Гонения на науку в ссср. Ученые, пострадавшие за убеждения

Вместе с тем В.И. Ленин подчёркивал, что по отношению к государству религия должна быть частным делом, но по отношению к партии социалистического пролетариата религия не есть частное дело. «Всякий должен быть совершенно свободен исповедовать какую угодно религию или не признавать никакой религии, т.е. быть атеистом, каковым и бывает обыкновенно всякий социалист»52. Большевистская печать после издания указов о веротерпимости разъясняла массам, что эти указы были одним из средств борьбы против свободы, что православная церковь продолжала отравлять народные массы религиозным дурманом, пытаясь увести их от классовой борьбы. Большевики говорили, что попы вместо свободы совести продолжали нести в массы нетерпимость, вместо света - духовную тьму. Выступая в мае 1909 г. на заседании Государственной думы, когда обсуждался законопроект о свободе совести, член Государственной думы большевик Белоусов говорил об отношении большевистской партии к этому законопроекту. «Социал-демократическая фракция, - сказал Белоусов, - нисколько не обманывает себя иллюзией, что может что-либо измениться в положении старообрядцев, что-либо измениться в отношениях правительства к другим вероучениям. Черносотенная вакханалия разыгрывается вовсю. Религиозные гонения растут. Только тогда будет вероисповедная свобода совести, когда с этих скамеек, которые сейчас занимаются этими министрами внутренних и других дел, уйдут эти люди и сядут на них люди, ответственные перед народным представительством»53.

Критикуя царские законы, направленные к запрещению свободы совести, большевики вместе с тем разъясняли массам, что требование свободы совести типично для буржуазных партий и что буржуазная свобода совести представляет собой не что иное, как терпимость ко всякой религии, ко всякой свободе совести, рабочая же партия стремится освободить совесть от религиозного дурмана. Большевики подчёркивали, что совесть носит классовый характер и зависит от сознания и от всего образа жизни человека и что совесть у имущих иная, чем у неимущих.

Борясь против религиозных преследований, требуя амнистии борцам за политическую и религиозную свободу, большевики разоблачали вместе с тем идейное содержание сектантских и других религиозных учений, пытавшихся подобно православной церкви увести трудящихся от классовой борьбы.

Лишь в результате завоеваний Великой Октябрьской социалистической революции были уничтожены в России религиозные преследования, всякая дискриминация, связанная с национальной и религиозной принадлежностью. Советская власть на деле обеспечила полную свободу совести независимо от расовой, национальной и религиозной принадлежности. Каждому гражданину Советского Союза предоставлено право исповедовать какую угодно религию или не исповедовать никакой, т.е. быть атеистом.

1.А. Мень. Расизм перед судом христианства. - «Журнал Московской патриархии», 1962, № 3, стр. 22-23.

2.Е. Карманов. Христианство и расовая дискриминация. - «Журнал Московской патриархии», 1962, № 2, стр. 35-37.

3.В. Д. Бонч - Бруевич. Знамение времени. М., 1921, стр. 76.

4.Д. Цветаев. Из истории иностранных исповеданий в России в XVI - XVII ее. М., 1886, стр. 41.

5.«Чтения ОИДР», кн. III, 1884, разд. II, стр. 13 - 14. 118

6.Н. С. Тихонравов. Квирин Кульман. - «Русский вестник», кн. XI, XII, 1867, стр. 568 - 593; см. также сб. «Русское государство в XVII в.». М… 1961, стр. 327.

7.«Русский архив», 1867, стр. 1152; см. также Н. Д. Сергеевский. Наказание в русском праве. СПб., 1887, стр. 126 - 127.

8.ДАИ, т. X, № 107.

9.Д. Цветаев. Указ. соч., стр. 308.

10.Н. Г. Устрялов. История Петра Великого, т. II, прил. IX. СПб., 1863; см. также Д. А. Толстой. Римский католицизм в России, т. I. СПб., 1876, стр. 117.

11.А. И. Бобрищев - Пушкин. Суд и раскольники - сектанты. СПб., 1902, стр. 73.

12.Н. Г. Чернышевский. Полное собрание сочинений, т X. М., 1951, стр. 131 - 132.

13.«Чтения ОИДР», кн. I, отд. 4, 1866, стр. 165.

14.Н. М. Костомаров. Русская история в жизнеописаниях, т. II. Изд. 2, М., 1886 - 1893, стр. 365.

15.И. Г. Оршанский. Русское законодательство об евреях. СПб., 1877, стр. 18.

16.Сб. «Пережитое», кн. II. СПб., 1910, ст, р. 1 - 48; см. также Н. Н. Голицын. Законодательство об евреях, т. I. СПб. 1866, стр. 28 - 42.

17.«Русская литература в борьбе с религией». М., 1963, стр. 23.

18.Н. Голицын. Указ. соч., стр. 614 - 616.

19.А. И. Герцен. Сочинения, т. VIII. М., 1956, стр. 232-233.

20.И. Г. Оршанский. Указ. соч., стр. 49.

21.В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 12, стр. 147.

22.В. Д. Бонч - Бруевич. Знамение времени. СПб., 1921, стр. 259.

23.В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 25, стр. 64.

24.В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 2, стр. 289.

25.В. М. Скворцов. Миссионерский посох, т. I. СПб., 1912, стр. 518 (численность раскольников была значительно занижена).

26.К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. XVI, стр. 165.

27.В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 7, стр. 173.

28.Н. Варадинов. История Министерства внутренних дел, т. 8. СПб., 1862, стр. 472 - 473.

29.Е. Н. Тарновский. Религиозные преступления в России. - «Вестник права», 1899, № 4, стр. 2 - 17.

30.В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 4, стр. 228.

31.В. И. Корецкий. Современное сектантство и его преодоление. - «Вопросы истории религии и атеизма», т. IX, 1961, стр. 45.

32.«Древняя и Новая Россия», 1878, № 8, стр. 312.

33.«Собрание постановлений по части раскола, состоявшихся по ведомству святейшего Синода», кн. II. СПб., 1860, стр. 54.

34.А. И. Бобрищев - Пушкин. Указ. соч., стр. 173 - 174, 175.

36.Там же, стр. 290.

37.Там же, стр. 137.

38.«Миссионерское обозрение», кн. XI, 1903.

40.«Отчёт обер - прокурора Синода за 1911 - 1912 гг». СПб., 1913,

41.«Церковно - общественный вестник», 1913, № 47.

42.«Миссионерский съезд в Орле…», стр. 143.

43.В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 6, стр. 270.

44.«Стенографический отчёт Государственной думы». 3-й созыв, 2-я сессия, заседание 23 мая 1909 г.

45.«Церковный вестник», 1911, № 26.

46.В. М. Скворцов. Миссионерский посох, т. I. M., 1912, стр. 458.

47.М. И. Шахнович. Ленин и проблемы атеизма. М. - Л., 1961, стр. 31.

49.В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 6, стр. 206.

50.В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 7, стр. 173.

51.Там же, стр. 125.

52.В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 12, стр. 143.

53.«Стенографический отчёт Государственной думы», 3-й созыв, 2-я сессия. Заседание 23 мая 1909 г.

Глава VIII. Гонения на просвещение и науку

1Представители современной православной церкви пытаются скрыть реакционную деятельность этой церкви в прошлом и ее борьбу с просвещением и наукой. Они утверждают, что гонение на просвещение и науку в России, если оно и было, то носило случайный характер, и что церковь никогда не отрицала необходимости и пользы просвещения и науки. Профессор Московской духовной академии А. Иванов во время встречи в 1956 г. с представителями церкви США в своём докладе «Христианская вера и современная наука» уверял, что и вера, и наука - каждая имеет свою особую область и не мешает одна другой. Профессор Ленинградской духовной академии Л. Парийский в докладе на ту же тему доказывал, что религия не может противоречить науке, так как, по его словам, «библия и природа - это две книги, написанные богом и предназначенные человеку». С таким восхвалением церкви не согласился присутствовавший на встрече представитель церковных организаций США доктор Бойль. Он напомнил своим православным коллегам недавнюю историю Церкви, когда наука и учёные преследовались как угрожающие религии2. Другие же представители православной церкви не отрицали реакционной роли этой церкви в истории культурного развития русского народа, но говорили, что православная церковь была насильно поставлена на служение самодержавию, которое угнетало церковь, заставило создать догмат о божественном происхождении царской власти, что проповедь реакции проводилась по настоянию самодержавия.

Известна в связи с учением Н. Коперника судьба Г. Галилея, который по требованию инквизиции прибыл в феврале 1633 в Рим, где против него начался процесс. Его признали виновным в нарушении церковных запретов и приговорили к пожизненному тюремному заключению. 22 июня 1633 он был вынужден, стоя на коленях, публично отречься от учения Коперника. Ему было предложено подписать акт о своем согласии впредь никогда не утверждать ничего, что могло бы вызвать подозрения в ереси. С учетом этих выражений покорности и раскаяния трибунал заменил тюремное заключение домашним арестом, и Галилей 9 лет оставался «узником инквизиции».

Много личных драм ученых уже в советское время связано с генетикой. Законы наследственности и генетику открыли и развивали А. Вейсман, Г. Мендель, Т.Х. Морган на рубеже XIX-XX веков. Современники не обратили внимания на результаты работы настоятеля монастыря в Брно Грегора Менделя по скрещиванию гороха. Никто из тех, кто слушал доклад Менделя на заседании Общества естествоиспытателей и врачей в 1865, не сумел разгадать в каких-то «странных» количественных соотношениях, обнаруженных Менделем при анализе гибридов гороха, фундаментальные биологические законы, а в человеке, открывшем их, основателя новой науки – генетики. После 35 лет забвения работа Менделя была оценена по достоинству: его законы были переоткрыты в 1900, а его имя вошло в историю науки.

Как и любая другая наука, генетика была и остается оружием недобросовестных ученых и политиков. Такая ее ветвь, как евгеника, согласно которой развитие человека полностью определяется его генотипом, послужила основой для создания в 1930–1960-е годы расовых теорий и программ стерилизации. Напротив, отрицание роли генов и принятие идеи о доминирующей роли среды привело к прекращению генетических исследований в СССР с конца 1940-х до середины 1960-х годов. «Генетика – продажная девка империализма» – это фраза из солидных советских биологических журналов. Многие ученые были посажены в советские тюрьмы и расстреляны, а один из ее основоположников в растениеводстве академик Н.И. Вавилов умер в Саратовской тюрьме от голода в 1943 году.

Сейчас возникают экологические и этические проблемы в связи с работами по созданию «химер» – трансгенных растений и животных, «копированию» животных путем пересадки клеточного ядра в оплодотворенную яйцеклетку, генетической «паспортизации» людей и т.п. В ведущих державах мира принимаются законы, ставящие целью предотвратить нежелательные последствия таких работ.

Таким образом, разорение современной российской науки, выразившееся в материальном удушении сначала отраслевых научно-исследовательских институтов, а сейчас и академических, вымывание целого поколения молодых ученых, разрыв связи времен не ново для истории естествознания. Я обычно тешу себя мыслью: «Хорошо, что не сажают!». Хотя в России от сумы и от тюрьмы не зарекайся…

Обратимся к недавней истории СССР, а именно, к списку репрессированных членов АН СССР – научной элиты страны. Результат говорит сам за себя. 208 репрессированных – из них 44 расстрелянных или погибших в тюрьмах и ссылке. Если учесть, что при аресте, каждый из них «тянул» за собой с десяток сотрудников, друзей и родственников, то общее число пострадавших «за науку» становится порядка нескольких тысяч человек. Какой уж тут Джордано Бруно в качестве примера.

Обращает на себя внимание количество репрессированных историков и этнографов – 52 (17). Отсюда понятно, почему Россия – страна с непредсказуемой историей.

Один из традиционно предъявляемых религии упреков со стороны секулярной науки - это обскурантизм. Стремясь монополизировать когнитивную сферу, устанавливая мировоззренческие догматы, религия якобы тем самым принципиально ориентирована на сдерживание иного процесса познания. Религия со времен просветителей стала в том числе коннотатом мракобесию. В вульгарной интерпретации так называемой «теории обмана» речь и вовсе идет о якобы целенаправленной лжи религиозных институтов для эксплуатации верующих. Просветителями был создан миф о «темном средневековье», приписываемое которому воинствующее ретроградство связывалось с христианством. Религию и познание противопоставляли друг другу многие видные представители общественной мысли, шедшие в фарватере просветительской мировоззренческой традиции. История хранит множество изречений выдающихся мыслителей такого рода. Д. Дидро: «Человек никогда не станет свободным, пока он не изгонит Бога из своего разума»; «Религия мешает людям видеть, потому что она под страхом вечных наказаний запрещает им смотреть». П. Гольбах: «Если незнание природы дало начало богам, то познание ее должно уничтожить их»; «Хороший христианин должен подавить в себе разум, чтобы укрепиться в вере...». К. Гельвеций: «Если открытие одной истины привело Галилея в тюрьмы инквизиции, то к каким пыткам присудили бы того, кто открыл бы их все». Вольтер: «С религией получается то же, что с азартной игрой: начавши дураком, кончишь плутом». Д. Галифакс: «Наверное, бог специально создал людей такими доверчивыми, чтобы священники могли их обманывать». Э. Гиббон: «Религия расценивается обычными людьми как правда, умными - как ложь, а правителями - как полезность». И. Гёте: «Вся история церкви - смесь заблуждения и насилия»; «Тот, кто ничего не знает, всему верит»; «У кого есть наука, тот не нуждается в религии». Г. Гейне: «Случайный визит в дом умалишенных показывает, что вера ничего не доказывает».

Л. Фейербах: «Где появляются глаза и руки, там исчезают боги. Догмат есть не что иное, как прямой запрет мыслить»; «Религия противоречит нравственности тем самым, что она противоречит разуму»; «Религия - сон человеческого духа. Но и во сне человек находится на земле, а не на небе». К. Маркс: «Религия - это вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобно тому, как она - дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа»; «Религия сама по себе лишена содержания, ее истоки находятся не на небе, а на земле, и с уничтожением той извращенной реальности, теоретическим выражением которой она является, она гибнет сама собой». Ф. Энгельс: «Всякая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, - отражением, в котором земные силы принимают форму неземных». А.И. Герцен: «Религиозному воззрению любовь к истине, к делу, потребность обнаруживания себя, потребность борьбы с ложью и неправдой, словом, деятельность бескорыстная непонятна. Религиозный человек свечки грошовой даром богу не поставит, это ему все векселя на будущую болезнь, на будущий урожай, наконец, на будущую жизнь». И.С. Тургенев: «О чем бы ни молился человек - он молится о чуде. Всякая молитва сводится на следующую: “Великий боже, сделай, чтобы дважды два - не было четыре!”». А. Бирс: «Молитва - это просьба об аннулировании законов Вселенной от лица единственного просителя, по его собственному признанию, недостойного». А. Шопенгауэр: «Вера и знание - это две чаши весов: чем выше одна, тем ниже другая». М. Твен: «Когда читаешь библию, больше удивляешься неосведомленности бога, чем его всеведению».

Б. Шоу: «Мне не нужен бог, который не умеет ответить на мои вопросы...» В.И. Ленин: «Мы должны бороться с религией. Это - азбука всего материализма и, следовательно, марксизма. Но марксизм не есть материализм, остановившийся на азбуке. Марксизм идет дальше. Он говорит: надо уметь бороться с религией, а для этого надо материалистически объяснить источник веры и религии у масс». А.В. Луначарский: «Бог - затычка для дыры неизвестного». А. Франс: «Основой теологии является отсутствие разума и священный ужас наших предков перед картиной Вселенной». Р. Пирсинг: «Когда один человек одержим иллюзиями - это называют умопомешательством. Когда много людей одержимо иллюзиями - это называют религией». В.Л. Гинзбург: «Я убежденный атеист. Я считаю, что религия - это следствие древних сказок, наподобие астрологии. Там тоже предсказывается всякая чушь. А учение Дарвина - это великая вещь, оно показывает, как шла эволюция всего живого (не полностью, там есть еще вопросы). И это находит полное подтверждение на опыте и наблюдениях». Исторически накоплена обширная коллекция подобных афоризмов. Не следует думать, что эти вырванные из целой жизни того или иного мыслителя цитаты полностью отражают его представления о таком сложнейшем вопросе. Важно и то, что цитирование и афористичность изречения не тождественны их истинности и доказательности. Адресуясь скорее к эмоциональной стороне восприятия, критика религии сама часто соскальзывает с позиции «рацио». Насколько справедливы обвинения действительной религии в обскурантизме? Попытаемся в этом разобраться. Конечно, прецеденты гонений на «новое знание» имеют в истории конфессий многочисленные иллюстрации. Но насколько они характерны только для религии? Может быть явление шире и более распространено и обычно и в иных когнитивных пространствах?

Анализ прецедентов религиозных гонений на науку

Исторически известны случаи осуществленных с позиции религии гонений на ученых. Именно они традиционно предъявляются в качестве одного из главных обвинений против религии, формируя совершенно определенное представление о мракобесии религии. Однако заинтересованный в истине разбор наиболее резонансных «дел» показывает неоднозначность их традиционной интерпретации в рамках иллюстрации борьбы религии против науки. Вот несколько подобных историй. 30-е гг. IV в. - казнь философа-неоплатоника, главы Пергамской школы, Сопатра Апамейского. Оказавшись при дворе Константина I, установившего христианство в качестве государственной религии Римской империи, Сопатр пытался склонить императора к традиционному по литеизму. Собственно научные изыскания главы Пергамской школы не имели к его казни никакого отношения! Вступивши в борьбу религиозных групп против императора, он и пал в этой борьбе не как ученый, но как язычник.

Причиной императорского гнева послужили доносы на Сопатра о том, что он с помощью своего магического искусства задерживает прибытие судов с продовольствием в Константинополь и хочет низложить императора. Теоретические разработки Пергамской школы не имели в данном случае никакого отношения к делу.

Сам по себе неоплатонизм получил благополучное дальнейшее развитие в рамках христианского богословия.

Продолжала функционировать и Пергамская школа. 372 г. - казнь нового главы Пергамской школы философанеоплатоника Максима Эфесского. Максим Эфесский оказал определяющее идейное влияние на Юлиана Отступника в восстановлении язычества и преследованиях христиан. После смерти Юлиана языческая партия объективно должна была оказаться в положении гонимой. Собственно философские разработки Максима Эфесского гонениям не подвергались. Среди неоплатоников были как язычники, так и христиане, и сам по себе неоплатонизм к преследованиям отношения не имел. Первоначально Максим угодил в тюрьму вовсе не за философию, а по обвинению в мздоимстве. Избежать максимально сурового наказания ему удалось благодаря заступничеству другого видного философа Фемистия (впоследствии

префекта Константинополя). Сам факт этого заступничества опровергает представление о тотальности обскурантистских гонений в средневековом христианском обществе, по крайней мере в этой истории. Смертный приговор был вынесен Максиму Эфесскому опять-таки не за философию, а за колдовство и участие в заговоре с целью убийства императора. 415 г. - убийство толпой религиозных фанатиков женщины-ученого - философа, математика, астронома, схоларха Александрийской школы неоплатонизма Гипатии Александрийской. Гипатию убили парабаланы - представители одной из христианских полумонашеских общин. Они отличались особой конфликтностью в религиозных спорах. Их фанатизм вызывал осуждение со стороны церковных иерархов. Церковь расправу над Гипатией не санкционировала. Версия о том, что к убийству был косвенно причастен святой Кирилл Александрийский (один из главных разработчиков догмата о Троице), ничем не подтверждается. Кирилл, по свидетельству историков Церкви, был, несмотря на свой темперамент, противником практики самосуда со стороны толпы. Мотивы расправы парабаланов над Гипатией не были непосредственно связаны с ее научной деятельностью. Парабаланы расправлялись не с учеными, а с языческими магами. И Гипатия пострадала именно в этом качестве. «Нельзя сказать, - рассуждал в этой связи С.С. Аверинцев, - что суеверные современники по невежеству приняли ученых за магов. Ученые сами выдавали себя за магов, и притом с глубоким внутренним убеждением. Конечно, они были жертвами суеверия, однако того суеверия, которое сами обосновывали и распространяли. Чем они не были, так это мучениками науки. В лучшем случае, они были мучениками языческой религии». При историческом анализе оказалось, что в описываемых инцидентах, таких как смерть Гипатии, имела место не борьба религии против науки, а межрелигиозный конфликт. Сначала язычники устраивали гонения на христиан, затем христиане на язычников.

Но это не было гонением обскурантов на научность. Сама Гипатия стала впоследствии прообразом христианской мученицы святой Екатерины Александрийской. Ее житие было составлено в X в. Установление культа Екатерины - философа, математика, астронома, погибшей от рук разъяренной толпы, свидетельствовало, чью сторону между обскурантизмом и познанием занимала сама Церковь. В XVI–XVII вв. широко известны гонения на гелиоцентрическую систему Н. Коперника. Масштабные гонения Церкви на гелиоцентризм - это попросту миф. Гелиоцентристский подход был широко распространен среди античных мыслителей и не составлял секрета для образованной части средневекового общества. На него, например, ссылался живший в XIII в. Фома Аквинский. Дискуссия со сторонниками геоцентризма была дискуссией с аристотелизмом, а не с религией. Сталкивались две научные теории. Одна опиралась на авторитет Аристотеля и Птолемея, другая восходила к Аристарху Самосскому. Религия долгое время была в стороне от этого диспута, ввиду того, что ни один из подходов принципиально не противоречил религиозному объяснению. В исламской среде теория гелиоцентризма была задолго до Н. Коперника развита в трудах созданной Улугбеком Самаркандской школы. Какого-либо осуждения ее разработок с позиций ислама не выдвигалось. Существовала полемика с другими научными школами, но религия запрета на эту полемику не устанавливала.

В Европе также до Н. Коперника философски гелиоцентризм обосновывался Николаем Кузанским. А это была фигура не только ученого, но и видного церковного иерарха. Николай Кузанский занимал посты кардинала, епископа, генерального викария в Ватикане.

И если такой человек мог обосновывать гелиоцентризм, то значит особого диссонанса в отношении религии в этой концепции не обнаруживается. Никаким гонениям со стороны Церкви не подвергался и сам Н. Коперник. Будучи доктором канонического права, он занимал пост каноника, что вряд ли было бы возможным при определении его взглядов как еретических. Папа Лев X приглашал Н. Ко перника принять участие в разработке реформы церковного календаря, что демонстрирует вполне определенное доверие. Папа Климент VII прослушал лекцию с изложением гелио центристской теории и высказал к ней благожелательное отношение. В качестве лектора выступал ее сторонник кардинал Вигманштадт. Первое издание главного коперниковского труда «О круговых движениях небесных тел» было посвящено папе Павлу III и сопровождено хвалебным письмом кардинала Шенберга. Только в 1616 г., т. е. более чем через семьдесят лет после смерти Н. Коперника, католическая церковь по инициативе папы Павла V попыталась установить запрет на распространение гелиоцентристской теории. Книга «О круговых движениях небесных тел» была включена в Индекс запрещенных книг. Однако и «запрет» был достаточно мягким. Для возможности издания книги всего лишь требовалась оговорка, что гелиоцентричная система является научной математической моделью. Реально же многие переиздания коперниковского труда продолжали выходить и без соответствующей оговорки. 1600 г. - сожжение на костре Джордано Бруно. За что сожгли на костре Джордано Бруно? Менее всего за его научные взгляды. Гелиоцентризм в 1600 г. был легален, и за приверженность ему никого не казнили. Астрономические воззрения Бруно упоминались в ходе следствия попутно, не составляя основного содержания процесса. Разбиралось иное - альтернативная христианству бруновская система религиозных взглядов.

Дж. Бруно являлся пифагорейцем и герметистом. Но даже не это ставилось ему в вину, а конкретно - хула на христианство и Христа. Главное доказанное обвинение - отрицание обвиняемым чуда пресуществления хлеба в тело Христово во время обряда причастия. Среди адресуемых Бруно обвинений - утверждение о мнимости чудес, совершенных Христом; отрицание добровольности принятия Христом смерти на кресте; отрицание посмертного возмездия за грехи; вера в переселение душ; намерение создать новую религию. Бруно, таким образом, осуждали именно как еретика, но не как ученого. К этому выводу пришел, в частности, видный российский знаток философии периода Ренессанса А.Ф. Лосев. «...За что же, - ставил он вопрос в «Эстетике Возрождения», - в конце концов, сожгли Джордано Бруно? Очевидно, вовсе не за неоплатонизм и вовсе не за гелиоцентризм. Ведь не сожгли же ни Коперника, ни Кеплера, ни Галилея. Бруно сожгли за безличностный неоплатонизм, а не за неоплатонизм вообще, за борьбу с монотеизмом, за антихристианство, не говоря уже об антицерковности. Другими словами, как бы Бруно ни одушевлял свою Вселенную, он мог говорить о творце мира только в переносном смысле, а фактически никакого творца мира как надмировой абсолютной личности он никак не мог признать». 1633 г. - процесс над Галилео Галилеем. Еще одной «жертвой» «религиозного мракобесия» принято считать Галилео Галилея. Ученый, как известно, пострадал за свою приверженность коперникианству. Однако процесс над Галилеем не следует представлять в виде противостояния обскурантистской церкви и одинокого вольнодумца. Гелиоцентристский подход к тому времени разделяли многие видные католические теологи, включая ряд церковных иерархов. Идейно близок к Галилею был, в частности, кардинал Маттео Барберини, взошедший в 1623 г. на папский престол под именем папы Урбана VIII.

Он даже был автором оды в честь ученого. Но именно при Урбане VIII состоялся процесс над Галилеем. В возникшей дискуссии, как показало время, научная правота далеко не по всем вопросам была на стороне галилеевской партии. Галилей, в частности, полагал, что кометы есть не более чем оптический эффект в атмосфере земли, тогда как его оппоненты среди иезуитов отстаивали аристотелевскую версию о кометах как телах внеземного происхождения. Основным обвинителем на антигалилеевском процессе со стороны церкви выступал не менее яркий, чем сам Галилей ученый, богословполемист Роберто Беллармини.

Полемика Беллармини-Галилей проходила по всем правилам ведения научной дискуссии. Папа Урбан VIII лично высоко отзывался о галилеевской книге «Пробирных дел мастер».

Им было предписано иезуитам прекратить полемику с Галилеем. Устроенный в 1633 г. в Риме антигалилеевский процесс противоречил в этом отношении всей предшествующей логике развития науки при папском престоле. Мотивы суда были преимущественно личными. В опубликованной Галилеем в 1632 г. книге «Диалог о двух главнейших системах мира - птолемеевой и коперниковой» гротескно, в образе одного из участников полемики изображался сам правящий папа. Покровительствовавший до того ученому Урбан VIII воспринял это как личное оскорбление. И только после этого возникает тема галилеевского еретичества. Тем не менее приговор Галилею был вынесен сравнительно мягкий. Ему запрещалось впредь пропагандировать гелиоцентрическое учение. Однако книга Галилея «Диалог о двух главнейших системах мира - птолемеевой и коперниковой» фактически сразу же после процесса была переведена на ряд европейских языков и распространилась по всей Европе. Таким образом, наиболее резонансные эпизоды, традиционно трактуемые как доказательство гонений церкви на ученых, как отражение природы вероисповедания и религии, не позволяют на самом деле однозначно говорить о них как о конфликте религиозной и научной моделей познания. Скорее, это позднейшие интерпретации для целей «гонений» на религию, а не на науку. Чаще всего в описываемых прецедентах сталкивались не позиции религии и науки, а позиции двух различных религиозных систем. Борьба выражалась не в поиске истины, а в поиске и обосновании еретичества, понимаемого с позиции официальной церкви в отношении сторонников альтернативного богословия. Характерно, что апогей деятельности инквизиции приходится не на классическое Средневековье, а на транзитный период между Средними веками и Новым временем. А это уже было время, когда католическая церковь не занимала безусловного доминирующего положения в Европе. Ряд европейских стран, принявших реформацию, не подчинялся в религиозном плане папскому престолу.

Папство находилось в кризисе и предпринимало отчаянные усилия для удержания власти. Представлять период кризиса одной из конфессий в качестве репрезентативного отражения всей истории религии очевидно некорректно. В течение нескольких столетий Ватиканом составлялся «Индекс запрещенных книг». Последний раз он был опубликован в 1948 г. Запреты на книги традиционно расценивались антиклерикальной пропагандой как яркая иллюстрация противостояния религиозного ретроградства передовой науке. Однако интересно, что анализ предлагаемых «Индексами» перечней позволяет констатировать, что собственно научные работы в них, за редким исключением, отсутствуют. Запреты касались, главным образом, художественной литературы и моральной философии. В основном «Индекс» Ватикана представляет собой инструмент нравственной цензуры. Подобное цензурирование существует и в светском обществе. Составление списков запрещенных книг, как правило экстремистского содержания, устанавливается законодательством современных государств, включая Российскую Федерацию. Хорошо известно как современное западное законодательство остро реагирует на книги и работы с ревизией темы «холокоста», сформировав доктрину даже уголовной ответственности за такие произведения. Принципиального ситуационного различия в светском смысле между последним примером и реагированием инквизиции на ревизию евангельского предания о муках Христовых в общем-то нет. Сама Церковь не выносила приговоров в отношении еретиков, и уж тем более не она приводила их в исполнение. Это было прерогативой государства. Другое дело, что средневековое государство руководствовалось в своих решениях авторитетом церкви. Защита веры и чувств верующих составляла одну из важнейших государственных прерогатив. Жестко пресекались любые попытки богохульства. А такие попытки были не только вымыслом дьяволоборцев.

Психологию протеста против богохульства легко усмотреть и в современности. Например, в историях, связанных с «Pussy Riоt» и фильмом «Невинность мусульман». Само признание гонений на ученых со стороны представителей конфессий и религиозных организаций не означает признания причин гонений в самой природе религии.

Авторы не имеют цели выбелить реальную историю религии. История содержит множество примеров неблаговидной деятельности религиозных организаций. Имеются в ней и прецеденты гонений на ученых и противодействия научному познанию. Но это есть иллюстрация истории, полной противоречий и всегда такой. Доказательство природы религии в части ее обскурантизма по правилам научной логики посредством приведения примеров не является корректным. На пример, подтверждающий доказуемое положение, можно всегда отыскать пример, его опровергающий, что и было приведено выше. В длительной истории религии есть, соответственно, примеры активной поддержки религиозными организациями научного познания. Первые средневековые университеты возникли на базе богословских школ. Университетские педагоги имели священнический сан. Название одного из старейших университетов в Западной Европе - Сорбонны в Париже происходит от его создателя, видного французского теолога, королевского духовника Робера де Сорбона. До возникновения средств массовой коммуникации именно церковь выполняла на Западе функции главного транслятора передовых научных знаний. Общеизвестна роль христианской церкви в распространении культуры и знаний в Древней Руси. Традиционно этот просветительский эффект указывается как один из главных результатов христианизации.

Восток не воспринял получившую распространение на Западе теорию «двух истин». Соответствующие идеи ряда арабских мыслителей не привели к трансформации исламского образования. Соответственно, и познавательный процесс на Востоке осуществлялся вне разрыва с религиозной традицией. Многие видные ученые, представляющие цвет мировой науки, имели священнический сан. И это относится не только к средневековому периоду истории. Характерный пример - архиепископ Симферопольский и Крымский Лука (в миру В.Ф. Войно-Ясенецкий) - профессор медицины, разработчик теории гнойной хирургии, лауреат Сталинской премии первой степени 1946 г. То есть примеров может быть множество и всех сортов. В данном случае важна констатация, что предопределенности конфликта религии и научного познания в силу природы религии не было. Более того, претензии о контркогнитивной природе религии могут быть отнесены... к самой светской науке.

«Монополия на истину» «академической науки» и научные революции

Исторически известные противоречия ретроградства и нового знания относятся не только к взаимоотношениям религии и науки. Новое знание всегда утверждается в конфликте со знанием старым. Это всегда ломка стереотипов. Такой конфликт составляет общую логику процесса познания. Противники нового знания могут, конечно, апеллировать к «религиозной традиции». Мол, догма не велит соглашаться. Но эта апелляция на самом деле не уникальна. Не менее инерционно, чем клерикальная среда, часто проявляла себя во все времена по отношению к новому знанию ученая корпорация. И такая реакция вполне понятна - утверждаемые в результате открытий новые знания ниспровергали прежние научные построения. Происходила научная революция. Ученая корпорация могла их игнорировать, а могла вступать в жесткую полемику, переходящую даже в формат «травли». Из отечественной истории хорошо известна практика таких гонений. Погрому со стороны «академической науки» подверглись в свое время генетика и кибернетика. Не только власть, но сами ученые выступали застрельщиками этих погромов. Кто-то скажет - это в прошлом. Как бы не так. Вот реальная цитата 2011 г. из полемики одного из авторов с очень известным московским профессором политологом: «Присоединяться к тому, что я не понимаю и не считаю квалифицированным продуктом, не буду». Не понимаю, но при этом считаю неквалифицированным продуктом. Это сказано в научном споре. Что это как не внесение в научный процесс вненаучной аргументации? Раньше подобное и квалифицировалось как мракобесие: «Не понимаю, но оценку даю». На основании чего дается эта оценка? К счастью, переносить диагноз с одного «именитого» ученого на всю современную науку оснований нет. Выше уже говорилось, что метод примера - это только часть в доказательстве истины. А именно, только необходимая часть.

Достаточности доказательства никакой пример не дает. Громкие научные погромы, казалось бы, канули в лету. Прошло время, и новые науки и открытия были признаны в качестве передового края научного познания. Но разве и в современности «академическая наука» не игнорирует иной раз передовые научные разработки? И разве не бывает, что затевается реальная травля ученых, подобная резонансному делу «осуждения» учебника по истории А.И. Вдовина и А.С. Барсенкова. Выступление от имени науки еще не есть сама наука. С позиций «научной авторитетности» часто утверждались и антинаучные, и ошибочные положения. Томас Кун, признаваемый сегодня в качестве классика науковедения, описывал историческое развитие науки как процесс смены ученым сообществом объясняющих научных парадигм. Объяснительная модель Аристотеля, обращал внимание Т. Кун, существенно расходится с объяснительной моделью Ньютона. Произошла смена самого теоретического каркаса. Затем такая же инверсия происходит в связи с выдвижением эйнштейновского концепта относительности. Происходят «научные революции». Первоначально, согласно куновской схеме, каждое новое открытие или эмпирический факт поддается объяснению с позиций имеющейся теории. Однако далее появляются феномены, необъяснимые в рамках прежней парадигмы. Их сначала не признают в качестве факта. Но их количество возрастает, актуализируя выдвижение альтернативной объяснительной модели. Будучи первоначально альтернативой, новая теория со временем вытесняет прежнюю устаревшую. Если теория носит масштабный характер, то происходящее называют научной революцией. Важен в этой смене конфликт. Именно он проверяет внутринаучный мир и его способность не выходить за рамки научности: вести спор с помощью аргумента и логики, а не оценки оппонента; не применять доводы типа: это наивно, чрезмерно, ненаучно, это идеологично, это несерьезно. (Все - цитаты.)

В современной науке применяется и так называемое когнитивное оружие, используемое в информационно-психологической войне. В нем целенаправленно научные истины замещаются ложными конструктами, для того чтобы ввести противника в заблуждение, поразить его в знании. Последствия могут иметь самый масштабный характер, например: ошибочное государственное строительство, экономический уклад, наносящие реальный материальный ущерб противнику, иногда такой величины, какую никакой бомбардировкой не нанесешь. Например, принятие на вооружение постсоветской российской властью теории монетаризма вывело из суверенного финансового оборота России почти два годовых бюджета (около 4 трлн долларов, что сопоставимо с потерями СССР во Второй мировой войне). Принятие на вооружение теории постиндустриализма фактически привело к деиндустриализации России, снижению ее экономического суверенитета.Таким образом, в самой науке так называемое «мракобесие» и обскурантизм также имеют место как пограничные и неизбежные в сложном общественном процессе научного развития явления. Наука, по Т. Куну, развивается по принципу чередования периодов «нормальной» и «революционной» науки (рис.1). То, что сегодня воспринимается как нечто «революционное», завтра становится общепризнанным.

А то, что сегодня в научном плане «нормально», окажется завтра дремучей архаикой. Не все, впрочем, философы признают саму революционность переходов в науке. В частности, принципиально возражал против куновской методологии Карл Поппер. Показателен разбор содержания его критических возражений. Во-первых, указывал К. Поппер, «в норме» в науке могут присутствовать не одна, а сразу несколько конкурирующих между собой парадигм. И во-вторых, новая теория, как в случае смены ньютоновской на эйнштейновскую модель, не отменяет прежнюю, а дает новые горизонты видения. Оба замечания, надо признать, справедливы, но саму идею научных революций они не отменяют. То, что рушится каркас не одной, а множества теорий, не отменяет факт смены парадигм. Пусть эта парадигма будет не в единственном числе. В единственном числе в науке она никогда и не существовала. То, что новая теория может поглощать прежнюю, не отменяет ее парадигмальную новизну. Бесспорный факт преемственности научного знания не означает статичности теоретических моделей. Важно здесь для исследуемой темы другое: сама фиксация противоречия между старой и новой научными парадигмами. Представители старой парадигмы, как правило, «инерционны», сопротивляются утверждению нового знания. Таким образом, ретроградство оказывается непременным сопутствующим обстоятельством научного прогресса. Принципиального различия в его происхождении, религиозном ли, научном ли, в общем-то нет. Инерционность, как проявление присущего человеческой природе консерватизма, в принятии нового знания и уж тем более новых научных парадигм существует и в Церкви, и в академическом сообществе. Инерционность препятствует взаимному сближению религии и науки, необходимому обоим мыслительным пространствам и вытекающему из самой логики мегаэволюционного процесса познания. Однако представляется, что преодоление существующего положения дел неизбежно.

Иногда ученые за свои открытия и исследования расплачивались положением в обществе, последними деньгами, здоровьем, свободой и самой жизнью. Наука всегда боролась с догмами.

Порой религия и политика покровительствовали науке, порой они мирно соседствовали, но именно войны за умы между учеными и клерикалами, между носителями знаний и прогресса и проповедниками веры и культа больше всего потрясли человечество и повлияли на его представления о мире. И больше всего потерь в этой войне несли отнюдь не церковники.

Сократ

Кто бы мог подумать, что философ, открывший новый, более эффективный способ понимания мира и человека, пожалуй, первым отдал жизнь за свое открытие. Считается, что афинский суд приговорил Сократа к смерти за то, что он ставил под сомнение веру других в незыблемость порядка вещей, высказывал опасные мысли в религии и политике.

Но Сократ не отступил. И сегодня вы не встретите ни одного Нобелевского лауреата или просто выдающегося ученого, который не прошел бы через диалоги Сократа. Зато никто уже не вспомнит его судей. Тем не менее, гонения на прогресс, науку и их подвижников не прекратились и сегодня.

Врач, первым описавший легочный круг обращения крови, нашел смерть на костре в Швейцарии в 1553 г. Ученый поступил недальновидно, он мог избежать такой участи. Но он не мог молчать, вступил в переписку с лидером Реформации Жаном Кальвином и открыто громил его взгляды на религию.

Позже Сервет сделал непоправимое – выступил против христианского догмата о святой троице. Уже после этого ему пришлось бежать из католической Франции в протестантскую Женеву. Так получилось, что прямо в руки своего личного врага.

Писатель и мыслитель Вольтер потом говорил, что данная казнь потрясла его сильнее, нежели все инквизиторские костры, которые вскоре действительно запылали в полную силу.

Эти мученики от науки поплатились за еретическое утверждение о том, что Земля вращается вокруг Солнца. Но ведь это действительно так. Бруно и Галилея часто путают, причем как между собой, так и с Коперником. Разница между ними при этом серьезная. Бруно, которого сожгли на костре в Риме в 1600 году, не был ни физиком, ни астрономом.

А был он философом-оккультистом, то есть фигурой, которой благодарна, скорее, не современная наука, а эзотерика. Его сожгли за чернокнижничество, и Католическая церковь по сей день отказывается извиняться за этот процесс. Кстати, только через полтора десятилетия после казни Бруно гелиоцентризм были признан Ватиканом ересью.

Еще спустя полтора десятилетия, в 1632-ом, выходит труд Галилея о системах мира. Героическую фразу «и все-таки она вертится» он никогда не говорил. А кто бы рискнул на его месте? Ученого за его труд все равно арестовывают. После нескольких месяцев унизительных допросов и жизни в тюрьме великий итальянец сдается и публично отрекается от ереси, то есть своего прогрессивного труда. Оставшиеся 10 лет жизни Галилей провел в изгнании. За этот судебный процесс Ватикан покаялся, правда, только спустя 350 лет, в конце 20 века. Зато сделал это несколько раз.

Научный прогресс нельзя надолго обратить вспять репрессиями. Уже к 18 веку образованные люди не сомневались, что наша планета вертится вокруг Солнца, а не наоборот. Над неграмотными ортодоксами стали смеяться. Правда, новые времена породили других фанатиков. И вновь полилась кровь.

Лавуазье считается отцом современной химии. В 18 веке он описал состав кислорода и то, как происходит горение. Так он опроверг крайне популярную в его времена теорию о неком горючем элементе флогистоне. Лавуазье был видным общественным деятелем монархической Франции и революционером. По слухам, он препятствовал избранию в Академию наук Жана-Поля Марата, неудавшегося физика, а позже – одного из главных идеологов революционного террора.

Антуана Лавуазье арестовывают в 1793 году по обвинению в хищениях (до революции ученый участвовал в сборах налогов). Но за ученого просят члены Академии наук, на что председатель революционного трибунала заявляет: «Республике ученые не нужны». Лавуазье казнят на гильотине, и с тех пор диктатура считается неразрывно связанной с антиинтеллектуализмом.

Третий Рейх против ученых

Один из символов мрачной эпохи нацистского режима в Германии – сожжение книг. В основном жгли художественную литературу, но уничтожались и труды философов антиарийского толка — от Дьердя Лукача до Зигмунда Фрейда. Сотни ученых еврейского происхождения или слишком либеральных взглядов бежали из страны. Среди них был Альберт Эйнштейн, которого клеймили особенно сильно.

Квантовая механика и теория относительности были признаны противными духу «единственно верного немецкого взгляда на мир». Идеологи нацизма специально изобрели немецкую физику и немецкую математику, свободную от неугодных взглядов.

Сталинский режим против ученых

Но сталинский СССР побил все исторические рекорды по количеству репрессированных интеллектуалов. Около сотни академиков были объявлены «врагами народа» и арестованы, из них более 40 были казнены или погибли в лагерях.

Политическая идеология подобно церковному догматизму проникала в научное поле. Физиков могли обвинить в космополитизме, а языковедов, напротив, в расизме и национализме. Филологов арестовывали по «делу славистов» и «делу востоковедов», лингвистика не вписывалась в классово-марксистское «новое учение о языке» Николая Марра. Астрономов, геодезистов и математиков массово сажают и расстреливают в Ленинграде по «пулковскому делу».

Как правило, ученых обвиняют в шпионаже и терроризме. Сам факт научной деятельности служит отягчающим обстоятельством. Фигурируют такие слова и фразеологизмы: «буржуазно», «идеалистически», «низкопоклонство перед Западом»…

Но трагедией, в которой отразилась вся эпоха, стало особое дело, касающееся великого биолога Николая Вавилова. Научные споры с отрицателем классической генетики Трофимом Лысенко кончаются для Вавилова плачевно. Ведь его малограмотный оппонент пользуется высшим покровительством.

По доносу Вавилова арестовывают в 1940 году. Спустя три года он умирает в тюрьме. В 1930-40 гг. такая же судьба постигла более сотни других генетиков и биологов. А название «лысенковщина» стало нарицательным почти для всякого гонения на науку в России.

Консерваторы США против ученых

В годы холодной войны мракобесие охватывает и Америку. Вновь ученые, как обладатели тайного для обывателя знания, объявляются проводниками чуждой и враждебной силы. На этот раз – коммунизма.

Радикальные консерваторы под предводительством сенатора Джозефа Маккарти объявили «крестовый поход» против агентов коммунизма, якобы проникнувших в политику, культуру и науку. В ходе работы комиссии по расследованию антиамериканской деятельности десятки ученых были арестованы, лишились работы или просто подверглись коллективной травле.

Наиболее известны имена физиков: Дэвида Бома, Роберта Оппенгеймера и Альберта Эйнштейна. Последнему удалось при жизни стать неудобной фигурой сразу для двух режимов: нацистского и послевоенного американского.

21 столетие против ученых

Нынешние времена в целом кажутся безопаснее предыдущих. Но даже если сегодня не видно диктатуры великого лидера, существуют иные ее разновидности: диктатура идеологии, диктатура нормы, диктатура здравого смысла. Сегодня в России ученые вынуждены вести дискуссии с теоретиками «умной воды» и «торсионных полей», а также вновь противодействовать креационистам.

Не всегда это просто диспуты. По словам Евгения Александрова, главы Комиссии РАН против лженауки, в 2008 году он получал угроза от Виктора Петрика, являвшегося тогда членом Госдумы. Петрик хотел добиться финансирования своего проекта «Чистая вода» и очень болезненно отнесся к научной критике.

Подобные истории наверняка не раз повторятся там, где жажда наживы сильна, а представление о науке туманно. И так не только в нашей стране. В 1997 году американские исследователи под руководством Брюса Ринда опубликовали статью, где показали на данных статистики, что склонение к сексу несовершеннолетних может заканчиваться психологической травмой, но далеко не всегда пожизненной.

Преступление не перестает быть преступлением, но массовые убеждения в том, что жертва изнасилования обязательно повреждается умом, – это миф, который в реальности ломал судьбы сильнее, чем само изнасилование.

Так вот, научное опровержение должно было стать хорошей новостью, но Ринда и его соратников немедленно обвинили в защите педофилии, а публикацию научной статьи впервые в истории официально осудил Конгресс США. Тогда выводы ученых объявили «корректными научно, но не корректными политически». Как говорится, ни убавить, ни прибавить.

В СССР большевики поставили науку в роль служанки, которая должна была служить целям постройки атеистического коммунизма. Те отрасли науки, которые не соответствовали этим целям, уничтожались или преследовались. Во-первых произошел разгром социальных наук: истории, философии. Разумеется теперь историки и философы должны были освещать историю человечества и его искания с позиций доминирующей идеологии.
Еще одной из жертв коммунистического режима стала генетика. Одной из первых жертв стал профессор С.С.Четвериков и его лаборатория. По нелепому доносу его арестовывают и без суда и следствия ссылают в Свердловск. Лаборатория распадается, ряд ее членов также подвергаются ссылке. Однако генетики еще не прекращали исследований.
В 1932 году в Советской России был создан Медико-Биологический институт, выпустивший 4 тома оригинальных работ, многие из которых до сих пор не утратили актуальности. Однако, в 1936 году институт был закрыт, а его директор С.Г.Левит вскоре расстрелян.
В 1940 году был арестован вице-президент Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В.И.Ленина (ВАСХНИЛ) Н.И Вавилов. Решением военной коллегии Верховного суда СССР он был приговорен к расстрелу по обвинению в принадлежности к антисоветской организации "Трудовая крестьянская партия", во вредительстве и шпионаже. (Кстати в 1930 по аналогичному обвинению были арестованы и осуждены А.В.Чаянов и другие крупные экономисты-аграрии.). Позднее по инициативе Берия смертный приговор заменили на 20 лет тюрьмы. Остальные проходившие по этому делу ученые были расстреляны 28 июля 1941 года. Сам Вавилов умер в камере смертников в 1943 году.

Но окончательный разгром генетики последовал после сессии ВАСХНИЛ в августе 1948 года. Операцией руководил печально знаменитый Г.Д Лысенко, по прямому одобрению Сталина.
В 1948 г. все генетические исследования в СССР были прекращены. Были сразу уволены десятки и сотни ведущих профессоров и преподавателей. Из библиотек изымались и уничтожались по спискам биологические книги, основанные на менделевской генетике. Пламя погрома перекинулось на цитологию, эмбриологию, физиологию и достигло даже таких отдаленных областей, как квантовая химия, где объявились "свои Лысенки".
Еще одна страница гонений относится к кибернетике, которая находилась под запретом до конца 50-ч годов.
Похожие события по отношению к ученым имели место в коммунистическом Китае, и полпотовской Кампучии; в последней вообще почти все ученые и гуманитарии физически уничтожались.
Атеисты повсюду распространяют миф о том, что церковь была всегда против науки, а атеизм дескать, наоборот, опирается на науку. В подтверждение своих слов они приводят отдельные случаи гонений католической церкви на некоторых ученых: Галилея, Коперника (вернее его труды) и бедного Бруно, который собственно и ученым то не был. Ну что же. Если они считают что отдельные случаи свидетельствуют о регрессивности не только одной католической церкви, а даже всего христианства, то то же самое можно заключить и об атеизме.