История любви Петра и Февронии. День семьи, любви и верности

Что-то меня с самого начала смущало в этом названии. И слова хорошие, правильные, нужные, и намерения учредителей, несомненно, благие… а что-то не то. Наверное, дело в последовательности. Ритмичности была принесена в жертву логичность.

Примерно то же (в логическом плане), что сказать: «месячник ГИБДД, бескорыстия и скоростного режима». В данном случае ГИБДД – институт, учрежденный для обеспечения безопасности дорожного движения, а бескорыстие и скоростной режим – наугад выхваченные добродетели (и тем более ценные, чем они редко встречаются) инспекторов и опекаемых ими водителей транспортных средств, необходимые для эффективной деятельности не к ночи будь помянутой службы.

Точно так же, как семья – общественный институт, а любовь и верность – добродетели (далеко не единственные, можно было бы с не меньшим основанием упомянуть и о целомудрии, кротости, терпении и др.), без которых этот институт не эффективен. Понятия хотя и взаимосвязанные (кто ж спорит?), но неоднородные, а потому их перечисление через запятую вызывает у меня, старого «шкраба», желание взять ручку и что-то подправить. Ну, что ж поделаешь… издержки педстажа.

Впрочем, не только в неоднородности дело. Последовательность членов перечисления тоже не должна быть случайной.

Например, апостол Павел, перечисляя три главные добродетели – веру, надежду и любовь (1 Кор. 13; 13) – идеально логичен: вера просвещает ум, через нее познается истина; надежда рождается от веры и сосредоточена в благах, о которых сказано: «…не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2; 9); а любовь – плод жизни по вере и в надежде, она «зачинается» в как бы формируемой ими среде, питается ими (это касается не только духовной, но и естественной любви, для которой доверие – первое условие выживания, любовь стремится верить и до конца надеется… даже и после конца).

Любовь – то, ради чего нужны вера и надежда, которые упразднятся в день будущего века, а любовь пребудет в вечности.

Однако нелогичность формальная – это зачастую симптоматичная «оговорка по Фрейду». Данный случай – не исключение. В перечислении «семья, любовь и верность» представлены две неоднородные понятийные категории – социальная («семья») и нравственная («любовь» и «верность»).

На первом плане – семья. Оно и понятно: государственное благополучие напрямую зависит от стабильности общества, основой которого является институт семьи. Защита и укрепление семьи как общественного института (а в наше время, к сожалению, более актуально говорить не столько об укреплении, сколько именно о защите) – политическая задача, значимость которой трудно переоценить.

Это как раз тот случай, когда инстинкт самосохранения побуждает «поворачиваться лицом» к традиционным ценностям (нечто похожее наблюдалось, когда началась эпидемия : социальные опросы показали, что супружеская верность возросла в цене).

На втором плане – нравственные добродетели, которые обеспечивают нерушимость брачного союза: любовь и верность. Симптоматично, в данном случае, подчиненное положение этих ценностей, как средств обеспечения жизнедеятельности «ячейки общества». Как бы подспудно проводится мысль о подчиненности всех ценностей государственным интересам: «Жила бы страна родная, – и нету других забот…».

Причем страна – это не народ, не коллективная личность, не духовно-нравственные приоритеты общества, а именно держава: геополитическое единство, организуемое государственной машиной, исходя из чего та машина лучше, которая обеспечивает этому геополитическому субъекту максимальное могущество, безопасность от внешнего врага, экономическую стабильность (не каждому в отдельности, а вообще: «средняя температура по больнице»). Любой ценой.

Если ради могущества державы (как нам это преподносится) надо поступиться нравственными ценностями, мы относимся к этому с пониманием («а при чем тут совесть и политика?», «благо страны превыше всего», «лес рубят – щепки летят» и т.п.). Если, наоборот, ради той же цели требуется опереться на нравственное начало, мы с таким пафосом начинаем рассуждать о прописных истинах, словно они и не средства вовсе для политической цели, а смысл всей нашей жизни.

Мы к ним апеллируем вовсе не в надежде укрепить свое земное благополучие, а наоборот, что вы?!.. – это мы под предлогом государственного строительства и достижения общественной стабильности (понятия общие, объединяющие всех граждан, независимо от религиозной принадлежности), провозглашаем и насаждаем высшие христианские ценности! Под предлогом, а не во имя!

Свежо, как говорится, предание…

Любовь и верность воспитываются в семье, это так. Но что под ними понимается? Всегда ли они понимаются как находящиеся в органичной связке, или верность – протез любви, а любовь – гарант единства семьи в случае неверности второй половины? И обе эти добродетели важны именно как обеспечивающие социальную стабильность «ячейки» (что бы внутри нее ни происходило)?

Что-то в этом есть фальшивое, лицемерное. Не в том смысле, что всепрощающая любовь достойна презрения или верность не имеет смысла, когда любовь прошла. А в том, что все это напоминает анекдот о том, как известного миллиардера спросили, верно ли говорят, что он разбогател, когда убедился, что деньги – это не главное, успех предприятия важнее?

«Не совсем так, – ответил „владелец заводов, газет, пароходов“. – Кардинальные изменения произошли после того, как мне удалось убедить в этом моих работников».

Людям говорят о возвышенном, стимулируют их нравственное чувство, апеллируя к великим и непреходящим ценностям, изображая распирающее изнутри волнение и священный трепет, всхлипывая и сморкаясь или, наоборот, гневно сверкая очами, изображая негодование (это уже в зависимости от «политического момента» и конкретной темы), а при этом думают-то о другом… Вот что противно-то.

И противно не только потому, что лицемерие – оно, ведь, само по себе отвратительно, но и потому, что, при таком отношении, КПД государственной поддержки нравственного возрождения общества – минимальный.

Любовь и верность… Две неразрывно связанные между собой добродетели. Два чувства, двуединый подвиг. На самом деле, нет любви без верности, и нет верности без любви. Можно сколько угодно в ответ привести примеров из семейной жизни, когда любят и при этом , но все же любят, а потому всегда возвращаются, или когда не любят, и не любили никогда, но даже в мыслях не позволяли себе изменить второй половине.

Таких примеров, и в самом деле, немало. Только не о том они все. В первом случае речь не о любви, а о чем-то с долей (быть может, большой) ее примеси, а во втором – не о верности вовсе, во всяком случае, не о верности второй половине, а, скорее, каким-то принципам.

Любовь располагает к верности, верность обусловлена любовью. Собственно, только любовь и может породить истинную верность. Невозможно быть верным тому, кого не любишь. Речь не о том, что, если чувство угасло, то и о верности не может быть речи. Любовь не исчерпывается влюбленностью.

Некоторые люди даже склонны чрезвычайно категорично разделять понятия любви и влюбленности, что также является крайностью, но если спадает первоначальный жар, и смерч, снесший крышу, скрывается за горизонтом, давая возможность заняться ремонтно-восстановительными работами, любовь может продолжить расти, если она и до того была, а вот, если это была влюбленность, да и только…

Тут очень много зависит от супружеской пары, обнаружившей, что они «маленько поторопились» с браком: решат ли они, что их свадьба была ошибкой и, вдохновленные мифом об андрогене, «разбегутся» в поисках «вторых половинок», или станут «просто жить»?

В первом случае все, казалось бы, ясно: «признались, что нет любви», врать не хотят, изменять – тоже, а потому освобождают друг друга от взаимных обязательств и – врассыпную!.. (Отдельный вопрос, так уж ли это решение безгрешно, и всё ли они учли, воображая, что не погрешают против верности?)

Во втором – все намного сложнее. Вариант формального сохранения брака, когда супруги оставляют за собой «право налево», мы не рассматриваем. Тут всё слишком просто: ни о какой верности речи быть не может, на нее, собственно, никто и не претендует. Интерес представляет ситуация, когда супруги, как говорится, «хранят супружескую верность».

Почему, «как говорится», и почему «хранят…» в кавычках? Потому, что не всякое воздержание от интимных связей на стороне – это уже автоматически верность. Не исчерпывается этим супружеская верность.

Верность супружескому долгу не может быть внешней, формальной. Верность вообще не может быть наружной, как и любая другая добродетель. Если человек, стиснув зубы, «исполняет супружеский долг» в рамках отдельно взятого брачного союза, это говорит не о супружеской верности, т.е. не о верности своей второй половине, и даже не о верности Богу, если брак венчанный, а о верности принципам, убеждениям, себе, наконец.

Это верность чему-то, что любишь, чем дорожишь в душе. Например, дорожишь самоуважением, но знаешь, что, если позволишь себе слабость, не сможешь себя уважать. Ну и… терпишь. Верность тут, конечно, есть. И достойная уважения, порой даже удивления, но это еще не супружеская верность, если она ограничивается «нехождением налево». Потому что верен человек может быть лишь тому, что/кого любит.

В данном случае – своим принципам, долгу, идеалам, себе, как носителю всего этого багажа «Супер-Эго». А супружеская верность на то и супружеская, что предполагает любовь между супругами, между теми, кто сопряжен едиными узами и сообща тянет один воз.

Верность целомудренна в широком смысле этого слова, то есть не только в плане воздержания от поползновений по ту сторону супружеского непорочного ложа. Целомудрие предполагает здравое видение реальности, целостную картину мира, систему ценностей, соответствующую замыслу Божию, и вытекающие отсюда мысли, решения и поступки.

Целомудрие по своей сути не может быть безбожным. То есть, целомудрие не только не отрицает Бога, но оно необходимо теоцентрично. А теоцентричность, в свою очередь, структурирует всю иерархию ценностей, формирующую духовный, этический и эстетический вкус. А поскольку любовь (не абы какая, а та самая триединая любовь к Богу, себе и ближнему) – высшая добродетель, то целомудрие без любви – не целомудрие, а просто самоограничение.

Казалось бы, о чем речь? Ведь мы рассматриваем ситуацию, когда влюбленность испарилась, а любви, как выяснилось, и не было (ну, или она пыталась окопаться в душе, но спасовала, звякнув о плитняк эгоизма). А о том речь, что супружеская верность коренится в целомудрии, которое зрит Бога, а «Бог есть любовь» (1 Ин. 4; 8).

Целомудрие, как любая добродетель, развивается, а не возникает вдруг. Поэтому и о боговидении мы говорим, понимая не только тот дар, которого сподобились избранные, но и основание, которое каждый призван положить в сердце своем самим стремлением к чистоте сердечной. А Господь, как известно, «и намерения целует».

Нет верности без целомудрия, нет целомудрия без любви – той самой, «не абы какой», без которой любая другая любовь беззащитна от примесей вражьих. Не «абы какой», а свободной, то есть, зависящей от нашего произволения, потому и заповеданной. Полюбить любовью стихийной невозможно «по заказу». Стихийно в нас возникают и эротическая любовь (не путать с мимолетной влюбленностью, тем более с похотью), и дружеская, и так же стихийно, в силу кровных уз, действует родовая любовь.

А вот любовь к Богу, а так же к себе и ближнему как носителям Его образа – эта любовь заповедуется, потому что быть ей или не быть зависит от того, хотим ли мы этого и насколько; готовы ли мы не только принять дар ее семени в свою душу, но собираемся ли трудиться над возделыванием того, что из него прозябнет?

Если человек, на какой-то стадии семейной жизни не обнаружив к своей второй половине ни былой влюбленности, ни любви-эроса, поступится своим эгоизмом, отведет очи ясные от себя-любимого и вспомнит, что вот это существо, разочаровавшее его, обманувшее его ожидания – тот самый ближний, которого любить заповедует Господь, и попытается искренне эту заповедь исполнить, тогда (и только тогда) в отношении него можно будет говорить и о целомудрии, и о верности.

Даже если эти добродетели будут прихрамывать, но они все же будут в нем, в отличие от тех, кто и не касался ни верности, ни целомудрия (хотя бы и проявил железную выдержку), потому что не усиливался любить во Христе.

Любовь и верность – высочайшие добродетели. Они не могут рассматриваться как средства даже для таких высоких ценностей как семейные, потому что семья значима в здешней, преходящей жизни, тогда как нравственные ценности формируют бессмертную душу.

Не любовь и верность – средства поддержания благополучия института семьи, а через это и всего общества в целом, и государства, но наоборот: семья должна служить средством, воспитательной средой для формирования этих добродетелей, которые, естественно, в свою очередь, благотворно отразятся на состоянии как той конкретной семьи, в которой они взращиваются, так и на институте семьи в целом.

Только в таком порядке и никак иначе следует расставлять приоритеты. В противном случае получим ересь саддукейскую постсоветского разлива.

Журнал «Фома» завершил фотофестиваль, посвященный семье, любви и верности. Фестиваль фотографий проводился на странице нашего журнала в соцсети «ВКонтакте» . Благодарим всех, кто принял в нем участие! Всего было прислано 168 работ, мы ради представить нашим читателям избранные фестивальные кадры. Среди них есть и профессиональные, и любительские, но главное, что все они говорят об одном – о высших ценностях семьи, любви и верности.

Андрей Толкачев. На прогулке по Куршской косе

Наталья Гомаюнова. Мои бабушка и дедушка . Они прожили вместе 57 лет.

Любовь Малышева. Три сыночка и лапочки-дочки

Наталия Казанская. Венчание пожилой пары в нашем храме . “Они постеснялись побеспокоить детей и внуков, никого не пригласили на Венчание. У меня оказался с собой фотоаппарат…”

Надежда Ткаченко

Елена Куричина. Семья Дворяниновых . Живут в Москве, работают вместе в средней школе педагогами по внеклассной работе. Денис в свободное время работает “главным героем” на всевозможных детских праздниках, а еще с друзьями ездит по детским больницам – помочь и развеселить деток, которым трудно. Катюша растит детей, их уже двое.

Любовь Малышева. Свечки

Ирина Шандрикова. Отец и сын

Изольда Исакова-Церр. Внуки

Елена Куричина. Греция, семья паломников. «Мое хобби – фотографирую везде, где бываю, пожилые пары. Эту встретила в Метеорах. Я не знаю их историю, но очень было трогательно видеть, как Он ухаживал за Ней. Думаю, что так и есть в семьях, где живет Любовь и Верность».

Мария Зарайская. Брат всегда рядом

Дмитрий Семенов. Семья Крыловых, Санкт-Петербург. Выписка из роддома

Юлия Крылова. Семья Крыловых. Крестины младшей доченьки Елизаветы. С дедушкой и папой

Нина Соколова. После успешного похода за грибами – Василий и Ольга Рыжиковы с детьми Машей, Сашей и Таней (2012 год, Чеховский район, Подмосковье)

Антон Тополов. Антоний и Наталья. «Мы повенчались год назад. Учимся и учим на отделении теологии РГУ имени С. А. Есенина. Фото сделано в летней смене православного лагеря “Святогорье”. Я – фотограф, Наталья – преподаватель на кафедре».

Алексей Сивков. Тихвинский Богородичный Успенский мужской монастырь. Праздник Тихвинской иконы Божией Матери

Татьяна Шевченко. Семья Шевченко: священник Святослав и сыновья Семен и Максим. Пасха, 2013. Роспись пасхальных яиц

Ксения Каширина. Лето и лужи - это прекрасно!

Священник Дмитрий Фетисов. Мама

Нина Шадрина. Ванечка (сынишка) и Катюша (крестница). Архангельская область

Геннадий Комаров. «Это самый невероятно удачный кадр в моей жизни. Сын Васька сидел на скамейке. Позади скамейки гуляли другие детки. И вдруг, фотографируя сына, я увидел потрясающую картину, которая и стала называться “Обиженные” »

Наталия Казанская. Маленький пациент онкологической больницы с мамой на Литургии в больничном храме в честь иконы «Всецарица»

Дарья Баринова. Мои родители

Петр Ваницын. Счастливчики

Ирина Татарина. Счастье. Семья Марковых. Обработка фото Михаила Плаксина.

Георгий Брегеда (9 лет). Дедушка с внуком . Протоиерей Вячеслав Брегеда: «Это было в Геленджике этим летом. Мы с внуком пели песню: “Море, ты слышишь, море, твоим матросом хочу я быть”, а второй внук фотографировал».

Яна Лукина. Радость бытия

Геннадий Комаров. Два брата: новорожденный Федор и четырехлетний Василий

Ксения Каширина. Кто просыпается раньше всех?

Булат Ягудин. Семья врачей Ткачевых

Екатерина Аманова

Ия Година. Дед и внук

Анастасия Гурьянова. С папулей

Ксения Каширина. Два брата и дама

Священник Дмитрий Фетисов. Грибники

Всероссийский день семьи, любви и верности общественный праздник, его впервые всей страной россияне отпраздновали в 2008 году. Инициатором всероссийского семейного торжества стали жители города Мурома, которые еще в конце XX века возродили на Муромской земле традицию светского празднования дня святых благоверных, почитания Петра и Февронии живших в Муроме в XII- XIII веках.

Супружеская пара Феврония и Петр - символ мудрости, терпения, любви, верности, семьи. Они прославились милосердием и благочестием. Петр и Феврония – непререкаемый образец христианского супружества, считаются покровителями семьи, им молятся о добром праведном воспитании детей.

«Повесть о Петре и Февронии», написанная священником Ермолаем Прегрешным, через века пронесла светлую историю супружеской любви, поведала миру о том, как Петр сражался со змеем-оборотнем, который стремился погубить Петрова брата князя Павла, как змеиная ядовитая кровь обрызгала Петра, отчего молодой князь заболел проказой.

Столетия не стерли из памяти историю о том, как узнала девушка-простолюдинка в князе своего суженного, как сумела удержать в руках посланное Богом счастье. О том, как супружеский брак, словно духовное лекарство исцеляет от телесных недугов и душевных изъянов, а верность, терпение, мудрость и любовь помогает преодолевать невзгоды.

О способности мужчины отречься от власти и земных благ во имя женщины посланной ему Богом. Князь Петр самодержец Мурома (XIII в.) не пожелал расстаться с супругой в угоду боярам. Собрал несколько верных приближённых и на двух судах по Оке поплыл, куда Бог пошлет.

Послал он супругов в Муром, поскольку любовь, личная святыня четы супружеской, оказалась святыней и для всего города. Передравшиеся за княжеский титул бояре посеяли раздор и смуту такой ужасающей силы, что вынуждены были горожане с почетом вернуть жену с мужем обратно.

Княжили супруги по наставлениям и заповедям Господним. Народились у них замечательные дети дочка и четыре сыночка.

В преклонные годы, соблюдая обычай заканчивать жизнь в монастыре, дабы приготовить душу для вечной жизни, Петр и Феврония приняли монашество. Когда же, подошло время уйти в мир иной, отправились в тот мир супруги одновременно, завещав похоронить их в одном гробу. Случилось это спустя 25 лет после начала (1203 г.) правления Петра 25 июня (8 июля) 1228 года.

Хоронить в общем гробу монахиню и монаха посчитали непристойным – положили в отдельные. Но наутро тела в одной гробнице оказались. Попытались снова разлучить уже покойных супругов, да где там! Каким - то чудом вновь тела рядом оказались так и покоятся в едином гробу мощи Петра и Февронии, помогают тем, кто приходит с молитвой за помощью.

Два человека друг на друга непохожих, по-разному воспитанных, к различным сословиям принадлежавших создали крепкую семью, показали пример духовного единения в горе и радости, чем не пример для подражания?

Такой пример повторить не зазорно. К идее праздника одобрительно отнеслись в Совете Федерации, Государственной Думе, поддержали общественные и религиозные организации. Президент Фонда социально-культурных инициатив Светлана Медведева возглавила Оргкомитет празднования.

Оргкомитет учредил медаль «За любовь и верность», её вручают супругам прожившим в браке не менее 25 лет, показавшим пример крепкой семьи, воспитавшим достойных детей.

Медаль достанется не каждому, но символ праздника – полевую ромашку каждый может в этот день подарить своей половинке.

Дарите ромашки, любите друг друга, растите детей и храните верность семье!

Этот праздник имеет религиозные корни, но отмечать его начали сравнительно недавно - в 2008 году. Если быть последовательным, то один праздник выделили на основе другого - 8 июля в православной традиции чтут память святых, чья жизнь легла в основу понимания благочестивой и достойной семьи.

История праздника

Князь Петр однажды слег с тяжким недугом (проказой). Он не мог вылечиться, а потому решил проверить сон, который ему приснился. Во сне говорилось, что избавить его от недуга может дочь сборщика дикого меда - Феврония. Девушка, которая обладала уникальными способностями, пообещала помочь. Но за это она попросила князя сделать ее своей женой. Князь согласился, имея недоброе намерение обмануть девушку. Но Феврония, вылечив его, оставила на теле одну ранку.

Когда недобросовестный правитель сбежал, болезнь разыгралась с новой силой. Ему пришлось вернуться, раскаяться и выполнить свое обещание. Девушка стала его женой, но впоследствии князь нисколько не пожалел о своем решении. Они прожили счастливую долгую жизнь вместе. Были в этой жизни и испытания. Бояре хотели изгнать правителя, если он не выгонит свою жену. Он подумал и ушел вместе с Февронией жить простым человеком.

Но начавшаяся смута заставила предателей опомниться. Они вымолили прощение, князь с княгиней вернулись и успешно правили до преклонных лет. Когда муж с женой стали совсем старыми, они отправились в разные монастыри, приняли постриг и молились о том, чтобы уйти в один день. Так и случилось. Следуя завещанию, их положили в одном гробу, в гробнице из одного камня. Бог забрал души супругов 8 июля. С тех пор этот день почитается православными людьми, а с 2008 года отмечается и светский праздник, посвященный семье.

Православная церковь 8 июля отмечает день памяти святых благоверных князей Петра и Февронии Муромских — покровителей семейного благополучия, взаимоуважения и искренней любви. Их брак многие века является образцом христианского супружества.

Их история напоминает добрую сказку о любви - большой и чистой. Они служат примером для всех влюбленных, ведь жили в горе и радости, богатстве и бедности, и их никто не смог разлучить, даже смерть.

История большой любви

Согласно житию святых, благоверный князь Петр был вторым сыном Муромского князя Юрия Владимировича. Он вступил на Муромский престол в 1203 году. За несколько лет до этого князь Петр заболел проказой, от которой никто не мог его излечить.

И тогда князю приснился вещий сон, что его может исцелить дочь пчеловода Феврония, крестьянка деревни Ласковой в Рязанской земле. Девушка с детских лет изучала травы и обладала даром целительства, и даже дикие звери слушались ее и не смели проявлять агрессию.

Князь полюбил Февронию за ее благочестие, мудрость и доброту и дал обет жениться на ней после исцеления. Девушка исцелила князя, однако он не сдержал своего слова. Болезнь возобновилась, Феврония вновь вылечила князя, и он женился на исцелительнице.

Когда Петр унаследовал княжество после брата, бояре не захотели иметь княгиню простого звания и потребовали, чтобы князь бросил ее. Петр, узнав, что его хотят разлучить с любимой женой, предпочел добровольно отказаться от власти и богатства и удалиться вместе с ней в изгнание.

В изгнании молодая мудрая княгиня всячески поддерживала опечалившегося супруга. Когда в доме были трудности с едой и деньгами, она всегда находила чудесный выход. Петр по-прежнему боготворил свою супругу и ни разу не упрекнул в том, что ради нее ему пришлось отречься от княжества и жить в лишениях.

Вскоре в Муроме началась смута, бояре перессорились, добиваясь освободившегося княжеского престола, пролилась кровь. Тогда опомнившиеся бояре собрали совет и решили звать князя Петра обратно. Князь и княгиня вернулись, и Феврония сумела заслужить любовь горожан. Они правили долго и счастливо.

Святые

В преклонных летах Петр и Феврония приняли постриг в разных монастырях с именами Давид и Евфросиния, и молили Бога, чтобы умереть в один день, и похоронить себя завещали вместе в специально приготовленном гробу с тонкой перегородкой посередине.

Предание гласит, что они действительно отошли в мир иной в один день — это случилось 8 июля 1228 года по новому стилю. Сочтя погребение в одном гробу несовместимым с монашеским званием, их тела положили в разных обителях, но на следующий день они оказались вместе.

После того как такое чудо свершилось во второй раз, монахи похоронили святых супругов вместе в городе Муроме в соборной церкви Рождества Пресвятой Богородицы.

Примерно через 300 лет после смерти князь Петр Муромский и его супруга Феврония были причислены к лику святых. Православная церковь объявила их покровителями семьи, а мощи святых обрели покой в Свято-Троицком женском монастыре в городе Муроме.

День семьи, любви и верности

Память о чудесах и подвигах этих святых передавалась из поколения в поколение. Православный праздник отмечают во многих странах мира, но главные торжества проходят в Муроме.

Жители Мурома, где всегда почитали святых супругов, решили объединить День города с православным праздником. Так с 2008 года зародился новый российский праздник, воспевающий любовь и преданность.

Символом праздника чистой и бескорыстной любви стала ромашка — цветок, который пользуется особой популярностью у всех влюбленных. Позже у Дня семьи появилась собственная медаль, на одной из сторон которых изображена ромашка, а на другой — лики Петра и Февронии.

Медаль традиционно вручается семейным парам, в которых царят любовь и взаимопонимание.

Восьмое июля в России стало аналогом Дня всех влюбленных, который католики справляют 14 февраля. День Петра и Февронии празднуется как день влюбленных.

Традиции и приметы

С праздником дня Петра и Февронии связано много обычаев и примет.

По традиции, люди идут в церковь молиться о любви, семейном счастье, сохранении брака и благополучии. Они просят заступничества у святых, если взаимоотношения между супругами испортились и осталась надежда только на божественную помощь.

У иконы святых Петра и Февронии можно молиться о семейном счастье, о рождении детей, о здоровье близких и даже о том, чтобы удачно выйти замуж. Многие верующие признавали тот факт, что после обращений и просьб к этим святым, их семейная жизнь налаживалась.

В этот день в старину по обычаям молодые праздновали помолвку. На Руси такая церемония являлась аналогом современного брачного договора. Пары обменивались кольцами и давали друг другу клятву верности в присутствии родителей и приглашенных. С этого момента они получали статус жениха и невесты.

Продолжительность такого соглашения имела срок примерно от трех до шести месяцев, по истечению которого принималось окончательное решение.

В день Петра и Февронии можно было узнать погоду на последующие 40 дней. Считается, если 8 июля ясно, значит, и все 40 дней будет стоять ясная и теплая погода.

В день семьи, любви и верности проводят также различные гадания и обряды, связанные с семьей, замужеством, свадьбой, рождением детей, установлением мира в семье и сохранением любви между супругами.

Материал подготовлен на основе открытых источников