Что означает выражение "ни Богу свечка, ни черту кочерга".

Ни богу свечка, ни чёрту кочерга

Ни богу свечка, ни чёрту кочерга БОГ [бох], бо́га, мн. бо́ги, -о́в, зват. бо́же, м.

Толковый словарь Ожегова . С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949-1992 .

Смотреть что такое "Ни богу свечка, ни чёрту кочерга" в других словарях:

НИ БОГУ СВЕЧКА НИ ЧЁРТУ КОЧЕРГА - кто Средний, посредственный, ни на что не годный. Имеется в виду, что лицо, реже группа лиц (Х) ничем не выделяется, не имеет ярко выраженных способностей, особенностей, качеств, свойств. Говорится с пренебрежением. неформ. ✦ X ни богу свечка ни… … Фразеологический словарь русского языка

Ни богу свечка ни чёрту кочерга - Разг. Пренебр. Посредственный, средний, ничем не выделяющийся человек. Прежние то люди больше нас о душе думали; и греха было больше, и спасения было больше, а мы ни богу свечка ни чёрту кочерга (Мамин Сибиряк. Золото) … Фразеологический словарь русского литературного языка

Предик. разг. 1. О ничем не выделяющемся, среднем, заурядном человеке, не отличающемся яркими свойствами или особенностями, не способном на активные, самостоятельные поступки (обычно с оттенком неодобрительности). 2. О чём либо невыразительном,… … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой

Разг. Неодобр. Ни на что не пригодный, никчёмный человек; ничем не выделяющийся, посредственный человек. Мокиенко 1986, 111; Мокиенко 1990, 10–13; ФМ 2002, 418; Глухов 1988, 107; ФСРЯ, 413. /i> Кочерга обгоревшая палка, которую использовали как… …

ни богу свечка ни чёрту кочерга - ни б огу св ечка ни чёрту кочерг а … Русский орфографический словарь

Обл. Одобр. Об умелом, сноровистом человеке. Мокиенко 1990, 12 … Большой словарь русских поговорок

Пск. То же, что ни Богу свечка ни чёрту кочерга. Шап. 1959, 332 … Большой словарь русских поговорок

Можно сказать и по другому: "ни рыба, ни мясо" или "ни то, ни се" - это все о человеке, которого можно назвать никчемным, никудышным, бесполезным.
Это может быть и не человек, а дело или ненужный предмет.
Вот например: "Ну и зачем ты это купил? Ни Богу свечка, ни черту кочерга".

В этом выражении всех интересует, слово "кочерга". Почему черту ставится именно она?
Многие предполагают, что это связано с ворошением углей. Ведь все-таки чертово жилище все в огне.
В этом есть доля правды, ведь кочерга еще как могла бы ему пригодиться.

Но что значит само слово?

Само слово по этимологии происходит от слова "кочера", используемого в одном из диалектов, обозначало оно корягу, от него цепочка тянется к слову "кокора" - это такое дерево, у которого корни загибаются в виде крюков. Так вот, кочерга в первоначальном понимании вовсе не загнутый железный прут, для перемешивания углей, а обгорелая дымящаяся палка, она коптила и могла использоваться в роли лучины.

Примеры из литературы:

- «Самый страшный грех ― без толку небо коптить. Ни Богу свечка, ни черту кочерга… Хоть кого-то любил за всю жизнь?» (Эдуард Володарский «Дневник самоубийцы»)- «Сидели князья в роскошном шато, ни богу свечка ни черту кочерга, проедали чужие средства» (С. И. Вавилов «Дневники»)

Уголовные дела в Блиновской губернии расследовались не слишком ревностно. Мне же по молодости лет казалось, что ведутся они просто из рук вон плохо. Итак, я возомнил, что призван покончить с подобным небрежением, и с жаром принялся штудировать эти изрядно накопившиеся дела.

Многие из них относились к девятьсот пятому - девятьсот седьмому годам: в неразберихе, созданной политическими баталиями, уголовные преступления особенно часто остаются нераскрытыми. Были, впрочем, и сравнительно свежие, но отправленные под сукно, по-видимому, безвозвратно.

Среди всего этого встречались преступления, чудовищные по своей изуверской жестокости. Встречались и настолько бессмысленные, что руки опускались. Служа в прокуратуре, надобно раз и навсегда запретить себе ужасаться и дивиться поступкам, на которые подчас способно человеческое существо. Мне, опять-таки по незрелости ума, казалось, будто я достиг подобной достохвальной твердости. Однако среди блиновских заброшенных дел нашлось несколько таких, что смутили бы и самого бесстрастного судейского выжигу.

Это были случаи исчезновения маленьких детей одного-двух лет. По губернии, начиная с девятьсот пятого года, когда похитили одиннадцатимесячную дочь купца Парамонова, набралось уже восемь таких пропаж. Последняя, когда исчез двухлетний сын вдовы Завалишиной, произошла около полугода назад. Похитители не оставляли следов. Или, как я предполагал, блиновским ищейкам недоставало рвения.

Первым, с кем я поделился этими подозрениями, был молодой, но уже известный в губернии адвокат Константин Кириллович Легонький. Его фамилию частенько принимали за прозвище, настолько она ему шла. Приятный, далеко не глупый, подчас даже прозорливый сверх ожидания, Константин Кириллович был именно легоньким. Я не сказал бы о нем «ни рыба ни мясо», ибо такое кушанье представляется безвкусным, а Легонький был остер и кипуч. Гораздо больше здесь подходит выраженье, слышанное мною недавно от Ольги Адольфовны: «Ни Богу свечка, ни черту кочерга».

Вот с этим-то Константином Кирилловичем мы стали приятелями с первых дней моего блиновского житья. Нетребовательная, поверхностная и во многих отношениях попросту удобная, эта дружба при тогдашнем моем расположении духа казалась еще одним даром нежданно расщедрившейся удачи.

Костя Легонький всех знал, везде был вхож, принят, ценим. Благодаря ему я за считанные недели освоился в городе так, как без Костиной помощи не смог бы и за десятилетие. Не дожидаясь вопросов, он по собственному почину выкладывал всю подноготную любого, о ком бы ни зашла речь. И делал это так беззлобно, что никому не приходило в голову назвать его сплетником.

Защитительные речи Легонького сбивали с толку даже самых уравновешенных присяжных. Рассказывая о тяжкой судьбине своего подзащитного, впечатлительный Костя плакал настоящими слезами. Дамы, присутствующие в зале суда, поминутно прикладывали платочки к глазам. Порой и подзащитный, какой-нибудь звероподобный мужичина, начинал в голос реветь, потрясенный трогательной повестью собственных мук.

Сам Костя утверждал, что лучшие присяжные - купцы, их растрогать легче всего, а самые «трудные» - чиновники и женщины. Первых мудрено пронять, а вторые и расчувствуются, и всплакнут, а потом все равно вынесут свирепый вердикт. Но у Кости провалов почти не случалось. Он был-таки превосходным защитником, хотя из дурацкой бравады, часто свойственной молодым адвокатам, мог явиться в суд, не ознакомившись предварительно с материалами дела. «Мне довольно полистать его во время слушания. Нет ничего лучше экспромта», - повторял он.

Долгое время я был убежден, что это хвастливая болтовня, а в действительности Костя дела читает. Разуверил меня случай с некоей Монаховой, кстати, любопытный и сам по себе. Монахова, медицинская сестра, работавшая в городской больнице, обвинялась в мошенничестве. Она распустила слух - якобы ей свойствен особый дар определять пол еще не рожденного младенца, посмотрев в микроскоп на прядь волос будущей матери и обрезок ее ногтя.

Поскольку микроскоп находился в больнице, Монахова не давала своим любопытствующим жертвам немедленного ответа. Спрятав волосы и ногти в аккуратно надписанный бумажный кулек, она уносила его на исследование. Назавтра, явившись за ответом, нетерпеливая женщина получала его у маленькой растерянной старушки, матери Монаховой. Старушка то ли была, то ли притворялась грамотной. Она заглядывала в некую книгу, где ее дочь записывала результаты своих исследований, и по слогам читала: «Ла-по-тен-ко-ва - маль-чик». Плату за свои предсказания Монахова взимала предварительно, сама - этого она старушке не доверяла.

Если пророчество сбывалось, хорошо, если же после рождения ребенка к Монаховой являлись с претензией, она открывала свою книгу и показывала: «Лапотенкова - девочка». Так, сообщая мамашам одно, а записывая другое, обвиняемая всегда имела возможность доказать, что все было правильно, просто старушка сослепу напутала.

Предприятие Монаховой процветало до тех пор, пока завистливая соседка, та самая Лапотенкова, не подсунула ей на исследование клочок бороды своего супруга. Сообщение, что мещанин Лапотенков брюхат сыном, подтвердило догадку его смышленой половины, и Монахова попала на скамью подсудимых. Тут-то бедняжке и потребовались таланты господина Легонького.

Взгляните на эту несчастную мать! - Костин голос пресекся от рыданий. - Вы знаете, каково жалованье медицинской сестры? Можно ли на эти крохи накормить восемь голодных ртов? Она растит их одна, и каждый вечер, когда она возвращается домой, восемь пар нетерпеливых детских глаз смотрят, принесла ли мама поесть…

Единственная пара бесстыжих глаз старой бобылки Монаховой уставилась на плачущего адвоката в немом ужасе. Но зря она боялась: Костя, как ни заврался, сумел-таки овладеть умами присяжных. Приговор был милостив, и Легонький, нимало не смущенный, принимал саркастические поздравления коллег.

Победителей не судят, - подмигнул он мне, когда мы остались вдвоем. - Не выпить ли нам по этому случаю?

Таков был мой новый закадычный приятель, первый, кому я поведал о своих сомнениях.

Хуторские «олигархи».
(Ахмачи).

Как ты держишь слово, таков ты сам.

Восхождение на финансовый Олимп хуторских «олигархов», в народе прозванных Ахмачами, было стремительным и триумфальным. Полуграмотные братья Ахматковские, не имея не только финансового, но и вообще какого-либо высшего или специального образования, стали распределять огромные денежные потоки в знаменитом банке. За свою жизнь «одаренные финансисты» прочитали всего две книжки: телефонную и сберегательную. С трудом отличали таблицу умножения от таблицы Менделеева. Алфавит, конечно, видели, но не знали что это такое. Имели одну короткую извилину на всех. А стольких людей обманули! А какой удивительный взлет! Хуторяне в одночасье стали «крутыми банкирами».

Банк, в котором они «рулили», был назван, видимо, благодаря произведениям Шолохова, нашему быту и казачьему краю. Но злые языки утверждали, что банк назвали в честь «Казака», известного волгоградского авторитета, впоследствии погибшего в криминальных разборках. «Казак» и стал первым «крестным» главного моховского Ахмача. Крестил авторитет просто, как и было принято в те беспредельные годы, металлическим прутом по голове. Но первые уроки (первые ли?) деревенского Ротшильда ничему не научили. Это уже потом «благодарные фанаты» финансового «гения» на голове и теле сельского казначея не оставят живого места. А пока радужные перспективы банковского воротилы приятно кружили разбитую голову. И как не кружиться голове, если на фамильном гербе деревенских «аристократов» испокон веков красовался большой граненый стакан.

В банк деньги лились не ручьем, а полноводной рекой. Причем деньги несли не только казаки и казачки, но и известные в городе люди. Знали бы все они, что в одном помещении их деньги принимались, а в другом, находящемся рядом, с невиданным размахом пропивались. Осушить такую денежную реку дело не простое, да и Ахмачей никак не назовешь сказочными богатырями. Поэтому кредиты по пьянке стали раздавать всем, кому не лень. Впоследствии, многие горожане и сельчане, не вернув деньги банку, «встали на ноги» и, как ни странно это звучит, должны быть по гроб благодарны Ахмачам. Да и себя, скажем справедливости ради, братья не обидели. Так у них появился скромный джентльменский набор сельского банкира: «движимость», недвижимость, сеялки, веялки, динары, тугрики и иены...

Кстати, потерявшие деньги, но не потерявшие чувства юмора вкладчики дали околевшему заведению название «Козлячий», что по их мнению больше соответствовало имиджу хуторских «олигархов». Но подавляющему числу людей было не до смеха, так как теперь свои деньги они могли увидеть только украдкой во сне. Обманув огромное количество вкладчиков, главный Ахмач (в миру - «Двуликий Анус») так и не попал в «заповедные места». Как с петуха вода. Избежать тюремных нар даже Мавроди не смог, не говоря про прочие «хопры» и «селенги». Постоянно уходить от правосудия, но не от побоев, умеют только братья Ахматковские. Такой у них врожденный дар. В Питере и Москве в ту горячую пору часто и задорно (можно сказать «с огоньком») постреливали, но у нас, слава Богу, эта модная столичная забава как-то не прижилась и скорбная участь толстосумов первой волны наших банковских воротил миновала.

А в банке-ресторане веселье не стихало. Гулять так гулять! Путем неимоверных, нечеловеческих усилий Ахмачам все же удалось пропить банк, что не может не восхитить любого, знающего толк в питие, человека. Везет же баловням судьбы! Как тут не снять шляпу?! Хотят или не хотят ребята, но они этим себя обессмертили. Это вам не зарплату или тещу пропить...

С этого момента началось затяжное падение Ахмачей. В шестнадцатом веке французский философ Мишель де Монтень сказал: «Уберечь свои деньги стоит больших трудов, чем добыть их». Наши «вундеркинды» вряд ли на карте найдут Францию, какой там Монтень? А ведь их дальнейшая судьба могла бы сложиться иначе, если бы они просто стали работать, а не изобретать новые бредовые «схемы».

Все нажитое «непосильным трудом» начало таять, как весенний снег. Былое финансовое могущество приказало долго жить. Любимые «бриллианты» из коллекции недвижимости были проданы. Бесконечные пьянки чередовались с бесконечными кодировками. Но былые замашки «олигархов» и мечта о шальных деньгах ни на минуту не покидали хуторян. Наполеоновские планы будоражили затуманенный уже не коньяком и водкой, а самогоном и брагой «ум» главного Ахмача.

Ну, например, почему бы им не поставлять в Иран и Северную Корею обогащенный мед и горчицу, пока другие страны объявили эмбарго? А не построить ли на кладбищенской горе фуникулер или через Медведицу платную канатную дорогу? (за какие-то триста лет она запросто окупится). Или, что им мешает организовать в Михайловке продажу стотонных белазов и башенных кранов? Что-то ребята опять не учли. Ведь даже дураку, просим прощения, понятно, что самый ходовой товар в наших деревнях - это католические органы, дирижабли и шахтерские вагонетки, а не какие-то там стальные белорусские гиганты. Лучше бы они возили хлопкоуборочные комбайны за полярный круг и горя бы не знали. Короче, торговля разными шагающими экскаваторами у них не заладилась.

Черная полоса сменилась еще более черной. Тогда «конкретные» пацаны решили пойти ва-банк и разом «разрулить» все свои проблемы. Они замахнулись «кинуть» столь значительную фигуру в нашем городе, что после этого можно смело говорить об их психической невменяемости. Хуторские жулики, страдающие умственной импотенцией и манией величия, пошли еще дальше и решили заодно «обуть» его сына (влиятельного и по-настоящему крутого человека). А вот это был не просто просчет. Это была «историческая» ошибка в лихой жизни братьев.

Хитроумная операция по «обуванию» чудовищно провалилась, а в столичные инстанции от Ахмачей полетели душераздирающие письма о неслыханном глумлении над ними. Якобы их насильно заставляли, полусидя валетом, трястись в багажнике автомобиля! «Разве мы похожи на запасные колеса?». «Где это видано, чтобы кормили одной соломой?». «Почему багажник не оборудован биотуалетом?».«Что это за панибратское отношение к нашим VIP-задам?». Письма письмами, а результат был налицо (пишем вместе) и не столько на лицо (пишем раздельно). Та волшебная поездка по степным дорогам с колдобинами чудным образом хоть и временно, но все же поставила станичникам мозги на место. Но еще более поразительно то, что братья полностью вернули долги! Ну как после этого не верить в чудеса? Эта дивная прогулка оказалась столь разорительной для Ахмачей и опустила их так низко, что они уже больше не смогли подняться. Но нет худа без добра. После этого некоторые шутники, загадочно улыбаясь, почему-то стали хлопцев ласково величать девичьими именами. Мы юмористам не верим! Из официальных источников доподлинно известно, что государевы органы, проведя расследование, состава преступления не нашли. А значит ничего «такого» не было и шалунишки сами запрыгнули в багажник.

Братаны грустили не долго. Все возвращается на круги своя, кроме денег. Движимого и недвижимого имущества у сельских «джентльменов» становилось все меньше и меньше, а амбиций все больше. Предыдущие уроки авантюристов ничему не научили или напрочь были забыты. Все попытки станичников «кинуть» других известных в городе «журавлей» (по терминологии ахмачат), как правило, оставляли милые шрамы на голове и теле братьев, но не в их лживой душе. Стоило деревенским аборигенам запустить очередную виртуозную «схему», как тут же она бумерангом возвращалась к ним, виртуозно оставляя синяки под глазом. «Вечный двигатель» по-ахматковски: они «двигают схему»-им двигают в глаз.

И все же хуторским «интеллектуалам» удалось обмануть ряд фирм из Волгограда, Волжского, Тамбовской, Воронежской, Мурманской и других областей, причем без всяких последствий, если не считать ряд судебных исков. В самой же Михайловке все известные предприниматели к этому времени отвернулись от русских цыган (еще одно прозвище Ахмачей), К местным бизнесменам пришло, наконец, понимание того, что могила может исправить горбатого, но не Ахматковских, так как они и саму могилу «кинут», хоть закопай их в земном разломе глубиною в километр.

После очередной «производственной» травмы («верные поклонники» разбили об голову «Двуликого Ануса» элитную бутылку «особой мягкой» водки) на семейном совете постановили, как отрезали: «Хватит! Лучше синицу каждый день в рот, чем журавля раз в год! Будем «работать» с пчеловодами». Сказано - сделано! Из хуторов на Север пошли караваны с медом. Ну и как водится у Ахмачей, многие пчеловоды не только не увидели своего меда, денег, но и даже своих пустых фляг. Народ в деревнях простой, о презумпции невиновности и слыхом не слыхивал. Вот и взялись мужики за охотничьи ружья (и ведь прозвучали первые выстрелы...). Другие пчеловоды вспомнили про красного петуха и запылали хоромы, но уже не у красного
петуха, извините за каламбур. Теперь у Ахмачей есть такая примета: если кто-то идет на
встречу с канистрой бензина, бутылкой водки, костылями, коромыслом или ружьем, то быть беде. (Главного «проказники» так и не поняли: если об голову разбивают «Шампанское», то надо уходить в дальнее плавание, если водку - ложиться на дно!)

Обманывать людей становилось все труднее и труднее. Но как ни странно, помогло телевидение. Уж очень Ахмачам понравился Брынцалов, похлопывающий перед миллионной аудиторией свою супругу по заднице. Будем фармацевтами, решили хуторяне. И вот на привокзальной площади появилась аптечная контора. Кстати здание так называемой аптеки, соседнее строение и прилегающая территория были куплены на деньги, взятые в долг (излишне говорить, что долг ребята не вернули). Сельские «фармацевты» продавали не только «чудо- пилюли» из сахара, мела и муки. Были там и очень «серьезные» таблетки, иначе зачем этой аптекой заинтересовались служивые люди? Под неусыпным оком госнаркоконтроля «аптекарить» стало невозможно, да и появившаяся условная судимость настроение не прибавляла. Короче, ребят взяли за то место, которое так «воспел» их любимый Брынцалов.

Нет ничего нового под Луной, как и нет ничего проще забабахать еще одну «схемку». Хуторские «казначеи» вспомнили о своем «призвании» и пропитом банке. «Бить баклуши, когда кругом одни «лохи»?». В мгновение ока аптека превратилась в кредитный кооператив. Конечно это не банк. И тем не менее, нашлись денежные люди, которые думали, что пирамиды бывают только в Египте. Пошла очередная и последняя волна вкладов. Поняв, что больше не будет шанса выбраться из грязи в князи, ребята дружно, как по команде, закодировались. Но помогло это только етеревскому брату (он же «Ломбард», он же «Подкаблучник»). Конечно, князем «Ломбард» не стал, но барином для своих братьев - несомненно. Теперь клянчить деньги на поддержание штанов или батрачить босоногая родня шла к нему.

Все когда-нибудь кончается. Их многочисленный табор смел вклады до последней копейки и ушел в небо, а огромные долги повесил на «Аптекаря». Деньги брали все, но его одного сделали козлом отпущения. То, что братья постоянно кидали друг друга, нам не интересно, ведь в конце концов надо же на ком-то оттачивать свое шулерское ремесло без риска получить в глаз.

Когда «странные» кредиторы стали почему-то требовать свои деньги назад, ребята изумлялись не долго и кооператив закрыли, значительную часть документов уничтожили, а бывший руководитель «Рогов и долгов» стал скрываться от разгневанных людей. И его можно понять. Ведь предыдущие травмы еще не зажили, а голова не чугунная. «Русская рулетка» по-ахматковски: стоит Ахмачам крутануть чужой финансовый барабан, как тут же они получают по своему пустому и не раз пробитому.

Братанов колошматили столько раз, что было решено создать собственные силы безопасности. Столь ответственное задание поручили, как ни странно, условно осужденному «Аптекарю». За этим «мудрым» решением видны уши (или все же красный гребешок?) главного семейного «стратега» (он же «Балабол», он же «Двуликий Анус», он же «Кукарекун»). Закончив соответствующие курсы, условно осужденный не смог получить разрешение на оружие (как-то невзначай забыл про свою судимость) и не получил лицензию на охранную деятельность. Но все это не помешало ему получить по «барабану» (опять виновата русская рулетка). Отлежав положенный срок в одной из клиник Волгограда, сняв шины, «Аптекарь» с удвоенной энергией стал создавать хуторской спецназ и охранные структуры в соседних районах (в своем - нельзя, знают как собаку) . Мало того, сельчанам удалось привлечь к этой работе находящихся в запасе офицеров спецслужб! Вот что значит умение втирать очки и входить в доверие даже к таким людям. Дайте время и Ахмачи разрешение на стволы получат. Ведь в этом бизнесе они не новички и продавали огнестрельное оружие еще в «дикие девяностые». Да и охранников наберут, смеем предсказать, себе же на голову или на то, что им голову заменяет.

А как же у них сложились дела с официальными структурами? Да никак. Везде иски и просроченные долги. Условная судимость не в счет (это вам не электрический стул, не гильотина и не галеры). Плевать они на нее хотели! «Противные» панически боятся только реального срока!

Рассказать о всех гранях «творчества» прожженных дельцов невозможно. Как и невозможно нормальному человеку осмыслить полет их мыслей. Ну кому в голову придет брать у известной нефтяной компании огромное количество ГСМ под залог чужого урожая? Показывать бесконечные поля пшеницы, выдавая за свои? И ведь сделка состоялась. В Ленинградской области «короли бензоколонок» до сих пор затылки чешут. А чего только стоит «сотрудничество» с Ижевским и Тульским.оружейными заводами. А как они продавали михайловские «лежачие» предприятия. А сколько было афер с архангельским лесом, астраханской рыбой, с ликеро-водочными заводами, элеваторами, банками, московскими фирмами и квартирами...А как они «кинули» чуть ли не самого известного пчеловода России. А какие жульнические арабески они закручивали...
Хуторяне торгуют заводами и при этом клянчат деньги у прохожих на бутылку.

Только Ахматковским под силу быть одновременно и бизнесменами и оборванцами. Таких универсальных многостаночников, смеем вас заверить, страна еще не знала. Невиданное ассорти: ихтиологи-продавцы, строители-мукомолы, бахчеводы-аптекари, овощеводы-оружейники, фермеры-банкиры, механизаторы-юристы, охранники-пчеловоды, бухгалтера -комбайнеры, пастухи-экономисты, знахари-лесорубы, музыканты-автослесари. Всего не перечесть. Аферисты – нанотехнологи, одним словом. Причем сами Ахмачи работать не любят (статус сельских «баронов» не позволяет), а только «рулят».

Поразительно другое. Нигде не работающий главный брателла, сидящий на шее у своей работающей жены, в одном из банков Волгограда пытается взять многомиллионный кредит. В банках такие семизначные суммы первым попавшим альфонсам не дают. Значит «Двуликий Анус» нашел и одурачил очередную жертву, рискнувшую за него поручится. А вот на это надо иметь недюжинный талант. Вот тут, без всякого сомнения, Ахмачам нет равных. Проходив многие годы в одних штанах, положить в их дырявые карманы миллионы, ну разве это не гениально?

Если подводить итог, то нельзя не сказать, что пьянство и деньги стали страшным проклятьем Ахмачей. Брат пошел на брата, некоторые отреклись друг от друга. И можно было бы забыть про них, если бы не огромное количество обманутых, искалеченных ими судеб. По большому счету дело не в Ахмачах, а в нас. Почему мы терпим разного рода проходимцев? Почему не боремся с ахматковщиной? Почему явных жуликов так трудно привлечь к суду и отправить на нары за мошенничество? Ведь под вымышленными именами скрываются реально существующие и легко узнаваемые люди. Мы не ставим вопрос: «А люди ли это?», но должны спросить, что это за люди и почему все еще на свободе?

НИ БОГУ СВЕЧКА НИ ЧЕРТУ КОЧЕРГА

© Л. Е. КРУГЛИКОВА, доктор филологических наук

О посредственном, ничем не выделяющемся человеке часто говорят ни богу свечка ни черту кочерга. По поводу истории этого выражения существуют, по крайней мере, две версии. Одна представлена В.Г. Руде-левым , который указывает на то, что до изобретения Константином (в монашестве Кириллом) славянской письменности в конце IX века словене писали "чертами" и "резами". Древний словенский "чьрть" и первая буква глаголицы (одной из двух изначальных славянских азбук, отличающейся от кириллицы более сложным и вычурным рисунком букв), называвшаяся аз, имели одни и те же очертания и выглядели как крест. Автор утверждает, что если крест написан плохо - ни то ни сё, то про писавшего могли сказать - ни богу свечка ни черту кочерга .

Данная точка зрения вызывает сомнения, потому что грамотных людей в ту пору было мало и небрежное написание буквы каким-либо писцом не могло привести к возникновению оборота, широко употреблявшегося в народной речи.

Иная версия выражения выдвигается В.М. Мокиенко, который считает, что в основе оборота лежит противопоставление Боговой свечки и чертовой обгорелой лучины . Для доказательства он обращается к диалектным вариантам данного фразеологизма ни богу свечка ни черту ожег; ни богу свечка ни черту огарыш, где ожег и огарыш, по его мнению, "обгоревшая лучина".

В.М. Мокиенко указал на фиксацию этого фразеологизма и в польском языке уже в 1527 году, а в белорусском нашел вариант н1 свечка т вожаг, ш богу свечка ш чорту галавешка; ш богу свечка ш чорту рожон; в украинском - н1 богу свечку н1 чортов1 угарка (огарок); н1 богов1 св1чка н1 чортов1 ожог (гожуг, ожуг); н1 богов1 св1чка н1 чортов1 головешка (каганецъ); н1 богов1 св1чка н1 лукавому ладан; в полесье (укр.) говорят - не богу свеча не чорту вожала; н1 богов1 св1чка н1 чортов1 огарок (ладан, шпичка, кочерга, рогачилно, надовбенъ, куришка). При этом отмечается, что в качестве общего семантического ядра у всех вариантов компонента кочерга в этих оборотах выступает "плохой, чадящий источник света". Заметим, что из этого ряда все же выбираются существительные рогачилно "деревянный ухват", надовбенъ "деревянная чурка". Далее В.М. Мокиенко ссылается на то, что прежде кочерга была деревянной, а не железной, и в качестве общей семантической ха-

рактеристики, свойственной всем вариантам рассматриваемого фразеологизма, указывает следующую: "предмет из дерева или другого материала, способного гореть". В результате делается вывод о том, что внутренняя логика этого оборота строится на противопоставлении "Богова" и "чертова" источников света.

Позволим себе высказать некоторые наши соображения относительно происхождения данного оборота.

Противопоставление божественного и бесовского начал, двух главных элементов мироздания: небо и преисподняя, на котором базируются также такие основные оппозиции в мифологической модели мира, как свет - тьма.

Если атрибутом неба является свет, то принадлежностью преисподней - тьма. Свеча - это "кусочек" света. Не случайно существительное свеча образовалось от слова свет и могло выступать в значении "свет" . Но при этом свеча как источник света играет вспомогательную роль, основное ее назначение служить символом священного огня, своеобразным жертвоприношением Богу, ведь свечи, светильники, лампадки в церкви выполняют прежде всего ритуальную (очищающую) функцию, а не просто утилитарную (освещающую и согревающую). В качестве источника света использовались сальные свечи, а не восковые. Это было записано и в своде законов за 1755 год: ".. .8. Ладан, восковыя пред образа, а сальныя для домового употребления свечи" . Изготовление церковных свечей из воска было отголоском древнего языческого обряда славян, когда в честь языческих богов они делали жертвоприношение в виде воска, меда, пива в обмен на благополучие общины.

Свеча как символ священного огня присутствует при всех важных событиях в жизни человека: "Потом вдруг во тьме закричал ребенок. -Слава тебе господи! - сказала бабушка. - Мальчик! И зажгла свечу" (М. Горький. Детство); "С[вя]щенник изготовив к обручанью две свечи витые вдвое, и изготовя, пошлют друшку к жениху" ; "Свечки зажгут накрест и молятся Богу; две свечки совьют веревочкой и зажгут, молятся Богу" . При кончине человека у смертного одра зажигалась свеча. В руку умирающему давали свечу, освященную в один из церковных праздников: "А теперь свечку мне дайте, я помирать буду, - сказал Авдеев" (Л. Толстой. Хаджи-Мурат). После смерти человека в церкви ставят свечу перед изображением Иисуса Христа. Самым страшным считалась смерть без покаяния и без свечи. Таким образом, свечи ставились, чтобы защитить человека как в земной, так и в потусторонней жизни.

До того как люди научились изготавливать свечи, их роль выполняли лучины: "Дедовские свечки - лучинки с печки" . В XV веке в Троице-Сергиевой лавре во время всенощных богослужений употреблялись лучинки вместо свечей. В диалектах у слова свеча

зафиксировано значение "лучина" . В старину существовал обычай: дубовую колоду (бадняк) едва ли не в человеческий рост, украшали различными тряпицами и лентами, затем зажигали от добытого трением огня (т.е. нового, чистого огня) в самую короткую ночь в году. Она непременно должна была гореть, не угасая, до окончания Святок (6 января ст. стиля). Таким образом, лучина (или шире - кусок дерева, способный гореть) по своей функции аналогична свече, а значит, нет оснований говорить, что «огарок и ожег были "световыми" атрибутами дьявола» . Более того, считалось, что черту человек должен приносить жертву даже лучше, чем Богу, чтобы облегчить свое возможное пребывание в аду. Подтверждением этому могут служить высказывания у разных народов, например: болгарская пословица - Ако палишь Богу едну свещъ, дяволу запали две (если зажигаешь Богу одну свечу, дьяволу зажигай две); французская - donner une chandelle à Dieu et une au diable (дать одну свечу Богу, а другую дьяволу); итальянская - accendere una candela a Dio, una al diavolo (зажечь одну свечу Богу, другую - дьяволу); сюда же можно отнести и русскую пословицу Богу молись, а черта не гневи.

По народным поверьям, проявление неуважения по отношению к нечистой силе могло привести к несчастью, как в "Сказе про кузнеца", в котором речь идет о Белобоге (связанном с добром, чистотой, светом, жизнью, со всем хорошим и верхним) и Чернобоге (олицетворении нечистого, злого, всего плохого, низа, тьмы, смерти). Суть сказки такова: у старика стояли в кузнице два жертвенника. Один - Белобогу, другой -Чернобогу. Перед началом работы он приносил жертву обоим, что помогало ему хорошо жить. Пришло время - и кузнец умер, а его место занял сын, который приносил жертву только Белобогу, что и привело его к беде. Но Чернобог сжалился над ним и выручил его из беды. С тех пор кузнец стал почитать и Белобога, и Чернобога.

Не случайно и Чернобог, и Белобог почитались у славян равноценно. Историк XII века Гельмольд (Helmold) в своей "Славянской хронике" (Chronicon Slavorum) писал, что во время пиров славяне пускали по кругу жертвенную чашу, произнося при этом заклинания от имени двух богов - доброго и злого, считая, что всем хорошим они обязаны доброму Богу, а все несчастья исходят от злого Бога, которого они называли дьяволом, или Чернобогом. Весь мир состоит из двух противоположностей, которые проявляют себя как единство и множество, например, белое и черное, мужчина и женщина, верх и низ... В каждом из нас тоже уживаются светлые и темные стороны нашего естества. Так и Белобог с Чернобогом представляют собой некое единство, являются неотъемлемыми составляющими одного целого, а значит, требуют равного поклонения.

Наделение черта источником света (пусть и плохим, в виде чадящей головешки), на наш взгляд, невозможно еще и потому, что черти боятся

огня. Так, со свечой, зажженной в церкви в Чистый четверг, хозяин обходил свой дом, двор, хлев, чтобы защитить хозяйство и семью от сглаза и нечистой силы. Более того, огарок свечи хранили весь год, от него впоследствии поджигали утром дрова в печи, его зажигали перед иконами в день первого выгона скота. Водой, которой был облит огарок свечи, поили больного, чтобы облегчить его мучения. Если же больной все же умирал, то зажигали огарок свечи, когда душа начинала отлетать . В Смоленской губернии пепел и головешки от костра, зажигаемого в ночь на Ивана Купалу, молодежь разбрасывала во все стороны для избавления от ведьм, при этом приговаривали: "Выйди, ведьма, с нашего жита, а не выйдешь - глаза выжгу" .

С тьмой ассоциируется ад. Хотя ад - это печь огненная (".. .Пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут их Царства Его все соблазны и делающих беззаконие, и ввергнут их в печь огненную; там будут плач и скрежет зубов". Евангелие от Матфея. 13; 41-42), но все же адский огонь не дает света. В аду царствует Сатана с бесами (чертями) в роли усердных палачей для грешников. В качестве их подручного средства (чтобы мешать в печи топливо) выступает кочерга. В пословицах, поговорках, загадках кочерга всегда связывается с печью, огнем, адом, например: "И в аду хорошо заступничество: ину пору хоть кочергой, вместо вил, подсадят: все легче" ; "В аду и кочерга нам, грешным, пригодится: вместо вил посадят; Суну, посуну в золотую посуду, там пошевелю, назад поворочу" .

В.М. Мокиенко утверждает, что «черта с кочергой ни в одном из источников мы не встретим. Он обычно изображается с другим "атрибутом" - железной рогатиной, которой и пользуются для подкладывания дров под котел с кипящими в смоле грешниками. Этот образ закреплен пословицей: Поп с кадилом, черт с рогатиной» . Попутно заметим, что упомянутая рогатина мало чем функционально отличается от кочерги. Остановимся на этом подробнее. Рогатиной в народе называют палку с развилкой на конце. Но рогатина известна и в качестве оружия. Если в более позднее время р