Мелкая философия на глубоких местах маяковский. Стихотворение "мелкая философия на глубоких местах" маяковский владимир владимирович

Кто над морем не философствовал?

Несправедливо.

ни покрышки.

3/VII - Атлантический океан.
1925

Примечания

Черновой автограф в записной книжке 1925 г., № 33 (БММ); газ. «Вечерняя Москва», М. 1925, № 285, 14 декабря; газ. «Киевский пролетарий», Киев, 1926, № 25, 2 февраля; журн. «Лава», Ростов н/Д., 1926, № 2, февраль; «Испания. Океан. Гавана. Мексика. Америка»; Сочинения, т. 5.

Написано на борту парохода «Эспань». В записной книжке дата: «3 июля. Атлантический океан». В этот же день поэт писал в Москву:

«Жара несносная. Сейчас как раз прем через тропик… Направо начинает выявляться первая настоящая земля Флорида. (Если не считать мелочь вроде Азорских островов…)

Нельзя сказать, чтоб на пароходе мне было очень весело. 12 дней воды это хорошо для рыб и для профессионалов открывателей, а для сухопутных это много…» (см. В. Катанян, Маяковский. Литературная хроника. Государственное издательство художественной литературы, М. 1956, стр. 231-232).

При опубликовании стихотворения в «Вечерней Москве» фамилия бывшего редактора газеты «Известия ЦИК» Стеклова (строка 22) была заменена точками. Выступая в тот же день на диспуте «Больные вопросы советской печати», Маяковский сказал по этому поводу:

«Сегодня появилось в „Вечорке“ мое стихотворение „Мелкая философия на глубоких местах“. Редактор спросил: Можно ли не включать слова: „А у Стеклова вода не сходила с пера“? Если бы я тогда, когда писал, знал, что Стеклов не является уже редактором „Известий“, я бы вычеркнул эти слова сам, они были для меня ценны в работе. Я не протестовал, черкайте, потому что каждый включит свою фамилию на место вычеркнутого Стеклова, если захочет. Каждый может поставить себя: „а у Луначарского вода не сходила с пера“, „а у такого-то вода не сходила с пера“ и т. п. Это одно и то же. И если я не протестовал, то только из затаенного желания досадить сразу 30 человекам, а не только одному» (см. т. 12 наст. изд.).

Стеклов Ю. М. (1873-1941) - публицист и общественный деятель, первый редактор «Известий ЦИК» (1917-1925). Его длинные статьи - передовицы Маяковский иронически называл «стекловицами».

Превращусь
не в Толстого, так в толстого,-
ем,
пишу,
от жары балда.
Кто над морем не философствовал?
Вода.

Вчера
океан был злой,
как черт,
сегодня
смиренней
голубицы на яйцах.
Какая разница!
Все течет…
Все меняется.

Есть
у воды
своя пора:
часы прилива,
часы отлива.
А у Стеклова
вода
не сходила с пера.
Несправедливо.

Дохлая рыбка
плывет одна.
Висят
плавнички,
как подбитые крылышки.
Плывет недели,
и нет ей —
ни дна,
ни покрышки.

Навстречу
медленней, чем тело тюленье,
пароход из Мексики,
а мы —
туда.
Иначе и нельзя.
Разделение
труда.

Это кит — говорят.
Возможно и так.
Вроде рыбьего Бедного —
обхвата в три.
Только у Демьяна усы наружу,
а у кита
внутри.

Годы — чайки.
Вылетят в ряд —
и в воду —
брюшко рыбешкой пичкать.
Скрылись чайки.
В сущности говоря,
где птички?

Я родился,
рос,
кормили соскою,-
жил,
работал,
стал староват…
Вот и жизнь пройдет,
как прошли Азорские
острова.

(No Ratings Yet)

Еще стихотворения:

1. Живем в комарином краю, И легкой судьбы не хотим, И любим палатку свою — Родную сестру бригантин. Наш долгий таежный маршрут На карту потом нанесут. И снова вперед, Как парусный...
2. Целый день в Москва-реке Льнет народ: Не ладьи-кораблики – Лед плывет. Ребятишки бегают У перил, Кто-то куклу с берега Уронил. Убегает гулкая Стынь-вода, Уплывает куколка, Бот беда! В желтом солнце...
3. М. Б. Ноябрьским днем, когда защищены от ветра только голые деревья, а все необнаженное дрожит, я медленно бреду вдоль колоннады дворца, чьи стекла чествуют закат и голубей, слетевшихся гурьбою к...
4. В ритме вальса все плывет, Весь огромный небосвод. Вместе с солнцем и луной Закружился шар земной,- Все танцует в этой музыке ночной. В ритме вальса все плывет, Весь огромный небосвод,...
5. О, редактор толстого журнала! Да продлится долго жизнь твоя! Удостой двойного гонорара: Мой соавтор жаждет, как и я. Понимаешь, дело не в оплате, Но нельзя же вовсе без гроша, Если...
6. Дом разнесло. Вода струями хлещет Наружу из водопроводных труб. На мостовую вывалены вещи, Разбитый дом похож на вскрытый труп. Чердак сгорел. Как занавес в театре, Вбок отошла передняя стена. По...
7. Швеция. Стокгольм. Начало мая. День Победы. Наше торжество. Я брожу, еще не понимая в иностранной жизни ничего. Вспоминаю Блока и Толстого, дым войны, дорогу, поезда… Скандинавской сытости основа – всюду...
8. Среди Москвы стоит забор. Грозясь стальными стрелами, И там, вся в бликах, как фарфор. Гуляет лебедь белая. Плывет меж лилий без труда (Вода не заволнуется!) И в чистом зеркале пруда...
9. Бьют часы, возвестившие осень: тяжелее, чем в прошлом году, ударяется яблоко оземь — столько раз, сколько яблок в саду. Этой музыкой, внятной и важной, кто твердит, что часы не стоят?...
10. Е. Евтушенко Такая жизненная полоса, а, может быть, предначертанье свыше. Других я различаю голоса, а собственного голоса не слышу. И все же он, как близкая родня, единственный, кто согревает в...

Все меняется.

Несправедливо.

ни покрышки.

где птички?(2)

Острова(3).

3/VII — Атлантический океан. 1925

Примечания

1) Вроде рыбьего Бедного… — Демьян Бедный (1883—1945), известный советский поэт.

2) В сущности говоря, где птички? — "Одно время, в 1923 году, — рассказывает Л. Ю. Брик, — Маяковский увлекался птицами и накупил их массу, самых разнообразных. Они быстро надоели ему, и он всех их выпустил на волю. Пришел к нам как-то обедать отец Осипа Максимовича Брика и направился прямо к птичкам. Их не оказалось. У него сделалось страшно удивленное лицо, он оглянулся на Маяковского и недоуменно спросил его: «В сущности говоря, где птички?» Вопрос этот показался Маяковскому необычайно забавно-глубокомысленным. Он долго носился с этой фразой, пока, наконец, не нашел ей место в «Мелкой философии на глубоких местах» (Л. Брик, Из воспоминаний о стихах Маяковского, журн. «Знамя», М. 1941, № 4, стр. 233).

3) Вот и жизнь пройдет, как прошли Азорские острова.
В воспоминаниях одного из современников поэта приводится шутливый рассказ Маяковского: «Я огибаю Азорские острова. И, как это ни странно, мне впервые в жизни взгрустнулось, никогда не грустящему. Здесь я плыву. А дальше? И Азорские плывут… И на самом этом месте я написал неглубокую философию на глубоком месте» (И. Кривошеев, Два вечера, газ. «Красная Мордовия», Саранск, 1940, № 86, 14 апреля).