«Хождение за три моря» Афанасий Никитин. Онлайн чтение книги хождение за три моря

Памятник древнерусской литературы, путевые записки (жанр хождения) тверского купца Афанасия Никитина о его путешествии в Индию в 1468-1474 годах.

Характеристика произведения

«Хождение за три моря» дошло до нас в трех изводах, или редакциях. Один из них содержится в составе Софийской второй и Львовской летописей, восходящих к своду 1518 года, отражавшему, в свою очередь, более ранний летописный свод 80-х г. XV века; второй входит в сборник конца XV—начала XVI века из Музейного собрания РГБ (принадлежавший ранее Троицкому монастырю и именуемый поэтому обычно Троицким); третья редакция, входящая в состав поздней летописно-хронографической компиляции, относится уже к XVII веку. Отрывки из «Хождения» читаются также в сборнике конца XV века — РГБ, ф. 178. № 3271 (л. 35 об.).

Мы ничего не знаем об Афанасии Никитине, кроме сведений, содержащихся в «Хождении», и заметки, предшествуюшей ему в летописной редакции. Известно, что автор «Хождения» умер около 1475 года, недалеко от Смоленска, а его дневник был передан в руки дьяка великого князя Московского Василия Мамырева.

«Хождение за три моря» - первое произведение русской литературы, запечатлевшее путешествие, имевшее не религиозные, а торговые цели. Афанасий Никитин спустился по Волге из Твери в Астрахань, пересек Каспийское море, проехал Персию и через Индийский океан достиг Индии, где прожил три года. Обратный путь лежал снова через Индийский океан, Персию, а затем по Черному морю и Крыму. Нет оснований считать Афанасия Никитина особенно предприимчивым купцом, сознательно стремившимся в Индию; не был он и дипломатом. Товары, с которыми он отправился в путь, предназначались, очевидно, для продажи на Кавказе. Β Индию он пошел «от многия беды», после того как был ограблен в низовьях Волги. Единственным товаром, который он доставил в Индию, был купленный по дороге и проданный с большим трудом конь. Путевые записки Никитина были, в сущности, дневником, только без разбивки на даты.

«Хожение за три моря» предоставляет собой богатый этнографический и исторический материал, помогающий в совокупности с другими источниками реконструировать историю мусульманского государства Бахманидов, а также взаимоотношения с южным соседом - индуистской империей Виджаянагар. Афанасий Никитин живо и достоверно описывает природу Индии, ее политический строй, торговлю, сельское хозяйство. Он смело вводит в свое повествование автобиографические эпизоды, лирические отступления. Записки свидетельствуют о патриотизме их автора, о широте его взглядов и начитанности. Язык записок близок к разговорной и деловой московской речи; широко используются персидские, арабские, тюркские слова и выражения.

В XIX веке И.И. Срезневский предложил датировать путешествие Афанасия Никитина 1466-1472 годами, что и укоренилось в литературе. Хронология была пересмотрена в середине 1980-х годов Л.С. Семеновым, убедительно доказавшим, что гость из Твери отправился в Индию в 1468 году и находился там с 1471 по 1474 год, а на Русь вернулся в 1475 году.

Отражение в искусстве

В 1958 году в СССР на киностудии Мосфильм был снят первый советско-индийский фильм «Хождение за три моря». Режиссеры: Василий Пронин, Ходжа Ахмад Аббас.

"Хождение за три моря" Афанасия Никитина

Пауткин А. А.

Жанр хожений – описаний средневековых путешествий – начал свое развитие с хожений паломнических. Самым ранним образцом произведений древнерусской очерковой литературы было описание путешествия к святым местам, совершенного в начале XII в. игуменом одного из черниговских монастырей Даниилом. В первые века существования древнерусской книжности основной разновидностью этого жанра были именно паломнические хожения. В дальнейшем появились рассказы о путешествиях, осуществлявшихся купцами (гостями), дипломатами и первопроходцами, открывавшими для московских государей пространства Сибири и Дальнего Востока.

Цель и маршрут путешествия отражались на общей тональности и содержании произведений. Так как в средние века определяющей была не национальная, а конфессиональная принадлежность человека, настроение авторов менялось в зависимости от созвучия увиденного их религиозным убеждениям. Тверской купец Афанасий Никитин попал в земли, населенные мусульманами и индуистами. Для древнерусского путешественника, оказавшегося в одиночестве в иноконфессиональной среде, это обстоятельство стало серьезным испытанием. Вообще перемещения в пространстве в средние века требовали от человека немалого мужества и решительности. Ограниченность географических познаний, разнообразие опасностей, подстерегавших в пути, отсутствие развитых путей сообщения, слабая информированность о событиях, происходящих даже в не очень отдаленных землях, превращали средневековые странствия в своего рода подвиг.

Наиболее удобным и быстрым способом перемещения в пространстве был водный. С древнейших времен купцы и воины использовали реки для дальних странствий (например, путь «из варяг в греки»). Перемещение по рекам, несмотря на необходимость перетаскивать суда волоком из одной водной артерии в другую, было безопаснее и практичнее движения сухопутных караванов. Морские плавания осуществлялись в те времена обычно в непосредственной близости от берегов. Именно водный путь, как наиболее естественный, продиктованный географическим положением исходного пункта путешествия, был избран для торговой экспедиции на Восток Афанасием Никитиным.

Тверской купец оказался в Индии до появления там представителей западноевропейских государств. Морской путь в Индию был открыт португальцем Васко да Гама в 1498 – 1502 гг., т.е. на несколько десятилетий позже, чем достиг индийских берегов русский торговый гость.

Практическая цель, толкнувшая Афанасия на столь рискованное предприятие, не была достигнута, однако результатом странствий этого талантливого человека стало появление первого реального описания далекой страны, всегда волновавшей воображение человека Древней Руси, ведь о сказочно богатой Индии рассказывалось в легендах и литературных произведениях, в том числе в таких текстах, как «Александрия» и «Сказание об Индии богатой». Человек XV века своими глазами увидел экзотические земли и талантливо рассказал о них своим соотечественникам.

«Хожение за три моря» дошло до наших дней в двух изводах конца XV в.: в составе летописей Львовской и Софийской II , основанных на своде 1518 г., отразившем летописный свод конца XV в., и в Троицком (Ермолинском) сборнике конца XV в. Львовская летопись XVI в. названа так по имени Н.А. Львова (1751-1803), известного писателя, архитектора, члена Российской академии, участника литературного кружка, в который входили также Г.Р. Державин, И.И. Хемницер, В.В. Капнист, И.И. Дмитриев. Как архитектор Львов оказал влияние на развитие русского классицизма, по его проектам были возведены соборы в Могилеве, Торжке, Невские ворота Петропавловской крепости и др. Он строил загородные усадьбы (преимущественно в районе Торжка), был энтузиастом так называемой землебитной строительной технологии. По этому методу был возведен отреставрированный в наши дни Приоратский дворец в Гатчине (1798 г.). Львов интересовался также вопросами российской истории, им была обнаружен, а впоследствии опубликован в 1792 г. «Летописец русский от пришествия Рурика до кончины Иоанна Васильевича». Этот древнерусский памятник и получил название «Львовская летопись». При первой публикации в издание летописи не вошло содержащееся в ней «Хожение за три моря». Летопись Софийская II относится к началу XVI в. В число памятников, читающихся в ней, входит и «Хожение».

В научный оборот сочинения Афанасия Никитина ввел Н.М. Карамзин. В VI томе «Истории государства Российского», в главе VII , читаем: «Доселе географы не знали, что честь одного из древнейших, описанных европейских путешествий в Индию принадлежит России Иоаннова века. Может быть, Иоанн и не сведал о сем любопытном странствии: по крайней мере, оно доказывает, что Россия в XV в. имела своих Тавернье и Шарденей, менее просвещенных, но равно смелых и предприимчивых; что индейцы слышали об ней прежде, нежели о Португалии. Голландии, Англии. В то время как Васко да Гама единственно мыслил о возможности найти путь от Африки к Индостану, наш Тверитянин уже купечествовал на берегу Малабара и беседовал с жителями о догматах их веры».

Об обстоятельствах своего открытия Карамзин сообщил в примечании: «Я нашел их (т.е. записки) в библиотеке Троицы Сергиева монастыря при одной летописи в четвертку старинного письма». Далее историк приводил большой фрагмент произведения «для примера в слоге», а далее в своем переложении предлагал читателю фрагменты «Хожения».

В Львовской летописи под 1475 г. читаем: «Того же году обретох написание Офонаса тверитина купца, что был в Ындее 4 годы, а ходил, сказывает, с Василием Папиным. Аз же опытах, коли Василей ходил скречаты послом от великого князя (Я же расспрашивал, когда Василий Папин был с кречетами послан послом от великого князя), и сказаша ми за год до казанского похода пришел из Орды; коли княз Юрьи под Казанью был, тогда его под Казанью застрелили. Се же написано не обретох, в кое лето пошел или в кое лето пришел из Ындеи (т.е. в записях же не нашел, в каком году Афанасий пошел или в каком году вернулся из Индии), а сказывают, что деи Смоленьска не дошед, умер. (т.е. а говорят, что умер, не дойдя до Смоленска) А писание то своею рукою написал, иже его рукы те тетради привезли гости к Мамыреву Василью, к диаку великого князя на Москву». Таким образом, летописец переписавший «Хожение», указал на то, что Афанасий хотел совершать свое путешествие, присоединившись к каравану московского посла Василия Папина, направлявшегося в Ширван. Также летописец сообщает о том, что автор «Хожения» умер близ Смоленска, не дойдя до своего родного города. А его собственноручные записки оказались в руках дьяка Посольского приказа, от которого и были получены. Иные сведения биографического характера извлекаются только из самого текста «Хожения».

Почему же Афанасий Никитин назвал свое произведение «Хожением за три моря»? Автор сам дает нам ответ на этот вопрос: «Се написах свое грешное «Хожение за три моря», 1-е море Дербеньское (Каспийское), дория Хвалитьскаа; 2-е Индейское (Индийский океан), дория Гундустанская; 3-е море Черное, дория Стембольская». Если имя автора обнаруживается во Львовской летописи: «…окаянный аз, рабище Афонасей», то отчество путешественника – «сын Никитин» – сохранено в Троицком списке, обнаруженном Карамзиным.

Движимый стремлением увидеть малоизвестную страну Индию и, конечно, удовлетворить свой торговый интерес («посмотреть товаров на русскую землю»), Афанасий отправляется в долгое плавание из Твери вниз по Волге. Купец, как он говорит, пустился в путь от Спаса святого златоверхого, от государя своего Великого князя Тверского Михаила Борисовича (1461-1485), от владыки Тверского Геннадия и от Бориса Захарьича (воеводы).

Путь его пролегал вниз по Волге. Никитин намеревался «с товарищи» сначала доплыть до Дербента. Первую остановку тверичи сделали в Калязине, где побывали в недавно основанном Троицком монастыре и получили благословение у его настоятеля Макария и святой братии. Также молились в церкви Бориса и Глеба. Далее купцы отправились в Углич, а затем остановились в Костроме, посетив князя Александра, которому были предъявлены грамоты. Кострому и Плес миновали без задержек и вскоре приплыли в Нижний Новгород. Здесь две недели ждали посла ширванского шаха Хасан-бека, который ехал с кречетами (их было у него 90) от великого князя Ивана. С ним Афанасий поплыл дальше. Благополучно миновали Казань, Орду, Услан, Сарай и Берекезан. В низовьях Волги путешественникам, по словам Никитина, встретились три неверных татарина, которые сообщили ложную весть о том, что султан Касим подстерегает с тремя тысячами татар купеческий караван. Посол ширванский подарил им за информацию по кафтану-однорядке и по штуке полотна, чтобы провели корабли мимо Астрахани. Обманщики взяли дары, а сами подали в Астрахань весть о приближающихся судах. Афанасий с товарищами покинул свое судно и перешел на корабль посла.

Ночью при лунном свете стремились миновать Астрахань под парусами, но были замечены астраханцами, которые бросились преследовать путешественников. В районе отмели Богун татары настигли русские суда. Завязалась перестрелка. Афанасий сообщает, что татары застрелили у них одного человека, а русские у татар – двоих. Небольшое судно село на мель, и татары его тут же разграбили. Вся поклажа Афанасия Никитина была именно на этом судне. На большом корабле путешественники достигли выхода в Каспийское море. Однако здесь, в устье Волги, и этот корабль сел на мель и тоже был разграблен, а четыре человека русских были взяты в плен. Вернуться назад было нельзя по двум причинам: во-первых, астраханцы не хотели, чтобы ограбленные купцы сообщили на Русь о творимых бесчинствах, во-вторых, на родине Афанасия, скорее всего, ждала долговая тюрьма, ведь он лишился всех своих товаров. На двух оставшихся судах, скорбя о потерях, русские в числе десяти человек вместе с послом Хасан-беком поплыли в Дербент. Но на этом беды путешественников не завершились. На море поднялась буря, и один из двух оставшихся кораблей был выброшен на берег, а его команда была взята в плен.

  НИКИТИН Афанасий (?-1472 г.) - тверской купец, путешественник.

В 60-70-е гг. XV в. на свой страх и риск совершил длительное путешествие в страны Востока. Спустившись из Твери по Волге, Никитин пересек Каспийское море и прибыл в Персию, где провел около года. По Аравийскому морю приплыл в Индию и прожил там около трех лет. На обратном пути пересек Аравийское море, добрался до восточного побережья Африки, по Аравийскому морю доплыл до Ормуза, проехал через Тебриз и Трапезунд и Черным морем прибыл в крымский город Кафа (ныне - Феодосия).

О своем путешествии Никитин рассказал в записках «Хождение за три моря». Записки позволяют уточнить и время путешествия. Скорее всего, оно было совершено в 1466-1472 гг. (некоторые исследователи предполагают другую датировку: 1471-1474 гг.) Особый интерес в «Хождении» представляет описание нравов, обычаев, религиозных верований народов Индии. Один из первых русских людей, познакомившихся с совершенно иным типом жизни и культуры, тверской купец и в долгом путешествии сохранил любовь и привязанность к родной земле, тревогу за распри и раздоры, творившиеся на ней: «Русская земля да будет Богом храним!.. На этом свете нет страны, такой как она, хотя князья Русской земли - не братья друг другу. Пусть же устроится Русская земля устроенной, хотя правды мало в ней! » Исследователи рассматривают «Хождение за три моря» как одно из первых в древнерусской литературе произведений, свидетельствующих о зарождении художественно-документальной прозы.

Более подробная информация об Афанасии Никитине и "Хождение за три моря"

  «Хожение за три моря» Афанасия Никитина дошло до нас в семи списках XVI-XVII веков, один из них содержит лишь вступление и несколько последних слов. Текстологические наблюдения свидетельствуют, что в списках можно условно выделить три редакции: Летописную, Троицкую, Ундольскую. Летописная редакция самая пространная, отличается большей простонародностью языка, отклонениями от ортодоксальных христианских представлений, в ней больше религиозного свободомыслия. Так, например, в Летописной редакции Христос считается творцом земли и неба, что явно противоречит христианским представлениям о боге-отце и боге-сыне, поэтому слово «Христос» в других редакциях заменено словом «бог». В Троицкой редакции во многих случаях исправлена простонародная лексика: вместо «фата на гузне » (на заду) пишется «фата на бедрах », языческое календарное наименование «Радуница » заменено христианским - «Фомина неделя », вместо «Оспожин день » - «Успение Богородицы » и др.

Еще большей переработке подвергся первоначальный текст в редакции Ундольской, где проведены большие сокращения, особенно удалены места, содержащие идеи религиозного свободомыслия, противоречащие ортодоксальному православию.

Следовательно, Летописная редакция наиболее близка к тем «тетратям рукы » Афанасия Никитина, которые были доставлены купцами к дьяку посольского приказа Василию Мамыреву в Москву в 1472 году, хотя в ней утрачены два листа и опущены во второй части некоторые незначительные подробности (они легко восстанавливаются на основе Троицкой редакции), но зато имеются такие подробности, которые отсутствуют в других редакциях. Поэтому для настоящего издания взята за основу Летописная редакция по Эттерову списку (название дано по имени владельца списка), изданному АН СССР в серии «Литературные памятники» (М.-Л., 1958), с восстановлением утраченных страниц по Троицкому списку, здесь факсимильно воспроизводимому, с внесением некоторых исправлений по Архивскому списку Летописной редакции. Как дополнения, так и частные исправления в самом тексте поставлены в угловые скобки и оговорены в подстрочных примечаниях.

Я думаю не надо рассказывать, что в интернете можно наткнуться на что угодно.
Бывают, например тексты, вначале выглядящие "полной чушью" -типа: Этого не может быть, потому что не может быть никогда.
Например, я не так давно прочитал исследование о "Хождении за три моря" Афанасия Никитина. То, что там было написано,- выглядело наглым враньём.
Ну не мог истино- православный тверской купец написать такое.

Тем более ТАКОЙ текст (бережно хранящийся в Москве и по сей день) не мог входить в Изборник- "сокровищницу древнерусской литературы Святой православной Московской Руси".
Смотрю в книгу "Изборник. Повести древней руси" (Москва 1986 год вступительная статья академика Лихачева), и вижу, что например последний абзац выглядит так:
"Море "Море перешли, да занесло нас к Балаклаве, и оттуда пошли в Гурзуф, и стояли мы там пять дней. Божиею милостью пришел я в Кафу за девять дней до Филиппова поста. (Бог-творец!)

(Остальное Бог знает, Бог покровитель ведает.) Аминь! (Во имя Господа милостивого, милосердного. Господь велик, Боже благой. Господи благой. Иисус дух божий, мир тебе. Бог велик. Нет Бога, кроме Господа. Господь промыслитель. Хвала Господу, благодарение Богу всепобеждающему. Во имя Бога милостивого, милосердного. Он Бог, кроме которого нет Бога, знающий все тайное и явное. Он милостивый, милосердный. Он не имеет себе подобных. Нет Бога, кроме Господа. Он царь, святость, мир, хранитель, оценивающий добро и зло, всемогущий, исцеляющий, возвеличивающий, творец, создатель, изобразитель, он разрешитель грехов, каратель, разрешающий все затруднения, питающий, победоносный, всесведущий, карающий, исправляющий, сохраняющий, возвышающий, прощающий, низвергающий, всеслышащий, всевидящий, правый, справедливый, благий.) "

Вроде Всё на первый взгляд чинно и благопристойно.

Но потом произошло то, что заставило меня изменить мнение о порядочности академика Лихачёва и всех, кто готовил к выпуску книгу 1986 года.

Оказывается, они сознательно и нагло врали .

Я вспомнил, что у меня где то лежит книга, купленная ещё родителями. (Географгиз 1960 год, тираж 10 000 экз(для СССР капля в море), цена 90 руб (на старые деньги! :)))
Книга была издана в "струе" срочного налаживания Хрущевым "Хинди- руси бхай, бхай" с получившей независимость Индией.

Цветные иллюстрации в стиле хохломской миниатюры переложены папиросной бумагой, в начале тома подшита отдельная брошюра с репринтным (факсимильным) рукописным текстом (своего рода "цветной ксерокс") оригинала, потом этот рукописный текст напечатан типографским шрифтом для удобства чтения, потом,- перевод на русский, потом,- перевод на хинди, потом, на английский...

Так вот.
Оказывается, что, Афанасий благодарил не просто "Абстрактного" Господа, а АЛЛАХА. (в оригинале -ОЛЛО).

Мало того, он обращался к Аллаху не на своём "древнерусском" языке, а как любой нормальный мусульманин, и молился он точно так, и теми же стандартными формулами восхваления Аллаха (как это делают например и по сегодня в мечети и узбек, и чеченец и принявший ислам немец) не на своём, а на АРАБСКОМ языке. Вот так:
"И море же пройдох, да занесе нас сыс къ Баликаее, а оттудова к Токорзову, и ту стояли есмя 5 дни. Божиею милостию приидох в Кафу за 9 дни до Филипова заговениа. Олло перводигер!

Милостиею Божиею преидох же три моря.
Дигерь Худо доно, Олло перводигерь дано. Аминь! Смилна рахмам рагим . Олло акьбирь , акши Худо, илелло акшь Ходо. Иса рухоало, ааликъсолом. Олло акьберь. А илягаиля илелло. Олло перводигерь. Ахамду лилло, шукур Худо афатад. Бисмилнаги рахмам ррагим . Хуво могу лези, ля лясаильля гуя алимуль гяиби ва шагадити. Хуя рахману рагиму, хубо могу лязи. Ляиляга иль ляхуя. Альмелику, алакудосу, асалому, альмумину, альмугамину, альазизу, алчебару, альмутаканъбиру, алхалику, альбариюу, альмусавирю, алькафару, алькалъхару, альвазаху, альрязаку, альфатагу, альалиму, алькабизу, альбасуту, альхафизу, алльрравию, алмавизу, алмузилю, альсемилю, албасирю, альакаму, альадюлю, алятуфу. "
==== http://www.old-russian.chat.ru/16nikitin.htm ====

И адекватным был бы такой перевод:
Милостию Божией прошел я три моря.
Остальное Аллах знает, Аллах покровитель ведает. Аминь! Во имя Аллаха милостивого, милосердного. Аллах велик, (в оригинале- Аллах акбар) Боже благой. Аллах благой. Иса (Иисус) дух божий, мир тебе. Аллах велик. (в оригинале- Аллах акбар) Нет Бога, кроме Аллаха. Аллах промыслитель. Хвала Господу, благодарение Аллаху всепобеждающему. Во имя Аллаха милостивого, милосердного....

Да и в других местах текста он переходит свободно переходит на не менее "родной и понятный" для него фарси (например когда он пишет "интимные" вещи о том, за сколько можно "снять" местную проститутку).
Тут два варианта:
Или он Афанасий - исконный местный Тверской мусльманин, написавший путевые заметки понятным для своих соотечественников- таких же как он, русских мусульман, или тогда (в 1472 году) в Москве религия представляла собой непротиворечивую и невраждебную смесь христианских святых и Аллаха и соответственно никакого "порабощения Святой Православной Московской Руси неверными" не было.
Хотя тут же возникают сомнения- насколько "местный" сам Афанасий. Вполне вероятно, что он "тверич в первом поколении" прижившийся в Твери уже во взрослом возрасте (сегодня мы знаем массу таких "русских в первом поколении") потому как в этой цитате он четко показывает, что в те времена ("русаки", "мосвичи"(москали) и "тверичи")- это люди разных сообществ:

"И пошли есмя в Дербенть, заплакавши, двема суды: в одном судне посол Асанбег, да тезикы, да русаков нас десеть головами; а в другом судне 6 москвич, да шесть тверич , да коровы, да корм наш."

(А то что других местах текста, Афанасий почтительно вспоминает и молится и христианским святым ещё ничего не доказывает,- так у мусульман и сегодня Иисус (Иса) и Богородица (Мария= Мириам) входит в 40 самых почитаемых святых).

Сторонники "официальной" версии исконной "чистоты Московского православия" очень любят цитировать эпизод, где якобы "истинный православный" Афанасий отказывается переходить в "бесерменскую веру".

Но совсем рядом, в тексте есть и такое (вот как это преподносится под видом "перевода" на русский язык):

В Индии как малостоящее и дешевое считаются женки: хочешь знакомства с женкою - 2 шетеля. Таков обычай. Рабыни дешевы: 4 фуны - хороша, 5 фун - хороша и черна.

Великого дня воскресения Христова не знаю и гадаю по приметам: у христиан Великий день бывает раньше бусурманского байрама на 9 или 10 дней. Со мной нет никакой книги; мы взяли книги из Руси, но когда меня ограбили, захватили и их. И я позабыл всю веру христианскую и праздники христианские: не знаю ни Великого дня, ни Рождества Христова, ни среды, ни пятницы. И среди вер я молю Бога, чтобы он хранил меня:

«Боже Господи, Боже истинный, Боже, ты Бог милосердный, Бог един, то царь славы, творец неба и земли. »

А возвращаюсь я на РУСЬ С думою: погибла вера моя...

А вот как то же самое записано рукой Афанасия в оригинале:

В Ындея же какъпа чектуръ а учюсьдерь: секишь илирсень ики жител; акичаны ила атарсын алты жетел берь; булара достуръ. А куль коравашь учюзь чяр фуна хубъ, бем фуна хубе сиа; капъкара амьчюкь кичи хошь.

От Первати же приехал есми в Бедерь, за пятнатцать денъ до бесерменьскаго улубагря. А Великаго дни и въскресения Христова не видаю, а по приметам гадаю Великъ день бывает християньскы первие бесерменьскаго баграма за девять дни или за десять дни. А со мною нет ничего, никоей книги; а книги есмя взяли с собою с Руси, ино коли мя пограбили, инии ихъ взяли, а яз забыл виры кристьяньские всее. Праздники крестьянскые, ни Велика дни, ни Рожества Христова не ведаю, ни среды, ни пятница не знаю; а промежу есми вер таньгрыдан истремень ол сакласын:

«Олло худо, олло акь, олло ты, олло акъберъ, олло рагымъ, олло керимъ, олло рагым елъло, олло карим елло, таньгресень, худосеньсень. Богъ един, тъй царь славы, творець небу и земли».

А иду я на Русь, кетъмышьтыр имень, уручь тутътым.
* * *
"Бесерменин же Мелик сильно понуждал меня принять веру бесерменскую.
Я же ему сказал:
«Господин! Ты молитву совершаешь и я также молитву совершаю. Ты молитву пять раз совершаешь, я — три раза. Я — чужестранец, а ты — здешний».
Он же мне говорит:
«Истинно видно, что ты не бесерменин, но и христианских обычаев не знаешь».
И я сильно задумался,...."

То есть, оба сошлись в том, что "намаз" у них одинаковый, только Мелик пять раз молится, а Афанасий- три раза.

Тот же текст "в оригинале" :
"Бесерменин же Меликъ, тот мя много понуди в вѣру бесерменьскую стати.
Аз же ему рекох:
«Господине! Ты намаз каларъсень, мен да намаз киларьменъ; ты бешь намазъ кыларъсиз, мен да 3 каларемен; мень гарипъ, а сень инчай».
Он же ми рече:
«Истинну ты не бесерменин кажешися, а крестьяньства не знаешь».
Азъ же во многыя в помышлениа впадох, ..."

В своем дневнике Афанасий свою молитву сам называет намазом.

А вот что пишут о Афанасии на своём сайте мусульмане:

"Афанасий Никитин пишет: «Такова сила султана бесерменского!» И далее: «Маметъ дени иариа», что переводится как: «А Мухаммедова вера годится», что также указывает на изменившееся отношение Никитина к Исламу. Далее следует фраза на персидском: «А раст дени худо доносит - а правую веру Бог ведает. А правая вера Бога Единого знать, имя Его призывать, на всяком чистом месте в чистоте».

Известно, что Единый Бог - это Аллах, призывать Его имя - это зикр, «на всяком чистом месте в чистоте» - это условие тахарата для намаза, известное всем мусульманам.

Записи свои, находясь уже на Руси он заканчивает молитвой, которая укрепляет в мысли о том, что тверской купец Афанасий Никитин все же сменил прежнее вероубеждение.
Удивительно, Никитин в последние часы упоминает фразы, которые повторял бы перед смертью праведный мусульманин. Заключительная молитва в «Хожении» Афанасия Никитина состоит из трех частей:
1)общего прославления Бога,
2) искаженного написанием прославления Аллаха по 22—23 аятам 59-й суры Корана и
3) безошибочного по порядку и довольно точного по написанию перечня эпитетов Аллаха, начиная с 4-го по 31-е его «имя».

Как вам такой "православный"?

Так вот, - в книге 1960 года в русском переводе слово Аллах ещё сохранено,(но уже нет ссылок на то, что именно ЭТИ и другие отрывки (обращения к Богу) написаны в оригинале на тюркском языке и что автор свободно (в разных местах текста) переходит с фарси на русский и наоборот).Уже даже в этом полуправдивом переводе от читателя скрыли то, что в оригинале наиболее важную и интимную для себя часть текста автор написал на Фарси, а не на "русском".

Во всех остальных "переводах" которые я видел, путём простого "подлога" (Аллаха на Господь) , и сознательного "забывания" отметить на каком языке написана та или иная часть текста в оригинале,- общее восприятие меняется кардинально.

Тут возникает другой вопрос: в нормальных научных переводах в таких вещах (в терминах) всегда соблюдается аккуратность (в данном случае-Собственные имена Бога, язык оригинала и.т.д.)
Но хотя вся книга снабжена кучей ссылок, подробным перечнем всех авторов,редакторов, корректоров, научных консультантов, и их научных степеней, и.т.д.,
врут всё равно нагло.

И на сознательном сокрытии или умолчании, или перевирании таких, дошедших до нашего времени исторических документов, артефактов, и базируется со школьных времен, наше "знание" о нашем прошлом.

Это всего только один пример из многих.
И касается это не каких-то там "незначительных мелочей", а основ той брехливой напыщенной мифологии, которая называется "нашей историей".

P.S. В книге 1960 года есть ещё и другая "хохма":
-- в английском переводе(не знаю как на хинди), "забыли" перевести именно этот,- последний абзац вообще. Видимо решив, что незачем всяким там англичанам и американцам знать и читать ТАКОЕ.
А то потом "клеветать на святое" будут.

) – описание русским человеком XV века своего путешествия в далёкую Индию.

Афанасий Никитин был тверским купцом. В 1466 году он присоединился к посольству великого князя Ивана III , ехавшему в азербайджанскую Шемаху. Никитин отправился в Шемаху с торговыми целями, однако по дороге он был ограблен татарами, которые отняли у него все, даже Библию, с которой, как человек очень религиозный, он никогда не расставался. Тогда он решил попытать счастье и ехать дальше торговать: ему не хотелось с пустыми руками возвращаться домой. Так он и совершил свое путешествие «за три моря» (Каспийское, Черное и Индийское), и попал сухим путем в Индию раньше известного мореплавателя Васко да Гама .

За три моря. Путешествие Афанасия Никитина. Мультфильм для детей

Афанасий Никитин был одним из первых европейцев, которого увидели индусы: – «аз хожу куда, ино за мною людей много, дивятся белому человеку», пишет он.

В городе Чунере, по дороге в Индию, Афанасий Никитин был арестован местным ханом, который, узнав, что он не магометанин, отнял у него его коня и грозился казнить его, если он не примет мусульманской веры. Никитин был тверд в своей вере. Он говорит, что Господь смиловался над ним, не допустил погибнуть и совершил чудо: Афанасий был помилован и выпущен в самый день Преображения Господня; коня ему вернули.

Трудно было оставаться христианином в «бесерменской» земле, но Никитин был глубоко верующим человеком. Не имея никаких священных книг, он по солнцу рассчитывал дни года, праздники, соблюдал посты; Великим постом разрешал себе есть только хлеб и пить воду два раза в день. Он провел в Индии больше пяти лет. «Уже прошли четыре Великих дня (4 Пасхи) в Бесерменской земле, – пишет он, – а христианства я не оставил».

Подробно рассказывает Афанасий о религии индусов. «Всех вер, – говорит он, – в Индии 84». Вероятно, он принял за разные «веры» – касты, которых в Индии много и которые живут очень обособленно друг от друга; – «вера с верой ни ест, ни пьет, ни женятся между собою». Наивно говорит он, что «все веруют в Адама, а зовут его Бут (Будда)».

В городе Первота видел он капище Будды «с пол-Твери» величиной. Описывая идола Будды, Никитин говорит: «Бут вырезан из камня, вельми велик, да хвост у него через него, да руку правую поднял высоко, да простер, аки Устьян (Юстиниан), царь Цареградский, а в левой руце у него копие», – «а виденье (лицо) обезьянино». – «А перед Бутом стоит вол вельми велик, а вырезан из камени из черного, а весь позолочен, а целуют его в копыто, а сыплют на него цветы, и на Бута сыплют цветы».

Карта маршрута путешествия Афанасия Никитина

Наблюдая молитву индусов, Никитин заметил, что они молятся всегда на восток и кланяются, как наши монахи, касаясь руками земли: «они се кланяют по-чернешски, обе руки дотычут до земли». Никитин описывает похоронный обряд в Индии: тела умерших сжигают, а пепел сыплют в воду.

Поразила его природа Индии, но в рассказах его есть некоторые фантастические сведения: так, например, говорит он о птице Гугук, у которой, если кто-нибудь хочет ее убить, изо рта выходит огонь; если же Гугук сядет на крышу дома, то в этом доме будет покойник.

Никитин видел змей длиной в две сажени. Он описывает, как индусы употребляют на войне слонов. Поразили его обезьяны – «мамоны». Он уверяет, что у них есть свой «обезьянский князь», у которого своя «рать» – «кто их (обезьян) занимает, они ся жалуют князю своему, и он посылает на того свою рать; и они пришедши на град и дворы разваляют и людей побьют. А рати их сказывают вельми много, и язык их есть свой».

Афанасий Никитин пробыл больше пяти лет в Индии, но никакого состояния себе не составил. «Меня залгали псы бесермены, а сказывали много всего нашего товара, ано нет ничего на нашу землю, все товар белый на Бесерменскую землю, перец да краска, – той дешево; ино возят морем, и они пошлины не дают, а нам пошлины великие».

В конце концов его взяла тоска по родине, и он решил ехать обратно. В сочинении Никитина чувствуется глубокая любовь к России. «Да сохранит Бог землю Русскую», говорит он в одном месте: «Боже, сохрани! В сем мире нет подобной ей земли. Да устроится Русская земля! О, Боже, Боже!» Слово «Боже» он повторяет пять раз, на арабском, персидском, татарском и два раза на русском языках.

Афанасий Никитин не доехал до своей Твери: он умер по дороге (в 1472 году) в Смоленске. Его записки были доставлены купцами в Москву.

Никитин был несомненно выдающейся личностью; это – глубоко верующий, умный, наблюдательный и предприимчивый человек, горячо любящий свою родину. Сочинение его, во-первых, очень интересно, во-вторых, – замечательно тем, что он рассказывает об Индии на четверть века раньше Васко да Гама, который совершил свое морское путешествие в Индию в 1498-м году. Имя Васко да Гамы известно всей Европе, но мало кто там знает нашего Афанасия Никитина и его интересное «Хождение».