Структурный психоанализ жака лакана. Жак Лакан: цитаты

Жак Лакан - это великий французский психоаналитик и философ. Всю свою жизнь он посвятил тому, чтобы изменить мир психологии, сделать его более понятным и доступным. Благодаря этому его считают одним из самых выдающихся специалистов в этой области. В своей популярности он уступает лишь одному человеку - отцу современного психоанализа Зигмунду Фрейду.

Итак, какова же история жизни Жака Лакана? Как он смог достичь подобных высот в психологии? Кто был его учителем и наставником? И насколько популярна теория Жака Лакана?

Счастливое детство

Полное имя психиатра - Жак-Мари-Эмиль Лакан. Мальчику посчастливилось родиться в одном из самых прекрасных и мелодичных мест на планете, а именно - в Париже. Произошло это 13 апреля 1901 года в семье торговца уксусом. Следует отметить, что семья Лакана была весьма консервативна и набожна. Именно поэтому в 1907 году его отдали учиться в католический колледж Святого Станислава.

Точно неизвестно, когда именно Жак Лакан захотел стать психоаналитиком, однако его страсть к познанию разума человека была заметна с ранних лет. Наверное, из-за этого он и захотел связать свою жизнь с медициной.

Образование и ранние годы

Сразу после окончания колледжа в 1919 году Жак Лакан поступает в местный медицинский университет. Естественно, в качестве основного направления он избирает психиатрию. Также именно в этот период он впервые увлекся теориями и практиками Зигмунда Фрейда.

После окончания учебы (в 1926 году) его направляют на прохождение практики в госпиталь Святой Анны. Здесь его куратором становится выдающийся психиатр того времени Клерамбо, известный своими трудами по анализу автономной работы сознания и паранойяльному бреду.

Новый ученик сразу же завоевывает сердце своего наставника неподдельным интересом к ремеслу. А посему учитель передает Лакану все свои знания и наработки, что сильно воодушевляет будущего врача. Чуть позже он поделится со своей аудиторией такими словами: «Клерамбо - это единственный настоящий учитель, которого мне посчастливилось встретить на своем пути».

Ключевые даты: довоенный период

1931 год - получение диплома судебного психиатра. Именно эту дату можно считать отправной точкой, с которой начался путь Лакана как психотерапевта.
1932 год - защита докторской диссертации на тему «Параноидальный психоз и его влияние на личность». Данная работа вызвала настоящий фурор у исследователей психологии и философии. Даже сам Сальвадор Дали отметил ее значимость и ценность для будущего психотерапии.
1933 год - свадьба с Мари Блондэн. Их брак был неудержимым порывом страсти, который подарил Жаку троих замечательных детей.
1936 год - выступление на Международном психоаналитическом конгрессе в Англии. Именно здесь он впервые представил свою теорию «Зеркала», которая впоследствии станет одной из доктрин его учения. Правда, его выступление было прервано из-за недопонимания со стороны коллег.
1938 год - Жак Лакан становится членом Парижского психотерапевтического общества. Это позволяет ему работать над своими исследованиями с еще большим рвением и энтузиазмом.

Ключевые даты: послевоенный период

Когда первые выстрелы прозвучали над головами европейцев, Лакан решил помогать своему народу всем чем сможет. Именно поэтому на протяжении всей войны он работал полевым врачом, спасая жизни и души солдат.

1953 год - время больших перемен в жизни Лакана. В этом году умирает его первая жена, после чего он женится на Сильвии Батай. Также его избирают на пост президента Парижского психоаналитического общества. Но в этом же году он его и покидает, так как его вызвала негодование студентов. В конечном счете Лакан основывает собственное Психоаналитическое Общество Франции (ПОФ).
1962 год - апогей недопонимания теории Лакана. Широкие массы не хотят изучать его труды, а поэтому ему запрещают вести лекции в обычных университетах. Исключением является только школа Фрейда, которую он же и основал.
1966 год - выход книги «Написанное». Это поворотный момент в жизни Жака, так как его произведение побороло стену недопонимания и стало настоящим бестселлером.
1969 год - всеобщее признание. Помимо обычного успеха, ему также открыли двери в преподавательский состав университетов. Более того, ему даже предложили возглавить одну из кафедр психологии.
1975 год - теперь весь мир знает, кто такой Жак Лакан. Семинары и конференции с его участием проводились по всей Европе, а также за ее пределами. В частности он начал читать лекции в некоторых колледжах Америки.
1980 год - Жак закрывает школу Фрейда в Париже, так как не может ею управлять. Но он открывает новое общество «Фрейдово дело» в надежде на то, что его идеалы в будущем не забудут.
9 сентября 1981 года - Жак Лакан умирает. Говорят, его последними словами была фраза: «Я останусь на своем… я ухожу».

Жак Лакан: книги

К сожалению, большинство трудов Лакана не смогло дожить до наших дней. Ведь великий ученый не любил записывать свои мысли, а поэтому многие книги о его учении были записаны со слов его знакомых и коллег.

И все же изучить психоанализ Жака Лакана можно, прочитав его бестселлер «Написанное». Также в печатной форме есть большинство его семинаров, которые с годами перевели практически на все языки мира.

Также весьма интересны его книги, раскрывающие связь между речью и сознанием человека. Их названия: «Функция и поле речи языка в психоанализе» и «Инстанция буквы в бессознательном, или Судьба разума после Фрейда».

Жак Лакан: цитаты

Закончить биографию Лакана хочется небольшим набором его цитат. Ведь только они смогут показать то, каким именно был Жак в реальной жизни.

«До начала речи нет ни истинного, ни ложного».
«Для того чтобы вымысел принес мне удовольствие, в нем должно быть что-то странное даже для меня самого».
«Ненависть, как и сама любовь, - безграничное поприще».
«Цензура нужна лишь для обмана посредством лжи».
«Мир слов всегда порождает мир вещей».

Жак Мари Эмиль Лакан (Jacques-Marie-Émile Lacan ; 1901-1981) - французский философ ( , структуралист, постструктуралист) и психиатр. Одна из самых влиятельных фигур в истории , основатель структурного психоанализа.

Биография . Родился 13 апреля 1901 в Париже. Изучал медицину, в 1932 защитил диссертацию о параноидальных расстройствах. В послевоенные годы преподавал психоанализ, возглавлял Парижское психоаналитическое общество. После распада этой организации в 1953 примкнул к только что образованному Французскому обществу психоанализа, а с расколом последнего и фактическим исключением его самого из Международной психоаналитической ассоциации основал в 1964 Фрейдовскую школу (распустил ее в 1980). С 1953 по 1980 вел знаменитые Лакановские семинары, оказавшие значительное влияние на развитие психоанализа.

Научная деятельность . Для теоретической работы Лакана особое значение имел императив «возвращения к Фрейду», прочтение Гегеля, которое было задано в 1930 Александром Кожевым, а также развитие структурной лингвистики. Рассматривая описанную Фрейдом работу бессознательного, Лакан приходит к выводу о том, что она организована по тем же законам, что и язык. Тезис о тождестве структуры языка и структуры бессознательного становится важнейшей линией рассуждений Лакана. Влияние Гегеля и Кожева на Лакана сказалось в подчеркивании роли признания со стороны Другого, которое задает символическую структуру субъекта.

В теории Лакана, представленной в «Записях» (Ecrits ) и многочисленных «Семинарах», полное издание которых пока не завершено, центральное значение имеет выделение трех инстанций психической структуры бессознательного - реального, воображаемого и символического. Реальное связано с фундаментальной недифференцированной потребностью возвращения в первичный для ребенка мир отсутствия различий между «Я» и «миром», то есть в мир отсутствия субъекта. Такая первичная потребность, по Лакану, не может быть проанализирована ни путем интроспекции, ни в ходе психоаналитического сеанса, реальное, таким образом, - это та область психического, которая заранее выведена из игры. В возрасте от 6 до 18 месяцев ребенок претерпевает организацию другой психической инстанции - символического, которая характеризуется возникновением образа «Я». Эту стадию Лакан называет «стадией зеркала», поскольку ребенок в это время начинает узнавать себя в своем собственном отражении. Образ «Я», по мысли Лакана, является элементом логики иллюзии, он служит для проецирования «потребности» реального в контекст отношений с другими людьми и, прежде всего, с матерью. Основной компонент воображаемого - желание, которое никогда не может заполнить первичную нехватку бытия (le manque-a-etre ), которая конституирует реальное. Желание, руководствуясь принципом удовольствия, в действительности направлено не на присвоение тех или иных объектов, а на «желание желания»: человек стремится к признанию своего собственного желания, к тому, чтобы его желали, и только таким образом он конституируется в качестве субъекта. Момент «логики признания», заимствованный Лаканом из «Феноменологии духа» Гегеля, требует выделения дополнительной области психического - символического. Эта область, связанная с понятием «Другого» как носителя культурного закона, задающего пространство признания Другим, является тем бессознательно усваиваемым набором норм, которые представляют человека в качестве «пустого» субъекта. В таком субъекте всегда говорит язык культуры, а не его «собственный» голос. Другой или «символический Отец» выступают в качестве тотальной инстанции конституирования субъекта, в котором символическое всегда взаимодействует с воображаемым, стремящимся создать свой собственный нарциссический облик, используя топосы и язык культуры.

Теория и практика Лакана, предполагавшая отказ от биологической интерпретации психоанализа Фрейда, повлияла на становление структурализма и постструктурализма. Психоанализ Лакана стал одним из ведущих примеров отказа современной философии от традиции западноевропейской философии сознания, наделявшей субъекта особой привилегией знания о самом себе. Новаторские идеи Лакана, относящиеся к теории невроза и психоза, а также теории сексуального различия, оказали значительное влияние на современную социологию и весь комплекс гендерных исследований.

Библиография .

Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. - М: Гнозис, 1995.
Лакан Ж. Инстанция буквы в бессознательном или судьба разума после Фрейда. - М: Русское феноменологическое общество/Логос, 1997.
О бессмыслице и структуре бога
Лакан Ж. Семинары. Книга 1: Работы Фрейда по технике психоанализа (1953/54). - М.: Гнозис/Логос, 1998.
Лакан Ж. Семинары. Книга 2: «Я» в теории Фрейда и в технике психоанализа (1954/55). - М.: Гнозис/Логос, 1999.
Лакан Ж. Семинары. Книга 5: Образования бессознательного (1957/58). - М.: Гнозис/Логос, 2002.
Лакан Ж. Семинары. Книга 7: Этика психоанализа (1959/60). - М.: Гнозис/Логос, 2006.
Лакан Ж. Семинары. Книга 10: Тревога (1962/63). - М.: Гнозис/Логос.
Лакан Ж. Семинары. Книга 11: Четыре основные понятия психоанализа (1964). - М.: Гнозис/Логос, 2004.
Лакан Ж. Семинары. Книга 17: Изнанка психоанализа (1969/70). - М.: Гнозис/Логос, 2008.
Лакан Ж. Имена - Отца. - М: Гнозис/Логос, 2005.

Источники и литература

Энциклопедический словарь. 2009.
Материал из Википедии - свободной энциклопедии.

Взгляды основоположника структурного психоанализа, французского психиатра и философа Жака Лакана остаются одними из самых противоречивых и дискуссионных. Его идейным принципом является девиз «назад к Фрейду». При этом под возвращением подразумеваются оригинальная переработка первой топики, а также обращение к идеям, связанным с проблемами первичного нарциссизма и комплекса кастрации. При новом взгляде на эти проблемы психоаналитический фокус смещается с фрейдовских «телесных напряжений» на речь.

Человеческую психику, по Лакану, составляют явления реального, воображаемого и символического порядка (по аналогии с триадой фрейдовской первой топики).

Реальное – это самая сокровенная часть психики, всегда ускользающая от образного представления и словесного описания. Реальное психики настолько непостижимо, что, характеризуя его, Лакан постоянно употребляет кантовский термин «вещь в себе».

Воображаемое есть индивидуальный вариант восприятия символического порядка, субъективное представление человека о мире и прежде всего о самом себе. Это то, что, по мнению Лакана, роднит человеческую психику с психикой животных, поведение которых регулируется целостными образами (гештальтами).

Человек в своем онтогенезе подпадает под власть образов в возрасте между 6 и 18 месяцами, на так называемой «стадии зеркала» (франц.: stade de miroir), когда ребенок начинает узнавать себя в зеркале и откликаться на свое имя. Как считает Лакан, в это время ребенок ощущает себя внутренне распадающимся на части, неравным себе в разные моменты времени, а окружающие предлагают ему соблазнительный единый и «объективный» образ его «Я», образ, накрепко привязанный к его телу. И окружающие, «другие», убеждают ребенка согласиться с ними, поощряют его принять это представление о целостности «Я» и о его тождественности самому себе во все моменты жизни. Ярким примером этого процесса является узнавание себя в зеркале: «Беспомощный младенец, неспособный к координации движений, предвосхищает в своем воображении целостное восприятие своего тела и овладение им. Этот единый образ достигается посредством отождествления с образом себе подобного как целостной формы; конкрет-ный опыт такого построения единого образа – восприятие ребенком своего отражения в зеркале» (Качалов П., 1992). Но этот момент радостного узнавания себя в зеркале или отклика на свое имя является также и моментом отчуждения, ибо субъект навсегда остается очарованным своим «зеркальным Я», вечно тянется к нему как к недосягаемому идеалу цельности. «Чем иным является Я, – пишет Лакан, – как не чем-то, что первоначально переживалось субъектом как нечто ему чуждое, но тем не менее внутреннее… субъект первоначально видит себя в другом, более развитом и совершенном, чем он сам». Лакан доводит свои мысли до радикального вывода: «Либидозное напряжение, вынуждающее субъекта к постоянному поиску иллюзорного единства, постоянно выманивающее его выйти из себя, несомненно, связано с той агонией брошенности, которая и составляет особенную и трагическую судьбу человека». Кроме того, в этом «зеркальном двойнике» находится источник не только желания, но и завистливой агрессии.

Но субъект является пленником не только своего зеркального образа. Еще до своего рождения человек попадает под влияние речевого поля других людей, которые выражают свое отношение к его появлению на свет и чего-то от него ждут. Эта речь других людей (по лакановской терминологии – речь Другого) и формирует символическое субъекта. Исходя из этого, символическое есть априорный социальный порядок, система языка и вообще любая семиотическая система.

Для маленького ребенка знакомство с миром и с речью Другого начинается с фрустрации первичного нарциссизма (то есть с невозможности поддерживать адекватное внутриутробное единство с материнским телом из-за неизбежных упущений самой совершенной матери). Повинуясь социокультурным условностям, не позволяющим современной женщине постоянно держать ребенка рядом со своим телом, мать время от времени покидает ребенка, который не может понять, почему это происходит. Разлуки с матерью кажутся ребенку капризом или жестокостью с ее стороны, пока он, с точки зрения Лакана, не овладеет речью и не узнает об анатомической разнице полов.

Лакан последовательнее других психоаналитиков подчеркивает необычайную важность для бессознательного комплекса кастрации и того отречения (Verleugnung) или незнания (meconnaissance), которым люди с самого детства защищаются от факта, что у женщины нет фаллоса. Он цитирует описанный Фрейдом специфический аспект зависти к пенису – символические последствия этого комплекса для отношений женщины со своим будущим ребенком: «Она соскальзывает – благодаря символическому уравнению, можно сказать, – с фаллоса на ребенка». Доводя эту идею до логического конца, Лакан указывает, в каком положении оказывается такая женщина и ее ребенок: «Если желание матери составляет фаллос, ребенок захочет стать фаллосом, чтобы удовлетворить это желание». Такое открытие, наконец, объясняет то, зачем мать покидала ребенка: она делала это в поисках недостающего ей фаллоса, который она могла получить только у фаллического отца. Овладение человеческой речью позволяет понять, что же именно говорила мать, оставляя ребенка: она называла Имя отца.

Итак, во всех межличностных контактах, для которых отношения между матерью и ребенком становятся первой моделью, фаллос навсегда остается символом, означающим желание, которое, по определению, никогда не может быть удовлетворено. Лакан подчеркивает, что то, что мы желаем – не сам объект, не Другой, а желание Другого, то есть мы желаем, чтобы нас желали. Поэтому в структурном психоанализе Лакана «субъекта побуждают заново родиться, чтобы узнать, хочет ли он того, чего желает». Имя отца становится первым словом, возвещающим закон и символический порядок мира патриархальной культуры. Мало того, Имя отца разрывает телесную инцестуозную связь ребенка и матери и устанавливает символический принцип членства в человеческих сообществах.

По мере того как растущий ребенок попадает в речевое поле Другого, он переживает еще одну травму – открытие факта смертности всех живущих. Человек, который желает, чтобы его желали, неизбежно сталкивается с нарциссической травмой собственной нежелательности, что вынуждает его перекраивать себя по чужой мерке и, соперничая с другими, ожидать признания Другого. По мысли Лакана, эти переживания неизбежно ведут к зависти, злобе, агрессии и смертельной обиде на мир и на самого себя.

Отчуждение человека от своей подлинной сущности, начавшееся с идентификации с зеркальным двойником в стадии воображаемого, усугубляется в стадии символического по мере вхождения субъекта в поле речи Другого. Это вызывает запоздалый протест, который изначально безнадежен. Лакан определяет положение ребенка перед лицом ожидания Других выражением «жизнь или кошелек». С помощью этой метафоры он описывает ситуацию вынужденного выбора: субъект либо откажется от удовлетворения своих сокровенных желаний (отдаст «кошелек») и тогда он сможет продолжить жизнь как член культурного общества, либо он не отдаст «кошелек», но тогда он будет исторгнут из жизни, и его желания все равно останутся неудовлетворенными (как, например, в случае детского аутизма). Отдавая «кошелек», субъект отдается на милость Другого, а именно он вынужден принять тот смысл, который другие люди припишут его призывам (например, плач мальчика мы склонны приписывать его недовольству, а девочки – испугу). Только Другой своим ответом (речь господина) властен превратить призыв ребенка в осмысленный запрос (то есть означающее 1, иначе – означающее господина). Покорствуя речи Другого, принимая чуждую интерпретацию своего запроса, ребенок в следующий раз уже выразит свой запрос в подсказанных словах (означающее 2), все более удаляясь от своего единого, единственно подлинного желания. Таким образом, у человека появляются новые желания, подсказанные культурой, но в его «Я» навсегда залегает глубокая трещина, заставляющая его вечно метаться от означающего 1 к означающему 2 («Не угодно ли тебе этого?» – «Да, именно этого мне и хотелось!»). Такого окультуренного человека Лакан называет кроссированным субъектом. Таким образом, по мере взросления мы все меньше знаем о том, что мы говорим и что хотим сказать. Речь же других людей, окружавших нас в детстве, навсегда входит в нашу психику и становится ее важнейшей, бессознательной частью.

Лакан заимствовал у французского лингвиста Ф. Соссюра и впоследствии значительно изменил формулу знака, используемого в лингвистике, – отношение между означающим и означаемым, между материальным компонентом знака и компонентом, который только обозначен, выступает лишь как намек и может отсутствовать вообще. У Соссюра эта формула выглядела как:
S /s ,
где S – означающее, a s – означаемое.

Для Лакана эта формула соответствовала формуле вытеснения: черта, разделяющая две части знака, является выражением барьера вытеснения. Следовательно, означаемое уподобляется вытесненному, всегда отсутствующему, ускользающему от обычного сознания и выражаемому при помощи означающего, которое отражает структурированность языка. Таким образом, символическое объективно и представлено в формах языка, в означающем, которое главенствует над означаемым – психическими содержаниями субъекта, его опытом. Однако Лакан подчеркивал отсутствие постоянной, устойчивой связи означаемого с означающим, так что символическое в его концепции нельзя строго определить, равно как и найти его точный смысл.

Цепочки означающих, символическое, очерчивают жизнь человека и его судьбу. Субъект, «Я» есть не что иное, как система связей между означающими, система взаимодействий реального, воображаемого и символического. Все многообразие человеческих отношений укладывается Лаканом в изящный афоризм: «Означающее репрезентирует субъекта другому означающему». Смысл этой фразы состоит в том, что человек в общении использует речь для того, чтобы дать понять другому, чем он является и чего хочет, – а сделать это можно только через слова языка (означающие). Означаемым здесь является сам человек, его «Я». Все это справедливо и в отношении собеседника, Другого, также репрезентирующего себя посредством слов.

Если «бессознательное структурировано как язык» (Бурлачук Л. Ф. и [др.], 2008), то есть характеризуется систематической связанностью своих элементов, то отделение их друг от друга играет столь же важную роль, как и «полные» слова. Любой перерыв в дискурсе, независимо от того, с чьей стороны он произошел, есть «пунктуация». Эффекты языка оттеняются «пунктуацией», которая, отражая временные связи и умение психотерапевта, становится, как говорит Лакан, важным средством регуляции переноса. Собственно психотерапия состоит в выявлении временных зависимостей, образующих структуру языка: от одного означающего к другому, через интервалы, выполняющие функцию «пунктуации» всего рассказа или отдельных ассоциаций слов, постепенно все более вырисовывается структура языка – речь Другого.

Задачей психотерапии Лакан считает установление правильных отношений субъекта к Другому, то есть установление отношений на основе культурных (символических) и субъективных (воображаемых) детерминирующих факторов. Перефразируя знаменитую формулу Фрейда: «Где было „Оно”, там будет „Эго”» в «Где было „Оно”, должно быть „Эго”», Лакан устанавливает разграничение, которое не было проведено Фрейдом – разграничение между «Я» субъекта и «Я» его дискурса. Первое остается иллюзорной защитой, второе знает, что такое реальность и каковы налагаемые ею ограничения. Различие между ними – фундаментальное различие между незнанием и осознанием этого незнания: «Чтобы исцелить от душевного недуга, нужно понять смысл рассказа пациента, который следует всегда искать в связи „Я” субъекта с „Я” его рассказа».

В таком случае целью психотерапии (которая обратна цели воспитания) становится разделение правды истинных желаний субъекта и навязанных ему идеалов, освобождение пациента от культурного (символического) порядка при неврозе или построение этого порядка заново при психозе. Поэтому процесс психотерапии он уподобил игре четырех игроков в бридж. За двух игроков играет психотерапевт (сознательного аналитика, дающего интерпретации, и смерть, молчаливо пытающуюся втянуть в игру пациента) и за двух – пациент (сознательного пациента, предъявляющего запросы, и Другого, представляющего собой бессознательное).

Динамика психотерапии, согласно Лакану, состоит в следующем. Пациент, как кроссированный субъект, вначале ожидает, что аналитик будет, как это делали все значимые другие в его жизни, навязывать смысл его призывам, то есть пациент ожидает, что аналитик ответит ему означающим 1 (означающим господина). Однако, так как «все идеалы непристойны» (Качалов П., 1992), речь аналитика не должна давать никаких идеалов, и аналитику следует физически быть там, откуда пациент ожидает услышать речь господина, при этом он должен быть обманкой – объектом а, то есть тем, что пациент любил и недолюбливал, ненавидел и недоненавидел в своем детстве, когда его мир был так же фрагментирован, как и он сам (понятие объекта у Ж. Лакана примерно соответствует понятию частичного объекта в психоанализе М. Кляйн и переходному объекту у Д. В. Винникотта). Для того чтобы успешно справиться с ролью маленького а, психоаналитику следует молчать как можно дольше, а самое главное – молчать должны его желания, иначе «игра пойдет, но будет неясно, кто ведет». Молчание аналитика в ответ на первые пустячные жалобы и поверхностные проблемы (пустую речь) позволяют пациенту регрессировать, «а регрессия не обнаруживает ничего иного, как нынешнее состояние означающих, что прозвучали в запросах давно прошедших лет». Только подслушав речь Другого у пациента, в игру вступает сознательный аналитик, возвращающий пациенту эту речь Другого, то есть предлагая ему интерпретацию старого запроса. «Изложение запросов пациента в один миг распахивает все его прошлое до самого детства. Ибо дитя может выжить, лишь прося».

Открыв пациенту «правду желаний», аналитик окончательно превращает «пустую речь» в «полную речь» Другого, то есть возвещает просьбу «Оно» к субъекту. В этот момент аналитик обычно прерывает сеанс, таким образом внося пунктуацию в речь Другого.

Подводя итог рассмотрению понятий и концепций психодинамической терапии, подчеркнем, что их общей и отличительной чертой является акцент на динамических процессах, происходящих в личности, а не на чертах личности или отдельных отличительных симптомах и синдромах, характерных для медицинских справочников и руководств, а также некоторых других видов психотерапии. Кроме того, психодинамический подход позволяет представлять нормальную и патологическую личности как организованные в значимых для них измерениях, причем выражающих оба полюса выделенного измерения. Так, например, личности с проблемами близости могут быть обеспокоены как близостью в отношениях, так и дистанцированием, а личности с маниакальными проявлениями психологически подобны депрессивным. В связи с этим психодинамический подход является подходом, рассматривающим личность в целостности и снимающим парадокс «недостатки – достоинства».

Жак Мари́ Эмиль Лакан был французским психоаналитиком и последователем Фрейда, но его влияние распространилось далеко за границы психиатрии: до философии, критической теории, теории литературы, социологии, феминистской теории, теории кино и клинического психоанализа. На этой неделе мы отважились проникнуть в его мысли.

АС : …Жак Мари Эмиль Лакан, родившийся в 1901 году и умерший в 1981, является французским психоаналитиком и психиатром, которого назвали «самым спорным психоаналитиком со времен Фрейда».

Привет, я Алан Сондерс. Мой гость сказал о Лакане: «Его нечитабельные труды и широкое применение риторических приемов, особенно игры слов, намеков, эллипсисов, плеоназмов, гипербатонов, силлепсисов, метафор, катахрезов, аллегорий, метонимии и так далее, напоминают во многом речь бессознательного per se ». Звучит весьма сложновато. Доктор Эхсан Азари Станизай (Ehsan Azari Stanizai), адъюнкт Writing and Society Research Group в университете Западного Сиднея… Добро пожаловать.

ЭАС : Спасибо большое, Алан.

АС : Итак… Лакан призывал к тому, что он назвал «возвращением к Фрейду». Конечно, есть много Фрейдов, так к какому именно Фрейду он возвращался?

ЭАС : Я думаю, что Лакан творчески перечитал Фрейда, а также трансформировал от А до Я фрейдистский психоанализ. Лакановский вклад, главным образом, во Фрейдистский психоанализ следует рассматривать с учетом использования структурной лингвистики де Соссюра, а также структурной лингвистики Якобсона, русской лингвистики; кроме того, он интенсивно использовал философию, математику и топологию. В этом смысле он полностью переосмыслил Фрейда в современном и постмодернистском контексте.

АС : Я имею в виду, что это очень отличается от той картины, которую я вижу у Фрейда. Я думаю, что Фрейд значителен в двух смыслах, которые по отношению друг к другу могут быть в некотором противоречии; но я думаю о Фрейде как о человеке, который хотел создать науку о разуме в довольно классических научных терминах, почти в дарвинистских терминах. Я также думаю о нем как, до некоторой степени, творческом художнике, как о том, кто пишет рассказы о жизни людей. То к чему возвращается Лакан, не совсем кажется мне [вышеописанным] Фрейдом.

ЭАС : Я думаю, Вы совершенно правы в том смысле, что писал Фрейд: многие из его работ Вы читаете как роман. А так же в том, что Фрейд был в значительной степени мыслителем своей эпохи. Если мы посмотрим на конец XIX века, а также на начало ХХ века, то увидим, что это была эпоха радикальных наук, в том смысле, что западные интеллектуалы считали науку единственной вещью, которая дает нам абсолютную истину в наших поисках. В этом смысле — да. Но Фрейд был «спасен» Лаканом, потому что он дал иное толкование Фрейда уже в нашу эпоху, то есть в эпоху постмодерна; когда мы оглядываемся на метафизический дискурс, начиная с Сократа — на тот ошибочный путь, созданную им своего рода иллюзию, что мы достигнем окончательной истины с помощью наших рассуждений; поскольку западная интеллектуальная традиция, в основном, сосредоточена на сознании, то она не могла понять того, что за пределами сознания. Так что это «бессознательное» было немыслимо до Фрейда.

Но теперь у Лакана под рукой была структурная лингвистика. За это уцепился и сам Фрейд, потому читая работу Фрейда, [Вы видите] что, почти на каждой странице, он говорит о языке, он говорит о речевых фигурах, он всегда говорит о беседах. Но Лакан давал иное толкование всему знанию, созданному Фрейдом, в новой, своей собственной эпохе. И я полагаю, что Фрейд все еще присутствует в ней, потому что Лакан всегда подчеркивал, что значит «возвращение к Фрейду». Это означает возвращение к слову. Возвратитесь к слову, возвратитесь к языку, поскольку бессознательное структурировано как язык, или языком. А Фрейд дает нам более или менее дарвинистский смысл человеческой субъективности. Таким образом, я полагаю, что Фрейд полностью присутствует у Лакана, но к сожалению Вы правы в том, что Лакан недоступен из-за своего причудливого синтаксиса, а также из-за своей трудности и неоднозначного или ирреального стиля.

АС : Как Вы уже сказали, Лакан развивал Фрейдистское понятие «бессознательное» с помощью современной лингвистики, или того, что считалось в то время современной лингвистикой, особенно мысли швейцарского лингвиста Фердинанда де Соссюра, который умер в 1913 году. Каков вклад Соссюра в мысль Лакана?

ЭАС : Для Лакана это было собственно его переосмысление самого языка. Потому что для Соссюра язык выходил далеко за рамки средств коммуникации: она был системой знаков, а также системой различий.

АС : И он полагал, что бессознательное структурировано также как язык.

ЭАС : Да. Данная фраза является немного противоречащей, но если мы посмотрим на нее в точки зрения Лаканизма, то сможем понять эту фразу. Он говорит, что «бессознательное есть знание». Знание, которое не доступно для нашего сознания. Он полагает, что бессознательное всегда проявляет свою силу на лингвистических тропках, а также в интервалах и в ошибках нашего разговора, или в нашей письменной речи, или в нашей устной беседе; в тех вещах, которые мы не произносим, или в тех вещах, которые Фрейд назвал «парапрактикой», или оговорками, например. И если они оказываются в литературном тексте (то есть эти интервалы, эти пробелы…), то для Лакана это место, где он видел влияние бессознательного, и Лакан говорит, что, когда язык не в состоянии оказать своего влияния в качестве коммуникативного средства, тогда он — извержение бессознательного.

АС : Он также отверг [взгляды] великого философа XVII столетия Рене Декарта — я должен сказать, это мой особо любимый философ — который замечательно сказал, что: «Я мыслю, следовательно, я существую». А Лакан говорит, что должно быть так: «Я мыслю там, где меня нет, следовательно, я там, где я не мыслю». Что он подразумевал под этим?

ЭАС : Лакан критически относился к Декарту, поскольку тот рассматривал субъект и Эго с точки зрения сознательного. Так, он говорит: Я живу, поскольку Я переживаю жизнь, следовательно, Я существую.

…Декарт фактически забыл о целостной картине сознания, потому что он проигнорировал бессознательное. Согласно Лакану, человеческое существо, как только входит в язык… оказывается схваченным между двумя смертями. Одна смерть — это вход в язык, а следующая смерть — естественная смерть. Он говорит, что речь Декарта о сознательном произносится с позиции уверенности — так как, тот был уверен: «Я мыслю, следовательно, я существую» — Лакан же говорит: «Я мыслю там, где меня нет». Так что это означает, что есть еще что-то там. Таким образом, есть два субъекта для Лакана. Один — говорящий субъект; другой — субъект бессознательного, то есть речь. Таким образом, все рассуждения о сознательном Лакан опровергает, и он скептически относится к Декарту.

АС : Это кажется немного натянутым. Я имею в виду, что Вы говорите, что он критически настроен по отношению к Декарту, потому что Декарт исходит с позиции уверенности… На самом деле, когда Декарт говорит: «Я мыслю, следовательно, Я существую», то он подразумевает, что это фактически единственная вещь, в которой он может быть уверенным.

ЭАС : Да, именно это я и сказал, потому что он подмечает, что есть приложение в «Размышлениях» Декарта, и он убирает это изречение. В том приложении он говорит, что сознательное или мышление — cogito — для меня как ходьба, потому что она является чем-то, что я не могу отрицать, и я не могу скептически относиться к нему. Итак, теперь Лакан… это первая сцена Декарта, из-за которой он называет его «идиотом Декартом», потому что тот по сути говорит, что забыл реальное измерение нашей субъективности — потому что наше сознание не то, что является действительно нашим сознанием. Это только наш разговор, что мы говорим о нас самих. Но происхождение этого разговора где-то в другом месте.

АС : …Для Лакана возникновение человеческой субъективности происходит в так называемой «фазе зеркала». Что это значит?

ЭАС : Он говорит, что нечто происходит в младенчестве — от шести месяцев до шестнадцати, до восемнадцати месяцев. Так вот, в этот период ребенок не имеет контроля над своей собственной координацией… Итак, однажды он или она видит свое изображение в зеркале, но это не обязательно означает, что есть зеркало перед ними; это означает, что они смотрят на свою первую личность — на мать или на отца, или кого-то другого, кто может быть вместо них — то есть смотрит на внешний мир, и Лакан говорит, что его или ее Эго строится на основе зеркального образа, за пределами него.

Это означает, что человек, находясь в беспомощном положении — будучи младенцем, который не в состоянии контролировать двигательные функции своего тела — видит что-то вне себя, то есть источник своей идентификации, или (в то же время) источник самоотчуждения. Такова стадия зеркала по Лакану, которая сейчас весьма влиятельная в исследовании кино, а также в теории поэзии, вот почему поэты не могут что-либо сказать за пределами «Я и ты»…, поэтому они всегда живут в этом роде дискурса «Я и ты» — [это есть] у каждого поэта. Итак, для Лакана такая поглощенность незрелой (infantile) жизнью — «Я» и Эго — была основана на образе, на внешней стороне ребенка. Между тем этот образ был источником ликования; и источником соперничества, а также даже агрессии, потому что младенец видит, что полный образ не находится в одном ряду с его собственным, потому что есть несоответствия между ситуацией, в которой он находится, и идеальным образом во вне.

АС : А что на счет «Другого»? Что он обозначает?

ЭАС : Это «Другой» с заглавной буквы «Д». Сейчас это модное словечко во всех областях гуманитарного знания. Если вы зайдете на кафедру философского факультета, то увидите, что там всегда будут говорить о «Другом». «Другой» у Лакана — это то, что символизирует нехватку, отсутствие, которое появляется после нашего вступления (или нашего «падения») в язык; объект, который мы имели в пред-языковой период, безвозвратно ушедший. Этот «Другой» с большой буквы «Д» является своего рода означающим; это означающее, которое означает тот утраченный объект.

АС : Что это за утерянный объект? Я имею ввиду, вероятно, это не объект, который мы можем выразить с помощью языка, или описать.

ЭАС : У нас могут быть выражения, но условные. Поскольку этот объект не поддается символизации. То есть не доступен для нас на языке. Мы не можем представить его, как он есть, только условно…, или у нас может быть своего рода намек на тот потерянный объект. Но есть также и «другой», с маленькой буквы «д»… Лакан называет его «миниатюрный объект». И этот объект для Лакана был остатком того потерянного объекта; или остатком того пред-онтологического состояния бытия. Объект моего желания; тем временем я ищу его; общее название объекта, который мы ищем в нашей жизни. И согласно Лакану и эпистемологии это остаток того потерянного объекта.

АС : То есть посредством моего желания этого «другого», я могу прийти к познанию моего бессознательного и могу понять, что мое бессознательное делает?

ЭАС : Согласно Лакану конечно. Лакан сам утверждал, что, когда он говорит, он производит бессознательный дискурс, вот почему он сказал: «Я не боюсь быть не понятым… потому что я хочу воссоздать бессознательное». Но желание само по себе является очень жестким, очень сложным понятием. Возьмем потребности, все виды потребностей. Например, я голоден, мне нужна пища. Я хочу пить, мне нужна вода. Эта еда и вода являются потребностями, а не желанием. По словам Лакана, желание никогда не будет удовлетворено. Оно ненасытно, так как мы никогда не сможем получить доступ к нему, потому что когда мы пришли в мир языка, мы уже потеряли нашу основу — наш источник исчез, потому что мы были отчуждены: мы пришли в другой мир, который оказался миром языка.

АС : Вы сказали, что в своем творчестве — потому что Лакан пытался, как бы воссоздать бессознательное — он не волновался, что может быть не понятым. Есть некоторые писатели, и, конечно, некоторые философы — и здесь Иммануил Кант приходит на ум — которых действительно очень трудно читать. Но его трудно читать, потому что он имеет дело с очень неразрешимым материалом и пытается сделать его максимально понятным, насколько это возможно. Вы полагаете, что Лакан не пытается этого достичь, он на самом деле не пытается быть понятным?

ЭАС : Есть две вещи, которые я должен сказать, отвечая на этот вопрос. Во-первых, хотя Лакан утверждает, что «производит бессознательное», он в то же время также говорит, что стиль… «стиль — это человеческое бытие», «Я есть мой стиль». Другими словами, меня не идентифицировать лучше ничем — ни одеждой, ни внешностью — кроме как моим стилем. Это заложено в традиции, в частности, современной французской мысли: все мыслители более или менее трудно понимаемы. Деррида является еще одним примером. Но для Лакана, трудность заключается в концепции.

Я приведу вам пример: когда я делал свою диссертацию, то начал читать Шекспира, потому что одна из глав моей работы была посвящена исследованию Шекспира. Мой руководитель сказал мне, что «Гамлет» очень сложен даже для носителей языка… Но я ответил моему руководителю, что «вы можете смеяться надо мной: но когда я закончил читать Лакана, а затем начал читать Шекспира, то Шекспир стал восприниматься для меня как детская книга». У Шекспира трудность заключается во фразах, а также в некоторых понятиях. Но у Лакана сложности возникают с целой кучей понятий. Он предлагает вам целую кучу концепции, каждая из которых коррелирует с каждым понятием.

Но чтобы вернуться к вашей мысли: да, я согласен, что Лакан в какой-то степени мог бы попытаться создать своего рода дискурс бессознательного, но в нижней его части. Потому что он ничего не мог поделать. Он пытал своих читателей. Он всегда атаковал своих читателей слишком большим набором концепций, и что все понятия коррелируют друг с другом. Так что проблемы не только у читателей Лакана, но даже у тех людей, которые ориентированы… даже специалисты Лакана имеют те же проблемы.

АС : Вы упомянули о Шекспире, давайте поговорим об искусстве и литературе. Какую роль играет искусство в Лакановском взгляде на бессознательное?

ЭАС : Лакан был в значительной степени в контакте с искусством, а также с литературой, с живописью и всеми формами искусства. И он видел в искусстве, в литературе, своего рода параллелизм. Он говорил, что в литературе, например, в поэзии, есть скрытое знание, и что скрытые знания, которые писатель и поэт, или художник, сформулировал своим собственным путем, являются сырьем для психоанализа. Психоанализ приводит их в скоординированную эпистемологию, или доводит до такого вида знаний. Для Лакана литература и искусство были отличным источником не только вдохновения, но он и сам разработал большую часть своей концепции на основе искусства и литературы. Я приведу пример: его теория желания и интерпретации желания коренилась в Гамлете, в Шекспире. Его теория «gaze» была основана на философии Морис Мерло-Понти, а также картине 17-го века под названием Ambassadors…

АС : То есть Ambassadors послужила для него тем же образом, как и великая картина Las Meninas для Фуко.

ЭАС : Да… и это не только живопись. Например, Экстаз святой Терезы.

ЭАС : Да, это еще один пример, когда Лакан говорил своим слушателям о наслаждении — теория наслаждения (jouissance), которая является для Лакана своего рода видом бессознательного наслаждения, которое представляет собой смесь удовольствия и неудовольствия, так что это своего рода трансцендентное, экстатическое удовольствие.

АС : Ну и в заключении, что вы думаете об отношениях Лакана с философией. Вы сказали, что он находился под влиянием Мерло-Понти, великого французского философа. Мы также знаем, что он считал Декарта идиотом, но как же вообще обстоят дела в его отношении к философскому мышлению?

ЭАС : Хотя у Лакана были очень неоднозначные отношения с философией — он называл себя «анти-философом» — его произведения написаны в соприкосновении с философией. Поэтому он критикует философию из-за ее любви к знаниям, или за претензии философии на «истину в последней инстанции». Это иллюзия для Лакана. Это является своего рода миражом для Лакана. Он полагал, что одержимость философов поисками истины является своего рода паранойей. Но в то же время Лакан разработал свою собственную концепцию на основе работ философов, а с другой стороны, он поправлял философов. Например, разобрал теорию Платона об идеях: Лакан говорит, что Платон описывает их как что-то невидимое, что-то божественное, нечто истинное в последней инстанции, с чем наша душа контактировала до переселения в тело. Это знание, которое душа получила в мире идей, Лакан называет бессознательным знанием. То есть, знанием, которое недоступно для нас. Вот почему он поправляет Платона.

АС : Я обсуждал мысли Лакана с доктором Эхсаном Азари Станизай. Эхсан, большое спасибо за то, что были с нами сегодня.

ЭАС : Спасибо, что пригласили.

Жак Лакан (1901 - 1981) - французский философ, основатель структурного психоанализа, создатель школы и учения - лаканизма, получившего широкое распространение не только во Франции, но и за ее пределами.

Лакан начинал как врач-психиатр, и защищенная им диссертация «О параноическом психозе в его отношениях к личности» (1932) относилась к области медицины. Затем круг научных интересов Лакана значительно расширяется: он серьезно изучает труды Фрейда, увлекается философией Гегеля, изучает структурную лингвистику, проявляет интерес к социологии и искусству, особенно к сюрреализму С. Дали. К началу 50-х гг. Лакан завершает разработку своей собственной концепции, основные идеи которой он изложил в программном докладе «Функция и поле речи и языка в психоанализе», сделанном на I конгрессе Французского психоаналитического общества (1953). Главными его трудами являются «Функция и поле речи и языка в психоанализе» (1953), «Тексты» (1966), «Семинары Жака Лакана». Книги 1-20(1975-2001). Р. Барт рассматривал «Семинары» как ключ к пониманию «Текстов».

Свое учение Лакан разрабатывал, опираясь, прежде всего, на 3. Фрейда, основателя психоанализа, и Ф. де Соссюра. Что касается Фрейда, то судьба его учения оказалась сложной. Датой рождения фрейдизма считается выход в свет первой книги Фрейда «Толкование сновидений» (1899). Первые годы идеи основателя психоанализа не привлекали особого внимания. Однако после поездки Фрейда в Америку (1909) с чтением лекций ситуация меняется: влияние и распространение его идей резко усиливается и ускоряется.

Америка подарила Фрейду всемирную известность и славу. К началу 1920-х гг. он становится главным властителем дум западного мира. В 1930-е гг., в связи с невиданным экономическим кризисом, огромное влияние и распространение также получает марксизм и становится единственным серьезным соперником фрейдизма. В целом, до середины 1970-х гг. Фрейд и Маркс остаются главными властителями дум во всем мире. Затем их влияние последовательно падает.

Следует отметить, что отношение к психоанализу всегда было далеко не однозначным. Наряду с полным признанием и восторженным поклонением у него всегда были многочисленные критики, оппоненты и непримиримые противники, число которых с течением времени возрастало. Эта тенденция заметно усилилась в последние годы. В этом плане особого выделения заслуживает вышедшая относительно недавно объемная коллективная работа (более 800 страниц) с примечательным названием «Черная книга психоанализа» (18).

Работа отчасти имеет итоговый и обобщающий характер, поскольку воспроизводит материалы из существующей широкой критической литературе по психоанализу, в которой Фрейд предстает как обманщик, скрывающий свои истинные мысли, преследующий меркантильные цели, высокомерно использующий своих пациентов в качестве подопытных кроликов. Авторы «Черной книги» стремятся показать не столько ложный характер психоанализа как парадигмы, сколько разного рода измышления, приукрашивающие полученные результаты, софизмы, позволяющие уходить от критики, злоупотребления доверием пациентов, опираясь при этом на исторические, социологические, этические и медицинские аргументы (15. С. 45).

Что касается Лакана, то он сохранял верность Фрейду в течение всей жизни, хотя свое отношение к нему выражал по-разному. В одном случае он заявлял: «Я - тот, кто прочитал Фрейда». Такое заявление, конечно, мало о чем говорит и мало к чему обязывает. В другом случае он несколько уточнял: «Мы не следуем за Фрейдом, мы его сопровождаем». Более определенными выглядят его утверждения о том, что свои исследования он подчиняет цели «буквального возврата к текстам Фрейда», не претендуя на их развитие или новое истолкование, ограничиваясь «ортодоксальным» прочтением.

Одну из своих задач Лакан видел в том, чтобы защитить учение Фрейда от разного рода упрощений, вульгаризаций, искажений и извращений. В этом плане он в 1951 г. объявил о необходимости возврата к Фрейду, а затем постоянно напоминал и повторял свой призыв. Отчасти, видимо, по тем же мотивам, выдвигая новые идеи, он говорил, что обнаружил их у самого Фрейда. По тем же мотивам в 1964 г. он создал Парижскую школу Фрейда, которая просуществовала до 1980 г. Объявляя о ее закрытии, он обратился к ее сотрудникам со словами, что они свободны в своем последующем выборе, заявив о себе: «я - фрейдист».

Лакан действительно очень высоко ценил Фрейда. Можно сказать, он боготворил его. Свое несколько вызывающее заявление - «я не ищу, я нахожу» - Лакан объяснял тем, что «в поле, разработанном Фрейдом, долго искать не надо: только наклониться и подобрать» (6. С. 231). Он видел одну из важнейших заслуг основателя психоанализа в том, что совершенная им «коперниковская революция в философии» радикально изменила представления о человеке. Сознание человека перестало быть прозрачным для него самого. Главным в человеке стало не сознание, а бессознательное желание.

Лакан опирался на фундаментальные фрейдовские категории бессознательного, влечения (либидо), повторения, переноса, сексуальности, вытеснения, замещения, импульса и т.д. В отличие от неофрейдизма, особенно от американской эго-психологии, отдающей предпочтение проблематике «Я» Лакан ставил в центр своей концепции и исследований бессознательное, Оно, как это было у самого Фрейда. В знак верности основателю психоанализа Лакан был назван «французским Фрейдом».

Вместе с тем французский Фрейд в той или иной мере переосмысливает почти все фрейдовские категории. Он разрабатывает новые понятия («символическое», «воображаемое», «реальное»), добавляя к ним некоторыерые логико-математические понятия («отрицание», «матема»). Вместо фрейдовской триады «Оно - Я - Сверх-Я» Лакан вводит триаду «символическое - воображаемое - реальное», расходясь с Фрейдом в понимании входящих в нее терминов. В своих размышлениях Лакан, в отличие от Фрейда, концентрирует внимание на паранойе, а не на истерии. Французский исследователь в значительной мере десексуализирует, освобождает фрейдовский психоанализ от биологизма, подводя под него лингвистическую основу.

В отличие от Фрейда, который в своих исследованиях сознательно избегал философии, Лакан придает психоанализу философское измерение, делая это в свете немецкой философской традиции. Как отмечал П. Рикёр, лакановский «психоанализ является если не философской дисциплиной, то по крайней мере дисциплиной для философа» (11. С. 31). Лакан к тому же существенно рационализирует психоанализ, стремится превратить его в строгую социальную и гуманитарную науку. В этом он прежде всего опирается на структурную лингвистику, которая дает ему надежду на то, что психоанализ сможет, хотя бы в будущем, получить «статус науки», поскольку «бессознательное выстроено как язык» (6. С. 25). Именно лингвистика, продолжает Лакан, сделала понятной структуру, которая «диктует бессознательному свои законы», которая «внушает нам уверенность в том, что бессознательное доступно, в конечном счете, объективному описанию» (Там же. С. 26-27).

Что касается Ф. де Соссюра, то у него Лакан позаимствовал не только структурную концепцию языка в целом и понятие структуры, но и понятия знака и системы, означающего и означаемого, а также диалектику отношений языка и речи, языка и мышления. Вслед за Соссюром, который подчинял мышление языку, Лакан признает приоритет языка по отношению к бессознательному, что находит отражение в формулах «бессознательное - это язык», «бессознательное структурировано как язык» (16. С. 20). Поэтому функционирование каждого элемента бессознательного подчиняется принципу системности.

Вместе с тем в понимании знака Лакан расходится с Соссюром, разрывая означаемое и означающее и фактически абсолютизируя последнее. Роль означающего при этом принадлежит бессознательному, которое, будучи языком, является синхронической структурой. Означаемым выступает речевой, дискурсивный процесс, воплощающий диахронию.

Помимо Соссюра Лакан испытал влияние других представителей современной лингвистики. В частности, он проводил параллель между значением, которое процессы конденсации и замещения имели в бессознательном, и значением, которое для Р. Якобсона имели метафора и метонимия в языке и особенно в поэзии. Л. Ельмслев привлек внимание французского философа тем, что еще больше усиливал сос- сюровский формализм, подчеркивая, что язык является системой «чистых отношений», что он не обладает никакой «субстанцией», а у языковых единиц нет никаких значений. В то же время Лакан не принял идею врожденности языка, на которую опирается Н. Хомский в своей лингвистической концепции, считая, что у человека нет никакой врожденной сущности, настаивая, что всегда и везде первичен язык.

Огромное влияние на Ж. Лакана оказал К. Леви-Стросс. Касаясь вопроса о том, чем он обязан Леви-Строссу, Лакан признавал, что «обязан ему многим, если не всем» (3. С. 449). Лакан отмечал, что только благодаря Леви-Строссу фонологическая модель структурной лингвистики получила широкое распространение и приобрела огромное значение для философии и других гуманитарных наук. Из работ Леви- Стросса Лакан берет понимание отношений между языком и культурой, понятие символического, а также толкование запрета инцеста и эдипова комплекса, пропуская их через призму собственного видения. Следует отметить, что даже на соссюровскую лингвистику Лакан в значительной мере смотрит глазами Леви-Стросса. Вместе с тем иногда он усиливает некоторые положения основателя структурализма. Известно, что Леви-Стросс не слишком жаловал историю и весьма скромно оценивал ее познавательные возможности. Ж. Лакан в этом плане идет гораздо дальше и заявляет, что история для него - это «вещь, которую он ненавидит по самым наилучшим основаниям».

В целом можно сказать, что лакановская концепция психоанализа во многом «может быть представлена как результат соединения двух основных проблемных линий - психоаналитической и лингвистической, ведущих начало от Фрейда и Соссюра» (1. С. 419). Вместе с тем надо отметить, что Лакан «вышел за рамки как классического структурализма, так и ортодоксального фрейдизма, наметил новые перспективы исследований» (8. С. 62).

Что касается собственно философии, то здесь Ж. Лакан демонстрирует редкое богатство эрудиции. В своих исследованиях французский Фрейд вступает в диалог с философами всех времен - от античности до современности, от Платона до Сартра. Он опирается на Декарта и Спинозу, Гегеля и Маркса, Гуссерля и Хайдеггера, Сартра и Мерло-Понти. Наибольшее влияние на Лакана оказали Хайдеггер и Мерло-Понти. Первый привлек его внимание проблематикой субъекта, истины и бытия, вопросами языка и речи. Мерло-Понти вызвал у него интерес тем, что его феноменология исследует дорефлексивный уровень опыта, в ней интенциональностью обладает тело, а не сознание.

В целом философская концепция Лакана находится в русле лингвистического поворота, который иногда доводится до лингвисти- цизма. Французский мыслитель смотрит на окружающий мир через призму языка. «Язык, - пишет Лакан, - можно мыслить лишь как некоторую решетку, сеть, наложенную на совокупность вещей, на всю сумму реального. Она вписывает в плоскость реального тот другой план, который мы называем здесь планом символического» (4. С. 342-343).

При разработке понятия субъекта, которому Лакан придавал большое значение, он намерен был придерживаться картезианства, однако это ему не удалось. Картезианский или кантианский субъект означает активное начало, предполагает сознание и самосознание. Лакановский субъект ничем этим не обладает, он имеет бессознательный характер. Как и у Фрейда, у Лакана «субъект оказывается в области бессознательного у себя дома» (6. С. 42). В то же время у Фрейда субъект конституируется бессознательным, а у Лакана - символическим порядком.

В начальный период своего творческого пути (50-е гг.) он использует термин «бессознательный субъект», а позже - «субъект бессознательного» или «субъект бессознательного желания», что выглядит несколько странно. Лакан рассматривает субъект опять же через призму языка и речи, опираясь при этом на Хайдеггера и Бенвениста, являющегося одним из основателей концепции лингвистического субъекта, который не является ни антропологическим, ни философским.

Поэтому лакановский субъект, по сути, не является ни автором, ни источником высказывания, он скорее выступает просто местом высказывания или его носителем. Хотя субъект у Лакана присутствует, на самом деле говорит не столько субъект, сколько сам язык или речь. Вслед за Хайдеггером Лакан полагает, что человек произносит речь, но говорит язык. В этом плане он указывает на «речь, которая проявляется сквозь субъекта, вопреки нему», или на «речь, которую произносит субъект», и которая «выходит, без его ведома, за пределы его как субъекта дискурса» (4. С. 348).

Значительное место и внимание Лакан уделяет уже затронутой теме соотношения реального, воображаемого и символического, которая является одной из сквозных и в той или иной мере проходит через все его работы. Он рассматривает данную триаду в качестве первоосновы человеческого бытия. Эта триада также выражает структуру психического. Исследуя разного рода сопряжения между реальным, воображаемым и символическим, французский философ раскрывает сложный механизм психических процессов, указывает на происхождение основных человеческих состояний и страстей.

Лакан полагает, что «на стыке символического и воображаемого - излом, ребро, если хотите, называемое любовью; на стыке воображаемого и реального - ненависть; на стыке реального и символического - неведение» (Там же. С. 354). Он также считает, что из стыка воображаемого и символического возникает стремление к смерти.

Французский мыслитель отмечает, что все составляющие триады, как и их производные - любовь, ненависть, неведение - тесно и неразрывно связаны между собой, а их структура включает иерархию. Так, категории любви и ненависти не могут обходиться без третьей категории - неведения, хотя оно нередко забывается. Символическое первично по отношению к реальному и воображаемому, которые зависят и являются производными от него. Основными формами проявления символического выступают язык и речь.

Воображаемое связано с иллюзией, заблуждением, очарованием. Однако оно не сводится к иллюзорному, поскольку без иллюзорного можно обойтись, тогда как без воображаемого - нет. В то же время воображаемое не самодостаточно, оно всегда структурировано символическим и без него не возникает. Основными формами воображаемого являются образы и фантазмы. Сопоставляя воображаемое и символическое со знаком, Лакан отмечает, что символическое соотносится с областью означающих, тогда как воображаемое - с пространством означаемых.

Что касается реального, то с ним дело обстоит гораздо сложнее, поскольку оно оказалось у Лакана менее разработанным. Он отмечает: «В том, что реальное существует, сомнений нет» (6. С. 197). Однако в его истолковании далеко не все представляется вполне определенным. Прежде всего, реальное вовсе не означает реальность, не слишком зависит от нее, оно скорее обусловлено воображаемым и символическим.

Свой подход Лакан распространяет и на саму реальность. Он полагает, что объективной реальности, независимой от субъективного восприятия, не существует. Реальность предстает та кой, какой мы ее представляем себе. В ее формировании участвуют воображаемое и символическое. Она представляет собой нашу проекцию, воображаемую конструкцию. Мы настолько же являемся порождением реальности, насколько реальность является нашим порождением (7. С. 68-69).

Для Лакана слово «слон» реальнее настоящего слона. Даже сновидение сильнее реальности, поскольку оно непосредственно связано с бессознательным и является одной из главных его форм. Французский исследователь полагает, что мы можем приблизиться к реальному только посредством символического (5. С. 143). В своих размышлениях он отмечает, что психоанализ вовсе не ведет к идеализму, напротив, он направлен на «ядро реального». Однако его позиция, как и в других случаях, остается неопределенной, к тому же данный вопрос в наше время утратил свою актуальность. В целом, Лакан продолжает линию Леви-Стросса, для которого символы реальнее того, что они символизируют.

У Лакана символическое становится еще более сильным, оно обусловливает и определяет не только реальное и воображаемое, но и бессознательное. Отмечая относительную независимость и зависимость друг от друга трех порядков - символического, воображаемого и реального - он подчеркивает необходимость их единства, поскольку их распад может стать источником психических расстройств - неврозов и психозов.

Особое внимание и место в исследованиях Лакана занимают четыре основные понятия психоанализа - бессознательное, повторение, перенос и влечение. Им он посвящает одну из книг, в которых опубликованы его семинары. Центральной категорией, конечно, является бессознательное, поскольку сам психоанализ определяется как наука о бессознательном.

Свои размышления Лакан начинает с констатации того, что философия пока «удовлетворительного определения бессознательного так и не выработала» (6. С. 221). Так было до Фрейда, поскольку этого не сделал ни Шеллинг, одним из первых употребивший термин «бессознательное», ни Шопенгауэр, продолживший линию Шеллинга, ни Э. Гартман, написавший книгу «Философия бессознательного». Такое положение сохранялось и при Фрейде, когда к делу подключились психологи, одного из которых - Т. Липпса - основатель психоанализа считал своим соперником.

В самом общем виде бессознательное во времена Фрейда рассматривалось как то, в чем сознания очень мало или его совсем нет. Разработанная Фрейдом концепция бессознательного покоилась на сексуальных влечениях и вытесненных из сознания мыслях и впечатлениях. Его концепция стала наиболее влиятельной и распространенной, она существенно потеснила все другие подходы и версии бессознательного. Лакан полностью принял фрейдовскую теорию бессознательного, но вместе с тем стремился к ее дальнейшему развитию, углублению и уточнению. Он считал, что выработать понятие бессознательного «можно лишь одним-единственным способом - довести работу Фрейда до логического конца» (Там же. С. 30).

Лакан отмечает, что бессознательное возникает, когда «во фразе - написанной или произнесенной - что-то не клеится». Оно «всегда заявляет о себе в качестве чего-то такого, что мерцает внутри имеющегося в субъекте разрыва» (Там же. С. 31, 34). Бессознательное предстает как некое преткновение, надлом и срыв, неожиданная находка, нечто уклончивое и неуловимое. Оно имеет мерцающий и пульсирующий характер. Бессознательное находится в разрыве между восприятием и сознанием, оно означает переход от сна к пробуждению. Оно также напоминает сомнамбулическое состояние.

Бессознательное есть то, что едва открывшись, тут же закрывается (Там же. С. 63,153). Оно относится к разряду неосуществленного, нереализованного, невоплощенного. Бессознательное обнаруживается как то, что витает в воздухе, в атмосфере чего-то еще не рожденного. Лакан считает, что по своей сложности бессознательная речь не уступает сознательной речи. Она означает паузу, сбой в речи или в дискурсе, провал в памяти. Основные формы проявления бессознательного - сновидения, невольные промахи, остроты, оговорки, симптомы. Суть бессознательного связана с языком и символическим: оно выражается в игре означающих и выстроено как язык.

Остальные три понятия - повторение, перенос и влечение - тесно связаны между собой и бессознательным. Сам Лакан признает, что перенос и повторение не всегда можно различить. Повторение означает некую игру, в которой что-то заново переживается, возрождается или модулируется и тем самым уводит от прежнего смысла. Поэтому простого повторения или воспоминания не получается, даже если повторяется один и тот же промах.

Перенос представляется более сложным процессом, хотя одной из его форм может выступать повторение. Перенос приводит бессознательное в воздействие, он может открывать доступ к нему, прерывать и закрывать его. Он осуществляет смещение бессознательных представлений с одних объектов на другие. Перенос обычно представляет собой аффект, и тогда он может быть положительным, означая любовь, или отрицательным, означая ненависть, а чаще оказывается двусмысленным.

Четвертое понятие - влечение - является у Фрейда основополагающим, базовым, неистребимым и неодолимым. Поэтому Лакан заявляет, что будет следовать вплотную самому Фрейду. Это понятие тесно связано с другими, такими как желание, либидо, любовь, сексуальность, потребность, перенос. Либидо французский философ определяет как «орган, без которого природу влечения понять нельзя», как «действенное присутствие желания как такового» (Тамже. С. 163,219). Желание представляется несколько более неуловимым. Влечение и желание проявляются друг через друга, желание часто возникает из запрета. Влечение нельзя удовлетворить, отсюда возникает сублимация.

Лакан полагает, что желание абсолютно, его нельзя подавить, от него нельзя отказаться или избавиться. Он считает, что желать и не хотеть желать - одно и тоже, поскольку не хотеть желать означает хотеть не желать (Там же. С. 251). Вслед за Фрейдом Лакан отмечает, что «голос бессознательного желания настоятелен и неумолчен» (Там же. С. 273). Влечение может быть только сексуальным, и перенос включает его в действие. Сексуальность является опосредующим и организующим началом всей психической жизни. Она заявляет о себе в форме любви, достигая в ней своей вершины и апогея.

Сопоставляя влечение и любовь, Лакан отдает предпочтение влечению, ставит его выше. Он полагает, что влечение идет от сердца, а любовь - от живота, она в большей степени зависит от экономического фактора. Он рассматривает любовь как сексуальную страсть человека, взятого в целом. Она является эффектом переноса, когда любить, по сути дела, означает «хотеть, чтобы любили тебя» (Там же. С. 270). В данном случае эффект переноса есть не что иное, как эффект лжи. Лакан считает, что главная функция любви в чистом виде заключается в обмане.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Автономова П.С. О некоторых философско-методологических проблемах психологической концепции Жака Лакана // Бессознательное: природа, функции, методы исследования / Под ред. А.С. Пран- гишвили. Т. 1. - Тбилиси, 1978.
2. Гадамер X.-Г. Истина и метод. - М., 1988.
3. Дьяков А.В. Жак Лакан. Фигура философа. - М., 2010.
4. Лакан Ж. Работы Фрейда по технике психоанализа. Семинары. Кн. 1.-М., 1998.
5. Лакан Ж. «Я» в теории Фрейда и в технике психоанализа. Семинары. Кн.2. - М., 1999.
6. Лакан Ж. Четыре основные понятия психоанализа. Семинары. Кн.11.-М., 2004.
7. Мазин В.А. Введение в Лакана. - М., 2004.
8. Миньковский Н.Б. Феномен постмодернизма. - М. - СПб. 2009.
9. Мерло-Понти М. Око и дух. - М., 1992.
10. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. - М., 1999.
11. Рикер П. Конфликт интерпретаций. - М., 2002.
12. Слюсарева П.А. Теория Ф. де Соссюра в свете современной лингвистики. - М., 2004.
13. Hottois G. L"inflation du langage dans la philosophie contemporaine. Bruxelles, 1979.
14. Hottois G. Pour une metaphilosophie du langage. R, 1981.
15. Journet N. L’affaire du Livre noir // Sciences Humaines. 2005. N 166.
16. Lacan J. Le seminaire de Jacques Lacan. Livre III. R, 1981.
17. Merleau-Ponty M. Signes. R, 1960.
18. Meyer C. Le Livre noir de la psychanalyse. Vivre, penser et aller mieux sans Freud. Les Arenes, 2005.