История и философия науки. Философия науки (учебное пособие)

Подведем некоторые итоги.

Одной из основных задач историко-научных исследований всегда считалась хронологическая систематизация и каталогизация накопленных научных знаний, теорий, идей, подходов, поиск «забытого», но полезного. Переизложение прежних теорий и представлений в свете современного знания - один из возможных путей осознания целей и задач историко-научных исследований, но далеко не единственный.

В XX в. во главу угла были поставлены задачи реконструкции прошлого знания, воссоздание различных исторических этапов развития научной мысли во всем их неповторимом своеобразии.

Сегодня история естествознания и техники осознана как дисциплина, принадлежащая вовсе не к семейству естественнонаучных и технических наук, а как дисциплина гуманитарного профиля, как раздел всеобщей истории и культурологии.

Есть и еще одна важная особенность - специфика предмета изучения. История науки и техники изучает познание во всех его ипостасях:

• - знание различных типов и видов;
• - науку как особый социальный институт;
• - научное мышление (или творчество).

Предмет изучения истории науки и техники совпадает с тем, что традиционно принадлежало сфере гносеологии, логике и методологии науки, и что сегодня - во второй половине XX в. - чаще всего называют философией науки.

Соотношение истории науки и философии науки в этом плане можно сравнить с взаимоотношением палеоботаники и ботаники. Палеоботаника специфицирована тем, что анализирует прошлые органические формы, однако она неразрывно связана с теми представлениями, классификациями, методами, которые характеризуют современную ботанику, и в известной мере должна вписываться именно в свод ботанических знаний.

Однако для того, чтобы достичь аналогичных взаимоотношений, нужна была мощная перестройка дисциплин с обеих сторон:

• - и история науки изменила свой облик,
• - ив сфере философского анализа науки и техники произошли существенные трансформации.

Сложилось так, что поначалу история науки и философия науки, выступающая в Новое время прежде всего как логика, очертили предметы своего исследования как совершенно независимые друг от друга. Логика как самостоятельная дисциплина имеет более чем двухтысячелетнюю историю: со времен Аристотеля она выступала как нормативная дисциплина, ставила своей целью выработку критериев истинности знания и процедур доказательств, которые приводят к установлению истины.

Бурное развитие эмпирической науки в Новое время, возникновение науки как социально организованного института, осознание ее как особого способа производства знания, поставили перед логикой новые цели. Логика развивалась теперь в связи с требованием содействовать «росту наук».

Ф. Бэкон ставит перед собой задачу разработать логику, которая была бы «учением о методе» («Новый Органон»), т.е. была бы некоторой методологией и могла бы указать ученым кратчайшие пути к «новым истинам».

В этом же идейный пафос «Рассуждения о методе» Р. Декарта, «Критики чистого разума» И. Канта и даже «Науки логики» Г. Гегеля.

По традиции, сложившейся в Новое время, логик сознательно стремился «дистиллировать» путь научного познания, отбросив все то, что не приводило к успеху, и претендуя тем самым создать нормы и стандарты самого постижения истины.

Разработка «норм» истинности (критериев истинности) и «норм» движения к истине (методов, процедур) составляет ядро логических исследований. Цели логики в XX в. были осознаны в контексте решения проблемы обоснования научного знания. Именно в этом контексте логика выглядит, вообще говоря, «полезной».

Широко популярная в первой половине века неопозитивистская традиция рассматривает логику именно в этом ключе. Неопозитивисты сумели достаточно подробно проанализировать вопрос о структуре научного знания, проблему объяснения и предсказания в науке, вопрос о гипотетичности научного знания и т.п.

Иными словами, сложившиеся в науке приемы и способы исследования получали описание в логике как некоторые регулятивные процедуры, и, с другой стороны, с точки зрения этих нормативных процедур, подвергались анализу и оценке конкретные научные теории и результаты.

Как мы уже говорили, история науки достаточно молода как самостоятельная дисциплина. Требование исторической достоверности в описании прошлого науки приводило к задаче восстановления картины научного исследования со всеми его «отклонениями», «случайностями» и «зигзагами». Картины этих описаний, как считалось, полезны для развития кругозора будущих ученых и удовлетворения любознательности. Логика же по-прежнему выглядела как «эксперт», проверяющий научную теорию на «подлинность». Таково было испытанное, устойчивое самосознание науки.

Победа эйнштейновой физики в начале XX в. поставила традиционную логику в тупик. Теория Ньютона, казалось бы, была подтверждена не одним поколением тружеников науки, авторитет и «подлинность» ее не мог оспорить ни один логический эксперт...

Результаты А. Эйнштейна снова перевернули все вверх ногами!

Следует подчеркнуть, что кризис в физике вовсе не означал какой-то стагнации научного творчества - напротив, ученые должны были «сменить парадигму», выражаясь языком Т. Куна, и могли успешно работать дальше.

Однако в сфере философии науки спокойствие было нарушено сильнейшим образом. Предстояло заново решать вопрос о том, что такое наука и в чем суть ее кризисов, насколько закономерна смена основополагающих теорий, каков же при этих обстоятельствах логический критерий истинности и научности знания.

Как же отвечать на поставленные вопросы?

Прежняя философия науки, логика и методология не могли определить смысл «падения» ньютоновой физики. Самосознание науки должно было радикально измениться, чтобы стали возможными ответы. Начало века ознаменовалось обстоятельными и яростными дискуссиями о новых задачах, новых установках философского, логикометодологического анализа научного знания.

И тут была переосознана роль истории науки и значение ее результатов для построения логико-методологических моделей и вообще для философии науки.

Разрыв между логико-методологическими представлениями о знании и историко-научными описаниями часто объясняли различием «нормативного» и «описательного» изображений.

• - Логико-методологические модели научного знания и научного поиска претендовали на роль «нормы» или «образца», согласно которым должно действовать в науке.
• - История науки претендует на описание реально происходившего процесса научного исследования.

При этом выяснилось, что в «норме» не оказалась зафиксированной необходимость и возможность преобразования знания, в то время как реальная научная практика постоянно испытывает давление необходимости изменений и трансформации существующих теоретических представлений. Новый этап развития философии науки уже в середине нашего века характеризуется именно обращением к истории науки как к своему эмпирическому базису, а также попытками привести в соответствие логические нормы, методологические правила и практику научного поиска. Были предложены и обсуждались различные варианты «логики», которые могли бы такие нормы построить (чаще всего такие исследования назывались «логикой развития науки»).

Самый дух этих поисков хорошо выразил французский методолог и философ Гастон Башляр (1884-1962).

И я входил в храм науки, - писал он, - когда определения всех основных научных дисциплин начинались с частицы «не-»: нелавуазье- ровская химия, неевклидова геометрия, неньютонова механика, неаристотелева логика... Поэтому и философия науки, соответствующая духу науки XX века, должна быть радикально новой - своего рода «нонфи- лософией», «философией отрицания».

Задача состояла в том, чтобы создать рациональные средства для анализа таких ситуаций человеческого познания, когда возникает настолько новое знание, что оно отрицает известное прежде.

Но с другой стороны, если логика и методология (вообще - философия науки) были слишком «далеки» от практики научного творчества, то ведь историю науки можно было упрекнуть в непозволительной «близости» к своему предмету изучения. Сама по себе история науки и техники не выдвигала иных задач, кроме «описания», она была настолько «эмпирическим» исследованием, что даже и не пыталась построить собственные теоретические модели происходивших историко-научных событий и дать им объяснение. Осмысление событий прошлого происходило, как правило, в рамках современной научной картины мира. А это, в свою очередь, приводило к такому изображению «траектории» научного развития, которое в сущности было проекцией на прошлое связи знаний в рамках современной картины.

Смысл исторического процесса развития науки виделся либо в победе истины над заблуждением, либо в постепенном «накапливании» истины.

Так называемая «кумулятивистская» модель развития науки была альфой и омегой моделей истории науки.

Этот уровень развития историко-научных исследований демонстрировал только одно: «прошлое», будь это истина или заблуждение, есть только путь к настоящему.

Известный философ и историк науки Дж. Агасси обращает внимание на то, что привычные традиции историко-научных исследований должны быть радикально пересмотрены, потому что они не позволяют получать подлинные знания.

«В результате всех усилий что же мы узнаем о самом процессе историко-научного развития?» - иронизирует Дж. Агасси. Мы узнаем, что Т. Браге наблюдал, И. Кеплер обобщал, Г. Галилей наблюдал и обобщал на более высоком уровне... наконец, получилась теоретическая механика! Или так: мы узнаем, что теория Ньютона выросла из исследований И. Кеплера, И. Кеплер - из Н. Коперника и т.д. и т.п. в глубь веков.

Серьезная переориентация философии науки, ее стремление приблизить свои модели к реальности научной жизни привели и к критическому переосмыслению уже имеющихся традиций историко-научных исследований. Нельзя сказать, что проблема дружного сосуществования и плодотворного объединения усилий двух дисциплин уже решена полностью. Однако попытки синтеза этих двух подходов не прекращаются и обещают быть весьма плодотворными.

Решающий поворот для обеих дисциплин произошел примерно в 50-60-е гг. нашего столетия, в русле работ методологической школы, возглавляемой тогда Карлом Поппером (р. 1903) и базирующейся в Лондоне. Огромную роль сыграли работы американского философа Томаса Куна, который привлек внимание к тому, что философия науки также должна отказаться от «нормативного» видения научной деятельности, а постараться построить модели реального поведения исследователя. Естественно, что такая постановка вопроса непосредственно сближает философию науки и историю науки.

Ученик Поппера Имре Лакатос (1922-1974) выразил самый дух этого долгожданного союза в следующих словах: «Философия науки без истории науки пуста; история науки без философии науки слепа».

При этом в споре конкурирующих моделей философии науки решающее слово останется за историей науки: именно история науки - пробный камень для любых концепций в области философии науки, подчеркнул он.

Дальнейшее развитие философии науки пошло именно в этом русле.

Подведем некоторые итоги.

Одной из основных задач историко-научных исследований всегда считалась хронологическая систематизация и каталогизация накопленных научных знаний, теорий, идей, подходов, поиск «забытого», но полезного. Переизложение прежних теорий и представлений в свете современного знания - один из возможных путей осознания целей и задач историко-научных исследований, но далеко не единственный.

В XX веке во главу угла были поставлены задачи реконструкции прошлого знания, воссоздание различных исторических этапов развития научной мысли во всем их неповторимом своеобразии.

Сегодня история естествознания и техники осознана как дисциплина, принадлежащая вовсе не к семейству естественнонаучных и технических наук, а как дисциплина гуманитарного профиля, как раздел всеобщей истории и культурологии.

Есть и еще одна важная особенность - специфика предмета изучения. История науки и техники изучает познание во всех его ипостасях:

Знание различных типов и видов,

Науку как особый социальный институт,

Научное мышление (или творчество).

Предмет изучения истории науки и техники совпадает с тем, что традиционно принадлежало сфере гносеологии, логике и методологии науки, и что сегодня - во второй половине XX века - чаще всего называют философией науки.

Соотношение истории науки и философии науки в этом плане можно сравнить с взаимоотношением палеоботаники и ботаники. Палеоботаника специфицирована тем, что анализирует прошлые органические формы, однако она неразрывно связана с теми представлениями, классификациями, методами, которые характеризуют современную ботанику, и в известной мере должна вписываться именно в свод ботанических знаний.

Однако для того, чтобы достичь аналогичных взаимоотношений, нужна была мощная перестройка дисциплин с обеих сторон:

И история науки изменила свой облик,

И в сфере философского анализа науки и техники произошли существенные трансформации.

Сложилось так, что поначалу история науки и философия науки, выступающая в Новое время прежде всего как логика, очертили предметы своего исследования как совершенно независимые друг от друга. Логика как самостоятельная дисциплина имеет более чем двухтысячелетнюю историю: со времен Аристотеля она выступала как нормативная дисциплина, ставила своей целью выработку критериев истинности знания и процедур доказательств, которые приводят к установлению истины.

Бурное развитие эмпирической науки в Новое время, возникновение науки как социально организованного института, осознание ее как особого способа производства знания, поставили перед логикой новые цели. Логика развивалась теперь в связи с требованием содействовать «росту наук».

Ф. Бэкон ставит перед собой задачу разработать логику, которая была бы «учением о методе» («Новый Органон»), т.е. была бы некоторой методологией и могла бы указать ученым кратчайшие пути к «новым истинам».

В этом же идейный пафос «Рассуждения о методе» Р. Декарта, «Критики чистого разума» И.Канта и даже «Науки логики» Г.Гегеля.

По традиции, сложившейся в Новое время, логик сознательно стремился «дистиллировать» путь научного познания, отбросив все то, что не приводило к успеху, и претендуя тем самым создать нормы и стандарты самого постижения истины.

Разработка «норм» истинности (критериев истинности) и «норм» движения к истине (методов, процедур) составляет ядро логических исследований. Цели логики в XX веке были осознаны в контексте решения проблемы обоснования научного знания. Именно в этом контексте логика выглядит, вообще говоря, «полезной».

Широко популярная в первой половине века неопозитивистская традиция рассматривает логику именно в этом ключе. Неопозитивисты сумели достаточно подробно проанализировать вопрос о структуре научного знания, проблему объяснения и предсказания в науке, вопрос о гипотетичности научного знания и т.п.

Иными словами, сложившиеся в науке приемы и способы исследования получали описание в логике как некоторые регулятивные процедуры, и, с другой стороны, с точки зрения этих нормативных процедур, подвергались анализу и оценке конкретные научные теории и результаты.

Как мы уже говорили, история науки достаточно молода как самостоятельная дисциплина. Требование исторической достоверности в описании прошлого науки приводило к задаче восстановления картины научного исследования со всеми его «отклонениями», «случайностями» и «зигзагами». Картины этих описаний, как считалось, полезны для развития кругозора будущих ученых и удовлетворения любознательности. Логика же по-прежнему выглядела как «эксперт», проверяющий научную теорию на «подлинность». Таково было испытанное, устойчивое самосознание науки.

Победа эйнштейновой физики в начале XX века поставила традиционную логику в тупик. Теория Ньютона, казалось бы, была подтверждена не одним поколением тружеников науки, авторитет и «подлинность» ее не мог оспорить ни один логический эксперт...

Результаты А.Эйнштейна снова перевернули все вверх ногами!

Следует подчеркнуть, что кризис в физике вовсе не означал какой-то стагнации научного творчества - напротив, ученые должны были «сменить парадигму», выражаясь языком Т. Куна, и могли успешно работать дальше.

Однако в сфере философии науки спокойствие было нарушено сильнейшим образом. Предстояло заново решать вопрос о том, что такое наука и в чем суть ее кризисов, насколько закономерна смена основополагающих теорий, каков же при этих обстоятельствах логический критерий истинности и научности знания.

Как же отвечать на поставленные вопросы?

Прежняя философия науки, логика и методология не могли определить смысл «падения» ньютоновой физики. Самосознание науки должно было радикально измениться, чтобы стали возможными ответы. Начало века ознаменовалось обстоятельными и яростными дискуссиями о новых задачах, новых установках философского, логико-методологического анализа научного знания.

И тут была переосознана роль истории науки и значение ее результатов для построения логико-методологических моделей и вообще для философии науки.

Разрыв между логико-методологическими представлениями о знании и историко-научными описаниями часто объясняли различием «нормативного» и «описательного» изображений.

Логико-методологические модели научного знания и научного поиска претендовали на роль «нормы» или «образца», согласно которым должно действовать в науке.

История науки претендует на описание реально происходившего процесса научного исследования.

При этом выяснилось, что в «норме» не оказалась зафиксированной необходимость и возможность преобразования знания, в то время как реальная научная практика постоянно испытывает давление необходимости изменений и трансформации существующих теоретических представлений. Новый этап развития философии науки уже в середине нашего века характеризуется именно обращением к истории науки как к своему эмпирическому базису, а также попытками привести в соответствие логические нормы, методологические правила и практику научного поиска. Были предложены и обсуждались различные варианты «логики», которые могли бы такие нормы построить (чаще всего такие исследования назывались «логикой развития науки»).

Самый дух этих поисков хорошо выразил французский методолог и философ Гастон Башляр (1884-1962).

И я входил в храм науки, - писал он, - когда определения всех основных научных дисциплин начинались с частицы «не-»: нелавуазьеровская химия, неевклидова геометрия, неньютонова механика, неаристотелева логика... Поэтому и философия науки, соответствующая духу науки XX века, должна быть радикально новой - своего рода «нонфилософией», «философией отрицания».

Задача состояла в том, чтобы создать рациональные средства для анализа таких ситуаций человеческого познания, когда возникает настолько новое знание, что оно отрицает известное прежде.

Но с другой стороны, если логика и методология (вообще - философия науки) были слишком «далеки» от практики научного творчества, то ведь историю науки можно было упрекнуть в непозволительной «близости» к своему предмету изучения. Сама по себе история науки и техники не выдвигала иных задач, кроме «описания», она была настолько «эмпирическим» исследованием, что даже и не пыталась построить собственные теоретические модели происходивших историко-научных событии и дать им объяснение. Осмысление событий прошлого происходило, как правило, в рамках современной научной картины мира. А это, в свою очередь, приводило к такому изображению «траектории» научного развития, которое в сущности было проекцией на прошлое связи знаний в рамках современной картины.

Смысл исторического процесса развития науки виделся либо в победе истины над заблуждением, либо в постепенном «накапливании» истины.

Так называемая «кумулятивистская» модель развития науки была альфой и омегой моделей истории науки.

Этот уровень развития историко-научных исследований демонстрировал только одно: «прошлое», будь это истина или заблуждение, есть только путь к настоящему.

Известный философ и историк науки Дж. Агасси обращает внимание на то, что привычные традиции историко-научных исследований должны быть радикально пересмотрены, потому что они не позволяют получать подлинные знания.

«В результате всех усилий что же мы узнаем о самом процессе историко-научного развития?» - иронизирует Дж. Агасси. Мы узнаем, что Т. Браге наблюдал, И.Кеплер обобщал, Г.Галилей наблюдал и обобщал на более высоком уровне... наконец, получилась теоретическая механика! Или так: мы узнаем, что теория Ньютона выросла из исследований И.Кеплера, И.Кеплер - из Н.Коперника и т.д. и т.п. в глубь веков.

Серьезная переориентация философии науки, ее стремление приблизить свои модели к реальности научной жизни привели и к критическому переосмыслению уже имеющихся традиций историко-научных исследований. Нельзя сказать, что проблема дружного сосуществования и плодотворного объединения усилий двух дисциплин уже решена полностью. Однако попытки синтеза этих двух подходов не прекращаются и обещают быть весьма плодотворными.

Решающий поворот для обеих дисциплин произошел примерно в 50-60-е годы нашего столетия, в русле работ методологической школы, возглавляемой тогда Карлом Поппером (родился в 1903 г.) и базирующейся в Лондоне. Огромную роль сыграли работы американского философа Томаса Куна, который привлек внимание к тому, что философия науки также должна отказаться от «нормативного» видения научной деятельности, а постараться построить модели реального поведения исследователя. Естественно, что такая постановка вопроса непосредственно сближает философию науки и историю науки.

Ученик Поппера Имре Лакатос (1922-1974) выразил самый дух этого долгожданного союза в следующих словах:

«Философия науки без истории науки пуста; история науки без философии науки слепа».

При этом в споре конкурирующих моделей философии науки решающее слово останется за историей науки: именно история науки - пробный камень для любых концепций в области философии науки, подчеркнул он.

Дальнейшее развитие философии науки пошло именно в этом русле.

Учебное пособие для аспирантов написано в полном соответствии с программой экзамена кандидатского минимума по истории и философии науки, разработанной Министерством образования и науки РФ. Основное внимание в книге уделено философскому анализу науки как специфической системы знания, формы духовного производства и социального института. Изгалаются общие закономерности развития науки, ее генезис и история, структура, уровни и методология научного исследования. Наука рассматривается в широком социокультурном контексте ее исторического развития. Большое внимание в книге уделяется так же философским мировоззренческо-методологическим основаниям научного познания. Анализируются философские детерминанты развития математики, физики (классической и неклассической), космологии, технического знания, социально-гуманитарного познания.Пособие поможет аспиранту, не имеющему фундаментальной философской подготовки, освоить материал и успешно сдать экзамен. Особенный упор в книге сделан на развитие технических наук.

Лекция 1 Предмет и основные концепции современной философии науки

Лекция 2 Наука в современной цивилизации

Лекция 3 Возникновение науки и основные сталии ее исторической эволюции

Лекция 4 Становление опытной науки в новоевропейской цивилизации

Лекция 5 Структура научного знания

Лекиия 6Философские основания науки. Роль философских идей и принципов в обосновании научного знания

Лекция 7 Процесс порождения нового знания

Лекция 8Онтологические и гносеологические основания науки

Лекция 9Научные традиции и научные революции. Типы научной рациональности

Лекция 10Становление социальных и гуманитарных наук. Мировоззренческие основания социально-исторического исследования

Лекция 11Особенности современного этапа развития науки. Перспективы научно-технического прогресса

Лекция 12Кризис идеала ценностно-нейтрального исследования и проблема идеологизированной науки

Лекция 13 Философия техники и методология технических наук

Лекция 14Естественные и технические науки

С радостью сообщаем, что учебник "Философия науки" под редакцией д.ф.н. А.И.Липкина вышел в издательстве "ЭКСМО" в октябре 2007 года.

В первом выпуске "Вестника Российского философского общества" за 2009 год вышла рецензия д.ф.н. Анисова А.М. на наш учебник. Увидеть ее можно по этой ссылке .

В настоящий момент все экземпляры нашего учебника распроданы, поэтому мы выкладываем его здесь в электронном виде в формате djvu. Скачать книгу можно по этой ссылке...

Предисловие

Часть 1. Взгляды на науку: основные позиции

Введение

1.1. Философия Нового времени о науке. Рационализм и эмпиризм (А.И. Липкин)

1.2. Кант и неокантианство (З.А. Сокулер)

1.2.1. Проблемы, трудности и дальнейшая судьба эмпиризма и рационализма.

1.2.2. Кантовский «коперниканский переворот» в трактовке познания

1.2.3. Синтетические суждения априори

1.2.4. Трансцендентальная эстетика

1.2.5. Трансцендентальная аналитика

1.2.6. Трансцендентальная диалектика

1.2.7. Неокантианство

1.3. Позитивизм и прагматизм XIX - начала XX вв. (А.И. Липкин)

1.3.1. Первый позитивизм

1.3.2. Второй позитивизм

1.3.3. Американский прагматизм

1.4. Философия науки в концепции Л. Витгенштейна (З.А. Сокулер)

1.4.1. Общая концепция «Логико-философского трактата»

1.4.2. Философия науки в «Логико-философском трактате»

1.4.3. Витгенштейнова философия математики

1.4.4. Поздняя философия Витгенштейна

1.4.5. Проблема обоснования знания

1.5. Логический позитивизм XX в. (А.И. Липкин)

1.6. Постпозитивизм (А.И. Липкин)

1.7. “ПИО-ЯРН" модель структуры научного знания для физики (А.И. Липкин)

1.7.1. «Вторичные» и «первичные» идеальные объекты и «ядро раздела науки»

1.7.2. ВИО- и ПИО- типы работы и эксперимента в физике

1.7.3. Физический эксперимент и естественная наука как специфические сочетания математизированной натурфилософии и техники

1.7.4. Естественная наука и натурфилософия в XX в.

1.7.5. Структура ядра раздела науки в физике

1.7.6. О месте физических моделей в физике

1.7.7. Различие «фундаментальной» и «прикладной» науки

1.8. Сравнение ряда постпозитивистских моделей науки на материале физики

1.9. Философия математики: проблема существования математических объектов (обзор некоторых зарубежных исследований) (З.А.Сокулер)

1.10. Философия техники (В.М. Розин)

1.10.1. Философия техники как дисциплина и концепция

1.10.2. Сущность техники

1.10.3. Техника и социальность

1.11. Специфика гуманитарных наук (З.А. Сокулер)

1.11.1. Герменевтика и проблема «герменевтического круга»

1.11.2. Специфика гуманитарного познания в учениях Баденской школы неокантианства

1.11.3. Герменевтика как философское учение о человеческом бытии.

1.11.4. Структуралистское понимание методологии гуманитарных и социальных наук

1.11.5. Мишель Фуко: «игры истины» и «власть- знание»

1.11.6. Возвращаясь к вопросу об отличии гуманитарного знания от естественнонаучного

1.12. Наука как социальный институт (К.А. Скворчевский)

Часть 2. Философские проблемы классической и неклассической физики.

2.1. Место физики в системе наук. (Л.Б.Баженов)

2.1.1. Естественные науки и культура

2.1.2. Физика, как фундамент естествознания

2.1.3. Онтологическая фундаментальность физики (оппозиция редукционизма и антиредукционизма)

2.2. Место математики в физике (Вл.П.Визгин)

2.3. Проблема пространства-времени (Л.Б.Баженов)

2.3.1 Общая характеристика пространства и времени и их основные свойства

2.3.2. Пространство и время в классической физике

2.3.3. Пространство-время в специальной теории относительности

2.3.4. Пространство-время в общей теории относительности

2.4. Философские проблемы квантовой механики (А.И.Липкин)

2.4.1. «Старая» квантовая теория первой четверти XX в.

2.4.2. Три парадигмы «новой» квантовой механики

2.4.3. Основания квантовой механики – «теорфизическая парадигма»

2.4.4. «Парадоксы» квантовой механики

2.5. Физическая, наддисциплинарная и натурфилософская составляющая синергетики

2.5.1. Парадигма «нелинейной динамики»

2.5.2. Динамические структуры синергетики Хакена

2.5.3. Проблема «необратимости времени» и «физика неравновесных процессов» И.Пригожина

2.5.4. Бифуркации и непредсказуемость

2.6. Проблема редукционизма: сводится ли химия к физике

2.6.1. Химия Лавуазье и Дальтона

2.6.2. Химия в XX в.

2.7. Редукционизм и антиредукционизм в биологии (Е. А. Гороховская)

2.8. Методологические регулятивы теории (Л.Б.Баженов)

2.8.1. Принципиальная проверяемость

2.8.2. Максимальная общность

2.8.3. Предсказательная сила

2.8.4. Принципиальная простота

2.8.5.Системность

2.9. Методологический принцип красоты (С.В.Котина)

2.9.1. История формирования и суть принципа красоты.

2.9.2. Надындивидуальный смысл

2.9.3. Требования инвариантности

2.9.4. Требование согласованности

ВОПРОСЫ

кандидатского экзамена

ИСТОРИЯ И ФИЛОСОФИЯ НАУКИ

по философским и политологическим наукам

1. Предмет изучения философии науки.
2. Понятие «методологическая концепция», ее связь с философией, наукой, историей науки.
3. Проблема демаркации и способы ее решения. Верификация и фальстфикация. Три волны позитивизма.
4. Критерии научности: эмпирическая проверяемость, наличие парадигмы, воспроизводимость результатов. Наличие специализированного языка.
5. Наука как феномен. Историчность определения понятия «наука».
6. Наблюдение как метод научного познания. Элементы наблюдения.
7. Различие между качественными, сравнительными и количественными понятиями, между аддитивными и неаддитивными величинами.
8. Эксперимент как важнейший метод эмпирического познания. Классификация экспериментов. Элементы эксперимента. Мысленный эксперимент.
9. Научная теория как фундаментальная единица научного знания. Виды теорий. Структура теории.
10. Гипотетико-дедуктивная структура объяснительной теории, ее элементы.
11. Логическая структура дедуктивно-номологического объяснения. Эксплананс и экспланандум. Сущность научного объяснения в естествознании.
12. Понятие научного закона. Специфика закона природы и его отличие от случайно истинного обобщения.
13. Логическая структура предсказания. Роль предсказаний в научном познании.
14. Эмпирическая проверка научной теории. Измерения. Подтверждение и опровержение научной теории.
15. Эволюционное развитие научного знания. Научная революция. Динамика науки по К. Попперу, Т. Куну, И. Лакатосу.
16. Историческое развитие научного знания: кумулятивизм или антикумулятивизм.
17. Роль науки в развитии человеческого общества.
18. Оппозиция естественнонаучного и гуманитарного подхода. Программа перестройки психологии как естественной науки (Л.С. Выготский).
19. В. Дильтей, М. Вебер и М. Бахтин об особенностях гуманитарной науки.
20. Особенности гуманитарного подхода в науке.
21. Естествознание как основной идеал науки. Статус гуманитарных и социальных наук в современной культуре.
22. Зарождение научного знания. Науковедение и философия науки.
23. Предпосылки формирования античной философии и науки.
24. Изобретение и нормирование рассуждений как необходимое условие становления научного мышления.
25. Работы Платона («Пир») и Аристотеля («О душе» и «Физика») как первые образцы античной науки.
26. Особенности античной науки. Становление «генетического ядра науки».
27. Предпосылки и становление естественной науки.
28. Философия и наука.
29. Политическая наука.
30. Предмет философии техники, ее основные сферы и задачи. Понятие техники. Техника и технология.
36. Основные концепции техники (М. Хайдеггер, Х. Сколимовски, Б. Кудрин и др.).
31. Природа и техника, естественное и искусственное, организм и механизм.
32. Технические и естественные науки. Понятие научно-технической дисциплины.
33. История формирования философии техники: философствующие инженеры и первые философы техники.
34. Антропологический критерий и органопроекция Э. Каппа. Разграничение «технического» и «нетехнического» у Ф. Бона.
35. Распространение технических знаний в России. Философия техники П.К. Энгельмейера.
36. Технический оптимизм и технический пессимизм. Критика технократии.
37. Культуркритика техники в работах Н. Бердяева, С. Булгакова, П. Флоренского и др. Культурологический подход к изучению генезиса техники.
38. Архаическая культура и понимание в ней техники. Историко-культурные предпосылки донаучного осмысления технических познаний человечества в древних культурах.
39. Античное понимание техники. Тэхнэ и фюсис.
40. Решение проблемы соотношения науки и техники у Архимеда.
41. Ремесленная техника и развитие науки. Переосмысление представлений о природе, научном знании и практическом действии в Средние века.
42. Первые образцы инженерной деятельности у мастеров-инженеров-художников-учёных эпохи Возрождения.
43. Новая наука Галилея и ее вклад в развитие философии техники.
44. Формирование научной техники в трудах учёных Нового времени. Сциентификация техники и технизация науки.
45. Изобретательская деятельность и конструирование.
46. Формирование проектирования в рамках инженерной деятельности.
47. Познание и проектирование.
48. Традиционное, системное и социальное проектирование.
49. Особенности современных научно-технических дисциплин. Пути преодоления кризиса техногенной цивилизации (новые идеи инженерии).
50. Этика учёного и социальная ответственность проектировщика. Новое понимание научно-технического прогресса в концепции устойчивого развития.
51. Техника и окружающая среда, техносфера и биосфера. Техника и хозяйство, философия техники и философия хозяйства.
52. Проблема оценки социальных, экологических и других последствий техники. Техника и человек: проблемы риска и безопасности современной техники.
53. Роль философии техники в гуманизации и гуманитаризации инженерного образования. Основные направления современной философии техники.
54. Идеалы и нормы науки Нового и Новейшего времени. Науки о природе и науки о духе.
55. Методологи науки Нового времени (Ф. Бэкон, Р. Декарт, Г. Галилей).
56. История кроскультурных цивилизационных переносов научных знаний: динамика и география развития мировой науки.
57. Типы научной рациональности по В.С. Степину: классика, неклассика, постнеклассика.
58. Научные революции в науках о природе и науках о жизни. Объясняющий и понимающий методологические подходы в естествознании и гуманитарных науках.
59. Технологические уклады по Н.И. Кондратьеву, причины их обновления и стадиальность развития.
60. Индустриальные революции, научно-технологические основания и социально-экономические следствия. Индустрия 4.0 и цифровая экономика как основные тренды научно-технического прогресса нашего времени и сопряженные риски социогуманитарного развития.
61. Конвергирующие NBICS-технологии и перспективы шестого технологического уклада.
62. Концепции «улучшения» человека в рамках технологического прогресса и антропологические риски их реализации.
63. Социогуманитарная экспертиза технических и промышленных проектов. Риски цифровой эпохи.
64. История междисциплинарных подходов в науке: тектология, системный подход, кибернетика, синергетика, теория сложности. Роль междисциплинарных и трансдисциплинарных подходов в современной технонауке.
65. Эволюция дисциплинарного знания в классической физике и ее связь с индустриальными революциями и технологическими укладами.
66. Становление неклассической физики ХХ-ХХI века как основы современной техногенной цивилизации. Квантовый поворот.
67. Универсальный эволюционизм и принципы синергетики в представлении сложных саморазвивающихся систем природы и общества.
68. Категории порядка, хаоса, самоорганизации, катастрофы, сети в современной теории и философии сложности.