Главная > Гороскопы

История арианства. Арианская версия крещения руси

ересь, появившаяся в Александрии в период между 315-320 гг., связанная с именем пресвитера Ария . Строго говоря, Ария нельзя назвать основателем того учения, к-рое получило его имя. Он был лишь одним из мн. представителей экзегетической школы Лукиана Антиохийского , сгруппировавшихся после его смерти вокруг еп. Евсевия Никомидийского. «Закваску свою оно получило от нечестия Лукиана»,- писал об арианском лжеучении еп. Александр Александрийский. Лукиан, в свою очередь, во многом следовал динамистическому монархианству , развитому Павлом I Самосатским .

В системе Ария Божество есть самозаключенное единство, обладающее всей полнотой идеальных определений. Как самосознательное существо Бог искони имеет в Себе собственный Свой Логос и мудрость. Когда же Он восхотел сотворить мир и людей, Он Своим собственным Логосом и Cвоей собственной премудростью сотворил единого некоего в качестве орудия для миротворения Его. Поэтому Бог не всегда был Отцом. Не всегда был также и Логос Божий, но родился из небытия, потому что Бог, оставаясь Богом, т. е. будучи не в состоянии передать Cвоего существа другим, сотворил Его не сущего из несущего. Как все, происшедшее из ничего, Сын есть произведение и тварь и ни в чем не подобен Отцу. Он не есть ни истинный Логос Отца, ни истинная мудрость Его. Он не есть и истинный Бог, а если и называется Богом, то не истинным, а по причастию благодати, как и все. Отец неизглаголан, а потому Сын не знает Его совершенно и с точностью и не может видеть Его в совершенстве, да Он не знает и того, в чем состоит Его собственная сущность. Отец невидим для Сына, и Логос не может в совершенстве и точности видеть Своего Отца. Хотя Сын и есть творение, Он, однако, не может быть сравниваем с проч. творениями. Он творение совершенное. Но эта слава Логоса не изначальна, она дана Ему за то, что, будучи по природе изменяем, Он сделался непреложным и неизменным в добре (см.: Athanas. Alex. Or. contr. arian. I 5; Socr. Schol . Hist. Eccl. I 6). Воспользовавшись аристотелевским понятием Павла Самосатского о Боге как самозаключенной полноте всех идеальных свойств, обладающем Своим собственным Логосом и премудростью, ариане христологию Павла перенесли в область теологии: исторического Христа, в Котором Логос обитал как в Своем храме, трансформировали в домирный тварный Логос, к-рый Бог сотворил Своим собственным Логосом и Своей премудростью, существовавшей в Нем.

В арианскую доктрину вошли не только лукиановские, антиохийские элементы. Отчасти она связана и с александрийским, а именно оригеновским влиянием. Арий исходил в своих рассуждениях из понятия о Боге как совершенном единстве, как о самозамкнутой монаде. И эта Божественная монада есть для него Бог Отец. Все иное, что действительно существует, чуждо Богу по сущности, имеет иную, свою собственную сущность. Завершенность Божественного бытия исключает всякую возможность того, чтобы Бог сообщил или уделил Свою сущность к.-л. другому. Поэтому Слово, или Сын Божий, как ипостась, как действительно сущий, безусловно и всецело чужероден и неподобен Отцу. Он получает свое бытие от Отца и по воле Отца, как и проч. творения,- приходит в бытие, как посредник в творении, ради создания мира. Есть поэтому как бы некий «промежуток» между Отцом и Сыном,- и во всяком случае Сын не совечен Отцу. Иначе оказалось бы два «безначальных», т. е. «два начала»,- истина единобожия была бы отвергнута. Иначе сказать, «было, когда не было»,- когда не было Сына. Не было и стал - пришел в бытие, возник. Это значит, что Сын - «из не-сущих» (греч. ἐξ οὐκ ὄντων). Он есть тварь, т. е. нечто происшедшее. И потому имеет «изменяемую» природу, как и все происшедшее. Божественная слава сообщается Ему извне - «по благодати». Но по предведению будущего - сразу и наперед.

Учение Ария было в сущности отрицанием Троичности Божией. Троичность для Ария есть нечто производное и происшедшее. Она возникает, разделена «временными промежутками» (διάστημα), ее ипостаси друг другу не подобны, чужды друг другу и несовечны - «до бесконечности несходны между собой». Это - некая убывающая Троица, некий союз или «общество» трех неподобных существ (ср.: Greg. Nazianz . Or. 20), союз «трех ипостасей», объединенных по сущности. Иначе сказать: три существа. Арий был строгим монотеистом. Для него Троица не есть единый Бог. Есть единый и единственный Бог - Отец; Сын и Дух суть Высшие и первородные твари, посредники в миротворении.

Все богословие Ария связано с проблемой времени и с вопросом о творении, о возникновении мира. Этот вопрос и был для него основным. Творение есть именно возникновение. То тварно, что возникло, что существует не от себя и не через себя, но от другого,- чего не было прежде, чем стало быть. И потому «рождение» для Ария неотделимо от «творения» - и то и другое есть возникновение. Возникновение Арий мыслит не иначе как во времени. С этим связана двусмысленность в понятии начала. Что произошло, то имеет начало, имеет причину своего бытия вне и прежде себя. Но «начало» может означать, во-первых, основание или источник бытия, во-вторых, момент времени. Для Ария оба значения совпадают. «Безначальность» или вневременность значит для него и онтологическую первичность. Поэтому он отказывается допустить «безначальность» или вечность бытия Слова. Ибо это означало бы отрицание «рождения» или «происхождения» - и Слово было бы неким вторым независимым Богом. Если Слово - от Отца, то Оно произошло. Иначе Оно не от Отца. Из предания Арий знает, что Слово есть Бог Откровения, ближайшая причина твари. Но тварь изменчива, она во времени. Это дает ему новое основание связывать бытие Слова со временем. По-видимому, Арий резко расходится с Оригеном . Ведь Ориген открыто учил о вечном рождении Слова - и при этом опирался на неизменяемость Божественного бытия (De princip. I 2. 3). Ему казалось, что всякое возникновение противоречит Божественной неизменяемости; потому он учил и о вечном творении мира - творение Богом начинающегося во времени мира казалось ему невозможным. И для Оригена рождение Сына и творение мира равно объединялись в понятии возникновения. Во имя Божественной неизменяемости Ориген в сущности отрицает всякое возникновение. Ни о чем из существующего он не решается сказать: было, когда не было. Он приходит к выводу о вечности всякого существования, о совечности всего Богу (De princip. I 2. 10). В этом Ориген близок к Аристотелю с его учением о вечности мира (ср.: Phys. VIII). Мир переставал быть тварью для Оригена. Этот вывод оказался неприемлем для его последователей. Но, отвергая вывод, они не отказывались от предпосылок Оригена. Так рассуждал и Арий. Он отрицает вечность мира - весь пафос его системы в утверждении временного характера всего происшедшего, всего, что имеет «начало» своего бытия в другом. Но из этого следует, что и Сын рождается во времени. Арий расходится с Оригеном в выводах, но совпадает в предпосылках. И в пределах Оригеновой системы оставалась безысходная альтернатива: либо признать вечность мира, либо отвергнуть вечное рождение Сына. Выйти из этого круга можно было только через отрицание Оригеновых предпосылок. Поэтому борьба с А. была в значительной степени преодолением оригенизма.

Исторические обстоятельства возникновения арианской ереси были таковы. Епископ Александрии Александр на одном из собраний употребил выражение «Бог есть Троица в Единице и Единица в Троице». Пресв. Арий, принимавший участие в собрании, выступил против этого выражения, усмотрев в нем савеллианство. В результате состоявшегося богословского диспута очевидным оказалось неправославие самого Ария, и за свои еретические воззрения он был отлучен. Арий начинает распространять свое учение, и оно находит довольно широкую поддержку среди александрийского клира - ему удалось привлечь на свою сторону до трети александрийских пресвитеров. На его стороне выступили также ливийские епископы Феона Мармарикский и Секунд Птолемаидский. Созванный еп. Александром в 320 (321) г. Собор анафематствовал Ария. Арий обращается за поддержкой на Восток и получает ее в лице влиятельного еп. Евсевия Никомидийского, близкого к имп. Константину I Великому (Никомидия в то время была имп. резиденцией).

Смута, вызванная выступлением Ария, расширялась. Имп. Константин Великий после своей победы над Лицинием в 324 г. стремился к гос. умиротворению. Разумеется, его взволновали церковные нестроения. По совету епископов, среди к-рых Евсевий Кесарийский пользовался особым на него влиянием, император предложил Александру и Арию примириться. С его письмом отправился в Александрию Осий Кордубский. На месте он убедился, что мир невозможен и необходимо принять решительные меры. Когда Осий разъяснил это императору, решено было созвать Всел. Собор, к-рый и состоялся в Никее в 325 г. Главными защитниками правосл. учения на этом Соборе были Александр Александрийский, Евстафий Антиохийский , Осий Кордубский и св. Афанасий I Великий , бывший тогда в сане диакона. Во главе защитников Ария были Евсевий Никомидийский, Феогний Никейский , Феона Мармарикский и Секунд Птолемаидский. Арианствующих, примыкавших к этой группе, было немного и полного единства убеждений между ними не было. Самой многочисленной была группа во главе с Евсевием Кесарийским. Евсевий исходил из того положения, что тайна происхождения Сына Божия от Бога Отца непостижима для людей, и поэтому не придавал важного значения возникшему спору и думал примирить православных и сторонников Ария таким символом веры, к-рый, по неопределенности выражений о лице Сына Божия, мог быть принят теми и другими. Первым на Соборе предложил символ с положениями крайней арианской группы Евсевий Никомидийский. В нем Сын Божий прямо назван был творением. Символ этот тотчас же был отвергнут. После этого выступил Евсевий Кесарийский с символом Кесарийской Церкви, составленным в таких неопределенных выражениях, что его могли подписать и православные и ариане. Император остался доволен этим символом, но сказал, что в нем следует добавить слово «единосущный» (ὁμοούσιος). К внесению этого слова в символ расположили императора правосл. епископы. Оно сразу сделало неопределенный символ строго правосл. К символу добавлены были анафематизмы на отдельные арианские положения. Арий, Феона и Секунд не подписали ни символ, ни анафематизмы. Евсевий Никомидийский и Феогний подписали символ, но не подписали анафематизмы. Все они были отправлены в ссылку.

Вокруг Никейского вероопределения вскоре после Собора разгорелся напряженный богословский спор, отягощенный сложными социально-политическими и личными мотивами, придававшими ему чрезвычайную остроту и страстность. Внешней причиной смуты было то, что осужденные ариане не «сдались», но при помощи интриг и лжи сумели привлечь на свою сторону гос. власть. Большинство участников Собора легко приняло осуждение А.: в нем слишком очевидно искажалось исконное Предание Церкви. Но совсем иначе дело обстояло с положительным учением о Троице, заключенным в слове «единосущный». Для мн. епископов это понятие было неясным, оно вводило в вероучительное определение философский термин, не встречавшийся в Свящ. Писании (термин «омоусиос» использовал Павел Самосатский, вкладывая в него антитринитарный смысл; употребление термина в связи с этим было отвергнуто Антиохийским Собором 268 г.). При тогдашнем словоупотреблении Никейская формула не выражала, казалось, с достаточной силой и четкостью ипостасного отличия и особенности Бога Слова.

Вся дальнейшая история развития А. должна рассматриваться в контексте рецепции никейского догматического деяния, «догмата 318 святых отцов», и в первую очередь двух его важнейших терминов ὁμοούσιος и ἐκ τῆς ὀυσίας - Единосущный и «из сущности». Необходимо различать неприятие решений и терминологии Никейского Собора и собственно А.: неверно считать, что все не принявшие Никейский Собор были арианами. Так, его отказывались принять мн. консервативные, но вполне правосл. епископы Востока, не согласные с введением новой богословской терминологии и державшиеся привычных выражений церковного Предания. Их объединяло также подозрение, что за никейским словоупотреблением скрывается осужденный Церковью модализм Савеллия , «сливавший» Отца и Сына «в одну сущность». Позднее эта группа оформится в течение «омиусиан» (от ὁμοιούσιος - подобосущный). Выражению «подобосущный», по свидетельству свт. Афанасия Великого (De Synod. 41), свт. Василия Великого (Ep. IX ad Max.) и Илария Пиктавийского (De Syn. 71), они придавали практически тот же смысл, какой православные соединяли со словом «единосущный» (ὁμοούσιος).

Были и настоящие еретики, подобно Арию и Евсевию Никомидийскому. Позже это еретическое направление, или строгое А., развилось в аномейство (см. Аномеи) во главе с Аэтием , а далее и Евномием Кизическим . Последователи Евсевия Кесарийского твердо держались в триадологии субординационизма Оригена и сознательно отвергали никейскую терминологию. Позднее эта группа получила название «омиев» (от ὅμοιος - подобный). Омии исходили из общей с Арием предпосылки. Бог Отец не может вступить в непосредственное отношение к миру и для его создания производит по Своей воле непостижимым образом единородного Сына. Равенства между сущностью, творческой силы к-рой мир не мог выносить, и сущностью, создавшей мир, омии не признавали ни по существу, ни по чести, ни по Божеству, ни по славе. Тем не менее они не ставили Сына Божия и в разряд прочих творений, поскольку Он был их Творцом. При неизреченном и недоведомом происхождении от Бога Отца Сын Божий получил божественную природу. Поэтому омии называли Сына Божия единородным Богом, рожденным Богом, Богом всей твари. Св. Василий Великий и блж. Августин считали омиев проповедующими многобожие. С выводами строгих ариан омии не соглашались. Они отрицали, что Сын Божий произошел из существа Отца, не признавали совечного Богу Отцу сущего и в то же время отрицали, что Сын Божий произошел из несущего. По-видимому, между существом Бога Отца и тем «ничто», из к-рого все произошло, они видели, подобно Оригену, среднее - силу или волю самого Отца, как нечто сущее и реальное. Признавая, что Сын Божий после Отца и не совечен ему, омии тем не менее отрицали положения Ария «было, когда не было Сына» и «не был (Сын) до рождения».

Евсевий Кесарийский отрицает «со-безначальность» Сына Отцу- как причина или начало Сына Отец «пред-существует», хотя и не во времени (Dem. Ev. V 5). Бытие Сына для Евсевия во всяком случае связано со временем. Прежде Своего действительного рождения Сын существует «во Отце», но существует нерожденно, «в возможности». И только затем рождается, как сущая и самостоятельная ипостась, даже как «вторая сущность» (или «второе естество») наряду с Отцом,- и рождается по воле и от воли Отца. В своем бытии Сын обращен к миру и в этом смысле есть «перворожденный всей твари». Он есть творец, демиург, создатель всех видимых и невидимых существ - в их числе прежде всего Духа Утешителя. Как непосредственное создание Отца, Сын соприсущ Ему. Но как происходящий от Отца, Он меньше Его, есть некая «средняя» сила между Отцом и миром- есть «второй Бог», но не первый. И Он «почтен Божеством», но именно почтен. Он есть тварь, хотя «и не как прочие твари». Как и Арий, Евсевий обсуждает в сущности космологическую, не богословскую проблему. Он говорит все время о «происхождении». Бытие Сына «по собственной ипостаси» для него тесно связано с существованием мира. И потому, чтобы не стирать грань между Богом и миром, он резко отделяет Сына от Отца - бытие Сына не нужно для полноты бытия и для полноты божества Отца. Бытие Сына для Евсевия связано со временем потому, что со временем связано бытие мира. Он различает происхождение Сына и творение мира, γένεσις и δημιουργία, но выйти из апории «происхождения» все же не может. Апория «происхождения» и была главной темой арианских споров. И в известном смысле А., как и оригенизм, можно назвать ересью о времени. Здесь именно и была основная погрешность арианской мысли.

Подлинных сторонников ереси Ария было немного, но им удалось с помощью придворных интриг, а также в союзе с «омиями» нанести основной удар по главным представителям Православия на Никейском Соборе. При этом положительные результаты деяний Собора они замалчивали. Прежде всего им удалось добиться низложения и ссылки исп. Евстафия Антиохийского (ок. 330), затем все их усилия были направлены против св. Афанасия, преемника Александра Александрийского. Вместе с Евсевием Кесарийским, Евсевием Никомидийским и др. деятельное участие в борьбе со св. Афанасием принимали лидеры омиев на лат. Западе - Урсакий Сингидунский и Валент Мурсийский. Они участвовали в принятии Ария в церковное общение на Соборе в Иерусалиме в сент. 335 г. Арианствующие не стеснялись в средствах для достижения своей цели и с помощью клеветы и интриг не раз добивались ссылки св. Афанасия, несмотря на его поддержку со стороны зап. епископов.

Важным этапом в развитии арианского спора стал Антиох. Собор 341 г., на к-ром присутствовало 97 епископов. На этом Соборе впервые после Никейского Собора возникшие в церковной среде разногласия были переведены на богословскую почву. Поскольку Запад обвинял вост. епископов в ереси, отцы Собора отвечали: «Не были мы последователями Ариевыми; ибо как нам, быв епископами, последовать пресвитеру? Не принимали мы иной какой-либо веры, кроме преданной из начала; напротив того, став исследователями и испытателями веры его, скорее сами приблизили его к себе, нежели ему последовали» (Athanas. Alex. De Synod. 22). Этот консервативный мотив был чрезвычайно силен на Соборе. Его отцы стремились вернуться к доникейской терминологии. Этот Собор вызвал появление серии из 5 догматических формул. Важнейшая из них 2-я- древний символ, связываемый с именем мч. Лукиана, к-рый содержал между прочим и такое важное утверждение о божестве Сына: «Бога от Бога... неотличный образ божества Отца, как существа, так и силы, воли и славы». Эту формулу цитирует Иларий Пиктавийский, ее, как единственный результат Собора, приводят затем мн. вост. епископы (см.: Athanas. Alex. De Synod. 23). Выражение «неотличный образ божества Отца... по сущности» очень близко к Никейской формуле, что признавал и сам свт. Афанасий Великий, и является наивысшим достижением Собора, ясно свидетельствуя о православии большинства его отцов.

После того как имп. Констанций II , защитник арианствующих, соединил под своей властью в 353 г. вост. и зап. половины империи, омии задумали побудить правосл. Запад к принятию арианского исповедания веры. С этой целью они добились сначала ссылки главных защитников Православия на лат. Западе, затем занялись составлением арианского исповедания веры. Оно было составлено в имп. ставке в Сирмии, в присутствии имп. Констанция, Урсакием, Валентом и др. в авг. 357 г. и известно как 2-я сирмийская формула . Это вероопределение ясно показало вост. епископам всю опасность неприятия Никейского Собора, окончательно размежевав их с арианствующими. В свою очередь, в арианских и полуарианских кругах выделяется группа крайних ариан - аномеев. Аномеи последовательно развили арианские идеи до такой степени, что их еретический характер стал очевиден для всех православных.

Защитником 2-й сирмийской формулы на Востоке оказался Евдоксий , занявший по смерти Леонтия (после 357) Антиохийскую кафедру. На Соборе в Антиохии он отверг слова «единосущный» и «подобосущный». Это возбудило сильное движение в среде омиусиан во главе с Василием , еп. Анкирским. На Соборе в Анкире (358) василиане изложили в соборном послании правосл. учение о полном равенстве по существу Бога Отца и Бога Сына. «Всякий Отец,- писали они,- мыслится отцом подобной ему сущности» (Epiph . Adv. haer. 73. 4). От Собора с посланием отправлены были послы в Сирмию к Констанцию, в числе к-рых был и Василий Анкирский. В Сирмии находились в это время омии - Урсакий, Валент, Герминий и 4 африкан. епископа. Из них и омиусиан составился III Сирмийский Собор. Еп. Василий сумел склонить на свою сторону Констанция, и последний заставил омиев подписать отвергнутое ими слово «подобосущный». Отказавшиеся подписать составленное вероопределение, включая аномеев, были сосланы.

Омии старались сделать все возможное для отмены решений III Сирмийского Собора. Констанций задумал примирить обе группы. Было составлено вероизложение, известное под названием «датированной веры», одно из положений к-рого - «Сын подобен Отцу во всем» - направлено было в пользу омиусиан, др.- запрещение употреблять слово «существо» - в пользу омиев, но ни те ни другие не были довольны верой, и при подписи омий Валент опустил слово «во всем» и только по приказанию Констанция дополнил опущенное, а Василий сделал приписку: «Признаю Сына подобным Отцу во всем, т. е. не только по воле, но и по ипостаси, и по существованию, и по бытию» (Epiph . Adv. haer. 63. 22).

С «датированной верой» омии прибыли в Аримин, где собралось ок. 400 епископов, в т. ч. до 80 арианствующих. Православные решительно отвергли новую веру, утвердили Никейский Символ и отлучили вождей омиев от церковного общения. С этим сообщением они отправили послов к императору. Арианствующие отправили своих послов. Констанций принял последних, а прибывших к нему с законным решением большинства послал в Адрианополь ожидать его возвращения из похода на персов. Отцы Ариминского Собора в результате томительного семимесячного ожидания подписали исправленную «датированную веру» с добавлением анафематизмов на арианские положения, к-рые не признавали и омии. На Соборе вост. епископов в Селевкии случилось то же, что и на Ариминском Соборе. Большинство составляли омиусиане, меньшинство - омии во главе с Акакием Кесарийским, учеником и преемником Евсевия Кесарийского. Акакиане отвергли выражения «единосущный» и «подобосущный», а «неподобный» предали анафеме. Они выдвинули открыто арианский тезис: ничто не может быть подобно Божескому существу; Христос есть тварь и произошел из ничего. Василиане остались верными символу мч. Лукиана и отлучили главных акакиан от церковного общения. Здесь же василиане приняли в церковное общение защитника Православия на Западе св. Илария. Но победа, как в Аримине, оказалась на стороне меньшинства. Послы василиан в ночь на 1 янв. 360 г. вынуждены были подписать исправленную «датированную веру». В январе омии собрались в К-поль, в числе их был и Вульфила , еп. Готский, подтвердили определения Аримино-Селевкийского Собора и отлучили от церковного общения и омиусиан, и аномеев. Омии торжествовали: их вероизложение подписано было большинством вост. и зап. епископов - через Вульфилу они передали его герм. народам, сохранившим его и в то время, когда омийство прекратило свое существование в греко-рим. мире. В действительности, однако, эта победа привела к поражению омиев, т. к. и в Аримине, и в Селевкии обнаружилось, что защитников омийского учения - меньшинство. Поддерживавший омиев имп. Констанций 3 нояб. 361 г. умер. Имп. Юлиан Отступник указом от 8 февр. 362 г. возвратил всех сосланных при Констанции епископов на свои кафедры. Возвратились и защитники Никейского Символа веры. С этого времени начинается восстановление церковного мира на Востоке и Западе.

На Соборе в Александрии в 362 г., проходившем под председательством св. Афанасия, было признано, что правосл. истина исповедуется и теми, кто говорит об «одной ипостаси» в смысле «единой сущности» и «тождества природы», и теми, кто учит о «трех ипостасях», но об «одном начале», с тем, чтобы выразить понимание Троицы, «не по имени только, но истинно сущей и пребывающей». После Александрийского Собора выражения «единосущный» и даже «из сущности Отца» входят в богослужебное употребление во мн. церквах Востока (в Лаодикии, Антиохии, Каппадокии и др.). Вместе с тем утверждается различие понятий и терминов οὐσία и ὑπόστασις. На Соборе разрешен был вопрос о принятии в церковное общение желающих оставить ересь, от них требовалось только исповедание Никейского Символа и анафематствование А. Таким же образом решено было и на Западе принимать в церковное общение павших.

На Востоке василиане разбились на 2 группы. Одни из них на Соборе в Антиохии в 363 г. примкнули к Никейскому Символу, др. на Соборе в Лампсаке в 364 г. подтвердили символ мч. Лукиана. Объединение василиан под знаменем Никейского Символа и восстановление церковного общения с Западом составили главную задачу деятельности свт. Василия Великого. Подготовленное им общение с Западом восстановлено было на Антиохийском Соборе 379 г.- уже после его смерти, последовавшей 1 янв. того же года. При свт. Василии Великом вполне точно было установлено догматическое значение слова «ипостась».

Между тем как на Востоке омийство постепенно исчезало, столичная К-польская кафедра находилась еще в руках омиев. Ее после Евдоксия с 370 г. занимал Димофил . Он был изгнан с кафедры после того, как отказался признать Никейский Символ. На К-польскую кафедру назначен был свт. Григорий Богослов . В следующем 381 г. законом от 10 янв. имп. Феодосий I Великий запретил богослужебные собрания омиев. В том же году Всел. II Собор подтвердил Никейский Символ веры и отлучил омиев от церковного общения. После Собора законами от 19 и 30 июля было приказано омиям передать церкви православным. В течение неск. лет омии пытались добиться пересмотра положения, в т. ч. пользуясь поддержкой готов , но безуспешно. Часть из них перешла к готам, у к-рых А. сохранялось значительно дольше, чем в греко-рим. мире. Есть, впрочем, сведения, что и в самом К-поле в V и даже в VI в. оставалось незначительное число арианствующих, к-рые собирались для богослужений за городом.

Лит.: Спасский А . История догматических движений в эпоху Вселенских Соборов (в связи с философскими учениями того времени). Серг. П., 19142. М., б. г.р. С. 127-410; Болотов . Лекции. Т. 4. С. 1-135; Simonetti М . La crisi ariana nel IV secolo. R., 1975; Gwatkin H. M. Studies of Arianism: Chiefly Referring to the Character and Chronology of the Reaction which Followed the Council of Nicaea. N. Y., 1978r; Williams R. Arius: Heresy and Tradition. L., 1987; Hanson R. P. C. The Search for the Christian Doctrine of God: The Arian Controversy 318-381. Edinb., 1988;Kannengiesser C. Arius and Athanasius: Two Alexandrian Theologians. (Hampshire, GB); Brookfield (Vermont), 1991;Arianism after Arius: Essays on the Development of the 4th Century Trinitarian Conflicts / Ed. M. R. Barnes and D. H. Williams. Edinb., 1993; Sumruld W. A. Augustine and the Arians: The Bishop of Hippo"s Encounters with Ulfilan Arianism. Selinsgrove (Pa.); L., 1994; Newman J. H. The Arians of the 4th Century / An introd. and not. by R. Williams. Notre Dame, 2001r.

Свящ. Владимир Шмалий

АРИАНСТВО, одна из древнейших ересей в христианстве, учившая о тварности Иисуса Христа и отвергнутая церковью. Осуждение арианства стало мощным импульсом к формулированию ортодоксального учения о Троице , утверждающего полноту божественности во Христе как Сыне Божьем. Тем самым арианские споры сыграли решающую роль в развитии христианского понятия Бога. Арианство возникло в начале 4 в. и в первое время получало официальную поддержку со стороны правителей Римской империи. Арианские церкви сохранялись у готов и других германских народов еще в 6 и 7 вв.

Древние христиане строго придерживались унаследованной от иудаизма доктрины единобожия. Вместе с тем, они стояли перед необходимостью решить христологическую проблему, т.е. объяснить природу Иисуса Христа , в котором они видели Сына Божия. В евангелиях они обнаруживали тексты, по видимости противоречащие друг другу. Например, Евангелие от Иоанна открывается словами: «В начале было Слово , и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин 1:1); однако в том же евангелии Иисус говорит о себе: «Отец Мой более Меня» (Ин 14:28). Были ли они двумя богами? И был ли Христос ниже Бога Отца? С течением времени христианские мыслители, в своих попытках прояснить христологические проблемы, стали описывать природу и личность Христа в терминах греческой философии.

В 3 в. многие богословы обращались к этому вопросу. Савеллий учил, что Бог именуется Отцом как Творец, Сыном как Искупитель и Св. Духом как Освятитель, но что все три наименования обозначают лишь три проявления вовне единого неделимого Бога. Ориген утверждал, что Сын есть самостоятельное божественное Лицо, но что Он не вполне равен Отцу. Тертуллиан рассматривал Отца, Сына и Св. Духа как три отдельных Лица, хотя и признавал единство божества. Павел Самосатский , епископ Антиохии, был низложен в 268 за отрицание того, что Христос был предвечным божественным существом, родившимся в мире как человек. Проблема была налицо, однако оставалось неясным, как ее следует разрешить.

Арианские споры начались ок. 320, когда Александр, епископ Александрийский, созвал поместный собор, осудивший учение александрийского пресвитера Ария (256–336). Арий учил, что было время, когда не было Сына. Он утверждал, что только Бог (Отец) безначален, и, следовательно, Христос был тварным человеком и не совечен Богу. После осуждения Арий странствовал по Сирии и Малой Азии, ища поддержки среди влиятельного духовенства. Император Константин I (306–337), сочувствовавший христианству, хотя еще не принявший крещения, надеялся использовать христианство как силу, способную обеспечить идеологическое единство Римской империи. Его встревожили арианские споры, указывавшие на существенные разногласия внутри самой церкви. Летом 325 он созвал церковный собор в Никее, чтобы разрешить эту проблему.

Около 300 епископов, в большинстве своем из восточных областей империи, прибыли на Никейский собор, который считается I Вселенским собором христианской церкви. Ария защищал влиятельный Евсевий Никомидийский, однако собор осудил его как еретика и принял вероопределение (Никейский символ веры ), согласно которому Иисус Христос, Сын Божий, есть «Бог от Бога, Свет от Света, Бог истинный от Бога истинного, рожденный, несотворенный, единосущный (homoousios) Отцу». Хотя епископы по-разному толковали греческое слово homoousios, казалось, что конфликту положен конец.

Однако ариане продолжали отстаивать свою позицию и заручились поддержкой многих восточных епископов, полагавших, что никейская формула неадекватно отобразила различие между Богом Отцом и Богом Сыном, открывая пути заблуждениям савеллианского толка. Сам Константин, по-видимому, был больше заинтересован в согласии, чем в ортодоксии. Его сын Констанций II (337–361) активно поддерживал арианство. Тем временем в самой антиникейской партии произошел раскол. Одни ариане считали, что Сын неподобен (anomoios) Отцу, другие – что Он подобен (homoios) Отцу. По всей видимости, большинство греческих богословов придерживались мнения, что Сын подобосущен (homoiousios) Отцу. С другой стороны, никейскую формулу homoousios (единосущный) энергично защищал Афанасий, епископ Александрийский (328–373). Имперские власти пять раз изгоняли Афанасия с его епископской кафедры, однако он продолжал писать книги и памфлеты против ариан. Его позиция получила поддержку в основном у западных богословов. Постепенно стал складываться антиарианский консенсус – отчасти благодаря полемическим сочинениям Афанасия, а также других церковных писателей – греческих (Григорий Назианзин и Григорий Нисский) и латинских (Иларий Пиктавийский и Марий Викторин), отчасти вследствие того, что Констанций II, приверженец формулы homoios (подобен), преследовал как сторонников определения homoousios («единосущников»), так и сторонников определения homoiousios («подобосущников»). Ариане пользовались императорским покровительством и в период правления Валента (364–378), однако в 381 вселенский собор в Константинополе вновь подтвердил христологическую доктрину Никейского собора и, кроме того, принял догмат о полноте божественности Святого Духа.

Соборные вероопределения и богословские сочинения, порожденные антиарианскими спорами, послужили основой тринитарного учения о Божестве (Бог, единый в трех Лицах, равных между собой), принятого в качестве официального вероисповедания Римской империи в 381 и по сей день исповедуемого Римско-католической, восточными православными и многими протестантскими церквами.

Быть может, не меньшее значение, чем собственно христологический спор между арианами и их оппонентами, имел сотериологический аспект этого спора, т.е. его выводы применительно к богословскому учению о спасении. Древние христиане верили, что спасение в конечном счете означает обóжение: достигшие спасения делаются «причастниками Божеского естества» (2 Петр 1:4). Ариане были готовы принять употребление слова «Бог» в отношении Иисуса Христа, но лишь как указание на то, что он был первым тварным существом, подвергшимся обожествлению. Они полагали, что Христос обладал способностью ко греху и что только благодаря совершенному совпадению его свободной воли с волей Отца он, по усыновлению, стал Сыном Божьим. Поэтому они думали, что христиане, подражая совершенству Христа, могут сподобиться такого же божественного усыновления. Противники же ариан считали, что Бог Сын, равный в своей божественности Богу Отцу, воспринял человеческое естество, чтобы искупить мир от греха и смерти, благодаря чему христиане через усыновление могут стать тем же, чем он был предвечно по своей природе. Поэтому в христианской жизни ариане делали акцент на подражании преуспевшему в достижении этой цели человеку-Христу, между тем как христианская ортодоксия подчеркивала необходимость участия благодати, даруемой Христом и через Христа.

Хотя после Константинопольского собора (381) арианство утратило свои позиции в латинском и греческом мире, оно по-прежнему процветало среди германских народов. Арианин Ульфила (Вульфила), возведенный в 341 в сан епископа, отправился в качестве миссионера к готам, жившим в нижнем течении Дуная. Он обратил большое число готов и перевел часть Библии на готский язык. Христианство в его арианской форме через готов стало распространяться и среди других германских народов, таких, как бургунды, вандалы и алеманны, еще до того, как они вторглись в пределы Римской империи. В 5 в. после распада Западной Римской империи, на месте которой возник ряд германских королевств, арианство оставалось официальной религией остготов Италии, вестготов Испании, бургундов юго-восточной Галлии и вандалов Северной Африки. То, что подавляющее большинство подданных этих государств (в прошлом – римских провинций) исповедовало ортодоксальную никейскую веру, затрудняло для арианских королей задачу консолидации этих государств и управления ими. Кроме того, арианство отлучило своих приверженцев от великой традиции христианской латинской учености, по своему характеру – почти всецело ортодоксальной. Потому не готы и другие ариане, но франки и англо-саксы, два германских народа, изначально обращенные в никейское, а не в арианское христианство, заложили основы средневековой европейской цивилизации. В 550-е годы вандалы и остготы, завоеванные Византийской империей, отошли от арианства. Бургунды присоединились к ортодоксии в 517, а вестготы – в 587. Арианство продолжало существовать в среде некоторой части лангобардов в Италии до 7 в.

К началу средневековой эпохи арианство как таковое уже исчезло, однако близкие к нему «субординационистские» учения, ставящие Христа ниже Бога Отца, многократно возникали в истории христианства (в частности, среди социниан в 16 в.).

арианство, арианството
Библия
Ветхий Завет · Новый Завет
Апокрифы
Евангелие
Десять заповедей
Нагорная проповедь
Божество на трёх или разнородных и друг другу чуждых, или неподчинённых и безначальных, так сказать, противоположных Богов, не впасть в равное первому зло, подобно тому, что бывает с кривым деревом, которое чрез меру гнут в противную сторону.
А как ныне в учении о Боге - три недуга: безбожие, иудейство и многобожие, и из них защитником первого Ливийский Савеллий, второго - Александрийский Арий, а третьего - некоторые из числа чрез меру у нас православных.

Борьба с арианством стала одним из главных поводов утверждения догмата Троицы, а вместе с ним - и догмата о полноте божественности в Христе как Боге и Сыне Божьем. Вместе с тем, споры о такой полноте продолжаются и поныне: отчасти они связаны с дополнением Символа веры на Толедском соборе в 589 г. положением, что Святой Дух исходит и от Бога-Сына. Это положение получило название филиокве (от латинского filioque - «и от Сына») и послужило одним из формальных поводов разделения Церкви в XI в. на Восточную (православную), не принявшую филиокве, и Западную (католическую); такое несогласие продолжается и по сей день.

Современное «арианство»

В отличие от несторианства, арианство считается полностью исчезнувшим в раннем Средневековье.

В то же время отдельные позднейшие теологи возвращались к нему: так, свою приверженность к арианству в XVIII веке утверждал и пропагандировал Уильям Уистон. Близкие к арианству воззрения обнаруживаются у многих верующих учёных XVII-XVIII веков, в том числе у Ньютона.

В средневековой Речи Посполитой под именем «арианства» в XVII веке широкое распространение получило социнианство. По одной из версий, будущий Лжедмитрий I с 1601 по 1603 гг., обучался польскому языку и латыни в «арианской школе».

В 2006 году в городе Орле (Российская Федерация) в соответствии с действующим законодательством была зарегистрирована местная религиозная группа - «Арианская община города Орла».

Элементы арианства содержатся в учениях некоторых антитринитарных религиозных организаций, например, свидетелей Иеговы.

См. также

  • Отрицание и критика догмата о Троице
  • Социнианство

Примечания

  1. Лебедев Д. А. Вопрос о происхождении арианства // Богословский вестник. - 1916. - Т. 2, № 5. - С. 133–162.
  2. Протоиерей А. Шмеман. Эпоха Вселенских соборов / Исторический путь православия
  3. «Церковная история», кн. 1, гл. 5 «О споре Ария с епископом Александром»
  4. Евсевий Памфил. О жизни блаженного василевса Константина, книга 3, гл. 4 «Еще о спорах, возбужденных в Египте Арием.»
  5. Кузьмин А. Г. Арианская версия крещения Руси
  6. Вавилов С. И. Исаак Ньютон. 2-е дополненное издание. М.-Л.: Изд. АН СССР, 1945, глава 15.
  7. Ариане // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб., 1890-1907.
  8. Валишевский, К. Смутное время. - М.: Терра, 1991. - С. 7. - 336 с. - ISBN 5-275-00782-5.
  9. Официальный сайт Арианской общины города Орла
  10. Фаликов Б. З. Новые религиозные движения христианского и нехристианского происхождения // Христианство и другие религии: Сборник статей. Приложение к книге свящ. Георгия Кочеткова «Идите, научите все народы. Катехизис для катехизаторов». М., 1999. - 104 с.
  11. Уолтер Мартин. Царство культов. - СПб.: СП «Логос», 1992. - 352 с.

Литература

  • Karl Joseph von Hefele. A History of the Counsils of the Church / trans. by H. N. Oxenham. - Edinburg, 1876. - Т. II. - 503 p.
  • Болотов В. В. Лекции по истории древней церкви. - СПб., 1918. - Т. IV.

Ссылки

  • Сульпиций Север, Хроника
  • Сократ Схоластик, Церковная история, Книга 1
  • Григорий Назианзин, Слово 3, Защитительное при бегстве в Понт
  • Рудоквас А. Д., Очерки религиозной политики Римской империи времени императора Константина Великого
  • Septimii Florentis Tertulliani, De Carne Christi Liber
  • Arianism // Catholic Encyclopedia

арианство, арианството

Завтра Церковь будет праздновать память святых отцов Первого (Никейского) Вселенского Собора. Именно на этом соборе была разоблачена ересь Ария, составлен первый Символ Веры; в нем участвовали свтт. Николай Мирликийский и Спиридон Тримифунтский.

I Вселенский Собор был созван в 325 г. в городе Никее при императоре Константине Великом. Основной его задачей было разоблачение лжеучения александрийского священника Ария, который отвергал Божество и предвечное рождение от Бога Отца Сына Божия и учил, что Христос есть только высшее творение.

Ария поддерживал епископ Никомидийский (Палестина) Евсевий, очень влиятельный при царском дворе, поэтому ересь получила очень широкое распространение в то время. И по сей день враги христианства, взяв за основу ересь Ария и дав ей другое название, смущают умы и вводят в соблазн многих людей.

На I Вселенском Соборе участвовало 318 епископов, среди которых были: , и др. Ложное учение Ария было блистательно опровергнуто архидиаконом Афанасием, который, являясь помощником Александрийского епископа Александра, сменил со временем своего учителя на этой очень влиятельной в христианском мире кафедре.

Собор осудил и отверг ересь Ария и утвердил непреложную истину - догмат: Сын Божий есть истинный Бог, рожденный от Бога Отца прежде всех веков и так же вечен, как Бог Отец; Он рожден, а не сотворен, и единосущен с Богом Отцом. Чтобы все православные христиане могли точно знать истинное учение веры, оно было ясно и кратко изложено в первых семи членах Символа Веры. На этом же Соборе было постановлено праздновать в первый воскресный день после первого весеннего полнолуния, определено было также священникам быть женатыми и установлены были многие другие правила.

Память Первого Вселенского Собора празднуется Церковью Христовой с древнейших времен. Господь Иисус Христос оставил Церкви великое обетование: "Создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют Ее" (Мф. 16, 18). В этом радостном обетовании находится пророческое указание, что, хотя жизнь Церкви Христовой на земле будет проходить в трудной борьбе с врагом спасения, победа на Ее стороне. Святые мученики засвидетельствовали истинность слов Спасителя, претерпев страдания за исповедание Имени Христова, и меч гонителей склонился перед победоносным знамением Креста Христова.

С IV века прекратились преследования христиан, но внутри самой Церкви возникли ереси, на борьбу с которыми Церковь созывала Вселенские Соборы. Одной из опаснейших ересей было арианство. Арий, александрийский пресвитер, был человеком безмерной гордыни и честолюбия. Он, отвергая Божественное достоинство Иисуса Христа и Его равенство с Богом Отцом, ложно учил, что Сын Божий не Единосущен Отцу, а сотворен Отцом во времени.

Поместный Собор, созванный по настоянию Александрийского Патриарха Александра, осудил лжеучение Ария, но тот не покорился и, написав многим епископам письма с жалобой на определение Поместного Собора, распространил свое лжеучение по всему Востоку, ибо получил поддержку в своем заблуждении от некоторых восточных епископов.

Для расследования возникшей смуты святой равноапостольный император Константин (память 21 мая) направил епископа Осию Кордубского и, получив от него удостоверение, что ересь Ария направлена против самого основного догмата Христовой Церкви, решился созвать Вселенский Собор. По приглашению святого Константина в город Никею в 325 году собрались 318 епископов-представителей христианских Церквей из разных стран.

Среди прибывших епископов было много исповедников, пострадавших во время гонений и носивших на телах следы истязаний. Участниками Собора были также великие светильники Церкви- (память 6 декабря и 9 мая), (память 12 декабря), и другие, почитаемые Церковью святые отцы.

Александрийский Патриарх Александр прибыл со своим диаконом Афанасием, впоследствии Патриархом Александрийским (память 2 мая), названным Великим, как ревностный борец за чистоту Православия. Равноапостольный император Константин присутствовал на заседаниях Собора. В своей речи, произнесенной в ответ на приветствие епископа Евсевия Кесарийского, он сказал: "Бог помог мне низвергнуть нечестивую власть гонителей, но несравненно прискорбнее для меня всякой войны, всякой кровопролитной битвы и несравненно пагубнее внутренняя междоусобная брань в Церкви Божией".

Арий, имея своими сторонниками 17 епископов, держался гордо, но его учение было опровергнуто и он отлучен Собором от Церкви, а святой диакон Александрийской Церкви Афанасий в своей речи окончательно опроверг богохульные измышления Ария. Отцы Собора отклонили символ веры, предложенный арианами. Был утвержден православный Символ веры. Равноапостольный Константин предложил Собору внести в текст Символа веры слово "Единосущный", которое он часто слышал в речах епископов. Отцы Собора единодушно приняли это предложение.

В Никейском Символе святые отцы сформулировали апостольское учение о Божественном достоинстве Второго Лица Пресвятой Троицы - Господа Иисуса Христа. Ересь Ария, как заблуждение гордого разума, была обличена и отвергнута. После решения главного догматического вопроса Собор установил также двадцать канонов (правил) по вопросам церковного управления и дисциплины. Был решен вопрос о дне празднования Святой Пасхи. Постановлением Собора Святая Пасха должна праздноваться христианами не в один день с иудейской и непременно в первое воскресенье после дня весеннего равноденствия (который в 325 году приходился на 22 марта).

Ересь Ария касалась главного христианского догмата, на котором зиждется вся вера и вся Церковь Христова, который составляет единственное основание всего упования нашего спасения. Если бы ересь Ария, отвергавшая Божество Сына Божия Иисуса Христа, потрясшая тогда всю Церковь и увлекшая за собою великое множество и пастырей и пасомых, одолела истинное учение Церкви и сделалась господствующею, то давно уже не существовало бы само христианство, и весь мир погрузился бы в прежнюю тьму неверия и суеверий.

Ария поддерживал епископ Никомидийский Евсевий, очень влиятельный при царском дворе, поэтому ересь получила очень широкое распространение в то время. И по сей день враги христианства (например "Свидетелей Иеговы"), взяв за основу ересь Ария и дав ей другое название, смущают умы и вводят в соблазн многих людей.

Тропарь свв. отцам Первого Вселенского Собора, глас 8:

Препрославен еси, Христе Боже наш, / светила на земли отцы наша основавый / и теми ко истенней вере вся ны наставивый, / Многоблагоутробне, слава Тебе

Со времен апостольских... христиане пользовались "символами веры" для того, чтобы напоминать самим себе основные истины христианской веры. В древней Церкви существовало несколько кратких символов веры. В четвертом веке, когда появились ложные учения о Боге, Сыне и о Духе Святом, возникла необходимость прежние символы пополнить и уточнить. Таким образом возник ныне употребляемый Православной Церковью символ веры. Он был составлен Отцами Первого и Второго Вселенских Соборов. Первый Вселенский Собор принял семь первых членов Символа, Второй - остальные пять. По двум городам, в которых собирались отцы Первого и Второго Вселенских Соборов, Символ носит название Никео-Цареградского. При изучении, Символ веры разделяют на двенадцать членов. В первом говорится о Боге Отце, далее по седьмой включительно - о Боге Сыне, в восьмом члене - о Боге Духе Святом, в девятом - о Церкви, в десятом - о крещении, в одиннадцатом и двенадцатом - о воскресении мертвых и о вечной жизни.

СИМВОЛ ВЕРЫ трехсот осминадесяти святых отец Первого Вселенского Собора, Никейского.

Веруем во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца всех видимых и невидимых. И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия единородного, рожденного от Отца, то есть из сущности Отца, Бога от Бога, Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, не сотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша, яже на небеси и на земли; нас ради человек и нашего ради спасения сшедшего, и воплотившася и вочеловечшася, страдавша и воскресшего в третий день, и восшедшего на небеса, и паки грядущего судити живым и мертвым. И во Святого Духа. Глаголющих же о Сыне Божием, яко бысть время, егда не бе, или яко преже неже родитися, не бе, или яко от не сущих бысть, или из иныя ипостаси или сущности глаголющих быти, или превратима или изменяема Сына Божия, сих анафематствует Кафолическая и Апостольская Церковь.

СИМВОЛ ВЕРЫ (употребляемый ныне в Православной Церкви) ста пятидесяти святых отец Второго Вселенского Собора, Константинопольского.

Веруем во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, единородного, Иже от Отца рожденного прежде всех век, Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, не сотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша; нас ради человек, и нашего ради спасения сшедшего с небес, и воплотившегося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася; распятого же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна; и воскресшего в третий день по писанием; и восшедшего на небеса, и седяща одесную Отца; и паки грядущего со славою судити живым и мертвым, Его же царствию не будет конца. И в Духа Святого, Господа животворящего, Иже от Отца исходящего, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшего пророки. Во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. Исповедуем едино крещение во оставление грехов. Чаем воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь.

С начала IV века в жизни церкви открывается новая эпоха. Император Константин Великий прекращает гонения, начинает оказывать христианам покровительство, а под конец жизни сам принимает крещение (). Церковь выходит из вынужденного затвора и постепенно утверждает свой духовный авторитет над всеми подданными империи. Все больше и людей порывают с язычеством, делаются христианами. Однако время великого торжества стало для церкви также временем великих искушений и скорбей. На смену внешним преследованиям пришли внутренние неурядицы и расколы, которые волновали затем христианский мир на протяжении четырех веков.

Чреду великих ересей IV-VIII веков открывает арианство. О жизни его основоположника Ария (как и многих других еретиков) мы знаем сравнительно мало. Будучи по происхождению ливийцем, он учился в Антиохии, у главы тамошней богословской школы Лукиана Самосатского (). Позже Арий перебрался в Александрию, где после 310 г. сделался пресвитером. Он считался человеком строгой жизни и аскетом, причем внешность его была под стать репутации – Арий был высок ростом, очень худ, имел изможденный вид и печальное выражение лица. (Однако, добавляют его враги, обладал голосом вкрадчивым и мягким). Год рождения Ария не известен, но к тому моменту, когда имя его сделалось широко известным за пределами Александрии, он был уже далеко не молод. В 312 г. он являлся одним из кандидатов в александрийские епископы, но был избран не он, а его будущий оппонент Александр. Впоследствии ни тот ни другой никогда не вспоминали о былом соперничестве, имевшем, по-видимому, место при выборах, но чувство взаимного нерасположения осталось в них навсегда, так что им нетрудно было при случае сделаться открытыми врагами.

Заблуждения Ария обнаружились около 317 г. совершенно случайно. Епископ Александр имел обыкновение собирать около себя александрийских пресвитеров для совета и иногда предлагал им для разъяснения догматические вопросы. В одном из таких собраний, когда шла речь о единстве Божественной Троицы, Александр употребил выражение: «Бог есть Троица в Единице и Единица в Троице». Неожиданно для всех Арий стал резко возражать епископу и обвинил его в савелианстве (то есть, в том, что он исповедует учение Савелия Птолемаидского ). Возник спор, который не привел к общему согласию. Для окончательного разъяснения дела был назначен публичный диспут. С этого диспута и ведет свое начало арианская ересь.

Разбирая учение Ария, следует прежде всего сказать, что оно не было чем-то новым или неожиданным. Многие из проповедуемых им идей высказывались раньше (к примеру, тем же Лукианом Самосатским, у которого Арий действительно многое заимствовал). Однако Арий отстаивал их с такой бескомпромиссной смелостью, с таким страстным (если не сказать фанатичным) упорством, что ересь эта по праву получила свое прозвание от его имени. По сути своей арианство надо понимать как антитезу вероучению Савелия Птолемаидского, поскольку православное изъяснение тайны Троицы Арий однозначно воспринимал как савелианство. В своем толковании этого фундаментального христианского догмата он также, как Савелий, исходил из понятия о Боге, как совершенном единстве, как о самозамкнутой Монаде. Но этой божественной Монадой был для него исключительно Бог Отец, Которого он объявлял единым, вечным и нерожденным. Все иное, что действительно существует, Арий называл чуждым Богу по сущности, имеющим иную, свою собственную, сущность. Ведь завершенность божественного бытия исключает всякую возможность того, чтобы Бог сообщал или уделял Свою сущность кому-либо другому. Отсюда следовал вывод, что Слово или Сын Божий, как ипостась, как действительно сущий, безусловно и всецело чужероден и неподобен Отцу. Подобно другим творениям, Сын-Слово был создан из ничего в качестве посредника в деле миротворчества. Поэтому Сын не совечен Отцу; между Отцом и Сыном имеет место некий временной «промежуток». Иначе оказалось бы два «Безначальных», то есть «два начала», и истина единобожия была бы отвергнута.

Сыну в теологии Ария уделялась роль Демиурга, устроителя мира. Будучи творением Божиим, Сын Сам есть творец всех прочих существ, и Его творческое отношение к ним оправдывает наименование Бога. Бог усыновил Его, но из этого сыновства не вытекает никакого реального участия в Божестве, никакого истинного сходства с Ним. Отец творит при посредстве Сына-Слова, потому что Само Божество не может прийти в соприкосновение с конечным миром. Сын употребляется в творении как орудие Отца. И хотя Слово было высочайшим из Его творений, Оно все же есть «тварь», то есть нечто происшедшее. Божественная слава сообщается Ему как-то извне. Что касается Духа Святого, то Он есть первое творение Сына и является еще менее богом, чем Он Сам. В этих положениях основное содержание учения Ария. Оно было в сущности отрицанием Троичности Божией, так как троичность для Ария являлась чем-то производным и происшедшим: Троица возникает, и моменты Ее становления разделены «временными промежутками», Ее ипостаси друг другу не подобны, чужды и не-совечны. Это не единое Божество, а скорее крепкий союз или «общество» Трех неподобных существ. Фактически для Ария существовал только один Бог – Отец, а Сын и Дух были лишь высшими первородными «тварями», посредниками в миротворении.

На вопрос, почему же преимущество Боговоплощения в Христе выпало на долю Сына, а не какой-нибудь другой «твари», Арий отвечал, что это произошло по предвидению Отца, Который знал, как Его Сын будет прекрасен по воплощении, и потому еще при творении Его сообщил Ему свойства, необходимые при вочеловечивании. Само чудо Боговоплощения Арий понимал до известной степени механически и упрощенно, как соединение человека Иисуса с Сыном-Словом в единого Богочеловека Христа, причем Слово в этом соединении играло роль души. При таком подходе Христа нельзя было в подлинном смысле считать Сыном Божьим, и Арий утверждал, что Иисус – Сын Божий только по усыновлению. Он говорил: «Не потому избрал Его Бог, что у Него было нечто особенное и преимущественное перед прочими существами по природе и не в силу какого-нибудь особого отношения Его к Богу, но потому, что, несмотря на изменчивость Своей природы, Он через упражнение Себя в доброй деятельности не уклонился ко злу. Если бы равную силу явил Павел или Петр, их усыновление ничем бы не отличалось от Его усыновления».

Публичный диспут, как и следовало ожидать, не принес никакого результата. Обе стороны остались при своем мнении. После этого еще несколько раз сходились, спорили и расходились еще более убежденными противниками. Надо отдать должное Александру – он сделал все для того, чтобы разубедить Ария в собеседованиях александрийского клира, и прибег к карательным мерам только тогда, когда его самого стали обвинять в потворстве еретику. В 320 г. он созвал для обсуждения арианства собор египетских епископов. Епископы осудили Ария и отлучили его от церкви. Но тут обнаружилось, что последний имеет многочисленных сторонников. Собору пришлось лишить сана двух ставших на сторону Ария епископов, пять пресвитеров и шесть диаконов. Однако мира церковный собор не восстановил. Арий покинул Александрию с высоко поднятой головой, не как еретик, а как гонимый за веру праведник. За ним последовали в изгнание 700 девственниц, 12 диаконов и 6 пресвитеров (из 16 бывших в этом городе).

В соседних областях далеко не все разделяли решение собора. Ариане, оставив Египет, нашли себе единомышленников и защитников среди епископов других церквей и в близких ко двору сферах. В Кесарии Палестинской их принял епископ Евсевий Памфил – один из самых ученых и известных богословов своего времени. Он, впрочем, не разделял крайних воззрений Ария и держал себя осторожно. Зато всецело были на стороне нового учения Феогнис Никейский и один из первостепенных епископов того времени Евсевий Никомидийский. Последний больше всего помог распространению арианства, рассылая многочисленные послания епископам Востока и Малой Азии. Таким образом, местный спор превратился в общецерковный.

Арий тоже не долго хранил молчание. Поселившись в Никомидии, он изложил свое учение в «Фалии» – книге, состоявшей главным образом из стихов, предназначенных для простолюдинов. Богословские вопросы были изложены в ней настолько популярно, что стали достоянием уличных пересудов. Таким образом в спор было вовлечено множество мирян. О том, как сторонники Ария проповедовали свои идеи писал позже Афанасий Великий: «Доныне еще ариане не в малом числе ловят на торжищах отроков и задают им вопросы не из писаний Божественных, но как бы изливаясь от избытка сердца своего: «Несушего или сущего сотворил Сущий из сущего? Сущим или несущим сотворил Его?» И еще: «Одно ли нерожденное или два нерожденных?» Потом приходят они к женщинам и им также предлагают свои неприличные вопросы: «Был ли у тебя сын, пока ты его не родила? – Как не было у тебя сына, так не было и Божьего Сына, пока не рожден Он». Все полно людьми, рассуждающими о непостижимом, - улицы, рынки, перекрестки. Спрашиваю, сколько оболов надо заплатить, - философствуют о рожденном и нерожденном. Хочешь узнать цену на хлеб, - отвечают: «Отец больше Сына». Спрашиваешь, готова ли баня, - говорят: «Сын произошел из ничего»». Из этих слов видно, как глубоко арианская ересь волновала тогдашнее общество. Это и понятно - весь народ чувствовал, что спор идет не об отвлеченном теоретическом вопросе, но о самом существе веры.

Церковный раскол стал наконец не на шутку беспокоить светские власти. Император Константин I, после нескольких безуспешных попыток примирить враждующие партии, принял решение созвать для обсуждения троичного догмата Вселенский собор. В начале 325 г. он особым повелением пригласил съехаться имперских епископов в Никею. Все издержки по их путешествию и пребывании в Никее он принимал на себя. Всего собралось около 300 епископов, в основном из восточных провинций (от западных на соборе, кажется, присутствовало не более 5 представителей). Заседания происходили в одной из палат императорского дворца с 19 июня по 25 августа.

Догматический вопрос, который предстояло решить никейским отцам, состоял буквально в следующем: нужно ли признавать Сына Божьего Богом, равночестным с Богом Отцом, или следует считать Его лишь совершеннейшим из творений? Были также сторонники третьей точки зрения, которые признавали Сына Богом, но Богом не равного достоинства с Отцом. Партию ариан на соборе представлял Евсевий Никомедийский. Его поддерживали Митрофан Эфесский, Патрофил Скифопольский и некоторые другие восточные епископы. Все они признавали Сына Божьего «тварью». Но таких крайних ариан было немного – всего около 17 человек. Значительно больше набралось, так называемых, полуариан. В догматическом отношении они держались древней теории субординации - хотя и почитали Сына Божьего Богом, но считали божество Его неравным божеству Отца, а соподчиненным. Эту партию возглавлял известный церковный историк Евсевий Кесарийский. Он сам и его последователи находились под сильным влиянием философии Оригена (). Партия православных епископов возглавлялась Алксандром, епископом александрийским. Она держалась догматического учения о том, что Сын Божий так же совершенен, как Отец.

Как формулировался символ веры строгих ариан не известно, но несомненно, что он содержал в себе самую сущность арианской доктрины. Именно: «Сын Божий – произведение и тварь», «было время, когда Сына не было», «Сын изменяем по существу». Арий присутствовавший на первых заседаниях Собора, сам представлял этот символ, однако его объяснения не произвели на епископов впечатления. Это и понятно, ведь в Св. Писании не было ни одного из предложенных им выражений. Как только символ Ария был отвергнут, список его разорвали в клочья.

После осуждения чистых ариан на Соборе разгорелись прения между православными и полуарианствующими епископами. Их глава Евсевий Кесарийский предложил символ веры в такой формулировке: «Веруем во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца решительно всего видимого и невидимого, и во единого Господа Иисуса Христа, Слово Божие, Бога от Бога, света от света, жизни от жизни, Сына единородного, чрез Коего все произошло, ради нашего спасения воплотившегося… Веруем и в единого Духа Святого». Это был компромиссный символ, который могли принять, как ариане, так и православные. Однако, при энергичной поддержке Константина, православным удалось его коренным образом изменить.

Прежде всего в символ были внесены слова «рожденного из сущности Отца» и «единосущного». Как показали дальнейшие события, выражения эти оказались в подлинном смысле ключевыми, определившими весь последующий путь развития христианской догматики. В особенности это касается понятия «единосущный». Ариане горячо протестовали против него, указывая, что в Св. Писании оно нигде не встречается. Предлагали заменить слово «единосущный» не столь категоричными понятиями «подобосущный» или «равносущный». Но православные епископы не согласились на это, прекрасно понимая, что против такого определения бессильна любая диалектика ариан. Если другие выражения те могли перетолковать и повернуть в свою сторону, то против слова «единосущный» они были бессильны. Утверждая, что Сын «единосущен» Отцу, православные епископы подчеркивали теснейшее единство ипостасей Троицы, не заслоняя при этом Их различности. В самом деле, «единосущие» обозначало, что Отец и Сын «вместе» или «сразу» являются одной и той же «сущностью», что Сын есть та же самая сущность, что и Отец, а не иная, созданная из ничего Отцом, или рожденная из Отчей сущности. Вместе с тем «единосущный» не значит «во всем точно такой же» или «тождественный», что было бы уже уклонением в савелианство.

Другие изменения, внесенные в символ, были не такими радикальными. Так вместо «Творца решительно всего» поставили «Творца всего». «Слово Божие» заменили на «Сына Божьего». Фраза о воплощении Сына была расширена словами «сошедшего и вочеловечившегося, страдавшего и воскресшего в третий день». Таким образом исключалось понимание воплощения в смысле родовом, то есть в смысле воплощения во многих или даже во всех спасенных. Наконец, полнее была выражена Божественность Слова-Логоса. В результате символ веры, принятый I Вселенским собором, стал звучать так: «Веруем в единого Бога Отца, Вседержителя, Творца всего видимого и невидимого. И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, рожденного от Отца, единородного, то есть из сущности Отца, Бога от Бога, света от света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, не сотворенного, единосущного Отцу, Которым все создано; ради нас, людей, и нашего ради спасения сошедшего, воплотившегося, вочеловечившегося, страдавшего, воскресшего в третий день, восшедшего на небеса и грядущего судить живых и мертвых. И в Духа Святого».

Решения Собора означали полную победу православия над ересью, но победу скорее временную, чем окончательную. Провозглашенная здесь при неприкрытой поддержке императора истина была до конца ясна далеко не всем и превышала разумение многих членов Собора. Что же можно было ожидать от тех, кто в нем не участвовал? Большинство тогдашних богословов отнеслись к никейскому определению сдержано. Оно в самом деле требовало разъяснений и толкований, а это было возможно только в составе целостной вероучительной системы, когда только и мог раскрыться его точный смысл. Слово «единосущный» казалось особенно подозрительным, так как слишком сильно утверждало единство Отца и Сына, при том, что различия между этими ипостасями оказывались определены гораздо слабее. Многим приходила мысли о савелианстве, и потому даже православные епископы избегали пользоваться никейским символом. Понятие «ипостась», которым определялось отдельное лицо Троицы в то время еще не приобрело своего окончательного значения. По сложившейся традиции оно имело очень близкое значение к слову «сущность» и часто отождествлялось с ним. Это затемняло значение никейского вероопределения и в дальнейшем послужило причиной многих смут.

Однако все это было впереди. В 325 г. спор с арианами казался окончательно решенным, и решенным не в их пользу. Сам Арий наотрез отказался признать никейский символ. Его приговорили к низложению и ссылке в Иллирию. Сочинения ересиарха было велено придать огню, а уличенным в их тайном хранении, грозила смертная казнь. Евсевий Никомидийский и еще два епископа, не пожелавшие подписать осуждение Ария, были лишены кафедр и сосланы в Галлию. Торжество православия, впрочем, оказалось совсем недолгим. В декабре 326 г. скончался александрийский архиепископ Александр. Его приемником стал 28-летний Афанасий (прозванный в дальнейшем Афанасием Великим). Сразу после этого ариане стали наращивать свое влияние.

Их успеху способствовали могущественные покровители. Так о возвращении Ария очень хлопотала сестра Константина Констанция. По ее ходатайству близкий доступ к императору получил один арианствующий пресвитер. При каждом удобном случае он говорил Константину о том, что Арий осужден несправедливо, что на самом деле мысли его нисколько не отличаются от определений собора, и что если бы ему позволили вернуться из ссылки и свободно их высказать, всем стало бы очевидно, что он во всем согласен с православием. Константин в конце концов уступил уговорам и согласился выслушать оправдания ересиарха. Явившись в 328 г. во дворец, Арий представил Константину свое исповедание веры, в котором хитро и уклончиво обошел постановление Никейского собора о единосущии Сына Божьего с Отцом. (В его исповедании на этот счет было сказано буквально следующее: «Веруем в Господа Иисуса Христа, Сына Божия, прежде всех веков от Бога Отца рожденного, Бога Слово, через Которого все сотворено на небесах и на земле, Который сошел и воплотился…» и т.д.).

Константин остался вполне удовлетворен вероисповеданием Ария и отправил его в Александрию, чтобы он примирился с архиепископом Афанасием и получил от него разрешение вернуться к церковному общению. Но искушенного в богословских спорах Афанасия обмануть было намного сложнее. Он не принял ересиарха и отвращался от Ария как от скверны. Константин сильно досадовал за это на Афанасия и писал ему суровые послания. Воспользовавшись нерасположением императора, ариане удвоили свои усилия. Вскоре вернулся на свою кафедру Евсевий Никомидийский. Зато в 330 г. был низложен православный архиепископ антиохийский Евстафий. Его кафедра перешла к арианам. В 335 г. ариане на иерусалимском соборе одержали еще одну важную победу, добившись отлучения от церкви Афанасия Александрийского.

Для того, чтобы окончательно вернуть свое влияние арианам не хватало теперь только снятия церковного отлучения со своего ересиарха. С этой целью с разных сторон обхаживали императора. Стареющий Константин в конце концов поддался внушениям. Он вызвал в 336 г. Ария из Александрии в свою новую столицу Константинополь и прямо спросил его: признает ли он никейский символ. Арий отвечал, что признает. Император велел ему поклясться и ересиарх не задумываясь принес клятву. Церковный историк Сократ объясняет эту уступчивость простой софистикой: Арий будто бы написал на бумаге свое исповедание и держал этот листок под мышкой. Когда он говорил, что «истинно так мыслит, как написано», то имел в виду свое вероисповедание. Как бы то ни было, Константин поверил в обращение еретика и велел константинопольскому епископу Александру принять Ария в церковное общение. Это известие привело ариан в великую радость, а православных, напротив, в смущение. Им оставалось надеяться единственно на заступничество Божие, и их молитвы в самом деле не остались без ответа. Выйдя из дворца ересиарх шествовал посредине улицы, как триумфатор, в сопровождении многочисленных сторонников. Но вблизи площади Константина он внезапно почувствовал расслабление желудка. Спросив, где здесь поблизости находится отхожее место, он немедленно поспешил туда и, по словам Сократа, «впал в такое изнеможение, что с извержениями тотчас отвалилась у него задняя часть тела, а затем излилось большое количество крови и вышли тонкие внутренности; с кровью же выпали селезенка и печень, и он тут же умер».

Христианство. Время св. Константина

Рекомендуем также

Loading...Loading...