Православие в Эстонии: взгляд двух митрополитов. Эстония

Русской Православной Церкви 10 мая года на территории вновь образованного Эстонского государства - т.е. части Псковской епархии и Ревельского викариатства .

Вскоре после аннексии Эстонии Советским Союзом , 10 ноября года Синод Эстонской Православной Церкви обратился к патриаршему местоблюстителю митрополиту Московскому и Коломенскому Сергию с прошением о восстановлении Эстонской Православной Церкви в юрисдикции Московского Патриархата. По определению патриаршего местоблюстителя Эстонская Церковь 28 февраля года была воссоединена с Русской Православной Церковью. Но уже через несколько месяцев немецкие войска вторглись в СССР и митрополит Таллинский Александр заявил о своем разрыве с Русской Церковью и о повторном переходе в юрисдикцию Константинопольского Патриархата, тогда как епископ Нарвский Павел остался верен Московскому Патриархату. После оккупации Эстонии немецкие власти не препятствовали ни митрополиту Александру, ни епископу Павлу управлять приходами последовавшими за ними. Незадолго до освобождения Таллина от немецкой оккупации митрополит Александр покинул Эстонию, а Синод Эстонской Церкви вновь обратился с прошением о возвращении под омофор Московского первоиерарха и был принят.

В то время как православных в Эстонии окормляла Таллинская епархия Московского Патриархата, Эстонская Православная Церковь Константинопольского Патриархата некоторое время продолжала формально существовать в эмиграции. Согласно определению Константинопольского патриарха Димитрия I (протокол 267 от 3 мая года), "Патриарший и Синодальный Томос 1923 года относительно Эстонской Православной Церкви признается недействительным, так как стали возможными нормальные канонические контакты со Святой Русской Православной Церковью, в которой и раньше состояла Православная Церковь в Эстонии ".

Однако, после повторного обретения Эстонией политической независимости, автономную Эстонскую Православную Церковь в пределах этой страны организовали как Константинопольский так и Московский Патриархаты. Русская Церковь приняла это решение первой. В августе года Священный Синод Русской Православной Церкви постановил подтвердить самостоятельность Эстонской Церкви, что было закреплено Томосом патриарха Алексия II от 26 апреля года, и утверждено Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 29 ноября-2 декабря года. Однако, 20 февраля года Священный Синод Константинопольской Православной Церкви принял решение о создании на территории Эстонии "Автономной Православной Эстонской Митрополии " в юрисдикции Константинопольского Патриархата на базе зарубежной церковной структуры с центром в Стокгольме .

Последовавший кризис дошел до того что в году Русская Церковь приостановила евхаристическое и каноническое общение с Константинопольским Патриархатом, а также поминовение имени патриарха Константинопольского Варфоломея за патриаршим богослужением. 16 мая того же года совместным решением Священных Синодов двух Патриархатов стороны договорились о восстановлении канонических отношений при условии четырёхмесячного моратория на исполнение решения Константинополя об учреждении его юрисдикции на территории Эстонии и снятия Московским Патриархатом канонических прещений с клириков, самовольно перешедших в константинопольскую юрисдикцию. Общение между двумя Церквами было восстановлено, но теперь из отношения на долгие годы омрачились "эстонским вопросом" - аномальным параллельным существованием двух Церквей.

Неделю назад, 26 марта 2008 г., состоялся очередной раунд диалога между Московским Патриархатом и Константинопольским Патриархатом. "Богослов.Ru" публикует краткий очерк истории и современного состояния Эстонской Православной Церкви, составленный эстонским священником, который свидетельствует о ситуации изнутри.

В конце 2007 года в Таллине было торжественно отмечено 90-летие со времени учреждения Ревельского викариатства; именно тогда православное наследие в Эстонии впервые обрело начальную церковно-поместную каноническую епископскую структуру.

Православие на эстонской земле в течение тысячелетия формировалось в лоне Русской Православной Церкви: еще в 1030 г. русским князем Ярославом Мудрым был основан город Юрьев (Тарту), где были построены православные храмы. Православие утверждалось одновременно с католичеством (которое проповедовали монахи-францисканцы), пока в XIII в. православная традиция не была насильственно прервана экспансией крестоносцев. Впрочем, в Тарту православные держались до 1472 г., когда были замучены приходской священник Исидор с 72 прихожанами (в XVI в., в период Ливонской войны, в Тарту даже была учреждена епископская кафедра), а бежавший оттуда в Псков священник Иоанн Шестник (в монашестве - Иона) основал Псково-Печерский монастырь, игумен которого, Корнилий, проповедовал православие не только эстонцам, жившим в окрестностях монастыря, но доходил до Нарвы, основал приходы в Нейгаузене и в других местах.

Возрождение Православия на эстонской земле приходится не на XVIII в., как того можно было бы ожидать (вследствие Ништадтского мирного договора), а на середину ХIХ в. Первоначально оно происходило в результате спонтанного возникновения стремления к Православию в среде самих эстонцев, латышей и шведов, практически вопреки политики Государя и Святейшего Синода. Тогда же Эстонская Поместная Церковь начинает оформляться канонически: основывается Рижская кафедра (викариатство - в 1836 г., самостоятельная епархия - в 1850 г.), затем в составе Рижской епархии выделяется в конце 1917 г. Ревельское викариатство, во главе которого (а временно и во главе всей епархии) ставится первый епископ-эстонец - священномученик Платон (Кульбуш).

Епископскую хиротонию будущего священномученика Платона совершили 31 декабря 1917 г. в Таллиннском Александро-Невском кафедральном соборе священномученик митрополит Петроградский Вениамин и архиепископ Лужский Арсений. Благодаря самоотверженной любви и заботе священномученика Платона, православная церковная жизнь в Эстонии расцвела в самых неблагоприятных условиях. Однако архипастырское служение первого эстонского епископа было недолгим. В начале 1919 г. красные комиссары перед отступлением из Тарту расстреляли его[b].

В 1920 г. Святейший Патриарх Всероссийский Тихон предоставил автономию новообразованной Эстонской Православной Церкви, из среды которой был избран во епископы священник Александр Паулус, в конце того же года рукоположенный архиепископом Псковским Евсевием и епископом Финляндским Серафимом и возведенный на кафедру архиепископа Ревельского (с принесением присяги Московскому Патриарху и всей иерархии Русской Православной Церкви).

Новообразованное эстонское государство хотело видеть в независимой республике такие же независимые (то есть зависимые исключительно от него) религиозные структуры и оказывало в этом направлении политическое давление на Эстонскую Православную Церковь. Атеистические гонения и церковная смута в СССР послужили поводом к тому, чтобы в 1923 г. архиепископ Александр обратился с просьбой о предоставлении автокефалии к Патриарху Константинопольскому Мелетию (Метаксакису). Последний, однако, предоставил "Эстонской православной митрополии" лишь автономию в юрисдикции Константинопольского Патриархата, оправдывая в соответствующем Томосе свой антиканоничный шаг (принятие без отпускной грамоты от Матери-Церкви) исключительными обстоятельствами, временно затрудняющими сообщение дочерней Церкви с Патриархом Московским.

Единственная роль, которую сыграл Томос Патриарха Мелетия в дальнейшем становлении эстонского Православия, - это отделение эстонской паствы от Матери-Церкви. В остальном он никогда не исполнялся в Эстонии.

"Эстонская православная митрополия", официально именовавшая себя "Эстонской Апостольско-Православной Церковью" (далее - ЭАПЦ), была разделена не на три (как предписывалось Томосом), а на две епархии - Таллиннскую и Нарвскую.

При этом деление было проведено не по территориальному признаку (согласно церковным нормам), а по национальному критерию: Таллиннская епархия состояла в основном из эстонских и смешанных приходов (туда же входил Пюхтицкий монастырь, непосредственно подчинявшийся митрополиту), а Нарвская - в большинстве из русских общин.

Наконец, принятый в 1935 г. Устав ЭАПЦ по всем признакам соответствовал уставу автокефальной, то есть совершенно независимой, а не автономной Церкви. В нем ничего не говорится о какой-либо зависимости от Константинопольского Патриархата, даже в том, что касается утверждения избрания нового Предстоятеля.

Приняв эстонское Православие под свой омофор, Константинопольский Патриархат ровно ничего не сделал для его укрепления; ни один из его иерархов не посещал Эстонию за 18 лет (1923-1941) пребывания Эстонской Церкви в его ведении.

Когда в 1940 г. Эстония была присоединена к Советскому Союзу, митрополит Александр, опросив духовенство, предпринял попытки воссоединения с Русской Православной Церковью. Поначалу он рассчитывал на то, что события 1923 г. будут восприняты как нечто, не имеющее канонического значения, как если бы никакого нарушения церковных норм не произошло. Владыка утверждал, что единство с Матерью-Церковью продолжало поддерживаться. Но возглавлявший тогда Русскую Церковь митрополит Сергий (Страгородский) решительно заявил, что перед судом Священного Предания упомянутые события следует расценивать как раскол, из которого возвращаются через покаяние. Митрополит Александр был также предупрежден о невозможности сохранения в то время автономного статуса, который был предоставлен святителем Тихоном в условиях, когда Эстония была самостоятельным государством. Эти условия были вновь обсуждены, и, после повторного обращения митрополита Александра к митрополиту Сергию с просьбой "покрыть любовью невольный грех отпадения", Эстонская Церковь воссоединилась в 1941 г. с Московским Патриархатом.

С началом войны митрополит Александр вновь нарушил присягу, расторгнув отношения с Московским Патриархатом, за что, после долгих увещаний, общим решением всех четырех архиереев Прибалтийского Экзархата был запрещен в служении и уволен от управления епархией. Это не помешало ему (благодаря политике германских властей, направленной на разделение православных верующих) сохранить свою власть над эстоноязычными и смешанными приходами Таллиннской епархии.

В 1944 г. митрополит Александр покинул Эстонию вместе с 22 священнослужителями. До своей кончины в Стокгольме в 1953 году он не обратился к православным, оставшимся в Эстонии, ни с одним посланием. Этот факт говорит в пользу того, что митрополит Александр осознавал себя архипастырем лишь тех, кто покинул территорию когда-то окормлявшейся им Церкви.

Каноническую черту в этой истории подвел Константинопольский Патриарх Димитрий, который в письме митрополиту Скандинавскому Павлу от 3 мая 1978 г. признал Томос Патриарха Мелетия утратившим силу, "так как стали возможными нормальные канонические контакты со Святой Русской Православной Церковью, в которой и раньше состояла Православная Церковь в Эстонии". За митрополитом Павлом было оставлено управление лишь заграничными эстонскими приходами в Скандинавии. Функцию координирующего центра эстонской православной диаспоры осуществлял сформированный в Стокгольме в 1948 г. "Синод ЭАПЦ".

В Эстонии тем временем шло "строительство коммунизма", которое включало в себя непримиримую борьбу с религией. Эстонская Церковь, меняя свой статус, название, внешнюю структуру, приспосабливалась к внешним обстоятельствам и, непрерывно продолжая свое служение, сохраняла свою сущность неповрежденной в условиях атеистических гонений. Одним из тех, кто в советский период сохранял Эстонскую Церковь от разорения, является Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, который управлял Таллиннской епархией в течение 29 лет (с 1961 г. по 1990 г., то есть дольше всех остальных архипастырей Эстонии) и сумел в труднейших условиях отстоять, спасти от закрытия Таллиннский Александро-Невский собор, Пюхтицкий Успенский женский монастырь и многие храмы.

В 1991 г. была восстановлена независимость Эстонии. Однако скорби Эстонской Церкви не закончились вместе с властью большевиков.

В 1991 г. Православная Церковь в Эстонии была официально зарегистрирована, и в июне 1992 г. решением Таллиннского городского суда признана субъектом реформы собственности (так в Эстонии называлась реституция). В августе того же года возглавляемый Святейшим Патриархом Алексием II Синод Русской Православной Церкви предоставил Православной Церкви Эстонии "самостоятельность в делах церковно-административных, церковно-хозяйственных, церковно-просветительных и церковно-гражданских". Таким образом, была фактически восстановлена автономия, предоставленная Эстонской Церкви святителем Тихоном в 1920 г.

Однако небольшая группа священнослужителей и мирян стала работать в другом направлении. Они заявили, что Таллиннская епархия - это марионеточная структура Русской Православной Церкви, которая прервала на территории Эстонии законную деятельность Эстонской Апостольско-Православной Церкви. Но деятельность последней продолжилась за рубежом, аналогом же "правительства в изгнании" был Зарубежный Синод ЭАПЦ в Стокгольме. Восстановление автономного статуса при этом связывалось с обязательным выходом из состава Московского Патриархата. Сторонники такого решения рассматривали церковные вопросы сквозь призму мирских стереотипов, основываясь не на заповедях Евангелия и не на церковной традиции, а на характерных для духа времени понятиях и тенденциях.

29 апреля 1993 г. Патриарх Московский и всея Руси Алексий II торжественно вручил Эстонской Церкви на ее Поместном Соборе Томос о восстановлении автономии, - утверждение самоуправляемого статуса получило окончательное завершение. Министерство внутренних дел Эстонии было своевременно проинформировано об этом и извещено, что на основе Устава ЭАПЦ 1935 г. составляется его редакция, соответствующая реалиям времени, которая вскоре будет представлена на регистрацию. Однако в августе того же года МВД Эстонии, руководствуясь политическими мотивами, зарегистрировало под историческим наименованием "Эстонская Апостольско-Православная Церковь" структуру, сначала состоявшую из несколько приходов, представленных "Стокгольмским Синодом".

Эту малую отколовшуюся часть государственные чиновники признали в качестве законной правопреемницы всей довоенной Православной Церкви в Эстонии со всеми юридическими и имущественными последствиями такого решения, а наша Церковь на девять лет оказалась вне закона. Эстонская Православная Церковь Московского Патриархата будет признана эстонским государством только в 2002 г. после долгих и трудных переговоров, в ходе которых многократно приходилось обращать внимание на вопиющие нарушения прав второй по численности религиозной общины страны (после Эстонской Евангелическо-лютеранской Церкви).

На приходы, не присоединившиеся к "Стокгольмскому Синоду", оказывалось неимоверное давление; поступали официальные угрозы изгнания из храмов. В развернутой очернительной кампании Церковь-мученица была объявлена "оккупационной", а тем, кто, эмигрировав, избежал репрессий, был присвоен мученический венец. Исповедники, сохранившие веру, уберегшие храмы, насколько это было возможно в условиях атеистических гонений, были смешаны с грязью как коллаборационисты. Желтая пресса требовала: "Корнилия - на скамью подсудимых!", - публикуя издевательские карикатуры. При этом как бы забывалось, что на этой скамье Владыка Корнилий уже побывал при советской власти и был осужден на заключение в советском концлагере именно за свою пастырскую деятельность.

Венцом грубого вторжения конъюнктурной политики в церковную жизнь стали личные обращения Премьер-министра Эстонии М. Лаара, а затем и Президента Л. Мери к Патриарху Константинопольскому о принятии "ЭАПЦ" в свою юрисдикцию, вследствие чего вспыхнул межцерковный конфликт, далеко выходящий своими последствиями за пределы Эстонии и грозящий разрухой всей мировой православной семьи.

20 февраля 1996 г. Патриарх Константинопольский Варфоломей официально принял под свой омофор находящихся в расколе клириков и мирян Эстонской Церкви, провозгласив образование своей юрисдикции в Эстонии. В ответ последовало расторжение молитвенного общения между Московским и Константинопольским Патриархатами, которое было в том же году восстановлено после переговоров представителей обеих сторон в Цюрихе.

Ради предотвращения раскола Вселенского Православия Московский Патриархат пошел на серьезнейшую уступку, согласившись на равноправное (в гражданско-правовом и имущественном отношении) размежевание Православия в Эстонии в соответствии с волеизъявлением приходов и снятие запретов с клириков, нарушивших присягу, а также на попеременное служение в спорных приходах. Московский Патриархат немедленно выполнил все условия, другая сторона не выполнила ни одного. Тем не менее, переговоры продолжались.

В феврале 2001 года в Берлине делегации двух Патриархатов подписали проект соглашения, предусматривавшего нормализацию отношений между двумя юрисдикциями и решение вопроса о церковных зданиях в духе цюрихских договоренностей. Через несколько дней проект был утвержден Священным Синодом Русской Православной Церкви. А что Константинополь?.. Со временем представителем Константинопольского Патриархата в Эстонии было заявлено, что Русская Православная Церковь неправильно истолковала цюрихские соглашения и ни о каком равноправии не может быть и речи...

До сегодняшнего дня, мало того, что руководство константинопольской юрисдикции в Эстонии не способствует достижению предусмотренного вышеупомянутыми соглашениями равноправия (по-прежнему большинство наших приходов являются арендаторами своих же храмов), но еще и потворствует дискредитации ЭПЦ МП. Нам приписывают корыстолюбие, из-за которого мы будто бы отстаиваем свои права на имущество. При этом совершенно игнорируется, что мы воздержались от претензий на земли и дома, когда-то принадлежавшие нашим приходам, потребовав вернуть нам в собственность лишь храмы, чтобы служить, не опасаясь "сюрпризов". Нынешний глава ЭАПЦ митрополит Стефан, поставленный Константинопольским Патриархом на Таллиннскую кафедру, несмотря на то, что она совершенно законно занята Владыкой Корнилием, и до сих пор не говорящий по-эстонски (в отличие от митрополита Корнилия и Святейшего Патриарха Алексия II), не упускает случая представить ЭПЦ МП в глазах государства в качестве "пятой колонны".

При вступлении ЭАПЦ в Совет Церквей Эстонии, митрополит Стефан обещал, что не будет выдвигать возражений нашему возвращению в эту организацию (в которой временно мы не могли состоять из-за отсутствия государственной регистрации, хотя и являемся ее учредителями). Память отказала Владыке, как только этот вопрос стал актуальным... А чего стоит статья митрополита Стефана в греческой газете "Вима" в 2006 г., где Патриарх Алексий II объявлен "сторонником сионистской системы" и гонителем эстонского православия?

В 2002 г. МВД Эстонии зарегистрировало нашу Церковь с наименованием "Эстонская Православная Церковь Московского Патриархата". От исторического названия ("Эстонская Апостольско-Православная Церковь") мы ради регистрации устава были вынуждены отказаться. Вскоре были подписаны протоколы о намерениях между Эстонской Республикой, Константинопольской ЭАПЦ и ЭПЦ Московского Патриархата. В соответствии с ними было достигнуто соглашение о тех наших храмах, которые были признаны подлежащими в порядке реституции возврату юрисдикции Константинополя, но соответствующие приходские общины не пожелали разорвать свою каноническую связь с Московским Патриархатом. Эти церкви после выплаты властями значительной суммы "на реставрацию культовых объектов" были отданы ЭАПЦ в собственность государства, которое, в свою очередь, передало их в аренду тем приходам, которые совершают в них богослужения.

Таким образом, за редким исключением, мы сегодня являемся арендаторами в своих же храмах. При этом руководство ЭАПЦ оговорило непременное условие: государство не может передавать эти храмы в собственность нашей Церкви. Что за этим стоит? Может быть, надежда со временем переломить волю прихожан и перевести и эти общины в ведение церковной организации, не имеющей с Русской Церковью ничего общего? Стоит отметить, что ЭАПЦ получила в полную собственность не только все свои храмовые здания, но и участки земли, жилые дома исторически принадлежавшие нашим приходам... Многое из этого имущества уже продано.

Слава Богу за нашу легализацию в 2002 г., и сердечная благодарность всем, кто ей способствовал и продолжает проявлять заинтересованность в полной ликвидации конфликта, будучи готовыми к новым правовым действиям в этом направлении. Мы также надеемся на добрую волю со стороны ЭАПЦ, глава которой - митрополит Стефан - не раз выступал с инициативой установления полноценного молитвенного общения (сослужение духовенства, взаимное причащение и т.п.). На что всякий раз, в том числе и Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II, ему разъяснялось, что решение этого вопроса находится в прямой зависимости от исполнения вышеупомянутых цюрихских соглашений.

Важно понять следующее: ставя молитвенное общение с ЭАПЦ в зависимость от исполнения её руководством оговоренных в Цюрихе условий равноправного размежевания, мы не боремся за материальную выгоду, как это пытаются представить наши оппоненты. Если с их стороны передача нам в собственность наших же храмов предлагается в обмен на признание их автономии Московским Патриархатом, то мы не торгуем канонической правдой. Изменение имущественного статуса, переход из положения арендатора созданных нашими предками храмов в положение собственника - вопрос принципа, а не материальной выгоды. Раскол только тогда может быть уврачеван, когда, по возможности, будут исправлены его пагубные последствия юридического и имущественного характера.

Следующим этапом может стать рассмотрение двумя Патриархатами вопроса об урегулировании канонического статуса эстонского Православия, включая вопрос о взаимоотношениях нашей Церкви с церковной структурой, находящейся в юрисдикции Константинопольского Патриархата и признаваемой последним в качестве автономной Церкви. С нашим достоинством, с защитой законных прав нашей паствы несовместима идея содержательной дискуссии по этой теме прежде воплощения в жизнь цюрихских соглашений, на которые Московский Патриархат пошел как на крайнюю уступку, только ради того, чтобы мировое Православие не раскололось непоправимым образом.

Мы не хотим создавать одну лишь видимость благополучия, но надеемся достичь полноценного общения, когда от всего сердца сможем сказать друг другу: "Христос посреде нас! - И есть и будет!"

[a] Заголовок статьи - редакция "Богослов.Ru".

[b] Причислен к лику святых Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 г.

Http://bogoslov.stack.net/text/293492.html

За тему Православия в Эстонии сложно браться без некоторой тревоги. Слишком много сложных, порой противоречивых событий произошло в церковной жизни страны с 1992 года, когда стали проявляться раскольнические тенденции в тогдашней Таллинской епархии Русской Православной Церкви. Упрёки, взаимные претензии, конфликты, судебные тяжбы - увы, но именно эти слова вошли в лексикон эстонской церковной жизни.

Конечно, с тех пор в стране многое изменилось, в том числе в православной среде. Некоторые активные участники раскола отошли от дел или вовсе ушли в мир иной. Там, в вечности, они, возможно, по-иному смотрят на печальные события, которые двадцать лет назад внесли в церковную жизнь сумятицу, горечь и раздор. Но от грустных последствий тех лет никуда не деться, их невозможно не ощутить.

Эти последствия очевидны, ведь сейчас на территории сосуществуют две юрисдикции: Эстонская Православная Церковь (ЭПЦ) Московского патриархата и Эстонская Апостольская Православная Церковь (ЭАПЦ) Константинопольского патриархата. Обе церкви заявляют о своей автономии, но при этом не признают автономный статус друг друга.

Государство с самого начала благоволило структурам, отделившимся от Москвы: именно они получили практически всё церковное имущество, конфискованное в годы советской власти. ЭПЦ МП (в составе которой более 85 процентов православного населения Эстонии) была лишена этих имущественных прав, а потому в большинстве случаев вынуждена арендовать у государства те храмы, в которых уже много лет совершает богослужения. Такова, увы, не очень благостная картина церковной жизни страны.

Справка. Почва для раскола в Эстонии готовилась постепенно: в начале 1993 года некие «чада Эстонской Православной Церкви» (их имена так и остались неизвестны) обнародовали Декларацию, в которой выдвигали различные обвинения против Москвы и заявляли о признании канонической связи только с Константинополем. Это был первый сигнал тревоги, предвестник грядущей беды.

В апреле 1993 года Эстонская Церковь Московского патриархата провела в Пюхтицах собор, причём на соборе был озвучен Томос патриарха Алексия II о восстановлении автономии (самостоятельности) церкви (Православная Церковь в Эстонии имела автономию с 1920 по 1941 годы).

Параллельно Пюхтицкому собору в Преображенском храме Таллина прошло заседание незначительной части духовенства и мирян, названное «собранием членов приходов Апостольско-Православной Церкви граждан Эстонской Республики». На собрании председательствовал священник из другой страны - протоиерей Николай Суурсет, возглавлявший «зарубежный Синод» Эстонской Церкви. Этот Синод, именуемый «Синодом Эстонской Апостольской Православной Церкви в изгнании» располагался в Стокгольме и находился в юрисдикции Вселенского патриархата. Создание Синода датируется 1948 годом; ему подчинялось несколько эстонских приходов за пределами Эстонии.

К сожалению, церковный конфликт быстро вышел за рамки сугубо межправославных отношений: началось активное вмешательство государства в религиозные дела. В августе 1993 года Служба по делам вероисповеданий зарегистрировала под названием «Эстонская Апостольская Православная Церковь» немногочисленные эстонские приходы, перешедшие в юрисдикцию Стокгольмского Синода (при этом признав их права на довоенную собственность Церкви). Представителям Церкви Московского патриархата было предложено регистрироваться в качестве новой церковной структуры, без всяких имущественных прав.

Попытки оспорить это решение успехом не увенчались. В феврале 1996 года Константинополь заявил о принятии в свою юрисдикцию «Эстонской Апостольской Православной Церкви». В ответ Москва на несколько месяцев разорвала евхаристическое общение с Константинополем. В самой Эстонии, нередко против воли большинства прихожан, приходы переводились в юрисдикцию Вселенского патриархата.

К слову, только в этом случае государство возвращало конфискованное советской властью имущество. Приходы, сохранявшие верность Москве, были лишены имущественных прав и возможностей. Более того, несколько лет Эстонская Православная Церковь Московского патриархата находилась, по сути, на полулегальном положении: официальную регистрацию ЭПЦ МП смогла получить только в апреле 2002 года. Государство согласилось с названием «ЭПЦ МП», но от наименования «ЭАПЦ» пришлось отказаться, как уже признанного за церковной структурой Константинополя.

Если отвлечься от горечи эстонского церковного раскола, то нельзя не заметить, что Эстония-очень красивая страна, с аккуратными, ухоженными городами и сёлами, хорошими дорогами, грибными и ягодными лесами и неплохо работающим комфортабельным общественным транспортом (включая бесплатный Интернет в междугородних автобусах). Живёт в этом прибалтийском государстве всего полтора миллиона человек (меньше, чем в Минске), из них примерно четверть - русские.

Эстонский язык мелодичен и красив; именно эта мелодичность привила эстонцам любовь к хоровому пению. Ежегодный фестиваль на Певческом поле в Таллине собирает тысячи жителей со всех уголков страны. Люди приезжают для того, чтобы вместе петь, выражая тем самым своё единение, любовь к родному языку и стране.

Конечно, за те девять месяцев, что я прожил в Эстонии, было непросто разобраться в хитросплетениях эстонской общественной жизни. Ещё сложнее было понять перипетии жизни церковной. Родным приходом на это время для меня стал Таллинский Александро-Невский собор - кафедральный храм Эстонской Православной Церкви Московского патриархата. В этом соборе обычно служит митрополит Корнилий (Якобс), предстоятель ЭПЦ. Есть в Таллине ещё один митрополит - Стефан (Хараламбидис), возглавляющий церковную структуру Константинопольского патриархата - ЭАПЦ. Владыка Стефан обычно служит в Симеоновской церкви.

Мне удалось встретиться с обоими митрополитами, расспросить их о том, как развивается церковная жизнь, как решаются проблемы, возникшие после раскола, и как выстраиваются взаимоотношения друг с другом. Печально, когда в среде православных, не очень-то многочисленных в этих краях, возникают разделения. Но что поделаешь - жизнь невозможно вписать в заранее заданные схемы, и порой она приносит горькие разочарования, разрушая даже лучшие намерения и мечты.

Митрополит Корнилий: «Нам сейчас очень сложно»

О митрополите Корнилии вполне можно говорить как о самом уважаемом архиерее в Эстонии. Уже больше шести десятилетий владыка служит у престола Божия-вначале в иерейском сане, а с 1990 года - в архиерейском.

Справка. Митрополит Таллинский и всея Эстонии Корнилий (Якобс) родился в 1924 году в Таллине. В 1943 году окончил гимназию, служил псаломщиком в таллиннской Церкви Рождества Богородицы. Рукоположен во диакона в августе 1945 года, во иерея - в феврале 1948 года, с назначением настоятелем храма Марии Магдалины в Хаапсалу.

В 1951 году заочно окончил Ленинградскую духовную семинарию. В 1951-1957 гг. состоял в клире Вологодской епархии. За «антисоветскую агитацию» (хранение книг религиозного содержания, беседы с верующими) был приговорён в 1957 году к тюремному заключению, которое отбывал в политических лагерях в Мордовии (Дубравлаг).

В ноябре 1960 года вернулся в Эстонию и был назначен настоятелем храма Иоанна Предтечи в Нымме (район Таллина), где и прослужил почти тридцать лет. В 1990 году, после принятия монашества, хиротонисан во епископа Таллинского. В 1995 году возведен в сан архиепископа, с ноября 2000 года - митрополит.

Моя беседа с митрополитом Корнилием проходила в его резиденции, что на улице Пикк в старом Таллине. Здесь на фасаде трёхэтажного дома висит табличка, извещающая (на эстонском и русском языках) о нахождении резиденции владыки. Сама резиденция занимает только часть здания (по сути, речь идёт о большой квартире, которая даже не находится в собственности церкви). Сюда митрополит приезжает в рабочее время. Живёт он в другом месте-в обычной двухкомнатной квартире в таллинском районе Ласнамяэ.

Владыка стал архиереем в непростом 1990-м, когда в СССР происходили радикальные перемены, а управляющий Таллинской епархией - митрополит был избран патриархом. Конечно, давнее знакомство с будущим патриархом сыграло некоторую роль в судьбе тогдашнего протоиерея Вячеслава Якобса; хотя нельзя не заметить, что были и другие кандидаты на архиерейский престол, хорошо известные Святейшему.

С патриархом Алексием мы были давно знакомы, - отметил митрополит Корнилий. - Почти с детства; хотя дружеских отношений у нас не было, так как я на пять лет его старше. Отец патриарха - священник Михаил Ридигер, настоятель Казанской Церкви, где я служил диаконом, хотел нас подружить, но дружбы не получилось.

Правда, мы вместе с Алексеем Ридигером поступали в семинарию, в 1947-м году. Но я всего полгода отучился, потом меня рукоположили в священника, и я перешёл на заочное отделение. Почти тридцать лет я прослужил в приходе св. Иоанна Крестителя в Нымме, одном из районов на юго-западе Таллина. Думаю и дальше бы там служил, если бы не предложение патриарха об архиерействе.

- То есть это предложение прозвучало из уст самого предстоятеля Русской Церкви?

Да, но ещё до этого меня избрали председателем епархиального совета. На поместном соборе я не был, но перед отъездом в Москву митрополита Алексия я ему сказал: «Владыка, в каком бы статусе Вы не вернулись с собора, прошу Вас служить в нашем храме в Нымме на престольный праздник». Он обещал и обещание выполнил. Была, наверное, уникальная ситуация: в самом маленьком храме города служил патриарх и два архиерея.

Когда я провожал патриарха на поезд, у нас была очень краткая беседа, минут 15–20, не больше. И он предложил мне архиерейство. Предложение прозвучало для меня неожиданно; некоторых других кандидатов, о которых я упомянул, патриарх отверг. Я ведь никаких административных должностей раньше не занимал; должность руководителя епархиального совета была первой. В общем, я ответил, что к архиерейству не готовился, но если нужно, то я принимаю. Состоялся монашеский постриг, потом меня возвели в архимандрита, а затем уже последовала архиерейская хиротония.

В то же время, по словам митрополита Корнилия, некоторые известия, полученные сразу после хиротонии, были для него неожиданны и не очень приятны.

Меня заранее не предупредили, что я назначаюсь викарным епископом. Патриарх мне об этом сказал только во время вручения архиерейского посоха, отметив, что мы будем управлять епархией вместе. Для меня это был неприятный момент. Можно ведь по-разному истолковать такое решение, в том числе как некоторое недоверие ко мне.

Кроме этого, мне не было сказано, что становится ставропигиальным, то есть выводится из прямого подчинения епархиальному архиерею. Но я в любом случае начал заниматься делами епархии, которые были в большом непорядке.

- Что конкретно Вы имеете в виду?

Во-первых, нехватка духовенства. Во-вторых, не всё духовенство адекватно относилось к своим обязанностям. В Эстонию ведь никто особо не хотел ехать. Сложно сказать, почему так было, ведь в республике имелись свои преимущества. Эстонцы в целом и эстонские коммунисты в частности не были рьяными безбожниками. Да, они были неверующими людьми, но не такими рьяными атеистами, как в России. А уровень жизни в Эстонии всё-таки был немного выше, чем в других регионах Советского Союза. Но как-то всё это не учитывалось, и здесь оказалось много неподходящего духовенства, даже рукоположенного с нарушениями канонов.

Справка. В настоящее время в Эстонской Православной Церкви 31 приход, 45 священников и 13 диаконов. ЭПЦ МП разделена на две епархии: Таллинскую и Нарвскую; последняя включает в себя в основном русскоязычные районы на востоке страны. В 1992 году, до раскола, в Эстонской Церкви было 80 приходов.

Владыка, мне встречалась информация, что в 1994 году больше половины приходов Таллинской епархии попросились в Константинополь. Было ли такое на самом деле? - я пытаюсь разобраться в волнующем меня вопросе.

На самом деле, когда государство признало зарубежный Синод (так называемый «Стокгольмский Синод») в качестве преемника Эстонской Апостольской Православной Церкви, у них было очень мало приходов, буквально несколько. Потом число стало расти, процесс резко политизировался.

У меня собралась целая коробка газетных вырезок, со статьями, в которых меня ругают, обзывают вором, говорят, что я хочу забрать не свою собственность и т. д. Так и проходила эта борьба, очень неприятная. Но не все эстонцы хотели от нас уйти (хотя уходили в основном эстонцы).

Вот, скажем, священник Феликс Кадарик из Курессааре. Очень долго держался. Потом он приехал ко мне и говорит: «Что мне делать? Со мной на улице эстонцы не здороваются, потому что статья в газете была такая… Русского языка я не знаю, чтобы служить в русском приходе, а служить хочу. Я вынужден уйти». Он провёл в приходе голосование: две пятых высказалось за Московскую патриархию, а три пятых-за Константинополь. Вот они и ушли. Но это был хороший священник, а некоторые всё решали политизировано, просто используя неприятие к Москве.

- Почему же большинство эстонцев решило уйти в Константинополь? Да ведь и не только эстонцы ушли…

Я вспоминаю протоиерея Симеона Кружкова, настоятеля Успенского собора в Тарту. Близкий друг патриарха Алексия, был с ним на «ты». Мечтал об архиерействе. Когда мне патриарх предложил архиерейство, я ему сказал - есть же отец Симеон, но патриарх по ряду причин отказался принять его кандидатуру. Отец Симеон ушёл в раскол и получил там архиерейство, в Стамбуле. Вернулся в Эстонию и вскоре умер, по-моему, даже не отслужив ни одной литургии!

А вообще, в газетах шла страшная пропаганда против нас, пробуждался националистический дух, - говорит митрополит Корнилий. - Думаю, православие в Эстонии всё-таки не успело укрепиться. Виной тому - смешанные браки, а также влияние лютеранской церкви. Когда была образована первая Эстонская Республика, в 1918 году, наша церковь воспринималась как русская. Судя по всему, с тех пор это восприятие мало изменилось.

Помню, как-то проезжали мы возле одного местечка, где, я знаю, был эстонский православный приход. Я у жителей спрашиваю, но никто не знает. А вот когда спросил: «Где русская церковь?» - мне сразу сказали. Это ведь тоже имеет значение. Кроме того, эстонцы вообще народ нерелигиозный. Лютеранство для них, видимо, проще.

- Владыка, а как же сейчас складываются взаимоотношения с эстонскими властями?

Думаю, что эстонские власти лично против меня ничего не имеют. Хотя я и русской культуры человек, но уроженец Эстонии и говорю на эстонском языке. Эстония - моя вторая родина, здесь родился я, мой дед и мой прадед. Отец мой тоже в Эстонии родился, в Нарве, был репрессирован, его расстреляли.

Впрочем, во взаимоотношениях с властями я стараюсь быть осторожным. Не очень приятной была для меня встреча с министром регионального развития, когда приезжал последний раз , в марте 2012 года. Мы подняли вопрос об имуществе нашей Церкви, но министр твёрдо стоял на своём: имущество возвращается тем, кто владел им до советской Эстонии (то есть в их понимании - Константинополь).

Вероятно, многое зависит от принадлежности (или симпатий) политика или чиновника конкретной политической партии. Например, одна эстонская партия даже пригласила нашего священника для беседы, чтобы узнать о том, что такое православие. Такие вот бывают встречи.

- Значит, в вопросе о возврате имущества для ЭПЦ по-прежнему нет положительных изменений?

Некоторое имущество в некоторых городах возвращено, если оно принадлежало городу. А то, что принадлежит государству, нам не отдают. Например, в Таллине две церкви принадлежат городу. Они могли бы эти церкви нам вернуть, но земля принадлежит государству, а государство - против. Такие вот возникают мелкие зацепки. Видимо, они хотят, чтобы мы жили только за счёт свечей и тарелочного сбора.

С другой стороны, ЭАПЦ получила всё имущество, которое могла получить. И более не имеет имущественных претензий?

Да, это так. Они получили и храмы, и имущество (приходские дома, землю и т. д.). И сейчас всем этим имуществом распоряжаются, продают. Но они были против того, чтобы государство и нам вернуло собственность.

- Но у Вас же есть контакты с митрополитом Стефаном, Вы с ним иногда встречаетесь?

Встречаемся, разговариваем, пытаемся решать наши вопросы. И толку никакого. Хотя в ЭАПЦ уже есть новые веяния: появились люди, пришедшие после раскола. А некоторые раскольники умерли. Картина меняется. Я, например, заметил, что епископ Тартуский Илия (Ояперв) очень благожелательно настроен, интересуется структурой нашего православия. Он эстонец, у него с митрополитом Стефаном, видимо, не очень добрые отношения.

Мне кажется, что расколу содействуют два момента: личность самого митрополита Стефана и националистические настроения. Вообще, надо заметить, что патриарх Варфоломей не вмешивается в дела своих приходов в Эстонии. А вот нам сейчас очень сложно, но при этом из Москвы из разных отделов нас забрасывают всевозможными предписаниями, указаниями, предложениями. Всё это, конечно, хорошо, но не стоит забывать, что наша Эстонская самоуправляемая церковь - это всего тридцать приходов, которые ещё разделили на две епархии. Скажу прямо: это дробление кроме трудностей нам ничего не принесло.

- Вы считаете, что не нужно было разделять?

Нужно было, по каким-то причинам, известным в Москве. Но не исходя из наших потребностей. Вообще, причудские приходы (близ Чудского озера), которые как раз отошли в новую епархию, к епископу Лазарю, очень непростые. Священнику там самостоятельно жить невозможно, не хватит средств. Раньше у приходов были земли, сейчас же, в основном, приходится полагаться на пожертвования. Есть там один священник, который занимается фермерством, отец Иаков Метсалу, эстонец. Но это исключение, а не правило.

Думаю, если бы Пюхтицкий монастырь был в составе епархии, а не отдельно (как сейчас, в качестве ставропигиального), то многие вопросы можно было бы решить. Например, чтобы священник отслужил в приходе в субботу и воскресенье, а затем мог послужить в монастыре. Сейчас фактически получается, что в Эстонской Православной Церкви нет ни одного монастыря. Мне (как и любому другому архиерею) нужно просить разрешение патриарха, чтобы служить в Пюхтицах. Получается, что я никакого отношения к Пюхтицкому монастырю не имею (даже минимально, как при патриархе Алексии и игумении Варваре), я не знаю, что там происходит.

Владыка Корнилий заметил, что для него такая ситуация огорчительна. По мнению митрополита, Пюхтицкая обитель - это «часть Эстонской Православной Церкви, наша главная святыня». Впрочем, личные отношения с новой настоятельницей (назначенной в ноябре 2011 года) сложились у него вполне хорошие. «Игумения Филарета - человек образованный, общение с ней всегда проходит на хорошем интеллектуальном уровне. Она и в Таллин к нам приезжала, на духовные концерты, которые мы организовывали», - сказал владыка.

Ближе к концу нашей беседы я затронул вопрос о переводе богослужебных книг на эстонский. Всё-таки в епархиях Московского патриархата есть эстонцы и, вероятно, им приятно слышать службы на родном языке. Наверное, такие переводы важны и для миссионерских целей, и для просвещения.

Да, конечно, переводим, - подтвердил владыка Корнилий. - У митрополита Стефана тоже этими переводами занимаются. Надо бы вместе нам работать, потому что разночтения получаются. Эстонский язык, к сожалению, не очень богат богословскими терминами, поэтому переводить непросто.

- Судя по Вашим словам, сложно ожидать какой-то нормализации…

Я очень этого жду. Но я не политик и не могу играть в их игры.

Впрочем, говорить на эту тему в деталях было непросто, и я перевёл разговор на обсуждение вопроса о будущем православия в Эстонии. Тем более, православных христиан (всех национальностей) сегодня в Эстонии фактически больше, чем лютеран, поскольку многие эстонцы (возможно, ранее считавшие себя лютеранами) говорят о себе как о людях неверующих, атеистах. Не случайно Эстония держит пальму первенства в Евросоюзе по числу неверующих жителей, хотя этим первенством вряд ли можно гордиться. Скорее, такое лидерство огорчительно.

Думаю, что православных эстонцев будет больше, - заверил меня митрополит Стефан. - Через десять лет их будет больше на 45 процентов. В основном к нам приходят люди, которые хотят обрести веру. Из лютеран мало кто обращается, хотя, как мне кажется, лютеране нас не очень любят, мы для них конкуренты. Думаю, что в целом эстонцы находятся под сильным влиянием лютеран.

- Вы ведёте какую-то миссионерскую деятельность среди эстонцев?

Наше миссионерство - это, во-первых, устроение наших приходов, обучение священников. Полагаю также, что наша литургия по своей сути имеет миссионерский характер. Если мы хорошо служим и наша духовная жизнь хорошо организована, то люди к нам идут. Но у нас и трудностей немало. Например, не во всех приходах возможны регулярные богослужения. В материальном плане мы бедны, из-за чего не можем порой организовать нужные мероприятия, какие-нибудь семинары. Полагаю, что Церковь всё-таки должна быть богатой.

Вообще, все думают, что мы работаем в единой связке с государством, но это не так. Не забывайте, что я из Франции и для меня очень важно, чтобы церковь была отделена от государства. Да, у нас сложились хорошие отношения, но это не значит, что мы существуем потому, что так хочет государство или потому, что мы находимся под его протекторатом.

Я от государства никакой помощи не получал. Наше упование-на Бога, а не на государство, - подчеркнул владыка Стефан в завершение нашей беседы.

Справка. В Эстонской Апостольской Православной Церкви 60 приходов, в которых служит 30 священников и 9 диаконов. Церковь разделена на три епархии: Таллинскую, Пярнускую и Тартускую. В составе ЭАПЦ три архиерея: митрополит Стефан (Хараламбидис), епископ Александр (Хопёрский) и епископ Илия (Ояперв). Имеется монастырский скит на острове Саарема.

ИЗ ПИСЬМА ПАТРИАРХА КОНСТАНТИНОПОЛЬСКОГО ВАРФОЛОМЕЯ ПАТРИАРХУ МОСКОВСКОМУ И ВСЕЯ РУСИ АЛЕКСИЮ II от 3 сентября 1995 года

"<...> 5. Относительно сказанного о Патриаршем и Синодальном Томосе 1923 года Вселенской Патриархии "о Православной Эстонской Митрополии", мы безусловно согласны, что тем Toмасом не была впервые дарована автономия, но что получила благословение "автономия уже предоставленная Святой Православной Церкви Эстонии Блаженнейшим Патриархом Московским и всея Руси Тихоном". Мы также согласны, что Православная Церковь Эстонии была принята под омофор Вселенской Патриархии по причине "обстоятельств" времени тогда, "по причине наступивших новых для нее политических условий и происходивших в России церковных беспорядков".
Однако, касательно заключения Святейшей Русской Церкви, что по этим причинам Томос 1923 года имеет временный характер, напоминаем, что все подобные Томосы имеют временный характер , имеют силу до созыва нового Вселенского Собора, который окончательно решит о более юных автокефальных и автономных Церквах".

ИЗ КОММЮНИКЕ ВЕРХОВНОГО СЕКРЕТАРИАТА И СВЯЩЕННОГО СИНОДА

"20 февраля 1996 года состоялось заседание Святейшего и Священного Синода Вселенского Патриархата под председательством Его Святейшества Вселенского Патриарха Варфоломея. Водительствуемый Духом Святым в своих размышлениях Синод единодушно решил объявить о том, что вновь вступает в силуТомос 1923 года, принятый при Вселенском Патриархе Мелетии Четвертом и отразил это решение в Патриаршем и Синодальном акте. Этим Томосом при Вселенском Патриархате была учреждена Автономная Православная Апостольская Церковь Эстонии, известная как "Православная Эстонская Митрополия". В силу возникших политических условий и в ответ на настоятельную просьбу Патриарха Московского в 1978 году Томос был объявлен потерявшим силу.

Вселенский Патриархат назначает находящемуся в непосредственной территориальной близости архиепископу Карельскому и всей Финляндии Иоанну быть Местоблюстителем восстановленной в правах Автономной Православной Эстонской Митрополии. Архиепископ Иоанн будет осуществлять надзор за проведением опроса верующих касательно присоединения Митрополии к Вселенскому Патриархату, за которым последует избрание и поставление канонических иерархов Митрополии.

Вселенский Патриархат принял это решение по настоятельной просьбе Эстонского Правительства и подавляющего большинства эстонских православных приходов, которые просили принять их под защиту Вселенского Патриархата..."

ДЕЯНИЕ ПАТРИАРХА И СИНОДА КОНСТАНТИНОПОЛЬСКОЙ ЦЕРКВИ

Протокол номер 201

Варфоломей

Милостию Божией Архиепископ Константинопольский, Нового Рима и Вселенский Патриарх Патриаршее и Синодальное Деяние о возобновлении Патриаршего и Синодального Томоса 1923 года

касательно Православной эстонской Митрополии

"Это обычное дело - менять границы Церкви, когда меняются политические образования и правительства" - Патриарх Фотий Великий.

Поскольку православные христиане, живущие в Эстонии и составляющие достойную часть эстонского народа, попросили духовной защиты и организации их дел у Святейшей Церкви Константинопольской, исторической Матери-Церкви всех православных народов в Восточной и Центральной Европе, Она, как нежная мать, приняла свободную и единодушную просьбу своих чад и признала и благословила автономию Православной Церкви в Эстонии под духовным руководством Вселенского Патриархата посредством Патриаршего и Синодального Томоса, данного нашим вечной памяти предшественником, Вселенским Патриархом Мелетием IV в июле 1923 года.

Но через двадцать лет произошло насильственное подавление свободы и независимости Эстонского государства, и в это же время была жестоко подавлена церковная автономия православных христиан в Эстонии. Их законный Митрополит Александр в марте 1944 года вместе со многими священнослужителями и тысячами мирян бежал в Швецию, и автономная Церковь Эстонии была подчинена Церкви России в соответствии с политической конъюнктурой времени, но не в соответствии с правильным каноническим устройством.

Святейший Апостольский Патриарший и Вселенский Престол, хранитель канонической точности, отказываясь принять события, вызванные антиканоническим насилием и тиранией, продолжал считать существующей автономию Эстонской Православной Церкви, канонически представляемой православными эстонцами, живущими в изгнании за пределами Советского Союза. В этом духе в 1978 году Константинопольская Матерь-Церковь, движимая соображениями церковного домостроительства, с братской любовью отвечая на просьбу Церкви России, провозгласила Патриаршим и Синодальными Деянием, что в силу сложившейся ситуации Томос 1923 года приостанавливается, то есть, что его невозможно ввести в действие в Эстонии во время, когда Эстония является частью Советского Союза; но Томос не был сочтен недействительным, несостоятельным или отозванным.

Однако к 1991 году Эстония, став свободным и независимым государством, потребовала, чтобы в соответствии с практикой всех православных наций прошлая автономия Православной Церкви в Эстонии была восстановлена путем возобновления Патриаршего и Синодального Томоса 1923 года с возвращением в родную страну из изгнания уцелевшей за рубежом Эстонской Апостольской Православной Церкви, как она официально называлась с 1935 года.

В соответствии с этим Святейшая Константинопольская Церковь-Мать, в силу святых и священных канонов (№№ 9 и 17 Четвертого Халкидонского Вселенского Собора), которые гласят: "Если епископ или священнослужитель имеет спор с митрополитом той же области, пусть он обратится либо к экзарху округа либо к престолу в столице империи Константинополе и пусть этот спор рассудят перед ним" (Канон 9) и "Если с кем-либо несправедливо обошелся его же митрополит, пусть он жалуется экзарху округа или пусть его дело рассудят перед Константинопольским престолом в соответствии с тем, что было уже сказано" (Канон 17); кроме того в силу 34-го канона Святых Апостолов, наставляющего, что Церкви в различных странах и особенно в свободных и независимых государствах должны быть образованы в автономные или автокефальные Церкви во главе со своим архиепископом или епископами), приняла законную просьбу православных христиан в Эстонии и достопочтенного правительства Эстонии, которые добивались полного восстановления в Эстонии Эстонской Апостольской Православной Церкви, как она была до 1940 года автономной Церковью в юрисдикции Вселенского Патриархата.

Следовательно, Моя Мерность вместе с преосвященными митрополитами, нашими дорогими и возлюбленными братьями и сослужителями во Христе, обсудив соборно, доверительно, как при управлении всеми церковными делами, проявив осторожное поведение и предусмотрев все необходимое, в соответствии с канонической традицией с незапамятных времен, когда Святейший Вселенский Престол получил право изменять и обеспечивать устройство Церквей и существо дел в соответствии с потребностями времени и благостоянием всего сонма, всегда стремясь к согласному и благоприятному образу и правлению местного и вселенского, мы снова провозглашаем восстановление Патриаршего и Синодального Томоса 1923 года в отношении Православной Эстонской Митрополии во всех его деталях. Мы признаем также правопреемниками Эстонской Апостольской Православной Церкви тех, кто принял Томос и сохранил ее каноническую преемственность.

В то же время мы заявляем, что, памятуя об озабоченности Блаженнейшего брата Патриарха Московского и Всея Руси Алексия в отношении русских православных верующих-иммигрантов, которые в большом числе утвердились в Эстонии в советский период, когда Эстония составляла часть тогдашнего Советского Союза, мы заявляем наше твердое желание, чтобы их церковная жизнь продолжалась как составная часть Эстонской Автономной Церкви, организованная во главе с русскоговорящим епископом, в надежде, что их каноническое и правовое положение разрешится в духе любви и мира и в признании братского единства всех православных народов.

Посему посылаем данное Патриаршее и Синодальное Деяние как декларацию и заверение и для постоянного представления этих рассмотренных и решенных церковно вопросов о возобновлении

Патриаршего и Синодального Томоса 1923 года, составленного и подписанного по Кодексу нашей Святейшей Великой Церкви Христовой, и точную копию назначенному Местоблюстителю Православной Автономной Апостольской Церкви Эстонии, преосвященному Архиепископу Иоанну Карельском и Всея Финляндии, нашему возлюбленному о Господе брату, для помещения в архив Автономной Церкви Эстонии.

***
ЖУРНАЛ ЗАСЕДАНИЯ СВЯЩЕННОГО СИНОДА РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

В заседании Священного Синода под председательством Патриарха -

ИМЕЛИ СУЖДЕНИЕ: Об антиканоническом "Деянии" Патриарха и Синода Константинопольской Церкви, выразившемся в объявлении юрисдикции Константинопольского Патриархата на канонической территории Московского Патриархата в Эстонии и принятии в общение раскольнической группировки запрещенных в священнослужении клириков с назначением Архиепископа Карельского и всей Финляндии Иоанна Местоблюстителем т.н. "Православной Автономной Апостольской Церкви Эстонии".

ПОСТАНОВИЛИ:

1. Ввиду того, что неоднократные братские увещевания Патриарха Московского и всея Руси Алексия и его обращение от имени Священного Синода и епископата Русской Православной Церкви Константинопольскому Патриарху Варфоломею были им проигнорированы, - с глубокой скорбью и сожалением признать данную акцию раскольнической, вынуждающей нашу Церковь приостановить каноническое и евхаристическое общение с Константинопольским Патриархатом и Финляндской Автономной Архиепископией, а также прекратить поминовение Константинопольского Патриарха по диптиху Предстоятелей Поместных Православных Церквей.

2. Обратиться к Предстоятелям братских Поместных Православных Церквей и всему православному миру с разъяснением канонической позиции Московского Патриархата по отношению к событиям в Эстонии, приняв по этому поводу официальное Заявление.

3. Передать данный вопрос на рассмотрение Архиерейского Собора Русской Православной Церкви.

Константинопольский Патриарх Варфоломей направил ответное послание Патриарху Алексию II:

"1. Вы никоим образом не правы, считая православных эстонцев, повинных в неканоническом акте неподчинения по отношению к их якобы каноническому епископу, а именно епископу Корнилию, так как он олицетворяет ликвидацию в 1944 году канонического порядка с помощью сталинской армии. В то время канонический митрополит Таллинский и всея Эстонии Александр был вынужден эмигрировать вместе с 23-мя священнослужителями и 7-ю тысячами мирян, а еще 45 священнослужителей были расстреляны или были отправлены в ссылку. Все эти события проходили в то время, когда преследования Русской Церкви уже прекратились и она получила высокую оценку Сталина за ее вклад в дело защиты отечества от немецких захватчиков. Поэтому очевидно, что столь почитаемая Церковь того времени занималась изгнанием православных эстонцев и получала определенную выгоду от этого и пользовалась этим моментом для того, чтобы занять территории. Эстонской Православной Эстонской Церкви. Основания епархии архиепископа Корнилия не являются каноническими и было бы неправильно говорить о божественных и священных канонах в данном случаях.

2. К тому же нельзя рассматривать паству архиепископа Корнилия как продолжение паствы Эстонской Апостольской Православной Церкви 1940 года, так как преобладающее большинство этой паствы являются русскими мигрантами, которых Сталин заставил поселиться в Эстонии, для того, чтобы изменить этнический состав населения этой республики. Как же может Церковь называться Эстонской, когда она состоит из русских эмигрантов?

3. Вы не правы также, Ваше Блаженство, осуждая православных эстонцев. Они. будучи сами отдельным народом, имеют право в соответствии с каноном 34 Святых Апостолов составить собственную Церковь, избирать собственных епископов этой Церкви среди достойнейших из числа принадлежащих к их собственном} народу, особенно если учесть, что они составляют суверенную и независимую нацию.

4. Пресвятейшая Российская Церковь не права, обвиняя Вселенский Патриархат во вмешательстве во внутренние дела Российской Церкви и в нарушении святых канонов. Напротив. Российский Патриархат во все эти годы вторгался в страны, находящиеся под духовной юрисдикцией Вселенского Патриархата, а именно в Эстонии, Венгрии и других странах, и делал это всегда с помощью вооруженной силы Советской Армии. Российская Церковь в то время не стремилась получить мнения Вселенского Патриархата, и не показывала никакого уважения к нему. Аннексия Православной Церкви Эстонии в пользу Пресвятой Российской Церкви произошла произвольно и неканонически. Вполне ясно, что события, являющиеся неканоническими в какое-то конкретное время никогда не получают благословение, никогда не рассматриваются как действительные и никогда не создают прецедента.

5. Даже если бы речь не шла о территории, принадлежащей к духовной юрисдикции Вселенского Патриархата в соответствии со строгой интерпретацией канонов, Вселенский Патриархат все равно считал себя обязанным вмешаться; не по собственному желанию, но по просьбе тех, по отношению к которым была допущена несправедливость. Святые и Богоносные отцы в канонах 9 и 17 священного IV Вселенского Собора в Халкидоне возложили на Церковь Константинопольскую эту весьма тяжкую ответственность за разбор дел других поместных Церквей, когда она должна делать это.
Насколько тяжела эта ответственность, хорошо видно из этого конкретного случая, когда в защиту небольшого числа людей, православных эстонцев, Вселенский Патриархат должен навлечь на себя неудовольствие Пресвятой и дорогой Российской Церкви-Дочери. Он делает это, защищая эту малую паству не с целью собственной выгоды, так как Вселенский Патриархат ничего не получает от этой ситуации, если не считать морального вознаграждения православных эстонцев. Вселенский Патриархат предпринимает эти действия в осуществлении своей обязанности, которой он наделен по традиции и в силу установившегося обычая, а также его обязанности приходить на помощь Церквам и всему православному народу, где бы он не проживал, в особых обстоятельствах.

6. Наша Церковь, далее удивлена обеспокоенностью Вашего Блаженства относительно возможных действий Вселенского Патриархата в ущерб православным верующим в Эстонии русского происхождения. Неужели вы верите, Досточтимый Брат, что это возможно, если мы защищаем попранные права православных эстонцев?

КОММЮНИКЕ СВЯЩЕННОГО СИНОДА КОНСТАНТИНОПОЛЬСКОГО ПАТРИАРХАТА

Священный Синод Константинопольского Патриархата распространил в Стамбуле 24 февраля коммюнике, в котором изложена позиция Вселенского Патриархата по "эстонскому вопросу".

В коммюнике Вселенский Патриархат признает, что он не в состоянии:

"а) предать вековые традиции в отношении средств и условий учреждения автономных и автокефальных Церквей;

b) игнорировать право Эстонской Православной Церкви, которая двумя третями верующих -более 67% - в отношении которых Российская Церковь невыносимое давление путем постоянных санкций, требовать восстановления бывшего ранее статуса церковной автономии, существовавшей до 1945 года, когда он был ликвидирован Советами; игнорировать также настойчивые требования правительства Эстонии по данному вопросу.

c) и наконец, подвергать опасности будущность Православия в современном мире, мире, который стремится к Православию, действиями, которые дают представление о Православии как о славянском или греческом, как будто желающие принять Православие должны быть греками или русскими, чтобы было бы катастрофическим для всего Православия и его доктрины.

С болящей душой Вселенский Патриархат избрал не вставать на сторону могущественного фактора на земле, но поддержать справедливость и ответственность.

Патриархат молится только об одном, чтобы всеми путями прославить имя Господа нашего Иисуса Христа и Православие.

Желая любви и мира всем, не исключая никого, и в особенности Московский Патриархат и его Предстоятеля Его Блаженство Патриарха Алексия, Церковь Константинопольская заявляет с радостью, что она - воспримет любые позитивные предложения со стороны Российской Церкви, которые послужат на благо Эстонской православной автономной Церкви".

публикую только кпльские документы. т.к. заявления с нашей стороны найти гораздо легче. А знать логику "партнера" - надо.

В середине 90-х годов XX века Эстония стала наиболее "горячей точкой" Вселенского Православия. Тяжелая ситуация, в которой оказалась Эстонская Православная Церковь, явилась результатом всплеска неразумного национализма после распада СССР. 22 мая 1999 года в приветственном послании Патриарха Алексия II в адрес Совета Церквей Эстонии говорилось: "Не секрет, что процесс обретения независимости и роста национального самосознания граждан Эстонии не всегда проходил гладко с точки зрения межнациональных и межкультурных связей". (1) Государственные власти Эстонии фактически не препятствовали явному нарушению прав русскоязычного населения, ущемляли свободу совести десятков тысяч православных христиан. Давлению подвергались священнослужители, монашествующие и миряне Эстонской Апостольской Православной Церкви с целью побудить их к самовольному разрыву канонической связи со Священноначалием Московского Патриархата.

Эстонская Православная Церковь оказалась глубоко разделенной. Это неизбежно привело к усугублению разобщенности внутри неоднородного по этническому, национальному и конфессиональному составу эстонского общества, треть населения которого являются русские. Наводит на размышления тот факт, что печальная участь разделения не постигла ни эстонских католиков, духовный центр которых находится за пределами Эстонии, ни лютеран, имевших, как и православные, в советское время параллельную зарубежную Церковь.

Тенденция разделения православных церквей характерна для всего православного мира после краха коммунистической системы на территории бывшего Советского союза и в странах Восточной Европы. На Украине, в Молдавии, Румынии православная Церковь переживает аналогичную "болезнь роста".

С сожалением приходится признать, что серьезно осложняют последствия этой болезни действия Константинопольского Патриархата. Его политику, проводимую в Эстонии, можно рассматривать как один из случаев претворения в жизнь теории Константинопольского патриарха Мелетия IV Метаксакиса, появившуюся в начале 20-х годов XX столетия. Согласно теории, Константинополь пользуется исключительным правом управлять всеми православными в диаспоре, где несут свое служение пятнадцать Поместных автокефальных Церквей. Следуя идеям теории, поддержав националистические, антироссийские и антирусские настроения эстонского правительства, в 1996 году Константинополь принял под свой омофор Эстонскую Православную Церковь, что привело к тяжелейшим последствиям - приостановлению отношений между двумя крупнейшими православными Патриархатами, Константинопольским и Московским, и расколу православных в Эстонии. Рассмотрим историю эстонского церковного конфликта. В 1991 году после отделения от Союзного государства был восстановлен суверенитет Эстонской республики. По мере восстановления политической независимости, в церковной среде стали усиливаться аналогичные тенденции.

В августе 1992 года епископ Корнилий был назначен правящим архиереем епархии с титулом "Таллиннский и Эстонский". Епископ Корнилий энергично приступил к устроению жизни Эстонской Церкви в изменившихся условиях ее бытия. В апреле 1992 года, по решению Собора Эстонской Православной Церкви, епископом Корнилием был подан на имя Патриарха Алексия II рапорт с просьбой вернуть Эстонской Православной Церкви статус самостоятельности (автономии), дарованный ей Патриархом Тихоном в 1920 году. При этом члены Собора единодушно выразили желание сохранить каноническое подчинение Московскому Патриархату. Просьба была удовлетворена, и епископ Корнилий получил следующее решение Синода РПЦ от 11 августа 1992 года:

1) Подтвердить решение Святейшего Патриарха Тихона от 15/28 июня 1920 года № 1780 о даровании православной Церкви в Эстонии самостоятельности в делах церковно-хозяйственных, церковно-административных, школьно-просветительных и церковно-гражданских, принимая во внимание, что Православная Церковь в Эстонии осуществляет свою деятельность в суверенном и независимом государстве.

2) Московский Патриархат, как религиозный центр, признает Православную Церковь в Эстонии собственником всех объектов церковной собственности на территории Эстонии.

3) Преосвященного Корнилия, Епископа Таллиннского, викария Патриарха назначить правящим архиереем епархии с титулом "ТАЛЛИННСКИЙ ЭСТОНСКИЙ...". (2)

Следует отметить, что постановление Священного Синода РПЦ от 11 августа 1992 года эстонским духовенством было встречено неоднозначно. Озабоченные восстановлением структуры Эстонской Апостольской Православной Церкви, были, одной стороны, рады, а с другой - раздражены "непоследовательностью" этого становления - по Уставу Эстонской Апостольской Православной Церкви архиерея выбирают, а Синод РПЦ назначил епископа Корнилия (пункт 3). Те, кто к этому вопросу относился равнодушно или отрицательно, сочли, что данная структура еще не доросла до уровня автономной Церкви, а некоторых возмутило обращение Епархиального Совета в Патриархию с просьбой о самостоятельности без предварительного опроса всего духовенства Эстонской епархии. По замечанию священника Игоря Прекупа, "тогда не было организовано широкого обсуждения вопросов исторического и канонического порядка, по которым не было взаимопонимания". (3)

Первое собрание эстонского духовенства, выявившее полную неподготовленность сторон к конструктивному диалогу, состоялось после того, как единым фронтом выступили Служба по делам вероисповеданий (в некоторых документах фигурирует как Департамент по делам религий) при МВД Эстонской республики и некие "чада Эстонской Православной Церкви". Первая прислала "Заключение по Уставу Эстонской Православной Церкви" от 28 января 1993 года, а "чада" - Декларацию от 31 декабря 1992 года. В этих документах отражена концепция раскольников и тогдашних эстонских госструктур, далекая от восприятия церковной жизни на основе канонического права и исторической справедливости.

В своем Заключении Служба по делам вероисповеданий пытается навязать Церкви свое понимание ее внутреннего устройства и правильных отношений с государством. Составитель Заключения юрист Службы по делам вероисповеданий М-А.Хельяс приходит к выводу о том, что "рассматриваемый устав Эстонской Православной Церкви не обеспечивает православным права свободного самоопределения и самоуправления, а оставляет эти права за Патриархом Московским и Всея Руси" (4)

"Чада" в своей Декларации спекулируют на исторических ошибках некоторые церковных деятелей, на унижении советскими функционерами национального достоинства и, пользуясь стереотипами политизированного мышления, пытаются создать оппозицию законной церковной иерархии, узурпировать власть и образовать свою национальную структуру, претендующую в исключительном порядке на правопреемство юридическое и каноническое. По своей сути Декларация сводится к нападкам на Московский Патриархат. "Мы признаем только каноническую связь с Константинополем, которую Эстонская Православная Церковь сохранила неизменно с 1923 года", - заявляют ее составители. Из Декларации следует, что посредником сохранения "канонической связи" является Церковь в эмиграции, которой, однако, не существует как таковой. (5)

26 апреля 1993 года Патриарх Московский и всея Руси Алексий II вручил епископу Таллиннскому и всея Эстонии Корнилию Томос о восстановлении автономии. Томос устанавливал права и обязанности высшей законодательной, административной, судебной и контролирующей власти Эстонской Церкви, т.е. ее Собора, а также Синода, при сохранении ею юрисдикции Московского Патриархата.

29 апреля 1993 года в Пюхтицком монастыре состоялся Поместный собор, на котором председательствовал Патриарх Алексий П. Мнение Церкви по вопросу о правопреемстве было выражено в итоговом документе Собора: "Считать Эстонскую Православную Церковь преемницей православного наследия в Эстонии в дореволюционный период, также как и после образования Ревельского викариатства Рижской епархии в 1917 году, а затем по получении от Святейшего Тихона, Патриарха Всероссийского, в 1920 году статуса Автономной Церкви, признанной в 1923 году Святейшим Патриархом Константинопольским Мелетием.

В дальнейший период ряд происшедших структурных изменений не исказил существа, и на этом основании Эстонскую Православную Церковь при ее нынешней структуре следует признать субъектом канонического и государственного права, который не прекратил своего существования в 1940 году, но приспосабливал свою внешнюю структуру к реалиям времени для продолжения и осуществления главного назначения Церкви." (6)

Собор с благодарностью принял восстановление автономии Эстонской Церкви и ее наименования - Эстонской Апостольской Православной Церкви - установленного в 1935 году.

Собор постановил на основании Томоса и Устава Эстонской Апостольской Православной Церкви 1935 года разработать новый Устав (новую редакцию Уста ЭАПЦ 1935 года). Для чего была выбрана редакционная комиссия.

Параллельно Поместному Собору в Таллиннском Преображенском храме происходило альтернативное собрание. Оно называлось "расширенным собранием Синода ЭАПЦ". В своем обращении к Вселенскому Патриарху Варфоломею от 29 апреля 1993 года оно именовало себя "собранием членов приходов Апостольской Православной Церкви граждан Эстонской Республики". (7) В этом обращении участники собрания заявляли о своем стремлении восстановить Эстонскую Апостольскую Православную Церковь. Критерий членства в ЭАПЦ - гражданство Эстонской республики. Хотя наука о Церкви говорит о том, что все христиане как члены Церкви являются гражданами небесного Отечества. Председательствовал на собрании глава Стокгольмского Синода протоиерей Н. Суурсеет. Инициаторы были заранее предупреждены епископом Корнилием о незаконности планируемого собрания.

После Поместного Собора Эстонской Апостольской Православной Церкви его решения были официально сообщены президенту Эстонской республики, Премьер-министру, Министру внутренних дел в Обращении от 25 мая 1993 года, подписанном епископом Корнилием. В Обращении было изложено решение Собора считать нынешнюю церковную структуру той самой Эстонской Апостольской Православной Церкви, которая не прекращала своей деятельности в 1940 году, но непрерывно продолжала ее, меняя свой статус, название, внешнюю структуру в зависимости от необходимости, а теперь восстанавливающая свой статус, название и структуру, МВД Эстонии было уведомлено о том, что разрабатывается новая редакция Устава ЭАПЦ 1935 года, которая и будет представлена для регистрации после утверждения Патриархом Московским и всея Руси.

Однако не только вопреки этому предупреждению, но и при безусловном понимании того, что естественной преемницей ЭАПЦ является церковная организация, возглавляемая епископом Корнилием, 11 августа 1993 года Департамент по делам вероисповеданий при МВД Эстонской республики зарегистрировал "Устав ЭАПЦ", поданный пребывающим в Стокгольме зарубежным "Синодом ЭАПЦ" и тем спровоцировал церковный раскол на территории Эстонии.

При регистрации Эстонской Апостольской Православной Церкви через зарубежный "Синод" Службой по делам вероисповеданий было нарушено несколько статей действующего Закона о церквах и приходах Эстонской республики, принятого Госсобранием Эстонской республики 20 мая 1993 года. Во-первых, параграф 2 (1) гласит: "Церковь - это епископальная структура". У зарегистрированной "ЭАПЦ" признаки епископальной структуры отсутствовали: не было ни епархии, ни епископа. Ни Константинопольский Патриарх, ни какой-либо другой епископ не принял их на тот момент в свою юрисдикцию. Во-вторых, параграф 15 (2) говорит о том, что "правление Церкви, союза приходов или прихода находится в Эстонии, независимо от местонахождения духовного центра". В то время как правление зарегистрированной структуры "Синод" находится в Стокгольме, и все его члены являются шведскими гражданами, не имеющими избирательных прав в Эстонской республики. (8)

По основным нарушениям Закона о церквах и приходах 8 сентября 1993 года епископом Корнилием было направлено Заявление заведующему Службой по делам вероисповеданий Т. Сеппу. Оно заключалось просьбой пересмотреть вопрос о регистрации Эстонской Апостольской Православной Церкви через зарубежный Синод. (9)

Вместо официального ответа епископ Корнилий получил Заявление пресс-службы МВД Эстонской республики от 18 сентября 1993 года: "В связи с опубликованными в печати в последнее время различными и дезориентирующими общественность позициями в вопросах, затрагивающих проблемы ЭАПЦ, считаем нужным заявить следующее...". Далее следовала историческая справка о Православной Церкви в Эстонии, поданная в характерном политизированном свете. И без логических переходов и разъяснений по поводу произвола заведующего Службой по делам вероисповеданий и нарушения параграфа 15 (2) Закона о церквах и приходах Эстонской республики следовал вывод: "исходя из вышеизложенного, Синод ЭАПЦ (имеется в виду зарубежный) как правопреемник незаконно и репрессивно ликвидированного церковного управления имеет право вновь ввести в силу принятое 1935 году, положение о ЭАПЦ". (10) Таким образом, МВД само, без решения суда определило, кто правопреемник.

Представителям законной Эстонской Апостольской Православной Церкви был отказано в правопреемстве. Пропагандистская кампания, развернутая зарубежным "Синодом" и его сторонниками в Эстонии объявила каноническую церковную организацию "оккупационной Церковью", "пятой колонной", "рукой Москвы". А законным представителем ЭАПЦ стала сохранившаяся "в изгнании" структура.

17 ноября 1993 года состоялся поместный Собор ЭАПЦ, который постанови считать регистрацию зарубежного "Синода" незаконной и просить Департамент по делам вероисповеданий пересмотреть этот вопрос. Устав ЭАПЦ 1935 года признавался действующим. В связи с этим, было принято решение "регистрироваться Службе по делам вероисповеданий на основании Устава 1935 года в юрисдикции Московского Патриархата, признавая нынешнее положение - переходным периодом". В течение "переходного периода" предполагалось зарегистрировать "промосковскую" и "проконстантинопольскую" церковные организации, в том каноническом подчинении, в котором они находятся фактически, а потом провести размежевание каноническим путем.

Служба по делам вероисповеданий была извещена письмом №886 от 19 ноября 1993 года о решениях Собора с просьбой аннулировать регистрацию ЭАПЦ от 1 августа 1993 года и зарегистрировать ЭАПЦ, представленную на Поместном Соборе, тем самым, предоставив ей самой решить вопросы церковного размежевании принявшего необратимый характер.

Служба по делам вероисповеданий не вняла справедливому прошению канонической Церкви и 25 ноября 1993 года отклонила прошение о регистрации ее Устав. А 10 декабря 1993 года Вице-канцлер МВД Эстонской республики X. Арике уведомил епископа Корнилия в письменной форме о том, что "о продлении срока пepepегистрации основных документов ЭАПЦ... не надо ходатайствовать, так как пpaва названной Церкви в Эстонской республики восстановлены 11 августа 1993 года (11)

Все последующие попытки добиться законной регистрации ЭАПЦ, возглавляемой епископом Корнилием, остались безрезультатными. Были поданы жалобы административный суд города Таллинна. Но судебные власти Эстонии последовательно оставили без удовлетворения все апелляции епископа Корнилия. Уместно привести здесь свидетельство священника И. Прекупа о том, что сопредседатель межпарламентской комиссии Эстонии Энн Лейссон заявил епископу Корнилию "Вы правы морально и юридически, но на первом этапе Вы проиграете, потому что все знают, чем кончилось для некоторых судей их непослушание директивам сверху. Но у Вас нет другого выхода. Вторая инстанция - Окружной суд, затем Государственный, а затем - Страсбург..." Поэтому, продолжает священник И. Прекуп, "заявитель (епископ Корнилий) прекрасно понимал, что уж слишком большое мужество требуется от судьи, чтобы не побояться не только отставки..., но и обличения прессе как "предателя эстонского народа". (12)

Правительство Эстонии требует изменения наименования Церкви, что приведет к потере прав собственности на все ее имущество, включая церковные здания. По существующему законодательству Эстонии все имущество должно быть возвращено ЭАПЦ, под именем которой уже зарегистрирован стокгольмский "Синод" Таким образом, тысячам русскоязычных православных христиан Эстонии, чьим трудами на протяжении столетий сохранялись православные храмы на эстонской земле, угрожает лишение своего законного достояния.

Священный Синод РПЦ, состоявшийся 5 октября 1995 года, выразил принципиальное несогласие и горечь по поводу изложенной представителем Эстонской Правительства позиции в отношении юридического оформления Православной Церкви в Эстонии, как нарушающей элементарные права человека и находящейся в противоречии с общеевропейскими нормами религиозной свободы. Члены Синода постановили вступить в переговоры с Константинопольским Патриархом Варфоломеем по этому вопросу и выразили надежду, что Священноначалие Константинопольской Церкви, в чьей юрисдикции находится "Синод в изгнании", примет мудрое решение, способное предотвратить разгром Православной Церкви в Эстонии (13)

В это время государственные власти Эстонии активно продолжали поиски путей канонического признания раскольников из "Синода ЭАПЦ". В ноябре 1994 го, премьер-министр Эстонии направил письмо с просьбой об этом Константинопольскому Патриарху Варфоломею: "... Просим утвердить созданную в 1923 году и аннулированную в оккупационный период каноническую связь между Константин польским Патриархатом и приходами ЭАПЦ". (14)

В феврале 1995 года по личному приглашению президента и премьер-министра Эстонии, (а не представителя церковной иерархии) в Таллинн прибыли представители Константинопольского Патриарха митрополиты Мелитон и Иоанн. В тот же день они были официально приняты президентом и премьер-министром, что было расценено эстонской общественностью как прямое вмешательство властей во внутрицерковные проблемы. Это подтверждается и просьбой о принятии раскольников в юрисдикцию Константинопольского Патриарха, с которой сам президент Эстонии Л.Мери обратился к последнему 7 февраля 1995 года. (15)

В мае 1995 года, находясь с визитом в Финляндии, Константинопольский патриарх Варфоломей передал обращение к "возлюбленным чадам из соседней Эстонии". В нем Патриарх призвал верующих к "скорейшему возрождению Эстонской автономной Православной Церкви в непосредственном общении с... Вселенским Патриархатом". Развивая эту идею, Константинопольский Патриарх, в частности пишет: "...Даже если бы воспоминания о советском периоде могли в будущем изгладятся из памяти, мы хорошо знаем, что размеры и мощь русского гиганта будут казаться Эстонии угрожающими опасностью. Поэтому мы понимаем некоторые имевшиеся опасения, что если вы, православные эстонцы, будете продолжать находиться в зависимости от Русского Патриархата, то вас будут считать чуждыми эстонскому обществу и даже сотрудниками опасного соседа".

Особенно гнетущее впечатление производит то, что Константинопольский патриарх не стесняется открыто сеять вражду и недоверие между народами двух стран называя Россию "опасным соседом" для Эстонии и полагая естественным, что население этой страны должно считать православных граждан Эстонии, нежелающих изменять юрисдикционную принадлежность, "чуждыми эстонскому обществу".

Более всего поражает одна из фраз послания, где эстонцам рекомендуется последовать примеру православных финнов принять юрисдикцию Константинопольской Церкви, дабы таким образом получить "национальное признание на своей земле" и вместе с ними образовать "единую, независимую Православную Церковь. (16)

В связи с этим не лишним было бы вспомнить, что Православие на эстонской земле со времен Ярослава Мудрого утверждалось трудами Русской Православной Церкви.

Этот односторонний шаг еще более обострил противостояние в церковной жизни страны. Неоднократные увещания со стороны Московского Патриарха не возымели своего действия на Патриарха Варфоломея.

Нельзя не отметить явной, не соответствующей соборному духу Православия тенденции Константинопольской Патриархии к единовластному решению церковных проблем диаспоры при полном отстранении от этого процесса остальных Поместных Церквей, имеющих своих верующих в этих регионах.

В справке ОВЦС МП от 21 августа 1995 года действия Константинополя в отношении Православной Церкви в Эстонии названы "деструктивными". "Константинопольский Патриархат фактически стал инициатором и средством кампании эстонских властей по искоренению канонической Эстонской Апостольской Православной Церкви, являющейся самоуправляемой частью Московского Патриархата. Данная кампания ведется эстонскими властями с использованием небезызвестно идеологического штампа, называющего каноническую ЭАПЦ "московской церковью" ....Возмутительно, что глашатаем этого штампа стал Патриарх Варфоломей. Еще более удивляет, что в письме, направленном на имя Святейшего Патриарха Алексия, Константинопольский Патриарх назвал ЭАПЦ насаждавшейся "под игом тирании". В связи с вышеизложенным, представляется, что позиция Константинопольского Патриархата по указанным вопросам является сугубо недоброжелательной по отношению к церковным структурам Московского Патриархата..., и в конечном итоге является грубым вмешательством в российско-эстонские отношения."(17)

Интересно, что к решению межцерковных проблем Русской Церковью были привлечены политические деятели. Так 1 декабря 1995 года Патриарх Алексий направил письмо президенту США Биллу Клинтону "с просьбой сделать все возможное для устранения вопиющей несправедливости". Искренне надеясь, что "со своей стороны вы окажете максимальное воздействие на правительство Эстонии деле нормализации положения Церкви в этой стране в соответствии с ее законами общепринятыми нормами прав человека." (18) В свою очередь, архиепископ Корнилий направил аналогичное письмо президенту Финляндии.

Сознавая, что создавшееся опасное положение в Эстонской Православной Церкви имеет угрожающее значение для сохранения православного мира, Московский Патриархат трижды направлял в Константинополь для ведения переговоры своих официальных высоких представителей и единожды принимал в Москве делегацию представителей Константинопольского Патриархата.

На проведенной 3 января 1996 года в Стамбуле встрече делегаций Константинопольского и Московского Патриархатов не пришли к единому мнению, хотя бы и согласны в том, что все православные приходы в Эстонии, независимо от их npe6ывания в той или иной юрисдикции, должны быть зарегистрированы государственной властью и получить право преемства на принадлежащую им собственность.

Примечательно то, что Константинопольская сторона продолжала противоправные действия на канонической территории Московского Патриархата в Эстонии. Несмотря на достигнутую договоренность о продолжении переговоров, уже января митрополит Филадельфийский Мелитон от имени патриарха Варфоломея направил послание "Православным общинам в Эстонии", в котором говорилось: "Вселенская Патриархия вполне готова предпринять конкретные шаги для возобновления деятельности Автономной ЭАПЦ. Вселенская Патриархия глубоко и искреннейше беспокоится о благополучии православных в Эстонии. Она сознает великую меру страданий ЭАПЦ и ее паствы после советской оккупации в 1940 году. Вселенский Престол не оставит православных верующих Эстонии, делая все, что в его силах, дабы создать соответствующие канонические и пастырские условия для духовного и материального благополучия ее общин и ее миссии в обществе Эстонии ныне и в будущем." (19)

В различных документах Московской Патриархии того периода содержится предупреждение о том, что выходящие за рамки двусторонних обсуждений акции со стороны Константинополя "наносят серьезную угрозу межправославному миру и каноническому единству".

12 января 1996 года митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий предоставил делегации Европейского Парламента текст Меморандума о положении Православной Церкви в Эстонии. В документе, в частности, говорилось:

"Отказ в регистрации ЭАПЦ под своим историческим именем означает лишение существующей канонической Церкви с принадлежащими ей общинами имущественных прав и отчуждение в пользу самозваной группировки всего церковного имущества. Этим самым эстонское правительство подвергает дискриминации православных верующих, значительную часть которых составляет русскоязычное население Эстонии. Своими действиями эстонские власти открыто поддерживают националистические околоцерковные круги, которые, разогревая антирусские настроения, стремятся принудить православных эстонцев отречься от Матери-Церкви, а русскоязычных верующих сделать иностранцами в стране своего проживания. В этих целях они добились поддержки от Константинопольского Патриарха, обещавшего учредить на территории Эстонии церковную структуру в юрисдикции Константинопольской Церкви. ..." (20)

19 февраля 1996 года Константинопольский Патриарх поставил в известность Московскую Патриархию о том, что "...Константинопольская Патриархия остается верной своим каноническим положениям..., которые не позволяют откладывать дальше настоящее крайне напряженное в Эстонии церковное положение... Константинопольская Церковь абсолютно никакого материального интереса не преследует в данном деле, поэтому она будет пребывать неуступчивой." (21)

Кульминация конфликта приходится на 20 февраля в Константинополе принимается решение о создании Эстонской Апостольской Православной Церкви в юрисдикции Константинопольского Патриархата, которое в течение двух дней хранится в тайне. Русская Церковь узнает об этом из эстонских и финских СМИ и из сообщений представителей в Эстонии и Финляндии.

На заседании 22 февраля 1996 года члены Священного Синода РПЦ постановили "признать планируемые действия Константинопольской Патриархии по отношению к православным общинам Эстонии антиканонической акцией, ведущей к возможному прекращению евхаристического общения между двумя нашими Церквами...". Было решено направить срочную телеграмму Константинопольскому Патриарху Варфоломею, в которой выражался решительный протест. Действия Константинополя расценивались как антиканоническая акция. "Братски предупреждаем Ваше Святейшество, что в случае осуществления Вашего намерения на Вас ложится тяжелая ответственность за трагическое разделение Православия...". (22)

22 февраля 1996 года Верховный Секретариат и Священный Синод Вселенского Патриархата издал Коммюнике, где сообщалось о том, что 20 февраля сего года "Священный Синод единогласно принял Патриарший и Синодальный декрет о восстановлении Томоса 1923 года... , назначил Иоанна, архиепископа Карельского и всея Финляндии, местоблюстителем заново учрежденной автономной Эстонской Православной Митрополии, по его географической близости." При этом особо подчеркивалось, что "Вселенский Патриархат пришел к такому решению вследствие настойчивых просьб со стороны Эстонского правительства и подавляющего большинства Эстонских Православных приходов", которые, между прочим, "категорически заявили, ... что ни при каких обстоятельствах не останутся долее под Московским патриархатом." (22)

23 февраля 1996 года Священный Синод РПЦ постановил "приостановить каноническое и евхаристическое общение с Константинопольским патриархатом и Финляндской Автономной Архиепископией, а также приостановить поминовение Константинопольского Патриарха по диптиху Предстоятелей Поместных Православных Церквей". (23) В этот день впервые за 1008 лет истории Русской Православной Церкви на Божественной литургии Патриарх Московский не возгласил имени главы Константинопольской Православной Церкви патриарха Варфоломея, чем было засвидетельствовано разрушение веками существовавшего православного единства. Это явилось кульминацией развивавшегося конфликта вокруг Православной Церкви в Эстонии.

Архиепископ Корнилий направил послание патриарху Константинопольскому Варфоломею, где оценивал происшедшее в Эстонии как не только "не соответствующее правилам святых Отцов, но и элементарным нормам приличий". (24)

24 февраля 1996 года патриарх Варфоломей прислал письмо Патриарху Алексию, в котором настаивал на каноничности деяний Константинопольского престола.

26 февраля 1996 года архиепископ Корнилий обратился к президенту Финляндской республики: "Меня не может не беспокоить позиция кажущегося невмешательства финских властей в эти несчастья, кажущегося, ибо совсем недавно государственные власти Финляндии выделили крупную сумму своей государственной Православной Церкви на "расширение деятельности". ... Призываю Вас, господин Президент, обратить Ваше внимание на деятельность в Эстонии граждан Финляндии - высокопоставленных руководителей государственной Финской Православной Церкви".

Верные и ошибочные моменты спора по поводу Эстонии являют собой чрезвычайно сложную связь, и практически не представляется возможным найти ни в Москве, ни в Константинополе лиц, ответственных за события, произошедшие в феврале 1996 года. Каждая из сторон может выдвигать весомые аргументы в поддержку своей собственной точки зрения, но ни одна из них не имеет ни малейших намерений прислушаться к глубоко укоренившемся аргументам другой стороны. Различные исторические, канонические и политические факторы переплетались борьбе мнений. Очевидным является то, что за сторонниками насильственного от деления Эстонской Православной Церкви от Московского Патриархата стоят крупные политические структуры со своими финансово-экономическими рычагами, которые ведут борьбу с единственной оставшейся на территории бывшего СССР государственнообразующей силой в лице Русской Православной Церкви. Ясно одно суть спора двух Патриархатов кроется гораздо глубже конфликта по поводу церковных границ. Особое сожаление вызывает тот факт, что необходимость выбора между Константинопольской и Московской юрисдикцией разделила православных Эстонии на два лагеря.

Вскоре после прекращения общения между Русской и Константинопольской церквами к их предстоятелям обратились главы Православных Церквей и другие церковные деятели с просьбой о скорейшем преодолении раскола: Генеральный секретарь Всемирного Совета Церквей Конрад Райзер (25), Александрийский патриарх Парфений (26), патриарх Сербский Павел и архиепископ кипрский Хризостом (27).

Характерно, что миссия ОБСЕ во главе с депутатом Бундестага Рудольфов Биндингом, посетившая Эстонию в апреле 1996 года, пришла к заключению о том что "разделение произошло вследствие "идеологических" расхождений между Москвой и Константинополем". (28) Об участии в конфликте эстонских властей нет ни малейшего упоминания.

7 марта, по сообщению Эстонского информационного агентства, архиепископ Эстонской Лютеранской Церкви Яан Киивит и Экуменический Совет Церквей в Эстонии заявили о своей готовности выступить в роли посредников в споре между эстонскими православными. Архиепископ Яан Киивит выразил согласие с позицией эстонского правительства, официально признавшего ЭАПЦ и не признающего Церковь, находящуюся в юрисдикции Московского Патриархата. (29)

Между тем, Константинополь обвинял Москву в "безнравственных угрозах". По сообщениям католического агентства печати APIC, в коммюнике, обнародованном 29 февраля, Вселенский Патриарх, призывая к примирению, упрекнул Московского Патриарха в его "безнравственных угрозах". (30) Константинопольская сторона не раз подчеркивала, что "Москва пошла на эту меру для того, чтобы впечатлить и использовать ее как средство давления". (31)

16 мая 1996 года между Константинопольским и Московским Патриархатами было достигнуто соглашение, по которому две православные Церкви, из которых каждая подчиняется иному Патриархату, останутся функционировать в Эстонии. По данным Агентства BNS, в Эстонии имеется всего 84 православных прихода, из которых 54 хотят подчиняться Константинополю, 6 колеблются, а остальные верны Москве. "Промосковские" приходы насчитывают около 40 000 из 55 000 православных верующих Эстонии. (32)

21 августа 1996 года делегации Московского и Константинопольского Патриархатов встретились для нового раунда переговоров. В результате трехдневных переговоров были осуществлены соглашения, достигнутые между Патриархатами мая. Оба Патриархата заявили о своем намерении вести переговоры с эстонским правительством о легальном статусе своих церквей, а также о решении проблемы собственности.

Таким образом, к концу 1996 года тяжелейший в истории Православной Церкви конфликт, не раз именовавшийся в прессе "расколом", был разрешен компромиссом - Русская и Константинопольская Православные Церкви согласились существование церквей принадлежащим двум юрисдикциям на территории Эстонского государства, что не соответствует ни нормам церковного права, ни исторической справедливости.

Однако этот компромисс оказался лишь частичным уврачеванием остро конфликта. Остался нерешенным главный вопрос: кому же принадлежат права собственности на историческое церковное имущество.

За прошедшие годы представители Московского и Константинопольского патриархатов неоднократно встречались и договаривались о "совместных усилиях по отношению к правительству Эстонии для юридического урегулирования имущестевенного вопроса". Но результатов эти усилия не приносили. Время от времени Церкви Московского Патриархата удавалось достичь компромиссов с эстонскими властями. Несомненной удачей можно считать получение гражданской регистрации Александро-Невского собора в Таллинне. Он приобрел право юридического лица и особое покровительство Патриарха Московского и всея Руси, став ставропигиальным, т.е. подчиняющимся напрямую Московскому Патриарху. Собор стал канонической частью Московского Патриархата на территории Эстонии, обладающей правами автономии (самостоятельности).

Лишь 17 апреля 2002 года после прихода к власти нового эстонского президента А. Рюйтеля, под давлением эстонских парламентариев и предпринимателей состоялась регистрация устава Эстонской Православной Церкви Московского Патриархата, которая не имела легального статуса на протяжении девяти лет. После получения регистрации на первый план вышел имущественный вопрос. МВД Эстонии предложил Эстонской Православной Церкви Московского Патриархата арендовать 18 церковных зданий сроком на 50 лет за символическую плату - 1 крону (50 центов) в месяц. Московский Патриархат, в течение долгого времени не соглашавшийся арендовать то, что он считает своей собственностью, в конце концов, принял эти условия. И 4 октября 2002 года митрополит Корнилий и министр внутренних дел Эстонии А. Сеппик подписали соответствующий документ. Остается только задать вопрос: почему в Эстонии никому не приходить в голову сдать в аренду Церкви лютеранским приходам.

Спор между Москвой и Константинополем по поводу Эстонской Церкви представляет собой характерный эпизод взаимоотношений двух Патриархатов. На протяжении почти всего XX века Константинопольский Патриархат, поддерживаемый враждебно настроенными по отношению к СССР, впоследствии к России, государства ми, постоянно пытается ослабить позиции Русской Православной Церкви и проводит згу политику в Эстонии, на Украине, в Молдавии.

В результате православная Церковь в Эстонии оказалась глубоко разделенной 50 приходов, насчитывающих 7 тысяч верующих, выбрали юрисдикцию Константинополя; 30 приходов и Пюхтицкий монастырь, в общей сложности от 50 до 100 тысяч верующих, остались верными Московскому Патриархату. (33)

В драматичных событиях, разыгравшихся в Эстонии, отразились как сложные процессы, происходящие в отношениях между православными церквами, так взаимоотношения Русской Православной Церкви и государственных институтов, тесное переплетение и взаимозависимость жизни Церкви и государства, его внутренней и внешней политики.

Здесь важно выделить два аспекта. Во-первых, очевидно, что на сегодняшний день Русская Православная Церковь является единственной нерасчлененной структурой на территории бывшего Советского Союза, способной в какой-то мере коне лидировать российское общество, а также поддержать и объединить русских, проживающих в бывших республиках СССР.

Во-вторых, необходимо отметить, что Эстония, имеющая общую с Россией границу, входит в сферу ближайших интересов Российской Федерации, является одним из первостепенных направлений российской внешней политики.

Имея в виду эти два обстоятельства, можно прийти к выводу о том, что агрессивная политика Константинопольского престола в Эстонии не лишена мощной поддержки враждебно настроенных по отношению к России политических кругов.

В заключение можно привести слова Патриарха Алексия II о том, что "Православие в Эстонии обретет и спокойствие, и процветание, и духовное возрастание только в единстве с Матерью - Русской Церковью. Об этом свидетельствует вся история Православия в Эстонии и мой более чем тридцатилетний опыт архипастырского окормления Эстонской епархии". (34)