Роси Кайсен: «Дзен - это самая простая вещь в мире. Сколько монахов в Вашем монастыре

Школа дзэн (яп. дзэн сю) — одна из самых популярных школ буддизма на Западе, наряду со школой Чистой Земли (амидаизмом). Школа созерцания.

Дзен — это переосмысленный японцами аналог китайской школы чань. Имеет два направления.

Риндзаи Дзен

Одно из них (яп. риндзай) основал монах Эйсай (1141–1215) по типу китайской школы Линьцзи. Шоковые методы воздействия на психику адепта позволяют мгновенно достичь просветления (яп. сатори).

Воины - самураи отдавали в буддийские монастыри своих младших сыновей, которые не могли претендовать на наследство, но становились образованными и уважаемыми монахами.

Занятия динамической медитацией обеспечивали поддержание хорошего физического состояния и готовность к обороне в любой экстремальной ситуации. Буддизмом дзэн направления риндзай увлекалась и придворная знать. Практика его очень эффективна.

Коан Дзен

Размышления над текстами-задачами (яп. коан) способствуют переходу на интуитивный способ мышления и мгновенному достижению сатори. Короткие диалоги с учителем (яп. мондо, монто), создающие парадоксальную ситуацию, вызывают всплеск интуитивной мудрости. В них не может быть тривиального ответа.

Требование быстрой нестандартной реакции резко активизирует сознание, в котором скачкообразно образуется новая связь. Речь и поведение монаха риндзай небанальны, непредсказуемы, они свидетельствуют о глубокой перестройке сознания.

Сото Дзен

В школе сото, основанной Догэн ом (1200–1253), практикуется статическая, сидячая медитация (яп. дза-дзэн, сикан тадза), в процессе которой адепт по многу дней сидит на специальной подушке, созерцая, например, стену и рефлексируя о природе будды (яп. буссин), принципе «не-я» и др. В отличие от школы риндзай, адепт сото получает для размышлений только один коан, его психика не подвергается шоковому воздействию. Девиз: «Опора на собственные силы». Тело и сознание адепта образуют «единотаковость» (яп. синдзин-итинё), трактуемую как немышление, состояние спонтанности.

В состоянии будды адепт постигает, что «сознание - это и есть будда » (яп. сокусин - дзэбуцу). Учение и практика дзэн оказали огромное влияние на японскую культуру и породили искусство дзэн, известное во всем мире. В нем присутствуют буддийские мотивы изменчивости, невечности, таковости, иллюзорности, представление о сущностном единстве низкого и высокого, маленького и великого, которые выступают как равноценные.

Дзэн повлиял на архитектуру, садово-парковое искусство, живопись, поэзию, дизайн, породил чайную церемонию, особые виды боевых искусств, самообороны. С ним связана философия и эстетика составления букета, японского танца, постановок театра но.

В 6 утра звенит колокольчик. Встаю, одеваюсь и иду на первую медитацию. По дороге, соблюдая местный обычай, кланяюсь многим встречным буддам и одному встречному Тейзену Дешимару. На фото гражданин Дешимару в белом.

Вхожу с левой ноги в зал для медитаций (дожо).

Кланяюсь алтарю, следую на своё место двигаясь по периметру зала по часовой стрелке. Против часовой стрелки двигаться нельзя потому, что тогда придется пройти между местом настоятеля монастыря и алтарём, а такое вызывающее поведение оскорбит и алтарь и настоятеля. Подхожу к своему «тану» (деревянный помост), кланяюсь подушке (зафу) и залу, сажусь на подушку лицом к стене.

В древней Японии монахи ели, спали и медитировали, словом, жили на тане. Манера сидения во время медитации в дожо строго регламентирована, сидеть положено в лотосе, полулотосе или, в крайнем случае, на коленях. Располагать свое тело в любой другой позе, на специальном приспособлении или обычном стуле позволено лишь в “прихожей” дожо, отделённом шторкой от зала с танами.

В 6:30 снова звенит колокольчик – медитация начинается. Периодически звонит большой колокол (боншо) - возвращает замечтавшихся медитаторов в «здесь и сейчас».

Сидим, наблюдаем за своими мыслями, концентируемся на тандэн – точка на три пальца ниже пупка. Через 30 минут – два удара колокольчика. Не боншо, не шестичасового колокольчика, и не колокольчика, что был в начале медитации, а совсем особый звон совершенно особого колокольчика. Тут по разным поводам издают разные звуки для чего имеется масса инструментов, например

Так вот, два удара колокольчика и первый раунд сидячей медитации завершён. Поворачиваемся лицом к центру зала, встаём, кланяемся зафу и залу, поворачиваемся влево и сложив руки специальным образом

начинаем продвигаться вперёд по полшага: вдох - стопа вперёд, выдох переносим вес на переднюю стопу. Вдох – другая стопа вперёд и так далее. Это кинк(х)ин - медитация при ходьбе. Пятнадцать минут проходят - удар колокола. По периметру зала, друг за другом, подходим к своим танам. Поклоны зафу и залу, садимся. Ещё тридцать минут медитируем сидя в полной тишине, боншо больше не слышен. Зато слышны удары тупого предмета по человеческому телу - это местный настоятель лупит всех желающих по плечам длинной деревянной палкой.

Лупит по верхней части трапецивидной мышцы, говорят, это расслабляет и медитировать после этого приятней. Палка называется кйосаку, в переводе с японского “палка пробуждения”. Два удара колокола - конец второго раунда зазена (сидячей медитации). Поворот по часовой стрелке, встаём, поклон зафу и залу, один за другим выходим и следуем через улицу, мимо сада камней

в хато (часовню). По дороге - поклоны встречным буддам и старику Тейзену. Заходим в хато, берём тексты сутр и становимся на зафутоны (коврики). Белые -для монахов, чёрные -для презренных мирян.

Церемонии
Начинается утренняя церемония. Читаем сутры, несколько раз падаем ниц. Всё занимает минут пятнадцать-двадцать, так что неутомительно. Чтение сутр звучит так . Это Hannya Shingyo – самая популярная сутра, её читают при каждом удобном и неудобном случае. Каждая сутра читается в своём особом темпоритме и сопровождается ударами барабана, звоном колокольчиков и стуком деревянных палочек. Состояние при чтении сутр становится удивительно гармоничным, хочется читать и читать их, не выходить из их волшебного ритма.

Еда
Сразу после церемонии вслед за настоятелем идём в столовую. По дороге, как водится, кланяемся Тейзену и буддам.
Настоятель зажигает благовония на алтаре перед столовой и все заходят в столовую где стоят три длинных низких стола. Берём на полочке свои миски (ориоки) и приборы и садимся на зафутоны. Начинаем читать сутры. На восьмой строчке все начинаем синхронно разливать по мискам гэнмэй, традиционную похлёбку из какого-то измельчённого риса. В это адское варево можно добавить толчёный кунжут и соевый соус стоящие тут же. Когда миски наполнены как раз заканчивается и чтение сутры. Съедаем всё молча глядя в свои тарелки. В миске где был гэнмэй разливают мятный чай. Выпиваем. Приносят кувшины с горячей водой, её разливаем по своим мискам, моем их, грязную воду сливаем в предложенные деревянные миски. Под чтение очередной сутры заворачиваем миски в специальныю ткань, синхронно встаем держа миски перед собой, поклонились-поставили миски на полку-вышли из столовой.
На открытой террасе уже ждёт европейский завтрак - кофе и бриош. Есть полчаса чтобы полакомиться всем этим и пообщаться.

Саму
С девяти до десяти тридцати по расписанию труд на благо монастыря (саму). Я, например, обрывала листья мяты со стеблей, лепестки с каких-то цветов и соцветие с непонятных растений. Всё это для чая. Ещё в порядке саму я собирала цветы и украшала алтари за что удостоилась похвалы старшего монаха. Саму – такая же важная часть ретрита как и зазен ибо физический труд “спасает дзэн от превращения в психологическое заболевание”.

Остаток дня
В 11 утра очередной зазен. Всё то же, что и утром, только без участия кйосаку. После медитации, в 12:45, обед. Церемония принятия пищи такая же как и утром. Только вместо гэнмэй подают салат-вегетарианское второе-мятный чай-горячую воду. Всё естся-пьётся из одной и той же миски, как и утром. Моё скромное перо не в состоянии описать как вкусен мятный чай с остатками жирного грибного соуса.
После обеда на террасе перед столовой – кофе с сыром, йогуртом или печеньем. О послеобеденный полдник моего сердца, ты поистине луч света в тёмном царстве Сото дзэн! Съедаем всё предложенное и общаемся. До 14:45 свободное время, можно поспать.
14:45 - 16:30 – саму.
17:00 - 18:15 зазэн. После вечернего зазэна и до конца утреннего гэнмэй положено соблюдать молчание. Сразу после зазена – ужин. Снова сутры, поклоны, еда и питьё из одной и той же миски. В 20:00 полуторачасовый зазен. Во время вечернего зазэна иногда было мондо – возможность задать вопрос настоятелю прямо в зале для медитаций, при всех. А иногда был докусан – возможность задать вопрос настоятелю один на один.
22:30 - отбой.

Эрнандо Де (Soto, Hernando de) (ок. 1496–1542), испанский конкистадор. Родился в Хересе, учился в Саламанкском университете. В возрасте 19 лет отправился в Панаму, где стал протеже губернатора Педро Ариаса Давилы. В 1530 Сото участвовал в походе… … Географическая энциклопедия

Сото-сю - Сото сю, самая влиятельная среди школ буддизма дзэн в Японии. Является развитием некоторых сторон учения, разработанного китайским монахом Хуйнэном в VII в. Основателем Сото сю в Японии был монах Догэн (1200—1253), который познакомился с… … Энциклопедия «Народы и религии мира»

Сото - одна из двух наиболее влиятельных школ буддийской секты Дзен. Основана в первой половине XIII века н.э. в Японии буддийским проповедником Догэном. Вторая из этих двух школ Риндзай. Обе школы сохранились до наших дней. Источник: Религиозный… … Религиозные термины

Сото - У термина «сото» есть несколько значений: Сото сю крупная японская буддистская школа; также слово сото применяется ко всем школам дзэн направления цаодун, не обязательно японского происхождения Сото (басото, басуто) народ, проживающий в… … Википедия

Сото - Хесус Рафаэль (Soto, Jesus Rafael) Род. 1923, Сьюдад Боливар, Венесуэла. Французский художник венесуэльского происхождения, представитель кинетического искусства. В 1942 1947 обучался в Школе изящных и прикладных искусств в Каракасе. Был одним из … Европейское искусство: Живопись. Скульптура. Графика: Энциклопедия

Сото - Mè se u hlorisang kea se bona. Nka be ke re ke tla leka ka matla ho itlhokomela ho khahlisa uena; nka be ke re ke tla leka ho phema litsietsi tsohle hore ke leke ho u fokoletsa matšoenyeho; empa nka itlhokomela joang har’a batho ba bangata… … Определитель языков мира по письменностям

Сото - I Сото (Soto) Марко Аурелио (1846, Тегусигальпа, 1908, Париж), политический и государственный деятель Гондураса. По образованию юрист. В 1872 76 последовательно заместитель министра внутренних дел, министр внутренних дел, министр… … Большая советская энциклопедия

Сото - (Гернандо de Soto, 1499 1542) испанский. мореплаватель, открыл Кубу, отстроил Гавану, уничтоженную в 1528 г. французскими пиратами, в 1532 г. сопровождал Пизарро в его походе в Перу. Пизарро назначил С. своим наместником; С. покинул Перу из за… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

СОТО - (Soto), Марко Аурелио (1846 1908) политич. и гос. деятель Гондураса. Род. в г. Тегусигальпа. Получил юридич. образование. В 1872 76 занимал последовательно посты зам. мин. внутр. дел, мин. внутр. и иностр. дел, мин. нар. образования. В 1877 1882… … Советская историческая энциклопедия

сото-сю - см. Буддизм в Японии, Дзэн … Буддизм

Книги

• Иной путь. Экономический ответ терроризму , Сото Эрнандо. Книга ведущего перуанского экономиста Э. де Сото, в 1989- 1996 гг. экономического советника президента Перу, начавшего рыночные реформы в охваченной гражданской войной, отсталой и нищей… Купить за 757 руб
• Деньги, банковский кредит и экономические циклы , Сото Х.. Книга посвящена всестороннему рассмотрению центрального института современного экономического порядка - банковского дела на началах частичного резервированияс центральным банком и роли этого…

Мастер дзен Роси Кайсен – дзенский монах, последователь японской школы буддизма Сото-дзен, основанной Догэном (1200-1253). Это живая традиция, которая базируется на взаимном обмене между учителем и учеником, на живой передаче учения.

Мастер Кайсен родился в 1952 году в городе Нойон, во Франции. Большую часть своего детства он провел в Польше, на родине своего отца, где воспитывался в христианской традиции. После возвращения во Францию выполнял обязанности сторожа кафедры в городе Нойон, а также работал экскурсоводом в музее. Несмотря на крепкие связи с кальвинизмом и католицизмом, он не нашел ответов на вопросы, которые его волновали. Поэтому он решил найти занятие, которое отвечало бы его внутренним стремлениям.

В 1968 году в Париже Кайсен впервые встретил Мастера Тайсена Десимару. Позже, очарованный древними традициями Востока, он отправился в Китай, где в маленьком горном храме несколько месяцев жил как монах. После возвращения во Францию снова встретил Мастера Тайсена Десимару, от которого в 1979 году принял посвящение в монахи и до самой смерти Мастера, в 1982 году, беспрерывно следовал его учению и помогал в организации миссий. В 1989 году Мастер Кайсен приезжал в Польшу, Чехию и Словакию, где быстро возникла настоящая Сангха – община практикующих.

В мае 2005 года Мастер Кайсен посетил Украину, после чего появилась украинская сангха его учеников. Было создано Додзё Анкай дзи для практики дзадзэн. Весной этого года Мастер снова посетил Украину, встретился с учениками, провел ритрит.

Вы родились в христианской семье, воспитывались в христианской традиции. Почему Вы все-таки ее оставили? На какие вопросы Вы не нашли ответов?

Моя мать была неверующая. Моя бабушка в Польше была коммунисткой. Она вообще ни во что не верила, кроме коммунизма. Но меня она отправила в церковь, чтобы я оставил ее в покое и не занимал ее время: я был не спокойным ребенком. И таким образом на протяжении восьми лет я ходил в церковь. Там было очень красиво, замечательная атмосфера, хорошо пахло благовониями, был очень хороший епископ, но мне чего-то не хватало. В 15 лет я вернулся во Францию, где все церкви были практически пусты, на возникающие вопросы я не получал ответов. У меня было впечатление, что все повторяют одно и то же. В этом не было жизни, в этом не было никакого реализма: все было очень сложным и не было аутентичным. И тогда я начал искать в другом месте. Искал, пока не встретил своего учителя.

- А все-таки, на какие вопросы вы искали ответы?

Как жить? Как дышать? Мой вопрос заключался в том, как пребывать там, где я пребываю, как находиться там, где я нахожусь? Как сделать так, чтобы мне всего хватало?

- Ответов не было?

Нет, все прятались в молитву, в ритуалы, в церковь. И я не чувствовал той аутентичности, естественности и полноты. Я не говорю, что так везде. И, в конце концов, мне просто лгали. Мне говорили о Боге, мне говорили о святых, мне говорили о демонах, об ангелах, но со мной не говорили о горах, со мной не говорили о реках, и не говорили ни о чем, что было бы реальным. Они все время искали какие-то странные вещи, которые никогда меня не окружали. И мне было очень тяжело жить в реальном мире, находясь в поиске чего-то другого. Я проводил все свое время в поисках этого другого. Иногда мне говорили: не творите зла, творите добро, – это все хорошо, это все стараются делать, но я не ощущал полноты жизни.

А как дзен появился в Европе? Бытует такое мнение, что этого явления в Европе быть не может – не наша традиция, не наши корни.

Это наша традиция. Она была здесь еще до христианства, потому что это не религия. Много сотен лет назад, когда не было стульев, когда не было кресел, люди садились на землю, скрещивали ноги и работали. Это был наш естественный способ сидеть. И в России, и во Франции есть пещеры, где изображены люди, которые сидят, скрестив ноги. Это была наша естественная поза. Это не что-то особенное: японское или индийское, – просто они продолжали так жить. Сейчас даже в Японии все модернизи-ровалось, там есть кресла, стулья, но для нашей реализации, мы всегда должны садиться на подушку.

- Это в дзене самое главное – поза?

Это основное. Потому что в этой позе мы объединяем тело и дух.

- А сидя на стуле мы не объединяем тело и дух?

Когда мы сидим в позе дзадзен, ноги скрещены, есть физическая близость. Тогда мы начинаем думать вместе с телом сразу же, с каждой клеточкой тела, и дух умиротворяется. Но умиротворить дух – это не значит усмирить гнев. Это означает не позволять мыслям цепляться друг за друга и без конца бегать в разные стороны. Нужно привести ум в реальность теперешнего момента. Обычно мы думаем о тысяче вещей, мы никогда не осознаем настоящий момент. Мы никогда не осознаем наши ощущения, например, как мы слышим звук кондиционера, мы всегда думаем о чем-то другом. А дзен означает думать здесь и сейчас. Это означает абсолютно открытый дух, который не закрывается в какую-то эмоцию или мысль. И суть дзена – это позволить внутреннему источнику этого духа развиваться свободно.

- Какая практика тела в Вашей традиции: только поза дзадзен или еще какая-то работа с телом?

На самом деле все есть дзадзен: когда мы работаем, когда мы стоим, когда мы лежим. Люди все время думают и пытаются убежать от самих себя в другие вещи. Они не умеют жить через самих себя, не умеют проживать каждый момент абсолютно полностью, не делая никаких различий. Мы проводим свое время в том, что мы хотим чего-то и убегаем от чего-то. А когда мы садимся лицом к стене – больше некуда идти, некуда бежать. Если вы сидите перед вашим компьютером, вы становитесь единым целым с вашим компьютером, когда вы идете, нужно идти полностью, когда вы едите, нужно есть полностью, не думать ни о чем другом. Именно это является практикой дзен. Мы сидим и дышим: вдох-выдох, – ничего больше. И все, что мы делаем, мы делаем полностью.

Дзен – это не что-то особенное. Это самая простая вещь в мире, когда наше тело, дух и все существа вокруг являются единым целым. Не судить, не позволять себе постоянно что-то предпочитать, что-то отвергать, и постоянно при помощи ума создавать категории. Мы разделяем наш ум на тысячи кусков, вместо того, чтобы быть целостным и иметь светлый дух, и чтобы он был определен в каждом действии, потому что не бывает плохой жизни, не бывает тяжелой жизни, не бывает легкой жизни. Есть просто реальность: то, каким образом вы управляете своим духом. Только это существует. И это дзен. Там нет никакой мистики. Никакой философии. Мы много говорим, но все это философия. Сейчас я слышу звук фотоаппарата – и этого достаточно. Целая вселенная издает этот звук. Каждое мгновение выражает вселенную, а мы всегда ищем чего-то другого, мы отдаляемся от простых вещей, и мы теряемся в многообразии мыслей. Это проблема всех. Мы не можем вот так оставаться и просто ни о чем не думать в тишине, нам всегда чего-то не хватает, всегда. И все-таки в конце мы идем, ложимся в гроб, в тишину, в одиночество. А в жизни мы всегда за чем-нибудь бежим – и мы несчастны. Мы слишком много думаем.

- А вам тоже чего-то не хватает?

Нет, мне всего хватает. У меня две руки, две ноги, туловище.

- А что же вас тогда движет по жизни?

Жизнь. Жизнь – это жизнь. И я есть жизнь. Нет такой ситуации, что есть жизнь, а есть я. Я – это жизнь, жизнь – это я. И все, что есть, не может быть ни хорошим, ни плохим, – это жизнь. Не нужно желать какой-то другой жизни. Мы несчастны – хотелось бы иметь счастье, но когда у нас есть счастье, оно от нас убегает. И мы начинаем бегать за другим счастьем, – и мы несчастны. Но все, что с нами происходит – это жизнь. Жизнь едина. И все что с нами происходит – это хорошо.

Оно может быть хорошим или плохим, но все это зависит от того, как мы воспримем то, что мы называем хорошим или плохим. То, что мы называем плохим – плохое, потому что мы не принимаем жизнь. Мы принимаем только то хорошее, что нас интересует, а все остальное нас не интересует. И именно эта дуальность и создает страдания.

И тогда дзадзен, о котором я говорю, может реализовываться – в тихой комнате или, когда я иду по бульварам Киева. Я нахожу гармонию, я прихожу в гармоничное состояние со звуками, я становлюсь единым целым со всем городом, который меня окружает. Я не являюсь ни счастливым, ни несчастным. Нужно стараться найти гармонию со всем, что есть, не осуждая, не выбирая – все хорошо, потому что это жизнь.

Просто нужно, чтобы наш дух перестал быть зафиксированным, заключенным на нас самих, потому что моя человеческая история – это иллюзия, это на самом деле не я: это все, чему я научился, это все, что мне рассказали. А кто на самом деле я? Где сущность, где моя суть? Это суть вселенной. Когда мы забываем о самих себе, мы можем быть с другими. Мы слишком много думаем о себе. И все думают о себе. И все становятся индивидуалистами, и все страдают. Потому что никто не может встретить сам себя. Это настоящая проблема. Мир наполнен страданиями, потому что все существа находятся в одиночестве.

У каждого есть ощущение, что его никто никогда не поймет. Нам бы очень хотелось, чтобы к нам пришли люди, нам хотелось бы пойти к другим. Всем хотелось бы этого, но ни у кого это не получается, как будто у каждого закрытая дверь. Но если мы откроем наш дух, больше не существует меня и его. Есть жизнь, это тоже очень просто. И тогда вы открываете сущность вселенной, которая находится в каждом из нас. Все на самом деле просветлены. Нет потребности практиковать для того, чтобы получить просветление, потому что вся вселенная является совершенным пробуждением. Просто достаточно открыть этот дух.

- Есть жизнь, но есть и смерть. Ваше отношение к смерти. Вы ее не боитесь?

Я говорю, что нет жизни, нет смерти, потому что та сущность, которую мы открываем внутри себя, – она никогда не рождается, она никогда не рождалась и никогда не умрет. Даже если это тело упадет, даже если уйдут все мои мысли, все мои истины, все мои знания, все мое сознание и вся моя мудрость и даже моя святость, – останется сущность вселенной, которая не знает ни рождения, ни смерти. И таким образом, мне и страшно, и не страшно.

Тело боится умереть, каждая клеточка боится умереть, но в нас в каждое мгновение рождаются и умирают новые клетки. Или какая-то идея – она тоже может просуществовать какое-то время, она может быть для нас очень важной, но она тоже умирает. Вы влюблены в кого-то, вы так в это верите, и вы настолько вкладываете в это все ваше сердце, вы дарите свой дух, вы дарите свое тело – и в какой-то момент вас предают, и в этот момент появляется страх. Это так, как будто вы умерли.

Мы рождаемся и умираем беспрестанно, но в глубине нас есть свет. Это свет, благодаря которому что-то может начаться снова. Это свет, которого ничто не касается, даже когда мы болеем, даже когда мы умираем. Это сущность всей вселенной. Христиане могут назвать это Богом, но я говорю: сущность вселенной, которая и в нас, и снаружи. И это нужно действительно реализовать, но не мыслью, которая сама умирает, но реализовать это в своем теле. Это своего рода присутствие, которое не имеет формы, присутствие, которое я не могу поймать, которое я не могу назвать, но которое оживляет меня, которое видит этот мир, которое слышит его. И я ощущаю это присутствие как прикосновение. И это присутствие без формы не рождается и не умирает. И я не верю в это. Я есть этим. Мне не нужна вера. Я практикую это каждый день.

Я актуализирую свою природу, когда я сажусь, когда я не думаю ни о чем особенном, когда я становлюсь единым со своим дыханием. Это очень просто. Вы это делаете иногда бессознательно, потому что вы уже просветлены, вы обязаны это делать. Разница между обыкновенным человеком и Буддой или непросветленным человеком и просветленным в том, что один знает о своем просветлении, а другой не знает. Разница очень простая.

Человек, который не знает, что он пробужден, заходит в темную комнату, не находит выключатель, проходит дальше, ударяется в какой-нибудь стол, – так получается и в жизни. Он ищет, на что ему опереться, при этом он переворачивает вазу. И все свое время в этой темной комнате он тратит на то, что ищет дорогу в темноте. Он зависит от вазы, он зависит от стола, он зависит от всех обстоятельств. А человек, который знает, где выключатель, включает свет и видит, где он находится. Это просто.

Мы проводим наше время в том, что мы зависим от обстоятельств. Мы не хотим быть собственным светом. Мы ищем свет в других – в учителе, в любви. Все это хорошо, но не надо попадать в эту иллюзию. Я никогда не говорил, что не надо любить кого-то. Просто надо быть самим собой. Не зависеть от других. Кто умрет за меня? Кто поест за меня? Кто сходит в туалет вместо меня? И кто будет спать вместо меня? Моя самая большая любовь? Она не сможет ничего сделать за меня. Бог? Он не может этого сделать. Есть только я, который может это делать. И это очень просто. И тогда, в этот момент мы действительно можем жить вместе с другими. Потому что, когда я говорю что-то, я не лгу. Я являюсь целостным, я не подсчитываю, я не пытаюсь поймать, я проживаю все мгновения полностью. И каждое действие действительно прожито.

- Скажите, что вы любите, какие книги любите читать, какие фильмы смотреть?

Я редко читаю, потому что жизнь сама по себе является большой книгой. И каждое мгновение – это хорошая фраза. Но я люблю фильмы. Каждый вечер я смотрю фильмы. У меня хороший телевизор.

- Вам интересно все?

Нет. Нужно чтобы что-то меня застало врасплох, удивило. Нужно, чтобы я чему-то научился.

А еще я люблю рисовать, я пишу картины – пейзажи. Я вообще очень плохой художник, у меня нет техники, и поэтому я пишу горы и озера. Я не способен нарисовать кролика.

- Можно нарисовать абстракцию.

Нет-нет, абстракцию нет, я не ощущаю этого.

Но мы отклонились от темы: мы должны себя создавать заново. В нас нет ничего, что могло бы быть стабильным, мы являемся существами изменчивыми и непостоянными, мы должны себя снова воссоздавать каждое мгновение. Люди думают, что у них есть душа, они путают ее с памятью. У них в детстве была какая-то травма, и они проносят ее через всю свою жизнь, смотрят на людей и на весь мир через эту свою детскую травму. Когда я был маленьким, меня били, но я не смотрю на людей как на злых существ, я себя воссоздаю заново. Я постоянно снова открываю свое сердце. И тогда с вами ничего не может случиться. Если вы себя постоянно создаете заново – вы неуловимы. Это так, как если бы вы хотели поймать отражение луны в воде.

- Проще все забывать?

Я не сказал, что нужно все забыть. Я просто говорил, что не нужно носить с собой следы минувшего, своих чувств, своих эмоций, своих страхов, своего гнева, своей ненависти, своей любви, которую мы постоянно хотим снова воссоздать вместо того, чтобы воссоздавать самих себя. Создавать чтобы-то ни было – это замечательно. Но это надо делать с духом, который будет постоянно новым, свежим и сконцентрированным.

Все, что мы делаем в жизни – это хорошо. Что нехорошо – это то зло, которое причиняет наш ум. Именно это нам мешает. Мы не знаем, кто мы. Мы знаем, что такое компьютер, но мы не знаем, кто мы. И это проблема. Нужно наблюдать. Нужно остановить наше внимание на том мгновении, когда мы что-то делаем. И вы увидите, что вы постоянно пытаетесь поймать какие-то вещи. В конце концов, мы внутри себя создаем что-то тяжелое. Что-то вроде замка и темницы в нем. Вместо того, чтобы течь свободно, как вода, и проживать каждую вещь вместе с этой вещью. Если вода останавливается – это уже не вода, а кусок льда. Мы всегда вода, мы всегда свободны, мы всегда просветлены. Но мы насильно сами себя ограничиваем, заключая в темницу. Нужно себя отпустить. И тогда жизнь откроется перед нами, как великая симфония мира.

К Вам в монастырь может прийти любой человек, какое-то время практиковать, что-то для себя прояснить, а потом уйти?

Да, абсолютно. Мы никого не удерживаем и никого не заставляем приходить. Вообще меня жутко пугают традиционные вещи – все, что слишком ритуально. Дисциплина для меня – это что-то ужасное.

- Но вы представляете японскую школу буддизма – сото-дзен – это же традиция?

Ну да, для начинающих – да. Но для меня нет ничего традиционного.

- Можно подробнее, чем эта школа отличается от других?

Разницы нет. Если вы создаете разницу – дифференциацию, то она появляется. Отличаются подходы. И даже в сото-дзен каждый учитель своим храмом управляет по-своему, согласуясь со своим характером. Все люди разные, и поэтому учителя ведут себя по-разному. Самое главное – поза Будды, все остальное не так важно. Иногда мы делаем церемонии, иногда нет. Но я не делаю церемонии для Будды или для каких-то духов. Я совершаю церемонии для того, чтобы поблагодарить всех живых существ, которые позволяют мне сегодня практиковать: моих родителей, всех, кто меня сегодня кормит, кто заправляет мою машину бензином. Я не думаю обо всем этом в деталях, просто я простираюсь без мысли с духом благодарности и скромности. Я никого не вижу в этот момент, я просто простираюсь перед вселенной, и я благодарю за это существование, и это все. И тогда мы поем сутры. После молчания очень хорошо петь. Это как концерт. Приятно, нам нравится петь.

- А на каком языке?

Когда у меня был учитель, это было на японском, и поскольку мои ученики из разных шести-семи стран, я хотел, чтобы каждый пел на своем языке. Когда мы все это перевели, это стало очень сложным, пели сразу на шести языках, и это было очень тяжело. И тогда мы вернулись к санскриту. Но это не имеет значения.

- Действительно не имеет значения?

Нет. Самое главное, это вибрация, присутствие. И надо петь в единстве, находясь вместе, пребывая вместе, этого достаточно.

- Не все же могут сесть в лотос – позу дзадзен.

Существует много поз. Или мы садимся в лотос или в полулотос – одна нога на бедре, другая – на земле. Или мы просто скрещиваем ноги перед собой так, чтобы колени касались земли, и подошвы со всех сторон тоже. Или просто мы берем небольшой табурет, садимся на него и ноги заводим назад. Если все еще у нас не получается, тогда мы просто садимся на стул. Нужно сидеть очень прямо и нужно, чтобы ноги очень хорошо касались земли и не опираться на спинку. Чтобы ноги очень хорошо упирались в пол. Нужно просто, чтобы ноги толкали землю, а голова как бы упиралась в небо. Это все для того, чтобы находиться между землей и небом, чтобы была хорошая энергия, чтобы не засыпать или не мечтать, нужна хорошая поза, но не слишком зажатая. Не надо чувствовать себя милиционером или генералом. Если у нас все еще не получается или если мы больны, то можно это сделать в кровати. Конечно, если у нас хорошее здоровье, лучше делать усилие и принять хорошую позу, даже если это больно, это не страшно. Нужно все-таки работать над позой, чтобы она была хорошей.

- Что значит хорошей, что главное?

Все важно. Скрещенные ноги, поясница должна быть немного вперед. Нужно сесть на середину подушки, таз немного наклонен вперед так, чтобы в поясничном отделе позвоночника сформировался естественный прогиб, и тогда весь позвоночник выстраивается сам по себе в естественном положении, и не нужны усилия, чтобы прямо держать тело. Колени упираются в землю. Получаются три точки опоры.

Должна быть прямая спина, расслабленные плечи, вообще нужно быть расслабленным. Там, где чуть-чуть наклоняется позвоночник в пояснице, сразу сосредотачивается вся энергия. И в этом месте энергия хорошая, а выше все расслабленно. Подбородок немного уходит назад, чтобы не задирать голову и не наклонять вперед. И так можно очень долгое время оставаться расслабленным, и спокойно дышать, и не думать ни о чем.

Если мысли приходят, мы позволяем им прийти, не удерживаем их, и позволяем им уйти. Так как облака проходят по небу. Потому что небо не мешает облакам приходить, но и не удерживает их. А в медитации человек свободен от своих мыслей, он больше не зависит от своих мыслей. И это дзадзен. И в обычной жизни мы точно так же делаем. Мы не зависим от наших мыслей. Если приходит гнев, я не отождествляю себя с гневом, это мысли. Если я позволяю ему уйти, гнев уходит, а если я думаю, что я есть этот гнев, тогда я действительно попадаю в плен к этому гневу. Дзадзен показывает, что все, что появляется, это не я. Мы как океан. Есть волны, большие волны, есть маленькие волны, но все это не касается глубины океана, глубина спокойна, глубина не зависит от волн. И именно это дзадзен. Если вы делаете это в жизни, тогда вы свободны, вы свободны от того, что скажут о вас другие, и свободны от того, что вы сами думаете. И ваши эмоции больше не ловят вас в ловушку. И начиная с этого момента вы можете прийти в гармонию со всем без борьбы.

- Есть ли какие-то ограничения и предпочтения в еде?

Вообще нет никаких ограничений, но во время ритритов мы стараемся как можно проще питаться. Я сам учу своих поваров, чтобы они хорошо готовили. Ну и в последний вечер мы готовим праздник. Мы можем приготовить рыбу, курицу.

- Вы едите мясо?

Когда есть – да, когда нет – нет.

- Бытует мнение – кто ест мясо, тот склонен к агрессии.

Да, но самые агрессивные люди, которых я встречал в своей жизни, были вегетарианцы. Они всегда очень агрессивные и грустные, можете мне поверить.

Дело в том, что Будда говорил о равновесии. Мы не всегда выбираем нашу еду. Если вечером я куда-то приглашен и мне предлагают мясо, я рад, но если завтра у меня вегетарианский обед – я тоже этому рад. Это не проблема. Важно быть сознательным. Мы не можем помешать другим убивать, потому что у каждого есть свой путь, своя эволюция. Я никогда не убью животное, чтобы есть, я даже комаров не убиваю. Но если мне предлагают мясо, я ем его – в конце концов, оно уже не живое. Лучше его съесть, чем выбросить. И к тому же, если я его ем, оно будет со мной практиковать дзадзен для блага всех.

- Сколько монахов в Вашем монастыре?

В нашем монастыре нас сейчас только пятеро. А если всех монахов брать, то нас тридцать, летом бывает сто человек, зимой тоже приезжает около сотни. Они приезжают на ритриты. У нас очень спокойная жизнь, мы улучшаем монастырь, работаем там, практикуем. Я пишу книги.

- А о семейной жизни можно пару слов: жена, дети.

Я был женат, но ни первая, ни вторая жена не последовали за мной на пути, и мы расстались. У меня две дочери, которых я почти никогда не вижу. Вот уже двадцать пять лет я живу с одной женщиной монахиней, но мы не женаты. Но в этом отношении тоже нет никаких запретов.

- Человеческие чувства Вам не чужды?

Очень хорошо иметь чувства, потому что иначе можно заболеть. Нужно, чтобы были чувства, но не нужно закрываться в них, нужно всегда смотреть на все это немного со стороны. И смотреть на жизнь, как на театр. Это не мешает театру хорошо играть…

Беседовали:
Елена Груздева и Тамара Буденная

От слияния ведического и даосского духовных потоков родилось уникальное течение, отличающееся необычайной живостью, естественностью, красотой и парадоксальностью — дзэн (чань)-буддизм . Другое (официальное) название — Сердце Будды (кит. Фо Синь ); также можно перевести как Ум Будды . Дзэн определяется в системе духовных учений как течение в буддизме традиции Махаяны , принесённое в Китай монахом Бодхидхармой, пришедшим из Индии, и получившее распространение на Дальнем Востоке (Вьетнам, Китай, Корея, Япония). Бодхидхарма обосновался в монастыре Шаолинь , считающемся в наши дни колыбелью китайского чань-буддизма . В историческом отношении дзен является результатом развития двух древних культур: Китая и Индии, и он носит скорее китайский, чем индийский характер. Дзэн (япон. "медитация") — это творческое состояние, наивысшее цветение, чистота и постоянная приподнятость духа, это непрекращающаяся медитация. Вытекает из даосизма, согласно которому основой миропорядка является дао (истинный путь ). Задача ученика дзэн — отыскать этот путь и неукоснительно следовать ему, ибо человек дзэн, куда бы он ни шёл, всегда движется к своему Высшему Я , к Источнику Бытия , к источнику насыщения.

С XII века Дзэн распространился в Японии и получил там поистине творческое развитие. В дальнейшем традиции японского дзэна и китайского чань развивались во многом самостоятельно — и сейчас, сохраняя единую сущность, приобрели свои характерные черты. Японский дзэн представлен несколькими школами — Риндзай (кит. Линьцзи ), Сото (кит. Цаодун ) и Обаку (кит. Хуанбо ).

Дзэн — это не религия, не философия и не наука; не предполагает веру в существование какого-либо бога; не занимается проблемой существования бога и, по словам Д.Т. Судзуки , дзен ни теистичен, ни атеистичен. Дзен не ищет смысла жизни, он практичен, лишь описывает условия существования страдания и указывает способ его преодоления. Центральная идея дзен проста и удивительна: каждое существо обладает природой пробуждённого Будды , цель жизни — познание этой природы, познание собственной истинной природы и, следовательно, познание самих себя.

Дзэн родственен даосизму , веданте и йоге . Он удивительно созвучен современной психотерапии и психоанализу , Известный психоаналитик и философ Э. Фромм в своей книге "Дзен-буддизм и психоанализ" писал так: "…дзэн — это искусство погружения в суть человеческого бытия; это путь, ведущий от рабства к свободе; дзэн высвобождает естественную энергию человека; он оберегает человека от безумия и уродования себя; он побуждает человека к реализации своих способностей любить и быть счастливым".

Дзен Буддизм практикует прямое (без чего-либо неестественного и внешнего) вхождение в контакт со своим внутренним миром, т. е. духовное саморазвитие на основе включения потенциала психической активности личности в процессе систематической тренировки ума. Вполне естественно, что многие люди не готовы или не заинтересованы в духовной практике. Но даже если нет сформированного намеренья практиковать дзэн в качестве духовной дисциплины, вы можете привнести ощущение дзэн в свою повседневную жизнь, чтобы стать намного свободнее и счастливее.

Два основных вида регулярной дзэнской практики — это сидячая медитация (дзадзен ) и простой физический труд. Они нацелены на успокоение и объединение ума. Когда ум успокаивается, неведение и беспокойство уменьшаются. Тогда в ясной тишине практикующий способен увидеть свою природу. Однако, сидячая медитация не является тренировкой терпения или чего-либо другого, а есть по сути своей "сидение просто так".

Вообще понятие "просто так", "таковости" (татхата ) действия — одно из основных понятий дзэн-буддизма. Одно из наименований Будды в Буддизме: "Так приходящий" (Татхагата ) — тот, кто приходит и уходит просто так.

Дзадзэн — медитация в позе "лотоса " требует, с одной стороны, предельной концентрации сознания, с другой — умения не задумываться ни над одной конкретной проблемой. "Просто сидеть" и, не обращая внимания ни на одну вещь в отдельности, воспринимать все окружающее в целом, до малейших деталей, зная об их наличии так же, как знаешь о наличии собственных ушей, не видя их.

Считается, что дзэну невозможно научить. Можно лишь указать направление пути для достижения личного просветления (сатори) кэнсё . Все люди изначально обладают способностью к просветлению, задача практикующего дзэн состоит лишь в её реализации. Просветление наступает всегда внезапно, как вспышка молнии, оно не знает частей и делений, поэтому его нельзя воспринять постепенно. Японский глагол "сатору" (яп.??) означает "осознавать", и осознать можно лишь с помощью некого "шестого чувства", которое в чань называют "не-ум" (у-синь).

"Не-ум" — это неактивное сознание, не отделяющееся от окружающего мира. Именно такое сознание практикуется в медитации, поэтому медитация так важна в дзэн-буддизме. Нет такой вещи, как просветление, которой можно было бы обладать. Поэтому дзэнские наставники ("мастера ") чаще говорят не "достичь просветления", а "увидеть собственную природу". Просветление — это не состояние. Это способ виденья. Путь к виденью собственной природы — для каждого свой, поскольку каждый находится в своих собственных условиях, со своим багажом опыта и представлений. Поэтому говорят, что в дзэн нет определённого пути, нет одного определённого входа. Эти слова также должны помочь практикующему не подменять свою осознанность механическим выполнением какой-то практики или идеи.

По общебуддийским представлениям, есть три коренных яда, из которых возникают все страдания и заблуждения:

• неведение о своей природе (замутнённость ума, тупость, замешательство, беспокойство);
• отвращение (к "неприятному", представление о чём-то как самостоятельном "зле", вообще жёсткие взгляды);
• привязанность (к приятному — неутолимая жажда, цепляние).

Поэтому пробуждению способствуют:

• успокоение ума;
• освобождение от жёстких взглядов;
• освобождение от привязанностей.

В Дзэн главное внимание на пути достижения сатори уделяется не только (и не столько) Священным Писаниям , и сутрам , а непосредственному постижению реальности на основе интуитивного проникновения в собственную природу (медитация ). Согласно дзэн, любой человек может достигнуть сатори уже в этом воплощении, выйдя из бесконечного цикла рождений и смертей (сансары ). В дзэне есть такое выражение: "Сансара есть нирвана ", которое выражает эту идею о достижимости просветления в любом воплощении.

Четыре ключевых отличия дзэн :

1. Особое учение без священных текстов.
2. Отсутствие безусловного авторитета слов и письменных знаков.
3. Передача с помощью прямого указания на реальность — особым образом от сердца к сердцу.
4. Необходимость пробуждения через осознание своей собственной истинной природы.

Многие чаньские наставники раннего периода демонстративно сжигали тексты сутр и священные изображения, дабы искоренять в учениках привязанность к букве, образу, символу. Нельзя было даже заговорить о том, чтобы преподавать дзэн, поскольку ему нельзя научить посредством символов. По традиции это особая передача пробуждённого сознания от сердца учителя к сердцу ученика без опоры на письменные знаки — передача иным способом того, что не может быть выражено речью,- "прямым указанием", неким внесловесным способом общения, без которого буддийский опыт никогда не смог бы переходить от поколения к поколению. Сам дзэн есть некая "печать ума (сердца) ", которую не найти в священных писаниях, поскольку она "не основана на буквах и словах".

Уникальным текстовым явлением дзэна являются коаны: притчи-загадки, не имеющие логически обоснованного ответа. Это некий парадокс, абсурдный для обыденного рассудка, который, став объектом созерцания, как бы стимулирует пробуждение, выводит ум слушающего из равновесия привычной, бытовой логики и делает возможным осознание высших ценностей (см. "101 история дзэн ", "Кости и плоть дзэн" и др.).

Дзэн не приемлет крайнего аскетизма: человеческие желания не должны подавляться, но глубоко осознаваться. По сути, ежедневные дела, то, что вам нравится делать, — могут стать медитацией — но с одним условием: целиком присутствовать в том, что делаешь. И ни при каких условиях не отвлекаться от этого — будь то работа, кружка пива, занятия любовью или сон до обеда. Любое увлечение может являться способом постижения своей истинной природы. Это превращает саму жизнь в каждом её проявлении в произведение искусства.

Вся традиция дзэн строится на передаче учения с помощью разных "уловок": любых подручных и, казалось бы, самых неподходящих для этого вещей, светских и других занятий, таких как заваривание чая (чайные церемонии ), театральное представление, игра на флейте, искусство икэбаны , сочинение. То же касается и боевых искусств . Впервые боевые искусства соединились с дзэн в китайском буддийском монастыре Шаолине в качестве развивающей тело гимнастики, а затем ещё и как закаливание духом бесстрашия. Боевые искусства Востока — это именно искусства, способ развития "духовных способностей самурая ", осуществление "Пути" ("дао " или "до "), пути война, меча, стрелы. Бусидо , знаменитый "Путь самурая" — свод правил и норм для "истинного", "идеального" воина разрабатывался в Японии веками и вобрал в себя большинство положений дзэн-буддизма, особенно идеи строгого самоконтроля и безразличия к смерти. В условиях боевой ситуации у воина нет времени на рассуждения, обстановка изменяется настолько быстро, что логический анализ действий противника и планирование своих собственных, неизбежно приведут к поражению. Мысль слишком медленна, чтобы уследить за таким техническим действием, как удар, длящийся доли секунды. Чистое, незамутнённое ненужными мыслями сознание подобно зеркалу отражает любые изменения в окружающем пространстве и позволяет бойцу реагировать спонтанно, ненадуманно. Также очень важно во время поединка отсутствие страха, как и любых других эмоций.

Этика дзен — не относиться к чему-либо ни хорошо, ни плохо. Быть просто наблюдателем, свидетелем.

Эстетика дзэн включает в себя ряд отдельных направлений: сад камней; иайдзюцу и кендзюцу (искусства владения мечом); кюдо (стрельба из лука); каллиграфия; чайная церемония и др.

Влияние дзэн сложно переоценить, современная культура наполнена философией дзен (литература, искусство, кино). Принципы дзен отражены в произведениях Г. Гессе, Дж. Сэлинджера, Дж. Керуака, Р. Желязны, в поэзии Г. Снайдера и А. Гинсберга, в живописи В. Ван Гога и А. Матисса, в музыке Г. Малера и Дж. Кейджа, в философии А. Швейцера, в трудах по психологии К.Г. Юнга и Э. Фромма и мн.мн.др. В 60-х гг. "дзэнский бум" охватил многие американские университеты и придал определённую окраску движению битников.

Влияние дзэна испытали многие психотерапевтические школы — такие как гештальттерапия и сам основатель Фриц Перлс , также известные тренинги, такие как ЭСТ . Джон Энрайт , который многие годы работал в гештальте вместе с Перлсом, в своей книге "Гештальт, ведущий к просветлению" прямо написал, что считает основой целью гештальттерапии именно мини-сатори — достижение особого инсайта или катарсиса, после которого большинство старых проблем растворяются.

Человек в своей жизни очень многое делает бессознательно, автоматически. Словно не живёт, а спит. Нужно внимательно относиться к каждому действию, к каждому мгновению этой жизни, уметь концентрироваться в моменте "здесь и сейчас" и наблюдать. В этом наблюдении открывается истинная красота мира. Жизнь превращается во что-то осмысленное, уникальное и бесконечно прекрасное. Медитировать может каждый. Для этого нужно только желание. Правильная медитация даёт как минимум удивительное ощущение лёгкости, ясности, покоя и обострения чувств. Тому же, кто действительно решил открыть самые глубокие тайны жизни, потребуется усердие и терпение…