Прадедом скифского философа Анахарсиса был скифский царь Спаргапиф (Спартапиф) царствовавший в середине VII века. Дед Анахарсиса скифский царь Лик (или Лих, Лихо, Лихой).
Отцом философа Анахарсиса был . А его племянник Антир, сын Савлия, правил всей Скифией и отличился в войне с около 512 г. до н.э.

Скифского мудреца философа-энциклопедиста Анахарсиса (ок. 610-545 гг. до н.э.) , греки включили в число первых «семи философов» , его афоризмы повторяются во многих античных произведениях ещё до нашей эры.

Этимология имени Анахарсис: Ана — «воин» (ср.»Аника-воин»), а в окончании имени «-харсис «, заложен корень из слова санскрита: ХАР – Har - приятный, благостный; , счастье; Скифское имя Анахарсис — «ХОРОШИЙ воин», «счастливый воин» )

Философские труды скифского мудреца Анахарсиса известны в виде Писем «К афинянам», «К Медоку», «К Аннону» (философам), «К царскому сыну», к царю Лидии «Крезу», и 800 стихов, посвящённых ратным подвигам скифов, видимо, были хорошо известны Геродоту.

В «Истории» Геродот цитирует слова скифского философа:

«Вы смеетесь над моим языком за то, что он не отчетливо выговаривает греческие буквы. Анахарсис неправильно говорит среди афинян, а афиняне - среди скифов. Не языком отличаются люди от людей и приобретают славу, а мыслями, как и эллины, отличаются от эллинов. Скифы не порицают речи, которая выясняет должное, и не хвалят той, которая не достигает цели. Речь не бывает дурна, когда мысли хороши и прекрасные дела следуют за речами. Скифы считают речь дурной, когда бывают дурны помыслы. ..»

«Зависть и страх суть великие доказательства низкой души : за завистью следует печаль от благополучия друзей и сограждан, а за страхом - надежды на пустые слова. Скифы ободряют таких людей, но радуются чужому благополучию и стремятся к тому, чего и им возможно достигнуть; а ненависть, зависть и всякие пагубные страсти они постоянно всеми силами изгоняют, как врагов».

Довольствие малым, как экономический принцип жизни в скифском сообществе, подчёркнуто в письме Анахарсиса к Аннону, карфагенскому полководцу VI-V вв. до н.э.: «Мне одеянием служит скифский плащ, обувью - кожа моих ног, ложем - вся земля, обедом и завтраком - молоко, сыр и жареное мясо, питьем - вода… » Богач - раб роскоши, обилия вещей и праздного образа жизни, считали и греческие философы киники и стоики.

Философ Марк Туллий Цицерон (106-43 гг. до н. э.) отмечал, что «скиф Анахарсис мог считать деньги ни за что, а наши философы не могут сделать это».

Ярко, афористично и образно выразил философ Анахарсис свое скифское мировоззрение об истинных ценностях жизни в письме к царскому сыну: «У тебя флейты и кошельки, а у меня - стрелы и лук. Поэтому, естественно, что ты - раб, а я свободен, и у тебя много врагов, а у меня нет ни одного. Если же ты хочешь, отбросив серебро, носить лук и колчан и жить со скифами, то и у тебя будет то же самое».

Простая скифская одежда и пища, легкое оружие, и как результат, свобода и отсутствие врагов и завистников и безопасность для жизни. Не богатства, «ни флейты и кошельки», а мечи и колесницы, военные корабли и армады всадников обеспечивают безопасность, жизнь и интересы царских детей.

Афоризмы скифского философа Анахарсиса встречаются в произведениях Платона и Аристотеля. Анахарсис не считал себя «космополитом», в отличии от будущих стоиков и киников и часто находил возможность подчеркивать достижения своей родины Скифии и её народов.

Философские истины скифского мудреца Анахарсиса.

«Скифы живут лучше греков , — говорил выдающийся скифский философ-энциклопедист Анахарсис (ок. 610-545 гг. до н.э.) , - потому что у них всё общее, ничего нет лишнего, каждый довольствуется малым, никто никому не завидует. А у вас, греков, - продолжал он, - даже боги начали с того, что поделили весь мир: одному небо, другому море, третьему подземное царство. Но землю даже они не стали делить: ее поделили вы сами и вечно из-за нее ссоритесь».

Греки смеялись: «У вас нет даже домов, одни кибитки; как же можешь ты судить о порядке в доме, а тем более - в государстве?» Анахарсис отвечал: «Разве дом - это стены? Дом - это люди; а где они живут лучше, можно и поспорить ». Об истинных и мнимых ценностях и уровнях экономического развития стран и народов можно поспорить. На скифской царской пекторали представлен весь скифский мир , существующий в гармонии с природой, умеющий оградить свою жизнь от опасностей извне, от диких животных и врагов.

Attic cup depicting a greek sailing ship. Upper detail. Black figures decoration. Archaic Greek art. Ceramics. Date: Source: FRANCE. Paris. Louvre Museum.

В греческой жизни Анахарсис больше всего отмечал риски мореходства и чрезмерного пьянства.

На вопрос, как не стать пьяницей, Анахарсис сказал: «Иметь перед глазами пьяницу во всем безобразии». «Почаще смотреть на пьяниц».

«Первые три чаши на пиру - это чаша наслаждения, чаша опьянения и чаша омерзения».

«Удивительно и то, как эллины при начале пира пьют из малых чаш, а с полными желудками – из больших». «Лоза приносит три грозди: гроздь наслаждения, гроздь опьянения и гроздь омерзения».
Мальчику, который напившись вина, оскорблял его, он сказал: «Если ты, мальчик, смолоду не можешь вынести вина, то в старости придётся тебе носить воду».

На вопрос, есть ли у скифов флейты, он ответил: «Нет даже винограда».

«Удивительно как это эллины издают законы против дерзости, а борцов награждают за то, что они бьют друг друга.» «Эллины осуждают драки, а сами рукоплещут борцам на состязаниях»

«Масло - зелье безумия, потому что, намаслив тела, борцы нападают друг на друга как безумные ».

«Удивительно как это в Элладе участвуют в состязаниях люди искусные, а судят их неискусные».

«Удивительно, что в народных собраниях у них вносят предложения люди умные, а обсуждают и утверждают люди глупые».

Узнав, что корабельные доски толщиной в четыре пальца, он сказал: «Корабельщики плывут на четыре пальца от смерти»
На вопрос, какие корабли безопаснее - длинные военные или широкие торговые, он ответил: «Вытащенные на берег» .

На вопрос, кого больше, живых или мёртвых, он переспросил: «А кем считать плывущих? »
Самое же удивительное, по его словам, что он видел у эллинов, – это что дым они оставляют в горах, а дрова тащат в город.

«Как можно запрещать ложь, а в лавках лгать всем в глаза?»
«Рынок - говорил он, – это место, нарочно назначенное, чтобы обманывать и обкрадывать друг друга».

Геродот пишет: «Греки долго помнили его и его меткие слова. Один афинянин попрекал его варварской родиной. Анахарсис ему ответил: «Мне позор моя родина, а ты позор твоей родине».

Когда греки смеялись, называя Анахарсиса варваром, вздумавшим учить мудрости греков; Мудрый скиф сказал: «Привозным скифским хлебом вы довольны; чем же хуже скифская мудрость?» Если Скифия приносит грекам экономические блага, чем хуже греческой наша скифская экономическая мысль?!

Его спрашивали: «Правду ли говорят, что вы, скифы, умеете ходить по морозу голыми? » Анахарсис отвечал: «Ты ведь ходишь по морозу с открытым лицом? Ну вот, а у меня все тело - как лицо».

На вопрос, что в человеке хорошо и дурно сразу, он ответил: «Язык».
На статуе Анахарсиса написано: «Обуздывай язык и чрево уздой ».

«Лучше иметь одного друга стоящего, чем много нестоящих».

Историк античной философии Диоген Лаэрций (ок. 404 - 323 гг. до н. э.) в «История Древнегреческой философии» допускал, что скиф Анахарсис встречался с древнегреческим мудрецом Мисоном (др.-греч. Μύσων ὁ Χηνεύς), в списке Платона стоявшим за скифским философом Анахарсисом, одним из семи мудрецов «снаряжённым пронзительной мыслью».

Понятно стремление скифа встретиться с мудрецом Мисоном из Итии (Ситии) на Крите, где он вёл беседы с эллинами. По свидетельству Геродота Анахарсис застал Мисона у края поля, когда философ-пахарь уже не косил сено, а посреди лета готовил свой плуг к весенней пахоте, прилаживая рукоятку.
- А ведь время нынче не пахотное, Мисон!
- Тем более надобно готовиться к пахоте, - прозвучал вполне житейский ответ, в соответствие с народной мудростью «Готовь сани летом, а телегу зимой ».

В эллинском мире Анахарсиса признавали не только мыслителем, философом, теоретиком-экономистом, но и практиком, изобретателем орудий труда - плуга, «рогатого» якоря для античных кораблей и гончарного круга. Платон отмечал, что изучая жизнь и обычаи эллинов в Афинах, скифский мудрец Анахарсис сделал много полезных открытий и изобретений. Вернувшись на родину в Скифию, Анахарсис стремился научить соотечественников эллинским обычаям.

2017-10-28

Анахарсис – скифский царевич, сын правителя Гнура, годы жизни которого установлены лишь приблизительно и отличаются в разных источниках. Прославился он благодаря путешествию в Древнюю Грецию, насыщенному встречами с известными людьми – самим греческим правителем Солоном , Токсаром (Токсарисом) – знатным человеком, тоже родом из скифов, почитаемого в качестве врача и просто мудрого человека. Путешествие сына скифского царя не ограничилось одними Афинами, он ездил и по другим городам и странам. В частности, есть сведения, что был он и у легендарного царя Лидии Креза.

Анархасис был не простым путешественником, и дело не в его царственном происхождении. Он произвел на греков огромное впечатление пытливым умом, мудростью суждений и речей. Всего ему приписывается порядка пяти десятков высказываний, попавших в анналы истории и посвященных самым разным сторонам человеческой жизни – от быта до общественного устройства. Принцип, пропаганда которого содействовала ему в обретении известности, - это умеренность буквально во всем, здоровая простота.

Во многом из-за него сегодня довольно сложно доподлинно определить, что в его биографии является фактом, а что вымыслом. Образ Анархасиса позднее оказался идеализированным: в нем видели дитя варварской жизни, выросшее в естественных условиях, человека, далекого от греческих нравов, делающих людей излишне утонченными, развращающих их. Намного позднее, в XVIII в., образ скифского царевича стал опять востребованным у , мыслителей, разделяющих его взгляды.

С подачи древнегреческой школы философов-киников он превратился в культового героя, был причислен к сонму семи национальных мудрецов. Легенда утверждает, что именно Анахарсису человечество обязано изобретением якоря, паруса, трута и усовершенствованного гончарного круга. Под его именем известны десять писем, адресованных правителям различных государств, однако ученые склонны считать, что они написаны намного позднее, в III-I вв. до н. э. и никак не могут принадлежать скифскому царевичу.

О дальнейшей судьбе философа и его гибели нам известно из трудов Геродота . Путь возвращавшегося домой Анахарсиса лежал через остров Кизик, жителями которого как раз отмечался праздник в честь Матери Богов. Торжественный обряд произвел на скифа настолько сильное впечатление, что он дал обет совершить точно такой же в случае благополучного возвращения. Добравшись до родных берегов, он направился в Гилею – покрытую лесами местность, считавшуюся священной. Увесив себя крохотными изображениями греческой богини и вооружившись медными тарелками, он стал повторять ночной обряд, увиденный у эллинов. За этим занятием его застал агент скифского правителя Савлия и поспешил с докладом. Прибывший на место царь – родной брат Анахарсиса – лично убедился в том, что тот осквернил священное место обрядом в честь чужих божеств. Жизнь любимца греков оборвала выпущенная из лука стрела.

были тем рубежом философии, когда привычная народная мудрость была сформулирована могучими мыслителям античности. Мыслители античной древности не отрицали народную мудрость, а дополняли и развивали её, не чурались остроты слова и мысли своих простых сородичей.

Благодаря лаконичности высказываний Анахарсиса, скифские пословицы были популярны в античной Греции.

Мудрость народов Скафии заключается в «человеколюбии и честности».

Скифский мудрец Анахарсис писал на греческом языке, он считался автором 800 стихов, посвящённых ратным подвигам скифов. Как известно, среди афинян было немало выходцев из Скифии. Тем не менее, скифы часто сталкивались с пренебрежительным к себе отношением, со стороны афинян. В письме «К афинянам» , презирающим людей только за то, что они не греки, скифский мыслитель Анахарсис выступал против греков, высокомерно и презрительно называющих другие народы «варварами», указывал, что греки оскорбляющие и унижающие людей по происхождению и языку, сами являются позором для своей страны.

Десяток писем скифского философа Анахарсиса приводили греческие философы киники (циники) в своих работах в I веке до н. э. , так как философские работы скифского мудреца Анахарсиса легли в основу философского учения киников и стоиков.

«Скифы живут лучше греков ,- говорил Анахарсис, - потому что у них всё общее, ничего нет лишнего, каждый довольствуется малым, никто никому не завидует. А у вас, греков, даже боги начали с того, что поделили весь мир: одному - небо, другому - море, третьему - подземное царство. Но землю даже они не стали делить: её поделили вы сами и вечно из-за неё ссоритесь».

Греки смеялись над скифом: « Анахарсис отвечал: ».

Философские идеи скифа Анахарсиса и греческих стоиков мы находим в более позних высказываниях мудреца Лао-Дзы : «Совершенно-мудрый отказывается от излишеств, ничего не накапливает, устраняет роскошь и расточительность. Воздержание должно стать главной заботой. Кто умеет удовлетворяться малым, всегда доволен жизнью. Он ничего не имеет и поэтому ничего не теряет. Он всё делает для людей и всё отдаёт другим. Совершенно-мудрый стремится к тому, чтобы сделать жизнь сытой , а не к тому, чтобы иметь красивые вещи». (Дао -дэ цзын. Мудрецы поднебесной)

Принятая за норму жизни спартанское военное воспитание, очень сближали Скифию со Спартой, так как оба государства вынуждены были рассчитывать только на свою силу в противостоянии постоянной угрозе нашествия персов.

Философские идеи скифа Анахарсиса о воинском духе, о силе, не желающей унижать слабых, о человеколюбии, о щедрости бережливых людей, умеюших довольствоваться малым, о честности и недопустимости обманывать и лгать , высказывал и мудрец Лао-Дзы:

«Народ презирает смерть оттого, что у него слишком сильно стремление к жизни. Тот, кто пренебрегает своей жизнью, тем самым ценит свою жизнь. Я имею три сокровища, которыми дорожу: первое - это человеколюбие, второе - бережливость, а третье состоит в том, что я не смею быть впереди других. Я человеколюбив, поэтому могу стать храбрым. Я бережлив, поэтому могу быть щедрым . Я не смею быть впереди других, поэтому могу стать умным вождем.
Кто храбр без человеколюбия, щедр без бережливости, находясь впереди, отталкивает тех, кто находится позади, - тот погибает. Кто ведет войну человеколюбиво, побеждает, и возведенная им оборона неприступна . Небо его спасает, человеколюбие охраняет».

Россиянам все ещё очень трудно представить, что почти 26 веков назад был у нас выдающийся скифский философ-энциклопедист , яркая фигура всего мирового античного мира, философ достойный почитания среди «семи мудрецов Платона», правда, западные учёные не всегда помнят, что был он именно скифом, а не греком (Греки. М.: Росмэн, 1995, с. 34). Анахарсис родился на скифской земле, у самой большой в Скифии реки Борисфен (Днепр) .

Скифский философ Анахарсис, потомок скифских князей, является выразителем тысячелетней мудрости царских скифов-сколотов, пра-славянских народов - русских, белорусов и украинцев.

Почитание мудрого скифского философа Анахарсиса дошло и до средневековья. Ученик Иоанна Златоуста и представитель его школы, Феодорит (390-457 гг.) владел письмами Анахарсиса, одного из «семи мудрецов, живших после пророков». Имя скифа Анахарсиса можно встретить в трудах авторов позднего средневековья и нового времени.

С V века у побережья Азовского и Чёрного моря стала править династия Спартокидов, правителей Боспорского царства (438-109 до н. э.) сменившая династию Археанактидов. Основатель царской династии Спарток I правил на Боспоре Киммерийском в 438-433 г.г. до н.э., и вероятно, был эллинизованным выходцем из скифских князей.

В средние века на Таманском полуострове возникло Тмутараканское княжество, имевшее тесные связи с Новгородом со времен князя Святослава Игоревича (942 – 972 г.г.) и Бравлина , легендарного русского князя, совершившего набег на византийский город Сурож (Судак, Сугдею) в Таврии (Крым) на рубеже VIII-IX веков.

К концу VI века византийцы отмечали у славян Скифский образ жизни, а позже около IX века арабы писали о словянах-русах продолжателях скифских традиций и обычаев . По мере христианизации северяне русские купцы стали активнее заниматься торговыми делами и составлением капиталов, кладов из драгоценностей и разных монет. Во времена скифского философа Анахарсиса в VI века до н. э. скифы-купцы активно занимались античной торговлей, и в Приазовье, и в низовье Дуная.

Византиец Василий Великий (греч. Μέγας Βασίλειος, ок. 330-379), известный также как Василий Кесарийский (Βασίλειος Καισαρείας), сузил понятие «скифы» до диких кочевников, атаковавших византийский Царь-град (Константинополь) , чего уже не делали многие авторы той поры. «Скифы же кочевники, воспитанные в диких и бесчеловечных нравах, прирученные к взаимным грабежам и насилиям, невоздержанные в гневе и легко раздражительные, к взаимной ярости, привыкшие всякий спор решать оружием и наученные оканчивать битвы кровью» .

Василий Великий видел опасность христианской элите разных стран во «взаимном человеколюбии и честности» народов Скифии, единство которых уже сокрушил Рим и свою волю диктовала Византия: «своими доблестными деяниями, если скифы проявят взаимное человеколюбие и честность, представляют для нас более тяжкое наказание».

Скифский философ Анахарсис.

Прадедом скифского философа Анахарсиса был скифский царь Спаргапиф (Спартапиф) царствовавший в середине VII века. Дед Анахарсиса скифский царь Лик (или Лих, Лихо, Лихой).
Отцом философа Анахарсиса был скифский царь Гнур . А его племянник Антир, сын Савлия, правил всей Скифией и отличился в войне с персидским царём Дарием I около 512 г. до н.э.

Скифского мудреца философа-энциклопедиста Анахарсиса (ок. 610-545 гг. до н.э.) , греки включили в число первых «семи философов» , его афоризмы повторяются во многих античных произведениях ещё до нашей эры.

Философские труды скифского мудреца Анахарсиса известны в виде Писем «К афинянам», «К Медоку», «К Аннону» (философам), «К царскому сыну», к царю Лидии «Крезу», и 800 стихов, посвящённых ратным подвигам скифов, видимо, были хорошо известны Геродоту.

В «Истории» Геродот цитирует слова скифского философа:

«Вы смеетесь над моим языком за то, что он не отчетливо выговаривает греческие буквы. Анахарсис неправильно говорит среди афинян, а афиняне - среди скифов. Не языком отличаются люди от людей и приобретают славу, а мыслями, как и эллины, отличаются от эллинов. Скифы не порицают речи, которая выясняет должное, и не хвалят той, которая не достигает цели. Речь не бывает дурна, когда мысли хороши и прекрасные дела следуют за речами. Скифы считают речь дурной, когда бывают дурны помыслы. ..»

«Зависть и страх суть великие доказательства низкой души : за завистью следует печаль от благополучия друзей и сограждан, а за страхом - надежды на пустые слова. Скифы ободряют таких людей, но радуются чужому благополучию и стремятся к тому, чего и им возможно достигнуть; а ненависть, зависть и всякие пагубные страсти они постоянно всеми силами изгоняют, как врагов».

Довольствие малым, как экономический принцип жизни в скифском сообществе, подчёркнуто в письме Анахарсиса к Аннону, карфагенскому полководцу VI-V вв. до н.э.: «Мне одеянием служит скифский плащ, обувью - кожа моих ног, ложем - вся земля, обедом и завтраком - молоко, сыр и жареное мясо, питьем - вода… » Богач - раб роскоши, обилия вещей и праздного образа жизни, считали и греческие философы киники и стоики.

Философ Марк Туллий Цицерон (106-43 гг. до н. э.) отмечал, что «скиф Анахарсис мог считать деньги ни за что, а наши философы не могут сделать это».

Ярко, афористично и образно выразил философ Анахарсис свое скифское мировоззрение об истинных ценностях жизни в письме к царскому сыну: «У тебя флейты и кошельки , а у меня - стрелы и лук. Поэтому, естественно, что ты - раб, а я свободен, и у тебя много врагов, а у меня нет ни одного. Если же ты хочешь, отбросив серебро, носить лук и колчан и жить со скифами, то и у тебя будет то же самое».

Простая скифская одежда и пища, легкое оружие, и как результат, свобода и отсутствие врагов и завистников и безопасность для жизни. Не богатства, «ни флейты и кошельки», а мечи и колесницы, военные корабли и армады всадников обеспечивают безопасность, жизнь и интересы царских детей.

Афоризмы скифского философа Анахарсиса встречаются в произведениях Платона и Аристотеля. Анахарсис не считал себя «космополитом», в отличии от будущих стоиков и киников и часто находил возможность подчеркивать достижения своей родины Скифии и её народов.

Философские истины скифского мудреца Анахарсиса.

«Скифы живут лучше греков , - говорил выдающийся скифский философ-энциклопедист Анахарсис (ок. 610-545 гг. до н.э.) , - потому что у них всё общее, ничего нет лишнего, каждый довольствуется малым, никто никому не завидует. А у вас, греков, - продолжал он, - даже боги начали с того, что поделили весь мир: одному небо, другому море, третьему подземное царство. Но землю даже они не стали делить: ее поделили вы сами и вечно из-за нее ссоритесь».

Греки смеялись: «У вас нет даже домов, одни кибитки; как же можешь ты судить о порядке в доме, а тем более - в государстве?» Анахарсис отвечал: «Разве дом - это стены? Дом - это люди; а где они живут лучше, можно и поспорить ». Об истинных и мнимых ценностях и уровнях экономического развития стран и народов можно поспорить. На скифской царской пекторали представлен весь скифский мир , существующий в гармонии с природой, умеющий оградить свою жизнь от опасностей извне, от диких животных и врагов.

Attic cup depicting a greek sailing ship. Upper detail. Black figures decoration. Archaic Greek art. Ceramics. Date: Source: FRANCE. Paris. Louvre Museum.

В греческой жизни Анахарсис больше всего отмечал риски мореходства и чрезмерного пьянства.

На вопрос, как не стать пьяницей, Анахарсис сказал: «Иметь перед глазами пьяницу во всем безобразии». «Почаще смотреть на пьяниц».

«Первые три чаши на пиру - это чаша наслаждения, чаша опьянения и чаша омерзения».

«Удивительно и то, как эллины при начале пира пьют из малых чаш, а с полными желудками – из больших». «Лоза приносит три грозди: гроздь наслаждения, гроздь опьянения и гроздь омерзения».
Мальчику, который напившись вина, оскорблял его, он сказал: «Если ты, мальчик, смолоду не можешь вынести вина, то в старости придётся тебе носить воду».

На вопрос, есть ли у скифов флейты, он ответил: «Нет даже винограда».

«Удивительно как это эллины издают законы против дерзости, а борцов награждают за то, что они бьют друг друга.» «Эллины осуждают драки, а сами рукоплещут борцам на состязаниях»

«Масло - зелье безумия, потому что, намаслив тела, борцы нападают друг на друга как безумные ».

«Удивительно как это в Элладе участвуют в состязаниях люди искусные, а судят их неискусные».

«Удивительно, что в народных собраниях у них вносят предложения люди умные, а обсуждают и утверждают люди глупые».

Узнав, что корабельные доски толщиной в четыре пальца, он сказал: «Корабельщики плывут на четыре пальца от смерти»
На вопрос, какие корабли безопаснее - длинные военные или широкие торговые, он ответил: «Вытащенные на берег» .

На вопрос, кого больше, живых или мёртвых, он переспросил: «А кем считать плывущих? »
Самое же удивительное, по его словам, что он видел у эллинов, – это что дым они оставляют в горах, а дрова тащат в город.

«Как можно запрещать ложь, а в лавках лгать всем в глаза?»
«Рынок - говорил он, – это место, нарочно назначенное, чтобы обманывать и обкрадывать друг друга».

Геродот пишет: «Греки долго помнили его и его меткие слова. Один афинянин попрекал его варварской родиной. Анахарсис ему ответил: «Мне позор моя родина, а ты позор твоей родине».

Когда греки смеялись, называя Анахарсиса варваром, вздумавшим учить мудрости греков; Мудрый скиф сказал: «Привозным скифским хлебом вы довольны; чем же хуже скифская мудрость?» Если Скифия приносит грекам экономические блага, чем хуже греческой наша скифская экономическая мысль?!

Его спрашивали: «Правду ли говорят, что вы, скифы, умеете ходить по морозу голыми? » Анахарсис отвечал: «Ты ведь ходишь по морозу с открытым лицом? Ну вот, а у меня все тело - как лицо».

На вопрос, что в человеке хорошо и дурно сразу, он ответил: «Язык».
На статуе Анахарсиса написано: «Обуздывай язык и чрево уздой ».

«Лучше иметь одного друга стоящего, чем много нестоящих».

Историк античной философии Диоген Лаэрций (ок. 404 - 323 гг. до н. э.) в «История Древнегреческой философии» допускал, что скиф Анахарсис встречался с древнегреческим мудрецом Мисоном (др.-греч. Μύσων ὁ Χηνεύς), в списке Платона стоявшим за скифским философом Анахарсисом, одним из семи мудрецов «снаряжённым пронзительной мыслью».

Понятно стремление скифа встретиться с мудрецом Мисоном из Итии (Ситии) на Крите, где он вёл беседы с эллинами. По свидетельству Геродота Анахарсис застал Мисона у края поля, когда философ-пахарь уже не косил сено, а посреди лета готовил свой плуг к весенней пахоте, прилаживая рукоятку.
- А ведь время нынче не пахотное, Мисон!
- Тем более надобно готовиться к пахоте, - прозвучал вполне житейский ответ, в соответствие с народной мудростью «Готовь сани летом, а телегу зимой ».

В эллинском мире Анахарсиса признавали не только мыслителем, философом, теоретиком-экономистом, но и практиком, изобретателем орудий труда - плуга, «рогатого» якоря для античных кораблей и гончарного круга. Платон отмечал, что изучая жизнь и обычаи эллинов в Афинах, скифский мудрец Анахарсис сделал много полезных открытий и изобретений. Вернувшись на родину в Скифию, Анахарсис стремился научить соотечественников эллинским обычаям.

Анахарсис и Скил

Кузнецова Т.М. Анахарсис и Скил.

Генеалогия скифских царей и их судьбы неоднократно привлекали внимание исследователей.1. Отсутствие точных данных в источниках позволило учёным предположить возможность перерывов в главной скифской династии между Иданфирсом и Ариапифом и между Октамасадом и Атеем.

Б. Н. Граков, рассматривая бляшки с изображением Геракла, получившие распространение в Скифии с IV века до н. э. , полагал, что их появление связано или с началом правления в это время новой ветви царствующей династии, или с узурпацией власти Атеем , что и заставило последнего воспользоваться символическим для скифских царей, производивших себя от Зевса через Таргитая-Геракла, изображением «для установления фиктивной общей генеалогии с прежней династией» 2 . Появление антропоморфных изображений скифских божеств несомненно свидетельствует о новом уровне религиозных представлений, возможно, обусловленных новыми социальными порядками, но эти изменения совсем не обязательно связывать с узурпацией власти или сменой династии.

Предположение о перерыве в родословной скифских царей привело исследователей к попытке заполнить этот «пробел» скифской истории тем или иным персонажем. В связи с преданием Геродота о царе Арианте Б. Н. Граков, за отсутствием точных указаний «отца истории», допускал «возможный промежуток» между временем правления царей Иданфирса и Ариапифа, в который можно было бы поместить Арианта, но не настаивал на этом.

Ю. Г. Виноградов, исследовав греческие надписи на, так называемом, перстне царя Скила , ввёл в научный оборот имя ещё одного лица, владевшего перстнем до Скила, - Аргота. Интерпретируя сюжет на щитке этого перстня как сцену инвеституры и определяя сам предмет, как символ царской власти, исследователь выдвинул гипотезу, по которой Аргот был скифским царем, предком Скила, родоначальником новой династии, пришедшим к власти после Иданфирса. По мнению автора, Аргот « великолепно укладывается в предполагаемую лакуну» в династийной скифской генеалогии, охватывающую условно 510-490 гг. до н. э. Эта лакуна образуется, как считает Ю. Г. Виноградов, в результате исчезновения из поля зрения источников Иданфирса - верховного владыки и главнокомандующего скифов, если тот не был долгожителем 4.

Однако отсутствие сведений в источниках об Иданфирсе после войны с царём Персии Дарием I не может рассматриваться как свидетельство смерти победителя персов, хотя бы потому, что имени царя, правившего в Скифии во время пребывания там Геродота, последний нигде не упоминает. Нет необходимости предполагать и долгожительство царя Иданфирса.Царь Дарий, например, имевший тот же сан и воинское звание, пришёл завоевывать Скифию в возрасте 31-38 лет 5. Умер же он в 486 г. до н. э. (т. е. после предполагаемой «лакуны») в возрасте около 63 лет.

Неполнота данных источников по поводу родственных отношений между теми или иными царями может быть связана с отсутствием в это время каких-либо значительных событий. Смена династий или узурпация власти находили, как правило, отражение в произведениях древних авторов (Herod., I, 8-12; II, 162-172; III, 63-68). Я думаю, что лакуна в книге Геродота между Иданфирсом и Ариапифом объясняется, во-первых, отсутствием у автора интереса непосредственно к генеалогическому древу скифских царей, так как подробно в «Истории» описывается только то, что связано с персами , в данном случае с царём Дарием (6), благодаря походу которого мы и узнаем о скифах, и, во-вторых, определенной тенденциозностью данных, предложенных Геродоту информаторами. Смена династий, если таковая имела место, не могла остаться вне внимания историка, который не только пользовался сведениями Тимна - приближенного царя Ариапифа (7), но и обращался непосредственно к скифам (Herod., IV, 76).

Однако в связи с философом Анахарсисом и Скилом в труде Геродота имеется достаточно сведений о политических событиях в Скифии, на которых я и хочу остановиться.

Геродотом этот материал представлен следующим образом: «…Анахарсис, обозрев много стран, стяжал себе славу великого мудреца, на возвратном пути в родную Скифию, проезжая через Геллеспонт, пристал в Кизике; застав кизикийцев совершающими с большой торжественностью праздник в честь Матери Богов, он дал обет…, если возвратится на родину здравым и невредимым, совершить ей жертвоприношение таким же образом, какой он видел у кизикийцев, и установить всенощное празднество. По возвращении в Скифию он отправился в так называемую Гилею… и совершил в честь богини полное празднество с тимпаном в руках и увешанный изображениями богини. Кто-то из скифов, подметив действия Анахарсиса, донёс об этом царю Савлию; последний, прибыв туда лично и увидев, что Анахарсис совершает это празднество, убил его стрелой из лука» (Herod., IV, 76) .

«…Я слышал ещё другой рассказ, сообщаемый пелопоннесцами, именно, что Анахарсис был отправлен в Элладу скифским царем и учился там… » (Herod., IV, 77).

«… Так погиб Анахарсис за сочувствие иноземным обычаям и за сношение с эллинами. Много лет спустя подобная же участь постигла Скила… У скифского царя Ариапифа, кроме других детей, был сын Скил ; он родился от жены истрианки… мать научила его эллинскому языку и грамоте… Скил [после гибели отца] получил царскую власть и одну из жён отца, по имени Опию; она была скифянка, и от неё у Ариапифа был сын Орик. Царствуя над скифами, Скил вовсе не любил скифского образа жизни , так как, вследствие полученного им воспитания питал гораздо больше склонности к эллинским обычаям, а потому поступал следующим образом: когда ему случалось приходить с большою свитою скифов в город борисфенитов ,… он оставлял свиту перед городскими воротами, а сам входил в город, приказывал запирать ворота, затем снимал с себя скифское платье и надевал эллинское; в этом платье он ходил по площади, не сопровождаемый ни телохранителями, ни кем-либо другим (а ворота охраняла стража, чтобы кто-либо из скифов не увидел его в такой одежде), во всем жил по-эллински и приносил жертвы богам по эллинскому обычаю. П робыв в городе месяц или более, он снова надевал скифское платье и удалялся. Такие посещения повторялись часто…» (Herod., IV, 78).

«… Он возымел сильное желание быть посвященным в таинства Диониса-Вакха… Когда Скил был посвящен в таинства , …один из борисфенитов с насмешкою сказал скифам: „Вы, скифы, смеетесь над нами, что мы устраиваем вакхические празднества и что в нас вселяется бог, а вот теперь этот бог вселился в вашего царя…, если вы мне не верите, то следуйте за мной и я покажу вам“. Начальники скифские последовали за борисфенитом, который тайком провёл их на башню и посадил там. Когда показался Скил с процессией и скифы увидели его в вакхическом исступлении, они пришли в сильное негодование и, сойдя с башни, рассказали всему войску виденное ими» (Herod., IV, 79).

«Когда после этого Скил возвратился домой, скифы взбунтовались против него, поставив царем его брата Октамасада, сына дочери Терея. Скил, узнав о восстании против него и о причине, вследствие которой оно произошло, спасается бегством во Фракию. Октамасад… выступил походом на фракийцев. На Истре его встретили фракийцы. Перед самым началом битвы Ситалк послал к Октамасаду глашатая со следующим предложением: „… Ты сын моей сестры, и в руках у тебя мой брат: выдай мне его, а я передам тебе твоего Скила : а подвергать опасности войска не следует ни мне ни тебе“, … у Октамасада… скрывался брат Ситалка, бежавший от него. Октамасад…, выдав Ситалку своего дядю по матери, получил брата Скила. Ситалк, взяв брата, удалился, а Октамасад тут же велел отрубить голову Скилу. Так оберегают скифы свои обычаи и так сурово карают тех, кто заимствует чужие» (Herod., IV, 80).

Рассмотрим подробно обе эти истории.

Древние греки и персы в течение тысячи лет, побаивались набегов скифов, жителей обширных степей Евразии, которые протянулись от нынешней Монголии до Чёрного моря. Геродот писал: «Степи, расположенные на северном побережье Чёрного моря очень велики, и скифы кочуют по ним из конца в конец. У скифов нет ни городов, ни деревень, шатры их стоят на повозках, они снимаются с места, когда хотят, и останавливаются, где хотят. » Они неуловимы и победить их не могла ни одна армия мира…

Могилы своих предков скифы называли курганами, которые напоминали холмы и располагались в степи.
Археологические раскопки одного из курганов, расположенных на юге России, на Кавказе дал неожиданное открытие, в нём были найдены золотые скифские предметы, проливающие свет на мир загадочной культуры скифов.

Летом 2013 года в Ставрополье археологи под руководством Андрея Белинского начали раскопки кургана Сенгилевское-2 (Sengileevskoe-2), где обнаружили прямоугольную погребальную камеру выстроенную широкими, плоскими камнями. Внутри погребальной камеры побывали мародеры, которые, к счастью, пропустили золотые сокровища, размещенные там 2400 лет назад.

Археологи не ожидали, что им так повезёт, и они найдут в скифском кургане золотые украшения общим весом 3,2 кг. Найдены два золотых скифских сосуда в форме ведра, которые были перевёрнуты, внутри каждого перевёрнутого ведра были три золотых кубка, хорошо сохранившиеся две золотые шейные гривны в виде колец, тяжелый золотой перстень, и золотой браслет.

Внутри золотых сосудов археологи обнаружили чёрный высохший осадок, предположительно сгоревший в сосуде. Руководитель археологической экспедиции Белинский попросил криминологов в соседнем Ставрополе провести химический анализ найденного в сосуде вещества. Результаты лабораторных анализов показали, что это остатки опия и каннабиса, который употребляли в своих религиозных ритуалах скифские жрецы. Находки скифского кургана Сенгилевское-2 подтвердили свидетельство Геродота о том, что скифы использовали пары опиум, при его отваре, и дым каннабиса при горении.

Греческий историк Геродот утверждал, что скифы использовали растения опия и каннабиса для получения дыма и пара, «дышали этими парами и громко кричали» .

«Отцу истории» Геродоту было хорошо известно имя скифа Анахарсиса (550-535 гг. до н.э.):
«...Мы не встречаем (у скифов) ни одного знаменитого человека, кроме . Среди всех известных нам народов только скифы обладают одним, но зато самым важным для человеческой жизни искусством. Оно состоит в том, что ни одному врагу, напавшему на их страну, они не дают спастись…»

Геродот писал: «Держатся скифы за свои обычаи стойко и крепко. Рядом с ними на берегу моря стоят греческие города - Ольвия, Херсонес, Танаис,- но греческих обычаев скифы перенимать не хотят. Был один только скифский царь, которому понравилась греческая жизнь. Его звали Анахарсис . Он ездил по Греции, беседовал с мудрецами, удивлял самого Солона своими разумными и здравыми суждениями. Вернувшись в Скифию, он продолжал молиться греческим богам и на греческий лад. Когда это заметили скифы, его убили».

На одном из золотых сосудов, найденных при раскопках кургана Сенгилевское-2 в Ставрополье, изображён старый бородатый скиф, убивающий молодого воина, возможно, скифского царя Анахарсиса, который тайно молился греческим богам и совершал обряды.

Н.М.Карамзин в «Истории государства Российского» писал: «Несмотря на долговременное сообщение с образованными греками, скифы еще гордились дикими нравами своих предков, и славный единоземец их, Философ Анахарсис, ученик Солонов, напрасно хотев дать им законы афинские, был жертвою сего несчастного опыта ».

Терзание оленя грифоном. Скифский звериный стиль. Вывезено из Крыма в Голландию на выставку и до сих пор не возвращено!

Для археологов представляет большой интерес сцены, изображённые на скифских сосудах. Внимательно рассмотрев удивительно реалистичные изображения на золоте, можно увидеть детально особенности скифской одежды, обуви, причёски и вооружения скифов воинов. Белинский признаётся, что до сих пор никогда не видел такого детального изображения одежды и вооружения скифов, что можно рассмотреть, как была сшита одежда.

Другой сосуд с отверстием на дне был покрыт изображениями мифологических существ — грифонов , в очень реалистичной сцене охоты, грифон терзающий свою жертву — лошадь и оленя. Сюжеты и сцены охоты очень характерны для «скифского звериного стиля».

«Скифы, как и другие народы, также упорно избегают чужеземных обычаев, притом они сторонятся не только обычаев прочих народов, но особенно эллинских. Это ясно показала судьба Анахарсиса и потом Скила. С кифы убили царя Скила за чрезмерное поклонение богу Дионису, за увлечение роскошью и вином . Анахарсис повидал много стран и выказал там свою великую мудрость. На обратном пути в скифские пределы ему пришлось, плывя через Геллеспонт, пристать к Кизику. Кизикенцы в это время как раз торжественно справляли праздник Матери Богов Кибелы ». (Кибела, Сивила, Сибела, Сибирь).

Скифский философ Анахарсис в Гилее.

Отец «Истории» Геродот (IV, 76) рассказывает, что Скиф Анахарсис «объездив значительную часть земли и усердно приобщившись её мудрости, возвращался в свою родную Скифию. Плывя через Геллеспонт, он останавливается в Кизике. Случилось, что как раз тогда кизикенцы очень торжественно справляли праздник в честь Матери богов. Анахарсис дал Великой Матери богов — богине (Кибеле) такой обет: если он возвратится домой здравым и невредимым, то принесет ей жертву по обряду, какой он видел у кизикенцев, и учредит в ее честь всенощное празднество.Вернувшись в Скифию, Анахарсис удалился в так называемую Гелию, Лесную местность близ Ахиллова ристалища, которая изобилует всякого рода деревьями – удалившись туда, он совершил полностью обряд празднества, как ему пришлось видеть в Кизике. Анахарсис навесил на себя маленькие изображения богини и бил в Тимпаны. Какой-то скиф подглядел за совершением этих обрядов и донес царю Савлию. Царь сам прибыл на место и, как только увидел, что Анахарсис справляет этот праздник, убил его стрелой из лука. И поныне еще скифы на вопрос об Анахарсисе отвечают, что не знают его, и это потому, что он побывал в Элладе и перенял чужеземные обычаи ».

Анахарсис погиб он при совершении греческих обрядов от стрелы своего брата, иные считают, что он погиб во время охоты. Его последними словами были: «Разум оберег меня в Элладе, чужая зависть погубила меня на родине».

В варварском великолепии одежд, утвари и убранства шатра терялся пришелец в скромной дорожной хламиде и с петасом на голове, из-под которого свисали тронутые сединой волосы. Широко расставленные глаза смотрели с недоумением.

Вопрос этот, в котором звучало презрение, обжег, подобно бичу. Но Анахарсис не вздрогнул и не отвел взгляда. В нем лишь появилась какая-то отрешенность, словно бы оскорбленная память перенесла его в то скопление из каменных шатров на берегу теплого и ласкового моря. Там его поначалу тоже не могли понять. Но ведь тогда он и впрямь был чужеземцем, и его язык для эллинов был все равно что лепет ручья или вопль настигнутого арканом зверя. Кто-то в толпе, окружившей деревянный помост, где продавались обнаженные пленники, прислушивался к звукам чуждой речи, кто-то с любопытством вглядывался в его лицо и обменивался замечаниями о его внешности. Но такого оскорбительного равнодушия, такой нескрываемой вражды Анахарсис не ощутил даже тогда, когда вместе со свободой утратил имя, когда он приобрел кличку «Скиф», ибо эллины называют его кочевой народ скифами.

Анахарсис скифский

Скифом его продолжали называть долгие годы, пока каморку не посетил гостеприимец хозяина Клеомен сын Алкмена, которому потребовалась его, Анахарсиса, помощь. Анахарсис помогал суетливому эллину перетаскивать в повозку корзины с какими-то предметами, наподобие кусков свернувшейся березовой коры. Это были свитки папируса, о существовании которых у себя на родине он не догадывался.

Осторожнее! - умолял Клеомен.- Ради богов, не рассыпь моего Питтака. До того как вращаться среди царей, Питтак, впрягшись в лямку вместе с ослом, вращал каменные жернова. Будущие законы Питтака рождались в мучной пыли и скрежете камня. Поэтому они стали народу, уставшему от произвола знати, хлебом спасения. Поставь корзину сюда, к Фалесу, уверявшему, что все сущее произошло из некоего влажного первовещества, что Земля держится на воде и окружена со всех сторон океаном. Не потому ли свитки Фалеса отсырели. Но это им не повредило, ибо мудрость вечна.

А разве мудростью наполняют корзины? - спросил тогда Анахарсис.
- Как ты сказал? - удивился Клеомен, не рассчитывавший встретить собеседника в лохматом и на вид угрюмом варваре.
- Я хотел сказать, - продолжал Анахарсис,- что мудрость нельзя держать взаперти. Ей нужны воздух, полет птиц, запахи трав.
- Любопытно! Любопытно! - бормотал эллин.- Но кто в таком случае обладает наивысшей мудростью?
- Дикие животные, - отозвался Анахарсис.- Они живут по природе.
- А наибольшей справедливостью? - спросил эллин.
- Дикие животные, - повторил Анахарсис столь же невозмутимо.- Они предпочитают природу закону,
- А наибольшей храбростью?
- Дикие животные! - воскликнул Анахарсис.- Они мужественно умирают за свободу. А сразу за ними я поставлю свой народ, кочующий в степях близ Борисфена, называемого нами Данаприем.
- Что я слышу! Ты скиф?! - удивился Клеомен.

Питтак - тиран VI в. до н. э., правивший на о. Лесбос, в городе Митилена. В древности считался одним из семи величайших мудрецов.
Фалес - древнейший греческий философ, родоначальник научной космологической системы, основал философскую школу в Милете.
Борисфён и Данаприй - древние названия Днепра.

Он знал, что афиняне используют скифов вместо свирепых собак, считая их не пригодными к иной службе. Этот варвар ниспровергал мнение, сложившееся о его народе.

Знакомство эллина и скифа могло бы оборваться, как тысячи других случайных встреч. Но бессмертным богам было угодно связать Клеомена и Анахарсиса дружбой. Забыв о цели своего приезда, Клеомен провел много времени в жалкой каморке привратника. Там ему открылся мир, о существовании которого эллины не подозревали. У варваров оказались свои Гомеры, повествовавшие о сражениях с чудовищами, свои Эзопы, создававшие лукавые притчи о зверях. А сам Анахарсис, в этом Клеомен не сомневался, был скифским Фалесом.

Клеомен выкупил Анахарсиса и вместе с ним отправился в Кизик, что на Пропонтиде. Кизикийцы гордились, что в их городе родился некий Аристей, считавшийся учителем Гомера и автором поэмы об аримаспах, загадочном народе севера. Начитавшись Аристея, они привыкли к невероятным историям, наподобие басен о чудовищных птицах, стерегущих золото, и путниках, превращающихся в волков. Скиф-философ поначалу удивил кизикийцев больше, чем аримаспы. Они долго и придирчиво выспрашивали Анахарсиса о его отце, деде, о его племени, с недоверием рассматривали татуировку, покрывавшую грудь и плечи, и, только удостоверившись, что он скиф, а не эллин в скифском одеянии, позволили ему предстать перед народным собранием.

К этому времени Анахарсис уже понял, что волновало и мучило мыслящих эллинов: они разочаровались в возможности разумного устройства жизни, ибо люди думают не о благе государства, а о собственной выгоде.
Но, может быть, другие народы, у которых нет многолюдных городов, храмов, театров, палестр, тюрем, устроены по-другому?
- Да! - ответил Анахарсис.

Слава Анахарсиса

Он поведал эллинам о бесхитростных номадах, гордящихся не богатством, а меткостью стрельбы из лука, о тех, кому служит обувью кожа ног, ложем - вся земля, храмом - небесный купол, кто насыщается сыром и мясом, кто пьет проточную воду и молоко. Он обрушился на стремление эллинов к роскоши. Он говорил, что роскошь ввергает людей в худшее из рабств и лишает самые мудрые законы смысла, ибо богатые рвут законы, как паутину, а слабые и бедные запутываются в них и гибнут, как мухи.

День этот вошел в историю Кизика. Специальным постановлением народного собрания кизикийцы причислили Анахарсиса к семи эллинским мудрецам и наградили его венком из дикой оливы, посаженной, по преданию, Аристеем.

Но Клеомену и этого было мало. Он записал притчи и высказывания Анахарсиса. Снабженные его собственными рассуждениями о природе мудрости и мудрости природы, мысли Анахарсиса растеклись по эллинским городам.

Так к Анахарсису пришла слава. Недавно у него не было имени, а теперь оно повторялось вместе с именами Питтака и Фалеса. Не веря, что он недавно был рабом, придумали, будто он брат скифского царя и прибыл к эллинам, чтобы научить их своим законам. Кто-то воспользовался именем Анахарсиса, как щитом, выдав за мудрость Анахарсиса свои собственные мысли. В Коринфе некий горшечник призывал разделить достояние богачей и установить царство Анахарсиса. Бунтовщика побили камнями.

Вскоре желавших увидеть скифского мудреца оказалось больше, чем посетителей кизикийских храмов. Среди них были алчущие мудрости киренцы, тарентийцы, массалиоты и даже жители далекого Гадеса, лежащего у входа в Океан.

Благодарные кизикийцы избрали Клеомена в городской совет, Анахарсису же определили невиданные для варвара почести: на бронзовой доске, выставленной у булевтерия, сообщалось о награждении «великого скифа» - так официально именовали Анахарсиса - почетной статуей.

И вскоре, проходя по агоре, Анахарсис мог любоваться своим двойником из проконесского мрамора. Скульптор изобразил философа в шароварах и кафтане, которые Анахарсис давно уже не носил. В складки лба и выражение глаз была вложена восхищавшая эллинов широта мысли, родственная раздолью степей, и его тяга к природе, источнику разума и справедливости.

Казнь Анахарсиса

Анахарсиса не радовала шумная известность. Ему опостылел восторженный шепот, надоела почтительная покорность учеников. Он поверил в существование справедливых сколотов, которых обрисовал в своих речах перед эллинами. Его потянуло в степь…
- Кто ты такой? - повторил царь свой вопрос.
Анахарсис распрямил плечи.
- Такой же сколот, как и ты! - молвил он гордо.- Я не забыл речи отцов и не разучился натягивать тетиву лука.
- А это? - царь показал на одежду Анахарсиса.
- Да. На мне эллинская хламида, - сказал мудрец.- Но ведь даже птицы в чужих краях меняют оперение, а земля, куда они возвращаются, дает им приют и пищу.
- Мы, сколоты, не имеем крыльев, - возразил царь.- Папай не научил нас летать. Папай даровал нам степь и показал, как ходить по ней и скакать на конях.
- А я поднимался в горы, - произнес Анахарсис мечтательно.- С их вершин виднее и наша степь. Там ощущаешь себя равным богам.
Раздался ропот. Сколоты испуганно замахали руками. Чтобы не слышать кощунственных слов, некоторые закрыли ладонями уши.
- Почитающие богов гор ценят свободу, - отчетливо выговорил Анахарсис.- Духом в горах свободен даже раб.
- О какой свободе ты говоришь? - презрительно протянул царь.
- О свободе, рождающей мудрость. Мог бы я здесь стать мудрецом? Да и нужна ли здесь мудрость?
- Ты прав, - кивнул царь.- Нам не нужна эллинская мудрость. С тех пор как в устьях наших рек появились каменные стойбища чужеземцев, мы получаем оттуда вино, нам продают золотые чаши, которые мы носим у пояса. Но обойди всю нашу землю от Истра до Танаиса и ты не встретишь ни одного сколота, который согласился бы отдать за чужую мудрость хотя бы наконечник стрелы!
Гул одобрения наполнил шатер.
- Мы живем своими законами, - продолжал царь.- Они дарованы нашими богами.

Кизик - один из богатейших городов Малой Азии, его процветание было основано на торговле с народами Причерноморья. Пропонтида - древ­нее название Мраморного моря, расположенного между проливами Босфор и Дарданеллы.
Аристей - в греческой мифологии бог или герой, с которым были связаны предания различных городов, в том числе и Метапонта, располо­женного на юге Италии. Считалось, что Аристей постоянно возрождается через сто лет после смерти.
Номады - греческое название кочевников.
Коринф - один из славнейших городов Древней Греции, расположен на перешейке, соединяющем Пелопоннес и Среднюю Грецию.
Булевтёрий - место заседаний городского совета буле.
Папай - скифский бог, отождествленный греками с Зевсом.
Истр - древнее название Дуная.
Танаис - древнее название Дона.

Он подчеркнул слово «нашими», и Анахарсис понял, что ему не простят того, что он пришел из чужой им земли и приносил жертвы чужим богам.

Судилище продолжалось всю ночь. Анахарсис уже не видел лиц, а лишь ощущал холодный и враждебный блеск глаз. Он слышал голоса, скрипучие, как колеса расшатанных арб, задыхался от зловония пропотевших кож. Его, Анахарсиса, «скифы» такой же миф, как аримаспы Аристея, миф, порожденный тоской о справедливости и отвращением к обману.

На рассвете Анахарсиса вывели из шатра. Он шагал, высокий, широкоплечий, легко вскидывая длинные руки. За ним следовали два воина, на которых пал жребий. Они должны исполнить приговор. Кажется, это их тяготило. Почетно и радостно убить в бою врага, но нелегко отнять у человека жизнь, если он безоружен.

Анахарсис жадно вдыхал свежий утренний воздух. Встревоженные стрекозы с сухим треском выпрыгивали из травы. В небе парили беркуты, и Анахарсис внезапно ощутил себя птенцом, выпавшим из гнезда. Он возвратился, следуя голосу крови, как из-за моря прилетают птицы к отчим гнездовьям. Но степь его не приняла. Он понял, что обычай, осудивший его на смерть, создан не людьми, а самой степью, неизмеримой и неизменной в своих превращениях. Степь привыкла к постоянной смене трав и людских поколений, ей чужды и враждебны законы, возникшие под чужим небом. Каждый, кто находит в них смысл, - чужеземец.

Вдали замаячили холмы. Они четко вырисовывались на утреннем небе. Это были гробницы сколотских царей, горы, созданные людьми. В этой земле признанием и славой пользуются только мертвые. Это был тоже закон степи.