Более ста лет. Потребовалось много лет для того, чтобы это некогда довольно приблизительное понятие , первоначально употреблявшееся для описания состояния, балансирующего «между неврозом и психозом», приобрело свое... описанная с использованием диагностических критериев обычно хорошо знакома большинству психотерапевтов и у многих из них вызывает глубокий пессимизм . Слишком часто на это расстройство затрачивают чрезмерно много терапевтических усилий, добиваясь при этом лишь незначительных изменений. ...

https://www.сайт/psychology/11544

Сталкиваются, для создания благоприятных условий раскрытия себя как личности. В астрологии существует такое понятие как аспект поколений. Положение высших планет в знаках и аспекты между ними держатся...). Астролог, описывая психологическую характеристику Анатолия, по его натальной карте укажет, что для ребенка характерно: пессимизм , депрессии, эмоциональная «зажатость» мешающая выразить свои чувства, недоверчивость, подозрительность, раздражительность, обостренная чувствительность, нетерпеливость...

https://www.сайт/journal/14684

Пессимизм не мое состояние,
Пессимизм не для нас россиян,
Но все чаще впадаем в отчаянье,
Когда платим за новый обман.

Что за участь судьба ниспослала:
Великану валяться в ногах
У пигмеев, чье время настало,
У пигмеев, забывших про...

https://www.сайт/poetry/189143

Объекта природы, упорядоченность, равновесие системы, устойчивость, т.е. если хотите, некий элемент гармонии. Асимметрия - понятие , противоположное симметрии, отражающее разупорядочение системы, нарушение равновесия и это связано с изменением, развитием системы. Таким... , но нарушается при слабых. Изотопическая инвариантность справедлива только при учете электромагнитных сил. Для применения понятия симметрии в физике можно ввести некую структуру, учитывающую четыре фактора. 1. Объект или явление, ...

https://www.сайт/journal/141938

Умение оценить содержание и разнообразие ужасов и абсурдности иллюзии бытия приносит разумному человеку страдание. А совесть не позволяет рассуждать о «радостях жизни», пока страдает хотя бы один человек. В ответ на это студент спросил меня: а почему мы не можем радоваться, если в мире радуется хотя бы один человек? Студент перевел проблему в привычное для себя обыденное русло. Екклесиаст так и учил, что радоваться, пока есть силы для радости, обязательно нужно. Другое дело – ...

Основоположник философии «мирового пессимизма», Артур Шопенгауэр родился в 1788 году, в эпоху Французской революции и зарождения национального сознания — обстоятельство как нельзя более важное для раздробленного германского государства. Семья будущего философа не являла собой образец благовоспитанной бюргерской четы: мать — Иоганна Шопенгауэр — была намного младше своего мужа Генриха, а потому вызывала у него патологическое чувство ревности, вплоть до того, что ей запрещалось покидать дом и принимать гостей. Когда родился Артур, Иоганна написала в своем дневнике: «Мне, как всякой молодой матери, нравится забавляться со своей «новой куклой». Так относилась эта новоиспеченная мать к своему ребенку, что, конечно же, не могло не отразиться на характере маленького Артура, который, вкупе с ревнивым супругом, стал помехой карьере Иоганны как поэтессы.

Мать философа Иоганна Шопенгауэр. (pinterest.com)

Артур Шопенгауэр воспитывался в статусе наследника торгового дома своего отца, тот не вмешивался в его образование, виделся с ним редко, а через 16 лет после рождения сына покончил жизнь самоубийством. Иоганна Шопенгауэр, уже в роли вдовы, начинает вести активную светскую жизнь, становится хозяйкой литературного салона в Веймаре, где довольно близко общается с Гёте. Все эти обстоятельства приводят к тому, что юный Артур растет довольно замкнутым и устремленным в себя ребенком, полностью поглощенным своими мыслями и научными занятиями. Имея довольно серьезную сумму на банковском счету и живя на проценты, юный Шопенгауэр поступает в Геттингенский университет на врачебную специальность, но уже через два года переезжает в Берлин, где приступает к изучению философии. В 1813 году Шопенгауэр защищает докторскую диссертацию, а, получив необходимое академическое признание, приступает к написанию главного труда своей жизни — книги «Мир как воля и представление».

Первое издание знаменитого трактата Шопенгауэра проходит совершенно незамеченным, что немало уязвило самолюбие молодого и амбициозного философа. Артур решает попробовать себя в роли преподавателя и начинает читать лекции в Берлинском университете. Однако, и тут он не находит ожидаемой славы и признания. При выборе между семинарами Георга Гегеля — уже признанного тогда мыслителя, и лекциями заносчивого молодого доцента с мрачным взглядом на жизнь, понятно, на чьей стороне оказывались предпочтения слушателей.

Уже потом Шопенгауэр станет знаменит в кругу современников своим феноменальным злопамятством и пренебрежением к коллегам и соперникам. Своего заклятого врага на ниве философии, Гегеля, он именовал не иначе как «шарлатаном», а его стройную мировоззренческую систему считал «колоссальной мистификацией», «псевдофилософией, расслабляющей все умственные способности, ставящей на место подлинного мышления умопомрачительнейшую словесную чепуху». Стиль его едких высказываний в адрес своих идеологических оппонентов, как и рассуждения о жизни в целом, стали предметом подражания для многих поколений изощренных снобов и циников в области искусства и в сфере эстетики.

Уже при жизни у Шопенгауэра появились верные последователи, которых он в шутку называл «евангелистами» и «апостолами». После смерти учителя один из его поклонников, Юлий Фрауэнштедт, которому философ завещал свое творческое наследие, выпустил в свет собрание сочинений и опубликовал фрагменты рукописей Шопенгауэра. Так к нему постепенно пришла слава «новоизбранного кайзера немецкой философии».

Георг Фридрих Вильгельм Гегель. (pinterest.com)

Однако в 1818 году, потерпев фиаско как на почве науки, так и в педагогической практике, Шопенгауэр решает уехать в Италию, подальше от университетской суеты. Правда, мечты о славе не оставляют философа в покое — через год он возвращается в Берлин, чтобы снова попытать счастья на учительской стезе. Даже смерть своего главного противника, Гегеля, в 1831 году не сделала курс Шопенгауэра в университете популярнее, и тот навсегда порывает с педагогикой, а заодно и разочаровывается во всем мире.

Настоящая известность приходит к Шопенгауэру лишь после революционных событий 1848 — 1849 годов, под влиянием которых сильно меняется мировоззрение европейцев, а практичный и рассудочно-циничный взгляд на мир входит в моду. Этим не преминул воспользоваться немецкий философ: он решает издать сборник кратких афористических выражений и советов, которые пришлись по душе молодым людям второй половины XIX века. Вот наиболее характерные из них: «Здоровый нищий счастливее больного короля», «Не говори своему другу то, чего не должен знать твой враг», «Ценить высоко мнение людей будет для них слишком много чести» или «То, что людьми принято называть судьбою, является, в сущности, лишь совокупностью учиненных ими глупостей».

Артур Шопенгауэр. (pinterest.com)

В самом конце своей жизни Шопенгауэр был окружен долгожданным почетом и всеобщей славой: в его дом совершались целые паломничества, а в университетах читались лекции, посвященные его философии. В 1854 году Вагнер посылает ему свою знаменитую тетралогию «Кольцо Нибелунгов» с автографом и теплой дарственной надписью. Однако в самом зените славы Шопенгауэр внезапно заболевает пневмонией и умирает 21 сентября 1860 года.

Внешность и манеры Шопенгауэра полностью отражали его мизантропию и пренебрежение к мнению окружающих. Одни находили в нем некоторое сходство с Бетховеном, другие утверждали, что его лицо напоминало Вольтера. Одевался он всегда чрезвычайно изящно, однако предпочитал старомодные костюмы начала XIX века, совершенно отказываясь от современных ему модных веяний. Малообщительный в молодости, а тем более после своих университетских неудач, Шопенгауэр был чужд обществу. Поселившись окончательно во Франкфурте-на-Майне, он старался держаться как можно дальше от местных интересов, мало общаясь с окружавшими его людьми. Он терпеть не мог не только светских, но и обыденных разговоров. Однако, когда ему приходилось произносить публичную речь, он никогда не говорил отвлеченными фразами: его разговор был так же прост, нагляден и точен, как и его литературный слог.

Артур Шопенгауэр в молодости. (pinterest.com)

Шопенгауэр всю жизнь оставался убежденным холостяком, мотивируя это тем, что женщины неизбежно покушаются на свободу мужчин. Вероятно, именно этими обстоятельствами объясняется его категорическое женоненавистничество и воинствующая ненависть к браку — взгляды Шопенгауэра на представительниц противоположного пола и супружество могли бы стать инструкцией для убежденных холостяков. Приведем одно из множества ярких высказываний философа о женщинах: «Низкорослый, узкоплечий, широкобедрый пол мог назвать прекрасным только отуманенный половым побуждением рассудок мужчины. С большим основанием его можно было бы назвать неэстетичным, или неизящным, полом. И действительно, женщины не имеют ни восприимчивости, ни истинной склонности к музыке, ни поэзии, ни к образовательным искусствам; и если они предаются им и носятся с ними, то это не более как простое обезьянство для целей кокетства и желания нравиться».

Рихард Вагнер. (pinterest.com)

Помимо мучительных отношений с матерью, немногочисленные любовные похождения Шопенгауэра тоже не принесли ему счастья. Он переживает тревожный роман с юной актрисой Каролиной Рихтер, но, как и отец, бесконечно мучается от ревности, что в итоге приводит к разрыву отношений. Переехав в Италию, Шопенгауэр пришел к мысли о том, что сексуальная страсть является «наиболее четко выраженным проявлением воли».

В Италии, где «единственный грех — не грешить», философ знакомится с богатой, знатной и прекрасной женщиной по имени Тереза (ее личность не была установлена биографами). Философ даже стал подумывать о мирной семейной жизни, но отказался от своих намерений сразу же, когда Тереза однажды на его глазах упала в обморок, увидев Байрона. Шопенгауэр позже смущенно записал: «Я боялся, что мне наставят рога». Так, философ решил навсегда оставить в стороне все попытки обрести семейное счастье и в свойственной себе язвительной манере утешился мыслью, что «жениться — это значит наполовину уменьшить свои права и вдвое увеличить обязанности».

ПЕССИМИЗМ

ПЕССИМИЗМ

(от лат. pessimum - наихудший) - один из двух основных видов восприятия мира, выражающий негативное, подозрительное, недоверчивое к нему; противостоит оптимизму. В обыденном понимании - подавленное , склонность видеть и подчеркивать отрицательные стороны действительности, безысходности и бесцельности жизни, слишком болезненная на неудачи. В филос. понимании пессимистическое указывает на преобладание в мире страданий и тщетную борьбу добра со злом, на торжество несправедливости, на бессмысленность человеческой жизни и исторического процесса. В филос. размышление пессимистические впервые переходят из некоторых религиозных мировоззрений. Так, утверждая, что « есть страдания», хотя и указывает путь избавления от них и достижения нирваны, но признает природу мира ложной и иллюзорной, а наше - бесцельным вращением в круге постоянных перерождений.
Учитывая всю сложность и многомерность антич. мироощущения, можно обнаружить в нем ярко выраженные пессимистические черты, ставшие основным содержанием греч. трагедии. Софоклу принадлежит , которую можно считать классической формулировкой принципа пессимизма: «Первое - совсем не рождаться, второе - родившись, умереть поскорей». Пессимистические мотивы присущи взглядам Гесиода, сожалевшего, что счастливый «золотой век» остался в далеком прошлом, и Гераклита, презиравшего толпу и учившего о непостоянстве текучего мира, который периодически сгорает в космическом огне. У стоиков, несмотря на героическое стремление к добродетельной жизни согласно логосу, сама жизнь и ее блага считаются безразличными, и мудрец не может рассчитывать ни на земное , ни на посмертное воздаяние.
В некоторых религиозных доктринах (гностицизм , манихейство) пессимистические моменты состоят в признании зла онтологическим началом, не уступающим по силе добру. Глубоким П. отличается ветхозаветная кн. Екклезиаста, наполненная переживаниями суетности повседневной жизни, тщетности человеческих усилий найти счастье в труде, семье, мудрости. Христианская , хотя в главном своем положении о воскресении Богочеловека носит ярко оптимистический , проникнута трагическими переживаниями греховности человека, по вине которого « во зле лежит».
В новоевропейской кроме торжества рационального научного знания можно увидеть и др. интеллектуальные движения, опиравшиеся на иррациональные основания. Так, пессимистические мотивы под влиянием гностицизма звучат в рассуждениях нем. мистиков (И. Экхард, Я. Бёмё), а также в философии близкого к романтизму Ф.В.И. Шеллинга о «темной стороне Бога» и зловещей «бездне» в душе человека. Однако тоже не был односторонне оптимистичен: поздний И. Кант писал о «радикальном зле» в человеческой природе, которое выражается в неспособности индивида противостоять чувственному началу и поступать согласно велениям разума. Философия жизни отвергла оптимистические настроения Нового времени. Наиболее последовательно П. проводит А. Шопенгауэр, распространяя его на свою метафизику. Наш мир и люди в нем есть порождения слепой ненасытной воли, которая ради своей забавы обрекает человека на страдания. Поэтому «наше таково, что лучше бы его совсем не было» « жестока, а люди жалки». Ф. Ницше резко критикует христианскую культуру, полагая, что современный европеец выродился в «домашнее животное» и ближайшие два столетия станут торжеством нигилизма. Ницшеанский «переоценки ценностей» оказал влияние на культурологический П. Согласно О. Шпенглеру, живая «органическая» , подвергнутая «неорганическому» промышленному расширению, превращается в мертвую цивилизацию; такая судьба вскоре постигнет Европу.
20 век с его мировыми войнами и революциями дал богатую пищу для пессимистических настроений. Философия экзистенциализма подчеркивает, что ощущения страха, тревоги, отчаяния, покинутости стали основными умонастроениями эпохи. В мире «овеществления» теряет вникать в глубинные смыслы бытия, убеждается в абсурдности действительности (А. Камю), а все уникальные всплески гениальности душатся господствующей массовой культурой (X. Ортега-и-Гасет).
Сегодня, несмотря на оптимистическое благодушие, связанное с построением гуманистического открытого общества, филос. направлений (традиционализм , постмодернизм) пессимистически оценивают будущее зап. культуры, считая, что в условиях бурного развития материальной стороны цивилизации в ущерб духовной человек теряет свободу и свое предназначение.

Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

ПЕССИМИЗМ

см. Оптимизм и пессимиз.

Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия . Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов . 1983 .

ПЕССИМИЗМ

(от лат. pessimum наихудший, самое плохое)

в обычном словоупотреблении мироощущение, проникнутое унынием, безнадежностью, неверием в лучшее будущее; изображение всего в мрачном свете. Такое личное или философское направление, которое, в оптимизму, рассматривает в мире прежде всего его отрицательные стороны, считает мир безнадежно плохим, а человеческое существование – до конца бессмысленным. Религи-озное пессимизм находит, в частности, в буддизме, Ветхом завете и христианстве. Меланхолия – патологическая пессимизма. Представители философского пессимизма – Шопенгауэр и Гартман. Пессимист – человек, склонный к пессимизму; пессимистически и – проникнутый пессимизмом.

Философский энциклопедический словарь . 2010 .

Синонимы :

Смотреть что такое "ПЕССИМИЗМ" в других словарях:

- (от лат. pessimus дурной, скверный, с греч. окончанием). Учение, или убеждение, что в мире все дурно, склонность видеть все в черном цвете, противоположное оптимизму. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Чудинов А.Н., 1910 … Словарь иностранных слов русского языка

пессимизм - а, м. pessimisme m. <лат. pessimus наихудший. 1. Мнение, что все на свете худо. Мак. 1908. Обозначение наклонности усматривать во всем дурную сторону, рисовать себе будущее во мрачном свете. Павленков 1911. Мироощущение, проникнутое унынием,… … Исторический словарь галлицизмов русского языка

Пессимизм - Пессимизм ♦ Pessimisme «– Знаешь, чем отличается оптимист от пессимиста? – Чем? – Пессимист это хорошо информированный оптимист». Этот анекдот, пришедший к нам из Центральной Европы, сам по себе пессимистичен. Очевидно, потому он… … Философский словарь Спонвиля

Пессимизм, главными выразителями которого служат немецкие философы Шопенгауер (1788–1860) и Гартман (род. в 1842 г.), представляет противоположное оптимизму воззрение на качество мира. Эти философы отнеслись к жизни с неслыханным презрением и… … Справочник по ересям, сектам и расколам

Мрачность, обреченность, мироощущение Словарь русских синонимов. пессимизм сущ., кол во синонимов: 6 вельтшмерц (7) … Словарь синонимов

- (от лат. pessimus наихудший) отрицательная оценкачеловеческой и всемирной жизни. Весьма распространенную элементарнуюформу такой оценки мы находим в П. сравнительно историческом, от Гезиодаи до наших дней каждая эпоха считала себя наихудшею. Что… … Энциклопедия Брокгауза и Ефрона

пессимизм - ПЕССИМИЗМ, апатия, равнодушие ПЕССИМИСТ, разг. нытик ПЕССИМИСТИЧЕСКИЙ, апатический, апатичный, безнадежный, депрессивный, мрачный, пессимистичный, унылый ПЕССИМИСТИЧЕСКИ, апатично, безнадежно, мрачно, пессимистично, уныло … Словарь-тезаурус синонимов русской речи

- (от латинского pessimus наихудший), представление о том, что в мире преобладают негативное начало (хаос и зло), настроения безысходности, неверия в будущее и т.п. Впервые назвал пессимизмом свое учение А. Шопенгауэр. Противоположность пессимизму… … Современная энциклопедия

университета, Соловьев не связал тем не менее свою жизнь с преподаванием, предпочтя карьере академического профессора судьбу вольного ученого и публициста. По словам Л. М. Лопатина, Соловьев был первым, кто начал не просто излагать философские проблемы на русском языке, но предпринял попытку их решения. Поставив себе задачу построения органической системы, в которой был бы осуществлен синтез философии, науки и религии, западной философии и восточной мудрости, Соловьев выступил с идеей « критики отвлеченных начал». Согласно принципам историзма (заимствованным им у Гегеля) каждая философская система, в ее относительной истинности, должна была занять свое место в полноте «цельного знания». Метафизика всеединства, которую начал разрабатывать Соловьев, найдет свое продолжение и развитие у философов «русского религиозного ренессанса» - С. Н. и Е. Н. Трубецких, С. Л. Франка, Н. О. Лосского, Л. П. Карсавина, А. Ф. Лосева и др. Соловьев актуализирует в русской философии учение о Софии, божественной Премудрости, которое также будет воспринято рядом его наследников - священниками П. Флоренским и С. Булгаковым, братьями С. и Е. Трубецкими, Л. П. Карсавиным и станет одним из элементов русской религиозной метафизики.

Соловьевская софиология коренится не только в ветхозаветном предании, храмовом зодчестве и иконописной традиции, но также в мистических учениях, имеющих свои истоки в гностицизме, герметизме и иных ближневосточных религиозных учениях. В лекции «Исторические дела философии» Соловьев утверждал, что время сугубо теоретического развития философии завершено, что философия имеет в виду «жизненный интерес всего человечества», «делает человека вполне человеком», сообщая ему внутреннее самосознание. Исторический процесс, по Соловьеву, есть переход от зверочеловечества к богочеловечеству, процесс воплощения в человечестве абсолютной идеи, обожения человека, однако понимается это обожение отнюдь не в традиции Св. Отцов. Вступив в литературу как наследник и продолжатель дела славянофилов, к сер. 80-х гг. Соловьев увлекается проектом соединения церквей и создает теократическую модель христианского государства, обрушиваясь на славянофилов с жесткой критикой. Соловьев был одним из первых, кто обратил в русской культуре внимание на Ницше, увидев в его сверхчеловеке зловещую и опасную пародию на свой историософский проект. Человек заслоняется человечеством, человеческая свобода - божественной необходимостью, действие невозможно «ни замедлить, ни одолеть». Соловьев оказывается автором первой цельной этической системы в русской философии, выстроенной в книге «Оправдание добра». В конце жизни он приходит к острому ощущению реальности зла в мире и пишет диалоги «Три разговора о войне, прогрес-

се и конце всемирной истории», в которых обращается к вольной интерпретации Апокалипсиса и рисует картину катастрофической развязки мировой истории, начало которой близится с Востока. Книга будет восприниматься как пророческая в среде символистов начала ХХ в., особенно в свете поражения России в Русско-японской войне (пришествие антихриста по Соловьеву будет предваряться натиском японцев и китайцев).

Философский пессимизм.

Философский пессимизм. Альтернативой позитивизму оказывается наметившийся интерес к философии пессимизма, системам Артура Шопенгауэра и Э. фон Гартмана. Увлечение пессимизмом происходит под знаком восстановления в правах метафизики. Именно оправдание «метафизической потребности» человека дает Вл. Соловьеву повод увидеть в системах философии пессимизма первые признаки выхода из «кризиса западной философии». В 1874 г. «Философию бессознательного» Гартмана переводит А. А. Козлов, в 1881 г. появляется перевод книги А. Шопенгауэра «Мир как воля и представление», выполненный поэтом А. А. Фетом. Этика Шопенгауэра, основанная на идее сострадания, оказывает сильное влияние на Л. Н. Толстого. Чтение «одинокого мыслителя» Гартмана вносит свои нотки в «оптинское христианство» К. Н. Леонтьева, ставшего в своей критике европейского эгалитарного прогресса одним из выразителей и непризнанных идеологов контрреформ эпохи Александра III.

«Эстетическое понимание истории», фундирующее по меткому замечанию В. В. Розанова, леонтьевский взгляд на историю и толстовский этический ригоризм, сводящий христианство к постулатам общечеловеческой морали, могут представляться двумя односторонними рецепциями шопенгауэровского пессимизма. Через философию пессимизма зарождается интерес общества к буддизму и восточной философии. В этом

История философии:

контексте отнюдь не случайным видится замысел Вл. Соловьева «с логическим совершенством западной формы соединить полноту духовных созерцаний Востока», высказанный им в завершении магистерской диссертации «Кризис западной философии».

Наука и религия.

Наука и религия. Культ науки, содержащийся в позитивистском идеале, оказывает определенное влияние и на религиозных мыслителей. Это выражается в философии «общего дела» библиотекаря Румянцевского музеяΗ. Φ. Федорова, в которой поставлена задача победы над смертью и «воскрешения отцов» путем «регуляции природы» и усиления власти человека над ней. Учение Федорова привлекает к себе внимание ряда последователей - Кожевникова, Петерсона, Циолковского, Горского, Сетницкого, Чижевского, которых принято объединять в направление «космизма». Значение идей Федорова признавали деятели «русского религиозного ренессанса» С. Н. Булгаков, В. Н. Ильин и пр. Для мыслителей, прошедших через школу марксизма, федоровство было своеобразной альтернативой Марксовой философии, в силу его подчеркнутого этицизма и требования от философии не ограничиваться сугубо теоретическими достижениями, но активно воплощаться в социальной практике. (В первые годы советской власти были даже попытки «скрестить» Федорова с Марксом - примером тому харбинские «Письма из России» Н. А. Сетницкого, написанные в 1928 г.). Отчасти под влиянием Федорова, но в большей степени в перспективе платоновской философии Эроса складывается теургический проект Вл. Соловьева, оказавший серьезное влияние на символистов и религиозную философию начала ХХ в. В начале 80- х гг. XIX в. Соловьев намечает план работы об «истинной науке», которая мыслится им как цельное знание и реальная сила, с помощью которой возможно преобразование мира.

В том же десятилетии появляется книга уездного учителя истории и географии В. В. Розанова «О понимании. Опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки как цельного знания», вдохновленная тем же идеалом систематизма, корни которого уходят к научным «органонам» Аристотеля и Ф. Бэкона. Значимые философские, труды оказываются подчас плодом любительской или околопрофессиональной деятельности ученых, получивших естественно-научное образование. Философская и психологическая проблематика проникает и в труды ученых-естественников: биологов И. М. Сеченова и И. И. Мечникова, химика Д. И. Менделеева, математика Н. В. Бугаева.

Университетская философия в конце XIX в.

Университетская философия в конце XIX в. Если 60 -70-е гг. XIX в. в

университетском преподавании философии преобладает позитивизм (преподавательский дебют Вл. Соловьева в Московском университете является недолговременным исключением, на кафедре закрепляется сторонник английского эмпиризма М. М. Троицкий), то к 80-м гг. превалирующей оказывается спиритуалистическая линия, отмеченная влиянием Г. В. Лейбница, Р. Г. Лотце и Г. Тейхмюллера. Братья Сергей и Евгений Трубецкие, увлекавшиеся чтением философской классики еще в гимназические годы, были поистине удручены положением дел с преподаванием философии в университете в начале 80-х гг. XIX в. E. H. Трубецкой вспоминал позднее: «Философия в то время для меня и для брата была все, поэтому университет вообще сразу произвел на нас удручающее, даже преувеличенно плохое впечатление. Мы сразу почувствовали, что философии учиться нам не у кого. В то время в Московском университете не было профессора, который бы знал Канта, Шопенгауэра и Платона лучше нас двух - первокурсников». Но вскоре положение дел заметно меняется к лучшему. Вернувшийся из Европы в 1889 г. Вл. Соловьев пишет в письме философу Д. Н. Цертелеву, что нашел в Москве «целую философскую плантацию». В 1886 г. на кафедру философии Московского университета из Одессы приглашается Н. Я. Грот, давший мощный импульс институциональному бытию философии в России. С 1885 г. в качестве приват-доцента лекции по философии в университете читаетЛ. М. Лопатин, сохранивший за собой кафедру до 1919 г. Через школу философа-спиритуалиста прошло целое поколение деятелей Серебряного века: Лопатин принимал экзамены по философии у Г. Г. Шпета, А. Ф. Лосева, В. Я. Брюсова и др. В центре внимания Лопатина - вопросы о причинности и свободе воли, которые решаются им в рамках спиритуалистической метафизики. С учением Лопатина о «творческой причинности», коренящейся в субстанциальности человеческой души полемизирует Вл. Соловьев, чья позиция к этому времени склоняется

История философии: Учебник для вузов / Под ред. В.В. Васильева, А.А. Кротова и Д.В. Бугая. - М.: Академический Проект: 2005. - 680 с.

к своеобразному переосмыслению кантовского трансцендентализма, выступлению против психологизации человеческого сознания (тенденция, сходная с той, что практически в то же время проявится у основателя феноменологической школы Э. Гуссерля). В 1885 г. окончил историко-филологический факультет и был оставлен для подготовки к профессорскому званиюС. Н. Трубецкой. Начиная свою деятельность в русле славянофильства и соловьевской софиологии, руководствуясь идеей создания «православного гнозиса», вскоре он сосредоточивает свой интерес на истории античной философии, читает курсы лекций по Античности, издает монографии «Метафизика в Древней Греции» (1892) «Учение о Логосе в его истории» (1900). В своих статьях он продолжает развивать метафизику всеединства Соловьева, его учение об истине как сущем-всеедином. Важное значение имел университетский историко-философский семинар С. Н. Тру-

бецкого, который в марте 1902 г. перерос в Студенческое историко-филологическое общество, в работе которого принимали участие как профессора - П. И. Новгородцев, Л. М. Лопатин, так и студенты, некоторые из них - П. А. Флоренский, В. Ф. Эрн, В. П. Свенцицкий, А. В. Ельчанинов - станут делателями русской религиозно-философской школы. В пору революционных событий 1905 г. C.H. Трубецкой стал первым избранным ректором Московского университета. Университет был для философа воплощением той «соборной природы человеческого сознания», о которой написана одна из лучших его философских статей.

В Петербургском университете значительный след в преподавании философии оставляют психолог и философ М. И. Владиславлев, а в 80-е -90-е годы - философнеокантианец А. И. Введенский, уделявший большое внимание построению гносеологии на базе кантовского критицизма.

Философские журналы и общества.

Философские журналы и общества. Институциональное бытие философии закрепляется в конце в XIX в. в создании в России профессиональной философской среды, имеющей свое общество и свои периодические издания. В 1879 г. ряд философов и публицистов, в числе которых были А. А. Киреев, Т. И. Филиппов, Н. Н. Страхов, Вл. Соловьев, Д. Н. Цертелев, М. И. Каринский решают основать в Петербурге философское общество, в числе задач которого было бы и расширение философского образования в стране, но они получают фактический отказ от министра внутренних дел. Первая попытка создания периодического философского журнала предпринимается в Киеве А. А. Козловым: в 1885 -1887 гг. он издает «Философский трехмесячник», а затем, после переезда в Петербург, в 1888-1898 гг. философский сборник «Свое слово». В 1885 г. при Московском университете по инициативе М. М. Троицкого создается Московское психологическое общество, существенную роль в котором практически с момента его основания играют философы: с 1887 по 1899 г. Общество возглавляет Н. Я. Грот, с 1899 по 1920 г. Л. М. Лопатин, с 1920 по 1922 г. И. А. Ильин.

При этом обществе выходит серия «Изданий» и «Трудов», появляются переводы значительных произведений философской классики. С 1889 г. при участии Московского психологического общества издается журнал «Вопросы философии и психологии» (первый ред. - Н. Я. Грот), который становится регулярным периодическим изданием, единящим вокруг себя в основном философов идеалистического направления. Журнал становится трибуной для публикации протоколов заседаний Психологического общества, большое место в нем занимает отдел рецензий на новейшую философскую литературу, выходящую на Западе, появляются публикации некрологического характера, дающие развернутую оценку философским заслугам уходящих мыслителей. Во многом благодаря журналу складываются каноны философской полемики (полемика Вл. Соловьева с Б. Н. Чичериным и Г. Ф. Шершеневичем по вопросам этики, вызванная публикацией книги Соловьева «Оправдание добра», полемика С. Н. Трубецкого с Б. Н. Чичериным об основаниях идеализма и пр.). В 1898 г. докладом А. И. Введенского «Судьбы философии в России» начинает свою работу философское общество при Петербургском университете. Философское общение продолжается и в неформальной, салонной среде, где встречаются философы, психологи, юристы, представители различных культурных слоев. К таким собраниям относятся «среды» в доме Лопатиных, «среды» в квартире преподавателя Катковского лицея философа и психолога П. Е. Астафьева, в Петербурге «пятницы» у поэта К. К. Случев-

История философии: Учебник для вузов / Под ред. В.В. Васильева, А.А. Кротова и Д.В. Бугая. - М.: Академический Проект: 2005. - 680 с.

ского. За рамками университетской философии оказываются целые пласты философской культуры.

Для конца XIX в. весьма характерным остается тот факт, что значимые философские труды оказываются плодом любительской или околопрофессиональной деятельности ученых, получивших естественно-научное образование. Так, оригинальную теорию культурно-исторических типов на российской почве создают биолог Н. Я. Данилевский и медик по образованию К. Н. Леонтьев. Близкий Данилевскому идейно H. H. Страхов, литературный критик, автор сочинения «Борьба с Западом в нашей литературе», в котором выразилась идеология «почвенничества», также получивший естественнонаучное образование, стал философом-гегельянцем и написал сугубо философский труд «Мир как целое». Именно в качестве философа под покровительством Страхова вступает в литературу В. В. Розанов.

Переводы.

Переводы. Во 2-й половине XIX в. начинается систематическая работа по переводу на русский язык философской классики: Платон переводится В. Н. Карповым (2-е изд., т. 1 -6, 18631879), Вл. С. и М. С. Соловьевыми («Творения Платона», т. 1-2, 1899-1903),

Аристотель - В.Снегиревым («О душе», 1885), В. В. Розановым и П. Первовым (1 - 5-я книги «Метафизики», 1890- 1895), Плотин - М. И. Владиславлевым (1868) и Г. В. Малеванским (1898-1900), Ф. Бэкон - П. А. Бибиковым (1874), Декарт («Рассуждения о методе») - М. Скиадом (1873) и Н.А.Любимовым (1886), Лейбниц - К.Истоминым («Теодицея», 1887 - 1892), Кант - Владиславлевым («Критика чистого разума», 1867) и H. M. Соколовым («Критика чистого разума» «Критика способности суждения», 1896- 1898), Вл. С. Соловьевым («Пролегомены к «Критике чистого разума», 1874), Гегель - В. П. Чижовым («Курс эстетики, или Наука изящного», 1859-1860; «Энциклопедия философских наук», т. 1-3, 1861 -1868). С 1860-х гг. появляются в русском переводе тома «Истории новой философии» К. Фишера, с которой многие интеллектуалы начинали свое знакомство с философией.

Русская литература и философия.

Русская литература и философия. Два литературных гиганта XIX в. Л. Н. Толстой и Ф. М. Достоевский воспринимаются уже не просто как учителя общества и «светские богословы», но и как мыслители (под этим словом в истории русской культуры подразумевают как правило человека, чьи философские взгляды не вылились в академическую, построенную по определенным профессиональным канонам систему, но оказали большое воздействие на современников). Романы Ф. М. Достоевского по своему влиянию на мировую и русскую философию отнюдь не уступают произведениям наиболее крупных философов-системосозидателей. По словам Г. Флоровского, Достоевский «широко раздвинул и углубил метафизический опыт». Философский фатализм и провиденциализм, выразившийся в романном творчестве Л. Н. Толстого, но главным образом его этические сочинения и его полемика с православной церковью оказали большое влияние на формирование общественного сознания в России и за ее пределами. Поставленные русской литературой проблемы добра и зла, личности и социума, отношения мира и Церкви, смысла истории, социализма и новых форм общественной организации, социального насилия и квиетизма, свободы и ответственности, веры и неверия, постепенно формируют метафизику свободы и человеческой личности - ядро русской религиозной философии.

Для конца XIX в. свойствен феномен философского прочтения литературных текстов. Традицию закладывают еще В. Г. Белинский и И. В. Киреевский в первой половине XIX в.: у них литературная критика становится философ-

ским жанром. Философски начинает осмысливаться поэзия А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Ф. И. Тютчева. С другой стороны, поэзия А. К. Толстого, А. Н. Майкова, гр. А. А. Голенищева-Кутузова, К. К. Случевского активно питается философскими мотивами. Статьями В. С. Соловьева, К. К. Случевского, В. В. Розанова продолжается заложенная критиками 30-х -40-х гг. традиция, согласно которой литературная критика в России становится особым жанром философствования. В статьях В. В. Розанова намечается полемика, продолжившаяся в контексте «нового религиозного сознания», о творчестве Н. В. Гоголя и последних годах его жизни, отмеченных религиозным обращением. Русская философия становится литературоцентричной, что не только

История философии: Учебник для вузов / Под ред. В.В. Васильева, А.А. Кротова и Д.В. Бугая. - М.: Академический Проект: 2005. - 680 с.

мироощущение, проникнутое безнадежностью, неверием в лучшее; философские концепции, которые в анализе бытия и познания исходят из положения о том, что мир устроен не лучшим образом, что миром управляют стихийные силы, мир незакономерен, в нем много случайности; он хаотичен и бессмысленен. Следовательно, мир не познается логикой, в нем нет общих, универсальных истин, единых законов. Основой бытия и его сущностью является страдание и абсурд, а смысл жизни - лишь в их преодолении. К пессимистическим концепциям относят философию Гераклита, буддизма, А.Шопенгауэра, экзистенциализма и ряд других. Противоположностью пессимизма выступает оптимизм.

Отличное определение

Неполное определение ↓

Пессимизм

(от лат. pessimis - наихудший) - отрицательная оценка человеческой и всемирной жизни. Весьма распространенную элементарную форму такой оценки мы находим в пессимизме сравнительно-историческом; от Гесиода и до наших дней каждая эпоха считала себя наихудшей. Что люди субъективно имеют особую чувствительность к бедствиям своего времени - это не требует объяснения, и упомянутый вид пессимизма есть вполне естественная и практически неизбежная иллюзия, от которой мы теоретически освобождаемся, как только узнаем факт ее повторения в различные эпохи, при самых разнообразных исторических условиях. Пессимистическому взгляду на историю противополагается идея постоянного возрастания человеческого благополучия. Сознание, что в мире есть зло и что оно не упраздняется одним прогрессом социальных условий жизни, вызывает принципиальный вопрос об оценке мирового бытия, причем с крайним отрицательным ответом является пессимизм безусловный, выразившийся в буддийской религии и получивший новейшую философскую обработку в системах Шопенгауэра и Гартмана. Полную формулу безусловного пессимизма мы находим в основном буддийском учении о "4 благородных истинах": 1) существование есть мучение, 2) причина его есть бессмысленно хотение, не имеющее ни основания, ни цели, 3) избавление от мучительного существования возможно через уничтожение всякого хотения, 4) путь такого избавления ведет через познание связи явлений и соблюдение совершенных нравственных заповедей, данных Буддой, а конец его есть Нирвана, полное "погашение" бытия. Этот основной пессимистический взгляд на бытие, как на страдание или мучение, и на небытие, как на избавление от муки, - к которому ничего существенно не прибавили новейшие сторонники абсолютного. Пессимизм дополняется в буддизме двумя теориями: об условиях существования (ниданы) и об агрегатах (сканды), составляющих человека. Из 12 "нидан" принципиальное значение имеют: 1-я - неведение или бессмыслие (этим исключается понятие разумности или целесообразности существования); 2-я - закон моральной причинности (карма), в силу которого каждый акт имеет свои роковые последствия, независимые от действующего; 8-я - жажда бытия; 11-я - рождение в определенной форме; 12-я - старость и смерть. "Ниданы" определяют процесс мучительного существования; что касается до его субъектов, то буддизм решительно отрицает их самостоятельность в смысле духовной субстрации и в каждом живом существе видит лишь агрегат нескольких агрегатов (сканд) физических и психологических, распадающихся в момент смерти. В силу закона моральной причинности, дела совершенные каждым, создают, вслед за его смертью, новый агрегат, подлежащий соответствующим страданиям, и так далее до бесконечности. Спасения от этой "сингары" (вечного мучения) возможно только через указанный путь отречения от всякой воли и, следовательно, прекращения всяких действий, в силу чего, после покрытия прежней кармы остальным страданием, погашается и всякое бытие, за отсутствием для него всяких новых причин. При оценке этой системы безусловного пессимизма должно обратить внимание на ту конкретную точку отправления, которую указывает само буддийское предание. Индийский царевич, отдавший свою первую молодость всевозможным житейским удовольствиям, на 30-м году, встретивший нищего, больного, калеку и мертвеца, задумывается о непрочности житейского благополучия и покидает свой гарем, чтобы в уединении размышлять о смысле жизни. Какова бы не была степень исторической достоверности этого сказания, в нем ярко выражена та простая истина, что материальная жизнь, даже при самых исключительно-благоприятных условиях, сама по себе неудовлетворительна. Все житейские блага непрочны, болезнь, старость и смерть - общий удел живых существ: такой пессимизм есть аксиома. Широкая система безусловного отрицания бытия, воздвигаемая на этом твердом, но узком основании, лишена, однако, всякой устойчивости и различается от внутренних противоречий, не устраненных, а скорее усиленных и умноженных новейшей метафизикой отчаяния. Первое внутреннее противоречие выражается в двусмысленной роли, которую в этом построении играет факт смерти. Он представляется сначала венцом всяких зол: лишь при виде мертвеца в уме Будды созревает безусловный пессимизм и решимость стать на путь отречения. Между тем такой взгляд на смерть имеет смысл лишь для оптимизма, признающего жизнь за благо и условие всех благ: лишение жизни, с этой точки зрения, есть величайшее зло. Для пессимизма, признающего, что жизнь, по существу, есть мучение, конец этого мучения должен являться, наоборот, величайшим благом - а в таком случае мировоззрение опять получает оптимистическую окраску: мир оказывается так хорошо устроенным, что вместе с мучительной болезнью неизбежно дается и радикальное от нее лекарство. Такому заключению лишь по ошибке противопоставляется буддийская теория многих преемственных рождений, чем будто бы отнимается у факта смерти характер окончательного избавления. На самом деле и по буддийскому воззрению для страдающего существа смерть есть конец всех страданий, ибо это существо есть только совокупность агрегатов, распадающихся в момент смерти. Никакой субстракции, переживающей этот момент и сохраняющей свое единство, буддизм не допускает; связь между умершим и тем новым существом, которое родится из его дел по закону "кармы", находится вне их обоих: теория не может утверждать их личного тождества или единства самосознания, ибо это противоречит очевидности: никто не помнит своих прежних существований, то есть прежних воплощений своей "кармы", хотя для каждого таких воплощений предполагается бесчисленное множество. Если же единство самосознания ограничивается каждый раз пределами одного воплощения, то ими же ограничивается и действительное страдание для каждого существа. Новейшая форма абсолютного пессимизма (у Шопенгауэра и Гартмана) также не представляет никаких оснований для превращения зла в какой-то трансцендентный атрибут бытия. Зло и здесь сводится собственно к страданию, страдание же действительно существует, лишь поскольку сознается - а страдание для философии пессимизма есть не более как мозговое явление (Gehimphдnomen) и, следовательно, возможно только для организмов, обладающих нервной системой и страдающих при известной степени раздражения чувствительных нервов. Следовательно, страдания всякого существа ограничиваются пределами его данного телесного существования и совершенно прекращаются с разрушением организма в смерти. Шопенгауэр и Гартман много говорят о "мировом страдании", но именно с их точки зрения это может быть только риторической фигурой, ибо мир, то есть единое метафизическое начало - "воля", "бессознательное" и т. п. - не может страдать; для этого оно должно было бы, по крайней мере, обладать собственными чувствительными нервами и мозгом, чего ему не предоставлено. Универсальное страдать не может; страдает только индивидуальное в своем органическом воплощении, уничтожаемом смертью. Реально существующее страдание ограничивается только областью состояния - людьми и животными; все эти существа страдают, но каждое порознь, и страдания каждого с концом его жизни совершенно прекращаются. Если Шопенгауэр прав, что нельзя ощущать, представлять, познавать "за пределами своей кожи", то столь же невозможно за этими пределами и страдать; поэтому и чужие страдания могут быть мучительны для каждого лишь через их отражение в пределах его "кожи", то есть через его организм, и с его смертью совершенно исчезают. Таким образом безусловный пессимизм ни в древней индийской, ни в новой германской своей форме не в состоянии отнять у смерти ее значения окончательной избавительницы от бедствий жизни, и с этой точки зрения ничто логически не мешает каждому ускорять такое избавление через самоубийство. Попытка Шопенгауэра и Гартмана отклонить этот вывод своей крайней слабостью подтверждают его неизбежность. Первый говорит, что самоубийство есть ошибка, потому что в нем истребляется не сущность зла (мировая воля), а только явление. Но никакой самоубийца и не ставит себе такой нелепой задачи, как истребление сущности вещей. В качестве страдающего явления оно хочет избавиться от своей жизни, как мучительного явления - и такой цели оно несомненно достигает с точки зрения самого Шопенгауэра, который при всем своем пессимизме, не может утверждать, чтобы мертвые страдали. Гартман, вполне признавая, что последняя цель есть именно самоубийство, требует, чтобы отдельный человек в интересах человечества и вселенной воздерживался от личного самоубийства и посвящал свои силы на подготовление средств к тому всеобщему собирательному самоубийству, которым должен окончиться исторический и космический процесс. Это - высший нравственный долг, тогда как убивать себя, чтобы избавиться от собственных страданий, свойственно людям, стоящим на низшей, эвдемонистической ступени этики. Последнее, конечно, справедливо, но собственный принцип безусловного пессимизма, конечно, исключает всякую другую этику. Если все дело в том, чтобы уничтожить мучительное существование, но нет никакой возможности разумно доказать кому-нибудь, что он должен иметь в виду не свои собственные, действительно испытываемые мучения, а предполагаемые мучения того отдаленного потомства, которое будет способно на акт коллективного самоубийства; да и для тех будущих пессимистов теперешнее личное самоубийство данного субъекта может быть (в смысле Гартмана) полезно как пример для подражания, ибо ясно, что если каждый будет себя убивать, то общая цель будет достигнута. - На самом деле безусловный пессимизм, как первоначально явился, так и до конца останется лишь плодом пресыщенной чувственности. В этом его истинное значение и его ограниченность. Справедливая оценка жизни материальной, которая в отдельности взята, есть только "похоть плоти, похоть очей и гордость житейская", приводит размышляющий ум к истинному заключению, что "мир весь во зле лежит", чем и исчерпывается правда пессимизма. Но когда человек, познавший до пресыщения неудовлетворительность плотской жизни и не одушевленный преобладающим интересом к чему-нибудь другому, лучшему, незаконным образом обобщает и расширяет отрицательный результат своего опыта, то, вместо верного пессимистического отношения к односторонне-материальному направлению жизни, получается ложное утверждение, что сама жизнь, сам мир и само бытие суть зло и мучение. В этом принцип безусловного пессимизма 1) не различается зло нравственное от страдания и бедствия, или зла физического, и 2) так смутно понятое зло принимается за подлинную первооснову всякого бытия, что не только ни на чем не основано, но и ведет к явным нелепостям. Так, последовательно применяя эту точку зрения, пришлось бы признать болезнь за постоянное нормальное состояние, а здоровье - за случайную и непонятную аномалию; но в таком случае мы не замечали бы болезни и мучительно ощущали бы здоровье, как нарушение нормы; между тем, наоборот, здоровье нами обыкновенно не замечается именно как первичное, нормальное состояние, болезнь же мучительно сознается как приходящее, случайное отклонение от нормы. К подобным же нелепостям приводить безусловный пессимизм и в нравственной сфере. - Иногда пессимизмом называется всякое воззрение, которое признает реальность и важное значение зла в мире, но лишь от вторичного, обусловленного и преодолеваемого фактора человеческого и природного бытия. Такой относительный пессимизм содержится многими философскими и большинством религиозных систем; но его нельзя рассматривать вне общей связи того или другого миросозерцания, в которое он входит как один из составных элементов (См. Манихейство, Платон, Плотин, Сведенборг, а также Свобода воли).