Эта икона центр композиции симона ушакова. Значение творчества Симона Ушакова

Иконы царского изографа Симона Ушакова

Богоматерь Живоносный Источник , с 16 клеймами чудес.
1670 г.
53 х 49.
МНДМ. Инв. 1309/1456. В серебряном окладе с эмалями и жемчугом.
На серебряной пластинке, укрепленной на обороте, надпись: “Сей образ пресвятые Богородицы много чудесный живоносный источник поставил в Новодевичий монастырь боярин и оружейничей Богдан Матвеевич, зовомый Иов Хитрово, в лета 7178 ”. Не подписана, атрибутируется Симону Ушакову и Сергею Рожкову на основании упоминания в документах о том, что в 1670 г. этими мастерами был написан образ Богоматери Живоносный источник.

Иконы царского изографа Симона Ушакова в Московском Новодевичьем монастыре

Из аннотации: «Иконы Симона Федоровича Ушакова, находящиеся в Московском Новодевичьем монастыре, по своему высокому художественному достоинству, могут считаться среди лучших произведений славного царского изографа.В них, несмотря на следование предписаниям иконописного подлинника, появилось так много живого, самостоятельного и художественно-прекрасного, что они, вместе с прочими его лучшими произведениями, представляют тот крайний предел, до которого могло развиться наше древнее русское искусство иконописания, и за которым потом следовал уже упадок, продолжавшийся до последнего времени». Книга дополнена статьей В.Г. Брюсовой "Симон Ушаков и его время".

Для справки : Тренев Дмитрий Капитонович - (1867-?) - писатель; образование получил в практической академии коммерческих наук, в Москве. Посвятил себя изучению памятников древнерусского искусства и иконописи. Главные его труды: "Несколько слов о современном иконописании" (М., 1901); "Иконы царского изографа Симона Ушакова в Московском Новодевичьем монастыре" (М., 1902); "Русская иконопись и ее желаемое развитие" (М., 1902); "Иконопись мстерцев" (М., 1903); "Несколько слов о древней и современной русской иконописи" (М., 1904).

Автор: Треневъ Д.К. / Тренев Д.К.
Название: Иконы царскаго изографа Симона Ушакова въ Московскомъ Новодѣвичьемъ монастырѣ / Иконы царского изографа Симона Ушакова в Московском Новодевичьем монастыре
Издательство: Т-во скоропечатня А.А. Левинсон
Качество: Отсканированные страницы
Количество страниц: 93
Жанр: Православие
Язык: Русский (дореформенный)
Год: 1901
Формат: PDF
Размер: 5,41 МБ
Скачать с depositfiles.com

Спас Нерукотворный .
1670 г.
Ушаков Симон.
Происходит из московского Новодевичьего монастыря.

Ушаков Симон (Пимен) Феодорович (1626-1686) - знаменитый русский иконописец и график. В крещении Пимен, поскольку именно под эти именем вписан в синодик Знаменского монастыря в Москве. Годом рождения мастера традиционно принято считать либо 1625 (после сентября), либо 1626 (до сентября), основываясь на надписи на иконе, некогда находившейся в церкви Троицы в Никитниках и позднее пропавшей, которую упоминает Тромонин (Тромонин 1845:88): “Лета 7166 году написал государев иконник Симон Федоров сын Ушаков 32 лета возраста своего”. Если эти сведения не мистификация, то, учитывая имя, данное Ушакову при крещении, и тот факт, что в XVII в. память всех святых, носивших это имя, отмечалась только 27 августа, можно уточнить год рождения мастера как 1626.

По рождению он был “дворянин московский”, т. е. принадлежал к дворянам, служившим “по московскому списку”. Мнение о том, что дворянским званием Ушаков был пожалован за иконописные труды, в настоящее время опровергнуто (Лаврентьев 1994). По данным записей в синодиках и вкладных надписей на иконах известно, что мать художника звали Марией, жену - Февронией. У них было двое достигших зрелого возраста детей - сын Петр и дочь Евфимия. Из тех же данных следует, что Ушаков имел обширные родственные связи в среде духовенства.

Как следует из документов, Ушаков поступил на службу при дворе в качестве художника 4 мая 1648 г. Ушаков был назначен знаменщиком Серебряной палаты, где и работал до 1664 г. Будучи знаменщиком Серебряной палаты Симон Ушаков привлекался также к письму икон, фресок, знамен, чертил карты, планы, делал рисунки для знамен, монет и украшений на ружья и т. п. В июне 1654 г. в составе группы иконописцев был вызван к царю Алексею Михайловичу, находящемуся в походе в Вязьме. В 1655 г. Ушаков вместе со Степаном Резанцем, руководителем царской иконописной мастерской, участвовал в Смоленском походе царя Алексея Михайловича. 11 июля 1656 г. Ушаков вместе с иконописцами Федором Козловым, Иваном Матвеевым и Иваном Владимировым (Большим) вновь вызывался к царю, находившемуся тогда в Полоцке. Не был отпущен из Москвы патриархом Никоном, как это следует из отписки на царскую грамоту: “А иконника Симона Федорова оставил в Москве великий государь, святейший Никон, патриарх Московский и всея Великия и Малыя и Белыя России, для своих государевых святительских дел”. В феврале 1661 г. Ушаков вместе с оружейного дела мастерами Григорием Вяткиным и Василием Титовым был командирован из Оружейного приказа в Казенный к боярину Илие Даниловичу Милославскому “для заводу монетнаго дела” (возможно, Ушаков изготовлял рисунки для монет).

Вне своих служебных обязанностей в 1657-1659 гг. Симон Ушаков написал несколько икон по заказу купцов Никитниковых для церкви Грузинской Богоматери (Троицы в Никитниках), в приходе которой он проживал: “Спас Великий Архиерей”, “Спас Нерукотворный”, а также написанная совместно с Яковом Казанцем и Гаврилой Кондратьевым икона “Благовещение, с клеймами Акафиста”. В них явственно отразился произошедший к этому времени в его творчестве стилистический поворот к “живоподобному” письму, ставшему вскоре основным стилем иконописной мастерской Оружейной палаты. Симон Ушаков - адресат “Послания некоего изуграфа...”, составленного иконописцем Иосифом Владимировым, где “живоподобный” стиль получил свое теоретическое обоснование. Послание не имеет точной даты. Сам Симон Ушаков выразил собственные взгляды на задачи иконописного творчества в сочинении “Слово к люботщательному иконного писания”, созданном приблизительно в то же время, что и “Послание Иосифа Владимирова”, т.е. не позднее 1660-х гг., на которые пришлось становление и утверждение “живоподобного” письма в придворной иконописной мастерской.

Самые ранние известные иконы мастера - “Богоматерь Владимирская” 1652 г. из ц. Михаила Архангела в Овчинниках в Москве и”Митрополит Филипп” 1653 г. из ц. Спасо-Преображения в Калуге. В 1659 г. Симон Ушаков выполнил список с древней иконы Успенского собора “Спас царя Мануила”, которая находилась в Благовещенском соборе г. Киржача. На иконе был представлен сидящий на троне Христос, к ногам которого припадают Сергий и Никон Радонежские. На окладе внизу имелась серебряная пластинка с надписью: “Лета 7167 (1659) июня писал образ Государев иконописец Симон Федоров сын Ушаков”.

Осенью 1660 г. Ушаков реставрировал в Благовещенском соборе икону Богоматери Млекопитательницы, в росписи 1660 г. называемую Барловскою с Предвечным Младенцем у сосца, а также «образ Богородицын Петра митрополита писмо» в Успенском соборе Московского Кремля: http://expertmus.livejournal.com/53393.html

В 1663 г. с 10 июля по 1 сентября Симон Ушаков руководил реставрацией иконы из иконостаса Благовещенского собора согласно царскому указу: “в соборной церкви Благовещения местныя иконы и деисус сполна починить и изолифить заново”. До 1 сентября 1663 г. Ушаков также “починивал с мощми образ Пресвятыя Богородицы”: http://expertmus.livejournal.com/18773.html

В начале 1660-х гг, еще до поступления в Оружейную палату, Симон Ушаков активно писал иконы по заказу частных лиц, как светских, так и духовных, в частности митрополита Рязанского и Муромского Иллариона и игумена московского Сретенского монастыря Дионисия. С 1660 г. Симон Ушаков писал иконы во Флорищеву пустынь в Гороховецком уезде, настоятелем которой был его родственник иеромонах Илларион , с 1681 г. митрополит Суздальский (род. 13 ноября 1631 г., ум. 14 декабря 1707 г.; до принятия монашества был женат на сестре знаменитого в истории старообрядчества епископа коломенского Павла):

Илларион отличался своим благочестием и обратил на себя особенное внимание царя Феодора Алексеевича, который пожелал видеть его в первый раз, вероятно, в январе 1677 г., когда последний был в Москве “некиих монастырских потреб ради”. В “житии” Иллариона сообщается, что когда царь, узнав о прибывании Иллариона в Москве, приказал найти и пригласить его к себе, - то “посланнии… обретоша преподобнаго… в дому царскаго иконописца Симона Ушакова , понеже тамо, приехав к Москве, пребывал, зане в родстве той иконописец преподобному бяше”. Останавливались у Ушакова и те из братии Флорищевой пустыни, которых Илларион посылал в Москву по разным делам. В житии Иллариона, между прочим, сообщается о следующем случае. Однажды трое флорищевских старцев, будучи в доме Ушакова, ночью “отправляли заповеданное им монастырское правило, возсылая к Богу свои прилежныя молитвы со слезами, и вдруг от богодуховных уст их начало исходить огненное пламя до самых небес, между тем как в храмине не было зажжено ни одной свечи. И увидели тот огонь, до небес восходящий, сторожа, стоящие у Спасских ворот города Кремля, очень смутились и пристально стали смотреть в ту сторону, полагая, что это пожар. Потом пришли в удивление от необычайнаго пламени и между собою говорили: если бы что загорелось, то теперь было бы больше полымя и появился бы сильный дым; а этот пламень без дыма, и каков был сначала, таков и теперь. И посоветовавшись, пошли они на тот пламень, чтоб разведать истину, и дошли до дома, где пребывали в молитве ученики Иллариона. Симон Ушаков ввел их в храмину к молящимся старцам, но там не было никакого огня, ни света; а когда стражи от них вышли, огонь опять начал от той храмины восходить до небес. И познали тогда пришедшие и хозяин дома, что пламень тот не иное что, как молитвы, которыя восходят к Богу от уст тех благочестивых старцев”. Особенно интересно сказание жития Иллариона о ночном видении последнего, касающемся вопроса о выборе храмовой иконы для новой монастырской церкви.

Согласно житию Иллариона, Симон Ушаков написал для Успенского собора Флорищева монастыря четыре иконы: “Успение”, “Спас на престоле”, “Богоматерь Кипрская (Киккская)” и “Богоматерь Владимирская”, имевшая дополнительные изображения на полях: на верхнем - Коронование Богоматери, Зосима и Савватий Соловецкие, на нижнем - Положение пояса Богоматери, Ефрем и Софроний патриарх, на боковых — апостолы Петр и Павел. Еще одна “Богоматерь Владимирская”, имеющая автограф Ушакова, находилась в алтаре храма.

В декабре 1663 г. Ушаков был переведен из Серебряной палаты в Оружейную. В июле 1665 г. Симона Ушакова по неизвестной причине решено было отправить “под начал” в монастырь. Судя по тому, что сохранилось два черновика грамот об отправке его в монастырь, тождественных по тексту, но разных по адресатам, первоначально Ушакова хотели отправить в Покровский монастырь “что за Яузою во убогих домах” (эта грамота не имеет подписи дьяка и не датирована), а затем в Николо-Угрешский (грамота датирована 23 июля и имеет подпись дьяка).

В 1666 г. Симон Ушаков руководил кормовыми иконописцами, которые “починивали в набережных хоромах образ Николы Чюдотворца в чюдесех”. На Пасху 1667 г. Симон Ушаков поднес государю икону Спаса Эммануила (см. илл .), за что был пожалован сукном добрым и тремя рублями на приклад.

Христос Эммануил .
1697 г.
Ушаков Симон.
37 × 32.
Происходит из московского Новодевичьего монастыря.

В 1668 г. Симоном Ушаковым были написаны иконы для местного ряда иконостаса ц. Григория Неокесарийского. Среди них “Богоматерь Киккская” - первая русская икона такой иконографии . Тогда же для ц. Троицы в Никитниках была написана икона “Похвала Богоматери Владимирской”, а для Донского монастыря точный список чтимого образа “Богоматери Донской” из Благовещенского собора

До 28 июня 1670 г. Симоном Ушаковым была выполнена “персона” царя для Иерусалимского патриарха Паисия: “Июня в 28 день (1670 г.), к парсионе великого государя, которую описал иконописец Симон Ушаков вселенскому папе и патриарху Паисею, на киот, во что та персона положить, на отлас красной галуну широково — золото с серебром, мерою восмь аршин, по весу семь золотников”. В 1670 г. Ушаков написал для царя Алексея Михайловича две иконы Богоматери - Соболевскую и Иверскую.

В 1672 г. Симоном Ушаковым была написана икона “Богоматерь Иверская”, которой был благословлен митрополит Филарет при отшествии его из Москвы в новоучрежденную Нижегородскую епархию. Образ затем находился в Спасо-Преображенском соборе в Нижнем Новгороде в местном ряду иконостаса слева от царских врат. На ней была медная дощечка с надписью: “7180 (1671/72) года писал сей образ на Москве государев иконописец Пимин Федоров по прозванию Симон Ушаков в великий Нижний Новгород по обещанию в соборную церковь Боголепнаго Преображения Господня при первоначальнике великом господине преосвященнейшем Филарете, митрополите Нижегородском и Алаторском, а отпущен сей образ с ним великим господином, егда первее иде прияти свой святительский престол”.

12 мая 1673 г. Симону Ушакову было указано написать образ “Богоматерь Живоносный Источник” на кипарисной доске (см. илл .): “по приказу боярина и оружейничего Богдана Матвеевича Хитрово да столника Ивана Степановича Телепнева Оружейные полаты иконописцу Симону Ушакову за доску кипарисную, длиною в аршин шесть вершков, шириною в десять вершков, по цене четыре рубли, а по указу великого государя, в той доске кипарисной зделать цка образная, а на ней велено ему, Симону, написать образ Пресвятые Богородицы Живоносный Источник - против прежняго старого переводу к нему великому государю в Приказ тайных дел”.

С 22 июня 1674 г. Ушаков вместе с Никитой Павловцем начал писать иконы для Тихвинской ц. в дворцовом подмосковном селе Алексеевском: http://expertmus.livejournal.com/64888.html Им было велено написать “месных икон образ Спасов Вседержителя стоящей, в молении Никон да Андроник, да образ Пресвятыя Богородицы Смоленския, да образ Иоанна Предтечи, да образ Иоанна Богослова, образ Алексея Человека Божия, образ Варлаама Хутынского”. Однако работы были приостановлены. Мастера успели выполнить только иконы “Иоанн Предтеча” и “Иоанн Богослов”.

С 6 октября 1674 г. Симон Ушаков вместе с Никитой Павловцем поновляли привезенную из Константинополя греческую чтимую икону “Богоматерь Влахернская”, находившуюся в московском Успенском соборе. Летом 1675 г. Ушаков вместе с другими иконописцами поновлял иконостас Успенского собора: “починивал… деисусы, праздники, пророки, праотцы… в соборную апостолскую церковь Успения Пресвятыя Богородицы”.

В 1675 г. Симоном Ушаковым были написаны также большая надгробная икона “Никон Радонежский”, вложенная Б.М. Хитрово в Троице-Сергиев монастырь, образ “Богоматерь Иверская”, находившийся в Горицком монастыре в Переславле-Залесском, за что его род был вписан в Синодик обители, а также образ Спаса Нерукотвоворного с клеймами, иллюстрирующими утренние стихиры, для ц. Ильи Обыденного: http://expertmus.livejournal.com/87846.html

В 1678 г. Ушаков был пожалован в московский дворянский список. В 1681 г. Симон Ушаков поновил чтимую икону Богоматери Казанской в Высокопетровском монастыре. На ней была надпись, воспроизведенная в 1774 г.: “7189 года поновил Симон Федороф Ушакоф при архимандрите Иосафе”.

В июне 1683 г., по указу царей Иоанна и Петра Алексеевичей, Симон Ушаков с десятью иконописцами был у письма икон в Новодевичьем и Донском монастырях.

Спас на троне, с припадающими Иоанном Предтечей и апостолом Петром . 1683-1984 гг. Смоленский собор Новодевичьего монастыря, местный ряд иконостаса. 168 х 102.

Внизу иконы подпись: “719- … писал Симон Федоров сын по прозванию Симон Ушаков с товарищи”.

См. также статью «Путин вернул Церкви Иверскую икону - «сакральная жертва» или замаливание грехов ?»: http://echo.msk.ru/blog/expertmus/886083-echo/

1685 г. датируется последнее известное произведение Ушакова - икона “Тайная вечеря” из Успенского собора Троице-Сергиева монастыря…

Тайная вечеря .
1685 г.
44 х 61.
Инв. 4226. см.
Помещалась над царскими вратами в иконостасе Успенского собора Троице-Сергиева монастыря. На нижнем поле надпись белилами: "7193 го писал Симон Федоров сын Ушаков".

Скончался Симон Ушаков 25 июня 1686 г. Об этом говорится в справке на челобитную одного левкащика, просившегося в иконописцы: “Симон Ушаков. И в прошлом во 194 году июня в 25 де(нь) он Симон умре” (Успенский 1910). Погребен в московском Знаменском монастыре, монахами которого были отец и дяди художника.

В документе н. XVIII в. упоминается как чудотворная икона Спас Нерукотворный письма Симона Ушакова…

Блог научного коллектива Музея имени Андрея Рублева.

Ушаков Симон Федорович (1626-1686)

С именем С. Ф. Ушакова в истории древнерусской иконописи принято связывать представление о последнем периоде искусства Московской Руси.

И его творчество, и сама его личность типичны для эпохи коренных изменений, происходивших во второй половине XVII в. Четко обозначившаяся ломка средневекового мировоззрения приводит к серьезным переменам в понимании и трактовке иконописного образа.

Особенно отчетливо эти новшества выразились в деятельности мастеров Оружейной палаты Московского Кремля. Возникшая при государевом дворе еще в начале XVII в. как хранилище оружия, она уже в середине столетия превращается в большую художественную мастерскую, куда стягиваются лучшие иконописцы из разных городов Руси, где рядом с ними работают приглашенные иноземные мастера. Здесь выполняется огромный объем работ, начиная от росписи храмов и жилых помещений Кремля и кончая украшением знамен, карет, различных бытовых предметов.

В Оружейной палате более двадцати лет трудился Симон Ушаков. Его работоспособность и энергия поразительны. Он расписывает стены храмов, пишет иконы и миниатюры, чертит карты, делает рисунки для знамен, монет, украшений на ружьях, гравюр и сам гравирует. Много пишет по заказам для храмов Москвы, Новгорода, Твери, Ростова, для Троице-Сергиева монастыря.
Ушаков возглавляет иконописную мастерскую и оставляет множество учеников и последователей, среди которых особую известность получили Тихон Филатьев и Кирилл Уланов. Вслед за учителем они пытаются найти новые формы для создания иконописного образа.

Свой новый взгляд на задачи иконописи Ушаков формулирует в написанном им не позднее 1667 г. «Слове к люботщательному иконного писания», где восхищается свойствами зеркала, способного в точности воспроизводить окружающий мир, и желает уподобить ему живописный образ. Следуя этому стремлению, он пытается с помощью многослойных плавей (мелких, едва заметных мазков, дающих плавный переход одного тона в другой) применять светотеневую моделировку в трактовке ликов.

Он часто пишет изображения Спаса и Богоматери, демонстрируя свое умение мягко моделировать лицо и шею, подчеркнуть округлость подбородка, припухлость губ. В иконе «Богоматерь Владимирская (Древо Московского государства)», написанной в 1668 г., он изображает царя Алексея Михайловича, пытаясь передать его портретные черты.

Известно, что Ушаков писал парсуны. В изображении интерьера или пейзажа на иконах он иногда использует принципы линейной перспективы. В качестве образца для фонов икон художник порой пользуется западноевропейской гравюрой. Так, в архитектурном пейзаже иконы «Троица» (1671) он повторил изображение с гравюры, исполненной по картине итальянского живописца XVI в. Паоло Веронезе «Пир у Симона-фарисея». Что же касается понимания иконописного образа в целом, то мастер остается в рамках средневековых представлений. (Двойственный характер, присущий его искусству, находит аналогии в творчестве позднегреческих иконописцев — таких, например, как Эммануил Тзанес.)

В отличие от иконописцев прошлого, Ушаков часто подписывает свои произведения, сообщая дату написания образа и свое имя. Из сохранившихся документов известно, что с 1648 по 1664 г. он работал знаменщиком в Серебряной палате, а с 1664 по 1686 г. — жалованным изографом Оружейной палаты. Сведения о «роде иконописца Симона Федорова сына Ушакова» содержатся в рукописном синодике московской церкви Грузинской Богоматери.

Из дошедшего до наших дней его наследия наиболее известны иконы, хранящиеся ныне в ГТГ и ГРМ. Среди них — повторения прославленных русских святынь: образы Богоматери Владимирской (1652, 1662), Богоматери Донской, Богоматери Киккской (оба 1668) и др. Известны также его гравюры на меди — «Отечество», «Семь смертных грехов»; гравюры к «Житию Варлаама и Иоасафа», к «Псалтыри Симеона Полоцкого».
artsait.ru

В XVII веке Симон Ушаков написал уникальную икону «Насаждение древа государства российского», на которой Владимирская изображена как главная святыня всей Руси. Икона словно вырастает из дерева, которое поливают князь Иван Калита и св. митрополит Петр, а в ветвях, в медальонах, изображены русские святые. Какие еще иконы написал великий изограф и почему его творчество особенно актуально сейчас, рассказывает искусствовед Светлана ЛИПАТОВА.

Владимирская икона Божией Матери. 1662 г. Государственный Русский музей

Владимирская икона Богоматери, написанная по заказу игумена Московского Сретенского монастыря Дионисия, относится к числу тех икон Ушакова, где тяготение к живоподобному стилю еще не проявило себя в полной мере. Сумрачный колорит иконы и темные оливковые поля отсылают к образцам русской иконописи XVI века

В наши дни имя Симона Ушакова не столь известно широкому кругу любителей русской иконописи, как имена Рублева и Дионисия. И напрасно, потому что искусство этого иконописца чрезвычайно актуально сейчас, когда перед нами стоит задача поиска нового целостного художественного языка, который должен опираться не на шаблонное копирование древних образов, а на осознание всего исторического развития русской иконописи.

Старое и новое

Творчество Симона Ушакова - наиболее яркое выражение тех устремлений и эстетических идеалов, которыми жила его эпоха. Тот факт, что Ушаков всегда оставлял на созданных им образах авторскую подпись, часто содержащую не только дату, но и имя заказчика и место, куда предназначается икона, свидетельствует не только о становлении личностного самосознания в XVII веке, но и о такой новой черте менталитета, как принятие авторской ответственности за созданное произведение. Благодаря одной из подобных надписей, указывающей возраст художника, мы узнаем, что будущий мастер родился в 1625 или 1626 году. Это означает, что Симон был не просто современником, но и фактически ровесником Алексея Михайловича, в период царствования которого были созданы самые знаменитые работы Ушакова.

Неизвестно, где и у кого Симон учился искусству иконописания. К 1648 году, когда он поступил на государеву службу в качестве художника, страна уже оправилась от последствий смуты и нашествия интервентов. Экономика России упрочилась, зарубежные контакты были значительно расширены, активно возрождалась художественная жизнь в Москве, Ярославле и других крупных городах. Несмотря на социальные восстания, бунты и церковные реформы, приведшие к расколу в Церкви, именно вторая половина XVII столетия ознаменовалась последним, небывалым по масштабу расцветом поздней русской средневековой архитектуры, монументального искусства и иконописи. Часто культуру этого периода называют «переходной» от средневековья к Новому времени и сравнивают то с западноевропейским Ренессансом, то с эпохой барокко. В действительности она представляла собой чрезвычайно пестрое явление, когда создавались не только великолепные постройки и грандиозные ансамбли фресок, но и велись активные споры о стиле и качестве православных икон. В течение долгой творческой жизни, длившейся около сорока лет, если считать от наиболее ранней известной иконы художника до наиболее поздней, Ушаков работал над решением сложнейшей задачи слияния новых художественных приемов и многовековой иконописной традиции.

Драгоценности горнего мира

Сложно представить себе все обилие и разнообразие визуального материала, окружавшего Ушакова в Оружейной палате. Здесь работали иностранные мастера, сюда привозилось огромное количество гравюр, созданных по мотивам произведений европейских мастеров. В Москву стекались греческие иконы, свидетельствующие о продолжении традиции поствизантийского православного иконописания. Стоя на перепутье культурных влияний, изографы заимствовали многие элементы, не копируя их с картин и гравюр, но творчески перерабатывая и видоизменяя. В иконах и фресках второй половины XVII века появляются некоторые начатки прямой перспективы, традиционные иконные горки заменяются подробно написанными пейзажными фонами.

Ушакова прежде всего интересовали приемы написания ликов святых. Доличное, то есть изображение фона и одежд, он часто поручал писать своим ученикам. При этом для своих работ Ушаков чаще всего выбирал простой фон, например светло-голубой, как в иконах «Богоматерь Киккская», «Преподобный Сергий Радонежский», «Архангел Михаил, попирающий дьявола». Именно в связи с сугубой увлеченностью Ушакова техникой и приемами личного письма им было создано более двенадцати образов «Спаса Нерукотворного». Вновь и вновь возвращаясь к этой иконографии, он ставил себе задачу зримо передать соединение во Христе двух природ - божественной и человеческой, создать образы воплотившегося Господа, Богочеловека. Конечно, в этих иконах присутствует большая, по сравнению с древними образами, осязаемость, телесность. Иногда Ушаков использует прием сфумато, создающий воздушную дымку, однако свет в его иконах по-прежнему идет изнутри образа, не имея физической характеристики и источника извне. Представляется, что целью художника было не подражание европейской живописи, как иногда об этом писали исследователи, а попытка обновить русское церковное искусство, которое не могло оставаться неизменным ввиду новых исторических условий. Иконы Ушакова не превращаются в религиозную картину, но остаются истинными православными образами.

Стиль письма Ушакова получил название «живоподобие», которое нередко трактуется как светотеневая моделировка ликов, приближенная к реалистической манере. В действительности, несмотря на большую анатомическую точность и наметившийся физический объем, иконы, созданные мастером, обладают отстраненностью, эмалевой гладкостью и светоносной силой, придающей образам характер драгоценности горнего мира.

Слово мастера

Ушаков, судя по всему, был незаменим при дворе. Ему поручалось руководить поновлением древних памятников, составлять сметы на работы, свидетельствовать о мастерстве принимаемых в артели художников. Состоя на государственной службе, Симон делал рисунки для знамен, монет и для украшения оружия, чертил карты и планы. Любая работа была ему по плечу. Алексей Михайлович ценил его талант, заказывая ему мерные иконы с изображением небесных покровителей своих детей. Весьма примечательно, что именно Ушакову, уже создавшему большое количество великолепных икон, царь поручает расписать колымагу, то есть повозку, для супруги.

Ушаков был сильной личностью, он организовал труд огромной мастерской и находил при этом время для своего творчества. Как известно по документам, он стремился открыть собственную иконописную школу, для которой планировал написать «Азбуку художеств», своего рода книгу образцов, анатомический атлас. Через него мастер передал бы свои навыки в рисунке не только непосредственному кругу учеников, но и зафиксировал бы наработанный годами бесценный опыт для следующих поколений церковных художников. К сожалению, оба замысла остались нереализованными, однако вступление к предполагавшейся «Азбуке» все-таки было создано, являя нам великолепный трактат об искусстве живописи. В сочинении, названном «Слово к люботщательному (то есть к любителю. - С. Л.) иконного писания», мастер говорит о превосходстве изобразительного искусства над прочими видами художеств, а также о личной ответственности художника за свои работы: «Многие из нас, владеющие искусством живописи, пишут то, что скорее достойно смеха, чем благоволения и умиления, этим они вызывают гнев Божий и [подвергают себя] осуждению иностранцев и великому посрамлению от честных людей». Главным Художником Ушаков называет Творца, создавшего и благоукрасившего мир. «Не сам ли Господь учит нас искусству иконописания?» - вопрошает он. В трактате также звучит слово в защиту почитания икон, содержатся рассуждения о соотношении образа и первообраза и осуждается хуление святых икон.

Государственное древо

Притом что Ушакова можно назвать новатором в области техники живописи, он не был новатором в области православной иконографии, обращаясь к раз и навсегда выбранному типу Спаса Нерукотворного на плате или создавая списки с чтимых веками русских и греческих образов. Исключением можно считать одну из самых известных икон Ушакова «Похвала Владимирской иконе Божией Матери» (1668, Государственная Третьяковская галерея, она же носит название «Насаждение древа государства Российского»), блестящий иконографический замысел которой можно приписать гению художника. Образ был написан для иконостаса церкви Троицы в Никитниках - храма в Китай-городе, рядом с которым художник жил и прихожанином которого, по всей видимости, являлся.

За стенами Московского Кремля изображен Успенский собор, из которого произрастает древо. В центре, среди его ветвей и цветов, - медальон с образом Владимирской иконы Богоматери. У подножия Успенского собора изображены насаждающий древо князь Иван Калита и поливающий корни растения из кувшина митрополит Петр. По сторонам от них представлена здравствующая царская семья: государь Алексей Михайлович, его супруга Мария Ильинична, сыновья Алексей и Федор. От древа, произросшего в центре Московского государства, идут побеги в виде виноградных лоз с листьями, цветами роз и гроздьями плодов. Главными же его плодами являются святые русской земли, изображенные в двадцати медальонах со свитками-молениями в руках. Справа от иконы Богоматери представлены святители (митрополиты Иона, Алексий, Киприан, Филипп, Фотий, патриархи Иов и Филарет), а также цари Федор Иванович, Михаил Федорович и царевич Димитрий. Слева представлены преподобные Андроник Московский, Сергий и Никон Радонежские, Пафнутий Боровский, а также московские юродивые Василий Блаженный, Максим Блаженный и Иоанн Большой Колпак. Общая композиция произведения восходит к сербским изображениям родословной правителей Неманичей, которая, в свою очередь, опирается на иконографию родословной Христа, называемую «Древо Иессеево». Но если в этих двух схемах дерево с многочисленными ветвями было прежде всего древом генеалогическим, то в иконе Симона Ушакова оно символизирует духовные подвиги изображенных. Их родство состоит в том, что все они - святые Русской земли. Московское царство, а точнее, Кремль, его духовный и политический центр, символизирует устроенный Господом вертоград. Благочестивыми работниками Христа как хозяина виноградника являются митрополит Петр (1308-1326) и Иван Калита (1325-1340), с именами которых традиционно связывается возвышение Москвы. При митрополите Алексии князем Димитрием были построены стены Кремля, а при митрополите Киприане в Успенский собор из Владимира была перенесена икона Богоматери (в 1395 году), ставшая его главной святыней. Так происходило возвышение Москвы, превращение ее в первопрестольный град. «Насаждение древа государства Российского» - уникальная икона, отображавшая единую историю Руси и Русской Православной Церкви и имевшая государственную и политическую актуальность.

Встреча с Ушаковым

В конце XVII - начале XVIII века у Ушакова было немало подражателей. Его ученики тиражировали образы «Нерукотворного Спаса» в манере мастера, но никому не удалось добиться той виртуозности, что была присуща его кисти.

Приходится признать, что в наши дни имя Ушакова не столь известно широкому кругу любителей русской иконописи, как имена Рублева и Дионисия. Его гений, как главное достижение целой эпохи, еще предстоит заново открыть и осознать - наследие художника, как это ни удивительно, пока не нашло своего отражения ни в индивидуальной выставке, ни в крупном альбомном издании. Созданные им иконы рассредоточены по многочисленным музеям, имеются в частных собраниях. Великолепный ушаковский образ «Спас Нерукотворный» с иллюстрациями на утренние стихиры в клеймах находится в церкви Святого пророка Илии в Обыденском переулке в Москве.
Искусство Ушакова чрезвычайно актуально в наши дни, когда современные иконописцы стоят перед задачей поиска нового целостного художественного языка, который должен опираться не на шаблонное копирование древних образов, а на осознание всего исторического развития русской иконописи, в том числе и в XVII веке.

Похвала Владимирской иконе Божией Матери («Насаждение древа государства Российского»). 1668 г. Государственная Третьяковская галерея

Царица Мария Ильинична с сыновьями Алексеем и Федором. Деталь иконы «Насаждение древа государства Российского». 1668 г. Государственная Третьяковская галерея
Одна из самых известных икон Ушакова, блестящий замысел которой принадлежит гению художника

Архангел Михаил, попирающий дьявола. 1676 г., Государственная Третьяковская галерея

Икона имеет необычный «круглящийся» позем. Слева и справа от архангела рисунком намечены фигуры избранных святых. В левом нижнем углу обращает на себя внимание изображение человека в молитвенной позе, одетого в посадское платье и обутого в сапоги. Существовало предположение, что это автопортрет художника или портрет заказчика иконы


Троица. 1671 г. Государственный Русский музей

Деталь картины Паоло Веронезе «Пир в доме Левия». 1573 г. Галерея Академии художеств в Венеции.
Ушаков повторяет общую композиционную схему прославленной иконы Андрея Рублева «Троица», заимствуя позы, жесты, рисунок складок на одеждах ангелов. При этом прототипом для архитектурного задника в зеркальном отображении послужила гравюра с картины Паоло Веронезе «Пир в доме Левия». Строгий классицистический фон не разрушает молитвенный характер образа

Икона Божией Матери «Кикская» из церкви свт. Григория Неокесарийского на Большой Полянке. 1668 г., Государственная Третьяковская галерея

Лики Богоматери и Христа. Деталь иконы Божией Матери «Кикская». 1668 г. Государственная Третьяковская галерея

Одной из икон, копию с которой делает Ушаков, является Киккская (или Кипрская) икона Богоматери, восходящая к чудотворному образу монастыря Хиландар на Афоне и чтимая на всем греческом Востоке в XVI-XVII веках

Спас Нерукотворный. 1658 г. Государственная Третьяковская галерея

Спас Нерукотворный. 1673 г. Государственная Третьяковская галерея.

Ушаковский образ «Спас Нерукотворный» тиражировался учениками художника, но никто из них так и не смог добиться виртуозности учителя


Беседа Варлаама с царевичем Иоасафом. Иллюстрация к книге «История о Варлааме и Иоасафе» Симеона Полоцкого. Рисунок Симона Ушакова. Гравюра Афанасия Трухменского. 1681 г.

Царь Давид. Фронтиспис к стихотворной псалтири Симеона Полоцкого. 1681 г.
Гравюры, выполненные по рисункам Ушакова, отличаются смелостью в передаче пространства, построенного несколькими планами. В гравюре с изображением царя Давида Ушаков вновь использует архитектурный фон с картины Веронезе, а в гравюре с изображением царевича Иоасафа в окне виднеется пейзаж с дворцом и геометрически построенным регулярным парком перед ним

Светлана ЛИПАТОВА, nsad.ru

Реформатор иконописания. Симон Ушаков – через реформы к традиции (ВИДЕОэкскурсия)

«Писал Симон Ушаков, государев иконописец»

Симон Ушаков был человеком своего времени, отразившим в своих произведениях важнейшие исторические и культурные процессы XVII столетия. С другой стороны, именно в творчестве Ушакова, благодаря его индивидуальным художественным поискам, возник и утвердился в 60-70-е годы XVII столетия новый стиль русского иконописания, который усвоили сначала мастера Оружейной палаты и столичные художники, а вслед за ними, уже в конце XVII столетия – практически все русские иконописцы в большинстве существовавших тогда художественных центров.

Очень важно, что в отличие от великих предшественников мастера, таких как Дионисий или Андрей Рублев, сведения о жизни и творчестве Ушакова достаточно широко представлены в документах эпохи. Мы привыкли к тому, что биографию средневекового художника можно реконструировать только в общих чертах, по кратким летописным или житийным упоминаниям, а об авторстве его работ можно судить только по косвенным свидетельствам или по стилю. Кроме того, мы почти никогда не знаем, какова была мера личного участия того или иного иконописца в том или ином художественном проекте, какие обязанности выполнял руководитель художественной артели, какая часть работы доставалась именно ему.

Между тем, официальное придворное делопроизводство XVII столетия фиксировало каждый шаг «государевых людей», к числу которых принадлежал «государев иконописец» Симон Ушаков. В распоряжении исследователей имеется огромный архив Оружейной палаты, из которого можно получить множество сведений о том, в какие годы и над чем работал художник, куда он ездил и чем занимался. Кстати, некоторые из этих документов выглядят до смешного по-современному: ведомость выдачи расходных материалов или ведомости о выдаче зарплаты. И конечно, есть еще одно важное обстоятельство, которое делает для нас образ Ушакова более определенным, чем образы его великих предшественников, – подписи и даты на исполненных им иконах: «Писал Симон Ушаков, государев иконописец, в таком-то году».

Всего известно около 50-ти подписных и датированных работ Симона Ушакова, и почти 40 из них находятся на выставке. Кроме того, на выставке представлены некоторые работы, которые приписываются Ушакову на основании поздних надписей или по стилистическим признакам, а также довольно большое количество работ его учеников.

Творческая биография Ушакова прослеживается по документам с 1648 года, когда ему было всего 22 года. Именно тогда Ушаков написал прошение о своем производстве в государевы иконописцы. Причем он указал в прошении, что еще до этого времени уже работал «безпрестанно у… царского дела», видимо, привлекаясь к каким-то отдельным художественным проектам. Судя по другим документам, это прошение было удовлетворено, однако жалованным иконописцем Ушаков так и не стал. Вероятно, для художника нашли другую работу – он был произведен в знаменщики Серебряной палаты, где в его обязанности входило изготовление подготовительных рисунков для церковной утвари и других произведений декоративно-прикладного искусства. Кроме того, он работал в Царицыной мастерской палате, исполняя рисунки для шитья, украшал царские палаты, гравировал, рисовал карты и планы.

Богоматерь Владимирская. Новатор или традиционалист?

К 50-м годам XVII столетия относятся первые подписные и датированные произведения Ушакова, и самое раннее из них – икона «Богоматерь Владимирская» 1652 года. На обороте иконы надпись, в которой сказано, что эта икона – список с древней и прославленной чудотворной иконы. Причем сверху надписи есть приписка «и мерой» – иконописец воспроизвел не только композицию оригинала, но и точный его размер.

То, что Ушаков избирает на раннем этапе своего творчества именно прославленную чудотворную византийскую икону, присланную на Русь еще в начале XII века, очень ясно обозначает для нас один из главных стержней его творчества. Мы привыкли считать художника новатором, революционером в древнерусском иконописании, но нужно понимать, что в русской культуре XVII столетия отсутствовало само понятие «новаторства». Церковные писатели и художники ориентировались, прежде всего, на традицию. Эта традиция имела огромное значение и для Ушакова. Он не просто выбирает древний чудотворный образ, он воспроизводит его «мерою и подобием».

Симон Ушаков. Богоматерь Владимирская, на обороте – Голгофский Крест. 1652
Дерево, темпера. 104×70. Третьяковская галерея

Спас Нерукотворный и поиски «живоподобия»

Для разговора об Ушакове как реформаторе необходимо обратиться к одному из самых излюбленных сюжетов его творчества – образу Спаса Нерукотворного, который художник неоднократно повторял в разные периоды своей творческой биографии.

Самая ранняя икона Спаса Нерукотворного, исполненная Ушаковым, происходит из московской церкви Троицы в Никитниках и раньше датировалась 1658 годом. Но именно к выставке была произведена полная реставрация иконы, она была освобождена от записей XVIII и XIX века, и мы получили возможность увидеть почти полностью сохранившуюся оригинальную ушаковскую живопись. Кроме того, реставраторам удалось по фрагментам золотых букв и их отлипам на олифе реконструировать первоначальную надпись и установить правильную дату – 1661 год.

Почему именно образ Спаса Нерукотворного так привлекал внимание художника, и почему именно на нем на протяжении десятилетий он отрабатывал свои новые художественные приемы? Чтобы это понять, нам нужно обратиться, прежде всего, к эстетическим трактатам как самого Ушакова, так и его друга, ярославского художника Иосифа Владимирова (этот оригинальный жанр – одна из новых особенностей художественной культуры XVII столетия).

Главный пафос пространного сочинения Иосифа Владимирова состоит в борьбе с уклонением от древних традиций. По мнению художника, его предшественники допустили очень много ошибок, исказив первоначальное свидетельство, которое сохраняли древние произведения, и именно к этому свидетельству и должны вернуться иконописцы. Он приводит конкретные примеры, спрашивая современников, почему, например, сегодня мученики изображаются с темными ликами, если они были юны и прекрасны, или почему на иконах не воспроизводится идеальная и совершенная внешность Христа и Богоматери, известная по библейским свидетельствам и более поздним преданиям. Эти вопросы позволяют понять интерес Ушакова к Нерукотворному образу, ведь именно он запечатлел живые, подлинные черты Спасителя.

Отсюда, от поиска этой живости и подлинности, и происходит само понятие «живоподобия», которым Ушаков и Владимиров оперировали как в своих теоретических сочинениях, так и на практике, в своих иконах.

Что такое живоподобие? Прежде всего, это не натурализм в европейском смысле этого слова, не работа с натурой. Живоподобие – это воспроизведение живого, подлинного свидетельства о священных лицах и событиях как главная задача иконописания. Для Ушакова было важно уточнить это свидетельство, скорректировать его, сделать более убедительным. И поэтому образ Нерукотворного Спаса для Симона Ушакова – вечный вызов и вечный поиск. Он ищет как можно более точные и адекватные, подлинные, живые черты Христа. И этот настойчивый поиск, конечно, опровергает все традиционные предубеждения о секуляризации русской культуры в XVII столетии.

Симон Ушаков. Спас Нерукотворный. 1678
Дерево, темпера. 53×42. Третьяковская галерея

Древо государства Московского

О том, какое важное значение для Ушакова имела традиция, свидетельствует его неоднократное обращение к образу «Богоматери Владимирской». Помимо самой первой иконы 1652 года, эту тему отражают еще три произведения начала 1660-х годов, представленные на выставке.

Икона Богоматери Владимирской с избранными святыми на полях 1660 года происходит из Успенского собора Флорищевой пустыни, и, судя по пространной надписи в ее нижней части, это вклад самого художника в Успенскую обитель – свидетельство того, что художник был, во-первых, достаточно состоятелен для того, чтобы делать собственные вклады, а во-вторых, весьма религиозен. Еще одна Владимирская икона написана по заказу игумена московского Сретенского монастыря Дионисия в 1662 году.

Третий образ – знаменитая икона «Похвала иконе Богоматери Владимирской» или «Древо Государства Московского» 1663 года. Названия эти поздние и более или менее условные, поскольку оригинального ее названия мы не знаем, а в описях XIX века она называлась «Образ Владимирской с московскими чудотворцами». Вокруг медальона с иконой Богоматери располагаются изображения московских святых и некоторых знаменитых исторических деятелей. Галерея этих персонажей начинается с основателей Московского княжества – князя Ивана Калиты и митрополита Петра, который перенес митрополичью кафедру из Владимира в Москву и основал Успенский собор Московского Кремля, также представленный на иконе.

Слева на ветвях древа представлены московские святители, преемники митрополита Петра, последний из которых – Патриарх Филарет. Выше – его сын, царь Михаил Федорович Романов, основоположник новой династии, царь Феодор Иоаннович, последний из Рюриковичей, и благоверный царевич Димитрий – святой покровитель всего московского царствующего дома.

На правой ветви изображены преподобные, причем их ряд неожиданно открывается образом князя-схимника – преподобного Александра Невского. Вверху иконы изображен Христос в облаках, который передает ангелам венец и ризу. История сюжета такова: в 1625 году в Москву из Персии шахом Аббасом была прислана прославленная реликвия – риза Господня, которую торжественно положили в Успенском соборе Московского Кремля. И, конечно, изображая ризу, художник имел в виду именно эту драгоценную кремлевскую реликвию. Соединение же двух реликвий – иконы Богоматери Владимирской и ризы Господней – наглядно демонстрировало прямое покровительство Христа и Богоматери Московскому государству.

По сторонам от Христа начертаны надписи из Апокалипсиса – фрагменты из обращений к Сардийской и Смирнской церквям. Эти тексты вместе с текстами на свитках царя Алексея Михайловича и тогдашнего наследника царевича Алексея Алексеевича образуют своеобразный диалог: в ответ на молитвенное обращение царя и царевича Христос обещает им и всему Московскому государству ризу и венец как знак своего покровительства.

Как дворянин стал иконописцем

Одним из важных заказчиков Ушакова был святитель Иларион Суздальский, основатель Успенской пустыни. Он был родственником Симона Ушакова, о чем сообщает его житие. И именно из жития мы узнаем о том, что митрополитом Ушакову были заказаны четыре иконы: «Спас на престоле», «Богоматерь Владимирская», «Богоматерь Киккская» и большое храмовое «Успение», исполненное в 1663 году.

С иконой Успения связано замечательное предание, также изложенное в житии Илариона Суздальского. Когда происходила смена деревянного храма на каменный, Иларион задумался, сохранять ли прежнее престолоосвящение, и тогда ему во сне явилась Богоматерь в том образе, как Она была написана на ушаковской иконе. Илларион понял, что престолоосвящение надо сохранить, новый каменный храм был также посвящен Успению Богородицы.

О том, что митрополит Иларион играл важную роль в жизни Ушакова, свидетельствуют и другие факты жития. В частности, известно, что в доме Ушакова в Китай-городе останавливался и сам Иларион, и монахи его обители. И житие рассказывает, что когда монахи, гостившие в доме Ушакова, стояли на молитве, над домом поднялся столп света и пламени. Он был настолько велик, что прибежали сторожа от Спасской башни, испугавшись, что в Китай-городе начался пожар.

Эти эпизоды показывают, насколько тесно Ушаков был связан с духовной средой, и, возможно, именно эта связь с малолетства предопределила его судьбу. Ушаков происходил из дворянской семьи, а для московского дворянина в ту пору выбор художественного поприща был несколько неожиданным. Скорее всего, причиной такого выбора были не только таланты молодого человека, но и внутренние духовные мотивы.

Симон Ушаков с учениками Егором и Иваном. Успение Богоматери. 1663
Дерево, темпера. 146×120. Третьяковская галерея

Светло и живоподобно

В 1668 году Ушаков принимал участие в очень важном художественном проекте – создании декоративного убранства церкви святителя Григория Неокесарийского на Большой Полянке. Этот храм был заложен в 1667-м и выстроен за этот год по инициативе его настоятеля протоиерея Андрея Савинова, который также был настоятелем Благовещенского собора Московского Кремля. Судя по сохранившимся подписям, самому Ушакову принадлежат только две главные иконы из этой церкви: Господский образ Христа Вседержителя и образ Богоматери Киккской.

Примечательно, что для главного Богородичного образа храма Ушаков выбирает достаточно редкую и экзотическую для Руси иконографию, которую он мог знать по поствизантийским спискам с древней святыни. В них, как и в других поствизантийских иконах, вероятно, присутствовали некоторые художественные приемы, характерные для европейского искусства. Но Ушаков не копировал европейскую художественную систему: удивительный лик Богоматери Киккской создан исключительно традиционными иконописными средствами. Это тонкие полупрозрачные слои темперной живописи, которые накладываются друг на друга для того, чтобы передать цветовые и светотеневые переходы. Причем иконописец учится постепенно сглаживать контраст, поверх теней кладет полупрозрачные светлые слои, а высветления почти чистыми белилами, которые характерны для икон рубежа 60-70-х годов, заменяет более охристыми по тону. К тому же поверх высветлений Ушаков кладет чуть более темный полупрозрачный слой. Таким сложным путем достигается ощущение сглаженности переходов, возникает ощущение реального, живоподобного объема.

Очень важно, что ушаковская живопись при этом продолжает оставаться насыщенной светом. Эта светоносность для художника была даже важнее, чем живоподобие. Светло и живоподобно – вот так должен работать настоящий иконописец. И в этом таком благоговейном отношении к свету, видимо, проявляла себя духовная традиция, идущая еще от времен аскетических подвигов монахов-исихастов, от мистической культуры XIV столетия.

Еще один пример живоподобного ушаковского стиля – икона Троицы 1671 года, созданная по заказу греческого купца и дипломата Николая Николетты. Об этом свидетельствует надпись на греческом языке, поставленная в нижней части иконы.

Среди замечательных экспонатов, представленных на выставке, праздничный чин из церкви Покрова, созданный в 1673 году по заказу Богдана Матвеевича Хитрово, главы Оружейной палаты. Первую икону праздничного чина исполнил сам Ушаков, а остальные иконы чина писали уже его ученики и соработники – Никита Павловец, Федор Козлов, Георгий Зиновьев, Иван Филатьев и другие.

Кроме икон самого Симона Ушакова, на выставке также экспонируются наиболее известные работы его прямых учеников, среди которых были такие мастера как Георгий Зиновьев, Михаил Милютин и Феодот Ухтомский.

ЛЕВОН НЕРСЕСЯН,pravmir.ru

Загадка праздничного чина

Выставка иконописи – Симон Ушаков с учениками и последователями.
(Третьяковская галерея).

Среди представленного оказалась серия икон так называемого «праздничного» чина. Вот «Благовещение» – кисти самого Симона Ушакова.

«Распятие», Георгий Зиновьев.

И «Успение богоматери», написанное Иваном Филатьевым.

В общем, все это мастера Оружейной палаты, и даже там, где подписи не обнаружилось, манера у специалистов сомнения не вызывает.

А вот откуда это все? Поступило из церкви в селе Братцево (на нынешнем крайнем северо-западе Москвы, близ МКАДа, Там где-то есть теперь Братцевская улица). Церковь в 1911 году выглядела вот так (колокольня в советское время не уцелела, а церковь, долго использовавшаяся под что попало, в 90-х годах была возвращена верующим).

Но нас с вами должна интересовать ситуация села Братцево в XVII веке. Вот что оно представляло собой, согласно описи, в 1678 году: «Церковь каменная, двор попа, дьячок, пономаря два; двор боярский и около двора задворных деловых, крепостных людей русских и иноземцев 37 человек, при мельницах 13 человек и 3 человека русских и иноземцев».

И это все. И в таком-то крошечном селении над иконостасом работают не деревенские богомазы, а мастера Оружейной палаты.

Как вы думаете, с чего бы это? 🙂

Татьяна Пелипейко, diletant.media

Маститый, обласканный двором царя Алексея Михайловича, обладающий многогранным талантом - кроме икон писал фрески, миниатюры, изготавливал гравюры на дереве - таков был Симон Ушаков, биография которого грешит лишь отсутствием точного числа и месяца рождения и неизвестностью происхождения. Но это уже прогресс, так как у его великих предшественников Андрея Рублева и Феофана Грека не известны ни число, ни месяц, ни даже год рождения, а у последнего и дата смерти обозначена с приставкой «около».

Совсем не анонимный автор

Об Ушакове известно многое, даже то, что Симон - это его прозвище, а наречен он был именем Пимен. Известно это стало потому, что иконописец Симон Ушаков был первым, кто сделал свои работы авторскими. И вот, на одной из икон, законченной в 1677 году, он указывает, что написал ее Пимен Федоров, прозванный Симоном Ушаковым. Иметь два имени было в те времена традицией - одно «потаенное», полученное при крещении, посвящалось богу. Его нельзя было произносить всуе. Другое, «зовомое», каждодневное, предназначалось для жизни. Данные о художнике можно почерпнуть из подписей на других иконах - одна из них хранится в Грузинской церкви в Китай-городе. Собственно, большинство его работ подписано.

Новые веяния

Ушаков Симон Федорович, знаменитый московский иконописец XVII века считается ярким представителем последнего периода искусства Московской Руси, начало которому положило возведение Кремля, ставшего символом объединенной страны. Новый этап в истории русской культуры характерен новыми приемами и подходами к изображаемому предмету. Живопись и архитектура древней Руси впитали в себя мастерство представителей различных школ, в том числе и итальянской. Все они трудились над строительством и росписью кремлевских палат. Новые веяния сделали зодчество, иконопись и другие виды творчества более декоративными, краски стали ярче, образы - пластичнее.

Русская эпоха Возрождения

Вообще, этот переходный период от старого к новому искусству был ярок и насыщен шедеврами талантливых (иконописец Симон - главный его представитель) людей. И поэтому в истории вторую половину XVII века часто сравнивают с западными Ренессансом или эпохой Барокко. Действительно, бум переживали все виды искусства и строительства. Зодчество процветало - строилось очень большое количество храмов.

Тайны происхождения

Симон Ушаков - талантливый живописец и график, очевидно с малых лет обучался мастерству художника, так как редко кого до него и после принимали в Серебренную палату на официальную должность знаменщика в столь молодом возрасте - в 22 года. Точная дата рождения не известна, как и происхождение. Существует только год появления на свет - 1626, и предположение, что родом Симон Ушаков из посадских людей, то есть он был выходцем из средневекового сословия формально свободных людей. Хотя одна из подписанных им самим икон (как отмечалось выше, он первым стал обозначать свои работы) противоречит этому - иконописец называет там себя «московским дворянином». Скорее всего, он не врал, а титул получил позднее как знак особого отличия со стороны власть имущих. Другой исследователь творчества Ушакова - Борис Шеватов - пишет о том, что Симон был даже потомственным дворянином и именно поэтому имел возможность овладеть мастерством, а затем получить государственную должность с жалованием.

Многообразие таланта

По месту первой службы в обязанности его входило создание эскизов различного рода: для золотой, серебряной, эмалевой церковной утвари. Роспись знамен также входила в его обязанности, как и разработка рисунков и мотивов для вышивок. Количество необходимых к исполнению заданий было велико, но Симон Ушаков успевал все время писать образа, как для церкви, так и для людей, постепенно становясь самым известным иконописцем. Изготовлением искусных карт, росписью церковных стен, красивыми насечками на ружьях - всем этим и многим другим прославился этот талантливый человек.

Фанатичное трудолюбие

Мастерство, трудолюбие, удивительная работоспособность обратили на себя внимание начальства, и в 1664 году его переводят в Оружейную палату, где определяют на хорошо оплачиваемую должность «жалованный изограф». Талант оттачивается, слава ширится, и вот уже во главе всех иконописцев Москвы становится Симон Ушаков. Биография его дальнейшей жизни говорит о том, что он не был знаком с обычно сопутствующими многим художникам нищетой и непризнанием. Последний из гениальных иконописцев допетровской эпохи умер в Москве, в 1686 году, окруженный славой, достатком и признанием.

Теневые моменты биографии

Хотя были и неприятные моменты - в 1665 году художник подвергся опале. Он был даже сослан в монастырь, очевидно, в Угрешский. Но точный адрес неизвестен, как и причина, вызвавшая раздражение царя - то ли обнаженная натура на одной из картин, то ли сочувственные высказывания в адрес старообрядцев. Однако в 1666 году художник снова упоминается как царский служащий.

Первые иконы

Первой известной работой мастера считается образ Владимирской Божьей Матери, датированный 1652 годом. Примечателен он лишь тем, что через пять лет после него увидел свет первый Спас нерукотворный Симона Ушакова. О нем спорят, он может нравиться или нет, но образ стал известен нарушением канонов написания. В нем появляются реалистичные черты, он тщательно и объемно выписан. У Иисуса есть ресницы, глаза блестят, как будто от слезинки. И, несмотря на это, церковь приняла икону. Разумеется, это не было революционным словом в иконописи, но чем-то новым, безусловно, стало.

Программный образ

Всего этих образов было написано несколько - некоторые специалисты считают, что в творчестве художника он стал программным. Пытаясь как можно больше приблизиться к убрусу, на котором, промокнув лицо, сам Христос оставил свой нерукотворный образ, Ушаков все время усовершенствует свои иконы - меняет какие-то черты, добавляет или убирает надписи. Считается, что сам художник и ученики созданной под его началом мастерской стали первыми равняться на западных мастеров. Они стали вносить человеческие черты в изображаемые ими лики святых, чего не было в старой русской иконописи. Представители школы Ушакова, по его собственному выражению, старались «писать яко живо», то есть приближаясь в своем творчестве к реальности, за что подвергались жесткой критике со стороны старообрядцев (Аввакум вообще сказал, что Ушаков, рисуя Христа, богохульствует). Спас нерукотворный Симона Ушакова, датированный 1670 годом, был написан для Троицкого собора Александровской слободы. Сейчас он хранится в Оружейной палате.

Образы становятся человечнее

Лики на иконах Ушакова разительно отличались от образов старообрядцев, в названии которых лежит объяснение этому. Старые, жестко хранимые веками обряды диктовали манеру написания икон, очень далекую от окружающей действительности. Потемневшие от времени, они разительно отличались от светлых, так как «бог есть свет», более красочных и спокойных образов святых с икон Ушакова. В его творчестве впервые соединилось старое и новые реалистические направления.

В его произведениях впервые появляются элементы «фряжеского» или западного искусства. Он заимствует у них перспективу, а иногда и сюжет - «Семь смертных грехов». Есть десятки западных картин и гравюр на эту тему.

Художественное кредо

Завершая собой ряд великих русских иконописцев - Феофана Грека, Андрея Рублева, Дионисия - Симон Ушаков становится мостиком к следующему этапу развития российской живописи. Свои взгляды на искусство, на ответственность авторов за свои работы, на реальность изображаемого предмета просветитель отобразил в своей книге «Слово к люботщательному иконного писания», увидевшей свет в 1666 году, написанную, возможно, в ссылке. Взгляды, высказанные в ней автором, настолько прогрессивны, что некоторые критики высказывали мысль о том, что в своем живописном творчестве он не так смел. В книге он воспевает «принцип зеркала», говорящий о стремлении к точности изображения. В этой связи художником была разработана новая методика письма - мелкие, едва различимые мазки, делающие цветовой переход незаметным, они назывались «плави» и были многослойными. Это давало возможность вырисовывать овал лица, цвет которого приближался к реальному, делать округлыми подбородок и шею, подчеркивать припухлость губ, тщательно вырисовывать глаза. Все эти приемы Ушаков оттачивал на своих любимых образах - Спаса и Богородицы.

Переход к портрету

Благодаря этому его еще при жизни называли «российским Рафаэлем». И не напрасно. Потому что первый портрет Симона Ушакова, вернее его кисти, или парсуна (произошло слово от латинского термина persona - личность) - тоже новое слово в искусстве. Он рисовал надгробный портрет Скопина-Шуйского, ряд других парсун московской знати. К портретным работам можно отнести и его самую знаменитую икону, которую считают самым великим произведением XVII века, художественной и политической программой эпохи - «Древо государства Московского», известную еще и под названием «Восхваление Богоматери Владимирской» или просто ««Богоматерь Владимирская», существуют и другие названия.

Главная работа мастера

На этой необычной иконе, кроме нарисованных максимально правдиво и расположенных внизу картины, изображен Успенский собор. Эта главная святыня Русского государства тоже изображена с фотографической точностью. У его подножья два человека сажают дерево «Российского государства - это собиратели русских земель Иван Калита и московский митрополит Петр, известный тем, что перенес символ духовной власти, Митрополичью кафедру в Москву из Владимира, обозначив тем самым

Произведение - историческая эпопея

На ветвях дерева Симон Ушаков расположил медальоны, в которых находились портреты людей - царей (Федор Иванович, Михаил Федорович, царевич Дмитрий) и святых с молельными свитками в руках, сделавших все для укрепления Московского государства и его столицы Москвы - политического и духовного центра. Справа - патриархи Иов и Филарет. Алексий, Киприан, Филипп и Фотий. Слева - Сергий и Никон Радонежские и другие столпы православия. Портреты Алексея Михайловича, которые он заказывал Ушакову в немалых количествах, не сохранились. И тем интересней и значимей парсуна на иконе, так как автор старался придать ей полное сходство с оригиналом. Сам царь, его жена и два царевича, Алексей и Федор, изображены группой, стоящей на территории Кремля. В облаках ангелы принимают из рук Спаса атрибуты власти для Алексея Михайловича. Все это символизирует процесс венчания на царство земного владыки небесным царем. В центре иконы находится Лик Владимирской с младенцем Иисусом на руках. Полотно подписано, как и остальные работы Симона Ушакова.

Другие работы гения

К его работам относятся фрески на стенах Грановитой и Царской палат Кремля, стены Архангельского и Успенского соборов. Учитывая многогранность и разноплановость творчества (по эскизам Ушакова чеканились монеты), работ осталось много.

Отдельных слов заслуживают иконы Симона Ушакова. Кроме вышеперечисленных Спаса нерукотворного в различных модификациях и нескольких икон Богоматери Владимирской, известны лики Христоса Эммануила, Казанской Божьей Матери, Благовещения,

Переходная ступень к живописи

На сегодняшний день известны 50 икон, которые подписал сам Симон Ушаков. «Троица» достойна отдельного описания. Выполнена она в зрелом возрасте - в 1671 году. Дата указана и от Адама, и от Рождества Христова. Расширенные подписи часто делались на лицевой стороне полотна. Хранится икона с 1925 года в Русском музее, куда поступила из Гатчинского дворца. Композиция иконы позаимствована у Андрея Рублева, работе которого, как принято считать, она уступает по силе одухотворенности и философскому звучанию. Это происходит из-за перенасыщения полотна тщательно выписанными предметами быта. Этими светскими подробностями некоторые иконы больше напоминают живопись. Симона Ушакова она интересовала всегда. Он занимался подновлением, то есть реставрацией картин. Собственно, «Троица» является ступенью перехода от иконописи к изобразительному искусству в чистом виде. Он хорошо был знаком с мастерами западных школ и иногда заимствовал для своих икон у таких крупных художников, как Веронезе. Поэтому Ушаков является не только великим иконописцем, но и талантливым художником и графиком.

Ученики и соратники

К его многочисленным талантам относится и дар преподавания. Симон Ушаков даже работал над учебным пособием для своих учеников, книга называлась «Алфавит художеств». После его смерти, которая наступила 25 июня 1686 года, осталась прекрасная художественная школа последователей, среди учеников которой были такие крупные живописцы и иконописцы, как Тихон Филатьев, Кирилл Уланов, Георгий Зиновьев, Иван Максимов и Михаил Милютин.

Симон (Пимен) Федорович Ушаков - талантливый художник и график, последний великий иконописец допетровской Руси, прочно соединивший древнерусскую художественную традицию с новым реалистичным направлением. Биография художника имеет немало пробелов, восстановить которые отчасти удалось по авторским надписям на иконах. Он родился в Москве в 1626 г., скорее всего, в семье посадских людей. В юном возрасте в совершенстве освоил сложное ремесло «знамения» (рисования) и в 1648 г. поступил на царскую службу в Серебряный приказ при Оружейной палате. Писал иконы и миниатюры, делал рисунки для знамен, монет и украшения оружия, чертил карты, планы, поновлял древнюю живопись в храмах, наблюдал за проведением различных художественных работ и вскоре стал именоваться не иначе как «золотых и серебряных дел знаменщик и иконописец». Усердно исполняя подобные работы, он завоевал большой авторитет при дворе Алексея Михайловича, которым и был возведен за выдающиеся заслуги в дворянское звание. В 1657 г. ему поручается поновить росписи одной из комнат кремлевского дворца, и с той поры уже ни один крупный заказ в Москве не обходится без Ушакова. В середине 60-х годов он достигает вершины славы и приобретает известность лучшего московского иконописца. В 1664 г. его особым указом переводят в Оружейную палату, где он организует собственную школу иконописцев и становится «жалованным царским изографом», а по сути - главным экспертом не только в области живописи, но и по всем вопросам, касающимся искусства. Его авторству приписывают фрески в Архангельском и Успенском соборах (1660), а также в Царской (1657) и Грановитой (1668) палатах Кремля, иконы для церкви Троицы в Никитниках (1656-1657). Ранние работы Симона Ушакова до нас не дошли. Первой иконой, бесспорно принадлежавшей его кисти, является «Богоматерь Владимирская» (1652), авторская копия знаменитой иконы, доставленной когда-то на Русь из Византии. В настоящее время достоверно известны более 50 икон мастера, хотя многие из них искажены позднейшими записями и реставрациями. Среди относительно сохранившихся подписных работ Ушакова - «Троица» (1671, Русский музей), образы Спаса Нерукотворного (1658, 1673, 1677 и 1678, Русский музей и Третьяковская галерея), «Успение» (1663), «Богоматерь Владимирская» («Древо государства Московского», 1668), два образа преподобного Сергия Радонежского (1669-1670), «Благовещение» (1673). Последние пять находятся в Третьяковской галерее. В своем творчестве мастер активно использует приемы «фряжского» (западного) стиля, ищет новые формы, сообщая фигурам характерность и движение. С помощью многослойных «плавей», мельчайших мазков, обеспечивающих мягкий переход одного тона в другой, он добивается того, что лики на образах обретают светотеневую моделировку и глаза уже кажутся «живыми». Его интерьеры и пейзажи включают в себя элементы линейной перспективы. Иногда отдельные фрагменты или даже вся композиция целиком («Семь смертных грехов», 1665) заимствовуются с западных гравюр. Собственный взгляд на задачи иконописи Ушаков формулирует в теоретическом сочинении «Слово к люботщательному иконного писания» (ок. 1666), в котором он отстаивает принципы художественного правдоподобия, сравнивая живопись с зеркалом, и говорит о личной ответственности художника за свои работы.

Скончался Симон Федорович Ушаков в Москве 25 июля 1686 г. Этот замечательный художник, прославленный еще при жизни изограф, которого часто называли российским Рафаэлем, оказал заметное влияние на русское церковное искусство, предвосхитив новый его курс в эпоху петровских реформ, и завершил ряд наших великих иконописцев: Феофан Грек - Андрей Рублев - Дионисий - Симон Ушаков.

26.Русская живопись XV-XVII века. Творчество Дионисия и Симона Ушакова.

Развитие русской живописи конца XV- XVI веков, как и развитие зодчества этой поры, в первую очередь определялось таким важнейшим историческим событием, как образование русского централизованного государства, сопровождавшееся значительными социальными сдвигами.

В искусство XVI века проникает все больше мотивов, все больше живых, занимательных сцен. Вместе с тем как выражение противоположных тенденций строгая регламентация сюжетов, иконографических переводов и образцов сковывает творческое развитие искусства, зачастую придает ему холодный, официальный характер. Постепенно появляются произведения догматические, долженствующие разъяснять и доказывать основные положения официальной религии.

Дионисий

Крупнейшим представителем московской школы живописи конца XV века был Дионисий.

Дионисий был одним из немногих, кому удалось найти и тонко сбалансированную гармонию между плавной текучей линией изысканными колористическими сочетаниями. В ликах святых он почти исключает возможность объемной моделировки. Едва намеченные графическими линиями глаза, нос, губы лишены индивидуальных особенностей. Дионисий мастерски владеет ритмическим построением композиции. Святые в его произведениях поданы вне динамического развития. На золотом фоне они словно вне времени и пространства.

Искусство Дионисия воплощает в себе абсолютно новый этап русского искусства, не имеющий ничего общего с живописным иллюзионизмом и внутренней насыщенностью искусства эпохи Андрея Рублева. Впервые икона стала превращаться из предмета поклонения в предмет любования и коллекционирования.

Творческая жизнь Дионисия отчётливо делится на три периода.

Первый период – работа в монастыре Пафнутия Боровского и предшедствующее ей время, время создания житийных икон митрополитов Петра и Алексея, написанных ещё как предполагают, между 1462 и 1472 годами. Второй период – работа Успенском соборе Московского Кремля, время создания «Одигитрии», «Апокалипсиса». Это восьмидесятые годы XV столетия. Третий период – работа в Ферапонтовом монастыре, годы 1500 – 1502.

Между вторым и третьим периодами была еще роспись храма в монастыре Иосифа Волоцкого. Но говорить об этой поре в творчестве художника трудно, так как икон Дионисия того времени не сохранилось.

В эпоху Дионисия московская живопись завоевала I место между теми многочисленными местными школами, среди которых она долгое время занимала равноправное положение.

Идеализация образа достигает степени предельной отрешенности, стремящейся к как можно большей дематериализации. Пространство трактуется условно, лишь легчайшим намеком. Рисунок становится скупым, но достигает предельной отточенности и легкости, большое значение придается ритму. Впечатление возвышенной отрешенности образов усиливается особой трактовкой цвета и света. Колористическая гамма сильно высветляется, основную роль играют крупные цветовые пятна, повышается роль силуэта. Особенной чертой творчества Дионисия является светоносность образов, что обусловлено отчасти обильным применением белого цвета, который как бы высветляет находящиеся рядом цвета. Дионисий избегает резких контрастов, предпочитая приглушенную гамму, цвет берется как будто не в полную силу. Эффект светоносности усиливают легкие, не нарушающие идеальной формы высветления. Эта живопись полностью лишена драматизма.

Первый из серьезных заказов Дионисий получил между 1467 и 1477 гг., когда ему предложили участвовать в росписях церкви Рождества Пресвятой Богородицы в Паф-нутьево-Боровском монастыре. Здесь он работал еще не вполне самостоятельно, а под началом мастера Митрофана, которого называют его учителем. Однако уже тогда проявился индивидуальный почерк и яркий талант молодого иконописца, так как документы упоминают об обоих живописцах как о "пресловущих <...> паче всех в таковом деле".

В 1481 г. Дионисий получил новый почетный заказ: вместе с тремя другими мастерами он должен был выполнить иконы для иконостаса Успенского собора Московского Кремля , для деисусного, праздничного и пророческого чина (рядов иконостаса). О том, как высоко ценили молодого иконописца, свидетельствует редкий по тем временам факт: заказчик, владыка Вассиан, еще до начала работ выплатил художникам задаток - 100 целковых. Тогда это была значительная сумма. Исследователи полагают, что кисти Дионисия принадлежал в основном деисусный чин, то есть самая ответственная часть работы.

Деисус этот был "вельми чудесен" и еще больше прославил имя Дионисия. С тех пор он заслужил репутацию "мастера преизящного" и олицетворял московскую школу иконописи. Любимец Ивана III и известного гонителя еретиков Иосифа Волоцкого, по заказу которого он написал более 80 икон, Дионисий был носителем официальной великокняжеской традиции в искусстве. Композиции его произведений отличались строгой торжественностью, краски были светлы, пропорции фигур изящно удлинены, головы, руки и ноги святых миниатюрны, а лики неизменно красивы. Однако в них не следовало искать ни страстности Феофана Грека, ни глубины образов Андрея Рублева. Яркая праздничность и парадность его произведении, изысканность их колорита отвечали требованиям времени: Московская Русь переживала период своего расцвета.

В 1482 г. Дионисий написал для Вознесенского монастыря Московского Кремля икону "Богоматерь Одигитрия". Излюбленный мастером светло-золотистый фон, пурпурный мафорий (одеяние) Богоматери, ее торжественная поза и славословящие ангелы создали общий величественный строй образа.

Много работ выполнил Дионисий для Иосифо-Волоколамского и Павло-Обнорского монастырей. В частности, для последнего он написал "Распятие", которое помещалось в иконостасе собора. Центр иконной доски, подчеркивая ее вертикаль, занимало изображение креста, на котором распят Спаситель. Поникшая голова, словно венчик увядшего цветка, раскинутые, как стебли, руки и пластично изогнутое тело создают торжественно-печальное настроение.

Безмолвно застывшие фигуры предстоящих - Марии, Иоанна и пришедших с ними женщин и воина - составляют симметрично расположенные по сторонам креста скорбные группы. Им вторят фигуры ангелов в верхнем регистре и помещенные еще выше, над перекладиной креста, изображения Солнца и Луны, символизирующие космическое значение события. Ангелы, следящие за бегом небесных светил, уводят их с небосклона.

Наиболее значительной работой Дионисия стали монументальные росписи - фрески собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря (1495-96). Здесь художник трудился не один, а с сыновьями и подмастерьями. Небольшой по размерам храм Рождества Богородицы расписан сценами из земной жизни Девы Марии. При входе молящихся встречает портальная фреска, которая словно выступает изнутри церкви на стены фасада. Композиция ее делится на три регистра: нижний ряд служит как бы основанием верхних и состоит из "полотенец" - своеобразного орнамента, имитирующего ткань. Выше, по сторонам входа располагаются две фигуры архангелов, Михаила и Гавриила, третий регистр занят сценами из детства Девы Марии, а завершает композицию - деисус. В интерьере собора значительное место отведено сюжетам из Акафиста Богоматери, созданного византийским поэтом VI в. Романом Сладкопевцем. 25 гимнов, сцены которых, начиная с Благовещения, развернуты на восточных, затем на западных столбах и западной стене церкви, составляют подлинную Богородичную сюиту. Светлое, радостное настроение объединяет все фрески, прославляющие Деву Марию и ее заступничество за людей перед Господом ("Покров", "Собор Богородицы", "О Тебе радуется", "Страшный Суд" и др.).

Чистые и нежные краски с преобладанием зеленоватого, золотистого и, главное, белого цвета, впервые в древнерусском искусстве получившего здесь самостоятельное звучание, великолепно гармонируют с эмоциональным строем образов. Ферапонтов монастырь, находившийся далеко на севере и редко посещавшийся паломниками, был небогат, а потому не имел средств на поновления живописи. Этому обстоятельству мы обязаны тем, что фрески Дионисия избежали поздних записей, сохранили близкий к первоначальному колорит и позволили составить верное представление о манере письма мастера.

Кисти Дионисия принадлежали также житийные иконы святых Кирилла Белозерско-го, Димитрия Прилуцкого и др. Тип житийных икон, когда в центре доски, в среднике, помещалась фигура избранного святого, а по сторонам ее окружали клейма: небольшие, забранные в рамки композиции на сюжеты из жизни и чудесных деяний праведника были широко распространены в древнерусской живописи.

Особой известностью пользуются две парные житийные иконы Дионисия, изображающие митрополитов Петра и Алексия , выполненные для Успенского собора в Московском Кремле. Митрополиты представлены в парадных облачениях, в полный рост, положения их фигур и жесты почти симметричны (возможно, иконы висели в соборе друг против друга и потому композиционно перекликались), фигура митрополита Петра лишь слегка сдвинута влево, а митрополита Алексия - вправо. Величественная осанка, красочные одежды, с преобладающим белым цветом, усиливают торжественность и монументальность образов.

Симон Ушаков. (1626-1686).

С именем С. Ф. Ушакова в истории древнерусской иконописи принято связывать представление о последнем периоде искусства Московской Руси. И его творчество, и сама его личность типичны для эпохи коренных изменений, происходивших во второй половине XVII в. Четко обозначившаяся ломка средневекового мировоззрения приводит к серьезным переменам в понимании и трактовке иконописного образа.

Особенно отчетливо эти новшества выразились в деятельности мастеров Оружейной палаты Московского Кремля. Здесь выполняется огромный объем работ, начиная от росписи храмов и жилых помещений Кремля и кончая украшением знамен, карет, различных бытовых предметов. В Оружейной палате более двадцати лет трудился Симон Ушаков.

Его работоспособность и энергия поразительны. Он расписывает стены храмов, пишет иконы и миниатюры, чертит карты, делает рисунки для знамен, монет, украшений на ружьях, гравюр и сам гравирует. Много пишет по заказам для храмов Москвы, Новгорода, Твери, Ростова, для Троице-Сергиева монастыря. Ушаков возглавляет иконописную мастерскую и оставляет множество учеников и последователей, среди которых особую известность получили Тихон Филатьев и Кирилл Уланов. Вслед за учителем они пытаются найти новые формы для создания иконописного образа.

Свой новый взгляд на задачи иконописи Ушаков формулирует в написанном им не позднее 1667 г. "Слове к люботщательному иконного писания", где восхищается свойствами зеркала, способного в точности воспроизводить окружающий мир, и желает уподобить ему живописный образ. Следуя этому стремлению, он пытается с помощью многослойных плавей (мелких, едва заметных мазков, дающих плавный переход одного тона в другой) применять светотеневую моделировку в трактовке ликов.

Он часто пишет изображения Спаса и Богоматери, демонстрируя свое умение мягко моделировать лицо и шею, подчеркнуть округлость подбородка, припухлость губ. В иконе "Богоматерь Владимирская (Древо Московского государства)", написанной в 1668 г., он изображает царя Алексея Михайловича, пытаясь передать его портретные черты. Известно, что Ушаков писал парсуны. В изображении интерьера или пейзажа на иконах он иногда использует принципы линейной перспективы.

В качестве образца для фонов икон художник порой пользуется западноевропейской гравюрой. Так, в архитектурном пейзаже иконы "Троица" (1671) он повторил изображение с гравюры, исполненной по картине итальянского живописца XVI в. Паоло Веронезе "Пир у Симона-фарисея". Что же касается понимания иконописного образа в целом, то мастер остается в рамках средневековых представлений. (Двойственный характер, присущий его искусству, находит аналогии в творчестве позднегреческих иконописцев - таких, например, как Эммануил Тзанес.)

Икона "Насаждение древа государства Российского " была написана в 1668 году в правление царя Алексея Михайловичем. Замысел образа - утверждение преемственности правителей на русском престоле от Ивана Калиты и митрополита Петра. В центре иконы - образ Владимирской Божией Матери - святыни русских князей. Икона увита виноградной лозой, в ветвях которой Ушаков разместил образы русских святых, помогавших молитвой и личным участием мирному объединению русских земель.

Это был едва ли не первый на Руси опыт изображения на иконе простых мирян - царя и его семьи, хотя в Европе уже существовала традиция портретов заказчиков в церковной живописи.

В своих работах Ушаков стремился передать объем предметов, писал лица "одутловаты и округлы", "как в жизни бывает". Это новая по тем временам манера письма вызывала нарекания современников, особенно старообрядцев во главе с протопопом Аввакумом.

В отличие от иконописцев прошлого, Ушаков часто подписывает свои произведения, сообщая дату написания образа и свое имя. Из сохранившихся документов известно, что с 1648 по 1664 г. он работал знаменщиком в Серебряной палате, а с 1664 по 1686 г. - жалованным изографом Оружейной палаты. Сведения о "роде иконописца Симона Федорова сына Ушакова" содержатся в рукописном синодике московской церкви Грузинской Богоматери.

Известны также его гравюры на меди - "Отечество", "Семь смертных грехов"; гравюры к "Житию Варлаама и Иоасафа", к "Псалтыри Симеона Полоцкого".

Работал в Серебряной и Золотой палатах (1648-1664). Выполнял рисунки для знамен, металлических и деревянных изделий. С 1664 года жалованный иконописец Оружейной палаты, руководитель иконописной мастерской. Он руководил престижными росписями в Архангельском и Успенском соборах (1660), Грановитой палате (1668) Московского Кремля.

С. Ушаков был сторонником нового для Древней Руси иконописного направления – так называемого «живоподобного» письма. Это направление, сложившееся под влиянием западноевропейского искусства, отстаивало псевдореалистические тенденции в иконописи, стремление к опрощению, к земному ви́дению святого образ. Используя традиционные иконографические схемы, С. Ушаков использовал светотеневую лепку формы, объемность изображенных ликов, добиваясь впечатления «живой подобности».

Свой новый взгляд на задачи иконописи С. Ушаков сформулировал в трактате «Слово к люботщательному иконного писания», где решительно встал на защиту реалистических тенденций. Он восхищался свойствами зеркала, способного в точности воспроизводить окружающий мир, и желал уподобить ему иконный образ. Утверждая познавательное значение иконописи, автор проявлял довольно четкие устремления к натурной достоверности, хотя в своих произведениях допускал меньше новшеств, чем в высказываниях.

Центральной темой творчества С. Ушакова было изображение человеческого лица, которое с огромным интересом привлекало иконописца, а остальное («доличное») он предоставлял дописывать другим. В 1658 году изограф в новой манере написал для московской церкви Троицы в Никитниках голову Христа в архиерейском уборе – «Спас Великий архиерей» (Гос. Исторический музей).

С. Ушаков создал за свою жизнь немало икон «Спаса Нерукотворного». Объясняется это, видимо, тем, что данный извод отличается от других тем, что всю иконную доску занимает лик Спасителя. Ушаков любил эту тему, недаром только в Третьяковской галерее собраны «Спас» 1657 г. из церкви Троицы в Никитниках, «Спас» 1668 г. из Смоленска, «Спас» 1673 г. из Троице-Сергиева монастыря. Человек глубоко верующий, происходящий из семьи, где многие в роду были церковными служителями, Симон Ушаков в своих иконах стремился возвеличить Спасителя, передать его божественное начало, сочетающееся с человеческим.

Из богородичных икон самыми известными произведениями С. Ушакова являются «Богоматерь Киккская» (1668. ГТГ) и «Богоматерь Владимирская, Древо Московского государства» (1668. ГТГ). В последнем творении изограф изобразил царя Алексея Михайловича и его семью, передав портретные черты царственных особ.

В 1671 г. художник создал икону на традиционный сюжет «Троицы» (1671. ГРМ), в которой стремился передать не божественную красоту, как на древних иконах, а земную, материальную, изобразив ангелов цветущими, полными физического здоровья. В отличие от иконописцев прошлого, Ушаков часто подписывает свои произведения, сообщая дату написания образа и свое имя.

Известно, что С. Ушаков писал парсуны. В изображении интерьера или пейзажа на иконах он иногда использует принципы прямой линейной перспективы.

Из дошедшего до наших дней ушаковского наследия известны гравюры к «Житию Варлаама и Иоасафа», к «Псалтыри Симеона Полоцкого», «Отечество», «Семь смертных грехов».

Для живописного стиля С. Ушакова характерны торжественный пафос образа, тщательность исполнения, сдержанная цветовая гамма, обилие золота, графическая точность деталей. Его манера письма была воспринята многими мастерами. В первую очередь учениками: Иваном и Михаилом Малютиными, Георгием Зиновьевым, Тихоном Филатьевым и Корнилием Улановым. Влияние «ушаковской школы» в русском иконописании сказывалось вплоть до середины XVIII века.

Творчество Симона Ушакова по стремлению передать в иконных образах «живоподобность», материальность телесного, достоверность земного утверждало, в сущности, принципы светского искусства. Это была попытка соединить иконописную традицию с западной реалистической манерой при помощи новых, картинных изобразительных средств. Что же касается понимания иконописи в целом, то мастер оставался в пределах средневековых представлений.