тесно связаны. - Не любую чужую душу можно продать. Я не знаю, от чего это зависит. Может, от родства душ. Может, просто случайно. А может, нужно очень хотеть продать... не знаю. - А зачем дьявол вообще покупает души? - спросил Сатрен. - Чтобы не пустить их в царство божье, - тихо ответил священник. - Чтобы покаяние искреннее не услышал Господь, чтобы лишить человека надежды и обречь его на муки вечные адовы. - И много для чего еще, - серьезно заметила ведьма. - Неисповедимы пути дьявола. - Ладно, а что с той... женщиной? Проклятье, я даже не помню ее имени! - Я не знаю, что с ней. - Это... моя вина? - Не знаю, - повторила ведьма. - Я уже поставила ее на ноги - за тот день, что ты проспал, но жить ей меньше недели, даже с моими травами. - Дьявол... - Хватит! - взорвался священник. - Хватит призывать Нечистого, и так уже наломал дров! Душегубец, чужую душу погубил! - Да и свою, - криво улыбнулся Сатрен. - Куда мне теперь в царство божие, после всего что сделал. - Господь милостив, - вновь поник священник, словно стыдясь за бога. - Нет такого греха, что Он не смог бы простить. - Я не стану молить о прощении. - Станешь, сын мой, еще как станешь. Барон поморщился. - Ладно, идите. Только не уезжайте пару дней еще, слугам я распоряжусь. Серый потолок, погрязший в паутине. Паук ее давно покинул, лишь несколько мертвых мух держатся за липкие нити. Почему-то на потолок смотришь только когда все совсем плохо... а посмотришь, становится еще хуже. Наверное, потому что хочешь взглянуть на небо - последнюю надежду - и то не получается. Раздался мягкий стук, и тут же последовал тихий скрип приоткрываемой двери. - Ваша милость, могу я войти? - прошептали в щель очень тихо, чтобы не разбудить. - Входи. Скрип стал куда смелее, сопровождаемый перестуком босых ног. - Я Аннет... - пролепетала вошедшая. И тут же поспешно добавила: - Та, которую Ваша милость привезла... привез в свой замок на лечение. Спасибо огромное! - Входи, садись, - выдавил барон. - И не стоит благодарностей. Еще как не стоит. - Еще как стоит! - Аннет на цыпочках прошла в комнату и села на дальний стул. - Если бы не Ваша милость и госпожа Эйена, то я бы, наверное, и не дожила до утра. - На все воля Божья, - уныло ответил Сатрен. - А Ваша милость ведь... не так уж и верит в Бога? Ой, простите меня, сама не знаю, что несу! Барон слабо улыбнулся. - Может, мне уйти? - робко спросила Аннет. - А то я так ворвалась... - Останься. - Просто... хотелось поблагодарить. Это ведь самое настоящее чудо: сам барон случайно вошел в мой дом, так помог мне! - Помнишь вечно больного сына кузнеца из вашей деревни? - неожиданно для себя спросил Сатрен. - Который пропал полторы дюжины лет назад? Тебе тогда еще пятнадцати не было, верно. - Помню, - потупилась Аннет. - Красивый парень был... Я его несколько раз видела. Муж покойный про него тоже рассказывал... А почему Ваша милость спрашивает? - Я и есть тот парень. Аннет забавно всплеснула руками. Больная же, еще слабая, а руками машет. Рыжие, видать, все такие шебутные и веселые. Рыжая пересела на краешек кровати и обхватила ладошками руку барона. - А зачем Ваша милость рассказывает всё это простой крестьянке? - Не знаю. Наверное, хочу быть честным с тобой. - Я тоже хочу. Ваша милость, можно мне остаться... на всю ночь? Нет, не подумайте ничего, просто мне страшно там, одной, и я подумала... Из темного угла выполз паук и деловито пополз к ближайшей мухе. Барон вздохнул. - Простите меня, - истолковала его вздох Аннет. - Я, пожалуй... - Останься, - повторил Сатрен. - Пожалуйста. И... расскажи о себе, Аннет. Поздним вечером следующего дня барон вновь позвал в тронной зал священника и ведьму. Сам он пришел последним: после того видения, да еще и бессонной ночи все тело ломило, как после падения с обрыва. Сделка с дьяволом дала титул, но не здоровье. - Зачем позвал, барон? - спросила Эйена, не дожидаясь, пока Сатрен дойдет до трона. Отвечать он стал, конечно же, лишь усевшись на деревянный желтый стул с бронзовыми - чтоб было жестче и неудобнее опираться - подлокотниками. Глубокий вдох. Выдох. - Помогите мне. - Чем же? - Я хочу, чтобы Аннет выменяла мою душу на свою. Обратно. - Не получится, - покачала головой Эйена. - Прости, барон, но это невозможно. - После смерти тела душа на некоторое время обретает свободу, - заметил священник. Ведьма перевела на него пронизывающий взгляд. - Да, но дьявол не продает души. Он их только покупает. - Ты пробовала у него купить душу? Ведьма на миг запнулась. - Аннет не сможет выменять душу барона на свою, - твердо сказала Эйена. - Поверьте мне, я знаю об этом... больше вас. - Я не спрашиваю совета, я прошу помощи. - И как я смогу тебе помочь? - вздохнул священник. - Молитвы... Дьявола ими не привлечь, не уговорить. - А если заставить? Ведьма расхохоталась. - Ты хоть рассказал о своем подви... деянии несчастной женщине? - осведомился святой отец. - Не рассказал он, неужто не видно, - ответила за барона Эйена. - Это не так-то просто, тем более теперь, когда она для него не просто какая-то там крестьянка, из-за которой мучает совесть. Барон смолчал. - Но это в любом случае придется сделать. Позови... - Нет. Мы сами пойдем к ней. Дойти до комнаты Аннет оказалось намного сложнее, каждую дюжину шагов требовался отдых: слишком уж колотилось сердце. Выдержало б оно предстоящее... - Добрый вечер, дорогие гости! - послышался веселый голос, стоило им приблизиться к двери. - Заходите, заходите. - Аннет. У нас... - Барон оглядел рассаживающихся спутников. Обязательно ж им надо сесть! - У меня к тебе тяжелый разговор. - Я слушаю, Ваша милость... ой, Сатрен. Извини, ты говорил, я просто... Повисла гнетущая пауза. - Ты все еще больна, - помогла Эйена. - Я не знаю, что с тобой, и... - И тебе осталось жить пару дней, - глядя в потолок, сказал барон. - Может, меньше. - Ну что ж, значит, такова воля Божья. Казалось, Аннет ничуть не расстроилась. - И еще. Я продал твою душу семнадцать лет назад. - Вот почему меня так тянет к тебе, - невпопад сказала крестьянка. - Ну, на это тоже воля Божья, нет? Она попыталась поймать взгляд священника, но тот тоже упорно смотрел на потолок. - Это всё? - попыталась улыбнуться Аннет. Лучше б она зарыдала. Или закричала. Сделала хоть что-нибудь вместо покладистого принятия своей участи! - Нет. Я прошу... и приказываю тебе попытаться обменять мою душу на свою. После смерти. Надеюсь, Эйена ошибается, но если нет... Аннет все-таки зарыдала. - Я не хочу! - У тебя не получится, - шепнула Эйена. - Соглашайся с бароном, можешь даже попробовать, но у тебя не получится. - Пообещай, что попробуешь, - настойчиво сказал Сатрен. - Прошу тебя. - Нет! - Она попробует, - тихонько заметил священник. Наверное, он тоже хотел это прошептать, но с его глубоким голосом шепот не получился. - А сейчас оставьте ее. - Он дотронулся руки Аннет. - Я буду молиться за тебя, дочь. - Спасибо, святой отец. И тебе спасибо, Сатрен, что сказал. - Так, всё, пошли отсюда. - Эйена потянула мужчин за собой. - Аннет, не забывай пить настойки. Зеленую, потом белую. На ночь выпей красной, только немного. Хорошо? Аннет кивнула. Эйена подошла к окну и распахнула ставни. Влажный ночной воздух безразлично скользнул в комнату, убедился, что она пуста, и удовлетворенно закружил разбросанные по полу травы. - Даже не полнолуние, - укоризненно сказала месяцу Эйена. - И звезд почти нет. Никаких шансов. Еще и девчонка бестолковая... Впрочем, кого она уговаривает? Саму себя не обманешь. Барону и этой рыжей нужно помочь, хотя бы попытаться, потому что... Потому. Ведьма глубоко вздохнула и легла на пол, в центр нарисованной мелом звезды. В соседней комнате священник зажег свечу напротив образа, и ее скорбный треск слился с молитвой. Барон в тронной зале опустошил бутыль крепчайшего самогона и свалился на скамью для посетителей, разбив о нее лицо в кровь. В это же мгновение Аннет выпила всю склянку с красной жидкостью. Скоро, совсем скоро ее душа полностью освободится от бренных пут. Эйена прикрыла глаза, погружаясь в колдовской транс. Мрачный обрыв унес жизни нескольких крестьян родной для меня деревни. А кто знает, сколько он забрал душ? Точно не одну. Я смотрю на рыжий огонек, что в страхе мечется над темными клубами тумана, исторгаемого оврагом... и тоже боюсь. Неподалеку от меня кружит в печальном танце белесое пламя. Оно пытается помочь огоньку, испускает какие-то слабенькие волны, но что они могут? Туману на них плевать. Разве что огонек немного приободряется, видя, что не один. Да, у меня в руках есть оружие. Точнее, я сама оружие. Слабое, никчемное оружие, использовать его против тумана - только разозлить. "Отпусти ее!" - приказываю я. Туман даже не хочет отвечать. Огонек опускается все ближе к черному провалу. "Помоги ей оторваться, - просит белесое пламя. - Отрежь ее от верхних щупалец хотя бы на мгновение!" И что оно замыслило? Скорее всего, ничего. Скорее всего, тоже хочет сделать хоть что-нибудь, дабы поскорее закончить эту бредовую авантюру. Впрочем, выбора все равно нет. Часть меня бросается к огоньку, а другая остается на краю обрыва, образуя серебристую ленту. Она истончается, все больше уподобляясь лезвию меча... Рванувшая к огоньку часть уже почти под ним... лишь бы я не порвалась... и лишь бы рыжий огонек не сглупил. Так, теперь вторая часть срывается с места и по широкой дуге, словно боясь приблизиться к огоньку, бросается на другой край обрыва. Тут же, не замедляя движения, кидается по другой дуге обратно... Серебристый меч кружит все быстрее и быстрее, безжалостно отсекая туманные щупальца, но все новые растут из бездны. И с каждым столкновением моя лента становится тоньше, слабее... "Ну же, лети! Пари! " - умоляет белесое пламя. "Лети!" - приказываю я, хоть и не понимаю, куда и зачем. Мне некогда думать. Мне больно думать. Всё болит, я уже больше похожа на прожженную скатерть, мои дыры увеличиваются с каждым оборотом, моя серебряная пыль, верно, покрыла уже всю бездну... "Всё", - устало говорит белесое пламя. Ужасно тянет в сон, но спать нельзя ни в коем случае. Туман вместе с нами провожает взглядом улетающий в небеса огонек. Мне даже кажется, что с таким же чувством облегчения, как у нас. Мне сейчас много чего кажется, чьи-то образы вспыхивают передо мной как живые и тут же гаснут, сменяясь другими. "Смотри, - тихонько зовет меня белесое пламя. - Вот она!" Рыжий огонек, окутанный сияющим ореолом, опускается к нам. Он ничего не говорит, но он счастлив. И это главное. Барон Сатрен проснулся за пару часов до рассвета. Ныла рассеченная щека и немного гудело в голове, но ощущался необыкновенный прилив сил - и это после двадцати с лишним лет непрекращающейся слабости во всем теле! Да еще после такой ночи, такого пойла. Ноги и руки стали послушными, словно ими управлял опытный кукольник в лице самого барона. Забытое ощущение полной власти над своим телом! Сатрен легко, как юноша, побежал к знахарке. Может, это какая-то болезнь? Мало ли... Ведьма лежала на полу, прижимая к груди разбитое зеркальце. Шестидесятилетняя старуха с морщинистым лицом, но необыкновенно черными волосами. Седая прядь куда-то исчезла. Барон бросил взгляд в зеркальце... нет, его лицо ничуть не изменилось, но вот виски вновь стали русыми, как двадцать три года назад. - Эй, Эйена! - Сатрен растолкал старуху. - Вставай! Что случилось? - А, ты... барон. - Эйена приподнялась, оперлась на руки. - Кхх... хотя, может, уже и не барон. - Что случилось? - повторил барон. - Эйена! - Аннет оказалась умничкой. Да и святой отец помог. - Что? В чем помог? - Похоже, ей удалось дорваться до бога, - прохрипела Эйена. - И он все расставил на свои места. - А почему я?.. Что произошло со мной? - Видишь ли, Сатрен, не ты один умеешь продавать чужие души. Знания, они не дешевле власти. - Дьявол, - прошептал барон с непонятной даже себе интонацией. Без ненависти, без упрека... без каких-либо чувств. - Что сделано, то сделано. Эй, гляди-ка! В комнату ворвался запыхавшийся слуга. На этот раз он не притворялся. - Ваша милость, - пролепетал он. - К замку идут толпы крестьян! Они хотят свергнуть вас! - И что? - спокойно спросил барон. - Надо бежать! Тайный лаз они пока не нашли, мы успеем! - А может, это всего лишь совпадение, - улыбнулась ведьма. - Сейчас, - хладнокровно проговорил слуге барон. - Подожди. Сатрен быстрым шагом направился в комнату Аннет. Дверь оказалась заперта изнутри, но связку ключей барон носил с собой всегда. Пальцы, непривычно бойкие, слушались плохо, да еще ключи оказались слишком похожи... Аннет лежала мертвая. На ее лице застыла блаженная улыбка. - Зря я ей дала эту настойку, - тоскливо проговорила Эйена. - Глядишь, вылечилась бы. Прости меня, Аннет. И ты прости, Сатрен. Ведь это я тогда твою... Сатрен обернулся и долго смотрел в глаза знахарке. - Собирайся, - наконец, проговорил он. - Нам надо идти.

ИЛИ: ХОЧЕШЬ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМ? БУДЬ ИМ!

Рассказы по мотивам жизни моих друзей и подруг, с которыми я вместе училась и работала...

Их многих нет уже в живых,
Таких весёлых, молодых...

ВСТУПЛЕНИЕ

В начале пятидесятых, с целью выполнения плана И.В.Сталина о преобразовании природы в Казахском сельхозинституте был образован лесохозяйственный факультет. Главными преподавателями в Каз.СХИ стали выдающиеся учёные профессора и доценты из когда-то сосланных в Казахстан друзей и соратников Николая Вавилова. Поэтому выпускники факультета получали прекрасное образование и котировались по всему СССР.

В 1956 году число зачисленных на факультет студентов перевалило за 70 человек. Студенты мужского пола составляли две трети и были, в основном, из сельских районов или из «слабых» учеников школ Алма-Аты. Лесохозяйственный факультет «выпускал» инженеров лесного хозяйства, и наше образование можно было считать универсальным, с бесчисленным количеством предметов и дисциплин. Может быть в силу этого, а также безответственности человека в молодые годы, большого стремления к знаниям у студентов не было, многие пользовались шпаргалками (шпорами) на экзаменах, а за оценки боролись в основном из-за стипендии, с тройками стипендия не платилась.
Выпускников нашего курса в 1961 году разбросало по всему СССР. Мы все были детьми ВОВ, у нас учились и украинцы и армяне, грузины, чеченцы, которые возвратились в свои республики.
Все мы были дружны, кто-то нашёл на курсе свою судьбу и по месту назначения отправились уже семейные пары, даже с ребёнком. Когда в 1986г наш курс собрался в Алма-Ате отметить 25-летие окончания Вуза, среди бывших однокурсников обнаружились потери, разводы и измены своей профессии.

В своей Повести «Перекрёсток шести дорог» я описала жизнь своих ближайших подруг, а теперь решила описать жизнь троих однокурсников с которыми не только училась, но и работала практически в одной организации до самой пенсии, рядом жила и проводила их уже в мир иной...

Первого героя я назвала Юрием и дала прозвище Таксатор, т.к он всю сою жизнь работал в Объединении «Леспроект» и с первых шагов карьеры был таксатором.

Второй герой – Юрий по прозвищу Охотник

Третий – Борис по призванию Артист.

1. РАССКАЗ О СУДЬБЕ И ЖИЗНЕННОМ ПУТИ ЮРИЯ Т.

В 1957 году, во втором семестре на нашем курсе появился Юрий Т. в котором я узнала выпускника школы, которую и сама окончила в 1956 году. Он перевёлся на лесфак с элекрофака и меня, конечно, не узнал и не вспомнил.
Юра попал в нашу женскую школу в девятом классе из соседней мужской школы. В 1954 году в Алма-Ате решили, что правильнее обучать школьников в общей школе, без разделения по половому признаку.
Естественно мужская школа постаралась передать в женскую более проблемных мальчиков, кто покуривал и не был прилежным учеником. Юра учился в классе «Б» и сразу организовал в нашей школе вокально-инструментальный ансамбль. Сам он играл на гитаре, прекрасно пел, сочинял стихи и блистал на школьных вечерах, на которых я никогда не участвовала.

Среди ребят на нашем курсе быстро сформировались группы по интересам и предпочтениям. У нас была группа, которую прозвали Профессорско-преподавательский состав, куда вошли студенты, в основном юноши, поставившие себе целью стать учёными, преподавателями или министрами. Они все хорошо учились и практически режима не нарушали.
Вторая группа – охотники состояла из ребят охотников и рыболовов, которые имели ружья и охотничьи билеты, не слишком успешно учились и мечтали о будущей вольной жизни.
Третья группа – артисты и спортсмены, которую возглавлял Юрий – красивый, очень высокий, талантливый, покоривший большую часть женских сердец на нашем курсе.

Среди женской части курса большую часть юношей привлекали две подруги из северного Казахстана Лариса и Людмила. Они были настоящие красавицы с пышными формами, русыми волосами и хозяйственными навыками. Лариса была постарше и попала на факультет после окончания лесного техникума с отличием, а Людмила – после окончания школы с золотой медалью.
Юрий сразу «положил глаз» на Людмилу и примерно с третьего курса они стали «дружить», а перед выпуском из института «зарегистрировались». Молодые перспективные специалисты Юрий и Людмила были приглашены на работу в Объединение «Леспроект», с производственным зданием в г.Алма-Ата. Юрий уехал на военные сборы на 3 месяца, а Людмила сразу попала в изыскательскую партию, которая проводила лесоустройство на севере Казахстана.

Вернувшись в Алма-Ату после военных сборов и выйдя на работу в «Леспроект», Юрий осознал, что вольная студенческая жизнь кончилась и ощутил себя главой семьи и ответственным за работу инженером-таксатором.
Вскоре семья молодоженов пополнилась дочкой. Во время полевых изыскательских работ, которые продолжались с ранней весны до поздней осени, дочка была под опекой бабушки – матери Юрия.

В Леспроекте сложился замечательный, дружный коллектив, а техническая работа и сдельная оплата труда уравнивали всех молодых специалистов и каждый понимал, что надо просто честно работать. Очень быстро Людмила и Юрий стали ведущими специалистами и заработали большое уважение в коллективе и руководстве Объединения. Юрия все любили, не только, как замечательного работника, но и как организатора праздников внутри коллектива.

Удержать хороших и ответственных специалистов в «Леспроекте» позволяла не только возможность высокого заработка, но и определённые льготы: обеспечение общежитием и квартирами, поощрение не только премиями за хорошую работу, но и турпутёвками или в дома отдыха. Поэтому, несмотря на тяжёлую в физическом плане работу, связанную с длительными командировками на территории Государственного лесного фонда, который в Казахстане представлен саксаульниками в зоне пустынь и горными лесами, большая часть наших выпускников продержались в Леспроекте до пенсии.
Вот и Юрий – очень талантливый и музыкально образованный человек, и его жена Людмила не изменили своей специальности до старости.

Юрий и Людмила заработали себе прекрасную квартиру и дачу на территории лесного фонда в горах Заилийского Алатау. Семья пополнилась сыном, после рождения которого Людмила перешла на камеральную обработку материалов, без выезда на изыскательские работы. Жизнь казалась прекрасной и состоявшийся...
Сын рос красивым, высоким, очень похожим на отца, с явными музыкальными способностями. Дочка окончила школу с золотой медалью и успешно поступила в Ленинградский ВУЗ по своему призванию к точным наукам. Юрий очень гордился своими детьми, особенно сыном и мечтал, что он осуществит его мечту и станет успешным и всемирно известным артистом. Но какая-то внутренняя тревога за сына, приводила его к слишком назойливой опёке и раздражала не только мальчика, но и удивляла Людмилу.
Мать Юрия давно уже потеряла своего мужа – он умер от рака и осталась одна. Юрий сумел найти обмен её квартиры на квартиру в доме Леспроекта на одной лестничной площадки со своей квартирой. Теперь они жили с матерью можно сказать вместе, хотя и отдельно.
Бабушка могла следить за играми своего любимого внука во дворе с балкона в своей квартире. И вот однажды во время летних каникул внук, играя в волейбол со школьными друзьями, решил подтянуться на балке опрокинутых кем-то детских качелей... Вес мальчика, который уже перешёл в восьмой класс, оказался достаточным, чтобы опрокинуть качели в обратную сторону и металлическая балка ударила по груди упавшего на землю подростка.
Пока Людмила бежала два квартала по звонку бабушки, что Леша убился, она думала, что сын опять заработал синяк или расквасил нос. Она бросилась к своему ребёнку, лежащему на траве во дворе без травм и ран, но долго не могла понять и осознать, что сына больше нет.
Юрий, прилетевший по вызову жены с полевых изыскательских работ, во время похорон сына как будто окаменел и впал в глубокую депрессию.
Дочка, чтобы подержать родителей бросила учёбу в Ленинграде и перевелась в один из Вузов Алма-Аты. Через год она вышла замуж за своего школьного друга и пообещала отцу и матери подарить им внука.

Юрий никак не мог выйти из депрессивного состояния и стал катастрофически худеть, превращаясь в сухую жердь. Врачи определили у него быстротечную форму рака лёгких и положили в больницу. В то время диагноз было принято скрывать от больных, но грамотный человек и сам быстро понял свою болезнь. Юрию удалили одну половину лёгких и начали проводить облучение. Коллектив Леспроекта был в шоке и сослуживцы постоянно навещали своего начальника и друга, чтобы как-то поддержать. Один из наиболее близких друзей, крепкий мужик, войдя в палату после проведённой Юре операции и облучения, потерял сознание и упал в обморок. Об этом мне рассказывал сам Юрий, после выписки из больницы, сняв шапку и продемонстрировав голый череп. Как не странно, к Юре вернулось чувство юмора, он избавился от депрессивного состояния, и я узнала в нем прежнего жизнерадостного человека.

Я работала в Казахском филиале Государственного проектного института (ГПИ) «Союзгипролесхоз», в одном производственном здании с Казлеспроектом, который подчинялся Гослесхозу СССР, чем отличался от нашего института, подчинённого Госстрою СССР. Казахский филиал ГПИ получал заявки от Гослесхоза на разработку проектов по зеленому строительству, разработке нормативов, Гостов и цен на продукцию цехов ширпотреба и строительство лесных питомников, контор, лесных кордонов на территории лесного фонда Казахстана, Киргизии и Таджикистана. Наш институт был тесно связан с Леспроектом – мы работали по картам, выполненным лесоустроителями и проектам лесоустройства. Юра и я были главными специалистами в своих организациях и часто общались по производственным вопросам и могли помочь друг другу советом.

После операции и облучения Юрий получил первую группу инвалидности, но Леспроект обращался к нему за советом и разъяснением возникающих по работе вопросов через жену Людмилу, которая продолжала там работать. Через три года Юрия перевели на третью группу инвалидности с микроскопической пенсией, и он был вынужден выйти на работу, чтобы помочь своей дочери, которую оставил муж с маленьким ребёнком на руках.
Ослабленный операцией организм потерял иммунитет и реагировал на любую инфекцию без сопротивления. Людмила не успевала подсчитывать заболевания и затраты на лекарства.

Я вышла на пенсию в 1994 году, а Юра продолжал работать по настоянию руководства Леспроекта, согласившись на неполный рабочий день. Последний раз я встретила Юрия по дороге на Зелёный базар весной 2009 года (наши квартиры находились в соседних домах, поэтому продолжали часто встречаться, не по работе, а по домашним делам). Юра признался, что после Женского праздника 8-ого марта он решил уволиться и уже закупил для своих подчинённых женщин сувениры и прощальные подарки. Выглядел Юрий неважно, и кашлял. На следующий день Людмила поведала мне, что муж попал в больницу с инсультом.

Юрий скончался в больнице после того, как его хотели выписать домой, под утро дня 8-е Марта. На вынос покойного собрались не только родственники, сослуживцы, соседи, но и все однокурсники нашего факультета, живущие в Алма-Ате. Леспроект взял на себя все заботы, включая и поминальное застолье в ресторане. Юрий лежал в гробу с просветлённым лицом безгрешного человека, осознавшего выполненный долг перед семьёй и государством. Он казался всем нам просто уснувшим.

Людмиле предложили занять должность Юрия – руководителя группы, но она отказалась и продолжала работать исполнителем, на своём месте. После 60 лет пришли проблемы со здоровьем – артрит и прочее, но привыкшая к ответственности она позволила руководству Леспроекта уговорить её не оставлять работу до 70 лет. Людмила не бросила и любимое детище мужа – Дачу с огородом и садом, хотя семья дочери и внуки считали её усилия по выращиванию фруктов и овощей не нужным занятием, им казалось, что гораздо проще всё купить на базаре.
Старший внук перешёл жить в квартиру бабушки. Он вырос в успешного, образованного умного и красивого человека, похожего на дедушку, но без стремления к пению, музыке и поэзии. Бабушка в жизнь внука не вмешивается и даёт ему полную свободу.
Людмила никогда не просит ни дочь, ни внуков о помощи, за исключением случаев, когда сама не может добраться до дачи или туда надо что-то перевести, а они имеют машины.

Недавно Людмила пригласила друзей на празднование своего 75-летия и все собравшиеся были удивлены вкуснейшими пирогами, салатами, соленьями и щедростью праздничного стола...

РАССКАЗ О ЖИЗНИ ЮРИЯ-ОХОТНИКА

Юра О. в студенческие годы входил в группировку по прозванию «охотники». Это были ребята из сельской местности, дети лесничих, колхозников и рыболовов. Все они поступили на лесфак по призванию и собирались продожать работу своих отцов по охране природы и лесов Казахстана. Юрий был не только первоклассным охотником, который снабжал всех нас дичью во время практики и сельхозработ, но и отличался природной красотой, притягивающий внимание даже обеспеченных городских девушек. Поэтому на последнем курсе одна из его поклонниц - дочь военного, одного из Панфиловцев, согласилась выйти замуж за Юру-охотника и уехать с ним в лесхоз Джамбулской области по распределению...

Молодожёны уехали в лесхоз, где Юрий оказался в должности лесничего, а его жена – помощником лесничего. Молодые специалисты были обеспечены квартирой – домом при лесхозе с печным отоплением и удобствами во дворе, где был и колодец и огород.
Юра был счастлив, он вскопал огород, имел возможность объезжать лесничество на коне и бродить по угодьям с ружьём... Но Люба – жена не ожидала такой «некультурной» и неблагоустроенной жизни, после «нормальной» у родителей в Алма-Ате... Через год «испытаний» и попыток приспособиться Люба поняла, что беременна и поставила перед мужем условие, что декретный отпуск и роды она проведёт в Алма-Ате у родителей в благоустроенной городской квартире.
Юрий был не только метким стрелком из охотничьего ружья и удачливым рыбаком но и успешным охотником за сердцами женщин. Поэтому расставание с женой почти на один год его не слишком огорчило. Он честно отвечал на все письма супруги, раз в месяц по выходным и праздничным дням приезжал в Алма-Ату на встречу с женой и с «подарками»: трофеями от охоты и рыбалки и овощами с огорода. Люба родила дочку, чем немного разочаровала мужа, мечтающего о сыне. В лесхоз она возвращаться не хотела и сумела уговорить Юрия уволиться с работы по семейным обстоятельствам, благо ей досталась квартира бабушки.
Отец Любы пристроил её на работу в каком-то министерстве, а также по-совместительству секретарём в обществе ветеранов ВОВ, а Юрию пришлось довольствоваться должностью завхоза в Ботаническом саду города. Ему казалось, что жизнь кончилась, а работа по призванию с возможностью охоты и рыбалки больше не вернётся... Жена давила на супруга, заставляла брать на себя работу по дому, раз он зарабатывает меньше, чем она и конечно в семье всё чаще стали возникать скандалы, а от былой любви не осталось и следа. К тому же Юрий стал замечать, что у жены появился поклонник из друзей отца... Всё чаще Юрий стал задумываться о разводе и возвращении на работу в лесхоз, но его останавливало наличие дочки и необходимость выплаты алиментов. Он понимал, что при мизерной зарплате лесничего у него не будет средств даже на содержание охотничьей собаки.

Но тут Юрию повезло.

Освоение целинных земель в Казахстане привело к процессам ветровой эрозии массивов распаханных целинных земель в степной зоне и появлению чёрных бурь. По Казахстану были организованы лесомелиоративные станции (ЛМС) по созданию сети полезащитных лесных полос на освоенных землях по проектам ГПИ Союзгипролесхоз». В связи с большим объёмом проектно-изыскательских работ на большой территории Казахстана, в г.Алма-Ате был размещён второй филиал Всесоюзного института для разработки проектов не только лесомелиоративной направленности, но и строительного проектирования центральных усадеб ЛМС. Казахский филиал ГПИ «Союзгипролесхоз» был крупнее, ранее организованного Северо-Казахстанского филиала в посёлке Бармашино Кокчетавской области вблизи Каз НИИЛХА переведённого туда из Алма-Аты по инициативе Н.С. Хрущёва.
Гослесхоз Казахской ССР в центре Алма-Аты возвёл 6-ти этажное здание в котором разместили все предприятия, связанные с лесохозяйственной деятельностью в республике. Первый этаж занимало Алма-Атинское областное Управление лесного хозяйства и Лесная семенная станция, где трудились в то время трое однокурсников Юрия, а его друг из группы охотников занимал должность начальника отдела в Управлении. А следующие этажи здания занимали КазЛеспроект и Казахский филиал ГПИ «Союзгипролесхоз», где в то время работали многие однокурсники Юрия, один из которых был Главным инженером Казахского филиала. Юрий понял, что у него появился шанс вернуться к своей профессии и прежней жизни рядом с друзьями лесниками. С разводом проблем не было, его жена сама подала на развод и выгнала мужа из своей квартиры. Юрий получил должность начальника изыскательской партии в Казахском филиале ГПИ «Союзгипролесхоз» и место в общежитии.

Общежитие Казахского филиала представляло из себя большой частный дом с двумя однокомнатными квартирами без удобств, с печным отоплением и приусадебным участком на краю города Алма-Аты. К первой квартире проживали молодые специалисты – девушки, во второй – Юра и молодой специалист юноша.
Юрий почувствовал себя счастливым и состоявшимся специалистом. К нему вернулось чувство юмора, которым он отличался ещё в студенческой беззаботной жизни. Он довольно быстро сумел завоевать звание одного из лучших начальников изыскательской партии, а к качеству изыскательских работ, как и к авансовым отчётам начальника у приёмной комиссии обычно замечаний не было.
Я в то время была Председателем местного комитета профсоюза нашего коллектива, в обязанность которого входило подведение итогов социалистического соревнования между изыскательскими партиями и отделами. По настоянию секретаря партийной организации – начальника отдела лесомелиоративного проектирования в положение о проведении соревнования был включён пункт добавления призовых баллов за лекции и политинформации в лесхозах и колхозах во время полевых работ. Я была заместителем начальника отдела и главным оценщиком качества полевых работ отдела лесомелиоративного проектирования, у нас на двоих был один кабинет. И вот однажды Юрий вместе с папками, в которых были сложены все результаты проведённой работы по объектам, он принёс пачку справок о проведении лекций, заверенных круглыми печатями лесхозов и областных управлений...
Прочитав в справках темы лекций: «Советский человек – строитель Коммунизма», «Концепция научного Коммунизма» и тому подобное и указанное количества присутствующих на лекции жителей – 500 и более человек, я не удержалась от возгласа:
- Юрка! Как тебе не стыдно, да ещё такие дурацкие темы лекций нарисовал, кто бы на них пришёл?
В запале своего возмущения я не подумала о сидящем напротив моего стола начальнике и секретаре парткома, который не преминул сделать мне замечание, что темы очень хорошие и Юрий достоин дополнительных баллов...

Все девушки – молодые специалисты – почвоведы, попадающие в изыскательскую партию, которую возглавлял Юрий моментально и безоговорочно влюблялись в своего начальника и были готовы на всё, тем более что во время полевых изыскательских работ к этому были все условия. Юрий был прекрасным организатором жизни на полевых работах для каждого члена своей партии и снабжал повара не только консервами, но и дичью и рыбой ко всеобщему удовольствию.
В результате одна из девушек – молодой специалист инженер – почвовед Галина оказалась беременной...

В Казахском филиале существовала очередь на обеспечение специалистов предприятия жильём – квартирами в новостройках города Алма-Аты. Ежегодно предприятие получало 2-3 квартиры. У Галины родился сын и благодаря этому они получили прекрасную двухкомнатную квартиру в кирпичном доме новой планировки рядом с местом своей работы – около 6-ти этажного производственного здания в центре города Алма-Аты. Галина была молодой, здоровой женщиной, преданной своему мужу и очень хорошим специалистом – почвоведом, ценным для Казахского филиала ГПИ. Юрий обрёл настоящее семейное счастье с Галиной, она продолжала работать почвоведом в его изыскательской партии, сына они возили с собой.
Вспоминается случай на полевых работах в партии Юрия, куда я приехала с контрольной проверкой:
Вечером Галина с сыном на руках вышла из конторы лесхоза, где размещалась база партии, в ожидании мужа, который решил поохотиться, чтобы «подмазать» контролёра. Галя сказала малышу: - Позови папу, а ребёнок звонко крикнул: - МАМА!

Через 5 лет Галина родила Юрию второго сына. Теперь, когда первый сын пошёл в школу, а второй был совсем маленьким и слабым мальчиком, Галине пришлось сократить пребывание на полевых работах...
Она освоила смежные профессии, выезжала на обследование почв на короткое время и спокойно относилась к романам любимого мужа в период его длительных командировок, попросту закрывая на них глаза.
У родителей были основания гордиться своими сыновьями. Мальчики росли красивыми, высокими и сильными. Старший сын, окончив школу, пошёл в армию, а отслужив, получать высшее образование не захотел и пошёл в школу милиции. А младший – любимец отца, окончил школу с золотой медалью и уехал учиться в российский вуз на программиста.
Во времена СССР, до перестройки пенсионный возраст для мужчин «вредных» профессий, куда входили работники изыскательских партий, поводящие по пол года на полевых работах, начинался с 55 лет. Юрий не собирался на пенсию, но его подвело здоровье, он стал катастрофически худеть, а кожа приобрела зеленоватый оттенок. Врачи обнаружили язву желудка в запущенном состоянии. В зимний период Юру подлечили, а Галина, соблюдая рекомендации врачей и необходимые диеты, привела Юрия в прежнее состояние и здоровый вид. Но после двух сезонов полевых работ на территории обнаженного дна Аральского моря, с целью лесомелиорации, болезнь возобновилась. К тому же Казахский филиал ГПИ стал самостоятельным Республиканским Государственным Предприятием (РГП) Казгипролесхоз. Отдел строительного проектирования был сокращён, численность администрации также сократилась и на Галину, кроме главного специалиста-почвоведа были возложены функции заведующей архивом и библиотеки. Юрий оформил пенсию, которая оказалась микроскопической, а после развала СССР все накопления на сберегательных книжках практически сгорели. Юрий сумел только купить себе подержанный и старенький автомобиль «Запорожец» ещё первых выпусков, необходимый для поездок на дачный участок.

В середине восьмидесятых годов Казахский филиал обзавёлся большим участком заброшенного сада на территории государственного лесного фонда для организации для коллектива садово-огородного товарищества. Все желающие получить участок подали заявки и филиал приступил к строительству. Проблем с генпланом территории и переносом проекта в натуру не было. Всё бесплатно было выполнено нашими специалистами. Председателем товарищества избрали начальника отдела строительного проектирования, который в молодости был прорабом на стройке.
Через три года с помощью первых взносов членов товарищества и вливаний средств из прибыли нашего предприятия все получили отведенные участки по 6-7 соток, обеспеченные подъездными путями и элекроэнергией от общего большого трансформатора.
Сотрудники отдела строительного проектирования принялись за возведение дачных домиков из бетона и кирпича, а лесники ограничились времянками из бросовых материалов, глины и песка. Юра соорудил своими руками вполне приличный домик из одной маленькой комнаты с прихожей, обил его кусками кем-то выброшенного линолеума, а крышу застелил рубероидом. Мой участок граничил с участком Юры, дачный домик тоже из одной комнаты я построила своими руками, вместе с братом из кирпича с крышей, покрытой шифером.

Старший сын Юрия к этому времени обзавёлся семьёй и подарил Юрию с Галиной внука. Младший ещё учился в вузе, в России и намеревался остаться в аспирантуре в связи с отличными показателями в учёбе. Поэтому Юрию пришлось принять предложение возглавить жилищный кооператив из 10 домов с приватизированными квартирами бывших работников Казгипролесхоза и Казлеспроекта. Вскоре у Юрия обнаружилась катаракта, операции к этому времени уже были платные...
К тому времени я тоже вышла на пенсию и вплотную занялась дачным участком. Мы встречались с Юрием не только по месту жительства в Алма-Ате, но и на даче. Дачи для нас были не только местом отдыха, но и большим подспорьем для пропитания семьи и добавления средств к мизерной в то время пенсии.

Наши участки находились на границе плодовой и еловой зоны в одном из ущелий хребта Заилийский Алатау на высоте 1500 – 1600 метров над уровнем моря в 23-х километрах от квартиры в городе Алма-Аты. Источник питьевой воды находился в посёлке, на расстоянии 1,5 – 2 км от наших домиков, поэтому мы предпочитали возить воду из Алма-Аты.
Юрий часто подвозил меня на своём драндулете и на дачу и с дачи. Мы с ним были настоящими товарищами, с одинаковыми взглядами на жизнь и относились друг к другу с уважением. Вспоминается раннее утро 13 сентября после теракта в Америке. Я уже вторые сутки проживала на даче без связи с внешним миром и не имела понятия об этой трагедии. Ранним утром, услышав тарахтение Запорожца я пошла поприветствовать своего соседа и он не только рассказал мне о теракте, но и привёз распечатку новостей на принтере.

После перекосов перестройки и развала СССР Комитет лесного хозяйства Казахской ССР подчинили Министерству сельского хозяйства Казахстана и сильно урезали дотации лесному хозяйству из бюджета новой страны. Лесистость территории Казахстана к этому времени за счет полезащитного лесоразведения, зелёных зон и других искусственных насаждений достигла уже
4-х %, но леса не приносили в госбюджет ничего, а поддержки Гослесхоза СССР уже не было, поэтому лесное хозяйство Казахстана было вынуждено сократить административно-хозяйственный аппарат.
Друг Юрия и наш общий однокурсник Владислав - начальник Областного управления и его жена были вынуждены уйти на пенсию в связи с сокращением большей части сотрудников, чтобы освободить место своему молодому сыну, также как и они имеющему специальность инженер лесного хозяйства. Через два года, накануне своего семидесятилетия Владислав скончался. Для Юрия это было большим потрясением, они оба не изменили своей охотничьей страсти и каждый трудовой отпуск и выходные дни проводили на охоте или рыбалке, а также на сборе белых степных грибов в песках Баканасского лесхоза ранней весной.
На похороны Владислава собралось много людей, в том числе 15 человек с нашего курса. Поминки семья устроила дома. Мы – наиболее близкие друзья, кто не только учился в Вузе с Владиславом и его женой, но и вместе проработали до пенсии в системе лесного хозяйства Казахстана, засиделись за столом до позднего вечера. Сын Владислава рассказал нам, что отец последний год очень сильно болел и большую часть времени проводил в больницах, откуда его выписали с неутешительным диагнозом о скорой кончине. Владислав скончался на рассвете, а накануне попросил своего сына отвезти его в рощу, в предгорья, где прошёлся вдоль речки, со своим ружьём на плече с очень довольным выражением лица.
Юрий за столом молчал и мне показалось, что он понимает, что скоро и он поднимется на высший уровень...

В октябре 2007 года жена Юрия сообщила мне по телефону, что муж потерял дома сознание и скорая помощь увезла его в больницу. Через пару дней рыдающая Галина сообщила всем друзьям и товарищам о времени выноса тела. Старший сын Юрия всю организацию похорон взял на себя, а поминки устроил в ресторане находящимся в непосредственной близости от кооператива собственников жилья, где Юрий был председателем. На девятый и сороковой день после похорон поминальные столы накрыли в квартире Юрия, а в качестве гостей были приглашены все однокурсники и бывшие сослуживцы...

Галина ещё работала в Казгипролесхозе, но смерть любимого мужа буквально выбила её из колеи... На женщину было жалко смотреть, она приходила на работу заплаканной и в полной депрессии. Я вместе с подругами Гали по работе, решили с девятого по сороковой день после похорон мужа приглашать её по-очереди к себе в гости и отвлекать от грустных мыслей рассуждениями о её удачной семейной жизни и воспоминаниями о покойном муже. Это хорошо помогло Галине справиться с охватившей её паникой.
В этот год у старшего сына родился ещё один внук для Галины, а на следующий год вернулся в Казахстан младший высокообразованный младший сын Юры и стал жить с матерью и успешно работать в престижном предприятии.
В годовщину со дня смерти мужа Галина устроила с помощью своих сыновей обильный поминальный обед для однокурсников и бывших сослуживцев мужа, кто его помнил, уважал и смог дойти до квартиры Галины.
За столом собралось человек 20. Галина выглядела очень хорошо, казалось, она помолодела, а дети купили ей красивое платье и заставили сделать причёску.
Юрий был довольно жестким и ревнивым мужем для своей молодой и красивой жены. Он не позволял ей применять косметику, наряжаться – ухаживать за своей внешностью и был очень недоволен, когда она ходила в гости к молодым подругам и на корпоративные вечеринки. Но Галина любила своего мужа всей душой и одевалась так, как хотел её Охотник.

Для меня потеря товарища и соседа по месту жительства в городе и на даче, с которым я встречалась буквально каждый день, была очень чувствительной. Поэтому у меня в голове сам собой сложился стих, который я зачитала на поминальной встрече.
Галине и общим друзьям моё творение понравилось, особенно Юрию - Таксатору, который со вздохом и некоторым юмором подтвердил: «Вероятно я – следующий, помните, как у М. Горького – Все в землю ляжем, все прахом будем...»

ПАМЯТИ МОЕГО ТОВАРИЩА

Ты ушёл… Мне тебя не хватает.
Раньше часто с тобой мы встречались.
Поясню тем, кто не понимает -
Просто в жизни пересекались.

Вместе выросли, вместе учились
И работали тоже вместе,
Мы друг в друга с тобой не влюбились,
Жили рядом – в одном поместье.

А еще были близки по духу
И природу нашу любили…
Как теперь пережить разлуку? -
Параллельною жизнью жили.

Дачи наши стояли рядом,
Их «создали» своими руками.
Молодым наших дач не надо!
Пропадут теперь дачи сами.

Звёзды с неба не доставали, -
Жили скромно, без славы, излишеств,
И в округе всех уважали.
А теперь ты вознёсся выше!

Уж не встретимся мы весною,
Да и летом нам не встречаться.
А ушел ты осенней порою,
Я надеюсь зимой увидаться.

Через два года Галина достигла пенсионного возраста. У старшего сына родился третий сын, а недавно она сообщила мне о свадьбе младшего и его намерении уехать с молодой женой на работу в Канаду.

РАССКАЗ О СУДЬБЕ И ЖИЗНИ БОРИСА - АРТИСТА

Бориса на лесохозяйственном факультете называли Есениным и мушкетёром, он был не большого роста, голубоглазый, кудрявый, сам и сочинял и читал стихи, и занимался фехтованием в спортивной секции Каз.СХИ.

Учёба на первом курсе лесфака началась с сельхозработ в табаксовхозе алма-атинской области, во время которых Борис безоговорочно влюбился в Ларису.
Лариса была настоящей русской красавицей и на 4 года старше Бориса, её зачислили на факультет, как выпускницу Боровского лесного техникума (БЛТ) с красным дипломом. Лариса приехала в Алма-Ату вместе с другом из техникума, который был зачислен на мехфак. Студенческие общежития лесфака и мехфака были удалены друг от друга и встречи с сердечным другом у Ларисы получались редкими.
На лесохозяйственном факультете Лариса считалась мамочкой для всех более молодых и городских девочек, которые вышли из-под опёки родителей и были плохо приспособлены к самостоятельной жизни на практике и сельхозработах, где девушкам приходилось быть поварихами и хлебопёками для своих групп и бригад.
Ларису также ставили в пример всем студентам, учиться спецпредметам ей было легко после техникума.

Борису удалось покорить сердце красавицы и умницы благодаря своему обаянию и стихам. На третьем курсе Лариса поменяла свою фамилию на фамилию Бориса. По окончанию факультета Борис и Лариса получили распределение на работу в лесхоз Восточно-Казахстанской области. Вместе с ними в другой лесхоз ВКО поехал друг Бориса Владимир С. Владимир был уже женат на студентке младшего курса – Нине, которая также как и Лариса была выпускницей БЛТ с красным дипломом и выдающейся спортсменкой, победительницей спартакиад. Владимир страстно любил свою жену с которой зарегистрировался накануне своего выпуска и рассчитывал, что на следующий год, окончив факультет она приедет по месту работы мужа. Нина была на 3 года старше Владимира и не только спортсменкой, но и отличницей. В лесхоз ей уезжать не хотелось, и она получила распределение в Казахскую Экспедицию Всесоюзного Объединения «Агролеспроект», где уже работали три однокурсницы Владимира, которые рассказывали много хорошего об интересной работе и своём посёлке, где собрались только молодые специалисты.

И Борис и Владимир быстро разочаровались в своей «хозяйственной» работе, где их «образованность» не была нужна, директорами были малообразованные практики, а жители лесхозов больше занимались своими огородами и детьми. Инфраструктура – отсутствовала, а телевидения в то время там ещё не было...
Бориса поддерживала любимая, которая уже носила под сердцем его сына, а вот одинокому Владимиру, который тоже «баловался» стихами и любил рисовать, оформляя стенгазеты во время учёбы, затосковал в ожидании любимой Нины. Вместо Нины от неё пришло письмо, что она договорилась с руководством экспедиции о приёме Владимира на должность инженера-лесомелиоратора. Владимир, оформил трудовой отпуск и в лесхоз не вернулся, бросив там свою трудовую книжку и даже не попрощавшись с директором.

Отработав положенный срок в лесхозе, Борис и Лариса с чистой совестью приехали на работу в экспедицию. В течение 3-х последующих лет и новая работа и новая жизнь показалась им возвращением в студенческие счастливые годы. Посёлок экспедиции находился в 3-х км. от города Щучинска, с железнодорожной станцией, кинотеатром, рестораном и в 5-ти км. от курорта «Боровое», где размещался БЛТ, который когда-то окончила Лариса.
Директор Казахской экспедиции и его жена – главный инженер, переброшенные в Казахстан из Саратовской экспедиции, оценили ответственных и честных начальников изыскательских партий Бориса и Владимира и часто приглашали их к себе домой на творческие вечера.
В зимний (камеральный) период все изыскательские партии собирались под крышей двухэтажной конторы и сдавали собранные материалы изысканий строгой приёмной комиссии, возглавляемой главным инженером.
Общественные организации экспедиции - местком и профком подводили итоги соцсоревнования между изыскательскими партиями, проводили шахматные турниры и спортивные соревнования. В своей стенгазете можно было писать заметки, стихи и рисовать шаржи. В большом актовом зале на первом этаже был биллиардный стол, где вечерами и в выходные мужчины собирались уже на свои соревнования и игры.
Канализации и водопровода в посёлке не было, «удобства» находились во дворах, семейные пары жили в щитовых домиках с печным отоплением, но жизнь всем казалась прекрасной. У Ларисы с Борисом рос сын, у Владимира с Ниной дочка и они уже мечтали о том, что поженят своих детей.
В актовом зале было разрешено проводить свадьбы, новогодние утренники для детей и праздники для родителей. Коллектив экспедиции жил одной дружной семьёй, а замки на домики никто не вешал...

Через пять лет дружный «колхоз» распался и счастье кончилось...

Всё началось с изменения статуса экспедиции и преобразования Всесоюзного Объединения «Агролеспроект» в Государственный проектный институт (ГПИ) «Союзгипролесхоз», подчинённый Госстрою СССР. Казахская экспедиция оказалась Северо-Казахстанским филиалом, а в Алма-Ате был организован Казахский филиал ГПИ. Директор Казахской экспедиции и его жена были переброшены в Алма-Ату и захватили с собой Владимира с Ниной и ещё троих однокурсников Ларисы и Бориса, бывших жителей Алма-Аты, имеющие там жильё.
Директором и главным инженером Северо-Казахстанского филиала были назначены начальники изыскательских партий, проявившие за время работы лучшие организаторские способности, далеко не романтические натуры и не поэты. Борис был оскорблён, а Лариса в это время находилась в декретном отпуске.
Борис начал заглушать свою тоску и потерю друзей алкоголем, который приводил романтический и мягкий характер «артиста» в злобный и агрессивный.

Лариса родила дочку, на помощь к ней приехала тёща Бориса, которую он недолюбливал. На следующий полевой сезон в изыскательскую партию, возглавляемую Борисом, приехал молодой специалист, окончивший лесфак Каз.СХИ - Виктор С. Виктор к тому времени был уже мастером спорта по гимнастике и завоевал бронзовую медаль на всесоюзной олимпиаде. Кроме спортивных достижений, Виктор отличался от Бориса математическим складом ума и большой силой воли – он не пил, не курил, не «гулял» и носил на руках свою маленькую жену, также выпускницу лесфака, которая ждала ребёнка. Борис был рад получить такого инженера в свою партию и спокойно отдал ему всю работу, а сам пустился в загул. К концу полевых работ главный лесничий лесхоза пригласил к себе изыскателей на прощальный ужин. У него сложились прекрасные отношения с Виктором, и он был доволен качеством выполненных в лесхозе работ. Жена лесничего постаралась с закуской, а сам хозяин поставил на стол бутылку самогона. Виктор забеспокоился, он уже знал об агрессивном поведении своего начальника в нетрезвом виде. Через две рюмки Борис сказал какие-то скабрёзности в сторону жены лесничего, а хозяин отреагировал ударом своего огромного кулака по столу.
Виктор понял, что Борис может схватиться за своё ружьё и побежал в палатку, где разрядил его охотничье ружьё и спрятал патроны. Вернувшись в дом лесничего, он столкнулся в дверях с Борисом и сразу же стал извиняться перед лесничим и его женой за своего начальника и объяснять воздействие алкоголя на его психику. Тут же в дверях появился Борис с ружьём в руках, а предупреждённый лесничий махнул рукой и сказал: «Да ладно, погорячились – иди спать».
На следующий день изыскательская партия погрузилась в свой Газ-66 и отправилась в Усть-Каменогорск. В областном управлении Борису предстояло подписать акты-процентовки выполненных работ, получить деньги и отправить своих работников и машину в филиал. Настроение Бориса было на 0. Опохмелиться не удалось, за всю дорогу до Усть-Каменогорска он не проронил со своим водителем машины ни одного слова.
До вечера Виктор и другие ждали своего начальника в установленном месте около своей грузовой машины. Виктор пошёл искать Бориса и нашёл его в сквере в 200м. от места назначения спящим на скамейке в пьяном виде. С трудом дотащив начальника до машины, и обнаружив при нём большую сумму подотчётных денег, Виктор загрузил его в кабину и устроился на ночёвку в кузове, вместе с шофёром и техником. Утром, когда Борис проснулся и протрезвел, он признался Виктору, что выйдя из банка, где получил деньги, перечисленные из бухгалтерии филиала, встретил школьного друга и они посидели в ресторане, а что было дальше он не помнит, но вероятно его ограбили по пути к машине. Виктор решил не признаваться, что деньги у него, опасаясь, что Борис не сможет остановиться и предложил начальнику купить ему билет на поезд за свой счёт.

Трезвый и обиженный на всех Борис сидел у окна в своём купе и размышлял о своём ужасном положении под монотонный стук колёс. Он с ужасом представлял себе Ларису с ребёнком на руках и её мать, которым он должен был признаться в потере подотчётных денег и вероятный выговор за пьянство и скандал в лесхозе.
Со станции Борис отправился в контору, не заходя домой. В коридоре его встретил Виктор с пакетом в руках и признался, что деньги он конфисковал, побоявшись, что Борис их пропьёт и устроит скандал в Областном управлении. С одной стороны Борис ощутил облегчение, а с другой – обозлился и вместо слов благодарности Виктор услышал площадную брань из уст начальника. Виктор сдержался, пожал плечами и с долей иронии спросил: «Мне подать заявление на увольнение?»
Сдав в бухгалтерию авансовый отчёт, и рассчитавшись, Борис отправился к директору предварительно написав заявление на увольнение по собственному желанию... Он был уверен, что про его выходки на полевых работах Виктор уже доложил и терпеть унижение от молодого специалиста был не намерен.
Директор был искренне удивлён и спросил Бориса, что случилось и в своём ли он уме. Виктор уже сдал все материалы в комиссию, замечаний практически нет, уж не выгнала ли его жена из дома за мелкие грешки?
Борис на ходу придумал объяснение, что у него не сложились отношения с молодым специалистом, который проявляет высокомерие и лезет не в свои дела, претендуя на место начальника партии. Директор сказал, чтоб Борис не порол горячку и забрал своё заявление. Но тот отрицательно покачал головой и сказал, что работать с Виктором он не сможет. Теперь Бориса ждала встреча с женой, детьми и тёщей и своё покаяние за «подвиги» на полевых работах. Лариса была в курсе о пьянстве и загулах мужа на полевых от техника и встретила его упрёками о невыполненном обещании завязать с выпивкой.
Маленькая дочка плакала на руках у тёщи, а сын смотрел на отца с неодобрением и вероятно ожидал подарков из командировки... И тут к Борису пришло озарение, он с жаром стал объяснять жене, что получил приглашение на работу во вновь организованный Владивостокский филиал ГПИ «Союзгипролесхоз». Он рассказал, что получил письмо от их однокурсника и друга Олега Н., который уже договорился о приёме на работу и Бориса и Ларисы, их там обеспечат благоустроенным жильём, а Владивосток получше будет, чем Алма-Ата...
Борис так самозабвенно лгал, что постепенно и сам поверил в то, что говорил.
Он закончил свою речь сообщением, что уже подал заявление об увольнении. Но потом добавил, что никакого пьянства на полевых у него не было – Ларису кто-то обманул! А в Усть-Каменогорске он встретил школьного товарища и на радостях они пошли в ресторан, где он выпил лишнего и пришлось отложить посещение Обллесоуправления на следующий день, поэтому и вернулся в филиал поездом, а не на машине...
Лариса любила своего мужа и верила ему, а вот её мать пробурчала: «От добра – добра не ищут. Разве тут вам плохо? Зарплата хорошая, огород вон есть, я – рядом и помочь дочке могу с детьми...»

Через две недели, передав все документы и инструкции Виктору и получив расчёт, Борис взял билеты на поезд до Владивостока... Он сумел договориться с женой, что поедет на разведку один, устроится и если условия будут хорошие, то приедет за семьёй.

С трудоустройством во Владивостокском филиале у Бориса проблем не возникло. Молодые здоровые и образованные мужчины, готовые работать на полевых изысканиях по пол года всегда ценились в ГПИ «Союзгипролесхоз». По трудовой книжке у Бориса был опыт работы не только начальником изыскательской партии, но и три года работы в лесхозе, что тоже было плюсом. Борису была предложена должность ГИПа (Главный инженер проекта) с большим окладом и обещание квартиры во Владивостоке где-то через
полгода или год. Борис почувствовал себя на коне и победителем и написал Ларисе, что приедет за семьёй осенью следующего года, после отработки на полевом сезоне и получения квартиры. Лариса уже вышла на работу в камеральную группу Северо-Казахстанского филиала, где была очень востребована, как главный специалист. К длительному отсутствию мужа она уже привыкла, а домашних дел с двумя детьми – хватало и она даже упрекнула свою мать, что та была несправедлива к её мужу, который сумел добиться признания.

Во Владивостоке к Борису пришло прежнее признание со стороны молодых и красивых девушек. Он вновь читал стихи, пел и чувствовал себя Есениным. Когда пришло время ехать за семьёй, он всё чаще стал задумываться о разводе, тем более, что ему было известно, что однокурсник и друг Владимир С. – главный инженер Казахского филиала в Алма-Аты оставил свою жену Нину и дочь и женился на более молодой, успешной и богатой...
В любом случае ехать в Северо – Казахстанский филиал к своей жене Ларисе было надо и он отправил ей телеграмму, что выехал из Владивостока на поезде и скоро прибудет в Щучинск.

Лариса была счастлива, дети прыгали от радости в ожидании папы с подарками и даже мать Ларисы решила, что она ошибалась, считая Бориса не мужиком и не хозяином...
Через три дня пришла телеграмма в которой Ларису вызывали на опознание тела мужа, сброшенного с поезда в районе Хабаровска с проломанной головой и без денег.

Осознать трагедию и понять, что случилось Лариса сумела только вернувшись с похорон в Хабаровске и наконец смогла заплакать. Когда она приехала в морг Хабаровска, то сначала Бориса не признала. Это был совершенно чужой для неё человек со злобной маской на лице, но приглядевшись, поняла, что перед ней труп мужа. Ларисе захотелось умереть, но мысль о детях её остановила, она впала в ступор, не плакала, не пускала в душу жалость к себе, а всё делала механически, на уровне автомата. Но войдя в свой дом и увидев сына и дочку, так похожих на Бориса – разрыдалась. Мама плакала вместе с дочерью и приговаривала – поплачь, поплачь, моя красавица, тебе легче станет пережить потерю своего любимого.

Администрация и друзья по месту работы помогли Ларисе и морально и материально. Она согласилась возглавить изыскательскую партию и получила должность Гипа, которую безусловно заслуживала по своей квалификации и уровню знаний. Кроме того, соседний КазНИИЛХА (Научно-исследовательский институт лесного хозяйства) пригласил Ларису проводить занятия – читать лекции на курсах повышения квалификации работникам лесного хозяйства Казахстана.
Лариса крутилась, как белка в колесе, зарабатывая на жизнь себе и детям, помогала мама, которая ушла на пенсию и трудилась по дому и в огороде. О своей личной жизни и женском счастье Ларисе думать было некогда.
Сын, окончив среднюю школу, был призван в армию, а на службу попал в военную часть под Алма-Атой. Друзья из Казахского филиала поехали в часть с подарками и предложили Ларисе во время трудового отпуска поселиться в квартире у Нины С., которая в это время работала на полевых изысканиях.
Достойно отслужив, сын Ларисы решил получить высшее образование в Московском Вузе, как и дочка, которая окончила школу с золотой медалью. С поездками на изыскательские работы у Ларисы пришлось завязать из-за проблем с сердцем.
Лариса часто навещала БЛТ по старой памяти и помнила, что её очень звали туда на работу и она решилась уйти из проектирования и стать педагогом по призванию. Это было судьбоносное решение изменившее её жизнь и позволившее обрести новое счастье. Лариса работала в БЛТ до 72-х лет, пока могла ходить. Студенты обожали свою учительницу не только по специальности, но и по жизни. Она часто приглашала своих новых детей домой, подкармливала и давала советы по решению проблем молодёжи.

Сын и дочь остались работать в России, Лариса жила в своём домике без удобств с мамой, которая стремительно старела и вскоре слегла. Поехать на свадьбы своих детей Лариса не смогла, оставить лежачую мать было не с кем. Вскоре мама Ларисы скончалась, так и не увидев своих взрослых внуков.

Выйдя на пенсию, Лариса осталась одна в посёлке бывшей экспедиции, где жили только одинокие старики и старухи – бывшие работники экспедиции, дети и внуки которых давно разлетелись по всему бывшему СССР от Ленинграда (Санкт Петербурга) до Магадана. Лариса, как и другие, привыкшие к ответственности родители и трудоголики, не хотела мешать жизни своих детей и предавать родное пепелище...
Дети обеспечили Ларису мобильным телефоном, компьютером с Интернетом и она общается с ними ежедневно по Skype, как и с друзьями в Алма-Ате и других городах. Не оставляют своим вниманием бывшие ученики из БЛТ. В лес за грибами и ягодами Лариса уже не ходит, кур тоже не держит, а вот от огорода отказаться не может – выращивает картошку, ягоды и прочее. Она варит не только варение, но ставит домашнее вино из ирги, малины, облепихи...
Внуки и дети с огромным удовольствием при каждом удобном случае приезжают к своей любимой маме и бабушке в курортную зону Казахстана...
Когда я общаюсь с Ларисой по Skype, то не могу сдержать своего большого уважения к Человеку, который никогда не жаловался, не просил и не требовал для себя наград и благ, а сам отдавал любовь и мужу и детям и отпустил их в свободное плаванье. Лариса заслуженно гордиться своими успешными детьми и внуками и в настоящее время выглядит счастливой.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Я решила опубликовать свои документальные рассказы (или мемуары?) о моей семье, моих подругах и друзьях в надежде, что они помогут читателю осознать, что счастье человека находится в его собственных руках и не зависит от уровня заработной платы, популярности и славы.

Мои друзья, описание жизни которых я опубликовала, имели одинаковое высшее образование, обладали талантами, отменным здоровьем в молодости и получили возможность построить свою жизнь по своему желанию. Но один из них не воспользовался своим счастливым билетом.
Жёны моих друзей – Лариса, Людмила и Галина тоже образованные и талантливые женщины, выполнили свой долг жены и матери и остались верными подругами своих мужей до конца их жизни.
Человек бывает счастлив только тогда, когда он доволен сам собой и не имеет угрызений совести за бесцельно прожитые годы, как написал когда-то Писатель Николай Островский.

В настоящее время алкоголизм, наркомания считается болезнями, но это не болезни! Это безволие, высокомерие и побег от проблем.

10 лет назад мой брат – доцент КазГУ, физик читал лекции студентам по Синергетике – новой науке и даже выпустил учебное пособие для своих студентов под названием «Концепция Синергетики». У меня ещё не было компьютера, я в качестве добавки к мизерной пенсии «вкалывала» на нашей общей даче, а брат во время укладки кирпичей стал рассказывать мне о своих лекциях и об одном из умных студентов, который понял суть науки. Я попросила привезти мне Методику, изучила ее и тоже поняла, что суть этой науки находится в её названии СИНЕРГЕТИКА, что в переводе на русский язык означает САМООРГАНИЗАЦИЯ.
По заведённой в нашей семье традиции, я поздравила брата с 75-летним юбилеем в стихотворной форме. Конец моего длинного стихотворения кончался следующими куплетами:
......
Пусть порою случалось споткнуться,
пусть случалось перегореть
и хотелось назад вернуться,
чтоб не знать, не любить, не жалеть...

Но законы – неумолимы,
синергетику не отменить...
Знай! Не главное быть любимым,
важно ВСЕХ самому любить...

Полюби, не прося измениться
Полюби, не прося любви
И в душе расцветёт Жар-птица
Ты попробуй, сумей, смогИ!

Жар души отдавай не сгорая
И конец своего пути
проживешь ты, не унывая,
а болезням придётся уйти...

Спасибо ВСЕМ, кто прочитал!!!

Разговор двоих был слышен издалека. Они не то что говорили на высоких тонах.Просто отдельные фразы доходящие до окружающих заинтриговали так, что все проходящие мимо, переключались с обыденных своих проблем на прослушивание данного разговора. И, как будто понимая друг друга, не нарушая возможности прослушивать, все останавливались, как вкопанные в землю, объясняя этот факт необходимостью что-то срочно подыскать в сумке или в кармане. Некоторые даже доставали мобильные телефоны,для вида особенное занятости,но никто ничего более не делал. Главная цель внезапной остановки - прослушивание данного разговора. А говорящие, делали вид, что ничего не замечают из того, что происходит вокруг. Они были заняты данным разговором.

И когда бог узнал и воочию увидел, что Адам и Ева нарушили его наказ, он стал думать, как же их наказать? А наказать их он хотел не из гордости своей, за то, что его дети нарушили запреты, а в связи с тем, что он заранее предвидел постоянный прирост населения земли и всеобщее перенаселение. Во общим, он предвидел всеобщую беду человечества в этом понимании. Ведь каждый Человек по первоначальному смыслу бытия должен был проживать вечно.

То есть, родился однажды, чтобы больше никогда не умирать?

Да, но это касалось только Адама и Евы!

А почему же других, то есть нас это не касается?

Да потому, что мы до сих пор не можем увидеть те несчастья, которые бы случились, если бы никогда не умирали.

В смысле не умирали бы своей смертью?

В смысле, что никогда и ни при каких обстоятельствах!

А разве это может быть?

Вот тебе и доказательства! Мы до сих пор этого не понимаем! Мы даже теоретически не можем этого понять! А он Бог этого понял и подумал своим быстродействующим умом, как же предотвратить этого? И он принял решение,которое ему далось очень и очень тяжело. Он разделил тело от души! Понимаешь? Он же сделал гениальную вещь. Тело ведь он собрал из материала, а душу сам вдул в этот материал от себя. То есть он разделил частицу себя от частицы материала. При этом он определил сразу же продолжительность жизни частицы материала. Ведь частица души бессмертна!

Не все понимаю до конца. Ты хочешь сказать, что наша душа - это чужая душа?

Вот именно! В каждом из нас живет чужая душа. И каждая душа живет вечно переселяясь их одного тела в другое. Рождение ребенка - это рождение прежде всего нового молодого тела,для давно находящегося в ожидании души. И рай - это и есть получение души нового тела. А ад - это вечно бродящие души в поисках тел. Самое главное наказание - это потеря разума души! Потеряв разум, душа теряет смысл существования и не понимает для чего она вечно живет. Он мучается в поисках неизвестного! Душа предназначена для тела! Ее бог вдул в тело и она безвозвратно должна быть в теле! Но тело, не вечное и душа должна постоянно быть в поиске.

А если человек умирает не своей смертью? Резко! В результате несчастного случая!

Вот именно так и бывает иногда. Душа испугавшись резких перемен, удара машины, взрыва бомбы, горячего пламени, отсутствие кислорода в подводном пространстве - покидает тело и начинает новый поиск. В это время чужая душа, находит не совсем еще истрепанное временем тело и переселяется в него. Человек оживает и начинает рассказывать необычные истории, поражает окружающих знанием им чужих языков, показывает необычайные способности. Ты слышал, по телевизору передавали, что человека ударило сосулькой по голове, он попал в реанимации и сначала врачи констатировали его смерть. Но потом, он ожил и стал разговаривать на четыре языка мира! Это не всегда, не везде, и не с каждым неожиданно умирающим на короткое время происходит. НО это все же происходит! К некоторым возвращаются их же души, которые не успели покидать интерьер местонахождения тела.

Значит, по сути души наши бессметные, а тела, временные жилища для них?

Вот именно. Тела наши со временем теряют свой внешний облик,дряхлеют, стареют, а души остаются всегда в одном и том же состоянии!

То есть, если в человеке внедрилась душа разбойника, быть ему разбойником?

Нет! Души наши у всех одинаково хорошие! Но они несут в себе информацию предыдущих тел. И, если для одной души убивать человека - дикость, то для другой, ничего особенного. Если одна душа несет информацию гения, философа, писателя, высококлассного специалиста, то другая может нести с собой информацию всеобщего веселья, приятного ощущения наркотического или алкогольного опьянения. Душа ведь несет информацию только частично. Душа не думает! Думает мозг тела. А он бездушный! Он просто материал! Как и тело!

Ужас! Ужас! Ужас! Это же не до конца продуманная система жизнедеятельности души и тела?

Не нам судить! Бог все предвидел сам! Представь себе человека, который родил ребенка и этот ребенок ему не понравился,потому, что он нарушает запреты родителя, подвергая себя опасности. Родитель для этого ребенка построил дом. И поместил ребенка в этот дом, то есть подарил ему дом. И вдруг родитель стает перед выбором, что же изъять у непослушного ребенка? Его душу? То есть по сути убить его! Или его дом? То есть по сути тело его? Что бы ты выбрал?

Я бы выбрал наверное все же, тело, то есть, я бы изъял у своего ребенка подаренный ему мною дом.

Вот именно! И Бог также поступил. Он построил тело Адама и Евы из материала, а материал ведь не вечный! И когда они нарушили его запрет он вернул материалу свое предназначение! А душу оставил, как прежде. Душа ведь его частица! И он не может душу, свою частицу наказать. Плохое оно или хорошее, но она его частица!

Другими словами, он, как и я, отнял у своего ребенка дом?

Да, но он это сделал по божественному. Он не изъял дом совсем, он просто ему вернул прежнее состояние!

Хм...а я даже не могу себе представить, как это сделать? Не сжечь же этот дом, не разрушить же его?

Нет,конечно, наши решения никогда не достигнут божественного совершенства. Мы в этом случае, просто можем не давать ребенку деньги на содержание дома. А ребенок, в нашем случае, как больной, как "даун", который ничего не может сделать себе без нашего участия!

Все слушающие цокали неслышно языками, мотали головами, как будто отбиваясь от назойливых комаров, а те двое продолжали свою беседу.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

По твоим утверждениям, все вот эти люди, прежде всего души? - спросил первый собеседник показывая на столпившийся вокруг них людей.

Нет! - ответил второй не обращая внимание на толпу и обращаясь только к собеседнику, - они прежде всего тела! Души спрятаны в эти тела, и они сейчас скомандовали телам подойти поближе к нам, чтобы им был слышен наш разговор. Телам разговор ни к чему,душам по сути тоже, разве что,для всеобщего интереса, но...мозг этих тел может воспринять кое что из сказанного и внести корректировки в поведение их тела.

Здорово! Я вот слушаю и чувствую, как раздваиваюсь, не...делюсь на три части:тело, мозг и душа. Боюсь, что моя душа сейчас покинула меня и смотрит со стороны, как бы изучая, не ошиблась ли она выбирая мое тело? А мозг мой пытается судорожно найти компромисс души и тела!

Такие же чувства сейчас у всех слушающих нас. Они уже как зомби. Скажи им сейчас отойти в сторонку и они не смогут!

А почему? у них "ноги что-ли отнялись"?

Да нет... души их стали присматриваться к телам. Ведь, когда душа выбирает себе новое тело оно так этим занята, так этим стремиться, что не всегда подбирает нужное тело. Как говориться, берет то, что есть, а не то, что нужно...

Нам надо прекратить разговор! Ведь кто-то сейчас же помрет!

Нет...до этого не дойдет. Души увидят вокруг себя такие же никому даром не нужные тела. Никчемные. Может просто какая нибудь из них успеет переселиться в чужое тело,более молодое, более перспективное в жизни, а бывшая душа данного покинутого тела быстренько найдет себе другое,то есть покинутое прежней души. И произойдет замена душами. Это опасно только потому, что иногда душа берет с собой и часть информации. Например, ничего не знающий сегодня человек, вдруг станет профессором, а бывший профессор вдруг станет любить алкоголь, табак,получит другие вредные не нужные привычки. Что касается философский подход к этому делу - есть в этом одно хорошее правило. Любая душа обязана, как можно быстрее, найти себе другое тело. Душа без тело - ничто! Просто невидимое никем облачко в пространстве.

Значит собираться вместе в незнакомые толпы людей по сути опасно!?

Да...очень опасно! Многие теряют сознание. Это потому, что их тело покидает на время душа. А мозг без тело - жить тоже не может, и само тело не может жить без души. Самое главное в этом и то, что и душа без тела - ничто, просто выдыхание бога.

Люди посмотрели друг на друга, изучая окружающих себе подобных людей и воспринимая их уже не как людей, а как тел,которые могут у них украсть душу. Страшась этому, толпа начала резко расходиться в разные стороны. Их мозги стали работать в усиленном режиме.