Значение слова «мистицизм. Мистицизм в философии

При слове «мистицизм» многим сразу представляются спиритические сеансы «в стиле» эпохи сэра Артура Конан Дойля, всякого рода магические практики и прочие «невинные забавы», ныне собирательно именуемые «эзотерикой». Между тем, такое представление можно назвать в лучшем случае предельно упрощённым, и уж конечно – весьма далёким от истины.

В основе своей мистицизм – это отнюдь не бездумные «игры с духами», это особый способ познания мира. Сами слова «мистицизм», «мистический» происходят от греческого слова «muein», что значит – «замкнуть». Иными словами, здесь мы видим отсылку к неведомой, таинственной стороне мироздания, скрытой от поверхностного взгляда. Мистицизм, таким образом, осмысливается как соприкосновение со скрытой сущностью предметов и явлений. Разумеется, познание этой стороны мира «по определению» не может быть рациональным – на первый план здесь выступает иррациональное, интуитивное.

В той или иной форме мистицизм присутствует практически во всех религиях. Так, в античности существовали т.н. мистерии – тайные обряды, участники которых с помощью ритуальных плясок входили в экстатическое состояние – и это осмысливалось как соприкосновение с божеством.

В индийских религиях мистический аспект выражается, в частности, в таком понятии, как «мокша» – освобождение от сансары (бесконечной цепи перевоплощений) и слияние с Брахманом (т.е. безличным Абсолютом), растворение в нём собственной личности.

В христианстве мистицизм осмысливается как ценностное переживание божественной тайны Святой Троицы. Отличительная особенность христианского мистического опыта – это сохранение личности, ценностное отношение к ней. В соприкосновении с Богом человеческая личность должна преобразиться, стать свободной и любящей – но ни в коем случае не «раствориться в сверхличном». В этом принципиальное отличие христианского мистицизма, например, от мистицизма индийских религий. О роли мистицизма в христианстве прекрасно сказал митрополит Каллист – епископ Константинопольской православной церкви: «Всякое истинно православное богословие мистично: как мистицизм в отрыве от богословия становится субъективизмом и ересью, так и богословие в отрыве от мистицизма вырождается в сухую схоластику, «академичную» в дурном смысле слова».

Существует и мистическое течение в исламе – в лице суфизма. Это направление возникло как реакция на неудовлетворённость существующим религиозным опытом и стремление к непосредственному познанию Аллаха. Такое познание мыслилось как интуитивное, как освобождение от низшего «я» и переживание реальности истинной.

На мистицизме во многом основаны течения т.н. «нью-эйдж» – «религии нового века», т.е. современные духовные практики оккультного толка. Во главу угла здесь ставится достижение изменённых состояний сознания (мыслящихся как «астральные полёты») и прочие опасные «эксперименты» над своей психикой.

Как видим, мистицизм – весьма широкое понятие и сложное явление. Он может быть и необходимым, и опасным.

Мистическое (таинственное) – истолкование явлений природы, общества и человека как имеющих в своей базе таинственное, необъяснимое, сверъестественное начало.

Мистика - это духовная практика, в которой творится сверхэмпирическая реальность. (И.Т. Фролов)

Под мистикой в широком смысле понимают единство необычных ("мистических") состояний психики человека (видений, галлюцинаций, экстаза и пр.) и "мистицизма", то есть "теорий", объясняющих и оправдывающих эти состояния. Мистицизм систематизирует структуру и динамику этих состояний, придает им онтологический (бытийный) статус. В конечном счете мистицизм утверждает, что целœенаправленное изменение сознания - это и есть путь спасения, путь освобождения от зла "неистинного существования".

Характерная черта мистицизма – использование научных понятий, которые наполняются ассоциативным содержанием.

С социальной стороны, мистика - это способ решения жизненных проблем, связанных с психическими травмами и страхами. Общество, где господствуют мистические настроения, не совместимо с принципом совместной активности, с налаживанием личных отношений.

5) Философское – теоретическое рефлексивное мировоззрение.

Синоним теоретической мысли вообще.

Слово "философ" впервые употребил древнегреческий мыслитель Пифагор по отношению к людям, стремящимся к высокой мудрости и достойному образу жизни. В учении Платона софия - это мысли божества, определяющие разумное, гармоничное устройство мира. Слиться с софией способно лишь божество. Людям же посильны стремление, любовь к мудрости. Вставших на данный путь стали называть философами , а область их занятий - философией.

Теоретическое понятие - это мысленное отображение предмета в виде совокупности общих и отличительных признаков.

К примеру: Деревня – посœелœение, жители которого заняты сельским хозяйством.

Рефлексия - тип мышления, направленный на осмысление и обоснование собственных предпосылок.

Рефлексия = самопознание = самоописание .

В.А. Лефевр ʼʼКонфликтующие структурыʼʼ: рефлексия - ϶ᴛᴏ особое исследовательское отношение. В философском понимании - это способность встать в позицию ʼʼнаблюдателяʼʼ, ʼʼисследователяʼʼ по отношению к себе, своим действиям, своим мыслям.

В социологии рефлексия - ϶ᴛᴏ ещё и осознание того, как Я оцениваюсь другими (концепция ʼʼзеркальногоʼʼ Я). В этом смысле рефлексия - процесс зеркального взаимоотражения субъектами друг друга и самих себя в пространстве социального взаимодействия.

Философия осуществляет рефлексию над универсалиями культуры . В этом процессе осмысления оснований культуры порождаются новые кате­гории, а значит, и новые смыслы, выходящие за рамки культуры сво­его времени, и тем самым создаёся возможность описания должного – возможного будущего .

При этом следует различать:

Мудрость – осмысленный практический жизненный опыт. [Словарь Ожегова]

Это возможно в любом виде мировоззрения на уровне универсалий культуры. И крестьянин должна быть мудрым человеком, формулируя жизненный опыт в виде афоризмов.

Философ – мудрый на уровне теоретического мышления, выходящего за рамки повсœедневности до границ мыслимой бесконечности.

Платон ʼʼПирʼʼ: тот, кто мудр, к мудрости не стремится. Но не занимаются философией и не желают стать мудрыми опять-таки и невежды. Ведь тем-то и скверно невежество, что человек и не прекрасный, и не совершенный, и не умный вполне доволен собой. А кто не считает, что в чем-то нуждается, тот и не желает того, в чем, по его мнению, не испытывает нужды. Философией ʼʼзанимаются те, кто находится посрединœе между мудрецами и невеждами…ʼʼ

Как мировоззрение философия ставит и разрабатывает проблемы предельного характера:

Проблемы бытия (онтология);

Проблемы человека (антропология);

Проблемы познания (гносœеология) и др.

Задача философского размышления – выработать собственное мнение по мировоззренческим проблемам. По этой причине результат философии – не знание, а самоопределœение. По этой причине философия – всœегда личностна. М. К. Мамардашвили определяет философию как ʼʼэлемент созидания человеком самого себяʼʼ, а в социальном плане – как ʼʼчеловекообразующую машинуʼʼ.

Филосо­фия - это способ самоопределœения свободной личности, ко­торая полагается только на себя, на собственные силы чув­ства и разума в нахождении предельных (наиболее общих) оснований своей жиз­недеятельности. По этой причине философия выступает также и как критика (исследование, анализ) культуры.

Бергсон Анри : ʼʼдля философии … речь идет, скорее, о нахождении проблемы и, следовательно, о ее формулировке, чем о решении. Ибо спекулятивная проблема разрешается, как только она соответствующим образом поставлена. Под этим я имею ввиду, что тогда её решение существует, … единственное, что остается сделать, так это открыть его. Но постановка проблемы - не просто открытие, это - изобретение. Открытие должно иметь дело с тем, что уже существует - актуально или виртуально; значит, рано или поздно оно определœенным образом должно произойти. Изобретение же наделяет бытием то, чего на самом делœе не существует; оно могло бы никогда не произойти. … изобретательское усилие состоит в порождении проблемы, в созидании терминов, в каких она будет ставитьсяʼʼ.

Т.О. В размышлениях о мире и о себе создается образ сущего и должного , и тем самым задается смысл существования как переход от сущего к должному – направленность жизни.

С. В. Борисов - моментом актуализации философствования ʼʼявляется период детства, осмысление ребенком собственного жизненного опыта͵ главным образом в мифической формеʼʼ. ʼʼОдушевляяʼʼ предметы окружающего мира, ребенок ассимилирует их, наделяет их смыслом, включает в круг ценностей и таким образом обеспечивает взаимную согласованность всœей системы убеждений. Причем, ʼʼв сфере наивного философствования мир детства и мир взрослости не бывают искусственно разграничены, поскольку это есть единый мир людейʼʼ.

Детство нашей культуры – мифологическое мировоззрение традиционного общества. В мифе всё объяснимо и всё понятно.

Мамардашвили М.К. (лекция 2): Философия начинается с удивления - мысли о том, что невозможно , а есть. Хаос - ϶ᴛᴏ то, что возможно, а порядок – невозможен, хотя он и бывает. Понятно, что есть глупость, а вот ум – непонятно. Маловероятно и невозможно, но есть. Безобразность – понятно, а вот красота – невозможно, непонятноʼʼ.

Философия началась с вопроса: как это возможно?

Чанышев: Согласно Платону, начало философии в удив­лении (изумлении). В платоновском диалоге ʼʼТеэтетʼʼ сказано: ʼʼ..как раз философу свойственно испытывать... изумление. Оно и есть начало философии...ʼʼ.

Аристотель (Метафизика): … ʼʼмиф слагается из удивительногоʼʼ (Met. I, 2), и человек, любящий ми­фы, ʼʼфиломифосʼʼ, в некотором смысле фи­лософ. При этом у него нет знания, а потому его объяснение оказывается мнимым, таким, когда одно удивительное объясняется через другое. Когда люди открывают истинные причины изумившего их явления, они снимают не только ситуацию незнания, но и ситуа­цию удивления. Когда показаны истинные причины удивительного, то удивительное оказывается неудивительным. В противном случае из удивления родится не философия и не наука, а миф.

Аристотель понимал под наукой знание , выходящее за пределы обычных показаний чувств (этим наука отличается от восприятия), знание причин (этим наука отличается от опыта), знание ради него самого, а не ради какой-либо практической выгоды

Мистическое мировоззрение. - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Мистическое мировоззрение." 2017, 2018.

Мистици́зм (от греч. mustikoz - таинственный, мистерийный) - понятие достаточно широкое.

Известный современный католический богослов Ганс Кюнг , например, пишет: “Мистика”, “мистический” - эти слова, если вернуться к их буквальному смыслу, происходят от греческого глагола muein - замкнуть (уста). “Мистерии” - это “таинства”, “тайные учения”, “тайные культы”, о которых не полагается рассказывать непосвященным. Мистической, следовательно, является такая религия, которая “замыкает уста”, то есть молчит о своих сокровенных тайнах в присутствии профанов и, более того, - отвращается от внешнего мира, закрывает глаза и уши, дабы обрести спасение внутри самой себя”. Мистика, как определяет ее Ф. Гейлер , - это “та форма общения с Богом, при которой мир и Я радикально отрицаются и человеческая личность растворяется, пропадает, тонет в единой и бесконечной стихии божества” . Но и само восприятие Бога приобретает в мистицизме искаженный характер. Как пишет крупный западный исследователь религии Ф. Гейлер (†1967) в своем монументальном труде “Молитва”, “последовательный мистицизм освобождает представление о Боге от всех личностных атрибутов, остается “голая” и чистая бесконечность” .

Это понимание мистицизма показывает, как далеко отстоит он от религии с ее личностным пониманием Бога. Смешение понятий “мистика” и “святость” в духовной области жизни опаснее, чем в любой другой, поскольку касается самой основы бытия человеческого.

Поэтому привычное употребление терминов “мистик”, “мистика”, “мистический опыт” и т.д. в приложении к любому опыту контакта с “запредельным” чревато серьезными последствиями. Применение их в богословии в столь расширительном значении, когда за ними могут стоять и добро, и зло, стремление к истине и примитивное любопытство, святость и сатанизм, Христос и Велиар (см. 2 Кор.6:15), способно эффективно внедрить в сознание разрушительную идею тождественности по существу всех аскетических путей.

Вот, яркая иллюстрация этого:

“Следуя по пути, проложенному созерцанием, индийские брахманы приходили к тому же, к чему приходили все мистики, в какое бы время и в каком бы народе они ни жили. Янджнявалкья и Будда, Плотин и Ареопагит, Мейстер Экхарт и Григорий Палама, кабалисты и Николай Кузанский, Яков Беме, Рейсбрук и множество других ясновидцев Востока и Запада... Все они как один свидетельствуют, что там... нет ни добра, ни зла, ни света, ни тьмы, ни движения, ни покоя... В священном мраке, скрывающем основу основ, они ощутили реальность Сущего, Абсолюта. Страшная, непереносимая тайна!.. Эту бездну трудно даже назвать “Богом”... За пределами всего тварного и ограниченного мистическому оку открылась Реальность, которую Лао-Цзы называл Дао, Будда - Нирваной, кабалисты - Энсофом, христиане - Божественной Сущностью (ousia), “Божеством” .

Это - вполне теософская идея, которая совершенно обесценивает уникальную значимость Жертвы Господа Иисуса Христа и Его Благовестия в деле спасения мира. Своим опорным пунктом она, как видим, имеет широкое понятие мистики. С его помощью оказалось столь просто поставить в один ряд и отождествить (!) опыт христианских святых с опытом каббалистов (для которых Иисус Христос - лжемессия), буддистов (вообще отвергающих Личного Бога) и т.д., отождествить Дао, нирвану, энсоф с Божественной сущностью, Божеством (ср.: Ин. 8:42; 15:23). Так уничтожается само понятие Истины в религии, и человек лишается даже мысли о возможности роковой ошибки в такой ответственной области жизни, как духовная. В результате, он легко превращается в слепую игрушку своей мечтательности, самомнения, а не редко и откровенно демонических сил.

Мистицизм присутствует во всех религиях. В языческих - как явление естественное, в христианстве же - как болезнь, ненормальность, как искажение его веры и основ жизни. Истоки мистицизма всюду одни и те же - это гордость, страстное стремление человека проникнуть в тайны духовного бытия и получить власть над ним, искание высших наслаждений, экстаза.

Мистицизм имеет много разновидностей. Все их можно разделить на две основные категории: мистицизм естественный и приобретенный, хотя деление это достаточно условно, поскольку не всегда просто провести границу между ними.

Под естественным мистицизмом подразумеваются те прирожденные способности человека - к предвидению, целительству, ясновидению, телепатии и др. - которые теперь называются экстрасенсорными. Согласно христианской антропологии, эти способности естественны человеку, но вследствие грехопадения оказались в состоянии “анабиоза” и потому проявляются редко.

Отсюда и возникает большая опасность развития у их обладателя тщеславия, гордости и сопутствующих им других страстей. Опасность заключается в том, что такой “естественный мистик”, будучи обычным грешным человеком, воздействует не на тело, как это имеет место в обычной терапии, а непосредственно на душу больного. И внедряясь в нее своими неочищенными “руками”, заражает ее, нарушает тонкий, сокровенный порядок души и тем наносит часто непоправимый вред и психике, и нервам, и всему организму в целом. Потому Церковь запрещает обращаться за помощью к такого рода целителям.

Тем более опасны воздействия (например, через телевидение) тех, кого можно отнести к категории приобретенного мистицизма. Разного рода колдуны, астрологи, экстрасенсы-”профессионалы” и т.п., сознательно развивая у себя эти способности, большей частью, ради славы и корысти, калечат людей в несравненно большей степени, нежели первые. (Телевизионные “опыты” современных экстрасенсов - прекрасная иллюстрация этого).

Приобретенный мистицизм делится на две главные ветви: оккультный и прелестный.

Оккультный связан с стремлением человека проникнуть в “тот”, неподвластный законам этого мира, таинственный мир человека, природы и духов с целью познания его тайн и использования скрытых в нем сил в своих целях. К оккультизму относятся: магия , сатанизм , спиритизм , теософия , антропософия и др. Во всех их человек, сознательно или бессознательно, вступает в общение только с духами отверженными, нанося себе непоправимый, как правило, вред.

Прелестный (от слова прелесть) мистицизм приносит человеку, как правило, видения, откровения, наслаждения. Находящийся в прелести думает, что он познает тот мир, в действительности же оказывается игрушкой своих фантазий и дьявольских наваждений.

Мистицизм, таким образом, уводит человека от Бога, от подлинной цели жизни и дает такое направление развитию духа, при котором необычайно возрастает утонченная гордость, делающая человека неспособным к принятию Христа как истинного Бога и единственного Спасителя. Развитию гордости способствует и ложный аскетизм , и развиваемые нередко экстрасенсорные способности (например, в йоге), а также глубокие нервно-психические переживания, наслаждения, доводящие до экстаза. Все это постепенно приводит человека к убеждению, что он “как боги”. Такой путь нередко приводит к мистическому атеизму (например, буддизм, санкхья), к сумасшествию, истерии, самоубийству.

См. также

Использованные материалы

• Проф. А.И. Осипов. Путь разума в поисках истины. VI. Язычество

Кюнг Г. Существует ли Бог? 1982 г. С. 295.

Светлов Э. У врат молчания. Брюссель, 1971. С. 80-81.

Мистицизм как качество личности – склонность к религиозной вере в непосредственное общение человека с потусторонним миром, в нечто непонятное, необъяснимое, загадочное.

– Всё пропало! Всё пропало! – Что случилось? – Всё пропало! – Да что стряслось? – Купил себе трусы «Бермуды». Всё пропало! Всё пропало!

Мистика – ошибочное видение, когда человек не понимает, что он видит и приписывает это сверхъестественным силам. Мистика (от греч. μυστικος – «скрытый», «тайный») - сверхестественные явления и духовная практика, направленная на связь с потусторонним миром и Высшими Силами, в результате которого человек (проводник) получает Прямое Знание. Если целью мистической практики является непосредственная связь (единение) с Богом и божественными силами, то тогда говорят о религиозной мистике. Оккультизм, гадание, вера в родовые и энергоинформационные поля, заботящуюся о нас Дружественную Вселенную и тому подобное относят к нерелигиозной мистике.

Мистик верит, что Высшие Силы дарят ему часть Своего Могущества. В этом контексте он зачастую мнит себя чуть ли не Богом. Мистик утверждает, что есть два мира: мир естественный и мир сверхъестественный. К сверхъестественному мистик обычно относит то, что сегодня непознаваемо, что непонятно и загадочно.

– Сижу дома вдруг звонок, открываю дверь – никого. Опять звонок, опять открываю дверь – никого. И так пять раз. – Думаешь, это духи? – Да нет, телефон.

Ползут две змеи по пустыне, а навстречу верблюд идет. Одна змея другой и говорит: — Давай, Василий Иваныч, приколемся над верблюдом. — Хватит, Петька, над Хоттабычем уже прикололись…

Г. В. Плеханов считал главным в мистике «веру в возможность непосредственного единения человека с божеством и вообще с духами». Он подчеркивает, что «…материалистическая философия, и только она одна, представляет собой полную противоположность философии мистицизма. Для материалиста человек со всеми своими свойствами есть не более как часть природы. Для мистика сама природа есть не что иное, как откровение божества… Согласно материалистической теории, единственным источником познания служит опыт, истолкованный человеческим разумом. По учению мистиков, наиболее глубокие, единственные, истинные познания достигаются посредством божественного откровения. Мистическая философия природы есть не что иное, как теософия. Материалист отвергает магию с тем же презрением, с каким относится он ко всякому знахарству и колдовству. В глазах мистика магия есть нечто гораздо более почтенное и серьезное, нежели наше обыкновенное естествознание».

Иными словами, мистик усматривает даже в обыденных жизненных реалиях таинственное, непостижимое начало и верит в возможность непосредственного общения человека с Высшими Силами, в возможность сверхопытного и сверхчувственного познания.

Борис Акунин в «Кладбищенских историях» пишет: «Мне, как и другим беллетристам, не раз случалось испытывать пугающее, но в то же время приятное потрясение, когда вымысел мистическим образом вторгается в реальность: встретишь человека с только что выдуманной тобой, совершенно небывалой фамилией, или в жизни произойдёт то, что ты описал в романе, или сам угодишь в литературную, тобою же самим спроектированную ситуацию. Это нормально, месть профессии, главный фокус которой - как можно правдоподобней врать о том, что могло бы случиться, но чего на самом деле не было».

В истории Индии в период мусульманского вторжения, нашествия магулов произошла такая мистическая история. В одной деревне на окраине жил мистик. Он дал суровый обет, что до конца жизни не спустится с дерева на грешную землю. Однажды утром жители деревни обнаружили, что во всех подворьях куры лежат мёртвые. Ошеломлённые происшедшим, они поспешили к святому мистику и сказали ему: — Мы в смятении. Никогда такого не было. У нас совершенно нет никакого толкования и объяснения этой ситуации. Мистик сказал: — Я должен погрузиться в медитацию. Через некоторое время он сказал: — Я получил ответ в процессе медитации – это милость Бога. Все подумали: — Нет ответа и это не ответ. Чего милость, кому милость, курицам, нам, кому? Но по сколько, уважение к святым велико в этой стране, поняли, что другого ответа не будет, и вернулись спокойно домой.

Примерно через неделю жители вышли утром на улицы и увидели, что в городе все собаки вымерли за одну ночь. Кто-то предположил, что собаки заразились куриным гриппом и поэтому умерли. Пошли опять к мистику, и он опять им сказал: — Это милость Бога. А еще через неделю произошло просто невообразимое: во всех домах, а это сотни домов, может быть даже тысячи домов, вдруг в одночасье погасли домашние очаги. Опять люди поспешили к мистику. И пять он сказал: — Это милость Бога. Подавленные, не поняв, что происходит вообще, в чем здесь милость Бога, люди вернулись в свои дома.

А еще через неделю на холме, который был за несколько десятков километров от этой деревни, появились войска. Успешно пройдя, без всяких препятствий сотни, тысячи километров, насилуя, грабя, снося с лица земли деревню за деревней. Они поднялись к новому рубежу, и перед ними открылся вид большой индийской деревни. Полчаса и деревни не станет. Командующий уже готов был поднять руку и скомандовать «Вперед», как вдруг его советник сказал: — Стоп. Подожди. Ты не замечаешь ничего странного? – Ничего, деревня как деревня, тысячи таких уже стерто с лица земли нами, в чем проблема? – Ты видишь хоть одну курицу? – Не вижу, может быть, это деревня вегетарианцев законченных? — Хорошо, ладно, я допускаю, ты видишь хоть одну собаку? — Вот это точно странно. Мало ли какое у них отношение к собакам. Ты же знаешь этих индусов. У них свои причуды. — Я знаю индусов, я давно здесь, я очень хорошо их знаю. Именно поэтому я тебе задаю третий вопрос, ты видишь хоть один дымок над трубой дома? Командующий посмотрел и сказал: – Засада, или смертельная болезнь. Разворачиваемся!. Войско развернулось и ушло.

А на улицах стояли тысячи жителей деревни с разинутыми ртами. Они видели эту черную тучу, которая через полчаса уничтожила бы деревню. Молча они пошли к мистику. Они даже не знали, спрашивать его или нет. Но он не стал дожидаться вопросов и сказал: — Я знаю, что вы хотите спросить. Но вы ведь знаете, что я вам отвечу.

Петр Ковалев