Ночной вор.

Когда все птицы и звери уснули крепким сном, из лесу вышел лис Смирре.

Каждую ночь выходил Смирре на охоту, и плохо было тому, кто беспечно засыпал, не успев забраться на высокое дерево или спрятаться в глубокой норе.

Мягкими, неслышными шагами подошел лис Смирре к озеру. Он давно уже выследил стаю диких гусей и заранее облизывался, думая о вкусной гусятине.

Но широкая черная полоса воды отделяла Смирре от диких гусей. Смирре стоял на берегу и от злости щелкал зубами.

И вдруг он заметил, что ветер медленно-медленно подгоняет льдину к берегу.

"Ага, добыча все-таки моя!" - ухмыльнулся Смирре и, присев на задние лапы, терпеливо принялся ждать.

Он ждал час. Ждал два часа... три...

Черная полоска воды между берегом и льдиной становилась все уже и уже.

Вот до лиса донесся гусиный дух.

Смирре проглотил слюну.

С шуршанием и легким звоном льдина ударилась о берег...

Смирре изловчился и прыгнул на лед.

Он подбирался к стае так тихо, так осторожно, что ни один гусь не услышал приближения врага. Но старая Акка услышала. Резкий крик ее разнесся над озером, разбудил гусей, поднял всю стаю в воздух.

И все-таки Смирре успел схватить одного гуся. От крика Акки Кебнекайсе проснулся и Мартин. Сильным взмахом он раскрыл крылья и стремительно взлетел вверх.

А Нильс так же быстро полетел вниз.

Он стукнулся об лед и открыл глаза. Спросонок Нильс даже не понял, где он и что с ним случилось. И вдруг он увидел лиса, удиравшего с гусем в зубах. Не раздумывая долго, Нильс кинулся вдогонку.

Бедный гусь, попавший в пасть Смирре, услышал топот деревянных башмачков и, выгнув шею, с робкой надеждой посмотрел назад.

"Ах, вот кто это! - грустно подумал он. - Ну, значит, пропал я. Куда такому справиться с лисом!" А Нильс совсем забыл, что лис, если захочет, может раздавить его одной лапой. Он бежал по пятам за ночным вором и твердил сам себе:

Только бы догнать! Только бы догнать!

Лис перепрыгнул на берег - Нильс за ним. Лис бросился к лесу - Нильс за ним.

Сейчас же отпусти гуся! Слышишь? - кричал Нильс. - А не то я тебя так отделаю, что сам рад не будешь!

Кто это там пищит? - удивился Смирре. Он был любопытен, как все лисы на свете, и поэтому остановился и повернул морду.

Сначала он даже не увидел никого.

Только когда Нильс подбежал ближе, Смирре разглядел своего страшного врага.

Лису стало так смешно, что он чуть не выронил добычу.

Говорю тебе, отдавай моего гуся! - кричал Нильс.

Смирре положил гуся на землю, придавил его передними лапами и сказал:

Ах, это твой гусь? Тем лучше. Можешь посмотреть, как я с ним расправлюсь!

"Этот рыжий вор, кажется, и за человека меня не считает!" - подумал Нильс и бросился вперед.

Обеими руками он вцепился в лисий хвост и дернул что было силы.

От неожиданности Смирре выпустил гуся. Только на секунду. Но и секунды было достаточно. Не теряя времени, гусь рванулся вверх.

Он очень хотел бы помочь Нильсу. Но что он мог сделать? Одно крыло у него было смято, из другого Смирре успел повыдергать перья. К тому же в темноте гусь почти ничего не видел. Может быть, Акка Кебнекайсе что-нибудь придумает? Надо скорее лететь к стае. Нельзя же оставлять Нильса в такой беде!

И, тяжело взмахивая крыльями, гусь полетел к озеру. Нильс и Смирре посмотрели ему вслед. Один - с радостью, другой - со злобой.

Ну что ж! - прошипел лис. - Если гусь ушел от меня, так уж тебя я не выпущу. Проглочу в два счета!

Ну это мы посмотрим! - сказал Нильс и еще крепче сжал лисий хвост.

И верно, поймать Нильса оказалось не так просто. Смирре прыгнул вправо, а хвост занесло влево. Смирре прыгнул влево, а хвост занесло вправо. Смирре кружился, как волчок, но и хвост кружился вместе с ним, а вместе с хвостом - Нильс.

Сначала Нильсу было даже весело от этой бешеной пляски. Но скоро руки у него затекли, в глазах зарябило. Вокруг Нильса поднимались целые тучи прошлогодних листьев, его ударяло о корни деревьев, глаза засыпало землей. "Нет! Долго так не продержаться. Надо удирать!" Нильс разжал руки и выпустил лисий хвост. И сразу, точно вихрем, его отбросило далеко в сторону и ударило о толстую сосну. Не чувствуя боли, Нильс стал карабкаться на дерево - выше, выше - и так, без передышки, чуть не до самой вершины.

А Смирре ничего не видел, - все кружилось и мелькало у него перед глазами, и сам он как заводной кружился на месте, разметая хвостом сухие листья.

Полно тебе плясать-то! Можешь отдохнуть немножко!- крикнул ему сверху Нильс.

Смирре остановился как вкопанный и с удивлением посмотрел на свой хвост.

На хвосте никого не было.

Ты не лис, а ворона! Карр! Карр! Карр! - кричал Нильс.

Смирре задрал голову. Высоко на дереве сидел Нильс и показывал ему язык.

Все равно от меня не уйдешь! - сказал Смирре и уселся под деревом.

Нильс надеялся, что лис в конце концов проголодается и отправится добывать себе другой ужин. А лис рассчитывал, что Нильса рано или поздно одолеет дремота и он свалится на землю.

Так они и сидели всю ночь: Нильс - высоко на дереве, Смирре - внизу под деревом.

Страшно в лесу ночью! В густой тьме все кругом как будто окаменело. Нильс и сам боялся пошевельнуться. Ноги и руки у него затекли, глаза слипались. Казалось, что ночь никогда не кончится, что никогда больше не наступит утро.

И все-таки утро наступило. Солнце медленно поднималось далеко-далеко за лесом.

Но прежде чем показаться над землей, оно послало целые снопы огненных сверкающих лучей, чтобы они развеяли, разогнали ночную тьму.

Облака на темном небе, ночной иней, покрывавший землю, застывшие ветви деревьев - все вспыхнуло, озарилось светом.

Проснулись лесные жители. Красногрудый дятел застучал своим клювом по коре. Из дупла выпрыгнула белочка с орехом в лапках, уселась на сучок и принялась завтракать.

Пролетел скворец. Где-то запел зяблик.

Проснитесь! Выходите из своих нор, звери! Вылетайте из гнезд, птицы! Теперь вам нечего бояться, - говорило всем солнце.

Нильс с облегчением вздохнул и расправил онемевшие руки и ноги.

Вдруг с озера донесся крик диких гусей, и Нильс с вершины дерева увидел, как вся стая поднялась со льдины и полетела над лесом.

Он крикнул им, замахал руками, но гуси пронеслись над головой Нильса и скрылись за верхушками сосен. Вместе с ними улетел его единственный товарищ, белый гусь Мартин.

Нильс почувствовал себя таким несчастным и одиноким, что чуть не заплакал.

Он посмотрел вниз. Под деревом по-прежнему сидел лис Смирре, задрав острую морду, и ехидно ухмылялся.

Эй, ты! - крикнул ему Смирре. - Видно, твои друзья не очень-то о тебе беспокоятся! Слезай-ка лучше, приятель. У меня для дорогого дружка хорошее местечко приготовлено, тепленькое, уютное! - И он погладил себя лапой по брюху.

Но вот где-то совсем близко зашумели крылья. Среди густых веток медленно и осторожно летел серый гусь.

Как будто не видя опасности, он летел прямо на Смирре. Смирре замер.

Гусь летел так низко, что казалось, крылья его вот-вот заденут землю.

Точно отпущенная пружина, Смирре подскочил кверху. Еще чуть-чуть, и он схватил бы гуся за крыло. Но гусь увернулся из-под самого его носа и бесшумно, как тень, пронесся к озеру.

Не успел Смирре опомниться, а из чащи леса уже вылетел второй гусь. Он летел так же низко и так же медленно.

Смирре приготовился. "Ну, этому уж не уйти!" Лис прыгнул. Всего только на волосок не дотянулся он до гуся. Удар его лапы пришелся по воздуху, и гусь, как ни в чем не бывало, скрылся за деревьями.

Через минуту появился третий гусь. Он летел вкривь и вкось, словно у него было перебито крыло.

Чтобы не промахнуться снова, Смирре подпустил его совсем близко - вот сейчас гусь налетит на него и заденет крыльями. Прыжок - и Смирре уже коснулся гуся. Но тот шарахнулся в сторону, и острые когти лиса только скрипнули по гладким перьям.

Потом из чащи вылетел четвертый гусь, пятый, шестой... Смирре метался от одного к другому. Глаза у него покраснели, язык свесился набок, рыжая блестящая шерсть сбилась клочьями. От злости и от голода он ничего уже не видел; он бросался на солнечные пятна и даже на свою собственную тень.

Смирре был немолодой, видавший виды лис. Собаки не раз гнались за ним по пятам, и не раз мимо его ушей со свистом пролетали пули. И все-таки никогда Смирре не приходилось так плохо, как в это утро.

Когда дикие гуси увидели, что Смирре совсем обессилел и, едва дыша, свалился на кучу сухих листьев, они прекратили свою игру.

Теперь ты надолго запомнишь, каково тягаться со стаей Акки Кебнекайсе!- прокричали они на прощанье и скрылись за лесной чащей.

А в это время белый гусь Мартин подлетел к Нильсу.

Он осторожно подцепил его клювом, снял с ветки и направился к озеру.

Там на большой льдине уже собралась вся стая.

Увидев Нильса, дикие гуси радостно загоготали и захлопали крыльями. А старая Акка Кебнекайсе выступила вперед и сказала:

Ты первый человек, от которого мы видели добро, и стая позволяет тебе остаться с нами.

В районе Старого города главной достопримечательностью, была площадь с памятником Первому Заклинателю. Он назначил ей вчера встречу именно здесь, и тогда она подумала, что это ужасное место, меньше всего подходит для этого. Она терпеть не могла толкаться среди вонючих зевак, которых в это время было особенно много. Она не спеша шла в толпе, с тревогой озираясь. Её маленькое тело под простым льняным платьем, невольно сжималась каждый раз, когда до неё прикасалась жирное, дряхлое или сморщенное тело, которое кричало, пихало и лезло, чтобы поглазеть на товар торговца или встать поближе к выступающему акробату с танцовщицей. Она пробиралась к центру площади, а её сердце было готово выпрыгнуть из груди, а ещё от страха она с трудом переставляла ноги, а низ живота сводила тупая боль. Хоть на ней и была накидка с капюшоном, она с тревогой цеплялась взглядом за каждое лицо, боясь встретить кого-то знакомого. Но посреди этого волнующего моря людей, которые толкались, смеялись и перекрикивались, она вскоре поняла, что место выбрано с умом и очень удачно. Никому из её знакомых не придёт в голову здесь ошиваться. В этот миг она увидела его. Он возник из толпы со своей неизменной ласковой улыбкой на тонких губах. Это был небольшого роста и щуплого телосложения мужчина лет сорока, хотя и по его серым глазам было сложно сказать, сколько ему точно лет. Его редеющие волосы были серебристыми на висках, а нос торчал как ястребиный клюв придавая худощавому лицу хищное выражение. Она ему теперь не доверяла, научилась бояться, однако испытывала непреодолимое влечение. - Вот мы и встретились, - проговорил он. - Вот мы и снова встретились. Она вспомнила первое знакомство с этим человеком. Тогда он сказал, что его зовут Флав Главен и он служит у древнего аристократичного рода и приехал в столицу, чтобы уладить дела этой семьи. В этом не было ничего удивительного, столица была крупнейшим городом и сюда постоянно стекались богатые отпрыски знатных семей из своих родовых замков, а затворники посылали своих поверенных решать финансовые дела. Фрав подошёл к ней, как-то вечером после того как она выходила с работы, её не смутило, что он был слугой, она сама работала прислугой. Его безобидный, добродушный вид, восхищение её молодостью и улыбка обворожили её. Это был головокружительный и короткий роман, в конце которого он сознался, что знает где она работает и предложил сделку. Ему требовались сведения о предстоящих Королевских магических играх от тех, кто там служит, так как его хозяин хочет принять в них участие, и непременно победить. Он сказал, что разговаривал с распорядителем Ребеккой, но не смог добиться от неё интересующих его сведений. "Давай ты расскажешь, то что мне хочется знать, а я заплачу за это? Сколько ты хочешь? Мой хозяин богат. Как насчёт тридцати золотых?" Она до сих пор помнит этот волнительных трепет, у неё захватило дух. Тридцать золотых. Ей ужасно хотелось выйти замуж, но без приданного, она была никому не нужна. У неё были кавалеры, которые ухлёстывали за ней, но это были партнёры на одну ночь. За ней ещё ухаживал сын ремесленника, молодой Зак, но его семья была бедна. Видя её колебания, он сказал: "Я знаю, ты боишься хозяйку и владельца, но пусть тебя это не пугает. Подумай. Никто и никогда не узнает, от кого я получил сведения. Тридцать золотых, и я сегодня же спрошу у хозяина, можно ли накинуть сверх этого...". Через неделю, дав ей время всё обдумав, он снова появился и радостно сообщил, что хозяин с радостью отдаст ей пятьдесят монет золота за информацию. И вот борясь со страхом быть пойманной и сознанием своего предательства, она решила помочь ему. Он расспрашивал её об охране Игр, привычках и особенностях стражников, нанятых герцогом, их дежурстве и караульных маршрутах, о главном хранилище, в которое привезут на хранение главный приз и денежные вознаграждения и об охранных системах и чарах, что наложены на Хранилище, а потом попросил достать их схему расположения. Этот незаурядных человек, проявил смышлёность остановив свой выбор на ней, так как днём она убиралась в кабинетах хозяина и имела доступ к его бумагам. Именно после этой просьбы она поняла, что этот человек не собирается участвовать в Играх, а хочет их ограбить. Когда она в открытую заявила о своих подозрениях он сказал: "Не думай. Мне нужны чертежи. Мой хозяин готов заплатить сто золотых" и показал ей пухлый кошелёк, набитый золотыми монетами. И вот они стоят здесь, лицом к лицу возле статуи первого Заклинателя на главной площади Старого города в центре столицы. Он улыбнулся ей и взяв за руку повёл прочь от шумной толпы к тихому проулку, где было сравнительно спокойно. - Тебе удалось? Он вновь улыбнулся ей, своей неотразимой улыбкой, но она чувствовала, что он сгорает от нетерпения. Она кивнула. - Замечательно, деньги у меня с собой, всё как договаривались. Смотри, - он показал ей тугой кошель. Его взгляд скользнул по лицам ближайших зевак с площади. - Давай. - Деньги вперёд, - пролепетала она. В её голове сидел страх перед этим человеком и всё плыло перед глазами. Его серые глаза напоминали две застывшие грязные льдинки и выворачивали её сознание. - Разумеется, - он протянул её кошель, - здесь сто монет. Не стоит считать, мы на виду. Где чертёж? Ей хотелось, чтобы всё побыстрее закончилось, и опасная сделка осталась позади. Она отдала ему несколько страниц со сложными руническими формулами и охранными заклинаниями, наложенными на план дома. Он развернул один лист и мельком взглянул на него. - Отлично, ты великолепно справилась. - он убрал бумаги за пазуху. - Как жаль, что на этом всё закончилось. Позволь поблагодарить тебя и от меня лично. - Он протянул ей украшенную узором шкатулку. - На память о нашем романе, прими этот пустяковый подарок, - он приоткрыл её. Внутри на шелковой подушке лежали две серебряные серёжки с синим камнем, который в точности совпадал с цветом её глаз. Она взяла шкатулку, удивлённая его неожиданной добротой. - Спасибо... - Вам спасибо и прощай. С этими словами он растворился в гуще толпе, так быстро, что с трудом верилось, что он только что стоял рядом. Она осталась одна в проулке. Прижав тяжёлый кошелёк и шкатулку, она бочком, неуверенно двинулась в сторону от площади. Потом поняв, что ей уже ничего не грозит, повернулась и спокойно пошла прочь. Она открыла глаза и зажмурилась. Её небольшую комнату, которую она снимала на втором этаже заливало яркое солнце. Откинув одеяло, она посмотрела на развязанный кошелёк, лежавший рядом. Золотые монеты заиграли на солнце, когда она, не удержавшись, высыпала кошель на простыни. К её радости примешивался далёкий страх, что о её поступке узнают. Теперь она не сомневалась, что Игры ограбят. Она посмотрела на горку золота и нехотя пожала плечами. И пусть грабят, хозяева не обеднеют. Она много лет работала на них, Игры проходили каждые три года и золото уходило победившим волшебникам. Распорядитель и основатель Игр купался в роскоши. Она догадывалась, что дела там не чисто, большая часть денег выделялась из королевской казны и привозилась перед играми в личное хранилище герцога. Многие её подруги, с которыми она работала, зная подробности Игр, часто приторговывали информацией. Однако ей попался другой улов. Она мотнула головой отгоняя ненужные мысли. Теперь она даже сможет уйти оттуда. Её взгляд упал на шкатулку с серьгами и её глаза оживились. Пусть он и вор, но точно не жмот, заплатил огромные деньги за полученную информацию. Она взяла шкатулку и открыла ей. Затаив дыхание провела пальцами по тонким узорам, серебро засверкало на солнце. Она прикоснулась к тёмно-синему камню, каплей застывшему на кончике серьги. Ей показалась, что на поверхности камня что-то изменилось, от её прикосновения. Камень поплыл, растекаясь по красной подушке шкатулки, соединился со вторым, и приобрёл форму. Она в испуге отбросила шкатулку, но было поздно, синий сгусток принявший форму насекомого со множеством щупалец прыгнул ей налицо и в тот момент, когда девушка вскрикнула, тварь исчезла в овале её рта. Не успев ничего понять, она невольно сглотнула, волна панического ужаса навалилась на неё, она закрыла руками рот, но было поздно. Острая боль заставила её согнуться на кровати, судорожно хватая ртом воздух, она несколько секунд цеплялась руками за мятую постель. Не в силах издать и звука, её крик застыл на губах, а лицо исказилось гримасой боли. По её телу пробежала смертельная судорога и всё было кончено. Сейчас в столице объединённого королевства стояло лето. Нескончаемый поток людей двигался к городу, в котором совсем скоро должно было пройти главное событие лета, Королевские магические игры. На трёх главных въезда были выставлены усиленные отряды стражи, с королевскими магами. Профессиональные ясновидящие ментальным щупом ощупывали каждого пребывающего в город. То и дело кого-нибудь останавливали взмахом руки. Мужчину или женщину выуживали из медленно двигающей очереди приезжих и отводили в сторону. Эти посты мешали сотням мелких и крупных воришек и грабителей орудовать в городе, резать кошельки и обчищать богачей. Поэтому четыре человека, которые откликнулись на заманчивое предложение, были предупреждены о проверках на въездах и приехали по одиночке, приняв меры предосторожности. Мол, по прозвищу Аристократ, имел внушительную внешность. Высокий, интересный, элегантного вида он ни секунды не сомневался, что пройдет главные ворота без проблем. Его экипаж, запряжённый двойкой лошадей, подъехал к главным воротам в объезд очереди. Двое стражей и маг оглядели его. Он не отвёл глаз, изобразив скуку и лёгкое презрение. Настораживает испуг, а испуга они не увидели. Маг лишь скользнул взглядом по его экипажу, не став глубоко копаться в голове. Ответив на стандартные вопросы о цели визита, он лёгкостью миновал ворота. Он знал, что всё пройдет гладко, как и всегда. Оришу пришлось вести себя гораздо осторожнее, его ментальная маска была слабей, вспыльчивый характер и плохо контролируемые эмоции делали въезд в город опасной затеей. Он долго ломал голову, над тем как ему вовремя прибыть на встречу. Наконец он решил присоединится к бродячей трупе артистов, которых пригласили выступить, на одной из арен. Большая группа в разноцветных балахонах на нескольких повозках подкатила к воротам. Он шёл за ними держась позади группы. Минут за десять до стражей, он начал играть на свирели, пристроившись в хвосте одной из повозок-шатров. Весёлые артисты подхватили его мотив и к воротам он подъехал окруженный толпой играющий музыкантов. Инструмент зажатый в мясистых ручищах, почти полностью скрыли его лицо, а мысли были захваченные весёлой песней. Страж взглянул на него лишь мельком и тотчас переключился на других въезжающих. Так в столицу прибыл человек, за котором охотилось половина королевства, Ориш Баал, был одним из лучших взломщиком охранных чар, перед его талантом даже пасовали королевские чароплёты. Оришу исполнилось сорок три года и двадцать лет своей жизни он посвятил магическим чарам в Королевской академии магии, где добился определённой известности. Он был мощного телосложения, грузный, и обладал большой магической силой, он с лёгкостью творил волшбу и мастерски обходил магические ловушки. Пройдя ворота, он под весёлые звуки играющего балагана скрылся в одном из боковых улиц нижнего города. Кован приехал верхом на гнедом горячем коне в богатой сбруе и бархатной попоне. Ему было около тридцати, небольшого роста, плотный, с коротко стриженными светлыми волосами, круглым полноватым лицом, широко расставленными глазами под кустистыми бровями, с тонкими губами и длинным острым носом. Он был лучшим вором в этой части Объединённого королевства и мог украсть даже корону с головы короля, если бы оказался поблизости. Кован Доуче подождал пока проверят телегу с урожаем с ближайшего села и медленно прогарцевал к стражам. Его богато украшенный камзол и перевязь с богатыми ножнами сверкала на солнце. Он одарил стражников и мага приветливой улыбкой и показал знак герцога, металлическую пластину с магическим отпечатком, которая говорила, что он посланник герцога Урина и поверенный по его делам. Стражники отступили в сторону пропуская его. Кован пришпорил лошадь и въехал в столицу. В одном из проулков он выбросил печать и перевязь, коня продал в конюшни при трактире и сменив богатый камзол на незаметную одежду горожанина, растворился в людском муравейнике. В отличии от всех остальных Грог Тхан не мог ехать в открытую. Он не был человеком. В столице не жаловали его народ, даже добропорядочных зверолюдей, а Грог был далеко не добропорядочным. Он несколько лет провёл в заключении в клетке и освободился совсем недавно. Его преступление состояло в нанесении побоев трём стражникам, которые подловили его и собирались развлечься. Вот только Грог был не забитым зверьём, а матёрым воином времён войны малых рас. Вместо того, чтобы покорно стерпеть избиение, он уложил двоих стражников двумя великолепными ударами в голову, а третьего чуть не раскроил пополам когтями и пустился на утёк. Но сбежать ему не дали. Его остановила ловчая сеть, удачно пущенная магом, входящим в патруль. Сбежав через восемь месяцев из заключения, он решил стать отныне заклятым врагом всех людей. Когда его позвали в столицу людей, он сильно сомневался. Не ловушка ли это? Сообщение, которое он получил гласило. "Есть прибыльное дело. Очень крупное. Тебя посоветовал Ориш. Будь в столице к началу летних игр. Встреча в трактире "Глаз дракона" перед ужином в последний день перед играми. В город просто так не попасть, на въезде будут маги. Спроси Флава". Грог пробрался в город в клетке с крупной дичью, предназначенной для праздничной кухни на играх. Когда фургон, в котором он притаился проезжал мимо ворот, у него бешено колотилось сердце и шерсть встала дыбом. Но он подобно трём другим, благополучно миновал стражников. Зверолюди больше похожи на зверей и целая повозка живности, которую везли в свежем виде не вызвала подозрение. Удался первый шаг в плане ограбления магических игр, придуманный Флавом Главеном. Трактир "Глаз дракона" занимал трёхэтажное деревянное строение, стоявшее в тридцати метрах от причала. Он славился пьяными драками и превосходной рыбьей кухней. Местные жители обходили его стороной, а патруль портовой стражи, старался проходить мимо трактира как можно реже. Верхний этаж имел наружную лестницу и люди, желавшие поговорить о важных делах, могли рассчитывать на незаметность и полное уединение. Первым пришёл Ориш, глухонемой хозяин, увидев посетителя кивнул и молча подал ему кружку с ромом. Кован и Мол пришли вместе, а минуту спустя в трактир с опаской заглянул Грог. Ориш взял на себя роль хозяина. - Рад всех видеть. Пойдёмте наверх. Хозяин глухонемой, он принесёт нам выпивку туда. Не обращайте на него внимание. - Он улыбнулся зверолюду. - Привет Тхан. Давно не виделись. Грог кивнул в знак приветствие и ощутил на своей шкуре оценивающие взгляды подельников. Не сводя с него взгляда Мол спросил: - Это кто ещё такой? Зачем он нам? - А что мы все здесь делаем? Кто-нибудь знает? - рассмеялся в ответ Ориш. Все покачали головой. Грог отказался от рома и помявшись остался стоять возле дверей. В компании людей он всегда чувствовал себя не комфортно, и ждал подвоха. - Что за тип этот Флав? - спросил Мол. - Хороший тип. Золотая голова. Связался со мной пару месяцев назад. Говорит, когда всё налажу, дам тебе знать, и ещё трое понадобятся. Вот я и выбрал вас. Я вот что скажу, если он говорит, что можно взять куш, я соглашаюсь с закрытыми глазами. Поэтому я здесь. Не знаю, что за дело, но... На пороге возник Флав. - Поэтому я здесь, чтоб рассказать вам о деле, - сказал он негромко, но отчётливо. - Надеюсь доехали без приключений? Трое человек и зверолюд кивнули под испытывающим взглядом его серый глаз. - Отлично, тогда прошу всех за стол, путь был не близкий, все наверняка проголодались. А потом поговорим о деле. Спустя час они насытились. За ужином Главен был безраздельным хозяином стола. Его уравновешенность и мягкость обескуражили всех. За этот час ему удалось растопить лёд, наладить непринуждённое отношения. Даже зверолюд освоился в новой компании. Когда глухонемой хозяин убрал со стола и принёс выпивку, Флав подперев руками голову сказал: - Ну а теперь поговорим о деле. У меня к вам предложение. Все вы знаете Ориша, у него большие магические способности, а ещё я узнал, что у него есть, не меняя талантливые знакомые. Поэтому я попросил его связаться с вами. Грог не похож на нас. Он не преступник, но нам не обойтись без него, к тому же он хочет отомстить. Все поглядели на зверолюда. - Какое у вас предложение? - спросил Мол. - Мы собрались здесь, чтобы ограбить Королевские магические игры, вынести главные призы на сумму двести тысяч золотом. Наступила мёртвая тишина. Даже с лица Ориша сползла самодовольная улыбка не покидавшая его весь вечер. Все четверо ошарашенно уставились на Флава. - Игры? - переспросил Мол, который первым пришёл в себя. - Меня ждут дела, пустая болтовня нам не нужна. Флав остановил, готового уйти, Мола. - Вы слышали, что я сказал. Мол не верит мне, а что скажите вы? Ориш задумчиво уставился в потолок. - Говори дальше, - сказал он. - Не обращай внимание на нашего аристократа, - подал голос Кован. - Он всегда такой нервный, я тоже слушаю. Мол вскинул голову и встретился глазами с Кованом. По его телу пробежала дрожь. С деланным безразличием, пожав плечами, он потянулся к выпивке. - Раз так, то рассказывай. Флав удовлетворённо откинулся на спинку стула. - Много лет я мечтал придумать, как заработать большие деньги. Наконец я пришёл к выводу, что крупную сумму можно взять только на играх, с помощью нескольких тщательно отобранных профессионалах своего дела. Вы со мной? Все кивнули. - Очень хорошо. Сначала я расскажу вам о самих играх, - сказал он, раскладывая перед собой бумаги. - Сейчас разгар лета, и остался один день до начала Магических игр. Соревнование магов пройдёт на одной большой и пяти малых аренах расположенных в каждом квартале города. Но призовое золото перед самым началом будет лежать в хранилище распорядителя, куда его привезут из королевской казны уже сегодня, там же уже лежат призы участникам. Если нам повезёт, мы возьмём двести тысяч золота, при дележе на пятерых человек это получается по тридцать пять тысяч золотом на брата. - По моим подсчётам не так. У меня выходит по сорок тысяч, - вмешался Мол. Флав хищно улыбнулся. - Ты прав, но мне достанется больше, так как понёс немалые расходы. Я придумал весь план, подготовил его осуществление. И будет вам известно, что живу в столице уже два месяца. Мне пришлось снять здесь постоянное жильё, выложить деньги за информацию. Мне достанется больше, - развёл он руками. - Это справедливо, - сказал Ориш. - Тогда я продолжу. Объясняю на счёт хранилища. Деньги будут лежать в нём до начала первого тура, когда появятся первые победители, тогда большая часть денег разъедется по всему городу. Само хранилище находится в доме герцога Зеварта, являющего распорядителем игр. Весь дом похож на крепость, но завтра герцог даёт званный обед, куда будут приглашена половина города. Герцог ведёт свою личную тёмную жизнь, каждый день в это же хранилище привозят деньги со всех его игорных и публичных домов, которыми он владеет. Так уже заведено много лет. Вот тут-то у них и слабое место. Мы проникнем в хранилище, возьмём золото и уйдём. Мол посмотрел на Флава как на полоумного. - Ну знаешь! Это твой план? Проникнем и возьмём. Хранилище самое надёжное место в городе, королевскую казну ограбить проще. Там будет больше магов, чем в Академии на выпускной. Флав вынул из-за пазухи блестящий предмет длинной пять сантиметров и любовно положил его на стол, словно предлагал вниманию присутствующих уникальное произведение искусства. - Вот ключ к решению проблемы, - сказал он. Все четверо уставились на блестящий предмет. - И что это за штуковина? - спросил Кован. - Это хитроумное приспособление, в котором заключён сильнодействующий сонный газ. Валит с ног в течении десяти секунд. Без цвета и запаха, обходит любую магическую защиту. Глядя на Флава, Мол потёр шею. - Смертельный? - Да нет. Действует несколько часов, не больше. На ведь нужны деньги, а не трупы аристократов. Мол вопросительно посмотрел на Ориша который разбирался в магии лучше всех. Тот долго смотрел на приспособление, а потом сказал. - Да занятная штука, но сработает. Где ты раскопал такой клад? Флав неопределённо пожал плечами. - Вот план в общих деталях. Званный вечер будет продолжаться до полуночи, затем гости начнут разъезжаться. Произойдёт всё примерно так. Мол проникнет под видом приглашённого на этот приём. Кован обеспечит его приглашением. Кован согласно кивнул. - Дальше, когда основная часть гостей уедет, он активирует устройство и распылит сонный газ по дому. Вся охрана, включая магов должна уснуть. В это время Грог уберёт наружную охрану, там не будет магов, только стражники, которые будут вызваны для охраны дома на время игр. Мы с остальными под видом ежедневной выручки подъедем к запасным воротам. Настоящий фургон с выручкой должен приехать через пол часа, так что мы должны сработать быстро. На воротах сидит старик, который отключает охранную систему чар, Кован его заболтает, пока Ориш понесёт выручку в хранилище. Вся охрана должна будет спать, когда откроешь дверь, дашь условный сигнал, старикана мы вырубим. - Вскрыть хранилище будет сложно, - начал Ориш. Флав протянул ему чертежи охранных чар дома и главного хранилища. - Разберёшься? - Сделаем, без проблем. - Хорошо. - А что мне сказать старику? - спросил Кован. Флав откинулся на спинку стула. - Твоё дело просто разговаривать, старик любит почесать языком. Я не предвижу проблем в плане, но в случае чего, ты должен быть на чеку. Вдруг появится ретивый ночной патруль или охранник не уснувший от газа. Я надеюсь ты сможешь разобраться. Кован ухмыльнулся. - Годится, если это вся работа, то не бей лежачего. - Мы теперь знаем, что должны делать. А как насчёт тебя, Флав? - с подозрением спросил Мол. - Я поведу фургон, - ответил он. - Об ограблении быстро узнают. Начальник охраны в столице прыткий. Если будем прорываться из города с деньгами, то наверняка попадёмся. Фургон спрячем в моём доме, потом разбежимся, передохнём, когда всё уляжется, каждый возьмёт свою долю и гуляй на все четыре стороны. Кован сказал: - Это мне не нравится. Золото поделим сразу, и пусть каждый вертится как знает. - Верно, - согласился Мол. - Пожалуй это правильно, - присоединился к ним Ориш. Флав пожал плечами. - Как угодно. Мы ещё обсудим все детали. Полагаю, общий план все одобряют? - Высший класс, - похвалил Кован. - У меня вот только одно не идёт из головы, - сказал Оришь разглядывая чертежи, - где ты их раздобыл? У кого-то купил? Флав неожиданно поднял голову и Ориша передёрнуло от взгляда его серых ледяных глаз.

Дни тянулись медленно и скучно. Гномы убивали время, раскладывая сокровища по кучкам и приводя их в порядок. Торин наконец завел разговор об Аркенстоне Трейна и убедительно попросил своих спутников обшарить все углы.

Аркенстон моего отца, - сказал он, - один дороже золотой реки, а для меня он и вовсе не имеет цены. Из всего богатства именно его я предназначаю для себя и жестоко отомщу всякому, кто найдет его и утаит.

Бильбо слышал его слова и очень испугался: что будет, если камень найдут? Он спрятал его в узелок с тряпьем, который клал себе под голову вместо подушки. Но промолчал, потому что по мере того, как скука становилась все невыносимее, в голове его постепенно зрел план.

Все шло без изменений, как вдруг вороны принесли новость, что Дейн с пятью сотнями гномов вышел из Железных Холмов и дня через два будет в Дейле.

Боюсь, им не подойти к Горе незамеченными, - закончил Роак. - Как бы не завязался бой в долине. Не нравится мне это. Народ они, конечно, решительный, но едва ли им под силу справиться с войском, которое вас осаждает. А если и справятся, то что ожидает вас? По пятам за ними идут зима и снег. Чем вы будете кормиться без поддержки и расположения соседей? Дракона не стало, но как бы сокровища не принесли вам смерть!

Но вразумить Торина было невозможно.

Зима и мороз пощиплют людей и эльфов тоже, - возразил он. - Они, может быть, не вынесут жизни в необитаемом крае. Как навалятся на них мои родственники и нажмет зима - так они поневоле заговорят по-другому.

В эту ночь Бильбо решился. Ночь была безлунная, небо черное. Как только полностью стемнело, Бильбо отошел в угол задней комнаты и вытащил из узелка веревку и Аркенстон, завернутый в тряпицу. Потом вылез на верхушку стены. Там дежурил Бомбур.

Здорово холодно! - сказал Бомбур.

А внутри довольно тепло, - заметил Бильбо.

Еще бы. Но мне еще стоять до двенадцати ночи, пробурчал толстяк. - Скверная вышла история. Упаси бог, чтобы я осуждал Торина, да растет его борода беспредельно, а только он всегда был упрямец и не отличался гибкостью.

С гибкостью и у меня сейчас неважно, - заметил Бильбо. - Ноги совершенно одеревенели, я оттоптал их на каменных лестницах и в коридорах. Дорого я дал бы за то, чтобы походить по мягкой травке.

А я бы дорого дал за глоток чего-нибудь крепкого, за сытный ужин да за мягкую постель!

К сожалению, пока осада продолжается, не могу тебе этого предложить. Но зато могу предложить вот что: уже давно я не стоял на часах и с удовольствием за тебя подежурю, если хочешь. Все равно мне сегодня не спится.

Ты хороший товарищ, Бильбо Бэггинс, с радостью соглашаюсь. Если что заметишь, не забудь - сперва разбуди меня! Я лягу недалеко от двери, слева от входа.

Ступай, ступай, - сказал Бильбо. - Я разбужу тебя в полночь, а ты разбудишь следующего часового.

Едва Бомбур ушел, Бильбо надел кольцо, привязал веревку, перелез через стену и начал спускаться вниз. Впереди у него было пять часов. Бомбур будет спать, он мог спать в любое время, после приключений в Черном Лесу он все мечтал увидеть те же прекрасные сны. Остальные трудились, и вряд ли кому-то из гномов, даже Фили и Кили, могло прийти в голову выйти на стену не в свое дежурство.

Темнота стояла полная, дорога была незнакома. Наконец Бильбо умудрился добраться до излучины, и оставалось перейти вброд, чтобы выйти прямо к лагерю. Поток в этом месте был неглубокий, но широкий, и маленький хоббит с трудом перебрался в темноте на другую сторону. Он был почти уже на том берегу, как вдруг оступился на скользком камне и с шумом шлепнулся в холодную воду. Только он выбрался на сушу, дрожа от холода и отплевываясь, как подбежали эльфы с фонарями и стали шарить между камнями.

Нет, это не рыба! - сказал один. - Тут прячется шпион. Прикройте фонари, а то ему они помогут больше, чем нам, если он - забавное маленькое существо, слуга гномов.

Слуга, вот еще! - в негодовании фыркнул Бильбо - и тут же громко чихнул. Эльфы немедленно кинулись на звук.

Светите сюда! - окликнул их Бильбо. - Тут я, тут! - Он стянул кольцо с пальца и выглянул из-за валуна.

Эльфы мигом оправились от изумления и схватили его.

Кто ты? Гномовский хоббит? Что ты тут делаешь? Почему наши часовые тебя не заметили? - забросали они Бильбо вопросами.

Я - мистер Бильбо Бэггинс, - ответил он с достоинством, - спутник Торина. Я хорошо знаю вашего короля в лицо, но он, вероятно, не знает, как выгляжу я. Меня наверняка помнит Бэрд, и его-то я и хочу видеть.

Вот как! - сказали эльфы. - А какое у вас к нему дело?

Какое бы ни было, любезные эльфы, оно касается только меня. Если есть у вас желание вернуться в родные леса, а не сидеть вечно в этом унылом холодном месте, ведите меня поскорее к костру, чтобы я обсох, а потом дайте поговорить с начальниками. Только скорее. Я могу провести здесь не больше двух часов.

Вот как случилось, что часа через два после побега Бильбо сидел у жаркого костра перед большой палаткой, а рядом, с любопытством глядя на него, сидели король лесных эльфов и Бэрд. Хоббит в доспехах, сделанных руками эльфов, завернутый в старое одеяло, - такое зрелище увидишь не каждый день.

Знаете, право, - Бильбо говорил самым своим деловым тоном, - создалось совершенно невыносимое положение. Я лично крайне устал от всей этой истории. Я хочу домой, на запад, там жители гораздо благоразумнее. Но, понимаете, у меня в этом деле свой интерес - четырнадцатая доля, как гласит письмо, к счастью, я его сохранил. - И он достал из кармана своей старой куртки, надетой поверх кольчуги, смятое, сложенное во много раз письмо Торина, найденное им на каминной полочке под часами. - Четырнадцатая часть общего дохода, - продолжал он. - Лично я готов внимательно рассмотреть ваши притязания и вычесть из целого справедливо причитающуюся вам сумму и только потом заявить право на свою долю. Но вы не знаете Торина Оукеншильда. Уверяю вас, он так и будет сидеть на куче золота, пока не умрет с голоду, если вы отсюда не уйдете.

Ну и пусть! - отозвался Бэрд. - Такому безмозглому упрямцу туда и дорога.

Совершенно верно, - продолжал Бильбо. - Я вас понимаю. Но, с другой стороны, зима приближается, скоро тут будет и снег, и мороз. Продовольствия будет не хватать, даже эльфам придется туго. Возникнут и другие трудности. Вы не слыхали про Дейна и гномов с Железных Холмов?

Слыхали когда-то. А какое они имеют к нам отношение? - спросил король.

Так я и думал. Значит, у меня есть кое-какие сведения, которых нет у вас. Дейн, должен вам сообщить, находится в двух днях перехода отсюда, с ним по крайней мере пятьсот свирепых гномов; многие из них опытные воины, участвовали в ужасной войне гномов с гоблинами, вы несомненно о ней слыхали. Когда они дойдут сюда, начнутся большие неприятности.

Зачем ты нам все это рассказываешь? - сурово спросил Бэрд. - Ты предаешь твоих друзей или запугиваешь нас?

Дорогой Бэрд! - пропищал Бильбо. - Не спеши с выводами! В жизни не встречал таких подозрительных людей! Просто я пытаюсь избавить от неприятностей всех заинтересованных лиц. Теперь я сделаю вам предложение.

Послушаем! - отозвались король и Бэрд.

Вернее, посмотрим! - поправил хоббит. - Вот! - И он вынул из тряпицы Аркенстон.

Сам король эльфов, чьи глаза привыкли взирать на красивые вещи, был поражен. Даже Бэрд молча дивился камню. Словно шар, наполненный лунным светом, висел он перед ними в сети, сотканной из сверкания снежинок.

Это Аркенстон Трейна, - пояснил Бильбо, - Сердце Горы. И сердце Торина. Для него камень ценнее золотой реки. Отдаю его вам. Он поможет вам вести переговоры. - И Бильбо не без сожаления протянул чудесный камень Бэрду. Тот, как зачарованный, уставился на Аркенстон в своей руке.

Но как он достался тебе и почему ты отдаешь его, как свой? - спросил он, оторвав с усилием взор от камня.

Н-ну, - смущенно ответил хоббит, он не совсем мой, но я…понимаете, я готов не требовать своей доли. Может, я и Взломщик, со стороны виднее, я лично себя таковым никогда не считал, но Взломщик более или менее честный. Сейчас я возвращаюсь назад, и пусть гномы делают со мной, что хотят. Надеюсь, камень принесет вам пользу.

Король эльфов посмотрел на Бильбо, как на диковину.

Бильбо Бэггинс! - сказал он. - Ты более достоин носить королевские доспехи эльфов, чем многие из тех, на ком они сидят лучше. Но что-то я сомневаюсь, чтобы Торин Оукеншильд думал так же! Пожалуй, я все-таки лучше знаком с гномами, чем ты. Вот мой совет: оставайся с нами, тут тебе будут оказаны почет и гостеприимство.

Спасибо, спасибо большое, - ответил Бильбо и поклонился. - Я думаю, негоже было бы покинуть друзей сейчас, после того как мы столько пережили вместе. Да и я обещал старине Бомбуру разбудить его в двенадцать ночи!

Сколько ни уговаривали его, он не остался, тогда с ним послали провожатых, и король с Бэрдом на прощанье отдали ему честь.

Когда Бильбо проходил через лагерь, какой-то старик, сидевший у дверей одной из палаток, закутавшись в темный плащ, встал и подошел к нему.

Отличный поступок, мистер Бэггинс! - сказал он, хлопая Бильбо по спине. - Прост-прост, а всегда выкинет что-нибудь неожиданное!

Это был Гэндальф!

Впервые за много дней Бильбо пришел в восторг. Но когда он тут же хотел расспросить волшебника, тот остановил его:

Все в свое время! Если не ошибаюсь, события идут к концу. Тебе сейчас придется солоно, но не унывай! Может, ты и выкрутишься. Вас всех ожидают такие новости, о которых даже вороны не слыхали. Доброй ночи!

Озадаченный, но в то же время приободренный, Бильбо поспешил дальше. Его привели к безопасному броду и благополучно доставили сухим на другой берег; тут он распростился с эльфами и стал карабкаться вверх к воротам. Им вдруг овладела безмерная усталость, но все-таки он влез по веревке на стену еще до полуночи. Веревка, слава богу, висела там, где он ее оставил. Он отвязал ее, спрятал, а потом уселся на стене и задумался: что же произойдет дальше? На душе у него было тревожно.

В двенадцать он разбудил Бомбура, потом свернулся в уголке калачиком и, не слушая благодарностей толстяка (он сознавал, что не очень-то их заслужил), крепко заснул, выбросив из головы все заботы. И, скажем по секрету, он видел во сне яичницу с беконом.

Было это три года назад, когда моя мама решила провести лето с внуками на своей родине на Кубани. Уехали они туда на поезде. В Краснодаре встретил их дальний родственник и переправил на своей машине в глухую предгорную станицу, где они заранее через интернет арендовали небольшую хатку. Дело в том, что маминого родового гнезда не сохранилось, вот и пришлось жилье снимать. Я наведался к ним в июле. Приехал на неделю, намереваясь еще на море смотаться с детьми, но до моря так и не добрался.

В первый же день по достоинству оценил чистый воздух, прозрачную и приятно прохладную воду в реке, горный лес по соседству, где можно было, и погулять, и пособирать землянику с ежевикой. К лесу примыкал сад с персиками и грушами, а за ним начинался виноградник. С веток свисали шикарные фрукты и аппетитные ягоды. Персики и груши были крупными, и, казалось, сочными. Виноград в гроздях помельче, зато в большом количестве. Судя по тому, что все деревья были тщательно побелены, лозы заботливо подвязаны, а земля прополота и взрыхлена, за садом и виноградником явно кто-то ухаживал. При этом никакого сторожа я не заметил. Специально прошелся несколько раз по периметру и даже между деревьями. Ни камер наблюдения, ни будки смотровой, ни колючей проволоки, ни злых собак. Только домик виднелся в отдалении за густыми кустами смородины. Кусты были столь высокими, что скрывали окна даже второго этажа. Но это еще и потому, что домик стоял ниже по склону, а кусты как бы над ним возвышались. И единственное окно, из которого можно было следить за садом и виноградником, находилось под самой крышей, видимо, на чердаке. Я прикинул, что, конечно, днем все посадки оттуда как на ладони. А вот ночью никто ничего не увидит.

Специально не стал расспрашивать мать о принадлежности сада и виноградника, чтобы не сделать ее невольной соучастницей воровства. Ничего не сообщая ни ей, ни детям о своих планах, дождался полуночи и с полиэтиленовым пакетом отправился на плохо охраняемую плантацию, планируя нарвать дармовых фруктов, а если повезет, то и винограда. В первые же минуты пожалел, что не захватил с собой фонарик, потому как в темноте споткнуться о корни было раз плюнуть. Я дважды чуть не упал, чудом лоб о ствол дерева не расшиб. Да к тому же в темноте не особо разберешь, какой фрукт срываешь - идеальный или с червоточиной. С грушами вообще беда оказалась: так в темноте они хорошо в листве маскировались, что пришлось глубоко в ветки нырять, рискуя поцарапаться или вовсе выколоть глаз. Так я на «персиковую» часть вернулся, пока не покалечился.

Тебе помочь? - неожиданно раздалось у меня за спиной.

Я аж подпрыгнул от страха. Пакет в руке встряхнулся, ручки оборвались, груши и персики посыпались на землю. Я попятился, и часть фруктов подавил, потоптавшись по ним кроссовками.

Прости, - виновато произнес невысокого роста сгорбленный мужчина, умудрившийся подкрасться ко мне совершенно незаметно. - Я не хотел тебя пугать. Тут я просто потерял дар речи, готовый к ругани и угрозам и никак не ожидавший спокойного дружелюбного тона.

Мужчина никоим образом не выражал агрессии. Не мог рассмотреть его в темноте в мельчайших подробностях, но в его позе и поведении скорее угадывались забота и готовность оказать содействие, чем намерение прогнать нарушителя частной собственности.

Я стоял, молча, понурив голову, в полной растерянности, не понимая, как быть дальше. Ведь меня застигли на месте преступления, что же теперь будет?

Жаль, что все рассыпалось, - произнес мужчина после небольшой паузы. - С земли теперь нет смысла собирать. Грязное и мятое пусть лежит, куда упало. Кроты и зайцы попируют.

Я не видел его лица, но мне показалось, что он улыбнулся. Причем не саркастически, а по-простецки, искренне.

Здесь зайцы есть? - осторожно поинтересовался я.

Не настолько меня волновал вопрос присутствия зайцев, сколько хотелось хоть как-то скрыть свое смущение.

Конечно, есть, - живо отозвался мужчина. - Рядом лес. Там не только зайцы. Лисы и волки водятся. Кабаны. Косули. Разный зверь, - подытожил он.

Ничего себе! - удивленно воскликнул я, до того момента уверенный, что вблизи человеческого жилья не водится никто, кроме комаров. Я-то думал, что звери остались только в заповедниках. Еще так спокойно по лесу гулял.

И что, они приходят в сад? - озадачился я.

Про себя представил, как мог столкнуться в темноте с волком или кабаном. Ужас!

Приходят, - подтвердил мое предположение мужчина. - Из-за них приходится стволы толстым слоем белить, чтобы кору не подгрызали. Ветки задирать повыше, чтобы весь урожай не обглодали. Трижды проволоку наматывать на виноград, чтобы кабан не смог лозу наклонить и поломать.

Из того, что мужчина говорил, мне стало понятно, что как раз он и являлся хозяином плантации. Не передать, как мне стало стыдно перед ним за свое поведение. А он ни полусловом не намекал на мой низменный поступок. Вместо этого предложил принести пакет попрочнее.

Или лучше ящик, - придумал он. - У меня есть. Раньше использовал деревянные. Но они были тяжелые и неудобные. Занозы в руках легко оставляли. Теперь я запасся пластиковыми. Они и легкие, и безопасные. Ты подожди, я мигом принесу.

И, не дожидаясь моего ответа, он засеменил в сторону домика, что за кустами смородины стоял. Пока он отсутствовал, я боролся с двумя противоположными желаниями. С одной стороны, мне хотелось побыстрее унести ноги оттуда. Чтобы не краснеть и не оправдываться. А то еще вдруг приведет с собой полицию или казаков, так вообще мне мало не покажется. Но, с другой, уж очень миролюбиво он себя вел. И мне было совестно убегать втихаря, не извинившись. Я решил подождать. Даже если полиция появится или казаки, так упаду перед ними ниц и покаюсь. На первый раз, неужели они меня не простят? Мужчина опять появился совершенно бесшумно.

Вот, держи, - протянул мне пластиковый ящик. - Он, конечно, невысокий, но ведь персики и нельзя в два-три слоя укладывать. Они дюже нежные, легко давятся. Если тебе будет двух ящиков мало, то принесу и третий. Тут я заметил, что у него с руки еще один ящик свисает.

Хватит одного, - смущенно заверил я.

Хорошо, - согласился мужчина. - Тогда второй - под груши. Ты ведь и их хотел набрать?

Я кивнул, не особо надеясь, что мужчина увидит.

Еще и фонарик для тебя прихватил, - сообщил он. Щелкнул выключатель, и сад прорезал яркий луч.

Давай, я тебе буду светить, а ты рви, что приглянется, - предложил мужчина.

Ситуация была фантастическая. Я прямо не знал, как себя вести.

Но хозяин сада меня подбадривал, и я, наконец, осмелел. Начал рвать персики.

Не бери все подряд, - наставлял меня он. - Выбирай с красным боком. Те, что бледные, еще твердые и несладкие.

Так с красным боком все наверху, - посетовал я.

Точно, - подтвердил мужчина, - тогда подожди, - скомандовал он и снова унесся в сторону дома.

Появился минут через семь со стремянкой. Было видно, что нести ему нелегко.

На, ставь, - ткнул мне в руки лестницу. - И лезь повыше. Я снизу подстрахую.

Таким образом, мы вдвоем наполнили два ящика. Один персиками, а другой - грушами. Мужчина показал мне, как поставить один ящик на другой, чтобы они крепко сцепились, и было удобно нести. Затем спросил:

Ты еще винограда хотел?

Да нет, что вы, - начал отнекиваться я.

Хотел, хотел, - настаивал мужчина, будто видел меня насквозь, несмотря на непроглядную ночь. Словно не фонарик у него был в руках, а рентген, просвечивающий голову и раскрывающий все мысли.

На винограднике не тот виноград, что тебе надо, - сообщил мужчина. - Там технический сорт. Он только на вино и годится. А на еду нужен столовый, у которого ягоды крупнее, в более тонкой кожице и почти без косточек. Такой я у себя во дворе выращиваю. Он у меня беседку покрывает. И ягоды, и тень прекрасная. Ты завтра приходи ко мне, нарвешь, сколько захочешь. Приходи с детворой. Пусть помогут. Им мой виноград очень понравится. Договорились?

При упоминании о детях я был готов провалиться сквозь землю. Блин, я ведь здоровый мужик. Отец семейства. И полез воровать, как глупый пацан. Стыдоба. И получалось, что мужчина прекрасно меня знал как соседа. Это вдвойне позорно.

Я вам заплачу за фрукты, - пролепетал я, чуть не плача и чувствуя, что краснею.

Щеки и уши сделались горячими-горячими. Хорошо, что ночью углядеть это было невозможно. Но я подозревал, что мужчина и в темноте видел, как днем. Не глазами, сердцем. И наверняка понимал, какую страшную неловкость я перед ним испытываю.

Я разве про деньги что сказал? - остановил меня он. - Если бы ты мог заплатить, разве полез бы сюда ночью? Ты бы на базар с утра пошел. Или ко мне днем обратился, чтобы купить. Если же ночью тайно полез, значит, плохо у тебя с финансами. А дети не виноваты, я ж понимаю, им витамины нужны.

И все же заплачу, - упрямо повторил я.

Когда сможешь, тогда и заплатишь, - успокоительно и примирительно заключил мужчина. - Если так тебе хочется. А сейчас тащи ящики домой аккуратно. Да смотри, не упади. - И напомнил напоследок: - Завтра жду с детьми. Остаток ночи я провел в душевных терзаниях.

Никогда в жизни мне еще не было так худо. От переживаний к утру заболела голова, но все равно собрался и с детьми направился к соседу, захватив с собой его тару, банку маминого кваса и стопку ее свежеиспеченных блинов.

Вот, - протянул я гостинцы мужчине, который при свете дня выглядел глубоким морщинистым стариком, - спасибо вам большое! Меня Геной зовут.

Он представился и тоже поблагодарил за подарки. На вид ему было лет сто, не меньше. Но если вспомнить, как он в темноте гонял из сада в дом и назад, да еще со стремянкой, то можно просто руками развести в великом удивлении. И какая все же мудрость в нем таилась! И великодушие…

Оказалось, мои дети с ним уже знакомы. Они с его разрешения принялись рвать виноград, а я сел в беседке и задумался. Никогда еще не встречал человека, который так незатейливо перетряхнул все мое гнилое нутро, показав, что не обязательно включать грозы и молнии, чтобы призвать человека к порядку, заставить вспомнить его о совести. Может, и не на всякого бы подействовало, но меня проняло до косточек.

С тех пор и помыслить не могу взять чужое без спросу, даже если плохо лежит, никто не видит и никому не надо. И детей своих с той поры так же наставляю. Я не стал признаваться деду, что денег у меня достаточно, чтобы весь его сад купить - с виноградником в придачу. Побоялся его разочаровать. Это - с одной стороны. А с другой, мне хотелось все же и собственное лицо сохранить. А то как бы потом я в его глаза смотрел, если б он узнал всю правду про меня. Что бы он подумал?

И вместо денег, зная, что он их у меня не возьмет, тут же предложил ему помощь физическую. Слава богу, он не отказался. Выдал мне лопату, попросил новую выгребную яму выкопать, что ему не по силам было. Я еще и сарай подправил. Все это хоть как-то оправдывало меня в собственных глазах, словно бы позволяло загладить вину.

На следующее лето мы соседский участок с хаткой выкупили. Теперь я тому деду по хозяйству помогаю регулярно. А он нас фруктами, ягодами и зеленью балует. В итоге все довольны. Но как вспомню нашу первую с ним встречу, так каждый раз испариной покрываюсь от стыда. А еще меня охватывает глубокая благодарность к этому человеку, который дал мне прекрасный урок нравственности.