Митрополит Лимассольский Афанасий. Да не смущается сердце ваше

Да не смущается сердце ваше

Мы живем в трудные времена, и нет человека, на котором это бы не сказалось: все мы у себя на нашей родине живем, как на корабле посреди бури, и не знаем, ни куда плывем, ни где сейчас находимся. Когда на нас обрушиваются трудности – независимо от того, в семье ли, обществе или наши личные, – то это всегда мучительно. И в такие моменты ты уже не должен утешать человека, говоря, что ничего страшного не случилось. Правильней будет, чтобы мы знали, что попали в затруднение, тогда мы сможем увидеть, как его преодолеть и как относиться к происходящему.
Когда человек проходит через испытания, он терзается, волнуется, страдает, скорбит и пожинает неприятные последствия. Это не означает, что трудности приходят от Бога, ведь Бог не желает затруднять людей и не содействует происходящему злу. Скорбь, тревога и всякая теснота никогда не приходят от Бога, а от нас самих или от диавола.

Но откуда бы они ни приходили, искусство и мудрость человека заключаются в том, чтобы постараться правильно отнестись к нагрянувшим трудностям, обратить их на пользу духовно и превратить трудности в благословение, а непроницаемый мрак – в истинный свет. Никто не может избежать трудностей: и грешные и святые люди, и богатые и бедные – все вкушают от горечи трудностей. Вопрос не в том, как избавиться от них, а в том, как их воспринимать.
И святой апостол Павел, когда обращается к скорбящим, не говорит им: «Христиане, Бог избавит вас от скорбей и смерти», – но: «Не скорбите как прочие, не имеющие надежды». То есть вы, конечно, будете скорбеть; конечно, меч пронзит вашу душу, но вы будьте внимательны, чтобы не стать как остальные, не имеющие надежды. То есть вы, чада Церкви, встречайте эту трудность и проходите через нее, возлагая упование только на Владыку Христа. Нет больше никого, на кого нам можно было бы надеяться.

Человеку нелегко открыть дверь, когда нужда стучится в нее, как говорит Дионисий Соломос. Разумеется, эти слова имеют и другой смысл, и он учит нас многому.
Мы несем ответственность за трудности, с которыми сталкиваемся сегодня, поскольку ум наш отошел от прочных основ и находит опору в том, что не надежно, а, напротив, рискованно. В долгосрочной перспективе эти трудности, несомненно, принесут нам и много благ. Но первые ощущения наши, конечно, горьки и крайне болезненны.
Что же мы можем сделать в этом состоянии? Прежде всего нам надо иметь непоколебимую веру в то, что Бог управляет всем. Не те управляют, кто думает, будто правит миром. Вспомним, что когда диавол пошел ко Христу, показал Ему все царства земные и сказал: «всё это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне, то Христос сказал ему: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи» (Мф. 4: 9–10), – и отринул его.

Существуют люди, которые полагают, будто мирскими и человеческими уловками можно достигнуть всего. Конечно, если ты несешь ответственность за что-то, ты должен сделать всё по силам своим и использовать все обстоятельства, чтобы достичь наилучшего результата, коль скоро тебе вверена ответственность за корабль, которым ты правишь. Но прежде всего ты должен знать, что миром управляет Бог, а не люди, и именно Он скажет да или нет тому, что происходит в мире.
Злоба людей может подстроить всё, что задумала; диавол и его орудия могут воздвигнуть проблемы для людей, семей, стран и всего мира, но они не имеют никакой власти над людьми, если Бог не позволит им этого. Поэтому когда Пилат расспрашивал Христа, а Христос ничего не отвечал, то Пилат сказал Ему: «Мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя?» – и Христос ответил ему: «Ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше» (Ин. 19: 10–11), то есть «ты не мог бы сделать Мне ничего, если бы не позволено тебе было от Бога сделать, что хочешь». Следовательно, нам нужно иметь глубокую и непоколебимую веру в то, что не будет ничего больше или меньше того, что позволит Бог.

Мы также виновны во всех этих трудностях и терпим их последствия из-за своей безрассудности, легкомыслия и всех тех плохих действий, которые совершили. Но, несмотря на это, мы призваны просить у Бога явить Свой Промысл о нас, чтобы Он помог нам, спас и сохранил. Как же так получается?

Когда человек в великом покаянии встанет пред Богом, признавая свое плохое до этого момента поведение и дурные навыки, признавая, что жизнь его была поверхностной и безбожной, когда он покается и заплачет пред Богом, тогда привлечет к себе Божий Промысл. Потому что все это зло происходит не только из-за того, что так захотели некие люди, имеющие свои планы, и диавол, стоящий за их спиной и дергающий их за веревочки, но и оттого, что и мы реально, живя вдали от Бога, оттолкнули от себя Промысл Божий своими грехами и безрассудством. Естественно, что чем больше человек отдаляется от Бога, тем больше приступает к нему враг нашего спасения, его захлестывают злоба и бури и он становится уязвимей для всего случающегося в его жизни.

В Ветхом Завете святые пророки, посланники Божии, всегда указывали в качестве причины всех бед на грех, на отступление от Бога и предсказывали, что произойдет нечто страшное в мире, и поэтому людям нужно изменить свой образ жизни и покаяться. Люди, однако, не каялись, они продолжали жить как прежде и даже гнали пророков, отвергали их, высмеивали и изгоняли, чтобы они не говорили им того, что их раздражало. Когда же впоследствии беды обрушивались, то вместе с народом Божиим мучились и пророки, и поэтому они – великие святые пред Богом, ибо страдали вместе с народом Божиим, терпели последствия безрассудства этого народа и шли рядом с ним, чтобы поддержать его и вывести на путь спасения.
И на что же указывали пророки? Конечно, не на светские решения и выходы. Они указывали на возвращение к Богу, покаяние и перемену мышления. «Покайтесь, – говорили пророки, – и возвратитесь к Богу, Отцу вашему, и когда вернетесь к Нему, тогда привлечете Божий Промысл, и дела постепенно наладятся».

Цель заключается не в том, чтобы просто изменить ход вещей и чтобы всё стало таким, как раньше, потому что если всё будет так и мы снова станем такими, как прежде, то в конце концов опять ничего не получится. Наша цель – не выйти из данной материальной и мирской безысходности, но изменить свой менталитет и образ мышления, а это, с другой стороны, означает покаяние. Кто поймет это, тот правильно поработал над этим и обратил трудность в духовное упражнение. В противном случае, как только ситуация потеряет остроту, мы снова возвратимся в то же состояние.
Пророки проповедовали покаяние и возвращение к Богу. Всё остальное в конечном счете суетно – и счастье, и материальное благосостояние, даже географическая свобода – это тоже земное событие. А Бог желает прежде всего людей, свободных от греха, страстей, отступничества и мрака Божественного отсутствия. И уже затем эти истинно свободные люди получат и свободную родину. Если же у тебя есть свободная родина, а ты пленник собственных страстей и греха, тогда ты и эту свободную родину поработишь и истощишь так же, как и свой внутренний мир.

Мы, живущие в этом состоянии и переживающие всё то беспокойство и тревогу, которую испытывают люди, должны концентрировать это в душе своей и канализировать в молитву весь шквал событий. Три отрока, оказавшись в огненной печи Вавилонской, говорили: «Согрешили мы, и поступили беззаконно, отступив от Тебя, и во всем согрешили», – таким образом подставили под удар свои плечи и как бы сказали: – Мы достойны этого наказания, Боже мой, потому что действительно согрешили, творили неправду, не шли в согласии с Твоими заповедями по тому пути жизни, который Ты нам указал. Мы достойны этих зол, постигших нас. Но Ты Бог отцов наших и Бог, любящий человека и не желающий ничьей погибели и горя, и мы молим Тебя: спаси нас. А если по справедливости Ты уничтожишь нас за наши грехи, то хотя бы пожалей народ Твой и приведи его на путь спасения.

Молясь так, святые отроки и себя сберегли в огненной печи, и Божий народ спасли.
Таких людей в Церкви, слава Богу, много, и их молитва имеет силу. И не только молитва живых людей, но и усопших, потому что и они тоже молятся о нас – наши святые, наши предки, наши отцы, упокоившиеся в Господе, – чтобы миновали эти трудности. Прежде всего они молятся о том, чтобы мы вразумились и исправили те ошибки, которые совершили.

Когда человек уповает на Господа, сердце его не смущается и он не впадает в состояние паники. Христос говорит: «Да не смущается сердце ваше и да не устрашается» (Ин. 14: 27). Бог призывает нас не смущаться сердцем нашим, не пугаться и иметь веру в Него не потому, что якобы ничего не случится. Нет, может произойти все, что планируют, и может случиться даже худшее, может произойти многое, ведь мы не знаем, что нам готовят, и поэтому возможно, что дела наши пойдут еще хуже. Это, однако, не имеет значения. Что бы ни случилось, человек, верящий в Бога, хотя как человек и скорбит, терзается, страдает, беспокоится и мучается, но сердце его не смущается. У него есть упование на Бога, потому что он убежден: Бог следит за всем, и поэтому, что бы Он ни попустил, человек принимает это с упованием на всемогущий Промысл Божией любви.

Он не боится смерти, потому что побеждает смерть Христом. А что они нам сделают? Уничтожат нашу жизнь, нашу страну? Пусть делают, что думают, что могут и замышляют. Если Бог им позволит, то пусть делают это. Мы, как чада Божии, должны научиться преодолевать страх. Страх – это порождение неверия. Зачем нам бояться? Предадим всё в руки Божии.
Отберут у нас деньги, работу, автомобиль и всё остальное? Это неприятно, но, по сути дела, это ничто. А душу нашу они могут отнять? Нет. А ведь наша душа имеет такую огромную ценность. А всё другое второстепенно. Это доказали и наши предки, оставившие всё во время оккупации Кипра. Люди лишились всего, однако унесли с собой свою душу. И с ней создали все остальное.

Если человек сбережет свою душу, тогда он не понесет никакого ущерба. Как говорит Христос: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?»(Мф. 16: 26).
Так, без наивных лозунгов и отдавая себе отчет в трудностях, мы сделаем всё, что можем сделать и что зависит от нас. Пройдем, однако, этот путь, каким бы он ни был, с верой в Бога, с усердной молитвой и попирая всё человеческое и материальное, даже саму смерть. И сколько бы ни ужасали нас происходящие события и реальность, нужно беречь свою душу, чтобы она не смутилась, не расплескалась.

В Псалтири Давидовой говорится: «Вскую прискорбна еси, душе моя? и вскую смущаеши мя? уповай на Бога» (Пс. 41: 6). Надейся на Бога. А если Бог не силен спасти тебя, то разве спасут деньги, знакомства, банки, большие люди и высокопоставленные персоны мира сего?
Если Бог с тобой, если Он твое прибежище и упование, то не бойся. «Что бы ни случилось, Я с тобой», - говорит Бог. А если Бог с нами, то кто будет против нас? И что может быть против нас?
Никто не может отнять у нас душу. Когда святой Косма Этолийский говорил с греками, он учил: «Имейте веру и не бойтесь. Когда турок захочет отнять ваши гроши – отдайте ему свои гроши. Когда захочет забрать скотину, отдай ему свою скотину; когда захочет ваших домов, нив, чего бы он ни захотел, отдайте ему это. Но душу свою никогда не отдавайте!» Вот что имеет значение. Когда человек поймет это, тогда всё приобретает другой смысл.

Так или иначе, рано или поздно, но это только вопрос времени – когда завершится наш земной путь. Важно то, как мы предадим душу свою в руки Божии – чистую и без неправд или хотя бы очищенную покаянием.
Если мы встречаем нагрянувшие трудности в молитвенном духе, с надеждой на Бога, в славословии Богу, с оптимизмом, тогда у нас есть надежда, что мы пройдем через них. Что бы ни случилось, но мы пройдем через них. Что бы ни попустил Бог за наши грехи. Не потому, будто Он причина трудностей, а потому, что мы их причина.

Так поступали святые. Они, вложив палец в раны гвоздиные, сразу же начинали исцеление. И если ты не начнешь делать как они, а будешь обвинять то одного, то другого, то опять совершишь те же ошибки.
Каждый из нас в духе любви и милости должен укреплять другого. Так мы пройдем через эти трудности. И уповаем на Пресвятую Богородицу, на наших святых и молитвы отцов наших, что всё это пройдет и мы, став более благоразумными, придем к новым обстоятельствам в нашей жизни…

Митрополит Лимассольский Афанасий
Перевела с болгарского Станка Косова
Двери.Бг
1 июля 2013 года

Митр. Афанасий Лимассольский и его духовный атеизм

Сын Человеческий, пришед, найдет ли веру на земле?

Протоиерей Владимир Переслегин

Беседу с «духовным» атеистом , не верующим в объективное существование Бога и Рая, неверующим в Заповеди Божии и Догматы Церкви, а верующим лишь в экзистенциальный земной мистический «опыт», опубликовал сайт «Православие.ру».

«Церковный» гнозис должен занять место Веры – вот краткое резюме материала (митр. Афанасий Лимассольский. Величайший опыт, который может получить человек. пер. дьякона Георгия Максимова).

А что, если нет Рая? Не наивен ли человек, верующий во что-то, к чему не может прикоснуться? Бог – несуществующее Существо ,- заявляет митрополит с Кипра. Безверие митрополита Афанасия Лимассольского – икона потребительской «веры» массового человека. Безрадостная картина новой «духовной концепции» выглядит примерно так. Атеистов больше нет. «Живой опыт» изгнал Веру и сделал неактуальной классическую идеологию атеизма. Все верят. Но не в Бога, а в свой опыт сверхъестественного, принимаемый как ткань жизни.

Только опыт может стать твердым основанием. Ничто другое.

Церковь, столп и утверждение Истины, призывается опираться не на свое Основание и Главу – Бога, а на собственный опыт, понимаемый не в духе веры – как Откровение Божие в Писании и Предании, а в духе гнозиса – как имманентная самой Церкви собственная ткань церковной жизни. Непосредственное, без сознательной веры в Искупление и Вечную жизнь за гробом, «прикосновение к Церкви» «обращает» людей… Чудеса, по митрополиту, свидетельствуют о том, что Церковь – это не учение.

Но чудеса – это то, что выражает живительное действие Церкви, и свидетельствует, что Церковь – это не учение.

В то время как именно чудеса подтверждали и подтверждают истинность учения Господа и Его Церкви. Без принятия вероучения, в духе которого только и возможно и истинное поклонение мощам и иконам и истинное, не в суд или во осуждение принятие Таинств – невозможно участие в благодатной жизни Церкви во спасение души и в Жизнь Вечную. Митрополит же утверждает, что спасение совершается «само», стоит только человеку «подключиться» к этой «духовной электростанции».

Большинство из вас знают, что в учебниках по закону Божию есть доказательства существования Бога. Это пять-шесть положений, цель которых – рационально доказать, что Бог существует. В этом заключалась ошибка, потому что тезис ведет к антитезе: придет кто-нибудь другой и также рациональными аргументами будет тебе доказывать, что Бог не существует. И у него будут гораздо более здравые аргументы, чем твои, потому что ты пытаешься логически доказать, что Бог существует, а Он не существует.

Святые отцы говорят, что Бог не существует. Почему же? Преподобный Симеон Новый Богослов сказал, что Бог есть несуществующее Существо. Бог не существует, потому что Он вообще не существует так, как существуют остальные существа. Ты не можешь сказать, что Бог существует , как не можешь и сказать, что Его нет, потому что Он существует. Он – несуществующее Существо, потому что Его существование не может быть точно осмыслено и описано (выделено здесь и ниже мною.- прот. В.П.)

Для опровержения этого лжеучения достаточно сказать, что Его существование принимается на веру и верою осмысливается и понимается. Надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть, и ищущим Его воздает (Евр. 11:6).

Бог – не существует, но

Каждый должен понимать: то, чего мы ищем в Церкви и что она может нам дать, – это личные отношения с Христом. Очень важно знать, что, входя в Церковь, мы призваны устанавливать связь не с учением Церкви, а с конкретной Личностью, чтобы мы имели личные отношения с Иисусом Христом, живой Личностью, Которая существует и с Которой человек может и должен иметь отношения любви. Нужно полюбить эту Личность.

Вменяемый человек спросит: кто же эта конкретная Личность, которую нужно полюбить, если Бога не существует. Православная Церковь исповедует Иисуса Христа от века Сущим Богом, Безначальным Словом Божиим. Однако именно учение Церкви и призваны, по митрополиту, отвергнуть «входящие в Церковь», сделав основой своей «церковной» жизни непосредственный человеческий опыт, свободный от всякого подчинения Ее вероучению.

Господа ли нашего, Сущего Бога, пострадавшего за человеков, они полюбят?

Нет, но кого-то другого.

Церковь не говорит вещи, которые не может доказать, – она доказывает, но не от разума, а от опыта.

Нет. Церковь вообще не доказывает. Церковь именно говорит вещи, которые принимаются на веру, познаются верой. Церковь не собирается доказывать их ни разумом, ни опытом, так как эти вещи – превосходят всякий ум и всякий опыт. Но принимаются и понимаются они единой верой, которая есть уверенность в невидимом, как бы в видимом, в желаемом и ожидаемом, как бы в настоящем (Пространный Христианский Катехизис Православной кафолической восточной Церкви, Предварительные понятия).

Никакой земной опыт не может открывать человеку предметов веры. Опытом можно узнать только свою немощь и смириться. Тот «опыт веры», о котором говорят Святые отцы (например, св. праведный Иоанн Кронштадтский в своем дневнике «Моя жизнь во Христе») – не опыт благодатных переживаний, но опыт собственной решимости и самоотвержения ради Христа, опыт «возвержения на Господа печали своей». Об этом опыте пишут святые. Святые знают, что за этим повержением себя пред Господом следует утешение от Господа, но это – не зависимость и не «закон природы», Господь волен и не дать просящему у Него. Поэтому благодатный дар Божий – вовсе не предмет человеческого «опыта», но предмет единой милости Его. Он не описывается никаким нашим опытом, и не имеет никакой зависимости от нас. Для митрополита же Афанасия «опыт Церкви» есть именно опыт переживания сверхчувственных вещей и предметов чувственными рецепторами падшего человека, ощущение благодати индивидуальным «харизмометром» — и построение на этом гностическом опыте, как на основании – духовной системы взглядов, оценок и мотиваций.

Этот магический, независимый от веры и предваряющий ее «опыт» и является, якобы, главным условием принятия человеком Христовой Истины и его последующего воцерковления.

Но это не так.

Чудеса, которыми Бог обращал к Себе святых, не носили характер «нового опыта», но, потрясая, давали место сознательной и зрячей вере, основанной на точном – догматически точном! — знании, Кто перед ними.

Так, Савл, на дороге в Дамаск, после того, как осиял его свет с неба, упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! Что ты гонишь Меня? Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна. Он в трепете и ужасе сказал: Господи! Что повелишь мне делать? (Деян. 9:3-6).

Нам же предлагается такая «схема» обращения современных людей в Церковь: пусть они приходят и вкушают – ничего не зная о Христе и не веруя в Него как в Господа. Они ощутят Его благость – и привьются к Нему. Но разница состоит в том, что Савл «ощутил» это сознательно, разумом и пониманием, а митрополит Афанасий говорит о бессознательном и бессловесном ощущении «радости» — без участия разума, то есть – без веры.

Да, Православная Церковь богата духовным опытом. Является его сокровищницей.

Однако хранимый ею «опыт» сверхчувственных состояний, о котором говорят и пишут Святые, ничего не может «доказать», так как сам принимается на веру. Верующие веруют Апостолу Павлу, что он был восхищен в Рай и слышал слова, которых человеку нельзя пересказать (2 Кор. 12:4). Пересказать и передать земными средствами нельзя, но верующие веруют. Потому что вера – сама есть дар Божий. Поэтому для неверующего в то, что Бог объективно существует, и Церковь — не сокровищница. Митрополит же Афанасий представляет дело так, что и для неверующих Церковь – сокровищница «духовных благ», начав получать которые, неверующий органически прививается к Церкви. То есть эти блага «сами», без сознательного принятия вероучения человеком, «работают на результат». Это – гностицизм.

Почему мы веруем? Потому что Господь призвал нас Духом Святым, вложив в наши души любовь к Нему, Распятому за нас на Кресте. Любовь познали мы в том, что Он душу Свою положил за нас (1 Ин. 3:16). Как познали? Верой. Ибо благодатию вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар (Еф. 2:8). Дар веры во Христа – непостижимая милость Божия, которую дарует Он Духом Своим Святым тем, кого Сам предузнал, Сам предопределил и Сам призвал (Рим. 8:29-30), а не тем, кто, якобы, сам «предузнал» и «предвкусил» Бога опытом жизни. Не вы Меня избрали, а Я вас избрал (Ин. 15:16). Почему разбойник исповедал в Нем Бога таящегося, сказав: помяни мя, Господи, во Царствии Твоем и услышав в ответ: днесь будеши со Мною в Раю ? Потому что верою, по дару Божию, увидел в Распятом – Царя Славы.

А что, если нет Рая? — спрашивает митрополит.

Не наивен ли человек, верующий во что-то, к чему не может прикоснуться? Не знаю, как вы, но я никогда не стал бы следовать такому образу жизни и ждать смерти, чтобы только тогда увидеть, правильно ли я прожил 80 лет или нет.

По сути это и есть вера иного, левого разбойника: «если Ты Христос, спаси себя и нас!» Он был, как и митрополит Афанасий, гностиком – человеком, полагающимся не на веру, а на земное знание. Вера в Рай и спасение на том Свете – не актуальна и не убедительна для него. К этому нельзя «прикоснуться» земными чувствами.

Актуальны для них обоих не предметы Веры, но эмпирические ощущения комфорта, безопасности, радости, душевного подъема, свободы и хорошего психического самочувствия в этом мире. Эти-то переживания и ощущения и выдаются ими за «вкус» Вечности. Только лишь «вкусив» таким материально-потребительским образом, можно поверить во Христа и стать чадом Православной Церкви – проповедует митрополит. Сниди с Креста и уверуем в Тя, — говорили иудеи. И это одна и та же «вера» — безрелигиозная вера в земное.

Вот ты посещаешь врача, который постоянно прописывает тебе лекарства, ты принимаешь эти лекарства, но твое здоровье не улучшается, и в какой-то момент ты перестаешь ходить к этому врачу, еще и скажешь ему, что два года посещаешь его, пьешь лекарства, но, к сожалению, не чувствуешь себя лучше. Нужно поменять или врача, или лекарства. Никто не будет столь наивен, чтобы ходить к доктору, который скажет: «Вы действительно больны, я выпишу вам лекарства, но вы почувствуете себя лучше, только когда умрете! После смерти ваше состояние улучшится!»

Церковь уподобляется такому доктору, когда в нее приходишь, и тебе говорят, что ты должен соблюдать заповеди Божии, делать все, что тебе скажет священник, а когда умрешь, окажешься в раю. Спасибо! Такую глупость человек не может принять. Нет таких дураков, чтобы всю жизнь выполнять все эти предписания в надежде попасть в рай после смерти. А что, если нет рая? Что будем делать тогда? Что будем делать тогда? Не наивен ли человек, верующий во что-то, к чему не может прикоснуться? Не знаю, как вы, но я никогда не стал бы следовать такому образу жизни и ждать смерти, чтобы только тогда увидеть, правильно ли я прожил 80 лет или нет.

Так что же такое Церковь? Церковь – это опытная жизнь, опыт вечной жизни, который начинается в этой жизни и переходит в вечное Царство Божие. Когда мы служим святую литургию, то говорим: «Тело Христово приимите, Источника бессмертного вкусите». Сейчас, сейчас мы вкушаем бессмертную жизнь Христову, а не после смерти.

Но мы, в отличие от гностиков, вкушаем Христа не земными чувствами, но верой, и видим, яко благ Господь , и источника бессмертия вкушаем – верой , что «сие есть самое Пречистое Тело Твое и сия самая есть честная Кровь Твоя!

Верую , Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога Живаго, пришедый в мир грешники спасти , — говорим мы прежде оного вкушения.

Призыв Церкви: Тело Христово приимите, Источника бессмертного вкусите, мы слышим лишь после Ее призыва со страхом Божиим и верою приступите!

По митрополиту же получается, что и неверующий, причастившись, вкусит «яко благ Господь»! И это есть «опыт», с которого и начнется его жизнь в Церкви.

Опытная жизнь!

Вечная жизнь, начинающаяся не с веры в Заповеди. Господь говорит: Если хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди (Мф. 19:17).

Спасибо! Такую глупость человек не может принять, – отвечает Христу тот, кто верует не в Его Слово, но в примат собственного опыта

Это атеистический вызов Богу, сказавшему: Если любите Меня, Заповеди Мои соблюдите (Ин. 14:15), митрополит, назвавший Христов призыв к соблюдению Его заповедей, озвученный Христовым пастырем – глупостью, которую человек не может принять, а верующих в это Слово Христа – дураками, каких нет — это скандальное кощунство заканчивает он не менее скандальной «дефиницией Церкви».

Так что же такое Церковь? Церковь – это опытная жизнь, опыт вечной жизни, который начинается в этой жизни и переходит в вечное Царство Божие.

Нет. Церковь – есть от Бога установленное общество человеков, соединенных Православной верой, законом Божиим, Священноначалием и Таинствами (Катехизис, часть первая, о Вере). У нас нет, и не может быть, «опыта вечной жизни», так как око не видело, ухо не слышало и на сердце человеку не восходило, что уготовил Бог любящим Его (1 Кор. 2:9). У нас есть только опыт земной жизни, всквашенной верою. Опыт страданий, гонений, слез, болезней, подъятых по вере в Обещавшего. Благодатные утешения и укрепления Христиан на этом пути – лишь тень будущих благ. И ни в коем случае не основа нашей жизни во Христе.

Каких бы благ ни сподоблялись мы ныне, мы вкушаем их верою. А после смерти – если сподобимся – будем вкушать иначе, ведением. (Рим. 8:24-25) Отмена веры как подвига души и замена ее, имеющей предметом невидимое и непостижимое и основанной на доверии к свидетельству истины – знанием, основанном на опыте, или исследовании предмета и имеющим предметом видимое и постигаемое – является отступничеством и кораблекрушением для Христианина.

Нам предлагается вера в видимое, осязаемое и ощущаемое чувствами «сейчас и здесь» — вместо веры в невидимое присутствие Божие в Святых Тайнах, вместо веры в воздаяние и награду не сейчас и не здесь, вместо веры, которой учит своих чад Церковь, призывая к упованию вечных благ и жизни будущего Века. Блаженны плачущие ныне, ибо возсмеетесь (Лк. 6:21), — говорит Господь. А по этой «вере» — блаженны смеющиеся ныне.

Не имамы зде пребывающего града, но грядущего взыскуем (Евр. 13:14). Вера не есть опыт жизни в Церкви, вера не есть опыт переживаний, впечатлений, чувств и даже – не есть «опыт» благодатных озарений, то есть – память о них. Все это – не есть вера. Вера есть уверенность в невидимом, и только на ней утверждается Церковь. На сем камне – на Апостольской вере что видимый и осязаемый Сын Человеческий есть Сын Бога Живого – вере, которую не плоть и кровь открыли Петру, но Отец Небесный – Господь создал Свою Церковь и обещал, что врата ада не одолеют ее (Мф. 16:17-18).

Да, Господь не оставил Свою Церковь сиротой, но после Своего Вознесения послал ей от Отца Духа Святого Утешителя. Для того именно, чтобы христиане выдержали испытание разлукой с Господом и ненавистью от ненавидящего Христа мира, и достигли, укрепляемые благодатью Духа, через жизнь по вере , исполнения своего упования, обещанного Господом: паки приду и поиму вы к Себе, да идеже Аз и вы будете (Ин. 14:3).

Но из всех людей лишь Божия Матерь уже удостоилась исполнения этого обетования, воскрешенная Своим Божественным Сыном сразу по Своем Успении. Мы же, грешные, пребываем в вере в это обетование несмотря на провокационные реплики м. Афанасия: а что, если Рая нет?

Верующие, по нему, должны оставить свою первую любовь, Христа Жизнодавца, вознесшегося на Небо и грядущего с Небес – ради жизни «по ощущениям», доверяясь не Слову Божию и Его Откровению, но своим падшим чувствам, жить не Грядущим, но – посюсторонним, здешним и сегодняшним. Вместо веры в Грядущего со славою судити живых и мертвых, Егоже Царствию не будет конца (Седьмой член Символа Веры) нам предлагается вера в уже наступившее на земле бессмертие. Но это – подмена предмета Православной Веры.

И Дух и невеста (Церковь) говорят: приди! И слышавший да скажет приди!

Свидетельствующий сие говорит: ей, гряду скоро! Аминь.

Ей, гряди, Господи Иисусе! (Откр. 22:17-20).

А митрополит Афанасий говорит: Мы не можем говорить другим: «Получишь после смерти», потому что это несколько по-исламски: «Делай, как написано в Коране, и затем, когда попадешь в рай, сможешь наслаждаться пищей и питием». А не могу ли я сейчас насладиться пищей и питием, а когда умру, тогда и посмотрим, что там будет?

Вместо того, чтобы призвать людей к вере в сверхчувственное, митрополит призывает нас отталкиваться от чувственного и воображаемого «рая» мусульман для оправдания безрелигиозной и чувственной потребительской «духовности».

Так и человек, который знаком только с религиозной идеологией, скажет тебе: «Ты дурак? Жизнь перед тобой: живи, делай что хочешь! Попы и монахи дурачат тебя! А когда состаришься лет до 80 и уже ничего другого не сможешь делать, тогда и ходи в церковь. С тобой что-то не так, тебе нужно сходить к психиатру» и т.д. Такой человек не может понять, почему молодые люди ведут духовную жизнь…

Действительно, понять это без веры в Бога невозможно.

По гностическому же учению митрополита, понять это вполне легко и возможно – без всякого подвига веры. Рецепт духовной жизни прост: лишь вкусив благодати непосредственно «жизнью»: соматически или психически ощутив прилив сил, радости, крепости и т.п., человек становится способным быть верным Господу. Без этой «биоэнергетики», обильно получаемой в чувственном опыте «верующими», церковная жизнь, то есть жизнь по вере во Христа как в Бога – и безумна, и в принципе невозможна ибо этот «опыт» и является ее условием.

Дешево же стоит такая «верность», «основанная на опыте». Ведь любой опыт можно пересмотреть, так как он принадлежит нам. Вера же нам не принадлежит, ее можно потерять, лишиться, но ее невозможно пересмотреть, так как она – не наша, а Божия.

Когда человек глядит на Церковь как на идеологию, он не может понять, что жизнь верующих основывается на опыте. Для него это безумие. Для него Церковь – безумие. И святые для него – безумцы, потому что делали абсурдные вещи. Вот, к примеру, святой Неофит Затворник. Когда ему было 24 года, он затворился в пещере и жил в ней 60 лет. Это ли не безумие? Как ты можешь объяснить логически то, что он делал? Как объяснишь логически сделанное мучениками, аскетами, отшельниками, пустынниками? Никак.

Приведу вам пример из жизни святого Георгия. Он претерпел исключительно много мучений. Был молодым человеком. Воином. Его принуждали отречься от Христа. Он не отрекся. Его пытали. Обули в раскаленные железные сандалии с гвоздями внутри. Сандалии покраснели от крови. Его привязали к лошади, так что он должен был бы за ней бежать. Но в житии сказано, что он бежал так быстро, что даже обогнал лошадь. И при этом говорил: «Беги, Георгий, да примешь награду от Господа». Он был исполнен такой пламенной любви в сердце, что не чувствовал, как горят его ноги.

Ошибка заключается в том, что благодатные дары сверхъестественных чудес и даются Богом для укрепления веры в невидимое и грядущее Царство Славы Христовой. Для укрепления в своем «безумии». И верующие люди всегда воспринимали их именно так: логически, то есть – разумно. А для митрополита Афанасия все эти чудеса и являются, якобы, «причиной духовной жизни»Святых. Так, подвиг Святого Великомученика Георгия, благодушно претерпевшего лютые физические муки и бежавшего в раскаленных железных сапогах, стал «понятен» митрополиту Афанасию, но как! Не силой веры Мученика в Бога, не попускающего, по Своему Слову, искуситься верным своим паче сил, но — по сходству с примером из жизни, в лице монаха из Иверского скита, стершего ноги до костей и не жаловавшегося. Этот-то «опыт» жизни, а вовсе не вера в Бога и примирили м. Афанасия со сверхъестественностью чудес Великомученика Георгия. То есть: он увидел в земной ткани жизни нечто подобное. И – поверил, что такое бывает.

Верующий же верует не поэтому, а потому что имеет подвиг уверенности в невидимом и неосязаемом.

Мы видим в данном случае вместо Христианской веры в Небо и в Грядущего с Небес – веру в земной рай. Вместо веры в то, что око не видело и ухо не слышало и на сердце человеку не восходило (1 Кор. 2:9) – веру в то, что око видело, ухо слышало, и на сердце человеку восходило. Но такая вера для Православия — не вера. Апостол призывает нас горняя мудрствовати а не дольняя , искать горнего, где Христос сидит одесную Бога , и уповать на свое явление в Его славе с Ним, когда Он явится во славе Своей (Кол. 3:1-4). Но вера в опыт, вера в имманентное нашему существованию «здесь» — есть парадоксальная вера в видимое. Агрессивное отвержение нашего упования на Второе Пришествие и Божий Суд с агрессивным настаиванием на ценности здешней жизни с ее «опытом», сакрализация специфически земных сторон жизни: искусства, политики, быта, спорта. Проповедь земной веры сопровождается дискриминацией и тотальным отвержением религиозной веры в Бога Небесного, третированием самих слов «религия», «догмат», «вероучение».

Без веры угодить Богу невозможно ,- учит нас Слово Божие (Евр 11:6). Но «новая духовность» отнюдь не ставит своей задачей угодить Ему. Словосочетания «богоугодная жизнь», «богоугождение» практически ушли из современного церковного лексикона. И это не случайно. Угодить Богу — без подвига веры в Него, Невидимого и Грядущего судити со славою живых и мертвых, Егоже царствию не будет конца — действительно невозможно.

А вот потребительски пользоваться Его Церковью здесь и сейчас, игнорируя при этом Ее Святое догматическое учение, вкушая благодатные дары и получая, таким образом, богатый «опыт» – вполне возможно. Такие люди думают, вероятно, что загробное блаженство (если оно есть!) – обеспечено им в любом случае — как некий «бонус», как естественное продолжение блаженства нынешнего. Это прямо коррелирует с настроением вкушавших от плодов виноградника злых виноградарей, вознамерившихся владеть виноградником и вкушать от него всегда. Плоды, приносимые тем виноградником, были весьма хороши, и вкушающие, надо полагать, искренне восхищались ими. Однако все это не сохранило их души от восстания на Хозяина (Мф. 21:33-42).

Но Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле? — спрашивает Господь (Лк. 18:8).

Какую веру? Веру в экзистенциальный «опыт» или в то, что чудеса стали чьим-то «опытом», усвоенные тканью видимой жизни? Нет, веру в Невидимого Царя Славы, Грядущего судить живых и мертвых. Веру в данные Им Духом Своим Святым Догматы о Его Искуплении, Вознесении на Небо, Его Втором пришествии и жизни будущего Века.

Глядя на современное направление духовной жизни, можно не сомневаться, что «вера в опыт», вера в «православную психиатрию», «православный быт», и другие подобные разновидности веры в земное и посюстороннее как в сакральное – сохранятся и упрочатся. Вера же в невидимое и неотмирное, отовсюду поносимая и ругаемая как «вера дураков» — весьма умалится, однако – сохранится и пребудет.

Не бойся, малое стадо! Ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство (Лк. 12:32). – говорит Господь.

Православная Церковь учит нас, что у Христа есть Царство природы – мир, Царство благодати – Церковь, и Царство Славы – все блаженные на Небе.

К какому из сих относится изречение Символа Веры, что Царствию Христову не будет конца ? — спрашивает Катехизис (О Седьмом члене). И отвечает: к Царству Славы.

Вера именно в это Царство Славы, обещанное Господом малому стаду верующих в Него как в своего Царя и Бога, является причиной того истинного бесстрашия перед миром, к которому призвал нас Господь.

Вера же в мир и имманентный миру опыт своих впечатлений и переживаний, неосновательно идентифицируемых нами как явление в нас Его Славы – делает нас зависимыми от стихий мира и разоружает перед ним.

Митрополит Афанасий родился 8 февраля 1959 года в г. Лимассоле (Кипр). В 1976 году, после окончания школы, был рукоположен в сан диакона и поступил на богословский факультет университета Фессалоник. После окончания университета поселился на Афоне, где принял монашество. В 1982 году был пострижен в великую схиму и рукоположен в сан иерея. Десять лет спустя архиепископ Кипрский Хризостом I призвал его вернуться на Кипр. По возвращении в 1993 году отец Афанасий был избран игуменом монастыря Махера. В 1999 году избран на Лимассольскую кафедру и хиротонисан в епископский сан. В настоящее время один из наиболее авторитетных архиереев Кипрской Православной Церкви. Православие. Ру, сентябрь 2010

Мудрый старец Афанасий Лимассольский учит, что таинство брака можно уподобить нежному цветку. Для того, чтобы этот цветок вырастить, о нем нужно заботиться. Необходимо, чтобы он был посажен в добрую (подходящую) почву, надо удобрять землю, в которой он растет, своевременно поливать его. Если же за ним не ухаживать, то возможно, что сначала он будет прекрасен и будет испускать благоухание, однако вскоре засохнет и погибнет.

Так и в браке от человека требуется большое умение, чтобы поддерживать первоначальную любовь, утвердив ее на прочном основании так, чтобы она смогла выстоять. Вполне естественно, что в какой-то момент можно пресытиться плотскими отношениями и внешней красотой, и тогда вперед выступают твои основные, твои главные отношения с другим человеком.

С этого момента тот человек, с которым ты заключил брак, будет являться твоей супругой или супругом, это будет тот человек, с которым вы вместе держите путь от этой временной жизни к жизни вечной в Царствии Божием. Следовательно, брак является очень серьезным предприятием. Также необходимо знать, что деторождение не является основной целью брака, а только лишь второстепенной. Главная же цель брака состоит в том, чтобы люди, заключающие его, после ухода из этой земной жизни заключили великий брак с Владыкой Христом. И через взращивание взаимных отношений, основанных на любви к Богу, совместно преодолевая трудности, встречающиеся в семейной жизни, сумели сочетаться в вечности со Христом.

Таинство брака и его сложности

Бывают случаи, когда отношения выходят за пределы любви и брак изменяется. Зачастую люди, состоящие в браке, сталкиваются с серьезными проблемами, многие браки распадаются. Оказавшись в подобной ситуации, супруги обязательно должны, как говорится, «посидеть, подумать» о сложностях, возникших во взаимоотношениях со своей второй половиной, и о том, правильно ли каждый из них ведет себя по отношению к другому. Делать это надо обязательно, даже если человеку кажется, что он поступает правильно.

Потому что вот это «правильно» должно рассматривать с той позиции, удовлетворяют ли твои действия другого человека, сохраняют ли они мир в семье, а не думать, что раз это кажется правильным, значит так оно и есть. Когда у супругов есть желание изменить ситуацию к лучшему, начиная с самого себя, тогда Сам Бог помогает им, внутрисемейные проблемы постепенно решаются, человек опытно приобретает снисходительность и уже не судит другого так строго. Его мышление перестраивается: он приучается терпеть другого человека, размышляя над тем, что Господь терпит всех нас. Если человек начинает работать над самим собой, то он старается избегать причин, приводящих к ссорам.

Когда в семье супруги сталкиваются с трудными обстоятельствами, необходимо действовать с большой любовью и смирением, один член семьи должен поддерживать другого, более немощного, он должен в такие моменты, образно говоря, носить его на руках. Предположим, что человек, устраивающий сцены и создающий проблемы в семье, – не супруг или супруга, а кто-либо из детей. Что делали бы родители в этом случае? Выгнали бы его из дома, чтобы он им больше на глаза не попадался? Конечно, нет. Но если мы своих родных детей терпим и многое им прощаем, почему же мы не можем выносить своего мужа или жену? Если мы на все будем смотреть с добрым помыслом, это поможет нам быть более терпимыми до тех пор, пока мы, уже по доброму навыку, не научимся избегать легких путей, приводящих к разводу.

К разводу ведет легкий путь

А трудным путем мы идем тогда, когда пытаемся во что бы то ни стало удержать другого человека, когда мы его терпим, когда стараемся ему помочь. Подлинная любовь, которая «не ищет своего», которая жертвует собой ради ближнего, не ищет легких решений. Поскольку брак является таинством любви между двумя людьми противоположного пола, значит любовь – это, прежде всего,жертвенность. Именно этой жертвенной любви, которая терпит и переносит все ради другого, нас учит Церковь.

К сожалению, в некоторых семьях случаются чудовищные происшествия, инциденты, о которых мы не так редко слышим. Я говорю о случаях ужасного насилия по отношению к детям. Это настоящая трагедия! Как надо поступать в таком случае? Если существует опасность со стороны такого «отца» или такой «матери», то этот человек непременно должен быть удален из дома, где живут дети, потому что он создает угрозу для них. Другого решения здесь быть не может.

Я уверен, что такие люди психически больны. Не может быть, чтобы нормальный человек сделал нечто подобное. Даже если в доме, где находятся дети, у таких людей хранится имущество, сосуществование с таким родителем невозможно. Должна быть исключена любая возможность продолжения этой трагедии. Ведь психика детей, подвергшихся насилию в семье, остается травмированной практически на всю жизнь.

Однако здесь мы должны быть очень внимательны. Прежде чем утверждать, что что-то произошло, нужно сперва удостовериться, что это действительно так, надо убедиться, что это не ошибка, не недоразумение. Я постараюсь объяснить, что имею в виду: есть категория людей, внутри которых столько одиночества, горя и развращенности, что они на самом деле совершают преступления и аморальные поступки. Но есть больные другого рода, которые безосновательно подозревают своего супруга или супругу в подобных действиях. К примеру, к нам в митрополию не однажды обращались некоторые женщины и сообщали, что их муж, их брат или кто-то еще занимается подобными вещами.

Митрополит Афанасий Лимассольский

Потом выяснялось, что в действительности ничего подобного не было, что это просто плод больного воображения матери, которая уверена, что к ее детям пристают. Если человек, которому сообщили об этом, будь он духовником, врачом, полицейским или кем-нибудь другим, по неопытности не в состоянии разобраться в ситуации, то с легкостью может поверить такой матери, которая предпринимает целые операции по спасению своего чада, рассказывая в подробностях о якобы происходящих случаях насилия в семье, в действительности же оказывающихся ее фантазиями, в которые она верит с такой живостью. И такое случалось не один раз. Я повторюсь, что мы должны быть очень внимательными, прежде чем обвинить человека в насильственных действиях по отношению к детям.

Значение Церкви в семейной жизни

Если говорить о тех психических травмах, которые переживает конкретный человек (или все мы), когда испытывает различные жизненные потрясения в какие-то моменты своей жизни – возможно, что собственными человеческим усилием такому человеку и удастся справиться с этой душевной раной. Однако из многовекового опыта нашей Матери-Церкви мы знаем, что когда человек обращается к Богу и предоставляет свободу действовать благодати Святого Духа через участие в Таинствах, с этим человеком происходит нечто преславное: он не только исцеляется от своих душевных травм, но со временем, при содействии благодати, сам становится причиной множества исцелений. Об этом мы читаем в одной молитве, в которой говорится, что Бог соделал источник горьких, непригодных для питья вод источником исцеления множества недугов.

Наш старец Паисий Святогорец говорил, что Благой Господь и смертельные яды претворяет в целебные снадобья. Опытно переживая различные действия благодати, посредством молитвы и личных отношений с Богом, человек исцеляется от чрезмерной чувствительности, которая присутствует в его душевном мире по причине перенесённых психических травм.

Постепенно эта его чувствительность преобразуется из травмирующей в позитивную, и впоследствии он становится способен помогать другим людям. Мы это часто можем наблюдать на личном примере или на примере людей, окружающих нас. Когда какой-то человек страдает или очень остро воспринимает разные события, случающиеся в его жизни, то он очень легко находит подход к другому человеку, переживающему подобное. Видите, как премудро Господь устроил Церковь? В ней не существует безвыходных ситуаций, которые с помощью благодати Божией не смог бы преодолеть человек, чтобы ему не пришлось потом оправдываться: «Господи, если бы в моей жизни не случилась эта трагедия, я был бы совершенно другим человеком, несравненно лучшим». Нет, я абсолютно с этим не согласен. Если только человек захочет, он может с помощью Божией достигнуть совершенства.

Благодать действует превыше уставов естества

Потому и Господь воспринял человеческую плоть и терпел искушения, «чтобы и искушаемым помочь». А именно: быв безгрешным Богочеловеком, Он смирился до того, что пришел в этот мир в подобии странника, был отвержен родом Иудейским, испил чашу Крестных страданий и вкусил смерть, которая не имела над Ним власти, показав этим пример нам, следующим вслед за Ним. Разве не мог бы Господь помогать Своему созданию, не пройдя через Крестные страдания? Конечно, мог бы. Но Спаситель добровольно, ради человека прошел этот Крестный путь, чтобы показать нам, по какому пути следовать, чтобы быть Его учениками. Так же и человек, лично пройдя через страдания, глубже понимает своего ближнего и сострадает ему.

Можно сказать, что насколько стеснен человек жизненными обстоятельствами, настолько предпочтительнее его место перед Богом. Благой Господь милует несчастного, о котором говорит в 50-м псалме пророк Давид: «Сердце сокрушено и смиренно Бог не уничижит». Вот это-то сокрушенное и смиренное сердце Господь преобразует и утончает, и оно становится очень восприимчивым. Боль, несправедливость или какого-либо рода страдание приносят человеку пользу. Боль перерождает человека, делает его прекрасным, она «сокрушает» его сердце. Человек, испытывающий страдания, становится мудрым, он познает немощь человеческого естества, он узнает, что в мире кроме него страдают многие, и таким образом сообщается с другими людьми, понимая, что и они испытывают подобное.

С другой стороны, что происходит с родителем, который творит насилие в семье? Какой-нибудь святой, услышав об убийстве, не сокрушался бы столько о жертве, сколько об убийце. Жертва всегда заслуживает сожаления и помощи Божией. И поскольку она зачастую несправедливо обижена, то Господь воздает ей по своей Божественной справедливости, утешая ее своей благодатию. А вот этого зверя, убийцу, кто его пожалеет? Кто воззрит на него? И сам он к кому прибегнет? Если даже и придет ему мысль обратиться к Богу, что он Ему может сказать? Ведь руки его обагрены кровью. Подобен зверю этот человек и заслуживает большего сожаления, чем его жертва, поскольку и люди его отвращаются, и ко Господу он не имеет дерзновения обратиться. Какое утешение может иметь такой человек?

Но все же, даже и для самого отчаянного грешника есть прибежище – Господь.

Да, даже от убийцы, даже от родителя-насильника, даже от таких людей, уподобившихся скотам, Всемилостивый Господь ждет покаяния. Не существует ничего, что могло бы превзойти любовь Божию. Господь безграничной своей любовью обнимает все человечество, и так как все мы являемся Его чадами, то нет такого греха, который бы превзошел Его благость. Поэтому и мы никогда не должны осуждать человека, мы должны осуждать его грех, действие, поступок. Знание о безграничной любви Божией является для грешника великим утешением.

Ведь даже если и весь мир гнушается им, существует Некто, Кто принимает его покаяние, Кто не испытывает к нему ненависти, Кто не осуждает его, и это есть Сам Господь. Давайте ни в коем случае не терять надежду на изменение человека, даже если он утратил образ Божий, даже если он стал скотоподобным. Даже в этом случае существует надежда, и для него еще открыта дверь к Богу. Господу возможно спасти каждого человека, только бы он сам предоставил Ему свободу действовать.

И наконец, хочу добавить нечто очень важное, что должны иметь в виду родители: в детях очень глубоко живут добрые или негативные впечатления об их родителях. Нужно приложить все старания, чтобы наши дети видели добрые примеры в своей семье, чтобы они хранили их в своих душах. В будущем, когда они создадут свои семьи, эти добрые примеры будут помогать им в устройстве их личной взрослой жизни и, подобно здоровому иммунитету, будут сохранять их от всего дурного.

Перевел с новогреческого Димитрий Лампадист

Для ознакомления приводим отрывок из книги

Любить, ничего не требуя

Сегодня «любовь» – исключительно популярное слово. Мы видим, что во имя любви совершаются даже преступления и другие нездоровые поступки, которые прикрываются тем, что они, дескать, делаются из любви. Очень часто любовь проявляется как сильнейшая энергия нашего эгоизма. Поэтому нередко мы наблюдаем следующее явление: человек, который думает, что любит другого, по сути ненавидит его, не оставляет ему никакой свободы, не дает ему совершенствоваться в его независимости, индивидуальности, а хочет покорить его, перечеркнуть его индивидуальность ради своей мнимо большой любви.

Самое трагичное здесь то, что мы не понимаем: эта так называемая любовь вовсе не настоящая любовь, а энергия нашего нездорового эгоизма. Поэтому отцы в качестве предпосылки для настоящей любви указывают на смирение, и это означает, что человек ничего не хочет для себя, он ничего не ищет для себя, а единственно для другого. Потому что любовь Христова, Любовь – это счастье, которое не сравнимо ни с чем на свете.

Она такое состояние, она так богата, велика, бесценна, что нет ничего на свете, с чем можно было бы ее сравнить, сказать, что эта любовь похожа вот на то. Отцы иногда говорят о Христовой любви в самых дерзновенных словах и самых смелых образах, но даже они недостаточно сильны, чтобы передать реальность Христовой любви.

Однако это только один аспект любви – любовь как счастье, как совершенствование нашей личности. Она есть совершенство, поскольку Бог, наш Первообраз, есть истинная Любовь. Бог есть любовь. Но у любви есть еще и другой аспект – мученичество. Мученичество любви выше всякого другого мученического подвига. Христово мученичество – в Его великой и совершенной любви к людям.

Когда Он, молясь в Гефсиманском саду, сказал: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия» (Мф. 26: 39), – Он имел в виду не то, чтобы Ему не умереть и не быть распятым на Кресте за нас, ведь Он для этого и пришел в мир. Он пришел в мир, полностью сознавая, что идет для того, чтобы умереть за человека. Суть чаши, содержания этой чаши, о которой Господь молился, да минует она Его, – в том, что мы, те, кого Христос возлюбил до конца, возлюбил абсолютно, Божественно, мы, возлюбленные Божии, распнем Его.

Как мать, чье дитя идет, чтобы убить ее. Если бы ее зарезал враг, ее страдание было бы меньшим, чем когда ее убивает ее собственное дитя, которое она так любит и ради которого жертвует собой. Если ей скажет хульное слово какой-нибудь чужой человек, она перенесет это, но если ее дитя скажет ей то же самое, это причинит ей неимоверно большее страдание. Представьте себе, насколько сможете, какая это огромная боль, какое мучение для Бога – быть распятым нами, теми, кого Он безоговорочно любит!

В сущности, эта молитва Господа касалась не Его, а людей. Это о нас Он молился в тот час и за нас проливал кровавый пот, чтобы, если возможно, мы Его не распинали. Пусть это произойдет каким-нибудь другим образом, но только чтобы не мы – человечество, человек – совершили это зло.

Итак, мы с вами увидели мученическое измерение любви. Если мы вникнем в него, то каждый раз сможем исследовать нашу любовь в ее различных проявлениях, даже в наших естественных взаимоотношениях. Например, жена говорит: «Я люблю своего мужа, но с трудом выношу его».

Но разве это любовь? Любовь означает: умереть самому, лишь бы жив был он. Любовь означает страдать за других.

Ты возразишь мне: «Отче, но кто может сделать так?» И всё же мы должны знать, что требовать любви – признак духовного бессилия, чтобы не сказать: духовной болезни. Будем хотя бы сознавать, что мы бессильные, больные люди и поэтому нуждаемся в любви других. Как бы нам ни был неприятен такой диагноз, но он тоже порождение нашего эгоизма.

Святые не интересовались тем, любят ли их другие. Их интересовало то, любят ли они сами людей. Совершенство человеческой личности, наше совершенство как людей заключается в том, чтобы мы любили, а не были бы любимы другими. Потому что Сам Христос не сказал нам: «Когда вы будете любить других, они тоже будут вас любить»; Он не сказал нам, чтобы мы делали добро, за которое все будут любить нас и отблагодарят хорошими словами; Он не сказал нам, что если мы будем верить в Него, то все будут считать нас хорошими и хвалить. Одним словом, Он не сказал нам, что мы будем жить припеваючи как христиане. Напротив, Он сказал нам: «Если будете верить в Меня, вас неизбежно будут гнать».

Верить в Него значит любить людей, как Он их возлюбил. А они, несмотря на это, будут вас гнать, клеветать на вас, обижать, убивать, истреблять с лица земли. И всё это они будут делать, полагая, что тем самым приносят жертву Богу. Когда они будут убивать вас, то в этот час будут думать, что такова Божия воля, что вы такие страшные злодеи, такие окаянные, что Божия воля такова, что вас нужно истребить из мира сего, – и во имя Божие они захотят вас уничтожить.

Христос сказал нам, что Он будет посылать нас, как овец среди волков. Один старец со Святой Горы Афон говорил:

– Что это такое? Он не послал нескольких волков среди множества овец – скажем, трех волков среди 500 овец. Ну сколько съедят эти три волка? Ну, съедят они 10–15, 50 овец, а остальные останутся целы. Но если ты пошлешь пятерых овец посреди 500 волков, то от них не останется и косточки! И вопреки этому Христос сказал нам: «Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков» (Мф. 10: 16). Это не значит, что братия, окружающие нас, – волки! Нет! Просто наш путь на свете мученический, и, идя по нему, человек совершенствуется.

Иными словами, христианин не может состояться другим способом. Если мы поймем это, мы, желающие слушать слово Божие и верить во Христа, тогда мы изменим способ, которым любим, и способ, которым требуем любви. Мы поймем, что мы должны любить, и не надо ждать, чтобы нас любили. А когда почувствуем, что начинаем претендовать на то, чтобы другой любил нас, чтобы он служил нам, понимал нас, тогда будем знать, что это духовное заболевание, что мы очень больны, очень слабы.

Люди в прошлом не были такими душевнобольными, как мы сегодня. У них не было наших проблем. А что происходит сегодня?

– Он меня не понимает, он не соглашается с моим мнением, он не проявляет понимания!

И пошло-поехало: распадаются семьи, дома, страдают родители, дети, всё рушится. Почему? Потому что «он меня не понимает».

Ну хорошо, он тебя не понимает. А ты не можешь проявить терпение? Перенести это?

– Я его люблю, а он меня не любит!

Но если бы ты его действительно любила, ты бы терпела его.

Мы слабые, и даже любовь у нас слабая. Поэтому для нас очень полезно узнавать истинные движения любви – это по меньшей мере позволит нам дать правильный диагноз нашему душевному миру. Чтобы хотя бы тогда, когда совершаем ошибки, понимать это, а не считать, что поступаем правильно.

Входя в пространство Божией любви, святые вместе с тем вступают в великий мученический подвиг – подвиг любви ко всему миру. Часто мы смотрим на лики святых на иконах, слушаем рассказы из их жизни и говорим: «Как же у них всё хорошо и свято!» Читаем о святом апостоле Варнаве, святом Неофите и думаем, что вся их жизнь была такой хорошей, такой прекрасной близ Бога! Видим, как и к нам приходят люди и начинают ублажать нас:

– Отче, вы близки к Богу и молитесь день и ночь!

И думают, что наша жизнь – сказочное счастье оттого, что мы монахи… Или когда читают жития святых или мы рассказываем им о их подвигах, например о старце Паисии, то они думают, что жизнь этих святых людей была совершенным счастьем, радостью и покоем. Однако могу сказать вам, что эти люди или хотя бы те, кого я знаю, например старец Паисий, были далеки от подобных представлений о счастье.

Старец Паисий жил с такой болью в душе, вел такую мученическую жизнь, что никто даже не осмелился бы подумать об этом. Это был подвиг мученичества, который этот человек нес повседневно, поскольку имел огромную любовь к людям. Мы не можем понять этого, пока сами не испытаем. События, которые проходят для нас незаметно, для святых очень серьезны и очень трагичны. Каждое слово, не имеющее для нас большой ценности, для святых имеет.

Поэтому Пресвятая Богородица как Человек страдала больше всех людей на свете. Никогда не будет человека, который испытал бы большую скорбь, чем Она. Почему? Ведь и другие матери видели, как умирают их дети у них на глазах. И другие матери пережили это мучение. Но не то чтобы смерть их ребенка не была трагичной – конечно, была. Но ни у одного человека нет чувствительности и благородства души Пресвятой Богородицы в такой абсолютной и совершенной степени, чтобы испытать такую великую боль.

Поэтому мы видим, что как Господь, так и Пресвятая Богородица, а также святые были людьми, переносящими огромную боль. Боль эта обращается на пользу и получает ценность в духовной жизни. Поэтому когда наступает такой час, когда мы даем, но не получаем, жертвуем собой, а наша жертва не бывает понята, терзаемся, рвемся, а нас вопреки этому отталкивают, презирают, – это очень ценные моменты, дающиеся нам для нашего усовершенствования. Мы освящаемся в этой боли и в этом мученическом подвиге.

Объясняя тайну Креста как начертания, отцы говорят, что вертикаль Креста означает нашу любовь к Богу, а горизонталь – любовь к людям, ближнему. Эти две любви составляют крест. Он есть мученичество, и не просто мученичество, а смерть.

А если он смерть, то мертвец уже не может иметь никаких претензий. Не может ждать ничего, не должен ждать ничего. Поэтому в качестве предпосылки к любви отцы указывали на смирение. Смирение означает умерщвление своего эго, своих желаний, претензий, прав.

Разумеется, тут нужно напомнить, что существует огромная разница между этим умерщвлением и умерщвлением буддийским, индуистским умерщвлением. В восточных системах и философиях оно означает апатию, которая в сущности является бездействием, неподвижностью души к чему бы то ни было. «Умерщвление» же в Православной Церкви означает умерщвление греха, страсти и в то же время воскресение во Христе, оживотворение человека во Христе, обновление Божиего человека, со-образование нас с Христовой жизнью.

Бесстрастие в Православной Церкви означает отвержение страстей, а не бесчувственность. Оно означает отвержение греха, страстей; означает самую великую страсть – страсть любви.

Скажем несколько слов и о телесной любви, о которой человек думает, что когда мужчина влюбляется в женщину, то они должны иметь плотскую связь еще до благословения от Бога, то есть до таинства брака.

– А почему бы нам, если мы любим друг друга, не иметь такой связи? – говорят. – Мы не можем понять, почему же нет.

Потому что речь заходит об эгоизме.

Если их связь проистекает из настоящей, действительной любви, тогда каждый будет уважать другого, будет воспринимать его не только как плоть. Поэтому я и говорю иногда: ну хоть бы они, вступая в такие связи, чувствовали себя если не как-нибудь еще, то хотя бы сплоченными и счастливыми! Ну, для Церкви это грех. Но если бы семьи и люди чувствовали себя счастливыми, соединяясь между собой, – то хорошо.

Однако странно то, что когда люди соединяются телесно, они превращают плотское наслаждение в божество и науку; оно даже уже не наука, а выходит за рамки науки и становится божеством. Божеством в современном мире, и чем больше повторяются телесные контакты и люди свободно предаются им, тем больше они изолируются друг от друга и тем больше приближаются к деградации. Как объясняются эта деградация и отчуждение, все эти психологические комплексы и болезни в эпоху, которая не ставит никаких барьеров для свободных плотских связей между людьми? Поэтому эти связи не на пользу им, как часто думают люди.

Человек должен посмотреть в глубь вещей, понять, где тут разгул стихии и где признак любви. Это понимание начинается в тот момент, когда мы перестаем требовать чего-то от другого, а начинаем принимать его таким, какой он есть, уважать его, любить, совершенствоваться в отдаче ему того, что у нас есть.

Однако чтобы человек получил силу отдавать другому, не ожидая ничего, он должен вложить внутрь себя Божию благодать, Христа, Который первым умер за нас, не ожидая от нас ничего. Как говорит святой апостол Павел: еще когда мы были во грехе, Христос умер за нас. Он умер за нас в тот самый момент, когда мы отреклись от Него и были до крайнего предела полны грехов. Если мы поймем это, особенно молодые семьи, то научимся быть счастливыми.

Зло и разделения начинаются в тот миг, когда мы начинаем хотеть от другого, чтобы он отплатил нам, когда мы начинаем претендовать, ожидать и хотеть воздаяния за свою любовь, за услуги, которые мы ему оказали. Тогда в нас проникает микроб разделения. Если другой человек кроток, смирен и снисходителен, то хорошо, всё налаживается. Но если неприметный микроб разделения проникнет и в него, тогда разверзаются огромные пропасти.

Получается так, что когда двое встречаются вроде бы для того, чтобы разобраться, выяснить свои различия, то вместо примирения они делают эту пропасть еще больше. Потому что вместо того, чтобы поправить себя, каждый начинает поправлять другого, предъявлять претензии к нему, и таким образом всё становится еще хуже, чем было прежде. Тогда как человек, который действительно любит, смиренный, не смотрит на другого, а на себя, на свои ошибки, не требуя от другого взамен ничего.

Митрополит Лимассольский Афанасий