Каково его значение для государства. Что такое символ

Под символом понимается графическое изображение знака, буквы, предмета, действия или явления. Изучая арифметику, мы знакомимся с цифрами, которые отображаем соответствующими символами: 1; 2; … 0. Символы цифр определяют числа путем формирования десятков, сотен и других разрядов числа. Сама наука позволяет производить над числами определенные действия: сложение, вычитание, умножение и деление. Для каждого типа действия используются и свои символы. Результат формируется в виде определенно записи, типа: 2 + 2 = 4. На коротком примере использованы несколько основных символов.

В других разделах математики используют еще целый ряд символов: интеграл, сумма, определитель и многие другие. В математику символы периодически прибавляются с увеличением способов исчислений. Как ни странно, но и сегодня появляются все новые и новые способы вычислений, хотя кажется, что их изобрели и так достаточно. Нормальному человеку освоить все разделы математики и ее прикладных дисциплин невозможно (раньше умели, сейчас никак).

Мы пишем, читаем, в последнее время даже больше печатаем (набираем тексты с привлечением компьютеров). Для этого используем символы из алфавита. Для русского языка их придумали целых 66 (33 прописные и 33 строчные). В других языках решают проблему по-разному. В японском, китайском и ряде языков юго-восточной Азии используют иероглифы. Вот уж где громадный простор для написания текстов. Реальное количество иероглифов так и не сосчитали. Правда, в последнее время многие иероглифы стали заменять словами, написанными при помощи букв латиницы, эффект есть и неоспоримый.

Все планеты солнечной системы также обзавелись определенными символами. Некоторые созвездия также получили свою символику. Знаки Зодиака некоторые любители носят на цепочках. Отдельным гражданам нравится на заднем стекле своего автомобиля нарисовать скорпиона и разъезжать и хвастаться своей принадлежностью к скорпионам. Другие знаки ведут себя скромнее, пока не встречал иных изображений.

А сколько символов имеют химические элементы? Их уже открыли 107 или 118, так и неизвестно, но для каждого придумали символ, название. Их измерили вдоль и поперек. Некоторые еще никто не видел воочию, не потрогал руками, но уже есть символ химического элемента.

Денежные знаки тоже получили свои символы. Долгое время наш рубль все никак не мог найти для себя достойного символа, несчастный евро, не успев родиться, сразу получил символ. Но мы тверды как никогда, поэтому российская валюта (одна из самых древних) только недавно получила свой символ.

Каждое государство на конституционном уровне приобретает свои символы. К ним относятся флаг, герб, гимн и денежная единица. Поэтому наш триколор, двуглавый орел, гимн России и рубль являются основными государственными символами.

Религии тоже не захотели отстать от всего мира. Они также, сохраняя таинственность, создают свои символы. Кресты, звезды, полумесяцы, замысловатые крючки, двуцветные рыбешки. Сколько оккультных символов придумали специалисты из этого направления деятельности, еще никто не считал. Недавно встретилась одна провидица, которая распространяла значки со специальной символикой для преодоления знака безбрачия, рекомендовала бесплодным дамам носить специальные значки для привлечения святого духа на беременность (женщины в момент раскупили эти значки, но пока не увидел признаков беременности на них, может еще рано?). Для мужчин эта провидица предлагала приобрести символы мужской силы – очень оригинальный знак!

Товарные знаки тоже можно отнести к числу символов. Мы легко различаем производителя автомобиля, увидав символ. Каждый автопроизводитель старается сделать свой знак узнаваемым издалека. Поэтому сегодня определить марку автомобиля сравнительно несложно, достаточно только запомнить символ, принятый в качестве товарного знака.

Производители бытовой техники не отстают от остальных и наделяют свои товары символами. Иногда просто не успеваешь уследить за динамикой символов. Если попадется символ, представленный на иллюстрации, то следует помнить, что товар подлежит утилизации и последующей переработке.

Symbol) - наилучшее из возможных выражение или изображение чего-либо неизвестного. Понятие символа следует отличать от понятия знака.

"Каждый психический продукт, поскольку он является в данный момент наилучшим выражением для еще неизвестного или сравнительно известного факта, может быть воспринят как символ, поскольку есть склонность принять, что это выражение стремится обозначить и то, что мы лишь предчувствуем, но чего мы ясно еще не знаем. Поскольку всякая научная теория заключает в себе гипотезу, т. е. предвосхищающее обозначение, по существу, еще неизвестного обстоятельства, она является символом. Далее, каждое психологическое явление есть символ при допущении, что оно говорит или означает нечто большее и другое, такое, что ускользает от современного познания. Такое возможно, безусловно, всюду, где имеется сознание с установкою на иное возможное значение вещей. Оно невозможно только там, и то лишь для этого самого сознания, где последнее само создало выражение, долженствующее высказать именно столько, сколько входило в намерение создающего сознания, - таково, например, математическое выражение. Но для другого сознания такое ограничение отнюдь не существует. Оно может воспринять и математическое выражение как символ, напр., для выражения скрытого в самом творческом намерении неизвестного психического обстоятельства, поскольку это обстоятельство подлинно не было известно самому творцу семиотического выражения и поэтому не могло быть сознательно использовано им" (ПТ, пар. 794).

"Всякое понимание, которое истолковывает символическое выражение, в смысле аналогии или сокращенного обозначения для какого-нибудь знакомого предмета, имеет семиотическую природу. Напротив, такое понимание, которое истолковывает символическое выражение как наилучшую и потому ясную и характерную ныне непередаваемую формулу сравнительно неизвестного предмета, - имеет символическую природу. Понимание же, которое истолковывает символическое выражение как намеренное описание или иносказание какого-нибудь знакомого предмета, имеет аллегорическую природу. Объяснение креста как "символа божественной любви есть объяснение семиотическое, потому что "божественная любовь" обозначает выражаемое обстоящие точнее и лучше, чем это делает крест, который может иметь еще много других значений. Напротив, символическим будет такое объяснение креста, которое рассматривает его, помимо всяких других мыслимых объяснений, как выражение некоторого, еще незнакомого и непонятного, мистического или трансцендентного, т. е. прежде всего, психологического обстояния, которое, безусловно, точнее выражается в виде креста" (там же, пар. 792).

Характер сознательной установки определяет, в конечном итоге, что считать символом, а что - нет.

"Поэтому весьма возможно, что кто-нибудь создает такое обстоятельство, которое для его воззрения совсем не представляется символическим, но может представиться таковым сознанию другого человека. Точно так же возможно и обратное. Мы знаем и такие продукты, символический характер которых зависит не только от установки созерцающего их сознания, но обнаруживается сам по себе, в символическом воздействии на созерцающего. Таковы продукты, составленные так, что они должны были бы утратить всякий смысл, если бы им не был присущ символический смысл. Треугольник с включенным в него оком является в качестве простого факта такой нелепостью, что созерцающий решительно не может воспринять его как случайную игру. Такой образ непосредственно навязывает нам символическое понимание. Это воздействие подкрепляется в нас или частым и тождественным повторением того же самого образа или же особенно тщательным выполнением его, которое и является выражением особенной, вложенной в него ценности" (там же, пар. 795).

Установку, воспринимающую какое-либо явление как символическое, Юнг называет символической.

"Она лишь отчасти оправдывается данным положением вещей; с другой же стороны, она вытекает из определенного мировоззрения, приписывающего всему совершающемуся - как великому, так и малому, - известный смысл и придающего этому смыслу известную большую ценность, чем чистой фактичности. Этому воззрению противостоит другое, придающее всегда главное значение чистым фактам и подчиняющее фактам смысл. Для этой последней установки символ отсутствует всюду, где символика покоится исключительно на способе рассмотрения. Зато и для нее есть символы, а именно такие, которые заставляют наблюдателя предполагать некий скрытый смысл. Идол с головою быка может быть, конечно, объяснен как туловище человека с бычачьей головой. Однако такое объяснение вряд ли может быть поставлено на одну доску с символическим объяснением, ибо символ является здесь слишком навязчивым для того, чтобы его можно было обойти. Символ, навязчиво выставляющий свою символическую природу, не должен быть непременно жизненным символом. Он может, напр., действовать только на исторический или философский рассудок. Он пробуждает интеллектуальный или эстетический интерес. Жизненным же символ называется только тогда, когда он и для зрителя является наилучшим и наивысшим выражением чего-то лишь предугаданного, но еще непознанного. При таких обстоятельствах он вызывает у нас бессознательное участие. Действие его творит жизнь и споспешествует ей. Так Фауст говорит: "Совсем иначе этот знак влияет на меня" (там же, пар. 796).

Юнг также различал символ и симптом.

"Существуют индивидуальные психические продукты, явно имеющие символический характер и непосредственно принуждающие нас к символическому восприятию. Для индивида они имеют сходное функциональное значение, какое социальный символ имеет для обширной группы людей. Однако происхождение этих продуктов никогда не бывает исключительно сознательное или исключительно бессознательное - они возникают из равномерного содействия обоих.

Чисто сознательные, так же как и исключительно бессознательные продукты не являются per se символически убедительными - признание за ними характера символа остается делом символической установки созерцающего сознания. Однако они настолько же могут восприниматься и как чисто каузально обусловленные факты, напр., в том смысле, как красная сыпь скарлатины может считаться "символом этой болезни". Впрочем, в таких случаях правильнее говорить о "симптоме", а не о символе. Поэтому я думаю, что Фрейд, со своей точки зрения, совершенно верно говорит о симптоматических, а не о символических действиях (Symptomhandlungen), ибо для него эти явления не символичны в установленном мною смысле, а являются симптоматическими знаками определенного и общеизвестного, основного процесса. Правда, бывают невротики, считающие свои бессознательные продукты, которые суть прежде всего и, главным образом, болезненные симптомы, за в высшей степени значительные символы. Но в общем, это обстоит не так. Напротив, современный невротик слишком склонен и значительное воспринимать как простой "симптом" (там же, пар. 798).

Теоретический разрыв Юнга с Фрейдом был частично связан с вопросом, что понимать под "символом": само понятие, интенциональное выражение или же цель и содержание. Согласно Юнгу:

"Содержания сознания, заставляющие подозревать присутствие бессознательного фона, Фрейд неоправданно называет "символами", тогда как в его учении они играют роль простых знаков или симптомов подспудных процессов, а никоим образом не роль подлинных символов; последние надо понимать как выражение для идеи, которую пока еще невозможно обрисовать иным или более совершенным образом" (СС, т. 15, пар. 105).

Очевидно, полагает Юнг, что символ является чем-то большим, нежели "простым" выражением подавленной сексуальности или любого другого безусловного содержания.

"Их [символов] творчески насыщенный язык всегласно заявляет, что в них скрыто больше, чем объявлено. Мы можем тотчас же, что называется, указать пальцем на символ, даже и тогда, когда не можем, к вящему удовольствию, с полной убедительностью разгадать его смысл. Символ остается вечным вызовом нашим мыслям и чувствам. Возможно, этим объясняется столь стимулирующий характер символической работы, почему она захватывает нас столь интенсивно, а также и то, почему она так редко доставляет нам чисто эстетическое наслаждение" (СС, т. 15, пар. 119).

СИМВОЛ

устойчивый смысловой образ, который выражает какую-л. идею.

Термин С. букв. переводится как "смешанные в кучу". В Древней Греции С. называли осколки изразцовой плитки, которые давали друзьям или родственникам, чтобы после долгой разлуки можно было узнать друг друга, соединив эти осколки. Иногда так использовались половинки монеты.

Сходное значение С. сохраняют отчасти и сегодня. Они объединяют людей с общими ценностями, выявляют их культурные и иные предпочтения. С. бывают изобразительными или словесными. Напр., главный С. христианства - крест, современный С. мира - голубь П. Пикассо, связанный с традиционным голубем христианских легенд, прилетевшим к Ною на гору Арарат после Всемирного Потопа. Кремль является С. российской государственной власти. В США эту роль выполняет Белый Дом, резиденция президентов. Лувр - символ французской культуры. Все сильные товарные знаки являются С., символизируют соответствующие бренды: "Coca-Cola", "BMW", "IBM". Причем это - уже словесные С.

Отдельно рассматривают символические значения слов и выражений. Так, знаменитое русское слово "из трех букв" означало в праславянском языке "сучок на дереве" (однокоренное со словом "хвоя"): в древних цивилизациях с помощью этого предмета осуществляли обряд дефлорации, превращавший девушек в женщин, повышающий их социальную роль. Символический смысл часто передают фразеологизмы, напр., балясы точить означает "обтачивать деревяшки определенной формы" (монотонная и легкая работа, позволяющая вести длинные разговоры). В качестве С. могут выступать и звуковые комплексы: "мяу", "гав-гав", "хрю-хрю". С. называют также буквы и специальные значки для письма, типа "собаки" в Интернет.

СИМВОЛ

образ, являющийся представителем других - обычно весьма многообразных - образов, содержаний и отношений. Понятие символа родственно понятию знака, но их следует различать. Для знака, особенно в системах формально-логических, многозначность - явление негативное: чем однозначнее понимается знак, тем конструктивнее его можно использовать. Символ же чем более многозначен, тем более содержателен. Символ - одна из важнейших категорий искусства, философии и психологии.

В психологии общей категория символа подробно разрабатывалась в психоанализе и интеракционизме. Для ортодоксального психоанализа характерна интерпретация символов как бессознательных, преимущественно сексуального происхождения образов, обусловливающих структуру и функционирование процессов психических. Психоаналитики предложили интерпретацию ряда символов, встречающихся в сновидениях.

Позднее в психоанализе центр тяжести был перенесен на анализ и интерпретацию символов социального и исторического происхождения. Так, в психологии глубинной было выделено бессознательное коллективное как отражение опыта предыдущих поколений, воплощенное в архетипах - общечеловеческих первообразах. Архетипы недоступны непосредственному наблюдению и раскрываются лишь косвенно - через их проекцию на внешние объекты, что проявляется в общечеловеческой символике - мифах, верованиях, сновидениях, произведениях искусства. Была предложена интерпретация ряда символов - воплощений архетипов: мать-земля, герой, мудрый старец и пр.

С позиций материализма, признается важная роль символов для функционирования психики, но отвергается их индетерминистская, идеалистическая трактовка, предлагаемая, в частности, в психоанализе и интеракционизме. Не игнорируя факты, изучаемые этими направлениями, отечественная психология не принимала их интерпретации символов как явлений, оторванных от структуры реальных социально-экономических отношений, существующих в обществе. Подлинный анализ системы символов возможен лишь тогда, когда показано их происхождение из системы социальной, а в конечном счете - через ряд опосредующих звеньев - из системы материальной, производственной деятельности.

Символ

Понятие символа строго отличается в моем понимании от понятия простого знака. Символическое и семиотическое значение - две вещи совершенно разные. Ферреро /120/ пишет в своей книге, строго говоря, не о символах, а о знаках. Например, старый обычай передавать кусок дерна при продаже земли можно было бы, вульгарно говоря, назвать "символическим", но, по своей сущности, он вполне семиотичен. Кусок дерна есть знак, взятый вместо всего участка земли. Крылатое колесо у железнодорожного служащего не есть символ железной дороги, а знак, указывающий на причастность к железнодорожной службе. Напротив, символ всегда предполагает, что выбранное выражение является наилучшим обозначением или формулою для сравнительно неизвестного фактического обстояния, наличность которого, однако, признается или требуется. Итак, если крылатое колесо железнодорожника толкуется как символ, то это означает, что этот человек имеет дело с неизвестной сущностью, которую нельзя было бы выразить иначе или лучше, чем в виде крылатого колеса.

Всякое понимание, которое истолковывает символическое выражение, в смысле аналогии или сокращенного обозначения для какого-нибудь знакомого предмета, имеет семиотическую природу. Напротив, такое понимание, которое истолковывает символическое выражение как наилучшую и потому ясную и характерную ныне непередаваемую формулу сравнительно неизвестного предмета, имеет символическую природу. Понимание же, которое истолковывает символическое выражение как намеренное описание или иносказание какого-нибудь знакомого предмета, имеет аллегорическую природу. Объяснение креста как символа божественной любви есть объяснение семиотическое, потому что "божественная любовь" обозначает выражаемое обстояние точнее и лучше, чем это делает крест, который может иметь еще много других значений. Напротив, символическим будет такое объяснение креста, которое рассматривает его, помимо всяких других мыслимых объяснений, как выражение некоторого, еще незнакомого и непонятного, мистического или трансцендентного, то есть прежде всего психологического, обстояния, которое, безусловно, точнее выражается в виде креста.

Пока символ сохраняет жизненность, он является выражением предмета, который иначе не может быть лучше обозначен. Символ сохраняет жизненность только до тех пор, пока он чреват значением. Но как только его смысл родился из него, то есть как только найдено выражение, формулирующее искомый, ожидаемый или чаемый предмет еще лучше, чем это делал прежний символ, так символ мертв, то есть он имеет еще только историческое значение. Поэтому о нем все еще можно говорить как о символе, допуская про себя, что в нем имеется в виду то, что было, когда он еще не породил из себя своего лучшего выражения. Тот способ рассмотрения, с которым Павел и более древнее мистическое умозрение подходят к символу креста, показывает, что он был для них живым символом, который изображал неизреченное, и притом непревзойденным образом. Для всякого эзотерического объяснения символ мертв, потому что эзотерия сводит его к лучшему (очень часто мнимо лучшему) выражению, вследствие чего он является уже просто условным знаком для таких связей, которые на других путях уже известны и полнее и лучше. Символ остается жизненным всегда только для экзотерической точки зрения.

Выражение, поставленное на место какого-нибудь известного предмета, остается всегда простым знаком и никогда не является символом. Поэтому совершенно невозможно создать живой, то есть чреватый значением, символ из знакомых сочетаний. Ибо созданное на этом пути никогда не содержит больше того, чем сколько в него было вложено. Каждый психический продукт, поскольку он является в данный момент наилучшим выражением для еще неизвестного или сравнительно известного факта, может быть воспринят как символ, поскольку есть склонность принять, что это выражение стремится обозначить и то, что мы лишь предчувствуем, но чего мы ясно еще не знаем. Поскольку всякая научная теория заключает в себе гипотезу, то есть предвосхищающее обозначение, по существу, еще неизвестного обстоятельства, она является символом. Далее, каждое психологическое явление есть символ при допущении, что оно говорит или означает нечто большее и другое, такое, что ускользает от современного познания. Такое возможно, безусловно, всюду, где имеется сознание с установкою на иное возможное значение вещей. Оно невозможно только там, и то лишь для этого самого сознания, где последнее само создало выражение, долженствующее высказать именно столько, сколько входило в намерение создающего сознания; таково, например, математическое выражение. Но для другого сознания такое ограничение отнюдь не существует. Оно может воспринять и математическое выражение как символ, например для выражения скрытого в самом творческом намерении неизвестного психического обстоятельства, поскольку это обстоятельство подлинно не было известно самому творцу семиотического выражения и поэтому не могло быть сознательно использовано им.

Что есть символ, что нет - это зависит прежде всего от установки (см.) рассматривающего сознания, например рассудка, который рассматривает данное обстоятельство не просто как таковое, но, сверх того, и как выражение чего-то неизвестного. Поэтому весьма возможно, что кто-нибудь создает такое обстоятельство, которое для его воззрения совсем не представляется символическим, но может представиться таковым сознанию другого человека. Точно так же возможно и обратное. Мы знаем и такие продукты, символический характер которых зависит не только от установки созерцающего их сознания, но обнаруживается сам по себе в символическом воздействии на созерцающего. Таковы продукты, составленные так, что они должны были бы утратить всякий смысл, если бы им не был присущ символический смысл. Треугольник с включенным в него оком является в качестве простого факта такой нелепостью, что созерцающий решительно не может воспринять его как случайную игру. Такой образ непосредственно навязывает нам символическое понимание. Это воздействие подкрепляется в нас или частым и тождественным повторением того же самого образа, или же особенно тщательным выполнением его, которое и является выражением особенной, вложенной в него ценности.

Символы, не действующие сами из себя, как было только что описано, или мертвы, то есть превзойдены лучшей формулировкой, или же являются продуктами, символическая природа которых зависит исключительно от установки созерцающего их сознания. Эту установку, воспринимающую данное явление как символическое, мы можем назвать сокращенно символической установкой. Она лишь отчасти оправдывается данным положением вещей, с другой же стороны, она вытекает из определенного мировоззрения, приписывающего всему совершающемуся - как великому, так и малому - известный смысл и придающего этому смыслу известную большую ценность, чем чистой фактичности. Этому воззрению противостоит другое, придающее всегда главное значение чистым фактам и подчиняющее фактам смысл. Для этой последней установки символ отсутствует всюду, где символика покоится исключительно на способе рассмотрения. Зато и для нее есть символы, а именно такие, которые заставляют наблюдателя предполагать некий скрытый смысл. Идол с головою быка может быть, конечно, объяснен как туловище человека с бычьей головой. Однако такое объяснение вряд ли может быть поставлено на одну доску с символическим объяснением, ибо символ является здесь слишком навязчивым для того, чтобы его можно было обойти. Символ, навязчиво выставляющий свою символическую природу, не должен быть непременно жизненным символом. Он может, например, действовать только на исторический или философский рассудок. Он пробуждает интеллектуальный или эстетический интерес. Жизненным же символ называется только тогда, когда он и для зрителя является наилучшим и наивысшим выражением чего-то лишь предугаданного, но еще непознанного. При таких обстоятельствах он вызывает в нас бессознательное участие. Действие его творит жизнь и споспешествует ей. Так, Фауст говорит: "Совсем иначе этот знак влияет на меня".

Жизненный символ формулирует некий существенный, бессознательный фрагмент, и чем более распространен этот фрагмент, тем шире и воздействие символа, ибо он затрагивает в каждом родственную струну. Так как символ, с одной стороны, есть наилучшее и, для данной эпохи, непревзойденное выражение для чего-то еще неизвестного, то он должен возникать из самого дифференцированного и самого сложного явления в духовной атмосфере данного времени. Но так как, с другой стороны, живой символ должен заключать в себе то, что родственно более широкой группе людей, для того, чтобы он вообще мог воздействовать на нее, - то он должен и схватывать именно то, что обще более широкой группе людей. Таковым никогда не может быть самое высокодифференцированное, предельно достижимое, ибо последнее доступно и понятно лишь меньшинству; напротив, оно должно быть столь примитивно, чтобы его вездесущее не подлежало никакому сомнению. Лишь тогда, когда символ схватывает это и доводит до возможно совершенного выражения, он приобретает всеобщее действие. В этом и заключается мощное и вместе с тем спасительное действие живого социального символа.

Все, что я сказал сейчас о социальном символе, относится и к индивидуальному символу. Существуют индивидуальные психические продукты, явно имеющие символический характер и непосредственно принуждающие нас к символическому восприятию. Для индивида они имеют сходное функциональное значение, какое социальный символ имеет для обширной группы людей. Однако происхождение этих продуктов никогда не бывает исключительно сознательное или исключительно бессознательное - они возникают из равномерного содействия обоих. Чисто сознательные, так же как и исключительно бессознательные продукты, не являются per se символически убедительными - признание за ними характера символа остается делом символической установки созерцающего сознания. Однако они настолько же могут восприниматься и как чисто каузально обусловленные факты, например в том смысле, как красная сыпь скарлатины может считаться "символом этой болезни". Впрочем, в таких случаях правильно говорят о "симптоме", а не о символе. Поэтому я думаю, что Фрейд, со своей точки зрения, совершенно верно говорит о симптоматических, а не о символических действиях (Symptomhandlungen) /121/, ибо для него эти явления не символичны в установленном мною смысле, а являются симптоматическими знаками определенного и общеизвестного, основного процесса. Правда, бывают невротики, считающие свои бессознательные продукты, которые суть прежде всего и главным образом болезненные симптомы, за в высшей степени значительные символы. Но в общем, это обстоит не так. Напротив, современный невротик слишком склонен воспринимать и значительное как простой "симптом".

Тот факт, что о смысле и бессмыслице вещей существуют два различных, противоречащих друг другу, но одинаково горячо защищаемых обеими сторонами мнения, научает нас тому, что, очевидно, существуют явления, которые не выражают никакого особенного смысла, которые суть простые последствия, симптомы, и ничего более, - и другие явления, которые несут в себе сокровенный смысл, которые не просто имеют известное происхождение, но скорее хотят стать чем-то и которые поэтому суть символы. Нашему такту и нашей критической способности предоставлено решать, где мы имеем дело с симптомами, а где с символами.

Символ есть всегда образование, имеющее в высшей степени сложную природу, ибо он составляется из данных, поставляемых всеми психическими функциями. Вследствие этого природа его ни рациональна, ни иррациональна. Правда, одна сторона его приближается к разуму, но другая его сторона не доступна разуму, потому что символ слагается не только из данных, имеющих рациональную природу, но и из иррациональных данных чистого внутреннего и внешнего восприятия. Богатство предчувствием и чреватость значением, присущие символу, одинаково говорят как мышлению, так и чувству, а его особливая образность, принявши чувственную форму, возбуждает как ощущение, так и интуицию. Жизненный символ не может сложиться в тупом и малоразвитом духе, ибо такой дух удовлетворится уже существующим символом, предоставленным ему традицией. Только томление высокоразвитого духа, для которого существующий символ уже не передает высшего единства в одном выражении, может создать новый символ.

Но так как символ возникает именно из его высшего и последнего творческого достижения и вместе с тем должен включать в себя глубочайшие основы его индивидуального существа, то он не может возникнуть односторонне из наивысше дифференцированных функций, а должен исходить в равной мере из низших и примитивнейших побуждений. Для того чтобы такое содействие самых противоположных состояний вообще стало возможным, оба этих состояния, во всей их противоположности, должны сознательно стоять друг возле друга. Это состояние должно быть самым резким раздвоением с самим собой, и притом в такой степени, чтобы тезис и антитезис взаимно отрицали друг друга, а эго все-таки утверждало бы свою безусловную причастность и к тезису, и к антитезису. Если же обнаруживается ослабление одной стороны, то символ оказывается преимущественно продуктом одной стороны и тогда, в меру этого, он становится не столько символом, сколько симптомом, притом именно симптомом подавленного антитезиса. Но в той мере, в какой символ есть просто симптом, он теряет свою освобождающую силу, ибо он уже не выражает права на существование всех частей психики, а напоминает о подавлении антитезиса, даже тогда, когда сознание не отдает себе отчета в этом. Если же имеется налицо полное равенство и равноправие противоположностей, засвидетельствованное безусловной причастностью эго и к тезису, и к антитезису, то вследствие этого создается некоторая приостановка воления, ибо невозможно больше хотеть, потому что каждый мотив имеет наряду с собою столь же сильный противоположный мотив. Так как жизнь совершенно не выносит застоя, то возникает скопление жизненной энергии, которое привело бы к невыносимому состоянию, если бы из напряженности противоположностей не возникла новая объединяющая функция, выводящая за пределы противоположностей. Но она возникает естественно из той регрессии либидо, которая вызвана ее скоплением. Так как вследствие полного раздвоения воли прогресс становится невозможным, то либидо устремляется назад, поток как бы течет обратно к своему источнику, то есть при застое и бездейственности сознания возникает активность бессознательного, где все дифференцированные функции имеют свой общий архаический корень, где живет та смешанность содержаний, многочисленные остатки которой еще обнаруживает первобытная ментальность.

И вот активность бессознательного выявляет наружу некое содержание, установленное одинаково - как тезисом, так и антитезисом - и компенсирующее как тот, так и другой (см. компенсация). Так как это содержание имеет отношение как к тезису, так и к антитезису, то оно образует посредствующую основу, на которой противоположности могут соединиться. Если мы возьмем, например, противоположность между чувственностью и духовностью, то среднее содержание, рожденное из бессознательного, дает благодаря богатству своих духовных отношений желанное выражение духовному тезису, а в силу своей чувственной наглядности оно ухватывает чувственный антитезис. Но эго, расщепленное между тезисом и антитезисом, находит свое отображение, свое единое и настоящее выражение именно в посредствующей основе, и оно жадно ухватится за него, чтобы освободиться от своей расщепленности. Поэтому напряженность противоположностей устремляется в это посредствующее выражение и защищает его от той борьбы противоположностей, которая вскоре начинается из-за него и в нем, причем обе противоположности пытаются разрешить новое выражение, каждая в своем смысле. Духовность пытается создать нечто духовное из выражения, выдвинутого бессознательным, чувство же - нечто чувственное; первая стремится создать из него науку или искусство, вторая - чувственное переживание. Разрешение бессознательного продукта в то или другое удается тогда, когда эго оказывается не вполне расщепленным, а стоит более на одной стороне, чем на другой. Если одной из сторон удается разрешить бессознательный продукт, то не только этот продукт, но и эго переходит к ней, вследствие чего возникает идентификация эго с наиболее дифференцированной функцией (см. подчиненная функция). Вследствие этого процесс расщепления повторится впоследствии на высшей ступени.

Если же эго настолько устойчиво, что ни тезису, ни антитезису не удается разрешить бессознательный продукт, то это подтверждает, что бессознательное выражение стоит выше как той, так и другой стороны. Устойчивость эго и превосходство посредствующего выражения над тезисом и антитезисом представляются мне коррелятами, взаимно друг друга обусловливающими. Иногда кажется, как будто устойчивость прирожденной индивидуальности является решающим моментом, а иногда - будто бессознательное выражение имеет преобладающую силу, от которой эго и получает безусловную устойчивость. В действительности же может быть и так, что устойчивость и определенность индивидуальности, с одной стороны, и превосходство силы бессознательного выражения, с другой, - суть не что иное, как признаки одного и того же фактического постоянства.

Если бессознательное выражение до такой степени сохраняется, то оно является сырым материалом, подлежащим не разрешению, а формированию и представляющим собой общий предмет для тезиса и антитезиса. Вследствие этого такое бессознательное выражение становится новым содержанием, овладевающим всей установкой, уничтожающим расщепление и властно направляющим силу противоположностей в одно общее русло. Этим застой жизни устраняется, и жизнь получает возможность течь далее с новой силой и новыми целями.

Этот описанный только что процесс в его целом я назвал трансцендентной функцией, причем под "функцией" я разумею не основную функцию, а сложную, составленную из других функций, а термином "трансцендентный" я обозначаю не какое-нибудь метафизическое качество, а тот факт, что при помощи этой функции создается переход из одной установки в другую. Сырой материал, обработанный тезисом и антитезисом и соединяющий в процессе своего формирования обе противоположности, есть жизненный символ. В его надолго неразрешимом, сыром материале заложено все присущее ему богатство предчувствиями, а в том образе, который принял его сырой материал под воздействием противоположностей, заложено влияние символа на все психические функции.

Намеки на основы процесса, образующего символ, мы находим в скудных сообщениях о подготовительных периодах жизни у основателей религий, например в противоположениях Иисуса и Сатаны, Будды и Мары, Лютера и черта, в истории первого светского периода жизни Цвингли, у Гете в возрождении Фауста через союз с чертом. В конце "Заратустры" мы находим замечательный пример подавления антитезиса в образе "безобразнейшего человека".

гр. – знак, опознавательная примета) – знак, в свернутом виде несущий в себе определенный смысл и наделенный особым значением. Символами могут быть слова, рисунки, знаки, значки, цифры, куски ткани, звуковые инструменты, движения рук и многое другое. С помощью этих вещей и действий народ кодирует свою историю и культуру, воплощая в них глубокие и емкие смыслы, идеи, законы и принципы закладывая память о событиях, напоминая о возможном будущем. Они лаконично выражают идеальное содержание, отличное от их непосредственных, чувственно-телесных форм бытия. Так, сердце в человеческом организме воплощает весь организм и душу, символом православной веры является Троица как триединство Бога, крест – символ христианства, цветы – символ радости и добра, звезда – символ наступательности и т.д. Российское государство в качестве своих символов имеет герб, флаг, гимн. Имеют свои символы политические организации и детские общественные объединения. Символы влияют на подсознательную, глубинную психику человека, вызывая широкие представления, воспоминания, побуждая к идеям и чувствам, подталкивая к вживанию, проживанию и переживанию того, что за ними кроется. Абсолютное большинство символов связаны с мировоззрением, «вероопределением». Символами люди начали пользоваться с глубокой древности; в древней символике сокрыты забытые истины. Символическим было и первое письмо, а ныне таковой является китайская письменность. К символическим относятся язык жестов глухонемых людей. Изучением символов как знаков общения занимается научная дисциплина семиотика (семиология). В некоторых школах ее уже преподают, изощряя детскую сообразительность, побуждая к исследованию. Обращение к символам побуждает человека превзойти самого себя, указывает на ценность всех вещей в мире как носителей духовных идей.

Из книги Смерть и бессмертие автора Блаватская Елена Петровна

ЧТО ТАКОЕ МАТЕРИЯ И ЧТО ТАКОЕ СИЛА? [Ответ другого теософа]Все «обсуждения этого вопроса», какими бы «желательными» они ни были, окажутся в целом несостоятельными, ибо «научная проблема» как таковая должна выдерживаться в строгих рамках современной материалистической

Из книги Миф о вечной империи и Третий рейх автора

Из книги Учение храма. Том I автора Автор неизвестен

СИМВОЛ ЗМИЯ Люди всегда пытались проникнуть в глубинную тайну, скрывающуюся за антагонизмом человека по отношению к ползающим тварям – невзрачным червякам, безвредным, а нередко даже и полезным маленьким змеям, – испытываемым им, когда эти твари нечаянно заползают на

Из книги Критическое исследование хронологии древнего мира. Библия. Том 2 автора Постников Михаил Михайлович

Символ веры По–гречески символ значит «условный знак». Нужно думать, что первоначально «символ веры» играл у последователей Иисуса роль тайного пароля. Современный символ веры гласит (см. , стр. 194):1. Веруем в единого Бога, отца, вседержителя, творца неба и земли, всего

Из книги Карлос Кастанеда. Утраченные лекции. Охота за Силой. Путь Собаки автора Бирсави Яков Бен

СИМВОЛ СМЕРТИ И СИМВОЛ ЖИЗНИ Кастанеда попросил нас достать кости, которые мы принесли с собой.- Теперь, наконец-то, вы узнаете, что стоит за этим предметом силы, и символом чего она является, - сказал он, взяв кость у Уилла и подняв ее высоко над головой. - Есть

Из книги 118 предметов, каждый из которых принесет в дом деньги и удачу. Секреты самых богатых людей Китая автора Рунова Олеся Витальевна

Что такое символ и в чем его сила? Я думаю, ни для кого не секрет, что практически любой предмет домашнего интерьера содержит в себе информацию и несет определенную энергетику. Именно от нас, от наших действий зависит, какой она будет, что нам принесет. Некоторые из них

Из книги Грааль как символ и надежда автора Балакирев Артемий

Часть 4 Звездный символ-грааль и символ-ковчег

Из книги Татуаж Таро. Магия человеческого символа автора Невский Дмитрий

Религиозный символ Это не только крест, но и другие символы существующих или существовавших религий. Этот символ определяет привлечение в свою жизнь защиты и покровительства, поддержки. Из отрицательных проявлений можно отметить то, что человек с таким символом

Из книги Освобождение от неприятных мыслей и эмоций автора Ингерман Сандра

Защитный символ Еще один способ – это представить себе символ, который станет вашим щитом. Может быть, вы уже знаете какой-то символ, который может быть использован в этом качестве. А может быть, вам стоит сесть с цветными карандашами или пастельными мелками, и попробовать

Из книги Как избавиться от порчи и сглаза. Приметы, обереги, заговоры, обряды, молитвы автора Южин Владимир Иванович

Символ веры Верую во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна,

Из книги Ваши защитные силы. Защитная магия от сглаза, порчи, проклятия автора Кашин Сергей Павлович

Символ веры Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна,

Из книги Из высказываний Матери. Ауровиль. Город будущего автора Ауробиндо Шри

Символ Ауровиля В середине августа 1971 года Мать сделала набросок нового символа Ауровиля. По ее наброску был выполнен приведенный ниже рисунок, одобренный Матерью. По поводу значения она дала следующие объяснения: Точка в центре представляет Единство,

Из книги Герольды «Наследия предков» автора Васильченко Андрей Вячеславович

Символ Предпринимавшиеся ранее исследования оказались не в состоянии постичь суть родовых символов, так как в них вообще не учитывался символический характер знака, равно как и суть символов в целом. Родовой знак является символом в самом глубочайшем понимании смысла

Из книги Никак. Нигде. Никогда автора Bанг Джулия

Что такое Дух Хаоса, Бог, наконец, что такое Хаос? Между нами т. н. духи (обозначение придумано людьми), это и есть т. н. боги (обозначение придумано людьми), то есть часть Хаоса, несущая в себе когерентный заряд волнообразных колебаний на частоте Хаоса.«В физике

Из книги Освобождение [Система навыков Дальнейшего ЭнергоИнформационного Развития. I ступень] автора Верищагин Дмитрий Сергеевич

Что такое здоровье и что такое болезнь Теперь, когда вы уже научились ощущать мир энергий, контролировать свои центральные энергетические потоки, налаживать правильный энергообмен с Космосом и Землей, вы имеете право заняться и телом, приведя его в гармонию и равновесие

Символ – это условный знак, который раскрывает смысл понятия, идеи, явления или события. Происхождение символов связано с Древней Грецией, где впервые начали использоваться символы для обозначения тайного, понятного только группе конкретных лиц. Ярким примером является крест, который обозначает христианство. Мусульмане обозначают свою веру символом в виде полумесяца. Немного позже символы начали использоваться для того, чтобы отличить мануфактуру одного владельца от предприятия другого. Что такое символ для современного человека? Символом правосудия для нас являются весы, а символом власти – государство, символом братства является рукопожатие, а символом бога морей Нептуна – трезубец.

Символ достаточно часто путают со знаком, но различия между символом и знаком весьма существенные. Если рассматривать, что такое символ и знак, то следует отметить, что символ характеризует определенное явление, а знак является отличительным признаком чего-то. Например, товарный знак обозначает, что конкретный продукт произведен определенной торговой маркой или брендом.

Символы в литературе

В стихотворном творчестве поэты использовали много образов-символов. Например, в стихах Есенина, очень часто упоминается слово «окно», которое является образом-символом. В некоторых стихах окно разделяет внешний и внутренний мир поэта, а в некоторых выступает образом-символом, разделяющим два периода жизни поэта – его детство и молодые годы с последними годами его жизни. Подобных примеров в творчестве поэтов и прозаиков можно найти достаточно много, отвечая на вопрос, связанный с тем, что такое образ-символ. Причем, у каждого автора имеется свой собственный образ-символ, который используется им не в одном произведении, а, по меньшей мере, в нескольких.

На стыке 19 и 20-го веков в литературе образовалось течение, названное «Символизм». Но на самом деле, литературные символы использовались намного раньше. У каждого из нас персонаж Волка из сказки «Красная шапочка» символизируется со злом, а главные герои былин – Добрыня Никитич или Илья Муромец символизируют силу. Все литературные символы заключают в себе переносное значение, поэтому, необходимо различать, что такое символ в литературе и что такое метафора. Символ является более сложным по своей структуре и смыслу. Метафора – прямо описанное уподобление одного явления или предмета другому. Не всегда читателю удается раскрыть до конца образ-символ, потому что автор заключает в нем свое видение предмета или явления.

Символы в информатике и математике

В информатике большинство действий представляют собой символы. Что такое символ в информатике? Ответить на этот вопрос поможет язык Pascal, который известен, как пользователям, работающим с компьютером, так и программистам. Язык Pascal состоит из основных и вспомогательных символов. Основными символами являются 26 латинских прописных букв и столько же строчных букв. К тому же, в языке Паскаля используются специфические символы и цифры.

К специальным символам можно отнести «_» - знак подчеркивания и все знаки операций (+ – х / = = := @), а также ограничители и спецификаторы (^ # $). Ограничители – это следующие обозначения (. , " () (. .) { } (* *) … :) . В языке Паскаль используется ряд специальных слов и пробел, который нельзя использовать внутри специальных (зарезервированных) слов и сдвоенных символов. В информатике используется и ряд графических символов, которые необходимы для составления схем-блоков.

Символы, которые используются для математики, хорошо известны нам со школьной скамьи. К ним относятся арифметические знаки, латинские буквы и знаки, обозначающие «множество», «бесконечность» и прочее.

Государственные символы

Если вы не знаете, что такое государственные символы, то следует открыть Конституцию РФ и ознакомиться с информацией, касающейся государственного флага, гимна и герба, которые и являются основными символами государства. Российский флаг представляет собой полотно их трех полос – белой, синей и красной. Каждый цвет является символом чего-то. Например, белый цвет свидетельствует о мире и чистоте, синий – о вере и верности, красный – об энергии и силе.

Гимн исполняется на всех торжественных мероприятиях общегосударственного значения, на парадах и государственных праздниках, а также с гимна начинается вещание государственных телеканалов в дни государственных праздников. Российский герб представляет собой изображение трехглавого орла. Герб отождествляет вековую историю России, поскольку его изображение ново, но в нем использованы традиционные символы.