Главная > Эзотерика

Этическое учение Л.Н. Толстого

До 1880 года, и тем, что он написал после, пролегла глубокая пропасть. Но все это написано одним человеком, и многое из того, что поражало и казалось совершенно новым в произведениях позднего Толстого, уже существовало в ранних его сочинениях. Даже в самых первых мы видим поиск рационального смысла жизни; веру в могущество здравого смысла и в собственный разум; презрение к современной цивилизации с ее «искусственным» умножением потребностей; глубоко укоренившееся неуважение к действиям и установлениям государства и общества; великолепное пренебрежение к общепринятым мнениям, как и к «хорошему тону» в науке и литературе; ярко выраженную тенденцию поучать. Но в ранних вещах это было рассыпано и не связано; после же его произошедшего в конце 1870-х гг. «обращения» все было объединено в последовательную доктрину, в учение с догматически разработанными деталями – толстовство . Это учение удивило и отпугнуло многих прежних последователей Толстого. До 1880 г. он если куда и принадлежал, то скорее к консервативному лагерю, а теперь же примкнул к противоположному.

Отец Андрей Ткачев о Льве Толстом

Толстой всегда в основе своей был рационалистом, мыслителем, ставившим разум превыше всех других свойств человеческой души. Но в те времена, когда он писал свои великие романы, его рационализм несколько померк. Философия Войны и мира и Анны Карениной («Человек должен жить так, чтобы доставлять себе и своей семье самое лучшее») – это капитуляция его рационализма перед присущей жизни иррациональностью. Поиски смысла жизни тогда были оставлены. Смыслом жизни казалась сама Жизнь. Величайшая мудрость для Толстого тех лет заключалась в том, чтобы принять не мудрствуя свое место в жизни и мужественно переносить ее невзгоды. Но уже в последней части Анны Карениной ощущается растущая тревога. Именно тогда, когда Толстой ее писал (1876), начался кризис, из которого он вышел пророком нового религиозного и этического учения.

Это учение, толстовство – рационализированное христианство, с которого содраны все традиции и всякий мистицизм. Он отверг личное бессмертие и сосредоточился исключительно на нравственном учении Евангелия. Из нравственного учения Христа в качестве основополагающего принципа, из которого следует все остальное, взяты слова «Не противься злу». Он отверг авторитет Церкви, поддерживающей действия государства, и осудил государство, поддерживающее насилие и принуждение. И Церковь, и государство безнравственны, как и все другие формы организованного принуждения. Осуждение Толстым всех существующих форм принуждения позволяет классифицировать политическую сторону толстовства как анархизм . Осуждение это распространяется на все без исключения государства, и Толстой испытывал к демократическим государствам Запада не больше почтения, чем к русскому самодержавию. Но на практике его анархизм был направлен своим острием против существующего в России режима. Он допускал, что конституция может быть меньшим злом, чем самодержавие (он рекомендовал конституцию в статье Молодой царь , написанной после восшествия на престол Николая II) и нередко обрушивался на те же институты, что радикалы и революционеры.

Портрет Льва Николаевича Толстого. Художник И. Репин, 1901

Отношение его к активным революционерам было двойственным. Он был принципиально против насилия и, соответственно, против политических убийств. Но была разница в его отношении к революционному террору и правительственным репрессиям. Убийство Александра II революционерами в 1881 г. не оставило его безучастным, но он написал письмо с протестом против казни убийц. В сущности Толстой стал великой силой на стороне революции, и революционеры признавали это, со всей почтительностью относясь к «великому старику», хотя и не принимали учения о «непротивлении злу» и презирали толстовцев. Согласие Толстого с социалистами усилило его собственный коммунизм – осуждение частной собственности, особенно земельной. Методы, которые он предлагал для уничтожения зла, были иными (в частности, добровольное отречение от всяких денег и земли), но в своей негативной части его учение в этом вопросе совпадало с социализмом.

Обращение Толстого было в значительной степени реакцией его глубинного рационализма на тот иррационализм, в который он впал в шестидесятые-семидесятые годы. Его метафизику можно сформулировать как отождествление принципа жизни с Разумом. Он, как Сократ , смело отождествляет абсолютное благо с абсолютным знанием. Его любимая фраза – «Разум, т. е. Благо», и в его учении она занимает такое же место, как у Спинозы Deus sive Natura (Бог или [то есть] природа – лат. ). Знание – необходимое основание блага, это знание присуще каждому человеку. Но оно омрачено и задавлено дурным туманом цивилизации и мудрствований. Нужно слушаться только внутреннего голоса своей совести (которую Толстой склонен был отождествить с кантовским Практическим Разумом) и не позволять фальшивым огням человеческого мудрствования (а тут подразумевалась вся цивилизация – искусство, наука, общественные традиции, законы и исторические догматы теологической религии) – сбить тебя с пути.

И все-таки, несмотря на весь свой рационализм, толстовская религия остается в некотором смысле мистической. Правда, он отверг мистицизм, принятый Церковью, отказался принять Бога как личность и с насмешкой говорил о Таинствах (что для каждого верующего является страшнейшим богохульством). И тем не менее, высшим, окончательным авторитетом (как и в каждом случае метафизического рационализма) для него является иррациональная человеческая «совесть». Он сделал все, что мог, чтобы отождествить ее в теории с Разумом. Но мистический daimonion возвращался все снова и снова, и во всех толстовских важнейших поздних сочинениях его «обращение» описывается как переживание мистическое по своей сути. Мистическое – потому что личное и единственное. Это результат тайного откровения, быть может, подготовленного предварительным умственным развитием, но по своей сути, как и всякое мистическое переживание, непередаваемого. У Толстого, как это описано в Исповеди , оно было подготовлено всей предыдущей умственной жизнью. Но все чисто рациональные решения основного вопроса оказались неудовлетворительными, и окончательное разрешение изображается как ряд мистических переживаний, как повторяющиеся вспышки внутреннего света. Цивилизованный человек живет в состоянии несомненного греха. Вопросы о смысле и оправдании возникают у него помимо его воли – из-за страха смерти – и ответ приходит, как луч внутреннего света; таков процесс, который Толстой описывал неоднократно – в Исповеди , в Смерти Ивана Ильича , в Воспоминаниях , в Записках сумасшедшего , в Хозяине и работнике .

Из этого необходимо следует, что истину нельзя проповедовать, что каждый должен открыть ее для себя. Это – учение Исповеди , где цель – не продемонстрировать, но рассказать и «заразить». Однако позднее, когда первоначальный импульс разросся, Толстой стал вести проповедь в логических формах. Сам он никогда не верил в действенность проповеди. Это его ученики, совершенно иного склада люди, превратили толстовство в учение-проповедь и подтолкнули к этому и самого Толстого. В окончательном виде толстовство почти лишилось мистического элемента, и его религия превратилась в эвдемонистическую доктрину – доктрину, основанную на поисках счастья. Человек должен быть добр, потому что это для него единственный способ стать счастливым. В романе Воскресение , написанном тогда, когда толстовское учение уже выкристаллизовалось и стало догматическим, мистический мотив отсутствует и возрождение Нехлюдова – простое приспособление жизни к нравственному закону, с целью освободиться от неприятных реакций собственной совести.

В конце концов Толстой пришел к мысли, что нравственный закон, действующий через посредство совести, является законом в строго научном смысле, подобно закону тяготения или другим законам природы. Это сильно выражено в заимствованной у буддистов идее Кармы, глубокое отличие которой от христианства в том, что Карма действует механически, без всякого вмешательства Божественной благодати, и является непременным следствием греха. Нравственность, в окончательно кристаллизовавшемся толстовстве, есть искусство избегать Кармы или приспособиться к ней. Нравственность Толстого есть нравственность счастья, а также чистоты, но не сострадания. Любовь к Богу, т. е. к нравственному закону в себе, есть первая и единственная добродетель, а милосердие и любовь к ближнему – только следствия. Для святого от толстовства милосердие, т. е. собственно чувство любви, необязательно. Он должен действовать как если бы он любил своих ближних, и это будет означать, что он любит Бога и будет счастлив. Таким образом, толстовство прямо противоположно учению Достоевского . Для Достоевского милосердие, любовь к людям, жалость – высшая добродетель и Бог открывается людям только через жалость и милосердие. Религия Толстого абсолютно эгоистична. В ней нет Бога, кроме нравственного закона внутри человека. Цель добрых дел – нравственный покой. Это помогает нам понять, почему Толстого обвиняли в эпикурействе , люциферизме и в безмерной гордыне, ибо не существует ничего вне Толстого, чему бы он поклонялся.

Толстой всегда был великим рационалистом и его рационализм нашел удовлетворение в великолепно сконструированной системе его религии. Но жив был и иррациональный Толстой под отвердевшей коркой кристаллизовавшейся догмы. Дневники Толстого открывают нам, как трудно ему было жить согласно своему идеалу нравственного счастья. Не считая первых лет, когда он был увлечен первичным мистическим импульсом своего обращения, он никогда не был счастлив в том смысле, в каком хотел. Частично это происходило от того, что жить согласно своей проповеди оказалось для него невозможным, и от того, что семья оказывала его новым идеям постоянное и упрямое сопротивление. Но кроме всего этого в нем всегда жил ветхий Адам . Плотские желания обуревали его до глубокой старости; и никогда его не покидало желание выйти за рамки – желание, которое породило Войну и мир , желание полноты жизни со всеми ее радостями и красотой. Проблески этого мы ловим во всех его писаниях, но этих проблесков мало, потому что он подчинял себя строжайшей дисциплине. Однако у нас есть портрет Толстого в старости, где иррациональный, полнокровный человек предстает перед нами во всей осязаемой жизненности – горьковские Воспоминания о Толстом , гениальный портрет, достойный оригинала.

1. Выдвигая теорию о наличии множества духовных сущностей – «монад», составляющих первооснову мира, Г. В. Лейбниц становится представителем онтологического …

плюрализма

монотеизма

прагматизма

2. Развитие антропологической проблематики в средневековой философии было связано, в первую очередь, с решением вопроса о …

свободе воли

универсалиях

символе веры

3. Этическая позиция Л. Н. Толстого может быть охарактеризована как этика …

ненасилия

сопротивления злу силой

меньшего зла

4. Определение человека как «политического животного» было сформулировано …

Аристотелем

Платоном

К. Марксом

5. С точки зрения представителей древнеиндийской философской школы локаяты, первоначалами мира являются …

воздух

огонь

вода

земля

6. В традиции немецкой классической философии система субъективного идеализма была создана …

И. Фихте

К. Ясперсом

Г. Гегелем

7. Характерными чертами ведического периода индийской философии являются следующие …

философское мировоззрение не отделяется от мифологического

основные представления о мире представлены в ведах

основной религией Индии является брахманизм

основной религией Индии является буддизм

8. Сущность христианской религии, с точки зрения Л. Фейербаха, заключается в том, что …

человек создает Бога по своему образу и подобию

Бог создает человека по своему образу и подобию

Богочеловек совмещает в личностном единстве всю полноту как божественной, так и человеческой природы

9. Отстаивая самобытность и самостоятельность исторического пути России от Запада, славянофилы указывали в качестве основы русского типа мировоззрения …

православие

славянскую мифологию

космополитизм

евразийство

10. Основоположником теории общественного договора является философ …

Т. Гоббс

Дж. Милль

Аристотель

У. Джеймс

11. Всю философию периода эллинизма пронизывает противоречие между …

универсализмом и индивидуализмом

материализмом и идеализмом

космоцентризмом и теоцентризмом

стоицизмом и эпикуреизмом

12. Существенной чертой философии периода средневековья становится …

теоцентризм

космоцентризм

панлогизм

аристократизм

13. Одним из виднейших представителей римского стоицизма является …

Марк Аврелий

Фома Аквинский

14. Основой общественного прогресса, с точки зрения К. Маркса, является …

материальное производство

наука и разум

духовная культура

правовое сознание

15. Преимущества эмпиризма как универсального метода научного познания отстаивал английский философ …

Ф. Бэкон

Иоанн Дунс Скот

Б. Рассел

16. Воплощением идеи русской самобытности, объединившим в себе жизненный уклад и комплекс морально-нравственных норм, выстроенных на принципах православия, самодержавия и общинности, является, по мнению славянофилов, понятие …

соборности

коммунизма

«третьего Рима»

17. Философы Возрождения решали проблему соотношения Бога и мира с позиции …

неоплатонизма

схоластики

рационализма

18. Основными принципами философии конфуцианства являются …

человеколюбие

следование ритуалу

выполнение долга

принцип недеяния

следование единому пути

труд для всеобщей пользы

19. Учение об идеальном государстве было создано древнегреческим философом …

Платоном

Пифагором

Диогеном Синопским

20. Центральное место в философской системе В.С. Соловьева занимает идея …

всеединства

радикализма

нигилизма

21. Родоначальником французского Просвещения является философ …

Ф. Вольтер

Ж.-П. Марат

П. Гольбах

22. В средневековой философии особенный статус человека в системе мироустройства определяется тем, что он создан …

по образу и подобию Бога

исключительно греховным существом

абсолютно свободным

двуногим и без перьев

23. По И. Канту, сознанию доступны только …

феномены

24. Представителем английского Просвещения, обосновавшим принцип разделения властей, был философ …

Дж. Локк

Б. Рассел

О. Кромвель

25. Христианские представления об истории представлены в сочинении Августина Аврелия …

«О Граде Божьем»

«Сумма теологии»

«Утешение философией»

«Первоосновы теологии»

26. Основные законы и категории идеалистической диалектики были разработаны …

Г. Гегелем

Ф. Энгельсом

П. Гольбахом

Э. Гуссерлем

27. К философам, которые занимались разработкой классификации философских школ в Древнем Китае, относятся …

Сыма Тань

Лю Синь

Конфуций

28. Существенным отличием Античности от последующих этапов развития западноевропейской философии является ее …

синкретизм

рационализм

универсализм

гуманизм

29. Центральным мировоззренческим принципом античной философии является …

космоцентризм

теоцентризм

антропоцентризм

культуроцентризм

30. К числу основных шести даршан относятся …

ньяя

санкхья

миманса

вайшешика

джайнизм

31. Философская система К. Маркса может быть определена как …

диалектический материализм

вульгарный материализм

объективный идеализм

стихийная диалектика

32. Течение русской общественно-политической мысли 40-х гг. XIX в., выступавшее за преодоление исторической отсталости России от стран Западной Европы, получило название …

западничества

историцизма

радикализма

авангардизма

33. Религиозное учение об истории как исполнении Божественного предначертания называется …

провиденциализмом

теоцентризмом

мистицизмом

сотериологизмом

34. Философско-мировоззренческий рационализм исходит из идеи …

благой закономерности

стихийности бытия

отрицания Бога

свободы воли

35. В новоевропейской философии вопрос о первооснове мира решается с помощью понятия …

субстанция

константа

максимум

36. Виднейшим представителем русского религиозного экзистенциализма является философ …

Н.А. Бердяев

А.С. Хомяков

В.С. Соловьёв

Н.Ф. Фёдоров

37. В этике И. Канта всеобщий и необходимый нравственный закон, не зависящий от фактических условий человеческого воления и потому безусловно обязательный к исполнению, получает название …

золотого правила нравственности

общественного договора

концепта

38. Отстаивая идею об особом статусе главы государства, стоящего вне системы обывательской морали, Н. Макиавелли становится родоначальником такого социально-политического течения, как …

реальная политика

сравнительная политология

39. Основными представителями древнекитайской философии даосизма являются …

Лао-цзы

Чжуан-цзы

Кун-Фу-цзы

40. Воздерживаться от суждений призывала античная школа …

скептицизма

стоицизма

неоплатонизма

41. С точки зрения Ж.-Ж. Руссо, индивид, не испорченный условностями и предрассудками культуры, называется …

естественным человеком

цивилизованным человеком

вежливым человеком

циничным человеком

42. Оформление философии в строгую систему научного знания было осуществлено в …

немецкой классической философии

Новое время

творчестве Аристотеля

43. Основоположником философской школы неоплатонизма является …

Плотин

Тертуллиан

Аристотель

44. В центре внимания древнегреческой натурфилософии стоит вопрос о(об) …

первоначале

отношении Бога и мира

сущности человека

отношении природы и общества

45. С точки зрения средневекового ревеляционизма, Истина открывается человеку посредством …

откровения

умопостигаемых идей

интеллектуальной интуиции

чувственного опыта

46. Критическая философия И. Канта направлена на обоснование первичности …

субъекта

идеальной субстанции

материальной субстанции

47. Главное препятствие к счастью Л. Фейербах усматривает в …

отчуждении человеческой сущности

разуме, мыслящем Я

чувственной природе человека

природной необходимости

48. Н. Я. Данилевский, предвосхитивший теории локальных цивилизаций О. Шпенглера и А. Тойнби, является создателем теории …

культурно-исторических типов

пассионарности

общественно-экономических формаций

ноосферы

49. Философское учение, отождествляющее Бога и мир, называется …

пантеизмом

креационизмом

атеизмом

50. Основоположником рационалистического метода в новоевропейской философии становится философ …

Р. Декарт

Б. Паскаль

51. Начало спору между славянофилами и западниками положила публикация «Философических писем» …

П. Я. Чаадаева

А. С. Хомякова

А. Н. Радищева

А. С. Пушкина

52. Исходным принципом философии Г. Гегеля является …

тождество бытия и мышления

агностицизм

механистический детерминизм

дуализм мышления и воли

53. «Нет ничего в разуме, чего не было бы прежде в чувствах», утверждают сторонники …

сенсуализма

рационализма

иррационализма

интуитивизма

54. Идейное движение эпохи Возрождения, отстаивающее уважение достоинства и прав человека, его ценность как личности, получает название …

гуманизма

либерализма

антроподицеи

секуляризации

55. Создателем первой философской системы в истории русской философии является …

В. С. Соловьев

М. В. Ломоносов

А. И. Герцен

А. Ф. Лосев

56. Центральной проблемой в философии Нового времени является …

разработка научного метода

вопрос о соотношении веры и разума

доказательство отсутствия центра во Вселенной

диалектика абсолютной и относительной истины

57. Переосмысление идеалистической диалектики Г. Гегеля с позиции материализма было осуществлено …

К. Марксом

Ф. Шеллингом

О. Контом

Гераклитом

58. Одним из ярчайших представителей русского Просвещения является …

А. Н. Радищев

В. Мономах

И. В. Киреевский

59. Направление в средневековой схоластике, утверждавшее реальное (физическое) существование вещей и признававшее общие понятия лишь именами вещей, называется …

номинализмом

теодицеей

универсализмом

реализмом

60. Характерной чертой немецкой классической философии является …

антропосоциоцентризм

иррационализм

материализм

теоцентризм

61. Достаточным условием нравственного действия, по Сократу, является …

знание добра

стремление к цели

познание природы вещей

отказ от чувственных удовольствий

62. Утверждая, что «свобода есть осознанная необходимость», Б. Спиноза становится на позицию …

детерминизма

волюнтаризма

индетерминизма

либерализма

63. Основоположник русского космизма Н. Ф. Федоров под философией общего дела понимал …

проект воскрешения мертвых

проект строительства коммунизма

русское мессианство

дело социалистической революции

64. Этическая концепция Эпикура может быть обозначена термином «__________».

эвдемонизм

аскетизм

прагматизм

утилитаризм

65. Реализм и номинализм – направления в средневековой схоластике, решающие проблему …

универсалий

отношения Бога и мира

соотношения веры и разума

цели и смысла истории

66. Попытка синтеза философии и искусства была предпринята представителем немецкой классической философии …

Ф. Шеллингом

М. Хайдеггером

67. Появление первых оригинальных философских текстов на Руси относят к …

Учение Л.Н. Толстого


1. Историко-философские основы мировоззрения Л. Толстого (Руссо, Кант, Шоленгауэр)


Лев Николаевич Толстой (1828-1910) является не только выдающимся художником-писателем мирового значения, но и глубоким мыслителем-философом второй половины 19 - начала 20 века.

Точка зрения, сложившаяся под влиянием статей В.И. Ленина и ставшая господствующей в советское время, согласно которой Л.Н. Толстой велик как художник, но «слаб» как мыслитель, является неверной. Признание величия Л.Н. Толстого как мыслителя не означает, однако, утверждения о том, что все философские идеи мыслителя сохраняют свою актуальность в современных условиях, что они целиком оправданы с позиций современной философии. Величие Толстого-философа - прежде всего в глубине постановки проблем, замечательной способности исследовать ту или иную идею во всей её полноте, совокупности всех возможных следствий. Без преувеличения можно сказать, что Л.Н. Толстой всю свою жизнь провёл в неустанных философских исканиях. Как и многими другими русскими мыслителями, им двигало могучее стремление к истине, добру и справедливости. Он был воодушевлён поиском идеала - образа совершенной жизни и совершенного общественного устройства. С громадной силой, искренностью и глубиной он поставил ряд вопросов, касающихся основных черт политического и общественного развития современной ему эпохи.

Сам Л.Н. Толстой считал себя не имеющим «профессионального отношения к философии». Вместе с тем в «Исповеди» он писал о том, что философия всегда интересовала его, и ему нравилось следить за напряженным и стройным ходом мыслей, при котором все сложные явления мира сводились к чему-либо единому.

В течение жизни Л.Н. Толстой испытывал на себе влияние идей различных философов. Особенно сильным было влияние И. Канта, А. Шопенгауэра, восточных мудрецов Конфуция и Лао-цзы, буддизма.

Своим учителем в области философии Л.Н. Толстой считал Жан-Жака Руссо. Он был страстно увлечён его идеями, которые оказали решающее влияние на формирование духовного облика и мировоззрения Л.Н. Толстого, на всё его последующее творчество. О значении Ж.-Ж. Руссо для Л.Н. Толстого свидетельствуют слова, написанные в зрелый период жизни: «Я прочёл всего Руссо, все двадцать томов, включая «Словарь музыки». Я более чем восхищался им, я боготворил его. В пятнадцать лет я носил на шее медальон с его портретом вместо нательного креста. Многие страницы его так близки мне, что мне кажется, я их написал сам». Многие исследователи говорят не просто о влиянии Ж.-Ж. Руссо на Л.Н. Толстого, а о конгениальности двух мыслителей - поразительном совпадении духовного настроя великого женевца и русского писателя-философа, живших в разных странах и в совершенно разные эпохи. От Руссо Л.Н. Толстой воспринял культ естественности, недоверчивое и подозрительное отношение к современности, которое переходило у него в критику всякой культуры вообще.

Разделяя убеждение Руссо о «естественном человеке», который выходит прекрасным из рук природы и затем развращается в обществе, Л.Н. Толстой размышляет о том, каким путем нравственно требовательный человек может преодолеть пагубное воздействие окружающей социальной среды.

Близок к философии Руссо и взгляд Л.Н. Толстого на природу и отношение человека к ней. Природа выступает в его представлении как нравственный руководитель, указывающий человеку естественный и простой путь личного и общественного поведения. В связи с этим он резко противопоставляет «естественные» законы природы и «искусственные» законы общества. Сильный, непосредственный и искренний протест против общественной лжи и фальши трансформируется в отрицание прогресса и утверждение тезиса о том, что признание цивилизации благом уничтожает инстинктивное, первобытное стремление к добру человеческой натуры.

Не без влияния Ж.-Ж. Руссо Л.Н. Толстой уже в ранних произведениях высказывает критические замечания относительно капиталистической цивилизации, противоречия которой он не мог не заметить во время двух продолжительных заграничных путешествий. Философский трактат Л.Н. Толстого «О цели философии» всецело находится в русле этих идей. Как человек может достичь счастья и благосостояния - вот, по мнению Л.Н. Толстого, главный вопрос философии. В чем смысл жизни и каково его назначение - это те проблемы, над разрешением которых должна трудиться философская мысль.

В одном из философских размышлений великий русский писатель и мыслитель выступает как решительный противник рационализма Р. Декарта с его тезисом «Мыслю, следовательно, существую». Вместо декартова «cogito» Л.Н. Толстой считает необходимо поставить «volo», т.е. желаю, чувствую.

Надо сказать, Толстой весьма высоко ценил философию Шопенгауэра, разбирался в тончайших нюансах мысли немецкого философа и этот след можно проследить во всех сочинениях Льва Николаевича, относящихся к позднему периоду его творчества.

Во всех случаях Л.Н. Толстого интересовали прежде всего этические аспекты философских систем.

Необходимо также отметить влияние на формирование философских взглядов Л.Н. Толстого представлений Л. Фейербаха о человеке и роли любви в его жизни.

В целом философия Л. Толстого может быть охарактеризована термином «панморализм». Это означает, что все явления он рассматривал и оценивал исключительно с позиций морали. Ни одно явление не могло быть им оценено положительно, если оно не отвечало нравственной потребности, не служило самым непосредственным образом нравственному воспитанию человека и человечества. Всё, что оторвалось от добра, непосредственно не служит нравственности, Л.Н. Толстым решительно осуждается и отбрасывается.

В области философской антропологии Л.Н. Толстой отправляется от осуждения эгоизма. Однако в своём осуждении эгоизма он заходит столь далеко, что вплотную подходит к имперсонализму, т.е. к отрицанию всякого положительного значения личности и личного начала. Отдельность личности, отдельность индивидуального человеческого существования, по Толстому, есть всего лишь иллюзия, порождённая телесностью человека. поэтому личное начало в человеке связывается мыслителем прежде всего с телесностью, с животными проявлениями человеческой натуры. Именно животные проявления и страсти лежат в основе эгоистических наклонностей человека. Человек же как духовное, нравственное существо не только связан тысячами нитей с другими людьми и всем миром, но составляет с ними единое целое, неразложимое на части. Задача человека состоит в том, чтобы найти путь к единению с миром, преодолеть стремление к индивидуальному существованию. Индивидуальная воля в своей основе порочна, поскольку коренится в животной, и следовательно, эгоистической природе человека.

В свою очередь, учение Л. Толстого оказало значительное влияние на формирование этики ненасилия. В частности, идеи отказа от насилия как средства борьбы с угнетением были созвучны М. Ганди, который считал Л.Н. Толстого своим единомышленником и учителем, находился с ним в переписке и высоко ценил его литературные и философские произведения.


2. Учение Л. Толстого и его религиозно-утопическая сущность


Вера как нравственная основа жизни человека.

С точки зрения Л. Толстого, то бесконечное, бессмертное начало, в сопряжении с которым жизнь только и обретает смысл, называется Богом. И ничего другого о Боге с достоверностью утверждать нельзя. Разум может знать, что существует Бог, но он не может постичь самого Бога. Поэтому Толстой решительно отвергал церковные суждения о Боге, триединстве, творении мира в шесть дней, легенды об ангелах и дьяволах, грехопадении человека, непорочном зачатии и т.п., считая все это грубыми предрассудками. Любое содержательное утверждение о Боге, даже такое, что он един, противоречит самому себе, ибо понятие Бога по определению означает то, что нельзя определить. Для Толстого понятие Бога было человеческим понятием, которое выражает то, что мы, люди, можем чувствовать и знать о Боге, но никак не то, что Бог думает о людях и мире. В нем, в этом понятии, как его понимает Толстой, не было ничего таинственного, кроме того, что оно обозначает таинственное основание жизни и познания. Бог - причина познания, но никак не его предмет. «Так как понятие Бога не может быть иное, как понятие начала всего того, что познает разум, то очевидно, что Бог, как начало всего, не может быть постижим для разума. Только идя по пути разумного мышления, на крайнем пределе разума можно найти Бога, но, дойдя до этого понятия, разум уже перестает постигать». Знание о Боге Толстой сравнивает со знанием бесконечности числа. И то, и другое безусловно предполагается, но не поддается определению. «К несомненности знания бесконечного числа я приведен сложением, к несомненности знания Бога я приведен вопросом: откуда я?».

Идея Бога как предела разума, непостижимой полноты истины задает определенный способ бытия в мире, когда человек сознательно ориентирован на этот предел и полноту. Это и есть свобода. Свобода - сугубо человеческое свойство, выражение срединности его бытия. «Человек был бы несвободен, если бы он не знал никакой истины, и точно так же не был бы свободен и даже не имел бы понятия о свободе, если бы вся истина, долженствующая руководить его в жизни, раз навсегда, во всей чистоте своей, без примеси заблуждений была бы открыта ему». Свобода и состоит в этом движении от темноты к свету, от низшего к высшему, «от истины, более смешанной с заблуждениями, к истине, более освобожденной от них». Ее можно определить как стремление руководствоваться истиной.

Свобода не тождественна произволу, простой способности действовать по прихоти. Она всегда связана с истиной. По классификации Толстого, существуют истины троякого рода. Во-первых, истины, которые уже стали привычкой, второй натурой человека. Во-вторых, истины смутные, недостаточно проясненные. Первые уже не со всем истины. Вторые еще не совсем истины. Наряду с ними есть третий ряд истин, которые, с одной стороны, открылись человеку с такой ясностью, когда он их не может обойти и должен определить свое к ним отношение, а с другой стороны, не стали для него привычкой. По отношению к истинам этого третьего рода и обнаруживается свобода человека. Здесь важно и то, что речь идет об истине ясной, и то, что речь идет об истине более высокой по сравнению с той, которая уже освоена в жизненной практике. Свобода есть сила, позволяющая человеку идти по пути к Богу.

Но в чем состоят это дело и этот путь, какие обязанности вытекают для человека из его принадлежности к Богу? Признание Бога как начала, источника жизни и разума ставит человека в совершенно определенное отношение к нему, которое Толстой уподобляет отношению сына к отцу, работника к хозяину. Сын не может судить отца и не способен понять полностью смысл его указаний, он должен следовать воле отца и только по мере послушания отцовской воле постигает, что она имеет для него благотворный смысл, хороший сын - любящий сын, он действует не так, как сам хочет, а так, как хочет отец и в этом, в выполнении воли отца, видит свое предназначение и благо. Точно так же работник потому является работником, что он послушен хозяину, выполняет его распоряжения, - ибо только хозяин знает, для чего нужна его работа, хозяин не только придает смысл усилиям работника, он еще и кормит его; хороший работник - работник, который понимает, что его жизнь и благо зависят от хозяина, и относится к хозяину с чувством самоотверженности, любви. Отношение человека к Богу должно быть таким же: человек живет не для себя, а для Бога. Только такое понимание смысла собственной жизни соответствует действительному положению человека в мире, вытекает из характера его связанности с Богом. Нормальное, человеческое отношение человека к Богу есть отношение любви. «Сущность жизни человеческой и высший закон, долженствующий руководить ею, есть любовь».

Но как любить Бога и что значит любить Бога, если мы о Боге ничего не знаем и знать не можем, кроме того, что он существует? Да, не известно, что такое Бог, не известны его замыслы, его заповеди. Однако, известно, что, во-первых, в каждом человеке есть божественное начало - душа, во-вторых, существуют другие люди, которые находятся в одинаковом отношении к Богу. И если у человека нет возможности непосредственно общаться с Богом, то он может сделать это косвенно, через правильное отношение к другим людям и правильное отношение к самому себе.

Правильное отношение к другим людям определяется тем, что надо любить людей как братьев, любить всех, без каких-либо изъятий, независимо от каких бы то ни было мирских различий между ними. Перед Богом теряют какой бы то ни было смысл все человеческие дистанции между богатством и бедностью, красотой и безобразием, молодостью и дряхлостью, силой и убожеством и т.д. Необходимо ценить в каждом человеке достоинство божественного происхождения. «Царство Бога на земле есть мир всех людей между собою», а мирная, разумная и согласная жизнь возможна только тогда, когда люди связаны одинаковым пониманием смысла жизни, единой верою.

Правильное отношение к себе кратко можно определить как заботу о спасении души. «В душе человека находятся не умеренные правила справедливости, а идеал полного, бесконечного божеского совершенства. Только стремление к этому совершенству отклоняет направление жизни человека от животного состояния к божескому настолько, насколько это возможно в этой жизни». С этой точки зрения не имеет значения реальное состояние индивида, ибо какой бы высоты духовного развития он не достиг, она, эта высота, является исчезающе ничтожной по сравнению с недостижимым совершенством божественного идеала. Какую бы конечную точку мы ни взяли, расстояние от нее до бесконечности будет бесконечным. Поэтому показателем правильного отношения человека к себе является стремление к совершенству, само это движение от себя к Богу. Более того, «человек, стоящий на низшей ступени, подвигаясь к совершенству, живет нравственнее, лучше, более исполняет учение, чем человек, стоящий на гораздо более высокой ступени нравственности, но не подвигающийся к совершенству». Сознание степени несоответствия с идеальным совершенством - таков критерий правильного отношения к себе. Поскольку реально эта степень несоответствия всегда бесконечна, то человек тем нравственнее, чем полнее он осознает свое несовершенство.

Если брать эти два отношения к Богу - отношение к другим и отношение к себе, - то исходным и основополагающим, с точки зрения Толстого, является отношение к себе. Нравственное отношение к себе как бы автоматически гарантирует нравственное отношение к другим. Человек, сознающий, как бесконечно он далек от идеала, есть человек, свободный от суеверия, будто он может устроить жизнь других людей. Забота человека о чистоте собственной души является источником нравственных обязанностей человека по отношению к другим людям, государству и т.д.

Понятия Бога, свободы, добра связывают конечное человеческое бытие с бесконечностью мира. «Все эти понятия, при которых приравнивается конечное к бесконечному и получается смысл жизни, понятия Бога, свободы, добра, мы подвергаем логическому исследованию. И эти понятия не выдерживают критики разума». Они уходят содержанием в такую даль, которая только обозначается разумом, но не постигается им. Они даны человеку непосредственно и разум не столько обосновывает эти понятия, сколько проясняет их. Только добрый человек может понять, что такое добро. Чтобы разумом постигнуть смысл жизни, надо, чтобы сама жизнь того, кто владеет разумом, была осмысленной. Если это не так, если жизнь бессмысленна, то разум не имеет предмета для рассмотрения, и он в лучшем случае может указать на эту беспредметность.

Однако возникает вопрос: «Если нельзя знать, что такое бесконечное и соответственно Бог, свобода, добро, то как можно быть бесконечным, божественным, свободным, добрым?» Задача соединения конечного с бесконечным не имеет решения. Бесконечное потому и является бесконечным, что его нельзя ни определить, ни воспроизвести. Л.Н. Толстой в послесловии к «Крейцеровой сонате» говорит о двух способах ориентации в пути: в одном случае ориентирами правильного направления могут быть конкретные предметы, которые последовательно должны встретиться на пути, во втором случае верность пути контролируется компасом. Точно так же существует два разных способа нравственного руководства: первый состоит в том, что дается точное описание поступков, которые человек должен делать или которых он должен избегать, второй способ заключается в том, что руководством для человека является недостижимое совершенство идеала. Подобно тому как по компасу можно определить только степень отклонения от пути, точно так же идеал может стать лишь точкой отсчета человеческого несовершенства. Понятия Бога, свободы, добра, раскрывающие бесконечный смысл нашей конечной жизни, и есть тот самый идеал, практическое назначение которого - быть укором человеку, указывать ему на то, чем он не является.

Нравственно-религиозный прогресс в сознании человека - двигатель истории.

Л.Н. Толстого волновал вопрос о том, каков ход истории и может ли человек строить какие-либо планы по переустройству общества. По мнению Л.Н. Толстого в истории реализуется некоторая цель, независимая от человека. Такая позиция называется провиденциализмом. Толстой убеждён, что «никто не может знать ни тех законов, по которым изменяется жизнь народов, ни той наилучшей формы жизни, в какую должно сложиться современное общество». Иную позицию он называл «суеверием устроительства». От него один шаг до признания насилия как необходимой меры в истории. «Одни люди, составив себе план о том, как, по их мнению, желательно и должно быть устроено общество, имеют право и возможность устраивать по этому плану жизнь других людей». Наличие такого слоя распорядителей, которые посредством насилия устроят новый строй, приведет к деспотизму хуже капиталистического, ибо есть сотня способов извратить схему. Революция и гражданская война 17-21 годов в России показали, как был прав Л.Н. Толстой.

Осуществлению божественного замысла в истории человек может и должен содействовать. В качестве ответа на традиционный русский вопрос «Что делать?» Толстой предложил идею ненасилия и теорию непротивления злу насилием. Вопрос «Что делать?» нужно решать в отношении себя, а не других. Всякое насилие недопустимо. Смысл человеческой жизни заключается не в переделывании других людей, а в культивировании в самом себе хорошего, человеческого. Не делать того, что противно Богу, любить, желать другому добра. Каждый из нас, делающий добро, придаёт миру новый облик. Толстой уверен, что «как только любовь к ближнему станет для каждого человека естественной, новые условия христианской жизни образуются сами собой».

Как считает Л.Н. Толстой, суть нравственного идеала наиболее полно выражена в учении Иисуса Христа. При этом для Толстого Иисус Христос не является Богом или сыном Бога, он считает его реформатором, разрушающим старые и дающим новые основы жизни. Толстой, далее, видит принципиальную разницу между подлинными взглядами Иисуса, изложенными в Евангелиях, и их извращением в догмах православия и других христианских церквей.

«То, что любовь есть необходимое и благое условие жизни человеческой, было признаваемо всеми религиозными учениями древности. Во всех учениях: египетских мудрецов, браминов, стоиков, буддистов, таосистов и др., дружелюбие, жалость, милосердие, благотворительность и вообще любовь признавались одною из главных добродетелей». Однако только Христос возвысил любовь до уровня основополагающего, высшего закона жизни.

Как высший, основополагающий закон жизни, любовь является единственным нравственным законом. Закон любви - не заповедь, а выражение самой сущности христианства. Это - вечный идеал, к которому люди будут бесконечно стремиться. Иисус Христос не ограничивается прокламацией идеала. Наряду с этим он дает заповеди.

В толстовской интерпретации таких заповедей пять:

Не гневайся; 2. Не оставляй жену; 3. Не присягай никогда никому и ни в чем; 4. Не противься злому силой; 5. Не считай людей других народов своими врагами.

Заповеди Христа - «все отрицательные и показывают только то, чего на известной ступени развития человечества люди могут уже не делать. Заповеди эти суть как бы заметки на бесконечном пути совершенства…». Они не могут не быть отрицательными, поскольку речь идет об осознании степени несовершенства. Они - не более, чем ступень, шаг на пути к совершенству. Они составляют в совокупности такие истины, которые не вызывают сомнений, но еще не освоены практически. Для современного человека они уже являются истинами, но еще не стали повседневной привычкой. Человек уже смеет так думать, но еще не способен так поступать. Поэтому они, эти возвещенные Иисусом Христом истины, являются испытанием свободы человека.

По мнению Толстого, главной из пяти заповедей является четвертая: «Не противься злому», налагающая запрет на насилие. Древний закон, осуждавший зло и насилие в целом, допускал, что в определенных случаях они могут быть использованы во благо - как справедливое возмездие по формуле «око за око». Иисус Христос отменяет этот закон. Он считает, что насилие не может быть благом никогда, ни при каких обстоятельствах. Запрет на насилие является абсолютным. Не только на добро надо отвечать добром. И на зло надо отвечать добром.

Отрицание власти

Толстой был крайним анархистом, врагом всякой государственности по морально-идеалистическим основаниям. Он отверг государство, как основанное на жертвах и страданиях, и видел в нем источник зла, которое для него сводилось к насилию. Толстовский анархизм, толстовская вражда к государству также одержали победу в русском народе. Толстой оказался выразителем антигосударственных, анархических инстинктов русского народа. Он дал этим инстинктам морально-религиозную санкцию. И он один из виновников разрушения русского государства. Также враждебен Толстой всякой культуре. Культура для него основана на неправде и насилии, в ней источник всех зол нашей жизни. Человек по природе своей естественно добр и благостен и склонен жить по закону Хозяина жизни. Возникновение культуры, как и государства, было падением, отпадением от естественного божественного порядка, началом зла, насилием. Толстому было совершенно чуждо чувство первородного греха, радикального зла человеческой природы, и потому он не нуждался в религии искупления и не понимал ее. Он был лишен чувства зла, потому что лишен был чувства свободы и самобытности человеческой природы, не ощущал личности. Он был погружен в безличную, нечеловеческую природу и в ней искал источников божественной правды. И в этом Толстой оказался источником всей философии русской революции. Русская революция враждебна культуре, она хочет вернуть к естественному состоянию народной жизни, в котором видит непосредственную правду и благостность. Русская революция хотела бы истребить весь культурный слой наш. утопить его в естественной народной тьме. И Толстой является одним из виновников разгрома русской культуры. Он нравственно подрывал возможность культурного творчества, отравлял истоки творчества. Он отравил русского человека моральной рефлексией, которая сделала его бессильным и неспособным к историческому и культурному действию. Толстой настоящий отравитель колодцев жизни. Толстовская моральная рефлексия есть настоящая отрава, яд, разлагающий всякую творческую энергию, подкапывающий жизнь. Эта моральная рефлексия ничего общего не имеет с христианским чувством греха и христианской потребностью в покаянии. Для Толстого нет ни греха, ни покаяния, возрождающего человеческую природу. Для него есть лишь обессиливающая, безблагодатная рефлексия, которая есть обратная сторона бунта против божественного миропорядка. Толстой идеализировал простой народ, в нем видел источник правды и обоготворял физический груд, в котором искал спасения от бессмыслицы жизни. Но у него было пренебрежительное и презрительное отношение ко всякому духовному труду и творчеству. Все острие толстовской критики всегда было направлено против культурного строя. Эти толстовские оценки также победили в русской революции, которая возносит на высоту представителей физического труда и низвергает представителей труда духовного. Толстовское народничество, толстовское отрицание разделения труда положены в основу моральных суждений революции, если только можно говорить о ее моральных суждениях. Поистине Толстой имеет не меньшее значение для русской революции, чем Руссо имел для революции французской. Правда, насилия и кровопролития ужаснули бы Толстого, он представлял себе осуществление своих идей иными путями. Но ведь и Руссо ужаснули бы деяния Робеспьера и революционный террор. Но Руссо так же несет ответственность за революцию французскую, как Толстой за революцию русскую. Я даже думаю, что учение Толстого было более разрушительным, чем учение Руссо. Это Толстой сделал нравственно невозможным существование Великой России. Он много сделал для разрушения России. Но в этом самоубийственном деле он был русским, в нем сказались роковые и несчастные русские черты. Толстой был одним из русских соблазнов.

Считая всякую власть злом, Толстой отрицал необходимость государства, отвергал насильственные методы преобразования общества. Упразднить государство он предлагал путем отказа каждого от выполнения общественных и государственных обязанностей.

Власть как институт есть неискоренимое зло, и Толстой в своей теории отказывается от государства, предлагая заменить его своеобразной анархической системой, а именно, организацией земледельческих общин, состоящих из нравственно совершенствующихся людей. В системе мировоззренческих координат главной чертой или, лучше сказать, доминантой поведения должен служить полный отказ от насилия ни смотря ни на что. Так писатель пришел к своему знаменитому тезису «о непротивлении злу насилием». Теорию непротивления злу насилием очень часто трактуют упрощенно: ударили по левой щеке - подставь правую. Такая позиция вряд ли удовлетворить любого разумного человека. Но не к этому призывает Толстой. Его теория - это теория не ничегонеделания, а делания с собой, усилия в отношении себя по культивированию добра в самом себе. Призвание человека в этом мире исполнять свои человеческие обязанности, а не переустраивать мир. Ответственность человек несет перед Богом и своей совестью, а не перед историей или последующими поколениями, как думал Ленин.

Революционная большевистская традиция находится в явной оппозиции к размышлениям Толстого. Абсолютная истина, открытая наиболее продвинутыми членами общества, должна быть претворена в жизнь. И беда тех людей, которые не могут принять эту истину. Но их счастье в том, что к счастливой жизни их приведут другие, наиболее ответственные члены общества. Жертвы неизбежны, но лес рубят - щепки летят. Большевики ориентировались на идеал преобразования общества, Толстой призывал к открытию «царства божия внутри нас».


Литература

толстой религиозный мировоззрение власть

1.Бердяев Н.А. О русских классиках. - М., 1993.

2.Берлин И. История свободы. Россия. - М.: Новое литературное обозрение, 2001. - 544 с.

.Введение в философию. В 2-х томах. Том 1. - М., 1990.

.Гаврюшин Н.К. Русская философия и религиозное сознание // Вопросы философии. -1994. - . №1.

.Гусейнов А.А. Великие моралисты. - М., 1995.

.Гусейнов А.А. Понятия насилия и ненасилия // Вопросы философии. -1994. - . №6.

7.Зеньковский В.В. История русской философии. - Л., 1991.

8.История философии. Том 4. - М., 1959.

.История философии в СССР в пяти томах. Том 3. - М., 1968.

.Кантор В.К., Киселёва М.С.Л.Н. Толстой, «руссоизм», русская культура // Философские науки. - 1991. - №9.

.Карасёв Л.В. Толстой и мир // Вопросы философии. - 2001. - №1.

.Ленин В.И.Л.Н. Толстой как зеркало русской революции. // Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 16.

.Луначарский А.В. О Толстом. Сборник статей. - М., 1928.

.Мартынов А. О судьбах русской философской культуры // Вопросы философии. - 2002. - №10.

.Монин М.А. Толстой и Фет. Два прочтения Шопенгауэра // Вопросы философии. - 2001. - №3.

.Назаров В.Н. Метафоры непонимания: Л.Н. Толстой и Русская Церковь в современном мире // Вопросы философии. -1991. - . №8.


Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

27. Этика непротивления злу Л. Н. Толстого

Понимание смысла жизни как идеала, движения к бесконечному дается в Библии. Иисус Христос в споре с законом Моисея формулирует пять заповедей: не гневайся; не оставляй жену; не присягай; не противься злому; не считай врагами людей других народов. Лев Николаевич Толстой считал главной из этих христианских заповедей четвертую(«не противься злому»), которая означает полный запрет насилия.

В своих трудах Л. Н. Толстой дает три впоследствии все более углубляющихся определения насилия:

1) физическое пресечение, угроза убийства или убийство;

2) внешнее воздействие;

3) узурпация свободной воли человека.

В понимании мыслителя насилие необходимо приравнивать к злу, оно прямо противоположно любви. Любить означает делать все таким образом, как хочет другой. Насиловать, по мнению Л. Н. Толстого, – это значит совершать то, чего не желает тот, над кем происходит насилие. Таким образом, заповедь непротивления можно считать негативной формулой закона любви. Непротивление злу переводит активность человека в сферу его внутреннего нравственного совершенствования. Любое насилие, какими бы сложными ни были его причины, имеет последнюю составляющую – кто-то должен совершить решающее действие: выстрелить, нажать кнопку и т. п. Самый верный путь полного уничтожения насилия в мире состоит в том, чтобы начать с последнего звена – с отказа конкретного человека участвовать в насилии. Если не будет убийства, то не будет и смертной казни. Л. Н. Толстой исследует доводы обыденного сознания людей против непротивления. Конечно же, учение о непротивлении злу выглядит красиво, но его очень трудно осуществить. Невозможно одному человеку выступать против всего мира. Непротивление злу сопряжено с очень большими страданиями.

Толстой раскрывает логическую противоречивость данных аргументов и показывает их несостоятельность. Заповедь Христа не только нравственна, но и благоразумна, она учит не совершать глупостей.

Толстой при этом не отрицает возможности противостоять злу, он говорит о непротивлении злу физической силой, насилием. Это совсем не исключает сопротивление злу другими, а именно ненасильственными методами.

Хотя мыслитель и не разрабатывал тактику общего ненасильственного сопротивления людей, его учение предполагает ее. Областью действия данной тактики является духовное влияние, а также ее обычные формы: убеждение, протест, спор и т. п. Философ назвал этот свой метод революционным. Смысл его непротивления как раз не в том, чтобы добиться «пропуска» в рай, а в том, чтобы преобразовать отношения в обществе к лучшему, стремясь изменить духовные основы жизни, достигнуть мира между всеми людьми.

Какие-то исключения из закона любви – это признание того, что возможны и случаи нравственно оправданного использования насилия. Своеобразие ситуации, из которой следует идея непротивления, и состоит как раз в том, что люди никак не могут прийти к согласию по вопросу о зле и добре.

Из книги Литературы лукавое лицо, или Образы обольщающего обмана автора Миронов Александр

Проблема романа «Воскресение» Л. Н. Толстого Что же побудило автора настоящего очерка к постановке посредством заголовка идеи принципиальной неправоты русского гения? Подобному послужило прочтение им, как говорится, с карандашом в руках известного опять же по заголовку

Из книги В поисках морального абсолюта: сравнительный анализ этических систем автора Латцер Ирвин У

Из книги Этика автора Зубанова Светлана Геннадиевна

27. Этика непротивления злу Л. Н. Толстого Понимание смысла жизни как идеала, движения к бесконечному дается в Библии. Иисус Христос в споре с законом Моисея формулирует пять заповедей: не гневайся; не оставляй жену; не присягай; не противься злому; не считай врагами людей

Из книги Об искусстве [Том 2. Русское советское искусство] автора Луначарский Анатолий Васильевич

Из книги История русской культуры. XIX век автора Яковкина Наталья Ивановна

Из книги Повести о прозе. Размышления и разборы автора Шкловский Виктор Борисович

«История вчерашнего дня» в общем ходе трудовых дней писателя Толстого Остановимся на первом опыте Толстого более подробно. Мы увидим, что в нем события берутся только как исходные точки для анализа противоречивых моментов сознания.Внешние события отмечаются как

Из книги Пути и лица. О русской литературе XX века автора Чагин Алексей Иванович

«ТЯЖЕЛАЯ ЛЮБОВЬ». О поэзии Сергея Толстого. Не так давно в литературе нашей прозвучали слова, заставившие прислушаться внимательного читателя: Летит крутящаяся пыль, В кювет с дороги оседая, И не узнать седой ковыль - Трава, как Библия, седая. Если быть точным, прозвучали

Из книги Повседневная жизнь русского кабака от Ивана Грозного до Бориса Ельцина автора Курукин Игорь Владимирович

Из книги Классики и психиатры автора Сироткина Ирина

Невроз Толстого В 1897 году итальянский психиатр Цезарь Ломброзо, автор нашумевшей книги о душевной болезни и гениальности, приехал в Москву на медицинский конгресс. Помимо конгресса, его привела надежда встретиться с Львом Толстым; он писал ему и получил приглашение в

Из книги Александр III и его время автора Толмачев Евгений Петрович

Из книги Любовные утехи богемы автора Орион Вега

Несостоявшаяся исповедь Толстого Заурядный недоросль из дворянской семьи, Толстой не смог окончить даже первого курса, срезавшись на самых первых экзаменах. Он навсегда остался недоучкой, в отличие от плеяды русских поэтов и писателей, а кое-то из них имел и два высших

Из книги Личности в истории. Россия [Сборник статей] автора Биографии и мемуары Коллектив авторов --

Из книги Русская Италия автора Нечаев Сергей Юрьевич

Глава двенадцатая «Итальянские» дочь и внучка Льва Толстого Но и на чужбине Татьяна Львовна помнила о своем долге перед родиной, перед отцом. Она написала биографию молодого Толстого, издала сборник писем отца, антологию его малоизвестных публицистических

Из книги Рассказы о Москве и москвичах во все времена автора Репин Леонид Борисович

Притихшая усадьба Толстого Тишиной и покоем веет от этого дома. Даже трубный глас огромного города не может обеспокоить его, и он, сложенный почти двести лет назад из корабельной сосны, представляется неприступной каменной крепостью, перед которой отступает и само

Из книги И время и место [Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата] автора Коллектив авторов

Андрей Немзер «Весенние чувства» графа А.К. Толстого

Из книги Ирония идеала. Парадоксы русской литературы автора Эпштейн Михаил Наумович

ОСТРАНЕНИЕ ЛЬВА ТОЛСТОГО Как известно, остранение?– это художественный прием, суть которого?– представить странным, необычным то, что в повседневной жизни кажется привычным и очевидным. Остранение затрудняет и освежает наше мировосприятие, побуждая увидеть вещи

Свое понимание любви Толстой излагает в VII главе своей работы “Закон насилия и закон любви”, в которой он прямо говорит о том, что христианское учение в целом во всем его истинном значении есть именно “учение о законе любви”. Хотя во многих дохристианских учениях любовь также признавалась одной из главных добродетелей, ни в одном из них она не выступала в качестве всеобщей основы и закона жизни. В этом смысле христианское учение о любви «не есть, как в прежних учениях, только проповедь известной добродетели, но есть определение высшего закона жизни человеческой и неизбежно вытекающего из него закона поведения» Л.Н. Толстой. Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906-1910. Закон насилия и закон любви. - М.: Государственное издательство художественной литературы, 1957. - С.167.

Надо отметить, что Лев Николаевич вкладывал в понятие “закон любви” различные смыслы.

Во-первых, закон любви обосновывается как естественное выражение духовной природы человека, как преломление закона всемирного духа в жизни всех существ. «Один только есть у всех существ верный руководитель. Это - всемирный дух, который заставляет каждое существо делать то, что ему должно делать: дух этот в дереве велит ему расти к солнцу, в цветке - переходить в семя, в семени - упасть в землю и прорасти. В человеке дух этот велит ему соединяться любовью с другими существами» Л.Н. Толстой. Путь жизни. С.84. Поэтому человеку “естественно быть любовным” точно так же, как воде естественно течь сверху вниз, пчеле - летать, змее - ползать и т. п. «И потому, - заключает Толстой, - если человек, вместо того, чтобы любить людей, делает зло людям, он поступает так же странно и неестественно, как если бы птица стала плавать, а рыба - летала» Указ.соч. С.83. Таким образом, в первом значении “закон любви” есть космологический и естественный для человека закон духовной жизни.

Однако наибольшее внимание Лев Николаевич все же уделяет обоснованию “закона” любви в его этико-социальном значении. “Закон” понимается здесь как неукоснительное исполнение заповеди любви. Согласно Толстому, прежние религиозные и нравственные учения о любви, признавая ее благодетельность для жизни человечества, вместе с тем допускали возможность таких условий, при которых исполнение требований любви становилось необязательным, могло быть обойдено. А как только заповедь любви переставала быть “законом”, уничтожалась вся ее благодетельность, и учение о любви сводилось к не обязывающим поучениям. В результате, сложилась парадоксальная и даже абсурдная ситуация: всеобщий, естественный закон духовной жизни превратился в утопический идеал или, в лучшем случае, в единичный, случайный образ жизни и пример поведения, а стихийная, произвольная и хаотическая жизнь предстала в виде некоего морально-психологического и исторического “закона”: закона насилия. Учение Христа “снимает” это противоречие. Чтобы требование любви обрело свой истинный смысл и стало тем, чем оно должно быть, - законом жизни - оно не должно допускать никаких исключений и компромиссов и одинаково распространяться на всех людей: иноземцев, иноверцев, а главное - на врагов и людей, ненавидящих нас и делающих нам зло. Таким образом, превращение заповеди любви в “закон” означает в данном случае абсолютную всеобщность и необходимость следования данной заповеди.

Говоря о взглядах принципе любви в этике Толстого, нельзя не упомянуть об его учении о грехах, соблазнах и суевериях, которые рассматривались им как препятствия к любви.

Понятие греха Лев Николаевич употребляет в двух смыслах: в широком - грех есть все то, что противоречит двум главным евангельским заповедям: любви к Богу и любви к ближнему. Столь расширительное толкование греха позволяет отнести к нему самые различные человеческие пороки, включая и такие, которые Толстой относит к соблазнам и суевериям. В узком же смысле грех понимается как “потворство телесным похотям”; соблазн - как «ложное представление человека о своем отношении к миру», а суеверие - как «принятое на веру ложное учение» Л.Н. Толстой. Путь жизни. С.91. Соотношение между грехами, соблазнами и суевериями он сформулировал следующим образом: «От тела - грехи, от мнения людей - соблазны, от недоверия к своему разуму - суеверия» Указ.соч. С.98.

Очевидно, что Лев Николаевич различает грехи, соблазны и суеверия на основании дуализма телесного и духовного начал. Грехи являются у него “олицетворением” телесного зла: соблазны и суеверия - выражением зла духовного. “Телесность” грехов он показывает на таком примере: «Грехом в пахоте называется то, когда пахарь не удержал плуг и он выскочил из борозды и не захватил того, что должно. То же и в жизни. Грех это то, когда человек не удержал тела - оно сорвалось с пути и сделало не то, что должно» Указ.соч. С.91. Что касается соблазнов, то Толстой относит их к “умственной деятельности”, связанной с оправданием грехов; суеверие же он прямо определяет как “извращение разума”.

Свою систему он излагает в двух версиях: ранней, представленной в работе “Христианское учение” (1897), и поздней, окончательной, вошедшей в итоговую книгу “Путь жизни” (1910). В первом случае Толстой выделяет шесть главных грехов:

1) грех похоти, состоящий в том, чтобы создавать себе удовольствие от удовлетворения потребностей;

2) грех праздности, состоящий в том, чтобы освобождать себя от труда, нужного людям для удовлетворения потребностей;

3) грех корысти, состоящий в том, чтобы предоставлять себе возможность удовлетворять свои потребности в будущем;

4) грех властолюбия, состоящий в том, чтобы покорять себе подобных;

5) грех блуда, состоящий в том, чтобы устраивать себе наслаждения из удовлетворения половой похоти;

6) грех опьянения, состоящий в том, чтобы производить искусственное возбуждение своих телесных и умственных сил.

Из шести “родовых” грехов Толстой выводит соответствующие им пороки, или “последствия грехов”. Так, грех властолюбия влечет за собой лесть, коварство, тщеславие, обман, ненависть, насилие и т. д.

Наряду с грехами Толстой выделяет также пять соблазнов:

1) соблазн личный, или соблазн приготовления;

2) соблазн семейный, или соблазн продолжения рода;

3) соблазн дела, или соблазн пользы;

4) соблазн товарищества, или соблазн верности;

5) соблазн государственный, или соблазн общего блага.

В заключение Толстой рассматривает пять видов суеверия, или “обманов веры”: перетолкование истины (ложная наука); вера в чудесное; установление посредничества между человеком и Богом; воздействие на внешние чувства человека; внушение ложной веры детям.

Характерно, что в “Христианском учении” он ограничивается только конкретным определением грехов, тогда как “соблазны” и “обманы веры” определяются им только в общем плане. Однако в “Пути жизни” соблазны и суеверия получают свое конкретное описание. Здесь Лев Николаевич существенно переосмысливает качественные и количественные параметры грехов, соблазнов и суеверий. Прежде всего, количество “родовых” грехов уменьшается до пяти:

1) грех чревоугодия, который состоит из трех пороков - объедения, мясоедения и одурманивания;

2) грех половой похоти, или блуда;

3) грех тунеядства, или праздности;

4) грех корыстолюбия, или богатства;

5) грех гнева, или недоброжелательства.

К пяти “родовым” грехам Толстой присоединяет три вида соблазнов: соблазн гордости, соблазн неравенства и соблазн тщеславия; и пять видов суеверия: суеверие насилия, суеверие наказания, суеверие государства, ложная вера и ложная наука.

Рекомендуем также

Loading...Loading...