Пре-по-доб-ная Пе-ла-гея (Пе-ла-гия) ро-ди-лась в Ан-тио-хии Си-рий-ской и до сво-е-го об-ра-ще-ния ко Хри-сту бы-ла лег-ко-мыс-лен-ной и рас-пу-щен-ной де-ви-цей. Имея очень при-вле-ка-тель-ную на-руж-ность, она укра-ша-ла се-бя рос-кош-ны-ми одеж-да-ми, зо-ло-том и дра-го-цен-ны-ми кам-ня-ми, за что по-клон-ни-ки на-зы-ва-ли ее Мар-га-ри-той, т. е. жем-чу-жи-ной.

Од-на-жды в Ан-тио-хию съе-ха-лись на со-бор епи-ско-пы со-сед-них епар-хий. Сре-ди них на-хо-дил-ся Нонн, епи-скоп Илио-поль-ский, из-вест-ный сво-ей муд-ро-стью и пра-вед-ной жиз-нью. Во вре-мя пе-ре-ры-ва епи-ско-пы вы-шли из хра-ма, где они за-се-да-ли, и вдруг пе-ред ни-ми по-яви-лась шум-ная тол-па юно-шей. Сре-ди них осо-бен-но вы-де-ля-лась сво-ей кра-со-той од-на де-ви-ца - с об-на-жен-ны-ми пле-ча-ми и нескром-но оде-тая. Это бы-ла Пе-ла-гия. Она гром-ко шу-ти-ла и сме-я-лась, а по-клон-ни-ки ви-лись во-круг нее. Сму-щен-ные епи-ско-пы по-ту-пи-ли свои взо-ры, а свя-той Нонн, на-про-тив, стал при-сталь-но рас-смат-ри-вать Пе-ла-гию. Ко-гда шум-ная тол-па уда-ли-лась, Нонн спро-сил епи-ско-пов: «Раз-ве не по-нра-ви-лась вам кра-со-та этой жен-щи-ны и ее на-ряд?». Они мол-ча-ли. То-гда Нонн про-дол-жал: «А я мно-го-му на-учил-ся от нее. Она по-ста-ви-ла сво-ей це-лью нра-вить-ся лю-дям и, как вы ду-ма-е-те, сколь-ко ча-сов упо-тре-би-ла она на укра-ше-ние се-бя, на за-бо-ту, чтобы по-ка-зать-ся кра-си-вее дру-гих жен-щин в гла-зах сво-их по-чи-та-те-лей! На Страш-ном су-де ею осу-дит нас Гос-подь, по-то-му что мы, имея на Небе бес-смерт-но-го Же-ни-ха, пре-не-бре-га-ем со-сто-я-ни-ем сво-ей ду-ши. С чем мы пред-ста-нем пе-ред Ним?».

При-дя в го-сти-ни-цу, свя-той Нонн стал усерд-но мо-лить-ся о спа-се-нии Пе-ла-гии. В сле-ду-ю-щее вос-кре-се-ние, ко-гда Нонн со-вер-шал Бо-же-ствен-ную ли-тур-гию, Пе-ла-гия, вле-ко-мая та-ин-ствен-ной си-лой, впер-вые при-шла в храм. Бо-го-слу-же-ние и про-по-ведь свя-то-го Иоан-на о Страш-ном су-де так по-тряс-ли ее, что она при-шла в ужас от сво-ей греш-ной жиз-ни. При-дя к Нон-ну, она изъ-яви-ла же-ла-ние кре-стить-ся, но не бы-ла уве-ре-на, по-ми-лу-ет ли ее Гос-подь: «Гре-хи мои мно-го-чис-лен-нее пес-ка мор-ско-го, и не до-станет во-ды в мо-ре, чтобы омыть мои сквер-ные де-ла». Доб-рый пас-тырь уте-шил ее на-деж-дой на ми-ло-сер-дие Бо-жие и кре-стил ее.

Став хри-сти-ан-кой, Пе-ла-гия со-бра-ла свое иму-ще-ство и при-нес-ла Нон-ну. Нонн же ве-лел раз-дать его ни-щим, го-во-ря: «Пусть бу-дет ум-но по-тра-че-но ху-до со-бран-ное». Несколь-ко дней спу-стя Пе-ла-гия, пе-ре-одев-шись в муж-скую одеж-ду, уда-ли-лась из го-ро-да. По-шла она в Иеру-са-лим и здесь при-ня-ла мо-на-ше-ский по-стриг. Ее при-ня-ли за юно-шу. Устро-ив се-бе кел-лию на Еле-он-ской го-ре, она за-тво-ри-лась в ней и ста-ла ве-сти су-ро-вую мо-на-ше-скую жизнь в по-ка-я-нии, по-сте и мо-лит-ве. Жи-те-ли окрест-ных мест счи-та-ли ее за ино-ка Пе-ла-гия, ев-ну-ха. По-сле несколь-ких лет, до-стиг-нув вы-со-ких ду-хов-ных да-ро-ва-ний, инок Пе-ла-гий скон-чал-ся при-бли-зи-тель-но в 457 го-ду. При по-гре-бе-нии об-на-ру-жи-лось, что по-чив-ший инок - жен-щи-на.

Πελαγία

Пелагия Антиохийская (Елеонская, Палестинская ; ум. ок. 457 года) - христианская святая, почитается в лике преподобных , память совершается 8 октября по юлианскому календарю .

Родилась в Антиохии сирийской , отличалась необыкновенной красотой, до обращения ко Христу вела легкомысленный и распущенный образ жизни, была танцовщицей и блудницей. Имела прозвище Маргарита , что значит «Жемчужина».

Однажды епископы Сирии съехались на собор в Антиохию . В их числе был епископ Илиопольский Нонн , управлявший Церковью палестинского города Илиополь (Гелиополь). Епископы попросили Нонна, как самого старейшего, прочитать проповедь перед народом. Выйдя из храма епископы увидели толпу молодых людей. Среди них выделялась красотой и бесстыдством одежд Пелагия. Согласно житию, епископы отвернулись, а еп. Нонн сказал:

Придя в гостиницу, святой Нонн усердно молился о спасении Пелагии. В следующее воскресение, когда Нонн совершал Божественную литургию , Пелагия, влекомая таинственной силой, впервые пришла в храм. Богослужение и проповедь святого Иоанна так потрясли её, что она пришла в ужас от своей грешной жизни. Придя к Нонну, она изъявила желание креститься , но не была уверена, помилует ли её Господь: «Грехи мои многочисленнее песка морского, и не достанет воды в море, чтобы омыть мои скверные дела ». Святой Нонн утешил её надеждой на милосердие Божие и крестил её.

Став христианкой, Пелагия собрала своё имущество и принесла Нонну. Нонн велел раздать его нищим, говоря: «Пусть будет умно потрачено худо собранное ». Несколько дней спустя, Пелагия, переодевшись в мужскую одежду, покинула город. Она пришла в Иерусалим и здесь приняла монашеский постриг . Её приняли за юношу. Устроив себе келью на Елеонской горе , она затворилась в ней и начала вести строгую монашескую жизнь в покаянии, посте и молитве. Жители окружающих мест считали её за инока Пелагия,

Святая дева Пелагия жила в III веке в городе Тарсе Киликийской области Малой Азии. Она была дочерью знатных язычников и когда услышала от знакомых ей христиан проповедь об Иисусе Христе Сыне Божием, уверовала в Него и пожелала хранить целомудрие, посвятив Господу всю свою жизнь. Наследник императора Диоклетиана (усыновленный им юноша), увидев девицу Пелагию, пленился ее красотой и пожелал взять ее в супруги. Но святая дева сказала юноше, что она обручена Бессмертному Жениху - Сыну Божию и отказывается от земного супружества. Такой ответ Пелагии привел в великий гнев царственного юношу, однако он решил на некоторое время оставить ее в покое, надеясь, что она переменит свой образ мыслей. Тем временем Пелагия упросила свою мать отпустить ее к своей кормилице, воспитывавшей ее в детстве, втайне надеясь отыскать епископа Тарсийского Клинона, удалившегося в горы во время гонения на христиан, и принять от него святое Крещение. В сонном видении Пелагии явился образ епископа Клинона, глубоко запечатлевшийся в ее памяти. Святая Пелагия отправилась к кормилице на колеснице, в богатых одеждах и в сопровождении целой свиты слуг, как пожелала того ее мать. Навстречу святой Пелагии по особому указанию Божию вышел епископ Клинон. Пелагия сразу узнала епископа, образ которого явился ей во сне. Она упала к его ногам, прося крещения. По молитве епископа из земли истек источник воды. Епископ Клинон крестил святую Пелагию, во время таинства явились Ангелы и покрыли избранницу Божию светлым покрывалом. Причастив благочестивую деву Святых Таин , епископ Клинон вознес вместе с ней молитвенное благодарение ко Господу и отпустил ее в дальнейший путь. Возвратившись к ожидавшим ее слугам, святая Пелагия проповедала им о Христе, и многие из них обратились и уверовали. Она пыталась обратить к вере во Христа свою мать, но ожесточившаяся мать послала сказать царскому сыну, что Пелагия христианка и не желает быть его супругой. Юноша понял, что Пелагия для него потеряна, и, не желая предавать ее на мучения, сам пронзил себя мечом. Тогда мать Пелагии испугалась гнева императора, связала дочь и отвела ее на суд к Диоклетиану как христианку и мнимую виновницу смерти наследника престола. Император пленился необыкновенной красотой девушки и пытался отвратить ее от веры во Христа, суля ей всяческие земные блага и обещая сделать ее своей первой женой. Но святая дева с презрением отвергла предложения царя и сказала: "Ты безумствуешь, царь, говоря мне такие речи. Знай же, что я не исполню твоего желания, ибо я гнушаюсь твоим мерзким браком, так как у меня есть Жених - Христос, Царь Небесный. Не желаю я твоего царского, суетного и маловременного венца, ибо у Господа моего в Небесном Царстве мне уготованы три нетленных венца. Первый за веру, так как я уверовала всем сердцем моим в Бога Истинного; второй за чистоту, потому что я вручила Ему мое девство; третий за мученичество, ибо я хочу принять за Него всякую муку и положить душу мою ради моей любви к Нему". Тогда Диоклетиан приговорил Пелагию к сожжению в раскаленном отлитом медном воле. Не дозволив палачам дотронуться до своего тела, святая мученица сама, осенив себя крестным знамением, с молитвой вошла в раскаленную печь, в которой тело ее расплавилось, как миро, наполнив весь город благоуханием; кости же святой Пелагии остались в огне неповрежденными и были выброшены язычниками за город. Тогда из пустыни пришли четыре льва и сели около костей, не допуская к ним ни птиц, ни зверей. Львы охраняли останки святой до тех пор, пока не пришел на то место епископ Клинон. Он собрал их и с почестью похоронил. Мучения и смерть святой Пелагии произошли в 290 году. В царствование императора Константина (306-337), когда прекратились гонения на христиан, на месте погребения святой Пелагии была построена церковь.

Блаженная ПЕЛАГЕЯ ДИВЕЕВСКАЯ (†1884)

Нет в Христовой Церкви большего и труднейшего подвига, чем подвиг юродства Христа ради. Сам Господь благословляет на этот путь только редких избранников Своих. Именно на эту стезю была поставлена Богом блаженная Пелагея Ивановна .

Родилась она в октябре месяце 1809 года в городе Арзамасе в семье купца Ивана Сурина и жены его Прасковьи Ивановны, урожденной Бебешевой. Отец ее жил довольно богато, хорошо торговал, имел свой кожевенный завод и был человеком умным, добрым и благочестивым. Вскоре он умер, оставив жену и троих малолетних сирот. Отчим, вдовый купец Королев, невзлюбил их. Жизнь маленькойПелагеи сделалась невыносима, и в ней родилось желание уйти от таких родных. Еще с малолетнего возраста с ней приключилось что-то странное. Она заболела и, пролежавши целые сутки в постели, встала не похожей сама на себя. «Из редко умного ребенка вдруг сделалась она какою-то точно глупенькой. Уйдет, бывало, в сад, поднимет платьице, станет и завертится на одной ножке, точно пляшет. Уговаривали ее и срамили, даже и били, но ничто не помогало, так и бросили».

Она выросла стройной, высокой, красивой, и мать ее, как только минуло ей 16 лет, постаралась поскорее выдать замуж «дурочку». Жених, мещанин Сергей Васильевич Серебренников, по старинному обычаю, пришел на смотрины невесты со своей крестной матерью. Пелагия, дабы оттолкнуть его от себя, сталадурить. Жених, видевший ее притворство, вопреки советам крестной все-таки решился жениться.

Вскоре после брака Пелагея Ивановна поехала с мужем и матерью в Саровскую пустынь. Отец Серафим ввел Пелагею Ивановну в свою келью и долго-долго беседовал с нею. Потом передавей четки, проводил со словами: «Иди, матушка, иди немедля в мою обитель, побереги моих сирот-то, и будешь свет миру, и многие тобою спасутся!» «Эта женщина будет великий светильник!» - сказал о ней батюшка после.

Беседа с дивным старцем имела решительное влияние на дальнейшую жизнь Пелагеи Ивановны. Вскоре под руководствомодной юродивой научилась непрерывной молитве Иисусовой, которая начала в ней благодатно действовать и которая сделалась постоянным ее занятием на всю ее жизнь.В ночное, от всех сокрытое время, она стояла на коленях лицом к востоку, молилась в холодной стеклянной, к их дому пристроенной галерее. С молитвенными подвигами она вскоре стала соединять и подвиг юродства Христа ради и как бы с каждым днем теряла более и более рассудок. Бывало, наденет на себя самое дорогое платье, шаль, а голову обернет какою-нибудь самой грязной тряпкой и пойдет или в церковь или куда-нибудь на гулянье, где побольше собирается народу, чтобы ее все видели, судили и пересмеивали.

Но тем больнее приходилось мужу ее, не понимавшему великого пути жены. И просил, и уговаривал ее Сергей Васильевич, но она ко всему оставалась равнодушной. Даже когда у нее родились сыновья онаточно не была рада их рождению, говоря: «Бог то дал, да вот прошу, чтоб и взял» . Вскоре по молитве блаженной оба мальчика умерли. С этого времени муж перестал щадить ее и начал страшно бить, вследствие чего Пелагея Ивановна, несмотря на свою здоровую и крепкую натуру, начала чахнуть.Онаначала ходить по улицам Арзамаса от церкви к церкви и все, что ни давали ей жалости ради или что ни попадало ей в руки, все уносила она с собой и раздавала нищим или ставила свечи в церкви Божией.Мужпоймает ее,бьет, то поленом точем попало, запрет и морит голодом, а она не унимается и твердит одно: «Оставьте, меня Серафим испортил». Обезумев от гнева он пошел в полицию ипопросил городничего высечь жену. Тот так жестоко наказал ее, что даже мать содрогнулась и оцепенела от ужаса. Ночью городничий увидел во сне котел с огнем и услышал голос, что котел приготовлен для него за истязание избранной рабы Христовой. В ужасе проснувшись, он запретилвверенному ему городу не только обижать, но и трогать испорченную, как ее называли в народе.

Поверив в то, что она испорченая, муж повез лечить ее в Троице-Сергиеву Лавру, где она тотчас сделалась кроткой, тихой и умной. На обратном пути он на радостях отпустил ее домой одну, вручив ей все деньги и вещи. Однако домой онавозвратилась нищею, ведя себя хуже прежнего, раздав все до последней полушкии постаравшись вынести из дома все, что можно. Обезумевший Сергей Васильевич заказал для жены, как для дикого зверя, железную цепь с кольцом и своими руками заковал в нее жену, приковав к стене, и издеваясь над нею, как ему хотелось. Иногда она срывалась с цепи и бегала раздетая по городу и каждый боялся ее приютить и помочь. «Сергушка-то (муж) во мне все ума искал да мои ребра ломал; ума-то не сыскал, а ребра-то все поломал» - говаривала она позже.

Вскоре муж вовсе отрекся от нее, выгнал вон из дома, притащил к матери и вручил Пелагею Ивановну родителям.Мать решилась еще раз сама съездить в Саровскую пустынь. Батюшка Серафим сказал: «На такой путь Господь избирает мужественных и сильных телом и духом. А на цепи не держите ее и не могите, а не то Господь грозно за нее с вас взыщет». 4 года блаженная Пелагия юродствовала, бегала по улицам города, безобразно кричала и безумствовала, покрытая лохмотьями, голодная и холодна, а по ночам молилась на паперти в церкви.

Наконец,родственники отпустили блаженную в Дивеево.Перед уходом блаженная поклонилась домашним в ноги и совершенно здраво и разумно сказала: «Прости Христа ради меня, уж до гроба к вам не приду я более».

В келейницы себе она сама себе выбрала простую девицу Анну Герасимовну, стала пред ней на колени, поклонилась до земли и, воздевши руки свои, воскликнула: «Венедикт, Венедикт! Послужи мне, Христа ради». Анна Герасимовна подошла к ней, жалея ее бедную, погладила ее по голове и видит, что голова-то у нее вся проломана, в крови, и кишат в ней насекомые. И так ей стало жаль ее, но сказать ничего не посмела. Впоследствии эта добрая крестьянскаядевушка прислуживала ей в течение 45 лет, с усердием и преданностью подвижницы Божией.

И зажила «безумная Палага», как называли ее многие в Дивееве, своей юродивой, одному только Богу ведомой, жизнью.В первое время она продолжала безумствовать: бегала по монастырю, била окна в кельях, вызывала всех на оскорбления себя и побои. Возьмет платок, салфетку или тряпку, всю-то наложит пребольшущими каменьями до верху и знай таскает с места на место, полную-то келью натаскает их, сору-то не оберешься. Или наберет кирпича охапку, станет на самом краю ямы да из подола-то и кидает по одному кирпичу изо всей, что есть, мочи в яму, в самую-то воду. Бултыхнется кирпич да с головы до ног всю ее и окатит, а она не шелохнется, стоит, как вкопанная, будто и впрямь какое важное дело делает.Покидав собранные кирпичи, полезет в самую-то воду чуть не по пояс, выбирает их оттуда. Выбравши, вылезет и опять, ставши на краю, начинает ту же проделку. И так-то и делает все время службы в церкви. «Я, — говорит, — на работу тоже хожу; нельзя, надо работать, я тоже работаю». В келье своей бывала редко, а большую часть дня проводила на монастырском дворе, сидела или в яме, выкопанной ею же самой и наполненной всяким навозом, который она носила всегда в пазухе своего платья, или же в сторожке в углу, где и занималась Иисусовой молитвой. Иногда она становилась ногами на гвозди, прокалывая их насквозь, и всячески истязала свое тело. Питалась только хлебом и водой. Терпения и лишения были ее уделом: она никогда не просила пищи, а вкушала, когда предложат, и то очень скудно. Никогда ничего ни у кого не искала и не брала, была совершеннейшим образом нестяжательна; круглый год ходила босиком, не мылась, не стригла ногтей; спала на полу на войлочной подстилке. Говорила иносказательно, но весьма мудро и имела дар прозорливости.

Раз приехал к ней муж, Сергей Васильевич: «А ты полно дурить-то, будет; поедем-ка в Арзамас». Пелагея Ивановна поклонилась да и сказала: «Не ходила я в Арзамас да и не пойду, хоть всю кожу сдери с меня». Услышав это, он поклонился молча и пошел, и после того уж никогда не был. И только однажды, уже много лет спустя, Пелагея Ивановна вдруг как вскочит, вся поджалась, скорчилась, взад и вперед по комнате ходит да стонет и плачет. «Ох, — говорит, — батюшка! Ведь вот ты какой! Умирает он, да умирает-то как?! Без причастия!». Оказалось, она своим видом и действиями показывала все то, что было с Сергеем Васильевичем. Его действительно схватило; он точно так корчился, бегал по комнате, стонал и приговаривал: «Ох, Пелагея Ивановна, матушка! Прости ты меня Христа ради. Не знал я, что ты терпишь Господа ради. А как я тебя бил-то! Помоги мне. Помолись за меня». Да без причастия так и умер от холеры. Временами приезжал из Арзамаса блаженный, Федор Михайлович Соловьев, бывший военный. Так уж тут и уму непостижимо, что только выделывали они вместе; страх возьмет, бывало; не знаешь, куда и деться. Как поднимут, бывало, они свою войну, уж никак не унять. Оба большущие да длинные, бегают взад и вперед, гоняются друг за другом, Пелагея Ивановна с палкой, а Федор Михайлович с поленом, бьют друг друга. «Ты, арзамасская дура, на что мужа оставила?» — кричит Соловьев. «А ты зачем жену бросил, арзамасский солдат этакий?» — возражает Пелагея Ивановна. «Ах ты, большой сарай, верста коломенская!» — кричит Федор Михайлович. И так-то идет без перерыву у них своя, им лишь одним понятная перебранка и разговор.

Во время смуты в обители блаженная по-своему воевала за правду - что ни попадалось под руку, все била да колотила, и даже, обличив архиерея, ударила его по щеке. Едет от службы Владыка на дрожках, а Пелагея Ивановна на дороге стоит, яйца катает, как раз после Пасхи. Увидел Пелагею Ивановну, видно, обрадовался,слез с дрожек-то и подошел к ней, просфору вынул. «Вот, — говорит, — раба Божья, тебе просфору моего служения». Она молча отвернулась; ему бы и уйти; видит — не ладно, прямое дело. Кто им, блаженным-то, закон писал? На то они и блаженные. А он, знаешь, с другой стороны зашел и опять подает. Как она это встанет, выпрямится, да так-то грозно, и ударила его по щеке со словами: «Куда ты лезешь?» Видно, правильно обличила, потому что Владыка не только не прогневался, а смиренно подставил другую щеку, сказавши: «Что ж? По-евангельски, бей и по другой». «Будет с тебя и одной» , - отвечала Пелагея Ивановна; и опять стала стала яйца катать.

После окончания смуты блаженная переменилась, полюбила цветы и стала заниматься ими. Держа их в руках, она задумчиво перебирала их, тихо нашептывая молитву. В последнее время живые цветы почти всегда имелись у нее в руках, потому что их приносили ей те, кто желал сделать ей удовольствие, и эти цветы, видимо, утешали ее. Перебирая их и любуясь ими, она и сама делалась светлой и радостной, точно витала уже умом своим в ином мире.

И бегать почти перестала; все больше в келье, бывало, сидит. Любимое ее место было на самом-то на ходу, между трех дверей, на полу, на войлочке у печки. Повесила тут батюшки Серафима портрет да матушкин (Марии), с ними, бывало, все и ночью-то разговоры ведет да цветов им дает. Игумения Мария ничего не предпринимала без ее совета. Всех в обители Пелагия Ивановна называла своими дочками и всем была истинной духовной матерью.

С охранилось много рассказов о случаях ее прозорливости.

Особенным расположением Пелагеи Ивановны, пользовался художник М. П. Петров, нареченный ею самой духовным сыном. Свое первое посещение он описывал так. «Когдавзошел в ее келью, меня так поразила ее обстановка, что я сразу не мог понять, что это такое: на полу на войлоке сидела старая, скорченная и грязная женщина, с огромными ногтями на руках и босых ногах, которые произвели на меня потрясающее впечатление. На мой вопрос «идти ли мне в монастырь или жениться?» она ничего не ответила. Спустя месяц при вторичном посещенииона немедленно по приходе моем встала и выпрямилась предо мной во весь рост. Это была женщина красиво сложенная, с необыкновенно живыми блестящими глазами. Постояв предо мною, она начала бегать по комнате и хохотать, затем подбежала ко мне, ударила по плечу и сказала: «Ну, что?» У меня давно болела эта рука от паралича, но после этого ударения Пелагеи Ивановны боль в ней мгновенно и совершенно прошла. На меня напал какой-то панический страх, и я ничего не мог ей сказать; молчал и весь трясся от испуга. Потом она начала рассказывать мне всю мою прошедшую жизнь с такими поразительными подробностями, о которых никто не знал, кроме меня, и даже рассказала содержание того письма, которое я в этот день послал в Петербург. Это меня так поразило, что у меня волосы стали дыбом на голове, и я невольно упал пред ней на колени и поцеловал ее руку. И с этого разу стал я усердным ее посетителем и почитателем. Она меня вытащила со дна ада».

После 20-летнего подвижничества в Дивееве Пелагея Ивановна вдруг резко изменила образ своей жизни. Однажды сказала она своей сожительнице, Анне Герасимовне: «Сейчас был у меня батюшка Серафим, велел молчать и находиться более в келье, чем на дворе». И она замолчала, и редко кого удостаивала своим разговором, говорила мало, отрывистыми фразами, более сидела в келье и, подобно преподобному Арсению Великому, стала избегать людей и более внимать себе.

Та железная цепь, которой некогда приковывал ее муж, и которую она принесла с собою в Дивеево, служила и теперь ей подчас изголовьем. Спала она и сидела всегда на полу и непременно около входной двери в келью, так что проходящие нередко наступали на нее или обливали ее водой, что, видимо, доставляло ей удовольствие.Такие подвиги Пелагеи Ивановны стали привлекать к ней внимание дивеевских монахинь; и прежнее нерасположение к ней у многих из них сменилось уважением. Но были между сестрами и такие, которые ее ненавидели и всячески злословили. Их особенно любила Пелагея Ивановна и старалась платить им за зло добром. Инокини, привязанные к подвижнице, глубоко веровали в силу ее молитвы, искали у нее духовных наставлений. Однажды одна благочестивая монахиня дерзнула просить у Господа, чтобы Он открыл ей, верен ли тот путь, по которому идет подвижница Божия, потому что часто приходилось ей слышать разноречивые толки. Господь услышал ее молитву. Она увидела во сне, что Пелагея Ивановна идет по двору монастырскому и два ангела ведут ее под руки. Когда, проснувшись, монахиня эта пошла к Пелагее Ивановне рассказать ей свой сон, та предварила ее рассказ строгим запрещением никому не говорить об этом.

Человеческий ум не вмещает подвига рабы Божией Пелагеи. Поистине, душе ее, скрытая от окружающих видимым безумием, сияла чистотой и любовью. Лишь внимательному и сострадательному взгляду была видна небесная красота ее души. Так исполнилось предсказание отца Серафима. Сорок шесть лет провела она в обители, год за годом неся тяжкое бремя подвига, оберегая своей молитвою святую обитель.

Скончалась блаженная 30 января/12 февраля 1884 года . Убрали ее в беленькую рубашку, в сарафан, положили большой серый шерстяной платок на плечи, повязали голову белым шелковым платочком; нарядили так, как она при жизни наряжалась. В правую ее руку дали ей букет цветов, на левую надели шелковые черные четки батюшки Серафима. Девять дней ее тело стояло в душном храме без малейшего изменения при большом стечении народа. Хотя была зима, она с головы до ног была осыпана живыми цветами, которые и при жизни так любила, цветы эти непрестанно заменялись новыми и тотчас же нарасхват разбирались массами народа, уносившего их домой с благоговением.

31 июля 2004 года блаженная старица Пелагия Дивеевская была прославлена в лике местночтимых святых Нижегородской епархии. В октябре 2004 Архиерейским Собором было принято решение о ее общецерковном почитании. Святые мощи блаженной Пелагии, обретенные в сентябре 2004 года, положены для поклонения в Казанскую церковь Серафимо-Дивеевского монастыря.

Тропарь
Явилася еси земли Российския украшение, /Обители Дивеевския блаженная матере наша Пелагея, /благословение Царицы Небесныя исполнившая/ и дерзновение ко Господу стяжавшая, / моли у Престола Пресвятыя Троицы о спасении душ наших.

Кондак, глас 2
Тело твое постами изнуривши,/ бденными молитвами Творца умолила еси о деяниих твоих, /яко да приимеши совершенное оставление:/ еже и обрела еси мати яве,/ путь покаяния показавше.

Преподобная Пелагия Антиохийская
(память 8 октября по старому стилю)

Преподобная Пелагея (Пелагия) родилась в Антиохии сирийской и до своего обращения ко Христу была легкомысленной и распущенной девицей. Имея очень привлекательную наружность, она украшала себя роскошными одеждами, золотом и драгоценными камнями, за что поклонники называли ее Маргаритой, т. е. жемчужиной.
Однажды в Антиохию съехались на собор епископы соседних епархий. Среди них находился Нонн, епископ Илиопольский, известный своей мудростью и праведной жизнью. Во время перерыва епископы вышли из храма, где они заседали, и вдруг перед ними появилась шумная толпа юношей. Среди них особенно выделялась своей красотой одна девица - с обнаженными плечами и нескромно одетая. Это была Пелагия. Она громко шутила и смеялась, а поклонники вились вокруг нее. Смущенные епископы потупили свои взоры, а святой Нонн, напротив, стал пристально рассматривать Пелагию. Когда шумная толпа удалилась, Нон спросил епископов: «Разве не понравилась вам красота этой женщины и ее наряд?» Они молчали. Тогда Нонн продолжал: «А я многому научился от нее. Она поставила своей целью нравиться людям и, как вы думаете сколько часов употребила она на украшение себя, на заботу, чтобы показаться красивее других женщин в глазах своих почитателей! На страшном суде ею осудит нас Господь, потому что мы, имея на Небе бессмертного Жениха, пренебрегаем состоянием своей души. С чем мы предстанем перед Ним?»
Придя в гостиницу, святой Нонн стал усердно молиться о спасении Пелагии. В следующее воскресение, когда Нонн совершал Божественную литургию, Пелагия, влекомая таинственной силой, впервые пришла в храм. Богослужение и проповедь святого Иоанна о Страшном суде так потрясли ее, что она пришла в ужас от своей грешной жизни. Придя к Нонну, она изъявила желание креститься, но не была уверена, помилует ли ее Господь: «Грехи мои многочисленнее песка морского, и не достанет воды в море, чтобы омыть мои скверные дела». Добрый пастырь утешил ее надеждой на милосердие Божие и крестил ее.
Став христианкой, Пелагия собрала свое имущество и принесла Нонну. Нонн же велел раздать его нищим, говоря: «Пусть будет умно потрачено худо собранное». Несколько дней спустя, Пелагия, переодевшись в мужскую одежду, удалилась из города. Пошла она в Иерусалим и здесь приняла монашеский постриг. Ее приняли за юношу. Устроив себе келью на Елеонской горе, она затворилась в ней и стала вести суровую монашескую жизнь в покаянии, посте и молитве. Жители окрестных мест считали ее за инока Пелагия, евнуха. После нескольких лет, достигнув высоких духовных дарований, инок Пелагий скончался приблизительно в 457 году. При погребении обнаружилось, что почивший инок - женщина.