Хлёсткие «Гарики» Игоря Губермана. И жду распахнутой взаимности, а после горестно курю… А после горестно курю

Каждый «гарик» молниеносно расходится по сети и радует тысячи поклонников таланта Игоря Губермана.

Игорь Миронович Губерман , русско-израильский поэт, прославился благодаря своим афористичными и сатирическим четверостишиям, прозванных «гариками», хотя строк может быть также 2 и 6. В них он точно и метко подмечает все реалии жизни, со всеми её взлётами и падениями, радостями и горестями. Иногда он высказывается немного резко, но лишь потому, что это такая же неотъемлемая часть нашей жизни.

Каждый «гарик» молниеносно расходится по сети и радует тысячи поклонников таланта Игоря Губермана. Остаётся только удивляться, как можно вместить такое ёмкое и хлёсткое наблюдение в коротенький стишок. «Гарики» Губермана – ещё один повод улыбнуться даже в те моменты, когда кажется, что поводов для улыбок нет:

- Я душевно вполне здоров!
  Но шалею, ловя удачу…
  Из наломанных мною дров,
  Я легко бы построил дачу!
- Люблю людей и, по наивности,
  Открыто с ними говорю,
  И жду распахнутой взаимности,
  А после горестно курю.
- Бывает - проснешься, как птица,
  крылатой пружиной на взводе,
  и хочется жить и трудиться;
  но к завтраку это проходит.
- Вся наша склонность к оптимизму –
  от неспособности представить,
  какого рода завтра клизму
  судьба решила нам поставить.

- Давно уже две жизни я живу,
  одной – внутри себя, другой – наружно;
  какую я реальной назову?
  Не знаю, мне порой в обеих чуждо.
- Всего слабей усваивают люди,
  взаимным обучаясь отношениям,
  что слишком залезать в чужие судьбы
  возможно лишь по личным приглашениям.
- Мне моя брезгливость дорога,
  мной руководящая давно:
  даже чтобы плюнуть во врага,
  я не набираю в рот говно.
- Любил я книги, выпивку и женщин.
  И большего у бога не просил.
  Теперь азарт мой возрастом уменьшен.
  Теперь уже на книги нету сил.
- Поездил я по разным странам,
  печаль моя, как мир, стара:
  какой подлец везде над краном
  повесил зеркало с утра?
- Весьма порой мешает мне заснуть
  Волнующая, как ни поверни,
  Открывшаяся мне внезапно суть
  Какой-нибудь немыслимой хeрни.

- За то люблю я разгильдяев,
  блаженных духом, как тюлень,
  что нет меж ними негодяев
  и делать пакости им лень.
- Слой человека в нас чуть-чуть
  наслоен зыбко и тревожно,
  легко в скотину нас вернуть,
  поднять обратно очень сложно.
- Живя в загадочной отчизне
  из ночи в день десятки лет,
  мы пьем за русский образ жизни,
  где образ есть, а жизни нет.
- Учусь терпеть, учусь терять
  и при любой житейской стуже
  учусь, присвистнув, повторять:
  плевать, не сделалось бы хуже.
- Я женских слов люблю родник
  И женских мыслей хороводы,
  Поскольку мы умны от книг,
  А бабы – прямо от природы.
- Когда нас учит жизни кто-то,
  я весь немею;
  житейский опыт идиота
  я сам имею.
- Душа порой бывает так задета,
  что можно только выть или орать;
  я плюнул бы в ранимого эстета,
  но зеркало придется вытирать.

Крайне просто природа сама
разбирается в нашей типичности:
чем у личности больше ума,
тем печальней судьба этой личности.
Во мне то булькает кипение,
то прямо в порох брызжет искра;
пошли мне, Господи, терпение,
но только очень, очень быстро.
Бывают лампы в сотни ватт,
но свет их резок и увечен,
а кто слегка мудаковат,
порой на редкость человечен.
Я никак не пойму, отчего
так я к женщинам пагубно слаб;
может быть, из ребра моего
было сделано несколько баб?
Ум полон гибкости и хамства,
когда он с совестью в борьбе,
мы никому не лжем так часто
и так удачно, как себе.
В жизни надо делать перерывы,
чтобы выключаться и отсутствовать,
чтобы много раз, покуда живы,
счастье это заново почувствовать.

Я душевно вполне здоров!
Но шалею, ловя удачу…
Из наломанных мною дров,
Я легко бы построил дачу!

Люблю людей и, по наивности,
Открыто с ними говорю,
И жду распахнутой взаимности,
А после горестно курю.

Бывает - проснешься, как птица,
крылатой пружиной на взводе,
и хочется жить и трудиться;
но к завтраку это проходит.

Вся наша склонность к оптимизму –
от неспособности представить,
какого рода завтра клизму
судьба решила нам поставить.

Давно уже две жизни я живу,
одной – внутри себя, другой – наружно;
какую я реальной назову?
Не знаю, мне порой в обеих чуждо.

Всего слабей усваивают люди,
взаимным обучаясь отношениям,
что слишком залезать в чужие судьбы
возможно лишь по личным приглашениям.

Мне моя брезгливость дорога,
мной руководящая давно:
даже чтобы плюнуть во врага,
я не набираю в рот говно.

Любил я книги, выпивку и женщин.
И большего у бога не просил.
Теперь азарт мой возрастом уменьшен.
Теперь уже на книги нету сил.

Поездил я по разным странам,
печаль моя, как мир, стара:
какой подлец везде над краном
повесил зеркало с утра?

Весьма порой мешает мне заснуть
Волнующая, как ни поверни,
Открывшаяся мне внезапно суть
Какой-нибудь немыслимой херни.

За то люблю я разгильдяев,
блаженных духом, как тюлень,
что нет меж ними негодяев
и делать пакости им лень.

Слой человека в нас чуть-чуть
наслоен зыбко и тревожно,
легко в скотину нас вернуть,
поднять обратно очень сложно.

Живя в загадочной отчизне
из ночи в день десятки лет,
мы пьем за русский образ жизни,
где образ есть, а жизни нет.

Учусь терпеть, учусь терять
и при любой житейской стуже
учусь, присвистнув, повторять:
плевать, не сделалось бы хуже.

Я женских слов люблю родник
И женских мыслей хороводы,
Поскольку мы умны от книг,
А бабы – прямо от природы.

Когда нас учит жизни кто-то,
я весь немею;
житейский опыт идиота
я сам имею.

Душа порой бывает так задета,
что можно только выть или орать;
я плюнул бы в ранимого эстета,
но зеркало придется вытирать.

Крайне просто природа сама
разбирается в нашей типичности:
чем у личности больше ума,
тем печальней судьба этой личности.

Во мне то булькает кипение,
то прямо в порох брызжет искра;
пошли мне, Господи, терпение,
но только очень, очень быстро.

Бывают лампы в сотни ватт,
но свет их резок и увечен,
а кто слегка мудаковат,
порой на редкость человечен.

Я никак не пойму, отчего
так я к женщинам пагубно слаб;
может быть, из ребра моего
было сделано несколько баб?

Ум полон гибкости и хамства,
когда он с совестью в борьбе,
мы никому не лжем так часто
и так удачно, как себе.

В жизни надо делать перерывы,
чтобы выключаться и отсутствовать,
чтобы много раз, покуда живы,
счастье это заново почувствовать.

Другие статьи в литературном дневнике:

16.03.2017. Игорь Губерман. В настроение.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру - порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

В 1958 получил диплом инженера-электрика и многие годы работал по специальности. Вскоре после окончания института познакомился с А.Гинзбургом - редактором-составителем одного из первых "самиздатских" журналов - "Синтаксис". Весь третий номер журнала - стихи ленинградских поэтов, в том числе и почти тогда неизвестного И.Бродского - был сделан по материалам, привезенным Губерманом из служебной командировки в северную столицу.

Какое-то время он успешно сочетал работу инженера с литературной деятельностью

За то, что нагло был бельмом, / в глазу всевидящего ока, в 1979 Губерман был арестован и приговорен к 5-ти годам лишения свободы.

С 1988 русский писатель Губерман , - "еврей славянского разлива" живет в Иерусалиме.

Как ни интересна проза Губермана , но все-таки славу ему создали, безусловно, "гарики".

Не приходится удивляться, что не все критики и не все читатели от Губермана в восторге. Сам Губерман принимает это как должное - ":правы, кто хвалит меня, и правы, кто брызжет хулу".

Люблю людей , и по наивности , открыто с ними говорю. И жду распахнутой взаимности , а после горестно курю…

Хотя и сладостен азарт по сразу двум идти дорогам , нельзя одной колодой карт играть и с Дьяволом и с Богом…

Огонь печи, покой и тишина.
Грядущее и зыбко, и тревожно.
А жизнь, хотя надежд и лишена,
Однако же, совсем не безнадёжна.

То плоть загуляет , а духу не весело , То дух воспарит , ну , а плоть позабыта , И нет ни гармонии ни равновесия , то чешутся крылья , то ноют копыта!

Три фрукта варятся в компоте , где плещет жизни кутерьма: судьба души , фортуна плоти и приключения ума…

Тому, что в семействе трещина,

всюду одна причина:

в жене пробудилась женщина,

в муже уснул мужчина.

Я устал , надоели дети,

Бабы, водка и пироги.

Что же держит меня на свете?

Чувство юмора и долги.

В мужчине ум — решающая ценность

и сила — чтоб играла и кипела,

а в женщине пленяет нас душевность

и многие другие части тела.

В нашей жизни есть кулисы, а за ними — свой мирок, там общественные крысы жрут общественный пирог.

Мерзавцу я желаю , чтобы он в награду

за подлянку и коварство

однажды заработал миллион…

и весь его потратил на лекарство.

Вчера я бежал запломбировать зуб,

И смех меня брал на бегу:
Всю жизнь я таскаю свой будущий труп
И рьяно его берегу…

Пришел я к горестному мнению,

От наблюдений долгих лет:
Вся сволочь склонна к единению,
А все порядочные — нет.

Безгрешность в чистом виде — шелуха…
От жизненного смысла холостая…
Ведь нравственность, не знавшая греха…
Всего лишь неудачливость простая…

Тонко и точно продумана этика
всякого крупного кровопролития:
чистые руки — у теоретика,
чистая совесть — у исполнителя.

Испанец, славянин или еврей —
повсюду одинакова картина:
гордыня чистокровностью своей —
святое утешение Кретина.

Был холост — снились одалиски,
Вакханки , шлюхи , гейши , киски;
Теперь со мной живет жена,
А ночью снится тишина.
* * *
Любовь — не значит слиться телом,
Душою слиться — это ДА!
Но между делом , слиться телом
Не помешает НИКОГДА.
* * *
Мы делим время и наличность,
мы делим водку , хлеб , ночлег,
но чем отчётливее личность,
тем одиноче человек.

Два смысла в жизни — внутренний и внешний,
У внешнего — семья , дела , успех;
А внутренний — неясный и нездешний —
В ответственности каждого за всех.

Нет, человек принадлежит
не государству и не службе,
а только тем, с кем он лежит
и рюмкой делится по дружбе.

Ум полон гибкости и хамства,

Когда он с совестью в борьбе.

Мы никому не лжем так часто

И так упорно, как себе…

И спросит Бог: никем не ставший, зачем ты жил?

Что смех твой значит?
— Я утешал друзей уставших — отвечу я.

И Бог заплачет.

У прошлого есть запах, вкус и цвет,

Стремление учить, влиять и значить,

И только одного, к несчастью, нет —

Возможности себя переиначить.

А жизнь летит, и жить охота,

и слепо мечутся сердца
меж оптимизмом идиота
и пессимизмом мудреца.

Я женских слов люблю родник
и женских мыслей хороводы,
поскольку мы умны от книг,
а бабы прямо от природы.
* * *
Творец забыл — и я виню
его за этот грех,
внести в судьбы моей меню
финансовый успех.
* * *
Ах , юность , юность! Ради юбки
Самоотверженно и вдруг
Душа кидается в поступки,
Руководимые из брюк.