А с хомяков значение деятельности. Православная электронная библиотека

На закате «Перестройки» православное общество столкнулось с не вполне характерной для него задачей. Казалось бы, годы гонений прошли, уже не было необходимости прятать нательные крестики, также как и ходить в храм, озираясь, «огородами». Более того, Священное Писание, давеча покупаемое у спекулянтов за две зарплаты, уже можно было совершенно бесплатно обрести у многочисленных заезжих миссионеров. Да и мудрый и степенный новопреставленный с молодым и деятельным новопоставленным регулярно выступали с голубых экранов Центрального Телевидения.

Но в то же время среди православных стали появляться серьезные расхождения, касающееся не только и не столько вопросов сугубо внутрицерковных. У многих появилась потребность в открытой социально-политической рефлексии (а у иных и деятельности), преломленной через призму православного миропонимания. Однако именно это и стало основой для разделения социально-рефлексирующих верующих на несколько «лагерей», ключевые из которых, по аналогии с политическими, принято называть «либеральным» и «консервативным».

Разумеется, устойчивые штампы, согласно которым церковные «либералы» хором читают Бердяева и , помышляя об экуменизме и переводе богослужений на русский язык, а «консерваторы» молятся на портреты Победоносцева и Тихомирова (разумеется, оных не читая), мечтая о Самодержавии, Народности и посрамлении (а еще лучше – уничтожении) еретиков и иноверцев – имеют мало общего с реальностью. С другой стороны, основные тренды, в целом, выявлены верно – христианско-универсалистский и православно-самобытнический, хотя к «либерализму» и «консерватизму» основы обоих имеют очень отдаленное отношение.

И именно на последнем мне бы сегодня хотелось остановиться немного подробнее, не вдаваясь в детали разногласий, но рассмотрев один из истоков самобытнического направления в православной социальной и историософской мысли – большинству известное еще со школьной скамьи славянофильское движение середины позапрошлого века. Сделаю я это на примере одного из его основателей – великого русского мыслителя Алексея Степановича Хомякова, 150-летний юбилей памяти которого мы отмечаем сегодня.

Родился Алексей Хомяков 1 (13) мая 1804 года в семье представителя древнего дворянского рода (корни Хомяковых уходят в XVI век, хотя, по некоторым данным, сам род намного древнее), отставного гвардии поручика. Степан Хомяков, по описанию современников, отнюдь не придерживался почвеннического мировоззрения, но, напротив, был страстным англоманом и даже входил в число основателей знаменитого Английского Клуба в Москве. Однако другая страсть владела им куда сильнее – отец А.С. Хомякова был одержим карточной игрой и, в итоге, в своем же клубе, он проиграл почти все семейное состояние, больше миллиона рублей. После этого, как метко подмечает Сергей Хоружий в своей книге «Современные проблемы православного миросозерцания», «…в семействе произошла гендерная революция: мать философа, Мария Алексеевна Киреевская, дама сильного, властного, гордого характера, отстранила мужа от ведения дел и стала сама главою дома».

Нельзя сказать, чтобы эта «революция» отрицательно повлияла на формирование юного Алексея, который в итоге получил великолепное образование, позволившее в 1819 году 15-летнему Хомякову перевести с латыни очерк Тацита «Германия» (отрывок из перевода спустя 2 года был опубликован в «Трудах общества любителей российской словесности» при Московском университете). А уже в 17 лет Алексей сдал в Московском университете экзамен на степень кандидата математических наук. Разумеется, историческая степень не вполне соответствовала современной, однако здесь Хомякова можно сравнить, разве что с «кумиром» «православных универсалистов» Владимиром Сергеевичем Соловьевым. Последний был утвержден в кандидатской степени «лишь» в 20 лет.

Но далеко не это самое удивительное в начальном периоде хомяковской биографии. В итоге, так и не став ученым-математиком, молодой кандидат наук поступил на военную службу (сначала в Астраханский кирасирский полк, но через год перевелся в Петербург в конную гвардию, где увлекся поэзией – первые стихотворения молодого поэта увидели свет в альманахе Рылеева и Бестужева «Полярная звезда»). Но в 1825 году, не дожидаясь декабристского мятежа, в котором принимали участие и близкие знакомые Хомякова, молодой поручик оставил в 1825 году, уехав за границу.

Вдали от Родины Алексей Хомяков, еще до этого сблизившийся с кружком «любомудров», активно изучал немецкую классическую философию (в основном, И. Канта, И.Г. Фихте и Ф.В. Шеллинга), занимался живописью, а также написал историческую драму «Ермак». И здесь очень важно отметить, что в мировоззрении молодого мыслителя в тот период западные философские влияния достаточно органично сочетались с глубокой православной религиозностью и искренним патриотизмом. Как позднее напишет в своих воспоминаниях о Хомякове его личный друг – другой славянофил «первой волны» Александр Кошелев: «Я знал Хомякова 37 лет, и основные его убеждения 1823 г. остались те же и в 1860 г.».

В 1828-1829 годах Хомяков из патриотических побуждений добровольно принял участие в (участвовал в боях в Белорусском гусарском полку, был отмечен наградами за храбрость и мужество). По окончании войны А.С. Хомяков вышел в отставку, решив заняться хозяйством в своих имениях Тульской, Рязанской и Смоленской губерний, а также литературным трудом. Одним из первых сочинений 30-х годов стала вторая историческая драма «Дмитрий Самозванец». Однако я не стану останавливаться на драматургическом и поэтическом творчестве мыслителя, но перейду непосредственного к его социально-политическому, историософскому и богословскому творчеству, принесшему А.С. Хомякову всемирную известность.

В течение 30-х годов XIX века у мыслителя сложилась стройная система взглядов, которую несколько позднее критики назовут «славянофильством», термином, который сами ранние славянофилы использовали крайне редко. Итогом мировоззренческой эволюции Хомякова стало написание им статьи «О старом и новом», изначально не предназначавшейся для печати и прочитанной зимой 1838-1839 гг. на одной из «сред» И.В. Киреевского в Москве. Именно в этой работе Хомяковым были обозначены ключевые темы дальнейших дискуссий славянофилов и западников: «Что лучше, старая или новая Россия? Много ли поступило чуждых стихий в её теперешнюю организацию?.. Много ли она утратила своих коренных начал и таковы ли были эти начала, чтобы нам о них сожалеть и стараться их воскресить?»

Не буду вдаваться в детали той внутриславянофильской полемики, которая возникла после прочтения Хомяковым этой статьи, замечу лишь, что другой выдающийся родоначальник славянофильства – хозяин вышеупомянутых «сред» Иван Киреевский написал на нее развернутый ответ. Полагаю, что тем читателям, которые уже одолели первую половину моего очерка, было бы небезынтересно познакомиться с обоими текстами не в пересказе.

Свои историософские взгляды Алексей Хомяков изложил в уникальном для того времени произведении «Семирамида», увы, так и незаконченном, но при этом самом большом по объему творении мыслителя. В «Семирамиде» мыслитель предпринял попытку систематического изложения смысла мировой истории, попытку, на тот момент сравнимую разве что с «Философией истории» Гегеля.

История у Хомякова представлена в виде многовековой борьбы двух противоположных духовных начал, названных им по именам двух древних цивилизаций «иранской» и «кушитской». Первое из них является символом свободы духа, второе – «преобладания вещественной необходимости». При этом сам А.С. Хомяков не абсолютизировал то или иное начало, но отмечал относительность данного деления, полагая, что «История уже не знает чистых племен. История не знает также чистых религий». И в то же время, единственным народом, сохранившим вплоть до XIX века иранский культурный и религиозный тип, мыслитель считал русский народ. При этом, критикуя Запад, Алексей Хомяков отнюдь не идеализировал российское прошлое, хотя и уповал на «воскресение Древней Руси», хранившей православный идеал .

И именно на соборности, как одной из ключевых категорий философского и богословского творчества Хомякова (более того, он первым внес эту категорию в русский философский дискурс), стоит остановиться несколько подробнее, поскольку именно в соборности, по мнению мыслителя, и заключается основа русской самобытности. Разумеется, сам соборный идеал изначально не является чисто общественным, социальным, но зиждется на вероисповедном принципе, заключенном в девятом, экклесиологическом, члене « »: «[Верую] во Едину Святую Соборную и Апостольскую Церковь». Но, исходя из именно этого идеала, по мнению Хомякова, должна выстраиваться (а, если быть точнее, то «нисходить») социальная вертикаль – благодатное органическое единство верующего народа на основе Православной веры. В данном случае, помимо историософских произведений Хомякова имеет его крайне важный текст 40-х годов, опубликованный лишь в 1864 году, то есть уже после смерти автора. Это – относительно небольшая статья «Церковь одна», в которой Хомяков катехизически изложил собственное видение Церкви как живого организма: «Церковь не есть множество лиц в их личной отдельности, но единство Божией благодати, живущей во множестве разумных творений, покоряющихся благодати».

При этом очень важно отметить, что в основе своей критике Запада, а, точнее, западного общества Хомяков затрагивает очень важный гносеологический момент: отвергая с, по сути, интуитивистских позиций западный рационализм (опять-таки «кушитское» начало), мыслитель обосновывает необходимость цельного знания (т.н. «живознания»), источником которого также выступает соборность («совокупность мышлений, связанных любовью»). При этом в качестве основы западного отвержения «живого знания» Хомяков совершенно справедливо вычленяет , который, начиная еще с досхизматических времен (в частности, Блаженного Августина), пошел по сугубо рационалистическому пути.

Критикуя католицизм, Хомяков отмечал в последнем такой существенный недостаток, как ничем не ограниченное господство иерархии. С точки зрения мыслителя, то, что западная церковь фактически превратилась в институт власти, в корне противоречит духу христианского учения. С другой стороны, западный протестантизм в еще большей степени противоречит христианскому идеалу, поскольку является отступлением от апостольских и святоотеческих канонов и проявлением крайнего религиозного индивидуализма.

И в то же время, А.С. Хомякова нельзя назвать консервативным мыслителем. Так, он был последовательным сторонником реформирования России, в некоторых моментах более радикальным, чем некоторые либералы-западники. При этом, оставаясь славянофилом, он был противником западнического идеала «правового государства», справедливо считая основой общественной жизни не право, но нравственность. При этом, как и многие либералы, он выступал за освобождения крестьян с землей (что для того времени было очень радикальным суждением), а также выступал против цензуры, за свободу слова и печати.

На этом основании Николай Бердяев пришел в итоге даже к такому парадоксальному выводу, как: «Хомяков был, в сущности, либералом и демократом с народнической и антигосударственной окраской». Однако категоричность сего суждения осталась на совести талантливого, но очень часто противоречивого и непоследовательного автора (который, кстати, отнюдь не осуждал Хомякова, но, напротив, «защищал» от во многом вполне обоснованной критики со стороны ).

И в то же время сам А.С. Хомяков, безусловно, считал православную монархию единственно приемлемой для России формой государственного устройства, хотя при этом выступал за созыв «Земского собора», связывая с ним надежду на разрешение противоречия между «властью» и «землей», возникшее в России в результате западнических реформ Петра I.

К сожалению, Хомяков прожил не столь долгую жизнь, а потому не смог ответить на многие вопросы, которые были заданы ему уже после его кончины. Скончался же мыслитель исключительно по-христиански. Занимаясь лечением крестьян во время холерной эпидемии, он заразился и очень быстро болезнь его сломила. Скончался Алексей Степанович 23 сентября (5 октября) 1860 года в своем родовом селе Спешнево-Ивановском, после чего его прах был перевезен в Москву и погребен на кладбище Свято-Данилова монастыря.

В 1931 году прах Хомякова перенесли на Новодевичье кладбище. И, по некоторым данным, когда тело Алексея Степановича эксгумировали, оно оказалось нетленным. Хотя одно это, конечно же, не является основанием для канонизации, о необходимости которой несколько лет назад поговаривали некоторые исследователи жизни и творчества этого великого русского философа.

Алексей Степанович Хомяков (1 мая (13 мая) 1804 — 23 сентября (5 октября) 1860) — русский поэт, художник, публицист, богослов, философ, основоположник раннего славянофильства, член-корреспондент Петербургской академии наук.

Алексей Хомяков родился в Москве на Ордынке в старинной дворянской семье. Получил домашнее образование. В 1821 году сдал экзамен на степень кандидата математических наук при Московском университете. Весьма активно печатался (стихи, переводы). В 1822 году Хомяков определяется на военную службу сначала в Астраханский кирасирский полк, через год переводится в Петербург в конную гвардию. В 1825 году оставляет службу, уезжает за границу, занимается живописью, пишет историческую драму «Ермак». В 1828—1829 годах Хомяков участвует в русско-турецкой войне, после окончания которой выходит в отставку и уезжает в своё имение, решив заняться хозяйством. Сотрудничает с различными журналами.

В 1836 году женится на сестре поэта Языкова, Екатерине Михайловне. В статье «О старом и новом» (1839) выдвигает основные теоретические положения славянофильства. В 1838 году приступает к работе над своим основным историко-философским сочинением «Записки по всемирной истории». В 1847 году Хомяков посещает Германию.

С 1850 года особое внимание уделял религиозным вопросам, истории русского Православия. Для Хомякова социализм и капитализм были в равной степени негативными отпрысками западного декадентства. Запад не смог решить духовные проблемы человечества, он увлекся конкуренцией и пренебрёг кооперацией. По его словам: «Рим сохранил единство ценой свободы, а протестанты обрели свободу ценой единства». Считал монархию единственно приемлемой для России формой государственного устройства, выступал за созыв «Земского собора», связывая с ним надежду на разрешение противоречия между «властью» и «землёй», возникшее в России в результате реформ Петра I.

Занимаясь лечением крестьян во время холерной эпидемии, заболел. Скончался 23 сентября (5 октября) 1860 года в селе Спешнево-Ивановском Рязанской губернии (ныне в Липецкой области). Похоронен в Даниловом монастыре рядом с Языковым и Гоголем. В советское время прах всех троих был перезахоронен на новом Новодевичьем кладбище.

Фундаментальный труд «Записки о всемирной истории» (Семирамида) остался незавершённым, однако сохранились журнальные статьи. Вещественный мир представлялся Хомякову лишь внешним выражением свободно творящего духа (Бога), а материальные факторы общественного развития — его внешними проявлениями. История — процесс постепенного проявления полноты духа в общественной жизни человечества. Каждый народ в своем развитии выражает ту или иную сторону абсолюта. Соответственно, история народа представляла собой процесс проявления в его общественной жизни некой изначально присущей ему первичной идеи. Каждый народ обладал своей особой субстанцией, «началом».

В основе философии А. С. Хомякова лежал провиденциализм. Историческое развитие каждого народа предопределялось абсолютом. Однако в своём развитии народ в силу тех или иных причин может отклониться от него и не выполнить возложенной на него «миссии».

Понимание славянофилами (в том числе А. С. Хомяковым) процесса исторического развития того или иного народа как постепенного проявления его «начала» имело два неоспоримых преимущества. Во-первых, подобный подход подразумевал стремление понять смысл истории народа. Во-вторых, заставлял обратить особое внимание на специфику народной жизни (именно славянофилы первыми обратили серьёзное внимание на такое фундаментальное явление русской действительности, как сельская община).

Алексей Степанович Хомяков был старшим представителем философии славянофильского направления, сложившегося около 2-ой половины 1830-х годов. Человек необыкновенно даровитый, с самой разносторонней эрудицией, Хомяков обладал тонким умом и блестящей способностью к диалектике. В литературной разработке основ своего философского миросозерцания Хомяков стал одним из самых блестящих и авторитетных теоретиков славянофильской школы. Воспитанный в духе строгой религиозности и горячей привязанности к началам православной церкви, Хомяков утвердил свои философские построения на тех христианско-богословских началах. Их изучение сообщило чисто теологический характер его общественно-философскому миросозерцанию, которому он оставался неизменно верен в течение всей своей жизни. Со своей теологической точки зрения Алексей Степанович Хомяков решает почти все основные вопросы славянофильства – вопросы об отношении России к Европе и её цивилизации, о национальном значении России и её будущей роли в человечестве.

Славянофил Алексей Степанович Хомяков. Автопортрет, 1842

Вместе с другими выдающимися представителями философии славянофильства Хомяков подчеркивает преимущества, которые Россия имеет перед Европой; в самобытном развитии этих преимуществ и состоит, согласно его философии, историческое призвание России. Нам нечего рассчитывать на приобретение силы путем усвоения западных начал, которые совершенно чужды русской жизни, возросшей на ином, высшем принципе. Чтобы устранить недостатки нынешнего одностороннего, чисто рассудочного российского образования, надо восстановить утраченное нами внутреннее сознание, которое шире логического и составляет личность всякого человека, как и всякого народа. По мнению Хомякова, современное ему положение России было во многом безотрадно – и именно потому, что со времени реформ Петра I и даже раньше она оторвалась от народной почвы, от тех духовных сил, которые лежали в основе прежней, святой православной Руси и которые одни только и могут оплодотворить мышление отдельных лиц.

Из всех духовных сил народа вера его является одним из главных моментов, определяющих характер просвещения . Вера дает непосредственное, живое и безусловное знание. «Все глубочайшие истины мысли, – пишет Хомяков, – вся высшая правда вольного стремления доступна только разуму, внутри себя устроенному в полном нравственном согласии с всесущим разумом , и ему одному открыты невидимые тайны вещей божеских и человеческих». Высший и совершеннейший закон разума есть, согласно философии Хомякова, закон любви. Согласие с ним и подчинение ему наших умственных сил укрепляет и расширяет наше мысленное зрение. В отличие от всех других учений, учение православной церкви как раз и характеризуется, по мнению Хомякова, этим способом открытия истины – совокупностью мышлений, связанных с любовью. Эта полнота духовного начала, заповеданная христианством, и нашла свое чистое воплощение в восточном православии. В ней – высшее моральное историческое основание для великой всемирной роли, предназначенной России в деле нравственного и умственного обновления всех народов Запада , разлагающегося вследствие полного банкротства его чисто рационалистического просвещения и внутреннего общественного раздора. Католичество и протестантство (являющееся логическим развитием первого) как извращённые выражения христианского учения, проникнуты тем же духом глубоко враждебного христианству одностороннего философского рационализма .

Хомяков, впрочем, не отрицает во многих отношениях превосходство Запада над Востоком, особенно Запада протестантского; он признает, что многое и прекрасное получили мы от римско-протестантского мира. Но это не дает Западу ни равноправности, ни даже права на соперничество с нами. «Временное превосходство Запада ничего не доказывает против исключительного православия православных народов»... «Западные учения, т. е. церкви, безусловно ложны... Все общины христианские, – считает Хомяков, – должны прийти к нам со смиренным покаянием не как равные к равным, а как владельцы частных истин, которых они ни связать между собою, ни вполне за собою утвердить не могут, должны прийти к тем, которые, будучи свободны от лжи, могут им доставить полную гармонию и бесстрашное владение теми истинами, которые от них беспрестанно ускользают и, не будь нас, от них бы непременно ускользнули. Православие не есть спасение человека, а есть спасение человечества».

Поэтому Хомяков, считавший русский народ и его церковь хранителями этого православия, возмущался тем отношением русских к Европе, которое в его глазах было рабским преклонением. В нашей силе, внушающей зависть, и наряду с ней в характерном для середины XIX века признании русскими собственного духовного и умственного убожества Хомяков видел настоящую причину оскорбительных для нас отзывов о России на Западе.

В тесной связи с этим историко-теологическим обоснованием славянофильского учения находятся и чисто философские воззрения Хомякова, изложенные в нескольких статьях, не представляющих, впрочем, вполне разработанной системы. Отвергая рационалистические учения Запада, Хомяков отвергал вместе с тем возможность для разума дойти до истины; зародыши последней даются откровением, верою. Задача же разума чисто формальная – развивать эти зародыши; но никогда разум не в состоянии своими собственными силами постигнуть такие понятия, как понятия о духе, бессмертии и т. п.: они постигаются лишь полнотою сил духа.

Среди проблем тогдашней русской жизни внимание Хомякова сильнее всего привлекал крестьянский вопрос. Философ горячо защищал русскую крестьянскую общину, без достаточного обоснования видя в её полусоциалистическом укладе учреждение, освященное веками русской истории и способное стать исходным пунктом развития целого гражданского мира. В статьях, посвященных современному положению крестьянства, Хомяков высказывался уже в конце 1840-х годов за необходимость освобождения крестьян с землею. Крепостное право резко противоречило христианско-религиозному настроению Хомякову. «Рабовладелец, – говорил он, – всегда бывает более развращен, чем раб; христианин может быть рабом, но не может быть рабовладельцем».

Свою высокую одарённость Хомяков проявлял не только в философии, но также в поэзии и драматургии. На литературное поприще он выступил еще до поступления в военную службу и стал писать стихи преимущественно на библейские темы. Начиная с 1826, стихотворения Хомякова начали появляться на страницах русских журналов, и вскоре имя его сделалось настолько известным, что его причислили к поэтам пушкинской плеяды. В главных мотивах его лирических стихотворений ясно обнаруживаются его славянофильско-патриотические симпатии. Выпущенные 1844 отдельным изданием стихотворения Хомякова имеют немалые художественные достоинства, хотя травившая в то время за «славянофильство» и Гоголя западническая критика в лице Белинского , встретила их очень неблагосклонно.

Из произведений Алексея Хомякова более позднего периода большой популярностью пользовалось стихотворение «Россия», написанное в 1854, широко распространившееся сначала в рукописи и лишь позднее разрешенное к печати. В нем поэт-философ даёт известную характеристику положения России перед началом реформ Александра II : «В судах черна неправдой черной и игом рабства клеймена; безбожной лести, лжи притворной и лени мертвой и позорной, и всякой мерзости полна»...

В чисто политических вопросах, которые, по его собственным словам, не имели для него никакого интереса, Хомяков был консерватором. Любя свободу, он в то же время был сторонником самодержавия, которое считал возможным согласовать с широкою гласностью и всенародным представительством. Политические формы западноевропейской жизни, представлявшиеся ему вообще продуктом ложного развития, он находил совершенно неприменимыми в русской действительности.

Свои публицистические и философские статьи Хомяков помещал в славянофильских органах : «Московском Наблюдателе», «Москвитянине» и «Русской Беседе».

Литература о жизни и философии Хомякова

Лясковский В. Н., «А. С. Хомяков» (Спб., 1898)

Завитневич В. А., «А. С. Хомяков» (Киев)

Урсин, «Очерк из психологии славянского племени»

Пыпин А., «Характеристики литературных мнений от 1820-х до 1850-х годов» (Спб., 1890)

Миллер Opест, «Основы учения первых славянофилов» («Русская Мысль», 1880)

Градовский А., «Национальный вопрос в истории и литературе» (Спб., 1873)

Самарин Ю., «Сочинения»

Белинский, «Русская литература в 1843 г.»

Владимиров А., «А. С. Хомяков и его этико-социальное учение» (Москва, 1904)

Ряд заметок о Хомякове и его переписка с разными лицами напечатаны в «Русском Архиве» 1870-х, 1880-х и 1890-х гг. По случаю столетия, исполнившегося 1 мая 1904 со дня рождения Алексея Степановича Хомякова, ему снова был посвящен целый ряд заметок и статей в газетах и журналах.

Алексей Хомяков, биография и творчество которого являются предметом настоящего обзора, был крупнейшим представителем славянофильского направления в науке и философии. Его литературное наследие знаменует целый этап в развитии общественно-политической мысли Его стихотворные произведения отличаются глубиной мысли и философским осмыслением путей развития нашей страны по сравнению с западноевропейскими государствами.

Кратко о биографии

Алексей Хомяков родился в Москве в 1804 году, в потомственной дворянской семье. Он получил домашнее образование, сдал экзамен на кандидата математических наук при Московском университете. Впоследствии будущий философ и публицист поступил на военную службу, состоял в войсках в Астрахани, потом перевелся в столицу. Через некоторое время он оставил службу и занялся публицистикой. Он путешествовал, занимался живописью и литературой. В первой половине 19 века мыслитель стал идеологом возникновения славянофильского движения в общественно-политической мысли. Он был женат на сестре поэта Языкова. Алексей Хомяков заболел, занимаясь лечением крестьян во время эпидемии, от этого он и скончался. Его сын был председателем III Государственной думы.

Особенности эпохи

Литературная деятельность ученого протекала в обстановке оживления общественно-политической мысли. Это было время, когда среди образованных кругов общества шли оживленные споры относительно путей развития России, ее сравнения с историей западноевропейских стран. В 19 веке наблюдался интерес не только к прошлому, но и к настоящему политическому положению государства на международной арене. Ведь в то время наша страна принимала активное участие в европейских делах, осваивая Западной Европы. Естественно, что в таких условиях у интеллигенции возник интерес к определению национального, самобытного пути развития нашей страны. Многие пытались осмыслить прошлое страны в контексте ее нового Таковы были предпосылки, определившие взгляды ученого.

Философия

Алексей Хомяков создал свою уникальную систему философских взглядов, которая, по существу, не утратила своего значения и поныне. Его статьи и работы до сих пор активно изучаются на исторических факультетах, и даже в школе учеников знакомят с его мыслями относительно особенностей исторического пути развития России.

Система представлений мыслителя по данной теме и впрямь отличается оригинальностью. Впрочем, сначала следует отметить, каковы были его взгляды на всемирно-исторический процесс вообще. Этому посвящен его неоконченный труд «Записки о всемирной истории». Алексей Хомяков полагал, что в его основе лежит принцип раскрытия народных начал. Каждый народ, по его мнению, является носителем определенного начала, которое раскрывается в ходе его исторического развития. В древние времена, по утверждению философа, шла борьба между двумя порядками: свободой и необходимостью. Поначалу европейские страны развивались по пути свободы, но в 18-19 веках отклонились от этого направления вследствие революционных потрясений.

О России

С той же общефилософской позиции Хомяков Алексей Степанович подошел и к анализу истории России. По его мнению, народным началом нашей страны является община. Данный социальный институт он понимал не столько как общественный организм, сколько как этическую общность людей, связанных нравственным коллективизмом, чувством внутренней свободы и правды. В это понятие мыслитель вкладывал нравственное содержание, считая, что именно община стала материальным выражением присущей русскому народу соборности. Хомяков Алексей Степанович считал, что путь развития России отличается от западноевропейского. Главное значение он отводил при этом православной религии, которая и определяет историю нашей страны, в то время как Запад отошел от этого вероучения.

О начале государств

Еще одно отличие он видел в путях образования политических систем в обществе. В западноевропейских государствах произошло завоевание территорий, в то время как в нашей стране династия была установлена путем призвания. Последнему обстоятельству автор придавал принципиальное значение. Хомяков Алексей Степанович, философия которого положила начало славянофильскому направлению, считал, что данный факт во многом определил мирное развитие России. Однако он не считал, что древняя русская история была лишена каких-либо противоречий.

Дискуссия

В этом отношении он разошелся во взглядах с другим известным и видным представителем славянофильства И. Киреевским. Последний в одной из своих статей писал о том, что допетровская Русь была лишена каких-либо социальных противоречий. Хомяков Алексей Степанович, книги которого в то время определяли развитие славянофильского движения, возразил ему в работе «По поводу статьи Киреевского “О просвещении Европы”». Автор считал, что еще в древней Руси зародилось противоречие между земским, общинным, областным миром и княжеским, государственным началом, которое олицетворяла дружина. Эти стороны не пришли к окончательному консенсусу, в конце концов восторжествовало государственное начало, однако коллективизм сохранился и проявился в созыве Земских соборов, значение которых, по мнению автора, состояло в том, что они выражали волю всей земли. Исследователь полагал, что именно этот институт, а также община впоследствии определят развитие России.

Литературное творчество

Помимо философских и историософских изысканий, Хомяков занимался и художественным творчеством. Ему принадлежат стихотворные произведения «Ермак», «Дмитрий Самозванец». Особо следует отметить его стихотворения философского содержания. В них автор отчетливо выразил свои мысли о путях развития России и западноевропейских государств. Он высказывал мысль об особом, национально-самобытном пути развития нашей страны. Поэтому его стихотворные произведения отличаются патриотической направленностью. Многие из них имеют религиозную тематику (например, стихотворение «Ночь»). Восхваляя Россию, он вместе с тем отмечал и недостатки в ее общественно-политическом устройстве (стихотворение «О России»). В его лирических по содержанию произведениях также звучит мотив сравнения путей развития России и Запада («Мечта»). Стихи Алексея Хомякова позволяют лучше понять его историософскую

Значение творчества

Роль этого философа в общественно-политической жизни России в 19 веке огромна. Именно он стал основателем славянофильского течения в нашей стране. Его статья «О старом и новом» положила основу размышлениям целого ряда мыслителей об особенностях развития истории. Вслед за ним многие философы обратились к разработке темы национальных особенностей России (братья Аксаковы, Погодин и другие). Вклад в историософскую мысль Хомякова огромен. Он поставил проблему особенностей исторического пути России на философский уровень. Прежде никто из ученых не делал подобного рода широких обобщений, хотя автора нельзя назвать в полном смысле историком, поскольку его интересовали общие понятия и обобщения, а не конкретный материал. Тем не менее его выводы и заключения весьма интересны для понимания общественно-политической мысли рассматриваемого времени.

В восприятии современников Алексей Степанович Хомяков представал человеком по меньшей мере странным.

В знаменитых салонах учено–литературной Москвы 1840–50–х годов он, по воспоминаниям И. С. Тургенева, «играл роль первенствующую, роль Рудина». И восторженные почитатели, и многочисленные недруги его безусловно сходились в одном: Хомяков был «тип энциклопедиста» (А. Н. Плещеев), наделенный «удивительным даром логической фасцинации» (АИ. Герцен). «Какой ум необыкновенный, какая живость, обилие в мыслях, которых у него в голове заключался, кажется, источник неиссякаемый, бивший ключом, при всяком случае, направо и налево. Сколько сведений, самых разнообразных, соединенных с необыкновенным даром слова, текшего из уст его живым потоком. Чего он не знал?» (М. П. Погодин).

Иным недоброжелателям эта блестящая эрудиция казалась поверхностною и неглубокою. Историк С. М. Соловьев, например, считал Хомякова «самоучкой» и «дилетантом»… Подобные оценки не были вовсе безосновательны. Хомяков действительно «самоучка», получивший домашнее образование. И действительно «дилетант», проявивший себя необычайно широко и разносторонне.

Еще в ранней юности Хомяков заявил о себе как о поэте и драматурге, завоевал признание знатоков и уверенно занял в сознании современников место крупного поэта «второго ряда». Он обладал талантом художника (и даже ездил в Париж для совершенствования в живописи), но оставил после себя лишь несколько превосходных акварелей и рисунков.

Круг научных интересов Хомякова поражает прежде всего необыкновенной разносторонностью, даже «разбросом». Философ и богослов, получивший известность на Западе своими французскими брошюрами о русском церковном любомудрии. Историк и историософ, автор объемистой «Семирамиды», не оконченной и при жизни автора не напечатанной. Социолог и правовед, сумевший в самое глухое николаевское время опубликовать в подцензурной печати острейшие политические статьи. Экономист, разрабатывавший еще в 40–е годы практические планы уничтожения крепостничества и позже активно влиявший на подготовку крестьянской реформы. Эстетик и критик-литературный, музыкальный, художественный. Полиглот–лингвист, знавший множество древних и новых европейских языков, небезуспешно занимавшийся сравнительной филологией…

Правда, все эти интересы Хомякова сосредоточивались почти исключительно на уровне салонных «споров», где его несомненное лидерство вызывало скрытое раздражение: «Хомяков-низенький, сутуловатый, черный человечек, с длинными черными косматыми волосами, с цыганскою физиономиею; с дарованиями блестящими, самоучка, способный говорить без умолку с утра до вечера и в споре не робевший ни перед какою уверткою…» (С. М. Соловьев). Изредка появлявшиеся в журналах и сборниках статьи Хомякова обескураживали читающую публику необыкновенной пестротою и кажущейся необязательностью сообщаемых сведений по различным отраслям знания, - а еще более тоном шутливого балагурства, за которым не разберешь, где автор говорит всерьез, а где издевается. Чего стоит, например, в начале статьи «Англия» (1848) фантастическое утверждение об этимологическом соответствии слов «англичане» и «угличане»… Тот же Соловьев констатировал:.«…скалозуб прежде всего по природе, он готов был всегда подшутить над собственными убеждениями, над убеждениями приятелей».

И сама необычайная энергия, увлеченность натуры Хомякова создавали дополнительные оттенки его репутации человека «несерьезного», Он, например, увлекался техникой, изобрел паровую машину «с сугубым давлением» (и даже получил за нее патент в Англии), а во время Крымской войны - особое дальнобойное ружье и хитроумные артиллерийские снаряды. Он занимался медициной и много сделал в области практической гомеопатии. Помещик–практик, он открывал новые рецепты винокурения и сахароварения, отыскивал в Тульской губернии полезные ископаемые, разрабатывал «способы улучшения зимних дорог укатыванием». Страстный охотник, замечательный наездник, блестящий стрелок, он, едва ли не первым в России, занялся теоретическими проблемами спорта, - впервые употребив это английское слово на русском языке (статья «Спорт, охота», 1845). Объяснять эту разносторонность только дилетантизмом - явно несправедливо, тем более что для Хомякова она была принципиальной. Разнообразие интересов человека было для него путем к созданию идеала гармонической универсальной творческой натуры.

Он с ранних лет много говорил и писал о бедах и невзгодах современной России, об общественных язвах своего времени, - и в глазах властей предержащих прослыл едва ли не революционером, чьи статьи запрещались к печати, а стихи становились достоянием «вольной» поэзии («Россия», 1854)… А с другой стороны - неприятели обрушивали на него язвительные сплетни:

Он о «мерзостях России»

Протрубил во все рога

Говорят, рука витии

Для крестьян его строга?!!

(Е./7. Ростопчина

«Дом сумасшедших в Москве в 1858 году»)

В восприятии одних современников Хомяков представал «бреттером диалектики», человеком текучих, постоянно меняющихся воззрений. В глазах других он оказывался личностью необыкновенно устойчивой, принявшей для себя в качестве единственно возможного «родовое», православное миросозерцание. Он был «вольнодумец, заподозренный полицией в неверии в Бога и в недостатке патриотизма» -и в то же время оказывался «осмеян журналистами за национальную исключительность и религиозный фанатизм». Он умер неожиданно, «на бегу», в расцвете жизненных и творческих сил, и его «в серый осенний день, в Даниловом монастыре, похоронили пять или шесть родных и друзей, да два товарища его молодости…» (Ю. Ф. Самарин).

АЛЕКСЕЙ СТЕПАНОВИЧ ХОМЯКОВ

Русская мысль начала осваивать наследие Хомякова много спустя после его кончины - и лишь к концу XIX столетия, когда были, хотя и в относительной полноте, изданы основные его сочинения, когда отшумели бури «шестидесятнической» революционности и начала формироваться русская религиозная философия, - выявились действительные масштабы этой фигуры московского спорщика, щеголявшего в европеизированных салонах в зипуне и мурмолке. Но- и здесь, в позднейшем осмыслении, не обошлось без парадоксов.

В конце прошлого века выдающийся русский историк К. Н. Бестужев–Рюмин восклицал: «Стыд и срам русской земле, что до сих пор в Москве Собачья площадка (где жил Хомяков) не зовется Хомяковской и не стоит на ней его статуя. Хомяков! Да у нас в умственной сфере равны с ним только Ломоносов и Пушкин!»

Восклицая так, историк прошлого не мог вообразить себе возможностей будущего «стыда и срама». Собачья площадка в Москве уже никогда не будет названа Хомяковской, - по той простой причине, что лишь немногие москвичи сейчас уже могут указать, где была эта самая Собачья площадка, исчезнувшая при очередной реконструкции. Не сохранился и дом, бывший замечательным памятником городской архитектуры. В 1918 году в этом доме стараниями дочери Хомякова, Марьи Алексеевны, был организован «Музей сороковых годов». Десять лет спустя музей закрыли, рукописи, книги и часть вещей передали в Государственный Исторический музей (где они по большей части до сих пор не разобраны), а многие вещи попросту «уплыли» в комиссионные магазины… В 1976 году советский исследователь В. И. Кулешов в книге «Славянофилы и русская литература» процитировал вышеприведенные слова историка как пример «ненужной апологетики».

До революции трижды издавались собрания сочинений Хомякова (последнее-в восьми увесистых томах-вышло в 1900–1910 гг. и неоднократно переиздавалось и дополнялось), выходили монографические исследования о нем Л. Владимирова, В. Лясковского. В. Завитневича, Н. Бердяева, Б. Щеглова, П. Флоренского… После революции появился лишь сборник поэтического наследия Хомякова (1969) и его избранные литературно–критические статьи (1988) - оба издания подготовлены Б. Ф. Егоровым. На Западе за последние сорок лет вышло не менее двух десятков книг, Хомякову посвященных (среди них замечательные исследования Н. Лосского и Н. Рязановского, Л. Шапиро и Э. Тадена, Э. Мюллера и А. Валицкого)… А мы - до сих пор - как любил говаривать Хомяков, «слышим молчание».